Постучав погремушкой колодца, я принёс леденящей воды В дом. Закат, как бушлат краснофлотца – нараспашку, утёсы круты. Распускались, гортанно-картонны, над шипящими буквами волн — Лепестками – печальные стоны (крики чаек), сжимаясь в бутон Шторма. Молний набухшие вены, чёрной тучи края опалив, Рвались в клочья… Тяжёлая пена, словно пемза, скрывала залив. Геркуланум подводного мира был беспечен. У самого дна Крабы тупо копали могилы, янтарём каменела сосна Утонувшего брига (не жалко) … На ковре ламинарий, дрожа, Любопытствуя, пела русалка… Или Плиния Гая душа?