На подзоле, в подоле холодной, огибающей вечность реки, Не заросшей тропою народной мы, чуть свет, понесём туески. Помидорное солнце в камзоле, вздорный щебет пернатых шутих, Одиночество, съевшее соли пуд, понуро бредёт позади Подростковым размашистым шагом (кто успел, тот и смел, говорят)… Вот грибы, в виде шашек и шахмат, на доске беломошья стоят. Я запомнил народные тропы. Нет в помине народа теперь. Приезжают на джипах циклопы и разлаписто ломятся в дверь. Развороченным мхом, колеями, кучей мусора – лес напоказ. Солнце потными тлеет струями, прикрывая единственный глаз. На реке – тоже самое: лодки, сети, ругань, огни фонарей… Спит деревня, пропахшая водкой, прозябает душа до костей.