На подзоле, в подоле холодной, огибающей вечность реки,
Не заросшей тропою народной мы, чуть свет, понесём туески.
Помидорное солнце в камзоле, вздорный щебет пернатых шутих,
Одиночество, съевшее соли пуд, понуро бредёт позади
Подростковым размашистым шагом (кто успел, тот и смел, говорят)…
Вот грибы, в виде шашек и шахмат, на доске беломошья стоят.
Я запомнил народные тропы. Нет в помине народа теперь.
Приезжают на джипах циклопы и разлаписто ломятся в дверь.
Развороченным мхом, колеями, кучей мусора – лес напоказ.
Солнце потными тлеет струями, прикрывая единственный глаз.
На реке – тоже самое: лодки, сети, ругань, огни фонарей…
Спит деревня, пропахшая водкой, прозябает душа до костей.