Необратимо вечен, неотвратимо гол, сочится, огуречен, берёзовый рассол — На добрые поминки об уходящих днях… (стихотворенье Глинки), и гобелен в сенях — Над шаткою кроватью пугающей ночи – там обнажают братья пудовые мечи, Юродивое войско там обряжают в путь, и мысль иного свойства мешает мне уснуть. Кровавая короста, обугленная речь… Что происходит после, как завершится сечь? Лежат, как зёрна смерти, на поле черепа, на поминальный вертел нанизана судьба… Опять температура (стенают голоса), и смерть стоит, как дура, звенит оплечь оса. Глядит определённо и теребит висок – в глазах её зелёный мерцает огонёк… Я избегаю кошек – вечерних шансонье – и не кладу горошек ни в суп, ни в оливье. Не поднимаю руку – товарища спроси – когда спешит по кругу свободное такси. Рассеян и подспуден мой взгляд из-под венца: кузнечик изумруден в глазнице мертвеца!