— Здорово все-таки! — восторженно произнесла Лорел. Они с Тамани удобно расположились на подушках возле низких столиков, которые ломились от фруктов, овощей, соков и мисок с медом, представлявших собой головокружительное буйство красок. Повсюду звучала музыка, а феи вокруг танцевали, общались и отдыхали на подушках. — Я даже не ожидала, что представление мне так понравится. А фейерверк и акробаты в конце — вообще незабываемо.

Тамани засмеялся. Оказавшись на поляне, где царила непринужденная обстановка и связанные с рангами формальности соблюдались не столь строго, он почувствовал себя гораздо свободнее.

— Рад, что тебе понравилось. Последние несколько лет у меня никак не получалось попасть на Сауин.

— Почему?

— Не хотелось идти одному, — ответил посерьезневший Тамани, старательно отводя глаза в сторону. — Как я мог бросить тебя за забором и веселиться, зная, что ты пропускаешь столько интересного… Особенно ночные гулянки.

— Ночные гулянки? — рассеянно переспросила Л орел, обмакивая огромную клубничину в блюдо с ярко-голубым медом.

— Ну… скорее всего, ты будешь возмущаться. Она заинтригованно посмотрела на Тамани в ожидании пояснений.

— А поподробнее?

Тот со вздохом пожал плечами.

— Помнишь, я говорил тебе: опыление для размножения, а секс для удовольствия.

— Да. И?..

— Так вот, на больших фестивалях многие… получают удовольствие.

Глаза Лорел расширились от изумления.

— Правда? — захихикала она.

— Только не говори, что люди не делают то же самое.

Лорел уже собралась рассказать про человеческий обычай целоваться в новогоднюю полночь, но вовремя сообразила, что это несколько иное.

— Допустим, делают. — Она обвела взглядом веселящихся фей. — А если кто-то из фей женат или замужем?

— Во-первых, здесь не женятся, а обручаются. А во-вторых, обычно так проводят время только свободные феи. Обручаются у нас главным образом для того, чтобы продолжить род. Вообще-то феи не способны к этому до тех пор, пока им не исполнится хотя бы… скажем, лет восемьдесят или сто.

— Но… — Лорел смущенно замолкла.

— Что ты хотела спросить?

— А феи когда-нибудь обручаются в молодом возрасте? Когда они, например, такие… как мы?

— Очень редко. — Похоже, Тамани понял вопрос, хотя Лорел так и не сумела выразить его до конца. Он пристально смотрел на нее, пока наконец она не отвела глаза. — Но это не значит, что они не могут быть парой. У многих, хотя и не у большинства, есть один постоянный партнер. Например, мои предки семьдесят лет провели просто как пара и только потом обручились. Обручение отличается от женитьбы в мире людей. Это не просто заявление о выборе партнера на всю жизнь, но и желание образовать семью, завести саженец.

Лорел смущенно захихикала.

— Надо же, феи задумываются о детях, разменяв первую сотню лет!

— Между прочим, феи достигают зрелого возраста как раз к ста годам и после этого почти не меняются, а вот после ста сорока — ста пятидесяти лет стареют очень быстро, по нашим меркам. Меньше чем за двадцать лет внешность меняется кардинально: например, сначала выглядишь как тридцатилетний, а потом сразу как шестидесятилетний старик.

— А многие доживают до двухсот лет? Мысль о существовании длиной в два века пугала Лорел.

— Практически все. Кому-то отведено чуть больше, кому-то чуть меньше, но ненамного.

— И никто не умирает от болезней?

— Очень-очень редко. — Тамани ласково дотронулся до кончика ее носа. — Для этого и существуют такие, как ты.

— В смысле?

— Ну, не конкретно ты. Я имел в виду Осенних фей в целом. Это как самые лучшие в мире… как же вы их называете… гостиницы? — Он вздохнул. — Подскажи, где лечат больнь!х людей?

— В больницах!

— Точно! Давно я не забывал человеческих слов. Мы, конечно, тоже говорим по-английски, просто иногда человеческий жаргон напоминает скорее другой язык.

— Но с гвардейцами ты разговаривал не по-английски.

— Тебе еще не надоели уроки истории? — поддразнил Тамани.

— Нет, не надоели.

Лорел с наслаждением откусила сочный нектарин. Казалось, в Авалоне урожай круглый год.

— Я говорил с ними на гэльском. В те времена, когда феи больше общались с миром людей, в нем царил этот язык. Например, мы позаимствовали у людей слово «фер-файре», означающее «охранник», или «страж». А теперь оно прочно вошло в наш обиход.

— А почему сегодня феи говорят только по-английски? Ведь существуют врата в Египте и Японии.

— И в Америке, как ты понимаешь, — улыбнулся Тамани. — В свое время феи общались и с индейцами, и с египтянами, и с японцами. Между прочим, в Японии мы наладили контакт с айнами, которые населяли страну до появления современных японцев. — Он засмеялся. — Хотя даже айны не смогли понять, насколько раньше сюда пришли феи.

— На несколько веков? — рискнула предположить Лорел.

— На несколько тысячелетий. Феи гораздо старше человеческой расы. Зато люди распространились по земле гораздо быстрее. У них есть сердце, которое помогает им приспосабливаться к резким колебаниям температуры. Наши солдаты выживают в суровых морозах Хоккайдо только благодаря искусству Осенних фей. Из-за своего преимущества люди заполонили мир, а феям ничего не остается, кроме как учиться существовать вместе с ними, хотя бы как-то. И не последнюю роль в этом играет общий язык. У нас есть база в Шотландии, а там, как ты знаешь, тоже говорят по-английски. Все феи, которым по работе предстоит общение с людьми, проходят там стажировку в течение нескольких недель.

— Значит, ты и Шар тоже там учились?

— Да. И многие другие. — Тамани говорил с неподдельным энтузиазмом, наконец-то избавившись от вечной нерешительности, которая нападала на него в Авалоне. — Секретные операции в основном проводят трюкачи. В крайне редких случаях химики, если им вдруг понадобился ингредиент, который не растет в Авалоне. База находится в замке, который выстроен вокруг портала, в середине огромного заповедника, поэтому удается одновременно охранять врата и осторожно налаживать связи с миром людей. Феи вступили во владения замком много веков назад тем же путем, каким приобретена земля, на которой стоит твой старый дом.

Лорел с улыбкой смотрела на разгорячившегося Тамани. О человеческом мире он знал гораздо больше, чем другие феи. И не только потому, что он работал среди людей, а потому, что посвятил их изучению всю свою жизнь.

«Раз он столько знает про людей, может, и мне поможет лучше понять себя», — задумалась девушка. На протяжении нескольких лет Тамани наблюдал за ней, видел, какой она становится, живя среди людей.

Лорел позволила стереть свою память и по приказанию королевы, которая правила до нынешней, покинула Авалон. Но Тамани не бросил ее одну в чужом мире… Это было совершенно неожиданное открытие.

— Так вот, — продолжал он, — замок стал нашей базой в мире людей много веков назад. Поэтому ничего удивительного, что мы стали говорить на общем с ними языке. Хотя даже самые лучшие специалисты понимают не все. Да и я иногда забываю слова.

— А по-моему, у тебя отлично получается. Лорел провела пальцем по руке Тамани, и он тут же накрыл ее ладонь своей. Девушка не могла оторвать глаз от его руки: этот невинный на первый взгляд жест был довольно красноречив. Она подняла голову, и их глаза встретились…

Повисла долгая тишина, но в конце концов Лорел все-таки вытащила руку из-под ладони Тамани. Выражение его лица не изменилось, и все-таки она почувствовала себя неловко.

Решив хоть немного разрядить обстановку, Лорел налила из первого попавшегося кувшина напиток и сделала большой глоток. Рубиново-красная жидкость напоминала сахарный сироп.

— Ух ты! Что это?

— Амрита.

— Местное вино? — озадаченно спросила Лорел, чувствуя некоторое головокружение.

— Вроде того. А точнее, нектар цветов Иггдрасиля — Мирового древа. Амриту готовят и пьют только на Сауин, в честь Нового года.

— Классная штука.

— Рад, что тебе понравилось, — засмеялся Тамани.

Лорел вздохнула.

— Я сейчас, кажется, лопну.

Лишь авалонская еда могла сподвигнуть ее наесться до отвала.

— Ну, значит, с едой покончено. — Голос фея вновь зазвучал нерешительно.

— Да уж. — Лорел с довольным видом откинулась на подушки.

— А ты… — робко начал он, глядя в центр поляны, — не хотела бы пригласить меня на танец?

Она резко подалась вперед.

— Не хотела бы я пригласить тебя?

— Прошу прощения за такую наглость, — промямлил Тамани, не поднимая глаз.

— Даже на фестивале ты не имеешь права просто пригласить меня на танец? — вскинулась Лорел.

— Это означает «нет»?

Лорел стало жаль его. В конце концов, Тамани не виноват. Но как же бесило, что даже с ней он связан дурацкими обычаями по рукам и ногам.

Девушка решительно выставила вперед подбородок и, отбросив гордость, спросила:

— Тамани, хочешь потанцевать? Его взгляд потеплел.

— Очень.

Лорел озадаченно взглянула на танцующих.

— Только я так не сумею.

— Я тебя научу… если хочешь.

— Давай.

Тамани встал и протянул ей руку. Он уже давно снял плащ и теперь, в черных штанах по колено, высоких сапогах и просторной белой рубахе, слегка расшнурованной на загорелой груди, напоминал героя кинофильма — не то Уэсли из «Принцессы-невесты», не то Эдмона Дантеса из «Графа Монте-Кристо». Лорел с улыбкой взяла его руку.

Выйдя на луг, они встали поближе к музыкантам, игравшим на неведомых струнных и на вполне узнаваемых духовых инструментах, среди которых были деревянные флейты, свирели и даже что-то очень похожее на обыкновенный кларнет.

Тамани оказался талантливым учителем: Лорел быстро освоила основные танцевальные движения. Ноги вдруг задвигались с неожиданным изяществом. Она прыгала и наклонялась почти так же ловко, как и остальные феи. По крайней мере, на вечеринке среди людей она точно не ударила бы в грязь лицом. Лорел продержалась еще один танец, затем еще один, а потом потеряла им счет.

От столов с закусками авалонцы постепенно подтягивались на луг, напоенный сладким ароматом трав, и вскоре Лорел оказалась зажатой среди танцующих, извивающихся под заразительные ритмы музыки Летних фей.

Проведя Лорел под своей поднятой рукой, Тамани закружил ее в каскаде поворотов. От быстрого вращения девушка слегка потеряла равновесие и со смехом врезалась ему в грудь. Она не сразу поняла, насколько тесно прижата к нему. В отличие от Дэвида Тамани был не намного выше Лорел, и, когда они стояли так близко, их бедра плотно прилегали друг к другу.

Рука фея, лежащая на спине Лорел, не давала ей отстраниться. Тамани не стал бы удерживать ее против воли, но девушка почему-то стояла не шевелясь. Его ладонь прошлась по ее волосам и замерла на затылке. Тамани склонился к ней…

— Лорел… — еле слышно прошептал он и приник к ее губам.

Поцелуй был ласковым и мягким, почти осторожным. Казалось, все вокруг замедлилось: энергичные танцы превратились в неспешный вальс, даже Земля стала вращаться медленнее на своей орбите, а потом и вовсе замерла. На одно мгновение…

Словно очнувшись, Лорел отстранилась и зашагала прочь. Подальше от танцующих. И от Тамани. Душу разрывали сложные, не поддающиеся объяснению чувства.

Он молча шел сзади.

— Мне пора, — выдавила девушка, глядя в сторону.

Это было действительно так. Лорел понятия не имела, сколько времени провела на поляне. Скорее всего, слишком много. Пришло время возвращаться назад.

Прикинув, в каком направлении находятся врата, она двинулась туда. Оставалось надеяться, что вскоре начнут попадаться знакомые ориентиры. Лорел ждала, что Тамани, легко касаясь ее талии, снова подскажет, куда идти. Однако ничего не происходило.

— Хоть бы извинился… — проворчала она. На душе почему-то стало муторно; в голове царил полный хаос.

— Мне извиняться не за что, — без тени раскаяния сказал Тамани.

— Да? Ты так уверен?

— А за что?

Они посмотрели друг другу в глаза.

— За что извиняться? За то, что поцеловал любимую девушку? Лорел, я люблю тебя!

Она понимала, что нужно как-то отреагировать, но признание Тамани застало ее врасплох. На самом деле он несколько раз намекал на свои чувства, но напрямую высказался впервые.

Теперь все усложнилось: из легкого флирта их отношения превратились в нечто более серьезное. Казалось, она угодила в хитрую западню…

— Сколько еще я должен ждать, пока ты придешь в себя? Прошло несколько лет. Я устал. — Тамани мягко взял Лорел за плечи и заглянул ей в глаза. — Я устал ждать.

— Но Дэвид…

— Я больше не желаю слышать это имя! Если ты говоришь «нет» по собственной воле, тогда я и слова не скажу. Но если ты боишься обидеть Дэвида, то знай, я его чувства щадить не собираюсь! — Тамани тяжело дышал. — Ты мне небезразлична. И когда я смотрю в эти нежные глаза, которые просто умоляют, чтобы я тебя поцеловал, именно так я и поступаю! А Дэвид пусть катится ко всем чертям, — тихо добавил он.

Лорел отвернулась.

— Тэм, так нельзя.

— Чего ты от меня хочешь? — с болью в голосе выкрикнул Тамани.

Она заставила себя посмотреть ему в глаза.

— Просто… подожди.

— Чего еще ждать? Пока не умрут твои родители? А потом и Дэвид? Чего я жду, скажи!

Лорел медленно зашагала дальше, отчаянно пытаясь выбросить слова Тамани из головы. Она взобралась на крутой холм. Однако внизу вместо поселка фей раскинулся пляж с белоснежным песком, на который накатывались сапфировые волны. Что-то было не так, не чувствовался характерный запах океана, но она не рискнула оборачиваться: сзади стоял Тамани. Тогда Лорел пошла дальше, утопая ступнями в мерцающем песке.

Наконец она остановилась, понимая, что идти дальше некуда: впереди начиналась вода. Дувший в лицо ветер трепал волосы.

— Не нравится мне, когда ты далеко, — заговорил Тамани. — Я волнуюсь. Знаю, тебя охраняет куча стражей, и все-таки… Пока ты жила в старом доме, я был спокоен. А теперь приходится доверять твою жизнь другим. Как бы я хотел выполнить твою миссию сам!

— Из этой затеи ничего бы не вышло.

— Думаешь, не справился бы?

Лорел не понравился вызов, который читался в его глазах.

— Все равно ничего не вышло бы, — повторила она, понимая, что логика Тамани очень далека от ее собственной.

— Ты просто хочешь, чтобы я держался подальше от мира людей. — Слова обвинения, сказанные едва слышным шепотом, обожгли Лорел, и она поспешно отвернулась. — Боишься, что я окажусь в той жизни и тогда придется принимать решение. А пока ты с успехом сидишь на двух стульях. Тут я, там Дэвид! — Тамани словно выплюнул это имя. На смену боли пришла злость, и это было даже лучше. Ведь ярость пережить легче, чем тоску и обиду. — Стоит тебе появиться, и я уже рядом! Прихожу по первому зову. Ты хоть задумывалась, каково мне? Каждый раз, когда ты уходишь к нему, я с ума схожу. А иногда… — последовал тяжкий вздох, — иногда я хочу, чтобы ты перестала прыгать туда-сюда… На самом деле, конечно, не хочу. Просто… тяжело без тебя. А ты ничего не замечаешь.

Быстро смахнув набежавшую слезу, Лорел изо всех сил старалась не терять решимости.

— Я не могу остаться, — твердо начала она. — Каждый раз, когда я прихожу в Авалон, потом мне нужно уходить. Наверное, для тебя было бы легче, если бы я вообще перестала сюда возвращаться.

— Ты должна вернуться и стать настоящей Осенней феей, — взволнованно ответил он. — Это твое призвание. Твоя судьба.

— Я уже кое-чему научилась. На первое время хватит. Сейчас главное — побольше практики, а упражняться можно и дома.

Лорел скрестила руки на груди, надеясь, что Тамани не заметит, как сильно они дрожат.

— Так ничего не выйдет. Ты обязана появляться регулярно.

Усилием воли она заставила себя говорить спокойно.

— Нет, не обязана.

Они в упор смотрели друг на друга. Наконец девушка не выдержала.

— Мне пора. Хочу успеть домой до темноты. Пожалуйста, проведи меня к вратам.

— Послушай…

— К вратам, пожалуйста! — приказным тоном повторила Лорел, чувствуя, что не в силах больше слушать Тамани. Она умудрилась испортить такой чудесный день и теперь хотела только одного — чтобы он закончился побыстрее.

Фей напрягся, но на его лице уже читалась покорность. Лорел отвернулась, не желая видеть это. Тамани положил руку ей на спину и легонько подтолкнул в нужном направлении.

Когда они достигли каменной стены, за которой находились врата, он махнул стражам у входа, и один из них куда-то побежал.

— Я очень волнуюсь за тебя, — оправдывался Тамани.

— Знаю.

— Кстати, что нового слышно о Клеа?

— Ничего. Я тебе сразу сказала, что не уверена, стоит ли ей доверять.

— Она знает, кто ты? Догадывается, что ты фея?

— Конечно! Я сразу же во всем призналась! — съязвила Лорел. — Нет, естественно. Я же не так наивна…

— Вот и хорошо. Если Клеа все поймет, то твоя жизнь повиснет на волоске.

— Успокойся, она ничего не подозревает! — Стражи обернулись на ее крик, но Лорел даже не подумала сбавить тон. — А если бы и подозревала, что с того? Не станет же Клеа убивать меня. — Было довольно странно опровергать собственную точку зрения, которую она отстаивала несколько недель назад в споре с Дэвидом. — У меня все в порядке!

Неожиданно рядом послышались шаги — приближался отряд стражей. Белый от ярости Тамани тут же встал сбоку.

Солдаты расступились, и вперед вышла Ясмин, юная Зимняя фея.

— Ой, — вырвалось у Лорел от неожиданности, — а я думала, к нам пришлют кого-то… другого, — неловко закончила она под прицелом зеленых глаз девочки.

Ясмин безмолвно повернулась к стене.

— Она сама откроет? — прошептала Лорел, обращаясь к другу.

— Конечно. Это не зависит от степени мастерства. Просто нужно родиться Зимней феей.

Стражи повели их по дорожке, ведущей к четырем вратам. Тамани молча шел сзади. Лорел переживала, что приходится так поступать с ним, но другого выхода просто не существовало. Два мира, две жизни, которые она так старалась не смешивать, почти врезались друг в друга. И предотвратить столкновение было невозможно…