Лорел стояла возле кровати, заваленной вещами. Ценность одежды, сшитой феями, заключалась не только в ее красоте. Ничего подобного в мире людей просто не существовало: в Авалоне использовалась ткань, похожая на тончайший шелк. По словам фей (хотелось верить, что они шутили), эта материя соткана пауком-шелкопрядом. Впрочем, неважно, главное, что тонкая ткань пропускала солнечный свет, не мешая полноценному фотосинтезу. Теперь Лорел не нужно было надевать открытые топы и шорты, как раньше.

Отдельно от горы вещей лежало платье, купленное ею на Летней ярмарке после особенно тяжелого учебного дня: эффектный облегающий наряд темно-синего цвета с низким вырезом на спине, сделанным специально для цветка, и подолом в стиле «русалка», резко расширяющимся от колен книзу. Особенный шарм платью придавала тонкая верхняя юбка с многочисленными сборками, которая колыхалась от малейшего дуновения ветра. Лорел стало немного совестно, когда она приобрела это платье — честно говоря, надеть его было некуда, — но пройти мимо такой красоты оказалось выше ее сил.

Лорел окинула взором многочисленные рубахи в крестьянском стиле, похожие на те, что носил Тамани, а также юбки разной длины и платья, которые делали ее похожей на типичную фею из книжки. Она носила их просто так, ради забавы.

Самое грустное состояло в том, что из всех обновок в рюкзак влезла бы лишь их малая часть.

А ведь там уже лежал чемоданчик размером с коробку из-под обуви, который сегодня утром подарил Ярдли. В чемоданчике находился набор эфирных масел и несколько полезных в сражении с троллями зелий, приготовленных Осенними феями, гораздо более опытными, чем сама Лорел. Помимо этого в чемоданчике лежало несколько растительных вытяжек, которые она могла бы впоследствии использовать для защиты своей семьи (конечно, при условии, что когда-нибудь зелья все же начнут получаться).

Чемоданчик был просто спасением, однако он наполовину заполнил собой рюкзак.

Уйдя в раздумья, она не заметила, как в комнату вошла Катя и бросила что-то на кровать со словами:

— Похоже, тебе пригодится.

Лорел взяла с кровати мягкую розовую сумку, материал которой смахивал на бумагу для салфеток. Впрочем, она смутно подозревала, что на деле ткань окажется гораздо более прочной.

— Спасибо! А я как раз собиралась попросить у Селии какую-нибудь сумку.

Катя переводила взгляд с горы вещей на рюкзак и обратно.

— Ты что, собиралась впихнуть туда все?

— Нет, — ухмыльнулась Лорел.

— Вот и хорошо! Иначе понадобилась бы магия Зимнего уровня, не меньше.

Девушки рассмеялись шутке, понятной только феям.

Ослабляя шнурок, стягивающий горловину сумки, Лорел заметила сбоку букву «К», вышитую изумительной каллиграфией.

— Я не могу взять твою сумку. Она с монограммой.

Катя подошла поближе.

— Правда? Честное слово, я и не знала, что там монограмма. У меня этих сумок завались.

— Серьезно?

— Конечно. Раньше мне вещи из прачечной всегда в таком виде присылали. Видимо, там сменился персонал.

Лорел стала запихивать одежду в розовую сумку. Какие-то из нарядов все равно не влезли, но и того, что уместилось, было достаточно.

Несколько секунд Катя молчала, а потом не выдержала:

— А тебе точно надо уезжать?

Почти со всеми феями (за очень редким исключением) у Лорел сложились теплые отношения, хотя на дружбу они и не тянули. Одна Катя искренне к ней привязалась.

— Я же вернусь, — удивленно глядя на подругу, ответила Лорел.

— Знаю. Но ты точно не останешься? Я краем уха слышала, что ты вроде бы выполнила свою миссию и земля, на которой стоят врата, теперь твоя. Зачем тебе возвращаться к людям?

— Все очень непросто: там мои родители и друзья.

— Приезжала бы к ним время от времени. Несмотря на веселый голос, Катя говорила вполне серьезно.

— Дело не только в том, чтобы увидеться с родными и друзьями. Из-за меня они подвергаются опасности, и мой долг — защитить их.

— Долг перед людьми?

Катя была не виновата. Ее так воспитали. Она ни разу в жизни не видела человека. Подчиняясь внезапному порыву, Лорел вытащила из рюкзака и вручила подруге маленькую фотографию, сделанную на танцах этой весной: она стоит спиной к Дэвиду, а он обнимает ее сзади. Фотограф поймал момент, когда смеющаяся Лорел повернулась к другу, а тот с чувством смотрел на нее. Снимок получился на редкость удачный. Катя заулыбалась.

— Так у тебя уже есть жених? Я не знала. — Ее глаза засветились от восхищения. — Он из Неблагого Двора? Говорят, они живут с той стороны врат и…

— Нет. Это Дэвид. Человек, про которого я рассказывала.

— Человек?! — ошеломленно переспросила Катя. Она снова вгляделась в фотографию, на сей раз с брезгливым выражением лица. — Но… он касается тебя.

— Да. — Лорел отобрала снимок. — Потому что Дэвид мой парень. И касается, и целует, и… — Она на мгновение замолкла. — Он любит меня.

Некоторое время Катя переваривала услышанное.

— Просто я за тебя волнуюсь, — ласково сказала она, все еще косясь на шокирующий снимок. — Люди никогда не любили фей.

— В смысле?

— Авалон вступил в контакт с миром людей очень давно. Я знаю, иногда это необходимо, но отношения фей с людьми всегда заканчивались очень плохо.

— Правда?

— Да. Вспомни Санзанг, Шехерезаду, Гвиневру. Про Еву я вообще молчу. — Не заметив, как снимок выпал из рук потрясенной Лорел, Катя продолжала: — И это лишь самые известные. Каждый раз, когда Авалон вмешивается в мир людей, случается какая-нибудь неприятность.

— Родители меня любят. И Дэвид тоже. В них я уверена.

— Просто будь осторожна.

Некоторое время Лорел молча укладывала сумку, а потом, завернув в одну из длинных юбок украшение для волос, прошлась по комнате в поисках забытых вещей.

Она недоверчиво взглянула на Катю.

— Ева? Серьезно?

— Конечно. Ты о ней слышала? Что про нее рассказывают люди?

Лорел сидела в вестибюле на обитом парчой канапе, когда в дверь вошел Джеймисон со своими вечными телохранителями.

«Какое счастье, что я не Зимняя, — подумала она. — Не хватало еще, чтобы за мной круглосуточно ходили хвостом. И так чихнуть не дают спокойно».

— Лорел, дитя мое! — Джеймисон взял ее за руки и, улыбаясь, словно любящий дедушка, уселся рядом. — Ярдли тебя очень хвалит.

Девушка улыбнулась: похвала ее строгого преподавателя дорогого стоила.

— Он считает, что у тебя настоящий талант, — продолжал старый фей. — Если не ошибаюсь, он даже сказал «феноменальный». Впрочем, он меня не удивил. В прошлом году я сразу почувствовал, что у тебя огромный потенциал.

— Что вы, — смутилась Лорел. — Я очень сильно отстала от ровесников. Вряд ли я смогу…

— Еще как сможешь. Когда ты была сеянцем, мы даже не подозревали, насколько ты одаренная. Со временем твои способности расцветут на радость всем. Возможно, ты станешь второй… Впрочем, неважно. Совершенствуй свои навыки. Талант у тебя есть. — Джеймисон ласково потрепал ее по руке. — Я в этом кое-что понимаю, уж поверь.

— Правда? — тихо спросила Лорел, не ожидая от себя такой смелости. Нагонять остальных было очень нелегко, и ободряющие слова фея пришлись как нельзя кстати.

Джеймисон вдруг перестал улыбаться.

— Да. И воспользуешься ты новыми знаниями быстрее, чем думаешь. Я очень рад, что тебе удалось выбраться в Академию. Однако, несмотря на огромный объем проделанной работы, на достигнутом останавливаться нельзя: продолжай оттачивать свое мастерство. Твое пребывание среди людей может сослужить нам хорошую службу.

— Но вы же хотели, чтобы я вернулась в Авалон и продолжила учебу? — удивилась Лорел.

— Изначально — да, но теперь все изменилось. Мы на тебя очень рассчитываем. Ты знаешь, что такое эрозия?

Она не представляла, какое отношение к их разговору имела эрозия, но все же ответила:

— Это когда вода или ветер разрушают почву?

— Верно. Со временем ветер и вода способны снести в море даже самую огромную гору. Но, — Джеймисон поднял кверху палец, — покрытый травой склон устойчив против эрозии, а обрывистый берег можно спасти, высадив кусты и деревья. Они укрепят почву своими корнями. И сколько бы река ни пыталась размыть грунт, сильные корни не дадут ей ни шанса. А если корни слабые, то берег размоется и деревья унесет в воду… Почти две тысячи лет мы защищали нашу родину от троллей, людей и им подобных. Если нам угрожает эрозия, мы сажаем семена — например, тебя. В новой семье от тебя требовалось только одно — расти там, где тебя посадили. Твоя миссия заключалась в том, чтобы стать полноправным членом человеческой семьи и унаследовать священную для нас землю втайне от троллей. Сначала мы планировали вернуть тебя в Авалон лишь в зрелом возрасте, но теперь от тебя требуется гораздо больше. — Джеймисон накрыл ладонью руку Лорел, и она почувствовала внезапную тревогу. — Авалону угрожает опасность, и у нас нет времени как следует подготовиться к нападению. Поэтому ты должна проникнуть корнями в свою землю, защитить ее от коварной реки, чем бы она в итоге ни оказалась. Если ты не справишься…

Он посмотрел в окно, за которым раскинулся живописный вид. Немного помолчав, Джеймисон продолжил:

— Тогда весь наш мир обратится в ничто. Лорел не сразу обрела голос.

— Вы говорите о троллях. О Барнсе.

Она не произносила это имя вслух с декабря, хотя мысль об отвратительном тролле все время таилась где-то в уголке сознания. После событий прошлой осени Лорел пугалась собственной тени.

Джеймисон внимательно посмотрел на нее светло-голубыми глазами, оттенок которых совпадал с едва заметной полоской у корней седых волос.

— Я думаю, нам обоим ясно, что Варне действовал не один.

— Значит, ему помогают? Но кто? И зачем?

— Непонятно. Пока известно лишь то, что он жив и готовит новый удар.

— Теперь Барнсу от меня мало проку. Землю я не продам, — возразила Лорел.

Джеймисон печально улыбнулся.

— Увы, все не так просто. Он может попытаться выяснить через тебя, где находятся врата.

— А для чего Барнсу я? Не проще ли ему прийти со своей бандой и проверить каждое дерево в лесу?

— Предположим. Однако не стоит забывать о мастерстве стражей, магии Зимних фей и силе самих врат. Чтобы разрушить портал, потребуется огромная мощь. Барнс сможет уничтожить врата, только если точно узнает, где они находятся.

— Я не скажу ему, где врата! — пылко отозвалась Лорел.

— Знаю. Более того, Барнс это подозревает и намерен тебе отомстить. Ни у одного другого создания на свете чувство мести не развито так сильно, как у троллей. Жажда возмездия — их основная жизненная потребность. Поэтому я уверен, что он с тобой еще поквитается.

— Так чего же он тянет столько времени? Он упустил массу возможностей. Прошло больше полугода. Наверное, он все-таки умер.

Джеймисон покачал головой.

— Ты когда-нибудь наблюдала за венериной мухоловкой?

Лорел подавила смешок, вспомнив их с Дэвидом прошлогодний разговор о мухоловках.

— Да. Она росла у нас дома, когда я была еще маленькая.

— А ты никогда не задумывалась, как это растение умудряется ловить мух? — поинтересовался фей. — Муха летает быстро, на малейшую угрозу реагирует моментально. По идее, все мухоловки должны умирать с голоду. А они не умирают. Почему?

Лорел пожала плечами.

— Потому что они умеют выжидать, — ответил Джеймисон. — Растение не двигается и выглядит совершенно безобидным. Только когда потерявшая бдительность муха заползет в самое сердце ловушки, мухоловка захлопывается. Тролли тоже терпеливы. Барнс будет действовать наверняка. Однажды ты расслабишься и утратишь осторожность — и тогда он нападет.

У Лорел перехватило дыхание.

— Я могу как-то его остановить?

— Продолжай занятия, начатые с Ярдли. Это и послужит тебе защитой. И особенно берегись после захода солнца…

— Раньше Барнс и днем появлялся, — перебила она.

— Стопроцентной гарантии нет, — спокойно ответил Джеймисон, ни капли не раздражаясь тем, что его перебили. — Однако имей в виду, что Барнс, как и всякий тролль, гораздо слабее днем, а ты — ночью. Твоя особая осмотрительность после заката его, конечно, не остановит, но хотя бы лишит преимущества… А у твоих телохранителей оно появится.

— У моих телохранителей?

— После прошлогоднего случая мы выставили в лесу возле твоего нового дома стражей. Шар просил меня не говорить об этом: боялся, что станешь возмущаться. Но я считаю, ты вправе знать.

— За мной опять шпионят? — В Лорел всколыхнулась застарелая обида.

— Нет, — твердо ответил Джеймисон. — Тебя всего лишь охраняют. В окна никто не заглядывает и на личное пространство не посягает. Твой дом находится под защитой, и, кроме того, на него наложено особое заклятие против троллей. Ворваться туда в силах лишь самые могущественные из них. Помни: в лесу за домом находятся не только деревья. Стражи там только для того, чтобы защитить тебя.

Лорел нехотя кивнула. Именно стражи все время пристально следили за ней, периодически опаивая эликсиром забвения. Даже такое, чуть менее навязчивое присутствие охраны все равно казалось вмешательством в личную жизнь. С другой стороны, Барнс был очень опасен: в прошлом году Лорел стреляла в него, и, несмотря на это, он выпрыгнул из окна с высоты в двенадцать футов и сбежал. С Барнсом приходилось считаться: несмотря на все уверения Ярдли, Лорел сомневалась в своих выдающихся способностях. Ей действительно требовалась помощь.

Джеймисон оказался прав — как всегда. Фей был просто воплощением мудрости: в сравнении с ним даже самые опытные учителя Академии походили на мерцающие свечки рядом с ослепительным солнцем. И вот он, отложив важные для всего королевства дела, тратил свое драгоценное время на то, чтобы развеять страхи и сомнения Лорел.

— А почему…

Она очень часто задавалась вопросом, почему из столь немногочисленных Зимних фей в качестве правителя Авалона не выбрали Джеймисона. Однако это ее не касалось.

— Продолжай. Что ты хотела спросить?

— Да так, пустяки.

Джеймисон пристально посмотрел на Лорел и улыбнулся. На его лице отразилось лишь удивление; он совсем не рассердился.

— Интересуешься, почему я не стал королем?

— Как вы…

— Некоторые вещи в жизни происходят лишь по воле случая. Предшественница нашей королевы была всего на несколько лет старше меня, но достаточно молода, чтобы унаследовать трон. А когда ее не стало, я уже не походил на молодой саженец, который легко согнуть в нужную сторону. — Он рассмеялся. — Возможно, если бы, кроме меня, некому было передать корону… Впрочем, такой отчаянной ситуации не складывалось уже очень давно.

Лорел молчала, не зная, что сказать: слова «как жаль» прозвучали бы неуместно.

И вновь Джеймисон словно прочел ее мысли.

— Я не расстраиваюсь. Более сотни лет я провел в качестве советника одной из величайших правительниц Авалона за всю его огромную историю. — Его глаза засияли. — По крайней мере, я в это искренне верю. — Фей тяжко вздохнул. — Зато нынешняя королева… надеюсь, опыт и время благотворно повлияют на ее суждения.

Его критика в адрес королевы, пусть и мягкая, поразила Лорел. В Авалоне отзывались о правительнице только в положительном ключе. Впрочем, кому, как не Зимнему фею, высказываться о ней чуть более свободно? Интересно, в чем же именно точка зрения Джеймисона не сходится с мнением королевы?

Глядя на задумчивое лицо фея, Лорел вспомнила об отце Тамани.

— А вы когда-нибудь станете… одним из бессловесных?

Он тихо рассмеялся.

— А про них-то ты откуда узнала? Девушка смущенно потупила глаза, а когда вновь осмелилась взглянуть на Джеймисона, он уже смотрел в восточное окно, за которым опытный взгляд мог различить усыпанные листвой скрюченные ветви Древа мудрости, возвышающегося над остальными деревьями.

— Тамани рассказал?

— Да.

— После перерождения отца он сам не свой. Надеюсь, ты поможешь ему обрести счастье.

Лорел стало стыдно: хоть бы Джеймисон не знал, что она долго избегала Тамани, когда тот очень нуждался в ней.

— Я бы с радостью последовал примеру отца Тэма, — начал фей, — но мое время ушло. Теперь я уже не выдержу процесса слияния. — Он улыбнулся, пытаясь развеять печаль. — Я нужен здесь. Иногда приходится жертвовать собственными желаниями ради общего блага. Боюсь, что судьба Авалона, как это неоднократно случалось в прошлом, снова висит на волоске. — Джеймисон взглянул на своих телохранителей, которые деликатно отвернулись, и понизил голос: — Я ходил к Древу.

Лорел затаила дыхание, не отрывая глаз от его лица.

— Мое жизненное предназначение еще не выполнено. Это могу сделать только я… Поэтому я обязан остаться, — ответил Джеймисон. Не успела Лорел и рта раскрыть, как он поднялся и предложил ей руку. — Пойдем?

Пройдя по знакомой тропинке, они покинули территорию Академии и вошли в обнесенную стеной площадку, где находились врата. Позади полукругом встали стражи. Лорел не терпелось увидеть, как Джеймисон откроет портал. Казалось, сейчас произойдет что-нибудь неординарное: посыплются искры, ярко загорится свет или хотя бы прозвучит древнее заклятие. Однако фей всего лишь потянул за решетчатые створки, и они бесшумно отворились. Джеймисон полностью распахнул врата, мельком оглянувшись на стражей, и тут же с другой стороны встала полукругом еще одна группа стражей. В центре второго полукруга стоял Шар, важный и невероятно красивый, а справа от него — Тамани. Все стражи были в полной амуниции — устрашающее зрелище, к которому Лорел, правда, уже немного привыкла.

Джеймисон жестом пригласил ее пройти сквозь врата.

В последний момент он ласково коснулся ее плеча и шепнул:

— Возвращайся. Ты нужна Авалону.

Девушка обернулась, но врата уже почти закрылись. Еще пара мгновений, и Авалон сначала померк, а потом и вовсе исчез.

— Давай помогу, — неожиданно произнес Тамани, выведя Лорел из задумчивости. Она с улыбкой передала большую розовую сумку. — Ох уж эти женщины и их вечные сумки! — засмеялся он.

Лорел хотела кинуть прощальный взгляд на врата, но они уже превратились в самое обыкновенное дерево. Все, что произошло в Авалоне, казалось теперь волшебным сном.

— К сожалению, надо торопиться. Скоро подъедет твоя мама, а тебе лучше добраться до дома первой.

Тамани обнял ее за талию, и они пошли по дорожке, а остальные феи бесшумно исчезли за деревьями.

Лорел всегда чувствовала странную неловкость, когда наступало время прощаться с Тамани. Друзья в полном молчании подошли к месту, которое едва просматривалось со стороны ее старого дома и ведущей к нему подъездной дороги.

— Пока никого, — сообщил он. — Думаю, она появится с минуты на минуту.

— Ты… — Голос сорвался, и она начала заново: — Ты прости, но мне пора.

Тамани ласково улыбнулся.

— Приятно слышать, что ты переживаешь. — Он прислонился к дереву и, глядя в сторону, произнес: — Надолго планируешь исчезнуть?

Вспомнив недавние слова Джеймисона, Лорел ощутила укол совести.

— Ты не понял. Дело в том, что я должна…

— Все нормально. Я просто спросил.

— Не настолько, как в прошлый раз, — вырвалось у нее.

— Когда? — Тамани посмотрел на Лорел, и на мгновение его тщательно выстроенная защита рухнула.

— Не знаю. — Она старательно смотрела в сторону, не в силах видеть его таким уязвимым. — Наверное, я могла бы приходить время от времени…

— Ладно, я что-нибудь придумаю. Только приходи! — с жаром произнес Тамани.

— Обещаю.

Со стороны дороги послышалось урчание мотора: к дому приближалась машина.

— Карета подана, — с натянутой улыбкой произнес он.

— Спасибо за все.

Тамани сунул руки в карманы.

— Не за что.

— Ты… — Лорел с трудом подбирала слова. — Я…— Раздались резкие гудки клаксона. — Это мама, — извиняясь, сказала она. — Мне пора.

Тамани молча кивнул, но не двинулся с места. Лорел поняла, что дело за ней. Она быстро чмокнула фея в щеку и унеслась прочь, к автомобилю, стоявшему с выключенным мотором. Внезапно она замерла: это была не мамина машина.

— Дэвид!

В следующий миг сильные руки сжали Лорел в объятиях, и Дэвид закружил ее совсем как Тамани во время их прогулки. Ее щека прижалась к шее юноши, и сразу нахлынули воспоминания: они с Дэвидом обнимаются на диване, в парке, в машине, на его кровати… Внезапно мелькнула стыдливая мысль: Лорел почти не вспоминала о нем в Авалоне. Разом навалилась тоска по Дэвиду из-за двух месяцев разлуки: чувствуя, как подступившие слезы жгут глаза, девушка обвила руками его шею.

Он нежно приподнял подбородок Лорел и приник к ее губам. Ей ничего не оставалось, кроме как ответить на ласковый, но настойчивый поцелуй Дэвида, а в уголке сознания билась мысль, что Тамани сейчас смотрит на них со своим обычным непроницаемым выражением лица.