Отдел маркетинга относится к отделу связей с общественностью так же, как психиатрия относится к психологии. Я улыбнулась, довольная, что смогла придумать такую хорошую аналогию. Я изучала баллы, набранные «Полисвиллем» на последнем просмотре. Несколько исправлений, внесенных умелой редакторской рукой, повысили процент сказавших «Я посоветую другу посмотреть этот фильм» с семидесяти двух, достигнутых неделю назад после показа, где присутствовала я, до восьмидесяти. Я знала, что Фил будет доволен, — особенно после того, как увидела в мусорной корзине записку, из которой явствовало, что все эти изменения придуманы им самим. Документ, который я сейчас держала в руках, был оставлен кем-то на копировальном аппарате: мои новые коллеги по-прежнему не делились со мной информацией, и мне приходилось полагаться на свои методы сбора сведений о происходящем в отделе.

Вспоминая ухищрения, к которым мы прибегали в связях с общественностью, пытаясь вычислить количество звездочек, которое обозреватель приписал бы фильму, случись его газете судить и оценивать или обсуждать, улучшит или ухудшит кассовые сборы предоставление «внутреннего доступа» к премьере, я понимала, что маркетинг — наука трудная. Это было так же ясно, как разница между теми моими знакомыми по колледжу, что занялись социологией, и теми, кто выбрал прикладную математику. Можно часами гадать и теоретизировать, а можно подтвердить лишь один, единственно правильный, ответ. Мысль об этом мне нравилась, хотя казалось, что мое собственное образование, больше связанное с социологией политики, не имело никакого отношения к состоявшемуся продвижению по карьерной лестнице «Глориос». Но вдруг случится маловероятное и Филу или Тони придется искать какую-нибудь поправку к конституции, — они всегда смогут рассчитывать на меня.

Приятно было видеть, что «Полисвилль» набирает очки — о нем уже столько раз писали в газетах и журналах, что оплошать было никак нельзя. «Услада губ» интересовала «Глориос» куда меньше. Макет был готов, и мне оставалось лишь выяснить дату выхода фильма, а также названия кинотеатров, где и когда он пойдет, чтобы подготовить официальное письмо для Ребы Коронис.

Это была стандартная процедура перед выходом картины на экран. Если взять, к примеру, «86», то и режиссеры, и актеры, и все их представители уже давно получили постеры, и эти постеры разослали по многим и многим кинотеатрам, где пройдут премьерные показы фильма, — они исчислялись тысячами. «Усладу губ» покажут всего в двух кинотеатрах, в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе, но все-таки я должна была точно знать, в каких именно. Я не была знакома с Ребой, но тем не менее пребывала в уверенности, что ей захочется сообщить друзьям и близким, где и когда те смогут посмотреть фильм, снятый ею семь лет назад. Однако Кенни неизменно отмахивался, когда я пыталась навести справки.

— Да что ты так зациклилась на этом дурацком фильме? — восклицал он нетерпеливо. — Он выйдет и сгинет через неделю — какая разница, где он провалится?

Я дважды написала Мэтту, но ответа не получила. Где же он был? Я хотела поговорить с ним насчет контракта.

Когда все постеры и подписи к видеоблокбастерам Тони были готовы и одобрены, я спросила у Черил и Кенни, нет ли у них для меня нового поручения, но они ответили, что «слишком заняты», чтобы давать мне задания, так что последние несколько дней я только и делала, что смотрела налаженное недавно кабельное телевидение. Переключая каналы, я увидела вновь постройневшую Опру. Я набрала номер Дагни.

— Только что увидела по телевизору Опру и вспомнила о тебе. Она звонила?

— Очень забавно. Нет, не звонила. Хотя я говорила с Аллегрой.

— И?

— Она позвонила вчера, чтобы объяснить, как дозвониться до нее в отеле в Германии, но тут по улице проехало несколько пожарных машин с ревущими сиренами, которые слышались не только через окно, но и в трубке.

— Это просто смешно.

— Знаю. Мне нечего было сказать, и я спросила: что, Шварцвальд загорелся? Она повесила трубку.

— Это уже ненормально.

— Ненормально и даже хуже, — согласилась Даг. — Знаешь, Карен, мне тебя ужасно не хватает, и не только потому, что Джеральдина пока не нашла нового ассистента, так что приходится все делать самой. Мы с тобой по-настоящему сработались.

— Знаю. Мне тоже не хватает и тебя, и Роберта с Кларком, хотя некоторых я бы рада никогда больше не видеть.

— Тебе нравится новое место?

— Хороший вопрос. Думаю, мне бы нравилось, но Мэтта нигде нет — он в Лос-Анджелесе с того момента, как я сюда перешла, а Черил и Кенни только и твердят всем и каждому, до чего они заняты и что им не до меня. Вот я и смотрю на Опру.

— Ну, отдохни немного. По крайней мере ты можешь спокойно уходить со своего рабочего места, — напомнила она.

Я положила трубку и снова проверила почту в надежде увидеть хоть одно новое сообщение. Безостановочный звон, донимавший меня в связях с общественностью, исчез — я даже попросила Системного Алехандро проверить, все ли в порядке с моим ящиком. Он пришел, посмотрел и заверил меня, что все исправно. Был конец января, и Абби закончила свой исследовательский проект на прошлой неделе, в два часа ночи — в тот же день, когда начался ее новый семестр. Бесполезно было рассказывать ей, до чего мне скучно. Я надела пальто и шляпу, собираясь прогуляться по Трайбеке. Я почти жалела о том, что больше не прикидываюсь курильщицей: необходимость в притворстве отпала, потому что я больше никому не была нужна.

Намереваясь навестить Белинду, выпить с ней горячего шоколада и поболтать, я вошла в лифт и там наткнулась на расстроенную Далилу.

— Есть у тебя минутка? — спросила она.

Мы вместе вышли из здания и дошли до ближайших скамеек. Далила посмотрела на меня.

— Я уже предупреждала тебя, но все равно — пожалуйста, будь осторожнее, — сказала она и расплакалась.

— Далила, что стряслось?

— Помнишь, как я налетела на вас с Кенни и Черил у офиса Фила и он спросил у меня, как идут дела с продвижением «Суперзамка»?

— Ну да. Что случилось?

— Ты же знаешь, что я пустила все единым пакетом — крупнейшая привязка за всю нашу историю.

Я закусила губу, вспоминая кровавую бойню, на которую был употреблен в фильме «Суперзамок».

— Вчера я показала «Полисвилль» их главному администратору — я и сама увидела его впервые, и мне хотелось крикнуть киномеханику, чтобы тот остановил фильм. Вместо рекламы мы получили судебный иск. Если мы не вырежем фрагмент, они обвинят «Глориос» в искажении действительности.

В рассказе чего-то не хватало.

— Далила, где ты вообще нашла эту фирму?

— Я прочитала сценарий несколько месяцев назад, когда он только запускался в производство. В моей версии воры хотят угнать машину, но у них ничего не получается из-за суперзамка на рулевом колесе, а потом их ловит герой Марвина. Классическое использование их продукции.

— Значит, когда мы встретились у офиса Фила, Кенни уже наверняка знал, что это плохая идея, — сообразила я, и Далила согласно кивнула. — И решил промолчать. Ну и сволочь.

— Фил просил меня искать производителей, которые хотят, чтобы их продукция появлялась в фильме. Мужской состав, копы, автомобили — я думала, что это идеальный вариант.

— На бумаге, — сказала я. — Но ты же ни в чем не виновата.

— Мы даже собирались выйти с этим на «Уол Март», — отозвалась она тоскливо. — Фил орал на меня пятнадцать минут и заявил, что подумывает меня уволить.

Это было что-то новое. Разве Далила не была «проверена Тони»? Разве ее место не было гарантировано ей пожизненно?

— Я знаю — все думают, что меня нельзя уволить, раз я была подружкой Тони.

— Да, такие слухи ходят, — сказала я виновато. Ей и так слишком многие лгали в последнее время, и мне не хотелось поддерживать тенденцию.

— Это неправда. Какое-то время мы были вместе — год или около того, но я уже работала здесь. И поверь, мне пришлось заслужить право остаться.

— Даже не знаю, что тебе сказать. Это просто ужасно. А я-то думала, что мне наконец повезло с коллективом.

— Это как посмотреть. Стервы из связей с общественностью орут и хамят тебе в лицо. А Кенни и Черил с улыбкой воткнут тебе нож в спину.

— Я буду осторожна, — пообещала я, поднимаясь. — И дай мне знать, чем кончится дело. Нелепо погибать из-за такой глупости.

В офисе меня ждало письмо от Джеральдины, которая в девятнадцатый раз интересовалась контрактом. Он был готов к подписанию, но сначала я хотела поговорить с Мэттом. Когда он пригласил меня в свой отдел, я и понятия не имела о том, что мне придется подписывать такие важные документы. Беседа с ним успокоит меня, не говоря уже о том, что подписание контракта позволит мне забрать чеки, накопившиеся за три недели.

Мой взгляд упал на постеры к «Усладе губ». Связи с общественностью не занимались премьерой этого фильма, а потому в моем прежнем отделе никто не мог поделиться со мной хоть какой-то информацией. Я не понимала, почему Кенни не мог взять и сказать мне все, чего я добивалась. Я бы уже давно послала Ребе это чертово письмо, но после разговора с Далилой мне не хотелось давить на него. И где, черт побери, был Мэтт и почему он мне не позвонил и не ответил письмом?

Расстроенная, я позвонила Эллиоту. Шестая страница сделалась для меня самым надежным источником сведений о «Глориос», и у меня не было выхода.

— Карен, приятный сюрприз. Сколько лет, сколько зим.

Я со смехом ответила:

— С тех пор как я перешла в отдел маркетинга и из меня ничего не вытянуть, ты, похоже, потерял ко мне всякий интерес.

— Вовсе нет. Во что ты обута?

— В кроссовки, Эллиот. Уточняю: «Адидас Род Лэверс». И в потные носки.

— Умеешь завести парня.

— Если серьезно, то я не про ноги хотела поговорить. Я подумала, что ты можешь знать кое-что важное для меня.

— Излагай.

— Что тебе известно о Мэтте Винсенте? Он вроде как мой новый босс, но он засел в Лос-Анджелесе, стоило мне приступить к работе, и мне не добиться от него ни звонка, ни письма.

— А он не может быть в Лос-Анджелесе так же, как Аллегра — в Европе?

— Ты и об этом знаешь?

— Да все знают. Мы даже не утруждаемся писать об этом.

— Нет, я думаю, что Мэтт и вправду в Лос-Анджелесе. Просто у меня из-за этого большие проблемы.

— Ладно, Карен. Дело вот в чем. Я следил за развитием событий несколько дней, но у меня еще мало достоверной информации. Так что я тебе ничего не говорил.

— Даю слово.

— Мэтт Винсент сидит в Лос-Анджелесе, потому что пытается заставить Фила и Тони пересмотреть его контракт. Он хочет уйти из маркетинга в производство и заявляет, что будет торчать на Западном побережье до тех пор, пока его не переведут и не найдут ему замену в маркетинге. По сути, он держит себя в заложниках — такое возможно только в вашей полоумной компании.

— Тогда понятно, почему он так загадочно исчез. Просто не верится.

— А что мне будет за секретную информацию?

— Моя сердечная благодарность.

— Было бы гораздо лучше побыть наедине с твоим левым мизинчиком.

— Организую с удовольствием, — ответила я, думая, однако, насколько больше пришлись бы мне по душе шардоне и приятная беседа. А затем я вновь подумала о поцелуе, о котором вспоминала еще три дня.

Я положила трубку, размышляя над дальнейшим. Кто-нибудь вообще собирался рассказывать мне о происходящем? Были ли Черил и Кенни моими новыми начальниками? Теперь я чрезвычайно радовалась тому факту, что не подписала контракт, хотя последний поход к банкомату показал, что я отчаянно нуждаюсь в средствах. Меня удивляло отсутствие требований пополнить счет.

Я написала Кенни пятое письмо с вопросом о дате премьеры для Ребы. Я знала, что это досадит ему, но мне хотелось иметь письменное подтверждение, что я действительно занималась этой проблемой. У Кенни мог быть какой-нибудь тайный мотив держать Ребу — или меня — в неведении, и я не собиралась подставляться и подстраиваться под его замыслы.

Только я нажала на кнопку «отправить», как позвонила Черил. Она уезжала испытывать передвижные кинотеатры на ничего не подозревавших клиентах-мужчинах из пригородов Филадельфии.

— Карен, как хорошо, что ты еще здесь, — заговорила она. — Тони попросил кое-что сделать, а я так и не сделала — была очень занята. Я думала, он забыл, но его помощница только что позвонила и велела все приготовить к завтрашнему дню. Поможешь?

— Конечно, — сказала я.

Черил объяснила, что надо придумать для Тони пятьсот названий к несуществующим фильмам, про запас. Он мог использовать их для замены названий уже существующих фильмов, для создания англоязычных названий к зарубежным фильмам, а то и снять новую картину, если название особенно понравится.

— Карен, я обещаю. Если ты это сделаешь, я постараюсь, чтобы все знали, что это твоя заслуга. Ты вытащишь меня из ужасной передряги; это оценят все — Мэтт, Кенни и даже Тони.

Она говорила таким убитым голосом, а мне так хотелось приложить свою руку к чему-то еще, не только к «Усладе губ», что я согласилась, даже если мне придется просидеть над этим всю ночь.

— Имей в виду вот что. Тони любит рассматривать названия и представлять, как они будут смотреться на здании кинотеатра, — продолжала она. — Поэтому набирай их двадцать шестым кеглем, жирным шрифтом и располагай по центру. Когда будет готово, отправь файл мне, — добавила она, и я услышала, как Кенни говорит ей, что машина уже ждет внизу. Я сразу взялась за работу. Какое-то время, не чувствуя вдохновения, я тупо смотрела на пальцы, лежавшие на клавиатуре. Наконец родилась мысль.

РУКА

ВОЗВРАЩЕНИЕ РУКИ

РУКА-3: МЕСТЬ МИЗИНЦА

Смотрелось неплохо, и я знала, что Тони нравятся фильмы, к которым легко присочинить сиквелы. «Рука» представлялась мне хоррор-комедией, в которой ампутированная рука терроризирует красавицу, а та по случайному совпадению зарабатывает на жизнь демонстрацией колец и браслетов.

Я включила вечерние новости, надеясь, что они добавят вдохновения, но этого не произошло. Я заказала обед, и он помог.

ТО, ЧТО ОНА ЗАКАЗАЛА

ПОДЖАРИСТАЯ КОРОЧКА

В МЕНЮ НЕ ИЩИТЕ

Это уже представилось в духе сериала о «девушке в большом городе»: отважная юная героиня, которая западает на явно неподходящего ей парня. Или ей это только кажется!

Задание оказалось не из легких. Неудивительно, что Черил «разрешила» мне этим заняться. Я огляделась вокруг, отвергла «Карманного пилота» — слишком напоминает «Карманный предохранитель». «Кабинетный гарнитур», «Досье "Одесса"» и «В случае убийства набирайте М» истощили запас лучших наименований.

Чем больше названий появлялось на экране, тем сильнее я чувствовала усталость и уныние.

СКАЗКИ ОДЕЯЛА

ПОДУШКА

УТРО ПРИХОДИТ В ТРАЙБЕКУ

Закончив наконец список и действуя теперь в соответствии с проверенным правилом «страхуй свою задницу», я добавила подпись «Карен Джейкобс/маркетинг» и число. Было четыре утра, когда я переслала работу Черил.

Утром на моем стуле лежала ксерокопия списка, уже без моей подписи. Сопроводительная записка от Черил гласила: «Вот кое-какие идеи, которые пришли в голову нам с помощницей».

Я пошла к ней в офис.

— Ты знаешь — я взялась за эту работу только потому, что ты сказала, что моя работа отправится прямо к Тони и все будут знать, что это написала я.

— Никогда я такого не говорила, — ответила она так спокойно, как будто заказывала завтрак. — К тому же то, что ты прислала, нельзя было отправлять прямо ему. Кое-что пришлось исправлять.

Испытывая отвращение, я вернулась к себе, закрыла дверь и стала раздумывать над дальнейшим. Я послала письмо Мэтту и еще одно — Кенни, больше для порядка, нежели в надежде на ответ. Все еще испытывая усталость после ночного марафона, не говоря уже о раздражении, я позвонила Дагни.

— Никогда не думала, что буду просить об этом — можно, я почитаю твои журналы? Могу их даже для тебя выпотрошить.

— Давай заходи, у меня их кипа, — ответила та.

Выйдя из лифта на некогда родном этаже, я постучалась в открытую дверь кабинки Роберта. Он поднял глаза и при виде меня встал и перешагнул через стол, чтобы поздороваться, — только так ему удавалось управиться в крохотном пространстве, оставленном ему Марлен. Он крепко меня обнял.

— Чем занимаешься? — спросила я.

— Тружусь в поте лица, пытаюсь восстановить душевное равновесие. — Он перестроил свою кабинку так, что теперь все крепилось к стенам удобными ярусами. На столе стояли три ящика с папками.

— А где Кларк?

— Выполняет какое-то поручение Глории или что-то вроде того. В последние дни мы редко видимся.

— Что у тебя за проект?

— План выхода фильмов на ближайшие пять лет. Я хотел подготовиться. Никогда не знаешь, откуда придет беда, — сказал он, и я с болью осознала двойной смысл сказанного.

— Ну, поговорим позже, — сказала я. — Не буду тебе мешать.

Я собиралась незаметно подкрасться к Дагни, но Вивьен заметила меня первой.

— Карен. Карен. Карен. Ты здесь больше не работаешь. У нас повсюду секретные документы. Пожалуйста, не задерживайся.

Я посмотрела на Дагни и округлила глаза. Она ответила тем же. Я серьезно сказала:

— Вивьен, клянусь, я ничего не видела.

Даг вручила мне пачку журналов, и я ухитрилась не расхохотаться, пока не миновала двери, отделявшие отдел связей с общественностью от других отделов. А может быть, защищали эти отделы — трудно сказать. На пути к лифту меня остановил вид блюда с горой сандвичей в пустовавшем конференц-зале. Стащив сандвич с ветчиной и скромно приправив хлеб горчицей, я добавила на тарелку маринованный огурчик и немного картофельного салата, после чего подошла к лифту, нажала кнопку и стала ждать, уже успев на три четверти прикончить огурец.

С места, где я стояла, мне были слышно, как какая-то женщина с ярко выраженным английским акцентом кричала:

— Фил, ты ни черта не знаешь, как делать журнал, и лучше бы ты предоставил это тем, кто знает! Иначе я просто не стану забивать себе этим голову…

Кто же это такая, чтобы так орать на Фила? Не забыть бы отправить Роберту письмо и спросить. Двери лифта разъехались, и я шагнула внутрь.

Когда я прибыла на свой этаж, все кабинеты были заперты — казалось, что нет ни Кенни, ни Черил, ни Далилы. У Мэтта тоже, естественно, было не слишком оживленно, хотя его помощница подняла на меня глаза. Положив сандвич на стол, я повернулась к компьютеру, ввела пароль «ЛЛОЙДУМЕР» и подумала, что мне нужно поговорить с Абби.

Ничего не произошло, и я попыталась еще пару раз. «ЛЛОЙДУМЕР», «ЛЛОЙДУМЕР». Я позвонила Системному Алехандро, и впервые за все время мне ответил автоответчик. Я-то думала, что у него такой вещи вообще нет. Я оставила Алехандро сообщение и вернулась к сандвичу.

Прозвонил телефон, и я проглотила кусок, прежде чем ответить. Это был Мэтт.

— Как дела? — спросила я, не желая обнаруживать своего знания о его противостоянии с Уоксманами.

— Карен, мне очень неприятно тебе об этом говорить, но я вынужден с тобой расстаться. Ты ни в чем не виновата, но вопрос обсуждению не подлежит.

— Что? — закричала я. — О чем ты? Почему, за что ты меня увольняешь? — Это наверняка была либо шутка, либо какая-то ужасная ошибка.

— Извини, Карен, но ты здесь больше не работаешь.

— Мэтт, что случилось? Что случилось? Что бы это ни было — я уверена, что все смогу объяснить! — Мое сердце бешено колотилось, а рука, сжимавшая трубку, побелела. — Я уверена, что могу это исправить. — Мой мозг лихорадочно прокручивал события последних недель в отчаянном поиске оплошности.

— Объяснять и улаживать нечего. Ты уходишь, — сказал он совершенно бесцветным голосом.

— Я делала все, о чем меня просили! Все!

— Я знаю. Но иногда ты действовала от лица всей команды.

— Мэтт, ты не понимаешь. Я пыталась попасть в команду, но меня никто не пускал. Я вертелась, как белка в колесе, стараясь выяснить, что же мне делать, и никто не сказал мне ни слова. Меня от всего отлучили, я добывала информацию из записок, которые выуживала из помойки, и после этого ты говоришь, что я действую от лица команды? Ты можешь хотя бы объяснить, в чем дело?

У меня тряслись руки, и я еле удерживалась от слез.

— Дело в Ребе Коронис — знаешь такую? «Услада губ».

— Да, я знаю все об «Усладе губ». Я единственная, кто знает об «Усладе губ».

— Так вот: она ехала в Лос-Анджелес, проезжала мимо кинотеатра «Нуарт» в Санта-Монике и чуть не сошла с ума, увидев на фасаде постер «Услады губ».

— Мэтт, я не одну неделю пыталась переслать ей информацию. Я даже могу показать тебе все письма, которые посылала Кенни, и расспрашивала его, чтобы отправить ей постеры и названия кинотеатров, где пойдет фильм. Он так и не ответил.

— Я понимаю и говорил с ним об этом. Никто и не думает, что это твоя вина.

— Так почему же меня увольняют? — спросила я и тут уже дала волю слезам.

— Реба закусила удила. Ее сейчас представляет тот же агент, который занимается карьерой режиссера «Шедевров» и многих других хороших людей. Он настаивает, чтобы мы вывернулись наизнанку и показали, что отдаем себе отчет, насколько это серьезно. Он заявил Филу и Тони, что в противном случае «Глориос» больше не сможет нанимать его клиентов.

— А ты в своем новом качестве продюсера, конечно, не хочешь портить отношения с этим агентом, — сказала я, напитывая горечью каждый слог.

Мэтт на секунду замолчал. По крайней мере мне удалось его удивить.

— Что тут сказать, Карен, — конечно, не хочу.

— Великолепно. Я оценила, черт тебя дери. Ты же знаешь, что я тебя искала днями напролет. Ты знаешь, что я хотела уладить именно эту проблему. И ты оставляешь Кенни? Да он первый решил, что Реба — невелика птица, чтобы о ней беспокоиться!

— Кенни опытнее тебя. Я больше не буду руководить этим отделом, и мы не можем позволить себе потерять старшего сотрудника. Прости, Карен, мне нужно идти.

Я швырнула трубку, и в ту же секунду в дверном проеме нарисовалась Джеральдина.

— Я полагаю, Мэтт уже сказал тебе, — сказала она. Я кивнула, не прекращая плакать. — Может, обойдемся без слез? Мне нужно оформить твои бумаги. — Харви запрыгнул на мой, теперь уже бывший, стул, положил короткие лапы на стол и обнюхал сандвич. — Дай я тебе помогу, маленький, — засуетилась Джеральдина. Она сняла хлеб и стерла горчицу моей салфеткой. Устранив неприятную помеху, она вновь поставила тарелку перед Харви, и тот успешно опустошил ее. Я надеялась, что он подавится, как только пища попадет в его длинный, как и положено таксе, пищеварительный тракт.

Джеральдина велела мне собрать личные вещи и проверить, не прихватила ли я чего-то чужого — что было исключено, так как она следила за всем, что я делала.

— Честное слово, Карен, я не понимаю, почему ты так убиваешься.

— А вот почему. — Я попыталась взять себя в руки, пытаясь говорить ровным голосом. — Всего-то и дела, что мне нравилась эта работа, пускай и тяжелая, и мне будет не хватать моих друзей. — Я подумала о Роберте, Кларке, Дагни и Сабрине.

— Не так уж много у тебя друзей, как тебе кажется, — ответила та. — Тебе надо развивать вкус.

Это замечание немедленно осушило мои глаза.

— Мы сейчас разговариваем начистоту, Джеральдина, и я хочу тебе сказать, что эта гребаная вытянутая крыса никак, и никогда не заменит мужа. В конце концов, ты должна знать, что говорят люди у тебя за спиной. — Сейчас я была предельно спокойна и рассудительна. — Давай займемся нашими бумагами. Я не хочу здесь задерживаться ни на минуту. И я уверена, что ты хочешь того же, — сказала я, щелчком отправляя ей по столу мой сотовый телефон. Тот упал на пол и разбился. — О, ну и замедленные у тебя реакции, — заметила я с безумным смехом.

— Ты так и не подписала контракт, так что никакого выходного пособия, — начала та. — Это сделает мою жизнь проще.

— Я так и думала, — отозвалась я. — О себе я и не говорю. Мне не придется сидеть и мириться с совершенно незаконным и некомпетентным пунктом — или с той частью, где сказано, что я не имею права судиться с «Глориос пикчерс».

— Полагаю, что нет, не придется, — сказала она.

— И знаешь ли — это конфиденциальное соглашение в любом случае неприменимо ко мне, — продолжила я, глядя ей прямо в глаза, чтобы она могла оценить всю серьезность моих слов. — Потому что, как ты сама сказала, я не подписывала контракт.

— Право, Карен, тебе стоит хорошенько подумать. Не следует заводить врагов в этой отрасли. — Мой комментарий оказал желаемый эффект: Джеральдина явно была выбита из седла.

— Я? Врагов? — Я расхохоталась. — Да мне наплевать. — Я забрала маленькую коробку с личными вещами и вышла из комнаты. Джеральдина спустилась со мной в лифте и — в подлинном духе «Глориос» — сопровождала меня на всем пути до бордюра.