Джек Хеллоуэй откинулся в кресле, положив одну ногу на угол стола, а другую — на полуоткрытый выдвижной ящик. Работать в конторе было действительно приятно, тем более, что теперь его жилище использовалось исключительно для жилья. Широкие двери сборного домика были открыты, и из них тянул легкий ветерок, который давал прохладу и уносил дым от его трубки. Большинство новых построек было уже воздвигнуто, поэтому снаружи не доносилось такого шума, как прежде. Он слышал только отдаленные хлопки. Это учились стрелять полторы дюжины рекрутов МЗСЗ — Местных защитных сил Заратуштры.

В сотне ярдов от него сержант Юримитси смотрел по видеоэкрану передачу, которая велась с двух аэрокаров, ушедших на патрулирование, а лейтенант Ахмед Кхадра и сержант Напьер брали отпечатки пальцев у двух Пушистиков, которые пришли час назад. Маленький Пушистик, опершись на свой рубило-копатель, со скукой наблюдал за этой процедурой. Снятие отпечатков пальцев больше не интересовало его. В середине комнаты стояло несколько не занятых столов, а у стен — не работающие механизмы. Иногда они работали, и тогда Джек выходил к туземцам и делал то, что положено Комиссионеру.

К настоящему времени проблема резервации Пушистиков была решена. Бек Рейнсфорд закрыл весь район от Маленькой Черной воды и Восточной Змеиной развилки. Вся эта местность принадлежала Пушистикам и никому больше. Теперь оставалось только убедить Пушистиков оставаться там. Герд, Рут, Панчо Убарра и молодая девушка Эндрюс теперь жили здесь. Возможно, им что-нибудь удастся узнать.

Дважды ударил штамп, поставив номера на дисках для вновь прибывших. Кхадра взял диски и, присев на корточки, надел их Пушистикам.

— Сколько их стало, Ахмед? — спросил Джек.

— Эти — пятьдесят восьмой и пятьдесят девятый, — ответил Кхадра. — Вычтите трех: двух Рейнсфорда и Златовласку.

Бедная маленькая Златовласка! Как бы она обрадовалась, получив диск. Перед тем, как ее убили, она была так счастлива, когда Рут подарила ей маленький очаровательный колокольчик. Пятьдесят шесть Пушистиков — получается, что здесь целое поселение.

Звякнул вызов экрана связи. Джек щелкнул выключателем на краю стола и, опустив ноги на пол, повернулся. Это был Бен Рейнсфорд, и он был очень сердит на что-то. Его рыжие бакенбарды щетинились, словно в электрическом поле, а голубые глаза метали искры.

— Джек, — негодующе начал он. — Я только что узнал, что Виктор Грего держит Пушистика в доме Компании. Кроме того, он имел наглость обратиться через Лесли Кумбеса к судье Пэндервису, чтобы тот разрешил ему стать опекуном Пушистика.

Это слегка удивило Джека. Судя по всему, Грего не принадлежал к числу друзей Маленького Пушистика.

— Вы знаете, где Грего взял его?

Рейнсфорд в гневе глотнул воздух и сказал:

— Он утверждает, что позапрошлой ночью, поднявшись на крышу дома Компании, обнаружил Пушистика в своих апартаментах. Богом проклятое утверждение! Он думает, что мы достаточно слабоумны, чтобы поверить в это!

— Да, это странное место для нахождения Пушистика, — допустил Джек. — Вы полагаете, это один из Пушистиков, оставленных Мейлину перед судом для изучения? Рут говорила, что их было только четыре, и все они были освобождены в ночь дела Ларкина.

— Я не знаю. Я знаю только то, что рассказал мне Гус Бранхард: секретарша Пэндервиса рассказала ему, что Пэндервис рассказал ей, и что Кумбес рассказал Пэндервису, — это звучало, как хорошая карусель, но Джек считал, что идя этим путем, главный правитель чего-то достиг. — Гус сказал, будто Кумбес, предъявляя иск Грего, заявил, что он не знает, откуда пришел Пушистик и как попал в дом Компании. Это величайшая ложь.

— Вероятно, это правда. К тому же Виктор Грего не станет обманывать своего адвоката, а Кумбес не будет врать шефу юстиции. Судьи забавляются этим. Они хотят, чтобы заявления подтверждались детектором лжи, а после того, что случилось с Мейлином в суде, никто из этой компании не рискнет и пытаться обмануть детектор.

Рейнсфорд презрительно фыркнул. Грего обманывает. Если детектор лжи за него, значит, детектор такой же большой лгун, как и он.

— Ладно, мне наплевать, как он получил Пушистика. Меня интересует, что он собирается с ним делать, — сказал Рейнсфорд. — И Эрнст Мейлин. Кумбес сказал Пэндервису, что Мейлин будет помогать Грего следить за Пушистиком. Следить за ним! Они, вероятно, мучают беднягу, Грего и этот крякающий садист со сморщенной головой. Джек, вы должны забрать этого Пушистика у Грего!

— О, я сомневаюсь в этом. Грего не станет плохо обращаться с Пушистиками, а если это так, то он не сможет собрать бумаги на оформление опекунства и сделаться законным опекуном. Что же мне делать дальше?

— Ладно, пусть Гус получит ордер. В конце концов, вы специальный уполномоченный по местным делам, и защищать Пушистиков — ваша работа.

Джек не думал, что Пушистик нуждается в защите. Он знал, что Грего заботится о нем и ему можно позволить сохранить Пушистика. Он кивнул.

— Правильно. Сейчас я вылетаю в Мэллори-Порт. Если я воспользуюсь ботом Герда, то, с учетом трехчасовой разницы, я появлюсь в доме Правления в пятнадцать тридцать по вашему времени. Я захвачу с собой Панчо или Рут, а вы, Бен, встретите нас. Я хочу позаимствовать ваших Флору и Фауну.

— Зачем?

— В качестве переводчиков. Надо допросить Пушистика Грего. Я не хочу брать кого-нибудь из своих, потому что им не рекомендуется покидать резервацию. И скажите Гусу, чтобы он взял все бумаги, нужные для расправы с домом Компании. Вот, пожалуй, и все. Мы устроим им полную проверку.

Он отключил экран, записал что-то в блокноте и, оторвав листок, огляделся вокруг. Ко-Ко, Золушка, Мамочка и пара Пушистиков полицейских сидели возле его стола и работали над составными картинками.

— Ко-Ко! — позвал он. — Ду биззо. — Когда Ко-Ко поднялся на ноги и подошел, Джек отдал ему записку. — Отдай дядюшке Панко, — сказал он. — Беги быстрее.

На экране связи Виктора Грего был Лесли Кумбес. Адвокат говорил:

— Шеф юстиции не враждебен к нам, я бы сказал, что он благодушен. Думаю, он не хочет никаких прецедентов, которые позднее могут смутить Комиссию по местным делам. Хотя его очень интересовало, как этот Пушистик попал к вам, в дом Компании.

— Расскажите ему все, что знаете.

— Люди Стифера нашли еще что-нибудь?

— Нет, только то, о чем он докладывал. Я поговорю с ним. Кажется, он закручивает слишком тонко.

— Если мы найдем объяснение, это может помочь нам. Вы согласитесь рассказать то, что знаете, под детектором лжи?

— С разумной осторожностью, если меня не будут спрашивать относительно коммерческих дел.

— Естественно. А как Мейлин и Джименз?

— И они согласятся. — Вы думаете, это неизбежно?

— Я думаю, что это разумно. Рейнсфорд будет против нашей просьбы. Возможно, и Хеллоуэй. Вы узнали что-нибудь у Пушистика?

— Мы с Мейлиным пытались сделать это вчера вечером. Я не знаю языка, а у него есть только несколько лент, которые он получил на суде от лейтенанта Убарры. Мы получили слуховые аппараты, но вот этот чертов язык… Он больше похож на земной старо-японский, чем на что-нибудь еще. Пушистик пытался рассказать нам что-то, но мы ничего не поняли. У нас все записано. А еще мы показали ему видео-звуковые портреты тех двух людей, который помогали Джимензу. Он узнал их обоих. Сомневаюсь, чтобы они ему очень понравились. Мы наблюдали за ним. Такая же реакция была у него, когда ему показали копию разведывательного кара Компании, который исчез вместе с этими людьми.

— Кража транспортных средств — это уголовное преступление. Надо поймать их и допросить, — напомнил Кумбес. — Ладно, увидимся за коктейлем?

— Да, но лучше вызывайте меня каждые полчаса. Если Рейнсфорд сделает какую-нибудь гадость, вы можете понадобиться и раньше.

После этого он вызвал шефа Стифера. Стифер приветствовал его.

— Мистер Грего, мое лицо не слишком красно?

— Не так уж и заметно. А оно должно быть красным?

Стифер выругался.

— Мистер Грего, мне нужна санкция на то, чтобы дюйм за дюймом обыскать все это здание.

— Боже мой, Гарри! — он прикинул, сколько миллионов дюймов получается. — Вы нашли что-нибудь?

— Это не касается Пушистиков, но… Вы и представить себе не можете, что творится на незадействованных уровнях. Мы нашли место, где люди жили неделями. Мы нашли место, где попойка, вероятно, не прекращалась в течение месяца. Там кабина лифта была забита пустыми бутылками. А еще мы обнаружили притон.

— Да? На что это похоже?

— Ни на что. Множество матрацев, разбросанных вокруг, а пол покрыт окурками — в основном с марихуаной или с противозачаточным табаком. Не думаю, чтобы это были наши люди. Кажется, в Мэллори-Порте нет ни одного человека, который не побывал бы здесь со своей подругой. Во всех этих местах мы оставили людей, но их, конечно, не хватает, — его лицо ожесточилось. — Работа идет слишком вяло, и это меня бесит.

— Гарри, мы все работаем вяло, — Грего подумал о неприятностях, происходивших в его кладовой; это было симптоматично. — Знаете, мы должны быть благодарны Пушистику, раз то, что случилось, заставило нас действовать. Ладно, пойдем дальше. Не столь важно, как Пушистик попал сюда, важно очистить дом вообще, пока вы занимаетесь этим делом. Вы еще увидите, каким он будет чистым и прибранным.

Затем он вызвал кабинет Юана Джименза в Научном центре. Со вчерашнего дня Джименз несколько переменился. На нем был новый, более строгий костюм. Его широкое лицо стало еще шире, подчеркивая скорее деловитость, чем дешевый эффект.

— Доброе утро, Виктор, — он немного споткнулся, называя Грею просто по имени. Это было прерогативой главы отдела, но он к этому еще не привык.

— Доброе утро, Юан. Я знаю, вы не забили, что мы завтракаем вместе, но постарайтесь прийти немного пораньше. Есть пара вещей, которые нужно обсудить. Вы сможете прийти раньше минут на двадцать?

— Да. Если хотите, могу прийти и раньше.

— Приходите, если сможете. Пройдите через запасной выход.

Затем Грего сделал еще один вызов. Это был внешний вызов, и поэтому, чтобы побыстрее набрать код, ему пришлось заглянуть в таблицу. Когда экран посветлел, на нем появилось тонкое лицо пожилого человека с седыми волосами. На этом человеке была серая рабочая куртка, из наружного кармана которой торчали инструменты. Это был Гарри Стенсон, и он был таким же специалистом по приборам, каким мастером-ювелиром был Бенвенуто Челлини.

— Мистер Грего! — сказал он, приятно удивленный. — Давненько вас не было слышно!

— С тех пор, как приспособление, которое вы вмонтировали в мой глобус, прекратило трансляцию. Между прочим, отставание глобуса составляет около тридцати секунд, а луны просто невозможно синхронизировать. Мы останавливали его, чтобы вынуть микрофончик, но ни у кого из моих людей нет такого прекрасного чутья, как у вас.

Стенсон слегка поморщился.

— Полагаю, вы догадываетесь, для кого я это сделал?

— Ну, или для Военной разведки, на которую работала наша служащая Рут Ортерис, или для Колониальной службы бюро расследования — это неважно. Кто бы это ни был, они останутся довольны. Знаете, я мог бы устроить пакость: установка радиопередающих микрофонов в конторах людей является уголовным преступлением. Но я не хочу поднимать шум. Войдите в мое положение.

— Да, конечно, мистер Грего. Знаете, — добавил он, — я думал, это не поддается обнаружению.

— Инструментами — да. Мои люди испугались, когда увидели на нем рефлекторы. Вы уже запатентовали их? Если да, то нам придется заплатить вам, потому что мы скопировали их. Но информации вы не получили. Как только стало известно, что все сказанное в моем кабинете немедленно становится известным на Базе Ксеркса, мы практически перестали вести там деловые разговоры.

Стенсон степенно кивнул.

— Вы вызвали меня, чтобы рассказать, как ловко вы провели меня? Я узнал об этом, как только радио вышло из строя.

— Нет. Я хотел, чтобы вы побыстрее синхронизировали мой глобус. И еще одно. Вы помогали людям с Ксеркса проектировать ультразвуковые слуховые аппараты? Могли бы вы, мистер Стенсон, подойти к этой проблеме с другой стороны? Я имею в виду проектирование автономного ручного мегафона, достаточно небольшого, чтобы его мог носить Пушистик и чтобы он преобразовывал голос Пушистика в слышимую частоту?

Стенсон на некоторое время задумался.

— Да, конечно, мистер Грего. Это должно быть несложно. Может возникнуть проблема, как научить Пушистика пользоваться им, но это меня не касается.

— Ладно, постарайтесь сделать экспериментальную модель, и как можно быстрее. У меня есть Пушистик, чтобы опробовать ее. Если что-то нужное для ее изготовления уже запатентовано, получите лицензию. Свяжитесь с Лесли Кумбесом. Сделка может быть выгодной для нас обоих.

— Вы думаете, что на них будет спрос? — спросил Стенсон. — Как вы думаете, сколько сможет заплатить Пушистик за штуку?

— Я думаю, комиссия по местным делам может заплатить по десять-пятнадцать солей за каждый аппарат. Я уверен, что наш завод электроники сможет выпускать их, а мы — выгодно продавать.

Кто-то вошел в кабинет. В одном из зеркал Грего увидел Юана Джименза, остановившегося так, чтобы не попасть в поле охвата экрана. Виктор кивнул ему и, переменив тему разговора, договорился со Стенсоном, чтобы он пришел на следующее утро посмотреть на глобус. Закончив разговор и отключив экран, он показал Джимензу на стул по другую сторону стола.

— Что вы успели услышать? — спросил он.

— Я слышал, что этот старый седовласый Иуда Искариот придет завтра исправлять испорченный глобус.

— Генри Стенсон не Иуда Искариот, Юан. Он секретный агент федерации Земли, и Федерацию можно поздравить, видя его верность и способности. Теперь я знаю, кто он такой, и он знает, что мне это известно. Мы можем сделать бизнес, основанный на взаимном уважении и недоверии. Он будет работать над приспособлением, благодаря которому Пушистики смогут говорить на слышимой нами частоте. Теперь вернемся к нашему Пушистику, — продолжил он. — Мы уверены, что сюда, в Мэллори-Порт, его доставили двое ваших помощников: Керкед и Новайс. Когда вы возвращались вместе, его с вами не было?

— Не было, это абсолютно точно, мистер Грего.

— Вы можете подтвердить это под детектором лжи?

Джимензу не хотелось этого, это было очевидно. Но он хотел работать в Компании, тем более теперь, когда он был назначен главой научных исследований и изучения. Он был так близок к вершине иерархии дома Компании, и ему очень хотелось остаться здесь.

— Да, конечно. Надеюсь все-таки, что моего голоса, вернее, моет слова, будет достаточно…

— Этого мало. Я сам буду рассказывать все, что знаю об этом, под детектором лжи. Эрнст Мейлин тоже. Есть несколько вопросов, которые надо подтвердить под детектором лжи в ближайшие дни. А теперь я познакомлю вас с Пушистиком. Посмотрим, может, вы узнаете его или он вас.

Они прошли к персональному лифту Грего и поднялись в особняк. В жилой комнате Сандра Глинн развалилась в его любимом кресле и что-то слушала через головные наушники. Не заметив их, она выключила проигрыватель и закрыла глаза.

— Со-джоссо аки (вы дали мне), — сказала она. — Аки джоссо-со (я дала вам). Со-нохо-аки-докко (вы говорите мне)…

Они оставили ее и на цыпочках вышли на террасу. Эрнст Мейлин сидел на низеньком пеньке. Его слуховой аппарат был выключен. Бриллиант сидел перед ним на корточках и пытался завязать узел на длинной веревке. Между ними стоял видеомагнитофон. Заметив вошедших, Бриллиант вскочил на ноги и побежал им навстречу, крича «Паппи Вик! Хиита!» и протягивая веревку, чтобы показать, как он научился завязывать узлы.

— Привет, Бриллиант. Прекрасные узлы. Ты умный Пушистик. Что вы скажете, Эрнст?

Мейлин начал что-то прерывисто говорить. Не слушая его, Виктор погладил Пушистика по голове.

— Как мне спросить его, видел ли он пришедшее со мной Большое существо когда-нибудь раньше?

Мейлин впадал этот вопрос сам. Бриллиант что-то ответил. Пару раз Грею уловил слова «вов». Это было отрицание.

— Он говорит, что не знает вас, Юан. Я уверен, Керкед и Новайс вернулись с вами в Мэллори-Порт перед судом, а затем, вероятно, в аэрокаре, который украли у нас, вернулись назад и подобрали этого Пушистика. Зачем? Мы не узнаем этого до тех пор, пока не поймаем и не допросим этих людей.

Грего повернулся к Мейлину:

— Узнали вы от него что-нибудь?

Мейлин покачал головой.

— Я подобрал значения нескольких новых слов, но еще не до конца в них уверен. Он говорит, что два Хагга — существа, которых мы показывали ему в фильмах — привезли его сюда. Кажется, с ним были другие Пушистики, но я в этом не уверен. По-моему, в его языке нет никаких выражений множественного числа. Он говорит, что они были «стошки-гашта», плохие люди. Они поместили его в плохое место.

— Мы их самих поместим в плохое место. Исправительное место. Не думаю, чтобы вы смогли выяснить, когда это случилось. Полагаю, во время суда или сразу после суда.

На террасу вышла Сандра Глинн.

— Мистер Грего, на экране мисс Фаллада. Она говорит, что внизу собрались представители всех служб. Они узнали о Бриллианте и хотят записать рассказ о нем и сделать фотографии.

— Только этого нам не хватало! Ладно, скажите, пусть с ними придет полицейский. Боюсь, Юан, наш ленч придется отложить на некоторое время.