Глава шестая

На протяжении следующих двенадцати часов Халк был редкостно немногословен. Он продирался сквозь Кривой Лес молча. Сотни бывших рабов следовали за ним.

Хироим и Корг приняли командование на себя. Самых крепких из беглецов они вооружили заостренными палками и расположили по бокам колонны на случай возможных атак. Бруд летала туда-сюда по темному лесу, охотясь на лесных свиней и собирая грибы. Миэк и Эллоэ возглавили отряды разведчиков. Но не было разведчика лучше, чем нос Зеленого Шрама. Примерно каждый час он останавливался, поднимал глаза, принюхивался, а затем менял направление. За первые сутки очумелый восторг беглецов успел превратиться в нервную напряженность, которая потом постепенно переросла в спокойствие. Они чувствовали, как под ногами Зеленого Шрама трясется земля. Поначалу это приводило их в восхищение и ужас. Немногие отваживались идти рядом с ним: все видели, какие разрушения он мог учинить всего одним движением. Но со временем их сердца начали биться в такт его мерной поступи. И с каждым шагом они все ближе подходили к нему, очарованные тем ореолом суровости, которым он был окружен. Может, он и был монстром, но с каждым часом они убеждались все сильнее и сильнее: он был их монстром.

Когда наступила ночь, Корг расставил вокруг поляны дозорных, а Хироим показал беженцам, как из мокрых веток развести бездымный костер. Халк уселся под деревом на возвышении и наблюдал за лагерем, в котором люди начали готовиться ко сну.

– Там, – прошипела Бруд.

Халк проследил за ее взглядом и улыбнулся. Маленький имперец в голубой робе выскользнул за границы лагеря, исчезая в темноте леса.

* * *

Шпион скользнул за крупный валун неподалеку от лагеря и вытащил переговорное устройство из складок своей робы.

– Они полностью уязвимы: в низине, зажаты между двух гор, всего пара рядов деревянных укреплений, – прошипел он в передатчик. – Идите по моим следам. Вы доберетесь сюда меньше чем за час.

– Принял, – сказал Советник Денбо в свой коммуникатор. Лагерь, в котором расположился он сам, был всего в тринадцати стоунстепах от лагеря беженцев. – Оставайся на позиции.

Кайера Старая Сила бросила на Денбо предупреждающий взгляд.

– Двенадцатый Стих Книги Войны, Советник, – сказала она. – Если враг приглашает тебя…

– Уверяю тебя, наши враги не читали Книгу Войны.

– Хироим, Покрытый Позором был Скованной Битвой Тенью предыдущего Императора…

– Ты полагаешь, что Зеленый Шрам додумался собрать свою собственную Теневую Стражу? И вынашивает коварный план, чтобы обмануть нас и одержать победу? – Денбо пренебрежительно улыбнулся. – Я самый первый встретился лицом к лицу с Зеленым Шрамом. Даже раньше, чем ты, Кайера Старая Сила. И наблюдал за каждой его битвой. Он дерется из-за ярости. Или гордости. Или просто потому, что ему нравится. Он может воспользоваться небольшой хитростью в бою. Но, уверяю тебя, к стратегии его действия не имеют никакого отношения.

Коммуникатор в руке Денбо вновь затрещал.

– Сэр, – донесся голос шпиона. – Я хотел бы переместиться подальше от лагеря, если это…

– Нет-нет, – отрезал губернатор. – Оставайся на позиции.

Он кивнул своим солдатам. Забравшись в боевой транспортер, те распахнули огромный ящик. Оттуда, шевеля щупальцами, выползли три амебида со светящимися дисками покорности, и солдаты начали прикреплять к их телам бомбы.

* * *

Одетый в голубое шпион скрючился между двумя булыжниками и осторожно вытирал кровь со своих ног, исцарапанных острыми кустами. Он разглядывал горящие между палатками огни и изредка чертыхался себе под нос. За двенадцать сезонов службы в должности военного следователя в Королевском Городе он привык к теплым сухим кабинетам. А теперь он, замерзший, истекающий кровью и зверски голодный, вынужден был сидеть здесь – и все из-за этих мерзких предателей. Он ждал того момента, когда солдаты Денбо перебьют всех бывших рабов, с жадным нетерпением.

Но вдруг в ночном небе ему показалось какое– то движение. Подняв голову, он разинул рот – а потом бросился наутек, прочь от лагеря, в сторону обрыва.

– От кого бежишь?

Шпион, пораженный, обернулся. Над ним горой возвышался Халк, на губах которого играла тонкая жестокая улыбка.

– Здесь нет никого, кроме нас, монстров.

В следующий момент Халк сделал выпад, пытаясь схватить шпиона. Тот отшатнулся, споткнулся и, кувыркаясь, полетел по склону обрыва вниз, к лагерю.

Затем диски покорности в телах летающих кальмаров сверкнули, их щупальца извернулись, и вся долина утонула в огне.

* * *

На рассвете Кайера Старая Сила медленно осматривала дымящиеся развалины лагеря – почерневшие останки палаток и навесов. Бомбы испепелили всю округу. Но обугленный труп был всего один.

Она перевернула череп ногой. Посреди пепла отчетливо были видны обгоревшие обрывки голубой ткани. Кайера нагнулась и поднесла к уху переговорное устройство.

– Всего одно тело, Советник. Наш собственный шпион. Мятежники знали о наших планах и успели перенести свой лагерь. А бомбы уничтожили все их следы. Мы снова остались ни с чем.

Воздух разорвали выстрелы бластеров. Кайера бросилась в другой конец лагеря и остановилась как вкопанная. Главы Смерти на ее глазах испепелили двух связанных имперцев.

– Успокойся, Кайера, – промурлыкал Денбо. – Я просто разбираюсь с местными крестьянами. Они прятали еду от армии. Нужно держать марку.

Глядя на лежащие на земле тела, Кайера сжала кулаки. Она была связана клятвой Императору, не Денбо. Теоретически она могла бы убить его прямо на месте. Но, с большой долей вероятности, ни Император, ни Старейшины Теней ее собственного народа не обрадовались бы такой широкой трактовке Договора Тени.

Денбо придвинулся поближе и заговорил шепотом, обводя окружавшие их холмы боязливым взглядом.

– А еще я подумал, что твоей ловушке не хватает наживки.

* * *

Эллоэ видела все это из-за деревьев на вершине близлежащего холма. В ноздри ей ударил едкий запах паленых тел. Она скривилась, вспомнив, как сгорал в Пасти ее отец.

– Сделаем это, Халк, – прорычала она, обнажая меч.

Но Хироим вскинул руку.

– Если враг приглашает тебя… – процитировал он. – Посмотри-ка туда.

Эллоэ подняла подзорную трубу и присмотрелась к зарослям с противоположной стороны долины.

– Поняла. Кое-где вижу мерцание. Несколько снайперов в броне.

– Не только, – сказал Хироим. – Дюжина боевых колесниц и два взвода тяжелой пехоты. Кайера пытается использовать тот же прием, что и мы. Хочет, чтобы мы подумали, что она уязвима, и, ослепленные яростью, пошли в атаку. И тогда она нас раздавит как мух.

Хироим отступил назад. Эллоэ помедлила, продолжая угрюмо смотреть на тлеющие тела убитых имперцев. Глаза ее горели от гнева. Затем она нахмурилась, развернулась и вслед за Хироимом пошла к поляне, на которой их ждали остальные Скованные Битвой.

– Если мы хотим выжить, то вам придется научиться мыслить стратегически, – заявил Хироим. – А этим рабам – сражаться. Нам нужно место для тренировок.

Миэк щелкнул челюстями.

– Миэк, кик, знать, где.

* * *

Пара имперских солдат на своих летающих дисках пронеслась надо рвом, окружавшим небольшую деревеньку под названием Ан-Тоба.

– Зеленый Шрам сбежал! – выкрикнул главный из них. – Он был замечен в этом районе. Если увидите его или кого-то из его банды – немедленно свяжитесь с нами!

– И вы прямо сразу прибежите? – усмехнулся старый фермер по имени Фенго. – Так же как прибегали на помощь всякий раз, когда нападали дикие боты?

– Зеленый Шрам – проблема федерального масштаба, – отрезал солдат. – Дикие боты – это дело местных властей. Не в нашей компетенции…

Внезапно под его ногами плеснула вода, и из глубины выскочил здоровый дикий бот. Схватив солдата своими огромными железными челюстями, он, подняв целый фонтан брызг, утащил его под воду.

Выбравшись из мельничной ямы, Старейшина Чарр рванулся в сторону центральной площади. Изо рва на берег вылезли еще пять диких ботов.

– Похоже, воды они больше не боятся, – побледнев, промямлил Старый Фенго.

– Мы знали, что этот день когда-нибудь настанет! – выкрикнул Старейшина Чарр. Взвалив на плечо ручную пушку, он повернулся к своим людям. – Империя бросила нас! Но это наш дом. Стойте до конца.

Дикие боты рванулись навстречу жителям по мощеной дороге, расшвыривая булыжники своими огромными клешнями. Старейшина Чарр зарычал от злости. Он лично помогал укладывать эти камни всего три месяца назад. Это заняло целую неделю. Он задумался, будет ли у них время все починить до зимы.

Потом он горько усмехнулся этим мыслям. Пять диких ботов неумолимо приближались, каждый размером с дьявольского штопора. Их разношерстные конечности скрипели и лязгали, но Чарр видел, что запчастями для них послужило шесть самых разрушительных машин, когда-либо произведенных в Империи. Скорее всего, зиму жителям его деревни увидеть уже не доведется. Он проклял Красного Короля, что-то крикнул своим людям и открыл огонь.

Первый залп со звоном отскочил от металлических шкур, не оставив и царапины. Вторым выстрелом Чарр попал ближайшему боту прямо в рот, но тварь просто помотала башкой, слегка заискрила и продолжила наступление.

– Спрячьте детей! – проревел Старейшина Чарр. – Все вы!

– Старейшина…

– Сейчас же!

Его люди побежали. Старейшина бросил пушку, обнажил меч и приготовился встретить удар ботов в одиночку. Он лихорадочно выбирал цель. Если бы ему удалось вбить клинок в шею первого бота, то он задержал бы его на пару секунд и, возможно, даже смог бы завалить на второго. Потом оставшиеся трое разорвут его на куски, но это могло бы выиграть остальным еще немножко времени, чтобы спрятаться. Да будет так. Он закричал, поднимая меч.

Но затем бежавший последним бот содрогнулся, искривился и упал, врезаясь в другого сородича. Вожак ботов обернулся и успел увидеть, как остальные члены его стаи корежатся и взрываются. А потом Зеленый Шрам выскочил на дорогу, взмахнул мечом – и голова последнего дикого бота полетела на землю, покатившись к ногам старейшины.

* * *

Чарру пришлось разбить три горшка, чтобы убедить своих людей проявить гостеприимство по отношению к их гостям и спасителям. Может, жители деревни и были простыми фермерами, забытыми Императором. Но они по-прежнему оставались краснокожими имперцами и не хотели, чтобы жуки и монстры ели за одним столом с их детьми. Чарр уважал эту их гордость: без нее его люди так долго не продержались бы. Но времена менялись, и он знал, что им всем понадобится помощь гладиаторов, если они хотят пережить следующую атаку диких ботов.

Когда все беженцы были накормлены и обеспечены спальными местами, а Скованные Битвой доели третьего древесного поросенка, Чарр подвинул себе стул и сел рядом с Зеленым Шрамом. Старейшина был выше всех в своей деревне, но рядом с Халком выглядел как ребенок. Он заметил, что нервно потеет, и это его разозлило.

– Зеленый Шрам, еще раз благодарю тебя за помощь, – промямлил он. – Надеюсь, тебе и твоим людям по душе наше гостеприимство. Возможно, нам стоит обсудить перспективы расширения этих… отношений…

Халк молча уставился на него. Чарр стиснул зубы, борясь с желанием протереть бровь. При этом ему почти хотелось улыбнуться. Такой взгляд был ему знаком: примерно так он смотрел на своих подчиненных, когда хотел поставить их на место.

Выручил его каменный человек.

– Нам потребуется место для сна и тренировок. На несколько дней, – объяснил Корг. – Если не хотите присоединяться к нашей борьбе, то потом можете просто сказать солдатам, что мы вас заставили.

В этот раз Чарр все же не сдержал улыбки.

– А если не согласимся, то вы все равно нас заставите, да?

Каменный человек смерил его пренебрежительным взглядом. Но к Чарру уже вернулась уверенность. Монстрам что-то было нужно, и, похоже, они предпочитали переговоры драке. Это могло сработать.

– У нас проблемы с дикими ботами, – проговорил Чарр. – Солдат Красного Короля они не волнуют. Можете оставаться на любой срок, если ваши рабы…

– Не рабы, – перебил его Халк.

– Ваши… люди… будут помогать в поле. А вы – защищать нас от диких ботов.

Корг и Халк переглянулись; потом Корг повернулся к Хироиму. Серый Служитель Тени подался вперед. Что-то в манере его поведения привлекало к себе внимание. Говорил он тихо, но собравшиеся вокруг стола жители деревни слышали каждое слово.

– Знайте: любой, кто предаст нас, будет убит. И мы узнаем, если нас предадут. Потому что я могу прочитать ваши души как раскрытую книгу.

– Он же блефует, правда? – прошептал Старый Фенго.

– Попробуй предать его – и узнаешь, – пробормотал Старейшина Чарр.

* * *

С того самого момента, как Скованные Битвой вошли в деревню, Миэк не давал покоя едкий запах, исходивший от жителей деревни. Он чувствовал их недоверие и отвращение. Выбираясь из-за стола, он мысленно отругал себя за то, что удивился этому. За несколько последних недель в качестве гладиатора он успел привыкнуть к восхищению зрителей на трибунах. Да, они болели за него. Но он не должен забывать, что в повседневной жизни они его презирают.

Сейчас ему нужно было сконцентрироваться, очистить ноздри и сознание, чтобы наконец нащупать, что же изначально привело его в эту деревню. Выскользнув из столовой, он начал красться в сторону поля и устроенной там свалки. Его жвала защелкали, глаза закатились. Он упал на колени, ощутив невероятно сильный, ужасный запах.

Рядом с ним опустилась Бруд. Она вскинула голову и повела носом.

– Я чувствую, – прошептала она, – запах все еще здесь, после стольких лет… улей…

Миэк застонал. Бруд осторожно прикоснулась щупальцем к его плечу.

– …твой улей…

Миэк издал оглушительный вопль.

Скованные Битвой поднялись из-за стола, обнажив оружие, и повернулись на звук.

– Миэк! – закричала Эллоэ. Она бросилась на помощь, но почти сразу упала на колени, хватаясь за голову. Глаза Халка увлажнились, в ноздри ударил острый запах. Это был запах Миэка, но болезненно кислый и в тысячу раз сильнее, чем обычно.

Пахло отчаянием.

– Он пытается вступить с нами в химсвязь, – сказал Хироим.

– Какого черта это вообще значит? – рыкнул Халк.

– У хиверов это глубочайшая форма общения. Мы его Скованные Битвой. Дышите глубоко и впустите его.

Халк фыркнул, словно прочищая ноздри. Но его товарищи-гладиаторы стояли молча и величественно, закрыв глаза и глубоко дыша. Он зарычал, сопротивляясь. Но затем почувствовал, как на его плечо легла рука Корга.

Скованные Битвой.

Халк закрыл глаза и вздохнул.

* * *

Миэк дернулся и впервые открыл глаза. Он был безрукой личинкой внутри золотого яйца, лежавшего среди сотен таких же в тайной кладке. Шесть его сердец бились ровно и тепло, и он заворочался. Рядом также зашевелились его братья, и Миэк защебетал от удовольствия. Время настало, время настало, время настало…

Личинки обнаружили у себя жвала. Взволнованные, они начали прогрызать стенки своих яиц, а затем, выбравшись, слились на земле тайника в единую шевелящуюся массу. Они вступали в химсвязь, делясь запахами, ставя друг на друге вечные отметки. Брат, брат, брат, брат, улей, улей, улей, улей. Затем они разделились, зная, что на самом деле больше никогда не будут одиноки, и забрались на стену, чтобы скрутиться в коконы.

Когда Миэк проснулся снова, он протер глаза, а затем улыбнулся и защебетал. Теперь у него было четыре руки и две ноги. Он похимичил с просыпающимися братьями, болтавшими о своих новых телах, а затем они разорвали стенки своих коконов и снова начали играть и резвиться на полу тайника.

Выбравшись по тоннелю наружу, они восторженно завизжали, купаясь в теплых лучах солнца. А затем почувствовали глубокий золотой запах: старый, теплый и гордый. Это был запах, который они знали всегда: он пропитал их хитин, был в каждой молекуле их общего естества. Но теперь он предстал перед ними во плоти, сияющий от любви. Миэк вытаращился на своего отца: Громадный Король Хиверов был в два раза шире его в плечах, а его голова и спина были покрыты острыми шипами. В руках он держал копье с кровью тысяч врагов. Его щелкающие жвала были похожи на ножи. Но его дети чувствовали доброту его сердец и радостно упали ему в объятия.

– Сынок, – прошептал Миэку отец. Их антенны соприкоснулись, и Миэк почувствовал себя защищенным, храбрым и идеальным. Он был дома, в своем улье.

– Ты! Жук!

Их отец развернулся. К нему на громыхающем боевом роботе приближался имперец в сопровождении взвода вооруженных солдат.

– Слава Императору, – прощелкал отец, – да будут его деяния прославлены в веках.

– Тебе не давали разрешения размножаться, – бросил имперец. – А эта земля переходит в собственность Императора.

– Вы знаете меня, лейтенант Чарр, – сказал отец. – Я ветеран Войны Шипов. Эта земля была дарована мне королевским указом.

– Это была ошибка, – сказал Чарр. – По новому закону ни один хивер не может владеть землей на расстоянии тысячи стоунстепов от столицы. Так что убирайся. Или умри.

Миэк и его браться не понимали слов и запахов Чарра. Но они чувствовали каждое слово отца, любую частичку его эмоций. Они знали, что Чарр угрожает им. Эта идея казалась им дикой: в их представлении, доныне существовал единый улей и в нем все были вместе. Но теперь они понимали, что за пределами улья были другие. Эти другие могли ненавидеть их и даже навредить им. Они почувствовали праведный гнев своего отца и застучали жвалами.

– Готов сражаться, Миэк? – спросил отец.

В ответ Миэк грозно запищал.

– Я хотел бы, чтобы вы выжили, – нежно сказал отец. Миэк и его братья зажужжали, чувствуя, как их горячая ярость превращается в надтреснутую коричневую грусть. Но затем и грусть ушла, вытесненная золотой любовью. Отец повернулся к Чарру спиной. Всеми четырьмя руками он обнял своих детей и легонько подтолкнул в спины, направляя их вниз с холма.

– Нет, – сказал Чарр. – Я же сказал, у тебя нет разрешения размножаться. Весь этот выводок будет уничтожен.

Отец резко развернулся к Чарру. Глаза его сузились, щитки защелкали, а рука сжалась на копье. Горячий белый запах подал детям страшную команду: «Бегите!».

Улей с криками бросился врассыпную, а отец рванулся вперед, вонзая копье в шею робота, на котором восседал Чарр, и опрокидывая его на землю. Робот взорвался. Чарр перекатился по земле и вскочил на ноги, выкрикивая своим людям приказы. Те вскинули бластеры и открыли огонь.

Улей завизжал. Запах отца пролился в почву ужасающей, обжигающей ноздри смесью из множества перемешавшихся предупреждений и криков, а затем превратился в темный клочок темно-коричневой безвыходности. Они отчаянно пытались химичить друг с другом, но с каждым новым выстрелом Миэк терял по связи. В конце концов он остался наедине со своим собственным запахом, острым, кислым и полным ужаса. Навсегда одинокий.

Миэк в лесу, голодный и замерзший.

Миэк в клетке, имперские дети тыкают в него палками.

Миэк в грязном переулке, роется в мусоре, попрошайничает и прячется.

Миэк в кандалах, прикованный к машинам имперцев, считает часы, дни, месяцы, годы…

* * *

Бруд рухнула на колени рядом со всхлипывающим Миэком и обвила его щупальцами. Скованные Битвой подошли к ним шатаясь. Лица у них были ошеломленные.

– Он установил с нами химсвязь, – проговорила Бруд, – разделил свою жизнь, как если бы мы были его ульем.

Миэк поднял на них мокрые красные глаза.

– Да. Вы теперь мой улей. И я призывать вас. Справедливость.

Его запах стал глубоким и золотым, преисполнился гордости и праведного гнева. Скованные Битвой с удивлением наблюдали за тем, как он поднимался на ноги. Маленький Миэк химичил с ними, как когда-то его великий отец химичил со своими сыновьями, обнимая и направляя их.

Миэк прошел мимо них, направляясь обратно к столовой. Старейшина Чарр стоял на площади и что-то втолковывал своим лейтенантам. Он положил руку на плечо маленькому мальчишке-имперцу.

– Ты, Старейшина! – прокричал Миэк. – Ты убивать моего отца, моих братьев, всю мою семью! Теперь ты платить!

* * *

– Только попробуй тронуть моего отца! – взвизгнул стоявший рядом со старейшиной мальчик, сжимая кулаки. Но старейшина только мягко отстранился от него и сделал шаг вперед. Он окинул Скованных Битвой и своих людей спокойным взглядом.

– Я не знаю этого жука. Но это ни для кого не секрет: много лет назад я уничтожил улей прямо в этой долине. Приказ Императора: избавиться от хиверов, установить контроль над всеми важными ресурсами. Вы хотите извинений, реституции? Хорошо, давайте обсудим. Но все это старые преступления, никак не связанные с опасностями, перед лицом которых мы все оказались сегодня. Если все это выльется в междоусобный конфликт, многие погибнут…

Бруд зашипела, Миэк защелкал жвалами. Старейшина Чарр уловил все тот же яростный запах, что когда-то давно источал отец Миэка. Он понял, что жук так просто не отступит.

– Тогда я взываю к имперской традиции, – сказал Чарр. – Проведем испытание боем. Если жук согласится, то драться будем только мы с ним. Всех остальных это никак не коснется. Тогда, чем бы ни закончился поединок, союз между нашими людьми останется нерушимым. Что скажете? Двенадцать часов на то, чтобы подготовиться телом и духом. Потом встретимся здесь же, и этой распре придет конец.

– Тебе придет конец, – прошипел Миэк.

* * *

Солнце клонилось к закату. Жители деревни разбрелись по своим домам, бросая злобные взгляды на беженцев и гладиаторов, практиковавших удары на площади. Хироим вертел копьем, показывая новичкам атаки, а те нервно за ним наблюдали.

– Я видел, как дерутся их солдаты, во времена Войны Шипов. Слабое место имперских пехотинцев – горло. Так что смотрите: поворот, удар, поворот, удар…

Старейшина Чарр некоторое время мрачно наблюдал за ними, не особенно вслушиваясь в тихую ругань Старого Фенго. Затем он вышел вперед.

– Эти приемы были действенными десять лет назад. Сейчас все больше и больше имперских солдат вооружено щитами. Горло больше не является уязвимым местом – теперь нужно целиться в щиколотки. Давайте я помогу.

– Старейшина, что вы делаете? – Фенго в ужасе уставился на Чарра.

– Мы уже говорили об этом, – сказал Чарр. – Император нас не спасет. Нам нужны эти гладиаторы.

– Эти гладиаторы собираются убить вас завтра поутру!

– И, возможно, убьют. Но они запомнят, что я сделал для них сегодня, и сдержат обещание защитить деревню.

Чарр повернулся к Хироиму. Вокруг воцарилась тишина. Затем Хироим медленно кивнул. Чарр сделал несколько шагов вперед, взял у того из рук копье и начал демонстрацию.

* * *

Миэк рычал, щелкая жвалами. Он представлял себе, как прыгает на Чарра сзади, впивается ему в глотку и заливает всю площадь его кровью. Он не заметил, как к нему тяжелой поступью подошел Корг.

– Миэк, – позвал он. – Надо поговорить. Не нужно тебе этого делать.

– Не понимать.

– Этот имперец теперь наш союзник. Оставь прошлое…

– Нет. Это быть мои братья. Ты не понимать.

– Я тоже потерял своих братьев, малыш. – Корг мягко улыбнулся. – Теперь мы твои братья.

Миэк смотрел на него молча. Помедлив, Корг развернулся, направляясь обратно к Хироиму и Чарру. Подождав, пока тот уйдет, Миэк повернулся к Халку, скрывавшемуся в тени за его спиной.

– Что говорить ты, Две-Руки?

– При чем тут я? Ты сам решай, чего хочешь. За этим ты и привел нас сюда.

– Но что… что бы делать на моем месте ты?

Перед глазами Халка предстал истекающий кровью на земле отец Миэка. Примус Ванд, сжигающий Ронана Каифи. Красный Король, размахивающий своим мечом. Рид Ричардс, Железный Человек и все остальные герои в безупречных сияющих костюмах. Их лица искажаются от того, как весело они хохочут при виде Халка, кричащего от боли, заливающего своей зеленой кровью песок Великой Арены.

– Я бы продолжал мстить. И никогда бы не останавливался.

Миэк посмотрел на Халка, вдыхая его горячую зеленую ярость, и улыбнулся в темноте.

* * *

Чарр с сыном шли нога в ногу по пролегающим под деревней тоннелям. Сердце Чарра было исполнено печальной гордости. Для своих лет мальчик был невысок – самому Чарру только по пояс. Но он держал себя с достоинством и серьезностью взрослого. Чарр в одиночку воспитывал его с тех пор, как шесть сезонов назад умерла от болотной чумы его жена. Мальчик редко смеялся. Но, выполнив всю работу по дому, он шел строить маленькие крепости из камешков и улыбался, когда отец садился рядом, чтобы помочь.

Они остановились около колодца, в котором мальчик когда-то впервые в жизни самостоятельно наполнил два ведра.

– И ты будешь набирать воду каждое утро?

– Да, отец.

Чарр отвел мальчика в оружейную, где показал ему код от замка. Он заставил сына дважды открыть и закрыть его, чтобы убедиться, что тот все правильно запомнил. Они распахнули дверь настежь и посмотрели на покоившиеся там сияющие клинки.

– И ты будешь чистить мечи и научишься сражаться?

– Да, отец.

Они спустились вниз, к стойлам неподалеку от мельницы. Мальчик налил прикованным там животным воды и набросал в лотки еды, избегая щелкающих челюстей и клешней.

– И ты будешь кормить животных, присматривать за своими друзьями и защищать их всех?

– Да, отец.

Лицо мальчика помрачнело. Он поднял на отца свои сияющие глаза. Отростки на его подбородке дрожали. Потрепав сына по голове, Чарр мозолистыми пальцами вытер с его щек слезы.

– Пусть тот, кто должен погибнуть, сделает это достойно.

* * *

Этой ночью Старейшина Чарр спал крепко. В его объятиях свернулся калачиком сын, которому не угрожали монстры, ожидавшие на площади. Когда наступило утро, они тихо умылись, приготовили завтрак и съели его, сидя рядом с окном и слушая, как плещутся во рву медовые рыбы. Затем они направились на площадь. Там кто-то уже начертил красным песком огромный круг. Миэк стоял на дальнем его конце плечом к плечу с другими Скованными Битвой, сжимая зазубренное копье. Жители деревни почтительно расступались, пропуская Чарра и его сына. Взяв из рук Старого Фенго свое копье, Чарр проверил, заточено ли острие. Отрывисто кивнув, он встал на одно колено, поцеловал сына в лоб, а затем рывком поднялся и вошел в круг.

Миэк немедленно рванулся вперед. Чарр еле сдержал улыбку. Жук был быстр, но несдержан – все его движения легко было предугадать. Чарр сделал неожиданный шаг в сторону, и Миэк промахнулся. Чарр перехватил зазубренное острие чужого копья, развернулся, вырывая оружие из рук хивера, и отбросил его на противоположный конец красного круга.

В следующий момент Чарр ударил Миэка в лицо тупым концом копья.

Тот упал. Чарр ногой наступил на одну из четырех рук противника ногой и, замахнувшись копьем, приготовился нанести удар в горло. По установленным ими самими правилам, он мог убить жука на месте и покончить со всем этим. В этот момент он услышал, как кто-то ахнул. Это сын смотрел на него. Лицо мальчика было белым как полотно. Старейшина почувствовал, как жестокость в его сердце отступает.

– Сдавайся, и я сохраню тебе жизнь, – проговорил он, снова повернувшись к Миэку.

– Никогда, – прорычал тот.

А потом жук схватился за копье Чарра и дернул его вниз, со всей силы вбивая наконечник в сустав собственной конечности. В следующий момент он откатился в сторону, оставив отрезанную руку под ботинком Чарра. Земля ушла у Старейшины из-под ног, и он оказался опрокинут навзничь. Жук сидел у него на груди и готовился нанести удар его собственным копьем.

Сын Чарра закричал.

* * *

Миэк застыл.

От имперца, который сейчас лежал под ним, исходил отчетливый запах агонии. Этот человек тоже был отцом. В памяти Миэка сразу всплыл щемящий запах любви его собственного родителя. Нечестно. Почти получилось. Нечестно, нечестно, не…

Сын Чарра всхлипнул. Исходивший от мальчика запах ужаса ножом прошелся по всем сердцам Миэка.

В следующий момент Миэк отбросил копье и поплелся прочь от старейшины. Корг протянул к нему руку, но Миэк ничего не видел. Он вывалился за пределы круга и, упав на колени, заколотил кулаками по земле. Затем он издал пронзительный животный вопль, полный безутешного горя.

Крик эхом разнесся по деревне, затем усилился в несколько раз, доносясь из-под земли хором ответных голосов. Воздух заполнил гам переплетающихся воплей, от которых затряслась земля.

Пораженный, Миэк поднял глаза. Халк посмотрел на него в ответ, наклонив голову и прислушиваясь, а затем подался вперед.

– Не обращайте внимания, – сказал сразу же поднявшийся на ноги Чарр. В глазах его заиграли проблески паники. – Это в стойлах. Просто животные…

Халк посмотрел на землю, а затем одним мощным движением отмел прочь гору песка, открывая взору несколько огромных каменных плит. Несколько жителей деревни в панике попытались оттащить его, но он отпихнул их, схватился за края самой большой плиты и поднял ее в воздух. В расположенное под ней помещение полился солнечный свет. Находившиеся в загонах животные заморгали, звеня цепями и пытаясь вырваться к свету.

– Миэк! – закричали они, щелкая жвалами. – Брат Миэк!

Сердца Миэка заколотились. Его тело отреагировало раньше, чем он до конца осознал произошедшее. Шатаясь, он пошел вперед. Его взгляд затуманивали слезы. Но братья вели его домой. Он спрыгнул в яму, плача одновременно от радости и горя, и запах братьев уносил его куда-то далеко-далеко. Из сотни вылупившихся в живых осталась лишь дюжина: маленькие, ошарашенные, немногим крупнее новорожденных. Их схватили на поле боя, загнали в рабство и приковали во тьме, заставив работать на мельнице долгие-долгие годы.

Но они были живы: его братья, потерянный улей, издававший все тот же теплый запах, который он уже не надеялся когда-нибудь почувствовать. Они разделились, казалось, навсегда, но теперь снова были вместе.

И затем Миэк, Обретший Улей, развернулся, чтобы посмотреть на Старейшину Чарра. Глаза хивера были холодными и жестокими.

* * *

Десять часов спустя Советник Денбо приказал своему батальону остановиться, заметив над Ан-Тобой клубы дыма. Кайера Старая Сила сразу же устремилась в сторону выжженной деревни через горящие поля, легко перемахнув через ров. Жители деревни с отсутствующими лицами разгребали пепел и тлеющие угли. Старейшина Чарр, побитый, ошарашенный, лишенный брони, стоял вместе с сыном на коленях рядом со складом, бережно выуживая из грязи уцелевшие семена.

– Молодчина, – бормотал Чарр каждый раз, когда его сын бросал найденное зерно в горшок. Но ребенок лишь молча кивал и продолжал работать, не поднимая глаз на отца.

– Старейшина, ты видел Зеленого Шрама или кого-нибудь еще из его шайки монстров? – спросил его Денбо.

– Монстров? – переспросил старейшина. Он поднял глаза. С начищенной до блеска грудной пластины Денбо на него смотрело собственное отражение. Чуть поодаль виднелось отражение его сына: тот наконец решился поднять голову и теперь смотрел на отца глазами, полными тихого ужаса. Голова Чарра снова упала на грудь.

– Я вижу их и сейчас, – произнес он.

 

Глава седьмая

На протяжении первых шести дней после побега Зеленого Шрама Император ежедневно посылал на Великую Арену своих садовников, приказывая им уничтожать ростки элеха’ала. Садовники пололи, рыли и жгли землю. Но каждое утро извивающиеся зеленые побеги возвращались, становясь еще гуще и мощнее, чем прежде. К полудню седьмого дня ростки пробрались в трещины фундамента Великой Арены, и еще одна секция северной стены с грохотом обрушилась.

На восьмой день город начали заполонять бродяги. Они называли себя «пилигримами»: вставали на колени, молились и пели перед побегами. Красный Король наблюдал за ними с высоты своей башни и качал головой от удивления и отвращения. Но когда его главный библиотекарь зачитал ему отрывки из Свитков, которые те исполняли, улыбка исчезла с его лица.

Красный Король отправил солдат прогнать пилигримов. Но так же, как и ростки, они с каждым днем возвращались все в бо́льших количествах. Так что он приказал своим людям запирать их в подземельях. Но люди все равно приходили молиться побегам.

На десятый день запаниковавший солдат открыл огонь во время эвакуации. В последовавшем за этим безумии его взвод перебил тридцать трех пилигримов.

На одиннадцатый день по всему городу вспыхнули восстания. Некоторые из них были организованными атаками мятежников, решивших воспользоваться ситуацией. Другие же были просто спонтанными актами неповиновения обычных рабочих и горожан. Один особенно неприятный инцидент произошел, когда командующего офицера убили его же собственные подчиненные, которые в дальнейшем примкнули к группе мятежников, захвативших Великую Арену и объявивших ее свободной территорией и святилищем Сына Сакаара.

На двенадцатый день Император облачился в свою золотую броню, взял в руки меч и спустился на Великую Арену. Он убил всех находившихся там пилигримов и повстанцев, уничтожил каждый росток элеха’ала.

И затем убил всех своих садовников.

Но на тринадцатый день побеги проросли снова.

* * *

Халк мог бы не дать Миэку и его братьям сжечь Ан-Тобу. Но вместо этого он бездействовал, вместе с Коргом и Хироимом наблюдая, как разгорается пламя. Старейшина Чарр сидел неподалеку на площади, обнимая плачущего сына. Вокруг него столпились дрожащие от ужаса имперцы. Миэк с братьями носились по деревне, ломая все, что можно было сломать, и поджигая все, что могло гореть. Бруд и Эллоэ помогали им. Старый Фенго попытался осторожно обратиться к Эллоэ, моля ее пощадить соотечественников-имперцев. Она откинула его сморщенные руки и, отбросив наземь, наступила ногой на грудь.

– Вы превратили детей хиверов в рабов! – прорычала она. – Годами держали их под землей! И вы все знали об этом! Все вы!

– Они же просто жуки! – закричал Фенго.

Хиверы застрекотали в страхе и ярости. Глаза Халка сверкнули. В воздухе стоял четкий запах Миэка, и Халк чувствовал, как ярость улья бежит по его венам. Двенадцать сезонов ужаса, вдыхаемого вместе с пеплом. Кандалы, натирающие запястья. Тупое отчаяние, бесконечные часы хождения вокруг мельничного ворота. Причитания и агония, когда фермер косой подцеплял тело их погибшего брата, доставал из могилы, которую они сами вырыли в своей тюрьме, и бросал на повозку с компостом.

Прежде чем Халк успел зареветь, Эллоэ с силой врезала Фенго по лицу. Его нос хрустнул, сломавшись от удара, и имперец рухнул обратно на песок. Сын Чарра тихо завыл. Сжав кулаки, Эллоэ слушала всхлипывания ребенка и глядела на скрючившегося на песке старика. Затем по площади пополз сладковатый запах тлеющего зерна: это загорелись поля. Халк развернулся и пошел прочь. Эллоэ, не оглядываясь, последовала за ним.

Корг позвал остальных за собой своим гулким, рокочущим голосом. И вскоре все повстанцы и беженцы направились в сторону равнин. Последними шли Миэк и его братья. Поначалу они были зажаты и осторожны, полные гордости, печали и ярости. А когда деревня осталась позади, они подняли глаза на ясное небо, почувствовали запах цветущей травы и ощутили на коже дуновение ветра. Вскоре они уже радостно щебетали, резвились и смеялись, маршируя наравне с другими.

– Куда направимся теперь? – спросил Корг.

Эллоэ обогнала Халка и рукой указала на восток. Ее кровь вскипала от ярости. Миэк получил свою месть. Теперь настал ее черед.

– Мы достигнем гор к наступлению ночи и спрячемся в пещерах. А к завтрашнему полудню доберемся до Пасти.

* * *

Примус Ванд понял, что Скованные Битвой вернулись, когда под ним взорвался летающий диск, и он полетел вниз с пятнадцатиметровой высоты. Приземлившись посреди арены, на которой сражалась за свои жизни новая партия будущих гладиаторов, он сломал ногу. Примус крутанулся, поднимая контролировавший его подчиненных жезл в попытке защититься, но Эллоэ ударила ему по зубам и вырвала оружие у него из рук. Затем она махнула жезлом в сторону шокированных рабов.

– Вперед. Убейте его, – сказала она, играя переключателем.

Но Халк, вырвав жезл у нее из рук, тут же переломил его пополам.

– Вы все свободны, – сказал он рабам.

Он гневно посмотрел на Эллоэ.

– И пусть тот, кто попытается снова сделать из вас рабов, катится к чертям.

– Примус Ванд убил моего отца! – закричала Эллоэ. – И бог знает сколько еще людей! Он заслуживает смерти!

– Тогда сделай это сама.

Эллоэ перевела взгляд на Примуса, тихо сидящего на песке. Его сломанная нога пульсировала от боли, а ноющая челюсть, скорее всего, была смещена. Но он старался смотреть Эллоэ прямо в глаза. По своему опыту Примус знал, как тяжело убить беззащитного человека, с которым встретился взглядом, что бы тот ни натворил в прошлом. У Примуса ушли годы на то, чтобы довести это умение до совершенства. А Эллоэ сражалась всего месяц.

Эллоэ коротко втянула воздух сквозь зубы, а затем, развернувшись, ногой врезала Примусу по лицу. Тот рухнул навзничь, улыбаясь окровавленным ртом. Эллоэ продолжила бить. Но улыбка Примуса никуда не исчезла: теряя сознание, он знал, что все еще жив.

* * *

После того как Халк сломал у всех стражников жезлы покорности, а Хироим снял диски со всех рабов, половина освобожденных гладиаторов решила спастись бегством и ушла в направлении холмов. Но остальные согласились присоединиться к группе Халка. Они оседлали драммотов, заполнили телеги оружием и припасами и направились к перевалу, ведущему в сторону Северных Степей.

– Ничья земля, – рассказывал Хироим, – Охраняемая Договором Тени. Империя не станет нас там преследовать. Но со времен Войны Шипов там осталась одна пустошь. Там не растет ничего, кроме колючек, и не живет никто, кроме монстров.

Халк окинул взглядом жесткие, открытые всем ветрам пространства и подумал о пустыне, в которой был когда-то рожден на Земле. Тысячи миль открытого ландшафта. И ни одного жалкого человечишки.

– Такой дом мне по душе, – сказал он.

Едва он произнес эти слова, как перед его мысленным взором появилась картина. Низкие дома вдоль берега тихой реки. Имперцы, хиверы и Тень, вместе работающие в полях и садах. Дети, гоняющиеся по равнинам за летящими семенами. Смеющиеся Скованные Битвой, возвращающиеся с охоты. Миэк и Эллоэ, вместе готовящие угли для жарки мяса. И сам Халк. Он сидит в густой траве и смотрит куда-то вдаль, ждет чего-то… кого-то…

– Подождите, – позвал Миэк. Зов эхом повторили его братья, принюхивающиеся к чему-то с закрытыми глазами. – Подождите… подождите… подождите… подождите…

– Что такое? – спросил Корг.

– Голоса в воздухе, – объяснил Миэк. – Они звать… кик, звать нас…

Он указал в сторону протянувшихся на юге гор.

– Забудь об этом, – буркнул Халк. – Мы идем в Степи.

– Еще рано, – ответил Миэк.

* * *

В течение следующих трех часов Миэк и Бруд следовали за витавшим в воздухе запахом, ведя колонну беглецов по границе Степей и вверх, в горы. В роще у подножия гряды Скованные Битвой оставили неспособных сражаться беженцев и перешли на бег.

– Там, наверху! – прошипел Миэк, указывая на вершину гребня.

– Осторожно! – рыкнул Хироим. Они пригнулись и, оставаясь под прикрытием деревьев, заглянули за край гряды.

Посередине раскинувшегося внизу каньона стояли Советник Денбо и Старейшина Чарр с бластером в руках. Раздался выстрел, и связанный хивер с синим панцирем упал на землю. Его кровь пролилась на останки еще двадцати его убитых товарищей.

– Вот что случается, когда предаешь Императора! – крикнул Денбо, в поиске движения взглядом обводя стены каньона. – До сегодняшнего дня эти жуки никому не мешали. Вы никогда не были с ними знакомы. Они никогда не были знакомы с вами. Это просто рабы из какой-то мелкой деревни, ничем не отличающиеся от сотен других рабов в сотнях других деревень по всей Империи. Но сегодня они услышали о том, что вы сделали. И убежали от своих господ. Так смотрите!

Он пнул мертвого хивера в висок.

– Смотрите, что нам приходится делать из-за вас!

Старейшина Чарр с тоской посмотрел на гребень каньона. Денбо толкнул его, и Чарр еще трижды выстрелил по лежавшим на земле хиверам.

– Вот чего мы добились, оставив этих засранцев в живых, – сказала Эллоэ, чье лицо от ярости приобрело бледно-розовый оттенок.

– Время конца. Время конца для них всех, – прорычал Миэк. По его щекам катились слезы.

– Тише, – сказал Хироим. – Это все та же ловушка. Они пытаются привести нас в ярость, заставить спуститься в этот каньон.

– Они плакать, брат Миэк, – взвыл маленький хивер. Остальные, причитая, вторили ему. Пахло горем. – Плакать… плакать… плакать…

– А ну тихо, – сказал Миэк, поглаживая их по сгорбленным панцирям. – Больше, кик, не плакать…

Он поднял мокрые, полные ярости глаза на Халка.

– …только крушить.

Халк медленно, глубоко вздохнул. Он подумал о Степях, доме у реки, смеющихся в полях детях.

– Скованные Битвой, Две-Руки, – напомнил ему Миэк.

– Что бы ни ждало нас, – подтвердил Корг.

Халк закрыл глаза и позволил ярости поглотить себя.

* * *

Советник Денбо улыбнулся, услышав громовой рев Халка и увидев, как повстанцы побежали по склону вниз, в каньон, чтобы броситься в атаку.

– Видите? – хмыкнул он. – Никакой стратегии. Одна ярость.

Денбо подал сигнал оружейной команде. Стена обрыва взорвалась, и треть армии Халка взлетела на воздух. Остальные, оцепенев от ужаса, наблюдали, как на них несется лавина камней.

Губы Хироима двигались в беззвучной молитве, когда он, схватив трех маленьких хиверов, рванулся в сторону от падающих булыжников. Хиверы плакали от страха, и он, прыгая с камня на камень, читал им строфы, услышанные еще в детстве. И их сердца начали биться спокойней.

Хироим приземлился рядом с Халком и Коргом у края обрыва. Он был недостаточно быстр и знал, что камни скоро настигнут его. Но по всему его телу теплым огнем разливалась вера.

– Смотрите, – сказал он маленьким хиверам.

Халк и Корг закряхтели, пальцами впившись в земную кору. Вдвоем они подняли огромный кусок камня и с его помощью отразили несшуюся на них каменную лавину. Камни с грохотом покатились на людей Денбо в долине внизу.

– Ты сами горы взвалишь на плечи, – прошептал Хироим.

– Чтобы мы могли ударить наших врагов в ответ, – эхом ответили ему хиверы.

Миэк ринулся вперед, укорачиваясь от углей и падавших сверху камней. Старейшина Чарр обернулся к нему и поднял свое оружие. Они встретились взглядами. Возможно, в какой-нибудь другой жизни Чарр мог бы объясниться, оправдаться, даже принести извинения. Но глаза его были жестокими и мертвыми, как если бы он уже давно примирился с тем, что ему пришлось сделать. Он ничего не сказал – просто сделал два выстрела, но промахнулся. Копье Миэка вонзилось ему под ребра, пробило легкое и вышло под лопаткой. Когда тело Чарра начало заваливаться набок, Миэк полоснул его ножом с боков, а потом, на земле, еще трижды вонзил в него копье.

– Хватит, Миэк. – Корг приблизился к нему, выступив из облака черной пыли. – Все кончено.

– Кончено? – переспросил Миэк.

Он повернулся в сторону имперских солдат, прижавшихся к дальней стене каньона и побросавших оружие. Денбо вскинул вверх трясущиеся руки.

– Мы сдаемся! – прокричал он. Но Миэк не слышал ничего, кроме стука крови в ушах, и не чувствовал никаких запахов, кроме запаха убитых солдатами хиверов.

– Продолжать мстить, – процедил он. – Не останавливаться.

Эллоэ странно, визгливо рассмеялась. Миэк ринулся вперед, подняв окровавленное копье. Вслед за ним в атаку рванулись другие хиверы. Денбо отшатнулся и упал на землю. Миэк прыгнул, занося копье.

Но Халк шагнул вперед, широко раскинул руки – и одним движением отбросил Миэка вместе с другими хиверами назад. Миэк, шатаясь, поднялся на ноги, схватил упавшее копье и снова повернулся в сторону Денбо. Халк стоял между ним и имперцами. Эллоэ гневно закричала. Миэк снова бросился в бой, но Халк даже бровью не повел. Лезвие вошло ему в грудь, и древко в руках Миэка сломалось. Халк упрямо продолжал стоять, огромный и недвижимый.

– Зачем ты, кик, остановить меня, Две-Руки? – проскрежетал Миэк.

– Ты должен понимать, почему, малыш, – миролюбиво проговорил Корг. Миэк уставился на них, сбитый с толку и полный ярости. Они поклялись быть с ним заодно, разделили его запах, отправились вместе мстить. А теперь останавливали его и отчитывали за незнание правил, о которых он никогда ничего не слышал? Разгневанный и убитый горем Миэк поднял на Халка глаза.

– Я знать только то, чему ты меня научить.

* * *

Королевский Город горел. Кайера стояла на стене за пределами дворца, окидывая взглядом крыши, и качала головой. Все это вызывало у нее отвращение, но отнюдь не удивление. Избранный Красным Королем метод правления поддерживал лишь внешнее подобие закона и порядка. Чем больше людей убьешь, тем тише будут сидеть повстанцы. Но в этой чертовой тишине они будут множиться и множиться – до тех пор пока не подвернется подходящая возможность…

Паникующие имперские солдаты сломали строй и побежали, когда мятежники прорвали баррикады, закрывавшие главную дорогу к дворцу Императора. Кайера напала на мятежников со спины, размахивая своими парными клинками. Убив четверых, она остановила прорыв. Оставшиеся в живых развернулись и побежали, пытаясь укрыться за огромными колоннами, ограждавшими общественный сад на другой стороне бульвара. Кайера сделала шаг в их сторону, но затем остановилась, увидев, что из-за колонн выглядывает кучка подростков. В руках у них были только палки и камни. Воспользовавшись ее заминкой, мятежники забежали за дальний край колоннады и начали оттуда стрелять по ней из луков. Она разрубила стрелы несколькими точными взмахами клинков. Подростки заулюлюкали и принялись бросать в нее свои камни.

– Идите домой, недоумки! – закричала Кайера. – Спрячьте лица и не высовывайтесь!

Взвод имперских солдат бросился в атаку на лучников. Но тут воздух разорвал рев реактивных мини-двигателей, и струя огня пролилась на солдат и лучников, испепеляя и тех, и других. Подростки с криками бросились наутек. С неба, поливая все вокруг огнем, спустился Красный Король.

– Старая Сила! – закричал лейтенант, в панике бегущий к ней. – Он убивает все на своем пути! Вы должны остановить его!

В следующий момент его тело занялось огнем. По всему городу разнесся смех Императора. Подростки спрятались за колоннами, скрючились и дрожали.

Повернувшись лицом к детям, а спиной к Императору, Кайера встала на одно колено и прижала ладонь к земле. Мелкие камешки под ее рукой задрожали, а затем земля затряслась и с грохотом разверзлась, направляемая Старой Силой, в честь которой и была названа Кайера. Подростки с криками побежали прочь, спасаясь от падающих на них колонн.

Каейра поднялась на ноги, повернувшись лицом к Императору.

– Все кончено, ваше величество. Они больше вас не побеспокоят.

– Но они беспокоят меня, Тень, – передразнил Император. – Они все еще живы, потому что ты решила показать фокус, вместо того чтобы просто убить их. А теперь отойди.

Каейра уставилась на своего Короля. Диска покорности у нее в груди больше не было. Но ее все еще связывал заключенный ее народом договор. Она решила, что все же может позволить себе немного помедлить. И неспешно обернулась. Дети торопливо протискивались в дыру, которую она проделала в стене за колоннами. Еще секунд пять – и у них бы появился шанс добраться до следующего квартала и спрятаться в королевской галерее. Но она знала, что этого будет недостаточно. Красный Король вошел в раж. Он не успокоится, пока не увидит их агонию.

Но затем она заметила знакомый силуэт. Оборванный и окровавленный человек плелся по улице в их сторону.

– Советник Денбо! – позвала Кайера. – Где ваша броня? И где ваша армия?

* * *

Денбо уставился на нее ошарашенными и немного безумными глазами. Он видел себя как будто со стороны и не знал, что скажет в следующий момент. Его привычные расчетливость и манерность куда-то исчезли. О том, что же осталось, он не имел ни малейшего понятия, пока его рот не раскрылся и оттуда не полились слова.

– Все было так, как описывалось в старых песнях, – выпалил он. – Он сами горы взвалил на плечи.

– Кто? Зеленый Шрам?

– Его имя не Зеленый Шрам, – сказал Денбо. Он издал тихий смешок, вспоминая события последнего месяца своей глупой жизни. Он поднял глаза на пари́вшего в воздухе над ним Императора и подивился тому, что еще вчера был готов выслуживаться перед этим коронованным ребенком, со всей осторожностью подбирал выражения, до дрожи боялся совершить хоть малейшую оплошность – все, чтобы потешить нелепое, инфантильное эго, делавшее его с каждым днем все глупее. Он делал это ради власти. Но теперь он знал правду.

– Он – Сын Сакаара, – выдавил Денбо, и в его душе сразу же наступил покой.

Красный Король зарычал и выстрелил в своего бывшего Советника струей пламени. Тот закричал и упал на землю, объятый огнем.

– Пусть меня услышит весь мир! – загрохотал Красный Король, поднимаясь в воздух. Лицо его с каждой секундой багровело. – Я – это он! Герой-Защитник! Спаситель своего народа! Единственный истинный Сын Сакаара!

Его слова эхом разнеслись по притихшему городу. Ответом ему было лишь потрескивание, поглощенное руинами. Тогда он медленно спустился на землю и подошел к Кайере.

– Иди, Тень. Иди и убей Халка.

Кайера молча развернулась и отправилась прочь из молчаливого города. Император вознесся обратно в свою башню. Горожане остаток ночи ютились в своих темных домах, стараясь не издавать ни звука. Обугленное тело Советника Денбо еще два дня валялось на улице, пока дикие уличные свиньи не стащили его кости, а торговец металлоломом – обойки и пряжку от меча.

* * *

Миэк скрючился на склоне холма на границе Степей, глядя на раскинувшийся внизу лагерь беженцев. Дул холодный ветер и шел снег. Имперцы ютились маленькими группками в своих палатках и навесах. Но братья Миэка без остановки наворачивали на открытой всем ветрам вершине холма странные круги, шушукались и перещелкивались.

Корг вздохнул и тяжело опустился на землю рядом с сидевшими у костра Халком и Хироимом.

– Мы обнаружили Примуса и остальных пленников мертвыми, – сказал он тихо. – Всем горло перерезали. Никто не признался. Когда я спросил, Эллоэ рассмеялась.

– Почему не смеяться? – спросил, обернувшись к ним, Миэк. – Они заслужить это.

– Это неважно, – тихо сказал Хироим. – Каждый удар, нанесенный в злобе, вернется к нам сторицей.

– Но эти мелкие розовощекие убивать, убивать, убивать и убивать! Мы должны останавливать их – или они и дальше всех убивать!

– Да, должны, – сказал Хироим. – Но потом и нам придется заплатить.

Миэк перевел взгляд с Хироима на Халка, ожидая какой-то реакции. Но последний просто сидел и смотрел на огонь. Миэк повернулся и пошел сквозь снег к своим братьям.

– Брат Миэк! – позвали хиверы, переминаясь с ноги на ногу в своем странном кругу.

– Брат Миэк!

– Ты можешь?

– Ты можешь чувствовать это?

– Пахнуть, брат Миэк.

– Пахнуть и звать.

– Ты можешь… ты можешь…

Миэк встал на колени в кругу своих братьев по улью и подставил лицо ветру. Он почувствовал запах горя. И зов. Запах исходил от его улья. Исходил от мертвых хиверов на дне каньона. Сотен, тысяч других хиверов, взывавших к нему со всех концов света.

– Да. Плакать и умирать, – сказал он. – И звать…

– Они взывают к тебе, – тихо, нежно пощелкивая, проговорила Бруд. – Миэк, Лишенный Улья, который пошел в бой. Миэк, Обретший Улей, который спас свой клан. Они призывают тебя…

– Измениться, – прошептал маленький хивер.

Миэк закрыл глаза. Он должен был дрожать от холода. Но запах переключил что-то в его лимбической системе, запуская химическую реакцию, отозвавшуюся теплым покалыванием во всем теле. Он сложил руки, опустил голову на грудь и освободил сознание. Его тело начало сворачиваться в огромный кокон.

 

Глава восьмая

Когда забрезжил рассвет, Халк уже стоял на вершине гряды, засыпанной снегом, и окидывал взглядом Степи. Он размял ноги, проверяя мускулы. До полной мощи было еще далеко, но с каждым днем его сила прибывала. Когда он впервые оказался на поверхности Сакаара, он едва мог прыгнуть на шесть метров вперед. Но теперь ему нужны были лишь один скачок и тридцать секунд, чтобы преодолеть расстояние в пятнадцать километров. Один час – и он бы оказался так далеко, что никто бы уже никогда его не нашел.

Пятый Префект Революционно-Демократического Движения Сакаара свалился с небес на своем летающем диске, врезался в сугроб и побежал навстречу Халку.

– Зеленый Шрам! – закричал он. – Разведчики доложили мне прекрасные новости! Сотни рабов и недовольных бунтуют в Королевском Городе! Твое имя не затихает у них на устах! Они нападают на стражу и даже на самого Красного Короля! Время настало! Мы должны вернуться и сражаться!

– Так идите, – сказал Халк.

– Зеленый Шрам…

– Я не Зеленый Шрам. Меня зовут Халк. А Халк всегда хотел только одного: чтобы его оставили в покое.

Пятый Префект запнулся, пытаясь подобрать слова. Из-за снежной стены к нему подошел Корг; он положил руку на плечо Префекта, намереваясь увести его в сторону. Но тот вырвался и закричал:

– Ты не можешь остановиться сейчас! Мы сражались за тебя!

– Вы сражались за самих себя, – сказал Халк.

– Потому что ты пролил кровь, и из нее выросли зеленые побеги! Потому что ты взвалил горы себе на плечи! Почему ты отрицаешь свою суть?

– Я очень хорошо знаю свою суть, – припечатал Халк.

Он обернулся к Префекту и впервые уставился прямо на него, буравя взглядом своих темно-зеленых глаз.

– И если у тебя есть хоть немного мозгов, ты сейчас заткнешься и позволишь мне уйти, пока я не разнес вашу планету к чертям.

– Крушитель Миров, – выдохнул Префект. Он тут же прикрыл рот рукой, словно ужаснувшись тому, что произнес это вслух. Повернувшись к Префекту спиной, Халк медленно пошел в сторону Степей.

Его остановил голос Миэка, какой-то странный и более глубокий, чем обычно:

– Ты никуда не уходить!

Миэк догонял Халка. Толпа хиверов, окружившая его, восторженно стрекотала, щелкала жвалами и стучала мечами по панцирям. Миэк возвышался над ними всеми. По завершении своей метаморфозы он стал поистине огромным. Его плечи теперь были даже шире, чем у Халка, а панцирь – усыпан шипами. В трех оставшихся руках он сжимал копье, булаву и щит.

– Брат Миэк, – шумели маленькие хиверы.

– Герой Миэк!

– Король Миэк!

От Миэка исходил новый, странный запах: дымчатая смесь гордости и гнева. Халк инстинктивно смерил его взглядом, выискивая уязвимые места и прикидывая, как его в случае необходимости можно будет атаковать. Его руки непроизвольно сжались в кулаки, и он едва заметно сместил вес, готовясь к броску. Поймав себя на этом, он сжал зубы, пытаясь побороть ярость.

Нет, нет, нет, нет, нет…

– Не пытайся остановить меня, Миэк.

– Он теперь есть не просто Миэк! – прокричал маленький хивер.

– Герой Миэк! Король Миэк!

– Тогда пусть он за вас и дерется, – сказал Халк. – С меня хватит.

– Нет, Две-Руки, – сказал Миэк. – Чтобы убивать Красного Короля, мы нуждаться в тебе.

Миэк опустил копье и протянул Халку свою огромную когтистую лапу. Его запах изменился, став резким и оранжевым, умоляющим.

– Скованные Битвой, Две-Руки. Драться за друзей.

Он замялся и нервно застрекотал. Халк посмотрел в его умоляющие глаза. Хиверы могли сколько угодно называть Миэка Королем. Но в глубине этих глаз Халк видел все того же маленького жучка, которого всегда знал. Все такой же яростный, восхищающийся им, зовущий его, просящий, требующий, настаивающий, умоляющий…

– Ты разве не понимаешь? – прорычал Халк. – Это никогда не кончится!

Когти Миэка впились в плечо Халка, не давая тому развернуться. Халк фыркнул, отбрасывая его руку. Миэк отшатнулся и потерял равновесие, завалился навзничь. Несколько секунд он лежал на своем панцире, огромный и нелепый, беспомощно перебирая конечностями, сразу потеряв всю свою новоприобретенную силу и достоинство.

– Ты не слушаешь! – закричал Халк. – Я же сказал, с меня достаточно…

Хиверы с визгом бросились в атаку, втыкая свои копья в Халка и впиваясь в него когтями и жвалами. Он заревел и, крутанувшись, с легкостью отбросил их в сторону. А затем в воздухе запахло огнем и гневом, и сверху на него приземлился Король Миэк. Он царапал ему глаза и шею и воткнул в грудь Халка копье.

С момента прибытия на Сакаар ничто не ранило Халка так сильно: ни дьявольский штопор, ни меч Красного Короля, ни смертоогненные бомбы. Миэк кричал что-то, и его огромные жвала щелкали в нескольких миллиметрах от лица Халка. Где-то глубоко внутри него шептало вечное «нет». Но он уже чувствовал, как гнев разливается по мускулам и проникает в мозг. Гнев заглушил все звуки, осталось только яростное биение его собственного сердца.

Халк врезал Миэку по голове, ломая тому лицевую пластину. Удар отправил хивера в полет, и, приземлившись, он пропахал еще метров шесть носом. Его братья бросились на защиту своего Короля, но Халк, бешено заревев, одной силой своего голоса откинул их назад. Миэк вскочил и с яростным шипением подобрал сломанное копье.

Сердце Халка продолжало бешено стучать, а в глазах его помутнело. Лицо Миэка страшно исказилось. Халк поднял кулаки и заревел так громко, что в радиусе пятнадцати метров вокруг него и Миэка не осталось снежного покрова.

Но когда его кулаки опустились, они встретили желтый камень. Корг встал между ними, принимая удар на себя. Теперь же он лежал поверженный, с разбитым лицом у ног Халка. По его щеке бежала тонкая струйка расплавленной кронанской крови.

– Хватит, – прохрипел Корг. – Пусть Миэк охотится за Красным Королем, если хочет. Но тебе, Зеленокожий… пора остановиться.

– Кого ты обманывать, Корг? – сказал Миэк, с трудом поднимаясь на ноги.

Халк угрюмо, исподлобья смотрел на Миэка, чувствуя, как с костяшек его пальцев капает кровь. Миэк наклонил голову, вдыхая кровь и ярость Халка, пока они не смешались с его собственными, и ухмыльнулся.

– Как он остановить то, что сам научить меня делать?

* * *

Корг и Хироим помогали беженцам собирать пожитки и учили их, как защитить лица от степного песка и ветра. Парочка имперцев стояла на коленях, осторожно пытаясь выкопать из земли росток элеха’ала, не повредив при этом корней обломками мечей. Хироим наблюдал за ними со смешанным чувством благоговения и ужаса. Со времен Войны Шипов в Степях почти ничего не росло. Но теперь снова стали появляться ростки элеха’ала, как и было предсказано в Свитках. Хироим снова бросил взгляд на беженцев, которые начали молиться лозе, и подавил в себе ужасное еретическое желание присоединиться к ним. Он был настоящим священником, знал опасность ложного пророчества, но не мог противиться цветку надежды, который уже пустил корни в его собственном сердце.

– Миэк неправ, – пророкотал Корг. – Халк должен отправиться с нами в Степи.

– Зачем? – спросила Эллоэ, мрачно улыбаясь. – Чтобы пахать поля? Воспитывать детей? Нет.

Она бросила взгляд на Халка и Миэка, которые возглавляли колонну вооруженных имперцев и хиверов, маршировавших вдоль границы Степей. Над ними, воодушевленно шипя на потрясающих копьями повстанцев, парила Бруд.

– Зеленый Шрам отправляется на войну.

Прежде чем разделиться, две группы в последний раз встретились на равнине, граничащей со Степями. Корг похвалил героизм, стойкость беженцев и отвагу воинов. Он говорил о разных путях, о том, как важно одновременно сражаться с прошлым и строить будущее. Но беженцы, которых он вместе с Хироимом должен был отвести в Степи, стояли, опустив головы, настороженные, испуганные, и едва его слушали. А армия Халка беспокойно смотрела куда-то вдаль и не могла дождаться начала похода. Хироим украдкой взглянул на Халка. Они оказались разделены, как физически, так и духовно. Слишком много мечтаний, проклятий, неясностей. Зеленому Шраму следовало бы произнести речь. Но Халк молчал и пялился куда-то вдаль. Так что вперед выступил Хироим.

– Столько знамений указывает нам путь… Как можем мы не уверовать? Настало время Сына Сакаара, что спасет нас. Или же Крушителя миров, что нас уничтожит.

Вот и все. Он произнес эти имена вслух. Теперь и беженцы, и солдаты уставились на него со смешанным чувством ужаса и надежды. Сердце Хироима заныло от понимания того, как жестоко он собирался их разочаровать.

– Но Пророк призывает нас искать Сына Сакаара внутри самих себя, в наших сердцах, собственными руками, кровью. Ничьи судьбы не предрешены. Мы сами делаем выбор: спасти себя или уничтожить. Так что направляемся ли мы на север, в неизвестность, или на юг, на войну, мы не забудем тебя, о Пророк. Прости и прими нас всех.

Стоявшие в толпе верующие вслед за Хироимом пробормотали древнее благословение. Но они избегали смотреть ему в глаза, уставившись в землю. Естественно, его слова пришлись им не по душе. Глубоко внутри себя каждый из них рассчитывал на существование провидения. Тогда все было бы гораздо проще.

Но Зеленый Шрам услышал его. Несколько долгих секунд он смотрел Хироиму в глаза; затем кивнул, развернулся и зашагал в сторону гор, темневших вдали. Миэк и остальные хиверы застучали копьями по панцирям, мятежники Эллоэ закричали, и армия Зеленого Шрама отправилась на юг – к землям, погрязшим в хаосе.

 

Глава девятая

В космической вышине над Северной Атлантикой, где располагалась спутниковая база, не поддающаяся слежке, Рид Ричардс зевнул и потянулся.

Его спина невероятным образом изогнулась, формируя полукруг длиной метра в три. Его руки поднялись на семь метров над головой, а гибкие метровые пальцы коснулись потолка огромной лаборатории. Он глубоко вздохнул и закрыл глаза ровно на три с четвертью секунды. Затем вытянул змееподобную шею, чтобы глотнуть воды из бурдюка, висящего на его настольной лампе, и продолжил работу. Его нескладные конечности за отсутствием гравитации болтались в воздухе, а длинные пальцы порхали по клавиатуре.

За все эти годы Рид понял: чем сильнее он расслаблял свое тело, тем лучше работала его голова. А сегодня он одновременно занимался сразу тремя проектами, способными повлиять на судьбу всего человечества. Ядерная катастрофа в Индии, террористическая атака на полярные ледяные шапки и таинственная гибель четверти популяции тунца в соленых водоемах Земли. Он работал спокойно, почти не чувствуя учащения пульса. Был четверг, и умнейший человек планеты занимался делами.

А потом зазвонил телефон.

Голова Рида с удивлением развернулась.

Зеленый телефон никогда не звонил.

Он поднял трубку.

– Кто это?

– Кто еще будет звонить тебе по суперсекретной зашифрованной линии, которую мы с тобой провели на случай экстренных ситуаций, доктор Ричардс? Конечно же, это доктор Брюс Бэннер, известный также как Невероятный Халк!

Бровь Рида изогнулась.

– Сомнительно. Судя по твоему тембру, ты раза в два младше Брюса Бэннера. И ты используешь излишне драматическую модуляцию голоса для обозначения сарказма, а это никогда не было частью вербального репертуара Брюса. Акцент твой выдает в тебе уроженца Аризоны, а не Огайо. И ты далеко не так умен, как Брюс, потому что этим звонком выдал свое точное местоположение.

– Сомнительно, – сказал голос в трубке. – Ладно, насчет сарказма ты прав. Но Бэннер зашифровал эту линию. Даже тебе не удалось бы ее взломать.

– Может быть, я просто не пытался.

Амадей Чо ухмыльнулся, снимая ноги со стола Брюса Бэннера, чтобы дотянуться до клавиатуры. Он находился в сотне футов под пустыней Мохаве, в третьей из тех семи тайных штаб-квартир Бэннера, что он обнаружил за последний месяц. Убежище было построено в пещере естественного происхождения, и добраться до него можно было только через спрятанный на дне озера проход. Амадей сидел, грызя шоколадный батончик, в скрипучем офисном кресле Бэннера в одних трусах, оставляя на сиденье мокрое пятно. Его одежда сушилась на веревке, протянутой от одной стены лаборатории к другой, а щенок койота пожирал один из готовых обедов Бэннера. Тепло от старого обогревателя доходило только до щенка, так что Амадею пришлось трястись от холода. Но согреться ему помогал его непрерывно работающий мозг.

– Хорошо. Делай что хочешь, – сказал он, вбивая последний символ. – Моя работа закончена.

Рид развернулся и вытаращился на красный сигнал тревоги, замигавший на экране. Его пальцы заплясали по клавиатуре, но было уже поздно. А не поддающаяся взлому система была успешно взломана.

– Бэннер давным-давно понял, как получить туда доступ, – прокомментировал Амадей. – Все расписано здесь в заметках. Мне просто нужен был новый образец голоса, чтобы обновить канал обхода системы безопасности. Так что спасибо!

Рид яростно стучал по клавиатуре, определяя взломанные диски и отключая их, и одновременно пытался идентифицировать голос нападающего.

Но Амадея не интересовали самые важные из данных Рида. Он пропустил файлы, посвященные термоядерной реакции, рельсотронам Ши’ар и путешествиям во времени. Ему нужны были только сведения, имевшие отношение к Халку.

– Так, я нашел твое досье. Ты – Амадей Чо, вундеркинд в бегах. Почему ты интересуешься Брюсом, молодой человек?

– Возможно, потому, что он – мой друг. А там, где я вырос, друзья не выкидывают друзей в открытый космос. Чувак, когда он вернется…

– Он не вернется.

– Что, правда? Давай совместим дистанцию, которую может преодолеть шаттл, с картой известных миров и сузим область поиска до планет, на которые ты отправлял зонды за последние два года… и эврика. BR054 в системе Тайо. Ого, ты даже отправил туда зонд, чтобы следить за происходящим. Что-то, правда, давно его никто не проверял…

– Я был занят, – слегка покраснев, сказал Рид. Он тут же отправился проверять зонд.

– Да он даже не записывает нормально! – воскликнул Амадей. – Что это вообще за хлам?

– Это модель Щ.И.Т. а, – сказал Рид. – У меня не было времени ее перепрограммировать. Слушай, Амадей, приезжай-ка ты сюда. Я могу решить все твои проблемы с властями. Твой потенциал невероятен. Пара лет обучения – и ты…

– Что, окажусь еще на одном из твоих шаттлов? Погоди-ка…

Амадей завершил перезагрузку зонда и начал сканировать планету. Его глаза в удивлении распахнулись.

– Его даже нет на этой чертовой планете! – сказал он. – Куда ты его дел?

Заново взломав вскрытую Амадеем программу, Рид просмотрел данные. Даже когда Бэннер был полностью спокоен, он излучал особую гамма-сигнатуру. На BR054 от нее не было и следа. От ужаса желудок Рида непроизвольно растянулся, а потом сжался в одну маленькую точку.

– Ты убил его! – закричал Амадей.

– Прекрати орать. Никто не может убить Халка. Ты должен это знать. Должно быть, шаттл сбился с курса…

– Ты монстр.

Зазвучал сигнал тревоги. Рид повернулся к монитору, транслировавшему ситуацию в Индии: защитная стена ядерного реактора пала. Он яростно застучал по клавиатуре, перенаправляя работавшую на месте катастрофы команду в безопасное место и загружая новую карту миссии. Затем его внимание вернулось к зеленому телефону.

– Я монстр? Ты же считаешь себя умником, Амадей. Вперед, у тебя есть мои файлы. Хадлейвилль. Стоунридж. Иерихон. Лас-Вегас. Посмотри, что Халк сделал с этими городами.

– Да-да, и пару раз Нью-Йорк. Какая разница?

– Да как ты смеешь говорить?..

– Брось, Ричардс, к чему этот праведный гнев? Я читал твои записи. Халк разнес Нью-Йорк потому, что его довел до безумия тот чувак, Кошмар. Во время Стоунриджа и Иерихона его и Бэннера разделил Док Самсон. А незадолго до того, как он атаковал Лас-Вегас, на него сбросили гамма-бомбу. И при этом его еще доставали собственные товарищи по команде. Почему бы вам просто не оставить его в покое? Потому что если соизволишь пораскинуть мозгами, то заметишь, что он неплохо справляется в те моменты, когда вы не пытаетесь его убить… ну или «помочь».

– Амадей, ты даже не представляешь… – начал было Рид, но вынужден был прерваться. Он отвлекся, чтобы закончить и отправить находящимся на месте инженерам код, который они смогут использовать, чтобы перезапустить ядро реактора.

– Как скажешь, чувак. Давай реально посмотрим файлы. Он взвалил себе на плечи чертову гору, чтобы спасти тебя и твоих друзей. Он разгромил армаду пришельцев, чтобы спасти Белый Дом. Он спасал мир почти так же часто, как и ты. И меня больше всего убивает то, что ты знал об этом.

На экране замигали сообщения из Индии, и Рид с облегчением вздохнул. Его код сработал. Станция была в безопасности. Несколько ученых на мониторе так и светились от счастья, махали ему и что-то кричали. По их щекам текли слезы. Он закрыл глаза и потер переносицу, снова прислушиваясь к бубнежу Амадея.

– Он чертов герой. Может, он и ненавидит нас, тщедушных людишек… но все равно спасает. Возможно, если бы, вместо того чтобы запустить в космос его, ты бы отправился туда сам, многие люди, погибшие в катастрофах, были бы сейчас еще живы.

Каким бы умным он ни был, многие детали Амадей упускал из виду или интерпретировал ошибочно. И, за три секунды прокрутив в голове все возможные контраргументы, Рид понял, что ни один из них не сможет переубедить мальчишку. Потому что на фундаментальном уровне Амадей действительно был прав. Конечно же, он прав. Предав Брюса, Рид и его друзья нарушили как минимум девять американских законов и поступились собственными моральными принципами. Но Рид и так достаточно долго обдумывал эту проблему, искал альтернативное решение, другой план, более справедливый способ справиться с монументальной угрозой существованию Халка. И ничего не мог найти.

Загудел сигнал тревоги. На Мадрипур надвигалось цунами, и силовой барьер не выдерживал. Гневный голос Амадея все еще доносился из трубки.

Но Рид оборвал звонок и вернулся к работе.

 

Глава десятая

Когда его армия спустилась с горы, оставляя позади Степи, Халк окинул взглядом раскинувшееся перед ними бескрайнее море красной травы. Хироим и Корг всегда старались избегать равнин: там их достаточно легко могли выследить силы Кайеры.

Но Халк устал ждать.

И повел свою армию вниз с горы, а затем прямо по равнине. Хиверы щебетали, щурясь от солнца, нервные и уязвимые. Халк повернулся и смерил их мрачным взглядом. Услышав его запах, они замерли. Миэк сделал шаг вперед, и Халк зарычал: не угрожая, но предупреждая. Миэк помедлил и повел армию в тень огромной каменной арки на краю равнины.

Халк в одиночестве прошагал к самому центру равнины. Ветер нежно ерошил ему волосы, трава шелестела и щекотала кончики пальцев. Затем он почувствовал под ногами легкую дрожь земли. Вскоре на горизонте появилась Кайера Старая Сила, ведущая за собой взвод имперских солдат.

Эллоэ выкрикнула команду, и Пятый Префект передал ее лучникам. Те сразу же взобрались на вершину арки и дали по имперским солдатам залп. Кайера отреагировала мгновенно. Она сделала стойку, закрыла глаза, вскинула руку – и из самого сердца планеты сквозь камни и почву к ней потянулась Старая Сила. Кожей стоп Кайера ощутила теплое покалывание. А затем каждая клетка ее тела вспыхнула, заледенела и сместилась.

Раздался звонкий щелчок, и серая кожа Кайеры превратилась в гладкий камень. Она открыла глаза, и стрелы отскочили от ее тела, не причинив ей никакого вреда. Позади, на краю поля, ее первый помощник издал радостный вопль, а солдаты начали ликовать, потрясая оружием.

Халк двинулся вперед сквозь высокую траву. На его губах играла легкая улыбка, а глаза смотрели прямо на Кайеру. Та с удивлением осознала, что впечатлена.

– Чего ты хочешь? – спросил он.

– Тебя, – ответила она, изучая его лицо и походку. Он выглядел спокойней, чем раньше, как будто лучше контролировал ситуацию. Но сейчас она управляла Старой Силой и сквозь землю могла чувствовать его медленное, но неумолимое сердцебиение. Он был еще злее, чем когда бы то ни было.

Она давно должна была нанести удар, пробить его грудную клетку и остановить сердце. Или оторвать ему голову. Или разверзнуть под его ногами землю и уронить его в магму. Но если бы она убила его так быстро, она бы никогда не узнала… Что конкретно ей хотелось выяснить, Кайера не понимала. Она сознавала лишь, что говорить ей хочется больше, чем убивать.

– Ты должен был послушаться меня, Холку. Тогда ты смог бы присоединиться к своим друзьям в Степях.

– Холку?

– Мой пустынный акцент. Он тебе подходит. – Она окинула его быстрым взглядом, а затем вновь посерьезнела. – Но теперь мой Король желает получить твою голову.

– Забавно. Я как раз направлялся за его головой.

Кайера посмотрела на армию Халка, засевшую в тени арки. Хиверы щелкали челюстями, потрясали оружием и выкрикивали в ее сторону проклятия. Несколько лучников-имперцев сделали еще один залп из своих луков. Она лениво отбила их стрелы тыльной стороной руки и покачала головой.

– С тобой больше нет каменного человека и твоей Тени, твоего сердца и твоего стратега. Теперь ты возглавляешь армию озлобленных детей.

– Озлобленность мне никогда не вредила.

– Ты правда не знаешь, против чего собрался выступить, не так ли?

Она бросила взгляд на восток, в сторону пустыни, раскинувшейся за полями красной травы. Используя свою Старую Силу, она сквозь кору планеты дотянулась до горячих песков своей родины. Обитель Тени была далекой и недоступной, как из другого мира. В сердце Кайеры заныли старые раны, и она испустила долгий вздох.

Когда-то и она не знала.

– Мне было одиннадцать, когда я впервые поняла, кем являюсь. Открыла мне это моя слабость. Я боролась с отцом врукопашную. В девятый раз он уронил меня на землю и оставил лежать. Я впилась пальцами в землю и закричала от досады, а потом вдруг превратилась в камень. И сломала лучший меч отца голыми руками.

Она остановила взгляд на Халке, изучая его лицо и сквозь землю слушая его сердцебиение.

– Я – Кайера Старая Сила, – отчеканила она. Ее слова будто были высечены из камня. – Я несу в себе Старую Силу, способность направлять мощь самой планеты. Это дано не каждому – лишь одному из целого поколения. Ты говоришь, что ты – сильнейший. Ты неправ.

На лице Халка промелькнула едва заметная улыбка. Его сердце продолжало стучать мерно и ровно. Он не сомневался в правдивости ее слов. Но она видела, что и в себе он тоже ни на секунду не сомневается.

– Я сильна. И все же я – не самое страшное, с чем тебе придется столкнуться, – предупредила она.

Все еще никаких изменений. Разве что его дыхание немного замедлилось. Она вдруг поняла, что он наслаждается всем этим. Ей стоило бы нанести удар сейчас, пока он ее слушает. Сам он этого еще не заметил, но его бдительность потихоньку ослабевала.

Но и ее – тоже.

– Он пришел за мной, когда мне было тринадцать. Тогда я училась управлять Старой Силой всего два сезона. Я еще не могла полностью ее контролировать, не знала всех секретов. Но меня это не волновало. Всякий раз, когда мои ноги касались земли, я каждой клеточкой своего тела чувствовала, что она – часть меня, а я – ее. И впереди у меня было еще шесть сезонов тренировок для раскрытия своего потенциала.

Но потом пришли Шипы: огромный рой, в ночи налетевший на деревню. К тому моменту я уже могла силой воли укреплять свою кожу, но только на несколько мгновений. Так что я избежала первой волны инфекции. Но лишь для того, чтобы защищать выживших от павших, которые после смерти поднимались вновь и сами становились Шипами. Отец был первым, кого я сразила. Но Шипа невозможно убить клинком. Разрубленный пополам, он протянул ко мне тысячу новых острых отростков. Я была почти готова сдаться. И знала, что скоро не смогу себя защищать. Старейшины кричали мне, чтобы я убегала. Но я была молода, охвачена горем и яростью. К чему была эта Старая Сила, если она даже не помогла мне спасти отца?

А затем с небес обрушился плазменный град, и все Шипы завизжали и сгорели. Главы Смерти схватили меня, а наблюдавший за этим краснокожий ребенок смеялся. Это был Император. Тогда он был еще совсем маленьким, но уже знал, чего хочет и как это получить. Его роботы прижали меня к земле и вставили мне в грудь диск покорности. Он знал, что Шипы наступают, но позволил всей моей деревне погибнуть. И все это – просто для того, чтобы заполучить Тень со Старой Силой и сделать ее своей рабыней.

Это – твой настоящий враг. Его готовность пойти на любые зверства, чтобы добиться своего.

Халк скосил глаза. Проследив за его взглядом, Кайера увидела столпившихся под аркой хиверов. Миэк и Бруд все еще смотрели на нее тяжелым взглядом. Но малыши уже начали уставать от их переговоров. Некоторые из них дремали, опираясь на копья. Двое резвились у ног Миэка, играя в догонялки в высокой траве. Кайера повернулась обратно к Халку, наблюдая за выражением его лица. От вида заливающихся смехом хиверов он едва заметно улыбнулся.

– Красный Король убьет всех хиверов на этом холме, – предупредила Кайера. – Он убьет всех, кого ты знаешь, чтобы добраться до тебя. Но если я прикончу тебя первым, то у остальных может появиться шанс.

Халк быстро обернулся к ней и прищурился. Она почувствовала, как резко участилось его сердцебиение.

Наконец-то.

Она рванулась вперед, вгоняя клинок ему в шею. Хиверы на холме подскочили и завизжали, почувствовав долетевший до них запах зеленой крови.

– Неплохо, – прошипел Халк, отбрасывая ее клинок. – Теперь мой черед.

Халк отбросил щит и обнажил свой меч. Кайера, приняв стойку, подняла свой клинок, готовясь отразить удар. Хиверы завыли, поддерживая Зеленого Шрама. На другой стороне поля солдаты Кайеры заревели, стуча мечами о щиты. Никто не мог сдвинуть обладателя Старой Силы с места. Но и остановить Халка пока еще никому не удавалось.

Они скрестили мечи, и от силы удара клинки просто взорвались, осыпая обоих воинов осколками. Траву вокруг них вырвало из земли с корнем.

Халк и Кайера отпрянули друг от друга и отбросили обломки оружия. Оба уже были в крови, и от удара у них по-прежнему тряслись руки.

– Пусть тот, кто должен погибнуть, – сказала Кайера, – сделает это достойно.

Халк ухмыльнулся, сжимая кулаки. Кайера закрыла глаза, синхронизируя свои движения с оборотом планеты. От ее ног во все стороны пошли толчки. Первый помощник запаниковал и крутанулся на месте, выкрикивая приказы имперским солдатам. Приседая от ужаса, те перестроились в защитный порядок, поднимая щиты.

Эллоэ приказала своим повстанцам спрятаться за основанием арки. Миэк, схватив столько хиверов, сколько смог, сунул их в дыру в земле и прикрыл своим огромным панцирем.

Кулаки Халка опустились на левое плечо Кайеры. В то же мгновение та впечатала ладонь правой руки ему в грудь. Ярость Зеленого Шрама прошила каменное тело Кайеры, заставляя кожу идти трещинами и дробя кости. Но невероятная сила вращения планеты, пройдя через ее правую руку, выстрелила из ее ладони прямо в грудь Халку, ломая ему ребра, кроша легкие и разрывая левую камеру его могучего сердца.

Огромный взрыв поднял в воздух землю и камни в радиусе двух стоунстепов от точки столкновения. Прятавшиеся под панцирем Миэка хиверы завыли. Солдаты Кайеры неистово молились, слушая, как в их щиты барабанят огромные куски земли. В десяти стоунстепах от места событий Корг, Хироим и следовавшие за ними беженцы замерли посреди Степей, в ужасе оглядываясь назад и чувствуя, как под ногами трясется земля.

Через некоторое время пыль осела.

Кайера, окровавленная, переломанная, лежала навзничь посреди изуродованного взрывом поля. С ее губ сорвался прерывистый вздох, и она с удивлением обнаружила, что пока жива. Она лежала, не шевелясь и не открывая глаз, и сквозь камни пыталась разобраться в окружавших ее звуках. Она чувствовала, как с трудом поднимаются на ноги хиверы, как опускают щиты и встают ее собственные люди. Наконец она чувствовала вес тела Халка, лежавшего всего в нескольких шагах от нее, неподвижного, словно камень. Его ровное сердцебиение исчезло. Почти рефлекторно ее губы растянулись в слабой улыбке. Она справилась со своей работой: враг был повержен. Но сердце ее ухнуло куда-то в желудок, словно камень, исчезающий в глубине бездонного океана.

А затем сердце Халка вздрогнуло, и ее глаза широко распахнулись.

Шумно вздохнув, он поднялся на ноги, выкашливая сгустки темно-зеленой крови. Их глаза встретились.

– Вот она какая, значит, Старая Сила, – прохрипел Халк, вытирая рот тыльной стороной руки. Сквозь камень она почувствовала вибрацию его срастающихся костей.

– Ты должен быть мертв, – выдавила она.

– Ты выглядишь мертвой, – парировал он.

Сломанная левая рука Кайеры лежала на земле мертвым грузом. Но вторая еще двигалась. Ею Кайера схватила остатки своего сломанного посоха, вновь наставляя клинок на Халка.

– Я не против, – пожал он плечами и потянулся к сломанному мечу, лежавшему на земле. С первого раза схватить его не получилось. Но он стиснул зубы и попытался снова, на этот раз успешно. Шатаясь, Халк пошел ей навстречу. Из многочисленных ран на его теле капала кровь. Кайера напряженно улыбнулась. Может, он и регенерировал быстрее, чем любой из ее прошлых противников, но ранить его все же было возможно.

Из каждой упавшей на землю капли крови прорастала зеленая лоза. Устремляясь вверх, каждый новый росток элеха’ала подставлял свои листья солнцу.

* * *

– Сын Сакаара, – выдохнул первый помощник Кайеры.

Император сидел на своем троне, уставившись на переговорное устройство. У него участился пульс, и на несколько секунд его взгляд помутнел от ярости. Опять это имя. Из уст его подчиненного. Никогда, никогда, никогда…

– Что ты сказал? – переспросил он.

– С-сын Сакаара, – промямлил первый помощник. – Это все правда. Ростки элеха’ала… они прорастают из его крови…

Император обернулся к своему Министру Науки и кивнул. Министр, одетый теперь в белую робу Советника, освободившуюся в связи с недавней «отставкой» Денбо, разрыдался и принялся умолять. В ответ Император только улыбнулся.

* * *

Стоя на вершине горы, Хироим вглядывался в облака, и его серое лицо постепенно приобретало мертвенно-бледный оттенок. В небе появился огромный черный силуэт, напоминающий зазубренный кинжал, острием нацеленный в землю. Он несся вниз с ужасным клекотом и визгом.

– Упаси, Пророк… – прошептал он.

– Что это? – спросил его Корг.

– Конец, – простонал Хироим. – Конец всему.

* * *

Воздух разорвал пронзительный крик. Халк резко обернулся в сторону своей армии. Но звук доносился с неба. Черный металлический шип высотой метров в тридцать вонзился в землю за спинами солдат Кайеры, разбросав их в стороны.

– Бегите! – прокричала им Кайера.

– Что это, очередная бомба? – спросил Халк.

Черный корабль раскрылся, и оттуда на равнину, перебирая зазубренными паучьими лапками, хлынул мельтешащий поток желеобразного ужаса.

– Нет, Зеленый Шрам, – пробормотала Кайера. – Это Шипы.

– И в чем проблема? – сказал Халк. – Это же просто стайка маленьких жучков.

Кайера бросилась к своим солдатам, но Шипы добрались до них гораздо раньше нее. Она замерла. Ее люди выли от ужаса, а она уже ничем не могла им помочь.

– Это споры, – сказала она Халку. Они вместе, оцепенев, смотрели, как пики вгрызаются под кожу солдатам. – Они нападают на все живое. И за несколько минут, даже секунд, берут жертву под свой контроль.

Первый помощник Кайеры с воем повалился на землю. Его голова откинулась назад с такой силой, что звук ломающихся позвонков эхом разнесся по всей долине. Качая головой на свернутой шее, он невидящими глазами уставился на Кайеру и Халка. Его кожа оплавилась, и из-под нее начали выскакивать извивающиеся отростки. Он издал несуразный предсмертный хрип, и Шипы, поглотив его плоть, навсегда подчинили его себе. А затем он растекся, превращаясь в отвратительное желе, и слился с огромной горой утыканного остриями мяса, которое когда-то было его взводом.

– И что они будут делать теперь? – спросил Халк.

– Уничтожать мир, – ответила Кайера.

Шипы направлялись в их сторону. Но Халк лишь усмехнулся.

– Ты разве не слышала? Это моя работа.

Халк вышел вперед, поднимая клинок, и прятавшиеся под аркой хиверы возликовали.

Кайера смотрела на Халка с восхищением. Он был либо самым смелым, либо самым безмозглым из всех, кого она встречала. Возможно, и то и другое было верно. Какой-то части ее существа хотелось выкрикивать его имя вместе с хиверами, мечтать о невозможных победах, верить.

Но Кайеру гнуло к земле бремя Стража Тени. Тысячи невинных могли погибнуть, если бы она позволила себе отклониться от неукоснительной верности Императору, нарушить свою клятву.

А она поклялась убить Халка.

Кайера повернулась вместе с планетой, заряжая ее силой собственное тело, и метнула свой клинок. Он попал Халку в икру, прошивая мясо насквозь и пригвождая ногу к земле. Халк развернулся к Кайере, ревя от боли и ярости, и отвесил сокрушительный удар, отправивший ее в долгий полет над равниной.

Все тело Кайеры онемело от боли. Время будто замедлилось, и за секунды полета она успела бросить взгляд на розовые облака. Пари́вший среди них амебид уставился на нее своими глупыми глазищами и помахал плавниками с изящной красотой и спокойствием. Затем Кайера, достигнув пика своей траектории, сделала глубокий вдох и сгруппировалась, готовясь к жесткому приземлению. Падая, она заметила внизу Халка, с ревом отмахивавшегося от наседавших на него Шипов.

 

Глава одиннадцатая

У ворот деревни Ан-Сара, занимавшейся производством яиц, задремавший сторож упал со стула, увидев, как на противоположной стороне центральной дороги взорвалась насыпь. Дождь из камней и кусков земли обрушился на него секундой позже. Потом из облака пыли, шатаясь, выбралась высокая фигура. Она одним ударом переломила копье стражника надвое и невозмутимо прошла мимо него на центральную площадь деревни.

– Я – Кайера Старая Сила, Тень Императора! – прокричала она. – Заканчивайте работу, забивайте двери и окна, разводите везде огонь!

Деревенский старейшина в ужасе уставился на Кайеру. Шесть лет назад, во время своего визита на Конгресс Мэров, он из своей дешевой ложи на Великой Арене видел, как при ритуальной казни Кайера одним махом вырывала сердца шести изменникам. Он даже привез постер с ее изображением в подарок своей дочери. Теперь при взгляде на Кайеру у него тряслись поджилки. В голове у него не осталось ни одной связной мысли. Он только узнал, что вблизи Кайера оказалась гораздо выше.

– Прости нас, Тень! За какие бы прегрешения ни пришла ты нас покарать, мы подчиняемся тебе и молим о прощении. Слава Императору, Красному Королю, Герою-Защитнику Сакаара…

– Да послушайте же, идиоты! – перебила его Кайера. – Шипы вернулись!

Какие-то доли минуты старейшина просто таращился на нее, а потом в панике начал выкрикивать жителям деревни приказы. Всего через несколько секунд они уже начали дуть в рожки, зазывая рабочих домой с полей, распихивать детей по подвалам и вытаскивать к центру площади масло и сало.

* * *

Кайера, снова выбежав за ворота, всмотрелась в черную даль. На горизонте уже виднелась орда Шипов, которая медленно приближалась к деревне. Вдруг в землю врезалась зеленая вспышка, и перед Шипами взметнулась стена из камней и земли. Сердце Кайеры подскочило. Она пригвоздила Халка к земле, оставив его на растерзание Шипам. Но в который раз она убедилась, что не имела ни малейшего представления о его истинной силе.

Она закрыла глаза и потянулась к нему сквозь землю, чувствуя, как рокочет его сердцебиение, льется по его рукам кровь. Шипы беспощадно вгрызались в него, но он вырывал их с мясом. Он пережил то, что раньше не смогло пережить ни одно существо из плоти и крови. Кайеру захлестнула волна восхищения.

Но затем Шипы перевалили через сделанную Халком стену и лавиной хлынули в поле. Они заражали траву, распространяясь по всей долине, как лесной пожар. В три невозможных прыжка Халк вырвался из их когтей и отскочил в сторону Миэка, Эллоэ и остальной своей армии, пытавшейся укрыться под защитой каменной арки на холме.

– Что, во имя всего святого, ты забыла здесь, Старая Сила?

Повернувшись, Кайера увидела небольшую переговорную сферу, спускающуюся к ней с неба.

– Насколько я помню, – процедил Император, – я отправил тебя убить Зеленого Шрама.

– Ваше величество, приземлился корабль Шипов, выпустил тысячу спор, заразил весь мой взвод…

– И?

– Эти люди, весь этот континент под угрозой! Нам нужны Главы Смерти, смертоогненные бомбы…

– Успокойся, моя дорогая. – Красный Король улыбнулся, откидываясь на спинку своего трона. – Они уже в пути.

* * *

В пяти стоунстепах к северу от поля брани Хироим и Корг спускались вниз с горы. Они нырнули в расщелину, прячась от имперского дредноута, который пролетел мимо них в сопровождении взвода стражей на летающих дисках.

Когда из дредноута начали сыпаться бомбы, Хироим выбрался из укрытия, чтобы посмотреть на зараженные Шипами равнины. Земля тряслась от взрывов. Но бомбы били на два стоунстепа южнее цели – вокруг каменной арки.

– Я не понимаю… – протянул Корг. Его глаза были достаточно зоркими для рукопашных битв в горах, но на другом конце пустыни почти ничего не могли разглядеть. – Шипы ведь севернее?

– Под этой аркой стоит армия Халка, – мрачно объяснил Хироим. – И Зеленый Шрам бежит в их сторону. Он – их главная цель.

Хироим указал на вторую волну бомб, воздвигшую вокруг арки, деревни Ан-Сара и орды Шипов новую стену огня.

– Они загоняют в ловушку их всех.

* * *

У ворот Ан-Сары Кайера в ужасе смотрела на окружающую их ревущую стену огня и наступающих Шипов.

– Если бы ты расправилась с Халком, когда у тебя был шанс, до этого бы не дошло, – донесся из переговорной сферы голос Императора.

– Но как же жители деревни?! – вскричала Кайера. – Они ни в чем не провинились! Зачем запирать их в ловушку вместе с остальными?

– Мы же не знаем точно, насколько силен этот Зеленый Шрам, верно? – протянул Император. – Полезно будет иметь их под рукой на случай, если Пикам потребуется дозаправка.

Пастух, тащивший за собой к воротам пару тризеллей, с криками пытался спастись от настигающих его Шипов. Кайера рванулась к нему и успела толкнуть его в безопасное место за мгновение до того, как споры окутали визжащих животных. Император что-то кричал ей, но голос его потерялся в реве пламени и жужжании Шипов. Даже не глядя на сферу, Кайера затащила пастуха за собой в деревню и захлопнула ворота.

Рядом с ней, держа в руках потрепанный огнемет, возник старейшина.

– Еще с первой Войны Шипов! У нас их всего двенадцать и к ним – три бочки топлива!

Кайера схватила оружие, запрыгнула на стену и выпустила огромную струю огня в сторону первой волны спор. Шипы отхлынули, отдернулись, как рука ребенка от огненной пчелы. Кайера смерила взглядом черную массу, прикидывая в голове их общее количество. Трех бочек топлива едва хватит, чтобы уничтожить хотя бы четверть этой орды. И еще не построили такой стены, через которую споры Шипов не смогли бы пробраться.

– Что теперь? – крикнул старейшина. Он стоял внизу, на площади, окруженный толпой перепуганных до полусмерти крестьян. Перед глазами Кайеры всплыло полное любви и страха лицо отца, искажаемое Шипами. Скоро эти люди тоже будут поглощены ордой Шипов. А затем они просочатся в подвалы, чтобы сожрать собственных детей.

Но пока этого не случилось, они будут сражаться.

– Пять ружей сюда, ко мне! – прокричала Кайера. – И по два еще – на остальные стены! Несите все, что горит: нам нужны костры на каждой стене и чаны, чтобы плавить сало!

Она развернулась, чтобы еще одним огненным залпом отбить следующую волну Пик. Жители деревни с криками понеслись выполнять ее приказы.

Вдруг фермер, стоявший на северной стене, издал пронзительный крик. На копошившихся за воротами Пик с неба падали огромные булыжники.

По этим камням скакал Халк. Он вел свою армию в направлении Ан-Сары. Перепуганный фермер пытался в них прицелиться, но Бруд была проворнее: она рванулась вниз и выбила у него из рук оружие. Фермер споткнулся и чуть не полетел вниз со стены, но прыгнувший к нему Халк успел подхватить неудачливого вояку. Вслед за Халком через стену перебралась вся его армия. Бруд вернулась и помогала преодолеть остаток дистанции самым слабым имперцам и хиверам.

Отпустив визжащего фермера, Халк повернулся к Кайере и оглушительно прокричал:

– Подожги меня!

На его спине и в глазах копошились отростки Шипов. Кайера не мешкая нажала на курок, окутывая его огнем. Халк закричал от боли, стиснув вершину стены так, что та пошла трещинами, но не сдвинулся с места, пока она не выжгла последние остатки инфекции. Когда гримаса боли на его лице сменилась ухмылкой, Кайера отпустила курок. Дымящийся Халк поднялся на ноги и кивнул.

– Спасибо. А то уже чесалось.

Хиверы ликующе взвизгивали, одобрительно хлопая ошарашенных жителей деревни по плечам. Халк выхватил у Кайеры оружие, быстро разобрался с управлением и повернулся, чтобы полить огнем следующую волну Шипов.

За спиной Кайеры вновь появилась переговорная сфера Императора.

– Теперь он играет в героя, – прошептал Красный Король. – У тебя еще есть шанс…

Кайера вырвала огнемет из рук фермера. Халк скосил на нее глаза и ухмыльнулся, озаренный языками пламени. Сквозь толщу камней стены под ногами Кайера почувствовала его сердцебиение: ровные, непрерывные удары, полные яростного наслаждения.

Она встала с ним плечом к плечу и принялась поливать Шипов огнем.

* * *

Эллоэ пробивалась сквозь ряды паникующих фермеров, выкрикивая приказы и устраняя заторы. Вскоре она разделила жителей на две группы: одни ломали мебель и подбрасывали обломки в костры, разведенные на стенах, другие проверяли, нет ли в нижней части стены трещин, и, обнаружив, заделывали их землей и глиной.

В это же время Миэк, Бруд и хиверы, опустив головы, наматывали круги на главной площади и что-то вынюхивали.

– Брат Миэк!

– Король Миэк! Ты чуять это?

– Да. Миэк чуять… так много боли… так много…

Миэк вдруг развернулся и указал на силос, расположенный в одном из дворов. Путь ему преградил крестьянин с вилами, дрожащий от ужаса.

– Стойте, это запрещенный объект. Вы не можете…

Миэк отбросил фермера в сторону и рывком распахнул двери. Окруживший его теплый запах, казалось, испускал золотой свет.

Над ним возвышалась огромная Королева хиверов. Ее тело было приковано к полу и стенам. Под платформой, на которой она сидела, была установлена сборная камера, заполненная блестящими яйцами. В сердце Миэка одновременно вспыхнули восторг, ужас, любовь и ярость.

– Ты пришел, – выдохнула Королева, и воздух заполнился светом.

Миэк, шатаясь, подошел ближе.

– Ты… запах… звать… мы никогда не думать, что еще существовать… никогда не мечтать…

Он соприкоснулся с ней антеннами. Хиверы защелкали и загудели, а потом опустились вокруг них на колени и закатили глаза, впитывая эту новую связь.

– Моя Королева.

– Мой Король.

* * *

Миэк вынесся из силоса и, схватив первых попавшихся жителей деревни, начал яростно трясти их точно кукол.

– Грязные, жалкие розовощекие! Миэк убивать вас всех! Всех!

– Миэк, нет! – Эллоэ спрыгнула со стены. – Мы спасаем этих людей! Что ты творишь?

– Одна из наших королев здесь! – завизжал Миэк. – Эти люди делать ее рабыней! Приковать ее в темноте! Заставлять ее откладывать яйца, а затем пожирать их!

Эллоэ в ужасе уставилась на Королеву, которая только что выбралась из силоса в окружении других хиверов и теперь моргала, привыкая к солнечному свету. Панцирь Королевы был весь покрыт трещинами и зарос мхом. Глаза ее были затуманены, а хитин вокруг запястий стерся из-за кандалов. Но свет на площади, казалось, стал мягче, когда она, щебеча, обняла льнувших к ней маленьких ливеров.

Когда Эллоэ была маленькой, повар каждое утро варил для нее половинку яйца хивера. По праздникам готовкой занималась мать Эллоэ. Жареное яйцо со специями получалось у нее лучше всего и было любимым лакомством ее дочери. Теперь, когда Королева хиверов стояла на коленях, обнимая своих соплеменников, рот Эллоэ заполнил сладкий мясной вкус розового желтка. Из глаз у нее брызнули слезы.

Миэк подбросил фермера в воздух и прорычал ему в лицо.

– Теперь Миэк пожирать вас! – заревел он.

Эллоэ с криком бросилась на помощь. Она почти ничего не видела из-за слез, но крепко сжимала меч. Что ей было делать? Должна ли она была помочь Миэку расправиться с чертовыми имперцами, которые многими поколениями убивали и загоняли в рабство его соплеменников? Или же следовало спрятать собственную вину, вонзив клинок Миэку в живот? Перед глазами у нее всплыла снисходительная и властная улыбка матери, и любовь в ее сердце смешалась с ненавистью.

В следующий момент стена за ее спиной обрушилась, и огромная спора пронеслась мимо нее, чтобы уже через мгновение вцепиться Королеве в бок. Королева, хиверы и Миэк синхронно издали душераздирающий крик, и все остальные звуки заглохли.

* * *

Стоявшая на стене Кайера резко развернулась и прицелилась. Королева была огромной, раза в два больше Миэка. Зараженная Шипами, она убила бы всех собравшихся во дворе за какую-то пару минут. Выбора не было. Но когда Кайера спустила курок, Халк закрыл дуло собственной рукой, блокируя выстрел.

– Что ты творишь? – закричала Кайера.

– Сражаюсь за своих друзей, – ответил Халк и бросился к Миэку и Королеве.

Ветер усилился, и над деревней вдруг появился Имперский Крейсер Удовольствий. Кайера задрала голову и увидела сияющие лица олигархов, веселящихся на палубе. На лицо ей упало несколько капель мерцающего нектара: какая-то хихикающая герцогиня по неосторожности пролила свой напиток.

– Зеленый Шрам, дамы и господа! – прокричал в микрофон комментатор. – Прямая трансляция с видеоящика Крейсера Удовольствий Номер Двенадцать! Этот монстр никогда не сдается, не правда ли? Но и Шипы тоже не лыком шиты, как поговаривал мой дедуля!

– Это безумие, – выдохнула Кайера.

Она спрыгнула во двор. Халк, оттолкнув Миэка, вырвал спору из бока Королевы. Извивающиеся отростки впились ему в предплечье, но он невозмутимо посмотрел Кайере прямо в глаза и вытянул руку перед собой.

– Сейчас! – проревел он.

Кайера выстрелила, поджигая спору. Халк взвыл от боли. Вместе с его многострадальной рукой загорелась и черная спора; шипя и булькая, она забилась в агонии и обратилась в пепел.

Королева резко втянула ртом воздух и задрожала. Из раны на ее боку хлынула кровь. Миэка и остальных хиверов охватил чарующий живой запах, и сквозь слезы они начали стрекотать сбивчивые слова благодарности.

– Моя Королева… моя Королева…

– Да, мой маленький Король, – прошептала она. – Я буду жить.

Эллоэ стояла в стороне. Ее заплаканное лицо было белым как снег, а меч безвольно болтался в руке. Но потом Миэк положил руку ей на плечо и притянул к себе, в круг остальных хиверов.

– Драться за друзей, – пробормотал он, обнимая ее. И Эллоэ снова зарыдала.

* * *

– Но подождите! Наконец-то прибыла кавалерия! Вот они – все ваши любимцы с Великой Арены! Корг-Кронан! Хироим, Покрытый Позором! Они уже совсем скоро присоединятся к Миэку, Лишенному Улья, который теперь щеголяет в новом облике гиганта, малышке Эллоэ и, конечно, самому Зеленому Шраму в их отчаянной битве за обреченный фермерский городок Ан-Сара!

Пропустив вперед марширующих по горному склону солдат, Хироим и Корг атаковали сзади взвод летающих дисков, уничтожив пять машин и захватив еще три. Теперь они спускались на центральную площадь Ан-Сары, призывая беженцев и жителей деревни забираться на борт. Старейшина первым ринулся к спасительному диску, но Эллоэ оттолкнула его и помогла Миэку поднять на борт Королеву и маленьких хиверов. Халк и Корг держали оборону на стене, расходуя последние заряды огнеметов, Кайера вместе с Эллоэ распределяли беженцев по дискам, а Хироим эвакуировал партии повстанцев и жителей деревни на свободные от Шипов равнины за стеной огня.

– У нас почти не осталось топлива! – прокричал Корг.

– Почти закончили! – крикнула ему в ответ Кайера. – Осталось эвакуировать всего сотню!

Услышав чей-то плач, она пошла на звук и в проходе между двумя складами обнаружила ребенка. Улыбнувшись, она взяла его на руки, прижала к груди и подняла глаза к небу, выискивая летающий диск. Мальчик безмолвно прижался к ней и спрятал у нее под подбородком холодное мокрое личико. Кайера призвала Старую Силу, чтобы немного согреть малыша. Через пару мгновений она почувствовала, как его слезы высыхают, а неровное дыхание успокаивается.

– Работаешь теперь на врага, Тень?

Кайера резко обернулась. С затянутого дымом неба к ней спускалась переговорочная сфера Красного Короля.

– Я по-прежнему верна своей клятве, ваше величество, – сказала она, бросив осторожный взгляд на Халка, поливавшего Шипов огнем со стены, и произнесла необходимые слова: – Как только ваши подданные окажутся в безопасности, я убью Зеленого Шрама.

– Достаточно врать, – отрезал Красный Король. – Я видел твои попытки. Ты не можешь его убить. Или не хочешь. Поэтому я и выпустил Шипов.

Кайера в ужасе уставилась на его изображение. Он смерил ее взглядом и широко улыбнулся, заметив, как в ее глазах постепенно появляется понимание.

– Вы выпустили их? – прошептала она.

– Прелестно, – протянул он. – Столько лет прошло, а ты все еще чему-то удивляешься. Ты и правда слишком добра для этого мира.

Ребенок на ее руках повернул голову, и Кайера поняла, что он смотрит Красному Королю прямо в глаза. Тот усмехнулся, тоже взглянув на дитя.

– Но ты предала меня, не так ли?

– Нет, – сказала она.

– Да, – сказал он. – Я отдал тебе приказ. Даже прокричал его. Но ты притворилась, что не услышала. И вот теперь ты сражаешься не за меня, а за каких-то монстров и другие отбросы общества. Кайера Клятвопреступница, прощай.

Воздух заполнил низкий гул. Кайера вскинула голову и увидела, как в небе над деревней повис имперский дредноут. В следующий момент из его днища вывалилась смертоогненная бомба и понеслась прямо на них.

– Мне страшно, – прошептал ребенок.

– Просто закрой глаза, – мягко сказала Кайера.

Тихий, послушный мальчик зажмурился и вновь спрятал голову под ее подбородком. Кайера чувствовала, как колотится его маленькое сердечко, но дыхание его было ровным и спокойным. Он верил ей и видел, как Кайера Старая Сила, безоружная, упала с небес и, презрев опасность, сразилась с Шипами, чтобы спасти его деревню. Он знал, что она сможет его защитить.

Бомба взорвалась. Кожа мальчика истлела за секунду. Его мозг испарился, а кости раскрошились. Когда утихло пламя, Кайера продолжала неподвижно стоять, а ветер сдувал с ее пустых ладоней прах сожженного тельца.

По ее каменным щекам бежали слезы.

Она не слышала ничего, казалось, целую вечность. Затем чувства постепенно вернулись к ней, и уши ее уловили потрескивание огня и завывание ветра.

А потом она услышала сердцебиение, гулкое и ровное.

Зеленый Шрам медленно выступил из дымной завесы и протянул ей руку.

* * *

Последний летающий диск покинул пылающий кратер, в котором уже не угадывались очертания бывшей деревни Ан-Сара. Покрытые грязью и пеплом Хироим, Корг, Эллоэ, Халк и Кайера мрачно смотрели друг на друга и молчали.

– Если хочешь стать Скованной Битвой, произнеси свое истинное имя и будь связана с нами навечно, – произнес наконец Хироим, Покрытый Позором.

Кайера сделала глубокий вдох. Долгие-долгие годы она так отчаянно пыталась соблюдать Договор Тени. Странно, но нарушить его в итоге оказалось очень легко. Выпуская воздух сквозь зубы, она чувствовала, как с треском рушится весь ее старый мир, оставляя на месте развалин лишь яростную, горячую радость, которую она пока едва понимала.

– Я – Кайера Старая Сила. В прошлом – Тень Императора. Теперь же я буду сражаться бок о бок с вами, пока мы все не погибнем или пока я не разорву Красного Короля на части.

Халк слегка улыбнулся ей.

– Мне нравится этот настрой.

Он вскинул голову и поднял вверх свои огромные руки.

– Идите-ка сюда, глупые розовощекие!

Пока Крейсер Удовольствий разворачивался, чтобы подлететь поближе к Зеленому Шраму, аристократы на его борту визжали и смеялись, предвкушая очередное зрелище. Попросив ассистента придержать ее за ноги, операторша боев высунулась из иллюминатора по пояс, фокусируя линзу камеры на монстре, о котором судачил весь мир.

– Ты пытался расправиться с ним при помощи мечей и копий, взорвать нас бомбами, убить нас, натравив на нас своих идиотских Шипов. Но все это просто разозлило нас. Так что готовься, маленький трусливый Король. Мы скоро придем за тобой.

* * *

Красный Король буравил взглядом экран, с которого на него насмешливо взирала физиономия Халка, и чувствовал яростную дрожь каждой мышцей, всеми клеточками своего тела. Никто не смел разговаривать с ним подобным тоном, если надеялся потом остаться в живых. Никто, даже его отец.

Нажав специальную кнопку на своем устройстве, Император включил прямую трансляцию. Он хотел, чтобы каждое живое существо в Империи видело его лицо и ощущало его гнев.

– Я убью вас всех, – проговорил он медленно. Затем вздохнул, улыбнулся и, придвинувшись поближе, повторил, чеканя каждое слово:

– Я убью вас всех.