Глава двенадцатая

Чтобы отвлечь их внимание от следовавших за Зеленым Шрамом беженцев и повстанцев, Хироим, Корг и Эллоэ поднялись в воздух на трех летающих дисках и отправились в разных направлениях, уводя за собой шесть имперских патрулей. Тем же вечером они встретились в тайном месте, которое предложил Пятый Префект: на нижнем уровне Пещеры Вздохов, куда не отваживались заглядывать солдаты Империи – те слишком уж опасались магонгов, обитавших в глубине лавовых бассейнов.

Но все знали, что Халку нестрашны лавовые монстры.

От небольшого бассейна с магмой шло жутковатое свечение. Бруд сидела рядом с ним на корточках и потряхивала в воздухе маленькой зеленой куклой.

– Зеленый Шрам вывалился из Великого Портала и рухнул на землю, – прошипела она, и кукла полетела на кучку веток и камешков. Сидевшие перед ней имперские дети и маленькие хиверы ахнули. Подняв три красные куклы, державшие в руках игрушечные копья, Бруд столкнула их с зеленой.

– Ослабленный путешествием, он был уязвим для ударов солдат. И поэтому им удалось поработить его. Они продали его. Отправили его сражаться с монстрами Красного Короля в песках смерти!

Склонившись над импровизированной сценой, Бруд начала размахивать щупальцами, изображая дьявольский штопор. Потом она схватила зеленую куклу и начала колотить ею сама себя по лицу и плечам, а затем упала на спину и принялась театрально дергаться в агонии. Зеленая кукла триумфально стояла у нее на животе.

– Но что бы вы думали! – сказала Бруд, приподнявшись и подмигнув детям. – Он оказался монстром пострашнее их всех!

Дети, визжа и смеясь, повалили Бруд наземь. Подражая Зеленому Шраму, они зарычали и начали понарошку бороться с ней. Проходившие мимо солдаты с усмешкой обходили эту кучу-малу стороной.

На другом краю пещеры Миэк и Эллоэ склонились над Королевой хиверов и меняли припарки на ее ранах. Коновал из Ан-Сары, нервный старик, в обязанности которого на протяжении долгих лет заключения Королевы входила забота о ней, вполголоса давал им указания, стараясь не встречаться взглядом с Миэком. Узнав во время эвакуации, кем был коновал и что он натворил, Миэк попытался скинуть его с летающего диска. Эллоэ вмешалась, напомнив, что Королеве требуется уход специалиста. А знание того, что от успеха врачебной миссии зависит его собственная жизнь, послужит коновалу отличным стимулом.

Но сейчас кровотечение почти остановилось. От Королевы исходил мягкий теплый запах, действовавший на всех успокаивающе. Когда коновал, неся ведро с водой, споткнулся о камень, Миэк автоматически поймал его за локоть, а тот так же автоматически рассыпался в благодарностях. А затем раздался нежный щебечущий смех Королевы, и у Эллоэ как будто камень свалился с души.

* * *

Хироим и Корг стояли рядом с Халком на краю обрыва, осматривая лагерь. При виде Миэка и коновала, которые обменивались натянутыми улыбками, Корг ухмыльнулся. Но Хироим недоверчиво покачал головой.

– В чем дело, Хироим? – спросил Корг. – Они отлично ладят.

– Да, ладят. И я такого никогда не видел. – Хироим взволнованно посмотрел на друзей. – Ни за двадцать сезонов моего детства и ученичества. Ни за долгие сезоны моего позора. Ни за тридцать сезонов службы Ангмо Великому. Имперцы всегда ненавидели хиверов, а хиверы – имперцев. И обе эти расы всегда с подозрением относились к Тени, а Тень старалась их избегать. В этом суть Сакаара. Мир, полный ненависти, в котором единство и лад можно найти лишь в Свитках. А теперь имперцы работают рука об руку с хиверами, пока монстры приглядывают за их детьми.

– Это же хорошо, разве нет? – сказал Корг. – И логично. У нас общий враг. На Кроне две горы всегда откладывают в сторону раздоры, чтобы отбить нападение стаи Пожирателей Земли.

Хироим изучающе посмотрел на Халка. Тот обернулся и встретился с ним взглядом.

– Не говори этого, – сказал он.

– Чего? – спросил Хироим.

– Ты твердишь, что не веришь пророчеству. Но я вижу, что слова вертятся у тебя на языке.

– Я не…

– Не надо.

Хироим уставился на Халка с открытым ртом. Тот ухмыльнулся, а Корг, издав рокочущий смех, хлопнул священника по спине. Дети, на минуту оторвавшись от своих игр с Бруд, засмеялись вместе с ним, хотя не поняли шутки. Взрослые подняли глаза от работы, посмеиваясь.

Наконец Хироим покачал головой и тоже расплылся в улыбке. Затем он обернулся. К ним спускалась Кайера; лицо ее было мрачным.

– Время пришло, Зеленый Шрам, – сказала она.

* * *

В первой битве Войны Зеленого Шрама Красный Король приказал тысяче солдат Империи загнать гигантский рой Шипов в горы, где прятались сторонники Халка. Шипы поглотили тысячу акров саванны и три стада тризеллей. Они были уже на пороге пещер, когда путь им преградили Скованные Битвой.

– Солдаты Империи! – прокричала Кайера Старая Сила. – Когда я была Тенью Императора, мы сражались с вами плечом к плечу! Вы живы сегодня потому, что тогда доверяли моим решениям. Помните об этом и услышьте мои слова! Мы не враги вам. Ваш враг – Шипы. Это их нужно уничтожать. Но вашими стараниями все живое на этой планете окажется под угрозой, включая ваши жизни и жизни ваших стариков и детей!

Но имперские солдаты были еще слишком молоды, чтобы помнить первую Войну Шипов, и больше всего на свете боялись собственного Императора. Они уже открыли огонь из своих огнеметов. Огромная масса Шипов потекла вперед. Зеленый Шрам поднял кулаки и ударил ими о землю. Твердь раскололась, извергая потоки магмы.

Шипы повалились в лаву и сгорели. Огромный магонг вынырнул из глубины огненного потока и начал хватать солдат, пытавшихся убежать от края трещины. Несколько рабов-имперцев, стараясь успокоить бесновавшихся драммотов, балансировали на самом краю магмы, пока Кайера, перепрыгнув лавовое болото, не оттолкнула их в безопасное место. Но солдаты Красного Короля открыли огонь и раскрошили обрыв, на котором она стояла. Кайера камнем полетела вниз.

Халк одним огромным прыжком преодолел расстояние между ними и поймал Кайеру на лету. Они приземлились на маленький каменный островок посреди моря лавы. Кайера улыбнулась своему спасителю сквозь клубы дыма.

– В этом не было нужды, – сказала она. – Во мне течет Старая Сила. В своей каменной форме я не боюсь огня.

– Я знаю, – сказал он, глядя ей прямо в глаза.

Ее щеки потеплели. Рядом снова заревел магонг, и Халк, обхватив Кайеру рукой за талию, высоко выпрыгнул из лавового бассейна. Кайере в лицо ударил ветер. В розовых облаках над ними лениво дрейфовали амебиды. Ее сердце пропустило удар. Они с Халком достигли пика своей траектории, и вокруг воцарилась тишина. В последний раз она оказывалась в подобном полете после схватки с Халком не на жизнь, а на смерть. Но сегодня…

Он еле заметно улыбнулся ей. Его рука крепче сжалась у нее на талии, и они понеслись вниз сквозь облака под ликующие крики повстанцев и рев разбитой имперской армии, в панике отступавшей через равнины.

* * *

Халк с Кайерой приземлились в саванне, подняв гигантские тучи пыли. Повстанцы из лагеря и двести беженцев, лишившиеся домов из-за Шипов, вскоре присоединились к ним.

Хиверы из дюжины разных ульев, всех размеров и окрасов, столпились вокруг Миэка и Королевы, общаясь словами и запахами. Когда Королева потянулась, чтобы дотронуться до плеча Миэка, все хиверы синхронно вдохнули, втягивая носом ее острый запах, и теснее прижались друг к другу. Большинство из них в последний раз видели живую Королеву, когда вылупились. Теперь они пели, плакали и смеялись. Некоторые от радости даже потеряли сознание. В толпе сновал коновал, проверяя у всех температуру, раздавая мед и воду.

Халк чувствовал их восторг. Но сам он пристально следил за летающим диском, который приближался по небу с юга. Диск даже не успел приземлиться, как с него на землю соскочил Пятый Префект и напряженной походкой направился им с Кайерой навстречу.

– Еще три корабля Шипов выпустили споры: на севере, востоке и западе. Имперцы гонят их в нашу сторону через леса и деревни. Споры уничтожают все живое на своем пути.

Халк окинул взглядом толпы беженцев, и в его венах застучала горячая ярость. Черт возьми, это была их планета, не его. Они должны были знать о приближающейся опасности. Но беженцы просто болтали, делились друг с другом водой и едой, рассказывали истории – и были уверены в том, что Зеленый Шрам защитит их, как всегда. Они с Кайерой переглянулись, и Халк подумал о ее деревне, о ее отце, поглощенном Шипами, и о юном Красном Принце, который смеялся над ее горем.

– Это глупо, – буркнул он, оборачиваясь к летающему диску Пятого Префекта. – Ты останешься здесь и проследишь за лагерем. А с Шипами я разберусь.

Корг обхватил рукой одно из перил парящего диска.

– Зеленокожий, я знаю, что ты становишься все сильнее, – вкрадчиво сказал он, – но даже тебе не справиться с ордой Шипов и армией Красного Короля в одиночку.

– Ты не понимаешь, Корг. Я зол. А чем я злее – тем сильнее.

– Что если тебя захватят Шипы? – нахмурилась Кайера.

– Им это не удастся, – отрезал Халк. – Ты сама видела.

– Я видела, как они вгрызаются тебе под кожу, пока сама их не выжгла. Каким бы сильным ты ни был, ты по-прежнему остаешься существом из плоти и крови. Что если они заберут твою силу себе? Что случится тогда?

Халк смерил ее угрюмым взглядом.

– То же, что случится, если мы будем просто сидеть здесь сложа руки, дожидаясь, пока они до нас доберутся.

* * *

Миэк вздрогнул и взволнованно повернулся в сторону Халка, Кайеры и Корга. Он почувствовал злость Халка, и шесть его сердец сжались от ужаса. Другие хиверы тоже принюхались и замолчали. Но спустя мгновение воздух пронзил запах куда страшнее.

Миэк резко развернулся. Его сердца бешено заколотились. Королева издала протяжный вой, полный отчаяния, и все вокруг сразу стало холодным и кислым.

* * *

Коновал был первым, кто заметил тень, извивавшуюся под полупрозрачной кожей на брюхе Королевы. Затем из-под ее кожи выскочил Шип, и коновал, сам не понимая, что творит, схватил спору и голыми руками вырвал ее из тела Королевы. Острые споры немедленно впились ему в запястье. По его венам как будто потекло жидкое пламя. Он понял, что это конец, и начал молиться. При этом он внезапно пожалел, что под рукой нет ручки и бумаги: не зря ведь на протяжении сорока сезонов учил биологию и занимался практикой. Никто не знал, что инфекция Шипов, бегущая по венам, похожа на укус огненной пчелы. Никто не знал, что, пока это пламя поднимается вверх по спине, рот заполняется сладким вкусом меда.

Коновал поднял взгляд и увидел огромные добрые глаза Королевы, внимательно следящие за ним. Конечно же, медовый вкус был ее подарком. А затем Шипы превратили его мозг в жидкость, выскочили из глазных впадин, и его не стало.

* * *

Миэк бросился вперед, чтобы откинуть разлагающееся черное тело коновала в сторону от Королевы, но та вдруг схватила его за шиворот и отшвырнула прочь. Он покатился по траве, попытался подняться на ноги и в ужасе уставился на Шипы, вылезавшие из ее брюшной полости и спины. В сторону Королевы, причитая и визжа, побежали другие хиверы, но она и их отбросила в сторону, не позволяя приблизиться к своему зараженному телу.

Шатаясь, Миэк медленно пошел навстречу Королеве. Он неистово щелкал жвалами, но не мог вымолвить ни одного связного слова. Из его рта вырвался только громкий стон, переросший в пронзительный вой.

– Ты сделал все, что мог, – прошептала Королева. – И дал мне так много. Последний миг в окружении детей, которых я всегда мечтала высидеть. Но сейчас тебе нужно бежать, мой маленький Король. Наше время прошло.

Запах Миэка стал острым и сильным как никогда; все вокруг заполнили феромоны любви, отчаяния, тоски, мольбы. Но вот Шипы облепили лицо Королевы, и с ее растворившихся глаз спал хитин. Издав душераздирающий, звериный рев, она, уже не узнавая Миэка, набросилась на него.

Халк замахнулся огромной булавой и откинул Королеву в сторону, прежде чем она смогла добраться до Миэка. Тот завизжал и напал на Халка сзади, опрокидывая его на землю.

– Ты не убивать ее! – взвыл он.

Кайера сделала несколько шагов вперед, поднимая свой огнемет.

– Ее больше нет, Миэк, – проговорила она.

Миэк вырвал огнемет из рук Кайеры. Остекленевшими глазами он уставился на нее и Халка. Затем, тяжело дыша, повернулся к Королеве: та уже поднялась на ноги и тянула к нему свои шипастые щупальца.

Хиверы завизжали. Миэк нажал на курок и сжег их Королеву дотла.

* * *

Поля горели, и пурпурное сияние, исходившее от огня, освещало черное ночное небо. Имперские повстанцы и беженцы уже давно собрали свои пожитки, приготовившись выступить по первому сигналу Зеленого Шрама. Но Миэк и остальные хиверы скрючились неподалеку от пожарища, по-прежнему обмениваясь запахами и читая молитвы.

– Настало время нам с тобой отправиться в пустыню, Хироим, – заявила Кайера. – Мы должны призвать Старейшин Тени. Они больше не могут оставаться в стороне.

– Это бесполезно, Старая Сила. Мы – клятвопреступники. Мы преданы анафеме.

– Нет. Они выслушают нас и помогут, – упрямо сказала она и кивнула в сторону Халка. – Из-за него. Ты отправишься с нами, Холку.

– Забудь об этом, – буркнул гигант. – Я уже говорил тебе, что собираюсь сам с этим покончить. И мне не нужна ничья помощь.

Кайера прищурилась, глядя ему прямо в глаза, а потом неожиданно приняла свою каменную форму. Под ногами у Халка зашевелилась земля. Камни взметнулись вверх и искривились, оплетая его ноги, приковывая к месту.

– Ты становишься сильнее с каждым днем, – отчеканила Кайера. – Я чувствую это. И тем не менее мне удалось ранить тебя и поломать тебе кости. А это значит, что Шипы все еще могут тебя убить. И если ты отправишься на битву с ними один, то они поработят тебя. Вот тогда ты действительно станешь Крушителем Миров.

Она не отводила взгляда и слушала его сердцебиение. Он нависал над ней, огромный и яростный. Но Кайера понимала, что он услышал ее. Тогда она развернулась к нему спиной, и камень, сковывавший ноги Халка, обратился в пыль.

– Старейшины Тени присоединятся к нашей борьбе, только если они поверят, Хироим, – сказала она. – Ты должен убедить их.

– Поверят во что? – спросила Эллоэ.

– В это безрассудное богохульство, – мрачно сказал Хироим, кивая в сторону Халка. – В то, что он именно тот, кем его называли. Целитель. Спаситель. Сын Сакаара.

Маленький желтый хивер вдруг вытер слезы и утробно застрекотал.

– Халк не есть Сын Сакаара, – всхлипнул он. – Сын Сакаара есть Миэк.

Миэк отвернулся от огня и тихим запахом подал тому сигнал молчать. Но малыш все равно задрал подбородок и застучал жвалами.

– Я знать старые песни, – выпалил он. – «Объединить нас и уничтожить нас». Герой Миэк. Король Миэк. Он есть Сын Сакаара, и он есть Крушитель Миров. Он спасти нас и уничтожить навсегда.

– Миэк не есть Сын Сакаара, – отрезал Миэк. – Не есть Крушитель Миров. Просто Миэк.

Но затем он, поднявшись на ноги, повернулся лицом к своему улью. От него потянуло темным горячим запахом, едким и резким, как дым.

– Но ты прав, маленький брат. Мы спасать, и мы уничтожать, все мы, хиверы. Мы жить новой жизнью, но уже умирать насмерть. Ни королев, ни новых личинок, ничего больше. Поэтому когда Зеленый Шрам и его Тень бежать на запад за помощью, мы, хиверы, идти на восток и уводить Шипов прочь.

– Нет, – прорычал Халк.

– Не ты выбирать, Две-Руки, – стиснул зубы Миэк. Он обратился к Кайере. – Что бы там ни иметь Тень, только они останавливать все это, верно?

– Я надеюсь, что так, – мрачно кивнула Кайера.

– И чтобы они это отдать, они должны видеть Две-Руки?

Кайера и Хироим переглянулись, и священник кивнул.

– Тогда больше не говорить. Только драться за друзей. И за самих себя. – Миэк повернулся к своим хиверам. – Эти мелкие розовощекие убивать нас, братья. Теперь мы убивать их в ответ.

Хиверы поднялись на ноги и, стрекоча, отправились в лагерь, чтобы забрать оружие и щиты. Эллоэ переглянулась с Пятым Префектом, а потом обратилась к повстанцам и беженцам:

– Старики, раненые и семьи с детьми отправятся вместе с Тенью и Зеленым Шрамом в пустыню, – объявила она. – Бо́льшая часть воинов должна присоединиться к ним, чтобы защищать слабых. Но если вы хотите сразиться за правое дело, можете отправиться в битву вместе с нашими друзьями-хиверами.

Пятый Префект и Эллоэ направились в сторону Миэка и его хиверов, и за ними последовали еще полдюжины седеющих повстанцев. Когда Миэк с Эллоэ остановились, глядя друг другу в глаза, на глаза Миэка навернулись слезы. Потом он ободряюще хлопнул женщину по спине. Хиверы радостно закричали.

– Миэк, – позвал его Корг. – Оставь малышей здесь.

– Нет, мы оставаться с Миэком! – рявкнул крошечный хивер. – Драться за улей.

Остальные одобрительно защелкали жвалами.

В глазах Корга смешались грусть и ярость.

– Я знаю, чем это закончится, – вполголоса сказал он Халку. Тот поднял на него вопросительный взгляд. – Я сделан из камня, Зеленокожий. Я буду ходить по этой земле еще долго – даже после того, как ты умрешь и тебя закопают. Казалось бы, какая мне разница. Но…

Каменный человек замолчал, не закончив.

– Говори уже, – попросил Халк.

– Несколько часов назад мне казалось, что мы собираемся создать новый мир. Но теперь я смотрю в глаза этих хиверов… Миэка, Эллоэ… и мне кажется, что мы уже проиграли. Они знают лишь ненависть, Зеленокожий. Так что отправляйся в эту пустыню. И принеси им немного надежды.

Халк окинул взглядом пустыню, лежащую перед ним. Он попытался вновь представить себе реку, ферму, детей, резвящихся в поле. Но эта картинка рассеялась, словно полузабытый сон, и он смог лишь фыркнуть и нахмуриться.

Корг глубоко вздохнул, потом похлопал Халка по плечу, развернулся и отправился на запад, следуя за Миэком и остальными навстречу Шипам.

* * *

Хироим повел остальных за собой в пустыню. Халк был тих и задумчив. Без постоянно щебечущих и обменивающихся запахами хиверов вся колонна казалась молчаливой и холодной. Через три часа пути их ко всему прочему застиг врасплох жуткий песчаный шторм. Кайера и Хироим побежали вдоль рядов, помогая взволнованным солдатам установить фильтры. Когда весь лагерь наконец остановился на ночлег, в палатках постоянно слышались завывания ветра снаружи.

– На первый день пришел огонь, на второй – ветер, – пробормотал старейшина Ан-Сары. Окружавшие его имперцы задвигались и начали перешептываться, украдкой бросая взгляды на Халка, сидящего рядом с Кайерой в другом углу шатра. Он опустил голову, и лицо его оказалось в тени.

– Не богохульствуй, дедушка, – проворчал Хироим.

– Только не говори мне, что не видишь знамений, священник, – упрямо сказал старик. – Он взвалил горы себе на плечи. Он объединил кланы. А теперь Путь Пророка?

Хироим взглянул на Халка. Тот оставался недвижим, и казалось, что он просто спит. Но многозначительный взгляд, который Кайера бросила на священника, дал ему понять, что Халк все слышал.

– Конечно, – пробормотал Хироим. – Все мы видели знамения. И вы отчаянно желаете верить. В конце концов, мы отправились в этот путь для того, чтобы убедить Старейшин: мол, среди нас Сын Сакаара во плоти. Но вы должны понимать, что это все – ересь. Я уже говорил это раньше. Сын Сакаара и Крушитель Миров – метафоры, которые Пророк использует, чтобы описать трудности, встречающиеся в жизни каждого из нас.

Старик смотрел на Хироима, стиснув зубы. Хироим улыбнулся ему через силу. Он видел такое же выражение на лицах всех детей, которым когда-либо проповедовал. Кому в этом мире нужны метафоры? Все хотят пророчеств.

– Я родился в святилище Сака и получил особое воспитание, какое подобает будущему священнику, – сказал Хироим. – Но ребенком я читал те же Свитки, что и вы. Я мечтал о герое, спасителе, сыне Сакаара из плоти и крови, который предстанет перед нами. Хуже того, я представлял, что им могу оказаться я. Герой должен был прийти к нам извне. Никто не мог мне ответить, кем были его родители. Знамения были очевидны. И я начал готовить себя. Я решил, что никогда не буду врать. Не буду мошенничать или воровать. Не стану осквернять ни творений великого создателя, ни своего собственного тела. Я отринул все свои желания, чтобы стать идеальным сосудом для реинкарнации божества. А затем настал день моей инициации. Священники выпороли меня. Черная кровь стекала по моим спине и ногам. Но я не издал ни звука. Я знал спокойствие Пророка. Кислота разъедала мое тело. Я чувствовал запах собственной горящей плоти, но не издал ни звука. Я знал спокойствие Пророка. И затем мой учитель присел передо мной и заглянул мне в глаза. И он понял. И я вырвался, оттолкнув своего учителя и бросив его оземь. Так я заслужил свое имя: Хироим, Покрытый Позором. Ибо Пророк призывает нас быть похожими на Сына Сакаара. Но мечтать, подобно мне, о том, чтобы самому стать им, – богохульство. И по сей день я вновь и вновь должен молить о прощении.

Впервые за все это время Хироим встретился взглядом с Халком.

– Потому что я посылаю тебя, Холку, в погоню за моей старой запретной мечтой. Но, что еще более постыдно, я смею надеяться, что тебе действительно удастся ее исполнить.

Старик имперец захихикал:

– Ты пытался преподать мне урок ереси, священник. Но вместо этого только укрепил мою веру.

Кайера вдруг развернулась, напрягая слух.

– Цыц, – шикнула она. – Слушайте.

Песок у них под ногами заходил ходуном, и воздух разорвал оглушительный рев.

Халк откинул полог и выбежал из палатки.

Перед ними из-под песка выскочили, размахивая щупальцами и сверкая клыками, четыре дьявольских штопора. Халк бросился вперед, на ходу обнажая меч. Но тут раздался свист, и штопоры отпрянули, оголяя животы.

– Они не станут сражаться с тобой, Зеленый Шрам. Они лишь помогли тебя найти.

На песчаном возвышении за спинами дьявольских штопоров стояла серокожая Тень.

– Старейшины, – выдохнул Хироим.

 

Глава тринадцатая

Служительница Сака Окаим, теперь Первая Старейшина Тени, была Четвертой в те времена, когда маленькая Кайера была потеряна для своего народа. Это звание наделяло ее достаточным авторитетом, чтобы иметь возможность влиять на все важнейшие решения относительно войны и мира. Безусловно, похищение Старой Силы сыном Императора было тяжким нарушением Договора Тени. Но Красный Принц умело спрятал следы своего преступления в том хаосе, который вызвала атака Шипов. Никто в Совете даже не подозревал о существовании Кайеры, пока два года спустя Ангмо Великому не удалось изгнать черные корабли Шипов на луну. Тень узнала обо всем только после того, как Красный Принц появился на публике вместе со Старой Силой, которая за него сражалась. Окаим, тогда Четвертая Старейшина, настаивала на объявлении войны. Но не успели они подсчитать голоса, как Ангмо погиб в результате странного инцидента во время охоты. Тогда принц стал Королем, а Кайера Старая Сила – его Тенью, избранной согласно букве договора.

Когда Совет отказался признать договор недействительным, Окаим разнесла весь зал: переворачивала кафедры и срывала с петель двери. Еще двенадцать дней после этого она бродила по пустыне, оплакивая Кайеру Старую Силу – незнакомую ей девочку, чья незавидная судьба с тех пор навсегда останется на ее совести.

Но теперь Окаим была Первой Старейшиной, и интересы своего народа она поклялась ставить превыше всего остального. Так что она расправила плечи, разгладила свою длинную одежду и выпрямилась возле своих огромных дьявольских штопоров, глядя в упор на женщину, в которую та девочка превратилась.

– Кайера Старая Сила?

– Да, Первая Старейшина.

– Ты служишь Императору?

– Уже нет.

– Значит, ты нарушила Договор Тени? Ты приносишь горе своему народу.

– Император выпустил Шипы. Он приносит горе нам всем.

– Ты должна вернуться к нему и исправить содеянное.

Раздался треск, и Кайера Старая Сила обратилась в камень. Первая Старейшина впервые видела такое, и сердце ее переполнили ужас, восторг и сожаление. Старая Сила должна была вырасти среди своего народа, использовать свой дар во благо других. Ее должны были превозносить как лучшую и сильнейшую. Окаим отчаянно пыталась не расплакаться.

– Разве вы не видите, Старейшина? – подал голос Хироим. – Пришло время сделать то, что до́лжно.

Окаим взяла себя в руки и повернулась к священнику.

– Хироим, Покрытый Позором, тебе запрещено находиться здесь. Кем ты себя возомнил? Не тебе говорить о том, что до́лжно.

– Однажды я называл вас всех богохульниками, – промолвил Хироим, переводя взгляд с Окаим на Второго и Третьего Старейшин, стоящих за ее спиной. – Но теперь все ваши усилия оказались ненапрасны. Пророчества сбываются, как и было написано в Свитках. Это то, во что вы верили. Сын Сакаара среди нас.

Он отошел в сторону, и Старейшины впервые увидели Халка. Во взгляде и позе зеленокожего монстра чувствовалась осторожная враждебность. Первая Старейшина услышала, как Второй за ее спиной громко ахнул. Она с трудом поборола желание дать ему пинка.

– Он еще не сияет светом звезд, – продолжал Хироим. – Но он поднял на своей спине горы. Он связал вместе кланы. Из его крови проросла лоза. На первый день был огонь. На второй день – ветер. Звери встали перед ним на дыбы.

Второй и Третий Старейшины задрожали. Но Окаим прищурилась.

– Ты много болтаешь, но какие доказательства?..

– Я видел это собственными глазами. – Впервые за все время знакомства со Скованными Битвой Хироим повысил голос, а глаза его гневно сверкнули. – Может быть, я и покрыт позором, но ни одна Тень прежде не осмеливалась подвергнуть сомнению мои слова. Я есть и всегда буду служителем Сака, Первая Старейшина Окаим. Возьмите свои слова назад – или нашим клинкам придется говорить за нас.

Никто не шелохнулся. Первая Старейшина посмотрела на Хироима с удивлением, затем перевела взгляд на Кайеру, грозную и недвижимую, как камень, из которого она, казалось, была выточена. Помедлив, Окаим наконец обратила свой взор на Халка и не смогла прочесть в его глазах абсолютно ничего.

А за его спиной выходили из своих палаток беженцы. Сбитые с толку, они смотрели то на Старейшин, то на Скованных Битвой, чувствуя, что в этой напряженной тишине решалось что-то очень важное. Их лица выражали сомнение и страх. Затем, один за другим, они перевели взгляд на Халка. И напряжение покинуло их.

Первая Старейшина снова уставилась на зеленого монстра. Сам по себе он мало что значил. Но вместе со своими людьми…

Она глубоко вздохнула, затем развернулась и, пройдя между дьявольскими штопорами, зашагала во тьму.

– Тогда идем, – позвала она. – Тебя ждет испытание.

Халк вскинул бровь, но потом все равно проследовал в неизвестность вслед за Первой Старейшиной. За ним отправились Хироим и Кайера. Дьявольские штопоры с ревом ушли обратно в песок, солнце скрылось за горизонтом, а последователи Зеленого Шрама уселись на песке возле своих палаток и стали ждать.

* * *

Когда сумрак рассеялся, Халк увидел, что Старейшины входят в высокое каменное здание, построенное посреди пустыни. Обернувшись, он увидел за своей спиной Кайеру и Хироима. Ла́геря с беженцами, однако, нигде не было видно. Хироим окинул взглядом песчаные барханы, простиравшиеся до самого горизонта, и, повернувшись обратно к Халку, пожал плечами.

– Ни один чужак не должен знать дороги к Храму Старейшин, – пояснил он. – Поэтому они перенесли нас.

– Иллюзия или магия? – понизив голос, спросила Кайера.

– Возможно, просто чудо, – коротко ответил Хироим.

Кайера и Халк одновременно фыркнули и тут же смерили друг друга удивленными взглядами. Хироим посмотрел на них с едва заметной улыбкой, и они вместе проследовали за Старейшинами сквозь каменные ворота башни.

* * *

– Это что еще за чертовщина? – пробормотал Халк.

Перед ними, спрятанная внутри первой, оказалась еще одна башня: огромное конусообразное сооружение из гладкого полированного камня, установленное на резном полу. Из расположенных на вершине конуса кристаллов били потоки синей энергии. По периметру комнаты носился ветер и изредка мелькали разряды молний.

– Это корабль, на котором Тень прибыла когда-то из нашего родного мира, – пояснила Окаим, и Халк понял, что перед ним хвост огромного звездолета, остальная часть которого похоронена под землей. – Мы потерялись и были далеко от дома. Эта планета приютила нас, и мы, в свою очередь, стараемся защищать ее по мере сил – по крайней мере, пока с нами был сильнейший из нашего народа. Но Старая Сила даруется лишь одному в каждом поколении, а Кайеру мы уже давно потеряли.

Первая Старейшина бросила на Кайеру грустный взгляд, затем сделала шаг вперед и прикоснулась к теплому камню корпуса.

– Поэтому мы запустили древние двигатели и открыли Великой Портал. Сначала из него явились Главы Смерти, отразившие первое нападение Шипов. Из него появился Серебряный Дикарь, освободивший рабов Красного Короля. И, наконец, из него возник ты.

– Почему? – спросил Халк, широко распахнув глаза.

– Хироим, Покрытый Позором, называл нас богохульниками.

– Больше я так не считаю, – пробормотал Хироим.

– Ибо мы верим в старые легенды, – продолжила Окаим. – Сын Сакаара придет к людям этой планеты, чтобы спасти и объединить всех нас.

– Пророк призывает нас искать Сына Сакаара внутри самих себя, – проговорил Хироим. – Но вы решили искать его вовне, рыская по всей вселенной в поисках спасителя из плоти и крови. Теперь вы нашли его и должны ответить на его призыв.

– Не так быстро, дитя. Твой друг может сыграть свою роль. Но он еще не прошел проверку.

– Проверку? – переспросил Халк. – Вот уж не думаю.

Но в ответ Первая Старейшина лишь улыбнулась, и над головой у Халка сомкнулась тьма. Он сгорбился и сжал кулаки, потом резко развернулся – но все вокруг уже было затянуто мглой. Он попытался услышать знакомое сердцебиение друзей, но вокруг стояла лишь тишина. И в ней прозвенел голос Первой Старейшины.

– Приготовься пройти ритуальное испытание Сака.

Халк фыркнул.

– Тебе меня не испугать, – храбрясь, заявил он.

– Я и не пытаюсь, – просто сказала Первая Старейшина. Затем сверкнула синяя вспышка – и виски Халка пронзила невыносимая боль. Он упал на колени и снова оказался в Пасти. Корг ударил его, и он упал. Копье Миэка вонзилось ему в грудь, и он взвыл от боли. Ладонь Кайеры пробила его грудную клетку и раздавила сердце, и все внутри него закипело от ярости.

– Ты называешь их своими друзьями, – звенел голос Первой Старейшины. – Но они выступили против тебя. Они сражались с тобой. И они сделают это снова. Потому что ты – монстр.

Халк усмехнулся, с трудом поднимаясь на ноги.

– Неужели? Так ведь и они – тоже.

На мгновение перед ним синей вспышкой промелькнуло лицо Первой Старейшины. Ее пронзительные глаза заглянули ему прямо в мозг.

– Смотри глубже, Зеленый Шрам, – приказала она.

Горячий белый свет разогнал тьму. Тщедушные героишки с Земли возвышались над Халком: гордые, сияющие, ехидно ухмыляющиеся.

– Решил, что ты теперь один из нас? – спросил Рид.

– Такой же герой? Призванный спасти мир? – спросил Тони.

– Кого ты любил? – спросил Стрэндж, присаживаясь на колени и буравя Халка мрачным, оценивающим взглядом. – И сколько из них осталось в живых? Это закончится тем же, чем всегда. Ты всех их убьешь.

Халк опустил взгляд. Перед ним на окровавленном песке лежал труп однорукого Лавина Ски. Маленькая Эллоэ, утыканная стрелами. Миэк с расколотым панцирем, окруженный пылающими, отчаянно воющими хиверами. Хироим, Корг и, наконец, Кайера, мертвые глаза которой превратились в пыль.

Глаза Халка побелели от ярости. Слабенький голосок глубоко внутри него снова и снова выкрикивал единственное слово, которое знал: нет, нет, нет, нет, нет…

Но сейчас голос становился громче и сильнее, и Халк с удивлением понял, что голос не обращался к нему. Они повторяли это слово вместе. Голос Халка сливался с голосом Бэннера. Тогда они вместе посмотрели на возвышавшихся над ними героев, вместе заревели в лицо Первой Старейшине, вместе впали в ярость – и крушили, крушили, крушили.

* * *

Кайера схватила Халка за руку. Он моргнул, как будто очнувшись, оглянулся и увидел, как вокруг него рушатся стены великого собора Старейшин. Окаим сжалась за спиной Хироима и глядела на Халка с ужасом и печалью во взоре.

– Как может он объединить нас, если сам настолько переполнен ненавистью? – прошептала она. – Ты – не Сын Сакаара.

– Это не имеет значения! – рыкнула Кайера. – С вашей помощью он сможет остановить Шипов! Он может спасти миллионы людей, которые…

– Вы должны уйти, – покачала головой Первая Старейшина. Потом она повернулась к ним спиной и исчезла во мраке.

Подавленные, Хироим и Кайера молча уставились друг на друга. Тени росли и дрожали на стенах комнаты.

– Какая разница? – буркнул Халк. Он занес свой здоровенный кулак и опустил его на каменный пол. Огромные трещины сразу же пошли по плитам, уничтожая прекрасную резьбу. Затем Халк нагнулся, вцепился в обшивку корабля и вырвал гигантский каменный звездолет из земли, в которой тот покоился последние десять тысяч лет.

– Я получил то, за чем пришел.

 

Глава четырнадцатая

Через час после того, как Хироим, Кайера и Халк увели беженцев за собой в пустыню, Бруд заметила первую волну Шипов, приближавшихся с востока. Корг пошел в атаку один. Он кричал и размахивал руками в надежде отвлечь внимание орды на себя и увести ее к югу, подальше от пустыни. Но пару раз попробовав на зуб гранитные руки, споры оставили затею сожрать каменного человека, и тот понял, что наживки из него не вышло.

Следующими попытались Эллоэ и несколько самых быстрых хиверов. В этот раз Шипы отреагировали немедленно. Они оторвались от следа, ведущего в пустыню, чтобы преследовать мясо, находившееся гораздо ближе. Эллоэ и хиверы загнали Шипов за собой на скалу, Миэк вместе с Бруд прилетели, чтобы забрать своих друзей с вершины, а Корг одним могучим ударом устроил лавину, накрывшую Пик. Уничтожить споры мог только огонь. Но тридцать футов камня смогли их задержать, пока Миэк продумывал план.

План, как обычно, заключался в развязывании войны.

– Мы знать, что мы уметь вести Пик за собой, – пробормотал Миэк. – Так что единственный вопрос – куда. А куда, если не туда, где сидеть тупая башка Красного Короля?

– В Королевском Городе живет не только Красный Король, – предупредил Корг. – Тысячи невинных…

– Они не невинны, – мрачно сказала Эллоэ. – Сотни граждан покинули город, чтобы последовать за Зеленым Шрамом. Те, кто остался, сами сделали свой выбор.

– А что насчет детей, младенцев, старых и больных? Они тоже самостоятельно сделали выбор?

Прошел еще час, прежде чем в результате жарких споров они пришли к решению: Пятый Префект через свои каналы пошлет в город предупреждение, и у жителей будет день на эвакуацию. Миэка это не очень устроило, но Эллоэ втайне чувствовала облегчение. Корг похлопал их обоих по плечам, поблагодарил за готовность к компромиссу и иронично отметил, что их, мол, в любом случае сожрут до того, как Шипы доберутся до города.

Они отправили Пятого Префекта в столицу, а сами остались ждать, когда из-под обрушенного обрыва появятся Шипы.

Но Шипов не нужно было никуда вести. Две другие орды уже надвигались на Королевский Город.

* * *

Министр Науки ожидал подобного бедствия еще с того момента, когда Император приказал выпустить первый корабль Шипов. Эта инфекция была слишком вирулентной: споры хорошо приспосабливались к новой среде и распространялись стремительно. Всего один зараженный медовый мотылек мог переносить споры на сотни стоунстепов. Но Министр старался держать свои возражения при себе, опасаясь повторить судьбу Советника Денбо. А потому ничего не сказал, когда Красный Король облачился в свою броню, схватил за грудки́ офицера, который слишком поздно заметил Шипов на своей территории, и лично сбросил его в самое сердце орды.

Император терпеливо подождал, пока его подчиненный закончит кричать и превратится в однородную желатиновую массу. Затем отдал приказ своим дредноутам, и те испепелили орду смертоогненными бомбами. Но к вечеру разведчики принесли новости о еще трех ордах, приближавшихся к городу с разных направлений.

Красный Король разбомбил две орды и послал своих Глав Смерти разобраться с третьей. Но в течение всего следующего дня все новые и новые орды возникали словно из ниоткуда – и каждый раз все ближе и ближе к городу. Наконец Красный Король отдал своим дредноутам приказ окружить город сплошным кольцом огня и послал Глав Смерти патрулировать улицы, сжигая каждого, у кого были бы замечены хоть малейшие признаки инфекции.

Множество людей погибло в попытках прорваться сквозь огненное кольцо и сбежать из города. Еще двести тридцать три человека почти сразу же были сожжены Главами Смерти из-за кожных или респираторных заболеваний, не связанных с Шипами. В течение следующих двух часов их алгоритмы улучшились: жертвами ошибок стали всего сто семьдесят человек. До вечера это число держалось приблизительно у отметки в сто пятьдесят жертв в час, а затем значительно снизилось. Возможно, это стало результатом дальнейшего улучшения алгоритмов – или же в городе просто не осталось граждан, больных простудой.

* * *

Дым от пожаров, стоявший в воздухе, был настолько густым, что на следующий день, когда к городу приблизился каменный корабль Тени, большинство жителей не увидели его, а лишь услышали взрывы и почувствовали, как трясется земля. Но Красный Король видел все с верхних этажей своей башни. Когда звездолет появился на горизонте, имперские дредноуты открыли по нему огонь со всех направлений. Кайера и Зеленый Шрам, стоявшие на поверхности корабля, отбили ракеты голыми руками.

Красный Король с гневом отбросил свой визор и зарычал. Зеленый Шрам стал сильнее с последней их встречи. А Кайера сражалась с ухмылкой на лице.

Из переговорного диска Красного Короля вдруг раздался ликующий голос комментатора. Над каменным звездолетом завис Крейсер Удовольствий, на палубах которого смеялись и ликовали пьяные олигархи. Красный Король поднес к глазам визор и изучил их лица. Это были его люди, дети и племянники аристократов, пришедших к власти после скоропостижной кончины Ангмо Великого. Красный Король дал им все. А теперь они хохотали, глядя на то, как Зеленый Шрам сравнивает с землей величайший из символов его власти.

Император зарычал. Они что, забыли? Когда Красный Король пришел к власти, он перебил всех старых олигархов и посадил на их место новых. Неужели эти недоумки полагали, что избегут участи своих предшественников, когда Королевский Город захватит Зеленый Король?

Он отдал приказ Министру Науки, и тот без возражений передал его дредноутам. Через свой визор Красный Король наблюдал, как дредноут медленно, но неумолимо берет Крейсер Удовольствий на таран. В результате столкновения тот взорвался, и сотни маленьких тел полетели в объятия копошившихся внизу Шипов. Красный Король мог видеть, как падающие фигурки в ужасе разевают рты. Представив себе их крики, он улыбнулся. По его телу расползлось ленивое тепло. После этого он приказал побледневшему Министру Науки отыскать декларацию погибшего судна в Залах Записей. Ему хотелось знать точное число людей, которых он только что убил. Несколько лет назад он подсчитал итоговый результат своего отца, и ему было очень интересно, дарует ли этот случай ему лидерство по количеству жертв.

Но, прежде чем Министр успел добраться до дверей, вокруг каменного корабля возникло синее сияние. Имперские дредноуты начали заваливаться набок, а затем, кувыркаясь, все как один рухнули на раскинувшуюся внизу равнину. Затем сияющий звездолет направился в сторону города. Сердце Красного Короля ухнуло куда-то в желудок, когда сквозь свой визор он увидел Халка. Тот стоял на корпусе корабля и мечом указывал прямо на него.

Синий свет заполнил комнату, и визор Императора вырубился. Комната вокруг него стремительно погружалась во тьму. Сердце Красного Короля бешено стучало, и он, пригнувшись, схватился за церемониальный нож на своем поясе.

– Это уловка Тени, – пробормотал Министр Науки, указывая вниз, на город. Весь искусственный свет погас. Лишь старые масляные лампы мигали во тьме. – Они просто выключили все механизмы.

– Просто механизмы? – вскричал Красный Король. – Наша оборона держится на механизмах. Дредноуты, Главы Смерти! Моя собственная броня!

Министр повел Императора вниз по темной лестнице, нервно объясняя тому, что оружейная комната защищена стенами из теневика, а потому должна пережить атаку.

– Если ты закрыл двери, конечно, – буркнул Император.

Министр издал нервный смешок, но на лице его был написан ужас. Он замолчал и, уставившись себе под ноги, заспешил вниз. Император проводил его взглядом, полным холодной ярости.

Но дверь была закрыта, и защита из теневика сработала как надо. Император глубоко вздохнул, когда его броня активировалась и часть за частью обернула его тело.

– Видите, ваше величество, – с облегчением проговорил Министр, – бояться нечего.

Император смерил его тяжелым взглядом.

– Бояться? – переспросил он вкрадчиво. – Ты думаешь, что видел мой страх?

Пока Император поднимал свой светящийся меч, Министр успел лишь трижды открыть и закрыть рот. Через несколько секунд Красный Король уже вытирал с клинка его кровь и проклинал себя за торопливость. Теперь декларацию Крейсера Удовольствий придется искать кому-то другому.

* * *

Когда каменный звездолет приземлился в обугленных полях за стенами Королевского Города, тысячи горожан ринулись ему навстречу, ликуя и распевая песни. Кайера спрыгнула с корпуса, а остальные Скованные Битвой вышли из главного люка. За ними последовали щебечущие и хохочущие хиверы, гордые собой мятежники и, наконец, сотни счастливых беженцев. Зеленый Шрам, стоявший на вершине корабля, наблюдал за этой сценой с осторожностью и недоверием. Но вскоре вся эта толпа из горожан и беженцев, хиверов и имперцев, повстанцев и гладиаторов подняла глаза на него. Кто-то начал выкрикивать его имя. Остальные подхватили. В итоге кричали все, потрясая мечами и копьями.

Кайера поймала на себе взгляд Хироима.

– Чтобы спасти и объединить нас, – пробормотала она.

Он кивнул, затем вдруг покачал головой, пытаясь избавиться от едва заметной улыбки, но потом, успокоившись, кивнул снова, на этот раз медленнее.

– Ты скоро мозги себе расплавишь, Хироим, – фыркнула Кайера. – Просто слушай свое сердце и верь.

Миэк угрюмо наблюдал за тем, как потоки беженцев из корабля смешивались с жителями Королевского Города. Они смеялись и радовались. Некоторые удивленно вскрикивали и бежали обнимать потерянных друзей и членов семьи.

– Слишком много радоваться, – буркнул Миэк, и стоявшие рядом с ним хиверы согласно защелкали жвалами. – Сейчас время драться, убивать остальных в Королевском Городе, прежде чем они убивать нас.

– Розовощеким до нас не добраться, – сказал, спрыгивая вниз, Халк. В руках он вертел одну из ракет, выпущенных по ним дредноутами. Миэк нервно уставился на нее. – Ни электричества, ни кораблей, ни бомб. Сейчас у нас другая забота. – Он принюхался, оборачиваясь в сторону стены огня, отделявшей их от орд Шипов. – Ты чуешь их, не так ли, Миэк? Они зовут тебя, пахнут.

– Пахнут? – переспросила Эллоэ. – О чем ты говоришь? У Шипов даже нет мозга. Это просто безмозглые паразиты, существующие для того, чтобы жрать.

– Тупые Ш-ш-шипы… – проскрежетал Миэк. Но Бруд зашипела, оголив клыки и втягивая воздух чувствительным ртом.

– Мо-о-ожет, и нет, – протянула она.

Миэк вдохнул, пробуя воздух на вкус, и нахмурился.

Халк подался вперед, заглядывая за огненную стену, а затем шагнул прямо в пламя.

– Стой! – закричала Эллоэ. Но Кайера, приняв свою каменную форму, последовала за Халком. За ней отправился Корг. Миэк и Бруд перелетели огненную стену и тоже исчезли.

– Хироим, мы должны остановить их! – крикнула Эллоэ. – На другой стороне – тысячи Шипов. Они не знают, что делают!

– Возможно, он и не Сын Сакаара, Эллоэ, – промолвил Хироим, – но он все еще Халк. И никому из тех, кого я встречал, не удавалось остановить Халка.

* * *

Халк, Корг и Кайера выступили из огня и увидели перед собой целый океан Шипов, заполонивших долину, извивавшихся и колыхавшихся точно волны. Из однородной черной массы торчали гребни зазубренных копий.

– Они ждали нас, – пробормотал Корг. – Будь осторожен, Зеленокожий.

Халк поднял над головой бомбу и показал ее Шипам.

– Это смертоогненная бомба, – прорычал он. – Вы знаете, на что эта штука способна.

Волны Пик содрогнулись, пошли рябью и отхлынули прочь. Но Халк медленно положил бомбу в грязь.

– Мы здесь, чтобы поговорить, – сказал он.

Море Пик задрожало, загудело и постепенно успокоилось.

А затем океан с ревом разверзся. В колыхавшейся перед Скованными Битвой массе возникла огромная арка. За ней лежал путь, освещенный жутковатым светом, падавшим сквозь своеобразную полупрозрачную крышу, которой служила все та же однородная масса спор. Бросив быстрый взгляд на Корга и Кайеру, Халк устремился вперед. Остальные последовали за ним, и вход за их спинами закрылся с неприятным, чавкающим звуком.

* * *

Когда Скованные Битвой исчезли среди раскинувшегося внизу моря Шипов, парящий в небе Миэк в ужасе закричал:

– Они пожирать их! Пожирать их!

Он спикировал к оставленной Халком бомбе, но не успел до нее добраться, потому что Шипы тут же поглотили ее. Миэк яростно завопил. Тут Бруд, летевшая неподалеку, указала на мутные тени, двигающиеся под поверхностью моря спор.

– Вот они! – прокричала она, следуя за тенями в сторону противоположного конца равнины. У Миэка перехватило дыхание. Прямо на их глазах огромный холм из Шипов распался, открывая взору черный звездолет невероятных размеров. С негромким треском проход разверзся, и оттуда выступили Халк, Корг и Кайера. Копошившиеся у входа в корабль Шипы расползлись в стороны, и Миэк с Бруд спустились на землю, чтобы присоединиться к остальным.

– Теперь я могу их слышать, Халк, – сказала Бруд, поводя носом. – Они зовут тебя.

– Нельзя доверять этим глупым маленьким Шипам, Две-Руки, – прощелкал Миэк, фыркая, словно пытаясь избавиться от запаха. – Что ты надеяться здесь находить?

Халк подошел к огромной арке люка и посмотрел наверх.

– Больших Шипов, – сказал он.

Над их головами проявились очертания огромных существ. Каждое из них обладало пятью острыми конечностями, которые постоянно удлинялись и сокращались в пульсирующем ритме.

– Отцы Шипов… – прошипела Бруд. Она запрокинула голову и стала слегка покачиваться, будто пробуя на вкус потоки воздуха, кружившие над ними.

– Нужно было оставлять при себе ту бомбу, Две-Руки, – пробормотал Миэк.

– Она не понадобится, – отрезал Халк.

– Ты знать, на что способны Шипы. Мы должны остановить их сейчас.

Бруд успокаивающе положила щупальце на плечо хиверу и коснулась его антенны.

– Я знаю, что ты все еще скорбишь, Миэк, – тихо сказала она. – Но не пытайся отрицать то, что ты чувствуешь здесь. Сейчас настало время слушать.

Миэк вздрогнул, а затем прислонился спиной к ее панцирю и вдохнул. Парившие вверху Отцы Шипов вздрогнули и начали медленно качаться из стороны в сторону, а их отростки стали выписывать все более сложные ритмические рисунки.

– Скованные Битвой, – медленно проговорил Миэк, – Миэк сейчас делать связь со всеми вами, показывать, что говорить Большие Шипы.

Сознания Скованных Битвой распахнулись, как когда-то в деревне Старейшины Чарра, и глубокие, тягучие голоса Отцов Шипов эхом разнеслись у них в головах.

– Спасибо тебе, маленький жучок. И спасибо тебе, Зеленый Шрам. Вы могли бы… возможно, вам стоило бы… сжечь нас всех. Но вы услышали наш зов. Так услышьте же нашу историю и примите решение. Для вас мы – Шипы, убийственные споры, поглощающие весь органический материал на своем пути. Но это не то, чем мы являемся на самом деле. Наша естественная среда обитания – открытый космос. Мы пари́м меж планет, поглощая космическую энергию умирающих звезд. Каждые несколько поколений мы мигрируем в новую галактику на наших древних кораблях. Мы собирались пролететь мимо этого мира на пути к вашему солнцу. Но что-то пошло не так. Наши корабли потерпели крушение на поверхности этой планеты. Прикованные к земле, голодающие без космической энергии, мы лишились разума и души. Голодные… очень голодные… мы поглощали все, что попадалось нам под руку. Но ничто не могло насытить нас. Мы погубили миллионы. В конце концов роботы предыдущего Императора отбили нашу атаку и, заточив нас в оставшиеся корабли, запустили в небо. Но мы не смогли вернуться к звездам, а приземлились на вашей луне. Узники, запертые внутри собственных звездолетов, мы три поколения подряд пожирали друг друга заживо. Теперь мы свободны, но снова прикованы к земле из-за неспособности наших кораблей взлететь. И снова наши дети угрожают миру на этой планете. Но наше место – среди звезд. А у вас есть корабль.

Скованные Битвой открыли глаза и переглянулись.

– Наши дети голодны, очень голодны. Но мы сможем сдерживать их некоторое время. Мы поможем вам… если вы ответите нам тем же.

 

Глава пятнадцатая

Пятый Префект выстроил беженцев в линию, и теперь они по цепочке передавали друг другу поленья и топливо, чтобы не дать огню потухнуть. Сердце повстанца бешено стучало. За всю свою жизнь он ни разу не видел, чтобы такое количество людей было готово противостоять Императору.

Его глаза округлились, когда он увидел, что в их сторону через поле шагает несколько олигархов в шелковых робах. Перед собой они толкали тележку с огнеметами. Наконец-то все работали вместе.

Префект улыбнулся Эллоэ и провел ладонью по своему потному лицу, вытирая сажу. Но в ответ та лишь нахмурилась и продолжила тревожно всматриваться в тени по другую сторону стены огня. Несмотря на всех их усилия, пламя уже наполовину погасло. Эллоэ бросила взгляд на Хироима, стоящего на страже наверху каменного корабля, а затем вскарабкалась к нему наверх.

– Как только не станет огня – не станет и нас, – пробормотала она, глядя поверх стены пламени на океан копошащихся за ним Шипов.

– Мы будем ждать Зеленого Шрама, – отрезал Хироим, не отводя взгляда от огня.

Эллоэ развернулась и указала на темные контуры Королевского Города.

– Внутри городских стен мы смогли бы защитить себя. А что насчет Императора и его армии? Они могут восстановить питание в любой момент. Мы должны ударить сейчас, пока…

– Мы будем ждать Зеленого Шрама.

Эллоэ развернулась, спрыгнула с корабля и, закипая от ярости, зашагала обратно к огню. Бросив на нее взгляд, Пятый Префект был вынужден поднять воротник, чтобы спрятать усмешку, которую ему все же не удалось подавить. Его сердце колотилось. Он собирался пойти на величайший риск в своей жизни.

– Эллоэ, – позвал он, указывая на нескольких мужчин в шелковых робах, осторожно переминавшихся с ноги на ногу у уже пустой тележки. – Эти люди пришли увидеться с тобой.

Самый старший из олигархов нервно сглотнул, а потом поднял маленький золотой медальон с печатью Сената. Глаза Эллоэ расширились.

– Эллоэ Каифи, – произнес олигарх, – дочь Ронана Каифи. Мы пришли к тебе от имени Имперского Сената. Мы не осмеливались даже мечтать о том, что такой день когда-либо настанет. Но дни Красного Короля сочтены.

Старый сенатор неловко опустился перед Эллоэ на одно колено.

– Пришло время Королевы.

* * *

Хироим медленно выпрямился. Глаза его были полны ужаса. За стеной огня море Шипов начало пульсировать и пошло волнами.

– Бегите! – закричал Хироим копошившимся внизу рабочим. – Прочь от стены!

Сначала они непонимающе воззрились на него, а потом с криками бросились врассыпную. Первая волна Шипов устремилась в огонь. Пламя взметнулось, отбрасывая споры назад, но затем накатила вторая волна и успешно преодолела огненную преграду.

Хироим спрыгнул с верхушки корабля и отдал Эллоэ и другим воинам команду нести огнеметы. Ответом ему были лишь крики паникующих обывателей.

А затем у ворот Королевского Города взметнулся огромный столп желтого пламени, и Хироим прокричал проклятие, которое не следовало знать ни одному порядочному служителю культа Сака.

* * *

Эллоэ и Пятый Префект повели повстанцев за собой через горящие ворота. Зарубив преградивших им путь стражников, они устремились вниз по центральной улице города. Эллоэ переполнял яростный, буйный азарт. Она уже видела, как пронзает сердце Красного Короля и срывает с его головы корону. Видела, как стоит посреди Великой Арены, а тысячи людей на трибунах скандируют ее имя. Видела, как из рядов сенаторов, судей и стражников изгоняют всех негодяев и мздоимцев. Видела, как светятся лица детей, когда она проходит мимо. Видела три профиля: отца, Лавина Ски и ее самой, – выгравированных на стенах огромной башни, возвышающейся над навсегда изменившимся городом.

– Мы пойдем до конца, братья! – закричала Эллоэ. – На дворец!

Но тут с небес на них обрушились потоки белого огня. Солдаты, бежавшие рядом с Эллоэ, с криками загорелись.

– Мы привели ее, ваше высочество! – закричал старый олигарх, пыхтевший позади колонны. – Как вы и приказывали!

– Спасибо, Сенатор, – сказал Император, спускаясь с неба в своей золотой броне. Сенатор отвесил низкий поклон, и Император немедленно наградил его, испепелив на месте.

– Иногда бывает полезно прибраться в доме, не правда ли? – оскалился он.

Эллоэ осталась одна, окруженная обугленными трупами. От злости ее затрясло. Как смела она быть такой наивной после всего пережитого? Она должна была догадаться. Ее путь начался с запаха горелой плоти отца. В том, что он закончится точно так же, была своя логика. Но тогда, в Пасти, она кричала и плакала. Сейчас она обнажила меч и посмотрела Красному Королю прямо в глаза.

– Эллоэ Каифи, высокородная предательница Империи, ты предпочитаешь сожжение или обезглавливание?

Эллоэ подняла меч и издала боевой клич. Император, усмехнувшись, обнажил пылающее лезвие своего оружия. Но, прежде чем он успел нанести удар, между ним и Эллоэ в землю врезалась зеленая вспышка.

– А может, мы просто надерем тебе зад? – прорычал Халк.

Послышалось громкое шипение. Красный Король поднял взгляд и увидел парящих над крышами Отцов Шипов. Они смотрели прямо на него, а их полупрозрачные тела жутковато мерцали в полумраке. На их шипастых щупальцах висели тела мертвых имперских солдат.

– Твой город заполонили Шипы, и они теперь на нашей стороне, – проговорила Кайера. Они с Коргом стояли за спиной Халка, плечом к плечу. – Сдавайся, Красный Король.

Взвод до смерти перепуганных имперских солдат попытался вклиниться между Красным Королем и Халком.

– Защищайте его величество! – скомандовал им лейтенант.

Но Красный Король, зарычав, одним огненным залпом избавился от них.

– Зеленый Шрам – мой! – заорал он, поднимая закованный в броню кулак и выпуская крепившиеся на предплечьях ракеты. Они попали Халку в грудь и лицо, но тот едва пошатнулся. Затем Халк ударил кулаками по земле, и в воздух полетели огромные куски гранита и почвы. Пока Император пытался уклониться от них, Халк сквозь пыль и дым прокричал Миэку:

– Миэк, свяжи нас. Всех Скованных Битвой. С ним. – Сквозь потоки пыли Халк двинулся в сторону Красного Короля. – Чтобы, когда я забью его до смерти, он понимал, за что.

Миэк кивнул, зашипел сквозь обнаженные жвала, и запах горящих цветов начал исходить от него. Скованные Битвой глубоко вдохнули, впуская Миэка в свое сознание. Бруд забила крыльями и начала наворачивать круги около Красного Короля, охватывая его запахом Миэка.

Сначала Император сморщил нос от отвращения. Но потом глаза его прикрылись, а в голове начали сменяться картины и звуки. Сбитый с толку, он завертелся, стреляя ракетами во всех направлениях. Но Скованные Битвой лишь пригнулись, укорачиваясь. А некоторые и вовсе просто отбросили летевшие в них снаряды в сторону. Халк прикрыл глаза, и их всех захватили видения.

Отец Миэка истекал кровью. Отец Эллоэ горел заживо. Брат Корга с треском осыпался на землю. Лавин Ски замертво падал на песок. И доверчивый безымянный ребенок, которого Кайера прижимала к груди, снова и снова обращался в пепел среди руин Ан-Сары.

Кайера со слезами на глазах повернулась к Халку. Раздался тихий хруст костяшек: тот до боли стискивал кулаки. Каждая клеточка его тела дрожала от ярости. Он видел то же, что и Красный Король, и физически ощущал, как гнев расползается по его телу. Его кости сместились, мускулы непрерывно сдвигались и росли. Чем злее становился Халк, тем он был сильнее. Он вырос сантиметров на десять, пока перед его глазами проносились эти ужасные картины.

Но Красный Король лишь фыркнул, избавляясь от запаха, и с презрением посмотрел на них сверху вниз.

– Чего вы хотите этим добиться? Моих слез? Хотите, чтобы я оплакивал этих рабов? Этих монстров? Ах, они были вам дороги. Да, это я убил их. Это мое право. Мой долг. И я исполняю его с наслаждением.

Халк смерил Красного Короля взглядом, раздувая ноздри. Затем он сжал кулак, сделал шаг вперед и нанес удар, заставивший Императора отлететь почти на километр. В своей броне тот протаранил колоннаду Мавзолея Ангмо и врезался в статую Отца-Императора, которая тут же упала на землю и разбилась. Красный Король попытался подняться на ноги, но Халк уже приземлился около него и снова опрокинул, чтобы затем новым ударом по лицу запустить на другой конец площади.

Покореженная броня спадала с тела Императора кусками. Его левая рука безвольно свисала вдоль тела. Но, поднявшись на ноги, он прислонился к стоящему на перекрестке каменному помосту и одарил Халка плотоядной усмешкой.

– Ладно, Зеленый Шрам. Даю тебе последний шанс. Пади на колени, вырви себе волосы, вылижи грязь под моими ногами и умоляй меня сменить гнев на милость. Или я сожгу всех, кого ты когда-либо пытался спасти.

– Ты – мертвец, – низким ровным голосом проговорил Халк.

Красный Король посмотрел Зеленому Шраму в глаза. Простая правда этих слов пробралась в каждую косточку его тела, как будто этого уже было достаточно, чтобы убить его.

Он лишь улыбнулся самому себе. Его время наконец пришло. Но он не чувствовал ни страха, ни сожаления, ни страдания, ни каких-либо других эмоций, так часто застывавших на лицах тех, кого он убивал. Не было даже удивления. Он вспомнил, как его отец пораженно таращился на копье, проткнувшее ему сердце. Он вспомнил, как члены Совета и их жены пытались спрятаться от него за перевернутым банкетным столом. Они бросали в него ножи, тарелки, а потом даже жареные ребрышки Королевы хиверов. Но он играючи отбивал их в сторону. А потом с интересом изучал полные слез и мольбы глаза своих жертв.

Почему все они так боятся смерти? – подумалось ему. – Из-за боли? Расплаты за грехи? Или это страх исчезнуть, навсегда раствориться в пустоте, ничего больше не чувствовать? Красный Король перебирал в голове все эти странные мысли, пытаясь найти в них отголоски собственных ощущений. Но ни одна из них не тронула его.

Красный Король не боялся смерти.

Он просто ненавидел проигрывать.

В следующий момент он наклонился и прижал ладонь к отпечатку руки, выгравированному на каменном постаменте, к которому он прислонился. Он приказал установить эти метки на каждом перекрестке города, как только захватил трон. Люди видели в них символ вездесущей власти Императора. Но Красный Король вкладывал в них куда больший смысл.

Механизм снял биометрический отпечаток с ладони Красного Короля, и сигнал побежал по теневиковым проводам к бомбам, спрятанным глубоко под Королевским Городом. Его отец сконструировал данную систему задолго до рождения сына. Эта идея была кульминацией всех уроков, преподаваемых Книгой Войны многие поколения: если враг приглашает тебя, будь начеку. Кто бы мог подумать, что целый город может оказаться ловушкой?

* * *

Кайера Старая Сила ахнула и припала к земле. Она прижала руку к булыжникам и потянулась Старой Силой к проводам из теневика, безуспешно пытаясь опередить бегущий по ним сигнал. Но бомбы были активированы, и раздался взрыв. Трещина в тектонической коре превратилась в пропасть. Кайера взвыла от боли, словно удар пришелся по ее собственной грудной клетке.

Город тряхнуло, и между Красным Королем и Халком по улице пробежала огромная трещина. Из образовавшейся бездны пахнуло жаром, а потом оттуда, как из жерла вулкана, полилась раскаленная магма. Крыши близлежащих домов загорелись; послышался синхронный крик ужаса прятавшихся там горожан. Халк хлопнул в ладоши, создав огромную воздушную волну, и та, выбив стекла, сдула смертоносное пламя. Люди зарыдали от радости и возблагодарили Пророка и Зеленого Шрама за свое спасение.

Кайера и Корг стояли на коленях у края разлома. На лице у них была написана безысходность.

– Прощай, Холку, – пробормотала Кайера.

– О чем ты?

– Я – Старая Сила. Планета говорит со мной. И она не выдерживает. Красный Король надломил плиты.

– Да, – упавшим голосом подтвердил Корг. – Камень говорит с камнем. Это конец.

Пятый Префект выкарабкался из-за обломков и уставился на них с немым изумлением.

– Но Зеленый Шрам… Зеленый Шрам спасет нас!

– Цыц, мягкотелый, – отмахнулся Корг. – Кора самой планеты сдвигается. Зеленый Шрам настолько силен, что может разнести этот мир на куски. Но что он может сделать, чтобы излечить его?

* * *

Жар, исходящий от магмы, накатывал волнами, опаляя Халку лицо. Он чувствовал, как земля трясется у него под ногами, слышал, как с треском раскалываются фундаменты окружающих его зданий. Прячущиеся в них люди вопили от ужаса. Всхлипывала какая-то старуха. Или ребенок?

«Тридцать семь человек и две собаки», – подумал Халк.

Перед глазами у него пронеслась картинка: он разворачивается, взмывает в воздух, пролетает над городом и несется в сторону Степей. Он был силен сейчас – сильнее, чем когда-либо. Ему хватит пары прыжков. Десять секунд – и он сможет исчезнуть навсегда.

Халк просто хочет, чтобы его оставили в покое.

Он посмотрел на Кайеру, ощутил ее Старую Силу в камнях под ногами, почувствовал, как она тянется, чтобы услышать его сердцебиение: ровное, непрерывное, могучее. Он улыбнулся ей, а затем развернулся и прыгнул в разверзшуюся бездну, исчезая в потоках магмы.

Халк погружался вниз; лава выжигала каждый дюйм его кожи, заливалась в рот. Он кричал. Магма уничтожила его глотку и легкие, выжгла глаза, прогрызла плоть и прожарила кости. Ему казалось, что он вот-вот умрет в этих потоках жидкого огня, а жестокий мир разорвет сам себя на части, губя всех, кого он так долго и так отчаянно старался защитить.

Но это только разозлило его.

Его бурлящая плоть восстанавливалась и сгорала, а потом опять восстанавливалась и снова сгорала.

И это тоже разозлило его.

Его плоть срасталась, его кости становились от ярости только крепче, и он рвался все глубже и глубже, пока не достиг огромного разлома под Королевским Городом. Пальцы нащупали трещины в камне. Расколотая плита вибрировала, немилосердно сотрясая его кости, и он понимал, что миссия, которую он взвалил на себя, невыполнима. Однажды он удержал на своих плечах целую гору. Но, чтобы снова сдвинуть литосферные плиты, нужно быть в тысячу, а возможно, и в миллион раз сильнее. Это было невозможно. Все погибнут, Халк сгорит зазря, а Красный Король будет хохотать до упаду.

И это разозлило его еще больше.

* * *

Кайера по-прежнему стояла на коленях, прижимая ладони к камням. Близлежащие здания дрожали и трескались. Земля, на которой они стояли, рыдала, вздымалась, осыпа́лась…

А затем успокоилась.

Она подняла глаза на Корга. Лицо ее побелело.

– Он… он сделал это…

– Конечно, сделал, – улыбнулся Корг. – Он же Халк.

– Но ты же сказал, что ему это не под силу…

Корг пожал плечами и двинулся навстречу огромному силуэту, встающему из магмы.

– Я просто пытался его разозлить. Похоже, что так он работает лучше всего. Не правда ли, Зеленокожий?

Вылезающий на поверхность Халк ревел от ярости и боли. Лава не смогла убить его: теперь он был для этого слишком силен. Но жидкий огонь выжег ему глаза и тысячу раз заживо снял с него кожу. Никто на этой планете не мог и представить себе подобной боли. Халк уставился на парившего в небе Красного Короля своими полувосстановленными глазами, и ярость вырвалась из его груди могучим ревом, выбившим пыль из каждой трещинки в шкуре Корга.

– Так и быть, – ухмыльнулся каменный человек.

Он схватил Халка за руку и одним броском отправил Зеленого Шрама в полет прямо на Красного Короля.

* * *

Двадцать тысяч горожан, беженцев, солдат и повстанцев затаили дыхание, задрав головы. Халк несся по небу, замахнувшись своим огромным кулаком. Красный Король поднял оставшуюся целой руку и за три секунды успел сделать тысячу выстрелов. Но Халк лишь улыбнулся взрывающимся перед ним снарядам. А затем он ударил.

Удар был подобен грому. По всему городу вылетели окна. Красный Король перелетел через городские стены и дымящиеся остатки огненного заслона, приземлившись прямиком в море копошащихся за ними Шипов. Когда те начали вгрызаться в его плоть, Красный Король закричал. Ужасная боль пронзила все его тело, отозвалась в голове, и он подумал о воздаянии и черной бездне смерти. Но страха не испытал.

А затем он вспомнил, что так и не успел взглянуть на декларацию Крейсера Удовольствий. От бессильной ярости ему скрутило живот, и смех отца эхом разнесся в его растворяющемся мозгу. А затем Красного Короля не стало.

 

Глава шестнадцатая

Уничтоженный Крейсер Удовольствий больше не мог поведать людям о смерти Красного Короля. Но этого и не потребовалось: горожане, задыхаясь, молниеносно распространили новость по всему городу, и вскоре барабанщики, забравшись на самые высокие башни, уже выстукивали Имперскую Песнь Смерти. В северо-западном районе олигархи, прячась в стенах своих охраняемых особняков, слушали панихиду и собирались с духом. В течение часа добрая половина старейших семей Империи оседлала драммотов и бежала в свои летние резиденции на филлианской границе. Оставшиеся отгородились от внешнего мира, захлопнув окна и двери, и надеялись на лучшее. В конце концов, императоры приходят и уходят, а они остаются. Как только станет понятно, чего на самом деле хочет Зеленый Шрам, они вступят в переговоры и приспособятся к новым условиям. И жизнь будет продолжаться.

Но в центре города Халк сорвал с петель все двери в тюрьмах, Корг распахнул королевские амбары, а Эллоэ с Миэком проследили за разоружением имперских солдат и ритуальным сожжением их флагов и знаков отличия. Кайера и Хироим разогнали мародеров и протестующих и поставили заслуживающих доверия повстанцев охранять дворец, суды и библиотеки. Тысячи людей высыпали на улицы, радовались и праздновали.

А затем Халк исчез.

Много часов спустя Кайера и Корг нашли его во дворце. Была глубокая ночь. Он сидел скрючившись на каменном стуле посреди полутемной лаборатории, завернувшись в оборванную занавеску. Невидящим взором он таращился в угол комнаты, где стоял помятый инопланетный корабль, окруженный аналитическим оборудованием. Единственным источником света служили слабо мигающие мониторы и контрольные панели.

Кайера и Корг замерли на пороге. Странное предчувствие охватило их. Они столько всего пережили вместе с Зеленым Шрамом. Теперь их разделяла всего одна комната, но казалось, что между ними пролегли тысячи стоунстепов.

– Как ты, Зеленокожий? – тихо спросил Корг.

Из окна доносились радостные возгласы толпы, собравшейся на Великой Арене. Но, казалось, у Халка не осталось сил даже на то, чтобы повернуть голову и узнать, что происходит.

– Что это за шум? – пробормотал он.

– Они празднуют… – Корг прочистил горло, – твою коронацию.

Халк злобно уставился на каменного человека.

– Твоя идея?

Корг улыбнулся, Халк – нет.

– Ты знаешь меня, Корг. Почему ты так поступил?

– Именно потому, что знаю тебя. Да, ты покидал нас множество раз, но всегда возвращался. Вот почему люди остаются, празднуют вместе – множество кланов и рас, бок о бок, в мире друг с другом. Я ничего не знаю о Сыне Сакаара и Крушителе Миров. Я молюсь своему Богу и стараюсь поступать правильно. Пророчество ни при чем. Эти люди знают, что ты не оставишь их, Зеленокожий, и ты тоже это знаешь. Так что спустись и яви им свой «прекрасный» лик.

В ответ Халк вздрогнул и еще сильнее скрючился на своем троне, плотнее заворачиваясь в импровизированный плащ. Его силуэт вдруг озарило слабое зеленоватое свечение. Кайера вскинула бровь и сделала несколько шагов вперед. В тени позади трона Халка прятались Отцы Шипов. Они извивались и корчились; их тела пульсировали, а покрытые шипами щупальца глубоко вгрызались в левую руку Халка, выкачивая из него светящиеся потоки зеленой энергии. Кайера заглянула в безразличные глаза Халка. Ее сердце пропустило удар: оказывается, у этой планеты еще осталась возможность доконать сильнейшего из живущих.

– Холку… нет…

Споры, мерцающие зеленым светом, отделились от блестящих тел своих отцов и сквозь окно вылетели в сторону остававшейся в долине орды.

Корг тяжело вздохнул.

– Так вот почему Шипы так тихо себя ведут. Все, что Отцы забирают у Зеленого Шрама, они отдают своим детям. Теперь все могут жить в мире. – Корг бросил взгляд на Халка и покачал головой. – Кроме самого Халка, естественно.

– Но он не может… не может взвалить на себя все тяготы этого мира, – прошептала Кайера.

Халк фыркнул.

– Кто сказал?

Почувствовав его движение, Отцы Шипов намертво вцепились в его руку, еще глубже вгрызаясь в плоть. Халк сжал подлокотник трона до треска и застонал каким-то странным, высоким голосом. Сама не осознавая, что делает, Кайера подошла к нему и накрыла его руку своей. Щупальце потянулось к ней, обогнув шею Халка, но тот сразу же отстранился, только сильнее запахиваясь в занавеску. Он никому не позволил бы разделить с ним его бремя.

Когда Кайера ушла, опустив голову, стоявший в проходе Корг бросил на Халка последний взгляд.

– Да излечит Всевышний твои трещины… Король Халк, – произнес он.

* * *

Всю ночь Халк горбился на троне и все смотрел на шаттл, который принес его в этот мир. Чем больше энергии высасывали из него Шипы, тем менее жизненным становился его взгляд, и в конце концов его глаза закатились и захлопнулись. Набухшие Шипы продолжали мерно пульсировать, а Халк начал усыхать. Его зеленая кожа стала сначала бледно-серой и наконец болезненно-загорелой.

Закричав от боли, Брюс Бэннер отдернул руку от покрытого шипами желеобразного ужаса. Отцы Шипов отшатнулись от него и сели в углу перерабатывать поглощенную энергию. Их жирные тела сияли и лоснились.

Потирая руку, Бэннер спрыгнул с огромного каменного трона и в изумлении уставился на шаттл. Его глаза сосредоточились на значках, которые долгие часы напролет мигали перед Халком. Но там, где Халк видел лишь случайные вспышки, Бэннер мгновенно заметил определенную последовательность.

Сообщение.

Рванув к установленной под главным монитором клавиатуре, Бэннер начал печатать. Через несколько секунд монитор моргнул, и на Бэннера уставилось удивленное и радостное лицо Амадея Чо.

– БЭ-Э-ЭННЕ-Е-ЕР-Р-Р! – завопил мальчишка. – Где тебя носило так долго?

– Цыц! – шикнул на него Бэннер, пытаясь справиться с громкостью.

– Хорошо. Извини. Видок у тебя дикий. Где твоя одежда? Это что, занавеска? Ты в опасности?

– Я не знаю. Я…

– Смотри, я нашел способ вернуть тебя домой. Помнишь Великий Портал, в который тебя засосало?

– Как ты об этом узнал?

– Я офигенный, вот как. А теперь слушай. Я придумал, как обратить его вспять. Тогда, вместо того чтобы засасывать всякое из космоса и отправлять это на Сакаар, он будет засасывать всякое с Сакаара и отправлять обратно, домой. Только это одноразовое решение. Портал схлопнется через две минуты после того, как я его перепрограммирую. Так что нам нужно назначить время. Я включаю портал, а ты поднимаешь свою задницу и дуешь домой.

Бэннер ошарашенно глядел на Амадея. Он дважды открыл и закрыл рот.

– В чем проблема? – насупился Амадей.

– Я… я не знаю.

Амадей посмотрел на него и состроил кислую мину.

– Чувак, можно я поговорю с Халком?

Бэннер моргнул. Взгляд Амадея посуровел.

– Слушай, Рид Ричардс, Тони Старк и все остальные так называемые герои обманом заманили тебя в шаттл и выкинули в космос. Они были так заняты своими делами, что даже не удосужились проверить, достиг ли ты того места, в которое они собирались тебя отправить. А ты его не достиг. Я точно не знаю, что случилось с тобой потом. Мне удалось собрать данные о том, что какие-то пришельцы превратили тебя в раба и гладиатора и поубивали черт знает сколько твоих друзей. Не знаю, как ты, но я бы на твоем месте хотел как можно скорее оттуда убраться и, возможно, начистоту поговорить с чуваками на Земле.

С другой стороны монитора на Амадея смотрел Халк.

– Продолжать мстить, – пробормотал он. – Не останавливаться.

– Что ж, можно и так сказать. Хорошо, ровно через неделю, – назначил Амадей. – Прыгни в небо, и я доставлю тебя домой.

* * *

Всю ночь Кайера просидела на каменной насыпи в одном стоунстепе от дворца, наблюдая за мерцающими спорами Шипов. Вылетев из окна Халка, те проплывали в воздухе у нее над головой и исчезали в желеобразной массе Шипов позади нее. Иногда она использовала Старую Силу: сквозь землю тянулась ко дворцу и к комнате, в которой сидел Халк. Один раз его сердцебиение замедлилось, а затем стало настолько слабым, что Кайера в панике подскочила, думая, что Шипы наконец прикончили Халка. Но тут его сердце забилось сильнее и уже вскоре обрело свой прежний ритм. Тогда Кайера вернулась на свой камень и продолжила ждать.

К утру в орде Шипов растворилось достаточно сытых спор, чтобы придать всей массе зеленый отсвет. Волнение прекратилось, и долина погрузилась в тишину. Шипы спали.

Кайера стиснула зубы и направилась во дворец. Зеленый Король сидел на троне, завернувшись в свой плащ, а Старейшины все впивались ему в руку.

– Холку, хватит, – отчеканила Кайера.

– Я – Халк. Я могу выдержать все что угодно.

Но Отцы Шипов вдруг задергались, и он застонал. Его сердцебиение ослабло, а рука посерела. Кайера напряженно подалась вперед, и Халк отдернул руку, пряча ее под плащом.

– Холку…

– Все хорошо, Кайера, – сказал он, но его голос звучал тоньше и слабее. – Пока они пожирают его, больше никому не придется умирать.

– Его?

– В смысле меня.

Отцы Шипов зашипели, вздохнули и отступили от Халка. С тихим хлюпаньем их щупальца оторвались от его кожи. Халк втянул носом воздух, и в воздухе будто бы появилось электрическое напряжение. Он поднялся, позволяя плащу соскользнуть с его широких зеленых плеч, и Кайера почувствовала, как его сердце снова забилось ровно, гулко и неумолимо.

Он проводил взглядом последние споры, посланные Отцами в сторону долины, и повернулся к Кайере с кривой полуулыбкой на губах.

– Не хочешь позавтракать?

* * *

Зеленый Король вышел из своего дворца босоногим, завернутым в порванный плащ, словно какой-то слуга, и вместе с Кайерой отправился на рынок. Имперцы и хиверы бросали свои занятия и провожали его восторженными взглядами. Дети с хохотом бежали за ним и иногда смешно завывали, пытаясь ему подражать. Впервые за всю историю Империи Король ходил среди них. Когда его живот заурчал, толпа взорвалась смехом.

– Ваше величество, – с поклоном обратилась к нему торговка, – не хотите ли преломить с нами хлеб?

Халк взял предложенное угощение, а Кайера поклонилась женщине в ответ.

– За эту еду, за этот мир, за этих друзей мы благодарим тебя, о Пророк.

Женщина лучилась счастьем, глядя, как Халк подносит ко рту хлеб. Но, прежде чем он успел надкусить угощение, на горизонте расцвел огненный цветок и раздались выстрелы.

 

Глава семнадцатая

Пока Зеленый Король страдал в своем дворце, пожираемый Шипами, Эллоэ, Миэк и Бруд отправились в разведку, отмечая, на каких улицах и в каких особняках на северо-западе еще оставались имперские солдаты и личные охранники. Пятый Префект, облаченный в робу слуги олигарха, смог, используя свое непревзойденное умение заговаривать людям зубы, пробраться за парочку оград. И вскоре они уже знали, где и кем планируется первая попытка контрреволюции.

Едва забрезжил рассвет, Эллоэ возглавила атаку на особняк Сенатора Сафана Кирго. Сначала она, соблюдая формальности, крикнула, что предлагает ему сдаться. Когда в ответ стражники бросили гранату, Эллоэ лишь рассмеялась, а потом замахнулась своим огнеметом, словно битой, и отправила бомбу обратно за баррикады. Затем сожгла еще четырех защитников особняка и повела солдат за собой внутрь.

Она нашла Сенатора Кирго в его гардеробной, где он пытался облачиться в броню, которую в последний раз носил двадцать лет назад, во время первой Войны Шипов. Увидев Эллоэ, он сразу же принялся лепетать о своей невиновности и с полными слез глазами напомнил ей о том, что посылал ей цветы по случаю победы в школьном чемпионате по вольтижировке. Затем из кабинета Сенатора вернулся Пятый Префект и принес с собой письма, доказывающие причастность Кирго к мятежу. Сенатор ринулся к окну, и Эллоэ начала картинно обнажать меч. Этого промедления оказалось достаточно, чтобы побег завершился успехом.

Сенатор был не дурак: несясь сквозь город, он запутывал следы, менял направление и трижды сменил костюм. Но Миэк и Бруд с воздуха проследили за ним ровно до дверей полуразрушенного зала Сената: там Кирго встречался с остальными семью предателями-олигархами, явившимися на собрание в сопровождении ста тринадцати стражников.

Они готовились к войне. И Миэк им ее устроил.

* * *

Когда прибыла Эллоэ, Миэк уже проводил зачистку. Он выбивал двери и убивал любого, кто осмеливался поднять оружие. Его панцирь был залит черной кровью имперских солдат и олигархов, а запах стал черным, кислым и гневным. Эллоэ окунулась в этот аромат, с ухмылкой обнажила меч и выбила дверь. Стоящая за ней женщина средних лет, облаченная в шелковую робу, закричала и подняла нож. Эллоэ одним ударом отбросила ее на землю. Но тут они встретились взглядами, и Эллоэ в ноздри ударил давно забытый запах: позднего лета, вареных яиц и травы.

– Эллоэ?

– Мама?

Кала Каифи – жена Ронана Каифи, мать Эллоэ Каифи и директриса Чалинского отделения Имперской Академии Науки и Искусств – поднялась с пола и отряхнула свою робу настолько величественно, насколько это было вообще возможно в ее положении.

– Что… что ты здесь делаешь? – спросила Эллоэ. – Я думала, ты в школе!

– Я перебралась сюда после того, как вернулись Шипы. Во имя Пророка, детка, что ты с собой сотворила?

Мать Эллоэ осуждающе нахмурилась и, протянув руку, поправила дочери челку. Этот жест преследовал Эллоэ всю ее жизнь. Внезапно она снова превратилась в девочку девяти сезонов от роду: неуклюжую, нервную, жаждущую одобрения.

– Убить их всех! – заревел Миэк, бросаясь вперед с копьем наперевес.

Эллоэ развернулась и отбила удар своим мечом. Миэк удивленно застрекотал, и Эллоэ рубанула снова, выбивая копье у него из рук.

– Она моя мать, Миэк!

Миэк ошарашенно уставился на нее.

– Твоя мать? Помогать людям Императора? Но они убивать твоего отца – он умирать в Пасти!

Эллоэ смотрела на Миэка, не зная, что сказать. Несмотря на все пережитые ужасы, в сердце своем Миэк оставался простодушным и наивным. Он любил своего отца, свою Королеву и свой улей – и эти вещи были для него неизменны. Сколько времени потребуется, чтобы объяснить ему, что такое развод, разрушенная семья, неудачная любовь? Эллоэ вспомнила ту роковую ночь, когда мать, накричав на отца и разбив все свадебные горшки, ушла из дома. Вспомнила отца, который, прижимая ее к себе, шептал, что все будет хорошо. Вспомнила первые выходные, в которые никто не угостил ее яйцом хивера, потому что отец не знал, что должен был его приготовить. И сразу же покраснела от ужаса и вины, вспомнив сладкий вкус яйца и мертвые глаза Королевы хиверов.

Миэк наклонил голову и странно посмотрел на нее.

Стараясь не встречаться с ним взглядом, Эллоэ снова повернулась к матери.

– Почему ты здесь? С этими предателями? – требовательно спросила она.

– Вчера они не были предателями. – Ее мать выпрямилась. Высокая и властная, она всегда оставалась директрисой.

– Да ну! Ты должна была понять, что я здесь! Ты могла бы прийти ко мне! Почему…

– Император был безумен, это правда. Рано или поздно его следовало убрать. Но не таким путем, какой избрали ты и твои друзья, Эллоэ. Мы по-прежнему имперцы по крови. Мир принадлежит нам, а не этим жукам.

– Этот жук знать твой запах, – мрачно сказал Миэк. Он глубоко вздохнул, защелкал и зарычал. Эллоэ преградила ему путь, но он оттолкнул ее и навис над Калой Каифи.

– Как много нас ты делать рабами? – заревел он. – Как много нас ты убивать?

Его клешни до крови вцепились Кале в запястья. Женщина взвыла от боли.

– Теперь мы убивать вас в ответ! – закричал Миэк.

Эллоэ зарычала, замахнулась мечом и сломала клинок о зазубренный панцирь Миэка. Миэк развернулся, отпустил Калу и рванулся к Эллоэ. Та вскинула огнемет и прицелилась. Мать заползла ей за спину.

– Не заставляй меня, Миэк, – предупредила Эллоэ.

Миэк уставился на нее, принюхался. Его глаза остекленели.

– Подожди. Миэк чуять… Миэк чуять тебя.

У Эллоэ перехватило дыхание. Глаза ее наполнились слезами.

– Ты врать! Все это время врать! – заревел Миэк.

– Нет, – прошептала Эллоэ, – нет…

– Чуять это теперь. Ты пожирать наши яйца, нашу надежду, нашу смерть.

Эллоэ взвыла.

– Как много младенцев ты пожирать! – визжал Миэк. – Как много королев ты убивать!

Он ринулся вперед. Эллоэ вскинула огнемет.

Потолок обвалился, и между ними приземлился Халк. Он выбил оружие из рук Эллоэ; огнемет врезался в стену и взорвался. Затем Халк развернулся и остановил Миэка одной рукой.

– Хватит, – рявкнула Кайера, приземляясь вслед за Халком. – Война окончена. Теперь мы должны стать единым народом.

– Ага, – зарычал Миэк, отбрасывая руку Халка. – Народ мелких розовощеких. Имперцы убивать нас! – Он попытался снова добраться до Калы, но Эллоэ мечом остановила его клешни.

– Остановись! – закричала она.

– Вы все умирать сегодня! – надрывался Миэк. – Все жалкие розовощекие! Убивать нас всегда! Теперь ваша очередь!

– Ты хочешь перебить нас всех? – заорала Эллоэ. – Хладнокровно? Думаешь, это все исправит?

– Тебе нравится делать это раньше. Помнить Примуса Ванда? Ты резать ему горло, пока он молить о пощаде. Как ты и говорить, Две-Руки, мстить и не останавливаться.

Эллоэ слышала, как часто дышит мать за ее спиной. Она вытерла слезы. В ее душе перемешалась добрая сотня разных эмоций, и каждая стремилась вырваться наружу. Эллоэ стиснула зубы, посмотрела на Миэка и выбрала злость.

– Если хоть пальцем тронешь мою мать, то уже я буду мстить тебе без остановки, – процедила она.

Халк переводил взгляд с Миэка на Эллоэ. Воздух между ними буквально кипел от ненависти.

– Что ж, – проговорил Зеленый Король, – пусть будет по-вашему.

* * *

Когда Зеленый Шрам выкрал каменный звездолет, Первая Старейшина Тени чуть не лишилась места в Совете. Но ей удалось убедить остальных, что без этого корабля Зеленому Шраму вряд ли бы удалось справиться с Красным Королем и избавить народ Тени от ненавистного, позорного договора, так долго угнетавшего их свободный народ. Впрочем, теперь, когда Зеленый Шрам в свою очередь стал Королем, шансы Первой Старейшины сохранить свои позиции напрямую зависели от того, каким именно Королем он будет.

Поэтому уже на второй день правления Зеленого Короля Первая, Второй и Третий Старейшины Тени прибыли в Королевский Город. Они прошли сквозь южные ворота, все еще безвольно болтавшиеся на покореженных петлях. Горожане и гости входили в город и покидали его сплошным потоком: проверять документы было некому. Привыкшие к открытой пустыне и просторным залам башен Тени Старейшины вздрагивали каждый раз, когда сталкивались с очередным пешеходом. Первая Старейшина могла десять часов подряд бежать по пустыне и даже не вспотеть. Но грязь и суматоха Королевского Города вымотали ее через десять минут.

Расспросив семь разных прохожих, каждый из которых поделился с ними своей интерпретацией ходивших по городу слухов, они выяснили, что в настоящий момент Зеленый Шрам вершит суд на Великой Арене. Тогда они отправились в путь по людным извивающимся улицам. Они успели трижды потеряться, прежде чем наконец добрались до места.

– Мы – Старейшины Тени, – пояснила Первая Старейшина, обратившись к молодому стражнику. – Мы пришли, чтобы говорить с Зеленым Шрамом.

– Теперь он Зеленый Король, – поправил стражник. – И вам придется подождать. Сейчас он немного занят.

Старейшины поднялись вверх по указанной стражником лестнице. Посмотрев вниз, на арену, с верхних рядов трибуны, Первая Старейшина ахнула. С одной стороны арены на песке стоял окруженный хиверами Миэк, с другой – Эллоэ в сопровождении дюжины краснокожих воинов. Между ними находились Хироим и Корг, мрачные и печальные. Сотни зрителей внимательно следили за происходящим с трибун.

– Вы выбрали себе противников. Теперь вы будете сражаться насмерть согласно обычаям Имперского Сакаара, – объявил Хироим.

– Эллоэ, Миэк, – попытался вмешаться Корг, – это ваш последний шанс. Бросьте оружие и уйдите.

И хивер, и имперка промолчали, даже не удостоив его взглядом. Они смотрели только друг на друга.

– Да будет так, – выдавил каменный человек.

– И это новый мир Холку? – пробормотал Третий Старейшина.

– Ты была права, Первая, – сказал Второй Старейшина. – Он полон ненависти.

Первая Старейшина ничего не ответила. Она смотрела на Хироима, склонившего голову, и беззвучно повторяла за ним слова молитвы.

– Да простит вас Пророк и примет в свои объятия.

Барабанщики начали выстукивать дробь. Зрители на трибунах затаили дыхание. Эллоэ и Миэк кружили по песку, мрачно глядя друг на друга, выискивая слабости и прикидывая углы для атаки. Затем Миэк споткнулся о камень, и Эллоэ ринулась вперед. Миэк извернулся, едва успев парировать ее удар, и толпа завопила.

Вдруг за спинами Старейшин раздался рык, заставивший их удивленно обернуться. Мимо них промелькнула стремительная зеленая тень Халка, выпрыгнувшего из императорской ложи прямо на арену. Толпа заревела, когда он, размахнувшись огромной булавой, отбросил Эллоэ к стене, а затем, развернувшись, отправил Миэка вслед за ней. Пока они пытались подняться на ноги, Халк ринулся прямо на них, размахивая оружием.

– СРАЗИТЕСЬ СО МНОЙ! – заревел он.

Миэк и Эллоэ припали к земле, в ужасе глядя на него.

– ИЛИ УМРИТЕ!

– Нет, Две-Руки! – закричал Миэк, поднимая копье. Но Халк не остановился. Он бросился прямо на копье Миэка, и на песок пролилась зеленая кровь. Хиверы Миэка и воины Эллоэ бросились защищать своих сюзеренов, поднимая оружие. Халк развернулся к ним лицом, раскинул руки в стороны и ухмыльнулся, когда крошечные воины с ним столкнулись. Затем крутанулся, вырываясь. Из его тела торчали двадцать мечей и копий. Он задрал голову и снова заревел, а зеленая кровь заливала все вокруг.

Хиверы и имперцы ошарашенно отпрянули.

Халк мрачно уставился на них сверху вниз, стоя в луже собственной крови.

– Эта битва окончена, – рыкнул он. Первые ростки элеха’ала уже поднялись из его крови и теперь обвивали его пальцы и руки. – Теперь мы все – Скованные Битвой. Обнимите своих братьев.

Он грозно посмотрел на них.

– Или, клянусь, я сам вас всех поубиваю.

Он поднял глаза на трибуны.

– ВСЕХ ВАС! – заревел он.

* * *

Миэк и Эллоэ словно оглушенные молча смотрели на Халка. Затем повернулись друг к другу. Миэк сделал глубокий вдох. Затем выдохнул.

– Ты… ты никогда больше не пахнуть как ты, – тихо сказал он.

– Я знаю, – Эллоэ опустила глаза и сокрушенно вздохнула. – Мне очень жаль.

И она действительно сожалела. Она понимала, что никогда не сможет этого исправить. Но она могла сражаться за то, чтобы в будущем ей больше не пришлось ничего исправлять. И пусть они всегда будут смотреть друг на друга с некоторой долей грусти и злобы, они все же останутся Скованными Битвой. И просто будут связаны друг с другом, как и все остальные люди мира, главная цель которых – уживаться друг с другом без особого кровопролития.

И они обнялись. Стоявшие рядом имперцы и хиверы посмотрели на них, слегка изумленные, а затем медленно сблизились, пожимая руки и хлопая друг друга по спинам.

Первая Старейшина посмотрела на них, и на ее губах заиграла едва заметная улыбка.

– Действительно новый мир, – промолвила она.

* * *

Три часа спустя раны Халка почти исцелились, и он смог встретиться со Старейшинами Тени в банкетном зале императорского дворца. Старейшины кивнули Коргу, соприкоснулись лбами с Кайерой и Хироимом и угостили всех присутствующих особым церемониальным вином из терновых колючек. А затем приступили к делу.

– В последнюю нашу встречу ты украл у нас корабль, Холку, – заявила Первая Старейшина, – но по рассмотрении всех обстоятельств Совет решил, что ты нашел ему достойное применение. Соглашения Императора погибли вместе с ним. Так что мы прибыли, чтобы заключить с тобой новый Договор Тени. Условия просты. Ты гарантируешь неприкосновенность наших исконных земель и прав. Мы клянемся во взаимной поддержке в случае нападения. И мы предоставляем тебе Стража Тени. Кайера Старая Сила была правой рукой Императора, так что, если не возражаешь, она могла бы…

– Нет, – сказал Халк. – Не Стража Тени.

Он повернулся к Кайере.

– Я хочу Королеву.

Кайера резко вдохнула, поднялась, вцепившись пальцами в край стола, и уставилась куда-то вдаль. Ее кожа за пару секунд обратилась в камень и вернулась в норму.

– Если она не против, – пробормотал Халк.

– Холку…

Она взглянула на него. Он протянул ей руку. Кайера крепко сжала ее в своей, и они вместе вышли из зала.

Корг лукаво посмотрел на Хироима и Старейшин Тени. Его янтарные глаза сверкали.

– Кажется, договор можно считать заключенным, – хмыкнул каменный человек.

 

Глава восемнадцатая

У самой старой из королевских горничных была больная лодыжка. Поэтому, когда слуги увидели, как измочаленное тело Красного Короля перелетает через городскую стену, она отказалась покинуть дворец: мол, слишком стара, чтобы бегать. Потом, когда все остальные сбежали, она спокойно открыла личный бар покойного Императора и единолично опустошила бутылку шарлинского белого, развалившись в его кресле. Затем прошлась по дворцу и разбила все бюсты и рельефы с изображением его усмехающегося лица, какие только смогла найти. По ее подсчетам, которыми она потом с гордостью делилась на протяжении многих сезонов, всего их обнаружилось триста пятьдесят два.

Она всегда ненавидела Красного Короля. Он был импульсивным ребенком, который не стеснялся убивать своих врагов, даже если те стояли на белых коврах из кожи тризеллей посреди музыкальной комнаты. Более молодые слуги принимали это как данность. Но самая старая горничная еще помнила, как служила Ангмо Великому, забавному тирану с большим сердцем, который всегда давал слугам и рабам выходной в свой день рождения. Ангмо убивал людей только в пыточной, застеленной ламинированной плиткой и оборудованной специальной системой желобов.

Когда Корг напрямую спросил горничную, какая комната лучше всего подошла бы новым Королю и Королеве, она отвела Кайеру в хозяйскую спальню. Но Старая Сила даже не ступила на порог. Она просто сморщила нос, почувствовав запахи пота и парфюма, поднимавшиеся от шелковых наволочек, и отправилась вниз по лестнице. Горничная поковыляла за ней, по пути предлагая альтернативные варианты комнат с прекрасными видами из окна. Но Тень не успокоилась, пока не достигла первого этажа. В конце концов она спустилась в подвал и нашла там прохладное зернохранилище, вырубленное прямо в скале. Она прикоснулась к ровному каменному полу и улыбнулась.

– Позовите моего мужа, – сказала она горничной.

* * *

Когда Халк вошел в комнату, Кайера стояла на коленях перед кристальным шаром, который находился на маленьком каменном постаменте и излучал мягкий голубоватый свет. Она подняла на него взгляд.

– Преклонишь ли ты предо мной колени, как я преклоняю их пред тобой?

Халк посмотрел на нее. Он стоял на коленях на Великой Арене, избитый на глазах у Красного Короля. Он падал на колени перед Примусом Вандом, когда сияние его диска покорности поджарило ему мозг.

Но сегодня он впервые на своей памяти преклонял колени по собственной воле.

Кайера вытянула ладонь над голубыми языками пламени, поднимающимися от шара.

– Будешь ли гореть со мной так, как я горю с тобой?

Повторяя за ней, Халк протянул свою руку, и ее тотчас пронзила боль. Но он посмотрел Кайере в глаза и сжал ее ладонь в своей. Огонь жег их обоих. Боль стала невыносимой, пробирала до костей. Но они не отдергивали рук. А затем боль пропала, и прохладные языки пламени лизали их невредимую кожу.

– И обнажишь ли ты предо мной свои истинные лицо и душу, как я обнажаю пред тобой мои?

Она смотрела на него внимательно и спокойно. В ее зелено-черных глазах не было ни осуждения, ни подозрения. Но он понимал: она знает, что он что-то скрывает. Он боролся с желанием зарычать и отвернуться. Но он не мог солгать ей, не сейчас. Так что он просто смотрел на нее в ответ, и глаза его были полны сомнения.

– Холку, я должна знать. Всего тебя. Покажи мне.

Он вздохнул и закрыл глаза. Внутренним взором он устремился вглубь себя, выискивая в темноте тот тоненький, испуганный, страшный голосок, который постоянно кричал «нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет»…

Но вместо крика была лишь тишина.

А затем он нашел то, что искал. Оно стояло на коленях в темноте, а потом подняло на него взгляд. В его глазах не было ни страха, ни злобы. Оно просто слабо улыбнулось ему.

Да.

– Хорошо, – сказал Халк.

Он сжал руку Кайеры и вздохнул. А затем его тело стало странным и серым и покрылось загаром; он словно таял на ее глазах, исчезая слой за слоем, пока все не закончилось и перед ней не остался кто-то другой, тщедушный и тощий, словно призрак.

– Кто…

– Я… Брюс, – проговорил призрак. – Ты попросила. Поэтому Халк освободил меня. Ты хотела увидеть его. Его полностью. Нас… полностью.

Он заколебался, затем моргнул и посмотрел ей прямо в глаза, внезапно успокоившись.

– Меня полностью.

У нее перехватило дыхание. Ей страшно было сжимать тоненькую, хрупкую ручку этого существа. Заглянув в его странные карие глаза, она не увидела там ничего знакомого, и ее сердце наполнилось печалью. Но затем она зажмурилась, потянулась с помощью Старой Силы, как прежде, к его груди и прислушалась. Сквозь камень она могла слышать его сердцебиение: оно было гораздо тише и слабее, чем обычно, но оставалось по-прежнему ровным и гулким. Она открыла глаза и снова встретилась с ним взглядом. Этот призрак был человеком – ее человеком, навсегда ее. Она наклонилась, чтобы поцеловать его. Вокруг них закружился пар, сердце в груди Холку застучало сильнее, и он обхватил ее огромными зелеными руками.

Кайера проснулась от дуновения холодного ветра в волосах. Руки мужа обнимали ее, теплые и сильные. Открыв глаза, она увидела облака и парящих среди них амебидов. Халк, улыбаясь, нес ее по небу. Он крепче прижал ее к себе, и вместе они приземлились на вершину горного хребта. Он согнул ноги, амортизируя удар от приземления, и она почувствовала легкий толчок. Потом он опустил ее, обхватил за талию. Перед ними раскинулись Степи, переливающиеся синим и фиолетовым в лунном сиянии.

– Что мы здесь делаем, муж мой?

Он кивнул в сторону Степей.

– Ты мне однажды сказала, что это мирное местечко, что если я отправлюсь сюда, то мне больше никогда не придется сражаться.

– О чем ты, Холку?

– Может… может, нам лучше будет уйти?

Она обхватила пальцами его подбородок и заставила посмотреть себе в глаза. Поцеловала его в губы. Прижалась к его лбу своим. Почувствовала, как биение его сердца вибрирует во всем ее теле.

– Я ненавижу королей, – прошептал он. – Вся эта затея – дурацкая.

– Тебе не нужно бояться себя, муж мой, – сказала она. – Больше не нужно.

– Не в этом дело. Они называют меня Сыном Сакаара. Их спасителем. Но я-то знаю, кто я такой на самом деле.

– Крушитель Миров? Уничтожитель всего сущего? – Она повернулась и указала пальцем на восток, где из-за горизонта как раз показался краешек солнца. – Посмотри на Степи, Холку. Мы сражались на этой земле, помнишь? Ты проливал здесь кровь. А теперь…

Солнце наконец-то вышло из-за горизонта, и долину залил золотой свет. Равнины, на которых истекал кровью и крушил все вокруг Халк, теперь превратились в буйные заросли деревьев элеха’ала. Тризелли паслись в пышной зеленой траве на границе леса. Предприимчивые имперцы и хиверы вместе бродили по предлеску, собирая спелые желтые плоды.

– Ты не хочешь убегать, – покачала головой Кайера, – не хочешь оставаться один, потому что это твой дом. Сегодня ты – Зеленый Король, завтра – кто знает… Но ты принадлежишь данному месту, этим людям, своей жене, всем нашим детям, и детям наших детей – до того самого дня, когда мы умрем и земля заберет нас, чтобы мы превратились в камень, и снова возвысились над равнинами, и вместе рассыпались в песок, и затем поднялись вновь. И так до конца времен.

Халк не мог постичь всего этого. Но он понял. Тогда он поцеловал свою жену. Ребенок, гонявшийся за водомерками, остановился и, ухмыляясь, уставился на них, пока краснеющая мать не закрыла ему глаза рукой и не увела прочь.

 

Глава девятнадцатая

На седьмой день после того, как Халк позволил первым Старейшинам Шипов высасывать из себя энергию, второй и третий помощники ныне покойного Министра Науки наконец-то смогли починить систему запуска самого большого из черных инопланетных кораблей. Старейшины Шипов проплыли над морем спор внутрь своего звездолета, а их дети последовали за ними.

Миэк и Бруд пари́ли над входом в корабль и обменивались со Старейшинами запахами, передавая их благодарности и благословения Зеленому Королю и его народу. Хироим прочитал молитву за упокой тех, кто погиб во время двух Войн Шипов, и тысячи собравшихся граждан оплакали своих потерянных близких. Эллоэ присутствовала на церемонии вместе со своей матерью, но каждая из них была погружена в собственные мысли. Они по-прежнему не могли смотреть друг другу в глаза, но все же стояли рядом, так что Пятый Префект, заметив их, даже лениво подумал, не являются ли они родственницами.

Затем Зеленый Шрам и Кайера забрались на летающий диск и взмыли в небо вслед за звездолетом Шипов. Они провожали его до тех пор, пока не включились вторые ускорители и корабль не ринулся сквозь стратосферу в поисках нового дома среди звезд.

Халк и Кайера летели сквозь облака, любуясь пейзажем. Они стояли бок о бок у перил, их руки соприкасались. Далеко внизу, на земле, были выгравированы в ландшафте их непростые заботы. Далеко к северу лежала Филлия, все еще полная опасностей. Дикие боты по-прежнему бродили по Чалинским Равнинам. И где-то далеко, в какой-нибудь забытой пещере или долине, их непременно ждала Королева хиверов.

Вдруг Кайера указала на что-то рукой. Великий Портал, висевший в небе над мусорной равниной, искривился у них на глазах, пульсируя какой-то странной новой энергией. Она почувствовала, что Портал притягивает их словно магнитом. Летающий диск, наклонившись, понесся сквозь облака, все быстрее и быстрее приближаясь к небесному круговороту.

Халк уставился на Великий Портал странным взглядом. Кайера почувствовала, как его сердце забилось быстрее, и услышала скрип смявшегося в его руках поручня.

– Что это, муж мой? – спросила она.

Он повернулся к ней. В его глазах она прочла свирепую ярость, праведную и истинную, и ее сердце переполнилось любовью к нему и гневом к тем, кто оскорбил его.

Он слышал биение ее сердца, ровное и вечное, готовое ко всему. Он понял, что может получить все, отдаться ярости, мести, зверству, отправиться на Землю и покорить ее, поразив Амадея и всех этих жалких людишек своим праведным гневом, равного которому они не могли себе и представить. Император-завоеватель и его всесильная супруга.

Или же…

Халк посмотрел в полные уверенности глаза Кайеры.

Вздохнул.

И улыбнулся.

Великий Портал задрожал, схлопнулся – и странное притяжение тут же исчезло. Подул холодный ветер. Халк и Кайера грелись, прижавшись друг к другу, и неслись сквозь розовые облака навстречу своему народу.