С древних времен Крест Христов был предвозвещен и представлен в виде образов; и если бы не было силы Креста, никто никогда не возмог бы примириться с Богом. Потому что после прародительского оного в раю Божием преступления чрез древо, грех ожил, мы же умерли, и прежде смерти тела, подверглись смерти души, которая заключается в удалении души от Бога. Та жизнь, которой мы жили после преступления, была жизнью в грехе и жизнью по плоти; грех же не покоряется закону Божиему, да и не может; так и живущие по плоти, не могут угодить Богу. И поскольку, как и Апостол говорит: «Плоть похотствует на духа, дух же на плоть» (Гал. 5:17) , — Бог же есть Дух и сама Доброта и Добродетель, и наш дух создан был по образу и подобию Его, но вследствие и по причине греха пришел в негодность, — то до тех пор, пока грех не будет упразднен и жизнь по плоти сведена на нет, каким образом мог бы кто обновиться во всем и стать угодным Богу? — Крест Христов именно и есть упразднение греха. Посему и некто из наших богоносных Отцев, будучи вопрошен одним из неверных: неужели он верит в Распятого? — ответил: «Да, — в Распявшего грех». Многие же еще и прежде явления Креста Христова, бывшие до Закона и после Закона , были засвидетельствованы Самим Богом, как — друга Божии, и Царь и Пророк Давид, как, конечно, и сам тогда сущий в числе друзей Божиих, говорит: «Мне же зело честни быша друзи Твои, Боже» (Пс. 138:17). Но как же это так, что и прежде Креста они провозглашены: «Друзьями Божиими»? — Я вам объясню это, если вы окажете мне послушное и внимательное слушание (моих слов).

Как, например, еще прежде пришествия «человека греха, сына погибели», (я говорю об антихристе ), возлюбленный Христу Богослов говорит: «И ныне антихристи мнози быша: от сего разумеваем, яко последний час есть» (1 Ин. 2:18), так и Крест был у праотцев и раньше того времени, как пришел в исполнение. И великий Павел еще яснее уча нас, что и раньше того времени, как придет, антихрист — уже среди нас, говорит, что «тайна его деется среди нас» (2 Фес. 2:7). Так и Крест Христов, и не явившись еще, был уже среди праотцев: ибо тайна его совершалась среди них. Я не буду ныне говорить об Авеле, Сифе, Еносе, Енохе, Ное и о тех, которые прежде Ноя угодили Богу, и которые, вообще, принадлежат к тому периоду, — чтобы нам начать от Авраама, который был наименован «Отцем многих народов»: Иудеев — по плоти, нас же — по вере. Итак, я начну с этого по духу Отца нашего и от самого начала, свойственной ему, доблести, и от первого призвания его Богом. Какие первые слова, говоря ему, Бог произнес? — «Изыди от земли твоея, и от рода твоего, и иди в землю, юже ти покажу» (Быт. 12:1). Таким образом, в самых этих словах заключалась тайна Креста, ибо это же прямо являет Павел, который, хвалясь Крестом, говорит: «Мне мир распяся» (Гал. 6:14). Ибо для бегущего без оглядки из отечества или от мира, земное отечество и мир умерли и оставлены без внимания, а это и есть Крест.

Но еще прежде чем он бежал от сожительства с нечестивыми, Бог говорит Аврааму: «Пойди из земли твоей, и иди в землю» — не которую Я дам тебе, но — «которую Я укажу тебе», этими словами как бы указывая на иную, духовную землю. Какие же были первые слова Бога Моисею после того, как он бежал из Египта и восшел на гору? — «Иззуй сапоги от ног твоих» (Исх. 3:5). Здесь открывается иная тайна Креста, естественным образом вытекающая из первой. Ибо хотя ты, — говорит, — убежал из Египта и отверг служение фараону и презрел носить наименование «сына дочери фараона» и, насколько от тебя зависело, упразднил и покончил с миром злого рабства, но тебе долженствует к этому прибавить и самого себя. Что же означает это: «Иззуй сапоги от ног твоих»? — Это значит: разреши кожаные одежды, в которые ты оделся и в которых грех имеет действие и отстраняет тебя от святой земли. Итак, «Иззуй сапоги от ног» — это тоже, что и сказать: не живи более по плоти и в грехе, но да будет упразднена и умерщвлена противная Богу жизнь и рассуждение плоти и закон в членах, противящийся закону духа и пленяющий законом греха; пусть он более не одерживает верх и не имеет действия, будучи умерщвлен силою боговидения. Разве это не есть Крест? — Ибо Крест, опять же согласно божественному Павлу, означает: «Распять плоть со страстьми и похотьми» (Гал. 5:24). Итак, «иззуй сапоги от ног твоих: место бо, на немже ты стоиши, земля свята есть». Эти же слова показали ему будущее освящение, имеющее наступить на земле благодаря Кресту, после явления Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. Ибо тогда, взирая на величие зрелища: купину орошаемую в огне, — он предузрел имеющее некогда наступить пришествие Христово: потому что созерцание в Боге  есть тайна Креста, и оно–то проистекает из второй тайны (т. е. — из распятия себя миру), которая больше — первой (т. е. самого удаления от мира). Что то и другое неразрывно связаны друг с другом, явили и великий Павел и божественные Отцы наши: первый, говоря не только, что: «мне мир распяся», но и присовокупляя: «и аз миру»; а они — предписывая нам не спешить восходить на крест прежде креста; ибо, конечно, и то и другое являются выражениями и тайнами Креста. Итак, первая тайна Креста заключается в бежании от мира и удалении от близких по плоти, если они препятствуют благочестию и отвечающему сему образу жизни, и в телесном аскетизме, которое само по себе (без наличия духовных подвигов А. А.), мало–полезно, как говорит Павел (1 Тим. 4:8). Таким образом, согласно сей первой тайне Креста, нам мир и грех распяты, когда мы бежим от сего. Вторая же тайна Креста заключается в распятии себя для мира и страстей, когда они бегут от нас. Но не могут, конечно, они убежать от нас, ни мы не возможем разумно действовать, если только не будем в созерцании Бога: ибо когда упражнением в добродетели мы взойдем к созерцанию и когда украсим и очистим нашего внутреннего человека, изыскивая скрытое в нас самих божественное сокровище и вновь рассматривая находящееся внутри нас Царство Божие, тогда мы распинаем себя миру и страстям. Ибо некая теплота приходит на сердце от таких мыслей, которая, как мух, изгоняет злые помыслы и производит духовное умиротворение и утешение в душе и подает освящение телу, как говорит Псалмопевец: «Согреяся сердце мое во мне, и в поучении моем разгорится огнь» (Пс. 38:4). И это есть именно то, что и один из богоносных Отцов наших, поучал нас, говоря: «Приложи всякое старание, чтобы внутренняя твоя деятельность была в Боге, и тогда ты победишь внешние страсти». К этому же обращает наше внимание и великий Павел: «Духом ходите», говорит, «и похоти плотския не совершайте» (Гал. 5:16). Посему и в ином месте он пишет нам в увещание следующее: «Станите убо препоясани чресла ваша истиною» (Еф. 6:14): ибо созерцание укрепляет и лелеет добрые устремления, и подавляет плотские вожделения. И великий Петр еще более наглядно явил нам, что суть чресла и что есть истина. — «Препоясавши», говорит, «чресла помышления вашего, трезвящеся совершене уповайте на приносимую вам благодать откровением Иисус Христовым» (1 Пет. 1:13).

Итак, поскольку дурные страсти и мир греха не могут совершенно быть далекими от нас, ни разумное действие производиться в наших душах, если только мы не будем в созерцании Бога, то посему и сие созерцание, распинающее миру удостоенных его, также является тайной Креста. Так и при Моисее оное созерцание горящей купины, являло тайну Креста, большую и более совершенную, чем та, которая была в призвании Авраама. Значит ли из этого, что Моисей был более совершенно посвящен в тайну Креста, чем — Авраам? Да и каким доводом мог бы кто подкрепить такое утверждение? — Ибо (надлежит знать) что тогда, когда Авраам был призван, в самом факте призвания еще он не был посвящен в эту третью тайну Креста, т. е. — созерцание, но это имело место позднее, после оного призвания, и не раз и не два, но часто, хотя у нас и не имеется достаточно времени, чтобы поведать обо всем. Напомню же вам (только) оное, чудеснее иных, созерцание, когда он явно узрел Единого Триипостасного Бога, Который еще не был возвещен в Троице. Ибо говорится: «Явися ему Бог у дуба Мамврийскаго и воззрев, виде, и се Трие Мужи, и притече в сретение Им» (Быт. 18:1). Вот, явившегося Единого Бога он видел в Трех Лицах». Посему говорится: «Явился ему Бог, и се Трие Мужи», и затем, подбежав навстречу к Ним, он беседует как бы с Одним, говоря: «Господи, аще обретох благодать пред Тобою, не мини раба Твоего». И они, вот, Три, как Один сущие, беседуют с ним. Ибо говорится: «Рече к нему: где Сарра жена твоя? Возвращаяся прииду к тебе во время сие в часы, и родит сына Сарра жена твоя». Когда же Сарра, услышав, засмеялась — «рече Господь: что яко разсмеяся Сарра жена твоя?» — Вот, Единый Бог — и Три Ипостаси, и Три Ипостаси — и Единый Бог; ибо говорится: «Рече Господь».

И таким образом на Аврааме совершилась тайна Креста. Исаак же сам собою был образом Пригвожденного, быв послушен своему отцу даже до смерти, как и — Христос (Богу Отцу); и данный вместо него овен, предзнаменовал Агнца Божияго, данного ради нас на заклание; и чаща, в которой овен запутался рогами, была тайной образа Креста, почему и называется «Чащей Савек», т. е. «Чащей Оставления» , как и Крест именуется «Спасительным Древом». И на Иакове сыне Исаака совершилась тайна и образ Креста: ибо посредством древа и воды умножилось ему стадо. Ибо то дерево прообразовало Крестное Древо, а та вода — божественное Крещение, которое в себе заключает тайну Креста: «В смерть Христову крестихомся» (Рим. 6:3), говорит Апостол. И Христос Древом и Водою, т. е. Крестом и Крещением умножил Себе на земле словесную паству. Но и еще отчетливее Иаков явил образ Креста: когда поклонился краю жезла и когда благословлял внуков, положив руки крест на крест. К тому же, будучи от начала до конца послушен родителям и посему возлюблен и благословен, и вследствие этого ненавистен для Исава, он таким образом всякое искушение доблестно перенося, в течение своей жизни имел совершаемую тайну креста. Посему Бог и сказал: «Возлюбих Иакова, Исава же возненавидех» (Мал. 1:2).

Нечто подобное и среди нас имеет место, братие. Ибо подчиняющий себя духовным отцам, согласно реченной апостольской заповеди: «Чада послушайте своих родителей» (Еф. 6:1), тот, — как по своему послушанию подобный возлюбленному Сыну Божию, и сам бывает возлюблен Богом; непослушный же, как чуждый подобия в отношении Возлюбленного Сына, и Богом ненавидим бывает. И как сбывающееся не только в отношении Иакова и Исава, но и всегда и среди всех, Премудрый Соломон, являя это, говорит: «Сын послушный будет в жизнь, непослушный же — в погибель».

Но разве сын послушания Иаков к тому же не в большую был посвящен тайну Креста, именно — в созерцание, благодаря чему человек более совершенно распинается и умирает греху, и живет для добродетели? — Да! Ибо сам он свидетельствует о себе и относительно Богосозерцания и спасения: — «Видех бо Бога», говорит, «лицем к лицу, и спасеся душа моя» (Быт. 32:30). «Где — те, которые, находясь в нашей среде, обнаруживают пустой и неправославный образ мыслей? — Пусть они выслушают, что Иаков видел лице Божие, и не только не лишился, вследствие сего, жизни, но, как сам он говорит, еще и «спасеся», хотя Сам Бог говорит: «Никтоже узрит лице Мое, и жив будет» (Исх. 33:20). Так что же, быть может, есть два Бога: Один, имеющий лице, подлежащее видению Святых; Другой же — имеющий лице, превосходящее всякую возможность видения? — Прочь, такой абсурд! — Но (это надо понимать в том смысле, что) зримое лице Божие есть не иное что, как божественная благодать и действие являемое на достойных. А то лице, которое отнюдь не может подлежать зрению, надлежит разуметь в том понятии, когда имеется ввиду превосходящее всякое описание и видение естество Божие: потому что никто, как написано, Бога в лице и в естестве и не видел и не возвестил.

Итак, созерцание в Боге и божественная тайна Креста не только отгоняет от души дурные страсти и производящих их демонов, но и опровергает ложные мнения и их проводителей и изгоняет их из оград Священной Христовой Церкви, в недрах которой находясь, нам отрадно ныне праздновать и разъяснять божественную благодать и действие Креста, совершаемый на Праотцах еще до явления Креста в мир.

Итак, как на Аврааме совершалась тайна Креста, сын же его сам стал прообразом Того, Который был впоследствии распят; так и, опять, тайна Креста совершалась во всей жизни Иакова. Иосиф же сын Иакова, сам был прообразом и тайной имевшего впоследствии быть распятым — Богочеловека Слова: ибо и он (Иосиф), вследствие зависти, был веден на заклание, и то — от сродников по плоти, ради которых он был послан к ним отцом, как и Христос затем. Если же Иосиф не оказался убитым, но был продан, то тут нет ничего удивительного, ибо и Исаак не оказался заклан: ибо не сами по себе они представляли действительность, но были лишь образами грядущей действительности. Но, быть может, долженствует и на них видеть сугубую тайну двух природ Иисуса: то, что они были ведомы на убиение, этим они предъизобразили Страсти по плоти Богочеловека; а то, что они отнюдь не пострадали — этим предъизобразили бесстрастие Божества. Это же самое можно обнаружить и в отношении Иакова и Авраама: потому что если они и перетерпели искушения, однако победили, что ясно было написано и в отношении ко Христу. Итак, из тех четырех, которые в добродетели и благочестии прославились прежде Закона, двое, именно — Авраам и Иаков, изведали тайну Креста в делах, имеющих отношение к их жизни; а двое других, именно — Исаак и Иосиф сами собою чудесным образом предъизобразили тайну Креста. Что же затем и Моисей, первый приявший от Бога Закон и передавший его другим, не посредством ли дерева и воды, еще до Закона, сам оказался спасен, когда, будучи вложен в ящик, был отдан струям Нила, а затем и сам древом и водою спас Израильский народ: древом предъизобразив Крест, водою же — божественное Крещение? Как и Павел, ведатель таин, еще яснее возвещает, что — «вси в Моисея крестишася во облаце» (1 Кор. 10:2). И прежде моря и оного жезла (рассекшего море), он свидетельствует о нем, что он добровольно воспринял Крест Христов: «Ибо большее богатство» — говорит — «вменив египетских сокровищ поношение Христово» (Мф. 11:26). Поношение же Христово со стороны неразумных есть Крест, как, опять, сам Павел говорит о Христе, что Он «претерпел Крест, о срамоте нерадив» (Мф. 12:2). Предшествуя же Христу, Моисей и сам весьма ясно предъизобразил Его и образ Креста и спасение благодаря этому образу: ибо прямо поставив жезл, он простер на нем свои руки, и так по образу Креста представив себя на жезле, он совершенно обратил в бегство Амалика. Также и медную змею, поставив на знамени наискось и таким способом всенародно воздвигнув образ Креста, он велел ужаленным среди иудеев взирать на него, как бы на Самого Спасителя, и так излечил укусы змей.

Не достанет же мне времени поведать об Иисусе (Навине) и бывших после него: Судиях и Пророках, о Давиде и бывших после него , которые при действии тайны Креста, сдерживали реки, останавливали солнце, разоряли нечестивые города, одерживали победы в войне, прогоняли полки чужих, избежали уст меча, угашали силу огня, заграждали уста львов, побеждали царей, испепеляли пятидесятиначальников, воскрешали мертвых, словом замыкали небеса и снова разрешали, делали облака на небе нерождающими дождь и затем — плодотворящими; ибо если Павел и говорит, что все это совершила вера, однако — сила веры во спасение: почему и все возможно верующему. Вот, этим–то, конечно, и является Крест Христов для верующих. — «Слово крестное», снова сказать устами Павла, — «погибающим юродство есть, а спасаемым нам сила Божия есть» (1 Кор. 1:18). Но дабы мы допустили включение в число спасаемых силою крестною и всех тех, которые были в ветхозаветное время прежде Закона и под Законом, не Сам ли Христос, чрез Которого и в Котором все, сказал прежде наступления Креста: «Иже не примет креста своего, и в след Мене грядет, несть Мене достоин» (Мф. 10:38)? Видите, как и до того; как Кресту было суждено водрузиться, Крест уже был спасающим? Также и тогда, когда Господь открыто предрек Ученикам Свое страдание и смерть чрез крест, Петр же, слушая, не сдержался, но, ведая, что это в Его власти, взмолился, говоря: «Милосерд Ты Господи: не имать быти Тебе сие» (Мф. 16:22), тогда Господь запретил ему, как мыслящему относительно Него «яже суть человеческая, а не Божия»; призвав же народ вместе с Учениками Своими, сказал им: «Иже хощет по Мне ити, да отвержется, и возмет крест свой, и по Мне грядет. Иже бо аще хощет душу свою спасти, погубить ю: а иже погубит душу свою Мене ради и Евангелия, той спасет ю» (Мк. 8:34–35). Посему Он призывает вместе с Учениками и народ, и тогда свидетельствует и возвещает оные великие и превосходящие естество и воистину не человеческие, но Божеские мысли, дабы явить; что это требуется не только от избранных Учеников Его, но и от всякого верующего в Него. Следовать же Христу означает — жить по Евангелию Его, проявляя всякую добродетель и благочестие; желающий же следовать Ему, должен отвергнуть себя и взять крест свой и уже более не щадить себя, если призовет время, но быть готовым и на позорную смерть ради добродетели и истины божественных догматов. Но если отвергнуть себя и предать на крайнее бесчестие и смерть — велико и выше естества, однако это не несправедливо: потому, что и земные цари не удостаивают ли следовать за собою, и особенно тогда, когда идут на войну, лишь тех только, которые готовы умереть за них? — Так что же удивительного, если и Царь Небесный, согласно обетованию  обитав на земле ради борьбы против общего врага человеческого рода, ищет, чтобы именно такого рода люди следовали за Ним. Но земные цари не могут вернуть жизнь убитым на войне, ни даже приблизительно наградить тех, которые положили свою жизнь за них. Ибо что получит от них тот, кого уже нет в жизни? Но и им, если случится положить жизнь свою за Благочестивых (Царей), есть упование о Господе. Тем же, которые в следовании Ему, подвергли свою жизнь опасности, Господь воздает жизнь вечную.

И, вот, земные цари ищут, чтобы их окружение было готово на смерть ради них, а Господь Сам Себя предал на смерть за нас; нас же, не ради Себя, но ради нас самих же увещевает быть готовыми на смерть; и показывая, что это именно ради нас самих, Он присовокупляет: «Иже бо аще хощет душу свою спасти, погубит ю, а иже погубит душу свою Мене ради и Евангелия, той спасет ю». Что же означают эти слева: «Иже бо аще хощет спасти… погубит, и иже погубит… спасет»? — Человек сугуб: внешний, имею ввиду — тело, и внутренний наш человек, именно — душа. Посему, когда внешний  наш человек предаст себя на смерть, этим он губит свою душу, обитающую в нем; когда же за Христа и за Евангелие он таким образом погубит ее, тогда–то, воистину, спасет и приобретет ее, доставив ей небесную и вечную жизнь, и в всеобщем воскресении имея ее таковой, благодаря ей и сам, имею ввиду — и по плоти, он станет таким же небесным и вечным. Любящий же свою душу, но, по причине любви к привременному этому веку и к тем вещам, которые принадлежат сему веку, не готовый таким образом (т. е. — за Христа и Евангелие) погубить ее, нанесет ущерб своей душе, лишив ее истинной жизни, и сам вместе с нею подвергнется каре: предав ее, увы, на вечное мучение. И как бы оплакивая такого человека и показывая весь ужас положения, всемилостивый Владыка говорить: «Кая бо польза человеку, аще мир весь приобрящет, душу же свою отщетит? или что даст человек измену за душу свою»? (Мф. 16:26). Ибо не снидет с ним (в гроб) слава его  ни иная какая из почитаемых в веке сем почестей и услаждений, которые он предпочел спасительной (для его души) смерти (за Христа и Евангелия). Какую же вещь он нашел бы среди вещей века сего, которая была бы выкупом за разумную душу, для которой и весь мир не равнозначущ.

Итак, если бы некто мог приобрести весь мир, братие, то никакой от этого ему не было бы пользы, если бы при этом он нанес ущерб своей душе; насколько же ужаснее, когда могущий приобрести лишь какую–то ничтожную малейшую часть сего мира, если, по причине пристрастия к этому малейшему, нанесет ущерб своей душе, вместо того, чтобы отдать предпочтение взятию креста и в образе и в понятии и следованию Дарователю жизни?! Ибо и сам Крест — достопокланяем и понятие (смысл) этого Образа. Но уже была речь о понятии и тайне сего Образа, и мы растолковали сие вашей любви, лучше же сказать, — раньше нас Павел растолковал это, который, хвалясь Крестом, рассудил быть не знающим ничего, кроме Господа Иисуса, и притом — распятого. Что же он говорит? — «Крест есть распятие плоти со страстьми и похотьми». Думаете ли, что только относительно услаждений и нечистых плотских страстей он говорит это? — Но почему же, тогда, он пишет к Коринфянам: «Поскольку среди вас распри, вы — еще плотские» (1 Кор. 3:3)? Таким образом, и любящий славу или просто желающий настоять на своей воле и тем самым одержать верх в соперничестве, является плотским и по плоти ходит: ибо по этой–то причине и бывают раздоры, как и Иаков Брат Божий говорить: «Откуду брани и свары в вас? Не отвсюду ли, от сластей ваших, воюющих во удех ваших? Желаете, и не имате: убиваете и завидите, и не можете улучити: сваряетеся и борете» (Иак. 4:1, 2). Итак, распять плоть со страстьми и похотьми означает следующее: чтобы человек стал бездействен на все не угодное Богу: если же тело тянет вниз и настаивает на своем, то каждому долженствует стараться поднять его на высоту креста. Что я имею в виду? — Быв на земле, Господь прожил жизнью бедняка, и не только жительствовал так, но и проповедывал это, говоря: «Иже не отречется всего своего имения, не может быти Мой ученик» (Лк. 14:33).

Но никто да не сетует, братие, молю, слыша нас, без обиняков, возвещающих благую и приятную и совершенную волю Божию, и да не мятется, полагая, что эти заповеди — невыполнимы, но пусть прежде всего осознает, что Царство Небесное берется с силою и именно употребляющее усилие завладевают им, и пусть выслушает Петра Корифея Апостолов Христовых, говорящего, что — «Христос пострада по нас, нам оставль образ, да последуем стопам Его» (1 Пет. 2:21). Затем, пусть справедливо взвесит, что, хотя ученик воистину пребывает должником учителя до тех пор, пока не воздаст все, однако, если скромно предложит то, что в силах его и выделит это, а относительно остающегося невыплаченным смирится пред ним, то, по причине такого смирения своего, привлекши его сострадание к себе, этим он восполнит недостающее. Посему, если кто видит, что его образ мысли направлен на стремление к богатству и многому обладанию, то да познает он, что образ его мышления — плотской, и пусть это будет поводом для пробуждения: ибо тот, кто пригвожден ко кресту, тот не может иметь побуждений к такому нечто. Итак, необходимо ему взойти на высоту креста, чтобы не случилось самому, себя низринув, отделиться от распятого на нем Христа.

Но как начать ему восходить на высоту креста? — Имея надежду на Христа, Снабдителя и Кормильца каждого, пусть он откажется от всякого дохода неправедно приходящего; а что касается тех средств, которые получаются праведным способом, то и к сему будучи не слишком привержен, пусть он употребляет это благородным образом: по силе делая нуждающихся участниками сего. Ибо хотя заповедь и предписывает отречься тела и воспринять крест свой, однако, те, которые — Божии и по Богу живут, имеют в своем обладании имущество: не слишком прилепляяся к нему, они пользуются им по потребе, как бы сотрудником, готовы, если бы призвало время, и отвергнуть его. Итак, тот кто поступает таким образом в отношении материальных приобретений и нужд, когда не в силах — на что–нибудь большее, все же он обладает благочестиво и богоугодно.

Затем, видит ли кто в себе жестоко борющий блудный помысл, да познает он, что он еще не распял себя. Как же ему распять? — Пусть избегает любопытных взглядов на женщин и неподобающей близости с ними, а также и неуместных бесед; пусть убавит материал, питающий вожделение; пусть не допускает чрезмерного употребления вина, опьянения, обжорства, многоспания; и с этим удалением от зла, пусть он присоединит и смиренномудрие, в сокрушении сердца призывая Бога в помощь против страстей, и тогда–то и сам он скажет: «Видех нечестиваго превозносящася, и высящася, яко кедри ливанския: и мимоидох, и се не бе, и взысках его» — в молитве и смирении, — «и не обретеся во мне место его» (парафраза Пс. 36:36) . Затем, беспокоит ли тщеславный помысл? — А ты наедине и пред судом своей совести приведи себе на память Господень совет о сем в Евангелии, говорящий: не ищи показывать себя превосходящим других; добродетели, насколько имеешь, совершай втайне, имея в виду только Бога и будучи видим только Им одним, и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. Если же и после того, как ты нанес решительный удар возбудителям каждой из страстей, тебя снова обеспокоит внутренней помысл, — не бойся; пусть он будет для тебя поводом для получения венцев; ибо он уже не склоняет и не оказывает действия, но является лишь бессильным движением, как побежденный в твоей борьбе о Бозе. Вот, это и есть: «Слово Крестное»; будучи же такого рода, оно не только у Пророков прежде своего совершения, но и ныне после совершения, воистину является великой и божественной тайной. Каким образом? — Ибо по внешности представляется, что тот, кто не высоко себя ставит и смиряется во всем, тот сам себе наносит бесчестие; и тот, кто бежит от плотских услаждений, тот причиняет себе тяготу и боль; и тот, кто дает свое имущество, тот сам для себя становится виновником бедности; — но силою Божиею эта бедность и боль и бесчестие производит вечную славу и несказанное наслаждение и неизждиваемое богатство и в течение настоящего века и оного будущего. И не верующих сему и не являющих веру делами, Павел причисляет к погибшим и даже к эллинам , говоря: «Мы проповедуем Христа распята, Иудеем убо соблазн», — по причине их неверия в Спасительную Страсть, — «Еллинам же безумие», — как ничего не ставящих выше привременных вещей, по причине полного неверия в божественные обетования, — «нам же званным — Христа Божию силу и Божию премудрость» (1 Кор. 1:2, 3, 24).

Итак, в этом сказывается Божия премудрость и сила: победить чрез немощь, возвыситься чрез смирение, разбогатеть чрез бедность. Но не только понятие («слово») Креста и тайна, но и самое знамение его — божественно и достопокланяемо, будучи священной и честной Печатью, освящающей и совершающей, данные от Бога человеческому роду, вышеестественные и неизреченные блага, отъемлющей проклятие и осуждение, уничтожающей тление и смерть, доставляющей вечную жизнь и благословение, Спасительное Древо, Царский Скипетр, Божественный Трофей над врагами видимыми и невидимыми, — хотя бы неразумным еретикам в их безумии и не нравилось (такое почитание Креста Господня), ибо они не постигли значения Апостольской молитвы (Еф. 3:14), чтобы возмочь постигнуть со всеми Святыми, что суть широта и долгота, и глубина и высота: так как Крест Господень является возвещающим все домостроительство Его Пришествия во плоти и — заключающим в себе всю тайну относительно сего, и — простирающимся во все концы, и — все объемлющим: то, что — вверху, то, что — внизу, то, что — вокруг, то, что — между. Выставляя же некий предлог, — по причине которого, именно — напротив, и им бы следовало, если бы имели ум, вместе с нами покланяться Кресту, — они отвращаются от Символа Царя Славы, который Сам Господь, имея взойти на него, явно называет Своим возвышением и Своей славой. Когда же придет время Его будущего Пришествия и Явления, Его предвозвестит с силой и славою многой сие Знамение Сына Человеческого. Но на нем, говорят (эти еретики), Христос, будучи пригвожден, умер, и посему мы не терпим даже форму и Древо, на котором Он был умерщвлен. Но рукописание о нас, которое приключилось нам по причине преслушания относительно древа, когда к нему простерлась рука Праотца, на чем было пригвождено? И благодаря чему оно было заглажено от среды и таким образом мы снова вошли в благословение Божие? На чем же начала и власти духов лукавства, которые на основании древа преслушания возымели власть над нашим естеством, Христос низверг и совершенно отогнал и восторжествовав, посрамил, и таким образом мы восприяли свободу? На чем было разрушено средостение преграды, и наша вражда к Богу была упразднена и сведена на нет? И чрез что мы примирились с Богом и для мира с Ним восприяли благовестие? — Разве не на Кресте и не чрез Крест? — Пусть они выслушают слова Апостола, пишущего к Ефесянам: «Христос есть мир наш, средостение ограды разоривый, да оба созиждет Собою во единаго новаго человека, творя мир: и примирит обоих во едином теле Богови Крестом, убив вражду на нем» (Еф. 2:14–16). Колоссянам же он пишет следующее: «и вас, мертвых сущих в прегрешениих и в необрезании плоти вашея, сооживил есть с Ним, даровав нам вся прегрешения: истребив еже по нас рукописание ученьми, еже бе сопротивно нам, и то взят от среды, пригвоздив е на Кресте; совлек начала и власти, изведе в позор дерзновением , изобличив их в Себе» (Кол. 2:13–15). Итак, как нам не почитать и не пользоваться сим Божественным Победительным Знамением общего освобождения людского рода, которого и самый вид только приводит в бегство началозлобного змия и побеждает и посрамляет, возвещает поражение и сокрушение его, прославляет же и величает Христа, возвещая являет миру победу Его?! И если бы, действительно, Кресту не должно оказывать уважения по той причине, что на нем Христос приял смерть, и признать, что смерть эта не была священной и спасительной, то почему же, как говорит Апостол, в смерть Его мы крестились? Каким же образом и Воскресения Его мы будем участниками, если бы не стали сродни Ему и в подобии смерти Его? Кроме того, если бы кто покланялся знамению креста, не имеющему надписания имени Христова, то такой, быть может, справедливо был бы порицаем, как делающий нечто сверх должного, но когда пред именем Иисуса Христа преклоняется всякое колено небесных, земных и преисподних, — а это покланяемое имя носит на себе Крест, — то какое безумие не преклонить колена пред Крестом Христовым?! — Но мы, вместе с коленами склоняя и сердце, приидите поклонимся вместе с Псалмопевцем и Пророком Давидом — месту «идеже стоясте Нозе Его» и где простерлись всеобъемлющие Руки, и где ради нас было мучительно распростерто живоначальное Тело, — и поклонившись в вере и целовав, почерпнем и сохраним обильное освящение оттуда, дабы в преславном будущем Пришествии Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, видя его (Крест — Знамение Сына Человеческого) предшествующим во славе, нам возрадоваться и возвеселиться радостью непрестанной, получив стояние одесную и услышав слова и улучив благословение обетованного блаженства, во славу, плотию распятого ради нас, Сына Божиего. Ибо Ему подобает слава со Безначальным Его Отцем и Пресвятым и Благим и Животворящим Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.