Глава 10
– В какую трубу? – не понял я. Мой заторможенный усталостью и барбитуратами мозг категорически отказывался воспринимать информацию. – Канализационную?
– Да ты все еще спишь! – покачал головой Толян. – Пошли, все сам увидишь.
Тут до меня дошло, что я запер на ночь дверь на замок.
– А ты как сюда попал?
Вместо ответа Толян помахал связкой ключей:
– Позаимствовал у Леры. Тут ключи от всех комнат.
– Тебя в детстве учили стучаться в чужие двери? – раздраженно поинтересовался я.
– До тебя достучишься! – парировал Толян. – Дрых без задних ног. Ну, ладно, двигай!
В гараж мы проникли через улицу: дверь из кухни, видимо, так и оставалась забаррикадированной. В гараже уже собрались все бывшие в доме мужчины. Когда мы вошли, Элис орал на Бориса:
– Ты хоть понимаешь, что находишься у меня дома?! Какого черта ты здесь распоряжаешься?! Мы устали, вымотались, а ты даже не даешь никому выспаться!
Тут Элис увидел Толяна, и это дало новое направление его гневу:
– А этот урод вообще вломился в мою комнату! Как ты открыл дверь?! Я ее запер изнутри, и даже у Леры нет ключа от моего кабинета!
– Подумаешь, бином Ньютона! – ухмыльнулся Толян. – Эти замки открываются обычной английской булавкой. Не мог же я стучать в дверь кулаком: ведь я мог невольно разбудить вашу супругу!
– Ах ты, джентльмен хренов! – вскипел Элис, но Борис перебил его:
– Ирине действительно лучше не видеть того, что я хочу вам показать. Заткнись и пошли!
И Борис стал спускаться в подвал. Мы гуськом потянулись за ним. Элис продолжал ворчать, препираясь с Толяном и обещая ему набить морду. Борис подошел к инсинератору и сказал:
– Ну-ка, Вован, давай!
Вован дернул за какую-то рукоятку, дверца инсинератора распахнулась, и оттуда выкатилась загрузочная тележка. Я стоял позади Витюши и Николаши и ничего толком не разглядел.
– Елы-палы! – сказал Витюша.
А Николаша повернулся ко мне. Я увидел его зеленовато-бледное лицо с вытаращенными глазами и успел отскочить. Но Николаша все-таки слегка заблевал мне брюки. Я бросил взгляд в сторону инсинератора. На тележке лежало нечто похожее на обуглившийся манекен. Хорошо обуглившийся, качественно. Помните всемирно известные снимки обгоревшего трупа Геббельса? Так вот, незадачливый министр пропаганды Третьего рейха на заключительном этапе своей карьеры выглядел гораздо лучше, нежели извлеченное нами из инсинератора тело, – настолько же, насколько молодой бодрый петушок выглядит живее безнадежно пережаренного цыпленка табака. Я подумал, что при малейшей попытке стронуть труп с печной решетки он немедленно рассыплется в прах.
Николашу еще раз вывернуло, но на этот раз никто не пострадал.
– Вот именно! – угрюмо резюмировал Борис. – Просто блевать хочется, видя, что осталось от трупа Зябликова, который мы честно собирались предъявить органам.
Да уж!
Борис повернулся к нам и наконец пояснил:
– Кто-то около семи часов утра проник в гараж, перетащил тело Зябликова в мусоросжигатель и запустил процесс. К девяти утра тело уже превратилось бы в пепел. Но около восьми Толян вышел осмотреть территорию и обнаружил, что из трубы мусоросжигателя идет выброс дыма. Вот так….
Борис замолчал, достал из кармана сигареты и закурил.
– Значит, ты решил остановиться на первом варианте, – полувопросительно-полуутвердительно произнес Элис.
– Погоди! Ты хочешь сказать, что это я пытался организовать уничтожение трупа?! – поразился Борис.
– Но ведь никто другой, кроме тебя и твоих людей, не мог бы проникнуть в гараж! – напомнил ему Элис.
Это было логично.
– Почему же тогда я не сжег его до конца? А?! – иронически осведомился Борис.
А это уже было нелогично.
– Откуда я знаю! – пожал плечами Элис. – Может быть, ты хотел нас поставить перед свершившимся фактом.
– Да? Вот как! А похоже, что это вы хотите поставить меня перед фактом! Вы поняли, что я не собираюсь платить вам за молчание, и решили уничтожить труп. Что, дескать, я предъявлю ментам?! Да? Так вот что я вам скажу: вы просчитались! Сегодня же – в крайнем случае завтра – здесь появится представитель прокуратуры, который без всякой огласки сможет установить истину! Ясно?
Борис выразительным взглядом оглядел присутствующих. Никто ему не ответил. Борис продолжил:
– А вот как этот неизвестный «крематор» проник в гараж, я выясню сегодня же. Сдается мне, что он прошел по подземному ходу, и я найду этот ход!
– Господи, Борис! – воздел руки к потолку Элис. – Какой подземный ход?! Это что – рыцарский замок? Подумай, что ты говоришь!
– Это ты подумай, – сумрачно посоветовал Борис. – Пока не поздно.
– Ты мне угрожаешь?
– Нет. Но я не позволю сделать из себя жертву! Так что я прошу – пока что только прошу – дать разрешение на тщательный осмотр подвала моими людьми.
– А комнаты ты обыскать не желаешь? – осведомился Элис под недовольный ропот домочадцев и гостей.
– Пока что я не вижу в этом необходимости, – немного подумав, ответил Борис.
– Ну, спасибо! Может быть, теперь ты разрешишь нам хоть немного поспать?
– Да идите вы……
И все пошли. Когда я проходил мимо Бориса, он взял меня за руку и сказал:
– Слава, у меня к вам есть разговор. Поднимемся.
Мы поднялись по лестнице, прошли в комнату с камином и расположились на диване.
– Минуту…, я попробую связаться с адвокатом. – Борис набрал номер, и лицо его просветлело: ему наконец ответили. – Где ты шляешься?! Да, я знаю, сколько сейчас времени, но ты мне срочно нужен. Нет, это не телефонный разговор! Слушай внимательно: я нахожусь в одном доме недалеко от Москвы. Где именно, выясни у моего секретаря. Немедленно выясни! Пробиться сюда будет трудно, но ты должен приехать как можно быстрее. Но вначале разыщи Петрова из прокуратуры и возьми его с собой. Да, скажи, что для меня это очень важно! Короче, я не могу с ним связаться, а он мне до зарезу нужен! Понял? Теперь дальше: добраться сюда на машине нереально, поэтому придется найти мощный снегоочиститель, типа аэродромного. Что значит «где»?! За что я тебе бабки плачу?! Ну, арендуй вертолет! Но ты должен быть здесь вместе с Петровым, и как можно быстрее! Понял? Все, действуй!.. Ну вот! – удовлетворенно констатировал Борис, пряча в карман телефон. – Сегодня к вечеру мой адвокат и надежный человек из прокуратуры будут здесь. Я выведу эту семейку на чистую воду!
– Хорошо! Ну а я-то тебе зачем? – напомнил я о своем существовании.
– Дело в том, что я не доверяю никому из обитателей этого дома, – сообщил мне Борис. – Ты же видел, как они под этот труп хотели с меня бабки слупить!
– Ты думаешь, что убийство Зябликова организовал Элис со своими домочадцами? – в лоб спросил я.
– Не знаю, – задумчиво почесал затылок Борис, – но то, что под это дело они хотели меня растрясти, ты видел сам. А ты вот не захотел меня растрясти! Почему, не знаю.… Наверное, ты идеалист. Но в данном случае твой идеализм я собираюсь хорошо оплатить. Помоги моим ребятам с обыском подвала, проведи расследование…. Ты же ведь детективы пишешь, значит, должен немного соображать в таких делах! Порасспрошай народ, может, что и выяснишь.
– Ты думаешь, что они мне что-нибудь расскажут? – усомнился я в своих следовательских навыках.
– Расскажут! – заверил Борис. – Ведь они будут вынуждены дать какие-то объяснения следователю. Так что не в их интересах выкобениваться. Поговори с Элисом, с Николашей, с Ириной – просто как друг поговори! И проанализируй их слова. А выводами поделишься со мной.
– А почему бы мне не начать с тебя?
Бориса не смутила моя ирония. Наоборот, он как будто обрадовался и с готовностью сказал:
– Давай, спрашивай! Я отвечу все, как есть и как было. Мне ведь нечего скрывать, я никого не убивал.
– То же самое говорят и все остальные, – проворчал я, – поэтому обсуждать с ними этот вопрос заведомо бессмысленно. Лучше расскажи мне, зачем ты здесь?
– В смысле? – удивился Борис.
– В том смысле, что человек с твоими деньгами мог бы отметить Рождество на Канарах или на горнолыжном курорте. Чего тебя-то понесло сюда? – спросил я.
– Меня пригласил Элис, – ответил Борис. – Я его знаю с детства. А что в этом странного?
– Дело в том, что последние пять лет я встречаю Рождество здесь, в этом доме. Заодно мы отмечаем день рождения Элиса. И никогда за эти пять лет Элис не приглашал больше никого: были только его родственники и я. Понимаешь? А в этот раз он пригласил не только тебя, но и Зябликова, к которому явно никогда не испытывал теплых чувств. Почему? Я пытался это понять.
– И к какому выводу пришел? – спросил Борис.
– Если Элис собирался организовать убийство Зябликова, то это бессмысленно: проще и безопаснее нанять киллера, который грохнул бы Зябликова у подъезда его собственного дома в то время, когда Элис спокойненько праздновал бы свой день рождения в кругу друзей и родственников, за сто километров от места убийства. Если он затеял все это дело с целью подставить тебя, то это бессмысленно вдвойне: слишком тонкая комбинация, слишком много подозреваемых, слишком все ненадежно. Поэтому единственный ответ на вопрос, почему и ты, и Зябликов оказались здесь, – бизнес! У вас есть совместные интересы?
– Безусловно, есть, – согласился Борис.
– Тогда давай об этом поподробнее, – предложил я.
– Ты знаешь, что Элис начал свой бизнес с нуля. Они с Николашей на собственном горбу таскали из старых домов двери из натурального дуба, счищали с них краску, реставрировали и продавали их обалдевшим от внезапно свалившегося на них богатства нуворишам. И имели неплохой доход для начала девяностых.
– Да, я помню эту эпопею, – согласился я. – А потом Элис занялся продажей импортной сантехники, которую одуревший от прежнего, советско-спартанского, быта народ хватал, как горячие пирожки.
– Правильно. И вскоре Элис имел уже целую сеть магазинов по продаже сантехники и стройматериалов. Так появилась фирма «Кредо», дававшая стабильный доход. Другой бы почил на лаврах, но Элис пошел дальше. К этому времени Ирина уже успешно руководила агентством по продаже недвижимости «Ключ-С», и Элис вознамерился заняться строительством. Так появилась строительная компания «Мелиса». Вначале они строили дачки, а потом Элис решил заняться крупным строительством. Но это уже совсем другой бизнес, тут нужны не просто большие деньги, а очень большие! И Элис нашел себе партнера: Инессу Зябликову, сколотившую большое состояние на сомнительных банковских операциях и искавшую место и возможность для выгодного вложения своих денег. Инесса сумела заинтересовать солидных людей, и Элис за короткое время вошел в круги элиты строительного бизнеса. Но у Элиса есть дурная черта: он не способен вовремя остановиться. Он готов пуститься в любую авантюру, лишь бы не стоять на месте.
– А что, было бы лучше, если бы он начал на радостях пить запоем или просаживать деньги в казино? – возразил я.
– Ты ошибаешься, если думаешь, что он этого не делал, – ответил Борис. – Элис проиграл довольно-таки крупные суммы. Но это еще полбеды. Он решил организовать дочернюю производственную компанию «Мегаблок»: купил лесопилку, кирпичный завод и даже целый домостроительный комбинат. Денег не хватало, он влез в долги. Тут еще и дела его пошли хуже, образовались убытки. А у Инессы выросли аппетиты, и она решила выдавить Элиса из бизнеса. Впрочем, дело еще и в том, что за Инессой стояли кое-какие весьма влиятельные люди. В общем, они сочли, что Элис в этом бизнесе – лишний. И Элис оказался в тяжелом положении. Я успел упредить его врагов и скупил все карточные долги Элиса. И предложил ему продать его долю в «Мелисе», а также сеть магазинов «Кредо». Я пообещал ему рассрочку по выплате карточных долгов – причем без всяких процентов! И за «Кредо», и за долю Элиса в «Мелисе» я согласился заплатить в два раза больше, чем давала ему Зябликова!
– Аттракцион неслыханной щедрости! – саркастически заметил я.
– Элис – мой друг, – ответил Борис. – А кроме того, ведь его разорение оставило бы без средств его детей и жену. Понимаешь? Я был обязан ему помочь! И я это сделал.
– А Зябликов и его жена знали о вашей сделке? – спросил я.
– Конечно нет! – усмехнулся Борис. – Они знали о его огромных карточных долгах и были уверены, что после праздников они дожмут Элиса и он отдаст им свою долю в «Мелисе», магазины «Кредо» и даже этот дом за бесценок.
– Получается, что у Зябликова было гораздо больше причин убить Элиса! – сделал вывод я.
– Если бы его супруга узнала о моей договоренности с Элисом, то, пожалуй, да! – согласился Борис. – В том-то все и дело, что Зябликов никак не интересен в качестве мишени, понимаешь? Он ничего не решал и ничем не владел. Даже его так называемое «исполнение обязанностей генерального директора» после отставки Элиса с практической точки зрения ничего не значило.
– Получается, что ты теперь – фактический владелец магазинов «Кредо» и доли Карсавина в «Мелисе»? И теперь госпоже Зябликовой придется иметь дело с тобой? – заметил я.
– Именно так, – подтвердил Борис.
– А ты не боишься тех людей, выдавливавших Элиса из бизнеса? Ведь теперь они возьмутся за тебя, – сказал я.
– Кишка тонка! – презрительно отозвался Борис. – У меня-то побольше связей и авторитета, чем у Элиса, уж поверь мне! Элис – классический одиночка! А таких не любят, их время прошло. Сейчас в силе тот, кто умеет делиться; кто не сосредотачивает все силы в таранных ударах, а умело распределяет их. Для Элиса стратегия есть цепь тактических успехов. Для него важна не цель, а движение. А это путь к поражению.
– А ты всегда будешь победителем? – с иронией спросил я. Терпеть не могу самонадеянных людей, настолько уверенных в себе, словно у них все схвачено в небесной канцелярии!
– А я и есть победитель! – уверенно заявил Борис. – Ты разве еще этого не понял? Слава, держись меня, не пожалеешь!
– Спасибо за совет, – поблагодарил я, стараясь вложить в свой ответ как можно больше язвительности. – Буду держаться. Кстати, последний вопрос: что за картину упоминал Зябликов, когда мы ходили смотреть на чудо-крематорий?
– Не знаю, это какие-то их дела с Элисом, – ответил Борис.
Возможно, он ничего и не знал об этом, но почему-то чуть промедлил с ответом.
– Я серьезно говорю, – сказал Борис, дружески беря меня за плечо. – Повторяю: Слава, держись меня, не пожалеешь!
Похоже, у нас с ним были разные представления, о чем кому из нас придется пожалеть. Впрочем, каждый имеет право на своих собственных тараканов. А вот то, что Борис, играя в откровенность, явно о чем-то умолчал, – это не давало мне покоя.
* * *
Когда я поднялся к себе, у дверей моей комнаты стоял Элис.
– Это кстати, что ты еще не завалился спать, – сказал я. – Надо поговорить!
– Пошли в мой кабинет, – предложил Элис.
Мы прошли в его кабинет. Элис уселся за письменный стол, а я расположился в кресле напротив. Элис открыл встроенный в стену за его спиной бар и спросил:
– Что ты будешь пить?
– Коньяк, капельку, – чуть поколебавшись, ответил я. Разумеется, пить с утра неправильно, но меня клонило в сон, а коньяк должен был вернуть мне, хотя бы на короткое время, некоторую бодрость и ясность мысли.
Элис плеснул мне на донышко бокала.
– Похоже, Борис вербовал тебя на свою сторону? – спросил Элис, выжидающе глядя на меня.
– Вот что, брось сверлить меня взглядом! – решительно потребовал я. – Когда я ехал сюда, то предполагал отдохнуть, как обычно. За каким чертом ты пригласил Зябликова и Бориса с его держимордами?!
– Я же говорил, что Зябликов должен был приехать с Инессой! – раздраженно ответил Элис. – И неужели я виноват, что Инесса не смогла приехать, а Зябликов вышел из-под контроля?! А Борис – мой школьный друг. Могу я, в конце концов, пригласить на свой день рождения друга детства?!
– А заодно и решить свои запутанные финансовые проблемы? – ехидно вставил я.
– Ага! Борис тебе все-таки рассказал… – задумчиво проговорил Элис, потирая лоб. – И о чем же он тебе поведал?
– О том, о чем я хотел бы услышать от тебя, – ответил я. – Я хочу составить объективное мнение. Так что, будь добр, расскажи мне о своих деловых отношениях с Борисом и с Зябликовым. Если, конечно, хочешь иметь меня в качестве союзника.
– А слова друга тебе мало? – прищурился Элис.
– Похоже, ты забыл, что в твоем доме убили человека, – напомнил я. – Причем убили, можно сказать, дважды: вначале физически, а потом пытались превратить его останки в пепел и выбросить все вместе с мусором. Это очень серьезно, Элис! И тезисы типа «Ты меня уважаешь?» в таком случае не имеют веса. Борис впрямую обвинил тебя в убийстве, а ведь он тоже твой друг! И я должен признать, что у него имелись для этого серьезные основания.
– Да какие там основания?! – воскликнул Элис. – Ладно, я тебе расскажу все как есть.
Он откашлялся и начал свой рассказ:
– Когда я занялся строительным бизнесом, мне пришлось привлекать капиталы со стороны. А Инесса как раз искала, куда вложить деньги. Она сделала огромные бабки на «дикой» приватизации. Конечно, большая часть ушла ее покровителям и чиновникам, но и то, что у нее осталось, было очень приличной суммой. Кроме того, она сумела привлечь к кредитованию крупные солидные банки. Так что вначале мы с ней поработали очень плодотворно. Это потом уже начались трения…
– Когда ты перестал с ней спать? – уточнил я.
– Да клянусь тебе…… – начал было Элис, но я перебил его:
– Оставь! Даже до меня дошли слухи о ваших бурных чувствах. Помнится, был случай, когда в одном ресторане наряд милиции застал вас обоих в мужском туалете, где вы……
– У Инессы такой комплекс, – вздохнул Элис. – Она просто балдеет от секса в общественных местах! Черт возьми, а ты-то откуда об этом знаешь?! В прессу вроде ничего не попало!
– Ментам рот не завяжешь, а среди них у меня есть связи, – усмехнулся я. – Ирка хоть не знала о ваших… отношениях?
– Скорее всего, нет. Хотя… кто знает?.. – Элис почесал затылок и поспешно добавил: – Но это все уже в прошлом!
– Тогда давай про настоящее, – предложил я.
– А настоящее…… Короче, Инессу с недавнего времени как будто кто-то стал науськивать на меня. Она решила захапать весь мой бизнес, причем по дешевке. Понимаешь, я неудачно сыграл в карты – нарвался на шулеров. Ну и получилась приличная сумма долгов. И тут Инесса ко мне подвалила – с требованием продажи моей доли в бизнесе. Я вначале не знал, кто за этим стоит. А потом узнал, что все мои карточные долги скупил Борис.
– Погоди, ты считаешь, что это Борис хочет тебя разорить? – удивился я. – Но зачем?
– Зачем?! – криво усмехнулся Элис. – Ты помнишь мою свадьбу?
Хороший вопрос! Свадьба Элиса состоялась лет двадцать тому назад.
– Ну, помню. И что?
– Борис был на моей свадьбе. А его ты помнишь?
– Нет, его не помню.
– А я помню, – вздохнул Элис. – Он тогда весь вечер пялился на Ирку. Он тогда запал на нее, понимаешь? А если ему что-то втемяшится в голову, то все! Он горы сметет, но своего добьется. Вот он и решил заставить меня под угрозой разорения уйти от Ирки.
– Да, но… ведь уже столько лет прошло, – нерешительно заметил я. – Неужели он……
– Борис на редкость упорный человек, – заявил Элис. – Он никогда от своего не отступается. Вроде как это для него дело принципа, только, скорее, не на уровне разума, а на уровне чувств.
– Понятно,… – пробормотал я, хотя версия Элиса не вызывала у меня доверия.
У Ирки уж скоро внуки будут, а Борис вовсе не похож на вечного Ромео. Впрочем, меня интересовало совсем другое. Только я не хотел ускорять события. А потому продолжал расспрашивать Элиса о его финансовых делах, ища момента перейти к волнующей меня теме.
– Так, значит, ты действительно продал всю свою долю в бизнесе Борису? И даже этот дом тоже продал?
– Во-первых, я не продал, а погасил свой карточный долг, – мрачно уточнил Элис. – А во-вторых,… опять-таки не продал, а заложил. Гарантия под кредит. Так что этот дом не принадлежит Борису. Пока не принадлежит. Надеюсь, что и не будет!
– Ну, ты и сыгранул в картишки! – ошарашенно прокомментировал я.
– Тут не только карточные долги, но и…… короче, поиздержался я,… н-да. Так что мне имело бы смысл убить Бориса, а не Зябликова! Зябликов для Инессы – просто мусор, понимаешь? Когда-то его в своем доме пригрела мать Инессы: хитрая баба использовала сироту в качестве прислуги. Инесса была девкой заводной, а мать ее держала под строгим контролем, даже на дискотеки не отпускала. Девочка от скуки поразвлеклась с прислугой – ну и залетела! Мамаша ее быстренько выдала замуж за этого дебила: дескать, пусть дочь хоть родит в браке, а там развод – и выгнать его на хер! Но уж больно удобным мужем оказался Зябликов для деловой женщины. И по хозяйству все умел, и обед сготовит, и с детьми уроки сделает, и колготки постирает.… Короче, золото, а не муж! И при всем при этом – абсолютно не ревнив! А?!
– Н-да, настоящее золото! – согласился я.
– Вот… теперь ты все знаешь.
– Как ты собираешься выходить из этого положения? Ты ведь теперь беден, как церковная мышь?
Элис посмотрел на меня и широко улыбнулся:
– Эх, Славон! Да есть у меня кое-какие деньги, есть квартира в Москве, да и Иркино агентство недвижимости доход приносит какой-никакой. Я уже один раз поднялся с нуля, а уж сейчас тем более развернусь! Или ты сомневаешься?
– Нет, не сомневаюсь, – вполне искренне заверил я.
– Ну и отлично! Ничего, я прорвусь! – уверенно заявил Элис. – А Борис пусть надувает щеки, все равно у него ничего не получится. Нет тут никакого подземного хода, пусть ищет. Можешь ему помочь, я не возражаю.
– Значит, ты считаешь, что Зябликова хотел сжечь Борис?
– Разумеется! Он разыгрывает спектакль, чтобы дожать нас всех на более выгодные для него условия. Если завтра к нам прорвутся его адвокат и этот ментовский начальник, то начнется новый раунд. Там уже прессинг пойдет покруче!
– Но… кто же тогда стрелял в Зябликова? – спросил я.
– Не знаю,… возможно, Толян, – ответил Элис. – Но в любом случае все это направлено против меня, понимаешь? Но ни хрена у него не выйдет, это я тебе обещаю!
– У меня вот какой вопрос к тебе, – решился наконец я и достал из кармана злополучный календарик. – Это я нашел на снегу рядом с телом Зябликова. Тебе не кажется это странным?
– Ничего странного, – уверенно отозвался Элис, мельком взглянув на календарик. – Мы отпечатали большой тираж этих календариков, как рекламу. Их полно у меня в офисе, их пачками раздавали на презентации.
– Но почему именно с той самой картиной Жерома, копия которой висела на твоей бывшей даче?
– Все очень просто, Славон, – сказал Элис. – Дело в том, что на рынке недвижимости существует большая конкуренция. Нам надо привлекать солидных клиентов, способных покупать дорогую элитную недвижимость. Солидные клиенты идут в солидные фирмы. А что может лучше свидетельствовать о надежности и престижности фирмы, чем висящая в ее офисе картина стоимостью в пару миллионов долларов? Я случайно увидел эту картину в каталоге, цена оказалась солидной, размеры – подходящими. Вот я и приобрел это полотно у известного европейского коллекционера! По-моему, все логично! Или нет?
– Но почему после презентации картину не оставили в офисе, а повезли в банк? – допытывался я.
– Дело в том, что такие дорогие полотна обязательно страхуются, – терпеливо объяснил Элис. – При смене владельца договор страхования переоформляется. Я выбрал солидную отечественную страховую компанию, но ее эксперты потребовали установки новейших систем сигнализации и видеонаблюдения. А все это обустройство требует времени! Поэтому я и принял решение: до полной установки сигнализации и видеоконтроля в офисе поместить картину в спецхранилище банка. Кто же знал, что на перевозивший полотно броневик нападут и похитят раритет?! Инесса и ее друзья воспользовались удобным поводом, чтобы начать новую атаку на меня. Поэтому я и был вынужден уйти в отставку с поста генерального директора. Но я все равно остался владельцем недвижимости, и так просто лишить меня моей собственности им не удастся!
Элис достал сигарету и закурил, глубоко затягиваясь. После короткой паузы он убежденно заявил:
– Я глубоко убежден, что похищение картины организовали либо Инесса с ее друзьями, либо Борис. Ну сам посуди: кто купит ворованную картину, хорошо известную в кругах коллекционеров? А тут они используют это похищение, чтобы максимально эффективно раздавить меня, вынудить пойти на уступки.… А потом картина вдруг чудесным образом где-то обнаружится, и ее торжественно вернут владельцам компании «Мелиса»! Как тебе комбинация?
– Это вполне вероятно, – согласился я. – Но, собственно говоря, я задал тебе вопрос о календарике вот почему: мне кажется, что он оказался на снегу рядом с телом Зябликова не случайно.
– Ну, тогда поделись со мной своими подозрениями! – насмешливо предложил Элис.
– Изволь, – согласился я. – Помнишь, я тебе рассказывал о том, как подожгли дачу моего двоюродного брата Артема?
– Да, припоминаю.… Это ведь та бревенчатая развалюха, которую я ему продал за символическую сумму? – небрежно уточнил Элис.
– Так вот, перед тем как поджечь дачу, оттуда похитили копию полотна Жерома – того самого, что изображено на этом календарике!
– Не вижу связи, – после короткой паузы сказал Элис. – Если ты ее видишь, то поясни!
– Я думаю, что поджог организовали именно для того, чтобы скрыть похищение! – убежденно заявил я.
Элис изумленно уставился на меня и вдруг расхохотался.
– Что ты смеешься? – обиделся я. – Картина действительно не сгорела, а исчезла. Это подтвердил и частный детектив Тавров!
Элис оборвал смех и внимательно посмотрел на меня.
– Что за частный детектив? – удивился он. – С какой стати он расследовал обстоятельства поджога? Его нанял твой двоюродный брат?
Тут настала очередь удивляться мне.
– Тавров, по вполне понятным причинам, не раскрыл мне имени своего клиента. Но если бы Артем его нанял, он не стал бы это от меня скрывать. Я вообще-то думал, что Таврова нанял ты.
– А мне это зачем?! – поразился Элис.
– Тавров предположил, что на самом деле на даче висела не копия, а оригинал, который долгое время принимали за копию. В таком случае похищение, замаскированное пожаром, становится вполне логичным.
– Слава, друг мой! Будь это действительно оригинал, я бы об этом непременно узнал! – с апломбом заявил Элис. – Или я так похож на лоха?
Нет, на лоха Элис совсем не был похож.
– Вот что…… Чтобы раз и навсегда снять все неясности с этой копией, расскажи мне, что поведал тебе частный детектив, – предложил мне Элис.
Я подробно рассказал ему все: начиная от мистической истории копии Жерома и кончая моим позором в квартире киношного продюсера. Последнее весьма позабавило Элиса: он долго хохотал, хлопая меня по спине от избытка чувств. Отсмеявшись, он сказал:
– Да, брателло, давно я так не веселился! А насчет полотна: это точно копия. Когда я купил картину, то из любопытства изучил все надписи на оборотной стороне холста. И точно могу сказать: там были штампы с разными инвентарными номерами, но вот штампа краеведческого музея не было. Так что можешь успокоиться: это точно была копия.
Элис налил себе в бокал немного коньяка, отпил глоток и, разглядывая янтарную жидкость на свет, сказал:
– В принципе дело с поджогом дачи предельно ясно. Не обижайся, но твой двоюродный брат держит автомастерскую, а этот бизнес часто весьма тесно связан с криминалом. Перебивают номера на ворованных тачках, разбирают их на запчасти и все такое…. Так что вполне возможно, что это были обычные криминальные разборки!
– Артем уверен, что это не так! – возразил я.
– Ха! – коротко хохотнул Элис. – Ладно, тогда вот тебе другая, не менее убедительная версия. Ты говорил, что в соседнем районе было зафиксировано несколько случаев аналогичных поджогов. Тогда все просто: поджигают несколько дач, причем в разных районах, чтобы запутать следствие. А на самом деле целью был лишь один дом, остальные подожгли тем же методом только для того, чтобы направить усилия следствия на поиски маньяка-пиромана. Что скажешь?
– Следователь Зоркин считает, что все так и было, – вынужден был согласиться я.
– Вот видишь! – удовлетворенно воскликнул Элис. – А ведь этот следователь какой-никакой, а все-таки профессионал. Опыт у него есть, и он действует в соответствии с этим опытом. Так что доверимся профессионалам!
– Но частный детектив Тавров – тоже профессионал, – возразил я.
– Да, именно так! – согласился Элис. – И именно он меня настораживает. Ведь его кто-то нанял. Зачем? Кому интересна судьба этой копии? Вот что я хотел бы знать! – Элис сделал крохотную паузу и тут же спросил: – Слушай, а ты не помнишь, когда обнаружил календарик: сразу же, когда подбежал к трупу, или позже?
– Позже, – признался я. – Когда мы его собирались в гараж отнести.
– Точно! – ударил кулаком по столу Элис. – Тогда все ясно: это Борис подбросил, или кто-то из его горилл! Борис был на презентации и вполне мог взять там календарик.
– Но зачем? – недоверчиво осведомился я.
– Я же тебе сказал: Инесса и Борис копают под меня! – нетерпеливо напомнил мне Элис. – Что, если они захотят обвинить меня в том, что я под видом подлинника привез в офис копию, а оригинал попросту решил присвоить? Тогда вполне логично предположить, что кто-то из них – или они вместе, по сговору, – устроили похищение картины из броневика. Нет полотна – и поди докажи, что там в нем везли, копию или подлинник?
Я призадумался: Элис представил мне дело с совершенно неожиданной стороны.
– А теперь прикинь вариант: Инесса с Борисом пробашляют того коллекционера, что продал мне картину, и он возьмет и скажет, что ничего мне не продавал! Возможно, они даже переправят ему подлинник, который он предъявит экспертам. И все! Я сажусь на зону всерьез и надолго!
– Неужели европейский коллекционер может оказаться таким продажным? – усомнился я. – А как же репутация?
– Бывают такие предложения, от которых не может отказаться даже абсолютный бессребреник! – безапелляционно отрезал Элис. – У каждого человека есть слабое место, и если об этом месте знают, то человеком можно манипулировать, словно марионеткой. Я знаю, уж поверь мне – не первый год в солидном бизнесе!
– Да, все логично, но если у тебя действительно столь непростые отношения с семейством Инессы и Борисом, то зачем же ты их пригласил к себе? – задал я резонный вопрос.
– Надеялся в неформальной обстановке урегулировать хоть часть своих проблем! – объяснил Элис. – А теперь вижу, какого дурака я свалял! Зябликов мертв, Инесса не приехала.… Если теперь с Борисом что-нибудь случится – даже без смертельного исхода, – то я попаду по-крупному!
– Думаешь, все настолько серьезно? – нахмурился я.
– А откуда взялся винторез, из которого убили Зябликова? – напомнил мне Элис. – И как ловко вскрылось, что его убили именно из винтореза! Поверь мне: Борис играет здесь свою партию. Он добился того, что сейчас мы у него в руках: он лишил нас связи, вызвал сюда прикормленного им человека из прокуратуры и своего адвоката.… Все козыри у него на руках! А я в собственном доме могу лишь бессильно наблюдать за тем, как он управляет событиями!
Элис откинулся на спинку дивана и устало прикрыл глаза ладонью. Помассировав веки, он тихо сказал мне:
– Иди спать, Слава! Продолжим партию дальше – больше нам ничего не остается.
Мне оставалось только согласиться с ним и отправиться в свою комнату.
* * *
Мне удалось поспать часов до двенадцати. Когда я спустился, все уже сидели за столом. Женщины успели привести себя в порядок, и только синева под глазами и покрасневшие белки глаз, которые невозможно скрыть никакой кометикой, напоминали о вчерашней кошмарной ночи. Мужчины тоже выглядели усталыми и помятыми, никто даже не удосужился побриться.
На завтрак Лера подала яичницу и кофе с тостами. В конце завтрака зазвонил мобильник Бориса. Он выслушал сообщение и коротко бросил:
– Давай, жду! – Он обвел нас победоносным взглядом и сказал: – Все! Примерно через час сюда на вертолете прилетят мой адвокат и один чин из прокуратуры. Толян и Слава пока займутся осмотром подвала, Вован встанет на ворота, а ко всем остальным просьба: оставаться в своих комнатах.
Никто ему не возразил. Один только Элис спросил:
– А что с Зябликовым? Он ведь там может… э-э…… испортиться.
– Не беспокойся, – ответил Борис. – Вован и Толян завернули его… – точнее, то, что от него осталось, – в брезент и положили в сугроб. Еще вопросы есть?
Больше вопросов не было. Лера ушла в кухню мыть посуду, а остальные разошлись по своим комнатам. Борис остался в гостиной, а я вместе с Толяном спустился в подвал. Как объяснил Элис, под домом был свой подвал, а под флигелем – свой, и между собой они никак не сообщались. В этом мы с Толяном и собирались сейчас убедиться.
В подвал дома вел люк в полу кухни. Между собственно кухней и стеной с двумя дверьми – ведущими в туалет и в проход ко флигелю – имелась перегородка длиной примерно с метр, делившая это функциональное пространство. Возле этой перегородки в полу кухни, напротив флигельной двери, и размещался люк в подвал. Он состоял из двух створок, скрывавших под собой довольно широкую бетонную лестницу, так что спуск в подвал, даже с мешком картошки на плечах, не представлял собой чуда эквилибристики. Мы начали спуск: Толян шел впереди, а я за ним.
– А где тут свет зажигается? – крикнул Лере Толян.
– Здесь, наверху! – отозвалась Лера.
Я услышал, как она щелкнула выключателем, и через несколько секунд подвал озарился мертвенным светом неоновых ламп.
– Однако, – пробормотал Толян, оглядывая подземелье.
Подвал был поделен пополам перегородкой с дверью. В той половине, где находились мы, вдоль стен стояли стеллажи и контейнеры, использовавшиеся для различных хозяйственных целей. У участка стены, по моим расчетам примыкавшего к подвалу флигеля, стоял стеллаж с банками домашних солений.
– Флигель с этой стороны? – спросил Толян, кивая на стеллаж с аппетитным закусоном.
– Судя по всему, да, – согласился я.
– Тогда осмотри его на предмет потайной двери или люка, а я пока гляну, что там за перегородкой.
И Толян скрылся за дверью.
Я осмотрел стеллаж самым внимательным образом. Он был собран из алюминиевых уголков на кадмированных болтах: Элис явно заказал их на каком-то авиационном заводе. Как и остальные стеллажи, он просто стоял на цементном полу и не был прикреплен к стене. Я выгрузил часть банок на пол и внимательно осмотрел стену, подсвечивая себе ее карманным фонариком. Обычная подвальная стена: у пола на полметра вверх – монолитная лента бетона со следами опалубки, а выше – бетонные фундаментные блоки, на которые опирались плиты перекрытий. Никаких признаков двери. Пол также был сплошной, цементный, покрытый лаком и не имел никаких признаков люка. Затем я осмотрел остальные стены. Та стена, которую я принял за перегородку, оказалась также сложена из бетонных блоков на монолитном основании.
Вернулся Толян, и я сообщил ему результаты осмотра.
– И там тоже ничего, – с досадой сказал Толян. – Только отопительный котел и прочая сантехника.
– Надо проверить соответствие объема помещения, – предложил я.
– Это как? – не понял Толян.
– Замерить соответствие площади помещений первого этажа площади подвала, – пояснил я. – Надо измерить длину наружных стен на уровне фундамента и вычесть толщину фундамента. Может, и обнаружится что-нибудь любопытное.
– Логично, – согласился Толян. – Жди меня здесь, я быстро.
Он побежал наверх, и я услышал, как он громко осведомился у Леры, где ему взять рулетку. В подвале было чертовски холодно, и я решил вернуться наверх, погреться. Но едва я начал подниматься по лестнице, как на мою голову обрушился тяжелый удар.
