Я не эксперт, но ясно видел, что пуля не от «ижака» и не от «глока».

– Гениально! – восхитился Толян. – Теперь пусть Паша скажет.

Паша посмотрел на пулю, осмотрел патрон и неуверенно ответил:

– Похоже на спецпатрон к «Валу»… или к винторезу. «СП-5» или «СП-6».

– Точно, – согласился Толян. – Это пуля от «СП-5». У «СП-6» полуоболочечная пуля, должен кончик сердечника торчать. Так что, Николаша, отныне полностью реабилитирован не только ты, но и Борис Сергеевич!

– Не понял, – растерянно пробормотал Паша.

– А что тут понимать? – удивился Толян, накрывая труп мешковиной. – Накрылась твоя квартира в Москве, Паша! И теплое место в охране банка тоже накрылось медным тазом! Не убивал Борис Сергеевич Иннокентия. Зябликова убил некто, кого не было с вами в момент стрельбы на стрелковой площадке. Таким образом, отпадают Николай, Борис Сергеевич, Слава, я и Вован. Правильно я говорю, товарищ писатель?

– Логично, – согласился я, – только себя самого из этого списка непорочных вычеркни. Ты же Зябликова в это время искал.

– Точно, – вздохнул Толян, – вот уж попал я на карандаш…. Ну, ладно! Пойдем, доложимся народу.

* * *

Когда мы вошли, все по-прежнему сидели за столом. Лера сварила кофе, но Элис и Ирина к нему не притронулись: они продолжали потягивать коньяк из пузатых бокалов. А Витюша налил коньяк прямо в чашку с кофе. Оно и понятно: клану Карсавиных сейчас не позавидуешь, – труп в собственном доме! Впрочем, сейчас у них настроение испортится еще больше. И Толян не замедлил это им обеспечить. Он бросил перед Борисом пакетик с пулей и коротко пояснил:

– Прошла навылет, застряла в бумажнике. Задела сердце, от нее Зябликов и умер. Пуля от специальной бесшумной винтовки.

Все подались вперед, пытаясь рассмотреть роковую пулю.

– Какой винтовки?! – воскликнула в испуге Ирина. – Вы что, сдурели совсем?!

– Вот это я и хочу выяснить! – жестко заметил Борис. Он пристально посмотрел на Элиса и не терпящим возражений голосом сказал: – Предлагаю сдать все оружие, имеющееся в доме!

– Ты в своем уме? – спокойно осведомился Элис. – Откуда в моем доме может оказаться винтовка для спецназа?

– Стрелял тот, кто находился в доме, – ответил Борис, – поскольку вокруг дома – голое поле. До ближайшего леса километра полтора, до коттеджного поселка и все два будет. А такой пулей вряд ли можно попасть в цель с расстояния больше чем метров за шестьсот-семьсот. Я в девяносто третьем году работал в Останкино и видал такие штуки у бойцов «Витязя».

– Следовательно, кто-то проник на территорию, – предположил Элис. – Тут же был… э-э… небольшой инцидент с Зябликовым, во время которого никто не наблюдал за видеокамерами. Возможно, что……

– Хорошо, – нетерпеливо прервал его Борис. – Сейчас возьмем снегоход и с тобой вдвоем объедем периметр. Только давай быстрее, пока снег не пошел! Вован, подстрахуешь!

Элис пожал плечами и поднялся. Они с Борисом направились к выходу. В дверях Борис обернулся и сказал:

– Я велел сдать оружие! Паша и Николай, это касается вас в первую очередь!

Николаша безропотно сдал свой «глок». Паша свирепо посмотрел на Толяна:

– Я, между прочим, в морской пехоте служил. Про центр «Сатурн» слышал?

– А я окончил КУОС, – невозмутимо ответил Толян, протягивая руку к «Сайге». Паша увял и отдал ствол. Первая часть кампании по разоружению прошла успешно, без инцидентов.

Я услышал, как мимо дома пронесся снегоход. Минут через двадцать члены экспедиции вернулись, отряхивая снег с одежды.

– Опять снег пошел! – пожаловался Элис, потирая руки.

– Так что? Что?! – нетерпеливо воскликнула Ирка.

– Никаких следов вокруг периметра! – торжественно объявил Борис. – Снегопад возобновился минут пять тому назад, поэтому следы не успело бы занести.

– Да, это в том случае, если стрелок не проник на территорию накануне вечером и не спрятался где-нибудь в доме, – заметил я. Мышление автора детективных романов дало о себе знать.

Борис недовольно посмотрел на меня:

– И как же он проник – незаметно просочился мимо системы видеонаблюдения и сигнализации? Ведь на заборе есть сигнализация!

– В багажнике машины спрятался, например, – предположил я. – А затаиться он мог потом в подвале гаража. Например, за инсинератором сидел.

– И кто же его привез? – спросил Борис, внимательно глядя на меня. Все тоже притихли, и даже Элис перестал скептически улыбаться. Аудитория налицо. И я дал волю фантазии!

– Сделать это мог тот, кому была выгодна смерть Зябликова…, или здесь имела место банальная ненависть…. Самое печальное, что это мог сделать практически каждый! Скажем, у Элиса и Бориса, насколько я понял, возникли трения с Зябликовым по вопросам совместного бизнеса. Элис мог убить Зябликова из окна кабинета, а Борис мог поручить сделать то же самое Толяну из окна бильярдной.

– Ты с ума сошел?! – с едва сдерживаемой яростью осведомился Элис. – Вот уж от тебя я такого не ожидал! Я всю жизнь считал тебя другом!

– Оставь эти разговоры в пользу бедных! – поморщился Борис. – По сути, он прав. Слава просто анализирует факты.

– Какого черта мне убивать Зябликова, да еще в своем собственном доме?! – заорал Элис. – Для таких целей нанимают киллера!

– Вот именно! – невозмутимо подчеркнул я. – Которого любой из вас мог привезти с собой в багажнике собственного автомобиля. А винтовку можно было просто зарыть в ближайшем сугробе до нужного момента.

– Хорошо, со мной и Элисом все понятно, – сказал Борис. – А как насчет остальных?

– Паша не далее как вчера вечером собирался пристрелить Зябликова из «Сайги», чему мы с Элисом оба были свидетелями, – напомнил я.

– Слава! Что ты говоришь?! – испуганно воскликнула Ирка. – Зачем ему это делать?!

– Зябликов пытался изнасиловать Леру прямо на кухонном столе, – неохотно напомнил ей Элис, – и мы со Славоном помешали ему.

– Кстати, и Лера вполне могла это сделать! – заметил я.

– Ну, ты! Базар фильтруй! – вскинулся Паша.

Но Элис резко осадил его:

– Это и к тебе относится! Так что сядь на место! Ведь ты знаешь, что Лера в институте занималась стрельбой из мелкокалиберной винтовки.

– Да, это правда, – подтвердил Николаша и добавил, повернувшись к Лере: – Ведь мы с тобой вместе ходили записываться в секцию стрельбы из винтовки, помнишь? Только меня не взяли, поэтому я и стал заниматься стрельбой из пистолета. А у тебя еще со школы был разряд по стрельбе!

– Да! – со слезами на глазах выкрикнула Лера. – Я мастер спорта по стрельбе. Только закончила с этим, когда вышла замуж! И винтовки у меня нет. А вот будь она у меня, тогда я точно застрелила бы эту тварь! Все, довольны?!

И Лера бурно разрыдалась.

– Вы просто сволочи! – с презрением проговорила Ирка. – Прячетесь за спину женщины!

Она обняла Леру за плечи и принялась ее успокаивать.

– Возможно, что мы и сволочи, – согласился Борис, – только не забывай, что в твоем гараже лежит труп, а среди нас сидит убийца! Именно среди здесь присутствующих, поскольку в привезенного сюда в багажнике киллера я не верю. Так же как и в злобных инопланетян и инфернальных существ. Короче, пока что под подозрением все, кроме Славы, Николаши, меня и моих людей.

– Ты забыл про Толяна, – напомнил Элис.

– С какой стати Толяну убивать Зябликова? – мрачно осведомился Борис.

– По твоему приказу, – невозмутимо ответил Элис. – Насколько я знаю, в последнее время ты активно пытался установить неформальные отношения с госпожой Зябликовой.

– Ой, ну кто бы говорил! – с нескрываемым сарказмом воскликнул Борис. – Именно твои неформальные отношения с пресловутой госпожой Зябликовой давно уже стали любимой темой разговоров сотрудников фирмы «Мелиса»!

– Заткнись, козел! – заорал Элис, вскакивая со стула. Толян и Вован мгновенно оказались рядом с ним, и Элис застрял между их плечами, как лиса между двумя березами в известной детской сказке.

– За козла ответишь! – предупредил Борис.

– Замолчите, оба! – закричала Ирка. Она обхватила голову руками и принялась раскачиваться взад и вперед, повторяя: – Замолчите,… замолчите,… я не хочу слышать…

– Ирина Юрьевна, не надо! – теперь уже Лере пришлось успокаивать Ирку. – Господи, Алексей Олегович, что же вы делаете?!

– Лера, уведи Ирину Юрьевну в ее спальню, – велел Элис. – Уложи в постель, дай ей снотворное. Витюша, помоги!

Витюша и Лера повели Ирку вверх по лестнице.

– На хрена тебе это понадобилось? – с досадой вопросил Элис Бориса. – Прямо при Ирке….

– Ты сам виноват, – отпарировал Борис. – Не надо было трогать тему «неформальных отношений». Как и все прочие щекотливые темы! Все? Обменялись любезностями?

Они некоторое время молчали.

– Ну что, не пора ли и нам спать? – обратился Элис к Борису.

Тот взглянул на часы и ответил:

– Почти пять утра.… Сейчас пойдем! Только вначале ты сдашь все оружие. Для твоей же собственной безопасности. Толян, а ты сделай так, чтобы никто не мог воспользоваться снегоходом без моего ведома. Да, еще принеси «зауэр» и заблокируй дверь из кухни в гараж. Спать будем в гостиной, посменно, чтобы ни у кого не возникло и тени мысли попытаться самовольно покинуть дом. Вован, остаешься здесь. Паша, ты ночуешь в комнате Леры. И без фокусов, ясно?

– Мы теперь все под домашним арестом? – криво усмехнулся Паша.

– Именно так, – отрезал Борис. – Я не позволю подставлять себя! Завтра я созвонюсь со знакомым генералом из ГУВД или с прокурором…, ну и со своим адвокатом, разумеется. А пока все будут делать то, что я скажу. Мне новые трупы не нужны! Все ясно?

Ему никто не ответил, но и возражать тоже никто не собирался.

– Все, пошли!

Я, Николаша, Элис и Борис поднялись в кабинет Элиса. По дороге Борис прихватил из комнаты Зябликова его пододеяльник. В этот пододеяльник Борис сложил весь охотничий арсенал Элиса, хранившийся в сейфе, вплоть до последнего патрона.

– Надеюсь, это все? – поинтересовался Борис, заматывая груду оружия в пододеяльник.

– Нет, еще в сугробе спрятан танк, – огрызнулся Элис.

– Все-таки ты козел, – вздохнул Борис. – Мы ведь все оказались в одной лодке. Надо же что-то делать!

– Давай-давай, – проворчал Элис. – Если собираешься обыскивать кабинет, то давай быстрее, а то я с ног валюсь.

Борис открыл ящики письменного стола, изучил содержимое встроенного в стену бара и книжных шкафов. Затем сказал:

– Все, мы пошли. Спасибо за сотрудничество.

– На здоровье, – ухмыльнулся Элис, стеля простыню на диван.

Мы спустились обратно в гостиную. Там нас дожидался Толян. Он отдал Борису ключи и свечи от снегохода, «зауэр» и кинжал с кортиком. Борис уложил их в пододеяльник, туда же бросил «глок» и тщательно обмотал получившийся мешок с оружием скотчем, прихваченным из кабинета Элиса.

– Дверь из кухни в гараж я забаррикадировал, – сообщил Толян.

– Хорошо. А ты, Вован, отправляйся дежурить в помещение охраны, к воротам, следи за периметром по монитору видеонаблюдения. Мы с Толяном будем здесь, в гостиной. В девять Толян тебя сменит. Чуть что, поднимай тревогу.

Вован кивнул и вышел. Борис посмотрел на нас с Николашей и сказал:

– Идите к себе. Утром соберемся на завтрак и определимся с дальнейшими действиями. Все!

– Сейчас, только пальто сниму, – проворчал я. Во всей этой суматохе я никак не мог согреться и поэтому не снимал пальто. Я вышел в прихожую, снял его и повесил на вешалку. И тут я вспомнил о странном кусочке картона, который я нашел рядом с трупом Зябликова. Я полез в карман пальто, нащупал гладкий ламинированный кусочек картона и достал его.

Это действительно был карманный календарь на этот год. Я перевернул его, чтобы посмотреть изображение на другой стороне: там обычно размещают рекламу или картинки. Или и то и другое одновременно. Там действительно была реклама компании «Мелиса», надпись золотыми буквами гласила: «Недвижимость «Мелиса» – вечные ценности». Но перехватило дыхание у меня вовсе не от надписи: фоном для рекламного слогана служила репродукция картины Жерома «Переход Ганнибала через Альпы».

* * *

От переизбытка впечатлений голова моя гудела, а сердце гулко бухало, пугая меня непонятными перебоями. Я вышел в коридор и увидел спускавшуюся по лестнице Леру.

– Лера, у вас нет какого-нибудь успокоительного? И от головы….

– Сейчас принесу, – пообещала Лера.

Минут через пять она постучалась в дверь и внесла в комнату поднос, на котором стояла бутылочка «Перье», а в блюдце лежало несколько таблеток.

– Это пенталгин от головной боли, это нозепам, чтобы спать хорошо, – объяснила Лера, – а это ношпа, на всякий случай. Еще что-нибудь?

– Спасибо, Лера, – поблагодарил я ее, – больше ничего не надо.

Она хотела выйти, но я задержал ее:

– Как там Ирина Юрьевна?

– Все хорошо, – ответила Лера, – я дала ей снотворное, она уже заснула.

– А… скажите, Лера,… раньше Зябликов бывал в этом доме?

– Нет, никогда. А почему вы спросили? Вы кого-то подозреваете?

– А вы? – ответил я вопросом на вопрос: так нас учил великий Штирлиц.

Лера немного постояла, отведя глаза в сторону. Потом сказала:

– Кого я могу подозревать? У меня не тот статус. Мое дело: сготовить, на стол накрыть, убрать, постирать.… Вы уж хозяев лучше спрашивайте!

В последних ее словах я уловил нечто похожее на смесь горечи, иронии и ненависти. Да, она отнюдь не так проста, как хочет казаться!

– Простите за назойливость,… но ведь вы знали Карсавиных еще по институту?

– Я сначала познакомилась с Николашей, – немного поколебавшись, начала рассказывать Лера, – на дискотеке в ДК. Потом уже он меня познакомил с друзьями. Я вас, кстати, помню. Вы мало изменились.

– Спасибо за комплимент, – несколько смутился я. Я абсолютно не помнил Леру, хотя часто видел Николашу с разными девушками. Но вот Леру – не помнил. Или она здорово изменилась с той поры.

– А как вы попали сюда? – спросил я.

– Чисто случайно, – ответила Лера. – Я ведь еще в институте выскочила замуж. Муж все хотел делать карьеру. А я хотела детей. Муж зарабатывал мало…, у него что-то не сложилось, и очень скоро я стала зарабатывать больше его. Ему это не нравилось, он начал пить, скандалил часто,… короче, мы расстались, когда я встретила Аркадия. Можно я закурю?

И она достала из кармана фартука сигареты.

– Да, разумеется, – спохватился я, доставая зажигалку. – Садитесь.

Лера уселась в кресло, а я на кровать.

– Аркадия я еще со школы знала. Потом он ушел в армию, а я вот… не дождалась. Но он мне все простил! После армии пошел работать водителем самосвала. Я ушла от первого мужа, и мы с Аркадием поженились. Я родила сына, потом дочку. Все было замечательно. Потом развалился Союз. Аркадий начал было заниматься бизнесом и прогорел. Хорошо хоть, в долгах по уши не застрял! Но квартиру в Москве нам пришлось продать. Мы уехали сюда, в поселок, где у меня остался дом, еще дедовский. Правда, там еще живет мой брат, но это ничего – мы помещаемся все вместе. В тесноте, да не в обиде. Это ведь главное, правда?

– Разумеется! Брат… – это Паша? – уточнил я.

Лера кивнула в ответ и продолжала:

– Положение наше было отчаянное. В поселке работы никакой нет. Аркадий вначале «бомбил» на своей старой «копейке», но денег едва хватало, а когда «копейка» окончательно развалилась, мы не знали, что и делать. Вот тут я и встретила Иру,… Ирину Юрьевну. Я ее хорошо знала, мы были подругами,… ну, почти подругами. Когда у нее начались отношения с Алексеем Олеговичем, я уже встречалась с Николашей. Примерно года два это продолжалось, потом я оставила Николашу и сблизилась со своим будущим первым мужем. Но я по-прежнему поддерживала связь с Ирой. Затем, когда я развелась с первым супругом, вышла за Аркадия и у нас появились дети, то мы с Ириной уже лишь изредка перезванивались. Потом Ира сменила квартиру, и связь прервалась. Вот так,… и вдруг я ее встречаю в нашем поселке, возле магазина! Я ее вначале не узнала: такая дама на «Мерседесе», куда там! А она меня узнала почти сразу. Разговорились. Ира сказала, что они строят рядом с нашим поселком дом. А когда узнала, что в моей семье совсем плохо с деньгами, то пообещала мне помочь. Так вот я и стала у Карсавиных кем-то вроде экономки. Алексей Олегович помог получить Паше место в охранной фирме, а Аркадия оформил шофером-экспедитором. Так что теперь мы в поселке – самые богатые!

В голосе Леры опять проскользнула та же странная нотка. Только я никак не мог уловить ее смысл.

– Вам здесь нравится? – спросил я.

– А вы бы согласились на такую работу? – в свою очередь спросила Лера.

– Типа дворецким? – рассмеялся я. – Нет, я как-то не вижу себя в этой роли.

– И я не вижу, – вздохнула Лера, – а вот ведь… приходится. Детей надо поднимать. Так что…… Ладно, извините, что я вас задерживаю!

– Что вы, что вы! – запротестовал я. – Всегда приятно поговорить с умной и красивой женщиной.

Лера смущенно улыбнулась:

– Спасибо!

– Да что вы,… не за что! Скажите, Лера, а… кто, по-вашему, мог убить Зябликова?

Лера с минуту задумчиво следила за дымом своей сигареты. Затем она ответила:

– Даже и не знаю, кого подозревать. Он так себя вел, что это мог бы сделать каждый! Я все это время была у себя в комнате, никак не могла в себя прийти. Так что ничего я вам сказать не могу.

Она явно не была настроена на дальнейшие откровения. Пора мне заканчивать этот разговор и попытаться выспаться. Но надо узнать еще кое-что. Я достал из кармана календарик с картиной Жерома.

– Вы видели когда-нибудь такой календарик?

Лера взяла его, некоторое время рассматривала и наконец спросила:

– Это та самая картина, которую недавно украли?

– Да, – подтвердил я. – А откуда вы знаете, что это та самая картина?

– Слышала в новостях, ну и догадалась, – ответила Лера, возвращая календарик. – Но хозяева не хотят говорить на эту тему, а больше я ничего не знаю.

– Ну, я не смею вас больше задерживать. Еще раз спасибо, и – спокойной ночи! – сказал я.

– Скорее, доброго утра! – с грустной улыбкой отозвалась Лера и вышла.

Хотя я не возражал бы, если бы она не стала торопиться. Да, жаль будет, если окажется, что эта весьма симпатичная женщина убила Зябликова! Ладно, уже почти шесть часов утра, надо попробовать уснуть. Когда взойдет солнце, мне уже не удастся это сделать: я не могу спать при свете дня. Я запер дверь и стал готовиться ко сну. Чистить зубы было в лом, поэтому я выпил разом все лекарства – пенталгин, нозепам, таблетку ношпы – и завалился в постель. И примерно через полчаса уже погрузился в сон.

* * *

В детстве я ненавидел утро. Какой идиот придумал, что бедные дети в такую чертову рань должны тащиться в школу?! Зима, на улице жуткая темень, которую не в силах рассеять закоченевшие на морозе фонари. Так приятно лежать в уютной постели и видеть солнечные сны… «Слава, вставай!» Это мама. Она входит в комнату и зажигает свет. Я пытаюсь залезть под одеяло от бьющего в глаза беспощадного электрического сияния, но одеяло безжалостно стаскивает мягкая мамина рука, умеющая быть и твердой. «Вставай, некогда разлеживаться!»

– Слава, вставай!

Одеяло поползло с моих плеч, в лицо ударил яркий свет. Я инстинктивно попытался закрыться от света одеялом, но твердая рука безжалостно его сдернула.

– Вставай, некогда разлеживаться!

Я с трудом разлепил глаза. Прошло несколько секунд, прежде чем я осознал, что передо мной стоит Толян.

– Какого черта?! – простонал я, держась за голову. Мозг продолжал цепляться за остатки сна, меня трясло от холода, хотя в комнате было тепло.

– Не время спать. Одевайся быстрее и пошли.

– Господи! Ну что случилось?! Опять кого-то убили?

– Типун тебе на язык! – укоризненно заметил Толян. – Давай, давай, одевайся. Все уже собрались в гараже.

– Что такое? – раздраженно спросил я. – Утренняя поверка личного состава? Кто-то дезертировал?

– Точно, – мрачно усмехнулся Толян. – Зябликов попытался вылететь на волю через трубу.