Сознание иерархично. В духовных традициях пространство системы «дух – материя» обычно представлено как последовательность уровней бытия, или уровней сознания. Определение и выбор уровней, а также их количество, условны. Поэтому иерархические модели уровней сознания различны в разных духовных традициях.

 

5.1. Восьмиуровневая модель внутренней территории

Одна из таких иерархических моделей содержит восемь уровней («снизу вверх»): «физическое тело» – «ощущения» – «эмоции» – «обыденное мышление» – «интеллект» – «события» – «ценности» – «миссия». Четыре нижних уровня мы отнесем к категории тело, следующий четыре уровня – к категории душа, затем следуют трансперсональные уровни – уровни духа.

Каждому уровню сопоставляется определенный тип сознания.

Рис. 6. Восьмиуровневая модель системы дух – тело.

Рис. 7. Целостная система «дух-тело».

Например, сознание первого и второго уровня (снизу) связано с восприятием мелких деталей контекста. Сознание третьего уровня в основном связано с проживанием эмоций, представляющих здесь высокую ценность. Сознание четвертого уровня в большей степени направлено на освоение социальных стандартов (следование правилам, инструкциям и моде). С сознанием пятого и, отчасти, шестого-седьмого уровней связано развитие науки, стратегическое планирование, способность к обобщениям и обоснованию конкретных действий. Сознание шестого уровня позволяет действовать, мгновенно принимая точные и уникальные решения в неожиданных или стрессовых ситуациях.

В разных контекстах уместно использовать разные уровни сознания; обычно, однако, не все уровни доступны. Подавляющее большинство современных людей относительно легко осваивают нижние четыре-пять уровней, но состояния шестого и более тонких уровней остаются трудно доступными. Эти состояния требуют высокой концентрации и особых навыков, которые развиваются медленно и не всегда.

В частности почти каждый человек способен точно выполнить инструкцию и даже разобраться в тех обстоятельствах, которые служат основанием для этой инструкции (четвертый и пятый уровни). Однако далеко не каждый человек способен создать инструкцию или принять точное решение стратегического уровня в ситуации, где нет четких правил – например, при выборе масштабного проекта, оценке перспектив или управления несколькими проектами одновременно (шестой, седьмой уровни).

Как уже говорилось, потенциально человек имеет достаточно силы для решения любой задачи, которая встретится на его собственном пути. Но иногда для этого необходим высокий уровень осознания. Если подходящее состояние (необходимого для данной задачи уровня) еще не освоено, то будут возникать проблемы, задача становится неразрешимой. Напомним также, что возникновение проблемы расценивается в данном подходе как знак, указывающий на необходимость внутренних изменений. В рамках рассматриваемой здесь иерархической модели внутренних состояний любая проблема может рассматриваться как указание на необходимость осваивать состояния более высоких уровней.

Это можно представить себе следующим образом. Вначале человек пытается решать сложную задачу на самом высоком уровне сознания, который доступен в данный момент. Если требуемый уровень недостижим, то возникает проблема. Далее, на каком бы уровне эта проблема не возникла изначально, происходит ее перенос (распространение) на все более низкие уровни сознания, где она формулируется более жестко. Такой перенос происходит бессознательно.

Приведем примерный список состояний «силы», а также список проблемных состояний, которые могут возникать при недоступности «силы». Они переживаются в процессе переноса сознания на более низкие уровни:

Состояния восьмого и седьмого уровня:

● Единство с миром

● Единство с самим собой

Если нет единства с собой — спуск на шестой уровень. Состояния шестого уровня переживаются как

● Ощущение потока

● Спонтанность и точность каждого решения и действия

Если ощущение потока или точность действий потеряны, то происходит падение на пятый уровень. Неточные действия создают потребность обдумывания. Здесь включаются внутренние диалоги, нет силы для действия. Особенность пятого уровня – наличие (и высокая ценность) выбора.

● Спонтанность действий заменяется дискуссией, обсуждением шагов и планированием; это снижает неуверенность и страх ответственности.

● Сложность выбора создает проблемы: иметь выбор ценно, однако сделать его мешает страх ответственности; это и порождает дискуссии и планы вместо действий. Здесь высоко ценится авторство идеи, но ее исполнение субъективно воспринимается как нечто менее важное (этот факт обычно не осознается, но реально мешает действовать). Акцент на авторство идеи создает иллюзию «силы» и делает такие состояния внутренне предпочтительными.

Если выбор не точен или труден, то происходит спуск на четвертый уровень.

● На четвертом уровне высоко ценятся правило и инструкция или мнение авторитета, а также точное следование технологии.

● Ответственность субъективно воспринимается как обязанность точно выполнять шаги инструкции, т. е. фактически переносится на инструкцию, личной ответственности здесь нет. Это создает иллюзию «силы» и поддерживает захваченность подобными состояниями.

Если инструкции и мнение авторитета не решают проблемы, то происходит падение до третьего уровня.

● На третьем уровне – эмоционально выраженный протест и борьба, либо покорность, уныние и обида. Каждое из этих состояний сопровождается переживанием внутренней правоты. В первом случае они могут сопровождаться внешним выигрышем. В случае внешнего проигрыша человек переживает состояние жертвы, что усиливает ощущение внутренней правоты и права на агрессию.

● В том и другом случае возникает субъективное переживание «силы» – внешней или внутренней (ощущение правоты), поэтому субъективно подобные состояния высоко ценятся и захватывают людей.

Подобные состояния никогда не дают точных и окончательных решений проблемы и неизбежно сопровождаются спуском на второй и первый уровни. Это переживается как физически тяжелое состояние, симптомы болезни и телесные расстройства (заболевания), но и здесь имеется внутренний выигрыш и иллюзия «силы». Такой человек может сказать: «вот чего мне это стоило!», и тем самым «эффективно» ставит окружающих в безвыходное положение.

* * *

Все уровни сознания связываются двумя упомянутыми выше энергетическими потоками. Первый из них выражает воздействие нижележащих уровней на вышележащие, второй – воздействие вышележащих уровней на нижележащие. Таким образом, каждую пару уровней можно рассматривать как замкнутую систему с круговым движением энергии; в этой системе нет причинно-следственных связей: нижний уровень (из выбранной пары уровней) воздействует на верхний и, наоборот, верхний уровень воздействует на нижний, и это происходит одновременно.

В каждом из двух направлений имеется непрерывное движение ци. Вследствие этого любая энергетическая структура, по тем или иным причинам возникшая в пространстве внутренней территории, начинает спонтанно распространяться (как уже говорилось – «прорастать») в обоих направлениях: «вверх» – в область духа и «вниз» – в область тела. «Прорастание» обеспечивается тем же механизмом, что и спонтанная поляризация, обсуждавшаяся выше.

В этой модели любая проблема, проявленная и стабильно присутствующая на одном из уровней, постепенно переносится на всю систему – на ее вышележащие (по отношению к проблемному) уровни и на нижележащие; перенос осуществляется с помощью двух встречных энергетических потоков.

Таким образом, каждая реальная проблема представлена на всех уровнях; она воспринимается как неудачное или нежелательное событие, за которым угадываются «конфликтующие» ценностные мотивы (шестой-седьмой уровни), формулируется ментально (четвертый-пятый уровни), эмоционально переживается и сопровождается телесными ощущениями и реакциями (первый-третий уровни). Решить проблему – значит создать изменения также на всех уровнях.

 

5.2. Непрерывный спектр уровней сознания. Уровни сознания как энергетическая шкала

В даосской традиции рассматривают непрерывный спектр энергии ци. Это же касается и продуктов ее распада – энергий инь и ян. Отождествляя энергию с ощущениями, можно говорить о спектре ощущений разной плотности. Тонкость энергии возрастает в направлении «вверх» – от материи в область духа.

Весь диапазон энергий удобно рассматривать в рамках иерархических моделей системы «дух – материя», сопоставляя каждому уровню сознания некоторый участок спектра. Для этой цели мы вернемся к стандартной, семиуровневой модели, объединяя в единый «ментальный уровень» четвертый и пятый уровни сознания в восьмиуровневой модели (рис. 6, с. 21). В семиуровневой модели спектр энергий делится на семь частей, подобно тому как спектр видимого света делится на семь цветов. В этой модели можно рассматривать семь типов энергии: материальная энергия, энергия ощущений, эмоций, мыслей, поступков, ценностей и миссии. Говоря об энергии или энергетических процессах, мы всегда будем подразумевать энергию этих уровней сознания.

Материальные формы энергии, в том числе энергия телесных (мышечных) блоков и физических напряжений, относятся к физическому телу. Сюда же следует отнести энергии излучения, движения и различных типов взаимодействия материальных тел.

Напомним, что в субъективном восприятии энергия и все связанные с ней процессы переживаются как разнообразные, более или менее тонкие ощущения (в случае болезни – как симптом). По определению, движение энергии воспринимается как движение (перераспределение) ощущений.

Каждый, кто знакомится с обсуждаемыми здесь энергетическими практиками, достаточно быстро обучается различать типы энергии, осознавая конкретные типы ощущений, за ними стоящие.

Итак, весь спектр доступных энергий мы делим на семь частей, соответствующих семи типам ощущений. Перечислим их.

Ощущения движения, жеста, прикосновения и т. д., а также материальные формы энергии, в том числе энергия мышечных блоков и физических напряжений, относятся к физическому телу.

Собственно ощущения — тактильные ощущения, а также ощущения тепла, холода, симптома болезни и другие внутренние ощущения.

Ощущения уровня эмоций — это в буквальном смысле ощущения, сопровождающие переживание эмоций. Для того, чтобы их обнаружить, достаточно вспомнить эпизод или человека, вызывающие сильную эмоцию; представить это в виде ассоциированного визуального образа, затем расфокусировать внимание и осознавать ощущения в той зоне, где есть телесный отклик.

Ощущения ментального уровня — это ощущения, сопровождающие процесс мышления. Для того, чтобы их обнаружить, можно выделить одну из наиболее важных мыслей или фраз во внутреннем диалоге, затем расфокусировать внимание и, проговаривая эту фразу, осознавать тонкие ощущения, возникающие в разных зонах тела. Все внимание в этот момент должно быть направлено на проговариваемую фразу (и ее осознавание) и внутрь себя.

Ощущения событийного и более тонких уровней имеют малую интенсивность и не осознаются без специальных тренировок. Они связаны с расширенными состояниями сознания. Осознавание энергии нижних четырех уровней доступно с первой попытки.

 

5.3. Интенсивность и глубина переживаний как энергетические параметры

Энергии разных уровней сознания субъективно воспринимаются как ощущения разной силы и глубины. Поэтому для описания разных типов энергии мы будем использовать два параметра, характеризующих переживания и ощущения, стоящие за ними. Назовем первый из них интенсивностью переживания, а второй – его глубиной .

Интенсивность проявляется как сила переживания, глубина — как его смысловая значимость. Переживания с большими значениями первого параметра и малыми значениями второго будем называть интенсивными переживаниями. Аналогично, можно говорить о глубоких переживаниях. Им соответствуют малые значения первого параметра и большие значения второго.

Примером интенсивных переживаний является боль, гнев и т. д. Примером глубоких переживаний могут быть слабые и плохо осознаваемые переживания уныния или тревоги по поводу отношений, судьбы проекта, утраченных возможностей и т. д., либо чувство завершенности, полноты и ощущение перспективы в подобных же случаях.

Интенсивные переживания оказывают локальное воздействие на человека в момент контакта с их источником. Они могут быть неглубоки и кратковременны, но всегда конкретны. Как правило, они имеют хорошо осознаваемый внешний повод и субъективно воспринимаются как достаточно яркие. Например, бурная радость, гнев, обида и т. д. Иногда сильный гнев или сильная обида могут появляться как случайные и кратковременные фрагменты на фоне ощущения внутреннего благополучия, не омрачая его.

Глубокие переживания могут иметь малую интенсивность и даже не осознаваться в момент контакта с источником; однако они обладают стратегическим воздействием и продолжают оказывать влияние на мысли и поступки человека спустя некоторое время, иногда достаточно длительное. Например, неточный выбор в глобальном бизнес-проекте и плохо осознаваемое уныние относительно его перспектив (неточность не осознается, но интуитивно чувствуется). Глубокие переживания и проблемы, как правило, оказываются более значимыми и трудноразрешимыми, чем интенсивные (яркие и сильные).

Если сравнивать параметры интенсивность и глубина с характеристиками волновых процессов, то первый из них аналогичен амплитуде волны, а второй – ее частоте, см. рис. 8 и 9:

Рис. 8. Примеры волн одинаковой амплитуды, но разной частоты. Амплитуда – аналог интенсивности.

Рис. 9. Примеры волн одинаковой частоты, но разной амплитуды. Частота – аналог глубины.

Высоким частотам соответствует большая информационная емкость, поэтому с помощью высокочастотного сигнала можно передать низкочастотное сообщение, см. рис. 10–13.

Рис. 10. Пример низкочастотного информационного сообщения Язык более плотного тела.

Рис. 11. Высокочастотный сигнал. Язык более тонкого тела.

Рис. 12. Низкочастотное информационное сообщение задает форму высокочастотного сигнала.

Рис. 13. Передача сообщения высокочастотным сигналом.

Таким образом, языком более тонкого тела можно передать сообщение любого более плотного тела, обратное невозможно. Например, языком слов можно дать описание эмоции, однако языком эмоций нельзя передать содержательное утверждение (на рис. 10, 11 низкочастотное сообщение – аналог языка эмоций, высокочастотный сигнал – аналог языка слов). Аналогично, нельзя языком слов передать содержание или мотив действия, тогда как поступок всегда более информативен, чем любые объяснения.

Пользуясь метафорой волновых процессов, можно сказать, что интенсивные (плотные) переживания относятся к «низкочастотной» части спектра, и при всей их силе (амплитуде) имеют малую информационную емкость. Глубокие (тонкие) переживания относятся к «высокочастотной» части энергетического спектра и обладают большой информационной емкостью, независимо от интенсивности (амплитуды). Именно они связаны с долгосрочными и трудно разрешимыми проблемами тонких планов. Проблемы, сопровождаемые интенсивными (яркими), но менее глубокими переживаниями, либо легко разрешимы, либо краткосрочны и менее важны – например, быстро проходящая боль от ушиба.

Итак, интенсивность (т. е. сила) переживания уменьшается при переходе к более тонким уровням. Глубина, наоборот, возрастает. В частности, ощущения второго уровня могут быть в десятки раз сильнее ощущений третьего уровня, в то время как последние могут быть в десятки раз сильнее ощущений ментального, и т. д. Например, ощущение боли, как правило, много сильнее, чем ощущение эмоции.

Самые интенсивные переживания, как уже сказано, связаны с симптомами заболеваний и с сильными эмоциями (гнев, страх, радость и т. д.). Однако воздействие таких переживаний на жизнь остается крайне слабым. Мало кто будет считаться с вчерашним гневом или головной болью: сильные физические страдания и эмоции забываются, как правило, быстро.

Однако и тут есть более тонкая градация: физическая боль, даже сильная (уровень ощущений), забывается мгновенно, но страх перед ней (более тонкий уровень эмоций) остается дольше. Воздействие с уровня мыслей – выводы и суждение, чье-то замечание или новая идея – могут иметь еще более длительный эффект. Можно сравнить, например, мгновенную и быстро проходящую вспышку гнева при физическом столкновении и неутихающее раздражение по поводу чьей-то реплики или ментальной позиции. Некоторые обиды сохраняются долгое время только потому, что связаны с чьим-то внешне спокойным, но несправедливым высказыванием. Такие переживания обладают меньшей интенсивностью, но большей глубиной.

Переживания уровня событий обладают еще большей глубиной и более значимы. Поступки или совместные действия могут сопровождаться достаточно слабыми и тонкими телесными ощущениями. Однако, их переживание оказывается более значимым и долгосрочным, чем эмоциональный конфликт или последствия высказываний (проблемы уровня эмоций или мыслей). Переживание совместных действий может объединить людей или, наоборот, создать дистанцию быстрее и надежней, чем любые переговоры и словесные обязательства.

Ценностные переживания – осуществление или потеря мечты, большого проекта, семьи, любви и т. д. – воспринимается намного тяжелее, чем отдельный поступок, и переживается еще дольше.

Итак, глубина переживания, т. е. его значимость и временная протяженность последствий, возрастают при переходе в область более тонких уровней.

 

5.4. Уровни личностной зрелости и уровни мотивации

Сознание человека может находиться на различных уровнях в зависимости от проживаемого сюжета. В частности, уровень сознания снижается в момент стресса, но может существенно повышаться во время медитации.

Для каждого человека можно обнаружить средний уровень, на котором его сознание находится большую часть времени независимо от контекста. С этим уровнем сознания можно связать понятие уровень личностной зрелости . Сознание ребенка или подростка большую часть времени находится в нижних четырех слоях. Сознание юноши – в ментальном слое, взрослых людей – в более тонких слоях.

Понятия ребенок, подросток, юноша и т. д. можно рассматривать в более широком значении, чем возрастные категории. Например, человек средних лет в определенных ситуациях, а иногда и во всех, может вести себя, как ребенок или подросток; его сознание остается в третьем-четвертом слоях. С другой стороны, рассуждения пятнадцатилетнего юноши, если ему доступны пятый-шестой слои, могут быть более зрелыми, чем позиция человека преклонного возраста.

Уровень личностной зрелости удобно связывать с тем слоем, который актуализируется в большинстве деловых и социальных контекстов данного человека, и в котором большую часть времени находится его сознание. Независимо от биологического возраста, мы можем обозначать уровни зрелости терминами ребенок, подросток, юноша, взрослый и зрелый человек, сопоставляя им третий, четвертый, пятый, шестой и седьмой слои соответственно. Естественно, что каждый уровень зрелости подразумевает свободное владение всеми формами поведения и всеми состояниями более низких уровней.

Эта классификация близка к классификации уровней личной зрелости, рассмотренных А. Подводным.

Рис. 14. Схема уровней зрелости

Подчеркнем, что в данной классификации категории подросток и юноша относятся к уровню интеллекта. Разница между ними в том, что подросток следует внешним инструкциям и правилам, даже если не осознает их источника и оснований. В частности, он охотно следует моде, и старается «быть как все», т. е. быть членом группы. В отличие от подростка, юноша всегда осознает логические основания для поведенческих правил и готов сам формировать правила. Он претендует на уникальность и выделенность, не любит следовать стандартам и способен сам принимать решения в случае необходимости.

Если рассматривать средний уровень личностной зрелости, свойственный большинству биологически взрослых социально адаптированных людей, то он меняется с течением времени. В прошлом веке большинством, т. е. в масштабе социума в целом, активно осваивался юношеский уровень, что сопровождалось интенсивным развитием науки и технологий. В предыдущие века осваивался детско-подростковый уровень. Для современного мира наиболее типичны состояния четвертого и пятого слоев, т. е. подростковый и юношеский уровни сознания.

В настоящее время в масштабе социума происходит активное освоение шестого слоя – событийного уровня сознания. Для многих людей это переживается как необходимость перехода от анализа, планов и научных обоснований к конкретным действиям. Субъективно это связывается со способностью брать на себя ответственность за результат, действуя независимо от инструкций и правил, что часто является сложной задачей. В тех случаях, когда используется опора на планы и научные описания, личная ответственность несколько условна. Любую неудачу можно объяснить неучтенными наукой факторами либо «объективными» препятствиями. На событийном уровне сознания такие ссылки неуместны: ценится только результат.

* * *

Каждому уровню зрелости соответствует особый тип мотивов. «Детская» и «подростковая» мотивации опираются на уровни эмоций и обыденного мышления (третий и четвертый уровни на рис. 14). Это эмоциональные предпочтения и внешние стандарты (правила), которые должны быть поддержаны страхом наказания за нарушения и предвкушением награды за успех. Ориентация на успех, соперничество и страх поражения являются частью внешних правил.

Инфантильная (детская ) мотивация опирается на сенсорные и эмоциональные предпочтения. Она подсказывает такие решения, которые создают больше внутреннего эмоционального комфорта. Например, проект, который приятно выполнять, может оказаться для такого человека предпочтительнее, чем целесообразный или интересный проект. При выборе места работы учитывается не столько ее содержание и смысл, сколько расположение офиса (близко или далеко), его оборудование и соображения престижности.

Подросток заинтересован в самоутверждении в самом широком смысле. Подростковая мотивация может включать все виды самоутверждения. Именно потребностью в самоутверждении поддерживаются соперничество, ориентация на успех любой ценой и страх поражения. Здесь в любом процессе высоко котируется успешность; официальный статус и размер вознаграждения существенно важнее, чем содержание, смысл и перспективы при выборе «работы». Вознаграждение или наказание должно следовать непосредственно за результатом деятельности: подростковая мотивация не допускает отсрочки. Он имеет слабую концентрацию и не способен удерживать в сознании большие временные масштабы, глобальные идеи и большие проекты. Разговоры о смыслах, конечной цели проекта или обсуждение корпоративных правил и элементов корпоративной культуры вызывает скуку и может сопровождаться скрытым скептицизмом. Имея слабую концентрацию, подросток не способен удерживать в сознании целостный бизнес-процесс, поэтому нуждается в четких должностных инструкциях и охотно следует им. Он способен освоить отдельный шаг бизнес-процесса и добросовестно его выполнять, не интересуясь конечным результатом. Также ему трудно планировать свои действия и свой день.

Юноша имеет существенно более высокий объем сознания. Он захвачен обдумыванием и анализом. Его мотивация опирается на соображения полезности, целесообразности и «высокие» идеи. Для него важны уникальность проекта, личные и социальные перспективы. Уникальный или престижный проект может оказаться предпочтительнее материально выгодного. Юношеский вариант самоутверждения, в основном, касается способности понимать смысл событий, разрабатывать схему проекта или бизнес-план и просчитывать шаги.

Юноша верит в науку и любит на нее опираться. Склонность к соперничеству также присутствует, однако объектом соперничества являются теперь уникальность замысла, масштаб идеи и нестандартный (или «творческий») подход к ее реализации. В отношениях с руководством ценится доверие и готовность обсуждать отдельные шаги проекта. Юноша способен самостоятельно выполнить всю цепочку шагов известного ем у бизнес-процесса; его сознание имеет достаточный объем, чтобы вмещать весь процесс (тогда как сознание подростка вмещает только ближайший шаг). Он также способен разработать план действий или бизнес-процесс, включающий много шагов, и следить за их выполнением.

Однако юноша не может возглавить сложный проект. Ему не хватает силы взять на себя ответственность за результат. Вместо этого он рассуждает и обдумывает каждый шаг под предлогом поиска оптимального варианта, бессознательно уклоняясь от решительных действий. В коллективе, включающем несколько юношей, случается много «деловых» обсуждений, дискуссий, рождаются творческие идеи, но дело не движется.

Взрослый заинтересован в самореализации и интересуется практическим результатом; он ориентирован на будущее. Его не вдохновит красота идеи (это удел юноши, к моменту взросления этот интерес исчерпывается). Взрослого мотивирует ощущение перспективы и масштаб проекта, которым он готов управлять. Его сознание вмещает большие объемы информации. В отличие от юноши, он не боится ответственности; напротив, охотно берет на себя ответственность за каждый шаг, т. к. это дает свободу действий, которую он высоко ценит. Его сила основывается на развитой концентрации.

Он склонен действовать без обсуждений и полагается на интуицию, не нуждается в детальном планировании. Обладая сильной концентрацией, он способен одновременно удерживать в сознании множество фрагментов и деталей проекта; может мгновенно создать план, учитывающий все актуальные обстоятельства. Однако этот план его не ограничивает. Он готов в любой момент отказаться от плана, а также нарушить другие правила в интересах дела; при этом всегда знает, какую ответственность на себя берет.

Зрелый человек обладает еще более сильной концентрацией и более тонкой интуицией, ему доступно восприятие ценностного плана. Его интересует самопознание.

Вся его социальная и деловая активность есть способ самовыражения и познания себя. Выборы основываются на чувствовании внутренних ценностей, а действия продиктованы внутренней необходимостью. Человек, ведомый такой интуицией, не обязательно стремится к успеху, иногда он способен принять поражение – если путь к успеху нарушает его внутреннюю целостность. Например, успех ценой предательства, чрезмерной жесткости к партнерам и подчиненным или ценой потери свободы (отказа от какой-либо своей ценности). Его решения обладают внутренней экологичностью. Это возможно при высоком уровне осознания себя, чувствовании своих ценностей и наличием воли, позволяющей следовать им.

Проекты и действия такого человека уникальны, каждый шаг становится выражением миссии. Успех или поражение воспринимаются как вехи Пути, который сам по себе становится высшей ценностью. Интуитивные решения всегда неожиданны, иногда парадоксальны, обладают большой силой и обеспечивают стратегический успех в задачах, которые поставлены им самим. Эти решения приходят из изначального «замысла Небес», который осуществляет этот человек, проживая свою судьбу.

 

5.5. Обыденные, расширенные и трансперсональные состояния сознания

В современной психологии рассматриваются три типа состояний сознания: обыденное состояние сознания, расширенное состояние сознания и трансперсональное состояние сознания. Точное определение этих категорий можно дать в рамках двенадцатиуровневой модели внутренней территории, рассмотренной в гл. 7. Здесь мы ограничимся рассмотренной выше восьмиуровневой моделью (рис. 6, с. 21).

Первая категория – обыденное состояние сознания — по определению включает только состояния нижних уровней от физического до ментального. Эти уровни сознания в современном социуме хорошо освоены и легко используются во всех контекстах.

Категория расширенное состояние сознания для большинства людей означает любое из состояний событийного и более тонких уровней. Эти состояния характеризуются расфокусированностью визуального и чувственного внимания, сильной телесной релаксацией, отсутствием внутреннего диалога, высокой скоростью восприятия и принятия решений, а также рядом других параметров. Как уже говорилось, доступ к этим состояниям для большинства людей в современном мире требует специальных усилий.

Состояние расширенного сознания является нормой для уровня взрослого и выше (по данной выше классификации уровней зрелости). Согласно некоторым исследованиям, к этому уровню можно отнести лишь небольшой процент современных людей.

Подчеркнем, что во многих обыденных ситуациях расширенное состояние сознания иногда доступно также и подростку или юноше. Оно может достигаться в медитационном режиме, а также в отдельных социально освоенных контекстах в отсутствие стресса; например, подросток может вести автомобиль, помещая осознание в событийный уровень, хотя и не обладает силой взрослого человека. Однако подросток не может принимать решений в сложных ситуациях на дороге, воспринимаемых как стресс. В момент стресса состояние редуцируется к обыденному, т. к. стресс запускает эмоциональные переживания и внутренние диалоги. Взрослый же характеризуется тем, что способен сохранять расширенное состояние сознания даже в тех случаях, которые большинством людей воспринимаются как стресс.

Трансперсональное состояние сознания мы определим как любое из состояний восьмого и более высоких уровней. На восьмом уровне может появляться способность осознавать и переживать чужие ценности так же остро, как собственные. Такое переживание выходит за пределы личного самосознания.

Трансперсональные состояния сознания расположены за пределами восьмого уровня (см. рис. 6, с. 21). Они характеризуются еще более тонким чувствованием, чем чувствование взрослого, и во многих случаях дают способность мгновенно и без анализа принимать точные стратегические решения. Эти состояния отличаются большой глубиной, способностью одномоментно иметь доступ к большому количеству фрагментов выбранного контекста; одновременно может осознаваться прошлое, настоящее и будущее, а также множество факторов, ассоциативно связанных с данным переживанием. Для зрелого человека такое состояние может стать нормой, а для взрослого оно может достигаться медитативно в ситуации, где нет стресса.

Заметим, что ценностный уровень редко достижим для людей уровня подростка или юноши. Они склонны обсуждать и анализировать ценностные переживания, однако это является только ментальной проекцией активности ценностного уровня. Настоящие ценностные переживания доступны им только в состоянии глубокой медитации, которая поддерживается ритуалом или чьим-то личным влиянием. Иногда ценностные переживания спонтанно включаются под воздействием особого текста или визуального ряда, а иногда под воздействием сильного стресса, например угрозы для жизни.

Используя данное выше определение категорий тело, душа и дух (см. рис. 6 и 7, с. 21), можно сказать, что обыденные состояния сознания относятся к уровню тела, расширенные — к уровню души, трансперсональные состояния сознания – к уровню духа.

Обыденные состояния управляются классическими законами и допускают описания в терминах пространственного положения и перемещений материальных объектов. Расширенные и трансперсональные состояния управляются квантовыми законами и допускают описание только в терминах глубоких переживаний или тонких смысловых суждений. Для управления расширенными и трансперсональными состояниями необходимы методы и понятийный аппарат квантовой теории.

 

6.2. Раскрытие внутренней территории

Полная расфокусированность внимания – одно из важнейших условий успешности обсуждаемых экспериментов.

Это относится как к визуальному, так и к чувственному вниманию. Если глаза открыты, то необходимо расфокусировать визуальное внимание так, чтобы все окружающие предметы воспринимались нечетко, как если бы взгляд был направлен сквозь них. Одновременно расфокусируется чувственное (сенсорное) внимание. Оно должно быть направлено внутрь физического тела, а затем распределено во всем его пространстве и за его пределами, т. е. во всем пространстве «кокона». В нижеследующих экспериментах предполагается, что границы «кокона» раздвинуты до размеров помещения или другого пространства, где они проводятся.

Можно различать две зоны расфокусированного внимания: центральное внимание и периферийное внимание.

Как уже сказано, осознаваемая область внутренней территории совпадает с пространством внутри «кокона». Распределение внимания (и ощущений) должно быть таким, будто это пространство является продолжением физического тела.

Процесс осознавания внутренней территории удобно осуществить в два этапа. Сначала следует отождествить поверхность «кокона» с реальной поверхностью физического тела. Затем поверхность «кокона» раздвигается, захватывая окружающее пространство. Напомним, что визуальное внимание расфокусировано.

* * *

Введем понятие раскрытие тела . По определению, раскрыть тело в определенной точке или зоне – значит создать такое ощущение, как если бы ткани тела «раздвигались» из глубины к поверхности, образуя что-то вроде «воронки» или «расщелины», расширяющейся вовне.

Раскрытие тела представляет собой технический прием, который должен выполняться одновременно с расширением границ осознания и расфокусировкой внимания во всей осознаваемой области внутренней территории. Этот технический прием существенно облегчает процесс расширения границ и является важнейшим составным элементом всех техник трансформации, см. раздел 17.

Для большей точности следовало бы говорить о раскрытии осознаваемой области внутренней территории. Поэтому мы введем еще одно понятие – раскрытие внутренней территории .

По определению, раскрыть внутреннюю территорию в определенной точке или зоне — значит создать такое ощущение, как если бы пространство внутренней территории (переживаемое как субстанция) «раздвигалось» из глубины тела к его поверхности и за пределы поверхности тела до границ «кокона». Далее необходимо раскрывать воображаемую поверхность (поверхность «кокона») при расширении от поверхности тела вовне. В некоторых зонах тела или «кокона» может появляться напряжение, препятствующее процессу расширения. Здесь необходимо использовать концентрацию и дополнительные технические приемы, обсуждаемые ниже.

При некотором навыке можно добиться полного раскрытия внутренней территории. Для этого необходимо осознать всю поверхность «кокона» и раскрыть его одновременно во всех точках.

 

6.3. Восприятие объектов внешней территории

Каждый из внешних объектов или сюжетов, с которыми соприкасается человек, может быть воспринят либо только визуально, либо и визуально и чувственно. Во втором случае он представлен во внутренней территории определенным набором ощущений – состоянием, а визуальный образ поддерживает состояние. Ощущения могут осознаваться или не осознаваться.

Некоторые внешние объекты, попавшие в поле зрения, воспринимаются только как визуальные формы, они не влияют на внутреннее состояние. Другие внешние объекты воспринимаются чувственно и влияют на состояние. Это определяется расположением границ «кокона». Объекты внешней территории могут оказываться как внутри, так и за пределами этих границ. От этого и зависит тип восприятия. В первом случае внешние объекты воспринимаются чувственно, во втором – только визуально. Ниже мы обсуждаем это более подробно.

Чувственное восприятие организовано следующим образом. Каждый из внешних объектов, оказавшихся в пределах границ «кокона», порождает локальное ощущение в определенной точке внутри тела или снаружи вблизи его поверхности. Мы будем называть его ощущение-отклик . Такое ощущение является реакцией на «попадание» внешнего объекта во внутреннюю территорию; ощущение-отклик становится особенно отчетливым, когда внешний объект «попадает» в центральную область расфокусированного внимания или движется. Ощущения-отклики, попавшие в периферийную область расфокусированного внимания, воспринимаются менее отчетливо и образуют фон. Когда внешний объект движется, соответствующее ему локальное ощущение меняется и смещается в соседние зоны внутри тела или в непосредственной близости от него.

Визуальное восприятие относится к тем объектам, которые субъективно воспринимаются как незначимые. В обыденной жизни осознаваемая область («кокон») бессознательно выстраивается таким образом, что эти объекты оказываются за пределами границ осознания (границ «кокона»). Внимательный наблюдатель может заметить, что такие объекты находятся как бы «за стеклянной стеной», которая почти неощутима и не осознается. Так субъективно переживается граница «кокона», когда нет полной осознанности.

Эти объекты либо вообще не порождают ощущений, либо сопровождаются предельно слабыми, почти неосознаваемыми ощущениями. Если какой-то из подобных объектов начинает двигаться, то мгновенно оказывается внутри границ осознания и создает ощущение-отклик.

Подчеркнем, что «кокон» и ограничивающая его поверхность (т. е. осознаваемая область) неявно присутствует во всех сюжетах обыденной жизни. Как правило, однако, это не осознается. Границы осознаваемой области спонтанно выстраиваются таким образом, что эмоционально значимые внешние объекты оказываются внутри них. Другие объекты, эмоционально незначимые, оказываются за пределами границ и слабо осознаются. Если в дальнейшем вспоминать наблюдавшийся сюжет и попытаться перечислить его фрагменты, то прежде всего вспоминаются те, что попали внутрь границ «кокона». Внешние по отношению к «кокону» фрагменты имеют тенденцию спонтанно «забываться». О них говорят как о неосознаваемых фрагментах.

Некоторые фрагменты попадают за пределы границ в результате вытеснения или подавления. Они также лишены эмоциональной значимости и кажутся неважными. Будучи осознанными, они были бы источниками стресса. Поэтому поверхность «кокона» спонтанно перестраивается так, чтобы они оказались за ее пределами, какое бы место они ни занимали во внешней территории. Такое перестраивание границ «кокона» можно рассматривать как один из механизмов вытеснения.

Итак, чувственно могут восприниматься отдельные наиболее значимые фрагменты сюжета. Другие его фрагменты оказываются за пределами границ «кокона». Какие именно фрагменты воспринимаются в качестве значимых или незначимых, зависит от внутренней аксиоматики или ее типичных нарушений.

Для наших целей важно научиться осознавать все значимые и незначимые фрагменты целостного явления и границу, разделяющую их.

Осознавание эффектов чувственного и визуального восприятия представляет собой медитацию, формальные шаги которой могут быть представлены в виде техники.

Техника 1. Тренировка чувственного восприятия объектов внешней территории

1. Расфокусировать визуальное внимание. Взгляд должен быть направлен сквозь внешние объекты, попавшие в поле зрения.

2. Расфокусировать чувственное внимание и осознать границы «кокона» .

3. Раздвинуть их так, чтобы часть объектов окружающего пространства оказалась внутри этих границ в области расфокусированного внимания.

4. Осознать движение луча спонтанного внимания ; внимание по-прежнему расфокусировано внутри «кокона».

Луч спонтанного внимания движется скачками, переходя от одной внешней или внутренней точки к другой, и объединен с центральным вниманием, которое движется вслед за ним. Этим движением до некоторой степени можно управлять. Опираясь на это, следует ограничить движение луча осознанно выбранной областью. Именно эта область воспринимается как пространство внутри «кокона».

5. В моменты, когда луч спонтанного внимания касается одного из внешних объектов, оказавшихся внутри «кокона», осознавать локальные ощущения-отклики .

Такие ощущения-отклики становятся более отчетливыми, если по отношению к внешнему объекту переживается состояние любопытства, как если бы мы разглядывали этот объект, стараясь увидеть что-то необычное.

6. Переводя луч спонтанного внимания с одного внешнего объекта на другой, убедиться, что внутреннее внимание спонтанно переходит от одного ощущения-отклика к другому (это осознается в периферийной части внимания).

7. Наблюдать за тем, как движению внешних объектов соответствует движение внутренних ощущений.

8. Переводя визуальное внимание на объекты, расположенные за пределами границ «кокона» , убедиться в отсутствии ощущений.

Для успешности этих шагов необходимо сохранять расфокусированное внимание и распределять его по всему объему «кокона» в течение всего процесса; часть внимания направлена внутрь физического тела. Ощущение-отклик невозможно заметить, если это условие нарушается, например, если теряется расфокусированность внимания или если оно направлено только во внешнее пространство. Осознавание центральной и периферийной областей расфокусированного внимания желательно сохранять в течение всего процесса.

Таким образом, каждый из внешних объектов, оказавшийся внутри границ осознания, воспринимается как визуально, так и чувственно. Подчеркнем, что этот эффект может быть осознан только в том случае, когда визуальное внимание расфокусировано, т. е. взгляд направлен сквозь наблюдаемый объект.

Как уже сказано, переводя визуальное внимание за пределы «кокона», можно обнаружить отсутствие локальных ощущений-откликов; расположенные там объекты воспринимаются визуально, но не чувственно.

В связи с этим уместно ввести понятие границы чувственного восприятия внешних объектов. По определению, они совпадают с границами осознания, когда, расширяясь, эти границы захватывают часть внешней территории, включающую внешние объекты.

* * *

Медитация «расширение границ осознания» может осуществляться как с открытыми глазами, так и с закрытыми.

Во втором случае чувствование внешних объектов, оказавшихся в пределах границ осознания, также сохраняется. Иногда говорят о том, что «спиной чувствуют» движение, чье-то присутствие или взгляд. Внутренняя территория воспринимается как однородное, чаще всего темное или черное пространство, являющееся продолжением тела. Иногда его видят как цветное. Оно не совпадает с внешним трехмерным миром и представляет собой более обширную область, имеющую дополнительные измерения. Иными словами, внутренняя территория включает часть физического трехмерного пространства, попавшую внутрь «кокона», и выходит за его пределы, продолжаясь в других измерениях.

 

Внутренняя территория представляет собой многомерное пространство, заполненное разнообразными ощущениями – от плотных и четко оформленных ощущений внутри физического тела до тонких и почти неуловимых внетелесных ощущений. Тонкие ощущения переживаются так, будто находятся за пределами физического тела и привычного для нас трехмерного мира – в высших измерениях пространства внутренней территории.

Эти многомерные ощущения и связанные с ними процессы сложны для восприятия. Сложность в том, что их невозможно наблюдать визуально или представить в виде пространственных структур; они доступны только для чувственного восприятия. Визуально мы можем воспринимать, в лучшем случае, трехмерный срез многомерного объекта. Однако, чувственно такой объект воспринимается во всем его объеме, независимо от числа измерений. Это требует определенных навыков.

Для практических целей необходимо уметь длительно удерживать заданные уровни сознания. Например, трансформация эмоциональных напряжений требует длительной медитации на третьем и четвертом уровнях сознания, работа с убеждениями – на пятом, проблемы бизнеса требуют шестого уровня.

Как уже говорилось, навыки ориентации во внутренней территории и свободного перемещения на разные уровни сознания удобно осваивать, опираясь на иерархическую модель системы «дух – материя». Эту модель можно рассматривать как своеобразную карту внутренней территории, которая указывает расположение чувственных реакций при взаимодействии с объектами внешней территории и их визуальными образами. Существует два варианта такой карты. В одной из них направление «вверх» (от материи к духу) совпадает с направлением от физического тела во внешний мир, в другой карте направление «вверх» ведет внутрь физического тела. Каждая из двух карт может быть представлена в виде концентрических сфер с общим центром, расположенным внутри физического тела.

 

7.1. Первая модель внутренней территории – расширение границ

Рис. 15. Карта 1. Последовательность уровней сознания – от физического тела к уровню миссии, возникающая при расширении границ «кокона» во внешние по отношению к телу области.

Расширение сознания, т. е. переход к более высоким его уровням, осуществляется буквально – как расширение «кокона». Переживания каждого уровня воспринимаются как телесные или внетелесные ощущения, расположенные в центральной области «кокона».

Чтобы воспользоваться этим «входом» в слои внутренней территории, необходимо расфокусировать внимание и расширять границы «кокона», как объяснялось выше в разделах 6.2 и 6.3. В частности, второй уровень сознания соответствует масштабу 10–15 см. за пределами поверхности тела, третий уровень – масштабу помещения, четвертый уровень – масштабу городского квартала и т. д.

Подводя итог вышесказанному, мы можем сформулировать следующую технику.

Техника 2. Расширение границ осознания («вход» в пространство внутренней территории)

1. Расслабить тело и расфокусировать внимание, ощущая все тело.

2. Осознать (почувствовать) границы тела, концентрируясь на этом ощущении; осознать «кокон», расширяя его за пределы телесных границ.

3.  Раскрыть тело , т. е. создать ощущение, как будто ткани тела раздвигаются из глубины тела к поверхности, сквозь поверхность и вовне.

4.  Расширять границы осознания , постепенно увеличивая масштаб осознания внутренней территории и расширяя «кокон» от физического тела вовне. Как было сказано выше, этот шаг может переживаться как расширение границ тела .

Комментарий. Инструкции ко второму, третьему и четвертому шагам (как и обе инструкции к первому шагу) желательно выполнять одновременно или почти одновременно – без пауз. Качественное выполнение одной инструкции возможно только при одновременном выполнении другой.

5. Расфокусировать внимание во всей осознаваемой части внутренней территории ; концентрация направляется на дополнительное расслабление пограничных зон тела.

6. Продолжать раскрывать внутреннюю территорию и расширять границы осознания , т. е. расширять «кокон», пока не появится ощущение достаточно большого или безграничного объема внутренней территории . При наличии навыка это происходит быстро (практически мгновенно).

 

7.2. Вторая модель внутренней территории – движение внутрь

Рассмотрим второй вариант этой карты. Тело по-прежнему рассматривается как своеобразный «вход» во внутреннюю территорию. Высшие уровни сознания воспринимаются как многомерное пространство, которое открывается при движении внутрь физического тела, в область центрального канала. Мы получаем карту внутренней территории, в которой все тонкие уровни сознания располагаются внутри физического тела. Она представлена на рисунке 16.

Рис. 16. Карта 2. Такое восприятие внутренней территории возникает при движении вглубь серединного ощущения.

Эта карта более удобна для работы в тонких слоях, но ее использование требует определенных медитационных навыков.

На первом этапе необходимо расфокусировать внимание в глубине тела и найти ощущение «центра» или «центрального канала», который располагается внутри позвоночного столба или перед ним. Мы будем называть его серединным ощущением.

На втором этапе необходимо направить концентрацию на серединное ощущение и раскрывать его, как если бы делалась попытка проникнуть внутрь центрального канала. Одновременно следует продолжать расфокусировать внимание во внутреннем пространстве тела, слегка раздвигая границы «кокона» и создавая ощущение, как если бы они начинали растворяться. Как правило, этот этап проживается почти мгновенно и сменяется переходом в глубинные области внутренней территории, где находятся тонкие уровни сознания.

Эти действия сопровождаются парадоксальным эффектом: после некоторого внутреннего усилия серединное ощущение, объективно занимающее небольшой пространственный объем, внезапно «раскрывается», обнаруживая безграничную глубину. В этот момент происходит переход из трехмерного физического мира в многомерную область внутренней территории, которая субъективно воспринимается как пространство внутри физического тела.

Ведущая роль в этом процессе принадлежит концентрации; она необходима для «раскрытия» серединного ощущения и движения внутрь этой области; концентрация необходима также в упомянутом выше внутреннем усилии. Основная часть концентрации направлена на движение вглубь, одновременно другая (небольшая) ее часть поддерживает растворение ощущения телесных границ (или границ «кокона») и расширение вовне.

В первой части процесса внутреннее пространство воспринимается как трехмерное, имеющее конечный объем, соизмеримый с размером физического тела. Границы «кокона» расширяются не дальше чем до масштаба актуального внешнего сюжета.

Во второй части процесса, т. е. при движении вглубь серединного ощущения, внутренняя территория воспринимается как безграничное многомерное пространство, расположенное внутри физического тела. Это парадоксальное явление становится понятным, если осознаются (хотя бы чувственно) высшие измерения пространства внутренней территории. В той его части, которая совпадает с областью трехмерного физического мира, пространство внутренней территории конечно и ограничено размерами физического тела либо размерами области, где находится наблюдаемый сюжет. Раскрытие серединного ощущения сопровождается переходом в более высокие измерения. Их количество растет по мере того как мы движемся в глубинные области внутренней территории. В этих дополнительных измерениях объем не ограничен. Как мы помним, эти измерения воспринимаются только чувственно, но не визуально.

* * *

Дальнейшее движение вглубь серединного ощущения позволяет достигать области бол ее тонких энергий. Движение должно выполняться интенсивно, т. е. с высоким уровнем концентрации. В каждом из тонких уровней сознания можно вновь обнаружить серединное ощущение, через которое происходит переход в следующее (более высокое) измерение, принадлежащее следующему (более тонкому) уровню. В высших уровнях сознания серединное ощущение воспринимается как многомерное.

Иногда весь процесс движения вглубь внутренней территории завершается парадоксальным результатом: появлением такого же переживания (осознавания) внутренней территории, как при расширении «кокона» вовне, которое рассматривалось выше – в первом варианте карты.

Подводя итог вышесказанному, мы сформулируем второй способ восприятия внутренней территории в виде техники.

Техника 3. Движение внутрь («вход» в пространство внутренней территории )

1. Расслабить тело и расфокусировать внимание.

2. Направить концентрацию вглубь тела, в область серединного ощущения.

3. Концентрироваться в серединном ощущении, одновременно расслабляя поверхность тела и «кокона».

4. Продолжать эти действия до «раскрытия» серединного ощущения и появления большого пространственного объема и ощущения внутренней глубины.

5. Двигаться вглубь внутреннего пространства, концентрируясь в его внутренней области и одновременно расслабляя внешние области тела и «кокона» до полного их растворения.

6. Итогом этих действий будет ощущение себя в центре безграничного пространства.

7. В этом состоянии можно открыть глаза и расфокусировать визуальное внимание; в этот момент можно почувствовать, что внутреннее пространство не совпадает с внешним; оно существенно шире и глубже, чем внешнее пространство, так что все внешние объекты, сюжеты и смыслы легко разместить во внутреннем пространстве.

На этом этапе все пространство внутренней территории воспринимается как некоторая плотность распределенных в нем ощущений. Доступная осознанию область внутренней территории субъективно может восприниматься как ограниченное или безграничное внутреннее пространство за пределами или внутри тела.

В дальнейшем вместо термина «уровень сознания», мы будем использовать термин «слой» внутренней территории.

 

7.3. Двенадцатиуровневая модель внутренней территории

Ниже мы будем следовать классификации уровней сознания, которая принята в некоторых вариантах даосской и буддийской традиций. В этой модели все внутреннее пространство делится на двенадцать слоев. Как и выше, они могут быть представлены в виде концентрических сфер с общим центром, который располагается в глубине внутренней территории. Направление от материи в область духа переживается как направление от поверхности тела вглубь внутренней территории. Напомним, что нижние четыре слоя ассоциируются с категорией тело, следующие четыре слоя — с категорией душа, последние четыре слоя — с категорией дух.

Рис. 17. Даосская карта внутренней территории.

Первые восемь слоев можно рассматривать как индивидуальную (личностную) часть внутреннего пространства: это физическое тело и слои восьмиуровневой модели внутренней территории: ощущения, эмоции и т. д.

Последние четыре слоя — с девятого по двенадцатый – включают трансперсональные состояния разного уровня. Более тонким (высоким) слоям соответствуют большие масштабы осознания, иногда больше, чем масштаб жизни; устойчиво доступный уровень сознания возрастает в процессе длительных тренировок. Пространство тонких слоев (начиная с шестого и выше) многомерно, однако высшие измерения не воспринимаются визуально. Как уже сказано, они могут восприниматься только чувственно.

В даосской медицине эта модель служит картой для специальных коррекционных воздействий на любом из двенадцати слоев (с помощью медитаций, а также с помощью иглоукалывания и других приемов). Все возможные телесные нарушения укладываются в первые восемь слоев. Последние четыре слоя связываются, как уже сказано, с уровнем духа; на них принято воздействовать, в основном, с помощью медитаций.

За пределами двенадцати слоев находится более глубокая область, также доступная для медитационных практик. В этой области можно обнаружить трансперсональные символы, смысл которых выходит далеко за рамки актуальных жизненных сюжетов. Эти символы могут восприниматься визуально и чувственно. Они касаются бытия коллективного бессознательного как в прошлом, так и в будущем, и также могут быть подвергнуты медитативному воздействию. Подобные медитации, однако, возможны только после освоения навыков концентрации и расфокусировки внимания.

 

7.4. Смысловое содержание уровней сознания (слоев внутренней территории)

Первые четыре слоя обеспечивают прямое непосредственное восприятие внешней территории. Соответственно, понятийный аппарат этих слоев формируется из категорий внешнего мира.

Слои с первого по восьмой представляют ее индивидуальную область, а с девятого по двенадцатый – трансперсональную область. Здесь понятийный аппарат складывается из категорий внутреннего мира, обозначающих переживания, внутренние состояния и индивидуальные особенности восприятия внешних сюжетов.

Первый слой — это переживание внутреннего пространства тела и прямых локальных контактов с объектами внешней территории.

Это сильные локальные ощущения, связанные с расположением тела, ощущения позы, тканей, мышц, органов, их взаимодействия, смещений и аномалий, прямого физического воздействия извне.

Второй слой — это тактильные ощущения контакта с внешним миром, но здесь внешний мир воспринимается в терминах чувственных качеств внешних объектов: теплое, холодное, твердое, мягкое и т. д. Движение жидкости или воздуха при непосредственном контакте, ощущение конфигурации внешних объектов, их расположение в непосредственной окрестности тела – речь идет о стабильных конфигурациях. Здесь же переживается сильное ощущение физического комфорта или дискомфорта.

Третий слой — также ощущение прямого, но уже дистанцированного контакта с внешним миром; здесь появляется эмоциональное восприятие объектов и отношений, движения внешних объектов, изменений конфигурации. Внешняя территория воспринимается фрагментарно; весь контекст внешнего сюжета не осознается, доступны только простейшие смыслы. Эмоциональные переживания связаны с локальными изменениями и перемещениями внешних объектов, в случае контакта с людьми – это реакция на их невербальное поведение: взгляд, мимика, интонация, жест, поза, изменение дистанции и т. д.

Четвертый слой — восприятие сочетаний и конфигурации внешних объектов как целого, а также изменений в конфигурации. Осознается весь контекст в момент переживания. Прошлое и будущее плохо осознается, поэтому глобальные смыслы и цели внешних сюжетов остаются недоступными. Это также непосредственное восприятие внешнего мира, но более дистанцированное, чем в третьем слое. Здесь формируется «понятийный аппарат» обыденной жизни: какие фрагменты внешнего мира обозначить как отдельные или независимые «вещи», а также простейшие суждения о «вещах» – какие из «вещей» опасны, какие желательны; более ощутима реакция не на сами «вещи», а на их следование или сочетание. Здесь закладывается «фундамент» для картины мира – смысловое содержание некоторых простейших внешних конфигураций, простейшие причинно-следственные связи или «что из чего следует». Напомним, что к четвертому слою мы относим подростковое восприятие. В этом слое хорошо осознаются правила, по которым выстраивается внешняя жизнь. Эти правила постигаются из непосредственного восприятия мира и поэтому кажутся «объективно реальными». В частности, принятые в социуме суждения или условные правила, например, в профессиональной сфере или в семье, отсюда воспринимаются как безусловная истина.

В пятом слое происходит осознанное разделение внешней территории на отдельные пространственно изолированные «вещи» и «области». Появляются категории «пространство» и «время». Именно здесь вся личная территория делится на внутреннюю и внешнюю.

Здесь формируется утонченный понятийный аппарат для описания всех возможных внешних и внутренних явлений. Содержание пятого слоя только отчасти приходит из внешней территории. В большей степени оно наполняется из внутренней территории и является строго индивидуальным. Здесь формируется индивидуальная картина мира со всеми ее ограничениями.

Пятый слой – это восприятие связей между сложными конфигурациями внешних объектов и движения в этих конфигурациях. Примером таких связей может быть система взглядов и умозаключений по поводу природных явлений, смысла и задач различных социальных групп и их взаимодействий, профессиональной деятельности, человеческих отношений и других аспектов внешней реальности. Все они могут восприниматься с точки зрения личных амбиций и целей или семейных задач, или общественной пользы, или любой другой точки зрения. Семья, профессия, организация, общество и другие понятия изначально представляют собой абстрактные категории. Их смысл для каждого человека является глубоко личным и создается в процессе личной эволюции и накопления индивидуального социального опыта. Каждая из этих категорий включает сложные индивидуально избираемые сочетания внешних объектов.

Другими словами, пятый слой – это место, где начинает осознаваться и уточняется индивидуальная картина мира. Она зарождается в четырех нижних слоях и закрепляется в пятом. Здесь формулируются смыслы всех внешних явлений. Эти смыслы в основном есть продукт интеллекта, играющего главную роль в социальных коммуникациях, и лишь отчасти – продукт непосредственного восприятия внешнего мира. Можно говорить о том, что картина мира в большой степени оказывается результатом манипуляций внутренними символами, произвольно осуществляемых интеллектом. Эти манипуляции инициированы взаимодействиями с внешней реальностью, но далеко не всегда являются ее отражением.

В результате человек становится автором всех своих сложностей и внешних проблем. Например, он может делать произвольные заключения о значимости тех или иных отношений, желательности определенных результатов, выборе цели в личной или профессиональной сфере, выборе партнеров, уровне доверительности отношений и т. д. Субъективно эти выборы воспринимаются как результат интеллектуального анализа, и в дальнейшем им присваивается статус «объективного знания», которое представлено в виде некоторого набора внутренних аксиом.

Важно то, что эти исходные внутренние аксиомы закладываются при непосредственном восприятии мира из третьего и четвертого слоя в детском и подростковом возрасте. Логический же анализ пятого слоя может относиться к другому периоду жизни, где эти внутренние аксиомы становятся неактуальными или неверными, но сохраняют прежнюю силу. Например, убеждения о людях и отношениях, сформированные в семейном окружении в детском возрасте, переносятся в профессиональные контексты, актуальные в зрелом возрасте.

Некоторые из этих базовых аксиом в последующей жизни могут осознаваться как твердые убеждения и внутренне воспринимаются как объективная истина.

Люди склонны отстаивать свои убеждения и иногда гордятся ими. Примеры убеждений: «Я никому не верю и поэтому….» или наоборот, «Все вокруг заслуживают доверия, и отсюда следует…». Любая из этих истин условна, и верна в строго ограниченном наборе контекстов. Однако носитель подобного убеждения склонен абсолютизировать эту истину, воспринимая ее как знание об объективных качествах людей и мира.

Таким образом, пятый слой можно рассматривать как переходный из внешней территории во внутреннюю.

Он может объединять внешнюю и внутреннюю территории, но может и превратиться в непроницаемый барьер между ними.

В последнем случае человек живет как бы в «коконе», отделяющем его от реального мира. Этот «кокон» сформирован из набора типичных (выученных) эмоциональных реакций и ментальных идей – убеждений относительно себя, людей и внешнего мира и, тем самым, определяет его индивидуальную реальность. В духовных традициях считается, что этот барьер, отделяющий человека от мира, является главным источником страдания.

Шестой слой — это событийные потоки. Они являются частью внутренней территории. При восприятии событий из шестого слоя важно не содержательное их значение, а смысловое наполнение. Например, содержательно событие может представлять собой акт переговоров, в которых звучит отказ в сотрудничестве. Для разных людей, однако, смысл этого события может быть различен. Один человек может воспринимать это как препятствие в осуществлении планов, а другой – как освобождение от прежних обязательств, которые его сковывали, мешая осуществлению тех же планов.

Для восприятия и смыслового осознания событий требуется намного больший объем внутренней территории, чем при восприятии и формулировании ментальных идей.

Это означает, в частности, что планы, будучи созданными в ментальном слое, не имеют масштаба и объема (т. е. силы), характерных для объектов шестого слоя; следовательно, планы не обязательно должны осуществляться. Их влияние на более масштабные явления шестого слоя (события и их смыслы) ограничено. Событийные потоки управляются с ценностного уровня, но не с ментального. Поэтому планы следует рассматривать не как инструкцию к действию, а лишь как наполнение событийных потоков энергией. Планирование помогает подготовиться к проживанию конкретных событий, но не задает их.

Событийный поток здесь рассматривается как развертка во времени отдельных ценностных символов и их сочетаний. События плавно переходят одно в другое и, строго говоря, невозможно установить объективные границы отдельного события, т. е. считать какую-либо одну точку его началом, и какую-либо другую – завершением.

Суждения о границах событий и их смысловом значении формируется в ценностном плане, но также в большой степени зависят от набора ментальных идей, которые освоены человеком. Можно сказать, что смыслы событий заданы ценностным планом, но сотканы из ментальных суждений. Каждое из событий можно трактовать многими способами, иногда полярными. Что же происходит в событийном потоке «на самом деле», зависит от способности человека чувствовать ценностные истоки событий и создавать ментальные интерпретации. Таким образом, события становятся реальным выражением картины мира человека.

Восприятие седьмого слоя требует доступа к еще большим объемам внутренней территории, чем восприятие событий. Седьмой слой, а также и восьмой, являются вневременными. Как уже говорилось, любое состояние седьмого слоя содержит одномоментно ощущения прошлого, настоящего и будущего.

В центре внимания здесь может быть любой эпизод, актуальный сегодня, и даже отдельный его фрагмент. Такой фрагмент может казаться незначительным в восприятии из более низких слоев. Например, это может быть невербальная реакция значимого человека. Однако, благодаря большей глубине восприятия, здесь осознаются глубинные смыслы, выражаемые этой реакцией, что делает возможным осознание истоков (в прошлом) и отдаленных последствий каждой детали происходящего прямо сейчас.

«Ви дение» из седьмого слоя позволяет воспринимать эти глубинные смыслы в форме временно й развертки. При восприятии из седьмого слоя эта временная развертка субъективно переживается как мгновенное знание отдаленных последствий каждого действия . Другими словами, здесь удается одномоментно осознавать многочисленные временны е цепочки, каждая из которых выражает один из возможных вариантов развития событий. Это оказывается возможным благодаря огромной скорости восприятия и осознания в седьмом слое.

Сложность в том, что в этом множестве вариантов существует только один правильный выбор. Критерием выбора являются тончайшие переживания ценностных символов. Далеко не всегда варианты, удачные с точки зрения достижения целей, является правильными. Здесь важна экологичность, которая подразумевает знание отдаленных последствий поступка. Иногда этот сложный выбор может напоминать приключения героя, попавшего в лабиринт Минотавра; нить Ариадны представлена ощущением, которое порождается неповторимым узором ценностных символов, реализуемых в каждом точном поступке и во всей вытекающей из него событийной цепочке.

Восьмой слой (и следующие за ним слои) требует такой величины осознаваемого объема внутренней территории, который позволяет вместить весь Путь, а не отдельные цепочки событий.

Следующие слои – с девятого по двенадцатый — являются трансперсональными и содержат символы, имеющие бо льший смысловой масштаб, чем «отдельное воплощение». Здесь в центре внимания оказываются внутренние состояния, выражаемые масштабными и вечными категориями: рождение, смерть, смирение, вера, любовь, честь, достоинство, благородство … Более подробное описание этих слоев выходит за рамки этой книги.

 

7.5. Формальные признаки слоев внутренней территории и способы перехода между ними

Первые четыре уровня (слоя) занимают конечный пространственный объем, который ограничен воображаемой поверхностью – «энергетическим коконом». Пространство внутри этой поверхности ощущается как продолжение тела, заполненное энергией (напомним, что энергия – это ощущение). Субъективно энергия может переживаться как более или менее плотная субстанция, причем ее плотность уменьшается с возрастанием слоя.

Чтобы осознать состояние любого из этих слоев (с 1-го по 4-ый), достаточно ограничить сознание размерами «кокона». Это не всегда легко сделать. Препятствием может быть актуальное переживание в одном из плотных слоев и его «перегруженность» энергией; тогда необходима предварительная трансформация этого переживания.

Общее правило (при переходах между слоями) состоит в следующем: создав «кокон», никогда не следует сокращать его объем, этот объем можно только увеличивать, расширяя границы «кокона». Если необходимо перейти к «кокону» меньшего объема, то следует повторить весь процесс: расширять границы «кокона», начиная с поверхности тела. При сокращении границ может возникать энергетическая «перегруженность».

Первый слой ограничен воображаемой поверхностью («коконом»), расположенной на 1–2 сантиметра глубже поверхности тела или совпадающей с поверхностью тела. Для перехода в первый слой необходимо вместить сознание в пространство, ограниченное этой поверхностью. Технически это удобнее всего сделать, просматривая изнутри поверхность лица, затылка, грудной клетки, спины и т. д.; внимание в этом процессе должно быть максимально расфокусировано. Можно убедиться, что содержанием сознания в этом слое могут быть только телесные ощущения тканей, органов и другие фрагментарные телесные ощущения. Если внести в сознание мысли и образы, касающиеся внешних объектов, то можно почувствовать, как сознание выталкивается в вышележащие слои.

Второй слой ограничен поверхностью, расположенной в нескольких сантиметрах за пределами тела. Содержанием сознания здесь могут быть любые переживания телесного комфорта или дискомфорта и простейших ощущений, таких как тепло, холод, мягкое, твердое и т. д. Мысли об объектах внешней территории и даже эмоциональное переживание выталкивают из второго слоя.

Третий слой ограничен воображаемой поверхностью, имеющей масштаб помещения, например, сферой, имеющей диаметр 10–15 метров. Содержанием сознания здесь могут быть мысли о предметах, наполняющих помещение, но очень конкретные: например, касающиеся формы или цвета, отношений между объектами, попавшими в поле зрения, и каких-либо действий с этими предметами. Любая мысль, выводящая внимание за пределы помещения, например, о других подобных предметах, находящихся в другом месте, выталкивает сознание из третьего слоя. Это можно ощутить, произвольно переключая внимание на подобные посторонние объекты.

Содержанием третьего слоя может быть также фрагмент взаимодействия с другими людьми, сопровождаемый эмоциональным переживанием. Это может быть чистое переживание сильной эмоции, выражаемое одной фразой, либо обсуждение мелкой детали актуального контекста. Как уже сказано, любые содержательные утверждения и мысли, выводящие внимание за пределы данного объема, выталкивают сознание из третьего слоя.

Формальным признаком третьего слоя является ощущение, как если бы весь мир был ограничен объемом 10–15 метров. Это пространство однородно и воспринимается как продолжение тела. Движение мысли за пределы этого пространства субъективно воспринимается как нарушение целостности.

Существенно, что в состояниях третьего слоя еще нет ощущения «Я» и внутреннего наблюдателя, см. раздел 10.3. Весь осознаваемый мир воспринимается как продолжение тела, т. е. как часть ощущения «Я». Нет разделения на внешнюю и внутреннюю территорию. Все пространство воспринимается как единое. Сознание происходящего переживается как осознанное присутствие «здесь и сейчас». По сути, такое восприятие является восприятием ребенка.

Четвертый слой ограничен масштабом городского квартала. Эта граница достаточно условна и размыта, и ее трудно удерживать в сознании.

Удобнее пользоваться содержательными и формальными признаками слоя. Содержание четвертого слоя – обсуждение или обдумывание различных тем обыденной жизни. Сложные ментальные конструкции выталкивают сознание из четвертого слоя. Также как и в третьем слое, отсутствует деление на внешнюю и внутреннюю территорию. Есть только внешняя территория. В большей части слоя нет внутреннего наблюдателя, эта инстанция появляется только в верхней части слоя, практически на границе с пятым. Большая часть слоя воспринимается как часть ощущения «Я». Внешний мир за пределами четвертого слоя воспринимается как абстракция и область фантазий, влекущих либо пугающих. Для подростков это чаще влекущие фантазии, для людей старшего возраста, постоянно живущих в четвертом слое, эта область (за пределами 4-го слоя) наполнена страхом. Пространство слоя воспринимается как однородное. Однако, существует внешняя граница слоя, где эти признаки заканчиваются.

Все состояния четвертого слоя могут быть получены с помощью следующих внутренних действий: на первом шаге создается пространство третьего слоя, как обсуждалось выше, оно ограничено воображаемой поверхностью; затем следует расширять эту границу, включая в воображаемый объем объекты внешней территории, такие как деревья, здания, соседние улицы и т. д. Этот процесс может осуществляться практически мгновенно, за доли секунды. Расширение происходит до тех пор, пока не возникнет ощущение потери однородности: появляется ощущение внутреннего наблюдателя (точнее, предчувствие его появления). В этот момент необходимо прекратить расширение, т. к. достигнут максимальный объем четвертого слоя, его граница. Появление внутреннего наблюдателя — признак перехода в пятый слой.

Все множество состояний, заполняющих область между этой границей и третьим слоем, представляет собой пространство четвертого слоя. Нетрудно убедиться, что сложные ментальные конструкции, такие как анализ внешних сюжетов, планирование будущего, продумывание предстоящих переговоров, просчитывание шагов и т. д. выталкивает сознание за пределы этого пространства.

Итак, четвертый слой характеризуется следующими формальными признаками: значительный осознаваемый объем внутренней территории, существенно превышающий объем третьего слоя, и отсутствие внутреннего наблюдателя . Четвертый слой может быть идентифицирован по характерному телесному ощущению, которое можно использовать как эталонное. Способность узнавать это ощущение формируется после нескольких осознанных переходов между третьим, четвертым и пятым слоями.

Пятый слой ассоциируется с масштабом города или области и даже большим. Формальный признак состояний пятого слоя – отчетливое присутствие внутреннего наблюдателя . Большую часть времени между внутренним наблюдателем и ощущением «Я» сохраняется противостояние. Это служит источником внутренних диалогов (и даже внутренних конфликтов), которые особенно сильны в пятом слое. С этим противостоянием связана бо льшая часть проблем выбора.

В пятом слое появляется разделение на внешнюю и внутреннюю территорию. Это разделение осознается внутренним наблюдателем. Возникает способность «видеть себя со стороны». Состояния пятого слоя также могут быть идентифицированы по эталонному ощущению, которое создается в процессе тренировок.

Шестой слой ассоциируется с еще бо льшим масштабом и бо льшими скоростями восприятия, что уже обсуждалось выше в предыдущем разделе.

Для перехода в шестой слой необходимо сначала создать состояние пятого слоя, а затем, используя технику 19 (раздел 17.5.), добиться объединения ощущений фиксированного «Я» и внутреннего наблюдателя см. раздел 10.3.

Формальный признак состояний шестого слоя – объединение фиксированного «Я» и внутреннего наблюдателя в одной точке. Это объединенное ощущение может рассматриваться как эталонное.

Для полноты изложения приведем формальную технику перехода в шестой слой.

Техника 4. Формальная стратегия перехода в состояния шестого (каузального) слоя

1.  Расширить границы внутренней территории до размеров пятого слоя. Для этого необходимо неограниченно расширять воображаемую поверхность ( границы осознания ) от физического тела во внешнее пространство. Область внутри этой поверхности воспринимается как продолжение физического тела. «Расширение» переживается буквально только до размеров третьего слоя. На б о льших масштабах инструкция «расширять воображаемую поверхность» в значительной степени является метафорой, а не буквальным действием. Субъективно это переживается как способность одновременно «чувствовать глубоко внутри» множество известных и хорошо знакомых внешних объектов: фигуры людей, фрагменты ландшафта, строения, оборудование и т. д. Как уже сказано, формальным признаком ментального слоя является появление ощущения внутреннего наблюдателя .

2. Расфокусировать внимание во всем пространстве внутренней территории и продолжать расширять ее границы до момента, когда начинают осознаваться фиксированное ощущение «Я» и ощущение внутреннего наблюдателя. Напомним, что первое из них располагается в области между солнечным сплетением и горлом, второе – в районе затылка и макушки, см. раздел 10.3.

3. Осознать их положение в пространстве внутренней территории и поместить в область центрального внимания.

4. Концентрироваться одновременно в обеих точках, раскрывая их и расслабляя область между ними. Продолжать расширять границы внутренней территории. Действовать из серединного ощущения .

5. Добиться объединения или отождествления этих точек, используя технику 19 (раздел 17.5.).

После выполнения шага 5 возникает расширенное состояние сознания. Когда фиксированное «Я» объединено с внутренним наблюдателем, масштаб осознания внутренней территории увеличивается до уровня шестого слоя или выше. Субъективно в этом случае внутренняя территория осознается как безграничное пространство, являющееся продолжением тела, и заполненное бесплотной субстанцией, воспринимаемой (при закрытых глазах) как темная или черная, а иногда – как окрашенная в светлые или цветные тона. Объединенное ощущение, включающее «Я» и наблюдателя, воспринимается как центр этого пространства. В дальнейшем он будет обозначаться как центр осознания .

Осознание внутренней территории может быть настолько масштабным (объемным), что все объекты, попавшие в поле зрения, оказываются внутри этой области. Более того, внутри этой области могут быть помещены внешние объекты, не попадающие в поле зрения – строения, части города или области другой местности – города, страны, континенты.

Именно такой масштаб необходим в любом сложном действии, выполняемом осознанно. В частности, осознанное управление автомобилем требует тотальной расфокусированности внимания и чувствования окружающего мира: каждый внешний объект должен восприниматься (чувствоваться) как объект внутренней территории.

 

8.1. Визуальные образы во внутренней территории

Как у же говорилось, расширение границ «кокона» при визуальном контакте с окружающей реальностью сопровождается появлением локальных ощущений-откликов. Они порождаются объектами внешней территории, попавшими внутрь «кокона».

Аналогичное явление имеет место при в несении во внутреннюю территорию визуальных образов внешних объектов. Здесь можно смоделировать любую область внешней территории, воспроизводя визуальные образы и звуки, даже если сами объекты находятся где-либо другом месте. Далее границы «кокона» раздвигаются так, чтобы некоторые из этих визуальных образов оказались внутри «кокона», а другие – снаружи. Каждый визуальный образ или звук, попавший внутрь «кокона», порождает локальное ощущение-отклик , как если бы он был реальным объектом. Это ощущение сохраняется до тех пор, пока удерживается образ. Как уже говорилось, визуальные образы, оставшиеся за пределами «кокона», не порождают ощущений (не воспринимаются чувственно).

Говоря о визуальном образе, мы всегда будем подразумевать озвученный образ. Каждая визуализация может включать разговор между участниками события, либо звуки, приходящие из контекста, например, звуки механических устройств, или природные звуки. Иногда образ может сопровождаться внутренним комментарием.

Образ может включать в себя движение и развитие, он может быть организован как фильм. Разные фрагменты этого фильма оказывают разное эмоциональное воздействие. Часто в сознании присутствуют только эмоционально значимые его фрагменты, а остальное оказывается на периферии внимания, оставаясь неосознанным.

Все перечисленное – движение и развитие, образы и голоса участников, звуки контекста и внутренний комментарий – передает содержание внешней реальности.

* * *

Мышление представляет собой медитацию, в ходе которой изменяются интенсивность, глубина и конфигурация локальных ощущений-откликов; меняется также смысловое восприятие обдумываемых внешних событий.

Рассмотрим шаги медитации (техника 5), которая помогает осознавать все локальные ощущения, связанные с проблемным сюжетом. В течение этой медитации следует «думать» о проблемном сюжете, помещая визуальные образы внешних объектов во внутреннее пространство. Акцент внимания необходимо смещать на ощущения, порождаемые каждым из образов. Все ощущения остаются в области расфокусированного внимания.

Техника 5. Осознавание ощущений, создаваемых визуальными образами

1. Закрыть глаза, расслабить тело и расфокусировать внимание, ощущая все тело. Глаза закрыты в течение всей медитации.

2.  Раскрыть внутреннюю территорию , т. е. создать ощущение, будто ткани тела раздвигаются из глубины к поверхности, сквозь поверхность и вовне.

3.  Расширять границы осознания , постепенно увеличивая масштаб осознаваемой области внутренней территории и расширяя «кокон» от физического тела вовне.

4. Поместить во внутреннюю территорию визуальные образы внешних объектов, располагая их произвольно, спонтанно выбирая место для каждого из них.

5. Заметить, что каждому из визуальных образов внутри границ осознания соответствует особое локальное ощущение. Оно усиливается, когда визуальный образ попадает в область центрального внимания или когда луч спонтанного внимания направлен на этот образ.

6. В качестве эксперимента можно переместить некоторые образы за пределы границ осознания . Убедиться, что визуальные образы, оказавшиеся за пределами границ осознания , не создают локальных ощущений.

7. Осознавать последовательно все локальные ощущения; при перемещении внимания с одного визуального образа на другой внутреннее внимание спонтанно переходит от одного локального ощущения к другому.

8. По мере выполнения этого шага внутренняя территория наполняется локальными ощущениями, связанными с проблемным сюжетом.

После того как все локальные ощущения осознаны, можно концентрироваться на тех ощущениях, которые вызывают дискомфорт. Это ведет к их трансформации (см. гл. 17) и инициирует процессы творческого мышления.

 

8.2. Визуальные образы в стратегиях мышления

Визуальные образы могут быть использованы для управления внутренними состояниями, а также в техниках выслеживания и трансформации.

Как уже сказано, каждый образ, оказавшийся внутри границ осознания, создает некоторое распределение ощущений. Этот факт иллюстрируется рисунком 18 а, на котором изображена одна из широко используемых в НЛП стратегий восприятия (или воспоминаний о воспринятом), – двухшаговая стратегия «вижу-чувствую». Здесь ощущение порождается образом. Существует также и другая стратегия, представленная на рисунке 18 б, – стратегия «чувствую-вижу». Эта стратегия позволяет по заданному ощущению или переживанию воспроизвести визуальный образ.

Наконец, существует еще и третья стратегия, объединяющая первые две (см. рис. 18 в). Назовем ее стратегией «целостного в и дения ». В этой стратегии одновременно и синхронно происходят два процесса: состояние подстраивается под образ, а образ подстраивается под состояние, т. е. тонкие ощущения и визуальные субмодальности синхронно меняются, подстраиваясь друг под друга, пока не достигается равновесие.

Рис. 18 а. Стратегия «вижу-чувствую»

Рис. 18 б. Стратегия «чувствую-вижу»

Рис. 18 в. Стратегия «целостное видение»

Первая из этих стратегий позволяет управлять внутренним состоянием, манипулируя образами: любое изменение образа ведет к изменению состояния.

Эта стратегия однозначна: по заданному образу выстраивается одно, строго определенное внутреннее состояние. Однако, разным образам могут соответствовать одинаковые состояния (подробнее об этом см. ниже).

Вторая стратегия позволяет по заданному внутреннему состоянию реконструировать визуальный образ. Воспроизводя затем этот образ, мы снова будем получать исходное состояние, следуя стратегии «вижу-чувствую».

* * *

Итак, каждому внутреннему состоянию, т. е. каждому распределению ощущений, можно сопоставить множество визуальных образов. Они могут быть различны по содержанию, но создают одно и то же внутреннее состояние (одинаково воздействуют на внутреннюю территорию). Другими словами, каждому внутреннему состоянию можно сопоставить много разных по содержанию, но одинаковых по воздействию сюжетов. В математике об этом говорят как о многозначных отображениях (рис. 19 а). Таким образом, внутреннее состояние является многозначным или даже бесконечнозначным.

Рис. 19 а. Многозначность ощущений. Каждое распределение ощущений может порождать много визуальных образов, разных по содержанию, но одинаковым по смыслу.

Рис. 19 б. Однозначность визуальных образов. Каждому визуальному образу соответствует определенное распределение ощущений. Разные визуальные сюжеты могут приводить к одному и тому же переживанию.

Именно эта особенность внутренних состояний лежит в основе ассоциативного мышления.

На этом свойстве отображений основана также практика выслеживание себя в личной истории. Действительно, в период социальной адаптации человек может проходить через множество стрессовых эпизодов, имеющих разное содержание, но вызывающих одно и то же переживание, как на рисунке 19б (выше). В результате формируется устойчивая защитная реакция (устойчивые ощущения дискомфорта), которая и является объектом выслеживания.

Заметим, однако, что в тех случаях, когда контекст ограничен и задан достаточно детально, стратегия «чувствую-вижу» может работать с большой степенью точности как однозначная. В этом случае между визуальными образами и состояниями устанавливается взаимно однозначное соответствие: по заданному визуальному образу можно воспроизвести состояние, а по заданному состоянию можно восстановить исходный образ.

* * *

Любой визуальный образ представляет собой четкую форму, тогда как ощущение (и внутреннее состояние) бесформенно. Выражением этого факта является однозначность отображения на рисунке 19б и бесконечнозначность (или многозначность) отображения на рисунке 19 а.

Удобно ввести понятия «мир форм» и «бесформенный мир» («мир смысловых переживаний»). Первый из них включает визуальные образы, передающие содержание внешних явлений. Второй – множество состояний, которые передают смыслы этих же явлений. Иногда эти смыслы невербализуемы и могут быть представлены только в виде переживаний.

Элементы «мира форм» – образы – хорошо осознаются и легко доступны для восприятия. Учитывая стратегии «вижу-чувствую», их можно рассматривать как упрощенную и вспомогательную версию элементов «бесформенного мира». Действительно, образ можно воспроизводить любое количество раз, сохраняя его неизменным. В отличие от этого элементы «бесформенного мира» – внутренние состояния — трудно воспроизводить. Каждое из них зависит от множества эволюционирующих тонких ощущений, которые сложно осознавать и запоминать.

Итак, визуальные образы можно использовать для воспроизведения и стабилизации внутреннего состояния; удерживая образ неизменным, мы добиваемся стабильности состояния. Навык удерживать образ очень важен в трансформационных процессах; если образ теряется – острота переживания ускользает от трансформации и вскоре проявляется с прежней силой, поэтому в момент трансформации образ должен сохраняться в периферийном внимании. В такой модели ощущения первичны.

Стабилизация состояний возможна также и без участия образов, но создание такого навыка требует специальных длительных тренировок. Пока навык не сформирован, визуальный образ – единственный ключ к воспроизведению внутреннего состояния, и это – главная причина нашего интереса к визуальным формам мышления.

Практически, однако, для воспроизведения внутреннего состояния удобно использовать одновременно оба канала: создавать визуальный образ, варьируя визуальные субмодальности и одновременно восстанавливать тонкие ощущения по поводу происходящего, стараясь вспомнить их и воспроизвести точнее. В этом случае работает стратегия «целостного в и дения» , рис. 18 в, с. 61.

 

8.3. «Объективное» содержание и воспринятый смысл сюжетов внешней территории

Внутренняя реальность – субъективные оценки и смыслы, приписываемые внешнему сюжету и разным его фрагментам, – закодирована в локальных ощущениях и поддерживается визуальными образами.

По определению, смысл – это вербализация внутреннего переживания сюжета, его чувственной оценки. Переживание обусловлено не только объективным ходом событий, но и его внутренней оценкой.

Обработка всех внешних впечатлений осуществляется в соответствии с индивидуальной картиной мира. Эта информация содержится в способе оформления визуальных образов. В зависимости от субъективной значимости, образы могут располагаться ближе или дальше, быть яркими или тусклыми, четкими или размытыми, цветными или черно-белыми, объемными или плоскими и т. д. Звуковое сопровождение может быть четким или размытым, громким или тихим; особенно важны отдельные интонации, акценты и паузы – они могут оказывать сильное эмоциональное воздействие. Такое акцентирование осуществляется бессознательно в любом процессе мышления. Оно задается типом внутренней аксиоматики.

Все эти невербальные параметры носят название субмодальностей. Восприятие смыслов происходящего зависит от них в бо льшей степени, чем от содержания.

Считается, что переданный в коммуникации смысл примерно на 90 % зависит от невербальных аспектов, и только на 10 % от выбора слов и содержательных утверждений. Невербальная часть сообщения указывает на то, как относиться к высказываемому утверждению. Например, обычная фраза «Я рад Вас видеть» может обозначать, в зависимости от интонации, целый спектр смыслов: от радости и любопытства до иронии или презрения. Во внутренних визуализациях все невербальные аспекты передаются с помощью субмодальностей. Описание субмодальностей и их полный список можно найти в книге Р. Бэндлера «Как использовать мозг для изменений».

Смысл воспринятого внешнего объекта или сюжета определяется также тем, какие его фрагменты помещаются внутрь «кокона». Некоторые из них попадают в центр, другие могут оказаться за пределами границ осознания; какие именно – зависит от ценностной ориентации и опыта.

Визуальные образы фрагментов внешнего объекта или сюжета, попавшие внутрь «кокона», обычно объединены в группы; разные способы группировки переживаются (ощущаются) по-разному и порождают разные смыслы воспринятого сюжета. Отдельные фрагменты образа могут иметь разные масштабы, различную цветовую окраску, объемность, четкость и т. д. От этого зависят порождаемые ими ощущения-отклики. (В дальнейшем они будут обозначаться как фрагментарные ощущения ). Некоторые части образа могут быть выделены или подчеркнуты с помощью субмодальностей, влияя тем самым на понимание сюжета.

Меняя состав, взаимное расположение и субмодальности отдельных образов в такой группе, можно создавать разные смыслы для одного и того же явления (или осознавать ранее недоступные смысловые грани).

В психологической литературе можно найти много изображений, которые являются визуальными демонстрациями обсуждаемой закономерности. Эти изображения двусмысленны. Каждый смысл изображения зависит от последовательности восприятия его фрагментов. Простейшим примером является следующее изображение, в котором можно увидеть два разных смысла: выделенная вершина может восприниматься двумя способами – позади или впереди плоскости рисунка.

Рис. 20. Разные смыслы в одном изображении. Здесь выделенная вершина и внешний контур – разные фрагменты изображенной фигуры.

Если при быстром взгляде на рисунок спонтанное внимание переходит от внешнего контура к выделенной вершине, то последняя кажется расположенной за плоскостью рисунка; если же спонтанное внимание переходит от выделенной вершины к внешнему контуру, то последняя «перемещается» в положение перед плоскостью рисунка.

Каждый из возможных смыслов поддерживается ощущением более тонким, чем локальные ощущения-отклики, порождаемые фрагментами. Изменение смысла (при трансформации ощущений-откликов и изменениях взаимного расположения, а также последовательности восприятия отдельных фрагментов) сопровождается изменением качества этих тонких ощущений.

Итак, любой визуальный образ или серия образов передает два вида информации о воспринятом сюжете:

1. Содержание сюжета, которое носит объективный характер; его источником является внешняя реальность. Оно представлено событийным потоком и может быть выражено в виде некоторого текста.

2. Смысловая трактовка, которая представлена тонким переживанием (группой ощущений-откликов, или фрагментарных ощущений) и поддерживается субмодальностями.

* * *

Оба вида информации влияют на внутреннее состояние и суть переживания. Смысл воспринятого сюжета задается взаимодействием факторов, имеющих разные источники. Один источник объективен и находится во внешней территории — это реальный ход событий, другой источник субъективен и принадлежит внутренней территории — это внутренняя индивидуальная стратегия создания смысла событий.

В тех случаях, когда во внешней реальности возникает проблема, ее решение может быть найдено путем поиска и создания более перспективных смысловых трактовок вместо активных внешних действий.

Мы не всегда можем изменить внешнюю реальность, но все происходящее во внутренней территории нам подвластно. Здесь возможны любые изменения, в том числе и смысловые. Создание новых смыслов и нового осознания происходящего позволяет найти новые способы действий во внешней территории.

Мы исходим из следующей аксиомы: каков бы ни был внешний ход событий, всегда можно найти такое понимание и способ действий, которые позволят осуществить свои цели каждому участнику. В рамках данного подхода это достигается с помощью энергетических практик, изменяющих стратегию создания смыслов для каждого фрагмента внешних событий.

В таком подходе любая внешняя проблема, откуда бы она ни пришла, означает, что в тупике находится наше восприятие и наше мышление. «Тупик» всегда относится к внутренней территории, а не к внешней.

Внешние проблемы и тупики являются указаниями на нашу некомпетентность и на необходимость переоборудования внутренней территории.

 

8.4. Визуальные образы в тонких слоях внутренней территории

Каждый внешний сюжет может быть воспринят из разных слоев внутренней территории. В зависимости от слоя, ему приписываются разные смыслы. Визуальный образ, моделирующий внешнюю реальность, также может быть расположен в разных слоях, и также по-разному переживается в зависимости от слоя.

Воспроизводя визуальный образ, можно заметить важную особенность: при переходе в более тонкий слой он становится все более «бесплотным» и менее ярким.

Во втором, третьем и четвертом слоях образы, как правило, яркие, «плотные» и отчетливые. У некоторых людей они выглядят столь же яркими и отчетливыми, как и реальные объекты. Это особенно характерно для второго и третьего слоев.

Более яркие, объемные, четкие, цветные образы порождают более сильные ощущения и эмоции. Таким образом, перемещая образ в один из нижних слоев (от второго до четвертого), мы можем усиливать переживание ощущений и эмоций, варьируя визуальные субмодальности. Популярные субмодальные техники изменения состояний (в том числе приведенные в цитированной выше книге Р. Бэндлера) эффективны именно в этих слоях. По сути, эти техники представляют собой опосредованные приемы работы с энергией второго-четвертого слоев.

В пятом слое образы становятся тусклыми и нечеткими, цвета также выглядят неяркими. Сильные ощущения и эмоции исчезают. Это не мешает точной передаче содержания; возрастает глубина переживаний; несмотря на нечеткость образов, в сознании присутствует полная информация о мельчайших визуальных деталях. Смысловые интерпретации становятся более тонкими. Они по-прежнему закодированы в субмодальностях образа; однако их восприятие требует намного больше восприимчивости и осознанности, чем в случае третьего и четвертого слоев.

Образы шестого и седьмого слоев еще более бледные. Они становятся прозрачными и бесплотными, контур едва намечен и трудно различим. Сюжетные и субмодальные изменения происходят так быстро, что это затрудняет осознание образов. Некоторые образы появляются только на малую долю секунды и становятся несколько иными при каждой попытке их воспроизведения. Это связано с большой скоростью спонтанной эволюции любого состояния шестого и седьмого слоев, а также с многомерностью пространства этой области внутренней территории.

Как уже сказано, обычные субмодальные техники, буквально применимые во втором-четвертом слоях, неэффективны в пятом слое. Техники, касающиеся аудиальных субмодальностей, до некоторой степени работают и в пятом слое.

Управление состоянием и его стабилизация только с помощью визуальных образов также становятся все более затруднительными при возрастании слоя. В этой ситуации необходимо использовать стратегию «целостного видения» (рис. 18 в, с. 61), а также визуальные символы тонких слоев.

В шестом-седьмом слоях скорость восприятия существенно возрастает. Если попытаться выразить соответствующее содержание в виде текста, он может оказаться сложным и объемным; часто такое содержание попросту не укладываются в словесные формы. В еще более тонких слоях смысловая трактовка уже не может быть передана вербальными средствами. В духовных традициях говорят о невыразимом или «безмолвном» знании. Для его передачи используют метафоры, притчи и невербальные формы. Во всех этих случаях смысловое содержание может быть выражено через тонкие ощущения без визуального сопровождения.

Итак, высокие скорости процессов мышления возможны только в тонких слоях – в пятом и выше. Мышление здесь представляет собой эволюцию тонких ощущений и внутренних состояний. Визуальные образы – изменчивые, неяркие и даже призрачные – играют второстепенную и вспомогательную роль. Более того, использование визуализаций существенно замедляет мышление, т. к. яркие образы относятся к третьему и четвертому слоям, где все процессы, в том числе и интеллектуальные, идут на низких скоростях.

* * *

Популярность визуальных субмодальных техник в современных психологических направлениях связана с тем, что многие проблемы в современном мире относятся к поведенческому уровню и решаются в третьем-четвертом слоях. Более сложные задачи должны решаться в тонких слоях сознания. Они требуют сильной концентрации и прямой, а не опосредованной, работы с энергией (тонкими ощущениями).

Уместно также вспомнить о классификации уровней зрелости, которая рассматривалась в разделе 5.4. В этой классификации рассматриваются детская, подростковая, юношеская, взрослая и зрелая формы мышления. Напомним, что здесь категории дети, подростки и т. д. характеризуют не биологический возраст, а формы мышления и поведения. Каждая из этих форм может встречаться в поведении биологически взрослого человека любого возраста.

В мышлении детей и подростков в основном представлены второй, третий и четвертый слои. Поэтому дети и подростки используют в своем мышлении яркие визуализации.

В мышлении юношей преобладают энергии пятого слоя, здесь визуализации менее оформленные, нечеткие и тусклые, что сильно затрудняет или делает невозможным использование визуальных субмодальных техник. Яркие визуализации доступны, но используются редко.

В процессах мышления взрослого или зрелого человека образы могут отсутствовать (в случае сложных задач). Иногда яркие визуализации в принципе недоступны.

Понимание смысла зависит от слоя внутренней территории. Интенсивность любого переживания уменьшается с переходом в более тонкие слои, тогда как глубина — возрастает. Яркие образы второго-четвертого слоев порождают интенсивные переживания. Бесплотные символические образы тонких слоев трудно различимы, и порождают переживания слабой интенсивности, но большой глубины.

В тонких слоях смысловое переживание проблемного сюжета становится все более объемным и многомерным. За пределами шестого слоя переживания становятся, как уже сказано, трудновыразимыми или вовсе невыразимыми. Иногда для подобных переживаний используются термины (в проблемных состояниях): бессмысленность, уныние, безрадостность, печаль, безнадежность и т. п. Эти состояния, в отличие от ярких эмоций (гнев, обида, страх и т. п.), переживаются как фоновые, могут длиться несколько часов или дней, часто не осознаются (для их осознания требуется перейти в тонкий слой – шестой и выше, что требует высокой концентрации и редко случается в обыденных социальных контекстах).

Приведем, в заключение, примеры восприятия одного и того же эпизода из разных слоев. Этот эпизод обсуждался на одном из тренингов двумя участниками. Они рассказывали о беседе со своим руководителем, который пребывал в «несколько раздраженном настроении». Из пятого слоя оба воспринимали поведение руководителя как последовательность высказываний и действий, выражая ее в таких категориях: давление, проявление злобности, надменность, пренебрежение.

Затем каждого из них попросили последовательно переходить в более тонкие слои, выражая смысл всего эпизода как субъективное переживание. Они дали следующие описания:

 

Под скрытой внутренней аксиоматикой мы понимаем ценностные предпочтения, которые имеются у каждого, проявляются неявно и очень мягко, создавая особый уникальный поведенческий узор, характерный для данного человека. Обычно внутренняя аксиоматика не осознается, поэтому мы говорим о скрытой внутренней аксиоматике.

Под воздействием стрессов раннего возраста эти уникальные, неповторимые формы поведения постепенно заменяются жесткими стереотипами, которые повторяются вновь и вновь в различных контекстах. Мы будем связывать их с понятием искажения внутренней аксиоматики. Они возникают в результате накопления продуктов распада энергии ци под воздействием стрессов. Это одна из форм бессознательной защиты от воздействия стресса. В дальнейшем они могут не осознаваться.

В любом случае эти жесткие поведенческие стереотипы становятся источником многих проблем, существенно ограничивают возможности человека и поэтому являются основными объектами выслеживания и трансформации. В этой главе дается относительно подробное описание механизмов и структуры искажений скрытой аксиоматики, а в части III будут обсуждаться приемы выслеживания этих стереотипов и их трансформации.

 

9.1. Формирование внутренней аксиоматики и ее нарушений

Как уже говорилось, в состоянии деконцентрации внимание спонтанно привлекается к значимым деталям контекста. Совокупность значимых деталей в целом и последовательность их восприятия формируют внутреннюю позицию человека, не всегда логически аргументированную.

Значимые детали и их иерархия, т. е. степень значимости или важности каждой из них, строго индивидуальны.

Например, можно по-разному оценивать перспективы отношений: один человек будет спонтанно обращать внимание на аккуратность одежды, другой на мимические реакции, третий на звучание голоса, четвертый на высказываемые идеи и т. д. За этим процессом стоят не всегда осознаваемые ценностные предпочтения. Они и формируют конкретный выбор. Такой выбор присутствует даже у ребенка, который интуитивно может принимать или не принимать кого-то из окружающих.

Значимые детали оказываются выделенными вследствие двух причин: либо они соответствуют ценностным ориентирам, осознанным или бессознательным, либо связаны с различного рода страхами, запретами и другими искажениями, сформированными в первой половине жизни – в основном, в детском и подростковом возрасте. Ценностные ориентиры мы будем связывать с категорией внутренняя аксиоматика. Страхи, запреты и другие нарушения ценностных ориентиров мы будем рассматривать как искажения внутренней аксиоматики.

Итак, под внутренней аксиоматикой восприятия понимается неосознаваемые (или частично осознаваемые), некогда принятые или врожденные правила, задающие иерархию восприятия значимых деталей в каждом контексте и определяющие личностную позицию и суждения. Некоторые из значимых деталей воспринимаются осознанно, к другим же внимание привлекается бессознательно. В обоих случаях расстановка акцентов и правила, по которым выделяются значимые детали, задаются с ценностного уровня.

Внутренняя аксиоматика не может быть выражена в виде четких ментальных правил, отдельные аксиомы невербализуемы. Они воспринимаются как смутно ощущаемые тенденции, невыразимые в словах. Например, для одного человека важным может быть конкретное действие, для другого – эмоциональные оттенки отношений, для третьего – правила и четкая структура в происходящем, для четвертого – уникальные творческие решения, философские смыслы и т. д.

Особенности восприятия, обусловленные внутренней аксиоматикой, внешне лишены логики и выглядят как аксиоматические установки: раз и навсегда принятые решения относительно себя, людей и окружающего мира. Эти решения или «правила» восприятия и трактовки воспринятого уникальны для каждого человека и присущи ему изначально.

Их уникальность начинает проявляться в самом раннем возрасте, как только ребенок обретает способность к активному поведению. Она проявлена в его характере, индивидуальных выборах и предпочтениях, склонности обучаться одним навыкам и уклоняться от других. Именно поэтому в духовных традициях детям в раннем возрасте обеспечивается возможность свободного самовыражения. Такая свобода сохраняется в течение первого семилетия жизни, после чего начинается регламентированное обучение, сопровождаемое процессами социальной адаптации.

В первые годы жизни внутренняя аксиоматика, изначально заложенная в тонком плане, т. е. в ценностных предпочтениях, опускается в более плотные области бытия ребенка и начинает выражаться в конкретных действиях и выборах, характере речи, эмоциональных реакциях, телесно-двигательных стереотипах и т. д. В дальнейшем – в подростковом и юношеском возрасте – внутренняя аксиоматика все более конкретизируется, обретая более зрелые и законченные формы.

В неискаженном (подлинном) виде каждая внутренняя аксиома указывает на какие-либо важные особенности внешней реальности, но проявляется мягко и ненавязчиво, предоставляя человеку большую поведенческую свободу. Их можно отождествлять с подлинными ценностями или их аспектами. Им можно сопоставить энергию ци, которая всегда проявляется непредсказуемо и неповторимо.

Любая из внутренних аксиом характеризует человеческие отношения, Она невербализуема, но неявно выделяет те фрагменты внешних сюжетов, которые касаются лидерства и подчинения, доверия и контроля, сотрудничества и соперничества и т. д.

Существенно, что ни одно из этих предпочтений не отрицает другого, пока энергия ци не расколота. Доступными оказываются любые, в том числе полярные варианты поведения, каждый из которых уместен в некотором контексте. Например, один и тот же человек в зависимости от контекста может проявлять либо лидерские тенденции, либо склонность к подчинению. Однако, знание о том, когда и какой вариант предпочесть, ничем не регламентируется. Оно постигается в процессе проживания качества отношений с людьми в разнообразных контекстах.

Таким образом, в неискаженном варианте каждая внутренняя аксиома оставляет большую свободу выбора.

В начале жизни, будучи (биологически) ребенком и подростком, человек еще не готов к такой свободе, делает ошибки и попадает в ситуации стресса. Постепенно под воздействием стресса подлинные аксиомы заменяются более грубой версией – жесткими правилами. На этом этапе подлинные аксиомы редуцируются к жестким поведенческим и ментальным формам и могут быть выражены в виде ограничивающих убеждений и разнообразных запретов.

Об этих жестких формах мы будем говорить как об искажениях внутренней аксиоматики . Эти искажения связаны с распадом энергии ци на полярные компоненты инь и ян, см. рис. 21, и их накоплением в определенных зонах внутренней территории. В результате появляются два жестких полярных типа поведения – иньское и янское, и один из них доминирует во всех контекстах, отрицая остальные.

Например, кто-то может всегда вести себя так, как если бы он следовал принципу «я всегда прав» (янская форма). Другой – может, также всегда, бессознательно выделять уверенных в себе людей, принимая их позицию – «другие знают лучше» (иньская форма). Кто-то еще строит свое поведение на основе доверительных отношений или, наоборот, склонен к контролю и дистанцированию, как если бы он следовал принципу «никому нельзя доверять».

* * *

Как уже сказано, положения изначальной внутренней аксиоматики не могут быть выражены в виде жестких ментальных позиций. Любая ментальная форма раскалывает реальность и связана с распадом энергии ци. Например, утверждение «никому нельзя доверять» подразумевает потенциальное присутствие полярного убеждения: «доверять можно каждому». Если одно из утверждений доминирует в сознании, то другое вытеснено в бессознательное. В этом случае реальность оказывается расколотой на две противостоящие друг другу области. Одна из них соответствует энергии инь, другая – энергии ян.

Предположим, что первое из этих утверждений («никому нельзя доверять») выражает осознаваемую позицию. Тогда именно эта позиция определяет многие выборы. Кроме того, она служит своеобразной защитой от бессознательного желания довериться, что, по мнению носителя данной позиции, является ошибкой независимо от того, как складывается внешняя ситуация.

Присутствие двух полярных позиций, осознаваемой и неосознаваемой, всегда сопровождается внутренним напряжением и неточностью внешних выборов. В каждый момент осознается, как правило, только одна из позиций. У некоторых людей она остается господствующей в течение длительного периода.

У других людей время от времени происходит спонтанный неосознаваемый переход (переворот) в полярное состояние, как показано на рисунке 21, причем в этот момент может потеряться доступ к первой позиции. Внешнее поведение такого человека может выглядеть непоследовательным: декларируя некую позицию, он может поступать прямо противоположным образом. Высказывание делается, например, из иньской энергии, затем происходит спонтанный переворот (см. рис. 21), и поступок осуществляется в янской энергии.

Рис. 21. Распад внутренней аксиоматики на две противостоящие реальности.

При этом высказывание и поступок разделены во времени; в момент высказывания человек не думает о реальных действиях, а в момент действий не помнит о высказывании.

Если одна из двух позиций присутствует в сознании долго (или постоянно), все поведение человека выглядит противоречивым. Например, на словах он отстаивает уже упомянутую позицию «никому нельзя доверять»; однако на уровне спонтанного невербального поведения (мимика, жесты, интонации…) и поступков, раз за разом демонстрирует необъяснимую доверчивость, что создает проблемы и окончательно убеждает его в верности ментальной позиции. Иногда полярные позиции связываются с разными контекстами. Например, недоверие в личных отношениях и доверительность в деловых, или наоборот.

Полярные позиции можно подвергнуть трансформации, восстанавливая энергию ци.

Рис. 22. Восстановление изначальной внутренней аксиоматики.

В результате трансформации возникает способность делать более мудрый выбор: иногда доверять, иногда нет, и этот выбор строго индивидуален. Подлинное знание об этом находится в глубине внутренней территории в ее тонких слоях.

Напомним, что для каждого человека это знание является частью внутренней аксиоматики. Оно уникально, присутствует изначально с момента рождения, но в начале жизни не осознается. Затем постепенно развивается, становясь более зрелым и утонченным по мере осознанного проживания различных ситуаций выбора и трансформации неудачного опыта. Взрослому или зрелому человеку знание является в форме интуитивного ощущения. Так проявляется восстановленная энергия ци.

Это знание остается недоступным при наличии четких правил и твердых убеждений. Напомним, что правила и убеждения представляют собой бессознательную защиту – ментальную опору, избавляющую от личной ответственности и связанных с этим рисков. Подобные опоры и защиты относятся к искажениям внутренней аксиоматики . Иногда мы будем в этом же смысле использовать термин картина мира .

 

9.2. Жесткие убеждения и тайные страхи как искажения внутренней аксиоматики

Как объяснялось выше, убеждения обычно объединены в пары. Одно из них (иньское) является ограничивающим, другое (янское) – поддерживающим. Пары убеждений возникают в результате распада ци под воздействием стрессов. Иньское убеждение, как правило, содержит глобальный запрет, а янское указывает путь дл я его преодоления (иногда можно наблюдать и обратное). Например, иньская форма «Я ни на что не способен» содержит запрет, а янская форма «Каждый, кто много работает, достигает успеха» указывает конкретный способ преодоления: «надо много работать».

Приведем примеры пар убеждений. Знаками «—» и «+» обозначены иньские и янские убеждения, соответственно.

– Никому нельзя доверять.

+ Можно полагаться только на себя.

– Ничего нельзя изменить, бороться бессмысленно.

+ Трудности надо преодолевать.

– Люди ненадежны.

+ Порядочный человек всегда держит слово.

– Все пренебрегают мною, игнорируют меня.

+ Я должен все контролировать.

– Я всегда крайний (все меня игнорируют).

+ Я обязан всем помогать (тогда меня будут любить…)

– Я никому не нужен.

+ Я должен заботиться о людях (тогда буду интересен и нужен…)

– Если я не буду соглашаться, то меня отвергнут.

+ Каждый должен быть вежливым.

– Мне всегда не везет.

+ Сильный человек способен преодолеть судьбу.

Каждая пара убеждений представляет собой замкнутую систему, и во всех парах легко просматривается прочная структура отношений, их связывающих.

У социально адаптированного «успешного» человека в сознании (и «на флаге») представлено янское убеждение. На поверхностный взгляд, оно свидетельствует об активной жизненной позиции, оптимизме, ответственности, мужестве, честности, принципиальности и т. д.

У «неудачника» или «жертвы» в сознании обычно представлено иньское убеждение. В мыслях и высказываниях много ссылок на объективные препятствия и собственное бессилие.

В первом случае вся система организована следующим образом: янское убеждение связано с утверждением некоторой необходимости (я должен…, люди должны…); эта необходимость продиктована угрозой (я должен…, иначе последует нечто опасное или нежелательное), а угроза обоснована иньским убеждением, констатирующим бессилие или некомпетентность (я должен… (ян), иначе последует нечто опасное или нежелательное, потому что на самом деле я только этого и заслуживаю (инь), и сам это прекрасно знаю). Внешне человек ведет себя так, будто старается продемонстрировать или доказать себе и окружающим нечто особенное относительно себя и своих возможностей. Это поведение, так же как и его мотив, не осознается. Наиболее отчетливо оно проявляется у подростков.

Во втором случае в сознании присутствует много жалости к себе, вся внешняя активность представляет собой попытку убедить окружающих в невозможности двигаться дальше.

Оба варианта поведения имеют единый источник – «распад» некоторых позиций внутренней аксиоматики (энергии ци) на полярные составляющие (энергии инь и ян).

Иньское убеждение обычно вызывает страх, ибо говорит о качестве, в котором опасно признаться даже самому себе; это качество нужно скрыть (или компенсировать) любой ценой, для чего – «я должен…» – тут с нова включается янское убеждение, и система замыкается. Понятно, что в сознании «успешного» человека иньское убеждение звучит тихо, так как вытесняется как можно глубже в область бессознательного. У «неудачника» так происходит с янскими убеждениями.

* * *

Каждое твердое убеждение воспринимается как часть объективного знания об окружающем мире и служит надежной внешней опорой при осуществлении любого выбора, формулировке позиции или проблемы.

В результате проблемы начинают восприниматься как внешние, т. е. объективные. Для многих людей это сопровождается ощущением внутреннего комфорта, поскольку освобождает от личной ответственности или снижает ее. Риск самостоятельных действий и страх отвечать за результат внутренне воспринимаются как тяжкое бремя. В этом случае люди склонны отстаивать свои убеждения, ценить их и даже гордиться ими. Естественно, что весь этот процесс не осознается.

Например, в случае неудачи кто-то может сказать: «люди не выполняют своих обязательств, потому что безответственны; все нужно контролировать, никому нельзя доверять». Эти утверждения воспринимаются как объективная реальность, тем самым причина неудачи перенесена на внешние «объективные обстоятельства».

Более глубокий анализ может показать, что утверждение «никому нельзя доверять» делает человека неспособным делегировать полномочия и заставляет брать на себя больше, чем он может выполнить. Однако, за этим стоит страх ответственности за последствия и страх неудачи – человек ищет гарантий. Так, руководитель бизнес-проекта начинает контролировать этапы и детали процесса, разрушая деловые отношения и коммуникации внешними и не всегда уместными инструкциями и комментариями, тем самым провоцируя сотрудников на безответственное следование заданным стандартам и разрушая их мотивацию; вскоре он «убедится», что они «не заслуживают доверия». Очевидно, что единственным автором своих неудач является он сам, хотя и не осознает этого.

* * *

Жесткие убеждения представляют собой поверхностные (ментальные) формы, за которыми всегда можно обнаружить глубинные неосознаваемые страхи, которые спонтанно (и без осознавания) формировались на протяжении многих лет, начиная с раннего детства. Например, за обсуждавшимся выше убеждением «никому нельзя доверять» может скрываться тайный страх, который можно выразить словами «я никому не нужен», «я не интересен людям», «люди меня игнорируют».

Под влиянием подобных страхов человек может неосознанно пытаться компенсировать это переживание внешней активностью. Он может проявлять много заботы и внимания к окружающим, надеясь стать заметным и нужным, но при этом бессознательно вторгаясь в их дела вопреки их ожиданиям. Такое поведение, являясь компенсацией, имеет оттенок чрезмерности. Окружающие могут воспринимать это как навязчивость, давление, а иногда и агрессию, отвечая на это разными формами явного или скрытого саботажа. Например, они могут забывать, перепутывать, не понимать и т. д. Тем самым убеждение «никому нельзя доверять» превращается в «самореализующееся пророчество».

Заметим, что изначально естественной внутренней склонностью может быть потребность в общении и высокий интерес к людям. В зрелом варианте это могло бы проявляться как способность к душевному общению, желание помогать, доброта, альтруизм. Такие формы поведения представляют собой часть внутренней аксиоматики. Однако в детском или подростковом варианте подобное поведение, являясь незрелым, часто выглядит как чрезмерное или неуместное.

В этом случае оно может вызывать агрессивную реакцию у взрослых и сверстников. Постепенно у ребенка будет складываться ощущение, что он лишний и неуместный, формируя тайный страх ненужности, о котором сказано выше.

Таким образом, изначальная склонность к общению в искаженном варианте может оборачиваться отчужденностью, тайным страхом ненужности, которые сопровождаются убеждениями «люди неблагодарны», «никому нельзя доверять», «всех нужно заставлять или контролировать» и другими подобными.

Такие «страхи» относятся к более глубокому слою искажений внутренней аксиоматики. Жесткие ментальные и поведенческие формы являются их внешним проявлением.

Многие устойчивые искажения внутренней аксиоматики возникают в результате накопления обыденных стрессовых переживаний – таких переживаний, которые принято рассматривать как социальную норму. Слабый и неосознаваемый (но непрерывный) внешний стресс также сопровождается распадом ци и постепенным накоплением продуктов распада в определенных зонах внутренней территории. Пример такого обыденного стресса – необходимость выполнять некоторые общепринятые поведенческие правила. Для кого-то стрессом могут являться регламентированные отношения – необходимость отвечать на вопросы или звонки (как долг вежливости), вести светскую беседу (потому что «неудобно прерывать»), приходить только в «часы приема», приходить на работу или уходить с работы в строго определенное время и т. д. Субъективно подобный стресс переживается как обязанность следовать «неудобным» правилам (потому что «так принято») или как наличие внешней проблемы.

Источником обыденного стресса может быть несовпадение или рассогласование внешней необходимости и желаний (поддержанных внутренней аксиоматикой). Такие несовпадения неизбежны в определенном возрасте и во множестве появляются вследствие неточного истолкования – как внутренних побуждений, так и внешних правил.

У ребенка или подростка это может происходить в острой форме; в конце концов, тот и другой неосознанно принимают некоторые жесткие правила поведения – возможно, противоречащие изначальным склонностям, но воспринимаемые в дальнейшем как норма. Например, «нужно всегда слушаться старших», «уступать место», «избегать конфликтов», и т. д. Это явление также относится к искажениям внутренней аксиоматики.

Взрослея, человек учится не осознавать («не брать в голову») подобные напряжения, которые, хоть и кажутся нормой, представляют собой телесный и эмоциональный стресс. Они не осознаются или плохо осознаются благодаря господствующим в социуме правилам и убеждениям – упомянутым выше регламентированным отношениям.

* * *

Таким образом, в нашей модели любая внешняя проблема и любой стресс имеют внутренние источники, заложенные в искажениях внутренней аксиоматики.

Естественно, что основанный на искажениях внутренней аксиоматики процесс мышления приводит к неверным результатам. Это, однако, никого не смущает, так как весь процесс не осознается. Сопровождающие его напряжения и неудачи становятся привычным фоном жизни и воспринимаются как некая норма («все так живут»). Как уже сказано, носитель такой расколотой картины мира может гордиться, иногда тайно, своими убеждениями (позволяющими воспринимать некоторые фрагменты своей жизни как «подвиг») и испытывать слабо осознаваемый комфорт, сопровождающий фактический отказ от ответственности; последняя переносится на внешние «объективные» обстоятельства. Убеждения в этой модели играют роль реальных внешних опор, избавляющих от необходимости делать собственный выбор в каждой конкретной ситуации и от связанной с этим ответственности. Однако проблема при этом переходит в разряд неразрешимых или трудно разрешимых.

* * *

В подростковом и юношеском возрасте такой энергетический распад полезен. Он обязывает подростка следовать правилам (которые поддерживаются убеждениями) и усиливает мотивацию: все является вызовом. Человек много работает, чтобы реабилитировать себя в собственных глазах и в глазах окружающих. Мотивация подростка и, отчасти, юноши основывается на страхе провала и на захваченности результатом, его предвкушением.

Однако в зрелом возрасте, когда «упорный труд» помог достичь силы, мастерства и получить высокий социальный статус, было бы полезно освободиться от убеждений, страха и захваченности и вернуться к изначальной ци. Мотивация взрослого и зрелого человека основана на формировании намерения, что требует осознанного освоения высших слоев. Последнее несовместимо с переживанием страха и захваченности.

* * *

Убеждения отменяются парами. Тогда восстанавливается ци. Нельзя отменить одно убеждение из пары и одновременно сохранить другое. Это видно из рисунка 22 (с. 73). В частности, убеждение «Я ни на что не способен» можно отменить только вместе с янской формой «Каждый, кто…». Действительно, работая с первым убеждением с помощью энергетических техник, можно обнаружить, что значимость второй формы спонтанно снижается, и к моменту стирания первого убеждения второе полностью обесценивается и как бы «забывается», становясь неактуальным. На первом этапе такой работы может произойти энергетический переворот (см. рис. 21, с. 72); тогда форма «каждый, кто…» некоторое время доминирует, а затем также исчезает.

 

9.3. Восстановление изначальной внутренней аксиоматики

В каждой духовной традиции освобождение от убеждений и смена мотивации осуществляется по мере взросления человека – постепенно, в процессе выполнения принятых в этой традиции ритуалов и практик. К сожалению, это недоступно для людей, не укорененных в традиции. Им приходится искать другой путь. В нашем подходе для этой цели используются специальные приемы работы с энергией, освобождающие от накопленного страха. Техники отмены убеждений рассматриваются в части III.

В предлагаемой ниже стратегии энергетических практик разрешимой оказывается любая проблема. Эта стратегия включает шаги, направленные на осознание искажений внутренней аксиоматики и их устранение.

Так называемые «объективные препятствия» и «проблемы» возникают каждый раз, когда естественный ход событий оказывается в противоречии с одним из жестких аксиоматических правил восприятия или убеждений, которым человек следует бессознательно. Как уже сказано, за каждым из них стоят ценностные предпочтения. В зрелом варианте ценностные предпочтения проявляются мягко и экологично. Жесткий и однозначный характер поведенческих правил и убеждений возникает в результате искажения этих ценностных предпочтений и связан с накоплением поведенческих ошибок раннего возраста.

Таким образом, «объективные препятствия» создаются неадекватностью восприятия, которая поддерживается исторически сложившейся версией искажений внутренней аксиоматики.

Соответственно, решение проблем в значительной степени связано с коррекцией искажений. Такая коррекция придает реальный смысл формуле «брать на себя ответственность». В предлагаемой здесь модели эта формула подразумевает принцип, который уже формулировался выше: каждая проблема должна рассматриваться как знак, указывающий на необходимость коррекции картины мира . Только после этого принимаются решения относительно внешних действий (иногда таким решением оказывается отказ от задуманных действий или проектов как неуместных). В этой стратегии внешние проблемы решаются в основном с помощью внутренних действий без активного привлечения внешней поддержки и ресурсов.

* * *

В духовных традициях считается, что «объективные препятствия» возникают только тогда, когда человек отклоняется от следования «высшей Воле». Подразумевается также, что полная система личностных ценностей всегда с этой «Волей» согласована. Поэтому человек, который следует подлинным (собственным) ценностям, не встречает препятствий. В традиции эта согласованность достигается благодаря следованию ритуалам, а на более позднем этапе – в результате развития осознания.

В современном мире это не так – отчасти, как следствие отмены многих ритуалов, но в большей степени вследствие высоких эволюционных скоростей и высокого уровня ответственности. Для многих людей личностные ценности часто ассоциируются с глобальными стратегическими целями (семья, карьера, бизнес…), либо перепутываются с социально принятыми ценностными стандартами, одинаковыми для всех (свобода, равенство, всеобщее благоденствие и т. д.). Такие ассоциации либо перепутывание являются заблуждением. Значительная часть искажений внутренней аксиоматики связана с подобными заблуждениями.

Реализуя стратегические цели, человек может испытывать захваченность (энергия ян), которая переживается как вдохновение, различные формы активности, ажиотаж. Однако, в конце концов, в се это оказывается оборотной стороной неосознаваемого ощущения бессилия, страха будущего, страха несоответствия стандартам (энергия инь). Важно, что иньские мотивы часто не осознаются. Таким образом, человека может вести к цели энергетический распад, хотя обычно в подобных случаях говорят о ценностном выборе.

Внутренняя сложность заключается в том, что в этих условиях подлинные личностные ценности плохо осознаются и уточняются постепенно по мере того, как человек учится осуществлять свои личные и деловые проекты. Этот трудный процесс может продолжаться значительную часть жизни и сопровождается постепенным восстановлением и осознанием подлинной внутренней аксиоматики (об этом можно говорить как о постепенном «познании себя»).

В течение всего этого периода истоки каждого решения представляют собой смесь глубоко личных мотивов и их искажений – страхов, неосознаваемых опасений и социальных стандартов. Многие выборы и поступки могут выглядеть трудно объяснимыми для постороннего наблюдателя. Это касается как личной, так и деловой жизни: при выборе партнеров, направлений бизнеса, профессии, а также в принятии любых тактических решений. Например, управляющий может без всяких оснований давить на подчиненного или уклоняться от контактов с ним, совершенно не отдавая себе отчета в том, что он это делает. Часто при приеме кандидата на работу из всего его послужного списка неосознанно учитывают одни заслуги и не замечают других. Эмоциональные реакции могут выглядеть неадекватными и сопровождаться обострением болезненной симптоматики.

По мере восстановления подлинной внутренней аксиоматики эти явления исчезают, и появляется способность следовать собственным ценностям, не вступая в противоречие с социальными стандартами. Это может переживаться как состояние внутренней целостности.

* * *

Как уже сказано, каждое искажение формируется в течение длительного периода и сопровождается появлением хронического телесного напряжения в некоторой зоне. По этой причине коррекция аксиоматики требует специальной работы с телом, см. техники главы 20. Телесные проявления искажений особенно интересны. Ориентируясь на них можно осуществлять практически полноценную коррекцию искажений внутренней аксиоматики даже без ясного осознания их источника.

Рассмотрим принципы этой коррекции. В субъективном восприятии каждое искажение внутренней аксиоматики сопровождается локальным ощущением дискомфорта в какой-либо зоне тела или в нескольких зонах. Одновременно могут присутствовать эмоциональная реакция и ментальный комментарий, причем последний иногда оформляется как убеждение. Эту часть внутренних реакций можно заметить даже в том случае, когда ценностные искажения не осознаются. В результате появляется знание о зонах локализации хронических телесных напряжений и их поведенческий источник.

Осознавание этих напряжений – часть практики выслеживания. Каждое напряжение рассматривается как знак, указывающий на отклонение от ценностных ориентиров. Однако, последние могут и не осознаваться. Достаточно уметь замечать телесные и эмоциональные напряжения, возникающие в ходе внешних коммуникаций. Затем выслеживается «продолжение» этих напряжений в тонких слоях – ценностном и выше. Таким образом, даже не имея ясного понимания ценностных ориентиров, мы можем находить отклонения от них, выслеживая телесные напряжения. Затем необходимо подвергнуть трансформации все напряжения, что ведет к восстановлению внутренней аксиоматики. Постепенная отмена каждого из искажений сопровождается возникновением новых идей и стереотипов поведения, а так же постепенным постижением подлинных ценностей. Их осознанное проживание является частью практики неделания.

Этот прием может служить опорой в течение всего длительного периода внутренней работы.

 

9.4. Внешний стресс как следствие искажений внутренней аксиоматики

Неявные правила, диктуемым искажениями внутренней аксиоматики, создают состояния внутреннего конфликта. Такой конфликт может переживаться как противоречие между «хочу» и «должен» (заметим, что он решается по-разному ребенком и взрослым), или, в некоторых ситуациях, как ощущение неразрешимой проблемы.

Каждая подобная сложность сопровождается переживанием стресса. Этот стресс часто не осознается, особенно в тех случаях, когда принимаются вынужденные, хотя и привычные, решения, противоречащие внутренним склонностям. Например, для некоторых людей таким неосознаваемым привычным стрессом может оказаться необходимость следовать жесткому распорядку при выполнении своих деловых обязанностей.

Высокий уровень внешнего стресса и его частые повторения рассматриваются в данной модели как личностная особенность. Она поддерживается индивидуальными стереотипами восприятия и реагирования.

Другими словами, понятие стресса не является чем-то объективным и внешне заданным: то, что для одного человека стресс, для другого может казаться чем-то незначимым и даже не будет замечено. Можно говорить только о субъективном переживании ситуации как стрессовой.

В данной модели стресс рассматривается как системный эффект, возникающий при высоких скоростях внешних событийных потоков.

Обычно стресс развивается по следующему сценарию. Высокие внешние скорости требуют возрастания скорости восприятия и принятия решений. В свою очередь возрастание внутренних скоростей возможно, только если имеется энергетическая подготовленность (уровень тела) и развитая концентрация (уровень духа), позволяющая осознавать более тонкий – возможно, ценностный – план происходящего, и опираться на него. Напомним, что скорости мыслительных процессов возрастают (иногда на несколько порядков) при переходе к тонким слоям. Для тех, кто имеет к ним доступ нет ограничений на скорости восприятия и мышления. Однако, если ценностный и событийный планы восприятия перегружены страхами и недоступны или плохо доступны, то скорость мышления жестко ограничена, и это создает стресс.

Явление стресса в этом подходе связывается с существованием предела повышения скорости восприятия и реагирования. Для каждого человека такой предел индивидуален. Он задается искажениями внутренней аксиоматики — жесткими эмоциональными реакциями и убеждениями, глубинными страхами и опасениями. Любое из таких явлений (искажений) снижает слой, скорость восприятия и реагирования, а, следовательно, и скорость мышления.

Важно понимать, что каждое искажение можно отнести к определенному слою. При переходе от высоких слоев к более низким скорости всех энергетических процессов снижаются. Таким образом, предел скорости мыслительных процессов тем ниже, чем ниже в иерархии уровней сознания располагается данное искажение внутренней аксиоматики.

В настоящее время предел скорости мышления и восприятия достигается все чаще, т. к. темп жизни существенно ускоряется.

В тех случаях, когда скорость мышления оказывается недостаточной для решения актуальных задач, они становятся источником стресса. Внешние воздействия воспринимаются как чрезмерное давление мира. Субъективно они переживаются с сильной негативной эмоцией и воспринимаются как стресс.

Такое переживание сопровождается усилением хронических телесных напряжений. Последние представляют собой микроскопические мышечные спазмы, которые снижают чувствительность, блокируют движение энергии и замедляют все связанные с этим процессы, включая восприятие и мышление.

Вызванные стрессом мышечные напряжения снижают способность к чувственному восприятию внешней реальности, т. к. снижается способность к расфокусировке внимания, а концентрация захватывается тревожащими фрагментами контекста. В результате осознается лишь весьма ограниченное число фрагментов проблемы, часть фрагментов не осознается; восприятие становится неполным, что сопровождается искажениями смысла происходящего. Некоторые проблемы начинают казаться неразрешимыми; в других случаях возникает соблазн прибегнуть к компромиссу, или воспользоваться иным общепринятым приемом. Все эти явления ведут к замедлению или остановке мышления.

В конце концов, человек почувствует себя в тупике, испытывая отчаяние и бессилие. Субъективно это переживается как следствие внешних (объективных) причин.

Таким образом, мы получаем замкнутый цикл: переживание стресса снижает возможности мышления и скорость реакций, что, в свою очередь, усиливает переживание стресса. Иначе говоря, стресс замедляет мышление, а замедление мышления усиливает стресс. В результате формируется устойчивый (ограничивающий) стандарт мышления для данного типа ситуаций.

Как уже упоминалось, в духовных традициях считается, что каждый имеет достаточно силы и ресурсов, чтобы справляться со всеми испытаниями, посылаемыми судьбой (этот же принцип декларируется во многих психологических направлениях.) Однако у человека, не укорененного в традиции, часть энергетических ресурсов может блокироваться на предыдущих этапах жизни. Тогда любое достаточно быстро текущее событие превращается в разрушительный и непреодолимый стресс. В данном подходе оно рассматривается как знак, указывающий на необходимость восстановления требуемого уровня силы, ресурсов и способности к целостному мышлению.

 

Как это ни парадоксально, чувствительность можно развивать, только развивая концентрацию. Далее это утверждение будет обосновано.

Прежде всего заметим, что тонкая чувствительность связана с расфокусировкой внимания. Расфокусированное внимание позволяет осознавать множество ощущений одновременно, что субъективно может переживаться как более тонкое целостное ощущение. Чем больше объем расфокусированного внимания, тем тоньше чувствительность.

Отсюда следует, что расфокусировка и порождаемая ею чувствительность зависят от слоя внутренней территории , из которого воспринимается внутреннее и внешнее пространство (высоким слоям соответствует большой внутренний объем и, следовательно, количество одновременно воспринимаемых ощущений). В свою очередь, возможность перемещать сознание в тонкие слои зависит от силы концентрации.

 

10.1. Условия и перспективы развития чувствительности

Можно говорить о том, что чувствительность и способность к расфокусировке внимания зависят от уровня личноcтной зрелости.

В частности, новорожденный ребенок обладает высокой чувствительностью, но только в пределах первого-второго и частично третьего слоев. Он осознает мир фрагментарно, видит только детали, т. е. воспринимает отдельные элементы (фрагменты) целого. Порождаемые ими фрагментарные ощущения занимают малый пространственный и временной объемы, характерные для второго – третьего слоев, имеют высокую интенсивность и малую глубину.

Любой объект или сюжет материального мира может восприниматься ребенком в виде хаотического множества мелких, иногда бесформенных элементов, различающихся цветом, звуком и другими характеристиками. Однако ребенок не восприимчив к более тонким ощущениям высоких слоев, передающим смысловое содержание внешней реальности. Например, нажатие кнопки выключателя и вспышка света должны восприниматься как единое явление, которое связано с понятием светильник. Этому понятию соответствует более тонкое ощущение, возникающее как реакция на образ светильника.

Навык воспринимать эти тонкие ощущения формируется постепенно, по мере того как расширяется масштаб осознания ребенка. Конкретные сочетания внешних элементов наделяются «именами», и в дальнейшем им приписываются определенные смыслы как отдельным объектам окружающего мира. (В толтекской традиции этот процесс определяется как фиксация точки сборки.)

Для этого ребенок должен научиться осознавать связи между отдельными элементами, объединяя их в группы. Во внутренней территории отдельным элементам единой группы соответствуют фрагментарные ощущения, они могут относиться ко второму или третьему слою и иметь высокую интенсивность. Но группе элементов в целом, т. е. реальному объекту или сюжету внешнего мира, соответствует (после осознавания связей между элементами) более тонкое ощущение, передающее смысл. Такие тонкие ощущения занимают большой объем, имеют меньшую интенсивность, но большую глубину. Они относятся к высоким слоям.

Чем более высокий слой доступен для осознания, т. е. чем больше масштаб расфокусировки внимания, тем более тонкие и масштабные смыслы и ощущения воспринимаются.

Таким образом, чувствительность развивается вместе с развитием осознания и ростом слоя восприятия, становясь все более утонченной. Ребенок не способен чувствовать тонких смыслов, доступных юноше или взрослому, которые, в свою очередь, лишены чувствительности седьмого-восьмого слоев.

Рассмотрим, в качестве примера, трехмерное изображение куба на рисунке 20 (с. 65). Если воспринимать это изображение из второго слоя, то мы можем увидеть отдельные вершины, в каждой из которых сходятся три линии. Каждой вершине соответствует фрагментарное ощущение. Таков смысл изображения, воспринимаемый из второго слоя. Наблюдая изображение из третьего слоя, мы можем видеть отдельные плоскости, образованные четверками точек. Восприятие каждой плоскости сопровождается одним ощущением – более тонким, чем фрагментарные ощущения отдельных вершин. Наконец, воспринимая изображение из четвертого и пятого слоев, мы можем увидеть куб – в одном или двух разных вариантах. Каждому из двух вариантов соответствует особое, еще более тонкое ощущение. Эти тонкие ощущения обладают меньшей интенсивностью и большей глубиной, чем ощущения плоскостей.

Итак, ребенок видит только вершины; подрастая, он начинает видеть плоскости; подросток видит тот или иной вариант куба; юноша способен осознавать оба варианта.

Из этого примера можно видеть, как чувствительность возрастает с ростом слоя и уровня зрелости. По мере того как чувствительность ребенка развивается, ему становятся доступны более тонкие ощущения мира вещей. Он начинает легко ориентироваться в этом мире, опираясь на ощущения целого. Юноше и взрослому доступны тончайшие ощущения, касающиеся смыслов внешних сюжетов и собственных действий. Эти тонкие ощущения имеют малую интенсивность, большую глубину и относятся к пятому-шестому и более тонким слоям. Для перехода в эти тонкие слои необходим высокий уровень концентрации внимания.

Итак, развитие чувствительности возможно только одновременно с развитием способности входить в тонкие слои. В свою очередь, для развития этой способности необходима сильная концентрация. Отсюда следует, что нельзя развивать способность к расфокусировке внимания (чувствительность), не развивая концентрацию.

* * *

Концентрация внимания имеет квантовую природу. Без учета этого обстоятельства она с трудом поддается развитию. Сложность в том, что внимание не может удерживаться на каком-либо объекте длительно. Оно спонтанно переходит от одного объекта к другому, не подчиняясь волевым попыткам остановить его в определенной точке, но это происходит не потому, что воля недостаточно сильна. Это – квантовый эффект.

Спонтанное внимание (как квантовый объект) подчиняется базовому принципу квантового мира, выраженному в виде соотношения неопределенностей: чем точнее локализован квантовый объект, тем больше неопределенность скорости его перемещений, и наоборот: чем точнее задана скорость квантового объекта, тем больше неопределенность в его пространственном положении.

Применительно к концентрации внимания это означает следующее: чем точнее локализовано внимание, тем больше неопределенность в быстроте его спонтанных перемещений (т. е. в скорости, которая может стать сколь угодно большой) и, следовательно, тем больше неопределенность в его положении в следующий момент времени. Это и объясняет неизбежные и трудноустранимые скачки спонтанного внимания.

Длительная концентрация означает длительную остановку спонтанного внимания в определенной точке и отсутствие спонтанных скачков. В таком состоянии скорость его перемещения фиксирована, равна нулю и должна оставаться такой в течение всего времени концентрации. Согласно квантовому принципу неопределенностей, это возможно только если спонтанное внимание занимает большой объем – расфокусировано в большом объеме. Для этого необходимо переместить сознание в тонкие слои внутренней территории, где пространство многомерно и осознаваемый объем может быть сколь угодно большим.

Таким образом, сильная концентрация невозможна без одновременной расфокусировки внимания в большом объеме тонкого слоя. Нельзя развивать концентрацию, не развивая способность к расфокусировке внимания.

 

10.2. Этапы развития расфокусировки и концентрации. Стратегия творчества

Удобно ввести понятие внутренняя сила. Мы определим ее как способность одновременно использовать расфокусировку внимания и концентрацию во всех внутренних и внешних процессах. Внутренняя сила возрастает по мере возрастания силы концентрации и масштаба расфокусировки.

Расфокусировка внимания представляет собой иньскую часть внутренней силы, а концентрация – ее янскую часть; вместе они обеспечивают чувствование внешних сюжетов (инь) и воздействие на них (ян).

Все процессы взаимодействия с внешним миром должны служить развитию внутренней силы, т. е. включать обе ее части – иньскую и янскую, которые взаимодействуют между собой системным образом:

Рис. 23. Системное взаимодействие между расфокусировкой и концентрацией. Расфокусировка задает направление для концентрации (верхняя стрелка), а концентрация создает изменения в распределении ощущений, осознание которых требует нового этапа расфокусировки (нижняя стрелка). Цикличная последовательность шагов – лишь удобный способ описания. В реальных процессах оба шага должны выполняться одновременно и синхронно.

Это взаимодействие происходит по следующему сценарию. В начале любого процесса взаимодействия с внешним сюжетом акцент внимания переносится на расфокусировку и чувствование; это позволяет найти такой фрагмент сюжета, который требует особого внимания и воздействия. Затем на этот фрагмент направляется концентрация и создаются все необходимые изменения, перестраивается распределение ощущений. После этого начинается следующий цикл: внимание снова расфокусируется, выбирается новый фрагмент для воздействия, на него направляется концентрация и т. д.

Такое перечисление шагов представляет собой только удобный способ описания. В действительности чувствование и воздействие (расфокусировка и концентрация) выполняются одновременно: расфокусировка задает направление для концентрации, а концентрация создает изменения и поддерживает расфокусировку. Вместе они являются выражением энергии ци.

Если рассматривать жизненный путь человека в целом, то можно выделить два этапа развития внутренней силы. Первый этап – освоение внешней территории (познание внешнего мира). Второй этап – освоение и переоборудование внутренней территории (познание себя). Они могут проживаться одновременно или последовательно.

* * *

Первый этап развития внутренней силы подразумевает творческое взаимодействие с объектами и сюжетами внешней территории. Достижение внешней цели является важной задачей.

Развитие силы может происходить во всех внешних проектах, где есть элементы творчества. Традиционно – в области науки и искусств (музыки, живописи …), но также и в любой другой внешней деятельности, где есть масштаб и увлеченность проектом, например, в масштабном бизнес-проекте. Здесь важны следующие три условия:

1. Необходима сильная мотивация, т. к. некоторые моменты концентрации могут быть чрезвычайно трудны и мучительны. Обычно мотивация поддерживается и усиливается изначальным незнанием того, как действовать и каков будет результат (именно это делает проект интересным и творческим). Кроме того, мотивация поддержана неуверенностью и страхом не найти подлинного, единственно возможного решения. Мотивацию может создавать актуальность проекта, красота и уместность творческого замысла, возможные перспективы. Здесь принято говорить о творческом вдохновении, которое не поддается контролю и не может быть гарантировано.

2. Проект должен содержать реальный вызов (быть трудным) и включать много фрагментов; только тогда возникает внутренняя потребность повысить чувствительность и концентрацию. Необходимо, чтобы в поле зрения оказывалось много значимых, учитываемых одновременно деталей, из которых должно складываться целое (желательно – в каждой мысли и в каждом действии, на каждом этапе проекта). Это требует большой расфокусировки и чувствительности, которые тренируются (развиваются) в моменты проживания сюжета.

3. Необходимо также некоторое ощущение стресса, связанного с недоступностью ощущения целого. Его нет, пока отсутствует одновременное «видение» всех значимых фрагментов. Субъективно это переживается как проблемное состояние; в нем имеются дискомфортные фрагментарные ощущения , которые не складываются в желаемое целое. Преобразование (трансформация) подобных проблемных состояний требует устойчивой и сильной концентрации на этих фрагментарных ощущениях, которая, подобно расфокусировке, также тренируется (развивается) в моменты проживания сюжета. Желаемый творческий результат возникнет только тогда, когда под воздействием концентрации появится особое творческое состояние, из которого может рождаться целое.

Итак, творческое начало, включаясь в попытках преодоления трудностей, инициирует развитие концентрации. Проблемное состояние начинает свою эволюцию под воздействием концентрации. В этом суть творчества. Ученый, музыкант, художник (бессознательно) направляет всю силу концентрации в тот фрагмент сюжета, где есть дискомфортное ощущение, и нечто новое должно возникнуть. Оно и возникает, когда эволюция фрагментарных ощущений под воздействием концентрации закончена, и они способны объединиться в ожидаемый целостный объект. Более подробно этот процесс обсуждается ниже.

Подчеркнем, что на э том этапе трансформационные практики используются как способ достижения внешних целей.

* * *

Второй этап развития внутренней силы подразумевает взаимодействие с сюжетами и объектами внутренней территории. Важной задачей становится достижение внутренних целей.

На этом этапе внешние сюжеты и сложности переводятся в разряд знаков внешнего мира, см. раздел 15.5., указывающих на актуальные проблемы внутренней территории. Внутренней целью является задача внутреннего развития: работа с проблемными состояниями, которые поддерживаются всей личной историей, и возможность осознанного перехода в более высокие слои внутренней территории.

В духовных традициях считается, что развитие концентрации происходит одновременно с развитием способности свободно переносить внимание в глубинные области внутреннего пространства (в нашей терминологии – в высокие слои). В свою очередь, это требует освобождения от накопленных в личной истории негативных переживаний, которые проявляются в виде разнообразных страхов и ограничений. Пока это не сделано, они отвлекают сознание, захватывают внимание и заставляют спонтанное «Я» оставаться в поверхностной области внутреннего пространства, разрушая концентрацию.

Мы получаем замкнутый круг: концентрация необходима, чтобы эффективно трансформировать накопленные негативные впечатления и иметь возможность свободно перемещать внимание в подсознательные глубины внутреннего пространства (достигать высокого слоя); с другой стороны, оба эти результата являются условием развития концентрации.

Это означает, что навыки расфокусировки внимания и концентрации должны формироваться одновременно с процессами освобождения от накопленных в личной истории негативных переживаний. Так и происходит во всех медитациях, направленных на выслеживание и перепросмотр сюжетов личной истории; опорой здесь служат актуальные внешние трудности, играющие роль знаков и создающие повод и основания для таких медитаций, см. раздел 15.5.

В каждой медитации оба навыка используются и развиваются одновременно и синхронно. Расфокусированное внимание обеспечивает восприятие и чувствование внутреннего состояния (т. е. группы ощущений) одновременно с восприятием визуальных образов, которые его поддерживают. Сильная концентрация направлена на дискомфортные ощущения. Она необходима в момент трансформации состояния и восстановления целостности (ци).

Такая синхронность расфокусировки и концентрации присутствует во всех техниках нашего подхода. Любой шаг техники, требующий концентрации, начинается с расфокусировки внимания.

* * *

Внутреннюю стратегию творчества можно сформулировать в виде следующих действий (обычно они бессознательны, но могут выполняться также и осознанно).

Начальное состояние должно содержать стресс, в нем всегда присутствует незнание того, каким должен быть результат или как двигаться дальше – это и есть объект творческого внимания. Это переживание сопровождается, как уже сказано, дискомфортным ощущением во внутренней территории. Обычно оно имеет высокую интенсивность и малую глубину.

Высокая интенсивность служит мотивом (или поводом) для концентрации на этом ощущении. Под воздействием концентрации начинаются процессы его изменений (трансформации). Необходимо двигаться навстречу ощущению дискомфорта, усиливая его; в этом суть всех трансформационных техник. Такое движение сопровождается парадоксальным эффектом: интенсивность ощущения начинает снижаться, а глубина возрастает. В конце процесса интенсивность обращается в ноль, дискомфорта больше нет. Возрастающая глубина переживания, максимальная в этой точке, становится глубиной знания, найденного в творческом процессе. Затем это переживание (чувственное знание) должно быть выражено в виде визуальных и ментальных форм, которые и трактуются как окончательный результат. Обычно это переживается как момент озарения.

Все эти действия требуют высокой концентрации, но не являются осознанными управляемыми обычном творческом процессе. Они воспринимаются как естественный способ проживания творческого замысла или как последовательность спонтанных усилий для его воплощения. Таким образом, любая творческая деятельность – как внешняя, так и внутренняя – это путь синхронного развития чувствительности и концентрации. Обычно это не осознается.

 

10.3. Спонтанное «Я», «внутренний наблюдатель», фиксированное «Я»

Для практических целей – развития концентрации и освоения трансформационных техник – удобно ввести понятия спонтанное «Я» и внутренний наблюдатель.

Спонтанное «Я» представляет собой чувствующую инстанцию, а внутренний наблюдатель — осознающую.

Спонтанное «Я» осознается как чувственная реакция. Оно привлекается к актуальным внешним объектам, взаимодействует с внешним миром, находится в непрерывном движении, непредсказуемо перемещаясь по всему внутреннему и внешнему пространству. Такие перемещения слабо поддаются волевому управлению. Субъективно они переживаются так, будто управляются внешним контекстом, но в действительности неосознанно определяются ценностным планом.

Обычно спонтанное «Я» локализуется и задерживается в тех зонах, куда направлена концентрация и где происходят процессы трансформации. Оно также может локализоваться в точках, где расположены внушающие беспокойство или интерес объекты (как внешние, так и внутренние) либо связанные с ними локальные ощущения. В обыденных контекстах осознаваемые точки локализации спонтанного «Я» расположены в зоне периферийного или центрального внимания и ограничены поверхностью «кокона»; положением и формой границ этой области можно осознанно управлять. Отдельные скачки спонтанного «Я» могут попадать за пределы этой области, что случается редко, и такие «запредельные» области внутреннего пространства субъективно воспринимаются как слабо осознаваемые. Формально мы относим их к неосознаваемой части внутреннего пространства.

Внутренний наблюдатель неподвижен. Он осознается как чувственная реакция на вопрос «где находится инстанция, осознающая спонтанное «Я»?». Его можно обнаружить как тонкое ощущение на уровне затылка, субъективно переживаемое как ощущение ответственности или контроля.

Со спонтанным «Я» мы связываем иньскую энергию и состояние расфокусированного внимания, с внутренним наблюдателем — янскую энергию и состояние концентрации.

Функционально «Я» и наблюдатель объединяются во всех процессах, протекающих во внутреннем пространстве. Вместе они образуют целостную (кибернетическую) систему, или систему с двойной связью. Спонтанное «Я» представляет ее иньскую часть, внутренний наблюдатель — янскую. Локализация и перемещение спонтанного «Я» осознаются и частично управляются внутренним наблюдателем.

Рис. 24. Целостная система «спонтанное «Я» – внутренний наблюдатель». Ощущение «Я» спонтанно перемещаясь по внутренней территории («исследуя» ее) указывает внутреннему наблюдателю направление концентрации (верхняя стрелка); после его воздействия (нижняя стрелка) распределение ощущений меняется и предписывает спонтанному «Я» новые пути движения во внутренней территории, побуждая внутреннего наблюдателя заново ее «исследовать» (снова верхняя стрелка). В результате возникает замкнутый цикл. Эту цикличную последовательность двух шагов можно рассматривать как способ описания; в реальности оба процесса, выражающих роли «Я» и наблюдателя (т. е. нижнюю и верхнюю стрелки) происходят не друг за другом, а одновременно.

Эту систему удобно представить в виде луча спонтанного внимания, в основании которого (в жестко закрепленном источнике) находится внутренний наблюдатель, а свободный конец соединен со спонтанным «Я» и может свободно перемещаться по всему внутреннему пространству.

Субъективно единство «Я» и наблюдателя переживается так, будто соответствующие процессы происходят где-то «глубоко внутри», являются чем-то очень личным и протекают независимо от внешних условий.

* * *

Существует особая точка во внутренней территории, где спонтанное «Я» находится в момент покоя и отсутствия внешних впечатлений. Ощущение этой точки становится доступным при полной расфокусировке внимания. Это ощущение может оставаться стабильным длительное время. Мы будем связывать с ним фиксированное «Я». Оно совпадает со спонтанным «Я» в моменты переживания.

Чтобы обнаружить фиксированное «Я», необходимо проговаривать местоимение «Я», находясь в состоянии покоя, когда отсутствуют мысли и внутренние диалоги, а внимание расфокусировано и направленно внутрь тела. Телесный отклик при таком проговаривании выделяет искомую точку. У большинства людей отклик возникает в грудной области или в районе солнечного сплетения, и реже – в горле и других зонах тела, или за его пределами.

Положение этой точки обладает высоким уровнем стабильности. Однако, она может смещаться под воздействием концентрации. Необходимые для этого действия обсуждаются ниже. Это требует определенной тренированности и представляет собой один из простейших приемов смещения «точки сборки». Подчеркнем, что любое изменение телесного положения фиксированного «Я» сопровождается значительным изменением внутреннего состояния. Верно и обратное: изменение состояния может приводить к смещению фиксированного «Я». В частности, любой стресс сопровождается таким эффектом. В момент стресса точка исходной локализации «Я» смещается по вертикали в верхние или нижние зоны тела.

Для того, чтобы проверить сказанное, достаточно подумать об эмоционально захватывающей ситуации, в которой есть несколько эмоциональных пиков, соответствующих состояниям тревоги, страха, обиды, агрессии, ярости и т. д. Необходимо мысленно просматривать эту ситуацию таким образом, чтобы эмоции проживались заново. Останавливаясь в моменты эмоционального пика, можно обнаружить, что положение фиксированного «Я» в эти моменты смещено. Обычно оно смещается вверх или вниз. При сильных стрессах это смещение оказывается более заметным.

Ментальная активность также может сопровождаться спонтанным смещением фиксированного «Я». Если слушать речь человека, эмоционально вовлеченного в предмет разговора или повествования, то можно заметить, что в разные моменты его голос звучит из разных зон тела, расположенных на передней серединной линии. Смена эмоции обычно сопровождается сменой темпа и тона речи; одновременно с этим голос смещается в другую зону тела. Такие изменения происходят достаточно быстро – иногда несколько раз внутри одной фразы. Субъективно это переживается как спонтанное смещение фиксированного «Я».

Как уже сказано, при некоторой тренированности фиксированное «Я» можно произвольно перемещать в разные зоны тела. Этот навык основывается на технике 14 (раздел 17.2). Необходимо осознать положение фиксированного «Я» и мысленно наметить точку, в которую мы намерены его переместить; затем концентрироваться на этих двух точках, расслабляя тело между ними, слегка расширяя субъективно осознаваемые границы тела и усиливая намерение переместить «Я» в выбранную точку.

Экспериментируя с такими перемещениями, можно обнаружить следующий эффект изменения восприятия (сдвига «точки сборки»): одни и те же тексты, излагаемые другим человеком, сказанные теми же словами и с теми же интонациями, воспринимаются по-разному из разных телесных зон. (Для экспериментов можно использовать аудиозапись.) Например, интеллектуально сложные выказывания могут легко пониматься, если фиксированное «Я» поместить в области груди и горла; они же кажутся лишенными смысла могут вызвать агрессию, если переместить фиксированное «Я» в нижнюю зону живота. Наоборот, эмоциональное наполнение высказываний лучше воспринимается из нижних телесных зон, если переместить туда фиксированное «Я». В частности, грубые агрессивные комментарии могут ранить или поставить в тупик человека, слушающего их из области груди или горла, но воспринимается как достаточно адекватные, если слушать их, располагая фиксированное «Я» в нижних зонах. Именно там часто оказывается фиксированное «Я» подростка. По мере взросления оно смещается в область груди и выше.

Заметим, что рассмотренное здесь понятие «Я» (как спонтанное, так и фиксированное) не совпадает с искомым в традиции «духовным Я», или «истинным Я», которое не меняет положения и находится в глубине внутренней территории. Технический термин «спонтанное Я» здесь вводится для удобства объяснения процесса трансформации проблемных (контекстуально обусловленных) состояний. Этот термин можно связать с понятием «эго».

С «истинным Я» в нашем подходе ассоциируется внутренний наблюдатель в его наиболее тонких состояниях.

 

10.4. Иерархическая структура внутреннего наблюдателя

Категория внутренний наблюдатель сложна и абстрактна. Ему приписывается функция осознавания. Предполагается, что он обладает способностью объективному взгляду на происходящее, включая осознавание актуальных состояний, переживаемых человеком. В фокусе внимания внутреннего наблюдателя находятся оценка и анализ всего, что происходит во внешней территории, а также собственных действий и перспектив. Внутренний наблюдатель ориентирован как на внешнюю территорию, так и на внутреннюю. В нем заложены критерии, позволяющие создавать смыслы воспринятого.

Примерами деятельности внутреннего наблюдателя является осознавание событий прошлого, настоящего и будущего или их отдельных фрагментов, создание ментальных моделей происходящего – всего, что может быть однозначно сформулировано и выражено количественно. Эти параметры, будучи объективными (конвенциональными) и достаточно стабильными, представляют собой наиболее адекватный аналог классических наблюдаемых в квантовой теории. Таким образом, внутренний наблюдатель представляет собой, как уже упоминалось выше, аналог классического наблюдателя (прибора), фигурирующего в квантовой теории.

В нашем подходе внутренний наблюдатель будет рассматриваться как многоуровневая иерархическая структура, имеющая представительство в каждом из тонких слоев. С ними будут связываться разные состояния внутреннего наблюдателя. Субъективно они переживаются как более или менее тонкие уровни осознания каждого сюжета. Таким образом, внутренняя позиция человека может быть различной в разные моменты времени и зависит от того, какое из тонких состояний внутреннего наблюдателя активно в данный момент.

Каждое состояние внутреннего наблюдателя представлено определенным комплексом ощущений. Эти ощущения занимают фиксированное положение по отношению к телу. В обыденных состояниях они воспринимаются как ощущение в области затылка или висков, чаще – на продолжении серединного ощущения или еще выше вне тела. Ощущение фиксированного «Я» можно рассматривать как одно из низших состояний внутреннего наблюдателя.

В расширенных и трансперсональных состояниях сознания внутренний наблюдатель представлен тончайшими внетелесными ощущениями.

Эти ощущения можно обнаружить в момент наблюдения за перемещениями спонтанного «Я», интересуясь той инстанцией, которая пытается осознавать его положение в пространстве. Можно, например, в момент наблюдения мысленно задать вопрос, из какой точки осознается пространственное положение спонтанного «Я». Как уже сказано, обычно эта точка отмечена ощущением в области затылка или выше. Если перейти в более тонкие состояния, двигаясь вглубь внутренней территории, можно обнаружить внетелесные ощущения, указывающие положение внутреннего наблюдателя в более тонких слоях. Этому помогает вопрос: «где находится инстанция, осознающая положение внутреннего наблюдателя?» или, проще – «где находится тот, кто наблюдает?». Тем самым устанавливается иерархия уровней внутреннего наблюдателя; как уже сказано, она представлена разными группами тонких ощущений, соответствующих разным слоям.

Высшие уровни внутреннего наблюдателя ассоциируются с «истинным Я», или «высшим Я», которое иногда становится доступным в расширенных и трансперсональных состояниях сознания. Как считается в духовных традициях, оно постигается в процессе длительной внутренней эволюции.

Однако на начальных ее этапах, в детском и подростковом периоде, внутренний наблюдатель «приходит» извне, внося этические и поведенческие стандарты, свойственные данному сообществу. Эти стандарты могут быть ниже или выше, в зависимости от уровня развития общества. Они транслируются через религиозную традицию и светский социум и рассматриваются как проявление, возможно профанное (упрощенное), неких высших принципов (Божественной воли).

Таким образом, внутренний наблюдатель нижних уровней (обыденных состояний сознания) формируется в процессе социальной адаптации в детском и подростковом возрасте и содержит набор так называемых «объективных критериев» оценки происходящего – как во внешнем мире, так и о внутреннем пространстве личности. Эти оценочные критерии представляют собой синтез социальных стандартов и внутренних (ценностных) предпочтений личности. Такие критерии остаются стабильными на протяжении достаточно больши х временных периодов – иногда в течение всей жизни – и с трудом поддаются изменению. Нередко решение проблемы связано с необходимостью подобных изменений.

Иногда такие критерии представлены в сознании в виде «твердых» убеждений и, время от времени, порождают внутренние конфликты.

 

10.5. Конфликты «Я» и внутреннего наблюдателя

При обдумывании конкретной ситуации можно обнаружить разнообразные ощущения – телесные отклики на образы и мысли. Некоторые из этих ощущений связаны со спонтанным «Я», другие – с внутренним наблюдателем. Оба типа откликов могут проявиться в любой части тела. Субъективная классификация подобных ощущений-откликов требует некоторой тренированности.

Как правило, телесные отклики, связанные со спонтанным «Я», более эмоциональны, ассоциируются с ощущением «я хочу», и расположены на передней стороне тела.

Телесные отклики, касающиеся внутреннего наблюдателя, ассоциируются с ощущением «я должен» и расположены в верхней части спины и в затылке или горле.

В качестве тренировки можно исследовать телесные реакции, произнося поочередно «я хочу» и «я должен». Предварительно следует расфокусировать внимание во всем теле, и направить внутрь. Внимательный наблюдатель обнаружит телесную реакцию на каждую из этих фраз. Большинство людей в первом случае чувствуют реакцию в области солнечного сплетения, груди и горла, а во втором случае – в области верхней части спины, затылка, ключиц, горла, иногда в плечах.

Как уже говорилось, внутренний наблюдатель является представителем (как правило, профанным) высшего начала внутри человека, т. е. принадлежит не ему самому, а более высокой инстанции – эгрегору, социуму, «Духу», …

По этой причине внутренний наблюдатель слабо поддается спонтанным желаниям – произвольным воздействиям, которые инициируются спонтанным «Я». В частности, сложно менять расположение наблюдателя во внутренней территории или характер его оценок.

С точки зрения психологических категорий взаимодействие «Я» и наблюдателя можно рассматривать как взаимодействие детской и взрослой частей личности. С каждой из них можно связать субличность. Детская часть живет во власти спонтанных желаний и представляет иньскую субличность, а взрослая следует чувству долга, являясь янской.

Сталкиваясь с проблемой выбора, каждый может оказаться в состоянии внутреннего конфликта, переживаемого как протест спонтанного «Я» против оценок наблюдателя. Это конфликт между «детской» и «взрослой» субличностями или, другими словами, конфликт между «хочу» и «должен».

Обычно такой конфликт инициирован потерей одной из связей (см. рис. 24, с. 92), и взаимодействие между «Я» и наблюдателем осуществляется по одной из двух схем, изображенных на рисунке 25.

Рис. 25. Схема внутреннего конфликта. Одна из инстанций – «Я» или внутренний наблюдатель – оказывается подавленной.

В обоих случаях процесс мышления заменяется интенсивным внутренним диалогом, который ведется между «Я» и наблюдателем в состоянии конфликта.

В первом из двух представленных на рисунке вариантов преобладает внутренний наблюдатель. Человек с такой внутренней организацией оказывается во власти социальных стандартов. Он ищет опору в «твердых убеждениях» и неосознанно переносит на них всю ответственность за решения. Страх спонтанных проявлений присутствует во многих его решениях и действиях. Часто этот страх слабо осознается, или не осознается вообще. «Я должен» и «нельзя» становятся основными категориями во внутренних диалогах и основными опорами в принятии решений. Человека ведет привычка следовать правилам и явным или неявным запретам. Постоянно присутствующий тайный страх их нарушить постепенно спазмирует мышцы, что снижает эмоциональную чувствительность. Однако тот же страх вынуждает человека развивать концентрацию и волю: собственные желания плохо осознаются и подменяются склонностью к ментальному анализу, требующему концентрации. Спонтанное «Я» ослаблено страхом и потому всегда уступает чувству долга – внутреннему наблюдателю.

Во втором случае преобладает спонтанное «Я». Воля и концентрация оказываются несколько подавленными по сравнению с силой желания. Такого человека ведет захваченность (переживанием, идеей, делом, перспективой и т. д.). Однако внешне это выглядит как сильная концентрация. Например, ребенок, захваченный компьютерной игрой, или взрослый, захваченный спортивной азартной игрой. Собственная концентрация в этом случае не работает. Все внимание захвачено привлекшим его объектом и движется синхронно с ним, будучи полностью управляемым извне. Спонтанное «Я» усилено захваченностью и преобладает над внутренним наблюдателем (чувством долга).

Таким образом, страх и захваченность блокируют взаимодействие «Я» и наблюдателя, порождая внутренние диалоги и конфликты между ними.

Действуя стратегически, такой человек должен посвятить некоторое время телесным практикам, наиболее эффективным в данном случае. Эти практики приведены в главе 20. В нашем подходе они организованы таким образом, чтобы максимально быстро снизить власть любого страха – страха оценок или страха нарушать правила, страха неуспешности, проигрыша в делах, …, а также власть захваченности сильными переживаниями, успехом в делах, карьерой и т. д.

 

10.6. Эволюция внутреннего наблюдателя и перспективы

Существенно, что снижение страха не подчиниться правилам и стандартам вовсе не означает, что человек начнет их нарушать. Трансформация страхов сопровождается развитием концентрации, взрослением «подростковой» (в будущем – «взрослой») части личности и переходом ее на «юношеский» уровень. Подросток нуждается во внешних правилах и стандартах, потому что у него еще нет силы для самостоятельных решений. Как правило, подростковый страх нарушать стандарты не осознается и иногда проявляется через другую полярность – протест или деструктивную активность. Поэтому подросток должен действовать по правилам и должен бояться их нарушить. Обычно так и происходит. Юноша способен принимать решения самостоятельно; он может следовать правилам в той степени, в какой они уместны, выполняя их осознанно и добровольно, а не из страха. Для этого ему необходимо трансформировать все страхи, которые удается обнаружить, выслеживая внешние стрессы.

Личностное взросление сопровождается усилением внутреннего наблюдателя и возрастанием уровня осознанности, которая в данном случае представлена способностью наблюдателя занимать позицию в более тонких слоях и осознавать более широкие контексты. Это сопровождается развитием и усилением его более тонких инстанций, расположенных в более тонких слоях внутренней территории, в ее высших измерениях. Появляется способность к невовлеченному осознаванию внутренних позиций, диктуемых социальными стандартами. Из разных внутренних состояний дается разная оценка одному и тому же явлению. Таким образом, позиция внутреннего наблюдателя становится переменной величиной и лишается «объективной» обусловленности.

Способность осознавать и понимать различные позиции и смыслы (в том числе и противоречивые), рождаемые внешними сюжетами, помогает легко разрешать конфликты. Для этого используется более широкое ви дение из тонких слоев.

Существует, однако еще более тонкая инстанция внутреннего наблюдателя, которая остается стабильной и безусловной. Она содержит абсолютные для данного человека критерии выборов и оценок во всех событиях. Как уже говорилось, эти критерии строго индивидуальны и уникальны, так как выражают истинные ценности человека. На эти критерии можно осознанно опираться, когда доступны тонкие слои внутренней территории.

Итак, с референтной («оценивающей») частью социума ассоциируется более плотная часть внутреннего наблюдателя.

Его более тонкая часть субъективно переживается как «наблюдатель, наблюдающий за наблюдателем». Эта бесконечно дробящаяся и уходящая вглубь внутренней территории структура может субъективно восприниматься как ведущий человека Поток, наполненный уникальным индивидуальным знанием. Индивидуальные ценности и миссия являются его выражением.

* * *

Состояния Потока иногда достигаются относительно легко в рамках отдельной медитации, пока человек отделен от мыслей о реальных проблемах. Вызов для практикующего в том, чтобы научиться сохранять это состояние в моменты стресса, когда в сознании присутствуют образы реальной сложной ситуации. У нетренированного человека внесение таких образов во внутреннюю территорию сопровождается спонтанной потерей состояний тонких слоев и появлением множества напряжений, снижающих чувствительность и концентрацию. Вследствие этого сознание вытесняется в поверхностные слои внутренней территории, что сопровождается активизацией более плотной части внутреннего наблюдателя.

Современный социум также создает ощутимый барьер, преграждающий доступ к тонким состояниям внутреннего наблюдателя. Барьер образован социально обусловленным набором не всегда осознаваемых убеждений и глубинных страхов.

Внутренний наблюдатель остается выражением социальных стандартов только до тех пор, пока этот барьер непреодолим. Когда удается расширить сознание за его пределы, появляется доступ к более тонкой части себя. Эта часть переживается как «Высшая воля». Такое расширение сознания требует развитой чувствительности и сильной концентрации и становятся доступным после длительного периода практик. Человек становится шире социума и его стандартов и способен действовать в соответствии со своими ценностями, не нарушая, однако, его законов.