Как видно из приведенных выше цитат, по многим ключевым вопросам Борис Кагарлицкий совпадал во мнении с авторами из РСД и «Openleft». Однако в вопросах «практики» он ушел дальше остальных, поэтому о нем стоит отдельно сказать несколько слов. Свое отношение к возродившимся протестным акциям Кагарлицкий обозначил в статье «Левые и феномен Навального», где, помимо выражения поддержки митингующим, отмечал: «Дело тут не в личностях, а в состоянии общества. Если гражданское сознание разбужено, а люди (курсив мой — И.П.) понимают свои интересы и способны к самоорганизации, то вполне естественно, что они делают ставку не на популистских вождей, а на политиков иного типа, способных рационально организовать процесс преобразований, сформировать новый социальный блок, формируя новый облик собственной страны через массовое демократическое участие».
В одном только этом предложении уже продемонстрирован пугающий уровень дилетантизма.
Во-первых, «люди» — это чистая абстракция. Категория «люди» может быть конкретной, только если речь идет об их количестве. Члены «Единой России» — разве не люди? Олигархи — не люди? Или может быть они не «понимают свои интересы»? Уверен, что понимают и достаточно хорошо. Вероятно, использование подобных терминов — это отражение давних надежд Кагарлицкого на «восстание среднего класса», которое он предсказывал в одной из своих книг. Время показало, что подобное восстание, конечно, возможно, но приводит оно не к революции, а наоборот, к контрреволюции. Пример — «Майдан». А то, что сам термин «средний класс» антинаучен и существует только в воображении отдельных гуманитариев, «Сен-Жюст» уже показал в ряде публикаций .
Читатель мог обратить внимание: приводимые мной цитаты наших «левых» полны подобными неконкретными, лишенными реального смысла определениями: «субъект политических изменений», «интересы общества», «движение», «толпа» и т.д. И это не простая придирка, ведь в данном случае речь идет о классовой базе протестов, т.е. о принципиально важном для всех настоящих левых вопросе. А у «левых» получается, что эта опора — о двух ногах, без перьев и с широкими ногтями.
Во-вторых, когда «гражданское сознание разбужено», т.е. достаточно широкие слои населения внезапно осознали себя гражданами (частью политического процесса), но не имеют никакого предыдущего опыта политической борьбы и не обладают научными знаниями в области политики, вполне естественно, что они, становясь жертвами популизма, делают ставку на популистских же вождей. В истории — сотни подобных примеров, начиная с Теодора Рузвельта и Жоржа Буланже и кончая Ельциным. Это — азы политического знания. То, что кандидат политологии Кагарлицкий этого не знает, довольно много о нем говорит!
Далее главред «Рабкора» пишет: «Разбудив миллионы людей, заставив их думать, спорить, а в перспективе — действовать, антикоррупционная кампания Навального сыграла и ещё будет играть важнейшую роль, порождая условия для появления на свет новых политических и общественных сил — куда более радикальных, чем сам Навальный». Убежден, что человек, называющий себя марксистом, обязан понимать, что радикальные политические и тем более общественные силы возникают не в ходе споров и предвыборных кампаний, а появляются как реакция на определенные социально-экономические изменения, которые в нашей стране еще не произошли . С этой простой, как мне всегда казалось, мыслью никак не могут смириться российские «левые», которые в любом протестном выступлении готовы разглядеть «полевение масс» . Перефразируя известную присказку: сколько ни говори «социализм», революция ближе не станет.
Надо полагать, призывая участвовать в антикоррупционных протестах, Кагарлицкий учитывает опыт акций 2011—2012 гг., который он склонен почему-то признавать успешным. На встрече в Красноярске, он, в частности, заявил, что группы, отказавшиеся принимать участие в «болотном» движении, не смогли заявить о своей позиции и так и остались маргиналами . Допустим. Но, знаете, я не нахожу ни одного аргумента против того, чтобы считать маргиналом самого Кагарлицкого вместе со всем «Рабкором». Я что-то не наблюдаю, чтобы на деятельность «Рабкора» как-то реагировала власть, или что с его авторами дискутируют крупные СМИ, или что его стримы набирают хотя бы десятки тысяч просмотров.
Желание Кагарлицкого «донести позицию» заставило его пойти на союз с «Левым фронтом», скорый разрыв с которым произошел из-за активной поддержки, которую тот начал оказывать Грудинину. При этом расхождение с Удальцовым в тактике было очевидно изначально, даже несмотря на то, что на пресс-конференции «фронта» Кагарлицкий умудрился и поддержать идею праймериз, предложенную Удальцовым и выступить за бойкот выборов, который кажется правильным ему. Но какой же был смысл в союзе с людьми, придерживающимися кардинально противоположных взглядов по важнейшим вопросам? Неужели заранее не было понятно, что от Удальцова, после всех его злоключений, нельзя ждать адекватных решений, что Максим Шевченко, у которого в голове настоящая каша из разных идеологий, никакой не левый, и поэтому не нужно удивляться, когда он встает на защиту олигарха Керимова? Зачем маршировать и садиться за один стол с этими персонажами, ведь очевидно, что с ними в историю можно только вляпаться, но никак не войти? Не поведись с ними, не пришлось бы в открытом письме открещиваться от связей с Удальцовым и «оправдываться» за эти нелепые праймериз, которые на упомянутой конференции Кагарлицким были названы правильными и своевременными , а после победы Грудинина — обычным интернет-опросом . При этом Кагарлицкий обвинил в срыве голосования КПРФ, которая запретила участвовать в нем некоторым своим членам . А там и без них кто только не собрался! За левых выдавали и поклонника Тэтчер экономиста Глазьева , и председателя Конституционного суда Зорькина, и много других личностей с сомнительной репутацией. Первый, кстати, финишировал аж на 4 месте! Что еще нужно знать о современных «левых»?
Говоря об отношении Кагарлицкого к праймериз, интересно узнать, а если бы на них победил, скажем, националист Болдырев, или сталинист Семин, стал бы Кагарлицкий поддерживать этого более независимого, чем Грудинин, кандидата? Ведь праймериз изначально задумывались как первая ступень для выдвижения кандидата в президенты от «левых» сил. Зная, что Кагарлицкий неоднократно выступал с критикой буржуазной демократии, рискну предположить, что не стал бы. Тогда ради чего все это затевалось? Может быть, Кагарлицкий, занявший только восьмое место, сам планировал побороться с Путиным во втором туре ?
Если бы праймериз «Левого фронта» не существовали, их стоило бы придумать, потому что лучшей иллюстрации убогого буржуазного сознания членов этой организации просто не найти. Все, до чего они додумались перед президентскими выборами — это повторить те же самые выборы, только с «правильными» кандидатами, потому что ни о какой другой форме демократии, кроме буржуазной, они не знают! При этом то, что организовал «Левый фронт» — еще больший фарс, чем выборы главы государства. В последнем случае кандидаты хотя бы в курсе, что они в чем-то участвуют, а не узнают об этом из третьих уст, как, например, телеведущий Константин Семин. А ведь он был одним из лидеров этого опроса!
Дальнейшие события во многом объяснили, почему праймериз происходили именно таким образом, т.е. без согласия кандидатов и тем более без полемики между ними. Как известно, победу во втором туре праймериз одержал Павел Грудинин, который, к удивлению многих, опередил куда более известного, более публичного и «заслуженного» Юрия Болдырева. Даже если мы предположим, что «Левый фронт» не опустился до махинаций при подсчете голосов, его лидер Удальцов явно способствовал победе агробизнесмена, в которой, очевидно, был заинтересован. Иначе как еще можно объяснить публикацию во время голосования хвалебных отчетов о «Совхозе имени Ленина» на сайте «Левого фронта» и в социальных сетях на странице его лидера ?
Впрочем, эти праймериз так бы и остались простым опросом (мало ли таких в Интернете?), если бы не решение КПРФ отказаться от выдвижения на выборы Зюганова в пользу кандидатуры Грудинина, о чем было объявлено 7 ноября. В итоге получилось, что Грудинин не просто «помазан» официальной оппозицией, но и якобы представляет интересы внесистемных «левых», многие из которых (в т.ч. «Рабкор», РСД, «Openleft») в это же время присоединились к т.н. забастовке избирателей. Так что с задачей отвлечь часть потенциальных сторонников Навального (прежде всего левого и националистического толка) в пользу нового и «независимого» кандидата власти справились вполне успешно. А тот факт, что за три недели, прошедшие между завершением праймериз и съездом КПРФ, поддержавшим Грудинина, «Левый фронт» не предпринял никаких самостоятельных попыток зарегистрировать его кандидатуру в ЦИК, заставляет думать, что действия «фронта» и КПРФ были скоординированы.
Очевидно, что проведение праймериз и дальнейшая агитация за Грудинина произошли исключительно по инициативе Удальцова и его ближайшего окружения, т.е. в обход какого-либо обсуждения внутри «фронта». На подобные упреки Удальцов вполне справедливо возражает, что рядовые члены никакого недовольства не высказывают, а значит, вполне согласны с избранной тактикой. Со своей стороны могу также предположить: члены «Левого фронта» настолько апатичны и несамостоятельны, что им попросту все равно, в каком направлении движется организация и поэтому они легко поддаются на манипуляции своих лидеров.
В этой связи примечательна реакция участников февральского съезда «фронта» на выступление Дарьи Митиной, которая справедливо заметила, что выборы в стране ничего не решают, и предложила задуматься о том, как в дальнейшем строить взаимодействие с населением. Во время выступления аудитория оживилась и перебивала Митину выкриками. Один из несогласных обвинил «оратора» в оппортунизме, второй на слова о том, что даже если Грудинин наберет больше голосов, власти сфальсифицируют результаты, воскликнул «Мы восстанем тогда!», чем заслужил аплодисменты Удальцова . Этот, казалось бы, незначительный эпизод прекрасно демонстрирует интеллектуальный уровень собравшихся на съезде. Во-первых, оппортунизм (т.е. приспособленчество, соглашательство) — это как раз то, чем занимается «Левый фронт», предлагающий поддержать навязанного властью кандидата . Во-вторых, «Левый фронт», объявляющий восстание, — это просто смешно! Восстание — это серьезный, подготовленный акт вооруженной борьбы. У сторонников же Удальцова для этого нет социальной опоры, они не контролируют города, районы или воинские части. У них, в конце концов, даже нет оружия и какого-либо боевого опыта. Единственное, что под видом «восстания» может предложить «фронт» — это беготня с воплями по улице и игра в догонялки с полицейскими. Всего этого власть не боится, т.к. имеет достаточно сильный репрессивный аппарат.
Так что если часть псевдолевых пытается состряпать себе союзника из неолиберала Навального, то Удальцов лепит «социалиста» из капиталиста-миллионера, держащего деньги на заграничных счетах, — что не кажется менее нелепым. Разумеется, при нынешней политической конъюнктуре ни один крупный бизнесмен не станет публично высказываться против власти без ее предварительного разрешения и не один действительно опасный для Путина (читай, правящего класса) кандидат не будет допущен к выборам. Грудинин призван не только разнообразить содержание избирательного бюллетеня, но и, вполне вероятно, может сыграть некоторую роль во внешнем обновлении КПРФ, поскольку выдавать дряхлеющего Зюганова за самостоятельного политика будет со временем все сложнее.
«Левые», не желавшие голосовать за «народного» кандидата, стали участниками «забастовки избирателей», объявленной Навальным в одном из своих декабрьских видео. Что характерно, в день выхода этого видео был опубликован и текст Кагарлицкого, где он поддержал идею «забастовки»: «Единственная роль, которую левые могут играть на подобных выборах, это роль представителей общественного контроля, наблюдателей, занятых честным подсчетом явки, чтобы потом предъявить жуликам от власти настоящие цифры и призвать их к ответу. Сделать это будет нелегко. Но это, по крайней мере, имеет смысл» . И в чем же кроется этот смысл? Кого и к какому ответу хочет призвать Кагарлицкий? В России нет положения о минимальной явке, и он не может об этом не знать! На выборах мэра Москвы на участки не пришло и трети избирателей, при том, что в них участвовал тот единственный, кто, по словам Кагарлицкого, «реально борется за власть», и никакой обеспокоенности низкая явка не вызвала. В отличие от антикоррупционных протестов, в данном случае у сторонников «забастовки» нет даже формального повода что-либо требовать, т.к. закон не будет нарушен. При этом неосознанно Кагарлицкий сам указывает на абсурдность такой тактики, т.к. выше абзацем он пишет: «Цифры нарисуют. Явку, в конечном счете, тоже нарисуют. Просто явившись на участок, вы облегчите задачу рисовальщиков» . Какой же тогда смысл в «забастовке», если ее успех (в процентах проголосовавших) даже нельзя будет оценить? Зачем призывать к этой бессмысленной затее, если даже контроль над ходом выборов не даст ответа о настоящей явке и количестве фальсификаций?
Куда более понятна логика Навального. После недопуска к выборам ему пришлось изобретать новую стратегию поведения, т.к. встречи с избирателями потеряли всякий смысл. С большой долей вероятности, после завершения голосования и, как следствие, «забастовки», сторонники Навального объявят выборы «несостоявшимися», а нового президента — «нелегитимным»; на этих утверждениях и будет строиться дальнейшая мобилизация сторонников, которую отечественные «левые» уже сейчас готовы поддержать.
Перед заключением важно отметить: хотя я остановился на «трудах и днях» только трех групп, в роли «помощников» Навального выступили и другие «левые». «Рот-Фронт», поначалу, кажется, не определился, какую позицию следует занять. С одной стороны, Навальный критикуется и объявляется креатурой части российской буржуазии, с другой, статья заканчивается призывом не отдавать митинги на откуп либералам и самим участвовать в них . Поддержали «забастовку избирателей» анархисты и социалисты, объединенные в «Левом блоке» . Участвовали в митингах Навального Революционная рабочая партия , Объединенная коммунистическая партия .