Кровь отхлынула от лица Морин. Мне все это снится, подумала она. Человек, сидевший в кресле, выглядел как Джейк Эдвардс, но на нем был очень дорогой синий костюм, сшитый на заказ, белая шелковая рубашка и шелковый галстук с экзотическим узором. Он был воплощением власти и богатства.

— Я знал, что тебя это шокирует, — признался он. — Но все поправимо…

— Поправимо?

Он достал из портсигара сигарету и прикурил ее от позолоченной зажигалки.

— Садись.

Она охотно села, потому что ее ноги предательски подгибались. Сердце билось так сильно, что ей показалось, будто Джейк слышит его удары. В глазах ее читались удивление, растерянность, боль…

— Ты не можешь быть Макфабером, — пролепетала она.

— Почему нет? — Он пожал плечами. — Кто-то пытался сорвать мой чертов проект. Сначала я думал, что ты замешана в этом деле. Поэтому я стал следить за тобой. Вскоре мне стало ясно, что ты тут ни при чем.

— Почему же ты продолжал встречаться со мной?

Морин чувствовала, что мир разваливается на части. Ей хотелось кричать от боли. Она отдалась мужчине, для которого женщины значили столько же, сколько хороший десерт после сытного обеда. Ее мечты о будущем превратились в пепел. Такой, как он, никогда не свяжет себя с ней. Никогда. Он всегда сможет найти женщину, равную себе. Зачем ему какая-то секретарша, даже если она переспала с ним?… И с какой стати ему было предохраняться — для него не проблема оплатить сотню абортов…

— Я привык к тебе, — спокойно ответил он. — Мне нравится быть рядом с тобой. Ты показала мне, что человек может быть честным, гордым и сопереживать несчастьям других людей. Никто и никогда не принимал меня таким, какой я есть. Никто, кроме тебя.

— Я не знала, кто ты на самом деле. — Ее лицо осветилось робкой улыбкой. — Почему ты мне не сказал?

— Я хотел сказать. Но это было бы слишком рискованно. Ты могла бы что-нибудь сболтнуть Блейку раньше, чем я докопаюсь до его шурина.

Морин обиженно подняла подбородок.

— Значит, ты мне не доверял?…

— Малышка, я не доверяю никому и никогда. — В голосе его послышались стальные нотки. — Попав в тринадцать лет в исправительную школу, я поневоле этому научился.

Она закрыла глаза. Ей было невыносимо больно.

— Надеюсь, вы не сожалеете о времени, потраченном на меня, мистер Макфабер.

— Я не Макфабер.

— Но и не Джейк Эдварде!

— Меня зовут Джозеф. Джейком меня называет мой единственный настоящий друг. А Эдвардс — девичья фамилия моей матери.

Ей хотелось заплакать, но она не могла. Она не смела плакать.

Он поднялся, обошел вокруг стола и, опершись о его край, внимательно посмотрел на нее, держа в руке дымящуюся сигарету.

— А что касается «времени, потраченного на тебя», — он говорил холодно и бесстрастно, — это звучит довольно пошло. Такая формулировка мне не по душе. Я никогда не использовал тебя, по крайней мере, я не собирался этого делать. Я собирался жениться на тебе — и не отказываюсь от своих слов.

— Я не верю, что ты говоришь серьезно, — прошептала она. — Боже, ведь ты!..

— Я такой же человек, как и ты, Морин, — глядя ей прямо в глаза, сказал он. — Я одинок. Мне это не нравится. И ты одинока. Почему нам не пожениться?

— Потому что ты не любишь меня!

— Неужели? — ухмыльнулся он. — Неужели я совратил девственницу по какой-то другой причине?

Она вспыхнула и отвела глаза.

— Это была ошибка, — осипшим голосом пролепетела Морин. — Возможно, тебя мучает совесть, но я тебя не обвиняю. И если я… то есть если у меня…

— Если ты беременна? — Он выпустил облако дыма. Лицо его стало каменным. — Что у тебя на уме?

Она нервно сглотнула.

— Не знаю. Но я не желаю, чтобы ты женился на мне только потому, что я беременна.

— Я, кажется, сделал для этого все возможное. И неоднократно, — едко обронил он.

Она вскочила на ноги и тут же почувствовала на своем запястье его железную хватку.

— Мы женимся в понедельник. И точка, — отрезал он.

— Не смей мне приказывать!..

Джейк жадно приник к ее губам. Она вздрогнула.

— Ты помнишь прошлую ночь?… — прошептал он.

Морин едва удержалась от того, чтобы не застонать от желания. А когда хватка его ослабла, то почувствовала себя совершенно обессиленной. Дрожа, Морин прислонилась к его груди. Он хотел ее, и она это знала. Но она была совсем не уверена, что он способен любить. Любовь делает человека беззащитным и ранимым, Джейк же был силен и властен.

— Джейк, мы… не можем пожениться.

— Можем. И каждую ночь мы будем заниматься любовью. А через некоторое время ты родишь мне ребенка.

Она заглянула в самую глубину его темных глаз.

— Ты действительно хочешь ребенка?

— Хочу. Он мне просто необходим.

— Но почему?

— Когда мы поженимся, у нас будет уйма времени это обсудить. Иди купи себе свадебное платье. Не скупись — я все оплачу.

— Это так неожиданно. — Морин все еще не могла прийти в себя.

— Вот и отнесись к этому как к приятному сюрпризу. Ты хочешь есть? Пойдем пообедаем, а затем у меня весь остаток дня расписан по минутам. Кстати, нам нужно позаботиться и о кольцах.

Морин была немного шокирована его командным тоном.

— У тебя столько дел…

— У меня был вынужденный отпуск. Сейчас я снова взялся за работу и уж теперь буду глядеть в оба. Я не позволю этим чертовым лизоблюдам угробить мою компанию, — ледяным тоном отрезал он.

Его голос не был голосом прежнего Джейка. Это был голос человека безжалостного и делового… Она не узнавала его.

— Пойдем.

Одной рукой он обнял ее за талию, и они вышли из кабинета. Глаза Чарлин округлились, когда она увидела Морин в объятиях Макфабера.

— Мы едем обедать, — сообщил он. — Позвони мистеру Минноу. Чтобы тотчас был у меня в офисе. Выясни, какие формальности нужно соблюсти для регистрации брака.

Он на мгновение остановился, чтобы дать Чарлин возможность записать его поручения. Та была потрясена.

— И еще. Можешь прийти к нам в понедельник. Нам нужны два свидетеля, поэтому возьми с собой кого-нибудь из машинисток. Уяснила?

— Да, мистер Макфабер, — кротко ответила Чарлин.

— Я вернусь без пяти час.

Джейк почти вытолкнул Морин, которая находилась в полуобморочном состоянии, из дверей офиса. Они вышли из здания и направились к серому «роллс-ройсу», ожидавшему их невдалеке. Шофер услужливо распахнул перед ними дверцу автомобиля.

— Давай в «Коббз Грилл», Гарри, — приказал он и, как только машина тронулась, задернул шторку, отделявшую их от шофера. — А теперь… — сказал он и повернулся к Морин.

Когда они подъехали к ресторану, помады на ее губах уже не было. Морин изнемогала от нахлынувшего желания близости с ним, несмотря на прошедшую бурную ночь. Она прильнула к нему, но он мягко отстранил ее. Он выглядел совершенно невозмутимым.

— Приведи себя в порядок, малышка, — с улыбкой пробормотал он, заметив искорку безумия в ее глазах. — Не будем смущать посетителей.

— Ты… ты… это просто невероятно, — пролепетала. Морин, дрожащей рукой приглаживая выбившиеся пряди волос. — И это после того, как ты так обманул меня…

— Перестань, — ответил он. — Ты слишком сильно меня любишь, чтобы злиться на меня. И замуж ты выйдешь за меня по этой же причине.

— Ты слишком много о себе воображаешь, — начала Морин.

Он приложил палец к ее губам.

— Ты и впрямь так думаешь? Хочешь, чтобы я разложил это сиденье и отправил Гарри прогуляться?

— Ты не посмеешь!.. Только не возле ресторана!..

— Здесь есть занавески, — заметил он, хитро прищурившись. — Конечно, тебе придется прикусить язычок, чтобы не закричать в тот момент, когда я проникаю в тебя.

Она покраснела.

— Джейк!..

Он засмеялся.

— Разумеется, я этого не сделаю. По крайней мере, здесь. Но почему ты покраснела? — Он наклонился и поцеловал ее в нос. — Хватит переживать. Пойдем выпьем шампанского за наше прекрасное будущее.

— А будет ли оно, это будущее? — грустно спросила она. — Я же тебе совершенно не подхожу.

— Чушь. Пошли.

Гарри открыл дверцу автомобиля, и они направились в ресторан. Войдя, она почувствовала на себе взгляды десятков глаз. Наверняка многие из посетителей были знакомы с Макфабером и теперь гадали, кто эта ничем не примечательная женщина и что она делает в его обществе. На большинстве женщин, сидевших за столиками в ресторане, были дорогие платья и костюмы, на многих из них переливались всеми цветами радуги бриллианты. Морин без объяснений поняла, что это одно из тех заведений, где не принято спрашивать о цене, прежде чем сделать заказ.

Они сели за уютный столик, и, когда подошел официант, Макфабер стал заказывать блюда для нее с такой безапелляционностью, что она попыталась было запротестовать. Но он выразительно взглянул на нее, и Морин осеклась… Она вдруг поняла, что он обращается с ней как со своей собственностью, вещью, удачным приобретением.

Раньше, думая об их будущей совместной жизни, она даже не предполагала ничего подобного. В ее мечтах он был человеком, у которого есть обычная работа, который ценит в жизни то же, что и она, и который хочет просто нормально жить. Но теперь она выходила замуж не за Джейка Эдвардса, а за президента огромной корпорации, привыкшего отдавать приказы и распоряжения и безжалостно наказывать нерадивых сотрудников. Сможет ли она свыкнуться с этим?…

— Прекращай хмуриться, — прервал ее размышления голос Джейка. — Можно подумать, за последние несколько часов у меня выросли рога, копыта и хвост.

— Прости. Все это для меня так неожиданно… Сначала я была уверена, что ты диверсант, потом — что ты детектив, который пытается его поймать. Но я никак не думала, что ты окажешься самим Макфабером!..

Им принесли заказ.

Джейк с наслаждением отпил великолепного вина из хрустального бокала и посмотрел на нее.

— Моя семья была очень богатой. Но деньги редко делают людей счастливыми. Мои родители ненавидели друг друга — и меня. Такого детства я не пожелал бы своему злейшему врагу. Если бы не один толковый полицейский, наставлявший меня на путь истинный, моя жизнь превратилась бы в такой кошмар, что мне не помогли бы никакие деньги.

Она пожала плечами.

— Просто я представляла тебя совершенно другим. И нашу женитьбу — тоже… — Она нервно улыбнулась и продолжила: — Я не очень-то хорошо схожусь с людьми. Я очень многого не знаю… Я такая, какая есть, — обычная девушка из семьи со средним достатком. Твои друзья решат, что ты сошел с ума. Я тебе не подхожу, Джейк!

Те же самые слова твердил ему внутренний голос, и в глубине души он до сих пор сомневался. Но Морин очень нравилась ему. Она занимала в его жизни такое место, какое не занимала ни одна другая женщина, — с ней было о чем поговорить, и она обладала достаточно крепким здоровьем, чтобы родить ему наследника.

Он откинулся на спинку стула и изучающе посмотрел на нее. Морин была удручена.

— У меня есть только один настоящий друг, — заметил он. — Его зовут Джон Абернати. Ты ему понравишься. А что касается всех остальных… Я до отвращения богат, малышка. Поэтому на тебя будут смотреть с восхищением, уверяю.

— Звучит довольно цинично, — пробормотала она.

— А я и есть самый настоящий циник, — подтвердил он. — Меня сделала таким жизнь. Ты единственный человек в мире, кроме Джона, кто ценит меня, а не мой кошелек.

— Я не знала, что ты богат. Может, если бы я встретила тебя сейчас, все было бы иначе.

Его брови удивленно поднялись.

— Пытаешься ускользнуть от меня? Не выйдет. Прошлая ночь перевернула всю мою жизнь.

Краска разлилась по ее лицу.

— Я могла бы вернуться в Луизиану…

— Валяй. У меня там есть филиал. Перенесу управление компании туда. — Он улыбнулся, заметив ее волнение.

— Не очень-то убедительно… — начала она.

— Для меня это неважно. В конечном счете, всегда выгоднее действовать напрямую. Твой десерт, — напомнил он, когда официант подкатил к их столику тележку с десертом.

Она задумчиво жевала эклер, в то время как Джейк расправлялся с куском вишневого пирога.

— Вот видишь, — вздохнула Морин. — Наши вкусы расходятся даже в выборе десерта. Если мы поженимся, это будет катастрофа. Мы разведемся…

— Нет, не разведемся. Если ты выйдешь за меня, я тебя никуда от себя не отпущу.

— Я буду очень глупо смотреться за рулем «роллс-ройса».

— Тебя никто не заставляет водить «роллс-ройс». Этим занимается Гарри. А я плачу ему деньги. Две такие машинки я в свое время разбил всмятку. После этого совет директоров заявил мне, что уволится в полном составе, если такое повторится. Поэтому я нанял шофера.

— Они дорожат тобой.

— Они дорожат тем, как я управляю компанией. Каждый год мы заканчиваем с приличной прибылью.

— А почему ты так долго отсутствовал в корпорации?

Он вздохнул.

— Неужели тебе не говорили, что моя мать погибла в прошлом году в автокатастрофе, когда я был за рулем?

— Я слышала, — сказала она. — Мне очень жаль.

— До того времени я был уверен, что ненавижу обоих моих родителей. Моя мать была таким снобом. Она никогда не принимала в расчет обычных людей, ей нравились только самые известные. От меня она тоже была не в восторге. Мы были на вечеринке вдвоем, и она выпила больше обычного. — Его глаза потемнели и сузились. — Мы спорили насчет возвращения домой на следующий день. Мать выхватила у меня руль. Было темно, и машина свалилась в овраг. Я очнулся в больнице, у меня было сломано три ребра и плюс кое-какие менее серьезные повреждения. Когда мне сказали о ее гибели, я думал, что сойду с ума. Следующий год был настоящим безумием. Я не мог избавиться от чувства вины.

Морин нерешительно коснулась его руки.

— Ты же не предполагал, что она выхватит у тебя руль. — Она положила руку на его сильные и теплые пальцы.

— Ну да. — Он горько усмехнулся. — Знаешь, в детстве я целыми ночами не спал, пытаясь сообразить, за что меня так ненавидят родители. Я был им абсолютно безразличен, пока мне не случалось провиниться. Я никак не вписывался в их представления о единственном ребенке, понимаешь? Меня всегда интересовало, как это — быть любимым и желанным.

— Наши дети это узнают, — тихо сказала она серьезным голосом. — И ты тоже.

Джейк постарался взять себя в руки. Ему было непривычно, что рядом с ним человек, любящий его и открыто выражающий свою любовь. Любовь — это слабость, а он не мог позволить себе быть слабым. Он знал, что слабость делает человека уязвимым.

— Сколько детей ты хочешь? — сухо спросил он, пытаясь разрядить атмосферу.

— А сколько ты хочешь? — застенчиво улыбнулась она.

Его пальцы ласкали кожу ее руки, он наслаждался ощущением ее мягкости.

— Думаю, двоих или троих. И мальчиков, и девочек. — Он нахмурился. — Надо подыскать кольца.

— Кольца?

— Ну да, кольца… Ты закончила?

Она не успела кивнуть, как он уже поднял руку, подозвал официанта и расплатился. Через минуту они сели в «роллс-ройс» и направились к самому лучшему ювелирному магазину в городе.

Морин сразу приметила маленькое кольцо с бриллиантом. По ухмылке Джейка было видно, что оно кажется ему недостаточно престижным.

Тяжело вздохнув, она перешла к витрине с самыми дорогими украшениями.

— Без разговоров, — сказал Макфабер. — На моем счету — миллионы. Я могу позволить себе, то есть тебе, купить хороший подарок. И он у тебя будет. Мистер Тайлер поможет выбрать.

Мистер Тайлер, пожилой высокий мужчина, утвердительно кивнул. Макфабер был одним из его лучших клиентов, хотя он впервые покупал здесь что-то в подарок женщине.

Морин все еще была в сомнениях, но ювелир быстро их развеял. Он остановил свой выбор на цепочке с бриллиантом в два карата и инкрустированном бриллиантами массивном золотом кольце. Все это стоило тысячи долларов, но Джейк и глазом не моргнул, протягивая довольному ювелиру свою кредитную карточку.

Кольцо Джейка было просто золотым, без украшений.

— Я думала, ты не захочешь носить его, — робко сказала она.

— Отчего же? — с улыбкой спросил он.

Мистер Тайлер тщательно упаковывал их свадебные подарки.

Она пожала плечами, раздумывая, спросить или не спросить его о том, что беспокоило ее с того момента, когда она узнала, кто он на самом деле.

— Да так просто, — вздохнула она. — Джейк, а что у тебя с женщиной из Южной Америки?

Мистер Тайлер вернулся с кредиткой, рассыпаясь в любезностях и поздравляя их. Джейк поблагодарил его и, взяв Морин за руку, вышел с ней на улицу. Они сели в машину.

— В офис, мистер Макфабер? — спросил Гарри.

— Нет. — Макфабер со вздохом облегчения ослабил узел галстука. — У нас еще есть полчаса. Поезжай куда-нибудь.

— За город? — с надеждой спросил шофер.

— Это было бы прекрасно, Гарри. — Макфабер, улыбнувшись, задернул занавеску. — Он терпеть не может уличное движение. — Он понизил голос: — В свое время он был членом бандитской шайки. Они промышляли грабежом.

— Правда?! — удивилась Морин.

Джейк кивнул.

— Кто-нибудь из моих знакомых узнает — ужаснется!

— Как это романтично! В Луизиане я знала мистера Дунакана, он отсидел два года за подделку документов. Но, наверное, по сравнению с тем, что было у Гарри, это не срок.

Джейк откинулся на спинку мягкого кожаного сиденья. Он был очень доволен своими покупками. Открыв подарочную коробку, он достал кольцо с бриллиантами.

— Дай-ка мне свою руку.

Она протянула ему руку и наблюдала за тем, как он надевает ей кольцо на безымянный палец. Оно выглядело просто великолепно. Джейк ласково поцеловал ее пальцы.

— Теперь ты моя, — сказал он уверенно. — Со вчерашнего дня на том покрывале ты принадлежишь мне, и я никуда тебя не отпущу.

— Я так рада, — глубоко дыша от волнения, ответила она. — Я буду хорошей женой…

— Будь просто собой, малышка, — улыбнулся он. — Так лучше.

От него пахло дорогим одеколоном. Ей вдруг захотелось свернуться калачиком и уснуть у него на коленях, но, подумав, она решила этого не делать. Не пристало порядочной девушке просто взять и заснуть на коленях владельца авиастроительной корпорации, тем более — на заднем сиденье «роллс-ройса» и в рабочее время.

— О чем ты думаешь? — спросил он.

— О том, как бы мне хотелось заснуть у тебя на коленях. Прямо сейчас, — улыбнулась она. — Утро выдалось беспокойное…

— Да и ночь — тоже. — В глазах Джейка зажегся хитрый огонек. — Иди ко мне.

Она уютно устроилась у него на коленях, с наслаждением вдыхая его неповторимый запах. Он нежно гладил ее по голове.

— Джейк…

— Что? — отозвался он.

— Что у тебя с той женщиной?… Ну, из Южной Америки…

Он тихо засмеялся.

— Никак не угомонишься? Неужели ты не помнишь, что я тебе говорил? Я несколько лет не был близок ни с одной женщиной. Это не шутка. Если говорить начистоту, до того, как в моей жизни появилась ты, я чувствовал, что становлюсь импотентом. Женщины меня абсолютно не возбуждали, даже та, про которую ты говоришь. А уж она старалась…

Ее лицо озарилось улыбкой.

— Правда?

Джейк засмеялся и, наклонившись, ласково поцеловал ее в губы.

— Правда, правда. А теперь я никого не хочу, кроме тебя. Заниматься с тобой любовью — это похоже на какое-то священнодействие. Когда я встретил тебя, то впервые понял, как хорошо иметь свою семью, дом… Боже правый, у меня же нет дома!

— Нет дома? — откликнулась она.

— Именно — нет дома! Я продал его перед тем, как уехать в Европу. Остается наш маленький домишко… — Он повернул ее к себе лицом. — Нет, так не пойдет, — продолжал он. — Детям нужно много места для игр.

— Я надеюсь, ты не будешь покупать какие-нибудь роскошные особняки? — с надеждой спросила Морин.

— Нет, конечно, — твердо ответил он. — Я, так же как и ты, терпеть не могу весь этот показной шик. Придется пока пожить в нашем домике, — размышлял вслух Джейк. — А завтра поедем подыщем что-нибудь более подходящее.

— Ты не против, если Бэгуэлл будет жить с нами?

— Разумеется, не против. Купим ему большой вольер, так что летом он сможет жить на открытом воздухе. Я уверен, ему понравится.

Она с облегчением вздохнула.

— А где мы будем жить до тех пор, пока не поженимся?

Он строго взглянул на нее.

— Ты — у себя, я — у себя. Мне все же как-то не по себе от того, что произошло, хотя я, естественно, ни о чем не жалею. Пока мы не обручены, надо вести себя как подобает…

— В чем-то ты совершенно такой же, как все, — пробормотала она.

Морин почувствовала некоторое облегчение. В глубине души она еще не могла смириться с тем, как молниеносно развиваются события. Ведь не прошло и суток с того момента, как он сделал ей предложение!

— В чем-то — да, — согласился он и взглянул на часы. — Надо возвращаться, хотя мне этого не хочется. Я занят сегодня всю вторую половину дня. И весь вечер, пожалуй, тоже. Подожди меня, я зайду поцеловать тебя и пожелать тебе спокойной ночи.

— Я приготовлю тебе ужин, хочешь?

Он отрицательно покачал головой.

— Я поужинаю в ресторане. Между прочим, когда мы поженимся, тебе не придется готовить. Мы наймем кухарку и горничных. У тебя будет масса свободного времени, ты сможешь заниматься чем твоей душе угодно. И с сегодняшнего дня ты прекращаешь работать.

Она попыталась что-то возразить, но Джейк уже давал указания шоферу. Теперь в воображении Морин ее будущее рисовалось в довольно мрачных тонах. Она любила его и больше всего на свете хотела жить с ним и быть его женой. Но он собирался окружить ее слугами, лишить ее работы и превратить в итоге в домоседку! Это, конечно, не так уж и плохо. Но чем она будет заниматься целыми днями? Он постоянно на работе, возможно, она не будет видеть его по нескольку дней или недель…

Она ничего не сказала, но в офис вернулась не в лучшем расположении духа. Когда она считала, что выходит замуж за механика, который ездит на работу на стареньком пикапе, жизнь казалась настолько проще!..