Было не ее дежурство, но Джесси все равно решила остаться в больнице на ночь. Ее лучшая подруга исчезла. Никому не позвонила, записки не оставила. Джесси забеспокоилась всерьез и домой уйти просто не могла. Переночевала она в крохотной комнатке без окон. Проснувшись в начале седьмого, она включила ночник, и на нее сразу же нахлынули воспоминания о событиях вчерашнего вечера.

Истмен Толливер принял известие о результатах обследования именно так, как Джесси и ожидала: выругался себе под нос, попытался улыбнуться, а потом заявил, что согласен на операцию. Джесси по опыту знала, что больной не сразу свыкается с мыслью о том, что у него в мозгу опухоль.

И тут Толливер объявил о своем решении: он хочет, чтобы оперировали его здесь, в Медицинском центре Восточного Массачусетса. Гилбрайд попытался было снова предложить себя в качестве лечащего врача, но Толливер был тверд.

— Я свой выбор сделал, Карл, — сказал он. — Понимаю, то, что произошло с беднягой Херманном, могло случиться, оперируй его любой другой хирург. Но я видел доктора Коупленд за работой и предпочту, чтобы меня лечила она. Вот и все.

— Как вам будет угодно, — буркнул Карл.

— Но мне хотелось бы, чтобы на операции присутствовали и вы, — продолжал Истмен. — В качестве консультанта.

— Разумеется.

Джесси предложила Толливеру сразу же лечь в отделение, но тот выразил желание заехать в гостиницу — собрать вещи и позвонить жене, сказать, чтобы она как можно скорее прилетела в Бостон.

Через два часа он вернулся в центр, и ему предоставили палату в Седьмой хирургии.

Тем временем Джесси уговорила мужа Эмили позвонить в полицию, и через час прибыл констебль, сообщивший, что все возможные меры будут приняты, но только когда с момента исчезновения Эмили пройдет не менее суток.

Стоя в крохотной душевой кабинке, Джесси думала только об Эмили, пытаясь найти хоть какое-нибудь разумное объяснение ее отсутствию. Она почти наверняка знала: что-то стряслось. А может, это как-то связано с Орлис Херманн? Может, Эмили увидела или услышала то, о чем ей лучше было бы не знать?

Джесси вытерлась, надела чистый костюм и набрала номер телефона, который ей дал Алекс.

— Четыре два шесть девять четыре четыре, — услышала она женский голос.

— Будьте добры Алекса Бишопа.

— Оставьте, пожалуйста, ваше сообщение.

— Попросите мистера Бишопа позвонить на пейджер доктору Коупленд, — сказала Джесси и добавила на всякий случай: — По важному делу.

Джесси отправилась на обход — больше ничем заняться она была не в состоянии. Как всегда, начала она с шестой палаты блока интенсивной терапии, где лежала Сара. Было только полвосьмого утра, но, увидев Лайзу Брендон, массировавшую Саре спину, Джесси нисколько не удивилась.

— Ну, как наша больная?

— Вполне… ничего, — ответила Сара.

Осмотр показал — улучшения есть. Произвольные движения присутствуют. Речь частично несвязная, но вполне понятная. Похоже, Сара потихоньку выкарабкивается.

— Сара, держись, — шепнула Джесси и вышла в коридор.

— Доктор Коупленд, во вторую, срочно, — крикнула ей медсестра.

Джесси помчалась к Рольфу Херманну. Пейсмейкер, капельница, дыхательная трубка, зонд, катетер. Рольф Херманн или Клод Маллош был скорее мертв, нежели жив. Давление семьдесят пять на тридцать и продолжало падать. Рольф Херманн уже сел в лодку Харона (ординаторы называли это так) и готовился плыть к берегу, с которого возврата нет.

— Допамин внутривенно, — сказала Джесси медсестре. — Надо вызвать кардиолога, ординатора из нейрохирургии и доктора Гилбрайда.

Вторую медсестру она попросила найти Орлис. Потом Джесси связалась с диспетчером:

— Код девяносто девять. Срочный вызов во второй БИТ отделения нейрохирургии.

Да, после такой операции графу Рольфу Херманну было не оправиться. Летальный исход приближался стремительно и неотвратимо.

Когда объявили код 89, первым в палату примчался Джо Милано, аспирант-кардиолог.

— Давление упало до семидесяти пяти, — сообщила Джесси. — Ввели допамин внутривенно, но, поскольку признаков жидкости в легких не обнаруживается, мы делаем все, чтобы увеличить объем кровотока. Я подумала, может, благодаря пейсмейкеру давление хоть немного поднимется.

— Оно и поднялось. — Милано кивнул на шкалу тонометра, показывавшую семьдесят девять. — Отличный результат для нейрохирурга.

— Напоминаю, я когда-то была терапевтом. Есть другие предложения?

— Можем ввести сосудосужающее и начать массаж грудной клетки, — ответил Милано. — Но в таком случае без кардиостимулятора не обойтись. Тут не знаешь, когда следует остановиться.

— Родственники требуют, чтобы было сделано все возможное, — объяснила Джесси.

— Давление упало до семидесяти, — сообщила сестра.

Джесси выглянула в коридор. Гилбрайда видно не было, но у двери стоял Алекс Бишоп, одетый в коричневую форму охранника. Поймав ее взгляд, он вопросительно приподнял брови. Она едва заметно покачала головой.

Тут в палату стремительно вошел Гилбрайд. Одет он был, как всегда, в белоснежный халат и пижонскую рубашку, но было заметно, что он нервничает.

— Что здесь происходит? — строго спросил он.

— Сердце отказывает, — ответил Милано.

— Милано, его необходимо вытащить, — заявил Гилбрайд и, повернувшись к Джесси, сказал укоризненно: — Из-за тебя я отменил участие в телепередаче в Нью-Йорке, а ты — тут как тут!

— Начинайте непрямой массаж сердца, — велел Милано ординатору, но по его тону было ясно — сам он считает эту процедуру бессмысленной. — Пусть принесут кардиостимулятор. И вызовите кардиологов, чтобы его установить.

— Я сама их вызову, — сказала Джесси, ухватившись за повод выйти из палаты.

Ее взбесило то, что Гилбрайд позволил себе при всех устроить ей нагоняй, но еще больше она злилась на себя — за то, что не нашла в себе смелости ответить в том же тоне. Впрочем, никакие чудеса медицины не могли уже спасти ни мозг Рольфа Херманна, ни его сердце.

Проходя мимо Алекса, Джесси сделала ему знак следовать за ней. У поста медсестры она остановилась, позвонила в кардиологию, после чего обернулась к Алексу.

— Ну как, есть у него шансы? — спросил он.

— Кардиолог отличный, но здесь никакой гений не поможет, — ответила Джесси. — Тебе сообщили, что я звонила?

— Да. Извини, мне только что передали.

— А ты чем занимался?

— Добывал катафалк, черный костюм, строгий галстук — все это любезно предоставило похоронное бюро Баукера. Они даже предложили холодильную камеру, где можно будет продержать тело Херманна до приезда Кардозы.

— Умно. Когда он прибывает?

— Сегодня днем. В больницу его приводить опасно.

— Тебе этого делать не придется.

— Так ты поможешь мне вывезти Херманна?

— Хочешь, чтобы я, рискуя карьерой, участвовала в краже трупа из больницы?

— Считай, я ни о чем не просил.

— Да все я сделаю. Только вот что: ты мне тоже должен помочь. Эмили Дельгреко исчезла. Ее сын говорит, вчера вечером ей кто-то позвонил и она сказала, что поедет в больницу. С тех пор от нее ни слуху ни духу.

— Родственники в полицию обращались?

— Да, но там сказали, что розыск объявляют только через сутки после исчезновения. Поэтому я тебе и позвонила. Не могли бы твои приятели из ФБР начать искать Эмили немедленно?

— Постараюсь что-нибудь сделать.

Мимо пробежала медсестра из кардиологии, толкая перед собой кардиостимулятор.

— Иди, — сказал Алекс. — Я буду где-нибудь поблизости.

Джесси вернулась во вторую палату, куда и так уже набилась куча народа. Лицо у Рольфа Херманна было серо-фиолетовым.

Пятнадцать человек — ординаторы, студенты, сестры, санитары, врачи — уже больше получаса делали все возможное. Оборудование, лекарства, анализы — меньше чем за час было истрачено несколько тысяч долларов.

— Стимулятор введен, — объявил кардиохирург.

— Прекратите массаж, — попросил Джо Милано.

Внезапно наступила полная тишина — только гудели мониторы, чавкал дыхательный мешок, ухала помпа кардиостимулятора. Все не сводили глаз с тонометра. Давление держалось на пятидесяти, потом начало медленно падать. 47… 42… 40. Через несколько секунд Рольф Херманн дернулся и затих. Никто не двигался — ждали решения Карла Гилбрайда.

Наконец Джо Милано сказал:

— Доктор Гилбрайд, я не знаю, что еще предпринять.

— Раньше надо было начинать, — буркнул Гилбрайд, развернулся и быстро вышел из палаты.

— Вот как? — не сдержалась Джесси. — Всем спасибо.

Она бросилась вдогонку за Гилбрайдом и настигла его у поста медсестры.

— Где его жена и дети? — спросил Карл.

— Ждут в своей палате.

— Что ж, по-видимому, придется идти к ним.

— Будь осторожен. Помни о том, что я тебе говорила.

— Это все чушь.

— Хочешь, я пойду с тобой?

— Сам справлюсь.

— Ну хорошо. А свидетельство о смерти? Могу выписать.

Гилбрайд обдумал предложение и сказал:

— Ну, давай… Только не забудь указать, что причина смерти — сердечная недостаточность.

— Остановка сердца вследствие атеросклероза сосудов, сопутствующее заболевание — менингиома. Так подойдет?

— То, что надо. А теперь, прости, у меня масса дел.

— У меня тоже, — буркнула себе под нос Джесси.

Джесси сидела на посту и заполняла свидетельство о смерти — без этого документа тело графа из больницы не вывезти. Несколько правильно подобранных формулировок, и то, что было грубейшей хирургической ошибкой, станет смертью от сердечного заболевания. Гилбрайду опять все сойдет с рук.

Джесси подняла голову и увидела приближавшихся к ней Орлис Херманн и дочь Рольфа.

— Итак, — сказала Орлис тоном деловым и ледяным одновременно, — мой муж скончался.

Джесси встала.

— Примите наши соболезнования.

— Ваш доктор Гилбрайд никакого раскаяния не выказал.

— Поверьте, он очень переживает. По его настоянию все реанимационные процедуры проводились до последнего.

— Что нам сейчас следует делать?

— Если бы вы были американцами, я посоветовала бы обратиться в похоронное бюро. Но как положено поступать с иностранными гражданами, я точно не знаю. Полагаю, вы хотите забрать тело графа в Германию?

— Да.

— Это немного осложняет дело, но, думаю, вам все равно надо сначала связаться с похоронным бюро. Нужно подготовить кое-какие бумаги. Доктор Гилбрайд очень загружен, и я вызвалась ему помочь, но это займет несколько часов.

Джесси готова была приводить какие угодно доводы — Алексу было необходимо, чтобы Орлис осталась в больнице.

— Не возражаю, — сказала Орлис. — Мне нужно собрать вещи мужа.

— А сыновья графа зайдут взглянуть на отца?

— Нет. Они не столь сентиментальны. Так что держать тело графа в палате нужды нет.

— Хорошо. Как только поступит какая-нибудь информация, я вам тут же сообщу.

— Ваш начальник убил моего мужа. И вам это прекрасно известно.

У Джесси засосало под ложечкой.

— Мне, миссис Херманн, известно лишь то, что у вашего мужа была обширная опухоль мозга, к сожалению расположенная в крайне труднодоступном месте. Чем труднее подобраться к опухоли, тем больше вероятность осложнений.

— Доктор Коупленд, скажите честно, если бы операцию проводили вы, исход был бы таким же?

— Не знаю. У меня бывали удачи, но случались и трагедии.

Несколько мгновений Орлис Херманн молча смотрела в глаза Джесси. Затем она едва заметно кивнула и сказала:

— Мы будем ждать известий от вас у себя в палате.

Она взяла падчерицу под руку, и они удалились.

Рядом с Джесси неслышно возник Алекс.

— Что она сказала?

— Я пообещала ей узнать, что делать с телом. Она подождет в своей палате.

— Долго?

— Я ей сказала, что информация появится через несколько часов, не раньше.

— Неплохо. Ты придумала, что делать с телом?

— Да. Я выдам тебе свидетельство. Ты переоденешься в костюм гробовщика. Ну, а потом придешь и заберешь тело.

— Это так обычно делается?

— Я узнавала. Ты заходишь в патолого-анатомическое отделение, показываешь им свидетельство о смерти, расписываешься в журнале. Дальнейшее никого не интересует. Когда ты появишься под видом гробовщика, я скажу медсестре, что мне нужно отдохнуть от Карла, и предложу помочь охраннику доставить тело в морг. Если поторопишься, то, приехав на катафалке, застанешь меня там.

Алекс взял ее руку и на несколько секунд задержал в своей.

— Встретимся в морге, — сказал он.

Он уже шел по коридору, и только тут Джесси поняла, что даже не попыталась отстраниться.

Джесси помогла двум санитаркам переложить тело Рольфа Херманна на каталку, а потом вместе с Сетом, охранником, который, увидев покойника, побледнел как полотно, повезла его в морг.

Морг находился в цокольном этаже главного здания. Оставив Сета с каталкой, Джесси подошла к регистраторше, и та сунула ей черную тетрадку, где Джесси должна была расписаться.

— Его скоро заберут люди из похоронного бюро, — сказала Джесси.

— Понятно, — кивнула регистраторша.

Джесси вернулась к каталке и Сету.

— Я только что говорила с похоронным бюро, — сказала Джесси. — Они выслали человека. Возвращайтесь на место, я сама их дождусь.

— Точно?

— Идите-идите, я справлюсь. — Джесси смотрела вслед охраннику, пока тот не свернул в коридор, ведущий к лифтам, а потом вернулась в морг. Глядя на тело, она думала о Клоде Маллоше и о человеке, который столько лет его выслеживал.

— Джесси?

Услышав за спиной женский голос, Джесси вздрогнула. Она резко обернулась — в дверном проеме стояла, сложив руки на груди, старшая медсестра Кэтрин Перселл.

— Привет! — пробормотала Джесси. — Ты меня напугала.

— Извини, я не хотела.

Джесси судорожно соображала, что делать дальше. Алекс появится с минуты на минуту. Кэтрин ведь может его узнать.

— Сестры мне сказали, что ты повезла тело графа сюда.

— Они были заняты, а мне захотелось хоть ненадолго уйти из отделения. Позвонили из похоронного бюро, сказали, что сейчас приедут. Ты что, узнала что-нибудь про Эмили? Поэтому и пришла?

— Нет. Насколько мне известно, ее пока не нашли. Ума не приложу, что случилось. А тебя я искала по другому поводу — из-за Карла. По-моему, он совсем спятил.

— Кэтрин, давай поговорим об этом в другом месте, ладно? Здесь мне немного не по себе. Человек из похоронного бюро придет в морг к регистраторше. Свидетельство о смерти я оставила там.

— Конечно, давай уйдем отсюда.

Получилось, подумала Джесси, направляясь к лифтам. Кэтрин вошла в кабину как раз в тот момент, когда двери другой кабины открылись и оттуда вышел одетый во все черное Алекс с пустой каталкой.

— Он в морге, — сообщила Джесси. — Свидетельство у регистраторши.

— Благодарю вас, — ответил Алекс.

Двери лифта закрылись, пульс у Джесси, выдававший двести ударов в минуту, немного замедлился.

— Так что Карл?

— Он орет на медсестер, потому что в отделении не оказалось ни одного набора для взятия спинномозговой пункции, а они ему срочно понадобились.

— А, знаменитый набор Гилбрайда!

— Ну да. Все пользуются одноразовыми, а ему подавай именно эти.

— Он из-за графа Херманна распсиховался, — сказала Джесси. — Надо связаться с центральной, там должны быть.

— Слава богу, один нашелся. Сейчас доставят. Джесси, ты должна попробовать его успокоить. Он всегда резок с людьми, но сейчас перешел все границы. Это невыносимо.

— Сделаю все, что смогу.

Не успели двери лифта открыться, они услышали громогласную тираду Карла:

— Знаете, сколько времени я потерял, пока ждал вот этого? Я требую, чтобы отныне в отделении всегда было наготове хотя бы два набора Гилбрайда.

Джесси подошла к Карлу, который, держа в руках поднос с бесценным набором, продолжал распекать медсестер.

— Карл!

— Вас, доктор Коупленд, я ни о чем не спрашивал, — прорычал он. — Позвольте пройти.

За его спиной Джесси увидела Лайзу Брендон, девушку-волонтерку, вышедшую из палаты, в которую перевели Сару. Лайза, повернув голову, смотрела в палату. Дальнейшее Джесси видела как в замедленной съемке. Гилбрайд отступил на два шага назад и наткнулся на Лайзу, едва не сбив ее с ног. Единственный набор Гилбрайда с грохотом покатился по полу.

Гилбрайд уставился на разбитые стеклянные трубки, на рассыпанные по полу инструменты.

— Черт подери! — завопил он на Лайзу. — Куда вы лезете?

Не дожидаясь ответа, он сорвал у Лайзы с нагрудного кармана удостоверение.

— Я… прошу прощения, — забормотала Лайза. — Я не хотела…

— Что это у вас за дурацкое удостоверение?

— Что-то не так?

— Да все не так. Оно поддельное! И номер начинается не с литеры «В», как у всех волонтеров. Вы кто такая? — почти визжал он.

— Доктор Гилбрайд, позвольте поговорить с вами наедине.

— Бред какой-то! Где охрана? И вообще, вызовите полицию!

Лайзу Брендон это не испугало.

— Доктор Гилбрайд, — сказала она решительно, — я сама из полиции. Вернее, из ФБР.

Лайза вытащила из-за голенища пистолет и навела его на Орлис, внезапно появившуюся в дверях своей палаты.

— Не двигаться, миссис Херманн! — крикнула она. — Или вас следует называть мадам Маллош?

Орлис криво усмехнулась:

— Мадам Маллош меня вполне устроит, милочка.

На мгновение воцарилась тишина, которую нарушил едва слышный хлопок. На лбу Лайзы Брендон, точно над переносицей, появилась темная дыра.

— Господи! — закричала Джесси, бросившись к Лайзе, но не успела ее подхватить — агент ФБР тяжело рухнула на пол.

— Не двигаться, — раздался мужской голос. — С такого расстояния я не промахнусь.

В дверях своей палаты стоял Истмен Толливер. В руке у него еще дымился пистолет с глушителем.

Как только тело Лайзы Брендон упало, Арлетт Маллош и ее «пасынки» с «падчерицей» взялись за дело: с автоматами наперевес они рыскали по всему отделению.

Девушка, игравшая роль дочери Херманна, носилась по всем помещениям, вырывала из розеток телефонные аппараты и выкидывала их в коридор. «Братья» вынесли из своей палаты набор инструментов и направились к лифтам. А Арлетт помогала Клоду Маллошу, который велел всем дежурным медсестрам, Джесси, Гилбрайду и Кэтрин Перселл собраться у поста дежурной медсестры.

Клод Маллош внешне выглядел еще как Истмен Толливер, но выражение лица, походка, жесты, даже речь полностью изменились.

— Всем сесть на пол! — велел он Джесси и ее коллегам.

Все, кроме Карла Гилбрайда, сделали, как было велено. Опускаясь на пол неподалеку от тела Лайзы, Джесси подняла голову и, увидев тринадцатилетнюю Тамику Бинг, поняла, что убийство произошло у нее на глазах. Тамика неподвижно полусидела, опершись на подушки, и смотрела прямо перед собой. Но Джесси готова была поклясться — от ее пристального взгляда не укрылось ничто из происходившего в коридоре.

Джесси знала, она вне опасности, во всяком случае пока. У Маллоша опухоль мозга, и своим хирургом он назначил ее. И она подозревала, что скоро ей сообщат, чего от нее ждут. Так что надо быть готовой выдвинуть встречные требования.

— Вы — не Истмен Толливер, — сказал Карл Гилбрайд, с трудом соображавший, что происходит.

— Восхищен вашими дедуктивными способностями, доктор Гилбрайд! Что ж, не стану скрывать, Истмена Толливера я выбрал, просмотрев корреспонденцию в вашем кабинете. Его секретарь в Калифорнии любезно сообщил мне, что шеф на несколько недель уехал за границу. Я вам в последний раз предлагаю сесть на пол — вместе с остальными.

— Категорически отказываюсь! — возмутился Гилбрайд.

Маллош с быстротой змеи метнулся к Гилбрайду и заехал ему дулом пистолета по щеке. Заведующий нейрохирургическим отделением пошатнулся и повалился на пол.

— Доктор Гилбрайд, вы бездарь и тупица. В смерти Рольфа Херманна виновны именно вы, поломка робота здесь ни при чем. Я давно хотел вам это сказать. И хотел, чтобы они, — он указал на людей, сидевших на полу, — тоже это услышали.

— Значит, граф был подопытным кроликом, на котором вы нас проверяли, — спокойно сказала Джесси.

— Уважаемая доктор Коупленд, я отличаюсь предельной осторожностью, — ответил Маллош. — Рольфу я пообещал: что бы ни случилось с ним в Америке, о его семье позаботятся. Он знал, что даже при самом печальном исходе его жена и дети не будут ни в чем нуждаться, а у него появился шанс воспользоваться услугами одного из лучших американских нейрохирургов. При благоприятном исходе он бы избавился от опухоли мозга и был бы обеспечен до конца жизни.

Прошло десять минут, двадцать… Никто не двигался. Из палат доносились звонки больных, просивших помощи, но на них никто не отвечал. Один за другим вернулись трое подручных, каждый из которых шепотом давал отчет Маллошу. Тот остался весьма доволен полученными сведениями. Наконец он обратился к своим пленникам:

— Двери в Седьмую хирургию заперты, под них заложена взрывчатка. — Он указал на одного из молодых людей. — Армана я обучал сам, так что можете быть уверены, со своей работой он справился на «отлично». А Деррик, — он обернулся ко второму подручному, — устроил так, что на этом этаже может останавливаться только один лифт, причем тогда, когда я этого захочу. — Деррик, стриженный под ежик широкоплечий блондин, кивнул. — А теперь хочу представить вам Грейс. Она отсоединила все телефоны, кроме одного — в комнате для совещаний. Так что связь с внешним миром находится под моим контролем. Всем все понятно? Доктор Гилбрайд?

— П-п-понятно, — с трудом выговорил Гилбрайд.

— Я прошу убрать тело этой несчастной женщины в кладовку — чтобы больные ее не видели, — сказала Джесси.

Маллош пристально на нее посмотрел.

— Деррик, — сказал он, выдержав паузу, — будь добр, выполни просьбу доктора Коупленд.

— С удовольствием, — ответил Деррик с сильным акцентом.

— Ну вот, — улыбнулся Маллош, — видите, к вашим разумным пожеланиям мы готовы прислушиваться. А теперь я хочу побеседовать с доктором Коупленд с глазу на глаз.

— Прежде чем беседовать с вами, — сказала Джесси, — я должна поговорить с девочкой, которая наблюдала все происходившее здесь.

— Еще одно требование? М-да… Ну что ж… Грейс!

Грейс проводила Джесси в палату Тамики и встала в дверях.

— Тамика, я понимаю, каково тебе было на все это смотреть. Понимаю, как тебе сейчас тяжело и страшно, — прошептала она. — Да, сюда проникло несколько очень злых людей. Одному из них необходима операция — такая же, какую перенесла ты. Когда операцию сделают, они уйдут. А пока что, боюсь, сюда никого пускать не будут, и твою маму тоже. Понимаешь, Тамика? — Джесси поцеловала девочку в лоб. — Держись!

Когда Джесси вышла из палаты Тамики, все ее коллеги уже сидели на стульях перед постом медсестры, а одна из санитарок помогала Карлу — прикладывала к его лицу влажные салфетки. За час он состарился лет на двадцать.

— Итак, — сказал Маллош Джесси, — ваши просьбы я удовлетворил. А теперь нам с вами нужно побеседовать. — Он свинтил глушитель, положил пистолет в кобуру, а затем провел Джесси в комнату для совещаний. — Прошу вас, доктор, присаживайтесь. Нам есть что обсудить.

— Вашу опухоль?

— Я бы хотел, чтобы ее удалили как можно быстрее.

— А если я откажусь?

Маллош посмотрел на нее изучающе, затем придвинул к себе телефон и набрал номер.

— Позовите ее, — сказал он и передал трубку Джесси.

Джесси услышала робкое «Алло!».

Эмили!

— Эмми, это я. Как ты?

— Он меня не бил, но ничего не объяснил.

Джесси не успела ответить — Маллош забрал у нее трубку.

— Она пока что в безопасности, — сказал он, опуская трубку на рычаг, — но если вы откажетесь сотрудничать, я немедленно отдам приказ ее убить. Я считаю вас очень опытным хирургом, и оборудование здесь уникальное. Я хочу, чтобы мне удалили эту проклятую опухоль.

— АРТИ пока не готов.

— Полагаю, вполне готов. И я хочу, чтобы операцию с использованием МР-оборудования и робота провели вы. Завтра.

— Мне необходимо время, чтобы проверить аппаратуру. Еще нужно сделать анализы. Кроме того, придется внести изменения в расписание. Операционной распоряжаюсь не я.

— Завтра.

— А если возникнут проблемы, со мной поступят так же, как с Сильваном Мэйсом?

Это Маллоша искренне удивило.

— По-видимому, наша знакомая из ФБР успела вас обо мне предупредить?

— Да, она сказала, чтобы я была настороже, — солгала Джесси, стараясь не отводить взгляда.

— Если вы выполните свою работу как следует, вам нечего будет бояться. Вам также известно, что произойдет, если вы откажетесь.

— Послезавтра, — сказала Джесси. — Если делать операцию без подготовки, шансы на благоприятный исход уменьшатся.

Маллош на мгновение задумался.

— Завтра во второй половине дня.

— Только в том случае, если все будет готово. И еще одно: я хочу, чтобы мне ассистировала Эмили.

— Этого я допустить не могу. Вам будет ассистировать Карл Гилбрайд.

— Прошу вас! Карлу не хватает квалификации. А сейчас он вообще ни на что не годен. Эмили Дельгреко — самая опытная из моих коллег.

Маллош снова ответил не сразу.

— Опять победа за вами, — сказал он наконец. — Но я вам обещаю, если возникнут проблемы — любые проблемы, — ни один сотрудник или пациент Седьмой хирургии не уйдет отсюда живым. Ясно?

— Ясно, — вздохнув, ответила Джесси.

Ей удалось заполучить Эмили и выиграть немного времени для Алекса — ведь скоро он узнает, что Херманн не Маллош.

— А вы можете ответить на один вопрос? — спросила она.

— Смотря на какой.

— Как вы собираетесь держать отделение под замком? Ведь об этом немедленно станет известно.

Впервые за время разговора Клод Маллош улыбнулся и пододвинул к ней телефон.

— Позвоните Ричарду Маркусу и попросите его встретиться с нами через десять минут у патолого-анатомического отделения.

Джесси набрала номер директора больницы. Во время разговора Маллош не сводил с нее глаз.

— Через десять минут, — сказала она, положив трубку.

Ричард Маркус уже шесть лет занимал должность директора Медицинского центра Восточного Массачусетса. Врач-терапевт, получивший и экономическое образование, он был человеком умным и порядочным.

Маркус ждал в цокольном этаже около патолого-анатомического отделения. Из лифта Джесси вышла в сопровождении Маллоша и Деррика. У обоих ее спутников под одеждой было спрятано оружие. Маркус уже встречался с Истменом Толливером и тотчас его узнал.

— Мистер Толливер! — приветствовал он Маллоша. — Рад вас видеть!

Маллош ухмыльнулся и пожал протянутую Маркусом руку.

— Так в чем, собственно, дело? — спросил Маркус.

Маллош кивнул Джесси, и она начала:

— Видите ли, Ричард, этот человек — не Истмен Толливер.

— Но…

— Его зовут Клод Маллош. Мистер Маллош — профессиональный убийца. Час назад он и его люди взяли в заложники весь персонал и больных Седьмой хирургии. Под двери отделения заложена взрывчатка. Лифты на этаж не доходят, кроме одного, которым пользуется мистер Маллош. И все потому, что у Маллоша опухоль мозга и он хочет, чтобы я сделала ему операцию. ФБР было известно, что он болен, и когда поднялась шумиха по поводу операции Марси Шепроу, возникло предположение, что он направится сюда. В отделении работал секретный агент ФБР — девушка, выдававшая себя за волонтерку. Маллош только что ее застрелил. Он собирается держать нас всех под замком, пока не оправится после операции.

Маркус побледнел как полотно.

— Я… я отказываюсь в это верить, — пробормотал он.

— Лучше поверьте, доктор Маркус, — сказал Маллош. — Я очень рассчитываю на то, что мне сделают операцию и я вернусь домой безо всяких осложнений. К счастью, мы подготовились и к другим вариантам развития событий. Нам нужна ваша помощь. Не согласитесь ли вы проводить нас в лабораторию микробиологии?

Маркус колебался.

— Ричард, прошу вас! — сказала Джесси. — Делайте то, что он говорит.

Все последовали за Маркусом и остановились у дубовой двери, на верхней, застекленной части которой было написано «Микробиология». За ней находились двое мужчин и две женщины в белых халатах — кто-то сидел за микроскопом, кто-то работал с пробирками, кто-то взвешивал препараты.

Джесси пронзило страшное предчувствие. Маллош держался убийственно спокойно. Он кивнул Деррику, тот достал из кармана крохотный передатчик и выдвинул антенну.

— Нет!

Джесси не успела сказать больше ни слова — Деррик нажал на кнопку передатчика. В лаборатории раздался приглушенный хлопок, послышался звон стекла. Из-под одного из столов поднялось облачко сероватого дыма. Джесси метнулась к двери, но Маллош ее удержал.

— Дверь открывать не советую, — сказал он.

Через стекло было видно, как там, в лаборатории, началась безумная пляска смерти. Женщина, стоявшая ближе всех к облаку газа, мучилась приступами рвоты. Ее искаженное страхом лицо было лилово-синим.

Через несколько секунд рвать стало еще двоих. Все трое рухнули на пол, а четвертая, по-видимому пытавшаяся задержать дыхание, схватившись за живот, корчилась в судорогах. Прошло меньше двух минут, и все было кончено. На полу лаборатории лежало четыре трупа.

— Вы — чудовище, — сказала Маллошу Джесси.

— Расслабьтесь, — бросил в ответ он. — Полагаю, нам следует поскорее вернуться в Седьмую хирургию, а то еще кто-нибудь нам встретится — на свое несчастье.

Джесси поддерживала под руку смертельно побледневшего и обливавшегося холодным потом Ричарда Маркуса. Когда зашли в лифт, Деррик поговорил с кем-то по рации, и они поехали наверх. Между третьим и четвертым этажами Маллош нажал на «стоп», и лифт замер.

— Искренне сожалею, что пришлось вам все это продемонстрировать, — сказал Маллош, — но мне необходимы ваши помощь и сотрудничество. Доктор Маркус, вы меня слышите?

— Ублюдок, — пробормотал Маркус.

— Газ, действие которого вы только что наблюдали, называется зоман. Это самый сильнодействующий из известных нейротоксинов. Им нас снабдили наши багдадские друзья. Капсулы с этим газом мы спрятали в нескольких людных местах города. Если что-нибудь помешает операции или если я не очнусь после наркоза, пострадают не только все находящиеся в Седьмой хирургии, но и множество жителей Бостона. Понятно? Доктор Маркус?

— Боже мой… Да, понятно, понятно…

— Вот и хорошо. Доктор Маркус, вам придется два, возможно, три дня — это зависит от того, как быстро я буду поправляться, — сдерживать любопытствующих. Первым делом эвакуируйте патолого-анатомическое отделение и опечатайте его. Объявите средствам массовой информации, что в больнице распространился смертоносный вирус неизвестной разновидности, поэтому микробиологическая лаборатория и Седьмая хирургия опечатаны. Сообщите, что все остальные подразделения больницы вне опасности, но меры предосторожности требуют, чтобы в больнице находилось минимум сотрудников. Больных по мере возможности выпишите или переведите в другие больницы. Не принимайте никого по «скорой помощи». Ясно?

— Да, но…

— Делайте все возможное, чтобы никто не заподозрил, в чем, собственно, дело. Бейте тревогу, нагнетайте обстановку, все, что угодно, лишь бы выиграть время. С вами неотлучно будет находиться один из моих людей. Другой — в городе, поблизости от капсул с зоманом.

Маллош отправил лифт в цоколь, где высадил Маркуса и Деррика, а сам поехал с Джесси в Седьмую хирургию.

— Доктор Коупленд, я решил: моя операция, несмотря ни на что, должна состояться завтра днем. Если вы не выполните моих требований, обещаю вам: жители Бостона на себе узнают, что такое зоман. Обсуждению эти условия не подлежат. Итак, задействуйте всех, кто вам понадобится, и уберите эту чертову опухоль из моего мозга.