— Время расплаты, — зарычал Пэнтер. Оставив Скай, которая прижалась к стене и прикрывала платьем грудь, в клетке, он схватил со стены небольшой моток веревки. Он чертовски зол на нее. Он узнал, кем она является! Еще она глупо улыбалась, умоляла и манипулировала его симпатией к ней. Играла с ним. И до сих пор играет с ним!　- Теперь мое время связать тебя, ведьма. Но тебе же нравится, когда идет кровь? Посмотрим, как тебе понравится, когда это будет твоя собственная кровь?

Ножом, который он принес из дома, Пэн начал отрезать веревку и привязывать ее к болтам с кольцами, торчащими из стены на равном промежутке, предназначенные специально для этой цели. Привязав последнюю веревку, он поднялся и уставился на Скай, которая, дрожа, стояла и прикрывала себя в притворной скромности. Сливочные плечи плавно переходили в длинную, изящную шею.

— Прекрати притворяться, Скай. Я знаю, кто ты. Ложись. Пришло время почувствовать, каково это раздвинуть ноги для удовольствия другого.

Богиня, мысли о том, что она раздвинет эти прекрасные ножки, и он, наконец-то, сможет в полной мере прикоснуться к ней, заставил поток крови пульсировать и собраться глубоко внизу.

— Я знаю, каково это, — ее голос дрожал от страха и вторил с пустотой. — Те цепи были еще до тебя.

Он встретился с ее взглядом, как только понял сказанное. Эта скала, где он привязанный пролежал шесть дней. Её платья висели на стене, словно этот несчастный осколок камня был ее клеткой, а не его. Проклятье. Он не будет ее жалеть! Это то, чего она желала. Просто акт.

Но когда он смотрел на нее, в эти медно-голубые глаза, он был бы проклят, если бы увидел в них хоть какую-либо хитрость. Она, должно быть, очаровала его, потому что все, что он видел в ней, так это ужасную бледность. И она пробирала до костей.

«А что если я ошибаюсь на ее счет?»

Наблюдая за ним, в глазах Скай заблестели слезы. Слезы точно такие же, которые текли по щекам Анкриты, когда она бежала к нему в тот день, в разорванном платье и с выставленной полной грудью. Она продолжала смотреть вниз, чтобы он не могу увидеть медные ободки Мага, но эти слезы на ее щеках просто убивали его. И захватили в плен.

Слёзы. Как и Анкрита, Скай играла на его чувствах.

— Ложись!

Стиснув зубы, Скай дерзко вздернула подбородок. Он сократил расстояние между ними, расставив руки по обе стороны ее головы. Ее грудь вздымалась, тело дрожало, но она не умоляла и не сжималась. Вместо этого, безнадежно взмахнув ресницами, она закрыла глаза.

— Я не такая, как ты думаешь.

Её запах окутал его, будоража кровь в жилах. Он хотел подмять ее под себя, но все внутри требовало отомстить за то, что поработила его и привезла в ту адскую дыру. За то, что она заставила испытывать его чувство жалости к ней, чтобы он смог бы — помог ей — использовать его.

Одна слеза вырвалась из клетки ее ресниц, и Скай быстро вытерла ее обнаженным плечом. Свет поймал слезу. Каким-то образом это одинокая, сверкающая капля на ее совершенном плече прокляла его. Он боролся с порывом жалости, который снова взывал к ложному чувству защитить Скай.

Это ложь!

Он сжал её подбородок, заставляя посмотреть себе прямо в глаза.

— Открой глаза, ведьма. Я уже однажды купился на этот твой обман. Бедная, несчастная жертва. Но больше не поверю. Открой глаза!

К его удивлению, она открыла глаза, в которых стояли слёзы.

— Я не знаю, чего ты от меня хочешь! Как может страх быть обманом? Даже если бы я была такой бездушной, какой ты меня считаешь, я бы все равно боялась сейчас. Любая женщина боялась бы. Я не могу сражаться с тобой.

— Ты бросаешь вызов мне, когда отказываешь лечь.

Она отвела взгляд, но затем снова уставилась на него, даже тогда, когда ее нижняя губа начала дрожать.

— Я не буду помогать тебе, насиловать меня.

Его живот скрутило. Никогда, более чем за четыреста лет, он не брал женщину силой. Он убивал других за это. Проклятье. Она ведьма! Такая же, как Анкрита.

Нет. Она не такая.

Анкрита пытала его несколько месяцев для собственного удовольствия. Скай никогда не причиняла ему боли. Он отпустил ее, развернувшись, кулаками ударил в каменную стену. Вот в чем проблема. За все время, пока он находился в ее милости, она ни разу не причинила ему боли. Даже после того, как он напал на нее. Если бы здесь с ним находилась Анкрита, у него не было бы проблем причинить ей боль, точно так же, как она причиняла ему все те месяца, когда ее глаза переполняла злобное ликование.

Но Скай не Анкрита. Он ненавидел, что Скай врала ему, заставляя думать, что она подвергается насилию, чтобы он трахнул ее. Он презирал то, как она заботилась о животных перед тем, как убить. Но больше всего, он ненавидел то, как она заставляла заботиться его о ней, защищать ее.　

Но насколько он помнил, она никогда ничего не делала, чтобы причинить ему боль. Как он мог наслаждаться тем, что будет причинять ей боль? Даже от ее страха Пэнтер чувствовал себя ужасно.

Да она удерживала его против воли, но он не мог притворяться, что здесь есть какое-то сходство. Когда она насаживала себя на него во время того ритуала, он был в ярости. Но она не навредила ему. До тех пор, пока сила не промчалась по нему, а сам физический акт принес ему одно удовольствие.

Но так не будет, если он заставит ее. Нет, если она не будет влажной и готовой для него. Богиня, он не мог так поступить. Он хотел ласкать и прикасаться к ней до тех пор, пока она не станет извиваться от желания под его руками. То, что он мог вызвать в ней. Желание, которое он не хотела.

Наказание.

Но он не мог выкинуть из головы мысль о ней на этом камне, скованной цепями, как он сам. Для чьего удовольствия? Бирика?

Ярость прожигала его, но она была направлена на обидчиков, а не на нее. Черт.

Все что он знал, всеми мыслями в его голове управляло ее ловкое очарование.

Наспех он вышел из маленькой камеры, не оглядываясь назад и запирая за собой дверь. Пришло время очиститься ему от этой магии. И единственный способ это сделать заключался в хорошем сексуальном удовлетворении. Теплое и готовое тело Эванджелины справится с этим превосходно. Но, Богиня, единственную кого он хотел, была та, которая очаровала его.

Скай.

***

Поднимаясь из подземелья, Пэнтер сжимал наручники из холодного металла на запястье. Мрачный гнев превратился в раскаленную ярость, которая была часть его магии, позволяющей перекидываться в зверя. Магия пропитала и эти кандалы, которыми его приковали к скале. Он впился пальцами в свою руку, пытаясь проникнуть под наручник. Пэнтер хотел избавиться от этой херни! Ведьма утверждала, что они магические, а значит, Маги могли с ним что-то сделать. И лишь богине известно что. Лишь кандалы останавливали его от того, чтобы вернуться обратно в пещеру и схватить Вайпера прежде, чем тот найдёт Пэна. Душа Вайпера ещё внутри него, Пэнтер был в этом уверен. Душа, скованная злом, которое уже и без того многое у него забрало.

Если это будет последним, что Пэн сделает, он выманит Вайпера из пещер и избавит от тёмной магии.

Пэнтер вошёл в фойе, где нашёл Эванджелину, смотрящую на него голодным взглядом. Она оделась специально для него, идеально подчёркивая изгибы красным платьем, достаточно коротким, чтобы продемонстрировать длинные ноги. Тёмные волосы она распустила, как он и любил.

— Где Женовия? — спросил он.

— Джаг уже ушёл с ней наверх. — Она протянула к нему руку, медленно растягивая губы в понимающей улыбке.

Он не шевельнулся. Не взял её за руку. Впервые за века эта улыбка, это пышное, соблазнительное тело ничего не пробудило в его теле.

Вина Скай. По иронии, единственный способ распутать ее чары вокруг него заключался в том, чтобы взять Эванджелину. И он возьмет. Проклятье, возьмет.

Через минуту.

— Чего-то хотела? — Он прошел мимо нее в гостиную, столь же цветастую и показную, как и остальная часть дома. Захватив виски из бара, Пэн наполнил бокал и одним глотком опустошил его.

— Хочу тебя, — мягко сказала женщина, скрестив руки под грудью и прислонившись к дверной раме. Она проницательно посмотрела на него, скользнув взглядом, она пристально уставилась на его пах и на явно отсутствующую эрекцию.　 — Но меня ты сегодня не хочешь. Что случилось, Пэнтер? — В ее тоне не было никакой злости. Никакой боли. Их отношения, основывались на сексе и не более. На физическом удовольствии и удовлетворении низменных потребностей. Он любил и уважал ее, и всегда старался принести ей столько удовольствия, сколько и она ему. Их отношения не выходили за пределы спальни.

— Я был очарован. Наверное, и до сих пор, под чарами.

Эванджелина кивнула.

— Именно, поэтому Лион позвал меня. — Она выпрямилась и протянула ему руку. — Пойдем, воин. Давай очистим тебя от этой магии. А затем, когда ты снова заинтересуешься, то я доставлю тебе второй раз удовольствие, если будешь не против, конечно.

Пэнтер наблюдал за ней, ожидая потока тепла, который должен был появиться от ее слов. Но разочаровался его отсутствию. Однако она была права. Чем раньше он очиститься от чар ведьмы, тем лучше. Не прикасаясь к ней, он повел её наверх в свою спальню, в свое личное убежище. Предыдущая Радиан — Беатрис — настояла на том, чтобы разделить свою любовь к искусству со всеми дикими. Поэтому две стены его комнаты украшали картины с изображением индейцев на конях. А вот мебель из грубого дерева и коллекция оружия со стрелами были его личными.

Пэнтер закрыл дверь и наблюдал, как Эванджелина раздевается, оставшись лишь в паре крохотных трусиков и бюстгальтере, которые не оставляли простора воображению. Эванджелина очень фигуристая, с пышными и чертовски сексуальными изгибами. По крайней мере, он всегда так думал. Но когда представил, как снимет эти кусочки кружева и доберётся до женственных местечек, ничего не почувствовал. Тело отказалось возбуждаться.

Он разочарованно фыркнул.

Эванджелина нахмурилась.

— Она действительно околдовала тебя?

С рычанием, он сократил между ними расстояние, развернул Эванджелину и прижал спиной к своей груди, обхватив руками пышные груди. Не то. Руки зудели обхватить небольшую грудь на стройной фигуре.

— Проклятье.

Эванджелина вырвалась из его хватки.

— Закрой глаза, Пэнтер. Возможно, это поможет. Закрой глаза и думай о ней.

— Эва…

— Делай все, чтобы возбудиться, воин. Мы должны очистить тебя от ее магии.

Он прислонился к двери и, закрыв глаза, сделал то, что она просила. В этот момент в разуме всплыло лицо Скай, когда он впервые увидел ее. Волнение в ее глазах, когда она оторвалось от журнала, и встретилась с ним взглядом. Он думал, как она выглядела с запрокинутой назад головой от экстаза, когда Пэн входил в нее. Тело возбудилось при мысли о ней. Пэнтер почувствовал нежные руки на паху, как расстегнули ширинку и обхватили тёплой ладонью налитый ствол. Он выгнулся, жар проносился по телу

До его носа долетел запах жасмина, и Пэн замер, всё внутри забунтовало. Жасмин, а не фиалка. Он не хотел жасмин. Он не хотел… Эванджелину.

Единственная, кто могла утолить его голод, была Скай.

Он открыл глаза, и посмотрел на женщину, готовую удовлетворить его ртом. Слишком длинные волосы. Чересчур пышное тело. Всё не то.

Его член опал. Издав звук отвращения, Пэн отстранился, застегнул молнию на штанах и принялся ходить по комнате, как зверь в клетке. Проклятье! Он может и не прикован больше к скале, но ведьма всё так же держала его в плену.

— Пэнтер, что я должна сделать? — тихо спросила Эванджелина.

— Не знаю. — Перед ним находилась прекрасная, практически обнаженная, желающая его женщина, и прямой приказ лидера найти сексуальное освобождение. А он не мог. Он не желал войти в тело этой женщины. Ни её рот, ни её лоно. Он даже прикосновений её не хотел.

Богиня, ведьма околдовала его.

— Если ты не позволишь мне очистить тебя, Пэнтер, сделай это сам. А я посмотрю, чтобы убедиться. Мы не можем оставить эти чары в тебе.　

Чёрт!

Остановившись там, где запах Эванджелины не достигал его, Пэн закрыл глаза и подумал о Скай. О дне, когда он первый раз её поцеловал, думая, что она человек. Он приказал Фоксу вернуться в придорожный Магазин во второй раз, чтобы увидеть ее снова. Он не ожидал её встретить, но она ждала его. И когда она скользнула к нему в объятия и прижалась губами к его… огонь разгорелся внутри, распаляя тело. А когда она скользнула языком к нему в рот. Все мысли о нежности улетучились из головы. Прижимая её к себе, он начал неистово вторгаться в её рот языком.

У неё был вкус дождя и фиалок. Пэн мог лишь думать о том, как оказаться в её теле. Скай опустила руку с шеи к его паху, давая понять, что её мысли такие же примитивные и плотские, как и его. Пэн скользнул рукой по её спине, затем вверх, задирая подол платья. Он опустил руку ниже, скользя по горячей коже между ног Скай к влажной, горячей сердцевине. Женщина не надела нижнего белья. Улыбка коснулась его губ, и Пэн начал жестче целовать Скай, проникнув в её жар пальцем.

Открыв глаза, Пэн направился в ванну, оставив дверь открытой. Он достал из штанов налитый ствол и начал двигать по нему рукой над раковиной, мысленно вернувшись к Скай.

Тогда Фокс прервал их, и он не взял её прямо тогда и там. А так хотел. Как и она.

Проклятая ведьма!

Он вновь представил, как она скачет на нём в первый раз и начал двигать рукой. Богиня, в моменты страсти Скай была прекрасна, с её губ срывались всхлипы.

А затем, она кончила…

Он напрягся, вспоминая, как её оргазм вызвал его. С низким стоном, он кончил в раковину, удовлетворяясь лишь немного. Схватив полотенце, он вытерся, затем застегнул штаны и обернулся к Эванджелине, наблюдавшей за ним в дверном проёме. В её глазах пылала страсть.

Но в его теле она не отозвалась. В груди разлилась паника. Он очистился от магии. Она должна была уйти!

Подавшись к Эванджелине, он обнял её и тут же отпустил, понимая, что хотел её ещё меньше прежнего. В памяти всплыл образ стройного тела Скай, её запах… этого он жаждал.

— Проклятье! — он прошёл мимо Эванджелины в спальню, его кровь разогревала извечная ярость. Он услышал позади звук неверия от Эванджелины.

— Да, она околдовала тебя, вот только не магией. Воин, ты запал на неё.

Пэнтер обернулся к своей едва одетой собеседнице.

— Я не запал на ведьму!

— Может не эмоционально, но физически, да. Ты её хочешь, да так, что никто другой не нужен.

Пэнтером завладел дикий гнев, он стиснул зубы, а из подушечек пальцев проглянули когти. У кого-то из его братьев пойдёт кровь.

— Успокойся, воин, — без страха произнесла Эванджелина. — Пэнтер, это пройдёт. Ты не первый мужчина, который желает запретный плод. И не последний. Рано или поздно, ты её перерастёшь.

Пэнтер сильно стиснул зубы и кивнул.

— Рано или поздно. — Он заставил себя успокоиться и убрать когти. Лучший способ положить конец этой безумной одержимости — избегать ведьмы. Он привёл её сюда для допроса, и выудить всю возможную информацию. И как только она всё расскажет, оставлять ей жизнь смысла не было. Вот тогда он её и перерастёт.

Вернувшись в ванну, он закрыл дверь, разделся и принял горячий душ, смывая запах пещер и ведьмы. Вытираясь полотенцем, он уже для себя решил. Он отдаст ведьму на суд Ро. Позволит Лидеру решить, что с ней делать. Потому что, очарованный или нет, он не мог ясно думать, кода дело касалось ведьмы. А на кону стояло слишком много, чтобы он мог совершать ошибки. Пэнтер быстро оделся в чистую пару кожаных брюк и черную футболку, пристегнув к поясу ножны.

Ведьма больше не сможет иметь над ним власть.

Если только он, хоть на одну чертову минуту, перестанет её хотеть.