Сэм пересек четыре полосы Лонг-Айлендской скоростной магистрали, съехал с нее и повернул на шоссе, ведущее в Порт-Вашингтон. Отыскал нужную ему улочку. Только одна машина и стояла на ней — на травянистой обочине, чтобы не мешать движению. Проехав мимо, он сбавил скорость, пригляделся к машине в зеркальце заднего вида. Двое мужчин на переднем сиденье. Коротко стриженные, в темных костюмах, те самые парни, что приходили за ним в отель. Могли бы и написать на дверцах: «ФБР: ОФИЦИАЛЬНАЯ МАШИНА НАБЛЮДЕНИЯ» — ничего бы это не изменило.

Глянув на записанный им адрес, он повернул и остановился перед черными железными воротами. В каменную колонну, стоявшую на расстоянии вытянутой руки от Сэма, была вмонтирована клавиатура — он высунулся из окна взятого напрокат БМВ и нажал кнопку со словом «НАЖАТЬ».

Что-то щелкнуло, зажужжало, мужской голос произнес:

— Да?

— Я Сэм Кейди, — сказал Сэм. — Хотел бы увидеться с Мэгги Кейди. Или с Андреа Беллини.

Мгновение тишины и следом:

— Тут таких нет. Мотай отсюда.

Сэм нажал на кнопку три, четыре раза. Никто не ответил. Из-за стены доносился собачий лай. Сэм с силой вдавил кнопку пальцем да так и оставил. Снова жужжание — связь установлена. На этот раз голос был женским:

— Кто вы?

— Сэм Кейди. Муж Мэгги Кейди. Отец Джимми Кейди.

Где-то на заднем плане послышался протестующий мужской голос; затем все стихло, и ворота начали открываться. Сэм выехал на площадку перед домом и остановился.

Распахнулась половинка двустворчатой двери, и в образовавшемся проеме появился крупный мужчина. Сэм выбрался из машины и направился к нему. Когда до мужчины осталось несколько шагов, тот дернул подбородком:

— Хорош. Ноги пошире.

Сэм остановился, расставил ноги, развел руки в стороны.

— Я безоружен, — сказал он.

Оба пистолета, возвращенные ему Адашеком, лежали в бардачке БМВ. Телохранитель, ничего не ответив, со знанием дела прошелся руками по телу Сэма, ощупал каждую ногу. Удовлетворенный осмотром, встал, отступил назад. Сэм вошел в дом, мельком глянув на стойку с оружием.

Телохранитель провел его через холл — слева уходила наверх винтовая лестница, — в большую комнату. Сэм встретился взглядом с женщиной, стоявшей перед разожженным камином. Вот так будет через тридцать лет выглядеть Мэгги. У женщины были те же темные глаза, тот же овал лица.

— Он чист, — сообщил телохранитель.

Бьянка кивнула. Извиняться за необычный прием она не стала.

— Входите, Сэм. — Сесть она тоже не предложила.

— Спасибо, что приняли меня. — Сэм подошел к ней поближе. — Вы знаете, кто я, миссис Беллини?

Бьянка кивнула, и Сэм понял: она поддерживала с дочерью постоянную связь. Еще один секрет Мэгги.

— Андреа здесь, с вами?

— Нет, ее здесь нет.

— Вам известно, что в воскресенье утром похитили Джимми? Нашего сына. Два часа спустя Мэгги… Андреа покинула наш дом в Новом Орлеане. Она оставила мне записку с просьбой не искать ее. Теперь я понимаю: она догадывалась, кто забрал мальчика, и считала, что для всех будет лучше, если она сама свяжется с ними. Однако я боюсь за нее.

— Я не знаю, где моя дочь.

— Думаю, знаете. Умоляю вас, подумайте о Джимми. Он сидит где-то один, он напуган. С каждым часом у него остается все меньше шансов выжить. Пожалуйста, помогите мне отыскать жену, чтобы я помог ей найти нашего сына.

Молчание, повисшее в комнате, казалось, пульсировало. Сэм глядел в высокое окно. Там сгущался туман, придавая таинственность очертаниям далекого эллинга и причала.

— Сэм.

Он обернулся.

— Я думаю, Андреа тоже боится за вас. Она знает, что вас разыскивают за убийство. Я скажу ей, что вы в Нью-Йорке.

Сэм изо всех сил сдерживался, стараясь не раздражаться:

— Скажите ей, что обо мне беспокоиться нечего. За убийство меня уже не арестуют. Я сам объясню ей все.

Темные глаза Бьянки смотрели на него в упор. Такие же глаза, как и у его Мэгги.

— У вас была сегодня назначена встреча с отцом Патрелли. Но, может быть, состоялась и другая, более важная. Может быть, вы встретились с ФБР?

То, что ей известно о его встрече с Патрелли, Сэма не удивило. Если он скажет сейчас, что попал в кутузку, Бьянка мгновенно поймет, что он ради того, чтобы выйти на свободу, заключил сделку.

— Нет, не с ФБР. Мне показалось, что у меня появилась новая ниточка, ведущая к жене, однако я ошибся.

Бьянка Беллини пожала плечами, по выражению ее глаз было ясно: она знает, что Сэм врет.

— Донни, убедись, что собаки заперты. Сэм уезжает.

— Подождите минутку. — Он вытащил из кармана блокнотик. — Я оставлю вам номер моего сотового. Поговорите с Мэгги… с Андреа… и позвоните мне.

Сэм нацарапал номер, отдал листок Бьянке. Та кивнула, взглянула на Донни. Донни молча начал теснить Сэма к двери.

Оказавшись снаружи, провожатый его уселся на пассажирское сиденье БМВ, и Сэм сказал:

— Зачем? Я же действительно уезжаю.

— Угу, уезжаешь.

Ворота открылись. Донни вылез наружу и стоял, ожидая, когда Сэм проедет и ворота закроются за ним. Как только Донни исчез из виду, Сэм съехал на обочину и оглядел дорогу. Машина наблюдения ушла.

Он вытащил телефон, набрал номер. Время выходило, он больше не мог позволить себе роскошь бегать по городу в поисках непрослушиваемого телефона-автомата. Он будет ждать здесь, в надежде, что Мэгги, где бы она ни находилась, вернется домой, к матери.

— Ле Понт, — рявкнул в ухе знакомый голос.

— Привет, Пьер, — сказал Сэм.

— Как дела, приятель? — спросил Пити, уже тише.

Сэм ожидал, что он скажет что-нибудь о Джимми, однако жалкая эта надежда, вспыхнув, тут же и умерла.

— Я виделся с Адашеком, — сообщил он и быстро пересказал Пити все свои новости. — Он знает, что я никого не убивал. Он считает, что Сал Беллини все еще жив. Думает, что это Сал заказал похищение Джимми.

— Черт, — сказал Пити. — Почему он так решил?

Сэм коротко рассказал ему об убийствах Альдо Риччи и Пола Беллини.

С секунду Пити молчал. Потом проговорил:

— Если он прав и сможет взять Сала, верхним пределом его карьеры будет одно только небо.

Звук подъезжающего автомобиля отвлек внимание Сэма, он обернулся. К нему приближался «линкольн» — такой же точно использовали для похищения Мэгги. Сэм сказал:

— Минутку, Пити. У меня появилась компания.

Номер машины оказался другим, однако Сэм готов был поспорить, что и этот автомобиль приписан к отелю и казино «Трилистник». Мужчины, сидевшие в нем, были типичными представителями бандитской породы — молодые, с прилизанными волосами, воротники расстегнутых рубашек выправлены поверх кожаных курток. Сэм достал «ЗИГ», положил на колени.

— Та же шайка, что брала Мэгги. Пити, ты здесь?

— Здесь, друг, здесь. У тебя все путем?

— Да. Они проехали мимо. — Сэм не спускал с машины глаз, пока та не свернула направо.

— Теперь слушай, — сказал Пити. — Мэгги дважды в год уезжает в тот курортный городишко, так? Она встречается там с матерью. Кто-то прослеживает мать до монастыря и засекает Мэгги.

— Да, звучит правдоподобно, хотя, возможно, утечка произошла в Бюро. Странно, что Адашек, когда я встречаюсь с ним, всегда один, вопреки правилам ФБР. Не доверяет своим людям?

Пити хмыкнул:

— Возможно. Чего он хочет?

— Я помогаю ему изнутри семьи Беллини. — Говоря это, Сэм не отрывал взгляда от дороги. — Может быть, О'Мэлли удалось то, чего не смогли сделать федералы. Он выяснил, что Беллини жив, и использует Джимми как приманку.

— Это Адашек так сказал?

— Не в точности, но предполагалось, что так я его пойму. Он сказал другое: по его представлениям, Мэгги сможет найти старика быстрее, чем федералы. Я добираюсь до Мэгги, она говорит мне, где старик, я стучу федералам. Как я понимаю, Джимми — это приманка, а Мэгги — крючок, которым можно зацепить старика. И как только Адашек его получает, они бросают на поиски Джимми все, что у них есть.

— Сукин сын! — произнес Пити.

Сэм кивнул — как будто Пити мог его видеть.

— Пити, ты можешь проверить, сохраняет ли еще силу ордер на арест за убийство? Адашек сказал, что отзовет его. Мне нужно знать, сделал ли он это. — И тут Сэм обнаружил, что высказывает самые главные свои страхи: — Я нутром чувствую, Пити: все зашло слишком далеко. Речь уже идет не о Джимми. Только о мафии, а на Джимми они просто махнули рукой.

Мэгги смотрела на конверт, лежавший на кухонном столе. Отец даже не вскрыл его. Она приехала в дом священника, думая, что, когда он появится, чтобы отвезти ее к отцу, это сэкономит им обоим время.

— Позволь мне отвезти тебя домой, — снова сказал Бобби.

— Скажи, где я могу найти отца. — Мэгги взглянула на него. — Четырехлетний ребенок и мужчина с кровью на руках. Почему ты так уверен, что сделал правильный выбор?

Он промолчал, и Мэгги сказала:

— Уходи.

Миссис Гротка что-то пробормотала по-украински и подтянула концы шали, наброшенной ею на плечи Мэгги.

— Отец Бобби, может быть, лучше вы сейчас идти.

Мэгги услышала, как закрылась дверь, но головы не подняла. Бившая ее судорожная дрожь стихала, мозг снова заработал. Когда Бобби позвонил, желая убедиться, что она спокойно добралась до Порт-Вашингтона, было полчетвертого ночи. Он сказал, что поспит до рассвета, потом доставит письмо и вернется в свой дом. Сейчас одиннадцать. Значит, отец находится в двух часах езды от города. А возможно, и ближе.

Мэгги огляделась в поисках рюкзачка и сразу вспомнила, что оставила его в кабинете Патрелли. Она встала.

Миссис Гротка положила ей на плечо руку:

— Ждать, ждать. Ваш муж, он приходить за вами.

— О Боже, миссис Гротка, хорошо бы. Но его нет здесь.

— Да. Вчера утром. Сегодня, это утро. Он здесь. Ищет вас. Вы сейчас остаться, подождать его. Он найти вас здесь.

Мэгги, ошеломленная, уставилась на экономку:

— Сэм? Здесь был Сэм? Куда он ушел?

— Он проводить время с отцом Патрелли, потом уйти.

Мэгги сбросила с плеч шаль и вылетела из кухни. Ворвалась в кабинет Патрелли. Пусто. Выбежала на улицу. Деревянная дверь церкви была не заперта, Мэгги толкнула ее.

Внутри было тускло, холодно. Мэгги шла по нефу, и звук ее шагов отражался от каменных стен. Наконец она остановилась, глядя на коленопреклоненную фигуру.

— Почему ты не сказал, что здесь был мой муж?

Патрелли, вставая, стянул с пальцев четки:

— Прости. Я знал, что к отцу ты должна отправиться одна, и думал, тебе будет легче, если я скажу об этом потом.

— Где сейчас Сэм?

— Я не знаю.

— Ах, Бобби. Как ты мог?

— Андреа, я поклялся…

— К черту твои клятвы.

Она вышла из церкви. Бобби за ней не последовал.

Мэгги вернулась в дом священника. Сэм здесь, ищет ее, но ждать его она не может. Нет — потому что Джимми все еще в лапах у этого чудовища.

Она вернулась к прежним вопросам. Где отец? Кто может знать, где прячется Сальваторе Беллини?

И словно молния, прорезающая темное небо, явилась мысль: кто же еще, как не его земляк, paesano?

Дверь кабинета Патрелли стояла открытой. Мэгги вошла, взяла рюкзачок. И уже собиралась выйти, как вдруг на письменном столе зазвонил телефон. Сэм, подумала она, срывая трубку с аппарата.

— Сэм?

— Привет, детка, — ответил голос О'Мэлли. — Ты все еще там? А я думал, ты уже дома.

— Как Джимми? Я должна поговорить с ним…

— Ну, разве людей так приветствуют? — перебил ее О'Мэлли. — Почему бы тебе не сказать: «Привет, Майк, как делишки?» Или: «Здорово, Майк, как ты узнал, что я опять шьюсь с моим бойфрендом Патрелли?»

— Пожалуйста, не надо. Я хочу поговорить с сыном.

— Ты разве забыла, детка? Ты хочешь отдать мне то, чего хочу я. Как там наша маленькая проблема?

— Я уже близко, очень близко.

— Плохо, — ответил О'Мэлли. — У меня ведь и свои проблемы есть, ты понимаешь?

Мэгги почувствовала, как дыхание ее обращается в хрип.

— Не начинай все заново. Я этого терпеть не могу, — гаркнул О'Мэлли. — Я тебе так скажу. Сейчас одиннадцать, верно? У тебя есть время до двадцати трех. Ты не волнуйся, мы начнем с малого — пальцы рук, пальцы ног, в этом роде. Так-то, моя сладкая. Часы пошли.

— Мне нужен номер телефона, по которому я смогу связаться с вами, — сказала Мэгги.

— Идет. — Он назвал номер. — Только не пытайся искать адрес, не выйдет. Эй, погоди минутку. Не клади трубку, послушай. — Тоненький голос произнес: «Мама, мама, я домой хочу». — Ну как, все по-честному?

— Джимми? Мальчик, милый. — Она вцепилась в трубку обеими руками, однако ответа не последовало. — Джимми?

Но она уже понимала, что говорит с мертвой линией. О'Мэлли отключился.

Мэгги расплатилась с таксистом у резиденции кардинала. Взбежала по ступеням, нажала на кнопку звонка. Дверь открыл молодой священник.

— Здравствуйте, — сказал он. — Что вам угодно?

— Я хотела бы увидеть кардинала Маттерини.

— Вам назначено?

— Нет, но он меня примет.

— Ну, боюсь, сейчас это невозможно. Его преосвященство очень занятой человек, вам следует позвонить в его канцелярию и договориться о встрече.

Мэгги, отстранив его, вошла в холл.

— Скажите, что его пришла повидать Андреа Беллини. Дочь Сальваторе Беллини. И что мне необходимо видеть его.

Молодой священник неуверенно покивал, потом сказал:

— Подождите, пожалуйста, здесь.

Он скрылся в глубине резиденции, однако вскоре вернулся:

— Его преосвященство может уделить вам пять минут.

— Спасибо.

Мэгги последовала за ним.

Священник открыл дверь:

— Мисс Андреа Беллини, ваше преосвященство.

Из-за огромного письменного стола поднялся мужчина в красном одеянии. Он шел ей навстречу с улыбкой на устах. То, что Андреа Беллини восстала из своей водяной могилы в Гондурасе, его ничуть не поразило.

— Андреа, как мило, что ты зашла повидать старика.

Сицилийский акцент кардинала был едва различим, однако чуткое ухо его улавливало. Мэгги огляделась по сторонам — убедилась, что они одни.

— Ваше преосвященство, мне нужна помощь.

— Вот как? Присядь, Андреа. И расскажи, что я могу для тебя сделать.

Кардинал вновь сел за письменный стол.

— Вы можете сказать мне, где скрывается Сальваторе Беллини.

Трудно сказать, поразило ли кардинала услышанное. Длинное аскетическое лицо его осталось бесстрастным.

Мэгги продолжала:

— Я с самого начала знала, что в гробу его нет. И вы это знали, ваше преосвященство. Теперь мне необходимо найти его.

— Андреа, Сальваторе Беллини, каким ты его знала, действительно мертв, — негромко произнес кардинал. — А того, кем он стал, лучше оставить в мире.

— Мой брат Пол мертв. Убит. Майкл О'Мэлли похитил моего сына Джимми. Ему четыре года. — Мэгги ухватилась за край стола. — Он убьет мальчика! Где мой отец?

— Зачем тебе отец? Чем он тут может помочь?

— Майкл О'Мэлли хочет встретиться с ним. После этого он вернет мне сына.

— Я знаю О'Мэлли и его людей, — покачал головой кардинал. — Он хочет не просто встретиться с твоим отцом…

— Он хочет убить его. Но если я найду отца раньше О'Мэлли, я смогу организовать его защиту.

— Ты имеешь в виду людей с пистолетами?

— Я имею в виду реальный мир Сальваторе Беллини, — ответила Мэгги. — Не детские воспоминания, обеды и сотни миллионов долларов, пожертвованных церкви.

Кардинал встал, отошел к окну. Обернулся:

— Андреа, дитя мое. Все это ужасная трагедия. Но я не могу сказать тебе того, что ты хочешь знать. Ты должна простить меня. Несмотря на все эти декорации, — он повел рукой в сторону ковров и картин, — я простой священник. И следую, как могу, по стопам нашего рыбака, Святого Петра. Советую и тебе ступить на этот путь, и, быть может, ты найдешь облегчение своим страданиям. Я буду молиться за тебя.

Мэгги услышала, как за спиной ее открывается дверь.

— Ваше преосвященство, — произнес мужской голос.

Кардинал закрыл глаза, словно в молитве. А открыв их, сказал:

— Мисс Беллини уходит. — Он смотрел на Мэгги. — Андреа, я буду молиться за тебя и за твоего сына. Молиться за твоего отца и за душу брата твоего, Пола.

Пять минут, было сказано ей, и это действительно означало пять минут.

— Андреа, — произнес кардинал, когда она уже была у дверей, — отец Патрелли — хороший человек. Верь ему.

Звук мотора нарушил тишину улочки, и Сэм глянул в зеркальце заднего вида. К нему на огромной скорости приближался темно-синий «мерседес». Автомобиль с ревом пронесся мимо, Сэм помчал следом. Он нашел ее, свою Мэгги. Дочь «крестного отца». А, ладно, кем бы она ни была.

«Мерседес» свернул на подъездную дорогу, и Сэм, поднажав, успел в последнюю секунду проскочить сквозь закрывавшиеся ворота. Когда он подъезжал к дому, «мерседес» уже затормозил.

Сэм вылез из машины, подошел к двери и забарабанил в нее кулаками.

Дверь распахнулась.

— Как ты сюда попал?

Донни Прованто шагнул наружу и обрушил на плечо Сэма ладонь размером с кувалду. Сэм пошатнулся, однако устоял и врезал Прованто кулаком в солнечное сплетение, да так, что того согнуло вдвое.

— Кто-то же должен научить тебя хорошим манерам, — сказал он охраннику на ухо.

Он помог постанывавшему Прованто вернуться в дом, ударом ноги закрыл дверь и прижал Прованто к стойке с оружием.

— Где она?

— Все в порядке, Донни.

То был голос — единственный, любимый, неповторимый. По лестнице к нему спускалась Мэгги.

— Как ты меня нашел?

— Ты не хочешь объяснить мне, что происходит?

Мэгги взглянула на телохранителя:

— Донни, пойди выпей кофе.

И быстрым шагом направилась в комнату, где Сэм накануне разговаривал с Бьянкой. Сэм вошел следом, прикрыл за собой дверь. Мэгги стояла у камина.

— Как ты? — спросил Сэм. — Они не сделали тебе больно?

— Кто?

— Люди, которые схватили тебя. И почему ты не говорила мне, что умеешь так здорово обращаться с оружием?

— Я не умею. Ты же знаешь, я не люблю оружие.

— Нет, не знаю. Думал, что знаю, теперь нет. Я не знаю даже, кто ты такая, черт подери.

— Мне так жаль, Сэм. Так жаль.

Сэм добавил в голос стали:

— Одними сожалениями тут не обойтись, Андреа… Мэгги. Не важно. Где мой сын?

Мэгги молчала, силилась ответить — и не могла. Сэм смотрел, как подрагивают ее губы, и изо всех сил удерживался от того, чтобы подойти и прижать ее к себе.

— Я не знаю, где он. Знаю только, у кого.

— Хоть что-то для начала. Может, попробуешь теперь что-нибудь новенькое — например, расскажешь мне всю правду.

— Он у Майкла О'Мэлли. Босса ирландских мафиози, они называют себя «Мясниками».

— Я знаю, кто они. Так почему они пришли за нашим сыном?

Мэгги отвернулась:

— Сальваторе Беллини — мой отец.

— Ага. Вот правда, которая глаза колет, ведь ты выросла в семье, привыкшей убивать людей и портить все, к чему ни прикоснется. — Он увидел, как съежилась Мэгги, и почувствовал ненависть к себе. — О Беллини я знаю все. Скажи мне наконец что-нибудь, чего я не знаю.

— Сэм, прошу тебя. — Глаза Мэгги наполнились слезами. — Когда мы встретились, ты был полицейским. Что я должна была сказать тебе? О, привет, сержант, я Андреа Беллини, дочь печально известного Сальваторе Беллини, однако сейчас меня включили в программу защиты свидетелей, так что лучше зовите меня Маргарет Джеймсон?

— Нет. Но разве за пять лет не нашлось хотя бы одной минуты, когда ты могла бы довериться мне?

— Сэм, через одиннадцать месяцев после нашей свадьбы родился Джимми. Я с самого начала испытывала ужас.

— Я защитил бы тебя и Джимми. Я жизнь бы за вас отдал.

— Да, но я любила тебя, Сэм, и не хотела, чтобы ты отдавал за меня жизнь. Не хотела, чтобы ты каждый день тревожно приглядывался ко мне и думал, гожусь ли я в матери Джимми. Я хотела, чтобы у нас была семья, как у всех.

— А ты не думала, что я имею право знать, что мой сын — это единственный мужчина, оставшийся в преступной семье Беллини? Ты считаешь, я не понимаю, что это значит?

Мэгги вздернула подбородок:

— Тебе нужна правда? Ты этого хочешь? Тогда слушай. Сальваторе Беллини жив и где-то прячется. О'Мэлли узнал об этом. Он хочет получить моего отца в обмен на моего сына.

О Боже, подумал Сэм. Адашек был прав.

— Кто еще знает, что твой отец жив?

— Это не важно. Все, кто знал, уже мертвы.

— Отец Патрелли не мертв. — Он увидел по ее лицу, что попал в точку. — Ага, стало быть, он знает. Кто еще?

— Мама. Кардинал Маттерини. Донни Прованто. Это все.

— Ты уверена? Не лги мне больше, Андреа.

— Не называй меня так. Не думаю, что знает кто-то еще, но поклясться не могу, если тебе нужна клятва.

— Мне нужно знать все, что ты знаешь.

— Да ничего я не знаю. Только это. О'Мэлли хочет, чтобы я вытащила отца из укрытия, на встречу с ним. А я не могу его найти. Бобби Патрелли ничего мне сказать не может; мать не говорит, где отец, потому что О'Мэлли намерен убить его. Она хочет, чтобы я обратилась в ФБР, а я не могу. Если в дело вмешается ФБР, О'Мэлли убьет Джимми. Я ходила к кардиналу Маттерини. Они с папой родились в одной и той же сицилийской деревне, мальчиками вместе приехали сюда, однако кардинал сказал, что не знает, где папа. Это la legge dell'omerta, Сэм. Круговая порука. Мой мальчик… Я слышала его голос. Он плакал.

И она заплакала сама.

Сэм приблизился к ней, притянул к себе.

— Теперь мы вместе. Все будет хорошо.

Она не подняла головы, стояла, уткнувшись ему в плечо, однако Сэм знал, чего она ждет. Он приподнял ее лицо и заглянул ей в глаза. Они были огромными и полными боли.

— Я люблю тебя, Мэг. Ты для меня — все. Ты и Джимми. Мы вернем нашего сына.

— Да. Что будем делать, Сэм? Я говорила с О'Мэлли. Он сказал, что у нас есть время до одиннадцати вечера, а потом он начнет… Мучить Джимми. Что отрежет…

Слова не шли у нее с языка.

— Все хорошо. Ничего этого не случится.

Придется каким-то образом вытянуть нужную информацию из Бьянки, подумал Сэм.

— У тебя усталый вид, — сказала Мэгги.

— Да нет. Мне нужен душ, только и всего. Потом мы еще раз поговорим с Бьянкой.

Он взглянул на часы. Уже около двух.

— Прими душ, а я раздобуду тебе что-нибудь поесть. — Она отвела его наверх, в ванную комнату. — Элли сказала, что выдан ордер на твой арест, за убийство трех человек.

— Я никого не убивал. УПНО это знает. Давай я помоюсь, а потом поговорю с Бьянкой. Она поймет, что ей следует сделать.

Мэгги слышала, как в душе льется вода. За то время, что Сэм пробыл там, она успела сбегать вниз, сказать матери, что он здесь, однако Бьянка уже знала об этом от Донни Прованто. Она понимала, что Сэм будет давить на нее, требовать, чтобы она рассказала все, что знает. Тем не менее она соорудила несколько бутербродов и наполнила термос кофе.

Мэгги поставила поднос на стол в углу своей спальни, подошла к окну. Вред, причиненный ею, нелегко будет исправить. Быть может, потом, позже, удастся возродить разрушенное ею доверие. И у них с Сэмом есть Джимми, их бесценный мальчик. Прошу Тебя, Господи. Прошу Тебя, Матерь Божья…

Мысли ее возвратились к словам кардинала Маттерини. Казалось, он пытался пробудить в ней какие-то воспоминания. Рыбак… Святой Петр?

И вдруг ее осенило. Она знает, где отец. Мэгги рванулась к ванной, чтобы сказать Сэму, но застыла посреди комнаты.

Если она скажет ему, Сэм захочет отправиться с ней. Но не может же она опять уйти, не сказав ему ни слова. Не может, если они снова собираются жить вместе.

Мэгги вошла в ванную комнату. Сэм стоял, прислонясь к стеклянной стенке душа, вода стекала по его плечам.

— Сэм, я знаю, где он.

— Джимми? — Сэм попытался выключить воду.

— Нет. Мой отец.

— Где?

— В часе пути отсюда. Я отправляюсь к нему.

Сэм вышел из душа.

— Я отвезу тебя.

— Сэм, послушай минуту. Я просила Бобби Патрелли доставить отцу письмо, и тот вернул его нераспечатанным. Он откажется видеть меня, если со мной будет еще кто-то.

Сэм схватил полотенце.

— Где моя одежда?

— Сэм, отец — очень опасный человек. Я знаю, на что он способен. У нас нет времени на споры. Ты сказал, что я часть семьи Беллини, и был прав. Потому я и должна поехать одна. Любого другого человека, узнавшего, где он, отец убьет.

Мэгги привстала на цыпочки, поцеловала мужа.

Сэм отстранился:

— В том, что ты говоришь, нет никакого смысла. Если он так опасен, тебе тем более нельзя ехать одной.

— Нет. Со мной все будет хорошо. Он мой отец. Он любит меня и не причинит мне зла, а вот тебя убьет не задумываясь.

— Мэгги, не делай этого. Отдай мне одежду. Черт, ну нельзя же так.

Мэгги покинула ванную, закрыла за собой дверь спальни, чтобы не слышать возмущенных криков Сэма. Потом спустилась к черному ходу, вышла из дома и побежала к причалу.

Обе яхты стояли на стапелях эллинга — большая, с каютами, использовавшаяся для семейных прогулок, и гоночная плоскодонная моторная яхта типа «бостонский вельбот». Мэгги пробежала по мокрым доскам к складской комнатушке, открыла шкафчик, стоявший у стены, и сняла ключ, висевший под надписью «Bellissima Bianca». Как и все другие яхты, эта была названа в честь ее матери. Мэгги сняла и остальные ключи и, возвращаясь к «бостонцу», побросала их в воду.

Через несколько секунд Мэгги была уже на палубе. Зашла на кокпит, включила двигатель, дала ему постучать немного, привыкая — шесть лет уже не управляла она этим суденышком, — и без помех вывела его из эллинга.

Она повернула к проливу Лонг-Айленд и понеслась по воде, не оглядываясь.

Босой, обмотанный полотенцем, Сэм ворвался в кухню:

— Где моя одежда?

Донни Прованто придвинулся поближе к Бьянке, защищая ее. Та изумленно смотрела на Сэма.

— Стирается. Андреа положила ее в машину. Вот ваш сотовый телефон. Андреа вынула его из кармана.

— Мэгги… а, черт… Андреа уехала. Отдайте мне одежду. Пусть мокрую, мне все равно.

— Постойте, я вам что-нибудь найду. Джакомо всегда держал здесь свои вещи. Размер у вас примерно тот же. Пойдемте, я покажу.

Бьянка торопливо стала подниматься по лестнице, Сэм шел за ней по пятам.

— Бьянка, Мэгги отправилась на встречу с отцом. Машину она не взяла — та по-прежнему стоит у дома. Как она туда попадет?

Кровь отлила от лица Бьянки:

— Боже мой. Выходит, она знает.

— Постойте здесь, не уходите.

Сэм открыл дверь платяного шкафа. Схватил джинсы, трусы, носки, белую футболку. Оделся, сунул ноги в кроссовки, стянул с плечиков замшевую куртку, сунул в карман телефон. Бьянка по-прежнему стояла посреди комнаты.

— Куда она отправилась?

— Туда можно добраться только катером. Других способов…

— Еще одного катера у вас нет?

— Есть большой, семейный. Но у него двигатель сломан.

— Постойте-постойте. Есть здесь поблизости аэропорт?

— Нет. А зачем вам аэропорт?

— Мне нужен вертолет.

— Ну, в загородном клубе есть вертолеты…

— Хорошо. Слушайте. Позвоните туда. Вас там знают?

— Да. Мы члены клуба.

— Хорошо. Звоните. Пусть подготовят вертолет.

— Сэм, лучше, если Андреа поедет одна. С папой она будет в безопасности.

— Она не будет одна, Бьянка. Тут крутятся люди, которые следят за ней.

Бьянка испуганно спросила:

— ФБР? Это они?

— Вероятно. И все остальные, кто охотится за вашим мужем. Кто они, я не знаю, но не хочу, чтобы Мэгги оставалась одна в открытом море. Ей угрожает опасность. Пойдемте со мной.

Сэм сбежал по лестнице в кухню. Донни Прованто стоял, прислонясь к разделочному столу, и пил кофе.

— Есть у тебя карта этих мест? — спросил Сэм.

— А что ты хочешь найти?

— Мне нужна карта пролива. Пошевеливайся.

— Что происходит, миссис Би? — Донни смотрел за спину Сэма. — Андреа забрала «бостонца». Я слышал, как заработал двигатель. А плыть можно только в одно место… — И он потянулся к телефону на стене.

— Никаких звонков, Донни, — сказала Бьянка. — Все, что мой муж узнает теперь, он узнает от своей дочери.

Она все же решилась. Сэм нащупал руку Бьянки и благодарно сжал ее пальцы. Бьянка, не взглянув на него, отняла руку, взмахнула ею — жест последней, окончательной откровенности. Ей предстояло выдать мужа, отца ее детей, главу семьи. Противоречивые чувства раздирали ее.

— Миссис Би… — начал Донни.

Бьянка оборвала его:

— Хватит. Я хочу, чтобы ты сделал то, что нужно Сэму.

Телохранитель помялся, потом поманил Сэма за собой. Он прошел на зады дома, открыл дверь, включил свет в набитом машинами гараже. Порылся в наваленных на верстаке картах, выбрал одну и расстелил ее на капоте «мерседеса».

Сэм попросил Бьянку показать место на карте.

Бьянка ткнула пальцем в группу островов посреди пролива. Сэм склонился над картой, прочел название: Зачумленные острова. Под названием совсем мелкими буквами значилось: ВЫСАДКА ЗАПРЕЩЕНА. Он взглянул на Бьянку.

— Это она туда направляется? А почему «зачумленные»?

— Вертолет там сажать запрещено.

— Да я и не собираюсь садиться. Я только хочу убедиться, что она добралась. Так почему «зачумленные»?

— Лепрозорий.

Сэм в ужасе уставился на нее, потом с трудом выдавил:

— Ладно, звоните.

Десять минут спустя Сэм въезжал в ворота загородного яхтклуба. На площадке неподалеку от здания клуба уже стоял «Робинсон-22», винты его медленно вращались, в кабину с головой влез механик. Сэм, резко затормозив, выскочил из БМВ и побежал по траве к вертолету.

— Мистер Беллини? — спросил механик.

— Да, я.

Сэм ухватился за скобу, заскочил в кабину.

— Мистер Беллини, простите, сэр. Вам нужно сначала зайти в здание клуба. Там вас ждет пилот, и потом, вы же бумаги должны заполнить.

Сэм сдвинул дверцу, закрыл ее и прибавил обороты винта. Глаза механика расширились, и он повалился на землю. Сэм повел ручкой управления. Машина плавно поднялась в воздух, и Сэм рванулся к серым облакам, укрывающим солнце.

Под ним серебрился пролив, забитый прогулочными судами. Поднявшись на большую высоту, чтобы получить обзор получше, Сэм полетел на северо-восток. Мэгги опережала его на полчаса и шла, скорее всего, на предельной скорости — сорок пять узлов. На вертолете, делающем восемьдесят, он нагонит ее за несколько минут.

Судов внизу стало меньше. И наконец Сэм увидел то, что искал, — гоночную яхту, идущую в одном с ним направлении, с одинокой фигуркой на кокпите.

За ней по пятам шла другая, мощная яхта.

Мэгги вдруг обнаружила, что ей трудно удерживать судно на курсе. Уханье винтов пробилось сквозь рокот двигателя, и она, еще не подняв глаз, поняла, что Сэм догнал ее.

Сэм, сидевший в стеклянном колпаке вертолета, ткнул пальцем назад. Мэгги, стараясь не сбиться с курса, обернулась — посмотреть, что он имеет в виду, — и увидела идущую за ней мощную яхту, «Сикрест-500».

В душе Мэгги вскипела смесь обжигающих чувств: отчаяния, вины, гнева. Опять то же самое. Она почти привела их — людей О'Мэлли, людей из ФБР или кто они там еще, — прямиком к отцу. И сделав это, потеряла единственный шанс поговорить с ним, вернуть Джимми. Если О'Мэлли успеет добраться до Сала Беллини, у него появится более чем достаточно причин убить ее сына.

Собственный вопль опалил горло Мэгги, бросившей яхту в резкий разворот. Она пересекла кильватерную струю преследователей, пристроилась за «сикрестом»: желание протаранить яхту пожирало ее. Сверху ударили струи воздуха, ударили с такой силой, что ей пришлось вцепиться в штурвал, и она поняла: вертолет снизился и висит над ней. Мэгги сообразила: Сэм пытается внушить ей, что Джимми уцелеет, только если она останется в живых и доберется до отца. И в последний момент Мэгги с силой вывернула штурвал.

Мэгги прошла в полуметре от преследователей.

Сэм помахал ей, резко развернулся и понесся прямо на яхту преследователей. Один из них боролся со штурвалом. Но внимание Сэма привлек другой, целившийся в «робинсона» из пистолета размером с пушку.

Сэм с ревом снизился — увидел, как на лицах двоих мужчин расцветает ужас, потом бросил машину вверх, промчался над ними и развернулся. Он выровнял вертолет, снова снизился. А затем опять поднял «робинсона», и преследователи мгновенно оказались у него за спиной.

Нагнав Мэгги, он полетел с ней вровень. Сэм сложил два пальца колечком и поднес к глазу, надеясь, что она поймет: он просит ее посмотреть, что сейчас будет. Потом снова пошел на преследователей. Мужчины в рубке попадали на пол. Штурвал вращался сам по себе, судно начало опасно рыскать из стороны в сторону. За миг до столкновения Сэм набрал высоту.

Мэгги посмотрела вверх, кивнула, показывая, что поняла — Сэм не оставит ее преследователей в покое, — и, набирая скорость, бросила «бостонца» на северо-запад.

«Сикрест» совсем сбился с курса, а Сэм опустил вертолет так, что тот оказался между двумя яхтами. Один из преследователей уже ухватился за штурвал, однако волны, поднятые винтами вертолета, мешали ему выровнять курс. Сэм увидел, как пистолет другого дернулся при отдаче, однако катер мотало так, что толком прицелиться стрелок не мог. Сэм поднял «робинсона» выше, теперь палили оба. Один удачный выстрел, и они его подобьют.

Сэм пошарил за сиденьем в поисках аварийной ракеты, вставил запал, сдвинул дверь. И пошел прямо на «сикрест».

Двое внизу попрыгали в море за секунду до того, как взорвалась их яхта. Взрывная волна качнула даже «робинсона», хоть Сэм и успел набрать высоту. Обломки осыпались на воду. Столб черного дыма поднялся над горящей посудиной. Сэм поискал в море Мэгги, но «бостонец» уже скрылся из виду.

Оба преследователя всплыли на поверхность и теперь бултыхались среди обломков, махали кому-то. Сэм оглядел поле битвы и заметил выходящий из тумана катер береговой охраны. Пулемет, стоявший на носу катера, был расчехлен, стрелок наводил его на «робинсона».

Сэм начал отваливать на юг, подальше от Мэгги. И в тот же миг услышал над собой биение винтов вертолета, куда более тяжелого, чем «робинсон». Он глянул вверх. Над его левым бортом висел смертоносный гигант, известный под названием «партизан». И Сэм понял: пора сдаваться.

Он включил рацию, настроил ее на 123.0251, частоту связи воздух-воздух, и замер, ожидая инструкций береговой охраны.