На обратном пути в Грин-Грейндж Делла предложила остановиться и поесть в уютном придорожном ресторане. Джон догадался, что она хочет избежать неминуемого столкновения с Шарон, и готовно согласился.

Они выбрали уголок потемнее, сели за столик и сделали заказ. Когда перед Джоном поставили кружку пива, он слегка расслабился.

И тут Делла задумчиво произнесла:

— Что могла скрывать Одри Смит?

— Почему вы решили, что она что-то скрывает?

— По ее реакции на наше появление. Она явно была ошарашена.

Джон тоже заметил, что дама была не в восторге, но до того она с кем-то ссорилась и явно была в плохом настроении. Вот только с кем она ссорилась? Конечно, не с Эль-Фаюми.

— Мне кажется, она просто хотела сохранить лицо, так что осуждать ее не приходится, — сказал он.

— Но это получилось у нее не слишком удачно.

— Во всяком случае, меня она убедила.

— Почему у меня сложилось такое чувство, что речь шла обо мне? — Щеки Деллы окрасил румянец.

— Вы испытываете чувство вины?

— Иногда.

— Из-за Кугана?

— У меня есть для этого основания.

Джон взял руку Деллы и сжал ее. Она вздрогнула, но Джон сжал пальцы и не позволил ей отнять руку.

Прошло мгновение, а затем вспыхнула какая-то невидимая сила, жившая собственной жизнью.

Он чувствовал ее страх, ее отчаяние… Ощущал тяжесть вил, которые она держала в руках.

Его наполнил ужас, когда Куган бросился вперед и наткнулся на зубцы. Куган отшатнулся и сумел освободиться. Он пытался остановить кровь, но та хлестала сквозь его пальцы.

Он оттолкнул от себя страшные образы и чувства и заменил их теплом и ощущением безопасности, которые хотел внушить ей…

У Деллы расширились глаза.

Сообщение принято, подумал Джон, возвращаясь к действительности.

— Прекратите! — прошептала Делла, пытаясь вырвать руку. — Я же просила вас не делать ничего подобного!

Но он не торопился отпускать ее.

— Делла, Куган хотел причинить вам зло. Вы просто защищались. А теперь я хочу защитить вас.

Выражение ее лица смягчилось, но всего лишь на секунду. Потом она тряхнула головой и резко высвободилась.

— Я не понимаю этого! — решительно сказала она. — Разве что…

— Что?

— Неважно. — Она опустила глаза. — Ничего.

— Я на вашей стороне.

— В самом деле?

— А на чьей же еще?

Она подняла глаза.

— На своей собственной.

— Что ж, по крайней мере, вы честно высказываете свое мнение обо мне. Должно быть, жизнь очень жестоко обошлась с вами, — сказал он, имея в виду Дастина Кугана.

— Только в последнее время. Боюсь, эти месяцы сильно изменили мое мировоззрение… Раньше я была очень доверчивой.

Джон помнил время, когда и он был таким же.

— Мы все начинаем с этого.

— Даже вы? — В глазах Деллы стояла боль.

— Даже я, — тихо подтвердил он.

Принесли обед, и моменту истины настал конец. Они ели молча. И все это время он чувствовал на себе ее взгляд. Казалось, она хотела заглянуть в его душу.

Странно… Они поменялись ролями.

Когда принесли кофе, Делла наконец спросила:

— Джон, кто вы? Вы знаете обо мне все, а я о вас почти ничего. Только то, что вы валлиец, талантливый тренер, что у вас есть две сестры и дар, который вы, кажется, не слишком цените.

— Что еще вы хотите знать?

— Самые обычные вещи. Каким вы были в детстве. Что было вашей заветной мечтой. И знаете ли вы, что такое несчастная любовь.

— Ребенком я был изобретательным. Моя мечта исполнилась. И…

— Что ж, слов на ветер вы не бросаете.

Она не рассказала ему всей правды о Кугане, так с какой стати он должен рассказывать ей о Дженни?

— Я не притворяюсь. Воспринимайте меня таким, какой я есть, нравится вам это или нет. — Джон передвинул стул, сел рядом с Деллой и залюбовался ее золотисто-русыми волосами. Потом он посмотрел в ее мерцающие глаза и чуть не утонул в них. — А вот мне нравится то, что я вижу. Сильную женщину, защищающую тех, кого она любит, но в то же время нежную и чувствительную.

Делла облизала губы.

— Неуверенную в себе, глупую и ждущую от жизни только плохого.

— В этом все дело. Что заставляет вас так думать о себе?

— Опыт.

Джон взял ее за подбородок и заставил поднять глаза.

— Тогда позвольте мне научить вас чему-то новому.

Когда Джон медленно наклонил голову и потянулся к ее губам, Делла широко раскрыла глаза и тяжело задышала.

Припав к ее рту, Джон затаил дыхание. Ее губы дрогнули и начали открываться. Его сердце гулко забилось от ожидания…

А затем Делла отпрянула.

— Нет!

— Дили, ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя, — негромко сказал он. — Мне не нужно никакой магии, чтобы знать это.

— Но не здесь. — Делла оглянулась, словно боялась, что за ними наблюдают. — И не так.

— Понятно.

Она отвела глаза и отодвинулась от него.

Вот оно что, подумал Джон, возвращая свой стул на прежнее место. Владелица фермы может целоваться с ним в темноте. Там, где их никто не увидит. Но не на людях…

— Выходит, вы сноб, Делла Грин, — сказал он, вновь сравнивая ее с Дженни и на сей раз не видя разницы. — Простой тренер недостаточно хорош для таких, как вы.

Он не собирался говорить это вслух, но слова сами сорвались с языка. У него были основания говорить так. Тем более что Делла смотрела на него во все глаза, но не спорила.

Пусть думает что хочет. Делла не собиралась разубеждать Джона Фаулера.

Да, она хотела, чтобы Джон еще раз поцеловал ее, но не позволила этого, потому что страшная смерть Дастина была еще свежа в ее памяти.

Кроме того, это дало бы Джону возможность снова вторгнуться в ее сознание и продолжить его изучение. Он делал это не раз, а она не могла ему помешать. Хотя имела право скрывать свои мысли.

Джон Фаулер — человек особый. Может быть, уникальный.

Единственный.

Впрочем, с чего она это взяла? Джон сводит ее с ума, но разве можно доверять инстинктам, которые заставили ее поставить на карту будущее родных, фермы и беззащитной лошади? Если это повторится еще раз, она просто не выживет.

Обратная дорога казалась нескончаемой, и Делла испытала облегчение, когда они добрались до Грин-Грейнджа.

Делла вышла и сказала:

— Увидимся утром.

— Утром так утром, — бесстрастно ответил он.

По спине Деллы побежали мурашки. Она застыла на месте, провожая взглядом его машину. Обида Джона резала ей душу.

Делла испугалась, что была несправедлива к Джону, сравнивая его с Дастином. Нужно что-то делать. Делать с. собой. Жить так дальше нельзя.

Едва она вошла в прихожую, как услышала голос Терезы:

— Делла, милая, это ты?

— Да, бабушка.

Тереза спустилась в вестибюль. Увидев ее лицо, Делла сразу поняла: случилось что-то ужасное.

— Что, бабушка?

— Шарон…

— Что она выкинула на этот раз?

— Убежала из дома, не сказав ни слова. Прошло больше часа. А минуту назад я поднялась наверх и нашла вот это. — Тереза вынула из кармана листок бумаги и отдала его Делле.

Молодая женщина развернула его и прочитала.

Послание, написанное печатными буквами, было коротким.

«Ш.! Я должен вас видеть. Встретимся у фермы Карпентеров в 7.30».

— Чарлз Стронг, — пробормотала Делла. — Он не написал, где именно. — Насколько она знала, за табачной плантацией был какой-то заброшенный дом с парой сараев. Там их никто не увидит… Она посмотрела на часы. — Еще нет восьми. Наверное, они еще в доме. Я поеду за ней. — Она открыла ящик стола и вынула ключи от машины.

— Я с тобой.

— Нет, бабушка. Это мое дело. Ты была права, мне следовало лучше обращаться с Шарон. Она не пошла бы на свидание с Чарлзом Стронгом, если бы я не пригрозила отправить ее к матери.

Да, она могла сделать это, но была обязана объяснить зачем. Делла поклялась, что расскажет сестре все. Лишь бы с Шарон ничего не случилось…

— Не волнуйся, бабушка, — сказала она, обняв Терезу. — Я привезу Шарон назад целую и невредимую.

— Конечно, Делла. Я знаю, на тебя можно положиться.

Записка вполне невинная, убеждала себя Делла по дороге. Может быть, Чарлз хотел попрощаться с Шарон перед отъездом?

Но он никуда не уедет, пока не ответит на несколько вопросов о Дастине! Делла понимала, что говорить со Стронгом придется в присутствии Шарон. Что ж, пусть будет так.

А потом она пойдет к Джону. Он желает им добра. У него нет никакого корыстного интереса. Он не может быть уверен в том, что Бест выступит в скачках, не говоря уже о победе. Он делает для них все, а чем она ему отплатила?

Но телепатическая связь… Мысль о ней пугала Деллу, и все же она не может отрицать того, что эта связь существует только между ними двумя. Не на такой ли связи стоит мир?

Я хочу доверять кому-то. Тому, кому можно отдать не только ферму, но и свое сердце.

Единственный мужчина, который годится для этого, Джон Фаулер.

Джон не мог понять, что именно его беспокоит.

Нет, это не досада из-за отвергнутого поцелуя, а нечто большее. Какая-то странная тревога, с которой ничего нельзя поделать.

Дили… Он просыпался и засыпал с этим именем на устах. Думал о ней днем и ночью. Эта женщина заполонила его душу. Ничего подобного с ним раньше не было.

Когда он подумал, что Делла Грин и в самом деле стала его судьбой, зазвонил телефон. У него гулко заколотилось сердце.

— Делла?

— Увы, нет, Джон. Это всего лишь твоя сестра.

Плохое настроение не помешало Джону рассмеяться. Они с Морин всегда добродушно подшучивали друг над другом.

Джон осведомился о здоровье ее домашних, после чего спросил:

— Я очень рад твоему звонку, но что заставило тебя позвонить?

— Я волновалась за тебя, малыш, — прямо ответила Морин. — Рассказывай.

Как обычно, предисловий им не требовалось.

— Похоже, ты была права.

— Значит, Делла Грин — твоя суженая?

— Боюсь, что так. Но она относится к этому без восторга.

— Ты сказал ей?

— Нет. Потому что я для нее недостаточно хорош. — Сознание этого все еще жгло ему душу.

Морин немного помолчала.

— Судя по тому, что ты мне говорил, она выше сословных предрассудков.

— Я тоже так думал.

— Возможно, ты неправильно ее понял, — предположила сестра. — Наверное, ей мешает что-то другое. В конце концов, она австралийка, а австралийцы народ не чванный. Во всяком случае, большинство, — добавила она.

— Хотел бы я, чтобы ты оказалась права.

— А как дела с остальным? С опасностью? После нашего разговора у меня душа не на месте.

— Как ты и предсказывала, — признался Джон. — Кто-то пытался убить Деллу усыпляющей стрелой.

— Значит, началось. — От мрачного голоса Морин у Джона встали дыбом волосы на затылке.

— Но она не захотела обращаться в полицию.

— Нам, Фаулерам, нелегко любить своих суженых.

— Любить Деллу как раз легко. Просто нелегко найти с ней общий язык.

— Иначе говоря, она трудный человек.

Поняв, что Морин пытается поднять ему настроение, Джон сказал:

— Да уж не труднее тебя.

Она засмеялась.

— А как с жеребцом? Его-то ты приручил?

— С ним дела идут неплохо.

— Я говорила с Лукасом, и он согласился. Если Бест будет готов к скачкам, мы приедем на него посмотреть…

— Я сообщу тебе.

— И, конечно, чтобы познакомиться с твоей Деллой.

Как только они закончили разговор, тревога Джона усилилась. Возможно, он преувеличивал, но был убежден, что эта тревога имеет отношение к Делле. Как это может быть? Они находятся не просто в разных комнатах, но в разных зданиях.

Джон представил себе, что такая связь возможна, сосредоточился, и в его мозгу тут же вспыхнул сигнал тревоги. Делла действительно в опасности.

Скорее!

Делла съехала с шоссе на пыльный проселок, который вел к ферме Карпентеров, и включила фары. Дорога была пустынной. Но когда она добралась до двух одинаковых сараев, которые использовались для сушки табака, то увидела машину Шарон, припаркованную позади.

Делла подъехала ближе, миновав систему труб, тянувшихся от печи, которая обеспечивала нагрев воздуха.

Никакого другого транспортного средства поблизости не было.

Может быть, Чарли еще не появился? Или Шарон ушла с ним? Куда? В заброшенный дом? О Господи, зачем?!

Неужели произошло именно то, чего она боялась больше всего?

Делла закрыла глаза и начала молиться.

Она вышла из машины и крикнула:

— Шарон!

Ответа не было.

Делла схватила фонарик, палку и захромала к машине сестры. В машине было пусто.

— Шарон! — снова позвала она. Сестра не отозвалась, и Делла похолодела.

Она осмотрелась, не увидела никаких следов присутствия Шарон и пошла к сараям для сушки. Похожие как близнецы, они были высокими и узкими. Здесь тоже не было никаких признаков жизни. Сушилка не слишком подходящее место для любовного свидания, но проверить это можно было только войдя внутрь.

Когда Делла открыла дверь первого сарая, оттуда вырвался сухой воздух. Регулируемые влажность и температура не давали листьям заплесневеть. Хотя сама Делла табаком не занималась, но в здешней местности технологию его обработки знали все.

Она проскользнула внутрь и осветила лучом фонаря рамы с начавшими желтеть табачными листьями. Через несколько дней они окончательно высохнут и станут бурыми.

— Шарон… — окликнула Делла, проходя дальше и стремясь убедиться, что она ничего не пропустила.

Не обнаружив сестры, Делла вышла из сарая и отправилась к его двойнику. Если Шарон там нет, придется осмотреть дом, но она сомневалась, что сестра способна заниматься любовью в заброшенном здании. Наверное, она сбежала со Стронгом.

Шарон несовершеннолетняя. Если она действительно пропала, то придется привлечь полицию. Бабушка может позвонить Джереми Карнеги. Шериф — старый друг их семьи. Конечно, он сделает все, чтобы вернуть Шарон домой.

Джон будет счастлив, подумала Делла. Ах, если бы он был рядом! В последние дни она привыкла полагаться на него, привыкла к тому, что он обнимает ее за плечи и говорит успокаивающие слова.

— Джон, ты слышишь меня? Мне нужна твоя помощь, — прошептала она.

Сухой воздух, вырвавшийся из второго сарая, оказался еще горячее. Видимо, здесь проходил второй этап обработки листьев.

Делла чуть не задохнулась. Слава Богу, в ходе сушки не выделяется ни дыма, ни паров. Она продолжила осмотр и заметила красное пятно между рядами желтого табака.

Делла вспомнила, что сегодня утром на сестре была красная рубашка.

— Шарон? — Она тяжело оперлась на палку и заставила себя шагнуть вперед. Наградой ей был слабый звук. Стон? И тут она увидела сестру.

Шарон лежала на полу. Ее руки были заломлены за спину, рот заклеивала липкая лента. Лицо сестры было таким же красным, как ее рубашка, кожа блестела. В широко открытых глазах застыл ужас.

У Деллы бешено забилось сердце. Она кинулась к сестре, бросила трость, быстро опустилась на колени и бережно сняла липкую ленту.

— Делла! — выдохнула Шарон. — Уходи…

— Помолчи. — Делла перевернула сестру на бок и стала развязывать веревку, стягивающую ее запястья. — Сейчас я уведу тебя отсюда.

— Нет! Беги!

Не успела Шарон произнести эти слова, как дверь сарая начала со скрипом закрываться. Делла поднялась и изо всех сил заспешила к выходу, но услышала стук, от которого по ее спине побежали мурашки.

Не веря себе, она стала дергать ручку, однако дверь не открывалась. Они были заперты в герметичном помещении.

Что делать? — в ужасе подумала она.

Жара становилась невыносимой и скоро здесь станет еще жарче.

Если я не найду выход, подумала Делла, мы с Шарон высохнем так же, как окружающие нас табачные листья.

Он отпрянул от сарая, ужаснувшись делу своих рук. Сестер найдут мертвыми утром, когда откроют сараи и начнут проверять табак.

Смерть от обезвоживания организма ужасна. Впрочем, как и всякая смерть.

Я должен был сделать это, сказал он себе. У меня не было выбора. Жаль только, что пришлось использовать девочку.

Теперь следует уничтожить следы их присутствия. Иначе ночные сторожа могут что-то заподозрить и открыть сарай.

Дело зашло слишком далеко. Еще одной неудачи ему не простят.

Он осветил фонариком машину Деллы. Слава Богу, ключи на месте. Ключи от машины Шарон лежали у него в кармане.

Он сел в машину и поехал по дороге, которая вела от табачной плантации к заброшенному дому. Насколько ему было известно, этой дорогой никто не пользуется. А если и пользуется, то нечасто. Он загнал автомобиль в кусты, вернулся обратно и сделал то же самое с машиной Шарон.

Дело, от которого его бросало в дрожь, закончено.

Когда тела будут найдены, никто не станет думать о какой-то лошади.