Уже вторую неделю «Палмарис» висел на орбите Сожа. Пираты почти не появлялись на корабле, в основном предаваясь безделью на этой маленькой приятной планетке с ее спокойными пляжами и красивыми заснеженными горами.

Фрост созвал всех на корабль, когда некоторые уже начали думать, что он планирует остаться здесь навсегда. Он выглядел измученным – сказались многочисленные часы без сна, которые он провел за расшифровкой информации, вытащенной из головы Джонса в перерывах между разговорами с пленником.

– Итак, я хотел бы подвести итоги. Память нашего товарища представляет собой полнейшую мешанину. Я слышал, что опытные пираты делят свою личность на части и оставляют только минимум, необходимый для конкретного дела, а остальное прячут где-то в своих тайниках, подвязывая на рефлексы, так что воспоминания возвращаются только в нужном месте и в правильном настроении. Ну и в общем…

– Он нам бесполезен, – констатировал Лэер.

– В самых общих чертах, да.

– Давай прикончим ублюдка.

– Подождите, ребята. Не все так просто.

– А чего сложного? Заряды закончились? Могу одолжить обойму.

– Лэер.

– Да?

– Заткнись, пожалуйста. …Поначалу я и сам хотел прекратить разбирательства, но нужно признать, что Джонс все-таки единственный знает, как проникнуть в банк. Я задумался, что мне в конечном итоге важнее – деньги или достаточно сомнительная месть? (В конце концов, мы знали, что не на увеселительную прогулку собираемся.) Я свой выбор сделал – мы идем за деньгами! Вы со мной?

«Да!» – отозвались пираты.

– Отлично, – Фрост посторонился, пропуская к столу Джонса. – Тогда у нас пополнение в команде.

Все замолкли.

– Надеюсь, ты понимаешь, что он нас сдаст при первой возможности? – вальяжно заметил Лэер.

Джонс улыбнулся: «Привыкай работать с пиратами, мальчик, – повернулся к Фросту. – Ты им уже рассказал?»

– Я надеюсь, у тебя лучше получится.

– Правильно надеешься, – Джонс уселся, жестом попросил у Лэера трубку, затянулся. – Друзья, разрешите мне кое-что вам рассказать.

– Опять?! – Лэер раздраженно отобрал трубку. – А без этих баек никак нельзя?

– Видишь ли, парень, эта байка сейчас – единственное воспоминание, которое у меня оставлено в голове. И хочешь верь, а хочешь нет, но оно позволит нам приблизиться к хранилищу банка.

– Не верю.

– Давай, – махнул рукой Фрост. – Не слушай его. Рассказывай.

«К старости я начал все сильнее ценить классическую литературу. Моим любимым автором был Альфред Донован, исследовавший наследие Уаджи. Все вы видели фильмы «Принцесса Уаджи» и «Джунгли Судьбы», поставленные по его книгам. Самое амбициозное произведение Донована называлось «Аэрис и Ника». Это был многотомный эпос про любовь на фоне вымирающей в войне нации. «Аэрис и Ника» не только замечательно написанная драма, но и исторический документ, раскрывающий культуру и быт древнего народа. К сожалению, этот величественный труд так и не был дописан, потому что Донована убили на рыцарском турнире. Читатели так и не смогли узнать, решится ли Ника пожертвовать собой, чтобы хотя бы на день вернуть душу любимому, или она посвятит себя борьбе во имя народа.

Загадка книги мучила меня долгое время. Я множество раз проверял текст специальными алгоритмами в поисках намеков, которые мог оставить автор даже сам того не подозревая, но компьютеры ничего не находили. Судя по всему, автор сам не знал, какой будет развязка, планируя, что герои сами решат свою судьбу. Тогда я подумал найти тело автора и просканировать его голову в надежде, что найду там если не дальнейший текст, то хотя бы основные задумки. Поиски тела Донована привели меня на планету Кроунхедж. Мне снова не повезло – автор был мертв уже многие столетия, и мне удалось добыть только несколько проб генетического материала. Я потратил уже столько времени на поиски, что ничто не могло меня остановить. Я решил воспользоваться генетическим кодом и вырастить клона Донована, рассчитывая, что он тоже станет гениальным автором и напишет эпос до конца, а мне останется только защищать его от преждевременной смерти.

План был отчаянным. Донован был сложным подростком, и однажды я застал его за сжиганием страниц своих же романов. Оказывается, он как-то прознал про мои планы. Мы поругались, и только тогда я окончательно понял, что он не допишет «Аэрис и Нику». Пристрелить малолетнего оболтуса было наиболее приятной частью, но потом на меня напало отчаяние. Я облетел всю вселенную в поисках выхода и, наконец, нашел гениального ученого Отто Фон Юргена, который утверждал, что сделал машину времени. Проблема была в том, что все, кто пользовались устройством, бесследно исчезали, и никак нельзя было узнать, работает оно или нет. Отто объяснял, что, оказавшись в прошлом, путешественники своим прилетом меняли его, и в результате следы их пребывания оказывались не в нашем мире, а в параллельном. Но ему никто не верил. Все думали, что машина просто убивает людей, но я уже настолько отчаялся, что меня устраивал любой вариант. Машина времени сработала, и я перенесся в прошлое, чтобы спасти Донована во время турнира. Наконец-то мне улыбнулась удача – я спас великого автора, сорвав состязания. Но, похоже, сама судьба желала его смерти – Донован умер на следующий день, отравившись молоком. За этот день он написал всего страницу, состоящую из пространных размышлений Ники. Тогда я снова вернулся в прошлое и спас его еще раз. Второй раз было сложнее, потому что я был вынужден избегать самого себя. На этот раз мне удалось отсрочить смерть всего на полдня, но я не терял надежды, возвращаясь и возвращаясь. Я спасал Альфреда Донована десятки раз, уже привыкнув к встречам с самим собой и стараясь игнорировать двойников. В какой-то момент я целиком потерял счет времени, перестав понимать, когда я вижу себя прошлого, а когда будущего. Я возненавидел все: себя, чертову машину, автора, его тексты, судьбу и само время. Я подумал, что это пройдет, но я даже не представлял, как быстро. Меня вдруг схватил мой двойник из будущего. Он был в ярости. Он принялся избивать меня, и даже выбил мне глаз, а потом он расстрелял Донована и сказал, чтобы я убирался и не смел больше возвращаться в прошлое. И если вернусь, он узнает об этом, найдет меня и убьет. Так эта история закончилась. Я бежал с Кроунхеджа, зная, что нигде и никак не смогу скрыться от своего будущего».

После рассказа повисла тишина. История явно впечатлила пиратов.

– Во завирает! – восхищенно выдал Лэер. – У тебя концы с концами не сходятся, дядя. То путешественники в параллельном мире исчезают, то, наоборот, появляются и морду бьют. Да и вообще, какие к черту рыцарские турниры?! Это в Целистике? Где ты такое видел?

– Лэер, кончай, – вступился Фрост. – Это ведь легенда.

– И начерта нам эта легенда сдалась?

– Потому что машина времени осталась на Кроунхедже. С ней мы легко попадем в банк.

Только теперь Лэер понял.

– О! Ну чо, полетели, посмотрим. …Только врет ведь, как всегда.

– Скажи, что тебе не интересно взглянуть самому.

Лэер улыбнулся: «Хорошо, полетели».

Вся команда с интересом рассматривала результаты сканирования Кроунхеджа. Примерно миллион жителей, почти что равномерно разбросанных по единственному континенту. Никаких крупных источников энергии. Никакого оружия и защиты.

– Выглядит безопасно, – усмехнулся Лэер. – Есть желающие заглянуть и проверить?

Дураков не нашлось. «Кто б мог подумать, чему-то они научились», – пробормотал Фрост про себя.

На планету направили хэнджера-разведчика. Робота десантировали в небольшой город на дневной стороне. Механизм аккуратно спрятался на крыше одного из домов, чтобы не привлекать излишнего внимания.

Пираты столпились вокруг монитора, куда передавался сигнал с хэнджера, и с трудом верили своим глазам: город выглядел, как будто сошедший со страниц древней книги. На улицах кипела жизнь, торговцы продавали товары, ремесленники работали, низко звонил набат и ходили строем стражники.

Они проверили еще несколько городов, прежде чем окончательно убедиться – на Кроунхедже замерло дремучее средневековье. Здесь действительно могли проходить рыцарские турниры.

– Может, местные добрались до машины времени и что-то там навертели? – предположил Фрост.

– Бред какой-то, – отозвался Лэер. – Ни на одной из планет Целистики никогда не было средневекового общества. Оно было только на Земле. Как оно могло попасть сюда?

– Может, какой-то очередной общественный эксперимент? В архивах Совета планета помечена как непригодная для жизни.

– Проверь на сбои и взлом хэнджера.

– Гордон проверял. Все путем.

Они переглянулись. Нужно было высаживаться.

– И где ты предлагаешь искать эту свою «машину времени»?

– Давай заглянем к одному из крупных феодалов и расспросим. Заодно пограбим.

Пиратам идея понравилась. На планету собирались спускаться все, кроме пилотов и Гордона (он круглосуточно копался в электронике и совершенно не интересовался ничем).

Перед вылетом Лэер остановил Фроста.

– Следи за стариканом.

– Не беспокойся. Мы с Гордоном хорошо над ним поработали. Сейчас меня больше всего волнует не он, а ты, Лэер.

– А что со мной не так?

– Ты единственный из нашей команды, о прошлом кого я ничего не знаю. Как ты вообще оказался на станции в тот день?

– Прилетел «зайцем» на одном из кораблей. Чо тут знать-то. Сбежал из детского дома, бегал, бегал, бегал, прибежал… вот и все прошлое.

Фрост подозрительно сощурился, но ничего не сказал. Пираты приготовились к высадке.

На этот раз высаживались аккуратно и ночью. Флаер завис над одной из башен. Первыми выпустили разведчиков (эту должность заранее разыграли между собой, и «победителями» вышли Треверс и Финч), и только когда те сняли часовых (спокойно дрыхнущих и явно не ожидавших нашествия сверху), на свежий воздух выбрались остальные. Пираты разбились на три команды и рассредоточились по замку. При этом каждый был обязан сообщать обо всем подозрительном, и даже не встретив ничего особенного, рапортовать Фросту раз в пять минут.

Осторожность быстро сменилась азартом. Финч и Треверс нашли сокровищницу, Лэер – винный погреб, Фрост с Джонсом – библиотеку. Скоро азарт погас, в свою очередь превратившись в разочарование. Золото и драгоценности симпатично выглядели, но ничего не стоили для пиратов. Драгоценности были выполнены далеко не идеально, даже старьевщик за них много не дал бы, а книжки оказались совершенно дешевыми, да еще и написанными так коряво, будто над ними работал школьник. Доволен остался только Лэер – спиртное здесь было прекрасным. Впрочем, времени на дегустацию у него почти не было – Фрост скомандовал всем срочно собраться в тронном зале. Причина спешки валялась перед сконфуженным Треверсом. На причине была красная мантия и корона. Из причины вытекала кровь.

– И фигли ты его прикончил? – наступал Фрост. – Мы же могли его расспросить.

– А чего он разорался? – смущенно оправдывался Треверс. – Да ладно, найдем другого. Тут их полно.

– Теперь-то да. Придется другого искать, – мрачно заметил Фрост. Ограбление явно не клеилось. – Лэер, ты пару бурдюков вина не захватишь?

– Угу, – тот был рад снова заглянуть в погреб.

Когда Лэер вернулся в тронный зал, он застал товарищей за неожиданным занятием: водрузив на голову корону, Фрост восседал на троне, выслушивая путаные объяснения Треверса. Остальные почтительно стояли по сторонам. Когда Треверс замолк, Фрост поднялся и важно объявил, что посвящает того в рыцари.

– Ну вы даете, – усмехнулся Лэер. – Как дети, только бы вам придуриваться.

Не спуская с себя важного вида, Фрост поманил Лэера. Тот подошел. Фрост указал на свой ботинок: «Разрешаю тебе присягнуть своему господину, холоп».

Лэер скинул бурдюки и принялся закатывать рукава: «Ага, сейчас я тебе присягну, засранец. Так присягну, что на всю жизнь запомнишь. Твои дети будут долгими зимними вечерами вспоминать, как я тебе присягнул… Точнее нет, не будут. Потому что после моей присяги детей у тебя не будет. Разве что приемные».

Фрост поднял брови: «Поплатишься ты головой за свои оскорбления, смерд». И тут Лэера схватили сзади. Это был Финч. Не так чтобы особо умелый боец, но здоров, как бык, зараза такой. Хрен вырвешься.

– Свернуть ему шею, сир? – осведомился Финч.

– У меня есть решение лучше, – Фрост вынул пистолет. – Пускай это послужит уроком всем мятежникам плоскоземья.

Внезапно Лэер понял, что товарищи не придуриваются. Его действительно могут пристрелить! Он задергался, но из железной хватки Финча было не выбраться. «Это будет очень-очень глупая смерть», – подумал он за мгновение до того, как Фрост размахнулся и вырубил его ударом приклада.

На рассвете закованного в колодки Лэера привели на место казни. Он уже сообразил, что произошло на планете, и к машине времени это не имело ни малейшего отношения. Что-то было в атмосфере Кроунхенджа. Что-то, что сводило с ума людей, заставляя их считать себя средневековыми рыцарями и крестьянами. И, похоже, Лэер был единственным, на кого зараза не действовала. На него вообще почти не действовали даже самые сильные наркотики, да и раны на нем заживали, как на собаке, так что он не особо удивился.

Однако сомнительно, что его живучесть поможет против достаточно острого топора, так что желательно было начать выбираться. Лэер всегда мог позвать на подмогу пилотов, тем более что они сами уже полдня пытались выйти на связь, но он боялся, что те тоже тронутся головой (кто знает, может, дело не в атмосфере, а в каком излучении, от которого даже скафандры не спасают). Так что он в двух словах объяснил обстановку и приказал к планете не приближаться, но оставаться на связи.

У Лэера в голове родился забавный план.

– У тебя есть, что сказать напоследок, мятежник? – спросил Фрост, перед тем как отдать приказ палачу.

– Ваше величество, – начал Лэер, всеми силами стараясь не сорваться на издевательский тон. – Я великий маг и волшебник, посланный небесами, чтобы подарить вам власть над всем плоскоземьем. Выслушайте меня, прошу вас.

– Уже выслушал, – отмахнулся Фрост. – Только до казни дело доходит, так все сразу великими магами и волшебниками становятся, – он засмеялся, и народ вокруг с запозданием поддержал (за ночь пираты захватили все владения феодала). – Передашь там привет своему сюзерену, «посланник небес», – Фрост подал сигнал палачу.

Тот взмахнул топором. Лэеру оставалось только вовремя включить силовой щиток, и топор отлетел в сторону, расколовшись. Толпа ахнула. Все обернулись на Фроста.

– Типичная ведьма, – спокойно отреагировал он. – Сжечь.

– Эй! – Лэер выпрямился, воспользовавшись замешательством палача. – Я требую смерти в честном поединке!

– Почему бы и нет, – пожал плечами Фрост, явно не отказываясь от идеи сжигания, если что пойдет не так. – Есть здесь смельчаки, желающие бросить вызов этому богопротивному исчадию Ада?

Из толпы вышел рыцарь в светлых изящных доспехах, перекрестился и поднял меч: «Ваше величество, прошу высочайшего позволения сразить посланника преисподни».

– Извольте, сэр Найтергейст.

Лэера расковали. Вокруг освободили место для поединка.

– Выбери оружие, с которым желаешь сдохнуть, бес! – воинственно выкрикнул рыцарь.

Лэер оглянулся. Он сразу приметил, что Финч таскает с собой пистолет, видимо, считая его каким-то замысловатым столовым прибором.

– Я хотел бы сражаться вон той штуковиной, – он указал на ствол.

Под всеобщий хохот пистолет кинули Лэеру под ноги.

– Прошу вас воспользоваться мечом, – Найтергейст был не удовлетворен выбором противника. – Нет чести в победе над врагом, вооруженным тупым обрубком металла.

Лэер тем временем проверял пистолет. Тот был чуть погнут, и это его беспокоило.

– Ничего, как-нибудь справлюсь.

Рыцарь не унимался, протягивая меч: «Этот клинок был выкован моим прадедом. Он верой и правдой служил моей семье многие годы. Клянусь, что он не предаст вас в последнем бою. Возьмите».

«Пора прекращать этот цирк-шапито», – поморщился про себя Лэер и прицелился в рыцаря. Только сейчас тот сообразил, что что-то не так. Найтергейст сразу же прекратил расшаркивания и бросился в атаку. Лэер нажал на курок, но пистолет не выстрелил, лишь зажужжал. Похоже, дубина Финч пытался его разобрать ночью. (Или, может, пробовал на зуб?) Лэер едва успел отскочить.

– Святая вера охраняет меня от твоей черной магии! – торжествовал рыцарь.

«Тупость тебя охраняет непролазная». Лэер отступал, продолжая жать на курок. «Давай, давай, давай, давай».

Толпа вошла в раж, требуя крови. Фрост аж привстал, чтобы лучше видеть. Отступая Лэер, не заметив, налетел на какого-то крестьянина и свалился. У горла тут же оказался меч светлого рыцаря.

– Покайся, несчастный, и, кто знает, может, небеса и примут тебя!

– Епты, как же ты меня задолбал!!! – выкрикнул Лэер в ярости, и тут пистолет, наконец, сработал, продырявив Найтергейста насквозь. Лэер вскочил и принялся расстреливать тело. – Сдохни! Сдохни! Сдохни! А? Не слышу? Не сдох, что ли? А так? Нравится? Нравится? Засранец! – обернулся к Фросту. – Та-ак. Ваше долбанное величество.

Вокруг трона возникло замешательство, а когда там заметили, что Лэер решительно направляется к королю, замешательство переросло в панику. Несколько стражников кинулись наперерез, но Лэер, не сбавляя ходу, расстрелял их в упор. Разгоряченное дуло оружия замерло перед глазами Фроста. Лэер не отказал себе в удовольствии протянуть момент, а потом убрал ствол и опустился перед королем на одно колено, преклонив голову: «Позвольте мне преподнести вам власть над миром, ваше величество».

К вечеру следующего дня вся сошедшая с ума пиратская команда с Фростом и Лэером во главе заночевали на границе леса. За плечами у них были бурные сборы (местным мгновенно полюбился новый король, и отпускать его не хотели) и изматывающий переход. Лэер понимал, что ему нужно заманить пиратов на корабль, и потом, если банальная чистка воздуха не поможет, обработать их в медицинском отсеке. Он не придумал ничего лучше, кроме как вспомнить какое-то старое кино и объявить, что приведет короля к источнику вечной мудрости – Святому Граалю, – перед обладателем которого, по преданию, падут ниц все народы. Уже потом Лэер сообразил, что флаер до сих пор висит над замком, что, конечно, не назовешь подходящим местом для Святого Грааля. Пришлось ему направить хэнджера, чтобы тот отогнал кораблик за лес. Там получалось максимум полдня пути. «Что, в конце концов, случится за полдня?» – подумал тогда он. Позже Лэер неоднократно предавался самобичеванию по этому поводу.

Во-первых, полдня ушло только на то, чтобы вытащить Фроста из замка. Лэеру пришлось даже выдумать историю про семь армий Властелинов Подземелий, которые норами пробираются к Граалю с разных сторон и которые требуется обогнать во избежание Конца Света. Он долго и красочно расписывал эти армии и до последнего опасался, что семи будет недостаточно для победы над ленью товарищей, и придется «вдруг вспомнить» еще об одной – восьмой – самой чудовищной смертоубийственной и неотвратимой из всех. Не пришлось. Семи адских армий хватило, чтобы поднять с трона одну отчаянно ленивую задницу.

Во-вторых, уже в начале пути Фрост вызвал к себе Лэера, долго всматривался ему в глаза, а потом выдал значительным шепотом: «Я знаю, что ты задумал, колдун. Тебе меня не обмануть».

Лэер уже устал издеваться, он честно вздохнул: «Хотел бы я, чтобы вы знали, что я задумал, сир».

Но Фрост не обратил внимания, продолжив: «Ты надеешься, что я верну в наш мир твоего повелителя, но я один раз уже изгонял его, и я знаю, что у него есть слабые места. Есть они и у тебя. Однажды ты потеряешь бдительность, колдун, и тогда мой меч будет последним, что ты увидишь».

Дослушав такое признание, Лэер отчетливо осознал, что впереди его ждет еще минимум одна ночь рядом с этими чудиками. И спать этой ночью будет для него крайне нежелательно.

Утро встретило злобного и дергающегося от недосыпа Лэера новой дурной идеей товарищей. Теперь эти придурки заприметили возвышающиеся над соснами башенки какого-то замка, а Финч даже унюхал, невзирая на даль, запах жаркого. Семи Армий Зла вдруг стало недостаточно. Фрост заявил, что дружба с владельцем этого замка, как там, бишь, его, идет через многие поколения его предков, и если не заглянуть по пути, это будет опорочивание чести всей его священной династии до двадцатого колена. Тут бы Лэеру проявить чуть настойчивости и приказать кораблю на орбите разнести несчастный замок к чертовой матери, но сыграла свою часть усталость, тем более что он и сам был не прочь заглянуть на жаркое.

Осознал всю порочность затеи он только тогда, когда снова стемнело, а вокруг все еще шла разнузданная попойка, и Фрост рассказывал какой-то длинный несмешной анекдот про жуткого зверя, которого он поклялся найти в этих лесах и пронзить стрелой в сердце. Посреди истории Фрост замолк, наклонился к Лэеру и прошептал тому на ухо: «Слушай, что мы здесь делаем? Мы машину времени нашли?»

Лэер чуть не подавился костью. Это ему показалось или пираты начали приходить в себя? Похоже, показалось, потому что Фрост снова наклонился к Лэеру и сказал следовать за ним. Тот слишком устал, чтобы сопротивляться. Вышли на стену.

– Думаешь, я ничего не понимаю, колдун? – Лэер промолчал, размышляя, не будет ли проще столкнуть товарища со стены и свалить по-тихому. – У меня есть план, с помощью которого я обведу вокруг пальца твоего повелителя, – Лэер закатил глаза. Естественно, у него план. Куда ж он без плана. – Завтра мы устроим рыцарский турнир, победитель которого получит руку и сердце прекрасной леди Кейт. Конечно же, я буду победителем, – ну да, конечно же, он будет победителем. – Мы породнимся, объединим наши государства и дадим отпор дьявольским ордам! – вот что у него не отнять, так это способность объяснить погоню за юбками спасением мира. Наш человек, да.

Лэер подумал, что все еще может вызвать орбитальный удар по замку, но решил пока не торопиться. Ему самому было интересно глянуть, как этот хиляк опозорится на турнире.

– Сир, – он откланялся и пошел спать. Во всяком случае, этой ночью его никто не будет пытаться зарезать, и на том спасибо.

Проморгался Лэер только ближе к середине дня, как раз перед самым турниром. Из окна замка он увидел последние приготовления, и в первую очередь его мутный взгляд заприметил скучающую дамочку, исполняющую роль местной принцессы во всем этом спектакле. И только тут он сообразил, что из сбрендившего Фроста в лучшем случае сделают инвалида, если вообще не убьют, то есть просто понаблюдать не получится. Его величество придется еще и защищать.

Лэеру было влом придумывать что-то особо незаметное и изобретательное. Он тупо подключился к компьютеру Фроста (повезло еще, что тот за прошедшую неделю имплантировал себе новый) и выставил тому элементарное силовое поле. Из окна было забавно наблюдать, как рыцарей на полном скаку отшибает от Фроста прямо вместе с конями. Некоторых относило метров на двадцать, а один умудрился ткнуть копьем прямо в центр, и его перебросило сверху, протащив по всему полю.

Рыцари быстро смекнули, что здесь что-то нечисто, и самые озлобленные, собравшись в группу, направились к Фросту «на пару слов». Причем, Фрост сам понял свою неприкасаемость и в наглую попер на них даже без оружия, выкрикивая какие-то оскорбления.

«Боже, когда ж вы угомонитесь», – подумал Лэер и тупо расстрелял всю группу прямо из окна своей комнаты. Больше желающих оспаривать результаты не нашлось. С чувством выполненного долга Лэер направился досыпать.

Проснулся он от жуткого грохота и многоголосых воплей. Выглянул. Замок вовсю осаждали армии пристреленных феодалов. Это стало для Лэера последней каплей – он приказал пилотам воспользоваться патрульным кораблем и скинуть взрывчатку на головы нападающих. Зрелище получилось феерическим. О том, как теперь мотивировать Фроста на поход, Лэер даже думать не хотел. Одно он знал точно – ему надоело возиться с этим костюмированным детским садом.

Выход вдруг нашелся сам собой. Достаточно стройный, уже совсем не скучающий, выход сам постучался в дверь, и не дожидаясь разрешения, вошел.

– Миледи, – Лэер подумал, что он даже представить не может, насколько абсурдной готова стать ситуация.

Он оказался прав. Такое он не мог даже представить.

Принцессе кто-то разболтал про жуткого придворного колдуна, который занял верхнюю комнату башни и оттуда насылает бедствия на врагов короны. Мало того, турнир внезапно пошатнул хрупкое мировоззрение девицы, и она решила, что Фрост – это ангел, находящийся под защитой небес. Оказалось, что турнир посчитали сорванным, так и не объявив победителя, и теперь принцесса металась в перманентной истерике. Эта истерика и привела ее к Лэеру. Суть проблемы девица и сама не могла внятно объяснить, но в общих чертах все сводилось к краеугольному вопросу: «Как я могу быть достойна небесного ангела?»

Для решения требовалась мудрость великого колдуна.

– Дитя мое, – Лэер аж прослезился, не обращая внимания на то, что «дитя» минимум лет на десять его старше.

У него в голове мгновенно созрел достаточно забавный план, ради которого стоило повозиться с костюмированным детским садом еще минимум денек.

Лэер объявил принцессе, что она может очистить свою душу и достигнуть ангельской святости, если пройдет испытание медными трубами. Уже скоро они вдвоем выбирались из замка секретным подземным ходом. Лэер попросил девицу захватить сундучок со всякими драгоценностями и теперь старательно посыпал ими дорогу, чтобы преследователи случайно не сбились с пути. Леди Кейт, похоже, тоже частично смекнула его план, но спрашивать не решилась (тем более что она была явно не против оказаться спасенной). До корабля было всего несколько часов ходу. По прибытии Лэер объяснил суть испытания. Если отбросить всю пафосную шелуху и не вдаваться в подробности, принцессе следовало залезть в дальний вещевой шкаф флаера и не рыпаться в ожидании просветления.

Лэер благополучно запер девицу. Конечно, она тут же запаниковала и принялась голосить, но это было ему только на руку. На выходе Лэер столкнулся с преследователями, среди которых, кроме пиратов, оказалось предостаточно и обычных стражников. Объяснять ничего не понадобилось, доносящиеся из флаера вопли говорили сами за себя. И тем не менее охотников напасть на Лэера не нашлось. Ему было даже интересно, на что они рассчитывали? Ну, догнали, и?

В любом случае, устраивать побоище он не собирался, просто объявив, что простолюдинов внутрь не пропустит, а остальные могут сделать попытку пройти испытание веры (все пираты, к счастью, уже были посвящены Фростом в рыцари и честно считали себя птицами голубых кровей).

И тут начались непредвиденные проблемы – несмотря на то, что большинство пиратов с воплями понеслись спасать принцессу, Фрост остался стоять у входа.

– Тебе меня не перехитрить, колдун, – сказал он Лэеру. – Мои подданные круглосуточно следили за тобой. Ты ведь специально берег мою жизнь все это время, чтобы совершить жертвоприношение своему повелителю. Я прав? Да. Я вижу это в твоих глазах, колдун. Что ты сделаешь теперь? – Лэер потянулся за оружием, но Фрост приставил нож к своему горлу. – Еще одно движение, и я перережу себе глотку! Я знаю, как ты силен, колдун. Обычный смертный не может остановить тебя, но я не боюсь смерти. Ты можешь забрать мою жизнь, но тебе не забрать мою бессмертную душу!

Лэер замер. Просто прекрасно! И что дальше? Кто бы мог подумать, что рассудительность Фроста сыграет с ним такой неприятный фокус. Можно было, конечно, улететь без него и потом вернуться, усыпив зарядом транквилизатора, но кто его знает, нарвется ведь и подохнет по глупости. Непонятно, чем бы это в конце концов закончилось, если бы на помощь Лэеру вдруг не пришел Джонс. Он спокойно подошел ко Фросту сзади, врезал тому по голове и затащил на борт.

– Все, концерт окончен, улетаем отсюда, – мрачно сказал он опешившему Лэеру.

– Подожди, – не обращая внимания на окружающих, Лэер побежал следом и закрыл люк. – Надень скафандр.

Первым делом Лэер пустил в вентиляцию флаера усыпляющий газ и пинками выкинул всех «лишних». Он хотел избавиться и от принцессы, но оказалось, что «спасители» сломали замок ее шкафа, заклинив его намертво. Лэер решил, что разберется с ней позже. Они с Джонсом пристегнули пиратов к креслам во избежание эксцессов и запустили фильтрацию воздуха.

– И давно ты вернулся в сознание? – осведомился Лэер.

– Расслабься, мальчик, – Джонс спокойно сел за управление, поднимая флаер над лесом. – Всему свое время. Давай возвращаться на «Палмарис».

– Не торопись. У меня есть еще одна идея.

Несколькими ударами Лэер привел в сознание Фроста. Он отдельно убедился, что ничего колюще-режущего у того не осталось, и освободил товарища от ремней.

– Что ты замыслил, колдун?! – прорычал Фрост.

– Я обещал вам власть над миром, сир. Что ж, я готов выполнить свое обещание, – Лэер старательно и терпеливо объяснил, что теперь они повелевают неуязвимым драконом, который в мгновение ока готов перенести их в любую точку плоскоземья. Там они могут уничтожить кого угодно и делать все что угодно. Так же он предупредил, что этот дракон у них всего на несколько часов, после чего он повезет Фроста в страну богов, где Древние принесут ему присягу и будут служить ему две с половиной вечности, а потом еще одну в виде бонуса. – Итак, ваше величество, что прикажете?

Фрост соображал не долго.

– Не будем терять времени, – усмехнулся он.

Первым делом они разбомбили несколько замков, причем в одном случае Фрост пожелал включить громкоговорители и самолично проклинал владельцев почти всю бомбежку, пока не охрип. Потом заглянули в «родной дом», где Лэер перекатил на борт добрую дюжину бочек с лучшим вином, а Фрост приказал зависнуть над толпой на центральной площади, высунулся из открытого люка и оттуда вещал о своей любви к подданным. Он распинался долго и с чувством, чуть даже не вывалившись от усердия. Сцена вышла душераздирающая. Толпа рыдала, умоляя не покидать их, прокаженные тянули руки, матери подбрасывали грудных детей, пытаясь попасть в люк. Под конец Фрост совсем потерял голову от наплыва эмоций. Он объявил всю толпу грешниками, тут же, чтобы два раза не вставать, отпустил им все грехи, как прошлые так и будущие, и пообещал, что будет за них страдать. Потом его вдруг понесло в другую степь, и он принялся обещать, что вернется в судный день во главе всадников апокалипсиса и построит новый прекрасный мир на обломках старого.

Где-то на «обломках старого» Лэеру стало невыносимо скучно. «Хорошего понемножку», – подумал он, закрыл люки и направил флаер к висящему на орбите кораблю.

Пираты приходили в чувство постепенно, один за другим без помощи медицинской техники, сами по себе, просто от чистого воздуха. У них восстанавливались обычные воспоминания, при этом целиком исчезала память обо всем, что случилось на Кроунхедже. Некоторые даже пытались спорить с Лэером, уверяя, что они никогда не были на планете, но у того сохранился богатый компромат на всех, благо он вовремя додумался включить на компьютере запись видео. Вскоре вся команда предалась просмотру получившегося кино, с хохотом комментируя особо сальные эпизоды.

– Нет! – вскакивал Финч. – Остановите видео! Я же не стану это есть?! Не стану?

– О, еще как станешь.

– Смотрите, смотрите, уронил! – хохотали пираты. – И все равно ест!

Дольше всех не могла прийти в себя бывшая принцесса – Кейт. Лэер боялся, что она родилась на Гроунхедже, и в лучшем случае могла не измениться вообще, а могла и получить полную амнезию. Оказалась, что она и сама оказалась на планете недавно, случайно залетев в составе исследовательского корабля. Она была благодарна за спасение, но путешествие с пиратами не сильно ее вдохновляло, так что она попросила высадить ее рядом с одной из инфостанций.