– Это плохо. Очень, очень плохо. Эмма оторвет мне голову. – Схватив серебряный фонарик, Гай, с поникшими плечами, сел на валун рядом с огромным подземным Сенотом.

Особая пещера, находящаяся в часах пути от дороги, меньше всего использовалась для порталов и, к сожалению, была его последней надеждой.

У Гая дрожали руки, серьезность ситуации сбила спесь высокомерия с него и ее заменила совершенно новая эмоция: уязвимость.

Он чувствовал себя беспомощным. Он. Вотан. Один из могущественных богов посветил лучом фонарика на воду, не зная, что делать дальше.

– Еще слабость. – Он возмущенно покачал головой.

После того, как Гай убежал от Мааскаб вместе с потерявшей сознание Эммой на руках, он встретился с Учбенами у старого форта на берегу озера.

Они быстро отчитались, а также потвердели отсутствие других богов за почти шестьдесят лет – всех, кроме Симил, которую часто видели рядом с несколькими цитаделями Мааскаб, последний раз – примерно десятилетие назад.

Затем стражи снабдили Гая припасами, оружием и одеждой, о которых он просил, включая один из этих крошечных прямоугольных телефонов, и ушли вместе со Спящей Красавицей и его подробными инструкциями о ее заботе.

Гай вернулся обратно к своему Сеноту – где провел в ловушке семьдесят лет – но, когда он погрузился в воду и произнес древние слова, открывающие портал, ничего не произошло. Ни одного жалкого маленького проблеска.

Возможно ли, что проклятие, пленившее его, каким-то образом запечатало проход в его мир?

Только когда Гай добрался до другого портала, а потом еще и еще, наконец, добравшись до последнего Сенота, он понял, что они все закрыты.

Заколдованы. Он чувствовал, исходящий от поверхности воды запах ядовитой энергии. Он не осмеливался войти в воду. Этого не могло быть. Невозможно.

Но больше всего Гая тревожило, что другие боги по необходимости умели создать новые порталы, они с легкостью могли это сделать.

Конечно, создавать нужно было из их мира, но для подключения к реке Тлалок, подземному каналу энергии, текущему в этот мир, потребовалось бы не так много усилий.

Но этого не произошло, и в этот момент ошеломляющее понимание захлестнуло Гая: тот гул голосов в голове Эммы – не случайные отголоски или бессмысленный шум, передачи которого она принимала своим сильным разумом, подобно спутниковой тарелке.

Это голоса других богов, пойманных в ловушки.

Как такое могло произойти? Как вообще возможно, что Эмма их слышит?

Вероятно, благодаря ее связи с ним? И почему Эмма не могла понять их?

Черт, он даже не приблизился к пониманию этой связи. На самом деле, не было никакого объяснения их связи; никто прежде не наследовал связь.

С другой стороны – Пиелы совершенно новый вид. Еще так много предстоит о них узнать.

Сейчас ему стоило бы сосредоточить энергию на более важном.

– Я вернусь, чтобы освободить тебя, друг мой, – произнес он воде, подозревая, что внутри был бог.

И Гай вновь подумал об Эмме. Она – самая плаксивая женщина, когда-либо рождавшаяся на планете, но у нее сердце воина.

Она в ярости из-за похищения, но взорвется стоит ей узнать, что придется вернуться в Мексику и освободить остальных, выполнить задание, которое он не мог выполнить, не рискуя вновь оказаться в ловушке.

Но Эмма смогла сломать водяную ловушку, разрушив проклятье. Она – единственное решение, приходившее на ум Гаю.

В груди начала нарастать тревога. Он не хотел расстраивать Эмму, и тоже скучал по ней.

Двадцать два года они делили существование. Расставание настолько болезненно, что практически сбивало с ног.

– Подождите-ка. Я на самом деле боюсь? Столкновения с девчонкой? И… я скучаю по ней? – вслух произнес Гай. – Мне нужно вернуться домой. Человеческое существование сводит с ума.