— Это было интересно, — сказала я, все ещё мокрая и завёрнутая в полотенце.

Кинич в мягких, потёртых джинсах вышел из своей гардеробной с сумкой в одной руке и стопкой сложенной одежды в другой. Хотя и казалось, что он отошёл от ожога пениса, явно не был в порядке.

— Что случилось? — спросила я.

Он облачился в свою фирменную рубашку из белой ткани и быстро застегнул две пуговицы внизу.

— Я должен был это предвидеть, — проворчал он.

— Что?

Кинич проигнорировал меня и сунул одежду в сумку, бормоча под нос о его тупой грёбаной удаче.

— Черт подери, Кинич. Что происходит?

Он замер и посмотрел на меня.　

— Каким-то чудом — или по злой иронии, учитывая, что это не могло произойти без вмешательства темных сил Мааскаб — моя душа вернулась, но не такой, как раньше.

— По-английски для не божеств, пожалуйста!

Он разбушевался.

— Мои силы остались внутри тебя, и, судя по небольшому ожогу у меня на пенисе, который так и до сих пор не прошёл, я лишь душа в смертной оболочке.

— Что? Ты человек? — воскликнула я. И будет ли с его членом всё в порядке? Это важно.

— Более менее.

— Ты уверен? — спросила я.

— Считаю, что единственный способ узнать — это умереть, но на данном этапе я не готов проверять.

— Но как? Как такое могло случиться? Фейт сказала разорвать связь, и всё вернётся на свои места.

Он нахмурил брови.

— Нет. Она сказала, что это отправит меня либо в смертную оболочку, либо в сенот. Она оказалась права, как и мой брат, Гай, тёмные силы Мааскаб непредсказуемы, о чем свидетельствует моё нынешнее положение.

О здорово. Чертовски фантастически, самый радостный из всех счастливых день, и возглас уипи-ди-ду! Я всё ещё Богиня Солнца.

— Не может такого быть.

Он начал собирать вещи с тумбочки.　

— Может, — холодно возразил он.

— Я так не думаю! Не собираюсь и дальше быть Богиней Солнца.

— Могу понять твои чувства, — ответил он.

Я наблюдала, как он пересёк комнату, направляясь к двери.

Я побежала за ним и схватила за руку.　

— Куда ты собрался?

Он остановился, не повернувшись ко мне.

— Я… есть кое-что, что я должен сделать.

Ну, конечно же. Он ждал всё своё существования этого момента.

— Понимаю. Теперь ты человек. У тебя есть то, чего ты так хотел. К чёрту всё! Меня к чёрту! Это твой ответ.

Он повернулся и посмотрел на меня сверху вниз, его глаза наполнились яростью.

— Нет. Я планировал уйти на время. До тех пор пока не верну себе тело. Что и собираюсь сделать.

— Но сначала трахнув меня?

— Конечно, — прямо сказал он.

Я ударила его.

— Ты свинья! И ты не беспокоишься обо мне?

Он даже не вздрогнул.　

— Нет. Всё не так. И я не жду, что ты поймёшь, Пенелопа.

— Вау! Какой отличный способ мне это показать. Оставить меня разбираться с твоей долбаной жизнью! Мне двадцать пять! Я не могу быть лидером богов. Я ничего не знаю о твоём мире.

— Ты себя недооцениваешь, Пенелопа. Ты рождена для этой роли. Это твоя судьба.

Ну, спасибо, Оби-Ван Кеноби. Могу ли я получить свой синий или зелёный меч?

— Если ты уйдёшь, Кинич. После всего, что случилось, после всего через что я прошла… ради тебя… если ты уйдёшь… не жди, что я потом вернусь к тебе.

Его ответом послужил взгляд, полный эмоций, но слов не было.

Стук сотряс дверь в спальню.　

— Ребята! Вы нужны нам в гостиной… Симил вернулась.

* * *

— Я убью её, — проворчала я и быстро натянула пару треников и футболку.

— Нет. Эта честь дана мне, — возразил Кинич.

Я собиралась напомнить, что у него больше нет сил, но ему виднее. Открыв дверь в спальню, Кинич направился в сторону гостиной, и я следом.

— Не могу поверить, что другие боги не избивают её постоянно, — проговорила я себе под нос.

— Мы уже привыкли к её выходкам, но это другое — она бросила нас, когда мы в ней так сильно нуждались. На этот раз мы не закроем глаза.

Мы завернули за угол и нашли Симил, сидящую в кресле, рядом с каменным кофейным столиком. Рядом стояли другие боги, Габран, Эмма и Брут.

По языку их тел — руки скрещены, глаза сужены — я предположила, что они готовы прыгнуть на богиню и отпинать, как в старые добрые времена на улицах Лос-Анджелеса.

Когда Кинич пересёк комнату, Зак нахмурился на него, а затем подмигнул мне. Я сделал вид, что не заметила жеста. Когда я, наконец, взглянула на Симил, то сразу поняла, что-то не так. У неё были тёмные круги под глазами, как правило, идеально уложенные волосы растрёпаны и спутаны. А одежда — серая футболка и черные кожаные штаны — грязная. Однозначно не её привычный розовый ансамбль. Она уставилась вперёд, словно что-то проверяла мысленно. Я полагаю, это состояние для неё нормальное.

— Симил не говорит, — выдала Бизз.

— В чём дело? — спросила я.

В тот момент, как я заговорила, Симил моргнула и посмотрела на меня.　

— О. Пенелопа. Это ты, — её голос был приглушенным и лишённым той бурной, присущей ей, интонации.

— Это я? Это я? Это всё что можешь сказать? Ради Бога, ты накачала меня наркотиками! Мою маму похитили эти Скабы. А где ты, чёрт возьми, шлялась?

Симил пожала плечами.

— Там же где и всегда: везде. Нигде. То тут, то там.

Кинич перевёл взгляд на меня.　

— Это означает, что она снова затеяла один из своих марафонов гаражных распродаж.

— Ага. Собственно так и есть, — подтвердила она.

Я подошла к журнальному столику.

— Ты эгоистичная, глупая сучка! — Неожиданно из моей ладони выскочил огненный шар, размером с грейпфрут и ударил прямо в грудь Симил. Кресло, в котором она сидела, опрокинулось назад. — Я случайно не упомянула, что теперь Богиня Солнца?

В комнате раздался коллективный стон, и Бах метнулся на помощь к Симил, проливая вино из кожаного бурдюка прямо ей на серую футболку.

— Конечно, знаю, — проворчала Симил, — так и задумывалось.

— Твою ж, — командным баритоном, произнёс Гай. — Кинич не вернул свои силы?

Бах поднял Симил с пола.

— Нет, — произнесла она. — А, следовательно, Кинич теперь смертен.　

Она пригладила растрёпанное рыжее безобразие, подняла кресло и села в него, сложив руки на коленях.

— Так ты знала? — спросила я. — Знала, что так будет?

Она кивнула, не смотря мне в глаза.

Гай, ближе подошедший к журнальному столику, выглядел так, что вот-вот накинется на Симил.　

— Тогда, ты скажешь, как вернуть ему их. Немедленно! Или клянусь, Симил, я потащу тебя в Мексику и запихну в туже дыру, где сидит Чаам.

Кинич развернулся, чтобы уйти.

— Стой! Ты куда? — задала я вопрос.

— Закончить паковать вещи, — ответил он.

Я пошла за ним, но Зак схватил меня за руку.　

— Дай ему уйти, Пенелопа, — прошептал он. — Ты нужна здесь, чтобы сохранить порядок. Нельзя допустить, чтобы Богов разделила ничтожная ссора. Мы должны оставаться единым целым.

— Кинич, прошу, — прошептала я.

Он оглянулся через плечо, но продолжил идти.

Гнев победил все другие эмоции.　

— Скажи, как это исправить! — приказала я Симил.

Богиня покачала головой.　

— Не могу.

О, если уж я могу справиться с её загадочным дерьмом и этим хаотичным цирком.　

— Можешь! Ты можешь и сделаешь это.

Она окинула взглядом комнату.　

— Нет. Вы не слушаете. Я не могу. В этом то и проблема.

— Извини?

Симил заёрзала на кресле.

— Я не могу сказать вам, что делать.

— Но… но… ты должна! Это всё твоя вина.

Я металась между страхом и гневом, надеясь и молясь, чтобы Симил вернулась, помогла нам исправить этот чудовищный бардак и вернуть мою маму.

В конце концов, именно она организовала события, которые привели к похищению моей мамы — фальшивый медицинский центр и лечение, потребность в деньгах.

— Черт возьми! Ты повинна в болезни мамы? Было ли это частью твоего сумасшедшего плана?

У неё засияли глаза.

— Нет. Я бы так ужасно не поступила. Я не могу вредить людям… если только твоё имя не Гунтер, и ты не поешь «Ding Dong Song». Тогда тебе не жить.

Я погрозила ей пальцем.

— Но все равно ты виновата, что её похитили. И должна знать, как её вернуть!

Симил кивнула, а затем замотала головой.　

— Да и нет.

— Что значит «да и нет»? — Я уже была готова включить полнофункциональный режим паники.

Встав с кресла, Симил прикусила нижнюю губу.　

— Это моя вина! Да. Её должен был спасти Виктор — что хорошо, поверь — я взяла это велосипед, чтобы прокатиться и р-р-р-р-р-р.

Но что-то пошло не так. Это бардак! Прям как в тот раз, когда я надела красные туфли на платформе, а должна была надеть синие! — Она всплеснула руками.

— Естественно, чтобы соответствовать, мой кавалер надел красный галстук, который привёл быка в бешенство. — Она опустила голову. — Бедный, бедный Эстеван. La vida es tan corta (примеч. с испанского языка — «Жизнь так коротка»).

Она посмотрела на потолок.

— Говорила же! Заткнись или я убью тебя, сука!

Все повернули головы в сторону крошечного чёрного пятна на потолке. Ради всего святого. Муха? Только не это.

Я топнула ногой.

— О. Мой. Бог. Не могла бы ты сосредоточиться! Расскажи, как всё исправить.

— В этом то и проблема. Я не могу. Ничего не вижу. Все исчезло.

В миг, Гай схватил Симил за плечи и поднял в воздух, тряся, как тряпичную куклу, которую вот-вот понизят до половой тряпки.　

— Завязывай с этим дерьмом, Симил. Что происходит? Где, чёрт возьми, ты была?

— Консультировалась с Книгой Дельфийских оракулов, пытаясь понять, где и что пошло не так. Но теперь её страницы пусты. Пусты!

Гай спросил, почему именно она консультируется с книгой, предсказывающей будущее, когда у неё самой дар предвидения, но Симил что-то бормотала о возвращении по своим следам.

— Я думаю, это случилось, когда я смотрела марафон сериала «Лодка Любви». Меня очаровала жемчужно-белая улыбка Исаака и его остроумие. Я оторваться не могла, — сказала она. — Вот тогда я, должно быть, пропустила то, что должна была сделать, шаг, который я должна была предпринять, чтобы все сохранить в порядке — возможно должна была написать письмо?

Или это из-за турнира по игре «Голодные бегемотики», который мне нужно было запланировать. Не знаю! Потом они остановились! Просто… — она щёлкнула пальцами, — вот так. Каждое из них просто исчезло! Уже прошло несколько недель.

— «Лодку Любви» снова показывают? — спросила я.

— Нет! Пустота! Пустота! — Она начала плакать и тем самым взбесила меня. Потому что, если кто-то вроде Симил был расстроен, значит что-то плохое, очень плохое произошло.

— Поясни? Некоторые только вступили в ваш клуб божеств.

— Я не вижу будущего. Ничего! Мне необходимы видения, а они исчезли!

У Гая, как у всех остальных, глаза полезли на лоб.

— Чт… что ты говоришь? — Он усадил её обратно в кресло.

— Я солгала. — Она закрыла лицо руками. — Я вот, что говорю. Я не вижу будущее, ну, не так как вы думаете. Я вижу отрывки, небольшие куски, но они все бессмысленные.

— Тогда, как, как ты столько всего знаешь? Ради Бога, Симил, ты даже телевизор в будущем смотрела, — сказал Зак.

— Я Богиня Подземного мира, не то, чтобы действительно Подземный мир существовал. Хотя, там есть торговый центр Шорт-Хилз около шоссе Джерси, у них есть Шанель и Долче! Вот почему мёртвым нравиться зависать там. Мода никогда не выйдет из моды. Ну, ты знаешь?

Святая матерь сломанных мозгов, эта богиня безнадёжно сумасшедшая. Как она получила эту работу?

— Нет! Мы не знаем, Симил! Мы понятия не имеем, о чем ты тут говоришь!

Она как параноик шарила взглядом по комнате. Затем прошептала:

— Я присматриваю за мёртвыми душами, и они видят все: будущее, прошлое, настоящее — мёртвые живут в месте вне времени и измерений. Все, что знали и видели они, знала и видела я.

Несомненно, это должно быть самое странное, что я когда-либо слышала. Словно они взяли каждый эпизод «Сумеречной зоны», пропустили через блендер и в течение десяти часов варили суп странностей и бессмыслицы, который и рядом бы все равно не стоял с этой обалденной выдумкой.

Некоторые из богов разгневано заворчали.

— Симил, — наконец-то Гай сказал, — ты будешь наказана, но после того, как мы переживём этот кризис.

— Разве ты не понимаешь? — взвыла Симил — После не будет. Все кончено! Кон-че-но! Если мёртвые ушли в мир иной, то только потому, что этому миру пришёл конец! Пустые страницы в Книге Оракула тому подтверждение. Будущего нет. Мы проиграли Великую войну!

Я вот прямо услышала, как в головах каждого что-то щёлкнуло!

О. Нет. Ох-ох-ох… нет.

— Ты хочешь сказать, что наступил конец света?

Она закрыла лицо руками.　

— Будь ты проклята тупая «Лодка Любви» и великолепное афро Исаака.