В пределах дальней высоты, Где носятся планет плеяды И звезд блистают мириады, _Он_ водрузил свои мечты; Среди небесного объема, Преград не зная ниотколь, Он в облаках, в соседстве грома, Земную позабыл юдоль. Игру мирского треволненья Он прихотливо пренебрег, Но в бурном вихре вдохновенья О братьях позабыть не мог. Над ним таинственные мысли, Как тучи черные, нависли; И – телом прах, душой колосс, Светило и надежда века — Он погрузился весь в вопрос О назначеньи человека… Не тщетно он пытал судьбу, Не тщетно он витал в эфире, Печаль и тайную борьбу На громкой возвещая лире… Вдруг грянул колокол глухим И перекатным звоном — И медным языком своим, С гуденьем и со стоном, Вещал таинственный ответ, Душе его понятный, – И очутился вдруг поэт В пустыне необъятной: Кругом шумят толпы людей С их суетностью дикой, Но он один, как средь степей, Угрюмый и великой! – И всё, что радует других, Ему смешно и ложно… Да счастье для натур таких Едва ли и возможно!.. <1851>