Я их повесил. Эти чертовы ублюдки... Откуда вы выкопали этих уродов? Они ее изнасиловали. Черт, да эти уроды насиловали ее все время, пока она находилась в карцере. И судя по тому, что обнаружил Васкес, накачивали ее наркотиками. Скармливали ей лошадиные дозы винта. Чтобы не сопротивлялась. Чертово новое пополнение... Капрал их застукал. Решил поставить камеры, чтобы приглядывать за Нежитью по ночам. И обнаружил, что делают с ней караульные.

Так что, у мня теперь на воротах четыре новых украшения. Вот гадство. Попробую с ней поговорить. Объяснить... Может... Да, что тут можно объяснить... О боже, почему мне так стыдно...

Из сообщения 14.7/29-313. Ст. Паладин Ваймс.

АРХИВ операции "ПЕСКИ"

Проснулся Пиклс от громкого металлического лязга. Удивительно, но, несмотря на ранний час и почти бессонную ночь, занятую перетаскиванием в грузовик странных мешков и ящиков, а также спешным возведением укреплений на крыше эллинга, голова подростка была чистой и ясной, а тело наполняла непонятная, живая, буквально, выталкивающая его из постели энергия. Отбросив одеяло, Пиклс потянулся и, привычно шагнув в сторону стоящего рядом с импровизированной, устроенной им в глубине склада из груды невесть зачем сохраненных карликом старых матрасов кроватью, похожего сейчас на раскрытую устрицу стелс-костюма, с трудом сдержал довольную улыбку. Он всё же, смыл перечную пыль. Потратил почти две канистры воды, но всё равно, отмыл. И синяки почти прошли — хорошо. Привычно щелкнув скрытыми застежками, подросток дождался высветившегося на внутренней стороне плексигласового забрала шлема сигнала об окончании диагностики, повернувшись, принялся аккуратно складывать плед. Не то, что это было необходимо, но матушка с детства приучала его к аккуратности. Неожиданно в глаза мальчишки бросилась некоторая несуразность. Наклонившись, подросток запустил руку в щель между матрасами и извлек из нее желтый пластиковый цилиндр. Пиклс улыбнулся. Точно. Чуть не забыл, надо же. Он спрятал эту штуку под матрас. А что, если верить татуированной и карлику, вещь дорогая. Может пригодиться. А хорошую историю он, всё-таки, придумал. Никто не проверит, действительно ли шерифы отобрали у него батарею или нет. Даже матушка поверила. Только надо бы перепрятать. Покосившись на один из перегораживающих проход лабиринта деревянных ящиков, мальчишка потянулся было к ножу, но тут же досадливо сморщившись, принялся возиться с ремнями портупеи. Успеется. Сегодня его ждёт настоящее, мужское дело — защищать гараж, а спрятать батарею он всегда успеет. Пристроив кобуру на бедро, Пиклс довольно кивнул. Ну, вот. Теперь он вооружен. Карлик дал ему пистолет. Самый настоящий пистолет. А еще две запасные обоймы [98] и несколько десятков патронов россыпью. Хороший пистолет, похожий на тот, что у татуированной, но коротышка сказал, что этот даже лучше умеет очередями стрелять. Покрутив в руках смертоносную машинку, подросток, широко улыбнувшись, сунул ее в кобуру, собирался уже было двинуться в сторону доносившихся из-за стеллажей и завалов старых покрышек звуков, но остановившись на середине шага, обернулся к лежащей на матрасе батарее.

— Ох... — проворчал подросток и, тяжело вздохнув, щелкнул клапаном нагрудного кармана. — Со мной пойдешь.

Бодро затолкав пластиковый тубус в карман, подросток, аккуратно затянув клапан, ловко запрыгнул на наполовину разобранный токарный станок, перешагнул на остро пахнущую старой резиной огромную покрышку, перемахнул через верхнюю полку заставленного подозрительного вида железками стеллажа, и приземлившись в "жилой зоне" мастерской, невольно раскрыл от удивления рот.

Огромный стальной кентавр, почему-то называемый карликом дурацким именем "Щука", лениво перетаптывался рядом с грузовиком. Пиклс завистливо вздохнул. Классная штука, дорогая, наверное. Дрон коротышки чем-то неуловимо напоминал Зэда и одновременно пресловутого Клавикуса. Больше киборга-врача, но меньше мутанта-гладиатора, он казался намного массивней обоих, то ли из-за покрытых толстым слоем брони стальных ног-опор, то ли из-за увешанного огромным количеством оружия раздутого металлического брюха. Раздался скрежет, машина качнулась вперед, задрав одну из четырех лап, с громким лязгом поставила её на бронированный борт фургона.

— Стой! Ты сейчас фуру развалишь! — Раздраженно выкрикнул балансирующий на массивных дугах снятого с фургона тента Майло и, перекинув неизменную травинку в угол рта, ловко крутанувшись в воздухе, перепрыгнул на принайтованное к борту запасное колесо. — Почему эта штука дергается, как эпилептик?

— Да не знаю я! — Зло отмахнулся коротышка, и обеспокоенно подбежав к металлическому чудищу, с некоторой опаской заглянул под стальную пластину, прикрывающую один из механических суставов, выгнутую и толстую, почти в палец толщиной. — Вчера, вроде, нормально всё было... Погонять по уму, я его, конечно, не мог, но вся гидравлика, как часики, работала!

Неожиданно механический монстр дрогнул и чуть дернул лапой. Грузовик снова качнулся.

— Осторожней! — Не удержавший равновесия охранник взмахнул руками и с громкой руганью свалился со своего наблюдательного пункта. Пиклс завистливо засопел. Самодельный бронежилет Майло был тяжелым и неудобным, он сковывал движения, и стрелок просто обязан был покалечиться, но вместо этого извернувшись в воздухе, словно падающая с дерева кошка, ловко приземлившись на четвереньки и быстро встав, принялся, как ни в чем не бывало отряхивать руки. — Похоже, всё. — Прокомментировал телохранитель. — Эта штука сломалась.

— Ничего не понимаю, — механик недовольно вздохнул, выныривая из-под брони, и нервно щелкнул ногтем по экрану укрепленного на запястье массивного прибора. — В гидравлической системе полно воздуха. Где-то утечка жидкости. Вот Щука и скачет, будто необъезженная кобыла. Давление нестабильно... — Словно подтверждая его слова задергавшийся, будто в припадке падучей, дрон принялся со скрежетом раскачивать фургон.

— Если сломаем грузовик, Дохлая нам голову оторвет, — устало помассировав веки, охранник отвернулся и принялся поправлять сбившиеся во время падения ремни портупеи. — Доброе утро, Пиклс.

— Доброе утро, дядя Майло. — Кивнул подросток, откидывая забрало шлема. — А где мама?

— Наверху, — ткнул пальцем в потолок охранник. — Я ей ружье дал. — Одернув полы натянутой прямо поверх бронежилета куртки, молодой человек сплюнул зажатую между зубов травинку, снова повернулся к грузовику и недовольно скривился. — Может, его, всё-таки выключить? — Поинтересовался он у снова полезшего под стальное брюхо машины механика.

— Да отстань ты со своей фурой, — отмахнулся коротышка. — Её для транспортировки тяжелых танков делали, а тут всего-то восемь тонн. Ничего не случится. А вот если я Щуку бегать нормально не заставлю... — Почесав в затылке, карлик нахмурился. — Ничего не понимаю, — пробормотал он в полголоса и принялся ожесточенно скрести обломанными ногтями покрытые потеками масла запястья. — Нормально, ведь, всё было... Может, фильтры нагнетателя забились?

— Дядя Болт, а как ты им управляешь? — С интересом обойдя застывший, наконец, механизм, Пиклс восторженно цокнул. — И что тут за пушка?

— Пушка? Да обычная, авиационная тридцатимиллиметровка... — рассеянно пожал плечами карлик. — А управляю я им с вот этой штукой. — Постучав себя по еле заметному шраму на макушке, механик растянул рот в кривоватой усмешке. — У меня нейрокорды прямо в черепушку вшиты. Считай: я думаю, а она делает. Быстро, надежно. Ну и защита от угона. — Понимающе глянув на подростка, Болт усмехнулся. — Но обычно я внутри сидеть люблю — там ручное управление. Знаешь, как на нём летать круто... — Карлик мечтательно закатил глаза. — У Щуки четыре блока прыжковых двигателей... — бросив короткий взгляд на задумчиво изучающего дрона охранника, коротышка вздохнул. — Ладно, что-то заболтался я. А, ну, марш наверх!

— Эм-м-м. — Задумчиво почесав в затылке, Майло подошел к дрону и, присев на корточки, принялся внимательно осматривать стальное брюхо механического монстра. — Если сильная утечка, капать должно.

— Да знаю я... — Болезненно поморщился коротышка и снова постучал по укрепленному на запястье прибору. — Уровень жидкости на критической отметке. Больше, только, из кабины скажу.

— Понятно. — Неопределенно протянул Майло и поскреб в затылке. — А, может, скрутить с него пушки и наверх поднять? Всё лучше, чем ничего, а?

— Если по уму, — не обратив на предложения охранника никакого внимания, рассеянно протянул коротышка, — то тут всю гидравлику разбирать нужно. Но учитывая, что времени до восхода с гулькин нос, можно попробовать перевести систему приводов на аварийный режим, задать пиковую нагрузку и, когда давление дойдет до критического, начать понемногу стравливать воздух, он должен в главном нагнетателе...

— Началось!! Идут!! — Неожиданно раздался откуда-то сверху донельзя испуганный голос Магды.

— Черт. Видимо, придется без этой игрушки справляться... — Болезненно сморщился охранник и развернувшись, задорно подмигнул подростку. — Ну что, парень, пойдем, посмотрим? Кстати, — покопавшись в кармане разгрузки, Майло протянул Пиклсу неприятно напоминающую расстегнутый рабский ошейник пластиковую ленту. — Это переговорник, — пояснил он. — Рация и гарнитура в одном флаконе. Застегнешь на горле и услышишь меня в пределах пары километров. И не только меня. Не бойся, это не больно.

— Я не боюсь, — покачал головой подросток и коснулся ворота костюма. — Только мне не надо. Тут встроенная радиостанция, дешифровщик и пеленгатор.

— Красиво жить не запретишь, — вздохнул Майло. — Ладно... моя частота...

— Знаю, — отмахнулся Пиклс и зашагал к лестнице.

— Вот засранец. — Покачал головой телохранитель, и развернулся к Болту. — Представляешь, что будет, когда вырастет?

— Если вырастет. — Ухмыльнулся коротышка.

— А ты как? Здесь или тоже наверх?

— Позже подойду, — отмахнулся механик и вновь впился взглядом в мелькающие на экране планшета цифры. — Сейчас на самодиагностику поставлю и поднимусь.

— Ага. — Неопределенно кивнул Майло и, отвернувшись, нервно поскреб подбородок. — Черт... Даже побриться не успел.

****

Машину снова жестко тряхнуло. Пикап скрипел и раскачивался. Натужно ревя перегретым двигателем, машина, поднимая тучи пыли, неслась через степь. Чуть меньше трехсот километров птичьего полета. Более четырех сотен маршрута, петляющего между занесенных песком, пересохших русел ручьев, оврагов и покрытых тонкой, блестящей в свете восходящего солнца алым цветом, солевой коркой зыбей грязевых солончаков. Зеро большую часть ночи гнал, как сумасшедший, но было понятно — они не успевают.

— Вот дерьмо! — Раздался громкий щелчок раздвижной пластиковой шторки, и в открывшемся заднем окошке кабины показалось раздраженно-злобное лицо наемницы. — Не дрова везешь, сладкий!

Кити вздохнула. Погруженный в багажник пикапа чудесный мотоцикл занял почти все свободное пространство и настоявшая на том, чтобы занять место стрелка, наемница отправила девушку в кабину. Впрочем, в салоне машины тоже было тесно. Как не сутулился великан, меньше ему стать не удавалось. И сейчас скорчившаяся на краешке сидения Кити искренне сомневалась, что, когда они, в конце концов, остановятся, она сможет хотя бы разогнуться. О том, чтобы ходить, речи вообще не было.

— Я постараюсь! — Сверкнул стальными зубами гигант и ещё больше втоптал педаль газа в пол.

— Так я и поверила. — Фыркнула Элеум и, с грохотом захлопнув заслонку, судя по звукам, вновь полезла в свое воронье гнездо. В следующую секунду машина влетела в очередную яму. Снаружи раздался громкий лязг и забористый мат.

— Черт... — Покачал головой Зеро и виновато пожал плечами. — Я ведь, действительно стараюсь...

— Я понимаю, — кивнула Кити, и потрогав кончиком языка прикушенную губу, вздохнула. — Она не на тебя злится.

— Я бы тоже злился, если бы глаз потерял. — Прогудел гигант, и неожиданно сбросив обороты, резко вывернул влево.

Мимо окон машины промелькнула наполовину занесенная песком и пылью глубокая щель небольшого оврага. Кити поежилась, она достаточно видела, как Ллойс ведет грузовик, чтобы понять — на такой скорости любая серьезная яма в земле, это, как минимум, поломка автомобиля, а как максимум... Про максимум думать не хотелось.

— Дело не в этом. Там что-то произошло... — Вздохнула девушка. — Внизу. У серокожих. Что-то плохое... Я не знаю, что именно, но она... — Осекшись на середине фразы, Кити устало потерла щеку, покрытую тонкой пленкой пробивающейся в салон, несмотря на плотно задраенные окна, дорожной пыли и покачала головой. — Это сложно объяснить. Раньше она была... как бы расколотая, понимаешь? Внутри расколотая. А сейчас... сейчас, это похоже на то, как будто две половинки одного целого снова вместе, и они... кипят.

— Кипят? — Бросив на девушку удивленный взгляд, великан снова склонился к рулю. — Что значит, кипят?

— Ну... — Кити задумалась. — Я когда в трактире работала... хозяин... иногда меня спирт разбавлять отправлял... Знал, что я не выпью и не украду... Так вот, когда воду в спирт льешь, бутылка нагревается. Вот и она сейчас так же...

— А ты-то, откуда знаешь? — Подозрительно покосившись на девушку, гигант снова придавил педаль газа и рывком бросил машину вперед. — Не про спирт, в смысле, а про то, что она чувствует.

— Это сложно... — тяжело вздохнула девушка. — Просто чувствую и всё... Ты вот, например, боишься. Не за себя боишься, за кого-то другого. И тебе стыдно. Перед Ллойс. И передо мной почему-то. А еще ты гордишься. Потому что считаешь, что поступаешь правильно...

— Эй! — Брови гиганта сошлись к переносице. — Ты что, из Бъорковских видящих родом? Только они мысли читать могут.

— Нет... — Покачала головой девушка. — Я не читаю мысли... Просто вижу, когда кому-то хорошо или плохо... Это, как цвета, понимаешь, радуга в голове... — Девушка надолго замолчала. — Извини... — Прошептала она, наконец. — Я больше не буду на тебя смотреть... Только не злись...

— Я не злюсь. — Снова пожав могучими плечами, гладиатор, не снижая скорости, обогнув заросли чахлого кустарника, устремил раскачивающуюся и скрипящую машину в обход подозрительно ровного, покрытого мелкой сеткой трещин обширного грязевого пятна. — Там, наверное, озеро было или родник большой. — Зачем-то пояснил он девушке. — Опасное место... Обычно под такими штуками скрыты подземные пустоты. Провалишься и поминай, как звали.

— Я не ведьма... — Насупилась Кити и отвернулась.

— А я этого и не говорил, — прогудел великан. — Не волнуйся. Твоя подруга крепче, чем кажется. Намного крепче. — На секунду оторвав руку от руля, громила помассировал шишковатый морщинистый затылок. — Я так и не понял, как она это делает... Раз, и меня как пушинку подбросило, а потом об землю, как шмякнуло. Думал, ещё чуть-чуть, и кишки из пасти выплюну... Понятно теперь, почему Фурию непобедимой считали... У меня, ведь, половина имплантатов в тот момент отказали....

— Это, ведь, не только глаз, да? — Вздохнула Кити. — Она хромает. Немного, почти незаметно, но хромает. И когда твою рану шила, у нее руки тряслись... У нее никогда руки не тряслись, даже когда она грузовик из песка пыталась выталкивать и надорвалась...

— Говорю же, не волнуйся. — Тяжело вздохнув, великан принялся преувеличенно внимательно всматриваться в несущуюся навстречу степь. — Она сама сказала, что регенератор, а с таких обычно всё, как с гуся, вода. Если сразу не прибить, пара дней, и как новенькие...

— Неправда... — Неожиданно отвернувшись к окну, Кити утерла набежавшие на глаза слезы. — Ты сам знаешь, что это неправда...

— Слушай, девочка...

— Может, я и кажусь тебе девочкой, но я не дура, — на мгновение сжав кулаки, Кити стянула с шеи шарф и принялась стирать с лица грязь.

— Регенераторы — это довольно редкая мутация. Очень редкая. — Осторожно заметил великан после долгой паузы и стиснул на руле могучие ладони с такой силой, что через гул мотора прорвался жалобный треск пластиковой оплетки. — Да и разные они... У одних раны чуть-чуть быстрее заживают, другие, как будто постоянно под медшотом. Третьи настолько быстро восстанавливаются, что их даже радиация не берет. Дохлую сильно потрепало, ей досталось намного сильнее, чем она хочет показать, тут ты права. Но думаю, что всё будет в порядке. Фурии я слышал, глаз уже один раз выбивали...

— Не выбивали, а выжигали. — Шторка заднего окна хлопнула и в открывшийся проем просунулась голова наемницы. — В наказание. Восстановился за три или четыре месяца.

— Я... — девушка покраснела. — Ты что, всё слышала?

— Естественно... — С ехидным видом кивнула Элеум и, продемонстрировав Кити тридцать два треугольных зуба, довольно кивнула. — Наверху скучно, так что, я в багажник перелезла. Тесно, зато не так дует. И к жратве ближе. Кстати. Во-первых, у нас вяленое мясо кончилось... и сок. Во-вторых, мне приятно, что ты за меня беспокоишься. Честно. Без дураков. Иметь друзей круто, и всё такое, но думаю, нам пора притормозить и решать, что делать дальше.

— Это Ставро сок был. Любил шиковать... пижон. — Убравший ногу с педали газа великан пригнулся к лобовому стеклу и подслеповато прищурился... — Мы, что, уже подъезжаем? Ни хрена не видать... Я, конечно, вдаль не очень, но...

— И не увидишь. До Бойни еще километров пятьдесят... — Фыркнула наемница.

— Так чего тогда...

— Вот с чего, — Элеум постучала по закрепленной на ухе клипсе, — если бы ты додумался радио включить, то тоже бы всё понял. Стая под стенами.

— Опоздали? — Плечи гладиатора поникли. — Мы... опоздали?

— Скорее, успели к самому началу представления. — Фыркнула наемница. — А теперь, может, ты, наконец-то, остановишься? Я сикать хочу.

****

— Вот срань, — выругался коротышка и, оторвав от глаз бинокль, протянул его Майло. — Их, по-моему, даже больше, чем Аладдин говорил. Ладно хоть, помощь этот хмырь сюда направил. — Кивнув в сторону перекрывающей выход на площадь перед мастерской баррикаду с дюжиной сидящих на мешках с песком вооруженных автоматами и ручными пулеметами людей, маленький механик повернулся к завороженно смотрящей в сторону стен поварихе. — Магда, а у тебя поесть что-нибудь осталось?

— Эм... Ну... внизу остатки супа есть. — Неуверенно протянула кухарка, нервно сжимая пальцами ствольную коробку кажущегося слишком тяжелым, совершенно неуместным в ее руках дробовика. — Только он вчерашний и остыл совсем... Может, разогреть?

— Обойдусь, — отмахнулся Болт и, достав из кармана разгрузки, натянутой на бронекостюм, где-то взятый исшарканный, несуразно смотрящийся на коротком, деформированном тельце карлика, запакованный в яркий пластик соевый брикет, громко захрустел оберткой. — У меня энергетический батончик есть... Кто-нибудь хочет?.. Могу поделиться.

— Ты бы не ел перед боем-то. — Немного нервно пробормотал телохранитель. — Сам знаешь, кишки перед дракой лучше пустыми... Эй! — Неожиданно возмущенно воскликнул он. — Это же мои пайки!

— Не тфои, а мои. Это я их фебе куфил. Пофом комфенфирую... — Неразборчиво прочавкал коротышка, поспешно засовывая в рот остатки землисто-коричневой массы, и принялся усиленно работать челюстями.

— А-а-й... — Нервно поморщившись, Майло устало махнул рукой. — Ладно... Всё равно, эту дрянь только с голодухи жрать можно.

— А еще от нервов. — Буркнул проглотивший остатки пищи карлик и вытянув из кармана разгрузки следующий батончик, принялся терзать упаковку. — У меня всегда перед дракой так. Жру и жру. И поделать ничего не могу...

— Красиво. — Неожиданно произнес Пиклс и махнул рукой в сторону медленно встающего над степью солнца.

— Красиво. — Согласился Болт. — Жаль ненадолго. Похоже, сейчас начнется.

— Дело дрянь... — сплюнул под ноги Майло и поправил пулемёт, немного сползший с установленного на крыше эллинга импровизированного бруствера из ящиков с гравием и мешков с песком. — Да и Аладдиновы ребятки не столько нам на помощь пришли, сколько следить, чтобы мы отсюда раньше времени не свалили. Болт, ты сколько Финку должен?

— Не твое дело. — Буркнул коротышка и со вздохом принялся преувеличенно внимательно любоваться открывающимися с крыши гаража видом.

Зрелище окружившей город банды подавляло своей нереальностью и мощью. Вчера командир летунов-наемников сказал, что в Стае полторы сотни каров, но сейчас, глядя на окружившие город снующие туда-сюда машины, охраннику казалось, что их тысячи. Совсем маленькие, казалось, состоящие только из двигателя и бешено вращающихся колес да места водителя, багги соседствовали с мощными, обвешанными толстыми листами брони и украшенными турелями каких-то непонятных массивных орудий грузовиками. То тут, то там по кривым улочкам предместий то и дело, снося то одну, то другую халупу проносились "боевые телеги", что-то среднее между обыкновенным автомобилем и грузовиком, увешанные пулеметами, поставленные на нелепо большие для них колеса монстры. Но над всем этим главенствовали стоящие чуть в отдалении мегатраки. Циклопически огромные, настоящие колесные крепости, неспешно разворачивающие стволы многочисленных орудий в сторону города, они подавляли мощью и вселяли невольный трепет. Что будет, если одна из таки махин даст залп или прорвется за стены, думать не хотелось. Майло вздохнул и прислушался к доносившему отдаленный рев многочисленных моторов ветру.

— Дело дрянь. — Неожиданно произнес коротышка. Вскочив на ближайший мешок с песком, приставил ладонь козырьком ко лбу. — Дело дрянь. — Повторил он, сплюнув, махнул рукой. — Похоже, будет жарко.

— Почему? — Удивился подросток, и рассеянно почесав в затылке стволом пистолета, непонимающе уставился на коротышку. — Ну да, их много... Но ведь, стены... Да и вон. — Кивнув в сторону возвышающейся на холме арены, Пиклс довольно осклабился. — Я столько дронов ни в жисть не видел.

Действительно, роящаяся над бетонными стенами цирка черная туча маленьких и юрких штурмовых квадрокоптеров, вооруженных облегченными пулеметными и ракетными системами дронов, делала его похожим на гигантский потревоженный улей.

— Предместья... — Недовольно буркнул маленький механик, и озабоченно глянув на пестреющий сообщениями экран укрепленного на запястье планшета, тяжело вздохнул. — По идее, Стая уже резню должна начать, а тут... Такое ощущение, что трущобы пустые. А учитывая, что в город мутантов, насколько я знаю, не пускали...

— Либо они ушли, либо договорились с рейдерами. — Закончил за коротышку Майло. — Вот, говно...

— Господин Майло. Прошу... Следите за языком... — Вздохнула Магда и, поправив лежащее на коленях ружье, ссутулила плечи.

— Сейчас начнется, — выдохнул Болт, недовольно прикусив губу, и снова уставился на планшет. — Давай же, давай... — Пробормотал он чуть слышно и, сжав руку в кулак, со злостью ударил по коленке.

Словно дожидаясь его слов, в склоны холма ударила волна звука, раздался громкий треск, словно кто-то невидимый рвал огромное полотнище, тонкий, переходящий в ультразвук писк, и неожиданно наступила гнетущая тишина.

— Овцы! — Прокатился над городом искаженный сотней динамиков мощный глубокий голос. Дробясь и порождая эхо, звуковой удар разбился о стены мастерской, заставляя жестяные листы крыши ответить легким гудением.

— Мясо, что прячется за стенами! Вы все — ожиревшее и не заслуживающее жизни мясо, неспособные даже достойно принять собственную смерть! Меня зовут Кровомес и я — голос босса. Сейчас я говорю вам от лица и от имени всех нас, настоящих людей. Тех, кто ещё не потерял волю к жизни. Тех, кто стал сильнее пустошей, отринув всякую слабость. Тех, кто пошел по пути клыка и ножа. Тех, кто победил! Сложите оружие, откройте ворота. И тогда ваша участь будет легка и проста. Мы не убьем вас. В счет нанесенной нам обиды, мы возьмем пятьсот здоровых рабов и голову Финка. Подумайте, люди Бойни! Подумайте и решите, что вам нужнее! Пять сотен никчемных мясных туш или собственные жизни! Подумайте...

— Вот он! — Майло неожиданно махнул в сторону одного из неспешно отъезжающих в сторону мертвой рощи мегатраков, отрывая от лица бинокль. — На крыше!

— А?.. — Посмотрев в указанную телохранителем сторону, подросток, действительно разглядел фигурку, стоящую на одном из гигантских грузовиков. Казавшуюся крохотной, словно взобравшийся на ботинок муравей, из-за разделяющего их расстояния фигурку, сжимающую в руке архаичного вида рацию. Отработанным долгой практикой усилием мышц шеи Пиклс опустил на глаза щиток шлема и, включив встроенный в толстый пластик визор, приблизил изображение. Рейдер был страшен. Высокий, тяжелый, мощный, как и все стайники, он зачем-то нанес на лицо татуировку в виде черепа. На собранной из старых покрышек и плотного, щедро покрытого заклепками прорезиненного брезента нагрудной броне рейдера виднелись следы небрежно затертой крови. Оптика стелс-костюма работала идеально, и подросток видел всё. Блестящую от выступившего пота, покрытую грязными разводами кожу, ссадины на костяшках левой руки, дыру на месте одного из передних зубов. Еле заметное подрагивание проступивших на лбу жил. Нервное напряжение плеч в предвкушении скорой драки. И глаза. Мертвые, холодные, безразличные. Словно у стайника давно забрали его собственные и вставили на его место два голубых, блестящих, полупрозрачных стеклянных речных окатыша...

— Решайте же, люди Бойни! — Вещал между тем рейдер. — Решайте, что вам дороже. Толстый кусок мяса, называющий себя вашим босом или ваши собственные жиз... — Договорить бандит не успел. Глаза парламентера на мгновенье расширились, опустились на разорванный от грудины до паха живот, и назвавшийся Кровомесом мужчина упал с крыши, буквально, на лету разваливаясь на части.

Ветер донес до защитников гаража звук отдаленного выстрела.

— Срань. Вот всегда так. У кого-то нервы не выдержали и понеслось. — Покачал головой телохранитель и громко лязгнул затвором тяжёлого пулемета. — Надо же, двадцатку [99], похоже, на этого упыря не пожалели...

Неожиданно мегатраки окутались огнем, и несколько домов на склоне холма превратились в пыль. В удивительно чистое, лишенное даже намека на облачка небо потянулись первые столбы дыма. Подчиняясь неслышимой команде, пара десятков курсирующих вдоль стен машин, оглушительно взревев моторами резко сменив направление, двинулись к укреплениям. В ответ с башен тяжело заухали пулеметы и автопушки. Сразу несколько боевых телег превратились в огненные шары, часть, отвернув в сторону, снова принялась кружить вокруг города, но несколько, всё же, сумели прорваться под стены. Раздался грохот, крыша эллинга басовито загудела и задрожала резонируя, и одна из башен городской стены начала медленно заваливаться набок.

— Пушки прямой наводкой. Снайпер мертв. И брандеры... — Чуть слышно проворчал Майло. — Чертовы камикадзе. А хорошая у зверей взрывчатка, по ним зажигательными палили, и ни одного досрочного подрыва...

— Ну да... Уж точно не простой тол... — Согласно кивнул Болт и, посмотрев на Магду ободряюще улыбнулся. — Не бойтесь, пока стены стоят...

Снова раздалась отдаленная канонада, мастерская содрогнулась от крыши до основания, и огромная секция стены медленно, будто во сне, провалилась внутрь, погребая под своими осколками близлежащие дома.

— Черт... — Глаза охранника удивленно распахнулись... — Только не говори мне, что это термобарические снаряды...

— Либо так, либо кто-то под стены фугасы заложил. — Скрипнул зубами Болт. — Ну, всё. Отбегались. Осады не будет. Теперь штурм и тут же попытка прорыва с другого конца холма. — В подтверждение слов коротышки откуда-то со стороны арены раздалась длинная захлебывающаяся очередь и несколько приглушенных расстоянием взрывов.

— Какой идиот на пулемет такого придурка поставил? — Проворчал Табс. — Он же ствол в хлам угрохал.

— Скорее, это его угрохали, — тяжело вздохнул подросток. — Мам... Мне страшно...

— Спаси, Распятый... — Неожиданно всхлипнула Магда и, указав трясущимся пальцем на разом двинувшую к пролому в стене лавину машин, испуганно зажала руками рот. — Это же...

— Ха... — Довольно оскалился Болт, и постучав по экрану планшета, довольно кивнул. — А ведь действительно, если Аладдину дадут провернуть свой трюк...

— Какой, к чертям, трюк? — Поморщился, удобнее устраиваясь за бруствером телохранитель. — Не видишь, что ли? Они бегут!! Чертовы наемники драпают!! Чертов Аладдин... Почему они бегут, Болт?! — Повернувшись к довольно щерящемуся карлику, закричал Майло. В глазах молодого человека плясала неприкрытая злоба. Вскочив на ноги, охранник сжал кулаки и, зарычав уставился в сторону пролома. — Трусы!! Грёбаные трусы!!

Действительно, было видно, как от стены и перекрывающих рынок баррикад по улицам спешно отступают одетые в цвета стрелков люди. Бросая пулеметы и автопушки, солдаты удачи быстро покидали свои позиции, отходя выше на холм. Почти не отстреливаясь, на ходу теряя личное оружие и шлемы, они без оглядки неслись по улицам, а вслед им валила черно-серебристая волна рейдеров и их каров.

— Полегче, парень, я ведь, тоже омега, хоть и бывший, — хмыкнул карлик, и довольно ухмыльнувшись, облизал пересохшие губы... — Так... так.... Приготовились...

От грохота у всех заложило уши, крыша ангара на мгновение вздыбилась и лягнула в ноги с такой силой, что, не удержавшись на ногах, Майло чуть не упал. Подножье холма заволокло дымом и пылью.

— Что за!..

— Аладдин провернул свою любимую штуку! — Крикнул, откашливаясь и стряхивая с макушки всё никак не желающую оседать пыль, коротышка. — Подготовил удобный ему маршрут прорыва противника, заманил туда этих засранцев и подорвал пару улиц! Эти уроды купились на все сто!

Неожиданно убегающие наемники развернулись, и воздух наполнился треском автоматных очередей, в отдалении басовито заухали тяжелые пулеметы и автопушки.

— Контратака... — Довольно прищурился карлик и потер ладошки. — Так мальчики-девочки! Я вниз. Всё равно, от меня здесь толку чуть. Только рации включите, хорошо?

— Отступают к подножью... — не обратив никакого внимания на коротышку, пробормотал, снова приникнув к своему биноклю Майло, и встав у бруствера на колено, болезненно прищурился. — От ворот до рынка сплошные завалы, машины не пройдут, даже на квадроциклах так просто не перебраться.

— Это ведь, хорошо? — Неожиданно подола голос Магда.

— Неплохо. — Кивнул почти скрывшийся в люке коротышка. — Как и вот это... — Неожиданно потянув руку, карлик указал пальцем в сторону вершины холма.

— А что... — Бросив взгляд в указанном маленьким механиком направлении, кухарка удивленно открыла рот и ахнула. Хаотично кружащиеся над крышей цирка квадрокоптеры дрогнули и, словно стая поднявшихся на крыло птиц, устремились к подножью холма. Треск установленных на легких летающих дронах орудий и звуки детонации зарядов маленьких, но юрких ракет, слились в безумный хор смерти. Запоздавших с отступлением рейдеров словно смыло невидимой приливной волной.

— Лёгкие летающие турели класса "Стрекоза", — неожиданно выдавил сентенцию телохранитель и восхищенно выругался. — Да ведь, это... Ведь, это... Если мы...

— Я бы на твоем месте так не радовался. — Почесал подбородок, Болт, провожая взглядом бодро пролетающих над эллингом дронов. — Никогда таким летунам не доверял. Боезапас маленький, бронирование никакое. И заряда батареи часа на два, не больше. Кстати, ни у кого пожрать нету?

— Да ты только что спрашивал... И целых два батончика съел... — Удивился молодой человек и нервно передвинул с места на место пулемет. — В каждом почти тысяча калорий...

— Это всё от стресса... — вздохнул коротышка.

— Ага... — Неопределенно кивнул Майло и, неожиданно вскинув к плечу оружие, выдал одну за другой пару длинных, патронов на десять, очередей. — Черт, да откуда?!..

— Ох... — только и смог выдавить из себя взглянувший в сторону выстрелов Пиклс. Через завалы в сторону эллинга двигалась группа, возглавляемая высоченной, какой-то неестественно ломкой и гибкой фигурой в желтой пластиковой робе. Здоровенный мутант, низко пригнувшись и то и дело опираясь на неестественно длинные передние конечности, огромными скачками несся к перекрывающей проход к гаражу баррикаде. Услужливо приблизившая изображение система наведения костюма позволяла во всех подробностях разглядеть его неприятно крупные веретенообразные зубы, вытянутые, странно изогнутые челюсти, огромные, будто ножи, когти на концах длинных, сантиметров в тридцать пальцев. Неужели это было когда-то человеком? Промелькнула в голове подростка несколько неуместная в данной ситуации мысль. Но тут пулемет громко матерящегося Майло выплюнул очередную очередь. Словно почувствовавший что-то в последнее мгновение мутант-рейдер дернулся в сторону, но пули оказались быстрее. Тварь перекосило и отбросило на стену. Оторванная рука, увлекаемая силой инерции, пролетела еще пару шагов и конвульсивно дернувшись, застыла в пыли. Мутант довольно шустро перевернулся на живот, сделал несколько мелких то ли шагов, то ли прыжков в сторону оторванной конечности, но неожиданно опустился на землю и затих. Пиклс облегченно выдохнул.

— Эй, вы, там наверху! Спасибо! Продолжайте в том же духе, и мы сработаемся. — Неожиданно раздался звонкий молодой голос. Один из людей на баррикаде, развернувшись к мастерской, показал охраннику большой палец и улыбнулся.

Майло выругался и, ловко развернув свое оружие, снова выдал длинную очередь. Левая голова, раздутой как брюхо обожравшегося паука, легко перепрыгивающей с крыши на крышу, приближающейся к мастерской, четырехрукой и двухголовой, до самых глаз, запакованной в сшитую из доброго десятка обычных бронежилетов туши, окутавшись кровавым облаком, щедро плеснула своим содержимым, бронепластины покрылись многочисленными отметинами, но тварь даже не замедлилась.

— Ушлепок! — Прорычал Майло и, вбив в тело пулемета следующий магазин, передернул затвор. Короткая очередь, пришедшаяся в основание раздвоенной шеи, оказалась более удачной. Закрутившись на месте, тварь беспорядочно замахала руками и, оступившись, рухнула куда-то между домами.

— Ну, почему двухголовые всегда такие живучие? — Проворчал молодой человек и, слегка поведя плечом, парой метких одиночных выстрелов срезал выбежавшего на пустырь со стороны теплиц вооруженного странным, будто сделанным из десятка разнокалиберных труб автоматом [100], одинокого рейдера.

— Чёрт. И откуда они, всё-таки, лезут? И где Болт?

— Внизу. — Вздохнула Магда и покосилась в сторону провала люка. Женщину ощутимо трясло. — Может, мы с Пиклсом тоже...

— Нет... — покачал головой охранник. — Здесь безопасней, просто не высовывайтесь, к тому же... — Договорить Майло не успел, буквально со всех сторон зазвучали выстрелы. Несколько стоящих в отдалении домов дрогнули, окутавшись огнем и дымом, сложились внутрь. Солидно и басовито загрохотали невидимые с крыши эллинга пушки, и на площадь перед мастерской хлынула настоящая орда вооруженных мутантов.

— Говно... — Выдохнул Табс, привстав на колено, выпустил длинную, на весь остаток магазина, очередь в сторону набегающей на баррикаду визжащей толпы. — Это не стайники!..

— Это банды из предместий! Топоры, Кровохлебы, Ползуны! Тут все! — Истошно выкрикнул Пиклс и, подбежав к краю крыши, принялся стрелять практически себе под ноги. К нему тут же присоединилась Магда.

Поменяв магазин, Майло кинул быстрый взгляд в сторону кухарки и подростка, снова склонился над прицелом.

— Восемнадцать, — произнес он чуть слышно и снова выбрал свободный ход спусковой скобы. Грохнул одиночный выстрел, и верткий, больше похожий на какого-то жука-палочника, чем на человека, мутант отлип от стены, и бессильно суча лапами, повалился на землю.

— Девятнадцать, — прошептал себе под нос охранник, покосился на аккуратно составленные под ноги магазины и кивнул своим мыслям. Расплата. Это чертова расплата. Тогда он побежал. Испугался. Но сейчас. Сейчас он всё сделает, как надо. Хотя бы потому, что бежать ему некуда.

****

— Кисонька, у тебя кроме ножика и лупары хоть какое-то оружие осталось? — Не дожидаясь ответа, наемница, поправив упорно сползающую с глазницы повязку, спрыгнула с башенки турели, почесала в затылке и, склонившись над сиденьем занимающего большую часть багажника пикапа сендера, принялась щелкать невидимыми креплениями и застежками. Неожиданно пластиковое седло машины отвалилось в сторону. Довольно хмыкнув, Элеум запустила руки в открывшуюся нишу и, вытянув из него свёрток, подозрительно напоминающий остатки покрытого серебряными заклепками кожаного плаща, небрежно бросила его под ноги девушки.

— Я туда его пистолет кинула, ножики, в общем, всё, что мне интересным показалось... и что успела.

— Эм... — Сглотнув слюну, Кити склонилась над плащом, щедро покрытым подозрительными разводами и, будто прожженными в скрученной и рассохшейся от жара коже, прорехами, и запустив руки внутрь, достала из него массивный, сверкающий хромом и гравировкой пистолет. — Ллойс... — Покрутив оружие в руке, девушка покачала головой... — Эта штука... Рукоять очень толстая... и он тяжелый... К тому же, ты сама знаешь... я не слишком хорошо стреляю.

— Что? — Гигант, мрачно перебирающий какие-то, вытащенные из бардачка машины странного и зловещего вида железки, выпучил от удивления глаза. — Ты плохо стреляешь? Ты?

— Кисонька имеет в виду пистолеты, револьверы и прочие шикарные штучки для средних и ближних дистанций, — слегка поморщилась, пожала плечами наемница и принялась остервенело скрести ногтями переносицу.

— Лично я думаю, это как-то связанно с постановкой рук. Если бы у меня был пистолет с глушителем или револьвер с длинным стволом, зуб даю, Кити могла бы за него ухватиться, и тогда у её противников и шансов бы не было. Но если ручки на оружии нужно держать почти в одной точке, девочка палит в белый свет, как в копеечку.

— Тогда, — отвлекшийся на секунду от раскладывания целого арсенала метательных ножей, топоров и метательных пластин гладиатор, протянув руку, осторожно забрал у девушки пистолет. — Я возьму его себе, если никто, конечно, не возражает. А запасных обойм нет?

— Не знаю, — пожала плечами Элеум, спрыгнув с пикапа, принялась не торопясь разматывать остатки своего неизменного денимового шарфа.

— Вот черт... — протянула она и, внимательно оглядев на просвет испещренную дырами и прорехами ткань, с громким треском принялась рвать шарф на длинные полосы. — Кисоньке нужно оружие, Зеро.

— Ллойс... — Доставшая из недр плаща пару зловеще загнутых коротких ножей и несколько нелепо выглядящую сдвоенную обойму Кити протянула их благодарно кивнувшему гиганту. — Ты ведь, сама сказала, что мое место за пушкой....

— Кисонька... Ты не поняла, — покачала головой наемница и коротко глянув в сторону установленной на крышу пикапа турели, недовольно вздохнула. — Там всего тридцать зарядов. Зная твои таланты, я более чем уверенна, с этой штукой ты натворишь больше дел, чем половина охраны города, но тебе, всё равно, нужен хотя бы пистолет. Что-то скорострельное и компактное — для ближнего боя, понимаешь? Даже если всё пойдет по плану, мы, всё равно, вынуждены будем бросить машину. А продвигаться по полю боя без пушки... — Покачала головой Элеум, сев на корточки, отставила в сторону правую ногу, подняла с земли первую из длинных тканных полос и принялась обматывать её от лодыжки до бедра.

— Я бы отдала тебе игломет, но он пустой. Совершенно. А я не хочу, чтобы ты...

— Под моим сиденьем, в сумке Ставро вообще-то SerLea ACE [101] лежит, — хмыкнул гладиатор и, покрутив пистолет в руке, сунул его во внутренний карман жилетки. — И десяток запасных магазинов.

— Так чего ты молчал?! — Неподдельно возмутилась Элеум и, затянув последнюю петлю, принялась заматывать вторую ногу.

— Себе взять хотел, — пожал плечами гигант и, покрутив в руках остро заточенную метательную "звезду", со вздохом принялся рассовывать метательное оружие по многочисленным кармашкам пояса.

— Но, если девочке нужна пушка, я с удовольствием уступлю эту грохоталку ей.

— Какая жертвенность, — скривилась встающая на ноги Ллойс. Несколько раз присев, наемница расставила руки в стороны и неожиданно высоко подпрыгнув, крутанула в воздухе сальто. — Отлично, — осклабилась она, вешая в петлю на поясе вибромеч.

— Это не жертвенность, а здравый смысл. — Пожав могучими плечами, гладиатор тяжело поднялся на ноги и, подойдя к пикапу, сунул руку под сиденье водителя.

— Вот, — прогудел он, доставая плоский, обильно усеянный серебряными накладками рюкзачок из тисненой кожи. — Там его игрушка, ещё немного жратвы и какая-то химия. Вроде, винт... но я тоже не особо смотрел.

— Винт? — Сокративши расстояние до гиганта одним огромным шагом, Элеум вырвала из рук гладиатора сумку и звонко щелкнула клапаном. — Так... Это для кисоньки... И почему у Ставро такая страсть к двум стволам?

Достав из рюкзака несуразную на вид тушку пистолета-пулемета, наемница почесала в затылке и, по очереди проверив ход сначала правого, потом левого затвора, удовлетворенно кивнула.

— В чистоте и смазке, — проворчала она довольно. — Ладно, что там дальше... — Повесив оружие на плечо, наемница вытряхнула из сумки несколько стянутых пластиковыми зажимами магазинов, зажав их под мышкой расплылась в довольной улыбке. — Ультровский. — Доставая из недр рюкзака большой прозрачный блистер с ярко-красными капсулами, она восхищенно цокнула языком и, щурясь, словно учуявшая бесхозный горшок сметаны кошка, жадно облизнула губы.

— Высший класс. — Неожиданно улыбка на лице Ллойс померкла. Небрежно подбросив блистер на ладони, Элеум, бросив короткий взгляд на полностью поглощенную обыском многочисленных карманов изодранного плаща охотника за головами Кити, широко размахнувшись, запустила упаковку с таблетками в растущие неподалеку чахлые заросли перекати-поля.

— Эй! — Нахмурил брови гигант. — Ты хоть знаешь, сколько эта штука стоит?..

— Не жмоться, здоровяк. Если выживем, подарю тебе этот аэробайк... то есть, сендер, — фыркнула наемница и, бросив сумку в руки великана, подошла к Кити. — Что-то случилось?

— Я... — Отложив на секунду плащ, девушка подняла глаза на наемницу. — Я... Я только что поняла, что ничего не чувствую... — Произнесла она и, прикусив губу, выжидающе уставилась на наемницу. — Там у крепости... Я убила почти тридцать человек и ничего не чувствую.

— Серокожих. — Тяжело вздохнув, Ллойс опустившись на корточки рядом с Кити, осторожно скинув с плеча пистолет-пулемет, положила его рядом с девушкой.

— Ты убила три десятка чудовищ, у которых кроме жажды насилия и убийства в башке ничего нет.

— Какая разница... — Покачала головой Кити. — Они... Ты ведь, сама говорила, серокожие когда-то были людьми. Их сделали из людей насильно. А остальные уже родились такими. А рейдеры... Стайники... Они, ведь, тоже не сами себе такую судьбу выбрали. Они... Они, просто хотят жить...

— Все хотят, — после долгой паузы проворчала Элеум. — Но во всей пустоши трудно найти более жестоких и долбанутых на голову ублюдков, чем Стая. Они фанатики-каннибалы, кисонька, и этим всё сказано. Так что, бери трещотку, и в путь. И еще... — Наемница покачала головой и, заглянув девушке в глаза, выдавила из себя слабую улыбку. — Постарайся не подставляться, хорошо?

— Хорошо. — Неожиданно глаза Кити расширились, а бледное от усталости лицо приобрело зеленоватый оттенок.

— Что это... — Прошептала она, вытягивая из кармана плаща прозрачный полиэтиленовый пакет. — О-о-о... — Побледнев еще больше, девушка, поспешно отбросив находку, отвернулась, и её бурно вырвало под ноги.

— Знал, что Ставро больной, но что настолько... — Болезненно сморщившись, Зеро покачал головой. — Это... от серокожих запчасти?

— Серокожего. — Подобрав отброшенный девушкой пакет двумя пальцами, наемница, коротко размахнувшись, закинула и его в заросли кустарника.

— Но там... — Зеро недоуменно моргнул.

— Ты точно уверен, что хочешь об этом поговорить, сладенький? — Вскинула бровь наемница.

— Нет, — выставив перед собой ладони в защитном жесте, гладиатор затряс головой. — Не хочу. — Указав подбородком в сторону девушки, утирающей рот тыльной стороной ладони, Зеро чуть заметно улыбнулся. — Не волнуйся. Я за ней присмотрю, — прогудел великан и вздохнул. — В оба глаза.

— Очень смешно, — ухмыльнулась Элеум.

— Я, вообще-то, серьезно, — вернул улыбку наемнице гладиатор. — Не хочу, чтобы в один прекрасный момент моя башка лопнула, как арбуз. Ты ведь, сейчас о чем-то таком и думаешь, так?

— Хм... У кисоньки нахватался, что-ли? Пообещай и будем считать, что мы договорились. — Прищурила глаз Ллойс.

— Клянусь песком арены. — Прогудел гигант и махнул правой ладонью в какой-то пародии на салют. — Этого достаточно?

— Вполне. — Кивнула наемница после долгой паузы. — Тогда... Действуем, как договорились. Я беру этот байк... то есть, сендер. И отвлекаю уродов на себя. Вы их гасите. Постараемся пробиться в город у них на плечах. Задницы не подставляем, излишне не высовываемся. И это... — С серьезным видом посмотрев на Кити, Ллойс почесала переносицу.

— Кисонька, мне нужно будет снова связь включить. Я твой канал на самый минимум поставлю. Никаких мыслеобразов, только голосовая связь. Так что, не бойся... Проблем быть не должно...

— Я не боюсь, — твердо покачала головой девушка. — Только... Ллойс... А ты... — Отбросив в сторону обрывки плаща, Кити принялась массировать серое от недосыпа и усталости лицо. — У тебя, ведь, нет оружия...

— Есть, — наемница с ухмылкой похлопала себя по бедру с висящим на нем вибромечом и, подняв с земли свою неизменную цепь, принялась обматывать её вокруг талии. — Пушки — это, конечно, круто, принцесса. Только я предпочитаю ножи. Потому что, пушки могут предать, а вот клинок... — с губ Элеум сорвался злобный смешок, — эти железки меня ещё никогда не подводили.

****

По сути, перископ не такое уж и сложное устройство: несколько изготовленных из непрозрачного материала труб, пара зеркал, пара призванных ни столько приближать изображение, сколько защищать внутренности прибора от пыли линз, вот, собственно, и всё. Но прибор, которым был оборудован мегатрак, оказался другим. Снятый с остова подводной лодки, выброшенного далеко в ледяную тундру Светящегося моря прошедшим сто лет назад цунами, громоздкий механизм являлся чудом инженерной мысли. Оснащенный возможностью ночного виденья, дальномером, тепловизором, микрометром и даже фотокамерами прибор хоть и был достаточно громоздким приспособлением, зато отлично подходил для безопасного наблюдения за боем. Колючка усмехнулся. Здесь на укрытом толстым слоем брони, неуязвимом даже для стодвадцатимиллиметровых пушек командном мостике, наблюдать за происходящим было, как минимум, удобно. Мягкое, перенесенное из его личного грузовика кресло позволяло расслабить тело, устройство перископа помогало не утруждать шею и не напрягать глаза. А несколько оснащенных защитными модулями и дешифраторами раций работали намного лучше самых расторопных наблюдателей. Колючка не любил, когда вокруг суетится слишком много людей. Вот и сейчас он отослал всю обслугу.

Тишина пустой командной рубки грузовика позволяла в полной мере насладиться зрелищем. Вопреки ожиданиям, город оказался на редкость удобным противником. Жирным. Мягким. Почти беспомощным. Бойня был похож на её хозяина. Брокер не солгал. Он открыл проход в город. Фугасы под стенами оказались, как нельзя кстати. Колючка усмехнулся. Двое претендентов на престол. Но вместо того, чтобы сплотиться перед общим противником, каждый из них сейчас с упоением рвет глотку другому. Шерифы и мутанты из предместий и без того ненавидящие друг друга больше всего на свете, устроили на улицах настоящий кровавый карнавал. Автопушки умолкали одна за другой, пулеметные точки захлебывались, опрокинутые неудержимой массой вылезших из загодя подготовленных схронов и тайников мелких мутантских банд. Благодаря диверсии глупого властолюбца Брокера, людям Колючки, по большому счету, почти не оставалось работы, а проблему представляли лишь брошенные в бой дроны да отряды Аладдина.

Кивнув своим мыслям, лидер рейдеров слегка нахмурился. Аладдин. Может, это очередная западня? Слишком уж легко всё проходит. Да, он потерял почти двести человек и тридцать машин, когда наемники Омеги заманили его в ловушку и подорвали часть защищаемых ими улиц. С другой стороны, Терн сразу вписал посланных на штурм в список потерь. Тупой молодняк. Бесполезные в своей беспомощности и глупости, одуревшие от вкуса впервые испробованной крови новички. Настоящие бойцы, ветераны и элита вошли в город через любезно указанные Брокером тоннели-отнорки. Он возьмет Бойню. Точно возьмет. И этот рейд войдет в легенды. Только, вот почему так ноет сердце?..

Босс рейдеров редко спал. Бессонница была спутницей Колючки почти постоянно. Возможно, это была особенность измененного организма. Возможно, просто реакция на почти постоянный стресс. Терн не знал. Да и, по большому счету, ему было плевать. Три-четыре часа в сутки вполне хватало, чтобы чувствовать себя бодрым, а освободившееся таким нехитрым образом время всегда можно было использовать намного более продуктивно. Терн вздохнул. Бессонница. Она была его благословением, позволяя уделять достаточно времени магии, записанных на тонкие листы бумаги слов, не отвлекаясь ни на что иное. Она делала ночь его временем, его подругой, его защитницей, только вот он забыл об одной единственной детали.

Бессонница отнимала у него сны. Он слишком редко их видел. И в полузабытом детстве, и сейчас. Галлюцинации, когда он перебирал с наркотиками... да, были. В молодости, пока он ещё не забросил все эти глупости. А вот настоящие виденья, почти никогда. Не то, чтобы лидер рейдеров особо переживал по этому поводу, но он бы хотел видеть сны чаще. Потому что его сновиденья не были пустыми картинками. Они были пророчествами. Всегда. Сколько он себя помнил. Колючка знал, это было благословением Великого зверя, и всё, что ему остается — это с благодарностью принимать этот дар, но вот только вчера, когда он утомленный выпивкой и бурным празднованием в преддверье боя решил ненадолго прикрыть глаза, ему приснился сон. И этот сон ему не понравился. Совершенно не понравился.

Он стоял на вершине холма. Солнце слепило глаза, а вокруг стояло жужжание. Жужжание, будто миллионы и миллионы мясных мух собрались попировать на гигантском поле боя. Земля под ногами была неверной, влажной, какой-то склизкой, и когда Терн опустил глаза, он увидел, что холм сложен из тел. Тысяч тел. То тут, то там он видел знакомые и наполовину знакомые лица, которые, несмотря на то, что были мертвы, осуждающе смотрели на него своими побелевшими, разлагающимися, истекающими сукровицей глазами, а их наполненные гноем рты открывались и закрывались, посылая ему беззвучные проклятья, и тогда Терн понял, что стоит на трупах тех, кого он убил. Гудение мух стало невыносимым, лучи солнца начали жечь обнаженные шею и плечи, и тогда босс рейдеров стал медленно спускаться с холма. Солнце всё сильнее слепило глаза, всё сильнее обжигало кожу, и вскоре Колючка уже ощущал себя так, будто на него медленно лили раскаленное олово. От непрекращающегося гула тысячи невидимых крылышек начала болеть голова, но Терн, безжалостно давя черепа и небрежными пинками отбрасывая жадно тянущиеся к нему руки, спускался по склону. Он знал, что если дойдет до настоящей земли, если отойдет подальше от этой кучи гнилого мяса, всё прекратится, всё кончится... Неожиданно его лицо заслонила тень. Колючка поднял голову и увидел, что рядом с его холмом стоит еще один, ничуть не меньше его собственного и ему навстречу тоже идет фигура. Уставшие от солнца глаза ещё не до конца прозрели, неожиданно сгустившаяся тьма ластились к неизвестному, словно ручной пес, и Терн никак не мог разглядеть лица незнакомца. Ему даже не удавалось понять мужчина это или женщина. Колючка попытался было сосредоточиться на лице медленно спускающегося с горы незваного гостя, но его взгляд, раз за разом соскальзывал в сторону. Неожиданно рейдеру стало страшно. По-настоящему страшно. Так он не боялся даже в детстве, когда отец, чтобы проверить его силу и стойкость, бросил его в загон к голодным псам, но Колючка никогда бы не был боссом рейдеров, если бы не умел переступать через собственный страх. Сделав глубокий вдох, Терн, слегка поморщившись от щекочущего ноздри гнилостного запаха, сделал шаг. Один. Второй. Третий. Они встретились на середине. У подножья отвратительных завалов, слабо шевелящихся, синхронно дышащих, будто это не десятки и сотни мужчин и женщин, а единый скованный одной злобной волей организм. Сапоги Колючки хлюпали и утопали в лужах вытекающих из тел сукровицы и гноя, жужжание мириадов насекомых, сменив тональность, стало на секунду невыносимым, а потом он увидел глаза незнакомца... Яркие, цвета застоявшейся болотной воды — зелень с танцующими в глубине золотистыми крапинками, они лучились такой ненавистью и яростью, что Терну пришлось приложить всю свою волю, чтобы не отступить назад. Глаза незнакомца дрогнули и встретились с его собственными. На дне зрачков вспыхнули разгорающиеся золотые искры, и Тёрн закричал.

Он так и проснулся — от собственного крика. Дрожа, весь покрытый слоем липкого, холодного пота. Плохой сон. Очень плохой. Сейчас Колючка даже сочувствовал тем, кто видит их каждую ночь... Дурацкий морок. Шутка Морфея, как было написано в одной из прочитанных им книг. Но почему тогда беспокойство никак не проходит? Пророчество? Единственное серьезное сопротивление оказывает отряд Аладдина. Обученные и хладнокровные профессионалы, несмотря на огромный численный перевес его людей, использовали любое преимущество позиций, отступая к вершине холма, разменивали одну жизнь на десяток. Но их было слишком мало, их поражение было просто вопросом времени. Терн прикрыл глаза и с удивлением понял, что массирует ноющую грудь. К черту. Брови рейдера сошлись к переносице. К черту. Он не использует тяжелое вооружение, потому что это часть договора с новыми друзьями, к тому же, что толку от рейда, если он сровняет Бойню с землей, но кто сказал, что он не может использовать более... избирательное оружие? Тяжело откинувшись на спинку кресла, Колючка подхватил тангету рации и придавил кнопку большим пальцем.

— Выпускай зверей, — нарочито небрежно бросил он, прикрыв глаза, поблагодарил всех известных ему Богов за то, что радио не дает возможность видеть лицо говорящего.

— Э-э-э, босс... — Захрипел динамик. — Может... Ну его... Всё равно ведь, додавим...

— Мне повторить? — Добавив в голос немного стали, поинтересовался Колючка.

-Н-нет. Босс, сейчас будет. — Испуганно пискнула рация и отключилась.

— Посмотрим, — медленно кивнул рейдер, и неторопливо развернув перископ, направил его на второй мегатрак. Вокруг гигантского грузовика уже царило нездоровое оживление. Многочисленная обслуга поспешно разбегалась и пряталась в открывшихся в днище люках. Еще минуту назад лениво покуривающие на крыше рейдеры-стрелки поспешно задраивали бронеколпаки и приводили свои орудия в боевой режим. Циклопический грузовик дрогнул, и его корпус начал медленно раскрываться, словно раковина гигантского моллюска. Громко загудела выдвигаемая аппарель гидроборта, и по ней один за другим съехали четыре морских контейнера. Один из боксов, видимо, зацепившись за что-то по пути выбил армированным двутавровой балкой углом каркаса несколько пудов земли и с грохотом перевернулся набок. Второй, не остановившийся в задуманной точке, врезался в него, намертво заклинивая откидную дверь.

— Черт. — Терн поморщился. Ну, сколько можно повторять этим идиотам, что надо смазывать и чистить направляющие. Хотя... Колючка усмехнулся. Он не слишком осуждал техников и обслугу. Находиться рядом со зверями было неуютно. Слишком они были... чуждыми. Аватары Великого зверя. Судьи и палачи. Полубоги. Ладно, плевать. Тяжело вздохнув, рейдер прошептал то ли ругательство, то ли молитву, подтянув к себе небольшой пульт, нажал первую кнопку. Броня мегатрака приглушала звуки, но Терн скорее услышал, чем увидел, как хлопнули пиропатроны, и контейнеры раскрылись, подобно невиданным бутонам стальных цветов. Глубоко вздохнув, Колючка скрестил наудачу пальцы и щелкнул расположенным над кнопкой переключателем. На приборе загорелась зеленая лампочка. Да. Всё нормально. Расставленные по подвалам, разбросанные по канавам и мусорным ямам, а то и просто закопанные недавно переставшими выходить на связь людьми Ящера прямо на улицах Бойни приманки-раздражители заработали. Человеческое ухо не способно ощутить ультразвук, а вот боевых зверей он просто бесит. Третий шаг. Сковывающие гигантские туши кандалы расстегнуты. Колючка вздохнул и размял руки. Он знал, что сейчас связисты срочно сигнализируют командирам десяток о том, что в город идут боевые звери. То, что большая часть его людей, забыв даже мысли о нападении, спешно сменив пушки и рубила на сканеры ищет "мертвые зоны" для установки отпугивающей аппаратуры. Что воспарявшие при виде неожиданного отступления защитники выбираются из своих нор для контратаки. Это было неважно. Уже неважно. Снова тяжело вздохнув, Колючка, немного поколебавшись, скинул с последнего тумблера защитный колпачок и прижал его пальцем, одновременно поворачивая находящийся на боку коробки рычаг. Все, обратного пути нет, подача раствора морфия прекращена. Теперь пока не сработают установленные на зверях ошейники.... Жаль... Он рассчитывал, что ему удастся забрать с собой хотя бы пару тысяч пленных... А может, зря он это ...

С тоской посмотрев на слегка потрескивающий в побелевших от напряжения пальцах бакелитовый корпус, Колючка покачал головой. Что сделано, то сделано. В конце концов, теперь он точно знает, что Бойня падет. Неожиданно один из контейнеров дрогнул, и будто взорвался изнутри. Выскочившая из него тварь, походя, снеся толстые сваренные из железнодорожных рельс прутья внутренней клетки, глухо взрыкнув, покрутилась на месте, подняла две из четырех, гипертрофированно огромных рук, взбрыкнула несуразно маленькими задними лапками, и к чему-то принюхавшись, уставилась на мегатрак. Терн сглотнул кислую слюну. Лишь бы у стрелков не сдали нервы, лишь бы... Громко фыркнув, тварь развернулась в сторону города, втянув воздух вывернутыми ноздрями, недовольно заревев, тряхнула заросшей густым длинным волосом головой и пригнувшись, бросилась в сторону города. Черт, черт, черт. Толстая броня грузовика была способна выдержать прямое попадание из танковой пушки, но пробившийся через слои металла керамики и полимерных прослоек рык заставил Колючку чувствовать себя голым. Безоружным. Волосы на затылке лидера рейдеров встали дыбом. Руки задрожали. С шипением пропуская воздух сквозь стиснутые зубы, Колючка наблюдал, как из других контейнеров выбираются остальные твари. Боевые звери редко повторялись. Почему так, было загадкой, но факт оставался фактом. В определенный момент боец, принявший слишком много коктейля, начинал стремительно изменяться. У него могли вырасти дополнительная пара рук или ног. Могла появиться акулья пасть, а тело и конечности — прорасти костяными шипами и косами. Мог даже нарасти хитиновый панцирь. Заводчики — ухаживающие за зверьми высоколобые пердуны — говорили что-то про филогенез, про то, что на определенном этапе коктейль пробуждает спящие участки ДНК. Терн всегда считал это глупостью. Никакое, даже самое глобальное вмешательство в геном не может превратить человека в ЭТО. Слова старого Тэлмы про то, что боевые звери — это те, кто получил благословение древних Богов, всегда казались ему хоть и несколько фантастичными, зато намного более верными. Великий Зверь щедр. И одновременно безразличен. Он дает благословения не глядя, поэтому и звери такие разные... Глядя, как через остатки контейнера безжалостно давя последние уцелевшие скрепы переползает гигантское — со средний грузовик сегментированное тело — то ли рака, то ли скорпиона с гротескно напоминающей человеческое лицо мордой, Тёрн вздохнул. Майя. Когда-то давно, почти в другой жизни он знал эту женщину. Как жадная до чужой крови безжалостная и одновременно удивительно красивая баба могла стать такой? Какая разница... Боги, демоны, радиация, генетика. Какая, ко всем чертям, разница, если всё, что надо знать об этих чудовищах, умещается в одном слове. Смерть. Боевые звери — это смерть. Быстрая, неотвратимая, безжалостная и очень, очень плохая.

Последние два монстра были чем-то похожи. Тяжелые, обросшие в равной степени шерстью и чешуей туловища, с нависающими над могучими шеями жировыми горбами, мощные выгнутые назад лапы. Несоразмерно вытянутые передние конечности, заканчивающиеся с одинаковой легкостью вспарывающими сталь и живую плоть почти полуметровыми когтями. Когда-то это были брат и сестра. Близнецы. Неудивительно, что они остались похожими. Поглядев вслед с невероятной скоростью удаляющемуся в сторону города огромному раку, твари почти синхронно фыркнули и прыгнули. Терн выругался. Один из боевых зверей, судя по тому, что он успел заметить, Сайла, прозванная в свое время "Кровавой сестренкой" будто бы ненароком задела по пути пулеметное гнездо мегатрака, превратив оружие, бронеколпак и сидящего в нем стрелка в равномерное месиво из осколков металла и костей. Сайла всегда была немного капризной. И своенравной. Одна из немногих, ставшая зверем не по собственному желанию, а в наказание... Коротко глянув, как уже добравшийся до стен Моркер, четырехрукий обезьяноподобный гигант, не утруждая себя прыжками или чем-то подобным даже не замедлившись, пробивает в метровой железобетонной плите сквозную дыру, Колючка прикрыл глаза.

— Храни нас, Великий зверь, — прошептал он чуть слышно. — Пусть ошейники сработают, как надо...

****

Наблюдательная площадка арены обладала двумя неоспоримыми преимуществами. Во-первых, расположенное в самой высокой точке цирка помещение являлось самой высокой точкой города, что само собой подразумевало прекрасный обзор. Во-вторых, Финк не любил экономить на комфорте. Поэтому на занимающем добрую половину комнаты столе нашлось место не только для карт и рации, но и для нескольких бутылок с охлажденным вином и десятку тарелок с закусками, а тихо шелестящая над головами система кондиционирования снижала температуру воздуха до вполне приемлемой для существования.

— Наконец-то, — кивнул толстяк, стоя у огромного панорамного окна и повернувшись к нервно пощелкивающему жвалами Зэду, несколько натянуто улыбнулся.

— По-моему, пора праздновать, не так ли, друзья? — Вопреки сказанному лицо толстяка совершенно не выражало радости. Бледное, измученное, какое-то обвисшее, несмотря на царящую в помещении прохладу, оно было покрыто мелкими капельками пота.

— Ты слишком оптимистичен, — фыркнул развалившийся за столом Мрак и, плеснув себе на дно бокала немного густого, ярко-алого вина, сделал осторожный глоток. Зверей ещё надо поймать...

— Поймать? — Диковато улыбнувшись, Джебедайя Финк всплеснул пухлыми руками, и нервно одернув полы жалобно затрещавшего на спине сюртука, развернувшись к бородачу, ткнул в его сторону толстым, как разваренная сарделька пальцем. — А вот это — твоя забота, Мрак.

— Поэтому я и говорю, что праздновать рано, — потянувшись всем телом, громила покосился на застывших около входной двери, словно изваяния, близнецов, прищурив один глаз, плеснул себе ещё немного. — Никому ещё не удавалось взять зверя живьем, а то, что ты задумал... Хотя... Если дело выгорит...

— Если дело выгорит, мы станем королями, — криво усмехнулся Финк. — Все мы. И именно поэтому твой "совет директоров" отправил сюда тебя. — Снова повернувшись к окну, устроитель боев горестно поджал губы. — Я пошел на определенные жертвы, Мрак, — прошептал он чуть слышно, — так что, будь добр, сделай так, чтобы это было не напрасно.

Город горел, горел от подножья и рыночных кварталов до самой вершины холма. Было даже слегка удивительно, что в Бойне нашлось столько пищи для огня. Устроитель боев всегда считал себя ценителем красоты, думал, что с удовольствием бы потратил пару минут, смотря, как очищающий огонь стирает плесень и накипь, отсекает всё лишнее, очищая и закаляя его детище, распечатал бы бутылку самого лучшего вина, чтобы подобно древнему императору великой империи насладиться действительно завораживающим зрелищем пылающего города. Он даже велел притащить сюда эти чертовы закуски. Но к собственному изумлению, при виде творящегося внизу у него испортился аппетит. Слишком много смертей. Слишком много крови на улицах... Он не раз видел кровь. Пролил ее достаточно, и своей, и чужой, но это... Это оказалось слишком... Может... Может, не стоило всё это затевать... Может, стоило ограничиться тем, что есть... В конце концов, армия из серокожих наверняка мало чем уступает армии из боевых зверей Стайников. Вооружить их тяжелыми пулеметами, сконструировать приличную защиту. Болт в свое время даже предлагал адаптировать для мутантов механизированную броню...

Но он решил пойти другим путем. Более эффективным, более, на его взгляд, простым. И гораздо более дешевым. Пошел на поводу у Эвенко. Ну да, зверям не нужны ни дорогое снаряжение, ни организация "досуга", достаточно крепких клеток и морфия... Финк с хрустом сжал кулак. Чертов Эвенко. Где его носит? Они должны были вернуться ещё сутки назад. И Ликана погибла. Как же не вовремя. Ведь, вместе с операторшей пропала огромная сложная сеть глаз и ушей, раскиданная этой хитрой и расчетливой бабой по всему городу. Вот именно, хитрой и расчетливой. Ликана четко осознавала, что обладание некоторой информацией бывает вредно для здоровья, поэтому никогда и никому не сдавала свои контакты, ловко, даже можно сказать, изящно отсекая все поползновения к этому, как со стороны устроителя боев, так и со стороны Мрака. Ха, тупой вояка Мрак, похоже, даже не понимал, что Ликана с каждым днем отдаляется от Операторов все дальше и дальше, что эта вредная сука почти уже превратилась в независимого подрядчика, вольного стрелка с огромным оперативным опытом и возможностями, стала неким подобием теневого брокера, торгующего самой разной информацией...

Брокер. Черт. Этот урод, всё время на шаг впереди. Ставит палки в колеса. Только благодаря Ликане он мог предугадать и пресечь большую часть его пакостей. А теперь... А теперь она мертва. И он слеп. Вынужден действовать по наитию, а сейчас это недопустимо. Просто-напросто недопустимо. Словно в подтверждение мыслей толстяка землю ощутимо тряхнуло, и одна из высящихся в паре улиц от арены теплиц, окутавшись облаком огня и дыма, засыпала дождем обломков соседствующие с ней кварталы. Финк прикусил губу. Видимо, еще одной огневой точке наемников Аладдина пришел конец. Раздался второй взрыв, и пустырь вокруг мастерской Болта окутался пылью. Финк вздохнул, жалко, конечно, карлика, коротышка ему нравился. Действительно нравился, было в этом смешном человечке что-то такое, какая-то червоточинка... Джебедайя был готов поспорить, что будь он знаком с недомерком, чуть поближе, то у них нашлось бы много общего, но... великие дела требуют больших жертв. Потеря мастерской коротышки и самого механика относились к числу тяжелых, но допустимых утрат. Как бы ни был гениален маленький уродец, большую часть правды он не знал. А учитывая свое почти постоянное беспробудное пьянство, и знать не хотел. Просто делал, что говорили. Быстро и качественно, а потом снова уходил в запой. Финка это полностью устраивало. Но недавно Болт начал задавать вопросы. Лишние вопросы. Перестал работать внизу, стал пить ещё больше, срывать сроки, и его пришлось отстранить от проекта. А чертов приезд татуированной бабы окончательно спутал все карты.

Грёбаная девка с первой секунды ему не понравилась. Ни она, ни её безносая сучка-любовница. И почему он не приказал их просто убить? Из-за коротышки? Ну да, как же. Глупо искать отговорки и оправдания. А тем более, врать самому себе. Он просто ошибся. Накрутил себя, начал, как писали в одной мудрой книге, преумножать сущности и ошибся. Сначала посчитал её наблюдателем от новых друзей, потом — шпионкой Легионеров, а когда понял, что это не так, попытался ее нанять... Финк чуть заметно усмехнулся. Не стоит себя обманывать. Он ее не убил, потому что чертова девка была квинтэссенцией того, что он потерял ещё в молодости. Она была настоящим воплощением радиоактивных ветров пустошей. Свободы. Той свободы, от которой он отказался. И ему просто захотелось ее обломать. Не убить, а именно обломать. Отнять эту свободу. Потому что простая смерть этой бабы не принесла бы ему ни грамма удовольствия. А теперь Эвенко пропал. Пропустил два плановых сеанса связи... Да нет, глупости. Глядя, как в сторону мастерской валом валит плотная толпа мутантов, Финк брезгливо поморщился. На случай, если девка взбрыкнет, у него есть Зеро и Ставро. Охотник за головами, как услышал, что они вместе в поход идут, чуть в штаны от радости не напрудил. Даже к Айоро, говорят, ходил, спрашивал, можно ли набить чучело из человеческой кожи. И сколько это будет стоить...

— Мне это не нравится, — неожиданно прошелестел Зэд, отвернувшись от окна, сфокусировал на Финке глаза-камеры. — Наши... Новые друзья... Они опаздывают... Мы, конечно, ожидали, что Брокер спрячет мутантов, устроит диверсии, но масштабы слишком велики... Люди Мэла, — просеменив в дальний угол комнаты, — киборг ткнул манипулятором в сторону горящей рыночной площади, — вынуждены отступить, даже, несмотря на ополчение. Дроны довольно эффективны. Но через полчаса тебе придется отводить большую их часть на подзарядку. Если к этому времени мы не стреножим зверей, нас додавят.

— Глупости, — отмахнулся от киборга Мрак. — Когда боевые звери спущены с поводка, Стайники тоже прячутся. Это их последняя атака. Сейчас мои ребята высчитывают местоположение ультразвуковых приманок и "слепые зоны". Приманки мы обезвредим. А "безопасные зоны", — Мрак усмехнулся. — Говорят, звери не любит напалм... — Громила, широко улыбнувшись, огладил заплетенную в косу бороду, одарил киборга презрительным взглядом. — Что до наших... друзей. Они не придут, Финк. Им не до нас. Они очень заняты. Знакомятся с другими... друзьями.

— Что?.. — Непонимающе выдохнул устроитель боев.

— Не ты один умеешь играть в обе стороны, толстячок. — Ухмылка оператора стала еще шире. — И не ты один понимаешь, что этот кусок тебе не съесть в одиночку. Я бы с удовольствием полюбовался, как ты задохнешься под собственным жиром или кинул бы тебя на твою собственную арену, но знаешь... Время немного поджимает. Твои последние "тайные" переговоры... — Выделив интонацией слово ?тайные? бородач усмехнулся. — Оказались немного не к месту. В моих родных краях про таких, как ты говорят, на елку влезть и хвоей не пропахнуть. Не получилось, Джебедайя. Жаль. Совет директоров долго думал. Но всё-таки, принял решение. Единогласно, Финк.

— Мрак... — Прохрипел устроитель боев. — Лицо толстяка и без того белое стало похожим на круг молодого ноздреватого сыра. — Ты всё не так понял. Это просто...

Коротко хохотнув, громила, достав из кобуры нелепо огромный, сияющий хромом пистолет, навел ствол на толстяка.

— Прощай, Джебедайя. Ты был отличным другом, пока не решил сыграть в собственную игру. Мы были готовы терпеть новых партнеров, но не новых врагов, толстячок. Мне будет тебя не хватать.

Оглушительно хлопнул выстрел. Ударившая в грудь устроителя боев пуля пятидесятого калибра раскрошила ребра, развалившись в теле на десяток осколков, превратила большую часть легких и сердце Финка в кровавый фарш. Толстяк дернулся, захрипев, и засучил ногами.

— Уно. — Повернулся к одному из близнецов, отвернулся от всё ещё стоящего на ногах, и со смесью удивления и ужаса, глядящего на огромную рану Джебедайи. — Вариант "Эндшпиль". Мы начинаем. Прекращай этот дурацкий праздник жизни и выводи резерв. Людей Мэла впрямую не трогай, но постарайтесь сделать так, чтобы... — Здоровяк прищелкнул пальцами. — Дружественный огонь, понимаешь? Нечаянно, конечно, и всё такое. Самого маршала — в расход... Аладдина... — Оператор сделал паузу. — Тоже в расход. И тоже побольше случайностей, понял? Кстати, выведи-ка в город первую парию этих уродцев, что наклепал Зэд. Надо попробовать, каковы они в бою.

Дождавшись короткого кивка телохранителя, оператор, с улыбкой взяв бокал, свободной рукой отсалютовал застывшему в шоке Финку.

— Знаю, знаю. — С серьезным видом кивнув, Мрак отпил вина и, отставив бокал в сторону, покачал головой. — Кстати, великолепная работа, Зэд. Пуля прошла защитные хрящи и мембраны, но он всё ещё на ногах! Оглушен, правда, но стоит. Надо же... А я этой штукой... — встряхнув пистолетом, Мрак улыбнулся, — бронетранспортерам движки разбивал.

Неожиданно перестав улыбаться, оператор навел пистолет на отчаянно пытающегося сохранить равновесие толстяка. Три выстрела практически слились в один. Финк упал на колени.

— Черт. — Мрак восхищенно присвистнул. — Сегментированный сердечник из обедненного урана, "Серая хмарь", десяток нейротоксинов, один гаже и забористей другого, а этого урода даже не парализовало... Отличная работа, просто отличная. Кстати, он в упыря не превратится?

— Нет, — покачал головой киборг. — Но меня больше радует то, что он не нападает. Защитные протоколы работают. — Повернулся к хрипящему, пускающему пузыри толстяку, киборг развел манипуляторы в стороны. — Извини, друг. Но вчера мне предложили другую работу. К тому же... свобода. Её ничем не заменишь...

— Но... — С трудом повернув голову, Финк с удивлением уставился на всё так же стоящего у окна киборга. — Ты и так был свободен, Зэд...

— Это ты так считаешь, — прошелестел врач и отвернулся. — Заканчивай, Мрак. Уязвимые места: голова и позвоночник.

— Не регенерирует? — Вскинул бровь оператор.

— Кости — да. Нервная ткань — нет. — Досадливо щелкнув клешнями, киборг, загудев внутренними механизмами, слегка приподнялся над полом. — Покажи мне мутанта или гомункула, способного отрастить новый спинной или головной мозг, и я буду целовать тебе пятки до конца твоих дней. Восстановление ЦНС [102] мечта идиота. Я могу сшивать нервные каналы, провоцировать образование новых синапсов, подменять часть утерянных структур видоизмененной фиброзной тканью с высоким потенциалом электропроводимости, могу даже заменить часть мозга на золото, углерод, силикон и кремний. Но сделать эти процессы естественными... это не под силу никому.

— Жаль, — вздохнул Мрак и, снова подняв пистолет, навел его на киборга. — Значит, ты мне не нужен.

— Нет! Без меня ты никогда не сможешь... — Раздалось два выстрела, и в туловище стального паука образовалась дыра, величиной с кулак. Сделав пару неверных шагов, Зэд скрипнул шарнирами суставов и повалился на пол грудой металлолома. Свет в глазах-камерах померк.

— Уно, тебе особое приглашение нужно? — Снова повернулся к стоящему у дверей здоровяку бородач. — Выводи уродов. Надо попробовать, на что они способны. А дронов отзывай обратно. Пусть арену защищают. И так торчим, как прыщ на заднице.

— Отвод не обязателен, оставшихся дронов вполне хватит, чтобы защитить нас от любой ракеты. А для снайпера расстояние слишком большое. — Буркнул телохранитель, но перехватив раздраженный взгляд начальника, тут же отвернувшись, приложил палец к уху и принялся отдавать короткие команды в небольшой укрепленный под подбородком микрофон. — Ближайшая точка вывода прототипов — пустырь рядом с гаражом карлика. — Подал он голос, спустя пару секунд. — Место занято людьми Аладдина. Выполнять?

— Выполняй, — беспечно отмахнулся от телохранителя Мрак. — Всегда терпеть не мог этого недомерка. Чудище активировали?

— Да! — Кивнул телохранитель. Но оно не слишком стабильно... Вроде, слушается, но...

— Ну, что за день... — Покачал головой оператор и повернулся к силящемуся что-то сказать Финку. — Эта железяка оказалась даже тупее, чем на первый взгляд. Дио. Забери с этой консервной банки все носители информации и сделай копии. — Бросил бородач через плечо и, потеребив косичку на подбородке, качнул пистолетом. — Последний патрон в обойме, как патетично. Не считаешь, Финк? Не хочешь помолиться?

— Иди к черту, Мрак. — Выплюнул устроитель боев и прикрыл глаза. — Делай, что хочешь.

— Ты скучный, Финк. — Покачал головой Главный оператор.

Раздался выстрел.

****

Обустроенное для стрелка сиденье турели было жестким, неудобным и, как показалось Кити, липким. Почему — думать не хотелось. Думать вообще не хотелось. Ну, почему всё именно так? Почему наемница не могла просто пройти мимо? Ну, сидела бы сейчас у Хряка, еду готовила. Или клиента обслуживала. Ну, кто её заставлял открывать рот и рассказывать о своей жизни этой незнакомой тогда и, что уж греха таить, жутковатой женщине? А что случилось потом? Сколько людей из-за нее погибло? Ну, почему она просто не промолчала, почему... Неимоверным усилием воли Кити отогнала от себя гадкую мысль. Ллойс её спасла. И точка. И этот месяц она живет только потому, что Ллойс её вытащила. Она ведь, слышала разговор Хряка с батюшкой. Трактирщик уже почти поддался на уговоры и согласился отдать её священнику для "очищения". Она знала, что такое очищение. Знала, зачем на центральной площади стоит обугленный бетонный столб с вбитым в вершину стальным кольцом. Священник не просто сжигал "нечистых", он предпочитал делать это самым изуверским способом, приковывая несчастных к столбу цепью достаточно длинной, чтобы можно было попытаться отползти от жара костра, но слишком короткой, чтобы это действительно получилось. Выбор только за казнимым — добровольно броситься в груду рдеющего каменного угля или медленно поджариваться, натянув до предела сковывающие руки и ноги кандалы. Кити вздохнула, бросив взгляд на Элеум, сосредоточенно вяжущую какую-то странную матерчатую конструкцию из остатков разорванного шарфа, и с трудом сдержала порыв соскочить с дурацкого сиденья и обнять наемницу. Просто обнять. Словно почувствовав взгляд девушки, Ллойс подняла глаза и улыбнулась. Искренне, честно, открыто. И совсем-совсем не зло. Нет, ярость Ллойс никуда не делась, она по-прежнему бурлила где-то в глубине, но теперь это было больше похоже не на лесной пожар, а на щедро забитую углем печную топку.

— Не вешай нос, кисонька! — Губы наемницы растянулись еще шире, обнажая, казалось, ставшими за последние часы еще острее зубы. — Всё будет хорошо. Вошли, забрали Болта и компанию, сели в грузовик — вышли. Всё просто. Главное, до бури успеть.

— До бури? — Недоуменно вскинула брови Кити. — Здесь бывают бури?

— Конечно, бывают, — с серьезным видом кивнув, Элеум указала в сторону зловеще потемневшей линии горизонта и неожиданно весело рассмеялась. — Эта со стороны Мертвого языка идет. Ох, не завидую я тем, кто без крыши над головой останется.

— Хорош трепаться! — Неожиданно прогудел занявший место за рулем великан. — Все готовы?

— Как никогда, сладенький!! — Крикнула Элеум, оседлав мотоцикл, и потянулась за сигаретой. — Как договаривались!

— Тогда прощай и помни!! — Крикнул гигант и с грохотом захлопнул дверцу машины.

— Прощай и помни, Зеро!! — Эхом отозвалась наемница. — Прощай и помни, кисонька!

Взревев двигателем, пикап рывком двинулся с места, смяв заросли перекати поля тяжелая машина чуть скорректировала курс и, всё набирая и набирая скорость, покатила в сторону виднеющегося на горизонте дымного столба

— Э-э-э... — Кити непонимающе моргнула.

— Это традиция гладиаторов!! — Прорвался через набегающие порывы ветра голос Элеум. — Прощаться перед боем! А ещё мы говорим...

— НИКТО НЕ УМРЕТ!! — Во весь голос крикнула Кити.

— Да! — Ллойс горько рассмеялась. — Именно так! Никто не умрет!!

****

— Босс, мы прошляпили. Третий ушел в седьмой! Четвертому четвертый! Дупель! Кладбище — почти полное! Очень много подарков, босс. Ждём четыре бронебоя! — Гарнитура рации истошно захрипела, и голос утонул в море помех и грохоте выстрелов.

Лидер наемников-летунов скрипнул зубами, передернув затвор, дослал патрон в приемник пулемета. Черт знает что. Расшифровка поступившего сообщения означала, что все боеспособные отряды, за исключением людей, держащих баррикады на центральных улицах возле мастерской Болта, Верхнего рынка и Теплиц, начали отступать к арене. В город идут четыре боевых зверя. Аладдин не питал иллюзий. Несмотря на все старания противников, его отряд пока что потерял только семь человек, но без воздушной поддержки, зверям им противопоставить почти нечего. Надо отступать на вершину. Туда, куда стягиваются хваленые дроны Финка. Хорошие, кстати, машинки. Здорово помогли. Особенно, когда на его блок посты, будто из ниоткуда, навалилась визжащая толпа уродов из предместий. Несмотря на проблемы с огнестрелом — максимум одно ружье на троих, мутанты имели все шансы на победу за счет внезапности и численности. И именно юркие и быстрые летающие пулеметные и гранатометные дроны остановили эту волну, казалось, готовую просто смести все линии укреплений защитников города. К сожалению, как и у всех летающих машин, у воздушных турелей были свои недостатки. Отсутствие брони, малый боезапас и оставляющая желать лучшего "живучесть" сыграли свою роль, и сейчас от грозного роя в небе осталось не больше половины. Аладдин скрипнул зубами и с трудом удержался от плевка. К черту. Хватит булки мять. Придавив тангету рации, лидер наемников привычно переключил канал.

— Мэл, звери в городе. Мы наверх. Как и договаривались.

— Валите... — Пробурчала рация после долгой паузы. — Валите, если зассали... Гребаные трусы!

— Мэл, это пункт договора... — Голос Аладдина не изменился ни на полтона, но костяшки пальцев сжимающей рацию руки побледнели, выдавая с трудом сдерживаемую ярость. — Финк нанял нас для охраны его имущества. Ваши авантюры со зверями меня не касаются.

— Да понял я. — Хрипнула рация и отключилась.

— Говнюк, — проворчал Аладдин себе под нос и повернулся к топчущейся за левым плечом, закованной в сталь механизированной брони массивной фигуре, сжимающей в руках нелепо громоздкую тушу крупнокалиберного Гатлинга. — Ну, почему везде одни говнюки?

— Судьба, босс. — Пожал плечами штурмовик. Стволы его пулемета качнулись. — Наверх?

— Да. К арене, — кивнул командир наемников. — Только оставьте нашим друзьям ещё пару-тройку сюрпризов.

— Уже сделано, босс, — неожиданно кивнул второй наемник, возящийся с рацией, худой, загорелый до черноты, даже не удосужившийся надеть шлем парень. — Подвесил на стены. Думаю, даже зверю, если он сюда придет, мало не покажется.

— Звери? — Аладдин на мгновение задумался. Надо что-то делать. Самих монстров убивать и калечить нежелательно. Запрещено условиями контракта с Финком. Может, попробовать добраться до их кукловодов и попробовать причесать эти чертовые махины мегатраков из автопушек? Нет, бесполезно, только лишняя трата боеприпасов. Зенитные пулеметы и малокалиберные снаряды для стальных монстров — не сильнее щекотки, броневые листы на этих штуках толще брони способных выдержать близкий атомный взрыв тяжелых танков. Обстрел, максимум, сможет покалечить обслугу, а по-настоящему мощных пушек у него попросту нет. Черт, как же ему не хватало сейчас пары форсированных гаусс-винтовок. Эти малышки смогли бы разобрать железных чудишь за пару десятков выстрелов. Пустить ракету с его джета без взлета? Теоретически, возможно, но... К черту — слишком опасно, реактивная струя превратит самолет в... Да ни во что не превратит, топливо и боезапас детонируют, и на месте истребителя останется яма размером в пару кварталов. Только, если...

Аладдин моргнул... Ну, как же он сразу об этом не подумал? Сейчас над городом полно дронов, так что, если поднять геликоптер, ПЗРК просто не сможет сразу найти цель. А переставить одну из ракет с его джета на вертолет — дело получаса.

Довольно ухмыльнувшись, Аладдин прижал кнопку гарнитуры и принялся отдавать указания...

****

Раздался грохот, в лицо пахнуло кисловатой вонью пороховых газов, руки пронзила боль от вибрации, и вылетевший наперерез пикапу багги, мгновенно потеряв скорость, покатился кувырком, на лету превращаясь в огненный шар.

— Двадцать один, — прошептала Кити чуть слышно и, развернув ствол орудия почти на девяносто градусов, снова придавила кнопку электроспуска.

Автопушка снова басовито ухнула, и выпрыгнувшего из-за проржавевшего железнодорожного вагона на сендер наемницы огромного полуголого мутанта, вооруженного чем-то, подозрительно напоминающим насаженную на длинную рукоять бензопилу, просто разнесло в клочья.

— Двадцать, — прошептала девушка и покосилась на массивную железную коробку магазина автопушки. Двадцать. Она израсходовала треть боеприпасов. Два выстрела на грузовик, чуть не протаранивший их. Огромная, легко сносившая лачуги предместий фура выскочила, будто из ниоткуда, и, если бы ни предостерегающий окрик Ллойс, им бы точно пришел конец. Да, ей потребовалось выстрелить дважды, прежде чем многоколесный монстр, задымив капотом, начал отставать и замедляться.

Ещё три она потратила на подобные засады. Остальные ушли на маленькие и юркие машины преследователей. Кити ни разу не промахнулась, но, всё равно, была недовольна. Надо быть аккуратнее, надо быть... Неожиданно машину тряхнуло так, что вцепившуюся в рукоять гашетки зенитной пушки девушку чуть не вышвырнуло наружу. Взревев двигателем, пикап, заложив крутой вираж, походя раздавил кривобокий шатер и, скрипя рессорами, покатился по подобию улицы, оставляя за собой настоящую просеку из разорванных палаток, перемолотых досок, домашней утвари и раздавленных фанерных будок. Несколько раз глубоко вздохнув, Кити попыталась расслабить плечи. Эта гонка в трущобах длилась не больше десяти минут, но девушка себя чувствовала так, будто сутки пропрыгала на насосе накачивая шины грузовика. Руки и колени тряслись, сердце бухало где-то в горле, внизу живота разгоралась тянущая боль. Неожиданно раздался громкий вой, свист, и перед носом пикапа с хрустом, придавив стальным брюхом выскочившего, будто из-под земли, вооруженного автоматом рейдера, приземлился сендер наемницы.

— Боевая телега на два часа! — Прозвучавший одновременно в ухе девушки и прорвавшийся через бурю помех, разразившуюся в динамике радио машины, голос Элеум был полон злого веселья и предвкушения. — Засада!!

— Понял! — Отозвался гигант и, легко протаранив очередное жилище, бросил машину к стене. — Чёрт... Их слишком много. Мы не прорвёмся!

— А как по мне, их слишком мало, сладенький, — хихикнула Ллойс. — И слишком они тихие. Почти не преследуют, почти не стреляют. Похоже, они выпустили зверей.

— Дерьмо... — прошипел гладиатор, выводя машину на очередной перекресток. — Куда? Чёрт... — Скрипнули тормоза, и машина встала, как вкопанная, — чёрт, чёрт, чёрт, — громко заскрипев коробкой передач, Зеро разразился площадной бранью. — Чёрт...Мать!.. Мать!..

Рыкнув перегретым двигателем, пикап медленно, словно во сне, пополз назад.

— Вперед!! Не стоим, не стоим!! — Взревев турбиной сендера, наемница, подняв свою машину в высоком прыжке, бросила её на неожиданное препятствие — добрый десяток стоящих посреди перекрёстка боевых телег.

Раздались крики и грохот выстрелов. Кити испуганно ахнула. Поворачивающие механизм турели педали были слишком тугими, а орудие слишком тяжелым, и она просто не успевала развернуть орудие в нужную сторону. Ноги и плечи свело от усилий, из носа потекла тонкая горячая струйка, в глазах заплясали красные точки, а время будто замедлилось, позволяя девушке видеть происходящее во всех подробностях.

Ллойс покинула сендер ещё в воздухе, просто соскочила с застывшей в апогее прыжка машины и, оттолкнувшись от поблескивающего хромом бока аппарата, потащив с пояса меч, сиганула вперед и вниз. Жалобно взвизгнула разрезаемая сталь, и рейдера, сидящего за установленной на башне боевой телеги пулеметной турелью, просто развалило надвое. Не прекращая движения виброклинка, Ллойс снова прыгнула, и двух стоящих на броне соседнего кара бандитов, а также большую часть установленной на машину ракетной установки смело, будто взрывом, щедро расплескивая куски металла и ошметки тел на соседние машины.

— Ха!! — Выдохнула Ллойс и с нечеловеческой скоростью метнулась к следующей машине.

Раздался скрип и лязг. Во все стороны брызнули искры. Раскаленное до бела псевдокерамическое лезвие развалило капот машины, практически, надвое, разбрасывая вокруг обрывки брызжущих маслом трубок и осколки стали.

— Ха!! — Следующий удар заставил машину покачнуться, в воздухе прогудела невесть когда сорванная наемницей с пояса цепь, и несколько выскочивших из машин бандитов с криками повалились наземь.

— ХА!! — Огненный блеск керамики виброклинка снова окрасился алыми всполохами, и очередной рейдер развалился на две неравные половинки. Раздался первый одинокий выстрел. Плечо комбинезона Ллойс вспухло обрывками арамидной ткани, но наемница будто этого не заметила. Метнувшись вниз и вбок, Ллойс с резким выдохом ударила окутавшимся огненным сиянием плечом в тяжелый борт боевой телеги, и подброшенная, будто взрывом, машина поднялась и кульбитом перевернулась, тяжело ударившись капотом о крышу стоящего рядом кара. Легко взбежав по импровизированной лестнице, Элеум, вновь подпрыгнув, свечой взвилась в воздух и, на секунду зависнув в воздухе, запустила цепью в стрелявшего. Раздался грохот, во все стороны полетели клубы пыли и раскаленные стальные звенья.

-Ллойс!! — Выкрикнула застывшая в ужасе Кити.

Вырвавшаяся с турели крайней машины струя огня упруго ударила в гибкую фигуру приземлившейся на крышу одного из боевых каров воительницы, сметая её на тут же вспыхнувшую землю. Невидимый огнеметчик не жалел ни своих, ни чужих. Пламя рукотворного дракона хлестнуло по утлым лачугам и соседним машинам, мгновенно погружая их в огненный ад. Раздались тут же заглушенные гулом и треском взрывов крики, над головой девушки со свистом пролетело что-то маленькое и очень быстрое, воздух улицы загудел от рикошетов рвущихся пуль и осколков. А в лицо Кити ударила волна нестерпимо горячего воздуха.

— Ллойс!! — Во всю силу легких выкрикнула Кити, развернув, наконец, орудие, и прицелившись в середину бушующего на перекрестке огненного смерча, сморгнула с глаз, невесть когда успевшие набежать, слезы. — Ллойс!!

Неожиданно радио в салоне кара захрипело, и в ухо Кити, сливаясь с доносящимся из динамика воем помех, ворвался резкий, режущий барабанные перепонки, словно нож, звук. Больше всего это напоминало звуки, издаваемые застрявшим в толстом слое пенопласта ножом, и девушке потребовалась целая секунда, чтобы понять, что это — смех. Наемница смеялась. Смеялась громко, весело, зло.

— Горячий паренек, — прохрипел динамик, и гигантский костер будто разметало изнутри. По глазам ударила нестерпимо яркая вспышка. Кити с ужасом увидела, как из оставшейся от перекрестка огненной ямы вылетает распадающийся на части, буквально на глазах превращающийся в комок смятого будто невидимым гидравлическим прессом металла, огнеметный кар. — Жаль, что дурак, — закончила фразу наемница.

Метущаяся стена огня дрогнула, и из неё вышла дымящаяся фигура.

— Ллойс!!

— Не ори... — смахнув с головы оставшийся от волос пепел, Элеум, пошатываясь при каждом шаге, хромая сразу на обе ноги, подошла к пикапу и, застонав подтянувшись, перевалилась через борт. — Пять минут, — еле слышно пробормотала она себе под нос и, стерев с подбородка сочащуюся из прокушенной губы кровь, улыбнулась Кити. — Спасибо, что не стреляла, кисонька. — Выдохнула она. — Твои пульки при попадании на осколки рвутся, да и энергии в них столько, что сдержать их потруднее, чем таран у грузовика. Мои силы далеко не бесконечны, милая, к тому же, я была слишком занята этой огнеметной дрянью... Ох, срань, срань... как же жарко.

— Ллойс... — соскочив с сиденья стрелка, Кити склонилась над наемницей и, положив руки на плечи дымящегося комбинезона, шмыгнула носом. — Ллойс...

— Я в порядке... — Проворчала Элеум и, беззлобно отпихнув от себя девушку, растянула губы в бледной улыбке. — Черт, черт... Как же... жарко...

— Сейчас... — Вновь склонившись над Ллойс, Кити принялась, ломая ногти, расстегивать многочисленные застежки и клапаны комбинезона. — Сейчас, сейчас...

— Я бы на твоем месте обратно за зенитку сел, девочка, — прогудел великан, осторожно пустив машину в обход огня, и нервно дернул плечами. — Тут звери где-то бродят.

— Зверя тридцатимиллиметровкой не взять. Разве что, только в упор... — Облегченно приложив ладонь к оголившемуся животу, наемница подняла глаза на девушку. — Но он прав, кисонька. Марш на пост. А я пока полежу. Минут пять... нет... пятнадцать. Может, чуть побольше... а то, что-то я выдохлась. Перегрев, похоже, словила и, когда последнюю тачку плющила, надорвалась немного... — Утерев очередную стекающую по скуле кровавую струйку, наемница прикрыла глаз.

— Поехали в город, Зеро. Вряд ли нам кто-то теперь помешает.

— Ты мне сендер торчишь, ты в курсе? — Ворчливо отозвался, прибавляя скорость гигант.

— Ага, — не открывая глаз, пробормотала наемница, — а ты мне двадцатку серебром. За Ставро.

****

Айоро собирал вещи. В стоящий посреди мастерской саквояж летели сорочки и штаны, инструменты для кройки и тонкой работы с кружевом, древние, распечатанные на бумаге, рассыпающиеся прямо в руках руководства и справочники, и работающие от солнечных батарей электронные книги последнего предвоенного поколения. Учитывая сложившиеся обстоятельства, это казалось глупым, но мужчина так не считал. Пусть, он стар и слаб. Возможно, ему не удастся даже добраться до ворот. Возможно, даже сбежав, он, всё равно, сдохнет от грызущего его кости рака через пару лет. Плохо сдохнет. Корчась от боли и отупев от непомерных доз наркотиков. Но пока... Пока есть надежда, он должен жить, не ради себя, а ради... Бросив взгляд за установленную в глубине магазина витрину, Айоро прикрыл глаза. Да. Именно так. Пусть его называют безумцем, но он просто не может по-другому. Подхватив саквояж, стилист двинулся к стеклянному кубу, тяжело вздохнул, осторожно дотронулся до стекла, и невольно задержав дыхание, открыл дверцу. Пышное облако нежного, словно утренний туман платья. Нежная, выглядящая почти живой, будто светящаяся изнутри кожа. Томно прикрытые ярко-голубые глаза. Кукла была прекрасна. Губы мужчины невольно дрогнули, расплываясь в полной нежности улыбке. Да, Катерина великолепна, и пока в этом мире живет подобная красота, ещё не всё потеряно...

Неожиданно над головой что-то коротко грохотнуло, с потолка посыпалась пыль. Стилист обеспокоенно нахмурился. Автоматическая турель с тяжелым пулеметом очень даже неплохой защитник. Черт, да это один из самых лучших защитников, которых только можно купить за деньги. Совершенно неприличные, кстати, деньги. Спрятанный в глубине корпуса небольшой машины смерти виртуальный интеллект намного быстрее, точное, смертоноснее, а главное, преданнее десятка живых помощников. Машина не будет хитрить и строить заговоры, машина не подвержена эмоциям, и она точно не побежит в панике, если ей будет грозить опасность. Эта турель будет защищать его дом до последнего патрона, после чего запустит режим самоуничтожения, перегрузив охлаждающий контур и превратив всё в радиусе сотни метров в филиал ада. На крыше снова загрохотало. Стилист поморщился. Чертовы мутанты. Похоже, Брокер привел в город не только стайников, но и целую прорву своих тоннельных крыс. И неплохо их вооружил. Пожалуй, его орда сейчас представляет не меньшую опасность, чем медленно, но верно, выдавливающие отряды Мрака и Аладдина рейдеры. Айоро вздохнул и прикусил губу.

Рейдеры. Чертовы рейдеры. К сожалению, нельзя не признать, но в этом тоже есть своеобразная красота. Нежные, нуждающиеся в постоянном уходе человека цветы гибнут, уступая место новой, намного более жизнеспособной поросли. Пусть не настолько яркой, зато более функциональной и живучей. Из растущей сквозь остатки радиоактивного асфальта лозы не добыть вина, зато она легко переживет любую засуху или бурю. Тяжело вздохнув, Айоро резко раскрыл нижний отсек витрины и, сунув куклу в саквояж, с громким щелчком захлопнул замок. Пора уходить. Подхватив оказавшийся неожиданно тяжелым рюкзак, мужчина усмехнулся. В пекло. От судьбы не уйдешь. Так чего он медлит?

Бодро прошагав в угол мастерской, стилист, кряхтя, нагнулся, откинув в сторону неприметный, пропитанный пылью коврик, придавил каблуком кнопку люка. Раздалось гудение, пол под ногами чуть заметно задрожал, массивная каменная плита начала медленно отъезжать в сторону. Из открывшегося тоннеля ударил яркий свет ламп дневного накаливания. Кивнув своим мыслям, Айоро улыбнулся, подняв левую руку с укрепленным на предплечье гибким многофункциональным планшетом, быстро набрал в открывшемся окне короткий код. Экран прибора несколько раз мигнул красным. Стилист прикусил губу. Вот так. Именно так и никак иначе. В свое время он отвалил прорву серебра за этот тоннель. И вот он пригодился. Стилист горестно вздохнул. Правильно говорят, бойся своих желаний. Мечты имеют свойство сбываться. А он... он просто ненавидел этот чертов город. Ненавидел так же сильно, как ненавидел интригана Финка, дорвавшегося до власти деревенщину Мэла, властолюбивого Мрака, свихнувшегося от переизбытка нанокультур и имплантатов Ставро, бескультурного великана Зеро, заносчивого Зэда и всех остальных. Ненавидел каждую улицу, каждый кирпичик, каждую стену, водяную колонку, генератор и семечко растущей в гидропонических теплицах сладкой смерти. Он ненавидел каждую песчинку этого города. Каждую проклятую песчинку, но просто не мог себе в этом признаться до поры, когда всё не пошло прахом. Пора показать этим умникам, возомнившим себя новыми королями, чего на самом деле стоит старый Айоро. Коротко глянув на прибор, Дракенбург кивнул. Тридцать девять минут и тридцать секунд. Достаточно времени, чтобы, спустившись по тоннелю в обустроенный им вопреки всем запретам Финка, на глубине доброго десятка метров, схрон и подготовить к путешествию автомобиль. Кар он купил еще лет десять назад, по случаю. Отличная машина, приводимая в действие электродвигателем, передвигалась на воздушной подушке и, по мнению стилиста, намного превосходила свои колесные аналоги. Пусть на неё нельзя было навесить сотни килограмм брони, но зато в скорости и проходимости ей почти не было равных. Даже самый легкий багги не может пройти по зыбучим пескам Сломанных холмов. Что же касается безопасности... Установленной на крыше турели, сестры близняшки той, что стоит наверху, вполне достаточно. Управляемый искусственным интеллектом пулемет калибра четырнадцать с половиной миллиметров, питаемый "пятисотой" лентой патронов, очень серьезный аргумент даже при столкновении с боевым фургоном караванщиков. А спрятанных в багажнике запасов воды и консервов вполне хватит на долгий переход до Хаба.

Да, именно Хаб. Он давно хотел попытать счастья на севере. Вернуться. В конце концов, там будет не так жарко. А отстроить новую лавку... Пока что на его счету в банке Сити достаточно серебра, чтобы начать всё заново. Покачав головой, Айоро осторожно опустил конец трости на ступеньку пологой, сваренной из ажурной с виду, но на деле чрезвычайно прочной стальной решетки лестницы. Главное, чтобы глупая деревяшка не угодила между прутьями каркаса. Было бы довольно глупо споткнуться и свернуть себе шею... Неожиданно снова заговорила установленная на крыше турель. Длинная, непрерывная очередь. Стилист нахмурился, странно, что за...

Стена мастерской взорвалась и осыпала Айоро градом мелких обломков, в обширный, не меньше двух метров в поперечнике пролом просунулась гигантская клешня и, неуловимым движением подхватив мужчину поперек туловища, потянула его к себе. Дракенбург закричал от ужаса. Схватившее его существо было огромно, невероятно и мерзко. Удивительно мерзко. Толстый, покрытый шипами и непонятными наростами, испятнанный попаданием бронебойных патронов панцирь прикрывал тело размером с добрый грузовик. Десяток заканчивающихся погруженными глубоко в землю когтями ног поскрипывал членистыми суставами в такт движений огромной туши. Наполовину скрытая козырьком панциря головогруди, круглая, отвратительно похожая на человеческую, голова, величиной с крупную тыкву, подергивалась при каждом вдохе твари. Сегментированное брюхо существа пульсировало и содрогалось. Сосредоточив взгляд неестественно огромных, будто перекачанные воздухом мячи, глаз на Айоро, чудище со скрипом приоткрыло широкую, усеянную акульими зубами пасть.

— Привет, — пропищал монстр. — Давай играть? В догонялки. Ты бежишь, а я догоняю...

— Ап... Ап... Ап... — Неверяще выдохнул Айоро и вскрикнул, когда гигантская, крепко стиснувшая его тело на уровне бедер, клешня слегка дернулась.

— Не хочешь играть?.. — В писклявом голосе существа послышались нотки обиды.

— Я... Плохо бегаю... — Пролепетал с трудом вспомнивший, что способен говорить, Айоро и, застонав, попытался разжать клешню. С тем же успехом он мог бы попробовать сдвинуть гору.

— Тогда я тебя съем, — сообщил монстр и, неожиданно потеряв всякий интерес к стилисту, отбросил мужчину прочь. Изо рта твари вырвался клокочущий звук. На землю потекли потоки вязкой, шипящей при соприкосновении с землей слюны. — Платья... — Пропищало существо и, рассеянно перешагнув через мужчину, в сопровождении треска кирпичной кладки и рушащихся перекрытий просунуло переднюю часть туловища в лавку. — Платья... Косметика... Духи...

Не обращая внимания на доносящийся из мастерской приглушенный трескающимися и рушащимися стенами восторженный писк, Айоро, со стоном подхватив саквояж, подобрал трость, нахлобучив на голову валяющийся в пыли цилиндр, и побежал прочь. Несмотря на возраст и терзающую его последние месяцы постоянную боль в коленях, уже через пять шагов у стилиста в ушах засвистел ветер. Еще через пять его бег ускорился настолько, что вызвал бы удивление даже у самых опытных "загонщиков" Стаи. Хромота прошла, как будто ее никогда и не было. Впрочем, Айоро Дракенбург об этом не задумывался. Он просто бежал. Вверх по склону. Туда, где вдали виднелась крыша огромного эллинга...

****

Сидящая на вершине того, что осталось от водонапорной башни, замотанная в желтые тряпки фигура чуть шевельнулась. Небо никогда не ошибается. Жаль, что он не смог прочитать его знаки сразу. Конрад Берг тяжело вздохнул. Как же он был слеп. Как глуп. Но Небо всегда дает шанс. Прищурившись, монах, не торопясь оглядел пылающий сразу в десятке мест город. Люди. Настоящие, чистые люди гибли на его улицах десятками, и всё, что он мог сделать, это успокоить себя мыслью, что их незапятнанные гнилостным прикосновением атомного распада души попадут в рай. Интересно, он так же прекрасен, как этот голубой, затянутый дымами и пороховой гарью купол над его головой? Если да, то им можно только позавидовать. Наверное.

Огладив пластиковый бок оружия, монах, вздохнув, достал из раскрытого футляра небольшую поблескивающую металлом коробку и, вытащив одну из питающих винтовку батарей, с щелчком загнал её в открывшееся гнездо. Прикрыл глаза, неторопливо щелкнув тумблером, Берг привел винтовку в боевой режим. Подождав минуту, задержал дыхание и щелкнул следующим тумблером, выводя на максимум мощность форсажного блока. Оружие чуть слышно загудело. Конрад облегченно вздохнул. Теперь только Небо знает, превратился ли его разящий меч в всесокрушающую длань Божества или снаряды порвет прямо в стволе. Языки пламени пожарищ и поднимающиеся на местах взрывов клубы пыли слагались в письмена, послания на тайном языке, ведомом только ему. Картина чуть заметно подрагивала и перетасовывалась, кусочки головоломки вставали на уготованные им места, чтобы спустя мгновение вновь рассыпаться цветной мишурой. Берг видел, как к городу с огромной скоростью несутся четыре куска мрака, четыре сосредоточья скверны такой силы, что всё виденное им до этого меркло в источаемом ими дыхании мерзостной, противной самой жизни бездны. Но даже они меркли в сравнении с тем, что пульсировало под холмом. Зло. Настоящее, древнее, исконное. Оно содрогалось и протягивало свои щупальца по всему городу. Сочилось из хитро замаскированных, разбросанных по всей Бойне ходов, рычало и ревело в беспробудном мраке. Нет, оно само было мраком. На глаза монаха навернулись слезы. Это было, всё равно, что смотреть на гаснущую в небе звезду, всё равно, что опуститься на дно самого глубокого, полного разлагающихся тел и кишащих трупных червей колодца и обнаружить там нечто, никогда не бывшее живым, и потому просто не смогшее умереть. Мрак пульсировал и содрогался в агонии, и монах чувствовал, что пробужденное запахом крови Ничто, уже готово вырваться на волю. И скоро сюда придут те, кто в этом заинтересован. Те, кто стряхнет с древнего чудовища тонны укрывающего его до поры песка и пересохшей глины, превратит эти земли в настоящий Ад. Берг поежился и, повернув к востоку голову, принялся смотреть на медленно поднимающееся к зениту солнце. Не моргая, до рези в глазах, выжигая оскверненные прикосновением к древней Тьме клетки сетчатки. Мимо башни пролетел дрон. На секунду зависнув, машина повернула было орудия в сторону монаха, но тут же, будто передумав, резко спикировав вниз, скрылась в ближайшем переулке. Берг улыбнулся. Не время для сомнений. Он знал, когда и где закончится его путь. Знал с того момента, когда ножи киберхирургов начали нежно, но умело перекраивать его оскверненную Духом распада плоть. С тех пор, как строгие и мудрые учителя начали обучать его стрельбе и рукопашному бою. Смерть всего лишь начало...

Подтянув приклад к плечу, чистильщик закрыл глаза и, чуть довернув ствол, прижал пальцем кнопку спуска. Раздался чуть слышный хлопок, и оставляющая за собой инверсионный след вольфрамо-осмиевая игла прочертила нить жизни между ним и застывшим у полуразрушенного, оснащенного автоматической турелью крытого нарядной разноцветной черепицей дома, сгустка Тьмы. Мерзкую, чем-то смахивающую на помесь рака, паука и гигантской песчаной ящерицы тварь будто ударили молотом, вокруг ее головы вспухло облако из хитина и серовато-красных ошметков плоти. Походя развалив по пути пару домов, монстр отлетел к полуразрушенной городской стене и, издав задушенный писк, засучил лапами. Второй выстрел пришёлся в брюхо, оставив в нём дыру, в которую спокойно мог бы пролезть не слишком крупный мужчина. Третий, раскроив мощный панцирь груди, вышел из спины фонтаном кровавых брызг. Монстр дернул шипастым хвостом и затих.

Берг кивнул. Знаки на небе сложились в следующее послание. Развернув оружие на девяносто градусов, монах нащупал стволом ещё одну цель. Четыре выстрела слились в один, и следующий монстр, уже нашаривший его несимметричными, напоенными неконтролируемой животной яростью глазами, перекувыркнувшись в невозможном стометровом прыжке, рухнул на землю грудой разорванной, теряющей собственные куски плоти. Чувствуя жар раскаленных от непомерной нагрузки катушек магнитов, монах сноровисто сменил картридж гаусс-винтовки и потянулся к следующей цели. Не телом. Самой сутью души, в которой ему отказало Небо. Компьютеризированный прицел уже вычислил траекторию и расстояние до следующего монстра, когда Берг замер и удивленно моргнул.

— Великое пламя, — прошептал он и, резко повернув раскаленное оружие, направил его на стоящие за стеной циклопические коробки мегатраков. Три с половиной километра. Слишком далеко. Слишком толста броня огромных грузовиков, слишком хорошо спрятаны их уязвимые точки... Излишне разогнанные электромагнитным импульсом иглы просто-напросто испарятся, истают в воздухе, не долетев... Ещё раз глянув на солнце, монах покорно склонил голову.

— Именем Его, — прошептал он одними губами и, переведя оружие в режим автоматического огня, придавил кнопку электроспуска.

****

— Они отступают!! — Крикнул Табс, зло вбивая очередной магазин в тяжелое, рдеющее раскаленным стволом плотное тело пулемета. — Отступают!! — Прижав приклад к плечу, охранник дал короткую очередь вслед откатывающейся от баррикады, визжащей и огрызающейся толпы, и сплюнув под ноги, резко передернул затвор снова заклинившего оружия. Повезло. Еще пару минут и их бы точно смяли...

— Господин Майло... — Голос Магды с трудом прорвался через частый треск выстрелов и грохот взрывов. — Что это...

— ЛОЖИСЬ!!! — Рявкнул охранник и, обхватив за талию привставшую было на колено и кого-то упорно выцеливающую кухарку, рухнул на заваленную гильзами и засыпанную песком из простреленных мешков бруствера крышу эллинга, увлекая её за собой. По глазам ударила яркая вспышка, раздался грохот, и сразу десяток окружающих ангар домов, тяжело ухнув, просели на землю, превращаясь в груду обломков. Мастерская содрогнулась от крыши до основания.

— Лазер... Боевой лазер. — Ошарашено выдохнул охранник.

Отброшенный взрывом, распластавшийся на краю кровли, словно обрезанной гигантским ножом, рдеющим багровым цветом раскаленной стали, Майло, помотав головой, стряхнул засыпавшую голову и плечи штукатурку и мелкий мусор.

— Не вставать!!! — перехватив свой пулемет, молодой человек осторожно выглянул из-за стремительно оседающих, рассыпающихся, казавшихся сейчас такой ненадежной зашитой, набитых песком и щебнем брезентовых мешков, и его глаза округлились. — Вот дерьмо... — неверяще выдохнул он.

Последовавший его примеру Пиклс ахнул. Сквозь облако зависшей над рухнувшими домами пыли, из открывшегося в земле провала на улицу выходили гиганты, вооруженные нелепо длинными и массивными, слишком тяжелыми, чтобы их мог удержать обычный человек пулеметами, запакованные с ног до головы в тяжелую броню твари. Солнце ярко блестело на округлых металлических шлемах, отражалось от синхронно поднимающихся и опускающихся стальных пластин, маслянисто поблескивало на тяжелых патронных лентах. На грубо скроенных защищающих грудь и плечи броневых пластинах вспыхивали и гасли яркие искры. Стволы пулеметов то и дело окутывались облаками пороховых газов, сверкали дульные вспышки. Не успевшие убраться с пути мутанты и рейдеры падали замертво. Быстро рассредоточившись по переулкам и развалинам, великаны споро запрыгивали на крыши, занимали позиции за остатками стен, слаженно беря пустырь в кольцо, а за группой гигантов, безразлично круша и давя попавшиеся под ноги тела, шло закованное в броню, чудовище. В его лапах, хищно покачивалось, матово отсвечивающее в ярком восходящем солнце, раскрашенным зелеными пятнами пластиком, источающее угрозу одним своим видом странного вида оружие. Пиклс не знал, что это, но сразу понял, что именно выстрел из этой штуки взорвал дома и срезал часть крыши эллинга, и именно его вид так испугал охранника.

— Матерь Распятого!.. — прошептал подросток, нервно передернув затвор пистолета, и уставился на охранника. — Что это за хрень?

— Серокожие, — буркнул Майло и, зло вбив в ствольную коробку пулемета очередной магазин, шагнул к краю крыши. — Похоже, нам трындец.

Неожиданно весь ангар снова задрожал, как в припадке. Идущее из глубины эллинга низкое, на грани инфразвука гудение охватило строение, отдалось болью в зубах и неожиданно переросло в оглушительный рев.

— В стороны!!! — Крикнул во всю мощь лёгких Майло и первым, подавая пример, откатился к неохотно остывающему краю кровли.

— А?.. — Непонимающе моргнула Магда и, тут же испугано вскрикнув, повалилась на мешки.

Пробив крышу ангара, огромный, стальной дрон свечой взвился в небо, затянутое дымами горящих зданий и трупов. На мгновение зависнув в высшей точке полета, дрон расправил короткие крылья, и от его сверкающего в свете солнца корпуса отделился десяток маленьких огоньков. Выписывая в воздухе замысловатые кривые, шустрые огоньки, синхронно развернувшись, устремились к атакующим.

— Щука! — Восторженно прошептал скорчившийся за укрытием охранник.

— Щука... — Повторил он неверяще и, неожиданно прищурившись, повернулся к кухарке — БОЙСЯ!! УШИ!!

Раздался оглушительный дробный грохот, и в воздух взлетели тонны земли и песка, по кровле ангара забарабанили обломки кирпичей и комья грунта.

— Ого-о, — протянул Пиклс, глядя на упавшую на кровлю в двух шагах от него, слабо шевелящуюся, закованную в металл конечность. — Вакуумные заряды?

— Слова-то какие знаешь, — буркнула Майло и, нервно качнув зажатым в руках пулеметом, до крови прикусила губу.

Разразившись серией хлопков вырывающихся из дюз огненных струй, тяжелый дрон развернулся в воздухе и камнем рухнул вниз. Громко застрекотал пулемет. Остатки от строя серокожих распались и прыснули в стороны, одновременно отстреливаясь и стремясь к ближайшим укрытиям. Бесполезно. Нереально плотная огненная струя трассеров с невероятной скоростью перескакивала от одной туши к другой, в доли секунды прекращая их в груды фарша из стали, плоти и керамических обломков брони, по улице зло засвистели рикошеты осколков. Совершенно не обращая внимания на ответный огонь, стальной крабо-паук, тяжело приземлившись в центр последней группы мутантов, крутанулся вокруг себя, превращая в кровавое месиво всех, не успевших убраться на достаточное расстояние, развернул башню, дав короткую очередь из автопушки и начал разбег в сторону поднимающего свое оружие чудища. Неожиданно коротко хлопнув дюзами прыжковой системы, стальной монстр, качнувшись, отлетел в сторону, пробив стену дома, исчез в груде обломков. Место, где он только что находился, вспухло фонтаном кипящей грязи. Чудище недовольно рыкнуло, начав медленно оборачиваться вокруг своей оси, слепо повело стволом куда-то в сторону.

— Срань, срань, — восхищенно выдохнул Майло. — Болт, надеюсь, ты не развалил фуру?

— Отстань, парень, — неожиданно прозвучал в переговорнике охранника напряженный голос механика-коротышки. — Я занят.

— Помочь? — прищурился, задумчиво взвешивая в руке очередной магазин пулемета, молодой человек. — Эта дрянь направо повернулась...

— Я вижу, — прохрипел динамик. — Не мешай. Это мой бой.

— Надеюсь, вы это тоже слышали, — пробурчал, приложив палец к охватывающему горло ошейнику переговорника, охранник. — Мой наниматель решил поиграть в героя. Лучше не высовывайтесь.

— Чётко и ясно, — хрипнула рация. — Даже не подумаем. На тяжелый импульсный лазер пузом прыгать — дураков нет.

Чудовище снова разочарованно зарычало и резко развернулось к баррикаде, подняло свое оружие. Прикрытые защитными щёчками кристаллические стержни начали медленно наливаться внутренним светом.

— Чёрт, — прохрипел переговорник. — В сторо... — Договорить наемник не успел. Стена дома за спиной чудовища вспухла пузырем и обдала монстра целым роем засвистевших по остаткам улицы рикошетами осколков. Чудище развернулось, но было уже поздно. Прикрываясь зажатым в клешнях верхних конечностей корпусом неизвестно где подобранного, боевого кара, словно щитом, Щука, взревев дюзами, врезался в тварь. Взвизгнули перегруженные сервоприводы, раздался треск, и в одном из четырех манипуляторов дрона возник огненный меч. Легко пробив раскалившийся до красна, брызжущий на землю каплями раскаленного металла кар, клинок погрузился в грудь монстра и, качнувшись вниз, развалил его от грудины до паха. На землю повалились клубки исходящих паром кишок и деталей. Чудовище взревело и, не обращая внимания на огромную рану, на заливающий лицо и грудь раскаленный металл тварь, легко обхватив остов боевой телеги, рванула его в сторону. Оставшийся без защиты дрон отшатнулся назад и, провернув корпус на триста шестьдесят градусов, неуловимым движением огненного клинка легко смахнул чудищу одну из рук. Взвизгнув, тварь прыгнула вперед, но поскользнувшись на собственных кишках, потеряла равновесие и покатилась по земле. Оставшаяся целой лапа монстра сомкнулась на передней ноге дрона. Раздался скрежет, звук рвущегося металла, и мгновенно охромевшая Щука, качнувшись вбок, вонзив плазморез в плечо монстра, отделила голову твари от тела.

— Чёрт, чёрт! — Вновь раздался в переговорнике голос коротышки. — Перегрев. Ракетная система, похоже, тоже накрылась. Я пока не боец, мать его ети...

Стряхнув с себя не спешащее затихать обезглавленное тело, дрон, занеся над головой плазморез, в несколько движений лишил монстра остальных конечностей. — Живучая дрянь, — прокомментировал механик недовольным тоном.

Лязгая сочленениями манипуляторов, припадая на искореженную лапу, механический краб, сопровождаемый удивленными взглядами наемников-летунов, прохромал к баррикаде и, переступив через ограждение, припал брюхом к земле.

— Поработаю я пока пушкой, — разнесся над пустырем искаженный динамиками голос механика. — Но учтите, ребята. Зарядов немного осталось.

— А мы и от этого не откажемся, — немного привстав, веснушчатый предводитель наемников изобразил нечто вроде поклона.

— Теряешь форму, Болт, — неожиданно раздался в ухе охранника донельзя знакомый ворчливый голос. — Всего-то пару десятков серокожих уродов да неизвестное чудо-юдо, а ты уже приуныл. Стареешь, мелочь пузатая.

— Фурия? Ты где? Ты как...

— Тетя... Ллойс?

— Элеум? Ты в городе?

Заданные одновременно Майло, Пиклсом и Болтом вопросы слились в неразборчивое бульканье, но наемница, видимо, поняла.

— Выставила все каналы нейроприемника на максимум. Ну, и хрень у тебя в башке творится, Болтяра. А ещё меня бешенной называл. Мы только что прошли через внешнюю стену города. Едем к гаражу. Не подстрелите нас ненароком. И готовьтесь к эвакуации.

— Да пошла ты... — хохотнул Болт. — Никуда мы не уйдем. Всё нормально, отобьёмся. Не такой уж я и беспомощный. Кстати, ребятки, подобрали бы вы пулеметы. М2 [103] штука, конечно, тяжелая, зато мощная и надежная. Если верить логам системы целенаведения, тут больше пятидесяти таких лежать должно. Глядишь, что-то после взрывов и уцелело. Пригодится, блин.

Старший стрелок коротко кивнул и махнул рукой. Осторожно выбравшись из своего укрытия, наемники, рассредоточившись и прикрывая друг друга, начали бодро ворошить завалившие улицу пыльные обломки.

— Ты дебил что ли, Болт? — В раздающемся из динамиков голосе наемницы послышалось раздражение. — Стайники прячутся, только когда зверей выпускают! Готовь эвакуацию!

— Нет. — Качнув пулеметами, дрон переступил с ноги на ногу и, присев посреди перекрестка, выдвинул ствол автопушки. — Не считай себя самой умной, Искра. Я уже всё понял и проверил. Сканеры Щуки не хуже, чем у Операторов. Здесь слепая зона. К тому же, моя девочка уже просчитала и сейчас дублирует сигналы, повторяющие частоты отпугивающих маячков. Так что, если жить хотите, тащите свои задницы сюда.

— Чёрт, чёрт, — со странным выражением протянул динамик рации. — Хорошо. Убедил. Только это... Пиклс... Болт, похоже, пока занят сильно. Можешь мне воды приготовить? Я тут немножко... В общем, мне бы воды. Холодной. Бочку.

— Эй! — Нахмурился Пиклс. — Я тебе что, в прислуги нанялся? Патроны купи, воды набери...

— Слушай, мальчик, кто меня только что тётькал, а? — В голосе Элеум прорезались усталые нотки. — Прости за перец, лады? Была неправа, и всё такое. Просто, приготовь воду. А я тебя за это поцелую. И полапать себя дам... Немного...

— Не надо, — буркнул подросток, и с тоской посмотрев сначала на Магду, с неодобрением и беспокойством глядящую на него, а потом на встопорщившиеся острыми обрывками стали края, зияющей на месте люка дыры, тяжело вздохнул. — Я просто так тебе бочку воды налью... И зачем мы тут остались, мам? — Повернулся подросток к кусающей губы кухарке. — Давно надо было ноги отсюда делать...

****

— Что за дерьмо! — Выскочивший из бронированного чрева мегатрака Терн, в неожиданно накатившем приступе неудержимой ярости походя снес голову какого-то неудачливо пробежавшего мимо рейдера, и бессильно затопал ногами. — Что за дерьмо!!

Гигантский грузовик горел. Горели огромные покрышки, пламя облизывало покрытые ржавчиной и вспучившейся краской борта, стойки тяжелых пулеметов и лафеты автоматических пушек. Полыхала, рассыпая во все стороны искры и куски чадящей изоляции, его гордость, рельсовая пушка. Глухо рокотал, отживая свои последние минуты охваченный пламенем гигантский двигатель-генератор.

— Срань... — Выругался главарь банды и с ненавистью обернулся в сторону полуразрушенных стен.

Неожиданно горящий грузовик затрясся в спазмах, из его люков и окон вырвались струи обжигающего пламени. Во все стороны разошлась волна нестерпимого жара, и Колючка почувствовал, как трещат и съеживаются его волосы.

— Босс, это снаряд минометный рванул, игла прямо в ствол попа... — Подбежавший к лидеру стаи рейдер, захрипев и выпучив глаза, с удивлением опустил взгляд на собственный выпотрошенный от нижних ребер до паха живот.

— Обсосы... — Прошипел Терн, медленно наматывая кольца кишок несчастного на запястье, и резко рванул руку на себя, вываливая содержимое брюшной полости рейдера на землю. — Бесполезные, высранные гнилыми матками героиновых шлюх ублюдки! — Брезгливо отряхнув заляпанную кровью и содержимым кишечника кисть, Колючка зло сплюнул на землю. — Дегенеративные сучьи выпердыши!!!

— Мешок!! Собирай матёрых!! И дайте мне кто-нибудь байк!!!

— Босс, там звери... — нерешительно заметил толстый рейдер, опасливо смотрящий на агонизирующего у ног Колючки боевика. — Думаю, надо...

— Не думай! — Тёрн сделал сотрясающий землю шаг к толстяку. — Выполняй!!!

Громила поспешно кивнул и, прижав к уху клипсу переговорника, затараторил указания в висящий под многочисленными подбородками микрофон.

— Минута, босс, — отступая на шаг, проронил он, поднимая руки в защитном жесте. — Флаг тащить?

— А ты как думаешь?! — Прорычал, немного успокоившись, Колючка, и коротко глянув в сторону охваченного пламенем города, ощерился в кровожадной ухмылке.

— Я хочу, чтобы эти суки знали, кто их будет убивать...

Минута не потребовалась. Не успел Терн сделать десяток глубоких вдохов, а перед ним стояло шесть лениво ворчащих тяжелыми дизельными двигателями, раскрашенных в цвета клана байков.

Лидер рейдеров оглянулся. Матерые. Те, с кем он начинал. Эспада Ропер — Кровавый дождь, Баш — Давилка, Варам — Колосажатель и его неизменное иззубренное копье. Лабра — Черноногая, вечно ухмыляющаяся и воинственно потряхивающая своим огромным, вымоченным в отработанном машинном масле ирокезом. Шама — Зоб, тощий, как ковыль, уже почти ступивший на путь последней охоты, седой, как лунь, с иссеченной в равной степени шрамами и морщинами кожей, но всё равно, страшный.

— Повеселимся, босс? — Хохотнула Черноногая и, огладив покрытые черными разводами татуировок и потеков машинного масла, бесстыдно оголенные бёдра, прикрытые лишь обрывками какой-то выцветшей ткани, облизала губы. — Разомнем кости?

— Нет, Лабра, это не охота... — Чуть прищурился Терн и расхохотался. — Мы идем убивать. Покажем этим овцам, что значит волки в овчарне. Поймаем того, кто это сделал, сдерем шкуру с пяток и заставим танцевать на раскаленных углях. — Оскалив острые, треугольные зубы, рейдер резким движением выдернул из рук опасливо подошедшего к нему Мешка флаг — ярко красную ленту с вышитой на ней головой покрытого шипами оскаленного зверя, и перекинув её через шею, склонил голову набок.

— Не хочешь с нами, Мешок?

— Я... — толстяк поспешно отступил на пару шагов. — Лучше я займусь подсчетом урона.

— Он стал бабой, Тёрн. — Расхохоталась Черноногая. — Лучше спроси его, где он потерял свои яйца?

— И такой же мягонький, прямо как девочка, — чуть прищурился Шама, и в его желтых, словно у степного волка, глазах вспыхнули опасные искорки.

— Всё болтают и болтают, — неторопливо проскрипел, поведя могучими плечами Баш, — когда убивать-то будем? У меня с самого утра руки чешутся.

— Скоро. — Усмехнулся Колючка, оседлав свой мотоцикл, взревел мотором. — За мной!!!

****

Прогремел приглушенный расстоянием взрыв, и над стеной Бойни поднялся очередной столб дыма.

— Да, что, черт возьми, происходит!! — Выкрикнул Майло и ошарашено уставился в сторону разгорающегося на месте одного из мегатраков рейдеров гигантского костра.

— Думаю, что один наш с кисонькой знакомый тоже решил поучаствовать в веселье, — чуть заметно пожав плечами, Элеум, бессильно откинувшись на стенку изрядно побитого пулями и осколками, набитого гравием ящика, дернула ворот всё ещё мокрого после погружения в бочку комбинезона, и плеснула себе за шиворот воды из стоящей рядом пластиковой бутылки. — Жаль, что так поздно. Сейчас это их только разозлит.

— Ллойс, ты в порядке? — Нахмурилась Кити, с тревогой вглядываясь в безволосое и безбровое лицо наемницы, и отодвинувшись от установленной на срез крыши стараниями Зеро тридцатимиллиметровой пушки, нервно облизала губы. — Ты очень... бледная...

— Просто устала, кисонька. Обычный перегрев... Мне уже намного лучше... — Вздохнула Элеум и, похлопав по лежащему на коленях карабину, выдавила из себя слабую улыбку. — Спасибо, что пушку одолжила. А то я сейчас что-то не в форме кулаками махать.

Автопушка Щуки неожиданно коротко рявкнула, и очередной переваливший через груду мусора, оставшегося от стоящего в конце улицы дома, кар рейдеров, моментально окутавшись дымом, застыл посредине движения. Люки бронированной машины отвалились в стороны, и из нутра начали выпрыгивать боевики. Застрочили автоматы, несколько раз грохнул дробовик, и бандиты повалились на землю.

— Десять минут, — прохрипел переговорник голосом Болта. — Еще десять минут, и я снова смогу двигаться. Правда, боезапас почти на нуле... В пулеметной ленте десятка. Пушка — всё.

— Магда, — ворчливо пробормотала себе под нос наемница и, оттянув затвор, принялась заряжать магазин. — Будь добра, побереги патроны, всё равно, для твоей игрушки слишком далеко.

— Извините... — Еле слышно прошептала повариха и по примеру наемницы принялась перезаряжать оружие. — Я не слишком в этом... разбираюсь.

— Неважно, — выдохнула Ллойс. — Зато готовишь отлично. Каждому свое. Кстати, у кого сколько?

— У меня полмагазина, — вздохнул Майло. — И пистолет. Тридцать патронов.

— У меня ещё восемь, — немного виновато глянув на наемницу, Магда отвела взгляд.

— Я почти полный! — Гордо потряс своим пистолетом Пиклс. — Я только наверняка стрелял в тех, кто до ворот почти добежал.

Неожиданно раздался грохот и звон.

— Одиннадцать, — прокомментировала Кити, утерев тыльной стороной ладони слезящиеся глаза, и с улыбкой посмотрела на Элеум. — Прости, Ллойс...

— Если бы я была инструктором по стрельбе, то сказала бы, что по эффективности, кисонька, ты лидируешь, — проводив взглядом проехавшийся на боку и врезавшийся в стену дома разорванный почти пополам, горящий байк, наемница в очередной раз до крови прикусила губу.

— Это имеет какое-то значение? — Вяло поинтересовался Майло и, достав из кармана соломинку, сунул ее в угол рта, покосившись в сторону коробки рации, также затащенной Зеро на крышу, просто вырванной из пикапа с корнем. — Судя по тому, что мы слышим по радио, нам труба.

— Не время унывать, парень. — Покачала головой Элеум. — Болт, как думаешь, если мы сейчас заведем грузовик...

— Мы, вроде, уже обсудили... — несколько раздраженно проворчал Болт. — Сидим здесь, пока зверей не отзовут. Дальше... по обстоятельствам. — Словно в подтверждение его слов, Щука, переступив с ноги на ногу, чуть качнула стволами пулемета.

— Ненавижу ждать. — Прогудел Зеро, с хрустом сжав кулаки, и принялся жадно всматриваться в сторону вершины холма. — Чёрт. Еще две минуты, и я иду...

— Друзья... — Понимающе кивнула на реплику наемница.

— Я... — Великан сморщился... — Я не знаю, согласится она или нет...

— Кто? — Заинтересованно повернулся к гиганту Майло.

— Ликана, — понурил голову великан. — Она... Она хотела уйти...

— Извините, что вмешиваюсь... — Неожиданно захрипела вырванная из приборной панели пикапа и притащенная на крышу эллинга рация голосом одного из стоящих у баррикады стрелков. — Я не хотел вас подслушивать... Просто... У нас одна частота... Только пойми правильно, здоровяк... — Стрелок на мгновение замялся... — Ликана мертва.

— Что?! — Вскочив на ноги, гигант, подбежав к краю крыши, с удивительной для такой туши грацией спрыгнул на площадь. — Что ты сказал?! — Зависнув над командиром наёмников, поспешно направляющих оружие на гиганта, Зеро с лязгом щелкнул когтями.

— Её... — Изрядно побледневший стрелок сделал осторожный шаг назад. — Её убили... Вчера... Кто-то из бандитов. Не Звери, какая-то местная банда. Мы до вечера искали какую-то бабу с обожженным лицом...

— АРХ-Х!!! — Впечатав кулак во взорвавшийся щепками и каменным крошевом ящик баррикады, Зеро скрипнул зубами с такой силой, что их скрежет можно было расслышать даже на крыше эллинга. — Баба с обожженным лицом, говоришь?!

Отвернувшись от стрелка, гигант зашагал через пустырь.

— Зеро, не дури!! — Со стоном перевернувшись на четвереньки, Элеум, подтянувшись, перевалилась через парапет и, помотав головой, будто вылезшая из воды собака, сглотнула слюну. — Не дури! — Крикнула она уже чуть тише. — Ликана уже мертва! Ей не поможешь! Просто, посмотри вокруг! — Обведя ладонью панораму горящего в десятке мест города, наемница прикрыла уцелевший глаз. — Ты думаешь, что найдешь её убийцу?! Здесь?! Сейчас?!

Почти дошедший до перекрестка гигант чуть замедлил шаг.

— Ты не понимаешь... — Донесся из переговорника рации скрипучий голос гиганта. — Ты просто не понимаешь...

— Я понимаю, Зеро. Как никто, понимаю, — поправив охватывающую ухо пластину передатчика Элеум, жадно втянув в легкие очередную порцию воздуха, бессильно сползла обратно и, снова потянувшись к бутылке, принялась лить воду себе на лицо и макушку. — И я обещаю, что, если ты останешься, я помогу тебе отомстить.

— Мне не нужна помощь... — прогудел великан, делая следующий шаг.

— Ты не умеешь искать, здоровяк. Ты, похоже, вообще мало чего умеешь. Только драться. А я... — Тяжело вздохнув, наемница, отбросив опустевшую тару, с тоской посмотрела на собравшуюся под ней грязную лужу. — Мне уже приходилась выслеживать людей. И нелюдей тоже.

Почти дошедший до конца пустыря гигант остановился. — Хорошо. — Буркнул он после минутной паузы. — Хорошо. Я тоже обещаю. Не из-за тебя, и не из-за Ликаны. Из-за Кити и того мелкого засранца в стелс-костюмчике. Ненавижу, когда кто-то обижает детей.

— Эй, а чего сразу я! — Возмутился Пиклс.

— Заткнись, — посоветовал подростку Майло и улыбнулся бледной, как мел, кухарке. — Зеро, может, тогда заодно ворота откроешь? Ребятам на крыше будет безопасней...

— Нет... Нам пока и тут неплохо, — покачал головой командир стрелков, провожая опасливым взглядом топающего обратно к гаражу гиганта, — к тому же, — палец мужчины показал на аккуратно сложенные за баррикадой тела, — мы своих не бросаем.

— Им и здесь хорошо, — эхом отозвался великан и, остановившись рядом с дроном, сел на землю, скрестив ноги. — И мне тоже неплохо.

— Черт. — Сплюнула под ноги Элеум.

Укрепление наемников выглядело жалко. Частично разметенные взрывом, простреленные в десятке мест набитые песком и щебнем мешки больше не высились неприступной стеной, а валялись неопрятной грудой, наполовину заваленной с одной стороны трупами, щедро засыпанной обломками кирпичей и политой кровью. Рейдеры, мутанты, несколько человек почему-то одетых в рабочую форму трудяг из теплиц. Несмотря на ранний час, было довольно жарко, и от трупов уже начинало ощутимо вонять. Количество стрелков тоже изрядно сократилось. Если верить Майло, утром их было двенадцать. Сейчас — четверо. Пятеро, если считать громко стонущего, тяжело привалившегося к брустверу, раненного в живот молодого парня.

— Черт, — повторила Элеум и прикрыла глаза. — Чертово Красное, да, Мотыль?

— Надеюсь, что нет, — пробубнил динамик рации голосом механика.

Неожиданно дрон дернулся и привстал: — Цель. Одна. Идет к нам. — Прокомментировал он свое поведение.

— Зверь? — Нахмурилась Элеум и вскинула к плечу карабин. — Поберегите патроны, ребятки.

— Не пойму. — Такое ощущение, что... вот дерьмо, — восхищенно протянул коротышка.

В поле зрения показался человек. Высокая и худая, в наряде попугаичьей раскраски, фигура ловко прыгала по завалам, придерживая одной рукой длинную трость, зажимая под мышкой второй объемистый саквояж. На голове у незнакомца красовался несуразно высокий, слегка запыленный цилиндр.

— Это же этот, как его... Айоро! — Удивленно воскликнул Табс.

— Жив, чертяка, — искренне улыбнулась Элеум. — Ну да, такой как он, просто так не дохнет...

Приближающийся к гаражу огромными прыжками стилист, завидев путешественников, слегка снизил скорость и замахал сжимающей трость рукой.

— Про... я... не... у.... — Донес ветер до путешественников.

— Что? — Недоуменно моргнула Магда.

— Ни хрена не поняла, но, наверное, ничего хорошего. — Неожиданно хохотнула наемница и махнула рукой стилисту в ответ. — Давай сюда, педофил несчастный, — продолжая улыбаться, проворчала она себе под нос. — У нас затишье, а от помощи мы не откажемся.

Внезапно обломки под ногами стилиста вздыбились, и из завала поднялась могучая, лишь отдаленно напоминающая человеческую фигура. Глухо заревев, мутант шагнул к застывшему на месте в раскоряченной позе стилисту и поднял над головой, сделанную, судя по виду из карданного вала грузовика, дубину.

— Срань, — выругался Майло и начал поднимать пулемет.

— Не понадобится, — хмыкнула Элеум и неожиданно громко расхохоталась. — Лучше расслабься и наслаждайся зрелищем. Сейчас цирк будет. Вернее, танцы.

Мутант был быстр, очень быстр, дубина описала дугу, и выцеливающая голову твари Кити вскрикнула, поняв, что не успевает, просто-напросто, не успевает поймать чудище на мушку. Она уже почти видела, как оголовье дубины сминает нелепый цилиндр, превращая голову под ним в кровавую кашу, но тут случилось невероятное. Отшатнувшийся было от восставшего из пепла чудовища, стилист неожиданно качнулся вбок, исполнив невероятный кульбит, взмахнул тростью. Вернее, не тростью. Мечом. Лакированное тело палки распалось на части, клинок, молнией сверкнув в воздухе, описал сверкающую, ломаную дугу, и располосованное крест-накрест, лишенное большей части черепа тело мутанта упало к ногам стилиста.

— Ого... — Ошарашено прошептал Табс и опустил пулемет.

— А ты думаешь, он всегда шмотками торговал? — Хмыкнула вновь устроившаяся на мешке с песком, и казалось, совершенно не интересующаяся итогом схватки наемница. — Раньше он на арене работал — был моим учителем танцев.

— Танцев? — непонимающе моргнула Кити.

— Ну... — Снова глубоко вздохнув, Элеум устало помассировала переносицу. — Он называл это именно так. Учил меня на рубилах драться. Только называл это танцем клинка. Типа, благородное искусство и всё такое... А с чего, ты думаешь, он притащил меня в свою лавку, когда я подыхала? За красивые глаза? Я ему два года задницу чуть ли не каждый день подставляла. Сначала на арене, а потом... Черт, — восхищенно покрутив головой, Элеум нервно хихикнула. — Хорошо, всё же, что я его не убила.

— А ты всех убиваешь, с кем... спишь? — Настороженно поинтересовался Майло и, с опаской глянув сначала в сторону Ллойс, а потом на подозрительно прищуривающуюся Кити, нервно сглотнул слюну.

— Это, как получится, сладенький. — Мило улыбнулась Элеум и подмигнула девушке. — Не ревнуй, Кисонька, всё равно, ему не обломится.

— Да я и не... — Устало вздохнув, девушка обреченно махнула рукой.

— Доброе утро... — Добежавший до автомастерской стилист, перехватив ручку кейса зубами, сунул свой меч за обильно украшенный серебряными пластинами пояс и, легко преодолев семиметровую стену эллинга со скоростью бегущей по скале ящерицы, бессильно повалился на жестяную крышу. — Вернее, не доброе... — На секунду запнувшись, стилист поправил съехавший на затылок цилиндр и обреченно махнул рукой. — Думаю, вы поняли... Черт, староват я для таких забегов...

— Твоя лавка. — Понимающе усмехнулась наемница.

— В труху. — Истерично хохотнул мужчина и принялся баюкать свой чемодан. — Только одну куклу спасти успел...

— Думаешь получить место в моём грузовике? — Прищурилась Ллойс.

— Думаю, что я его заработал. Брэ, которые ты украла, стоят две тысячи серебром. — Фыркнул стилист. — К тому же, думаю, ты не откажешься от моего клинка.

— Тогда... Добро пожаловать в нашу дружную кампанию, — довольно проворчала Элеум. — Отдышался?

— Немного. — Кивнул мужчина, поправляя цилиндр.

— Идут, — неожиданно подал голос Пиклс. — Много...

— Сколько ни есть — все наши... — пожала плечами наемница и кивнула на прислоненный к брустверу карабин. — Кисонька, не одолжишь дяденьке инструмент? А я себе твою тарахтелку заберу. Всё равно, с одним глазом метко не постреляешь...