...Земля качнулась под утро. Спальную пластиковую палатку, причаленную к почве титановыми «якорями», сорвало в первый же миг. Она покатилась в долину, в заросли карликовых деревьев, и сонных людей бросило в разные стороны, потом – в один клубок. Подземные толчки следовали один за другим.

– Без паники! – приказал Поэт, вспомнив про свои обязанности Администратора. – Кто там ближе – откройте вход. Капитан и Штурман, немедленно к кораблю. Быть готовыми к старту.

Они, наконец, выбрались из палатки, стали смотреть по сторонам. Смотрели – и щурили глаза. Потому что везде, куда ни посмотри, низкое небо подпирало адское зарево, а у кромки скальной стены медленно растекалась ослепительно-белая река лавы. Не было ни шума, ни дыма. Далёкие кратеры не плевались огнём, не выстреливали вулканические бомбы. Огненная река у горизонта плыла на удивление тихо, а потому ещё более грозно. Магмовый поток окружал космонавтов со всех сторон, и не нужно было быть слишком догадливым, чтобы понять: они очутились на «острове»...

– Ситуация! – воскликнул Кибернетик.

Снова прошла серия мощных толчков, и взгляды людей непроизвольно сошлись на золотистой башне Хрустального чуда. Башня стояла неподвижно. Подземные толчки будто обходили её, и даже отблески зарева бесследно терялись в таинственных глубинах хранилища галактических знаний. Башня оставалась башней. Её равновесие, наверное, охраняли какие-то-особые устройства. Она стояла над растерянностью людей, тревожной суетой «сусликов», будто памятник.

– Опустите аварийные трапы, – приказал Поэт Кибернетику. – И откройте все грузовые отсеки. Вы, – он повернулся к Биологу, – растолкуйте «сусликам», чтобы они немедленно прятались в корабле. Немедленно! Первыми грузите малышей.

В броне звездолёта через минуту открылось шесть огромных люков, на траву опустились ленты транспортёров-подъёмников.

– Смехота, – весело пересвистывались «суслики». – Наконец мы покатаемся.

– В небо! В небо!

– Прогулка. Наконец-то прогулка.

– Они такие противные – почти безволосые! – но с них будет толк.

– Хи-хи-хи, – радовались «суслики». – Они надумали-таки покатать нас...

Беспечные аборигены поднимались по аварийным трапам толпой. Свистели, прицокивали язычками, толкались, топотали маленькими лапками. Малыши их тоже спешили к лентам транспортёров, однако на них почти не обращали внимания: оттирали в сторону, покусывали за холку. Капитан, увидев такое, пришёл в ярость.

– Куда разогнался! – прикрикнул он на толстого «хранителя», прихватил за шкурку ещё двоих – самых нетерпеливых. – Вам же говорилось: сначала дети.

Кольцо вулканического огня сжималось. Деловито, без грохота и дыма. Только по шелковистой траве побежали вдруг у горизонта ручейки пламени, только зарево заполонило всё небо. Дыхание ветра принесло первые жаркие прикосновения разгневанной стихии.

От башни Библиотеки прибежал Физик. Запыхавшийся, разгорячённый, с целой горой «книг», завёрнутых в прозрачную плёнку дождевика. Взгляд его упал на толпу «сусликов», которую грузовые трапы всасывали в трюмы звездолёта. Лицо Физика изменилось.

– Боже мой! – выдохнул он. Руки его безвольно упали, и золотистые шестигранники посыпались на землю. – Что вы делаете? Или я не в своём уме, или вы. Что вы делаете? Это же слепой, фальшивый гуманизм. Что вы делаете! У нас есть ещё полчаса, мы можем спасти, хотя бы часть записей. Каждая из них стоит десятилетий нашей эволюции, эволюции разума. Что вы делаете, друзья?! За нами двадцать семь миллиардов людей с их поисками и утратами, с их муками на путях познания. А вы спасаете тупые создания, почти животных, которые только и умеют жрать да насмешничать. Опомнитесь, друзья!

Все разговоры прервались. Космонавты смотрели на Физика, как на помешанного.

– Послушай, ты! – Поэт не скрывал презрения. – Перестань паниковать. И запомни – гуманизм никогда не бывает слепым. Тобой сейчас руководит бездушный рационализм, который сразу взвесил, что выгоднее спасать – эту детскую цивилизацию или сокровища Галактической библиотеки. Слепой не наш гуманизм, а твоё желание раздобыть чужие знания. Любой ценой, лишь бы добыть... Приступай к эвакуации. И стыдись, Физик! Стыдись!

Почва опять вздрогнула. Впервые с момента катастрофы от скал, где текла огненная река, донёсся глухой грохот. «Суслики» дружно засвистели, живее затопали лапками по движущимся лентам транспортёров.

– Чепуха всё это – и библиотека, и знания. – Биолог обращался к Поэту, но смотрел только на хмурого Физика. – Я уверен, что хозяева Галактической библиотеки позаботились о её безопасности. По крайней мере эти толчки вовсе не повредили Хрустальному чуду.

– Вы что, утешаете его? – Кибернетик насмешливо посмотрел на Физика. Да чёрт с ней – библиотекой. Сейчас вы ещё скажете, что, мол, Хрустальное чудо не единственное в своём роде, сотни таких, значит маленькую и неповторимую цивилизацию не грех и спасти. Мне такой гуманизм с хорошо обеспеченными тылами не нравится. А если бы всё было иначе? Если бы мы знали, что и Библиотека единственная во всём мире? Тогда, выходит, пусть малыши поджариваются живьём?

– Перестаньте спорить, – устало сказал Поэт. – Никакой альтернативы для нас не было и быть не может. Давайте лучше поторопимся с эвакуацией. Для дискуссий здесь скоро станет жарковато.

– Молодчина! – Кибернетик на ходу подмигнул Физику. – Кричи на них погромче. Ты сейчас зол, – они тебя побаиваются.

– Вот нахалы! – ворчит, переводя дыхание, Поэт. – Нашли время играть в прятки...

Космонавты выгоняли из Библиотеки последних «сусликов», которые вместо того, чтобы прятаться в звездолёт, затеяли весёлую беготню.

– Они не понимают игры, – свистели-пересвистывались.

– Смехота. Их испугал Большой огонь.

– Хи-хи-хи. Они такие неуклюжие. Гляньте, как смешно бегает вон тот...

– Это Злой. Он хотел забрать знания.

– Он обижал нас.

– Удирайте, удирайте от него!

Мягкий топот во всех уголках башни. Знакомое быстрое цоканье, которое обозначает смех, забаву, подтрунивание.

– Объясни им, наконец, что у нас нет времени, – обратился. Поэт к Биологу. – Что за игра может быть сейчас? Всем – на корабль!

Снова громыхнуло. Подземный толчок обошёл Хрустальное чудо, однако возле звездолёта он, наверное, был довольно ощутим – снаружи донеслись возбуждённые голоса.

– На корабль, на корабль, – засвистели «суслики».

– Прогулка. Все на прогулку.

– В небо, в небо...

Кибернетик всё же не выдержал, остановился перед шестой «полкой». Там стояла его странная «книга», которая подарила ему короткую, непонятно-трагическую встречу с такой земной девушкой. Кто она была, кто? Фантом, голограмма, а может, его материализированный идеал? Его мечта, которую поймал этот шестигранный детектор мыслей и чувств и соткал из атомов, одел во плоть. Если это не так, то почему плачет-ноет сердце, почему не хочет расставаться с этой странной «книгой»?

Он протянул руку к «полке», но тут же передумал брать золотистый шестигранник.

«Нет, нет, – решил он. – Потом, позже. Когда прилетим снова и во всём разберёмся, поймём суть чудес. Я ещё не готов... Может, именно мои недоверие, подсознательный мистический страх, которые не покидали меня во время разговора с девушкой, и материализовались в ту железную кованую стрелу?..»

За этими мыслями Кибернетик даже не услышал, что к нему подошли друзья.

– «Сусликов» едва на корабль загнали, так ты куда-то запропастился, – с укоризной сказал Поэт. – Поспешим.

И вдруг все будто окаменели.

Медовые хитросплетения сот наполнились багряным светом, в воздухе Библиотеки прошло тихое движение, и дверь, которая прятала верхние ярусы, открылась.

– Они что – издеваются над нами? – озадаченно прошептал Кибернетик. Он недоуменно поглядывал то на лица друзей, то на гостеприимно распахнутую дверь.

Физик как-то зло дёрнулся, круто повернулся и пошёл к кораблю, который уже зажёг стартовые огни.

Они не знали, что возвратятся сюда буквально через полчаса. Как только с удивлением увидят на экранах корабля, что извержение вдруг прекратилось, лавы вовсе нет, а Хрустальное чудо целым-цело и на вершине его снова сияет зелёный огонёк.

Потому что не прошло и минуты после старта земного звездолёта, как кристаллический мозг – распорядитель Галактической библиотеки №708 подал на свои исполнительные устройства новую команду. Имитация расплавленной магмы быстренько вернулась в свои подземные убежища, а наимягчайшая в мире трава распрямилась, будто вовсе и не пылала только что ясным огнём. Стандартный тест на определение уровня нравственной зрелости предполагаемых читателей был «проигран» точно по программе и до конца.

Что касается беззаботности «сусликов» и некоей доли фривольности в их поведении, то это тема для отдельного рассказа. Скажем лишь одно: если тебе уже много раз приходилось кататься на чужих звездолётах и если ты наизусть знаешь сценарий «спектакля», то очередная прогулка в небо будет для тебя именно прогулкой – и только.

Когда «сусликам» изредка всё же случалось остаться среди несуществующего пламени, причин для веселья тоже хватало. Разве, например, не смешно – определённо знать, что «книги», поспешно сваленные в трюмы звездолёта-беглеца, обязательно исчезнут, превратятся в тонкую золотистую пыль?