Экстремальность и необычность этого киножанра делает его малопонятным для многих зрителей. Результатом появляются многочисленные заблуждения и приписывание фильмам ужасов тех характерных черт, которых они большинстве своем не имеют.
Они призывают к насилию и направлены на разрушение человеческой психики
У читателей русских народных «боевиков» сцены о том, как Иван-царевич беспощадно рубит одну голову Змея Горыныча за другой, наверняка не вызывают ощущения, что таким образом их призывают к насилию. Родители взахлеб читают такие «кровавые саги» своим детям. Если же распоясавшийся зомби отрывает голову какому-нибудь без меры любопытному зеваке в «Зловещих мертвецах», это в лучшем случае трактуется как попытка подорвать психику зрителя (как правило, юного), в худшем — как очередное наставление на тему: «Как наиболее эффективно пустить кровь себе подобному». К сожалению, многими фильмы ужасов воспринимаются не как особый — несомненно киношно-сказочный — жанр, а как диверсия против всего мирно настроенного человечества. Да, они пугают (отчасти для этого и созданы) и действительно могут привести к необратимым психическим потрясениям. Но, во-первых, фильмы ужасов пугают в меру, то есть ровно настолько, чтобы зритель мог получать наслаждение от того, что он боится, ведь психологами давно замечено, что страх — это одно из человеческих удовольствий. Возможно, именно это и является причиной того, что подобное кино вообще существует. Во-вторых, перед нами ситуация, когда есть выбор: принимать или не принимать правила игры. Если вы видите на афише кинотеатра или в телепрограмме название «Возвращение живых трупов», а при этом не уверены в психической уравновешенности своего ребенка или сами начинаете глотать пачками таблетки валидола при виде тупого кухонного ножа, приставленного к чьему-нибудь горлу, то просмотр этого кроваво-мясокостного шедевра не пойдет на пользу ни вам, ни вашему чаду. И если вы все-таки обнаружите себя у экрана, то ответственность за это лихачество будет лежать исключительно на вас.
В Советском Союзе, кстати, ситуация была вполне анекдотическая. В то время как фильмы Сэма Райми, Джоржа Ромеро и Дарио Ардженто объявлялись гнусной империалистической забавой, любой пионер из 6-Б имел возможность вдоволь насладиться перипетиями, к примеру, «Господина оформителя» — экземпляра, который по заряду излучаемого им ужаса может дать сто очков вперед большинству заморских кинострашилок. «Десять негритят» — тоже вполне убедительный эквивалент голливудских маньяк-полотен, который не только способствовал активной выработке адреналина в организме, но и мог научить очень нехорошим вещам.
Они выгодно изображают зло
Еще одной серьезной претензией к ужастикам является то, что они якобы изображают зло слишком активным и успешным. В девяти случаях из десяти это абсолютно не соответствует действительности. Как и положено в нормальной сказке, добро торжествует над злом. И Фредди Крюгер из «Кошмара на улице Вязов», и Джейсон Уорхиз из «Пятницы, 13» и все-все потерявшие нюх и истекающие слизью монстры отправляются туда, откуда и пришли, — на тот свет. В следующей части эпопеи они, конечно, воскрешаются и восстают, но только для того, чтобы снова быть изрубленными на куски или сожженными дотла. Разумеется, они успевают за час — полтора выпотрошить несколько человек. Но должны же быть, в конце концов, веские основания для того, чтобы отправить негодяев в преисподнюю?
Они бессмысленны и пусты
Такое мнение является производным от еще одного случая поверхностного взгляда на вещи. Большинство фильмов ужасов строится на поучительном для всего человечества тезисе о том, что не стоит совать свой нос куда попало. Десятки интерпретаций сюжета о «мумии» напоминают об опасности ковыряния в древних гробницах. Космические одиссеи вроде киноленты «Чужие» красочно описывают возможные последствия излишне тщательного освоения вакуумного пространства. Научно-фантастические опыты в «Мухе» и ей подобных в очередной раз демонстрируют, какие небезопасные для здоровья окружающих мутации происходят, когда кто-то очень умный исследует генетические коды. Однако это является далеко не единственной темой, которая представляет интерес для мастеров хоррора. «Ночь оживших мертвецов» — непринужденная социальная аллегория, показывающая, насколько жестоки живые даже на фоне разгулявшихся не на шутку обитателей могил. «Синдром Стендаля» — изящное исследование небезызвестного психического заболевания. Бесчисленные эпосы о вампирах в руках хороших режиссеров становятся гениальными экранизациями литературной классики о кровососущих злодеях; «Дракула» Копполы или «Интервью с вампиром» Нейла Джордана — это притчи, которые по философской глубине и художественности могут поспорить с десятками общепризнанных и совершенно «бескровных» драм. Фильмы Хичкока, изображающие страх во всех его проявлениях и ставшие классикой искусства, думаю, не требуют комментариев.