Когда открылась крышка медицинской капсулы, то я решил, что все произошедшее ранее было очередным вывертом виртуальной реальности.

Я понимаю, что это перерастает в какой-то бзик, но что есть — то есть.

Однако было еще и нечто такое, что невозможно просто взять и списать на пребывание в виртуале. И сейчас, крутя головой во все стороны, старался определить, а что же это такое. Моя интуиция говорила, что есть в данном пробуждении нечто такое, чего ранее я не испытывал. Вот только что это?

Так как никого из живых людей возле меня не наблюдалось, то решил привести себя в соответствующий вид. Не дело находится неизвестно где в голом виде. Говорю же, что находился в медицинской капсуле, а в нее помещают только без одежды. Хотя, если даже запихнуть в нее полностью одетого человека, то пробудет таким он не очень долго. И постарается в данном случае сама капсула. С помощью специальных растворителей она приведет пациента в надлежащий вид. То есть отмоет от всего, что может представлять угрозу для жизни, в том числе и от одежды. Какую угрозу представляет одежда — я не знаю. Мне известно только о том, что такой прикол существует.

Одежда… Вся одежда, которая лежала в шкафчике, в котором пациент, обычно, оставляет свои вещи, была не моя. Хотя и размер, и даже предпочтения, которые сложились у меня за последние годы, были полностью учтены.

Да, это я загнул. Ну, какие предпочтения могут быть к комбинезонам?

Разве только расцветка материала? И был он старшего поколения, чем те, которые приходилось носить ранее. Могу говорить об этом с уверенностью, так как определенные знания в данной области у меня имелись. И даже то, что я не могу пользоваться ими по полной программе, еще не говорит, что я не могу использовать их хотя бы частично. Ведь если я ни разу не сидел за рулем гоночного автомобиля, никак не помешает определить, что предо мной именно он.

Еще одной особенностью, которая была замечена и до конца не понята, является собственное самочувствие. Оно было таким, словно я успел отдохнуть на несколько лет вперед. Да и общее самочувствие было каким-то… словно меня напичкали наркотиками. Именно ощущение эйфории я испытывал в данный момент.

Интересно, а сколько времени прошло с того взрыва, который был последним, что удалось запомнить? Уже на автомате обратился к нейросети… а в ответ только тишина. Пугающая тишина для того, кому удалось стать владельцем нейросети. И пугало именно ее отсутствие.

Потеря связи с нейросетью стала подобна потери зрения для зрячего человека. По спине пробежал холодок страха. Ведь непонятно, как жить дальше.

Однако долго боятся и доводить себя до инфаркта мне не дали. Дверь, к слову единственная, с тихим шелестом ушла в сторону и в нее вошел… вошла…

Не понял! Это молодой парень? Или молодая девушка? Внешний вид вошедшего… индивида позволял с легкостью отнести его как к одной, так и ко второй гендерной группе. Видимо потрясение оказалось довольно сильным, раз начинаю употреблять не свойственные своему лексикону слова.

Лицо вошедшего с равной долей вероятности могло быть как лицом красивого парня, так и лицом… красивой девушки. Всю картину портил комбинезон. Именно он не давал определить, кто предо мной. Его внешний вид скрывал все отличительные признаки, по которым можно сделать правильный вывод, если одного взгляда недостаточно.

— Молодой господин, вас ожидают. Следуйте за мной.

Робот? Андроид? На такие мысли натолкнул тот безжизненный тон голоса, который тяжело представить у человека. Не может нормальный человек говорить таким образом.

А ненормальный?

И ненормальный не может. У любого человека существует хотя бы минимальный набор эмоций. Здесь же был синтезированный голос.

Точно! Это синтезированный голос!

Хотя… Если вспомнить искина, хотя бы с той яхты, на которой получилось немного полетать, то не скажу, что его голос, а в том, что он синтезирован, уверен на все сто процентов, похож на только что услышанное.

Однако стоять, размышляя о высоких материях, мне не дали. Этот…

Вертер, решил его называть именем робота, из какого-то старого фильма, виденного очень давно, еще в той жизни, развернулся и пошел в неизвестном направлении. Так что и я решил не отставать.

Только идя по коридорам, как подозреваю, космического корабля, подумал о том, почему не появилось хотя бы минимального страха за свою жизнь? Ведь не имею ни малейшего понятия где я, и кто вызывает меня на ковер?

Хотя… Если подумать…

Десять к одному, что меня сейчас встретит тот тип, который вмешался в приключения на станции. И что будет дальше?

Ответа на последний вопрос я не знаю. Даже то, что меня назвали студентом, вернее — кадетом, еще ничего не означает. Ведь это всего лишь слова. А, как уже удалось убедиться, в этом мире многие являются полноправными владельцами своего слова: хотят — дают, а хотят — забирают.

Но, почему я спокоен, как удав? Это ненормально даже для меня. Не должно так быть.

Когда открылись очередные, кажется четверные или пятые, двери на моем пути, я так и не смог довести себя до нужного, нервного, состояния.

Наверное, точно дали какую-то гадость.

Вертер, приглашающе указал на эту дверь. Сам же он не сделал даже попытки войти внутрь, как если бы это было святое святых, и таким как он там однозначно не место. И ни одного лишнего движения. Ни одной лишней эмоции. Да у него ни один мускул на лице не дрогнул, как на какой-то маске.

В помещение входил с некоторой опаской. И причина, как уже говорил, была не в моем состоянии, а в умственных усилиях. Ведь это же ненормально… Ладно, не буду повторяться.

Стоило только переступить порог, как с еле слышным шипением входная дверь закрылась, отрезая меня… хотел сказать от внешнего мира, но не уверен в правильности формулировки. Пожав плечами, решил немного осмотреться. И основная причина состояла в том, что мои предположения о том, кто должен здесь и сейчас находится, ни капельки не оправдались.

Комната была пуста.

Нет, не абсолютно пуста. В ней имелось несколько предметов мебели. Но и они не создавали хотя бы вид наполненности этой комнаты. Говорю — комнаты, так как ни на что иное она не походила. Это однозначно не кабинет, и не зал для приема гостей. Была, правда, еще одна ассоциация, с учреждением, где довелось побывать в свое время, но думать об этом не сильно хотелось. В самом деле, не в психиатрическую же лечебницу меня запроторили?

— Присаживайся, Андрей! — послышался мужской голос.

Голос был спокойным, не громким и располагающий к беседе. Видимо, здесь работают неплохие психологи.

Обернулся, чтобы посмотреть на того, кто знает мое настоящее имя, и… и никого не увидел. Вообще никого.

— Кого-то ищешь? — теперь голос звучал с противоположной стороны.

Оттуда, где стояли два стула.

Как-то пояснить нарочитую аскетичность обстановки не берусь — не в моих силах понять людей, которые летают в космосе, эксплуатируют андроидов и экономят на элементарных удобствах. Или во всем этом есть некий скрытый смысл7 Медленно, я бы даже сказал, осторожно, повернулся в ту строну. Не спешил, так как побоялся спугнуть владельца голоса. Хотя звучит это смешно и наивно.

На одном из стульев сидел молодой человек самой обыкновенной наружности. Нельзя сказать, что он был красивым. Также его тело даже не намекало на то, что предо мной находится тот, кто очень внимательно следит за своим телом, регулярно посещая спортзалы. Как раз этого я и не заметил.

— Падай! — пихнул он в мою сторону второй стул, который я тут же остановил.

Не хватало еще гоняться за мебелью по всей комнате. Видя, что никто не собирается устраивать «серьезных» разговоров, тут же уселся на предложенный стул. Только тут обратил внимание на то, как мой гостеприимный хозяин разместился на этом предмете мебели. Не знаю, как такая форма посадки называется по-научному, а по простому — он положил правую ногу себе под пятую точку, и сел на нее.

— Ты уже заметил, что мы заблокировали твою нейросеть? — спросил он после внимательного осмотра меня любимого.

— Угу.

— Гадаешь, что бы это могло значить?

— Угу.

— А у самого есть хоть какие-то варианты или предположения? — не сдавался парень — Угу.

— И?

— Вы обнаружили нечто такое, что вам не понравилось. Вот и перестраховались.

— И?

— И отключили нейросеть!

Его манера говорить начала доставать. Неужели нельзя говорить нормальным языком? Без всяких «и»?

— Спрашивай. Отвечу, — наконец сказал мой собеседник, видя, что наш разговор идет в тупик.

— Можно спрашивать обо всем, что меня интересует? — тут же уточнил у него.

— Можно!

Но стоило только начать потирать лапки, как он обломал мои, далеко идущие, планы.

— Вот только я не уверен в том, что смогу ответить на все твои вопросы.

— Тогда просто скажи об этом. И не нужно начинать юлить.

— Уговорил! — улыбнулся он во все тридцать два.

— Тогда, вопрос номер один — вы кто? И вопрос номер два — зачем я вам нужен?

Еще раз, осмотрев меня с головы до ног, а потом в обратном направлении, он сообщил.

— Мы — орден галактического контроля. Это не название нашей организации. Это ее задача. А наше название — тебе не нужно. В ближайшее время — так точно.

И стоило только открыть рот, чтобы задать очередной, как по мне, довольно логичный вопрос, как меня опередили.

— И чем мы занимаемся — на данный момент для тебя тоже не важно.

Относительно второго вопроса, то должен тебя огорчить — ты нам не нужен.

После сказанного стало совсем плохо. А как еще можно интерпретировать заявление неизвестного, на корабле которого нахожусь, что я им не нужен? Только так — без скафандра на выход. Даже дыхание перехватило от представившейся перспективы.

— Да не переживай ты так, — махнул он рукой. — Все не так плохо, как тебе кажется.

Ага, все намного хуже — не к месту вспомнилось слышанное когда-то высказывание.

— Да расслабься! Никто тебя не будет отправлять на прогулку в космос, без скафандра, — решил успокоить меня парень.

— А что, сразу на опыты?

Говоря эти слова я даже и не думал шутить. Столько уже всего навиделся в этом космосе, что могу допустить все, что угодно.

— Да-а, — протянул мой собеседник. — Оптимизм хлещет через край.

— А что мне еще думать? — не выдержал я, и эмоции, наконец-то, прорвались через непробиваемую стену наплевательского отношения к жизни.

— Обоснуй, — предложил вариант до сих пор не представившийся собеседник.

Я и обосновал.

— Меня ставят перед фактом, что в течение нескольких часов я должен покинуть станцию и направится в определенное место. Стоило только покинуть станцию, как меня постарались сбить. Причем старались очень сильно. Сбить мне получилось, но сама станция разлетелась на запчасти.

Могу допустить, что эти события взаимосвязаны. Несмотря на то, что я получил приглашение в какое-то учебное заведение, тут же слышу, что я уже никому не нужен. И что мне делать?

Чем дальше говорил, тем более серьезным становился мой собеседник.

Видимо он знал нечто такое, что заставило его чуть ли не подпрыгивать на стуле.

— Да еще и ты не сказал, как твое имя.

Последнее сказал только для того, чтобы узнать, с кем же сейчас разговариваю.

— Извини, забыл представиться. Никак не привыкну, что на корабле есть те, кто не знает моего имени. Меня здесь каждая собака знает. Даже представляться не нужно, — виновато пожал он плечами. — Меня зовут Рей.

— Ты с Земли?

— Откуда такие выводы? — заинтересовался он.

— Не встречал еще ни одного человека в Содружестве, кто слышал эту поговорку.

— А, ты об этом. Все намного проще. Чтобы ты чувствовал себя комфортнее, я просто подгрузил себе твой родной язык. Не тот, на котором ты говоришь, а тот, который является языком твоего сердца.

То, что в моей голове уже успели поковыряться — не удивило меня ни капельки. Начинаю уже привыкать к тому, что для некоторых нет ничего святого или запретного. Одним словом невоспитанные люди.

Не стал только озвучивать свои претензии, а то знаю я любителей ковыряться в чужих мозгах. Вместо того, чтобы забыть, что они там нарыли, сделают так, чтобы я забыл, что у меня в голове устраивали раскопки.

— Давай немного поясню, кто мы такие, и как ты оказался на борту Са……. нашего корабля, — решил внести ясность в текущую обстановку Рей. — Мы ищем одного маньяка, который уничтожил очень много людей.

Хотя нам до конца не ясны его цели, но то, что он перешел все дозволенные границы — это факт. Уже три месяца я пытаюсь догнать его и остановить.

— Так это вы уничтожили станцию? — не сдержался от вопроса.

— Нет, — посмурнел Рей. Мы прибыли в тот момент, когда ее уже не было.

Только обломки от нее разлетались во все стороны. Еще гадали, что же такого могло произойти, что в той системе было уничтожено все живое.

Точнее… практически все. Единственный, кто уцелел в той мясорубке сейчас сидит предо мной. Почему все погибли, а ты уцелел — нам не понятно. Но это не помешало отловить ту груду мусора, бывшую раньше яхтой и вытащить тебя из нее.

— А что вы сделали с яхтой? — тут же вспомнил о том, кто спасал мою жизнь не один раз.

Парень прикрыл глаза и тут же сообщил:

— Через несколько минут будем пролетать мимо звезды, вот туда и выбросит тот мусор. Больше он ни на что не годится. Разве только на концентраты, но это будет больше головной боли, чем прибыли.

— Искин! Он еще жив? Его обязательно нужно спасти! — последние слова я кричал, вскочив со стула.

На мой наезд Рей, практически, не отреагировал. Он снова ушел в себя и тут же сообщил.

— Искин поврежден, но ремонтопригоден. Его сейчас снимут. Успокойся, пожалуйста.

И когда я опустился на свой стул, он поинтересовался?

— Он тебе так дорог?

Говорить о том, что он сделан из живого человека — я не стал. Не нужно болтать об этом всем и каждому. Сообщил только то, что он несколько раз спасал мне жизнь. К слову, часто делал это в последний момент.

Выслушав мою сбивчивую речь, Рей предложил продолжить наш разговор.

— Так вот, выловив тебя, тут же поместили в медицинскую камеру.

Думали, что достаточного небольшого приведения тебя в порядок. Но все оказалось намного… сложнее.

Перед последним словом он сделал паузу, видимо стараясь подобрать не столько правильное определение моего состояния, сколько — более мягкое. Не хотел меня шокировать? Вряд ли.

— Но и регенератор не дал необходимого эффекта. Все оказалось намного сложнее. Настолько сложнее, что наши ученые заинтересовались твоим случаем.

После этих слов мне снова поплохело. Да когда же меня оставят в покое?

— Не переживай! Без твоего согласия с тебя не возьмут для пробы даже волоса. Не принято так у нас.

Почему он решил успокоить меня — могу только предполагать. Видимо на лице появилось выражение, которое однозначно показало мое отношение ко всяким ученым, которые не прочь поэкспериментировать. И хотелось бы еще получить ответ на очень простой вопрос? У кого это у нас?

— Ну, вот! Не успел начать обучение, как снова отправляют на опыты?

Не знаю, зачем ляпнул об этом. Оно само как-то вырвалось.

— И где же ты не успел начать обучение? — видимо, решил поддеть меня Рей.

Не знаю, был этот вопрос предназначен только для того чтобы поддержать разговор, или же он нес в себе более глубокий смысл, но я решил ответить на него максимально честно. Еще бы понять причины такой откровенности с моей стороны. Не было такого задумано ранее.

Однако остановиться не смог, и, невзирая на яростные попытки прервать свою болтовню, рассказал все как на исповеди. Хотя, до только что произошедшего, ни разу на ней не бывал.

Очень хотелось бы понять, что со мной происходит, вот только никак не мог сосредоточиться, даже для того, чтобы просто замолчать. И мой собеседник, на которого уже начинал злиться, все тянул и тянул информацию, не останавливаясь ни на минуту.

Внезапно Рей замолчал, видимо переговариваясь с кем-то через нейросеть. Заняло это каких-то пять секунд, но этого времени оказалось достаточно, чтобы я смог, наконец-то совладать со своим языком, который, по непонятно какой причине, очень развязался. Сожалел только о том, что рассказать успел, если не все, то практически все.

Что это было? Мне подсыпали какую-то гадость? Так вроде бы ничего не ел, с тех пор как покинул станцию. Да и пить также ничего не приходилось. Значит, это какое-то внешнее воздействие, которое очень трудно заблокировать. Хотя… Могли эти ребята ввести мне нечто такое, что развязывает язык, еще в то время, когда я находился в медицинской камере? Знания, которые имел, говорили однозначно — такое очень даже возможно.

— Так, где вы должны были встретиться? — наконец вернулся к своему, а правильнее говорить моему, допросу Рей.

Злость на то, что меня снова используют втемную, даже не попытавшись договориться, натянула нервы в одну, нервно звенящую струну.

— И с какой радости я должен делиться с вами этой информацией?

От неожиданности мой собеседник несколько раз открыл и закрыл рот.

Видимо такой пассаж в нашем разговоре предусмотрен не был. Или же я снова нарушил нечто такое, что считалось незыблемым?

— Ну… мы же должны наказать нехорошего человека… который уничтожил целую станцию! — наконец-то родил Рей.

Красавчики! С какой стати они решили, что я им поверю? Поэтому начал говорить без обидняков, просто загибая пальцы, по мере того, как приводил свои доводы.

Странно, но в тот момент мне и в голову не приходило, как мое наезд должен выглядеть со стороны. Сидит себе такой пацанчик, и рассказывает взрослым дядям, насколько они неправы. Даже не знаю, можно ли воспринимать такого типа, каким выглядел в тот момент, всерьез?

— Начнем с того, что я не знаю, кто такие вы, и с какой стати именно вы должны наказывать этого человека? — загнул первый палец, и продолжил. — Ваше предположение, что именно он уничтожил целую станцию, — постарался спародировать чересчур серьезный тон голоса работающего со мной «следователя» — это только ваше предположение. И у меня нет ни единого аргумента в пользу данной версии. И должен сказать, что с таким же успехом я бы мог назвать вас террористами, которые по своим, никому не ведомым причинам, уничтожили тысячи людей. Логично?

На мой вопрос Рей только согласно кивнул головой. Видимо, его заинтересовала моя выкладка. Или же существует еще какой-то вариант, который мне пока не понятен.

— И, самое главное, я не могу понять, зачем мне нужно втягиваться в эти разборки, если они существуют на самом деле?

Несколько секунд ничего не происходило, так как мой собеседник с отсутствующим взглядом выстукивал какую-то мелодию на своих коленках. Его пальцы вели себя, как пальцы… пианиста? Не буду утверждать это со всей уверенностью, но сходство очень и очень большое.

Когда прошло еще около минуты, а Рей так и не вернулся в действительность, видимо совещаясь с кем-то, кто имеет больше полномочий, чем он, я начал переживать. И причина для этого была более чем серьезной. Ведь если у данной цивилизации есть возможность записывать знания напрямую в голову, то кто может гарантировать, что они не имеют средств снятия информации с этих же голов? И это только вопрос на логическое мышление. Вспоминать же о том, как называются данные устройства, и как ими пользоваться — очень не хочется. Но тяжело забыть то, что уже загружено в мозг из медицинских баз.

— Мы готовы купить у тебя эту информацию! — наконец-то услышал в ответ.

Не знаю, что меня выдало. Или идотская улыбка, появление которой не смог сдержать? Или…? Да, нет! Это точно была улыбка. Никаких или! Ведь если даже я понял, что она просто растянулась от одного до другого уха и никак не собиралась прятаться. То, что говорить про того, кто только что имел радость улицезреть все тридцать два зуба, которыми обладает мое молодое тело. Ну и что, что их еще не тридцать два, а чуток поменьше?

— И что тебя так рассмешило в нашем предложении? — сделав удивленные глаза, поинтересовался переговорщик.

И отчего-то в тот момент пропало всякое желание говорить правду. Не знаю, сработало ли шестое чувство, или же просто понял, что не стоит говорить окружающим о том, что их подачки тебе не нужны в принципе?

Ведь как могут отреагировать эти неизвестные «мы», если узнают, какую сумму кредитов из меня возможно вытрясти? Я еще дома уяснил, что те, кто сильно отличаются от большинства, этому самому большинству активно не нравятся. Особенно в этом направлении хорошо зарекомендовал себя Интернет. Потому как в нем очень активно перемывались косточки всем, кто имел денег больше, чем среднестатистическое большинство.

— Так что же тебя так рассмешило в нашем предложении? — продолжил уже с напором и нотками злости в голосе Рей.

Ответ нужно было выдать максимально быстро. И еще очень важно, чтобы он был максимально правдоподобным.

— А что вы можете предложить человеку, жизнь которого может оборваться в любой момент?

В голос постарался вложить побольше горечи и безнадеги. Мне очень нужно, чтобы они поверили в озвученную им версию и не стали копать глубже.

— Ты… сказал правду, — неожиданно констатировал мой собеседник.

Ничего себе! Это у них тут детектор лжи стоит? Или нечто покруче?

— А что, ваши ученные не сообщили, что их во мне так сильно заинтересовало?

По заминке, которая последовала дальше, даже я понял, что всего ему не сказали. Да уж! Все интереснее и интереснее.

— Тогда я кое-что тебе расскажу. Последние лет пятнадцать, надо мной было поставлено такое количество разнообразных опытов, в результате одного из которых мне пришлось даже умереть, что я просто не могу оставаться нормальным человеком.

— Но, ведь тебе… только…

— И вряд ли ты можешь понять все, через что я прошел.

Последние слова были не бравадой, не упреком, а констатацией фактов.

Неприятных для меня лично, но фактов.

— Но… ведь… эксперименты над детьми… запрещены.

На его слова оставалось только горько улыбнуться. Потому как даже он не поверил в то, что только что произнес.

— Подожди, — попросил Рей, и отключился от действительности.

Видимо снова решил с кем-то переговорить? И подозреваю, что эти уто-то имеют непосредственное отношение у науке. Да что там подозреваю — зуб даю, что это именно так и есть.

А чуть позже Рей сам подтвердил сделанные мной ранее выводы.

— Наши ученные готовы оказать тебе посильную помощь в приведении твоего организма в порядок.

Видя, что мой скепсис не спешит меняться на активную радость, он все же продолжил.

— И твоему электронному другу тоже организуют новое «тело». Думаю, он сможет оценить его по достоинству.

— И что от меня потребуется взамен?

Когда Рей попытался состроить вид оскорбленной невинности, то я просто спустил его с небес на землю.

— Я уже давно не верю в альтруизм. И в моем присутствии прошу даже не произносить это слово. Я уже давно считаю его самым обыкновенным ругательством.

Покачав головой, он все же сообщил, что основное, чего от меня ожидают — это информации. Всей, что заинтересует высоколобых представителей Ордена галактического контроля. Если он действительно существует, и эти люди действительно имеют к нему непосредственное отношение.

— Я расскажу все, что не буду считать угрозой для человеческой жизни в галактике. Вас такое уточнение устроит?

В ответ Рей только начал скалится. Не улыбаться, а именно скалиться.

Могу предположить, что он расценил мои слова, как попытку набить себе цену.

— Нас оно абсолютно устраивает! — произнес он, я бы сказал, пафосно.

И тут же, не давая мне открыть рот, тут же решил брать быка за рока.

— Так ты готов сказать, где вы должны были встретиться с твоим будущим «учителем».

Кавычки в слове учитель были слышны даже при произнесении.

— Договорились? Не знаю. Я предпочту услышать подтверждение нашей договоренности «под протокол».

— Но… у тебя ведь отключена нейросеть, — наконец-то услышал жалкое подобие оправдания.

— И что? Как отключили, так и включите, — безразлично пожал плечами.

— Хорошо, — наконец-то согласился он. — Но все последствия твои, и только твои. Согласен?

В ответ просто кивнул. Никаких причин верить этому типу у меня не было.

А вот уверенность в том, что меня попытаются просто использовать втемную — было выше крыши.

— Но, должен тебя предупредить, что не стоит ни с кем пытаться связаться. Это может иметь… катастрофические последствия для тебя. Это понятно?

Еще бы мне это не было понятно. Знать бы еще, что тут вообще происходит?

Включение нейросети было произведено в медицинской капсуле. Той же, где до этого она и была отключена. Стоило только опуститься колпаку медкапсулы, как в нее начал поступать сонный газ, и я отключился.

* * *

Пробуждение было совсем не таким как обычно. Еще до того как начал приходить в себя, на нейросеть тут же упал отчет от исина. Пометка «сверхсрочно» говорила сама за себя. Там была база знаний.

Ее небольшой размер показал, что на ее загрузку понадобится несколько минут, максимум. Сообщение, которое сопровождало эту базу, гласило:

«Аналитические выкладки по текущей ситуации». Что и сказать — название скромное и со вкусом. Могу только предположить, что у кого искин нанофабрики нахватался этого.

Не тратя времени на разборки, а что это, зачем оно мне нужно и почему не прислать простое сообщение, тут же дал указание нейросети на изучение базы.

Ничего нового после пробуждения не последовало. Все тот же андроид, который отконвоировал меня в ту же самую комнату. Вот только подходя к ней, я испытывал настоящий ужас от происходящего. Но, давайте по порядку.

Как оказалось, все то время, пока я находился без сознания, искин продолжал мониторить окружающее пространство. И когда меня подобрали, а произошло это очень оперативно, тот решил перестраховаться и дал приказ нейросети при попытке подключения постоянно сообщать о происходящих сбоях. И это оказалось далеко не лишним. Ведь стоило только моей бесчувственной тушке попасть в медицинскую камеру, которая даже не делала попыток в оказании своему пациенту медицинской помощи, как тут же начали поступать запросы к нейросети.

Кто отправлял эти запросы моему искину не известно. Потому как он старался маскироваться по полной программе. Не удивлюсь, если параноиком он стал после общения со мной. Причем оборудование для сканирования использовалось довольно продвинутое. Так что он чуть не засыпался. Но все те изменения, которые я производил со своим организмом оказались очень даже не лишними. Особенно те, которые помогали маскировать свои настоящие возможности. Потому как после взлома нейросети, они перехватили на себя ее функции и снабжали любителя порыться в чужой голове сообщениями о том, что нейросеть находится на грани и скоро должна пойти в разнос. Предварительное время до саморазрушения несколько недель. И то, по самым оптимистичным прогнозам.

Сам же искин в это время вычищал нейросеть от подсаженных в нее «троянцев». Благо, практически все они были использованы вызывающей стороной. И оказалось их довольно много.

Но и это еще не все. Самым прикольным во всем этом стало получение «обновления» для нейросети. Видимо те, кто попытался покопаться в моей голове, решили обновить прошивку, и так избавиться, хотя бы временно, от того количества глюков, что генерировал искин в компании со спецмодулями.

Но после этого искин вообще решил пойти в ва-банк. После этого ни один ответ от нейросети наружу не поступил. Только сообщения об ошибках.

Причем генерировал он их просто в сумасшедших масштабах. Один и тот же запрос мог получать абсолютно различные ответы.

Даже страшно представить, что творилось в головах тех, кто пытался понять, что же на самом деле происходит с бедным подопытным и внедренной ему нейросетью?

— Так ты нам скажешь, наконец-то, где и когда у тебя должна произойти встреча с этим… мань…

Значит он маньяк, а вы белые и пушистые, что-то не сходится? После всего, что вы пытались проделать со мной, даже боюсь предположить, кто же вы на самом деле. В версию, что меня все время аккуратно вели, верить не хочется. Хотя именно она выглядит наиболее правдоподобной.

— Лови.

На нейросеть Рея отправил небольшое сообщение, где была вся информация о месте встречи.

В ответ тот зло ощерился. Точно маньяк!

Внезапно за моей спиной зашипела дверь и послышались шаги. Стоило повернуться в ту сторону, дабы понять, кто же еще решил пообщаться со мной, как по телу пробежали мурашки и я начал заваливаться на пол.

«Поражение стайером» — бесстрастно сообщил искин нанофабрики и я потерял сознание.

* * *

Возвращение в реальность было тяжелым. Наверное, нечто подобное испытывает человек, который много и беспробудно пил. А может, его чувства находятся совсем в иной плоскости? Не знаю. Никогда не напивался до такого состояния.

— Наконец-то мы смогли привести тебя в чувство! — услышал голос человека, выстрелившего мне в спину.

Понятно, что убивать он меня не собирался, все-таки это был всего лишь временный паралич. Однако брошенный мельком взгляд в тот угол, где у меня обычно висят часики, показал, что нейросеть снова заблокирована.

Было бы странно, если бы ее не попытались блокировать. Тем более после такой-то благодарности за содействие.

— Говорил я тебе, что твоя нейросеть на ладан дышит! — начал с наезда Рей. — Так нет же, тоже мне любитель вести дела под протокол. И что теперь с тобой делать?

Да, снова меня пытаются развести по полной программе. Ведь проблема не в нейросети, а в вашей попытке пристрелить меня. Правда, если бы не мой искин, с кучей специализированной техники, которая довольно хорошо маскируется в моем теле, то я бы никогда не узнал действительную причину того, почему снова очнулся в медицинской камере.

А еще я знаю, почему этот падлец, рука которого не дрогнула, старается показать, насколько большим другом для меня он является. Обломались они с моим будущим учителем.

Считать информацию с моего мозга у них не получилось. Об этом также отчитался искин. И именно он виноват в том, что попытка эта благополучно провалилась. Понятно, что он пытался сохранить свое существование в тайне, но именно поэтому я еще не труп. Ребятам позарез нужна информация, и единственный способ ее получить — это втереться мне в доверие, и доказать, что наше сотрудничество выгодно обеим сторонам.

Ах, да! Я же не сказал самого главного. Да, меня пытались убедить, что тот, кто отправил вашего покорного слугу учиться — самый страшный террорист в этой части галактики. Вот только их аргументы разбивались об один логический аргумент, который никак не хотел ставать на их сторону. Я не собираюсь верить тем, кто стрелял мне в спину. Это раз. И два — это банальное отсутствие возможности проверить их слова.

Также, сейчас меня должны обрадовать. И даже могу спрогнозировать, как это должно произойти.

— Должен тебя огорчить, — продолжил Рей. — Твой куратор, или кто он там, не прилетел за тобой.

Даже не знаю, смеяться мне или плакать? Предположения, которые зародились в моем мозгу, а также выкладки искина, которые он сбросил в той базе знаний, однозначно говорили о том, что этим господам нужен тот, кто предложил мне обучение в роли кадета. И готов поставить на кон свою нейросеть с искином, что об этом человеке они знают намного больше, чем говорят. Все их рассказы о том, что он страшный человек, не более чем пиар-акция, которая должна создать соответствующий образ в моих глазах. Образ маньяка, которого непременно нужно сдать хорошим ребятам, а уж они с ним разберутся по-свойски.

Вот только не стал я впадать в истерику, потому как был уверен, что в том месте, которое указал им, в переданных координатах, они просто не могут встретить искомого ими человека. Причина этого проста до безобразия — я всего лишь ошибся в одной цифре. И даже моих знаний предостаточно для того, чтобы понять простую истину, что искали они совсем не там, где должна произойти встреча.

Да-да! Вы правильно поняли. Встреча еще только должна произойти.

Теперь бы выбраться из-под опеки этих типов. Или, в крайнем случае, придется воспользоваться каналом для резервной связи. Хотя и было предупреждение о том, что пользоваться им нужно только в том случае, если произойдет нечто такое, на что я не могу повлиять ни каким образом, но разве теперь не такая ситуация?

— Кроме того, я уже говорил, что наши ученные заинтересовались тобой, — продолжал разливаться соловьем Рей. — Они даже провели несколько тестов, чтобы определить, как тебе можно помочь.

После того как он замолчал, отыгрывая театральную паузу, мне захотелось дать ему хорошего пинка, для ускорения. Но нельзя. А злило именно то, что меня считают дебилом, которому можно вешать на уши любую лапшу. Да не делали они ничего! Вообще ничего!

Откуда такая уверенность? Да все просто. Было большое подозрение, что нейросеть могут отключить снова. А включать ее самостоятельно, да еще и в присутствии этих типов я не собираюсь. Не самоубийца. Ведь все абсолютно убеждены, что это невозможно. А вот мой искин может это сделать. Главное дать ему указание, когда нужно это сделать.

С ним же договорились о системе знаков. Вернее, как договорились? Он сообщил, что в случае повторного отключения нейросети, сообщит о том, насколько моя тушка заинтересовала местных «ученных». Даже сообщил, что код будет довольно простым и незаметным со стороны.

Между костяшками пальцев на левой руке он отрастит малюсенькую родинку. И чем дальше она будет от мизинца, тем сильнее мной интересовались, и, как следствие, тем сильнее нужно маскироваться.

Знаете, где появилась эта родинка? В самом начале этой шкалы. И означать это может только одно — я вообще никому здесь не интересен.

Так что рассказы о том, что меня чуть ли не обследовали, не стоит воспринимать всерьез. Как показывает жизнь, чуть ли — не считается.

— Я, так понимаю, что в моих услугах вы больше не нуждаетесь?

Вопрос довольно тонкий, и тут главное не перегнуть палку.

Замерев на мгновение, Рей подтвердил, что в моих услугах нет больше никакой потребности. Оно и понятно. Данные получили, место встречи проверили. Пользы — ноль. Так что пора избавляться от ненужного балласта.

— Мы можем высадить тебя на ближайшей станции.

Значит, с глаз долой и с сердца вон? И, самое главное, ему даже не интересно, что со мной будет дальше!

Хотя… В этом мире свои правила, согласно которых выживает сильнейший.

— А как же на счет платы, о которой было обещано под протокол? — решил наглеть, пока не стало поздно.

А то выбросят, как ненужный элемент, и ищи их потом.

— Десять тысяч кредитов находятся на этой карте.

В мою сторону был протянут пластик обезличенной карты. Если бы я был местным жителем, который, кроме всего прочего знал, что это довольно большая сумма за оказанную мной услугу, и, как следствие, должен был бы хватать ее обеими руками, пока добрые дяди не передумали — то так бы и сделал.

Вот только я не был местным жителем. Да и в деньгах не очень-то и нуждаюсь. Поэтому уставился на Рея, как на человека, решившего подкупить тертого жизнью человека с помощью конфетки. Совсем как маленького ребенка, который не представляет ценности того, что ему дают.

Видя, что на столь щедрое предложение я вообще не отреагировал, он немного занервничал.

— Что-то не так?

— Все не так! Мы с вами договаривались, что мои услуги будут стоить десять тысяч кредитов?

— Нет. Но, мы подумали, что эти деньги очень понадобятся тебе в будущем.

Говоря это — он старался не смотреть мне в глаза. Оно и понятно.

Допускаю, что несколько капель совести у него осталось.

— Вы рассчитываете, что это, — показал на протянутую карту, — не настолько большая потеря для вас? Особенно на фоне того, что, по вашим прогнозам, я скоро должен откинуть копыта. Правильно?

Как вы понимаете, никто не собирался подтверждать или опровергать мои выводы.

— Так вот, меня не устраивает такая плата! Согласен только на установку трех дополнительных петель для нейросети в одном их отделений «Нейросети», что расположено на территории Империи Аратан.

Как вы понимаете, мое условие было верхом безумия. Потому как эти самые петли, которые можно назвать усилителями для нейросети, стоили не меньше, чем по миллиону кредитов. Будет ли кто-то тратить на будущий труп такие деньги? Не уверен. А пожелание сделать это в Империи Аратан — вообще верх наглости. Где мы, а где та Империя?

По тому, как сузились глаза Рея, понял, что новых петель для своей нейросети я просто не увижу. Никогда. Вообще. И зря я не взял то, что мне предлагали.

Как он не пристрелил меня — не представляю. В его глазах можно было четко прочесть приговор мелкому идиоту, который не понял с кем связался. Ну, это они так думают. Потому как я очень даже прекрасно понимаю, что вероятность того, что меня высадят не на ближайшей станции, а на каком-то астероиде, да еще и без скафандра — величина намного большая, чем хотелось бы.

— Следуй за мной!

После этого он просто развернулся и пошел, видимо, полностью уверенный в том, что я не отстану, и не потеряюсь. Оставалось только пожать плечами и последовать полученному указанию. Не имело никакого смысла топать ногами, стараясь добиться своего здесь и сейчас.

Шли мы не так, чтобы сильно долго. Но и назвать наше путешествие быстрым — тоже будет неправильно. Все-таки двадцать минут, по субъективным мироощущениям — это далеко. Понятно, скорость Рей подстраивал под меня. А я делал вид, что ходить быстро не могу. Поэтому, идя по коридорам, крутил головой во все стороны. Мало ли, вдруг увижу нечто интересное?

Однако ничего интересного, кроме стен, дверей и их отделки — не попадалось. Даже заподозрил, что меня специально вели именно таким маршрутом, чтобы поменьше видел, и, впоследствии, поменьше болтал.

Наконец мы остановились возле одной двери, которая, стоило только нам остановиться, тут же отъехала в сторону. Так как я стоял немного в стороне, то понять, что находится внутри, просто не получалось. Ничего не было видно. Но продолжалось данное неведение совсем не долго.

— Тебе туда! — сообщил мой провожатый отступая в сторону, и этим освобождая для меня путь.

Туда, так туда. Какая мне разница где находиться?

Но стоило только стать напротив двери, как меня, еще до конца не осознавшего, что все это значит, с довольно большой силой впихнули вовнутрь помещения. Еле удалось удержаться на ногах и не влететь во…

Да тут и влетать-то не во что. Потому как спасательная капсула была рассчитана на то, что ею смогут воспользоваться в экстренной ситуации, и при этом не свернут себе голову. Так что все посадочные места были размещены по обе стороны от входа, а центр капсулы был пустым.

Точнее, в нормальных условиях он был пустым. В моем же случае, его занимал небольшой контейнер. Хорошо хоть он был нормально прикреплен к полу, и не придавит в случае чего. Эта мысль, стоило ей только проскочить, тут же породила целый ворох других. И были они не такими уж и приятными, как их прародительница.

Можете, к примеру, сказать, какая нужда заставила их запихнуть меня в спасательную капсулу? Места нет на корабле? Или я так всех достал, что они просто стараются оградить себя от моего назойливого внимания? Но это же бред! Так как никого я не мог достать. Ведь большую часть времени находился в медицинской капсуле, где надо мной, по их словам, ставили какие-то опыты. Так что мысль о том, что от меня решили банально избавиться, тут же вышла на передний план, как самая рациональная.

— Лови! — Услышал позади себя.

И на одних только рефлексах, которые сработали намного раньше, чем голова, поймал брошенный в мою сторону кусок пластика. Это оказалась та самая карта, от которой не так давно воротил нос.

— Владей! — продолжил провожающий.

А в том, что у Рея сейчас именно такая функция — даже не сомневаюсь. А какой еще есть смысл в том представлении, которое устроили для меня?

В глаза бросился еще один нюанс, который осознал только что.

Спасательная капсула не соответствовала кораблю, на котором находилась. Я бы сказал, что это откровенное старье, которое не жалко выбросить.

Выбросить? В космос?

— Там твой искин, — Рей ткнул пальцем на контейнер, закреплённый посредине спасательной капсулы. — Удачи тебе, фантазер.

После этих слов двери закрылись, а я, заслышав как началась отстыковка капсулы, тут же прыгнул к ближайшему креслу, чтобы закрепиться в нем.

И проделать это нужно было как можно быстрее. Потому как спасательные капсулы не отлетают от корабля, медленно набирая скорость, а отстреливаются, с максимальным ускорением. Как ни крути, а это средство для спасения в экстренных случаях.

Пристегнуться я успел в самый последний момент. Даже возник вопрос — это я такой шустрый, или за моими манипуляциями следили? Хотелось бы верить в первое, но не стоит исключать и второе.

Где меня бросили? В какой части космоса? Почему именно здесь? Сколько я протяну в этом гробу?

Эмоции начали накатываться волной. И она становилась неуправляемой.

Я прекрасно понимал, что паника ничем мне не поможет, но остановить ее просто не смог.

Внезапно по всему телу разошлась горячая волна. Мне стало абсолютно все равно, что там будет в будущем. И…