Время, начавшееся после того, как состав с бронетехникой прибыл на «Элеватор» можно было назвать «Большими маневрами». О таких маленьких радостях, как выходной, отгул, отпуск можно было забыть. Все устремления и задачи нашего анклава сконцентрировались на одной цели — устранение угрозы нападения со стороны «Армии Возрождения».

Работа велась на нескольких уровнях. Причем та работа, что велась аналитическим центром была нам неведома. Результатом ее становились наши задания. Иногда с не совсем понятными целями. Я уже привык выполнять приказы безропотно, не задавая лишних вопросов.

С Камилой удавалось видеться совсем редко. Её животик рос. Каждый раз, возвращаясь из очередного задания я видел, что он становится больше. Я здоровался вначале с животиком, а потом с женой.

К счастью, беременность проходила спокойно. Не скрою, но иногда мне хотелось, чтобы Камила капризничала, как это говорят, бывает у беременных. Но она, то ли стоически терпела, то ли у нее действительно не было такого побочного эффекта.

Разговаривая с животом, я всегда подразумевал, что там находится мальчик.

— Почему ты так уверен, что это мальчик? — Спрашивала Камила.

На самом деле, я даже не допускал мысли, что это будет девочка. Я даже не представлял, как это могут быть девочки-малыши. Хотя, если родится девочка, мне будет так же радостно.

«Большие маневры» дали мне еще одну специальность — механика-водителя БМП. В одну из своих вылазок нам как раз пришлось разведывать короткий маршрут для бронетехники до территории контролируемой «Армией Возрождения».

Но большую часть времени мне приходилось наматывать километры пешком, в непосредственной близости от «Элеватора». Возросшая активность диверсантов требовала прочесывания окрестностей. При общей численности людей в районе трех тысяч, непосредственно занятых военным делом было около трехсот. С таким количеством народа не представлялось возможным создать большой периметр безопасности. Все высоты были заняты скрытыми и явными постами. Вся территория «Элеватора» на расстоянии пяти километров от стен просматривалась. Но дальше действовали только мобильные группы вроде нашей.

Мы все научились читать следы и видеть опасность издалека, что не раз спасало нам жизнь. Диверсанты объявлялись с заурядной частотой. В неделю один раз точно нашей группе приходилось применять оружие. Потерь у нас не было, но в других группах случались. Диверсанты тоже гибли и попадали в плен. Пока это были только военные. Понимая, какая участь ждет семьи взятых в плен диверсантов, нам становилось не по себе, но отпустить пленных мы не могли.

Диверсанты, по своему положению в «Армии Возрождения» не посвящались во все подробности грядущего конфликта. Так что их пленение не приносило нам особенных выгод. Почти все из них готовы были перейти на нашу сторону. Они быстро проникались духом «Элеватора» и готовы были посвятить себя новому обществу. Но от них пока ждали не этого. Где-то в собственных догадках я предполагал, что пленные вполне могли бы сгодиться во время боев на территории их собственной военной части.

Сильный степной ветер трепал мою панаму. Моя гордость, мое изобретение, как говориться хорошо забытое старое. Во время патрулирования жаркое июньское солнце и сильный ветер так сильно обветривали мое лицо и уши, что мне понадобился совсем другой головной убор. Вернувшись домой, я поделился своими проблемами с женой. Не долго думая, она потянула меня к той самой портнихе, что сшила ей платье на свадьбу.

— Оль, моему мужу нужна панамка! — Сказала она портнихе.

— Ну прям панамка, скажешь тоже. — Я совсем не хотел ходить в панамке, потому что с ней у меня еще ассоциировалось ведерко для куличиков и лопатка.

— Ты не понял, Сергей, военные в Средней Азии служат в панамах. Она лучше чем фуражка защищает от солнца. Уши закрыты, лицо.

Меня уговорили и на следующий день нам принесли панаму цвета хаки, с вышитым вместо кокарды силуэтом элеватора. Я надел форму и панаму. Смотрелось неплохо.

— Мне нравится. — Так оно и было.

Моя панама стала предметом зависти со стороны товарищей из нашей группы. Буквально через неделю все двенадцать человек были экипированы одинаковыми панамами со значком элеватора. С нас эта мода перешла и на остальные группы. Была у панамы одна особенность — подхватываться ветром. Но я поступил просто — перешил ремешки с каски.

Сквозь хлопки треплемой порывами ветра панамы донесся далекий крик. Мы мгновенно вжавшись в землю заняли оборону. Навстречу нам бежал мужчина в военной форме и развевал над головой белой тряпкой.

— Не стрелять! — Приказал Егор.

Метров с тридцати я узнал в бегущем человеке того самого капитана, которого мы отпустили во время зимнего рейда. Надо же, живой. Я не думал, что ему так повезет.

— Не стреляйте! У меня важная информация! — Сбивая дыхание, кричал капитан.

Мы поднялись вслед за командиром. Капитан поравнялся с нами и упершись руками в колени пытался отдышаться. Наконец он поднял голову. Он был удивлен не меньше нашего.

— Ого, мужики здорова! — Обрадовался он. — Снова судьба меня на вас посылает. А я боялся, что меня подстрелят ваши. Слава богу! — Он снова сбился и начал глубоко дышать.

— Здорово, капитан! — Поприветствовал его Егор. — Рад видеть тебя в здравии. Как все прошло тогда?

— Обошлось. Как-то само собой вышло, что мы не виноваты получились.

— Что за информация у тебя?

— Очень важная, мужики. Хочу, чтобы до вашего руководства дошла.

— У нас не принято, капитан, вот так запросто пускать всех подряд к начальству. Давай выкладывай, а я решу, насколько она важна.

Капитан замешкался.

— Я честно хочу отплатить вам за спасение, мужики. Вот представился случай. Жизнью рискнул, там с нами двух «псов» в нагрузку дали, еле ушел от их наблюдения.

— Кто такие «псы»? — Спросил я.

— Это из их, из зэков. Приставляют к нам следить, чтобы не кучковались, чтобы тихо не разговаривали. Жмут нас, а сами бояться. Времени у меня мало. Вода есть?

Я поспешил достать фляжку. Капитан сделал несколько судорожных глотков.

— Фух, ладно. — Он утерся рукавом. — Короче, через неделю подкатят к вашему «Элеватору» гаубицы и выставят ультиматум, или покидаете его налегке, или будете уничтожены. Они за первый вариант, но уйти вам все равно не дадут. Есть у нас дрессированные зомби, которые непременно нападут на вас по дороге, а может просто покрошат вас издалека пулеметами.

— Откуда знаешь?

— Откуда. — Хмыкнул капитан. — Стрелять-то нам придется. Зэки не искусны в этих делах. Солярки набрали ровно в один конец, до вас. Честно признаюсь, что нам поперек горла эта затея, но многие смирились с такой жизнью и будут тупо выполнять приказ. Если бы они знали, что у них есть союзник, то многие бы воспряли духом. А так… я молчу, боюсь, что сдадут.

— Да уж, нихрена себе новости. — Марат задумчиво оперся на свой пулемет. — А много войск? Техника будет?

— Нас осталось две с половиной тысячи и зэков три. Половина точно придет. Но зэки как всегда не полезут вперед. Сперва в тылу отсидятся, нас будут не пускать назад.

Марат присвистнул. Мы переглянулись. Все ждали начала боевых действий, но никто не ожидал так скоро.

— Маршрут выдвижения знаешь? — Спросил Егор.

— Примерно. Мы разведали все броды. Если карта есть могу показать.

Егор вынул распечатанную на принтере цветную карту.

— Ни хрена себе, у вас еще технологии остались. У нас от руки, или через кальку на стеклышке.

Капитан нагнулся над картой.

— Вот здесь мелко, здесь и здесь. Между переправами, я думаю, будем идти по прямой.

— Ты сам, где будешь в это время?

— Пока не знаю. Хотелось бы остаться, но скорее всего не оставят.

— А сколько на базе останется зэков?

— Да половина точно останется. Тысячи полторы.

Егор покачал головой.

— Быстро они по тревоге поднимаются? — Спросил Егор.

— Там у них хрен разберешь, кто подрывается, а кому не положняк. Я думаю, самые боевые будут здесь.

— Много у тебя еще времени, капитан?

— Полчаса точно есть.

Егор отошел в сторону и что-то сказал по рации.

Буквально через три минуты возле нас остановился броневик. Из кабины вышел взволнованный Старостин. Все вскочили на ноги, включая капитана.

— Этот капитан из тех, что был отпущен нами зимой. — Представил капитана Егор.

Старостин посмотрел на капитана взглядом заставляющим говорить правду даже против своей воли.

— Пойдем капитан в сторонку. — Старостин махнул головой, предлагая капитану последовать за ним.

О чем они говорили, нам не было слышно. Да и не для наших ушей был этот разговор. По окончании разговора Старостин положил руку на плечо капитану. По мне, так этот жест значил высокое доверие и сотрудничество. Наш начальник умел завербовать любого за короткий разговор. Капитан согласно кивнул головой, развернулся и пошел в сторону, откуда прибежал. Он махнул нам рукой на прощание и перешел на бег.

— Сегодня вечером совет. Егор, назначь кого-нибудь за себя и в шесть ноль ноль на командный пункт.

— Есть. Как думаете, Роман Григорьевич, ему можно верить? — Спросил Егор.

— Могу сказать, что он не врет, и не могу сказать, что это хорошо.

— Это почему? — Удивился наш командир.

— Если бы он врал, я бы понял, что они точно не сделают так, как говорят. А сейчас надо понять, не используют ли вашего капитана самого? Ладно, жду на совете. — Старостин резко открыл дверку броневика и сел. Машина, буксанув колесами, помчалась в сторону «Элеватора».

— А правда говорят, что главарь этой «Армии Возрождения» какой-то псих? — Спросил Калядин.

— Говорят, что так и есть. Я вообще слышал, что он играет в шахматы на жизнь. — Похвалился Марат неизвестно откуда добытыми сведениями. — Кто у него выиграет, может пустить ему пулю в лоб. Пока никто не выиграл.

— Отсюда мораль, учитесь не только стрелять, но и играйте в шахматы. — Сказал Егор.

— Лучше в плен не попадать. — Угрюмо сказал Олексей.

— Всё, парни, заканчиваем привал, враг у ворот, а вы валяетесь в степи и философией занимаетесь.

Мы сменились ближе к полуночи. Группа которая нас меняла была уже в курсе того, что решалось на совете.

— Мобилизация будет, завтра с утра вся техника поедет окопы копать, а нас говорят на тренировку отправят. — Поделился один из парней из другой группы.

— Что за тренировка? — Спросил я.

— Не говорят определенно. Тренировка и всё.

— Понятно, что ничего не понятно. — Покачал головой Марат. — Ну ладно, парни, удачной смены!

Мы распрощались и двинулись домой. Возможно Егор нам расскажет больше.

Наш командир встретил нас в оружейке.

— Сдавайте оружие, парни, и я вас жду на свежем воздухе.

Пока мы сдали оружие, на дворе уже стояла глубокая ночь. Невыносимо хотелось упасть на любую горизонтальную поверхность и уснуть.

— Короче, мужики. — Когда Егор применял слово «мужики», а не «парни», следовало понимать, что к его словам надо относиться более серьезно. — Командование обобщило полученные из разных источников сведения и пришло к выводу, что наступление врага начнется именно через неделю. Воевать с ними лоб в лоб самоубийственно. У них большой численный перевес. Поэтому, как всегда, будем брать хитростью. С завтрашнего дня у нас начинаются усиленные тренировки.

— В каком плане? — Спросил Алексей.

— Пока не знаю. Завтра все покажут и расскажут.

Ноги еле донесли меня до дома. Ополоснувшись из последних сил, я забрался под одеяло к Камиле.

— Пришел? — спросила она сквозь сон и привычно сложила на меня ногу, руку и живот.

— Угу. — Ответил я и тут же провалился в сон.

Её приятный голос настойчиво выцарапывал меня из сна.

— Что, уже утро? — Спросил я в надежде, что это не так.

— Да, сплюшка, уже давно утро, вставай, а то опоздаешь.

Я сел на кровати, помотал головой из стороны в сторону, как собака стряхивающая со своей шерсти воду.

— Камил, там у нас снова форс-мажор, теперь не знаю когда приду ночевать.

— Что случилось. — Спросила жена с тревогой в голосе.

— Какую-то тренировку нам придумали, сам толком не знаю. — Я сознательно не сказал про то, что мы на пороге войны с «Армией Возрождения». Камиле лучше не волноваться.

— Что-то случилось? — Камила уже достаточно хорошо изучила меня, чтобы понимать меня не по словам, а по интонации.

Отрицать не имело смысла. Все равно с утра объявят мобилизацию.

— Ну да. «Армия Возрождения» собирается выступить против нас.

— Когда?

— Через неделю, вроде

— Так быстро. — Голос Камилы упал. Она прижалась ко мне. — Береги себя.

— Не бойся, со мной все будет хорошо. Я должен увидеть сына. — Сказал я с напускной уверенностью в голосе и чмокнул Камилу в макушку.

По дороге в душе разгоралась ненависть к предстоящей войне. Как мне хотелось ходить на обыкновенную работу, крутить гайки, иметь законный выходной. Юношеская жажда риска заполнилась всклянь, и теперь мне хотелось жить спокойно.

Небольшой пятачок перед командным пунктом был уже забит народом. Мобилизация началась. Мужчины становились в очереди к столам, где их приписывали к разным подразделениям.

Я прошел мимо гомонящей толпы, к своему месту сбора. У нас тоже было людно. Многие группы были сняты с дежурства и находились здесь в ожидании приказа. Я поприветствовал своих товарищей.

— Прояснилось чего-нибудь? — Спросил я Андрея.

— Командир снова под землей, на совещании. — Андрей махнул головой в сторону спуска. — Думаю, что все наши предыдущие вылазки покажутся детскими шалостями перед тем, что нас ожидает.

— Может быть в последний раз, а потом наступит мирное время.

— Очень хотелось бы.

Народу прибывало. В ворота то и дело выезжала техника пригодная для рытья окопов. Ополченцев одевали в форму и выдавали оружие. Грузовики уже стояли на «пару», ожидая когда можно будет забрать их на стрельбище.

На верх поднялся Старостин, за ним шли командиры групп и пленные диверсанты.

— А этих-то зачем? — Шепнул на ухо Андрей.

— Не знаю, сейчас объяснят.

Набившись в грузовики, как селедка в бочке, нас повезли в неизвестном направлении. Ехать пришлось недолго. Грузовик свистнул тормозами и остановился.

Мы поспешили покинуть душное нутро грузовика. Удивительно, но нас привезли в то место, где в прошлом году нас с Камилой чуть не задрали зомби. Мы построились перед машинам.

Старостин вышел вперед, оглядел нас, человек двести бойцов.

— Друзья! — Начал он неформально. — Так получилось, что наши планы смешал активизировавшийся противник. Схему операции пришлось срочно перекраивать и менять. Вам предстоит самая тяжелая и ответственная часть операции, и я сейчас вкратце расскажу вам в чем она состоит. Ваша война начнется не в окопах, вы слишком умелы и профессиональны чтобы мы распоряжались вами так недобросовестно. Вам предстоит штурмовать военную часть «Армии Возрождения». Я понимаю, что сейчас это звучит немного фантастично и даже фатально, но как говорил Суворов — тяжело в учении, легко в бою. При помощи этих людей. — Старостин ткнул рукой на пленных. — Мы сделаем полноразмерный макет воинской части. За два дня, я думаю, мы справимся. Главное — правильно выдержать масштаб и размещение объектов. На два дня вы переходите в распоряжение нашего прораба, а затем на учения я приеду лично. Сейчас привезут еще немного строителей. Желаю вам терпения и удачи.

Старостин уехал, оставив нас в полном смятении. Вскоре подъехало большое количество строительной техники и дело пошло. Теперь я имел представление, как делались декорации к фильмам.

Вместо забора у нас была натянута веревка с колышущимися на ветру лентами. Для изображения асфальтированных дорожек просто снимали дерн. Зато каркасы зданий были у нас собраны из мелкого бруса и вместо стен была старая полиэтиленовая пленка. Пленные спорили между собой о том какие расстояния были между строениями.

К исходу второго дня, при помощи двух сотен рабочих, макет воинской части был готов. Общее представление о расположении строений на территории мы получили, осталось продумать тактику боя. Что мне нравилось в руководстве «Элеватора» так это щепетильность с которой они подходили к решению любых проблем. Я был уверен, что оказавшись на территории настоящей воинской части смогу мгновенно там сориентироваться.

Дым из трубы полевой кухни заставил нас рефлекторно собраться возле нее. Солнце уже опускалось за горизонт, отсвечивая красными отблесками на колышимой ветром пленке. Осознавая размах выполненных работ на душе появилась торжественная безмятежность, как после стиха поразившего в самое сердце своей гармонической точностью.

— Хорошо как-то, спокойно. — Сказал я Андрею, примостившемуся с котелком возле меня.

— Не говори, может сгинут враги по дороге.

— Было бы здорово. Воевать уже не хочется.

— Говорят, на войне не принято загадывать, что ты будешь делать после нее, но меня так и подмывает думать об этом.

— И о чем же ты думаешь? — Мне стали интересны мечты товарища.

— Во-первых, хочу велосипед. Привязать к раме удочки, и каждый день ездить на рыбалку. Сидеть на берегу, смотреть на поплавки и больше ничего не делать. Можно еще перекусывать время от времени чем-то таким: сало соленое, черный хлеб, картошечка вареная, лук или чеснок и бутылка самогонки, но только хорошая, как для себя.

— Ого, нормальные мечты, но больше ностальгические, хотя насчет еды не спорю, от сала с чесночком и картошкой я бы не отказался.

— А ты думал чем займешься после войны.? — Спросил меня Андрей, стукая ложкой по краям котелка.

— А я уже как-то свыкся с мыслью, что буду отцом семейства. По мне бы, чтобы война быстрее кончилась, чтобы за семью не переживать. А там чем бы ни заниматься лишь бы спокойно было.

— Во как, что семья с человеком делает, уже и мечты никакой нету. — Подколол меня Андрей.

— Но на твою мечту обещаю пару раз скататься. — Пообещал я Андрею.

С первыми петухами прискакал Старостин. Как всегда полный энергии и желания действовать.

— Для начала я введу вас в курс того, какие здания какую роль здесь выполняют. — Он начал перечислять нам здания, сверяясь с планом нарисованным у него на бумаге. — Как нам видится, штурм должен происходить в ночное время. Фактор внезапности и наше преимущество в специальном оборудовании сыграют нам на руку и позволят нивелировать численный перевес врага. Многие из вас были в тех краях и знают, что территория военной части контролируется со всех господствующих высот. В случае раннего обнаружения вся операция будет провалена. Бойцов у нас не много, поэтому одновременно выполнить две задачи не получится. Здесь мы будем действовать другими методами. — Какими именно Старостин не пояснил.

Весь первый день была сплошная муштра. В голову до автоматизма вбивались все шаги и действия на вражеской территории. Придумывались различные тактики боев в полной темноте. Мне было ясно, что лучше сейчас попотеть, зато в бою будет проще.

Воевали мы и до этого в полной темноте, но сейчас желательно было не обнаруживать себя как можно дольше. На территории части находились семьи военных. Первым делом надо было отделить их от охраны зеков. Затем нужно было заблокировать помещение в котором находились несколько сот зараженных. Они могли бы стать сильным препятствием для выполнения операции.

При идеальном выполнении первых двух условий должен был начаться штурм казарм в которых находились зеки. Военные и зеки жили в разных казармах, что облегчало нам удары по «площадям». Можно было не церемонясь расстреливать помещения из огнеметов и гранатометов.

Но какими бы не казались нам идеальными планы обязательно что-то случится не так, как планировалось. На этот счет были предусмотрены еще два плана. На случай позднего обнаружения засады — срочная эвакуация. На случай раннего обнаружения — на штурм идти не стоило совсем.

Первый день тренировки закончился часов в восемь вечера. Накормили ужином и сразу же объявили отбой. Посреди ночи, часа в три, нас подняли и устроили продолжение тренировки, уже в условиях больше соответствующих действительности. Мы поделились пополам. Одна половина нападала на лагерь, а вторая изображала зэков. Бесконечные монотонные действия утомляли, хотелось спать, но неугомонный Старостин, раз за разом выводил нас на исходную.

Когда горизонт просветлел и от прицелов ночного видения уже не было проку, тренировка закончилась. Старостин дал нам три часа на утренний сон, а сам отправился инспектировать строительство укреплений. Железный человек.

После завтрака начались стрельбы. В основном из гранатометов. Подствольных, противотанковых, из реактивных огнеметов. Стреляли в макет стены четырехэтажного здания. Вернее, нужно было попасть в оконный проем, в саму стену было тяжело не попасть.

Затем снова началась тактика. К вечеру, я и мои товарищи, действовали как роботы. Высунуться из-за стены, показать на пальцах сколько целей впереди, раздать цели и уничтожить. Мы усвоили язык жестов, и вполне могли изъясняться на нем друг с другом, не прибегая к речи.

Описывать все пять дней, что мы тренировались, устраивая себе короткие перерывы не имеет смысла. Все было одно и то же. Известие о том, что «Армия Возрождения» двинулась войском в нашу сторону мы восприняли почти, как благую весть. Мы были полны решимости остановить врага и совершенно измотаны тренировками.

К нашему лагерю подъехало семь грузовиков, два бронированных джипа и бензовоз. На двести человек, плюс большое количество оружия, не так уж и много.

Мне хотелось повидать Камилу перед операцией, но никто бы мне это не позволил. К счастью, моя жена хотела того же и смогла найти возможность повидать меня. Камила приехала вместе с моим отцом на автомобиле принадлежавшем его водному департаменту. Я не сразу поверил своим глазам, когда увидел ее продирающуюся сквозь солдат.

— Камила! — Закричал я, и бросился навстречу жене. — Я здесь!

Она услышала и побежала ко мне. Мы долго обнимались, под завистливые взгляды моих товарищей. Подошел отец. С тех пор, как мы нашлись друг у друга, он стал спокойнее воспринимать мои командировки. Сейчас в его глазах не было страха вновь потерять меня. Он смотрел на нас с отеческой доброй ухмылкой. Возможно, он считал, что уже имеет страховку в виде внука.

— Пап, мы пойдем с Камилой пошушукаемся. — Объяснил я отцу наше желание побыть наедине.

Я взял Камилу за руку и отвел ее в сторону.

— Сереж, у меня для тебя кое что есть, только ты не смейся. — Она вопросительно посмотрела мне в глаза.

— Обещаю, конечно.

Камила поднесла мне руку с зажатым кулаком. Она перевернула его и раскрыла. В руке лежала серебряная цепочка с кулоном в виде полумесяца.

— Это у меня от бабушки. Я его с детства ношу, сколько себя помню. Когда меня водили на прививки, бабушка говорила мне, чтобы я держалась одной рукой за месяц и тогда не больно будет. И мне помогало. Возьми с собой, прошу. Мне будет намного спокойнее. — У Камилы выступили слезы.

Я взял из ее ладони цепочку и молча повесил себе на шею.

— А мне спокойнее, когда тебе спокойнее.

Я поцеловал ее в губы и ощутил на них соленый привкус слез. Камила жарко ответила мне и на какое-то время мы ушли в астрал.

Колонна машин поднимая пыль неслась степными дорогами. Маршрут нами был разведан давно и неприятных неожиданностей не должно было случиться.

Старостин назначил Егора Турсунова командиром нашего подразделения в двести человек. Нам было приятно, что нашего командира отметили и спокойно, потому как мы понимали друг друга с полуслова. На последнем инструктаже нам объяснили, что операцию надо проводить в строго обозначенном временном коридоре. Не знаю какие преимущества нам это давало, но я привык верить командирам.

По дороге удалось хорошо выспаться. За все время нам не встретилось ни одного поселения, ни случайного попутчика. Что было не удивительно в мире, где осталось не более десяти процентов человечества. Только невероятно расплодившиеся суслики встречали нас возле своих нор замершими столбиками.

За пятнадцать километров от военной части мы спешились. Грузовики попрятали в пологие овраги. Было еще светло для начала операции. Время скоротали за ужином и чисткой оружия. Мне на операцию полагался штатный автомат с глушителем и прицелом ночного видения, куча ручных гранат, и три выстрела к ручному гранатомету, которые я нес за спиной в вещмешке. Хуже было тем у кого оказался станковый гранатомет. Пятнадцать километров тащить на себе тяжелую станину еще то испытание. Андрей был экипирован «винторезом», РПГ и тремя гранатами, Марат нес свой любимый ПКМ, а огромный Калядин нес крупнокалиберный «Утес» и две трубы «Мухи».

С нами были так же двое пленных диверсантов. Но так как они уже полностью перешли на нашу сторону уместнее было считать их такой же боевой единицей. Одного из них звали Славик, срочник, так и не успевший уволиться, и Анатолий — капитан, командир танка.

— Посты ослаблены видимо. — Сказал Анатолий после часового лежания в засаде. — Не меняются, хотя пора уже. Зэки сами ленивые, но за нами следили строго, чтобы все по секундам происходило.

— Сам был на этих постах? — Спросил Егор военного.

— Конечно, много раз.

— Хорошо с них просматривается пространство перед частью.

— Наверно, хорошо, но мы больше в поля смотрели, чтобы мышь не проскользнула.

— Плохо смотрели. — С ухмылкой сказал Егор.

— Это почему?

— Да мы пару раз подбирались к вашему забору.

— Да? — Удивился Анатолий. — Вы смелые парни. — Затем он немного помялся. — Ты извини меня, командир, но вы это зря затеяли.

— Что? — Егор с интересом посмотрел на военного.

— Ну это всё. Вас не так много, чтобы соваться в часть, где как минимум две тысячи бойцов. У них все пристреляно, мы же под дулами всегда ходили. На каждой крыше пулемет, да не один, все простреливается. Прожектора есть с резервным питанием.

— Не дрейфь, капитан, прорвемся. — Успокоил его Егор.

— Парни ведь полягут ни за что. Им самим эти зэки вот где. — Анатолий сделал «вилку» в область кадыка.

Егор покачал головой и ничего не ответил.

— Я понимаю, что своя рубаха ближе к телу, но ведь не по-людски получается.

— Хватит, капитан, раньше надо было думать. Скажи лучше, ваши люди ночью на территории части охраняют что-нибудь?

— Да ты что! Нам даже оружие не дают. У нас в казарме все окна заварены решетками, и как минимум пять пулеметов смотрят с одной стороны и пять с другой. Внутри части — мы никто.

Стрелка часов ползла чрезвычайно медленно. Отряд чувствовал растущее напряжение. Быстрее бы двинуться в путь, станет намного легче. Непонятно откуда налетела мошкара и стала лезть в лицо.

— Чего-то я трясусь, как перед экзаменом, аж зубы стучат. — Пожаловался Андрей.

— Я тоже. — Сознался я.

— Начальство сказало в два часа ночи выступать, а им видней. Они напрямую с космосом общаются, им там все дела уже рассказали. — Пошутил Марат.

— Внимание. — Негромко сказал Егор. — По подразделениям стройсь.

Народ задвигался, стал бряцать оружием, и через минуту уже стоял четырьмя подразделениями по пятьдесят человек.

— Мужики, помним свою задачу, героизм и креатив только в критической ситуации. Что-то пошло не так, немедленно докладываем мне. Чем дольше нас не обнаружат тем меньше вреда смогут нам нанести. И теперь самое главное, о чем я не мог сказать вам раньше. В два часа ночи, через наших агентов военные этой части будут уведомлены о начавшемся штурме. К моменту нашего вступления на территорию они будут знать об этом.

— Слава богу. — Раздалось из строя.

— Так же об этом узнают военные которые сейчас находятся недалеко от нашего «Элеватора» и направляют на него орудия. Для чего это надо? Как только военные поймут, что их семьи вне опасности, они смогут повернуть оружие против своих поработителей. Так что численного перевеса уже не будет на стороне противника.

— Молодцы! — Выкрикнул кто-то и его поддержали нестройными голосами.

У меня самого как-будто гора упала с плеч. До тех пор пока я был не спокоен за Камилу и боевого настроения не было. Я даже повеселел, несмотря на то, что нас ждало впереди. Теперь я был уверен, что все пройдет как надо.

— Подтяните экипировку и выдвигаемся. — Скомандовал Егор.

Егор нам объяснил, что военные на постах не смогут узнать вовремя о том, что они на нашей стороне, поэтому подойти к части незамеченными было очень важно. Важнее чем сам штурм, которого может не случиться, если засветится раньше времени.

Как я узнал потом, некая страховка была. Рискуя жизнью наш агент умудрился в ужин предназначенный для караула подмешать таблетки от аллергии, известные своим седативным эффектом. Не бог весть какая страховка, но для людей выполняющих свои обязанности из под палки, могла сработать.

Непонятно откуда взявшийся ветер затянул небо облаками и разогнал мошкару. Ладони вспотели из за напряжения. Постоянно казалось, что с ближайшего холма может начаться стрельба. Мы двигались четырьмя группами, идя на расстоянии двадцати метров друг от друга. Неровный топот напомнил мне картину из детства, когда приходилось встречать корову бабушки и дедушки из стада.

Из тьмы показался белый забор. Теперь группам предстояло разойтись и проникнуть на территорию части согласно боевого плана. Нашей группе предстояло ликвидировать посты на крышах возле казармы с военными. Другой группе предстояло освободить помещение склада, в котором сейчас находились зараженные, третьей группе предстояло заняться помещением, в котором жили семьи военных. Наверняка зэки первым делом бросятся брать их в заложники. Четвертая группа должна была зайти через центральные ворота, освободить оружейный склад и взаимодействуя с нами организовать коридор по которому военные смогут добежать и получить оружие.

Ну, а дальше должно начаться тотальное истребление спящих зэков из всех видов оружия. Так выглядел план в идеале, если нам удастся ни разу не поднять шум.

Пролом в стене был закрыт перетянутой несколько раз крест-накрест колючей проволокой. Кусачками, сделанными из штык-ножа, я перекусил проволоку и аккуратно раздвинул в стороны. Рассмотрел в ночной прицел ситуацию. Мне интересно было, смогу я понять, где нахожусь или нет. Насколько наша муштра была полезной. Пока я затруднялся ответить на этот вопрос. Передо мной весь обзор закрывали кусты и деревья.

Я махнул товарищам следовать за мной и сделал шаг на территорию военной части.

— Ты понял, где находишься? — Спросил меня Андрей.

— Пока нет.

— Анатолий. — Позвал «местного» Андрей. — В какую сторону из этих кустов выбираться?

— Направо. Надо вдоль забора шагов тридцать пройти, а там стадион.

— Все, я понял. — Сказал Андрей. — Больше рот не открывать, только жестами.

Мы подождали когда все пятьдесят человек пролезут в дыру. Замыкающий Калядин протиснул «Утес» и тихо чертыхаясь на размеры дыры, пролез сам. Группа двигалась вдоль забора пока не оказалась на стадионе. Дальше каждый боец знал свое место.

Слева от нас находился спортзал, на крыше которого находилось два пулеметных расчета. Один из них имел прожектор. Яркий луч, время от времени скользил по окнам казармы напротив, ненадолго отворачивался от них и пробегал по стадиону. Судя по тому, что на окнах казармы он оставался дольше было понятно кого пулеметчики опасаются сильнее. «Рабы» были опаснее, чем неведомая угроза из вне.

На крыше казармы тоже находились расчеты. Анатолий предупредил, что там могут оказаться снайперы зэков. Путь через стадион был закрыт.

Два снайпера с «винторезами» и два бойца прикрытия бесшумно исчезли под сводами деревьев. Огромное значение имела синхронность нескольких действий. Противник на крыше казармы не должен был заметить, что посты на крыше спортзала ликвидированы. Посты находящиеся по ту сторону казармы так же не должны были заметить, что их товарищи на крыше казармы уже отдали богу душу.

Группа двинулась следом за нашими бойцами. Я постоянно прикладывался к ночному прицелу чтобы не налететь на дерево или упавшую ветку, дабы не наделать шума раньше времени.

Андрей поднял руку. Все остановились. Раздались несколько сухих щелчков, растворившихся в трели сверчков. Немного громче, чем хотелось, упало тело убитого противника и загремело оружием.

— Что там у вас? — Крикнули с крыши казармы.

— Нормально всё! Споткнулся-на! — Ответил наш боец.

Мы замерли. Нештатная ситуация случилась на первых этапах операции. Я взял на прицел крышу. Но часовые зэков не удосужились проверить шум. Через мгновение раздался еле слышимый топот ног по металлической лестнице. Еще через минуту луч прожектора начал привычное движение, усыпляя бдительность противника.

Ликвидировать часовых на крыше казармы с земли всех сразу не представлялось возможным. Не все они были видны отсюда. По плану предусматривался штурм с прикрытием с земли. Я входил в штурмовую группу.

Чтобы не создавать лишнего шума нам пришлось разуться. Сбросить все лишнее, взять с собой автомат и несколько магазинов. В само оружие у меня были вставлены два магазина от ручного пулемета, перемотанные изолентой. Первым полез Андрей, за ним я, и еще два бойца из других групп, так же вооруженные бесшумным оружием.

Поднимаясь вверх сердце колотилось все сильнее. Очень важно было не дать врагу начать стрельбу. Я прижимал автомат, чтобы он случайно на зацепился за металлическую лестницу. Андрей достиг края крыши и выглянул. Секунд пять он изучал обстановку, а затем, держа автомат в правой руке поднялся на крышу и отошел влево, я последовал за ним и уже собрался перемахнуть на крышу, как раздался взрыв.

Вспышка сверкнула где-то в районе складов. Там наши бойцы должны были ликвидировать охрану склада с зараженными. Скрываться уже не было нужды. Я перемахнул через край стены, отбежал от лестницы вправо, чтобы не перекрывать огонь тем, кто последует за мной. И присоединился к стреляющему Андрею.

Противник кинулся к той части крыши, с которой был виден взрыв, фактически оказавшись к нам спиной. Мы не могли упустить такой шанс. Они так и не поняли откуда их настигла смерть. Возле складов раздавалась беспорядочная стрельба.

Бойцы, что остались на земле при помощи ручных гранат вырвали решетки на первых этажах казармы.

— Мужики, вяжите на рукава белые простыни, чтобы мы вас не постреляли и бегите к оружейному складу.

Немного раньше, чем нам хотелось наступила вторая фаза операции — штурм казармы в которой ночевали зеки. Пока я спускался вниз и одевал свои ботинки началась стрельба в районе в районе этой казармы.

Моё место было возле столовой. На углу ее должен был находиться расчет гранатомета, три заряда к которому я все еще таскал за плечами. Мимо меня пробегали растрепанные бойцы. Один хлопнул меня по спине.

— Спасибо мужики! — Крикнул он и побежал дальше.

Трассеры летели во все стороны. Ударялись о стены, о землю и визжа разлетались в разные стороны. Пролетела первая граната выпущенная из РПГ. Вспышка озарила окна казармы и сразу же раздался взрыв. На землю полетели стекла.

Я подбежал углу столовой. Несколько бойцов постреливали в сторону казармы. Оттуда тоже летели пули, не позволяя гранатометчику высунуться для прицельной стрельбы.

— Плотно бьют, не высунуться. Санька уже ранило! — Крикнул мне гранатометчик, показывая на прислонившегося к стене бойца.

Со стороны казармы заработал крупнокалиберный пулемет. С наскока взять казарму не получится. Нештатная ситуация на складах лишила нас возможности забросать казарму гранатами. Придется устраивать осаду.

Мы немного недооценили способности противника. Он смекнул, что мы пользуемся прицелами ночного видения и стал пускать в нашу сторону осветительные ракеты, которые засвечивали прицелы. Стрельба наугад не позволяла эффективно вести огонь. Военные, злые на своих «хозяев» предложили Егору организовать штурм.

— Нет, однозначно. Положим людей много. У вас же техника есть, может знаете где солярки осталось хоть немного? Сейчас бы подогнали танк и вопрос штурма отпал бы сам собой.

— Зэки всю технику покурочили, которую не смогли взять. Чтоб не досталась никому.

— По-быстрому восстановить не получится?

— Не знаем, нас к складам не допускали.

— Так, парни, сейчас быстро берете несколько самых головастых механиков, Сергей пойдешь с ними. — Приказал Егор. — Находите самый целый танк и восстанавливаете, а я пока дам команду бензовозу.

Я сбагрил выстрелы к гранатомету и налегке двинулся к с группой военных в сторону складов.

— Мы, честно говоря, не поверили Судакову, который среди ночи нам выдал, что сейчас начнется штурм. Даже на смех его подняли, и чуть в умалишенные не записали. Пока стрельба не началась. Мы даже подумать не могли, что где-то еще есть силы способные воевать с «Армией Возрождения». Мы слышали немного про ваш «Элеватор», у нас и торговля была раньше. Нам говорили, что вы слишком жирно живете, народу мало, а нахапали на сто лет вперед и не делитесь. Это так?

— Про «Элеватор» просто так не расскажешь в двух словах. Никто не хапал, просто жизнь у нас организована правильно, что мы все производим сами и никого не объедаем.

— Не верится. Сейчас все пытаются друг у друга отнять.

— Нет, не все. Мы вот пришли чтобы дать вам свободу.

— А если мы снова попадем в такую же зависимость, только с другим названием.

— Боишься? Пусти себе пулю в лоб и стань свободным. — Я не выдержал упаднического настроения военного, которому следовало радоваться, а не ждать очередного плена.

— Ну ладно, парень, не кипятись. Поживи с наше в страхе. — Военный постарше попытался заступиться за товарища.

— Хорошо, но давайте не будем больше заводить таких разговоров.

Впереди показались ангары. Ворота их были открыты. В непроницаемой темноте не было видно ни черта. Я достал фонарик с динамо и шурша рукояткой осветил помещение. Вдоль стены стояли танки.

— Что у них сломано? — Спросил я.

— Моторы, эти изверги не заморачивались, совали гранату в моторный отсек. Отремонтировать можно, конечно, но времени уйдет много. Блок, скорее всего целый, но магистрали все перебиты.

— Ясно. Давайте, кто у вас тут по моторам самый умный, начнем осматривать по порядку. Свет у вас тут можно как-нибудь получить? — Спросил я.

— Тут раньше бочонок с мазутом стоял, можно факел сделать.

— Давайте, делайте факел, как сделаете, начинайте осмотр навстречу нам.

— Хорошо.

Мне выделили мужчину лет сорока. Молчаливого, отвечавшего на вопросы только «угу» и «ага».

Повреждения у танков были схожими и надежд найти исправный узел на одном, чтобы переставить на другой таяли с каждым танком. Я заметил, что несколько танков не хватает, а на бетонном полу свежие следы от гусениц.

— А эти танки, которые стояли здесь недавно, они на постах стоят, наверно? — Спросил я молчаливого мужчину.

— Нет, те в ангарах давно не стояли. Их еще два года назад врыли в землю, так и стоят там.

— А эти где, интересно?

— Я думаю, что они поехали вместе со всеми. По крайней мере, они покинули нашу часть в один день.

— Подожди, подожди. — Меня кольнул холодок в сердце. — Ты говоришь, что отсюда выезжали танки недавно?

— Да. Сперва вышла колонна на грузовиках и с пушками. Там наших было около половины бойцов. А потом я заступил на пост, и через несколько часов выехало как минимум пять танков танков, десять БМП и БТРов, несколько автобусов с бойцами. Причем наших там не было. Я подумал, что это заградотряды в тыл нашим поехали.

Новость буквально ошарашила меня. Я был уверен, что наши ничего не знали про вторую колонну. Если это так, то мы явно недооценили врага. Я схватил рацию и связался с Егором.

— Егор, мне освобожденные военные рассказали только что, что на «Элеватор» двинулось две колонны. Первая с пушками, а вторая это танки и БМП. Ты знаешь что-нибудь о второй колонне?

В рации некоторое время были слышны стрельба и грохот.

— Информация проверенная? — Спросил Егор.

— Скорее всего да, здесь танков не хватает, и на полу свежие следы от гусениц. Мне кажется Егор, они нам пустили пыль в глаза. Военный говорит, что на танках уехали только зэки, военных среди них не было.

— Вот ведь гадство! — Ругнулся Егор. — Что у вас там, с танком?

— Пока ничего, ищем.

— Торопитесь!

На душе стало тревожно. Что если танки неприятеля с ходу преодолеют нашу жиденькую оборону. Им ничто не помешает с ходу взять «Элеватор», в котором уже не осталось никого способного держать оружие. Я представил свою беременную жену, над которой могут издеваться отмороженные бойцы «Армии Возрождения». В сердцах я стукнул кулаком по броне танка.

— А может БМП посмотреть? — Предложил Владимир.

— Их не взрывали что-ли? — Спросил я.

— Может и нет. Зэки их за технику не считали. У них же чем больше ствол, тем авторитетнее. Там, у нас ангар есть со старой техникой, может не добрались до него.

— Давайте, мужики бегом, времени у нас гораздо меньше чем планировалось.

Мы побежали в другой ангар. Слева от нас шла жестокая перестрелка. Небо озаряли вспышки взрывов и разлетающихся трассеров. Над нашими головами нередко свистели шальные пули. Ангар оказался закрыт, что немного обрадовало меня. Толстая железная пластина по диагонали держала закрытую дверь.

— Уйдите подальше! — Приказал я военным.

Достал ручную гранату, подсунул ее под пластину, закрепил понадежнее, выдернул чеку и отбежал за угол. Бахнул взрыв, а за ним лязг отлетевшей железки. Ворота были открыты. Мы вбежали в ангар. Старые БМП-1, какие-то открытые бронетранспортеры, и даже допотопный танк Т-26 стояли в два ряда, вдоль стен.

Из всей техники я понимал немного только в БМП, и мне она казалась наиболее боеспособной. Поэтому я и бросился первым делом к ней. С виду никаких повреждений не имелось.

— Егор, мы нашли нетронутую технику. Старье одно, но для штурма сгодится. Вызывай бензовоз.

— Хорошо, ждите. Загрузите пока снаряды.

— Егор! — Я поторопился спросить командира, пока он не отключился. — Чего там сказал штаб про танки?

— Они не знали. Ты не беспокойся, Серега, они что-нибудь придумают, делай свое дело спокойно.

— Хорошо.

Егор отключился. Я собрал волю в кулак. Совсем не думать не получалось, но я привык доверять своему руководству. В конце концов там еще оставалось пятьдесят бойцов с огромным опытом.

— Где снаряды для БМП? — Спросил я Владимира.

— На артскладе.

— Пока к нам едет бензовоз, носим снаряды сюда.

Дверь на склад была открыта. Видимо в спешке никто не вспомнил о ней. Владимир уверено подвел меня к стопке ящиков с надписью «73-мм ОФ снаряд».

Через полчаса из рации раздался голос водителя бензовоза.

— Мужики, направляйте меня, чтобы под огонь не попасть.

— Сейчас навстречу человека отправлю. У него на рукаве белая тряпка. — Сказал я.

— Добро.

Я отправил одного военного показать дорогу грузовику. То что бензовоз не обстреляли с высот говорило о том, что власть на них уже поменялась.

— А что если нам снять танк с высоты? — Спросил я у Владимира.

— Не получится. Трансмиссия у них разобрана. Как стационарные точки используются.

Подъехал бензовоз. Он осветил светом фар темноту ангара. Военные быстро нашли канистры и принялись заправлять БМП. Другие укладывали снаряды в внутрь машины. Через пятнадцать минут они доложили что БМП готова к работе.

— Дернуть надо, чтобы завести.

Тросом соединили бензовоз и БМП. Тяжелая машина с трудом, скрипя гусеницами, подалась за бензовозом. Мотор зачихал, забулькал и завелся, выпустив облако черного дыма.

Я сам забрался за штурвал машины и приказал военным готовить вторую машину. Доложил Егору, что выдвигаюсь на огневой рубеж.

— Корректируйте огонь.

— Давай, Серега, молодец.

Мы миновали все склады и выехали на прямой выстрел. Казарма терялась в темноте. Только вспышки выстрелов подсвечивали оконные проемы или крышу здания. Редкие взрывы гранат на долю секунды вырывали из темноты большие участки.

— Вначале бьем пулеметчиков и снайперов. — Приказал я стрелку.

Тот ничего не ответил. Снаряд вошел в ствол. Бум. В здании вспыхнул взрыв. Следом зашел второй снаряд. Бум. Второй взрыв. Противник вычислил нас и по броне несколько раз ударили пули. Еще выстрел.

Противник отвлекся на нас, позволив нашим гранатометчикам произвести несколько выстрелов. Особенно заметными оказались выстрелы из реактивного огнемета. Огонь со стороны казармы слабел.

Вторая БМП объехала казарму с другой стороны. Наш огонь быстро подавил сопротивление врагов. Вскоре штурмовая группа загрузилась в десантный отсек наших машин и подобравшись вплотную к казарме начала методично зачищать.

Враг, ни разу не сталкивавшийся с таким профессионализмом быстро потерял волю и выкинул белый флаг.

Мы подсчитали потери. Шесть убитых, двадцать раненых. Враг потерял больше сотни убитыми. Оставшиеся двести человек почти все имели ранения. Пленные зеки нас совсем не интересовали. У нас были указания оставить их на совести военных.

Я переживал совсем по другой причине. Не хватало как минимум тысячи человек. Егор то же переживал по этому поводу.

Военные же, в большинстве своем оказались не дееспособными. Они бросились к своим семьям, освобожденным из плена, и наконец-то переставшими быть заложниками. От их искренней радости слезы наворачивались на глаза. Дети бросались к отцам, лезли им на шею, жены плакали, да и мужики то же.

Егор нашел среди военных старшего.

— Я понимаю вашу радость, но у нас проблемы. Нам необходимо срочно возвращаться. Берите власть в свои руки, решайте проблему с пленными, организовывайте оборону. Мы возвращаемся.

— Как нам отблагодарить вас?

— Мы будем сотрудничать с вами, как и раньше.

Группа, неся раненых на носилках шла навстречу грузовикам. По дороге Егор рассказал оперативную ситуацию на данный момент.

— В той группировке, что выдвинулась в сторону «Элеватора» военным удалось захватить власть. Наши уже забрали пушки на трофеи и укрепляют ими оборону вблизи «Элеватора». Никакой колонны танков они еще не видели.

— Может зэки решили с нами не тягаться? — Предположил Олексей, держа одной рукой носилки.

— А куда они направятся? Это же такой народ, который не будет думать как им обустроиться. Им наша сытая жизнь глаза застила.

— К нам они направились. — Перебил спор Егор. — Я же допросил несколько человек. Одно и то же говорят.

— Что еще они говорят? — Спросил Марат.

— Не ждали они нас, совершенно. Даже подумать не могли, что кто-то решится на штурм.

— Надо сказать, что они быстро смогли придти в себя. — Сказал я. — Торопиться надо.

— У меня в голове не укладывается, если там целая тысяча зэков, то сколько им машин потребовалось. Тех что видел мужик на посту, явно не достаточно. — Размышлял Егор.

— Они догадывались, что за ними следят, вот и покидали часть по очереди. — Андрей высказал свою точку зрения.

— Думаешь, что часть ушла пешком?

— Наверно.

— Это же неделя ходьбы до «Элеватора».

— Значит, раньше на штурм они не пойдут. — Уверенно сказал Олексей. — Но пойдут обязательно. Мы им отход отрезали. Теперь у них одна дорога — на «Элеватор».

— «Элеватор» в современной трактовке звучит как Эльдорадо. — Подметил я сходство.

Первым, навстречу вылетел дозорный джип, а за ним и вереница грузовиков. Уставшие, запыленные и пропахшие порохом, мы полезли внутрь душных машин. Однако, поехали мы не домой.

Динамик громкой связи разбудил нас голосом Турсунова.

— Внимание, парни. Командование решило провести разведку местности на предмет наличия вражеских сил. Сейчас снова разбиваемся на прежние группы и разбираем сектора. К «Элеватору» возвращаемся пешком. В бой не вступать.

Грузовики, вместо прямого пути к дому свернули в бок и принялись описывать окружность вокруг «Элеватора», выбрасывая по дороге группы бойцов. Вздремнуть я немного успел. Но в голове еще остался шум от недавней перестрелки.

Егор не смог возглавить нашу группу, назначив командиром Андрея. Настроившись на возвращение домой никак не получалось поднять себе настроение.

— Чего приуныли, мужики? — Спросил нас Андрей. — Чтобы поднять настроение предлагаю поговорить о бабах, о тачках и спиртных напитках.

— Ты это, хочешь рассказать о том случае… — Начал было Марат.

— О каком, о том? — Напрягся Андрей, чувствуя подвох.

— Ну, о том, когда вы с Серегой в Октябрьск поехали, а ты там себе девушку присмотрел? — Марат знал, что Андрей всегда заводится когда ему напоминают об том случае, но не смог удержаться.

— Нет, не об этом. Хорош уже ржать сто раз над одной и той же шуткой. — Рассердился Андрей.

— Ладно, прости. Но одна вещь меня все же терзает.

— Какая?

— Ты как надувал эту бабу, ртом?

Группа разразилась смехом.

— Насос там был, ножной, как для лодки. Если еще раз окажусь в Октябрьске, специально для тебя, Марат, заеду в этот магазин и привезу куклу. Тебе блондинку или брюнетку?

— Обеих вези, чего выбирать. Какая будет ему люба с той и замутит. — Ввязался в разговор Олексей.

— Ладно, всё! — Андрей поднял руки в останавливающем жесте. — О бабах поговорили, теперь о тачках.

— А что тачки сейчас? Металлолом. Я даже не хочу и думать о их. Вспомню, как раньше ночь не спал, когда у соседа новая машина появлялась, лучше моей, тошно становится. Сколько мы им значения придавали. Все эти контроли-шмантроли, коже не кожа, автомат не автомат. Где они сейчас? Гниют под открытым небом. Значит и не нужны они были. Ездим вон на грузовиках и хорошо. У них и ресурс побольше и к топливу не такие прихотливые. — Разразился обычно не многословный Калядин.

— А я бы хотел сейчас посидеть в легковушке. Включить кондиционер, музыку и съездить куда-нибудь. Милое дело сейчас, ни фур на дороге, ни радаров. — Помечталось мне.

— Одни бандиты! — Хмыкнул Марат. — Ностальгия все это. Так часто бывает, когда скучаешь по старому. Но это только свойство памяти улучшать прошлое. Помните, когда берешь старую компьютерную игрушку, за которой провел не один год, и о которой у тебя столько теплых воспоминаний, ставишь ее на комп, минут двадцать поиграешь и понимаешь, что это уже не то. Так и с машинами. Хорошо было, но это тогда.

— Я вообще считаю, что старые легковушки нужно собирать. Смазать их солидолом и пусть хранятся. Лет через десять-пятнадцать уже не останется ни одной машины. Вряд ли мы сумеем восстановить весь процесс производства автомобилей, скорее всего снова пересядем на лошадь. А тут и наши легковушки понадобятся. Выбросить из них все лишнее, получится комфортабельная карета.

— Заманчиво. Я даже представляю каким будет тюнинг лет через пятнадцать. Бампера кленовые, из мореного дуба, кожа кругом, только плохой выделки и шерстью на одной стороне, тонировка бычьим пузырем. Черепа можно на капот крепить.

— Эхе-хе, как-то грустно становится от этих разговоров. — Вздохнул Олексей. — Просрали мы человечество и не заметили как.

— Да ладно тебе, просрали. Значит так было нужно. Вот сейчас я живу намного полнее, чем тогда. Вроде жили мирно, а все пугало. Где денег взять, чтобы кредиты выплатить, ребенка к школе собрать, чтобы не хуже других выглядела. Я постоянно в каком-то напряжении был. Спать ложился и перед сном не жену целовал и детей, а дебет с кредитом сводил. И просвета никакого в жизни не предвиделось. — Андрей говорил убежденно, резко размахивая свободной рукой. — Сейчас я спокоен как удав. Кругом война, смерти, а я уверен, что живу правильно и полно.

— Ты еще скажи, что катастрофа это благо? — Усмехнулся Марат.

— А что нет? Благо. Если до нас по другому не доходило. Вот пережитки прошлого такие как «Армия Возрождения» добьем и начнем новую жизнь, как на «Элеваторе». Смотрите, наш Терентий это человек нового склада. Место ему в прошлой жизни не было. Говорят, что он где только не работал, до катастрофы. А как случилось все, так сразу его способности обнажились. Я вообще думаю, что наш «Элеватор» это модель будущего мира. Более справедливая.

— Спорить и предполагать можно что угодно, лучший судья это время, оно и покажет. — Изрек мудрость Олексей.

— Считайте, как хотите, а мне сейчас лучше, хоть и под пулями хожу. — Не унимался Андрей. — А ты как думаешь? — Обратился он ко мне.

Его вопрос меня озадачил. По молодости лет я еще не успел вкусить всех прелестей взрослой жизни. Знал, конечно по друзьям, что меня ждет примерно, но глубоко не проникся. К тому же, из-за катастрофы я потерял мать.

— Честно не знаю, Андрей. «Элеватор» однозначно лучшее из того, что я видел после катастрофы, но я не могу твердо сказать, что если бы передо мной встал выбор прежняя жизнь или «Элеватор», я бы выбрал «Элеватор». Я уже склонен идеализировать прошлую жизнь. Вот если бы мне сказали выбрать жить с Камилой на «Элеваторе» или без, но в прошлой жизни, я бы не задумываясь выбрал с Камилой.

— Вот, видите, каждый выбирает свои ништячки. Андрей просто не хочет платить кредиты, и готов прятаться от них в аду. Сергей выбирает там где любимая. Так что вопрос закрываем. Давайте поговорим о напитках. Кому что больше нравится? — Марат закрыл спор.

Тема про алкоголь не вызвала таких же споров. Выяснялись предпочтения. Мужики постарше Олексей и Калядин считали что меньше сорока градусов, то уже не алкоголь. Они красочно описывали какие закуски хороши под водку, а какие под самогон, что я невольно пустил слюну. Андрей вообще не считал алкоголь темой достойной разговора. А я кроме пива и слабоалкогольных коктейлей в клубах, больше и не пробовал ничего. Если бы я сказал вслух о том, что я закусывал орешками и сухариками бывалые «алконавты» подняли бы меня на смех.

Степь от горизонта до горизонта была пустынна. Ветер причесывал выгоревшую на солнце траву. Перед закатом оно начало краснеть, обещая еще один ветреный день. Степной орел кружил над нами кругами. Где-то рядом, на вершине холма, у него должно быть гнездо с желторотыми птенцами. Как было бы здорово знать, что видно этой птице с такой высоты.

— Через час привал. — Сказал Андрей.

К нашей радости за следующим холмом обнаружилась небольшая речушка. Ее русло петляло по низинам. В прозрачной воде отражались красные закатные облака. По берегам рос кустарник и редкие деревца.

Я чувствовал себя набитым пылью и просто жаждал ополоснуться в воде. Наша группа приободрилась и прибавила шаг.

Берега речушки были песчаными. Вода промыла песок до белого цвета. Можно спокойно было полежать на берегу, среди лопухов мать-и-мачехи. Двое остались охранять, а остальные скинув с себя всю одежду погрузились в прохладную воду реки.

Олексий выбрался первым.

— Пойду, дров немного соберу, очень хочется горячим поужинать.

Я выбрался на берег. Вытряхнул из ушей воду. Мне стало намного приятнее ощущать себя чистым. Я взял в руки автомат и отправил тех, кто еще не искупался в воду.

Медленное течение реки, ее запах смешанный с дымом костра создавал такое мирное настроение, что совершенно не хотелось думать о войне. Олексий приготовил ужин, аромат которого уже некоторое время раздражал наше обоняние.

— У жизни на природе есть свои плюсы. Здесь гораздо спокойнее. Что не говори, а наш «Элеватор» это индустриальный мирок. — Поделился мыслями Олексей.

— Я как-то в одном журнале, задолго до катастрофы, читал статью об отдыхе в одной деревушке индейцев, где-то на Амазонке. Цивилизации там ноль. Всё как и тысячу лет назад. Так вот туристы, которые проводят там неделю и больше уже не хотят возвращаться в мегаполисы. Они чувствуют там умиротворение, которого в городе не сыскать. — Вспомнил я об одной статье.

— А как же прогресс, они же так и остаются дикими? — Спросил Марат.

— Ну да, получается, что жертва здесь одна — технический прогресс. Зато живут они в гармонии с природой. Не сосут из нее богатства. Рыба у них как водилась тысячу лет назад в реке, так и водится, фрукты как росли в лесу, так и растут. Лет через сто, когда забудется наша цивилизация, наши внуки-правнуки тоже будут жить в большей гармонии с природой. — Ответил я на вопрос. — Ничего страшного в этом нет.

Олексий проверил кашу на готовность. Удовлетворительно почмокал губами.

— Готовьте вашу посуду. — Сказал он.

Все разговоры мгновенно стихли. Народ застучал ложками по металлической поверхности своих котелков.

— А еще будет чай! — Пообещал Олексий.

Он первым доел ужин и принялся исследовать небогатую прибрежную флору. Олексий обнюхал несколько кустов, попробовал на зуб, удовлетворенно хмыкнул, сорвал и закинул себе в котелок.

— Уж не ведьмой ли была твоя бабка? — Спросил Марат, наблюдая как товарищ отбирает траву.

— Не ведьмой, но траву научила меня собирать.

— Не притравишь? — Не унимался Марат.

— Здесь чабрец, мята, девясил. Себя не узнаешь после такого чая.

— В смысле?

— В хорошем.

Олексий набирал котелком воды прямо из реки и цедил ее в большой котелок через чистую тряпку. Затем поставил на костер. Через полчаса вода закипела и он бросил в бурлящую воду ветки травы. Нас окутал приятный запах степных трав.

— Готово! Можете пробовать. — Сказал наш «кошевар» спустя десять минут и первым зачерпнул коричневой жидкости в котелок.

Чай, или скорее отвар имел коричневатый цвет, терпкий, но не горький вкус и сильный аромат мяты. На вкус он был приятен. Смакуя его маленькими глотками, я любовался последними минутами уходящего дня. Мне кажется, что процесс питья ароматной жидкости и любование природой усилили тонизирующий эффект. Усталость ушла и я вызвался в первую смену дежурства.

В заводях журчала вода. Мошки, коих возле воды было в избытке, лезли в лицо. Но в целом вокруг все было спокойно и умиротворенно. Бескрайняя степь укутанная звездным одеялом, спала. Дежурство прошло незаметно. Я разбудил Марата, когда закончилась моя смена. Уснул я быстро, не успев положить голову на свой вещмешок.

Проснулся я оттого, что кто-то настойчиво толкал меня вбок. Я открыл глаза и хотел уже ругнуться. Но рука прикрыла мне рот.

— Тихо, Серега, просыпайся. Зараженные рядом. — Шепотом сказал Марат.

Я присел. Спать хотелось неимоверно.

— Буди остальных. — Попросил он.

Я осмотрелся по сторонам. Кругом бескрайняя ночь, в которой ни черта не видно.

— Где они? — Спросил я Марата еле слышно.

— Там. — Он махнул рукой. — Как будто шли за нами.

Я поднял автомат и посмотрел в ночной прицел. Почти сразу я увидел движущуюся массу зомби. Их было много. Не отстреляться. А мечи с собой мы не брали, потому что не планировали вылезать из машин. Но даже с мечами нам не удалось бы справиться с таким количеством живучего и молниеносного врага.

Я растолкал Андрея. Тот тоже хотел начать возмущаться спросонья, но одно слово «зомби» быстро привело его в чувство. Через пару минут все были на ногах. Только что делать дальше мы не знали.

— Я вам говорю, что они по нашим следам пришли. — Убеждал всех Марат.

— Может это совпадение.

— А это очень важно, совпадение или нет. Потому что если это не совпадение, то нам от них не убежать. — Сказал Андрей.

— Я знаю как это проверить. — Меня вдруг осенила мысль. — Надо зайти в реку и двинуться по ней. Если они идут по нашим следам, то потеряют их у воды. Если у них интеллект не выше собачьего, то им не хватит ума двинуться вдоль реки.

— Звучит обнадеживающе. — Согласился Андрей. — Все в реку.

В воду заходить было зябко. Держа оружие над головой мы погрузились в воду. Кто по грудь, а кто и по самый подбородок. Двинулись по течению. Через десять минут я глянул в прицел на то место на берегу которые мы только что оставили. На нем толпились зомби. Сомнений не было. Они шли за нами.

— Вот и наши зомби научились загонять дичь. — Произнес я.

Открытие не сулило нам ничего хорошего. Мы могли оказаться между молотом и наковальней. Опасаясь погони, мы могли не разведать вверенный нам участок должным образом.

— И своих не предупредишь. — Посетовал на режим радиомолчания Андрей. — Насчет умных зомби.

Мы шли по реке до самого утра. Перед рассветом, от поверхности воды стал подниматься пар. Наших преследователей не было видно, что не могло не радовать.

— Наверно, выходим на берег. — Андрей с сомнением посмотрел в бинокль. — Там село. — Он указал рукой на восток.

Мы выбрались на берег. С одежды и из вещмешков текло. Зуб на зуб не попадал из-за утренней свежести. В реке было теплее.

— Как думаете, парни, стоит в село соваться, или обойти? — Спросил нас Андрей.

— Наверно, лучше зайти, можно узнать была тут «Армия Возрождения» или нет. — Поделился соображением Олексей.

— Я боюсь, что мы за собой зомби приведем.

— Тогда всем идти не обязательно. Двое пусть сгоняют в крайнюю хату, поспрашивают и назад. — Высказал Олексей умную мысль.

— Хорошо, так и сделаем.

Мы по-быстрому отжали свою одежду и продолжили путь. Уже не вдоль реки, а по направлению к деревне. Каждый из нас то и дело оборачивался назад, опасаясь увидеть преследовавших зомби. К счастью они так и не появились.

Наша группа осталась недалеко от села. Андрей и я пошли разузнать у местных обстановку. По мере приближения к деревне все явственнее ощущалась ее безлюдность. Мы зашли в первый дом. Никого. По виду дом не казался заброшенным, но людей в нем не было. То же самое ждало нас и во втором и в третьем доме.

Было ощущение, что деревню покинули в спешке. Зачем, пока не ясно. Все дома, встретившиеся нам на пути, пустовали. Затем мы вышли на площадь перед сельским клубом. Посередине асфальтированной площади, рядом с памятником ветеранам Великой Отечественной, на двух сколоченных крест-накрест досках висел человек. Вернее уже не человек. Тощее тело издалека выдало в нем зараженного. Мы с Андреем рефлекторно натянули маски на лицо. Андрей глянул в прицел «винтореза».

— Прикручен, кажется, проволокой к доскам. Серега, я подойду поближе, облегчу страдания несчастному, а ты прикрой меня.

Не дожидаясь ответа, Андрей по кошачьи двинулся в сторону распятого зомби. Я осмотрелся. Вроде тихо. Андрей, не доходя пятидесяти метров поднял винтовку и прицелился в зомби. Тихий щелчок. Зомби вскинул голову и обвис.

Андрей подошел ближе к распятию, и поднял из-под его основания лист бумаги прижатый куском кирпича. Пробежал по нему глазами и развернувшись, двинулся в мою сторону.

«Так будет с каждым селом не пожелавшим помочь Армии Возрождения» — гласил текст на бумаге.

— Они, что, все село уничтожили? — Я не мог поверить в такую жестокость.

— Мне кажется, что они их увезли с собой. Наверняка, чтобы обратить.

Мы прошлись по селу дальше и нашли следы техники и людей. Они уводили из деревни в противоположную сторону. Следовательно, мы шли в правильном настроении.

— Серега, а ты умеешь определять время по следам? — Спросил меня Андрей.

— Не особо. — Сознался я. — Сколько времени требуется на полное превращение?

— От суток до двух, примерно.

— Получается, что не меньше суток назад они уехали отсюда, а вероятнее всего, что двое.

— Значит, если они шли всю дорогу, то они от нас на расстоянии одного, двух дневных переходов.

— Ну если с ними были старики и дети, то и скорость у них не такая высокая, как у нас. Могут и полнормы в день делать.

— Так, ясно, идем по следам. — Решил Андрей.

Мы возвращались назад к своей группе, когда бахнул выстрел. У нас под ногами взлетела земля. Мы бросились в стороны ища укрытия. Раздался еще один выстрел не причинивший нам вреда. Я подкатился под забор и выглянул во двор, со стороны которого раздался выстрел. Я увидел как с чердака дома спрыгнул мальчишка и бросился на зады. Я бросился следом.

— Стой, мы не будем стрелять, мы ничего плохого тебе не сделаем! — Крикнул я вслед улепетывающему пацаненку.

Тот совершенно не отреагировал на мои слова. Через мгновение он уже скрылся в недрах сарая. Мы с Андреем пошли следом.

— Парень не дури, мы хорошие, мы не сделаем тебе ничего плохого. Скажи нам куда подевались люди, и когда это случилось? — Андрей не решился войти в темноту сарая, опасаясь получить заряд дроби.

В ответ была полная тишина.

— У него двустволка? — Спросил меня Андрей.

— Да.

Андрей взял в руки штыковую лопату, стоявшую у входа. Одел на нее свою панаму и выставил в дверной проем. Раздался выстрел. Куски косяка и глиняных стен вылетели на улицу.

— Приготовься. — Шепнул мне Андрей.

Он второй раз выставил «чучело» в проем. Снова бахнул выстрел, сорвавший панаму с лопаты. Андрей ринулся в темноту, я за ним. С непривычки глаза не сразу увидели Андрея, державшего в одной руке пацаненка, а в другой ружье. Пацаненок делал попытки вырваться из сильных рук Андрея. Я взял ружье. Андрей схватил парня в охапку и вынес на свет.

Мальчишка смотрел на нас зло, без тени страха.

— Ты чего злой такой? Зачем в нас стрелял? — Спросил его Андрей.

— Убить вас хотел.

— За что?

— За то что вы за мной пришли. — Он обвел нас ненавидящим взглядом, от которого мне стало не по себе.

— Парень, ты нас с кем-то путаешь. Мы не из тех, кто увел жителей из вашего села. Мы сами их ищем. — Я попытался убедить мальчишку.

Тот подозрительно посмотрел на меня.

— Врешь, ты так же выглядишь как они, только шляпа у тебя другая.

— Вот видишь, чем-то мы отличаемся. А еще у меня вот такой знак есть. — Я показал на вышивку «Элеватора». — У тех дядек такого не было.

— Я их близко не видел.

— А тебя не увезли потому что ты спрятался? — Спросил Андрей.

Мальчишка надулся и промолчал.

— Скажи нам, когда увели жителей из деревни. Для нас это важно. Может мы успеем их спасти?

Пацаненок смягчил взгляд. Видно, что такая перспектива ему была по душе.

— Не врете? — Спросил он с надеждой в голосе.

— Не врем. — Ответили мы хором.

— Позавчера вечером, собрали всех и погнали. Меня мамка спрятала. Сунула ружье и ушла. Приказала ждать, когда вернется.

— Так, ясно. Придется устроить марш-бросок. Пойдешь с нами, за мамкой? — Спросил Андрей мальчишку.

Тот просветлел лицом.

— Да!

— Не будем терять время.

Наша группа двинулась по следам угнанных из деревни людей. Со слов мальчишки, которого звали Павликом, мы узнали, что солдат было человек двадцать. Приехали они на одном грузовике и сразу принялись собирать людей на площади. Главу деревни сразу распяли и заразили. Остальных, под дулами автоматов погнали за собой.

По идее, за сутки марш-броска мы должны были догнать колонну двигавшуюся со скоростью самой медленной старушки. Павлик стоически терпел напряженный темп марш-броска. Но в этот день мы не смогли настигнуть колонну, хотя по некоторым признакам было заметно, что мы все ближе.

Утром, с первыми лучами мы снова двинулись дальше, и вскоре были вознаграждены за свои усилия. На стоянке, которую устраивала колонна были невысохшие следы мочи. Стало быть до колонны не больше двух часов.

Примерно к обеду, забравшись на очередное возвышение мы увидели пыль, поднятую колонной. Андрей рассмотрел её в бинокль.

— Человек сто деревенских, и человек двадцать солдат. Двое ведут колонну, остальные сидят в грузовике. На грузовике установлен станковый пулемет. — Андрей убрал бинокль от глаз. — Какие предложения?

— Штурм, однозначно. — Сказал Марат, и все его поддержали. — Опередить их и перехватить.

Мы свернули в степь и двинулись наперерез петляющей по дороге колонне. Опередить следовало хотя бы на полчаса, чтобы успеть как следует замаскироваться. Бежать по степи было тяжелее. Павлик стал сдавать и нам по очереди приходилось брать его на «прицеп».

Мы выбежали на очередной пригорок и замерли. Внизу, под нами, на расстоянии не больше одного километра раскинулся огромный лагерь. Стояли палатки, дымили костры, вокруг лагеря находилось несколько танков и БМП. Особняком от палаток находилась огороженная территория, внутри которой были люди.

А с другой стороны уже показалась пыль приближающейся колонны. Действовать надо было молниеносно.

— Парни, у нас нет времени на отработку тактики. Поэтому я предлагаю поступить так. Двое прячутся на удалении от основной группы. Ваша цель два бойца, что охраняют колонну. Остальные занимают позиции с двух сторон от дороги. Я беру на себя пулеметчика. Мой выстрел первый. Стреляем только с бесшумного оружия. В идеале надо не дать врагу шанса выстрелить. Иначе мы можем попасть в очень большие неприятности. Все по местам, прячемся.

Я лег на землю, предварительно покатавшись по земле и испачкавшись под цвет окружающего ландшафта. Мотор приближающегося автомобиля гудел все громче. Я видел согбенные фигуры людей, бредущие в пыли. Видел людей в камуфляже на борту грузовика. Они расслабленно взирали по сторонам, а некоторые даже клевали носом. Только пулеметчик держал на прицеле колонну захваченных людей и выглядел бодрым.

Я держал на прицеле вторую фигуру, потому что лежал вторым от края. В идеале, противник должен был погибнуть мгновенно, если никто не промахнется. Грузовик поравнялся с нами. Одним глазом я держал в поле зрения пулеметчика.

Вдруг, из его головы брызнуло розовое облачко и он исчез за бортом. Я выстрелил прицельно в свою мишень, которая тоже скрылась за бортом. Затем помог товарищам, а потом пострелял несколько раз через борта наудачу. Совсем без накладок не получилось. В кабине грузовика ехали трое, водитель и два пассажира. Водитель и крайний пассажир были убиты сразу, а вот находящемуся между ними повезло. Человек успел несколько раз выстрелить из пистолета через стекло, прежде, чем его удалось ликвидировать. Кабина немного приглушила звук его выстрелов. Мы очень рассчитывали, что в лагере их не услышали.

Я аккуратно заглянул в кабину. Тела лежали вповалку, по дну растеклась кровь. Несколько раненых зэков пытались подняться. Я милосердно застрелил их.

Люди в колонне замерли и смотрели на нас, как на призраков.

— Мамка! — закричал Павлик и бросился в гущу колонны.

Женщина попыталась броситься навстречу, но оказалась скреплена одной рукой наручниками с остальными. Она дернулась, но осталась на месте. Размазывая слезы по грязному лицу, она обнимала и целовала сына.

— Граждане! — Начал Андрей. — Там за бугром лагерь неприятеля. Они могут оказаться здесь очень скоро. Поэтому советую вам быстро и без суеты разворачиваться и идти в обратную сторону. Забирайте грузовик и все оружие. Посадите самых немощных на машину и скоренько возвращайтесь назад. Организуйте охрану вокруг села и не позволяйте кому попало издеваться над вами.

— А вы кто такие есть? — Спросил мужчина, по пыльному лицу которого трудно было определить возраст.

— Мы с «Элеватора», слышали?

— Нет. — Неуверенно сказал мужчина.

— Ничего, скоро услышите.

Наши бойцы нашли ключи от наручников на теле одного из солдат «Армии Возрождения» и помогли людям освободиться. Запыленная толпа никак не могла взять в толк, что они уже свободны. Они как-то неуверенно, искоса посматривая на нас, суетно и бесцельно двигались.

— Чего смотрите на нас, как солдат на вошь. Сажайте старух в кузов и езжайте, пока вас не догнали. — Марат подхватил первую попавшуюся старушку и подсадил ее в кузов.

Народ оживился. Мужики помогли старикам забраться в кузов и кабину. Нашелся водитель, который сел за руль. Грузовик развернулся прямо по телам убитых зэков и поехал в обратную сторону. Оставшиеся люди двинулись следом, снова утопая в пыли.

Мы провожали людей взглядом минут пять. Затем оттащили от дороги трупы и припорошили их землей. Теперь нам предстояло наблюдать за лагерем неприятеля.

Глядя на лагерь из засады я понимал, что основные силы «Армии Возрождения» здесь. Непонятно для чего был организован тот марш с артиллерией. Возможно, они не знали уровень нашей боевой подготовки и разведки. Теперь то они точно понимают с кем им пришлось столкнуться. Путь назад им закрыли, да он им теперь и не нужен. Впереди богатый «Элеватор», способный прокормить их года три. Саранча.

— Как думаешь, Андрей, для чего они людей свозят?

Андрей уже битый час не отпускал бинокль.

— Заразят и пустят против нас. Ты же слыхал, что зэки умеют как-то дрессировать зараженных. Представь, три тысячи зомби одномоментно прыгающих на наш забор. Нам не совладать с таким количеством.

— А что делать? Штурмом их не взять, да еще и люди в заложниках получаются?

— В штаб надо доложить. Пусть они принимают решение.

— Время потеряем.

— Надо сноситься туда бешеным кабанчиком.

— Дня два уйдет все равно, даже если бежать. Тут же километров сто осталось?

Андрей достал карту, на которой уже был обведен кружочком лагерь неприятеля. Он отмерил карандашом с линейкой расстояние от кружочка до «Элеватора».

— Восемьдесят километров. — Он задумался и через некоторое время изрек. — Нам нужно украсть машину.

— Как это?

— А так это, без шума и пыли. Запомни, лучше день потерять, а потом за пять минут доехать.

— Рискованно. Можем шум поднять раньше времени.

— Не дрейфь, Серега! Для этого мы и пялимся целый день на этот лагерь. Сделаем все чисто.

Я знал, что мой товарищ обожает безрассудные поступки. Но его обязательно надо уравнивать холодной головой. Придется идти вместе.

В лагере противника наблюдалась активность в течение дня. Сначала пришла колонна бронетехники. В ней было три танка и пять БТРов. Затем привели еще человек двести людей и загнали их в оградку. А к вечеру пришла еще одна военная колонна. Мы насчитали в ней больше тысячи бойцов. «Брони» у них почти не было. Грузовики, пикапы с установленными в кузовах пулеметами и автоматическими гранатометами. Армия неприятеля солидно пополнилась.

— Откуда у них взялась лишняя тысяча человек? — Недоумевал Андрей.

— Без понятия. Жажда легкой добычи заставляет воронье слетаться.

Прибывшие войска стали немного особняком. Они организовали свой лагерь, со своей кухней и прочим.

— Это не «Армия Возрождения», это союзники какие-то. Интересно, с кем они смогли договориться? — Вслух подумал Андрей.

— Дай бинокль, посмотрю. — Попросил я.

С такого расстояния сложно было разобрать принадлежность прибывших войск. Одеты в одинаковую камуфляжную форму. Техника тоже раскрашена зелено-коричневыми пятнами. Нас заинтриговал союзник «Армии Возрождения». С такими откровенными отморозками иметь дела проблематично, что и доказали военные, попавшие в рабство на несколько лет.

Вдруг возле самой большой палатки, на флагшток поднялось черно-красное знамя. Я присмотрелся внимательно.

— Ни хрена себе! — Искренне удивился я. — Это же Панюшка. Это его анархистское знамя.

— Да ладно? — Андрей вырвал бинокль из моих рук. — Да как же им удалось снюхаться? Столько сил положено, чтобы их рассорить, а они все равно объединились.

— Тысячей может и не ограничиться, у Панюшки людей гораздо больше. — Предположил я.

— Кажется, за нас взялись очень серьезно. По-любому придется «лететь» в штаб сегодня.

К вечеру от лагеря отделились четыре автомобиля, два от «Армии Возрождения» и два от лагеря Панюшки. Союзники решили выставить часовых. Машины отъехали на расстояние километра от лагеря и встали. Нам пришлось плотнее затиснуться в неровности рельефа и ждать темноты.

— Ну вот и машина. — Андрей повернул испачканное пылью лицо в мою сторону. — Подарок судьбы.

Ближе всего к нам стоял пикап анархистов. В кузове, за пулеметом на высоком станке стоял боец. Некоторое время он водил пулеметом в разные стороны, а потом плюнул и уселся на кабину.

— Неплохо бы «языка» взять с собой.

— Ага. — Согласился я с Андреем. — Опаснее только живого брать.

— Зато интереснее. Я думаю у них еще радиоперекличка будет с постами, поэтому кто-то должен отвечать в попад.

— Логично.

— Ну всё, ждем темноты.

Наступила ночь. Степь наполнилась стрекотом сверчков. Едва зародившийся месяц, отсвечивал на ночных облаках. В прицеле ночного видения фигура пулеметчика была хорошо видна. Тот клевал носом, а затем и вовсе скрылся а боротом. Водитель иногда выходил из машины, обстукивал ногой все колеса по очереди, будил пулеметчика и снова скрывался в кабине. Один раз пулеметчик сделал доклад по рации. Не очень-то их напрягали с проверками.

— Калядин. — Негромко позвал Андрей.

— Я здесь. — Откликнулся боец.

— Для тебя имеется работа, ползи ко мне, расскажу.

Андрей описал пошагово всю операцию. При идеальном раскладе жертв быть не должно. Я тоже участвовал в плане захвата. Мне отводилась роль страхующего Андрея, который в свою очередь должен был обезвредить водителя. Калядина страховал Марат. Остальная часть группы стояла в отдалении, и в случае провала операции по захвату автомобиля должна была немедленно бежать.

Ничто не нарушало звуки ночи. Двигаясь совершенно бесшумно и невидимо, мы достигли пикапа. Голова часового еле выглядывала из-за борта. Судя по ее неподвижному состоянию в течении последних пятнадцати минут, ее обладатель спал. Мы подошли вплотную. Часовой негромко храпел. Андрей сделал знак Калядину. Тот приготовился устранять часового. Андрей потянул дверную ручку на себя. Дверь оказалась заперта изнутри. Я заглянул в прицел через окно. Боец, положив автомат на колени, откинулся на разложенную спинку и спал. Андрей приказал повременить и обошел автомобиль. Дверца с другой стороны так же не поддавалась. Андрей вернулся к первой двери, поднял «винторез» в замахе, намереваясь разбить прикладом стекло.

— Давай. — Сказал он негромко и обрушил свое оружие на стекло машины.

Громкий удар в полной тишине и звон посыпавшихся осколков, казалось, раздались на многие километры вокруг.

— Тихо парень, не вздумай стрелять, сразу пробью башку. Автомат в сторону и вылазь.

Водитель таращился спросонья и никак не мог понять что происходит. Со стороны кузова послышалась пара глухих ударов и негромкое скуление.

— Мы тебе не причиним вреда, если ты будешь делать, что мы тебе скажем. — Андрей пытался пробиться сквозь затуманенный сном разум водителя.

Наконец до того дошло. Не притрагиваясь к оружию, боец спихнул его себе под ноги и вылез из машины. Нам очень пригодились наручники которыми были скреплены жители деревни.

— Топлива сколько в машине? — Спросил я водителя.

— Нннемного, меньше полбака. — Сказал тот, стуча зубами, как от холода.

Его голос, искаженный сведенными скулами, показался мне знакомым. Хотелось посветить ему в лицо фонариком, но можно было выдать себя.

— Хорошо. — Сказал довольный Андрей. — Марат, возьми пару бойцов и отвези «языков» в штаб. Мы, пока не поднялась тревога, будем наблюдать за лагерем. А потом двинемся в сторону «Элеватора». Всё ясно?

— Да вроде все. Нам не возвращаться?

— Нет. Скорее всего нас здесь уже не будет. Передай Старостину, что мы ждем от него приказов.

— Хорошо.

— Ну все, с богом, езжайте.

Марат завел двигатель, и не включая свет поехал по степи. Я ему немного позавидовал. Через несколько часов он окажется дома.

Мы отошли на некоторое удаление от лагеря неприятеля и устроились на ночлег. Насколько опасность стала уже моей второй натурой, можно было судить по тому, как скоро я уснул. Почти мгновенно. Меня не мучили кошмары. Я подложил под голову вещмешок и сразу же провалился в приятный сон. Наверное, из-за этого сна я никак не мог придти в себя, когда меня стали настойчиво тормошить.

— Проснись же Серега. — Тормошил меня за плечо один из бойцов нашей группы.

— Чего ещё, сегодня у меня нет дежурства. — мне хотелось поспать еще чуток.

— Снова зомби.

Я резко сел. Рука привычно натянула на лицо повязку.

— Где?

— С холма идут.

— Много?

— Много.

— Все проснулись?

— Да. Бери свое и дуй за мной.

Я только сейчас заметил, что вокруг никого нет. Быстро подняв все свои скромные пожитки и оружие, я припустил за бойцом. Вместе мы вскоре нагнали нашу группу.

— Ух, Серега, ты поспать. — Андрей сказал это немного с укоризной.

— Прости, разморило меня на свежем воздухе. А мы куда идем. Реки-то здесь нет? Нам не убежать.

— Пока ты спал, у меня появился план. — Гордо произнес Андрей.

— Какой?

— Мы идем в лагерь.

— В смысле? — Удивился я, потому что не знал здесь других лагерей, кроме неприятельского.

— В прямом. Если зомби идут по нашим следам, значит мы можем привести их прямо в лагерь наших врагов.

— Смело. Но мы же погибнем?

— Не исключено. Хотя это будет более достойная смерть, чем быть загрызенным в степи в одиночестве.

— А жить-то все равно хочется.

— Кому не хочется.

Слабо освещенный лагерь раскинулся перед нашим взором. Позади, метрах в пятистах, шла толпа зомби. Ночью они не бегали, как угорелые, поэтому и мы не бежали от них.

Те, кто отвечал за охрану лагеря относились к своей работе наплевательски. Один из постов уже несколько часов как исчез, а тревоги до сих пор никакой. Думаю, что такая расхлябанность более свойственна анархистам, чем «Армии Возрождения».

Мы подходили все ближе. Я держал прицел у глаз постоянно, чтобы не проморгать какую-нибудь неожиданность. На время бугор закрыл от нас приближающихся зомби, и я сосредоточился на палатках неприятеля. Расставлены они были правильными рядами. На некоторых перекрестках горели тусклые лампочки, выхватывая из темноты лишь небольшие пространства. Возле каждой лампочки имелся пост. Время было под утро и бессменные часовые поголовно спали, прислонившись к палаткам.

Несмотря на это мне было страшно. Жалкая горстка героев бегущая от одной опасности сквозь другую. Если зомби нас настигнут на территории лагеря все наши враги на время станут друзьями. Нет уж, не надо.

Мы достигли первой линии палаток. Палец лежал на курке. Я посмотрел себе за спину и обомлел. Зараженные прибавили скорости и находились от нас не более чем в ста метрах. Мы прибавили шаг.

Несколько рядов палаток прошли спокойно. Но к середине, какой-то беспокойный боец окликнул нас.

— Эй, чего бродите по ночам? Из какого подразделения? Быстро ко мне!

Он не входил в наш план. Я физически ощутил, как Андрей направил в сторону «помехи» винторез.

— Свои мы, анархисты. Хотели вот у наших товарищей обмен сделать, на водку что-нибудь выменять. — Я сказал первое, что пришло мне на ум.

— Я не ясно сказал, ко мне подошли! — Мужик начал нервничать. Он откинул полог на входе палатки и достал автомат.

Подходить не имело смысла. Он увидит наши нашивки с «Элеватором», или наше оружие, которого здесь ни у кого нет. Андрей зашел мне за спину. Я понял, что настойчивого мужика скоро не станет.

Вдруг, над лагерем пронесся дикий крик. Затем еще несколько и началась беспорядочная стрельба. Зомби дошли. Мужик, видимо свел эти два обстоятельства вместе и решил, что мы к этому причастны. Он вскинул автомат. У меня за ухом щелкнул выстрел. Мужик дернул головой и упал, как подкошенный.

— Бежим! — Приказал Андрей.

Крики и стрельба разрастались.

— Давай людей выпустим? — Я догнал Андрея.

— Хорошо.

Мы свернули вправо. Бойцы «Армии Возрождения» выбегали из палаток. На нас уже никто не обращал внимания. Через тридцать метров начался пустырь, а за ним, огороженная территория, внутри которой находились люди.

Возле ворот стояли несколько охранников. Они беспокойно топтались на одном месте, не решаясь покинуть вверенный им пост. Андрей решил не искать сложных путей.

— Давай Серега, постреляем их.

Мы стали так, чтобы люди не находились на линии огня.

Несколько негромких выстрелов и ничего не понимающая охрана отдала богу душу. Мы сбили замок с ворот.

— Люди! — Громко крикнул Андрей. — На лагерь напали зомби. Мы, ваши спасители. Бегите в сторону рассвета, а мы прикроем вас. Быстрее!

Как и всякий неорганизованный народ, узники лагеря имели некоторую инерцию. Пришлось немного наподдать пинков половозрелым мужикам, чтобы те активнее шевелились. Долгие десять минут пленники просачивались сквозь ворота.

Тем временем в лагере «Армии Возрождения» творился настоящий хаос. Стрельба шла во все стороны. Я боялся нечаянно попасть под шальную пулю. Несколько палаток занялись огнем и в их свете мелькали стремительные фигуры зараженных.

Из-за спасения людей пришлось поменять план. По первоначальному варианту мы должны были оказаться намного дальше от этих мест. Плетущаяся толпа сильно сдерживала. Но и бросить людей было нельзя. В конце концов защита людей и была нашим делом.

Тем временем из лагеря началось бегство. Многочисленные автомобили бросились в разбег. Думаю, что в панике не все из них были загружены товарищами. Многие просто спасали свои шкуры. Нам пришлось срочно искать какое-нибудь укрытие, чтобы не попасться на глаза разбегающимся воякам. И не попасть под колеса их машин.

В душе у меня появилось торжествующее злорадство. Многочисленная армия врага, собирающаяся паразитировать на теле «Элеватора», хорошо вооруженная, разбегается прочь от толпы зомби, которая раз в десять меньше ее. В этот момент я считал зараженных своими союзниками.

Как потом выяснилось, армия зараженных не прибавилась воинами «Армии Возрождения». Пока солдаты Панюшки в страхе разбегались, более опытные бойцы «Армии Возрождения» смогли взять себя в руки, вооружиться мечами и топорами на длинной рукоятке и покрошить грибную нежить.

На рассвете, пока мы уводили вглубь степей спасенных людей, в лагере началась тотальная зачистка только что зараженных людей. По негласному кодексу тюремного воинства ни один зэк не должен был стать зомби. Имеющих укус убивали сразу, остальных проверяли на реакцию крови. Все положительные были казнены немедленно.

Часть солдат Панюшки вернулась в лагерь, а часть разбежалась навсегда. Некоторых из тех, что вернулись, публично казнили в назидание. Вряд ли это смогло повысить боевой дух в среде анархистов.

Про нас, разумеется, не забыли. Люди были стратегическим оружием и от них никто не собирался отказываться. Никто не предполагал, что пленников кто-то освободил. Решили, что они сбежали в суматохе. За нами была выслана небольшая вооруженная группа на двух грузовиках. Однако, после того как по нашим следам были обнаружены два трупа зомби с дырками во лбу, группа была усилена вдвое.

Несколько сотен людей следили как стадо мамонтов. Не нужно было быть опытным следопытом, чтобы идти за нами. Можно было показать этим людям направление и отпустить их. Но это было равноценно решению отправить их на убой. Меня объял нешуточный страх, когда на горизонте показались несколько грузовиков. Сомнений не было, что они по нашу душу.

— Что делать? — Я спросил Андрея негромко, чтобы не поднимать панику раньше времени.

Андрей огляделся в поисках укрытия. Ничего подходящего для того чтобы укрыть несколько сотен человек не наблюдалось.

— Попали, блин! — Ругнулся в сердцах Андрей. — Сможем в ввосьмером отстреляться?

По моему выражению лица стало понятно, что я не уверен в удачном исходе перестрелки.

— У нас одно преимущество, они не знают наверняка, что среди нас есть вооруженные? — Предположил я.

— Уверен? А зомби, которых мы подстрелили по дороге, а охрана у ворот.

— Тогда предлагаю разделиться по флангам. Трое пусть уйдут налево, трое направо. К каждой тройке приставить еще человека по три мужика из этих. — Я показал на толпу. — Кто держал оружие. Я думаю, что грузовики не попрут на нас в лоб, а попытаются окружить. Тройки пусть устроят засаду на грузовики. Даже если мы захватим один грузовик, у нас уже будет чем отстреляться. Как думаешь?

— Вот за что я люблю Серега с тобой ходить на такие операции, так это за то что ты умеешь выкручиваться из безвыходных положений.

Я скромно потупил взор. Андрей немного помолчал. Думаю у него в голове складывались пазлы в целую картинку. Он посмотрел по сторонам, оценил рельеф.

— Короче, расклад такой. Я иду во главе основной группы, мы делаем вид, что спасаемся бегством и пытаемся спрятаться в той лощинке. — Андрей указал на неприметную низменность, выделявшуюся на фоне желтой степи зеленоватым цветом еще не высохшей травы. Я думаю, что зэки попробуют нас обойти примерно вон по тому месту, и по тому. Займите место там. Когда мы добежим до яра, я прикажу людям залечь в нем, чтобы хоть как-то не попадать под пули. Со мной останется Калядин. Будем его «Утесом» наводить ужас. На захват машины даю три минуты максимум. Поехали!

Я подбежал к Олексею, и еще одному бойцу, вкратце обрисовал ситуацию. Мы выдернули из плетущейся толпы трех мужчин наудачу. Они испуганно посмотрели на нас, но я пообещал им объяснить ситуацию по дороге.

От момента идеи до исполнения, то есть того момента когда мы лежали в засаде не прошло десяти минут. Грузовики один за одним въехали на бугор и им открылась картина бегущей толпы людей. Как и следовало ожидать грузовики разделились. Два решили объехать по сторонам, и два по центру. Мы правильно оценили неровности местности, чтобы грузовик идущий по правой стороне выехал прямо на нас.

Наша одежда уже давно слилась по цвету с раскраской степи. Я был уверен что совершенно невидим для врага. Олексей и боец из нашей группы лежали спокойно, как будто ожидали прибытие поезда на вокзале. Нервы давно превратились в стальные тросы. Олексей грыз соломинку и смотрел на приближающийся грузовик.

Я обернулся на трех мужчин, которым предстояло принять боевое крещение. Лицо одного из них удивило и напугало меня. Совершенно белое, без единой кровинки. Он вытаращенными глазами смотрел на грузовик, как грешник на святого Петра. Времени проверять на устойчивость у нас не было. Как бы он не спалил нашу засаду.

— Ах ты ж Дуня, поздно за честь бояться. — Олексей перехватил мой тревожный взгляд, и откомментировал бледного мужчину. — Манерный какой, как выжил до сих пор непонятно? — Он показал кулак бледному, но тот видимо находился в состоянии шока, и никак не отреагировал. — Вот же скотина, может подстрелить его?

— Ты чего, сейчас и эти побегут. Все не шевелимся, авось выдержит.

— Лучше бы он в штаны наделал, чем побежал.

По договоренности между нами, я должен был взять на себя водителя. Грузовик приближался. Он скакал на неровностях. Солнце отражалось на лобовом стекле, мешая правильно прицелиться. Указательный палец, лежащий на спусковом крючке немного увлажнился. Еще метров пятнадцать и можно стрелять.

Внезапно грузовик дал по тормозам и резко остановился. Клубы пыли поднялись вокруг него. Я обернулся. Тот самый бледный мужчина бежал со всех ног. Боковое стекло опустилось и оттуда показался автомат.

— Огонь! — Приказал я, и сам выстрелил.

Мой бесшумный автомат сделал несколько дырок в стекле напротив водителя. Мне показалось что я попал. Олексий молотил по пассажиру. Затем он вскочил и перебежал на новый рубеж, так как грузовик не доехал до точки запланированного обстрела. Второй наш боец обстреливал кузов не позволяя противнику стать за станковый пулемет. Враги полезли через борт на ту сторону, которая не обстреливалась.

Я посмотрел в ту сторону где находился Андрей и Калядин. Народ почти не было видно. Неглубокая низинка смогла укрыть их. Крупнокалиберный «Утес» гулко стрелял короткими очередями. С близкого расстояния его пули могли пробить блок цилиндров грузовика насквозь.

Чтобы бой не превратился в позиционную перестрелку требовалось его немного ускорить. За свой немаленький опыт боевых действий я знал, что не только стрельба и взрывы деморализуют врага. Выкрикиваемые в адрес врага угрозы, часто деморализуют его еще раньше.

— Сдавайтесь, суки! Останетесь живыми! Десять секунд на размышление! — Я бросил гранату в сторону грузовика. — Иначе всех раненых заразим и бросим.

Взрывом гранаты распахнуло пассажирскую дверь. Оттуда вывалился окровавленный человек. Он шмякнулся на землю. Видимо он был сильно ранен. Удар привел его в чувство. Человек встал и пошел. По виду он не понимал, что делал. Раненый обошел грузовик. Пуля выпущенная кем-то из наших ударила ему в голову, подняв кровавый фонтан. Человек упал.

Возможно эта картина и сыграла решающую роль в том, что противник принял решение сдаться.

— Не стреляйте-на, мы сдаемся! — Раздалось из-за машины. — Мы выходим!

Первый боец наверное был вытолкнут товарищами насильно, чтобы проверить насколько мы серьезны взять их в плен. Бедняга вылетел из-за машины и чуть не упал. Он сразу вскочил и поднял руки вверх, со страхом глядя на нас. Я приподнялся, показывая ему место в которое тот должен встать.

За ним вышел второй. Он поднял руки вверх, держа в одной автомат. По рукаву другой руки текла кровь. Человек бросил оружие на землю и подошел к первому сдавшемуся. Следом вышли еще трое.

— Подберите оружие. — Приказал я оставшимся двум «добровольцам».

Парни поднялись. По их испуганным лицам было видно, что пороха они не нюхали.

— Олексей, держи их на мушке, а я обшманаю.

Пока я искал у сдавшихся спрятанное оружие, второй наш боец нашел в кузове наручники. Мы застегнули им руки и затолкали назад в кузов. Пора уже было помочь Андрею отбиться.

Я сел за руль. Олексей встал за пулемет. Добровольцы вооружились трофейными автоматами и мы поехали на подмогу. Издалека, грузовики противника приняли нас за своих, и не особо отвлеклись на наш странный маневр.

Пленных мы оставили в кузове. Остальные спрыгнули на землю и заняли места для стрельбы, кроме Олексея. Он первым начал поливать врагов длинными очередями из станкового пулемета.

На время боя я воспользовался трофейным автоматом, который больше подходил для стрельбы на большие расстояния. Противник перегруппировался, когда понял, что по ним открыли огонь с фланга. Пули засвистели вокруг нас. Из кузова послышались отборные маты перепуганных пленников.

Олексей бросил пулемет, потому что пули стали ложиться очень близко, а его ростовая фигура была прекрасной мишенью. Он стянул зэков с машины и приказал им находиться там до конца боя.

— Лежите, не дергайтесь! — Олексей показал кулак пленникам и хотел уже броситься в бой.

— Постой! — Крикнул ему вслед зэк. — В том, дальнем грузовике, в кузове, три ящика с тротилом.

Олексей замер на секунду, переваривая информацию. Затем до него дошло зачем это было сказано.

— Ага. — Только и сказал он, и побежал дальше.

— Серега! — окликнули меня.

Я обернулся. Ко мне полз Олексей.

— Серега, во втором грузовике ящики с тротилом.

— Откуда знаешь? — Удивился я такой осведомленности.

— Да мне один из этих сказал.

Рядом взлетела земля заставив нас уткнуться в землю.

— Давай проверим.

Я прицелился в кузов второго грузовика и стал выпускать в него короткие очереди. Олексей последовал моему примеру. Испуганный противник понял, что мы пытаемся попасть во взрывчатку. Водитель грузовика, который мы расстреливали, прыгнул в кабину, собираясь прикрыться силуэтом первого грузовика. Но в этот момент нам удалось достичь цели. Мощный взрыв разметал на куски машину. Взрывной волной перевернуло второй грузовик, и он начал гореть.

Сейчас, для ликвидации остатков сопротивления очень бы пригодилась моя АСВК.

Вдали замолотил пулемет. Я увидел, как к позиции Андрея и Калядина приближается четвертый грузовик. Его пулемет стрелял на ходу. Получалось, что второй тройке не удалось остановить грузовик. Тут я вспомнил, что уже долго не слышал громкоголосого «Утеса».

Мы с Олексием переглянулись.

— Я за руль, ты к пулемету! — Решил я.

— Хорошо.

— Санек, ты с ополчением остаешься здесь. Не давайте этим уродам поднять головы. — Приказал я нашему бойцу, имея ввиду не давать поднять головы противнику.

Пробитое моими пулями стекло мешало смотреть. Я выбил ногами стекло.

— Готов! — Крикнул из кузова Олексей.

Мы понеслись наперерез последнему грузовику. Между нами находились люди спрятавшиеся в ложбине. Противник был гораздо ближе к ним, чем мы. Я надавил на всю «газульку». Машина скакала как грузовик подготовленный для ралли. Я боялся потерять Олексия, и искренне надеялся, что он крепко держится за свой пулемет.

Стрелять он не пытался. Можно легко было попасть и в своих. Например в меня. Грузовик неприятеля остановился. Там уже догадались, что в нем находятся не их товарищи. По нам открылся огонь. Я видел как впереди меня и сбоку подлетала земля. Но я уже имел план, по которому нам нужно было уничтожить противника с большой вероятностью. Я следил за их пулеметчиком. Плохо что я не мог рассказать о своем плане Олексею. Он вполне мог подумать, что я спятил.

Расстояние между нами сокращалось. Я сполз на сиденье, чтобы только мои глаза виднелись в проеме лобового стекла. Пуля ударила в крышку капота и пробив панель, залетела в кабину. Другая, просвистела у меня над головой. Что было бы, если бы я не сполз. Мне очень хотелось верить, что Олексий в кузове жив и невредим, иначе я сейчас разыгрываю театр одного актера, и финал представления будет чересчур предсказуем.

Пулеметчик противника поднял крышку ствольной коробки, чтобы вставить новую ленту. Ну, вот и антракт, которого я так ждал. Я резко дал по тормозам. Машина остановилась. Долю секунды ничего не происходило. Я услышал, как шумит кровь в моих ушах. Затем над головой раздался знакомый грохот ПКМа и звон падающих на пол гильз.

Олексей с пулеметом был на ты. Вражеский пулеметчик слетел с кузова, как осенний лист с дерева. Со стороны неприятеля доносились только редкие «тявканья» пары автоматов. Я поставил свой автомат на одиночный огонь и принялся не торопясь «ковырять червячков из дупла».

Оставшиеся бойцы «Армии Возрождения» на позиции Андрея и у нас сопротивлялись еще полчаса. Я достал одного, прятавшегося за колесом, второй поднял руки и сдался. У Андрея контингент сопротивлялся активнее. В кузове четвертого грузовика лежала труба РПГ и два «карандаша» осколочных выстрела. Благодаря применению карманной артиллерии удалось полностью сломить сопротивление обороняющихся. Все они были ранены.

— Ух ты ж блин! — Андрей развез по лицу рукавом грязь, смешанную с потом. — Отстрелялись. Поверить не могу.

— Да, жарко было.

Перед нами сидели на земле девять пленных зеков. Четверо из них имели ранения. Двое тяжелые. Двадцать один остался удобрять эти земли. Мы тоже понесли потери. Вторая засада погибла полностью. Они успели уничтожить пятерых, но все были ранены. Враги добили их выстрелами в затылок. Глумление над беспомощными удел паскудных натур. Теперь, единственный выживший из того грузовика зэк бросал на меня трусливый взгляд. Хотелось приставить автомат ему между глаз и нажать курок, но уподобляться каждой швали…

Калядин был ранен в плечо. Андрей рассказывал, как тот снаряжал ленту в пулемет, поливая ее кровью. Теперь наш здоровяк лежал в кузове грузовика под промедоловой анестезией.

Тридцать единиц оружия и патроны мы отдали в руки мужчин освобожденных из плена. Теперь они могли сами постоять за себя, а нам можно было спокойно вернуться домой. Соответствующий приказ уже поступил из штаба. Наверное, наша армия, усиленная военными перешедшими на сторону «Элеватора», решила немного продвинуться вперед.

Нас осталось пятеро. Один из сдавшихся зеков не хотел верить, что изначально нас было всего восемь. Как и всякому побежденному, ему хотелось верить, что против них была сила, намного превосходившая их.

Те два парня, что были в нашей засаде, напросились с нами. Учитывая, что сейчас «Элеватор» был в состоянии войны, лишние бойцы были совсем не лишними. Итого, всемером, плюс пленные зеки, мы отправились в сторону «Элеватора» на двух грузовиках.

Эта часть операции прошла намного легче всех предыдущих.