Война началась. Чтобы ее разжечь одного инцидента на мосту было недостаточно. Провоцирующая дезинформация и действия велись на всех уровнях. Внутренние агенты должны были подливать масла в огонь внутри вражеских группировок. Наша группа, устоявшимся составом успела еще дважды побывать на смежной территории. Таких боев, как на мосту уже не было, но эффект от вылазок был не меньший.

Более профессиональная «Армия Возрождения» давила бандитские бригады Панюшки по всем фронтам. Мы всегда находились где-то посередине воюющих сторон, прикидываясь то одной, то другой. Я заметил, что приобретаю способность чувствовать опасность. Всегда, когда в душе появлялось необъяснимое чувство тревоги, стоило ждать неприятных сюрпризов. Я стал полностью доверять новому чувству.

Грянули декабрьские морозы. Гудки тепловозов стали намного пронзительнее. Отовсюду шел пар, из неприкрытых плотно дверей, из теплиц, от техники и наконец, от людей. «Элеватор» жил и был не менее активен, чем в теплое время. Мне казалось, что наше сообщество есть какое-то маленькое подобие нового мира. Почему? Не только потому, что мы объединились против страшной катастрофы и всех пришедших вместе с ней бед. Другие тоже объединились, но у них не очень-то получается. Дело было в другом. Не знаю как это получилось у Терентия, но он смог создать правильную обстановку внутри нашего анклава. Каждый из нас чувствовал, что его усилия и умения необходимы для нормальной жизни всего сообщества.

У нас поощрялось новаторство и вообще все умные идеи. Благодаря такому подходу с каждой прожитой минутой наш «Элеватор» становился все более эффективным. В эту зиму была запущена теплоэлектростанция собственного производства. Сжигаемому на отопление углю нашли применение и в виде электричества, что оказалось намного удобнее изношенных дизельных генераторов. В домах по вечерам загорался свет. У детей снова появились ноутбуки, телефоны и прочие потребляющие ток приборы. Я сам раздобыл себе в Октябрьске ноутбук и кучу дисков с играми, и к жуткой ревности Камилы иногда изменял ей с ним.

Наши отношения с Камилой перешли стадию дружбы, и стали больше напоминать семейные. Я почти не бывал в комнате отца, все время проводя с девушкой и уже стал воспринимать это как само собой разумеющееся. Мне вскоре намекнули, что если у нас всё настолько серьезно, то пора бы и подумать о создании семьи. А там уже переехать в семейное общежитие.

Нам с Камилой эта идея пришлась по душе, и мы решили сделать небольшое мероприятие по случаю нашего бракосочетания. Дату выбрали за неделю до Нового года. Я даже нашел черный костюм, почти моего размера. Камиле, местные швеи-рукодельницы, пошили белое платье по её фигуре. Я его не видел, из-за дурацких примет, но каждый раз, когда Камила мерила его тайком, глаза у нее горели. Она обещала мне, что я потеряю дар речи, когда увижу её в нем.

Мы, наверно, очень сильно ждали это событие, поэтому оно и не случилось.

Одним из зимних вечеров, мы с Камилой лежали в ее кровати и предавались вслух мечтам. За окном свистела метель, а у нас тускло горел ночник, было тепло и уютно. Вдруг, по коридору раздались шаги. В душе неприятно кольнула догадка, что это за мной. В дверь постучали.

Я встал и открыл дверь намерено сузив глаза, чтобы показать как я глубоко спал до этого стука.

— Тарасов Сергей? — Спросил покрытый снегом посыльный.

— Да, это я. А в чем дело? — Спросил я голосом уставшего человека.

— Вас срочно вызывают. Пятый уровень. Распишитесь.

Посыльный сунул мне под нос листок на планшете. Прежде чем найти свою фамилию я пробежался по всему списку. Вся наша группа. Я чиркнул роспись.

— Сейчас буду. — Обнадежил я его.

Тот молча кивнул и скорыми шагами удалился.

— Что это пятый уровень? — Спросила Камила.

— Это значит, что нашу свадьбу не удастся сыграть в срок. Это значит, что сейчас я должен явиться с вещами, и нас куда-то отправят. А раз такая срочность, значит какое-то ЧП.

В глазах Камилы появились слезы. Мне хотелось её успокоить, но в душе застряла злость на обстоятельства перечеркнувшие наши планы. В итоге, я как-то холодно попрощался, совсем не так как было нужно.

По дороге в штаб появились первые неприятные предчувствия. Я списывал их появление на то, что все получилось скомкано и не запланировано. Так и раньше бывало, но как только мы пересекали ворота «Элеватора», оставалась только решительность и вера в успех.

— Опишу ситуацию вкратце. Группа Нигматулина пропала из радиоэфира три дня назад. Есть подозрение, что они попали в засаду и понесли потери. Но часть могла попасть в плен. Сами понимаете, чем это может грозить. — Старостин подошел к карте и обвел указкой участок. — Они последний раз докладывали из этого места. В округе пять деревень, расположенных близко друг от друга. Придется обследовать все, пока не нападете на след. По радиоперехватам можно предположить, что их взяли в плен бойцы «Армии возрождения». Если кто-то раскололся, то всем придется не сладко. Если анархисты и «Армия Возрождения» объединятся против нас, то это будет самый неблагоприятный расклад.

Сразу скажу, что надежд особых мы не питаем обнаружить группу живыми, но и бросить не можем. Полагаюсь исключительно на ваш профессионализм и удачливость. Жители деревень должны были видеть кто захватил наших парней, что с ними случилось, расстреляли или увезли.

Егор Турсунов поднял руку желая задать вопрос.

— Давай, Егор.

— А если их все-таки увезли, то что нам делать?

— По-большому — ничего. Если их увезли допрашивать, то нам остается только надеяться на крепость наших парней. Ваша задача узнать всё о группе Нигматулина. Если они до сих пор в деревне, попробовать отбить их у врага. Будьте очень осторожны, вас могут ждать

— Когда выступать? — Спросил Егор.

Роман Михалыч посмотрел на наручные часы.

— Через полчаса. Возьмите карту схронов на случай метели или сильного мороза.

Трехмостовый грузовик брал с ходу снежные переметы. Металлический отвал, навешенный спереди «морды» грузовика отводил снег в сторону. Тем не менее удары передавались по раме грузовика. Сквозь дрему я чувствовал эти удары и мне в голову лезли страшные сны. Я просыпался, видел мерцающий в буржуйке огонь, спящих товарищей, наваленные в углу лыжи и снова засыпал. Завтра нужно быть бодрым, чтобы одолеть приличное расстояние. Я снова засыпал и сквозь сон начинал чувствовать гулкие толчки. Кошмары снова брали меня за горло.

Из-за сложных погодных условий к Октябрьску добрались только к обеду. Метель уже прекратилась, но дороги все равно были малопригодны для езды по ним.

Городок искрился свежим снегом. Но он все равно не казался живым из-за безлюдья. Я заметил несколько дымков над городом.

— Неужели здесь еще живые есть? — Спросил я Андрея.

— Не местные. Говорят крестьяне подались в города на зиму. Подальше от всяких Панюшек и «Армий Возрождения». Зимой в городе, особенно если держаться вместе, намного безопаснее. Помарадерствовать опять же можно.

— Глядишь, они и зомби постепенно перебьют. Зимой их можно брать тепленькими.

Андрей хохотнул над моей шуткой.

— А мне как-то не смешно в этот раз. Не пойму только отчего? Предчувствия меня мучат, или переживаю, что свадьба сорвалась?

— Ты знаешь, у меня тоже немного на душе паршиво.

— Хорош там как бабы каркать. Всё будет хорошо. Легкая прогулка по заснеженному лесу, побеседуем с колхозниками, узнаем, что у парней рация сломалась и назад. Новый год скоро. Единственный праздник в году, когда разрешено выпить. Я не могу пропустить такое событие. — Николай Калядин, косая сажень в плечах, бывший десантник всегда был прямолинеен как его крупнокалиберный «Утес».

Грузовик остановился посреди снежного поля. Во все стороны, куда ни глянь только искрящийся на солнце снег и редкие лесочки, выделявшиеся темными стволами на белом. Бушевавшая до этого трое суток метель сравняла весь пейзаж.

— Приехали! — Раздалось из переговорного устройства. — Дальше пешком.

Минут тридцать у нас ушло на то чтобы экипироваться и встать на лыжи. Территория на которой мы находились считалась ничейной. Для местных жителей это было плохо вдвойне. Их грабила и «Армия Возрождения» и бригады Панюшки.

Наша, спевшаяся в боях, дюжина шла след в след друг за другом. В белых зимних накидках, с оружием, задрапированным белой тканью. Шлось легко. Морозец после метели крепчал. Путь предстоял не близкий. Если всё пойдет хорошо, то только к завтрашнему вечеру мы прибудем на место.

На стоянку стали в лесу. Палатки поставили на еловые лапы и немного припорошили снегом, чтобы тепло не отдавали так быстро. Забрались в спальные мешки и предались сну, чередуя дежурства.

Зубы отстукивали чечетку, что в спальном мешке, что на дежурстве. В ночь мороз стал еще крепче. Ветки и стволы в лесу начали потрескивать. То и дело приходилось вскидывать автомат с прибором ночного видения, принимая треск за крадущегося врага или зверя.

С утра, вся наша команда, так же как и я, промерзшая до костей, согревшись горячим чаем, бодренько двинулась к следующей цели. Снег хрустел под лыжами и этот звук разносился далеко по округе.

Зайцы и лисы уже успели нарушить девственную чистоту и целостность свежего снега. Их неровные дорожки все чаще пересекали наш маршрут.

— Когда все закончится, я построю себе дом в лесу и буду в нем жить, до самой смерти. Какое спокойствие вокруг, так бы и дышал им. — Олексей нарушил тишину.

— А что должно закончится? — Спросил Турсунов.

— Ну… всё. Зомби вымрут, вражда закончится между группировками, государства появятся какие-никакие, порядок наступит. Тогда я смогу с чистой совестью бросить оружие и жить в лесу.

— Думаю, Олексей, что даже те кто родился после катастрофы не доживут до тех времен счастливых. Есть ощущение, что всё только начинается. Поэтому можешь просто уйти в лес, в те места где и раньше людей было немного и осесть там.

— Носи только гранату на поясе всегда с собой. — Со смешком предложил Марат.

— Зачем это? — Удивился Олексей.

— Когда воды тебе подать никто не сможет, дернешь за колечко и прекратишь свои мирские страдания.

— А я чё, один что ли уйду. Бабу возьму с собой или двух, чтоб беременели по очереди. Пусть хохлята плодятся вдали от исторической родины.

— Через тысячу лет Украина будет где-то в Уральских горах. Фамилия только у всех будет одна. — Усмехнулся Калядин. — А как твоя фамилия, Олексей?

— А что?

— Интересно просто.

— Иванов. — Ответил Олексей.

— Да ладно заливать, скажи честно.

— Паспорт дома оставил, как вернемся покажу.

— А чего это ты вдруг Иванов? — Спросил Егор. — Кацапская же фамилия.

— У жены взял, после свадьбы. — Олексей ответил так, словно ему надоела эта тема.

— А свою куда дел?

— Сменил же, говорю!

— А мне интересно, Олексей, какая у тебя была фамилия до свадьбы? — Включился в разговор Марат.

— Перевернихата. — Скороговоркой произнес Олексей.

— Как, как? — Марат и остальные уже начинали смеяться.

— Всё, один раз сказал и хватит. — Олексей уже начал сердиться.

Солнце к полудню стало пригревать и я согрелся окончательно. Под мерное движение лыж, я даже задремал. С опытом приходит такая способность. Мои товарищи пользуясь случаем вспоминали случаи из прошлой жизни, шутили, смеялись, а мне как-то было не до смеха. В глазах до сих пор стояла Камила со слезами на глазах. Угрызения совести не давали мне вздохнуть свободно, забыть и подключиться к разговору. По приезде назад нужно было придумать для моей возлюбленной какой-то неожиданный подарок.

Если не вспоминать о том, что мы находимся на территории противника, то наш выход вполне можно было считать туристической прогулкой. Двигались мы с запланированной скоростью и на место назначения прибыли вовремя. Солнце только начинало прятаться за холм. Снег озарился красноватым отсветом, превратив окружающий пейзаж в марсианский. Егор сверился с азимутами оставленными прошлыми группами.

— Вон под тем деревом должен быть вход в землянку.

Мы быстренько подрулили к еле заметному холмику, побросали с себя все лишнее и принялись раскапывать. Карта не врала. Под руками появилась деревянная дверь, а точнее просто приставленный ко входу деревянный щит.

В землянке было темно и тепло, в сравнении с улицей. Пахло немного прелой листвой и землей. Мы разожгли «керосинку», чтобы по очереди разогреть свои мерзлые консервы. К бывшим запахам добавились новые, съедобные. Стало уютно и захотелось спать.

— Слушаем план. — Видя наше состояние заговорил Егор о делах. — Времени ждать у нас совсем нету. До трех часов ночи спим, а потом выходим. До каждой деревни по два часа ходу. Каждой группе по одной, а я беру две. Как только кто-то обнаруживает группу Нигматулина, или точную информацию о том где она находится связываемся условными сигналами по рации. В одиночку не отбивайте, ждите подкрепления. Если узнаете, что спасать некого, даете всем сигнал и возвращаемся к этому месту.

Разместиться лежа в землянке двенадцати бойцам с рюкзаками и оружием было совсем не реально. Я подстелил под себя спальник, оперся о земляную стену и уснул. Товарищи еще некоторое время тихо переговаривались, но тоже вскоре замолкли.

В эту ночь моего дежурства не было и я проспал часов семь без перерыва. Когда Егор стал всех будить, я понял насколько мне не хочется снова выбираться на морозный воздух, но вариантов не было. Со сна зубы клацали друг о друга. От клацанья начинало сводить челюстные мышцы. Говорить приходилось через сжатые зубы, иначе не получалось нормально выговаривать слова.

Всё, что могло нас скомпрометировать в глазах потенциального противника мы оставили в схроне. Накидки, чехлы, прицелы, бесшумные приборы. К деревне двинулись налегке.

Наша хроническая тройка припустила с места в галоп, чтобы быстрее согреться. К пяти часам мы почти наткнулись на первые дворы деревни. Ни единого пятна света не предупредило нас о том, что впереди деревня. Темные тени дворов на фоне чуть более светлого пятна ночи. Забрехали собаки. Мы прошлись по единственной улице в деревне, выбирая дом в который стоит постучаться.

— Стучаться надо в самый большой дом, там наверняка председатель живет, или как там они сейчас называются? — Предложил Марат.

— Я тоже так считаю. Он должен больше всех знать.

Я чувствовал как в черные окна на нас смотрят испуганные глаза местных жителей. Какого лешего вооруженная группа людей слоняется среди ночи в их деревне? Представляю, насколько они запуганы разными бандами недочеловеков, для которых забрать последнее, изнасиловать, просто поглумиться над человеком и даже убить, просто забава, за которую ни перед кем отвечать не придется.

— Смотри, вот у этого дома ворота самые большие и колонны на крыльце. — Марат махнул в сторону приметного дома.

— Ладно, начинаем с него. — Согласился Андрей.

Скрипнули петли не смазанных ворот. С задов поднялся собачий лай. Андрей приказал нам обойти дом вокруг. Я прошел мимо деревянных навесов, дошел до сарая. Возле него сидела здоровая овчарка и истошно лаяла на меня. Мне подумалось, что в других деревнях таких собак уже съели давно.

С Маратом встретились посередине длинного сарая.

— Зажиточно живут. Чуешь как скотиной пахнет?

— Нет, я не деревенский.

— Поверь, там корова точно есть, а может и не одна.

— Псина не подпустит к двери, а так можно было бы и проверить.

— Ну ладно, мы здесь не коров считать, пошли назад.

Андрей уже общался с хозяином дома через дверь.

— Я же говорю, что мы бойцы Панюшки, на задании мы. Машину в метель разбили, вот и шастаем пешком. Пустите обогреться, мы вас не стесним.

— Откуда мне знать, что вы не просто разбойники с большой дороги. Назовите из какой вы бригады, кто главный у вас. — Пробубнил голос из-за дверей.

— Черняховские, бригадира нашего зовут Мангал. — Согласно нашим сведениям в здешних окрестностях с Панюшкиной стороны командовал именно этот бригадир.

Голос некоторое время не отвечал. Мне показалось, что там шепчутся. Может он с женой обсуждал что делать.

— Отец! — Не выдержал Андрей. — Мы ведь тебя по хорошему просим. Сейчас подпалим твою шикарную избу, да пойдем других хороших людей искать.

— Хорошо, хорошо, не злись. Время сейчас такое, что никому веры нет. Боимся мы всех.

Лязгнули железные щеколды, коих с той стороны было наверное много. Свет ударил нам в лица и прошелся по одежде.

— Проходите, пожалуйста. — Пригласил хозяин.

Я вошел первым, за мной Марат, и последним Андрей. В коридоре было совершенно темно. Хозяин погасил фонарь.

— Держитесь левой рукой за стену пока не упретесь в дверь. — Посоветовал он нам.

Я так и поступил. Левая рука нащупала стену. Я осторожно двинулся вдоль неё. Впереди что-то громыхнуло. Я замер.

— Кошка наверно. — Предположил хозяин.

— Вы еще и кошек не съели? — Пошутил Марат. Хотя в других деревнях это уже не считалось шуткой.

Я двинулся дальше. Рука потеряла опору, заставив меня потерять равновесие. Я сделал несколько шагов вперед чтобы не упасть. Вдруг в нос ударил хорошо знакомый запах горелого пороха. Страх только успел немного сжать холодной хваткой мою душу, как тяжелый предмет ударил меня по голове. Я отключился.

Прежде чем придти в себя окончательно в моей голове долго кружился калейдоскоп никак не связанных между собой людей и событий. Я как бы подвис между явью и сном. Вроде слышал всё вокруг, но перед глазами скакали картинки, никак не относящиеся к тому, что я слышал. Ещё, ужасно болела голова, и боль усиливалась оттого, что я безуспешно пытался что-то понять из мелькающего перед глазами фейерверка.

В лицо плеснули холодной водой и мой разум на некоторое время всплыл над бурным потоком видений. Несколько человек в военной форме с нашивками «Армии Возрождения» стояли смотрели на меня и моих товарищей, лежащих перед ними. На их лицах застыла злорадная ухмылка.

— Что, не ждали уроды! — Меня пнули ногой в живот.

Я согнулся пополам и застонал. Не столько было больно, сколько не хотелось получить еще раз.

— Давай майор, сажай их на стулья будем им допрос чинить.

Меня схватили за шкирку и посадили на стул. Голова немного кружилась, подташнивало. В своем отражении в зеркале я увидел, что правая сторона головы и ухо в крови. Лицо у Андрея было разбито в кровь. Левый глаз затянуло синяком. Верхняя губа распухла и выглядела так будто в нее ужалила оса. Марат выглядел немного целее. Мы молча смотрели на прохажившегося перед нами майора. Командование «Армии Возрождения» наверняка разрешило военным сохранить свою иерархию.

— Итак, господа бандиты, было бы приятно услышать от вас настоящую цель визита в этот забытый богом аул. — Майор зыркнул на нас, как ястреб на мышь.

Я не собирался ни за кого отвечать, предполагая, что у Андрея есть какие-то указания на подобный расклад.

— Мы искали своих товарищей, которые пропали недавно где-то в этих краях. — Через изуродованные губы Андрея слова доносились с искажениями.

— Ты что ли тут главный? — Догадался майор.

— Да, я.

— Как звать?

— Андрей.

— Без клички?

— Без. — Андрей сплюнул на пол кровь.

— Странно как-то, Андрей. Сколько имел опыт общения с анархистами Панюшки, ни один не представился по имени. Всё погоняла у них были, и носили они их с гордостью.

— Не все у нас имеют погоняла. — Ответил Андрей.

— Во как. Что за категория не имеет погонял? Наемники? Элита? Или наоборот — опущенные?

Андрей зло посмотрел на майора одним глазом и ничего не ответил. Майор перевел взгляд на меня. Я отвел глаза, не желая ему отвечать.

— Не договорились между собой наверно, что врать, господа. А я вижу, что вы не простое мясо, а со специями. Спецмяс, так сказать. — Майор гоготнул своей шутке, его поддержали остальные. Даю голову на отсечение, что вы вынюхиваете здесь что-то, и вам придется рассказать об этом. — Майор снова осмотрел нас. — Иначе я поступлю с вами так же, как и с теми, что были до вас.

Майор уловил как резко дернулся Андрей на его последнюю фразу.

— У них, кстати тоже не было кличек, и воевали они не в пример лучше большинства анархистов. Нам пришлось применить невероятные усилия и хитрость, чтобы захватить их. К сожалению, тех, кто выжил забрали у нас туда, где умеют выколачивать правду. Мой вам совет, если не хотите пыток, расскажите обо всем здесь, и тогда мы гуманно пустим вам пулю в затылок.

Мне совсем не хотелось верить в то, что я попал в безвыходное положение, но никаких вариантов не просматривалось. Если наши товарищи не попались в аналогичные засады, то можно рассчитывать на их помощь. Однако, я не знал, сколько нас будут держать здесь, и как скоро мы расколемся.

— Я почему-то верил, что за предыдущей группой обязательно придут, хотя до сих пор не пойму, что они тут искали? Какие интересы здесь сошлись между нами? Вроде делить здесь нечего, мы уже прочно сидим в этих краях. Пора бы уже признать эту территорию за нами. Зачем гадать, когда рядом со мной есть осведомленные господа.

Майор на минуту вышел в другую комнату. Там он вполголоса поговорил с кем-то. Мне показалось, что он отдает какие-то распоряжения.

— Вам сейчас принесут чай. Когда вы допьете, тогда я думаю к вам уже придет зрелое решение рассказать обо всем.

Нам принесли чай. Сунули горячие чашки в непослушные руки, перетянутые наручниками и оставили нас одних.

Андрей посмотрел на нас обоих.

— Простите парни.

— Да ладно, Андрюх, нет твоей вины в этом. Попали в засаду, рано или поздно это случается. — Сказал я. — Было у меня чувство неприятное, но я думал, что оно совсем по другому поводу.

— Да уж, Серега, поменял ты свадьбу на… это.

— Что делать-то будем, времени у нас в обрез. Кстати, а сколь мы уже здесь вялимся? — Спросил Марат.

— Не знаю, часы сняли.

— Вот жулики.

— Интересно, что с остальными? У них надеюсь не было таких проколов. Надо было в крайний дом заходить. Глядишь всё бы обошлось. — Посетовал Андрей.

— Ничего не поменяешь уже. Надо думать как сейчас пулю не схлопотать. Было бы хорошо знать какая легенда была у Нигматулина?

— Я знаю! — Андрей даже повысил голос. — Но парни, если я скажу, что знаю, вас могут сразу пустить в расход.

— Скажи, что расскажешь только если нас оставят в живых. — Предложил Марат.

— До конца рассказа. — Я хмыкнул.

Обольщаться, что нас будут держать здесь как пленников не стоило. На заднем дворе сидела овчарка привыкшая доедать человеческие трупы.

— Положение мне видится довольно безвыходным. Реально продлить себе жизнь можно только тем, что не рассказывать ничего. Тогда одного из нас, скорее всего Андрея, потому что он знает больше, отвезут туда, где умеют добиваться признаний. — Подумал я вслух.

— А что это даст. Лучше получить пулю за компанию, чем ехать туда и бояться. — Решил Андрей. — Всё решено, рассказываю ту же легенду, что была у Нигматулина.

— И попроси, чтобы нас не расстреливали раньше времени. — Напомнил Марат.

Через минуту открылась дверь и зашел майор и еще двое.

— Минута обсуждения закончилась. Отвечать будет… — Майор уставился на Андрея.

— Я. — Ответил Андрей. — Но у меня условие, что вы не тронете моих товарищей.

Майор сделал вид, что задумался.

— Я давно никого не убивал, и у меня уже чешутся руки кого-нибудь пристрелить. Хорошо, я согласен.

Андрей откашлялся словно диктор прочищающий голос перед эфиром.

— У нас есть сведения, что вы умеете управлять зараженными людьми и делаете это для своих целей.

Майор поджал губы и покачал головой. По его жесту стало понятно, что Андрей попал в точку.

— Так же нам стало известно, что где-то в этих краях «Армия Возрождения» решила создать такую лабораторию и набирать в нее материал из местных жителей. Понятно, что зараженные будут направлены против нас. У нас был приказ разведать, выяснить как объект охраняется, а затем составить план его ликвидации.

Майор ни с того, ни с сего рассмеялся.

— Вы, уничтожить наш объект, вы серьезно…. — Майора даже начал душить кашель. — Ваши жертвы… напрасны. Они такие же бестолковые, как и ваши сведения. Мне будет еще долго смешно после того как вас расстреляют. Нет никакого объекта здесь, не знаю откуда у вас эти дурацкие сведения, может кроты наши у вас там чудят. — Майор отер глаза от слез. — Ваши товарищи оказались покрепче.

В соседней комнате захрипела рация. Майор поспешил выйти. Двое его помощников тоже вышли и закрыли дверь.

— Что ты так коротко рассказал? — Спросил Марат. — Мог бы растянуть на три главы.

— Я не умею растягивать.

— Как жить то хочется. Какое небо голубое, снег белый, а вода мокрая.

— Серега, ты что молчишь? — Спросил меня Андрей.

— Слушаю, там опять овчарка начала лаять.

Товарищи прислушались.

— Точно лает, а нам то чего. Может ей добавки пообещали, а она и ждет свежих потрошков.

Внезапно собачий лай прекратился и сменился скулением. Мы переглянулись. Одна и та же идея пришла в наши головы.

— Дверь! — Крикнул Андрей.

Мы вскочили и бросились к старому шкафу. Одним махом мы уронили его вплотную к двери. В шкаф уперли диван и еще положили сверху стол. В нашей комнате не было окон. Она была чем-то вроде кладовой и думаю, что она была в подвале.

Над нами началась стрельба. Близкие выстрелы сменялись еле слышными издалека. Про нас наверно забыли. Никто не ломился в нашу дверь. Через минут пять стрельбы над головой жахнули несколько взрывов. С потолка посыпалась побелка.

Постепенно стрельба сошла на нет.

— Не стреляйте, мы сдаемся! — Раздались голоса в доме.

Через некоторое время в нашу дверь толкнули, а когда она не открылась, постучали.

— Парни, вы там? — Раздался родной голос Егора Турсунова.

— Да, Егор, мы здесь, сейчас разгребемся и откроем.

Нашей радости не было предела.

— А мы уже ждали смерти, с минуты на минуту. Просто невероятно, что вы явились так вовремя. Как догадались? — Спросил Андрей.

— Ты же сам рацию включил, а там сплошные крякания и удары. Естественно, что мы догадались. Я сразу приказал всем вернуться и дуть в ваше село. Одну тройку отправил за «винторезами» в схрон. Взяли местного жителя из крайнего дома, он нам все и рассказал, что видел троих ночью, что они заходили в дом местного старосты. Он рассказал сколько там ночует бойцов из «Армии Возрождения», что вас скорее всего держат в подвале, как остальных. Оттого мы не стеснялись закидать дом гранатами.

— Ну спасибо парни! — Марат полез обниматься.

— Приглашение на свадьбу считай, что уже получили. — Предупредил я своих спасителей.

— Ого, а так мы могли бы пролететь?

— Не только вы, но и я.

В одной из комнат на коленях, сцепив руки за головой стояли трое бойцов. Майор лежал мертвый, в луже собственной крови.

— Мужики, не стреляйте нас. У нас строго, чьего мужика убило, того семью заражают. Мы выполним любое ваше приказание, только не стреляйте.

У говорившего мужчины мелко-мелко тряслась нижняя челюсть. Он еле сдерживался, чтобы не заплакать.

Андрей дал ему пинка под зад.

— Как самих прижало, так вспомнили про семьи свои.

— А что нам делать! — Заскулил мужик.

Егор взял за руку Андрея.

— Успокойся, Андрюх, их положение во сто крат хуже нашего.

Андрей выдернул руку и вышел в другую комнату.

— Что вы знаете о наших бойцах, взятых вами в плен? — Спросил Егор у пленников.

— Семеро погибли в засаде, а пятерых отправили в районный центр. Там у нас небольшая база.

— Для чего их там держат?

— Там зеки-садисты выбивают сведения. Мы их сами ненавидим, но у них наши семьи в заложниках. Так бы мы их давно всех перебили. — Голос у говорившего мужчины наполнился ненавистью.

— Сами бывали на той базе в районном центре?

— Да, конечно, мы там и базируемся. Здесь у нас вроде командировки.

— Что делали? Нас ждали?

— Да.

— Своим успели доложить, что на вас напали?

— Нет.

— Прекрасно. Значит, сейчас разработаем план по захвату вашего логова.

Егор позвал хозяина дома. Тот подобострастно, не разгибая спины вбежал в комнату.

— Принесите нам бумагу и карандаш. — Попросил у него Андрей.

Хозяин немного удивленно посмотрел на Егора, но поняв что тот не шутит мгновенно исчез.

— Какой-то мерзкий старикашка. — Подумалось вслух о хозяине дома.

Пока нам искали бумагу и карандаш Егор расспросил пленников об устройстве их организации. В основном все сведения были уже известными. Егор решил исподтишка узнать, что знают пленники об «Элеваторе».

— С других сторон вас никто не жмет? — Спросил он.

— Вроде нет, больше с нами никто не воюет, кроме Панюшки.

— А сами, как границы расширять не собираетесь?

— Нам об этом не докладывают. Мы ведь там почти как рабы, что скажут то и делаем. Один раз пытались взбунтоваться, но они такое устроили с нашими женами и детьми, что нам надолго хватило урока.

— Да уж, не позавидуешь.

— Может и готовят что-то. — Подал голос другой пленник. — С самого лета горючку возят. Наверняка, танки двинуть хотят. Есть у нас недалеко место такое «Элеватором» зовется, может слышали?

— Нет, ни разу. — Егор сыграл по Станиславскому.

— Говорят, что у них есть всё, как до катастрофы, но и сил у них много. Думаю, что следующим летом туда и двинут нас.

— Хорошо, что не против нас. — Выдохнул Егор, а сам украдкой глянул на меня.

— А у вас то чего ловить, после ваших грабежей и нам собирать нечего.

— Верно, надо сразу дичь покрупнее и пожирнее брать. А ваши зеки-то сами что, совсем не воюют.

— Воюют, у них там тоже иерархия тюремная есть. Но все они над нами. Как заградотряды в войну. В бой идут, если наши все полегли. Но воевать они не умеют. Команды не выполняют нормально, чуть что, ноги в руки и бежать с поля боя. Если бы не наше положение, извели бы их под корень.

— Как так получилось, что они смогли захватить целую военную часть? — Спросил Егор.

— Хитростью. У нас раскол начался. Комдив тянул всю власть на себя, его заместитель на себя. В этот момент и объявился человек, предложивший комдиву помощь. Тот как бык, которому красной тряпкой перед глазами махнули. Ему о людях надо было думать, а он только о том как власть спасать. Предложи дьявол ему свою помощь, он и от нее бы не отказался. Вот так в один из дней у нас оказалось три тысячи вооруженных зеков. Они разоружили сторонников заместителя комдива и устроили из этого публичную казнь. Заразили всех.

— С комдивом что стало?

— Его тоже в общую кучу.

— И что, у вас никаких вариантов скинуть зеков нет?

— Мысли бродят конечно, но мы никогда не бываем вместе в большом количестве. Нас постоянно отправляют в разные стороны, чтобы мы не смогли договориться.

— А чисто технически возможно осуществить переворот, имея на это силы? — Спросил я.

Пленник посмотрел на меня и наверно счел слишком молодым чтобы задавать такие вопросы.

— Ну? — Егора тоже интересовал этот вопрос.

— Не знаю, не в моих обязанностях думать об этом.

Мы оба с Егором поняли, что данная тема наверняка муссируется в рядах военных «Армии Возрождения» и является секретной. Когда-нибудь их чаша терпения переполнится и подобно Гераклу они восстанут. «Элеватору» не мешало бы знать, когда наступит этот момент, чтобы воспользоваться им.

Вошел хозяин дома и положил на стол перед Егором коротенький карандаш и тетрадный листок.

— Еле нашел, все дворы обегал, нет ни у кого сейчас такого добра. — Оправдывался старик.

— Свободен. — Холодно попросил Егор.

Старик согнулся и бормоча под нос извинения выбежал из комнаты.

— Поднимайся. — Попросил Егор одного из пленников. — Сейчас план составим вашей базы.

Мужчина поднялся и присел за стол. Через полчаса был составлен план со всеми зданиями, сменами караулов и расположением каждого из пятидесяти человек. Наших бойцов держали в отдельном бараке и был шанс обойтись малой кровью, если провести операцию молниеносно.

— Машина есть? — Спросил Егор.

— Да, микроавтобус.

— Тогда, едете с нами.

Пленников вывели и вместо них собралась вся наша команда, чтобы обсудить план освобождения своих товарищей. Операцию решили провести ночью, так как у нас были приборы ночного видения и бесшумное оружие. Если удастся избежать незапланированных моментов, то освободить товарищей можно не поднимая шума.

Мы пробежались по всем пунктам несколько раз. Каждый запомнил свое место и показал на карте свой маршрут. Когда Егор понял, что мы уяснили свои задачи, отдал нам приказ выдвигаться.

Один из пленников с капитанскими звездочками обратился к Егору.

— Старик выдаст нас. Его никак нельзя оставить.

— Поступай так, как считаешь нужным.

— Мне бы пистолет? — Попросил капитан.

Егор вынул магазин из ПМа, оставив один патрон в патроннике.

— Хватит?

— Вполне.

Через минуту послышался противный причитающий голос старика и выстрел. Капитан вернулся и отдал пистолет. Никто ничего не спрашивал.

— Будьте уверены мужики, ему и этого мало. — Оправдался капитан.

Старый раздолбанный микроавтобус страдальчески громыхал своими железными внутренностями на ухабах. Силенок его печки не хватало чтобы нормально отопить весь салон. Но после пешего перехода даже такой комфорт казался шиком. Я даже смог немного поспать.

Районного центра достигли засветло и решили отсидеться до темноты в крайнем доме.

— Осторожнее надо. Зомби любят на зиму по подвалам прятаться. — Предупредил нас пленник. — Там можно отсидеться пока холодно. А вы знали что зараженные могут замерзать и оттаивать не умирая.

— Нет. Но по мне они и так мертвые, а мертвые не умирают, они ожить не могут. — Пошутил Марат.

— В любом случае, соблюдайте осторожность и натяните маски. — Приказал Егор.

В зиму мы почти никогда не брали мечи, так как никакой нужды в них не было, только лишний вес. Выставив перед собой автоматы мы ввалились в дом. Только толстый слой пыли встретил нас.

Обстановка в доме, наверное, осталась нетронутой с того момента, как хозяева покинули его. Все лежало и стояло на своем месте. Посуда в шкафу, кровати заправлены, на столике лежит газетка. Мне вдруг так сильно захотелось почитать газету, пробежать глазами по черным строчкам и окунуться в прошлое. Я поднял ее, оставив на столе чистый прямоугольник.

Каким безмятежным было наше прошлое. Какие смешные проблемы нас тогда волновали. Прорванный водопровод подавался как начинающийся конец света. Что они знали о конце света тогда? Я жадно вчитывался в строчки и мне хотелось использовать их магические символы как заклинания позволившие мне вернуться в прошлое. Хоть на время.

Погрузиться удалось только в воспоминания. Упоминавшиеся события в газете напомнили о том, о чем самому мне было и не вспомнить.

— Сам почитал, дай и людям почитать. — Андрей протянул руку к газете. — Дай хоть половинку.

Я поделился, но магия исчезла. Газета снова стала просто газетой.

— Потом вернешь мне ее, Андрей, дома буду держать, на память.

— Ты как английский граф, будешь каждое утро пить кофе и требовать утреннюю корреспонденцию. — Марат подколол меня.

— Что у нас нового в мире Бэрримор? — Спросил хриплым голосом Андрей. — Зарегистрирован первый случай брака между здоровым человеком и зараженным. После девяти месяцев у них родился малыш со шляпкой на голове и на одной ножке. — Другим голосом ответил он сам себе.

— Слушайте, а у нас на «Элеваторе» типографии нету, пора бы уже раздобыть! — Громко произнес Калядин.

Повисла тишина. Егор посмотрел на Калядина так, что тому лучше было бы сейчас умереть. Пленники стали беспокойно пересматриваться. Тут до нашего громилы дошло, как он опростоволосился. Калядин прикрыл своей могучей ладонью рот.

— Язык тебе удалить золотой человек бы был. — Сказал Олексей.

— Мы ничего не расскажем, мы будем молчать. — Испугался капитан.

— Извините мужики, но нас это не устроит. Или вы поедете с нами, или мы избавимся от вас. — Егор пронзительно глянул на обреченных людей.

— Чёрт. — ругнулся капитан. — Тогда убейте, но только так, чтобы никто не догадался, что мы предатели.

— Это поможет вашим семьям?

— Над ними не будут издеваться, просто заразят.

— Да, мужики, я бы ни за что не хотел быть на вашем месте.

— Раз уж вы все равно нас убьете, скажите зачем вы здесь?

— Не скажу, вы и так слишком много узнали.

Я представил себя на месте этих обреченных людей. Отпустить под честное слово их было никак нельзя, слишком велик риск. Но и убивать их, хороших людей, было чересчур жестоко. Я попытался посмотреть на ситуацию под разными углами. Был шанс при котором пленники не решились бы выдать нас. Я отозвал в сторонку Егора.

— Что придумал? — Егор смотрел на меня с надеждой. Видно и ему мысль об убийстве была противна.

— Нам надо взять заложника из зеков. Он должен знать, что эти парни работают на нас, а они в свою очередь понимать, что если они проколятся, то мы вернем этого зека назад. Так мы сможем заставить их работать на нас, и у нас совесть будет чиста.

— Хм, я обмозгую эту идею со всех сторон, пока есть время. Но ты молодец, Серега. Мне совсем не хотелось стрелять в них.

Когда мы вышли, пленники пытались понять по нашим лицам свою дальнейшую судьбу. Егор сделал лицо непроницаемым, а я поспешил снова заняться газетой. Наверняка, такая неопределенность стоила пленникам дополнительных переживаний.

База «Армии возрождения» была организована на территории складов сельпо. На территории огражденной забором из оцинкованного профлиста, находилось небольшое двухэтажное здание, и два склада, уходящих под землю. В одном окне на первом этаже горел неровный свет, как от свечи.

— Там дежурный сидит. — Пояснил капитан. — А там возле ворот, вон того склада охранник должен быть.

Егор перевел бинокль, пошарил им в темноте. К нашей удаче, ночь была звездная, и замершая тень часового вскоре обнаружилась. Человек приплясывал, пытаясь согреться. Рядом с ним сидел пес.

— Часовые из ваших? — Спросил Егор капитана.

— Скорее всего, но могут быть и наемники.

— Кто это?

— Прибиваются иногда к нам те, у кого жизнь уже невыносима. Знают, на что идут, но выбирать им не из чего. За еду и ночлег готовы любой приказ выполнить.

— Мы ведь не станем спрашивать у него кто он, придется стрелять. — Предупредил Егор.

Капитан опустил голову.

— Мужики, я вижу, что вы нормальные парни, поэтому делайте так, как этого требуют обстоятельства.

Егор постучал капитана по плечу.

— Хорошо.

Двое остались присматривать за пленниками. Егор, Андрей, Марат и я двинулись поближе к территории базы.

— Андрей, ты у нас самый опытный стрелок, на тебе собака. Я и Марат берем часового, а ты Сергей следишь за дежурным, чтобы он не поднял тревогу.

Мы выбрали себе удобные позиции. Я видел свет в окне и дергающийся силуэт дежурного. Кажется он читал книгу. Раздались несколько сухих щелчков выстрелов из «винторезов». Я больше всего опасался, что раненая собака начнет скулить. Вроде обошлось. Силуэт не проявил никакого интереса к щелчкам.

Через пару минут пришел Андрей.

— Как все прошло? — Спросил я.

— Отлично. Наши в складе, выглядят неважно, но живые. Нам надо взять заложника. Сейчас еще трое подойдут, подстрахуют. Егор сказал, что доверит только нам взять человека по-тихому. Соображения есть?

— Не думал пока. Он там книжку читает. Вдруг это не зек, а военный?

— Сейчас капитан подойдет.

Снег предательски хрустел под нашими ногами. Приходилось выбирать куда ставить ногу. Дорожек протоптанных с этой стороны почти не было. Все движения происходили во внутреннем дворе.

Нам удалось благополучно подойти вплотную к зданию. Дежурный методично перелистывал страницу за страницей не реагируя на шум, который мы производили.

Андрей подвел капитана к месту в окне не закрытому шторкой и доверил определить к какому сословию относился дежурный.

— Хряк, из зеков. Здоровый скотина, вырубать надо сразу.

Андрей кивком головы задал мне немой вопрос означающий: «Придумал что-нибудь?». Я пожал плечами.

— Через дверь не попадете все равно. — Сказал капитан. — Со двора есть пожарная лестница. Можно забраться на крышу и через чердак попасть внутрь.

Выбора не было. Оставив одного из парней следить за окном, мы с Андреем обошли здание и потихоньку поднялись на крышу. Дверь на чердак закрывалась загнутым гвоздиком. Серьезный запор по нынешним временам. Чердак пах голубиным пометом.

Мы быстро нащупали люк. Я приподнял его, чтобы спуститься по металлической лестнице. Вдруг где-то скрипнула дверь и раздались шаги. Я снова прикрыл люк, оставив щель для наблюдения. Человек подошел почти вплотную к лестнице. Вспыхнуло пламя спички на мгновение осветив кисти в наколках. Человек прикурил от пламени и выбросил спичку в форточку. На чердак потянуло сигаретным дымом.

— Что делать? — Спросил я на ухо Андрея.

— Берем этого.

— Через чердак уходим или по лестнице.

— По лестнице, надорвемся эту тушу тянуть наверх. Сейчас, ты резко открываешь, я прыгаю вниз и вырубаю его, бежим по лестнице вниз.

— А Хряк?

— В расход, естественно. Готов?

— Да.

Я выдохнул, чтобы успокоить волнение и поднял крышку. Андрей, с несвойственной его габаритам пластичностью провалился в люк и глухо ударил.

— Давай уже. — прошептал он мне снизу.

У меня не получилось спуститься грациозно. Следом за мной посыпался помет. На наш шум никто не вышел.

— Иди вперед, стреляй во все, что движется. — Приказал мне Андрей.

Ступая на цыпочках, мы добрались до первого этажа. За углом уже сидел Хряк. Андрей держа на плечах тушу бессознательного зека обнадеживающе мотнул головой. Я вышел из-за угла держа перед собой винторез. Хряк тут же почувствовал мое движение и дернулся рукой за оружием. «Винторез» хлопнул, отбросив зека назад. Его падающее тело наделало шума. Мы поспешили на выход.

Отбежав метров на сто от базы Андрей остановился и перепоручил нести тело следующему. Вроде нам повезло и никто не поднял тревоги.

Собравшаяся компания еле влезла в микроавтобус. Я разглядел наших бойцов взятых в плен «Армией возрождения». Лица сильно разбиты, что трудно узнать кто из них кто. Но в глазах их светилась радость.

— Мужики, мы не ждали вас так скоро. — Нигматулин хлопнул Егора по плечу.

— Да ладно, Тимур, ни у кого даже мысли не было ждать благоприятных условий. Серегу вон из свадебного фрака выдернули.

Я немного засмущался, хотя сейчас уже понимал, что свадьба действительно могла немного подождать.

— Спасибо, Серега.

— Не за что. — Я не придумал ничего более умного.

В деревню вернулись когда еще не рассвело.

— Хорошо, что колхозники не видели всех наших движений. Они то точно молчать не будут. — Сказал про ситуацию Егор.

Капитан посмотрел на него и во взгляде его был вопрос об их дальнейшей судьбе.

— Вот что мы придумали, капитан, мы инсценируем ваше убийство.

— Это как? — Взволнованно спросил он.

— Мы вас закроем в подвале, где свяжем всех троих вместе. Между вами будет граната из которой мы выварили тротил. К двери будет вести растяжка. Когда за вами приедут товарищи все будет выглядеть как попытка изощренного убийства, у которого произошла осечка.

— Спасибо мужики, я честно говоря уже настроился умереть. — Сказал капитан.

— Успеешь еще.

— Я бы хотел вам сказать, что вы можете даже без этого заложника рассчитывать на нас. Мы уже на грани и если у нас будет союзник, то мы готовы начать восстание.

— Для начала, оправдайтесь перед своим начальством, если все проканает и вы продолжите службу, то наши непременно найдут способ связаться с вами.

— Не сомневайтесь в нас.

Я понял, что эти люди обрели надежду изменить свою жизнь, и ни за что не отступятся от этой затеи. Заложника можно было выбросить, но он мог пригодиться как источник нужной информации.

Микроавтобус пришлось забрать и проделать часть пути на нем. Потом наши пути с дорогой разошлись, мы снова стали на лыжи. Лыжи оставшиеся от группы Нигматулина никуда не делись. Плененный зек тоже ехал на лыжах. Вид он имел хмурый, смотрел на нас как загнанный волк и молчал.

Перед тем как пересесть на наш грузовик, одели ему на голову мешок. Калядину строго-настрого приказали не упоминать тех мест, откуда он приехал. Через сутки мы въехали во двор «Элеватора». В тот момент я понял насколько тяжелой была эта операция. Мне захотелось нырнуть в постель под бочок Камиле. Согреться и проспать целые сутки.

Вместо этого нас еще продержали у Старостина. Нам пришлось описать ему все детали операции. На это ушло часа четыре. Только после этого нам дали двое суток выходных.