— Выспался хоть? — Спросил Рэб, когда пришла пора будить Дизеля.

— Выспишься тут, когда на весь лес орут? Как говорила моя покойная супруга, на том свете выспимся. — Дизель замолчал. Наверное, напоминание о жене вернуло его к воспоминаниям о ней. — Надеюсь, хоть она высыпается, теперь. Не хотелось бы думать, что она до сих пор в зверином обличье.

Дизель повесил на плечо автомат и ловко спустился по стволу дерева. Рэбу показалось, что его напарник хорошо видит в темноте, намного лучше, чем он. Перед тем, как заснуть он решил, что с утра узнает, не наложил ли Улей силу на его Зрение. Чем черт не шутит. Зрячий в темноте для их маленькой команды очень бы пригодился.

Оставшаяся ночь прошла без происшествий. Проснулся Рэб от того, что кто-то совсем рядом очень аппетитно жевал. Он открыл глаза и увидел Крофт с банкой тушенки в руке. Она скребла по ее дну ложкой. Девочка заметила, что Рэб проснулся.

— Проголодалась. — Созналась она, будто ее заподозрили в чем-то нехорошем. — Всю ночь видела накрытые столы, а под утро желудок судорогой свело.

— Полегчало?

— Гораздо. — Крофт собралась бросить банку с дерева вниз, но увидела там незнакомого человека. — Это кто такой?

— Еще один человек в нашей команде. Пока без имени. Обещал проснуться и придумать. Ты не слышала, как он орал ночью?

— Нет, не слышала.

— Да, на часы тебя рано ставить.

— Может, я варить стану?

— Может, я смотрю, к еде тебя тянет.

Рэб спустился на землю и растолкал новенького. Тот спросонья подскочил и смешно заводил глазами, в которых стояла просьба поменять картинку.

— Это всё правда? Мутанты, секта?

— Всё. Не веришь мне, спроси у ребенка. Устами младенца, сам знаешь…

— Это, дядя, Улей. Такой мир, где люди превращаются в мутантов и едят тех, кто не превратился.

Артак странно посмотрел на нее, как будто в его представлении дети не должны уметь разговаривать.

— У меня две дочки остались. Там.

— Радуйся, что остались там. Дизель семьей попал сюда. Жена мутировала, а он со своей Крофт теперь выживают.

Крофт вздохнула.

— Где папка?

— У моста стоит, в кустах. Скажи ему, чтобы возвращался.

Крофт убежала.

— Ты, это, Артак, завязывай уже со своей рефлексией. Давай, вливайся в коллектив. Девчонка в Улье четыре дня от силы, а такое ощущение, что она старше тебя. Придумал себе новое имя?

— Арагац, может быть?

— Как каждое второе армянское кафе? И что оно отражает?

— Красивую вершину. Красивую и неприступную.

— Как-то пафосно, и на самом деле ничего не отражает в применении к тебе.

— Ты как себе придумал?

— Мне дали.

— За что?

— За то, что окутывал группу рейдеров маскирующей вонью, как средство радио-электронной борьбы окутывает маскирующим излучением. РЭБ, понял?

— Опять возвращаемся к шкурам?

— Я не настаиваю. Может быть, назвать тебя, Скорняк?

— Ара, это кто?

— Это человек, который связан с выделкой и изготовлением из кожи. Ты же армянин, должен знать стих про Жадного Вартана?

— Ай, не знаю, пусть будет Скорняк. Скажи, здесь много армян?

— Я не думаю, что здесь вообще обращают внимание на национальность. Раз болезнь не выбирает из кого сделать мутанта, значит и здоровым не стоит на этом зацикливаться. — Рэб протянул руку. — С этой минуты тебя зовут Скорняк. Первым делом, мы с Дизелем научим тебя всему, что знаем сами.

После короткого, но красноречивого ввода в дело, новый член команды Рэба, принявший имя Скорняк, отправился на свое первое задание, суть которого заключалась в том, чтобы перегнать Газель на другую сторону реки. Машину было решено оставить на ходу. Рэб решил, что будет «окультуривать» этот стаб, для чего понадобится грузовик с целью подвоза стройматериалов.

Скорняка страховал Дизель с вершины дерева. Теперь, зная правду, новичок робко вышагивал к своей машине, поминутно припадая к деревьям и высматривая возможную опасность. Оружие в руках он еще держал неумело, оно будто мешало ему. Выйдя к камышовым зарослям реки, Скорняк несколько раз оглянулся, словно хотел убедиться, что его ведут. Пригнулся и зашелестел травой, прокладывая себе дорогу. Дизель водил прицелом по сторонам, высматривая опасность. Рэб суетился под деревьями, разводя костер, для предстоящей готовки. Крофт чистила грибы-подосиновики, которые нашла в лесу, рядом с лагерем. Предусмотрительные хозяева автомобиля, реквизированного в поселке, взяли с собой походную столовую утварь, которой нашлось применение.

— Рэээб! — Донесся с дерева приглушенный крик Дизеля. — Там люди какие-то?

Рэб бросил все дела и подбежал под дерево, на котором сидел Дизель.

— За мостом?

— Нет, дальше. Человек шесть. Пешие и с оружием.

— Вот незадача.

Рэб сбегал за автоматом.

— Дизель, я пойду за новеньким. Если что, стреляй, только если убедишься, что нашим жизням грозит опасность. Если все пойдем прахом, бери Крофт и бегите, куда глаза глядят.

— Все будет нормально. — Ответил Дизель.

Рэб закинул автомат за спину и спринтерски, перемахивая невысокие кусты, побежал вслед за Скорняком. Тот уже был на другой стороне реки и собирался подняться к своему автомобилю.

— Скорняааак! — Прошипел Рэб. — Скорняаааак!

Новичок, изображая умелого бойца и глухаря на току одновременно, поднялся из-за насыпи. Он увидел вооруженную группу и испуганно сполз вниз насыпи. Рэб ожесточенно жестикулировал ему, показывая возвращаться в лес. Скорняк как будто не понимал его жестов. Он еще раз поднялся и выглянул из-за насыпи.

Группа мужчин, по виду, рейдеров, шла поперек дороги, по которой Скорняк вернулся к мосту. Они, кажется, не заметили одиноко стоящий на дороге автомобиль, или он не заинтересовал их. Рэб хотел, чтобы новенький не предпринял ничего, что могло бы выдать присутствие людей, но тот не хотел обращать на знаки никакого внимания.

Рэб чертыхнулся и побежал сквозь заросли камыша и рогоза по следам Скорняка. Новичок вздрогнул, когда Рэб шлепнулся на насыпь рядом.

— Ты слепой и глухой? Ты не видел, что я тебе машу возвращаться?

— Ара, не шуми, Рэб. Видел и слышал. Я подумал, что если эти люди повернут сюда, я прыгну в Газель и поеду им навстречу, скажу, что дороги нет, мост обвалился, а я сам, типа потерялся.

— Хороший план. — Рэба кольнула совесть. — Героический. Давай подождем, глядишь, пронесет. Мы-то им не нужны. Их может спровоцировать наша малочисленность.

Отряд рейдеров пересек дорогу и пошел дальше. Вряд ли они не заметили автомобиля. Скорее всего, шли они с грузом и не горели желанием вступать в схватку, ради сомнительной наживы. Опытные рейдеры люди осторожные, могли принять выставленный напоказ автомобиль за приманку и точно с таким же с облегчением пересечь дорогу, с каким Рэб проводил их взглядом за холмы.

Выждали еще пятнадцать минут. После этого Рэб дал отмашку Скорняку перегонять автомобиль, а сам вернулся в лагерь. Крофт не ждала бесцельно у костра. Она сама поставила на огонь котелок с водой и вывалила в него три банки тушенки. Рэб застал ее за измельчением грибов.

— Во! С поваром мы уже определились! Молодец! — Похвалил ее порыв Рэб.

— У вас одни войнушки на уме. Кто-то должен еду готовить.

Подошел Дизель, услышавший последние слова дочери. Они переглянулись с Рэбом. Отец развел руками, мол, сам не заметил, как выросло.

— Соль у нас где? — По-хозяйски спросила Крофт.

Рэб и Дизель столкнулись лбами, чтобы скорее показать ей, где лежат прочие припасы.

— А! — Дизель потер лоб. — Как с локомотивом столкнулся. Крепкая у тебя черепушка.

Рэб тоже потер лоб, но в отличии от Дизеля, удар не показался ему сильным.

— Это потому что я яйца вареные на Паску об лоб разбивал. — Пошутил он. — Набил мозоль.

Скорняк искал объезд не меньше получаса. Послышался звук мотора его Газели. Он замер на дороге, напротив лагеря. Потом появился и сам Скорняк, объявив о своем приближении громко сработавшей сигнализацией из пустых банок.

— Ара, твою мать! Забыл опять! — Выругался Скорняк.

— Ты вовремя, обед готов. — Произнес Рэб. — Где машину бросил?

— Там тропка в лопухах, я с дороги свернул на нее. С моста не будет видно.

— Хорошо. — Рэб повесил автомат на плечо. — Я посторожу, пока вы обедаете, потом Скорняк полезет на дерево караулить.

— Хорошо. — Согласился новичок.

Рэб отметил про себя, каким сильным и гибким становится его тело. Изменения ощущались ежедневно. Первый раз он забирался на дерево, кряхтя и отдуваясь, а сейчас его ладонь стальным захватом удерживала скользкий трос. Он перехватывался все выше и выше, получая удовольствие от ощущения собственной силы. Если прогресс не замрет на определенном месте, можно будет надеяться на возможность забраться на дерево без помощи ног. В «прошлой» жизни Рэб мечтал, что наступит время, когда он соберется с силами и начнет заниматься спортом. Этим мечтам так и суждено было остаться мечтами, если бы не Улей.

Жизнь коллектива, организованного Рэбом нельзя было рассматривать, как статическое сообщество, занятое только едой и организацией собственной безопасности. Так недолго было опуститься до уровня тех «лесных братьев» потерявших человеческий вид. Рэб выяснил у Дизеля и Скорняка, каким им видится будущее стаба, в котором они поселились.

— Я считаю, что нам не хватает еще нескольких мужских рук, чтобы организовать регулярные рейды в кластеры с поселениями, и чтобы оставались силы на охрану. Женщины тоже приветствуются, для создания уюта. — Это были мысли Дизеля.

— Если бы здесь проезжало больше народа, то можно было никуда не ездить. Сами бы торговали. Может быть, нам поставить указатели на дороге? Мутанты же не умеют читать, я прав? — Так считал Скорняк.

Дорога, на самом деле, была не проездной. Однако, Рэб считал, что на раннем этапе организации поселения, это скорее благо. Они еще ничего не могли предложить взамен, ни приличной ночевки, ни защиты, ни обмена нормального.

— Я считаю, что первым делом нам надо создать здесь поселение. Поставить несколько домиков, оборудовать их спальными местами, может быть, раздобыть генератор, чтобы свет был, но это потом. Сделать запас оружия и споранов для начального обменного фонда. Ну, и обезопасить периметр всеми доступными способами. После этого, мне кажется, можно и рекламой заняться.

— Осилим? — Удивился громадью планов Дизель.

— Посмотрим. Не пойдет, изменим планы. В каждом из нас живет немножко кочевника. Пойдем бродяжничать по Улью. Сами мы не местные, подайте, кто сколько может. — Мрачно пошутил Рэб.

— Бррр, ара не надо так. Лучше, давайте строить. Я, за строить. — Скорняк поднял руку, хотя никто голосование не объявлял.

— Я тоже. — Подняла руку Крофт.

— Ладно, мы никуда не торопимся, будем строить столько времени, сколько понадобится. — Согласился Дизель.

В свете принятого решения обосновать поселение, нужно было разработать план поиска стройматериалов. Рэб и Дизель знали только украинский поселок, до которого было не меньше шестидесяти километров. Скорняк объездил противоположную сторону от их стаба.

— Там деревни одни, причем глухие. Есть станция железнодорожная, там пути прямо по переезду отрезало. Я не заезжал в нее.

— Далеко? — Спросил Рэб.

— Не помню сейчас, я кружился там во все стороны. Может быть, километров двадцать?

— Вагоны видел? — Сразу спросил Дизель. — Товарные?

— Были, вроде.

— Хм, железнодорожная станция может оказаться хорошим источником, если повезет. — Поразмыслил Рэб. — Все равно, из альтернатив, у нас только тот поселок. Там можно было поискать какую-нибудь базу, но ехать далеко и опасно там. Оставим этот вариант про запас. Дизель и Крофт, вы остаетесь в лагере, а мы со Скорняком идем на разведку.

— Едем? — Скорняку показалось, что он ослышался.

— Идем. Разведаем маршрут, и если найдем на вокзале что-нибудь стоящее, то уж тогда и поедем.

— Ножницы нужны гидравлические, замки или проволоку перекусывать, или ломик на крайний случай, чтобы вагоны вскрывать. — Догадался Дизель.

— Ара, у меня в машине и ломик и монтировка есть, ножниц нету.

— Это хорошо. Можно сказать, что мы готовы выступать. — Рэб встряхнулся, поправил одежду. — Я думаю, что за два дня мы уложимся.

Рэб нес на плече СВД, за спиной был почти пустой рюкзак, пропитание на двое суток и бутылка с живцом. Место в нем оставили под возможные запасы, которые собирались найти на вокзале. Скорняк был вооружен автоматом с глушителем. За спиной его тоже был рюкзак, в котором лежала монтировка и портативная газовая горелка, непременный атрибут человека, проводящего много времени в дороге. К ноге был приторочен большой самодельный нож, который Скорняк в недавней прошлой жизни использовал для срезания со шкур ненужных кусков.

Сразу за мостом дорога пошла более справная. Обочины еще не успели зарасти травой. Рэб решил, что идти по самой дороге опаснее. Они спустились в кювет и пошли вперед, прикрываемые с одной стороны лесополосой, с другой дорожной насыпью. Определить с какой части страны принесло этот кластер, не представлялось возможным. Природа и рукотворная часть были типичными для многих регионов.

В двух часах ходьбы от своего стаба послышались выстрелы из автоматического оружия. Били из нескольких крупных калибров. Эхо доносило до слуха мощные глухие звуки выстрелов. Скорняк завертел головой, пытаясь определить их направление.

— Не у нас. — Успокоил его Рэб. — Совсем в другой стороне.

— Ара, тревожно как-то. Мы с автоматами, как дети с хлопушками.

— Наше оружие скрытность. Топаем себе к вокзалу, на глаза никому не лезем. Их войнушки нас не касаются.

— Пока они о нас не знают.

— Точно.

Дорога вывернула так, что повела по направлению к раздающимся время от времени выстрелам. Рэб прошел сквозь лесополосу, чтобы разглядеть запасной маршрут. Очень не хотелось встречаться с людьми вооруженными большим количеством крупнокалиберных пулеметов. Беспокоили, как сами люди, так и те, кого они отстреливали. Если там скопище тварей, то они могли разбежаться по округе.

Однако, стрельба скоро прекратилась. Рэб и напарник решили вернуться к дороге.

— Ложись! — Рэб уронил Скорняка на землю.

Из поворота вылетела легковушка. Из-за ветра и тихой работы двигателя, она появилась почти бесшумно. Машина проехала метрах в десяти от лежавших на земле Рэба и Скорняка. Легковушка была переделана под боевую тачанку. На стеклах по периметру были приварены решетки. Крыши не было, вместо нее торчала пулеметная турель. За пулеметом стоял человек в наморднике, стилизованным под оскал черепа.

— Кто это? — Скорняк тоже разглядел пулеметчика.

— Без понятия.

— Ара, очень уверенные в себе люди. Гоняют на машинах, не боятся.

— Ара, может знают, что тут бояться некого. — Рэб в шутку изобразил манеру разговаривать Скорняка.

— Кого стреляли тогда?

— Не знаю.

Вдалеке послышался шум нескольких двигателей. На этот раз это был громкий рычащий звук грузовиков. Рэб отполз подальше в посадку. Через минуту на дороге показалась колонна военных грузовиков. Первые два автомобиля тоже были переделаны в боевые тачанки. На первом стояла турель с КПВТ, прикрытая металлическим щитком в рост человека. На втором, стояла ЗУшка со спаренными стволами. Третьим шел автомобиль-рефрижератор. У него была только пассивная защита, в виде решеток. Замыкал колонну полноприводный двухосник с тентованной будкой. Ее борта были расписаны непонятными рисунками, в том числе и религиозного характера.

— Ара, это чё, церковная стража? — Скорняк тоже удивился рисункам.

— Здесь всякое может быть, и слово божье приходится доносить пулеметом. Хотя, непохожи они на слуг господних. — Рэб проводил взглядом колонну техники. — Накой им рефрижератор?

— Ара, чтоб еда не портилась. Если бы у меня был рефрижератор, я бы не возил с собой столько мешков соли.

— Зачем тебе соль?

— Ара, как зачем, шкуры пересыпать, чтоб не горели друг от друга.

— А, понятно. Дорога вперед, думаю, чиста.

— Я бы еще полежал, вдруг замыкающий поедет?

Рэб дал Скорняку полежать еще. За пять минут никого на дороге не появилось.

— Подъем, а то я дремать начал. — Рэб резко поднялся и стряхнул с одежды прилипшую грязь.

Они прошли километра три прежде, чем лесополоса резко оборвалась. Впереди был крутой спуск с холма, а в самой низине расположилась деревня, утопающая в зелени.

— Обойдем или как? — В первую очередь Рэб обратился к своей интуиции.

— Ара, я бы зашел в крайнюю хату. Может, разживемся чем-нибудь, салом, картошкой. За десять патронов можно хорошо поторговаться. Если спугнут, убежим в лес. Я проезжал эту деревню, точно проезжал. Никого здесь не видел.

— Кого тут стреляли? — Рэб не слушал напарника, предпочитая разговаривать со своей интуицией.

— Я говорю тебе шеф, пока не посмотрим сами, не узнаем.

— Уговорил. Пошли, обойдем стороной.

Деревня была узкой, растянувшаяся вдоль подножия холма. Зашли со стороны березовой рощицы, разделенной дорогой на две половины. В первом же дворе заскулила под крыльцом мелкая дворняга. Рэб зашипел на нее, но пес только добавил визжаний в голос. Он был испуган. Среди грядок лежал труп человека с только начинающимися мутациями.

— Свеженький. — Кивнул в его сторону Рэб. — Пальцы, видишь, в суставах как распухли.

— Ара, по мне, так человек, как человек.

— Был бы он живой, ты бы так не говорил. Я зайду первым, а ты подстрахуй на входе. Войдешь, если позову.

— Понял. Возьми монтировку. Чтоб без шума и пыли, шеф.

Рэб сделал шаг в веранду. Половицы скрипнули под ногой. Из дома не донеслось голодного урчания. Рэб пошел смелее. Обошел все комнаты. В глаза бросался жуткий кавардак. Дом был пуст. Тогда он прошел на кухню и проверил все шкафы. Ничего привлекательного жильцы не хранили. Тушенку в деревне никто не запасал, рыбные консервы и подавно. Две пачки гречки, пачка риса, макароны и сахар. Открыл холодильник и тут же захлопнул. Вонь из него шла нестерпимая.

Нужно было проверить погреб. Там обязательно оставалось что-нибудь с прошлого урожая.

— Чего там? — Спросил Скорняк.

— Не богато. Все, что могло испортиться, испортилось. Не заметил, где тут погреб?

— Вон, на задах, дверь в землю.

— Пойдем, проверим.

Замок на двери был сбит, а сама дверь открыта. Рэб достал фонарь и посветил в темноту погреба. Луч света выхватил полки, с редкими банками и у противоположной стены деревянную загородку за которой лежал проросший белый ростками прошлогодний картофель. Стеклянные банки не самая лучшая ноша в Улье. Рэб просветил их все и выбрал соленый перец. Масляная прослойка в верхней части банки, вкрапления трав и разноцветный перец вызвали обильное слюноотделение. Рэб убрал ее в рюкзак. Взял с полки банку с помидорами и вышел наружу. Скорняк смотрел куда-то за забор.

— Чего увидел?

— Не пойму, что там валяется, за селом. Что нашел?

— С собой возьмем перец, а помидоры здесь съедим.

— Ммм, помидоры! Под водочку бы?

— Только живец.

— Ара, сойдет.

Рэб и Скорняк по очереди лазили в банку грязными руками и с большим удовольствием ели настоянные за год в рассоле помидоры. В них уже появился легкий привкус газированной кислинки, придающий пикантность.

— Эх, жаль Дизель с дочкой не с нами. Они тоже соскучились по домашней еде.

— Перец донесем. Я его, как увидел, чуть язык не проглотил. Гастрономический оргазм получил от одного вида.

— Ара, у меня так было по молодости, оргазм от одного вида.

— Пойдем что ль, гурман, дальше? — Рэб закинул винтовку на плечо.

— Ара, мне интересно, что там лежит? — Скорняк снова посмотрел за околицу, где что-то пестрело в траве.

— Да что там может быть? — Засомневался Рэб.

— Я сам посмотрю быстро, а ты меня прикрой.

— Хорошо, пять минут.

Рэб занял позицию за углом забора. Скорняк миновал навозную кучу и быстро добежал до объекта своего интереса. Он замер возле нее, как будто увидел что-то совсем необычное. Рэб ждал, когда тот насмотрится и вернется, но его напарника словно парализовало. Он стоял не шевелясь. Рэб осмотрелся, и отправился разузнать, чего такого мог увидеть Скорняк.

Напарник не шевелился. На лице его выступила испарина, руки тряслись. За несколько шагов Рэб увидел, что так потрясло Скорняка. Это была братская могила. Пятнадцать покойников, среди которых были дети, лежали в ряд. На всех были надеты синие пластиковые балахоны, прикрывающие тела. Ветер и птицы сорвали их, обнажив вскрытые грудные клетки и животы. Органов внутри тел не было.

— Это что? — Вибрирующим голосом спросил Скорняк.

Рэб вспомнил, как еще в команде Мотора ему рассказали о внешниках, вынимающих органы из людей.

— Вот зачем рефрижератор. Они перевозят в нем органы. — Догадался он. — Пошли отсюда, Скорняк. Нечего себя терзать. Пусть земля им будет пухом.

Напарник Рэба долго не мог придти в себя. От него требовалось показывать дорогу, а он шел следом, как привидение. В глазах застыло чувство недоумения. Казалось, что Скорняк ежесекундно спрашивал себя о том, что видел, и не мог дать ответ, потому что разум отказывался в это верить.

— Так, стоп! Скорняк, приходи в себя! — Рэб замер. Скорняк ткнулся в него, как будто не сразу увидел. — Эй, хватит уже. Ты похож на однодневного зомби.

Скорняк поводил пустыми глазами и ничего не ответил. Через силу, Рэб залепил ему пощечину. Скорняк встрепенулся и дико уставился на Рэба.

— Всё, вернулся?

— Зачем же детей? — Глухим голосом спросил Скорняк.

— Для тебя они дети, а для тех, кого мы видели, только хороший бизнес. Выпей живца, он поставит твои мозги на место.

Скорняк сделал несколько глотков из горлышка бутылки. В глаза вернулись отблески разума.

— Так то лучше. Показывай дорогу.

Вечерело, солнце, окрашенное в кровь, собиралось скрыться за горизонтом, умыться от дел рук человеческих, чтобы утром снова осветить дикий мир Улья чистым сиянием. А вокзал так и не показался. Были две деревни, которые Скорняк никак не мог признать. Очень не хотелось верить, что они заблудились.

— Давай, приметы вспоминай, какие-нибудь. — Настаивал Рэб. — Было же что-то такое, что запомнилось?

— Ара, запомнились жители, которые бросались на мою машину. Зеркало! — Неожиданно вскрикнул Скорняк.

— Что, зеркало? — Рэб присел от неожиданности.

— Эти черти оторвали мне левой зеркало! Прямо перед въездом в деревню.

— В эту деревню?

— Если зеркало найдем, то в эту.

Деревню обошли стороной, дабы не попасть на глаза ее жителям. Прошло достаточно времени, чтобы они успели развиться в опасных тварей. Рэб подолгу выглядывал в прицел винтовки обстановку в деревне. Присутствие мутантов обнаружилось два раза. Бегун пытался поймать собаку, но еще не достиг нужной кондиции и здорово уступал ей в проворстве. Второй мутант бездумно держался за столб и покачивался на ногах. Этот еще не успел достичь стадии бегуна.

— Скорняк, я займу позицию здесь, в кустах, буду тебя прикрывать. А ты иди пошукай там свое зеркало. На глаза никому не лезь. Если опознаешь потерю издалека, не стоит за ней ломиться, возвращайся сразу.

— Ара, пошли вместе. — В глазах Скорняка появился суеверный страх.

— Ара, иди один. Тактически, это будет правильнее.

— Если меня съедят…

— Запомни, тебя не съедят, ты невкусный. Иди, темнеет уже.

Больше Скорняк спорить не стал. Рэб не дал ему никаких надежд поступить иначе. Внутренне, он понимал, что его босс поступает с точки зрения правильности, но как было страшно приближаться к домам в одиночку. Темные окна смотрели на него бледными тенями спрятавшихся за ними мутантов. Бочонок глушителя заметно трясся в его руках. Скорняк несколько раз обернулся, чтобы убедиться, что его не бросили. Рэб поднимал руку вверх, чтобы успокоить напарника.

Скорняк достиг крайнего дома, пригнулся за его забором и осторожно пошел в сторону улицы. Рэб видел, как его напарнику тяжело даются шаги, как он замирает и всматривается в щели в заборе. Скорняк дошел до конца забора и выглянул из-за угла. Резко дернулся назад и крепко схватился за автомат. Мимо него проскочила та самая измученная погоней дворняга. Следом выбежал и настойчивый бегун. Он проигнорировал Скорняка, отдавая предпочтение собачьей плоти. Рэб взял на прицел мутанта. Быстрая цель не совсем подходила для снайперской стрельбы.

Рэб вел его, ожидая удобного момента для выстрела. Вдруг, мимо мутанта пролетел красный росчерк трассера. Послышалось приглушенный звук автоматной очереди. Бегун споткнулся и упал. Попытался подняться, но пули впились ему в голову и спину. Тело забрыкалось в конвульсиях. Рэб опустил винтовку и увидел, как Скорняк на всех парах мчится к мутанту, на ходу отстегивая свой нож. Он подбежал к твари и принялся всаживать в нее нож, пока та не успокоилась. Рэб снова прильнул к прицелу, чтобы не проглядеть опасность.

Скорняк не вернулся к домам, а направился прямо к Рэбу.

— Что?

— Валяется мое зеркало там, где и оторвали.

— Это очень хорошо. — Рэб положил руку на плечо напарника. — Ты молодец, решительно разобрался.

— Я подумал, что ты поднимешь шум и сбегутся еще.

— Правильно подумал. Вспомнил теперь дорогу.

— Я оттуда приехал. — Скорняк показал на выезд из села. — Еще километров пять от силы. Думаю, с того холма будет видно.

— Прежде, чем мы пойдем дальше, я научу тебя вскрывать споровые сумки мутантов.

Рэб и Скорняк подошли к забрызганному кровью трупу мутанта. Рэб ногой перевернул его на спину, достал маленький нож и ловко вырезал припухлость на затылке. Сунул в нее руку и достал единственную горошину.

— Не важный улов, но для обучения сойдет. Уяснил, для чего нам нужны мутанты?

— Уяснил. — Скорняк скривил рот.

— Теперь идем к холму. Скоро уже ничего не видно станет.

Пес, удиравший от бегуна, остановился на опушке березовой рощи. Не веря тому, что проклятая тварь больше его не преследует, вертел головой по сторонам.

— Ара, бедная псина. Может, возьмем?

— Нет. Ей же не объяснишь, когда можно лаять, а когда нет. Выдаст нас с потрохами по своей собачьей природе.

— Верно.

Пес, поджав хвост, и высунув до самой земли язык, дожидался людей. Скорняк замахнулся на него.

— Эй, иди назад, в свой колхоз, там теперь безопасно.

Пес, серая дворняга с белыми подпалинами на спине, пугливо попятился назад и заскулил.

— Пошел отсюда. — Негромко, но грозно произнес Рэб.

Пес отбежал метров на пятнадцать и замер. Он дождался, когда люди перестанут обращать на него внимание, побежал следом, сохраняя дистанцию. Он проводил пару настоящих людей, а не тех, кто похож на них, до вершины холма. Сел в сторонке и стал наблюдать за их действиями. Желудок урчал с голодухи, громче ветра, облизывающего лысую вершину холма.

— Ты смотри, не отстает. — Заметил Рэб.

— Ара, я его понимаю. Сам был в таком положении недавно. Все за мной гонялись.

— Ах вы ж, сговорились, несчастные. Забирай его себе, пусть он будет твоим крестником.

— Я могу придумать ему новое имя?

— Конечно. Он сам вряд ли его озвучит.

— Тогда, пусть хоть он будет Арагац. Вам все равно, а мне приятно.

— Это ваше дело, я не против. Ара Гац. — Рэб произнес имя по слогам, имитируя армянскую особенность добавлять «ара». — Звучит.

— Арагац, ко мне! — Позвал собаку Скорняк.

Пес сделал несколько нерешительных шагов. Увидел в руке человека предмет, и захотел, чтобы он был съедобным. Голод победил осторожность. Прибавляя ходу, пес подбежал к человеку и замер перед ним с высунутым языком. Скорняк вскрыл банку тушенки и вывалил половину прямо на землю. Дворняга, в пару щелчков челюстями, съела все, что было ей предложено.

— На первый раз достаточно, а то заворот кишок случится. — Предупредил ее Скорняк.

Глаза собаки умаслились сытостью и осознанием того, что плохие времена закончились. Захотелось изобразить благодарность, чтобы люди поняли. Дворняга подняла морду и лизнула руку Скорняка.

— Ну, все, Скорняк, пес принял твое крещение. Отныне, ты в ответе за него.

— Согласен. — Скорняк потрепал собачью холку.

Еще несколько шагов по яйцевидной вершине холма и стала видна обратная сторона. Тьма почти окутала землю. Однако, ее было недостаточно, чтобы скрыть комплекс строений и паутину железнодорожных путей внизу.

— Вот и пришли. — Рэб опустился на землю. — Привал, до завтрашнего утра.

Скорняк сел рядом и Арагац, еще нерешительно, заглядывая в глаза, будто спрашивая разрешение, пристроился рядом.

— Ара, брат, садись ближе, не стесняйся. — Обхватил его одной рукой и подтянул ближе. — Греть меня будешь ночью.

Рэб дежурил вторую половину ночи. Любопытство подначивало рассмотреть интересный кластер, как можно раньше. Утренний туман скрывал от глаз подробности. Он стелился по земле, открывая взгляду верхнюю часть вокзала, опоры проводов, верхушки семафоров, крыши вагонов и локомотивов. За вокзалом виднелись строения, по виду, казенного предназначения. Перед вокзалом, в утопающих в тумане верхушках деревьев, узнавались крыши типовых железнодорожных бараков, построенных еще в начале двадцатого века.

Кластер казался странным. Тому, кто очертил его границы, как будто хотелось вытащить именно вокзал с привокзальной инфраструктурой. Кто-то удовлетворил каприз ребенка, возжелавшего «паровозики». Рэб толкнул Скорняка. Тот заморгал спросонья. Арагац, чтобы скорее разлепить веки своему спасителю лизнул его в лицо.

— Ара, хватит, я уже не сплю. — Скорняк отвернул от себя собачью морду.

Пса это совсем не обидело. Он преданно смотрел в глаза человеку и вилял хвостом.

— Туман сойдет и спустимся вниз, а пока перекусим. — Распорядился Рэб.

— Горяченького бы? — Скорняк зябко передернул плечами.

Они разогрели еду горелкой прямо в банках, позавтракали, запили живцом. Туман к этому времени почти растаял. Скорняк посчитал, что только ему придется делить свою еду с собакой, однако Рэб тоже пожертвовал большой кусок говядины из своей банки. Завтрак придал сил и надежд на положительный результат похода.

К вокзалу подошли по балке, часто высматривая опасность. Ничего подозрительного Рэб не заметил. Ни мутантов, ни людей. Они зашли со стороны переезда. Там железнодорожный путь упирался в асфальтированную дорогу, послужившую границей кластера. Вдоль путей росли раскустившиеся клены, хорошо скрывающие от ненужного взгляда. Воздух пах креазотом. Так и казалось, что свистнет локомотив или раздастся через репродуктор невнятный голос дежурного.

Ближе к зданию вокзала пути стали множиться. На самом крайнем стояли вагоны, загнанные в тупики. По внешнему виду, они уже отслужили свое.

— Это же готовый дом. — Заметил Скорняк. — И кровати, и столы, все есть.

— Согласен. А как их транспортировать в наш стаб?

— Трактором. Гусеничным. На лыжи поставить и тянуть.

— Если дорастем до трактора когда-нибудь, так и сделаем.

Потом пошли грузовые вагоны. Они все были открыты. Надо было полагать, что такой интересный кластер обязательно будут караулить перед каждой перезагрузкой. Нетронутыми были только тележки с гравием и углем. Рэб заглядывал в каждый открытый вагон, пытаясь понять, что за груз находился в нем. Чистыми под ноль оказались только первые два, в остальных осталось по-разному. Комбикорм в мешках не тронули совсем. Сахар разобрали на четверть. Коробки с фруктами наполовину. Многие из них намокли и просели под начинающими преть фруктами. Вагон, забитый сантехникой тронули с краю. Не бог весть, какая ценность в мире отсутствующего водопровода. Вагон, сильно пахнущий бытовой химией почистили хорошо. Мыться и мыть народ не разучился.

— Посторожи. — Приказал Рэб Скорняку, а сам запрыгнул внутрь вагона.

Нашел в картонных ящиках мыло, вынул десять штук и отдал Скорняку. Хотел еще найти пену для бритья и станки, но их могли опередить. Такой товар должен быть в ходу, как и туалетная бумага. Упаковку туалетной бумаги он все нашел. Отличной двухслойной, совсем не для суровых задниц Улья. Пять рулонов ушли в рюкзак Скорняка.

— Хорошо, но не то. — Рэб спрыгнул на землю.

В следующем вагоне лежали упаковки дешевого лимонада на сахарозаменителе. Рэб забрался и вынул две бутылки для Крофт. Их убрал в свой рюкзак. Дальше были ванны, раковины, какая-то мебель в пачках, большое количество вагонов с рудой и окатышами. Ничего похожего на подходящий стройматериал не встречалось. Рэб закинул себе две бутылки подсолнечного масла, а Скорняку достались десять тюбиков зубной пасты, штук пятьдесят зубных щеток, десять рулонов скотча и штук двадцать мужских трусов. Рюкзак Скорняка раздуло. Больше в себя он вместить не мог. Рюкзак Рэба еще не был полон, но был достаточно тяжел. Рэб готов был добавить в него только консервы.

Вагоны рефрижераторы были открыты и из них смердело тухлятиной. Их обошли стороной. Рэб и Скорняк так увлеклись осмотром, что потеряли бдительность. Предупредил их новенький член команды пес Арагац. Он оскалил пасть и тихо зарычал, глядя в сторону еще не видимой опасности. Рэб тут же присел и скинул винтовку с плеча. С другой стороны состава по гравию топали мощные ноги мутанта. Судя по размеру, он уже приблизился к топтуну. Проверить это мешал гравий, скрадывающий характерный цокот. Скорняк опустился к собаке и прижал ее к себе.

— Шшшш. — Прошипел он еле слышно.

Пес как будто понял, замолчал, но пристально смотрел на приближающиеся ноги. Внезапно, ноги исчезли, и раздался цокот внутри вагона. Это точно был топтун. Рэб и Скорняк направили свое оружие в сторону звука.

— Бей одиночными. Меньше в молоко уйдет. — Тихо произнес Рэб.

Скорняк потянул за предохранитель, чтобы опустить его в крайнее нижнее положение. Железка предательски щелкнула. Топот сразу затих. Пот пробил обеих. Из вагона показалась мерзко-ужасная морда топтуна. Арагац не выдержал и залился скулящим лаем переходящим в вой. Рэб успел выстрелить. Пуля попала в голову. Мутант дернул ею и исчез.

— Убил? — С надеждой спросил Скорняк.

— Вряд ли. Их с одной пули не возьмешь, если не в глаз.

— Надо проверить?

— Надо. Я держу прицел на уровне лица, а ты смотри под вагон. Стреляй, как только увидишь, хоть по ногам.

Капли пота нависли на бровях, капали на веки и пытались попасть в глаза. Рэб приближался к открытой двери вагона, в котором исчезла тварь. Чтобы утихомирить дрожь в пальцах, он начал про себя нашептывать первую вспомнившуюся молитву. Вагон был пуст. Ни товара, ни твари. Только черная лужа мутантской крови на полу. В потолке вагона были открыты большие люки, служившие видимо, для загрузки вагона через крышу. Рэба осенило одновременно с ревом, раздавшимся с крыши.

Тварь прыгнула на крышу вагона соседнего состава. Развернулась, чтобы удобнее напасть на людей. Рэб успел выстрелить ей в спину. Но пуля не сбила ее намерений. Наконец, защелкал автомат Скорянка. Пуля за пулей выбивали из твари тягу полакомиться людьми. Рэб выстрелил один за другим три патрона. Мутант почувствовал, что в этой битве он может не выйти победителем, спрыгнул с вагона на другую сторону. Скорняк присел и выстрелил ему в спину. Тварь заревела, поднялась и побежала. Ей удалось сделать несколько шагов. Она будто споткнулась, поднялась и снова упала. Тварь хрипло дышала и пыталась отползти. Арагац, понял, что противник почти повержен, и решил поставить свою точку в этой битве.

— Куда, стой! — Крикнул вслед Скорняк.

— За ним. — Скомандовал Рэб.

По молодецки прыгнул под вагон и выскочил с той стороны. У Скорняка не получилось так ловко. Ему мешал рюкзак. Тварь хрипела и ползла. Будь у нее время отлежаться, она бы точно восстановилась. Смысл в том, чтобы убежать у нее определенно был. Арагац бегал вокруг мутанта и яростно лаял. Рэб подбежал первым. Прицелился в морду. Глаза мутанта встретились с его, и сразу возник мост. Рэб проигнорировал его и выстрелил, целясь в глаз. Всплеск черной крови вылетел из головы и запачкал камни. Правая глазница наполнилась кровью. Подбежал Скорняк и замер.

— Ара, какой урод. — Произнес он с чувством.

— Вырезай из его башки сокровища и уходим. Шуму наделали.

Орудовал Скорняк ножом, не в пример всему остальному, ловко. Выхватил выпуклость, обрезал ее и просунул руку. Топтун расщедрился на семь споранов и две горошины.

— А это что? Молодые спораны? — Удивился он горошинам.

— Нет, это другое. Уходим. — Рэб ссыпал добычу в походный кисет.

На выбор у них был вокзал с одной стороны, с другой бараки. Медлить было нельзя. Рефлекторно Рэб выбрал бараки. Они перебрались под вагонами на другую сторону железнодорожных путей, и вышли к бараку. Перед ним был огород, загороженный старым штакетником и калитка, зафиксированная плетеным кольцом из алюминиевой проволоки. Рэб открыл ее. К своему облегчению он увидел лестницу, приставленную к чердаку барака. В нем можно было переждать угрозу, вызванную звуками побоища.

— А ну стоять! Стрелять буду! — Из дыры в крыше, которую Рэб сразу не заметил, показался ствол охотничьей «горизонталки».