Горький ядреный вкус живца, совсем не похожий на тот, которым поили в команде охотников на скребберов, вернул Дизеля в сознание. Рэб успел успокоиться. На лице осталась только размазанная вместе со слезами пыль. Рэб смотрел на Дизеля и не мог поверить, в то, что видит старого друга. Это был Дизель, тот самый, оставшийся точь-в-точь тем же Дизелем, каким он его помнил накануне своего исчезновения из пещеры. Он вращал мало чего понимающими глазами и не издавал ни одного внятного звука.

            – Дизель, дружище, ты как тут оказался? Почему ты шел пешком и без оружия?

            – Ты кто? – Дизель наконец смог облечь эмоции в слова.

            – Я – Рэб, ты не поверишь, но это я. Чтобы тебе рассказать все, что произошло после того, как меня выкрали из пещеры в «Затерянном мире» понадобится время и твоя способность быть хорошим слушателем.

            – Рэб, но ты же…, из того мутанта человек не…, или может?

            – Давай, поднимайся. Вначале расскажи нам о том, как ты тут оказался и какая опасность нас может ждать. Мы слышали стрельбу, это связано с тобой?

            Рэб помог Дизелю подняться на ноги. Пользуясь вынужденным привалом, Варвара принялась готовить еду. Бубка скакал возле машины, совмещая полезное с приятным, высматривая в прыжке возможную опасность.

            – В какой стороне вы слышали стрельбу? – спросил Дизель.

            – Там! – выкрикнул Бубка, не переставая прыгать.

            Дизель посмотрел туда, куда указал мальчишка.

            – Туда ехать не надо. Надо ехать в обратную сторону. Это охотники на скребберов.

            – Дизель, а ты к ним каким боком? – Рэб уперся в неуверенный взгляд товарища.

            – Как зовут мою дочь?

            – Крофт, ты чего, еще сомневаешься? Дизель, это я, Рэб. Я тебе могу рассказать весь хронометраж моей жизни в Улье в первое пришествие.

            – Первое? Откуда ты вернулся? – Дизель сам протянул руку к бутылке с живцом, взял ее и сделал большой глоток. – Я не могу поверить  в то, что ты тот самый Рэб. Ты просто опытный менталист, сканирующий меня насквозь и тебе раз плюнуть предстать передо мной кем угодно. Знаю – проходили.

            – Вот ты, Фома неверующий. Это чудо, что мы тут встретились. Шансов случиться такому один на миллион. Я тот самый Рэб, превратившийся в кваза из-за своего редкого умения. Чем быстрее ты поверишь мне, тем скорее услышишь историю о том, что случилось со мной после того, как я исчез из пещеры.

            Дизель выглядел немного пришибленным.

            – Нас так и взяли на живца. Две группы. Сначала мою, потом Мэршу, отправившуюся за нами на поиски.

            – Мэршу? – воскликнул Рэб. – Как приятно слышать знакомые имена. Ешь, давай. – Рэб передал Дизелю разогретую кашу, которую Варвара переложила в железную миску. – Как там, Скорняк, жив еще?

            Дизель взял в руки миску, и все еще подозрительно переводя взгляд с Варвары на Рэба, буркнул:

            – Жив, переломался только перед тем, как мне уйти. Попутал с чего-то время перезагрузки стен. Сиганул с кручи на камни. В желе переломался, но выжил.

            – Ах, ты ж живучий подлец. Я же всеми мыслями с вами был всегда. Думал, вернуться в стаб, но уже не как тот мутант, пугающий людей, а как обычный человек. Мне, знаешь, как важно было, чтобы остались вы, те, с кем я начал.

            – Н-да, – Дизель не верил, и его взгляд откровенно говорил об этом. – Наш стаб уже не тот, что был раньше.

            – Почему? Ты о чем? – Рэба обеспокоил ответ Дизеля. – Поссорились?

             – Иностранцы отделились. Решили, что у нас, у коренных, прав больше и отделились. Ушли в другой конец. Живем, как два поселка. Они, кстати, как охотники, никакущие. Мало их осталось.

            – А Дюйм с ними?

            – Нет, – напоминание о жене Краба, родом из андоррского стаба, показалось Дизелю довольно незначительным, чтобы о нем знать. – Она была переводчиком между нами, но живет на нашей стороне. В память о Крабе. Как она назвала мутанта, которым ты управлял?

            – Люси, – не задумываясь ответил Рэб. – Сокращенное от Люцифер.

            – Да, верно, – Дизель задумался, что не мешало ему сноровисто работать ложкой.

            Варвара, пользуясь тем, что Дизель отвлекся, подала Рэбу немой знак, что, мол, она может помочь Дизелю поверить. Рэб отрицательно покачал головой и сжал кулак. Варвара ухмыльнулась и пожала плечами.

            – Пыль на горизонте! – крикнул Бубка. – Там!

            – Всё, снимаемся! Дизель, забирайся внутрь, по дороге изольем друг другу душу. Бубка, поедешь на месте стрелка!

            – У-у-у, – недовольно загудел Бубка.

            Дизель глянул на непоседливого мальчишку ради шутки перепрыгивающего через БРДМ.

            – Сын полка. Бубка. Тезка спортсмена.

            – Вижу. Ему и шест не нужен.

            – А это Варвара, – Рэб подумал, как еще представить ее, но не придумал ей никакого статуса.

            – Просто Варвара. Главный психолог экипажа.

            – Очень приятно. Дизель. А вы менталист? – ему вдруг на ум пришло, что наваждение навязано этой женщиной.

            – В некотором роде, но галлюцинации наводить не умею.

            – Не умеет, – подтвердил Рэб. – Она по другой части. Живее забирайтесь.

            Серия разрывов загрохотала вдалеке, когда Рэб закрывал крышку своего люка.

            – Это скреббера загоняют. Надо спешить. Они быстрые.

            – Спешу, спешу. Теперь мы и в темноте сможем ехать, верно? Не разучился еще ночью видеть? – Рэб немного насмешливо, но испытующе посмотрел на Дизеля.

            – Не–е–т. – Дизель так же посмотрел на Рэба, как будто в последний раз решая, поверить или нет. – Рэб, это на самом деле ты?

            – Я это, я. Давай оставим эти сомнения. Они и так отравили нам всю радость встречи. Я вернулся. Это мое второе пришествие, и я больше не умею вселяться в мутантов.

            – Как?

            – А вот так…

            Рэб, местами подробно, чтобы было понятнее, а местами пропуская незначительные моменты, рассказал Дизелю все, что случилось с ним с того момента, как он исчез. Дизель выглядел ошарашенным, и не в последнюю очередь из-за выбора Рэба.

            – Дружба дружбой, но вернуться назад в Улей? Я бы никогда так не сделал. Я столько раз представлял, как мы с Крофт случайно попадаем на такой кластер, который переносит нас назад, на Землю и мне от этого было так хорошо. Зачем?

            – После Улья тот мир кажется пустым. Не поверишь, но пока я там был, я каждый день чувствовал тоску, будто в плену живу, за колючей проволокой.

            – Не знаю, мне этого не понять.

            – Тогда, просто поверь человеку, который через это прошел.

            – Рэб? – Дизель почему-то засмущался. – Я знаю, мы поступили по отношению к тебе подло, выпроводив из стаба. Мы сделали это для общего блага…

            – Хватит, – Рэб остановил откровения. – Что было, то было. На тот момент, это решение было правильным.

            – Рэб, ты правда был мутантом? – в голосе Бубки проскользнуло восторженное восхищение. – А фотки есть?

            – Извини, не подумал. Не перебивай, когда старшие разговаривают.

            Бубка показал язык в спину Рэбу и прильнул к прицелу.

            – Со мной попал, общались немного до переноса, – пояснил Рэб существование ребенка в экипаже. Наклонился ближе к Дизелю, чтобы сказать негромко. – Прижился в Улье, как родной. А теперь, когда открыл в себе дар, так вообще, на седьмом небе.

            – Да уж, подобрались фанаты Улья, – усмехнулся Дизель. – Варвара тоже?

            – Не, наоборот, – Рэб не стал вдаваться в пояснения, посчитав это не мужским делом. – Теперь ты расскажи мне про «Затерянный мир». Сколько времени прошло с моего исчезновения?

            Дизель задумался.

            – Больше трех лет.

            – Я так примерно и думал.

            – Когда в твоей пещере нашли газовые гранаты, поняли, что ты не по своей воле исчез, поэтому не стали планировать поиски или думать, что ты вернешься. Мы так и подумали, что тобой заинтересовались внешники. Крофт сказала, что стаб теперь без защиты, вот мы и занялись организацией обороны. Набрали людей из андоррского стаба, даже двойников пара раз попалась. Быстро поняли, что сделали глупость. Они, как и все, кто не нюхал пороха посчитали себя самостоятельными и одновременно ущемленными в правах. Мы тогда пошли на равнинные кластеры, чтобы набрать нормальных людей. С нами пошла Крофт, чтобы сортировать немножко. Набрали многих, кто здорово помогли с жизнью в стабе: Петля, Ломоть, Репей, Немец, Булкин. Это реально был отряд, с которым можно было идти на элитника.

            – Был?

            – Да, был. Эта организация, из которой я сбежал, охотится на тех, кого можно набрать в охотники на скребберов. Охотники на охотников, одним словом. Те, кто выжили в Улье три года, уже ветераны, а у нас и по пять есть. Короче, из десяти пойманных, отобрали пятерых, остальные в заложниках. Как и весь стаб, хотя, в этом я не уверен. Сколько ресурсов надо, чтобы каждый стаб держать в осаде. Вот такие дела. Без тебя, мы все просрали. И стаб уже не тот, и настроение не то.

            – Да, брось, я ни при чем. Я бы никак не смог повлиять на решение тех же андоррцев. Еще бы ускорил разделение.

            – Не знаю. Крофт чувствовала, что стаб лишился защиты.

            – Ну, раз ей дано это было чувствовать, может быть так и есть. Как думаешь, Мэршу реально вызволить?

            – Вряд ли. Там такие менталисты, блокируют моментально любую попытку. Они тренированные просто жуть. Черных жемчужин для этого не жалеют. Я теперь тоже не просто прибор ночного видения, вижу за километры в любую погоду.

            – Круто-о-о-о! – донесся сзади восторженный голос Бубки. – А я прыгать умею.

            – Я заметил, – Дизель обернулся назад. – Хороший дар. У нас стаб гористый, скакать по камням самое то.

            – Дизель, а дорогу до нашего стаба помнишь? Я вот ни сном, ни духом, куда ехать. Карты нет, так я даже направление на север выдержать не могу.

            – В общих чертах. Нам до любого стаба добраться, в котором нашу колонну видели, а там разберемся.

            – Ну, разберемся, так разберемся. Сейчас-то куда ехать?

            Дизель открыл люк над собой, высунулся наружу. Варвара придвинулась к креслу Рэба.

            – У него команда на время зашита в сознание. Если не показаться человеку, который ее поставил, то исход может быть печальным. С катушек слетит, руки наложит или что-нибудь в таком духе. Пару раз встречалась с такими случаями.

            – Да ты что? – на Рэба как будто вылили ушат холодной воды. Потерять Дизеля он не мог, даже не хотел допустить такой вариант. – Ты можешь убрать эту хрень у него из башки?

            – Могу попробовать, но не факт, что у меня получится.

            Дизель вернулся в салон. Рэб и Варвара успели сделать вид, что ничего не произошло.

            – Возьми левее. Я вижу, что в ту сторону начинаются кластеры с нормальной зеленой растительностью.

            – Ага, отлично. Места здесь пыльные и небогатые. Ладно хоть тепловоз проезжал вовремя, а то бы без солярки остались.

            – Да, это проблема, но пешком топать не вариант. Здесь тварей столько, что и дня не протянешь без брони. Я видел стабы, у которых стены из бетона метров на пять поднимались, прямо крепости средневековые.

            – Интересно, сколько в таком стабе переночевать стоит нашей компании?

            – Без понятия. Ты же знаешь, мы в «Затерянном мире» не склонны к путешествиям или бродяжничеству.

            – Да уж, знаю, наша коммуна тем и хороша, что любит уединение. Споранов у нас не густо, может, устроим охоту? – Рэб глянул на Дизеля. – Ты же теперь опытный охотник.

            – Без вопросов. Чем располагаете для охоты?

            – Пулемет серьезный, у меня СВД гражданская, ну, и автоматы.

            – Ну, если рубера на пулемет завести, то вполне можно срубить, но это максимум. Лучше десяток топтунов пошинковать. Вообще, как я теперь понял, ходить на охоту меньше чем с автоматической пушкой, дурной тон, да еще и контролить ПТУРом, чтобы наверняка.

            – Разживемся, заведем себе весь необходимый арсенал, а пока, что имеем, то имеем.

            – Да у этих охотников половина охоты на менталистах замешана. Они, как флажки на номерах, пугают тварей, чтобы те бежали в нужном направлении, очень эффективно. Кто бы мог подумать, что на скребберов можно охотиться? Я их даже не видел раньше.

            – Ясно. Значит, будем по старинке.

            Дизель потер виски и сморщился.

            – Что? – забеспокоился Рэб.

            – По мозгам резануло ни с того, ни с сего. Ты не мозгоправа переехал случаем?

            Рэб посмотрел на Варвару. Она кивнула головой, подтверждая правоту своего предположения.

            – Дизель, Варвара говорит, что у тебя в голове зашита какая-то команда, которая вызывает в мозгах что-то нехорошее, если регулярно не наведываться к своему менталисту. Что-то типа защиты от побега.

            – Серьезно? – теперь Дизель посмотрел на Варвару. – Я ничего не слышал об этом.

            – Побеги были на твоей памяти?

            – Не припомню. Сбежать у нас было практически невозможно, тем более, товарищи в заложниках.

            –  Вам установлена команда на спазм сосудов головного мозга. Я могу попробовать убрать ее, – Варвара предложила свою помощь таким мягким голосом, что Дизелю захотелось ей поверить.

            – Чтобы вы знали, я еще сомневаюсь в вас, и если я пойму, что вы против меня что-то замышляете, я за себя не отвечаю, – предупредил Дизель. – Я готов.

            – Вы что, нам не верите? – Бубка отлип от прицела и обиженно посмотрел на Дизеля.

            – Парень, поживи с мое в Улье, посмотрим, как ты будешь верить своим глазам.

            – Дизель, Варвара могла бы сделать тебя послушным в одну секунду, и у тебя бы и тени сомнений не было в том, что мы желаем тебе добра. В последний раз, я – Рэб, тот самый и это мои друзья, которым можно доверять.

            – Всё, прости, больше никаких сомнений. Что я должен делать?

            – Надо расслабиться и постараться не думать, – Варвара села удобнее, чтобы голова Дизеля находилась в районе ее рук.

            – Не думать? Хорошо, попробую.

            Варвара положила ладони на голову Дизелю. Через несколько секунд он вскрикнул и сполз вниз по спинке сиденья.

            – Аа-а-а! Больно! Черт, я не могу её вытерпеть, – он взялся на виски. – Твою мать! Жжет, как раскаленным прутом.

            – Успешно? – Рэб мельком бросил взгляд от дороги на Варвару.

            Она отрицательно покачала головой.

            – Нет. Я только нащупала нервный импульс, по которому можно добраться к участку мозга, отвечающему за хранение команды. Видимо, даже путь был как-то защищен от попыток снять блокировку.

            – Ты сейчас говоришь о человеке или компьютере? – Дизель все еще растирал себе виски.

            – По большому счету, человек это биологический компьютер, проверено опытным путем. – Варвара занесла руки над Дизелем. – Дальше будем пытаться? Боль скоро может стать нестерпимой, а потом гипоксия и коматозное состояние.

            – Хорошо, давай еще раз.

            Дизель прижал голову к спинке кресла и закрыл глаза. Варвара приложила руки к его вискам и некоторое время занималась тем, что пыталась произвести анестезирующий эффект в потревоженной сторонним вмешательством части нервной системы. Дизель блаженно растянул рот. Но ненадолго. Его лицо снова скривилось в гримасе боли и он сполз вниз.

            – Нет! Не могу! Это нельзя вытерпеть. Дайте живец!

            Бубка шустрее всех нашел бутылку и протянул ее Дизелю. Тот сделал жадный глоток универсального лекарства.

            – Получилось? – спросил он с надеждой.

            – Нет. На это надо больше времени. Тут одной-двумя секундами не отделаешься. Минут пять хотя бы.

            – Пять! Минут? – Дизель выкатил глаза. – Это нереально. Никто из вас не продержится и пяти секунд.

            – Что делать? – спросил Рэб, обеспокоенно глядя на Варвару.

            – Если терпеть не получается, то только в бессознательном состоянии, – предложила Варвара.

            – Это как? Под наркозом что ли? – Дизель испуганно переводил взгляд с Рэба на Варвару.

            – Да где мы тебе его возьмем в поле-то?

            – Этого я и боюсь, что у вас припасены другие варианты, кроме наркоза.

            – Выпить две бутылки водки залпом, – предложил Рэб.

            – Нет, я даже зубную боль водкой заглушить не мог. Это вообще не вариант. Я вам говорю, такая боль ни анальгином, ни водкой не заглушится.

            – Тогда дождемся, когда твоя собственная боль будет такой, что никакой разницы не будет, какую из них терпеть. Или ждать, когда отключишься, – предложила Варвара.

            – Я за то, чтобы немного подождать. Тебе известно, когда сработает этот блок?

            – Нет, – честно призналась Варвара. – Но судя по признакам, ждать недолго.

            – Не факт, может быть, случайные рези были вызваны другой причиной. Что думаешь, Рэб?

            – Давайте подождем. Все равно у нас нет никаких конструктивных идей.

            – Как скажете, но потом это будет реанимация, – предупредила Варвара.

            – Не нагоняй ужаса, Варвар. Все будет хорошо, – Рэб снял руку с руля и взял Варвару за запястье.

            От внимания Дизеля не ускользнул факт достаточно интимного жеста. Он засмущался и уставился в окно. Где-то в глубине черепной коробки уже начала распускать свои щупальца настойчивая боль. Поразмыслив над тем, что сказала женщина, судя по той уверенности, с которой она ставила ему диагноз, она понимала что говорила, Дизель решил, что ей верить можно.

            Пыльная дорога закончилась. Наконец-то начались нормальные зеленые кластеры, кое-где с лесополосами, заросшими березняком оврагами и пятнами осинников.

            – А что это? Там туман, – подал голос Бубка.

            – Это перезагрузка кластера. Прилетело свеженькое.

            – А как это перезагрузка? Загружается то же, что и было, только свежее?

            Ответить решил Дизель.

            – Копируется тот же кусок с поверхности Земли, но только не в тот же миг, что и раньше, а спустя час или день. Легче всего объяснить на примере дороги. Кусок дороги копируется тот же, а вот машины всегда разные.

            – Да? – Бубка задумался. – А мой дом в Оренбурге тоже загрузится?

            – Конечно.

            – И мамка с батей?

            Дизель поздно понял, куда клонит мальчишка.

            – Ну, тоже, но не факт.

            – Блин, я бы хотел мамку увидеть и забрать с собой, пока батя ее снова не загрыз. Мы потом вернемся в город, Рэб?

            – Нет, Бубка, не вернемся. Там не будет твоей мамки. На моем кластере после перезагрузки стоял другой дом, в нем, правда, жил человек, похожий на меня, только он заразился, и мне пришлось его убить. Оставь прошлое в прошлом и живи с тем, что есть у тебя сейчас.

            – Но ведь ты же вернулся сюда?

            Рэб понял, что попал в ловушку и задумался над тем, как из нее выкрутиться. Возглас Дизеля прервал его размышления. Его товарищ согнулся пополам, обхватил голову руками и стонал.

            – Как больно! А-а-а-х! Твою мать! Ща лопнет! – Дизель замычал и закачался вверх-вниз как бестолковый пустыш.

            Варвара попыталась своим умением облегчить ему боль, но это не особо помогло. Приступ продлился полминуты. После него Дизель выглядел, как после часового вращения в центрифуге. Взгляд бегал, лицо покрылось потом, руки затряслись.

            – После такого любой идиот передумает сбегать. Вы не представляете, какая это боль. Тошнит и голова кружится.

            – Это первое предупреждение, – Варвара хотела предупредить, но получилось будто она нагоняет страха.

            – Вот я наивный дурак, решил, что прикинуться дохлым - хорошая идея. Хотел перехитрить, а подумать, такое на ум должно было придти каждому второму. Проще разнести себе голову, чем терпеть.

            Рэб понял Дизеля буквально. Снял, пристегнутый к боковине сидения карабин и протянул его назад. Варвара положила его на груду вещей.

            – Дизель, давай я попробую еще раз? – предложила Варвара.

            – Нет! Дайте мне насладиться моментом.

            Можно было принять его нежелание терпеть боль за ребячество, но менталисты знали свое дело, боль на самом деле была такой, что ее нельзя было сравнить ни с чем и она не приводила к потере сознания. Дизель погрузился в состояние ожидания начала следующего приступа. Рэб понял, что шанс потерять Дизеля, просто милостью божьей  повстречавшегося на пути необычайно велик, попытался сделать все от него зависящее для спасения. Остановил «бардак» на проселке, чтобы изучить следы.

            Техника здесь передвигалась, но следы были давнишними. Рэбу удалось вычислить по направлению протектора в какую сторону ехала техника и решил выбрать его. Даже в самом задрипанном стабе существовала возможность помочь Дизелю. Тот же наркотик "спек"  можно было применить для анестезии. Не велик, но имелся шанс попасть на хорошего менталиста, способного разобраться со всеми ловушками, оставленными в голове Дизеля.

            Из открытого люка снова раздались возгласы Дизеля. Второй приступ не заставил себя ждать. Рэб влетел в БРДМ свечой. Машина тронулась, едва он коснулся своего сидения.

            – Терпи, скоро стаб, там тебе помогут, обязательно помогут.

            Дизеля отпустило через минуту и он выглядел еще хуже, чем в первый раз. Зрение у него расфокусировалось, глаза забегали отдельно один от другого. Он пять минут  мешком пролежал в сиденье. Варвара пыталась оказать ему помощь, но это было не совсем по ее способностям.

            Стаба все не было, но следы на дороге проступали отчетливее, указывая, что они едут в правильном направлении. И вот, когда они миновали старый мост через обрезанную реку и проехали лесополосу, закрывающую собой выезд к асфальтированной дороге, перед глазами появилась табличка «Новоивановка 0,2км». Рэб решил, что населенный пункт рискованный вариант, но выбора у них не было.

            Дорога вывела к железнодорожному переезду. Он был открыт. Мимо них пролетела «десятка». Рэб успел заметить испуганно-озабоченное лицо водителя в ней. За ней проскочила «Волга». Рэб решил, что люди бегут от того, что их напугало.

            – Бубка, крутись активнее. Если что, стреляй без предупреждения.

            – Ладно, – мальчишка был польщен отданным ему приказом и просто клещом вцепился в ручки поворота башней.

            Рэб проехал по кольцу и направился по широкой дороге, однозначно ведущей в центр населенного пункта. По виду, это был районный центр, чуть меньше того, в котором жил Рэб. Он видел людей, испуганно бегающих между домами и сделал вывод, что перезагрузке кластера от силы несколько часов. У некоторых магазинов еще стояли по нескольку машин, будто люди ждали, когда дадут свет, чтобы продолжить шоппинг.

            Рэб подъехал к одному из них, взял винтовку и выскочил из машины. Забежал в магазин, в котором знакомо пахло смешанным запахом, объединенным в одно понятие – ремонт. За кассой стояла женщина и вела тихий разговор с покупателями.

            – Здрасьте! – Рэб влетел в магазин, напугав своим воинственным видом. – Больница у вас есть?

            Люди замялись.

            – Да, возле базара, – продавщица нашлась раньше всех.

            – А где базар?

            – Как где, в центре.

            – Ну, да, ясно. По проспекту доеду? – Рэб вспомнил, что и в его поселке, все, что нужно для жизни находилось в центре, а самая главная улица, непременно идущая через него, называлась проспектом.

            – Конечно. А вы не знаете, что случилось? – спросил один из покупателей. – Еще долго ждать, когда починят?

            – У меня для вас плохие новости, теперь не починят никогда. Спасибо за информацию.

            Он выбежал на улицу и снова услышал стоны Дизеля. Времени оставалось все меньше. Рэб разогнал бедный «бардак» до максимальной скорости. Рев его распугивал округу. В центре поселка появились первые признаки наступления паники. Люди, теряющие сознание, принимались за форму какой-то эпидемии. К больнице тянулась вереница автомобилей, возле которых прохаживались обеспокоенные люди.

            Рэб миновал вереницу, снес ограждение, потому что иначе попасть во двор больницы не представлялось возможным. Остановился у входа в приемный покой. Дизель к тому времени снова растекся бесхребетной массой по сиденью. Надо было узнать, есть ли в этой больнице операционная со всеми необходимыми атрибутами. В приемном покое было не протолкнуться. Но при виде решительно настроенного Рэба, да еще и при оружии ему уступали дорогу. Тех, кто замешкался, Рэб бесцеремонно, но не грубо убирал с дороги, не слушая комментариев в спину. Ему на глаза попалась женщина в белом халате.

            – Я извиняюсь, у вас операционная есть?

            На женщину его вид, не то охотника, не то разбойника ввел в ступор.

            – Где операционная? – конкретнее переспросил Рэб.

            – А! Второй этаж. По лестнице и там направо.

            – Там врачи есть сейчас?

            – А, м-м-м, да.

            – Спасибо.

            Рэб развернулся и выбежал на улицу.

            – Дизель, выбирайся наружу и ты, Варвара.

            Дизеля пришлось вытаскивать. Его конечности совсем не годились для передвижения. Рэбу пришлось закинуть его себе на плечо, чтобы не терять времени. Толпа снова расступилась перед ним. Позади семенила Варвара, с карабином на здоровом плече.

            – Ранение? – донеслось в спину.

            Отвечать было некогда. Рэб молодецки залетел на второй этаж и толкнул правую дверь. Его шаги гулко застучали в пустом коридоре. Возле операционной стояла кушетка. Рэб посадил на нее Дизеля и толкнул дверь. Она оказалась закрытой. Тогда Рэб отступил на шаг и высадил ее ногой. В операционной сидел молодой врач. Шумное появление Рэба здорово напугало его.

            – Ты кто? – спросил Рэб. – Хирург?

            – Н-н-н-ет, я анестезиолог. Валерию Иванычу стало плохо и он ушел домой.

            – Это хорошо, нам как раз ты и нужен.

            – Зачем? – испугался молодой врач. – Я не умею оперировать.

            – А нам и не надо.

            Рэб занес Дизеля и положил его на операционный стол.

            – Усыпи его, чтобы он ничего не чувствовал.

            – Я не могу, у меня должно быть разрешение на проведение операции. Это не в моей компетенции.

            – Ладно, я зря трачу время на убеждения. Варвара, – Рэб показал ей, что с этим человеком можно не церемониться.

            Врач даже не успел испугаться. Забегал по операционной, готовя оборудование для наркоза. Дизель, прежде, чем ему надели маску, успел глянуть на Рэба взглядом обреченного человека, выражающим мысль: «прости, если что не так».

            – Все будет хорошо, – Рэб показал ему поднятый вверх большой палец. – Проснешься здоровым.

            Дизель вдохнул усыпляющего газа и закрыл глаза. Анестезиолог встал у изголовья. Варвара взяла голову Дизеля в руки и закрыла глаза. Что она делала, Рэб не понимал, но хотел верить в ее способности. Чтобы не мешать ей сконцентрироваться, взял карабин и вышел в коридор, заодно проверить обстановку. «Бардак» стоял под окнами. Бубка закрыл все люки и вращал башней, пугая прибывающих посетителей в больницу.

            Рэб осмотрел виды поселка. Прямо за забором больницы находилась базарная площадь и далее павильоны с большими и простоватыми надписями «Мясо», «Галантерея», «Молодняк». На площади, как ни странно, было людно. Это было странно, потому как большая часть людей должна была находиться в бессознательном состоянии перехода из прежней человеческой формы в новую, мутировавшую.

            Рэб вскинул карабин и посмотрел в прицел. Оказалось, что на площади находились вооруженные люди. Они как будто сортировали людей. Несколько человек стояли у стены, как перед расстрелом. Какой-то активный тип, в кожанке и с пистолетом в руке, размахивал им и что-то вещал. Зрелище совсем не понравилось Рэбу. Он знал, что есть такая прослойка людей, упивающаяся властью, по причине безнаказанности. Их медом не корми дай устроить публичную казнь. В том, что он видит именно таких людей, сомнений не было. Особенно, после того, как парень в кожанке выстрелил в затылок мужчине в форме «ДПСника».

            Рэб вернулся в операционную.

            – Варвара, – позвал он ее тихо. – Я отлучусь на минутку.

            Варвара, не открывая глаз, согласно махнула головой. Ей было не до того, чтобы разговаривать с Рэбом.

            Рэб взял три магазина к карабину, автомат и шесть снаряженных магазинов.

            – Зачем тебе? – удивился Бубка.

            – Не могу оставить зло безнаказанным.

            В этот момент раздались несколько одновременных выстрелов. Рэб сразу догадался, что они значат. Бубка посмотрел в сторону базара.

            – Короче, я там тоже постреляю, а потом побегу назад. Если за мной будут бежать вооруженные люди, стреляй в них. Понял?

            – Ага. Как там твой друг?

            – Лечится.

            Рэб дошел до глухого забора, отделяющего базарную площадь от больничного парка. Голос активного парня был слышен, как и плач женщин и детей.

            – А вы думали, вам всегда все будет сходить с рук? От имени «Свободных стрелков» я обличен властью покарать всех, кто устраивал геноцид простого человека. Ты кто?

            – Служащий, – раздался тихий трясущийся голос.

            – Кому служишь, мразь?

            – В налоговой.

            – В расход этого!

            Рэб прошелся вдоль забора, пока не нашел в нем дыру, через которую жители поселка сокращали путь. Дыру закрывал автомобильный прицеп, маскирующий Рэба. Но ему все, что происходило на площади, было хорошо видно. У стены мясного павильона лежали в крови несколько тел. На белой стене остались следы попадания пуль. Парень в кожанке был в своей среде. Летал карающим мечом, между испуганными людьми. Упиваясь безграничной властью, вырывал некоторых из толпы и отправлял к стенке. Для него это было шоу.

            У Рэба вспотели ладони от волнения, вызванного острым желанием убить морального урода. Причем сделать это так, чтобы урод сам видел свою смерть. Рэб сдержался, ради того, чтобы лучше разведать обстановку. Он прошелся вдоль забора до угла. Оттуда была видна общая пешеходная дорога. На ней стояли два пикапа с пулеметчиками. Это здорово осложняло дело. Народ мог попасть под их огонь, если первым убить попугая в «кожанке». А если убить пулеметчиков, то тварь могла сбежать.

            Рэб откинулся и вызвал отделение фокуса сознания, чтобы увидеть обстановку общим планом. Ему не хватало напарника, который помог бы ликвидировать обе цели одновременно. Он увидел, что банда состоит из девяти человек. Четверо стояли рядом со своим садистом-руководителем, двое на пулеметах в пикапах и еще двое на посту, выглядывая опасность. Они несли свою вахту спустя рукава, потому что проморгали отряд рейдеров, передвигающийся короткими перебежками от дома к дому, прямиком к базарной площади.

            Рэб решил, что стоит пойти к ним навстречу, чтобы его не признали за соучастника творимого преступления. Он показался первому рейдеру на глаза. Тот сразу вскинул в его сторону оружие. Рэб показал открытые руки и приложил указательный палец к губам. Рейдер понимающе кивнул. Коротким кивком головы он задал немой вопрос насчет вражеских сил. Рэб показал девять пальцев. Сделав паузу, он показал два пальца и затем неприличную фигуру, поставив ребро ладони правой руки на локтевой сгиб левой. По его разумению этот жест показывал количество больших стволов в банде. Рэб дал понять, что это его цели.

            Рейдеры как будто поняли его. Собрались кучкой и от нее снова по одному просочились дальше, где Рэб потерял их из виду. Ему пришлось снова выпустить фокус сознания на прогулку. Он увидел момент расстрела. Люди мешками упали на мокрый от крови прошлых жертв асфальт. Закричали от страха женщины и дети. Герой в кожанке добил каждую жертву в затылок. Рэба захлестнула такая ярость, что он чуть не потерял контроль над собой.

            Садист снова ринулся в толпу с допросами. Рэб поднялся выше и увидел, как одного из часового банды бесшумно сняли ножом. Двое рейдеров забрались на крышу павильона и ползли вперед. Остальные видимо зашли внутрь, чтобы открыть огонь из окон. Рэб вернулся в себя. Он увидел рейдера на крыше, тот увидел Рэба и показал ему, что цели на площади их, а Рэбу, как он и собирался, отводились пулеметчики.

            Рэб занял позицию на углу, скрывшись за барьером зеленой изгороди. Он решил, что открыть огонь только после того, как его откроют рейдеры. Они открыли его, но только из бесшумного оружия. Рэб даже замешкался, не сразу поняв, что начался бой. Только по реакции пулеметчиков, кинувшихся к оружию, он понял, что сухие щелчки и есть стрельба. Рэб вскинул карабин и сразу выстрелил. Первая пуля попала пулеметчику в голову. Силой удара того выкинуло из кузова пикапа. На базарной площади раздалась стрельба из обычного оружия. Второй пулеметчик не успел начать огонь, увидев незавидную судьбу товарища, сам выпрыгнул из кузова и побежал в сторону Рэба. Необстрелянный боец со страха просто не мог понять откуда ведется огонь. Рэб выстрелил ему в грудь.

            Он не стал ждать, когда затихнет жертва, бросился к дыре в заборе. Пока он добежал стрельба уже закончилась. Впереди, между деревьев он увидел, как через забор перемахнула «кожаная куртка» и понеслась в сторону больницы. Допустить, чтобы садист ушел безнаказанным Рэб не мог, кинулся следом. Бандит заметил погоню и открыл огонь. Рэб остановился, чтобы выстрелить, но парень скрылся за углом здания. Рэб кинулся следом, держа карабин перед собой. Он был уверен, что у отморозка обязательно припасена подлость.

            Рэб остановился и осторожно выглянул из-за угла. «Кожаная куртка» несся к «бардаку» решив, что он стоит без экипажа. Рэб взял его на прицел, но Бубка был шустрее. Коротко дернулся ствол КПВТ в сторону бандита, короткая очередь и в красном кровавом облаке разлетелись в разные стороны куски кожаной куртки. Рэб опустил карабин и сел на клумбу. Он показал Бубке поднятый вверх большой палец. Через секунду из люка показалось довольное лицо ребенка, но выражение его быстро сменилось испуганным, когда он увидел результат своей работы. Зрелище истерзанного человеческого тела для ребенка еще не стало нормой.

            Рэб подошел к «бардаку».

            – Ты все правильно сделал. Этот… забавлялся убийством невинных людей. Не переживай, ты спас много людей, пристрелив эту тварь.

            – Да? – губы у Бубки тряслись. – Убери его, – попросил он жалостливо.

            – Ладно. Забирайся назад.

            Бубка скрылся в машине и отвернул башню, чтобы не видеть, как Рэб поступит с телом убитого им человека. От отморозка осталась только половина веса. Крупнокалиберные пули рассеяли по газону большую часть торса и головы. Рэб взял труп за ногу и оттащил его за угол. Со стороны базара показались двое, при оружии. Рэб признал в них рейдеров.

            – Я знаю его. Местный, как и я, – рейдер кивнул на труп. – Обиженный, с мамой жил, поддавал, работал кем попало, вскопать, почистить, разгрузить. Я только недавно узнал, что он банду сколотил и реализует свой комплекс через садизм. Сам хотел его кончить.

            – Прости, я думал, он сбежит.

            – У тебя серьезный аппарат, – рейдер увидел БРДМ. – Чего к нам?

            – Другу нужен был наркоз, чтобы болячку психологического плана из головы выковырять. Нарвались на этот поселок, пока он там, в операционной лежал, я и увидел, что у вас творится.

            – Ты сам-то что умеешь? Срисовал нас раньше, чем мы тебя заметили?

            – Да, ничего особенного, так, немного могу видеть дальше, чем обычно, – пользуясь возможностью, Рэб решил поинтересоваться у местных. – Мужики, вы случайно не видели, не проходила здесь колонна такая хорошо вооруженная с большим количеством машин.

            – Давно?

            – Блин, мой товарищ, который без сознания должен точно знать. Неделю назад, думаю.

            – Была такая, – подал голос второй рейдер. – Я не видел сам, но слышал, что проходили какие-то машины. Точно не внешники, нигде не останавливались, ни на кого не реагировали.

            – Тебе они что сделали?

            – Ничего. Просто мне в ту сторону, откуда они приехали. Не подскажешь, где разузнать их маршрут?

            – Подскажу, через семь кластеров отсюда, по главной дороге, будет стаб «Гнездо кукушки», там поспрашивайте, – посоветовал второй.

            – Спасибо, – Рэб пожал по очереди руку обоим рейдерам.

            – И это, мужик, держись проселков, на грейдер не выезжай, что-то не спокойно на нем. Несколько рейдеров пропали за пару недель.

            – Мутанты?

            – Если только очень хитрые, не оставляющие следов.

            – Ладно, понял, объедем седьмой дорогой. Спасибо за предупреждение, пойду, проверю товарища, – Рэб махнул рукой в сторону окон второго этажа.

            – Да и нам пора. Удачи.

            – И вам.

            Рэб вошел в приемный покой, в котором застал напуганных перестрелкой людей. Зараженные, которых считали больными, начали приходить в себя, одинаково мычали и клокотали, вызывая у людей закономерные подозрения.

            – Идите домой, бросайте зараженных, прячьтесь в погребах, на чердаках, где угодно, скоро поселок атакуют твари, страшнее которых вы ничего не видели в жизни.

            В подтверждение его слов раздался страшный рев и следом стрельба из автоматов. Рэб не стал больше настаивать на своем предупреждении, считая звуки, идущие с улицы, достаточно убедительными.

            В коридор вышли Дизель с Варварой. Дизель опирался на ее плечо. Ноги у него заплетались и вообще, выглядел он неважно. Рэб бросился на помощь.

            – Варя, зачем ты его тащишь? В тебе самой здоровья на полчеловека еще, – он перехватил Дизеля. – Туша, на центнер. Как ты его доперла?

            – Я…, стреляли, поэтому я спешила, – оправдалась Варвара, приняв тон Рэба за строгость.

            – Восемьдесят два, – заплетающимся языком уточнил Дизель.

            – Что? Тьфу ты. У тебя получилось?

            – Кажется.

            – Не болит, – как пьяный ответил Дизель. – Совсем. Только тошнит.

            По телу Дизеля пробежала волна, и его вырвало прямо на старушку. В воздухе запахло переработанным живцом.

Народ недоверчиво выглядывал из дверей больницы наружу. Только сейчас до них начало доходить, что за поселком пейзаж поменялся кардинальным образом и происходит что-то пострашнее отключения электричества. Рэб завел БРДМ и обдав черным облаком солярочного дыма испуганных новоивановцев, скрылся из глаз. Ему всегда было тяжело видеть процесс осознания необратимых перемен новенькими.