Тварь сразу почувствовала, что добыча собирается сбежать от нее. В несколько прыжков догнала «бардак» и с ходу запрыгнула на него, молотя когтистыми лапами по крыше. Удары гулом раздавались по корпусу машины, будто били кувалдами. Рев мутанта перекрывал шум двигателя. Рэб завилял на полном ходу, пытаясь скинуть его, но «бардак» был еще той машиной. Он слишком медленно выполнял команды.

            Бубка вцепился в свое кресло, испуганно глядя на Рэба. Вид у старшего товарища сейчас был не самый обнадеживающий. Рэбу никак не удавалось скинуть тварь. Он решил наскочить на клумбу правым колесом, искренне желая верить в то, что военная техника выдержит такое надругательство.

            – Держись крепче, сейчас прыгнем, как твой Бубка! – крикнул Рэб.

            Бардак налетел правым колесом на белую гипсовую клумбу, в центре которой торчали кусты кучерявой розовой герани. Машина подскочила, но на удивление мягче, чем ожидал Рэб. В маленьком лобовом окошке на мгновение мелькнула крыша здания педуниверситета. «Бардак» проехался на левой стороне несколько метров, серьезно напугав своих пассажиров возможностью завалиться набок, но все-таки вернулся на четыре колеса. Рэб налетел грудью на руль, но не почувствовал боли. Адреналин полностью ее нейтрализовал. Бубка не удержался и ударился о железную поверхность, разбив в кровь лоб.

            Тварь слетела с крыши прямо под колеса. «Бардак» перепрыгнул через нее. Рэб, не останавливаясь, проехал метров сто, остановился и развернулся посмотреть, что сталось с кусачом. Твари не было видно. Вряд ли ее задавишь даже такой тяжелой машиной, подранить, переломать кости можно, но не настолько, чтобы убить.

            Рэб не знал, как лучше поступить, остаться и добить кусача, разжиться споранами на перспективу и горохом, или же уезжать из этого кластера, как решил раньше. В Улье как-то было принято не поддаваться на слишком очевидные вещи, потому что все легкое часто становилось началом тяжелых проблем.

            – Держаться сказал, как следует, – Рэб протянул кусок тряпки Бубке, чтобы вытереть кровь с лица.

            – Грязная, – мальчишка взял в руки тряпку, которой Рэб вытирал окошки в «бардаке».

            – А чистых нет. Не бойся, столбняка в Улье не бывает, вытри и приложи, пока не остановишь.

            Бубка смял тряпку в кулаке и приложил.

            – Голова не кружится? – спросил его Рэб.

            – Нет, ни капельки. Мы его задавили? – с надеждой в голосе спросил мальчишка.

            – Не совсем. Они живучие. Пока в черепушку не залезешь, лучше считать их ранеными. Страшный?

            – Вообщеее. Он на меня глянул, я чуть из танка не выбежал.

            – Запомни, из танка никогда никуда не выходишь, пока я тебе не разрешу. Там, – Рэб махнул рукой в сторону, где должен был лежать кусач, – голодные твари, а ты слишком вкусный, чтобы пройти мимо. Запомнил?

            – Да, – Бубка втянул воздух через зубы. – Болит.

            – До свадьбы заживет, а точнее, через пару часов забудешь, что ударился.

            Рэб поехал дальше. Свернул на улицу Горького, чтобы выехать к Уралу в районе автомобильного моста. Как он и думал, имея большой опыт жизни в Улье, кластер обрезало по руслу реки. Мост ровненько обрывался на противоположном берегу, так что по нему покинуть кластер не представлялось возможным. Берег в этих местах был пологим, с пляжем, на котором до сих пор лежали чьи-то вещи. Рэб сходу пустил БРДМ в реку. Проехал до половины, прежде, чем колеса перестали доставать дна.

            В зеркале заднего вида отразилось движение, Рэб присмотрелся внимательнее. Могучая тварь провожала их с берега взглядом. Мутанты не жаловали воду из-за тяжелых доспехов, выросших на них и тянущих ко дну. Грозный противник был старше кусача, не младше рубера. Его скинуть с крыши «бардака» было бы гораздо тяжелее.

            – Чего? – Бубка заметил встревоженный взгляд Рэба.

            – Да вон, провожающий один не успел вовремя. Теперь жалеть будет.

            Бубка забыл про боль и тряпку, привстал, чтобы разглядеть в зеркале провожающего, да так и замер, когда это ему удалось. Вид шипастого мутанта, словно вывалившегося из игры про адских созданий, парализовал его волю безотчетным страхом.

            – Смотри на них, привыкай, а то так и будешь впадать в ступор. Этот называется рубером, очень опасный, его нашими винтовками только пощекотать можно.

            – Рубероид?

            – Рубер.

            – Он плавать не умеет?

            – Слава богу, не умеет. У них природная водобоязнь, тяжеленькие, топориком ко дну идут.

            – А там, впереди, нет таких?

            Рэб набрал воздух в легкие и медленно выпустил его через раздутые щеки.

            – Они теперь везде будут. Здоровые, как этот, не так часто. Но мелочи всегда будет столько, что не расслабишься. Особенно там, где происходит подгрузка свежих кластеров мутантов всегда много. Если бы не моя придумка с минированием города, здесь бы сейчас кишмя кишело всяких тварей.

            – Ха, так это ты? – удивился Бубка.

            – Я, – сознался Рэб.

            – А мой батя догадался, даже позвонил куда-то, чтобы тебя проверили.

            – Серьезно? – теперь пришла пора удивляться Рэбу.

            – Да. Он сказал, что ты мутный тип и от тебя можно ждать всякого и еще назвал тебя хрипострадальцем.

            – Христопродавцем?

            – Наверное, я не запомнил.

            – Несмотря на все недостатки твоего бати, чутье у него было замечательное.

            – А зачем ты это сделал?

            – Людей прогнать, чтобы поменьше перенеслось сюда. Не райское местечко, поди.

            – Ааа, понятно, – Бубка снова вытер грязной тряпкой выступившую на ссадине кровь. – Значит, ты хотел лучше сделать?

            – Ну, да. И тебя хотел за пределы кластера выгнать, но ты упертый, не захотел.

            – А я и сейчас не хочу. Тут прикольно.

            Рэб засмеялся. Реакция ребенка удивила его.

            – Тогда считай это тебе на день рождения подарок.

            – А ты знаешь, когда у меня день рожденья?

            – Когда бы не был, другого я тебе не подарю.

            – Послезавтра.

            – Да?

            Бубка коротко кивнул.

            – Ну, если повезет, я тебе живчик не из водки, а из коньяка сделаю.

            – Я не буду пить, как батя.

            – Правильно, как батя не пей, только для здоровья. К сожалению спораны в газировке не растворяются, придется пить их алкогольный раствор.

            Мальчишка повернулся спиной к Рэбу и уставился на берег. «Бардак», колесами с грубым протектором, поднимал вверх брызги темного ила, выбираясь на берег. За Уралом начинался другой кластер с нетипичной для степных краев густой растительностью. Почти сразу за берегом начинался лесной подпушек, обильно поросший борщевиком, папоротником и белеющими над ним зонтиками болиголова.

            Рэб высмотрел едва заметную колею посреди сомкнувшейся кроны разнолесья и направил БРДМ по ней. Колеса попали на влажную скользкую почву, но это ничуть не остановило машину, приспособленную к передвижению и по намного худшим дорогам. Бубка смотрел по сторонам, завороженный сумраком настоящего леса. Рэб приоткрыл люк над головой, чтобы в салон попал влажный лесной воздух.

            – Здесь грибы, наверное, есть? – предположил Бубка.

            – Должны быть, но и грибники здесь конкуренцию не любят. Вообще, лучше в таких местах, где плохой обзор, не останавливаться.

            – Ага, – согласился парнишка.

            – А тебя отец стрелять из оружия не учил? – поинтересовался Рэб.

            – По пьяни давал заряженное ружье, но мамка отбирала, боялась, что его застрелю.

            Рэба ответ мальчишки смутил, и он решил больше не касаться темы его семьи.

            – Как-нибудь поучу тебя, нам лишний стрелок не помешает. Я бы рулил, а ты отстреливался.

            Глаза у Бубки загорелись. Видимо идея пострелять в мутантов пришлась ему по душе.

            – Да, я научусь быстро, я хваткий.

            – Хорошо, хорошо, для начала надо место найти спокойное, где пострелять можно.

            БРДМ ухнул вниз. Из-за травы Рэб не сразу разглядел, что впереди лощина. На дне ее была лужа. Брызги разлетелись далеко в стороны. «Бардак» чуть не ткнулся в землю носом, но благодаря форме корпуса только слегка проутюжил грязь. Рэб переключился на пониженную и полез на склон. Машину возило из стороны в сторону, но она карабкалась, не давая усомниться в своих внедорожных способностях.

            «Бардак» перевалился через край лощины и сразу уперся в поваленное дерево. Его можно было бы перескочить ходом, но скорость была слишком мала. Рэб сразу почувствовал подвох. В такие совпадения в Улье никто не верил. Останавливаться тоже было нельзя, подожгут или прошьют из чего-нибудь крупнокалиберного. Рэб взял вправо и поехал вдоль дерева.

            Машина спокойно справлялась с кустарником и мелкими деревцами, не замедляя ход. Объехал дерево, отметив ровный спил у корня, и снова вернулся на дорогу. Здесь не ждали такого транспорта, скорее всего надеялись поймать беглых горожан. Место и в самом деле было удобным для организации засад. На такой поступок шли в основном мелкие банды муров, всяких неудачников, не надеющихся на свои силы и прочей швали, чудом не съеденной в первые дни после переноса в Улей.

            Удалившись на метров сто от поваленного дерева, Рэб позволил себе расслабиться. Почувствовал, как вспотели руки, удерживающие руль. Снова захотелось глотнуть живца. Спораны из головы лотерейщика были какими-то не нажористыми.

            – Дай-ка мой термос, – термосом Рэб называл свой «шейкер» для приготовления живца.

            Бубка соскочил с кресла и подал Рэбу тяжелый «термос».

            – Открой, – попросил Рэб.

            Мальчишка с трудом, сопя, открыл крышку. Рэб взял термос и сделал глоток. Спустя несколько секунд все признаки недавнего напряжения сил тут же растворились в согревающем тело напитке.

            – Спасибо. Ты не хочешь?

            – Нет еще. Мне хорошо. Тебя напугало упавшее дерево?

            – Вообще, да, напугало, только оно было не упавшим, его подпилили и уронили на дорогу.

            – Кто? Мутанты?

            – Нет, не видел еще ни одного мутанта с пилой. Люди, конечно же.

            – Да? А им зачем? Они, что за мутантов? – ребенок размышлял еще простыми категориями, предполагая, что Улей разделен на два противоборствующих лагеря, людей и мутантов.

            – Не, что ты, они тоже против мутантов, но и не за людей. Эти ублюдки сами по себе, грабят, кого не боятся. Мерзкое отродье без моральных принципов и сочувствия. Таких здесь много, их никто особо не любит, поэтому убивают при любой возможности.

            – Они тоже убивают?

            – Да, на потеху себе, без всякой нужды.

            – Мой батя был бы с ними заодно.

            – Слушай, Бубка, давай про семьи больше говорить не будем. Я понимаю, что у тебя было трудное детство,  но оно закончилось. Теперь началась новая жизнь,  не стоит за ней тащить из прошлой всякие неприятные воспоминания.

            – Ладно. Про батю больше не буду. Он тебя тоже не любил.

            – В курсе. Всё, сменили тему. Вперед смотри, а то опять в лощину влетим на полном ходу.

            Бубка присел на край кресла, чтобы ему было удобнее смотреть вперед. Он молчал минуты три.

            – А как отличить хороших людей от плохих? – не выдержал он.

            – Хм, хороший вопрос. Я, например, по повадкам человека вижу, что он задумал против меня что-то нехорошее. Или когда он целится в тебя из оружия, тоже считай, дурной знак.

            Бубка засмеялся, оценив шутку.

            Лесной кластер внезапно закончился. Влажная, размякшая дорога состыковалась с нормальным сухим проселком, идущим сквозь луг, пестрящий цветущим разнотравьем. Рэб сбавил скорость, чтобы оглядеться. Впереди дорога поднималась в холм. Налево обзор закрывал лесной кластер, зато направо было видно довольно далеко. Там лоскутный мир Улья состоял из четких кластеров, разделенных либо рекой, либо дорогой.

            «Бардак» поднялся на холм и остановился. Рэб открыл люк, высунул в него «Тигр» и осмотрел в оптику панораму, открывающуюся с вершины холма. Эта часть Улья насколько хватало взгляда, состояла из безлюдных кластеров. Деревенские домики были замечены на нескольких, но они не меняли восприятие.

            – Ты пока не вылазь, я один, выберусь, огляжусь, – предупредил Бубку Рэб.

            – Угу, ладно, – согласился паренек.

            Рэб выбрался и первым делом проверил следы на дороге перед машиной. На дороге имелись следы от протекторов легковой машины. В десяти шагах единственный след крупной лапы поперек дороги. Видимо мутант бежал. Рэб зашел в траву и нашёл еще один отпечаток лапы. Сломанные старые стебли остались лежать впечатанными в землю, а молодая поросль успела отрасти. Рэб оценил возраст отпечатка в три дня. Тварь могла спешить к перезагрузке оренбургского кластера, но, вероятно, просто гналась за кем-то.

            Ему вспомнился рубер, провожающий их на берегу Урала. Это вполне мог быть и он. Размер лапы подходил. Местный царек, судя по количеству безлюдных кластеров, питался в основном с городского, и в этот раз Рэб устроил ему продовольственное эмбарго на поставку человечины. Стоило опасаться за свои тылы. Голодная тварь вполне могла пойти по следу осязаемой добычи. Рэб глянул через оптику в сторону раскинувшегося на несколько километров в ширину леса. Даже если тварь и была там, он все равно бы ее не увидел. Мысленно Рэб поблагодарил людей, устроивших засаду. Мутант, если пойдет по следу, обязательно наткнется на них.

            Проселок опускался с холма, переходил в новый кластер и менял свой серо-коричневый цвет на терракотовый глиняный. И растительность изумрудно-зеленый оттенок меняла в сторону желтого, будто начала подсыхать. Рэб решил, что привязываться к дорогам на его «бардаке» совсем необязательно, наметил себе прямолинейный маршрут к кластеру с куском реки и полез в люк. Со стороны леса донеслась беспорядочная стрельба. Его предположение насчет твари, идущей по пятам, подтвердилось. Несчастные организаторы засады могли задержать мутанта на несколько часов

            – Стреляют? – спросил Бубка, когда Рэб уселся в кресло мехвода.

            – Угу. Не рой, как говорится, другому яму.

            «Бардак» мягко катился по неровностям поля. Проехали мимо трех домов, отрезанных от деревни. Во дворе одного стояла раскидистая яблоня, сверкающая красными спелыми яблоками. Рэб чуть не остановился возле двора с яблоней, завороженный ее плодовитым урожаем. Откуда не возьмись, выскочил тощий бегун и с ходу влетел в БРДМ. От удара он отлетел на землю, вскочил и кинулся вновь, пачкая машину черной кровью из разбитой морды. Его внешний вид и необузданный голод напрочь отбили весь аппетит. Можно было бы уложить тварь с одного выстрела, но Рэб не хотел поднимать шум, давая наводку прочим мутантам.

             Кластер с рекой был огорожен оврагом, будто нарочно затрудняющим попадание в него. Это была отличная возможность проверить «Бардак» на способность преодолевать крутой подъем. Отвесные стены с осыпавшейся почвой и почвообразующей породой внушали сильные сомнения. Рэб ехал вдоль оврага, пока не нашел более-менее пологий спуск, истоптанный коровьими копытами и обильно усыпанный засохшими «лепешками». Дно оврага в этом месте было мокрым, болотистым, поросшее рогозом.

            Коровьих следов на той стороне не было, потому что овраг стал местом стыка двух кластеров. Видимо, на другом кластере коров через него не гоняли. Хотелось понять, к какому из кластеров относилось дно оврага? Если через него ходили коровы, то и для «бардака» преодолеть его будет раз плюнуть.

            Рэб решил попытать удачу. Набрал на спуске скорость и с ходу влетел в заросли рогоза. Волна грязи окатила лобовые стекла. Машина резко затормозила, но не остановилась. Все четыре колеса потащили ее вперед. Со стороны БРДМ был похож на жука, вздымающего над собой струи черной грязи. Полз он почти на «пузе», натужно рыча двигателем, пока передние колеса не зацепились за берег. Машину рвануло вперед, она выскочила из болота и уже гораздо веселее поднялась вверх по склону. В, и без того маленьких, лобовых стеклах остались только бойницы, прочищенные дворниками.

            До реки больше никаких препятствий не было. Рэб подъехал к берегу, заглушил мотор и некоторое время сидел молча, прислушиваясь к звукам снаружи. Потом открыл люк, высунул в него карабин с оптикой и огляделся по сторонам. В салон снаружи закапала грязь, которая даже на крыше лежала толстым слоем. Рэб успел запачкаться в ней. Он спустился внутрь, нашел в куче вещей складное ведро и выбрался из машины, через боковой люк.

            – Ты, пока не вылазь. Сейчас ополосну свою ласточку, огляжусь, только потом.

            – Угу, – у мальчишки уже посасывало под ложечкой, жутко хотелось есть, но он не решался сказать об этом Рэбу.

            Рэб окатывал речной водой «бардак» пока не смыл всю грязь. При этом он не забывал глядеть по сторонам. С этого кластера открывался вид на однообразный ландшафт, будто его специально подбирали: холмы, степи, редкие кустарники и рощицы по оврагам. Хорошо, что пространство вокруг просматривалось, но плохо, что они сами были у всех на виду.

            – Вылезай!

            Бубка открыл боковой люк и выбрался наружу. В руках у него был отцовский карабин СКС. Мальчишка сам был чуть больше карабина.

            – Грозен, – пошутил Рэб. – Тебя отдача с ног не собьет?

            Бубка снял с плеча оружие, встал, правильно расставив ноги и уперев приклад в плечо, и изготовился к стрельбе.

            – Беру свои слова назад, – поспешил с признаниями Рэб, не уверенный в том, что мальчишка не зарядил карабин. Выстрел был бы сейчас ни к чему. – Раз уж ты такой подготовленный для жизни в Улье пацан, садись на броню и бди на триста шестьдесят градусов, а я пока ужин нам сварганю.

            Бубка ловко, несмотря на вес оружия, взобрался на «бардак» и присел на башню. Рэб даже почувствовал себя в некоторой безопасности, поверив в то, что его юный товарищ серьезно отнесется к порученному делу. Он сам вынул из бардака плитку, газ, консервы, воду и собрался готовить.

            Странное солнце Улья уже опускалось к горизонту. От запаха варева подводило желудок. Рэб и не собирался долго готовить, извращаясь в гурманных тонкостях. За десять минут горячая похлебка из пшена, тушенки и овощей была готова. Рэб налил ее в металлическую миску и подал Бубке вместе с ложкой.

            – Не обожгись, – предупредил он.

            – Угу, ладно, – мальчишка сразу застучал ложкой по миске.

            Он дул, пыхтел, но все же обжигался и очень торопился есть. Рэб подумал, что он не рассчитал с детским метаболизмом, более быстрым, чем его и решил, что кормить Бубку надо гораздо чаще.

            – Запить дашь? – донеслось с «бардака».

            Рэб еще не успел управиться с половиной миски.

            – Ого, ты скорый. Может, добавки?

            – Давай. А потом запить. Что-то в горле запершило.

            – Так не надо глотать горячее. Ты обжегся, поди?

            – Ладно, не буду. Половинку налей.

            Рэб налил больше половины, уверенный, что и это осилит тощий товарищ.

            – Рэб! – крикнул Бубка.

            – Что? Доел?

            – Не, иди сюда.

            Рэб поднялся и подошел. Закатное солнце светил в глаза, мешая разглядеть то, что показалось Бубке подозрительным. Рэб приложился к прицелу Тигра, взяв под обрез солнечного диска. По полю, в цепь, друг за другом, передвигались темные силуэты, горбатые под весом тяжелых ранцев и оружия.

            – Люди? – спросил Бубка.

            – Да, солдаты удачи, рейдеры, барахольщики. Охотятся за всем, что можно продать. В первую очередь, содержимое черепушек мутантов, потом оружие, артефакты всякие из другого мира, фильмы, музыку.

            – Они опасные?

            – Если уверены в своем преимуществе, то да.

            – Они нас не заметили, – предположил Бубка.

            – А то, если мы их заметили, то они нас и подавно. Я же тебе говорил, Улей со временем обнаруживает в человеке сверхспособности и развивает их. Там в группе, стопудово есть сенсы, которые чуют за километр присутствие человека или мутанта. А может, есть и такие, как мой знакомый Пират, земля ему пухом, тот умел единственным глазом, как биноклем пользоваться. Мы с тобой новички, у всех на виду.

            – Так ты же был здесь. У тебя не сохранилось?

            – Я был не так, как ты думаешь. В этом теле я еще не был.

            Бубка свел брови вместе, пытаясь понять сказанное.

            – А я смогу получить сверхспособности?

            – Поживем – увидим.

            Расхожая фраза для Улья подходила намного лучше, чем там, где была придумана.

            У Бубки обнаружились следы живцового голодания раньше, чем у Рэба. Рэб глянул в свой сосуд для его приготовления и вздохнул.

            – Один глоток и до утра.

            – Ладно, – Бубка сделал большой глоток, уже совсем не морщась.

            – Вкусно?

            – Ага. Мамка квас такой делала.

            – О, сочувствую, квас с таким вкусом я бы не стал пить.

            Стемнело. На душе Рэба было тревожно из-за группы рейдеров. Если они определили в них новичков, то ночью вполне могли явиться, позарившись на его «бардак» и припасы. Мутанта Рэб боялся даже меньше. Прежде, чем забраться в БРДМ на ночевку, Рэб выставил перед ним с каждой стороны по фотоловушке со вспышкой и динамиком, издающим короткий, но сильный высокочастотный звук. Задача его была не пугать, а будить, если караул пойдет не по плану. Ловушка срабатывала от датчика движения, настроенного на расстояние в пять метров при большом угле обзора, позволяющем перекрыть подход к бардаку через мертвую зону. А вот вспышка могла на время дезориентировать противника, без разницы, мутанта или человека. Рэб лично на себе проверил ее действие ночью, что даже утром не мог избавиться от оставшихся на сетчатке световых пятен.

            – Ты, Бубка, ложись спать, а я встану на караул. Утром поменяемся, – Рэб вынул из своих припасов небольшое стеганное одеяло с синтепоновым наполнителем, сложил его вдвое и положил за креслами. – Спи.

            Бубка будто этого и ждал, сразу упал на него, свернулся калачиком и, кажется, мгновенно уснул. Рэб посмотрел на него и подумал о том, что реакция пацана на то, что с ним случилось, довольно нестандартная. Обычно Улей на первых порах корежит людей, заставляет их истерить, впадать в крайности, что способствует массовой гибели новичков. Бубка вел себя так, будто не потерял родителей, а попал в сказку.

            Рэб закрыл передние окна бронещитками, пробрался в центр машины и сел на подвесное кресло стрелка, вращающееся заодно с башней. Взял в руки крутилку, отвечающую за поворот башни, и сделал полный оборот. Тьма опустилась такая, что видимости не было никакой. Рэб решил больше положиться на слух. Замер, затаив дыхание. Бубка сопел во сне, снаружи шумели сверчки, где-то далеко громыхнуло, как во время грозы, может быть подгрузился кластер с ней, а может, просто перезагрузился так шумно. В Улье часто бывало и такое.

            Рэб дернулся, потеряв равновесие, уснул и сам не заметил когда. Похлопал себя ладонями по щекам, потер уши, затем крутанул башней «бардака» на всякий случай. Усталость и переутомление давали о себе знать. Звездное небо подсветило подлунный мир. Теперь он стал похож на декорацию из театра теней, черные силуэты на чуть более светлом фоне. Как говорил дед, на войне каждый куст на немца похож, так и в Улье –каждый силуэт был похож на мутанта.

            Рэб достал наощупь из коробки с едой шоколад, чтобы приободриться. Почему он не подумал о приборе ночного видения? Сейчас бы ему было гораздо спокойнее. Ненужные переживания только утомляли и без того уставший организм. Рэб приложил кружку к броне и приставил к ее дну ухо. Улей не спал. Сотни разных звуков смешивались в общий фон, из которого сложно было выделить интересующий. Рэбу послышался топот, но видно, только послышался. Остывающее железо могло давать такие звуки. С прибором ночного видения было бы гораздо спокойнее.

            Время тянулось медленно. Рэб выдержал всего час, но по внутреннему таймеру прошло все пять. Сон накатывал волнами, подавляющими волю. Рэб тер уши, стучал себя по щекам, прикусывал губу. Эффект от упражнений длился несколько минут, а потом сон с новой силой принимался душить в своих объятьях уставшее тело.

            Рэб собрался покуситься на остатки живца, чтобы получить свою порцию бодрости, но остатками воли отказал себе в этом. Напитка оставалось слишком мало, а без имеющегося запаса на день-два хлебать живец по первому желанию – полное малодушие. Можно было попробовать выпить кофе, хотя его кофеин действовал только на тех, у кого и без того бессонница. Рэб нашел банку с растворимым кофе, высыпал себе три ложки с горкой на железную кружку и разбавил холодной водой.

            Рэб приложился к кружке. От кофе исходил ядреный аромат, а на вкус он сильно горчил. То, что надо в его ситуации. Вдруг, яркая вспышка, как молния сверкнула сквозь щели в бронещитках. Тут же раздался короткий визг и почти сразу осветился экран телефона, уведомляя о передаче снимка с фотоловушки.

            Рэб выронил кружку прямо на спящего Бубку и бросился на кресло мехвода. Сознание заработало по заранее выработанному алгоритму. Если на снимке имелся мутант, надо было уходить в реку, если люди, то просто удирать, куда глаза глядят. Рэб завел «бардак» подсознательно ожидая либо удара, либо взрыва. Вынул телефон и трясущимися, непослушными руками добрался до снимка. На экране, на контрастном черно-белом снимке запечатлелся мутант-рубер. Его глаза светились адским светом, отраженным от сработавшей вспышки.

            Рядом с бардаком раздался рев и тут же удар сотряс его. Бубка подпрыгнул и вытаращился на Рэба, но тому было не до мальчишки. Он выставил волноотражательный щиток и съехал в реку, спасаясь от мутанта. Тварь еще раз ударила вдогонку по машине. Показалось, что ей удалось смять бронированный корпус военной машины.

            Бардак мягко поплыл. Рэб включил водомет, но там что-то затрещало и пришлось его выключить. Машина двигалась только за счет колес.

            – Это кто? Это что было? – Затараторил Бубка, все еще не понимая, что случилось.

            – Старый знакомец, пришел-таки за нами по следам. Если бы не ловушки, застал бы нас врасплох.

            – Он нам машину помял?

            – Да, кажется, крышку водомета придавил.

            – Что нам делать теперь?

            – Будем от берега к берегу плавать, пока кому-то из нас это не надоест. Тут по кругу километра три вокруг реки бегать, так что, я думаю, тварь запалится первой. Когда рассветет, мы ее еще из винтовочки пощекочем.

            – А почему бы не удрать совсем. Мы же быстрее? – с надеждой в голосе спросил испуганный мальчик.

            – На пересеченке не быстрее, еще и вговнякаемся в какой-нибудь овраг впотьмах. Плавать будем туда-сюда, пока этого рубера не вырвет от головокружения.

            Тварь дала мощного ревака с берега. Бубка испуганно зажал уши руками. Рэб чертыхнулся. Ему не хотелось, чтобы мутант поднял на уши всю округу. Хотелось уладить конфликт полюбовно, сам на сам, без лишних зрителей, мешающих выполнить заранее продуманный план. Рэб включил передние фары. Берег неширокой реки был уже в нескольких метрах. «Бардак» загреб вправо и двинулся вдоль реки.

            Мутант двигался параллельным курсом, не отставая от машины, надеясь перекусить спрятавшимися под ее панцирем деликатесными человечками. Можно было шугануть его из Тигра, но Рэб решил в темноте зря не тратить боеприпасы. С рассветом, если рубер все еще не передумает, можно будет выцелить ему живот или гортань и попробовать отбить меткими попаданиями неуемный аппетит.

            Рубер не передумал. На его рев сбежались мутанты помельче. Они расселись вдоль реки, боязливо разбегаясь при приближении крупного сородича. Рубер, как одержимый, носился вдоль берега, исступленно ревя и делая попытки забраться в воду. Жидкая среда его пугала к большой радости Бубки, держащегося побелевшими пальцами за спинку кресла.

            – Вот тебе и в гостях у сказки. – Рэб вспомнил свои мысли насчет Бубки, принявшего Улей, как хорошую замену обычной жизни. – Отцепись от него, лучше чаю мне согрей.

            Бубка поднял испуганные, ничего не понимающие глаза на Рэба. Он не собирался разогревать чайник или делать еще что-то, кроме сидения в кресле. Кажется, настоящий смысл жуткого мира, в который его занесло, начал открываться ему во всей своей пугающей сути.

            Рэб задумался над тем, как вывести мальчишку из ступора, дать ему подзатыльник или же попытаться увещевать словами, что он умел профессионально.

            – Мы в безопасности, Евсей. – Рэб посчитал, что привычное имя сработает, как ключик, открывающий дверь в прошлую безопасную жизнь. –  Тварь нас не достанет здесь, а с рассветом мы ее шуганем из винтовки твоего папаши. У меня все под контролем.

            Словно в насмешку над его увещеваниями, в борт машине прилетел какой-то предмет, гулко ударивший в корпус. Бубка замер, а потом мелко задрожал. Взгляд его совсем не изменился. Рэб сам испугался не на шутку, не ожидая никаких сюрпризов, кроме запланированных. Он открыл люк над головой, чтобы разглядеть причину удара, и чуть не поплатился за это. Бледная лапа, вылетевшая из тьмы, попыталась вцепиться Рэбу в лицо. Хорошо, что люк был открыт на несколько сантиметров. Рефлексы позволили Рэбу успеть закрыть люк. Следом мощные удары заколотили по крыше «бардака». К ударам примешивался знакомый клокочущий звук, исходящий из глотки голодных мутантов.

            Рэб упал в свое кресло. Теперь и его взгляд немногим отличался от взгляда Бубки.

            – Он ими бросается что ли? – Рэб не мог поверить, что рубер нашел выход из ситуации.

            Других вариантов, связывающих удар о броню и появление мутанта, Рэб не придумал. Жестокая, но умная тварь решила достать их живыми бомбами. Если бы Рэб носил шляпу, он снял бы ее перед рубером, признавая его сообразительность.

            – Ничего страшного, – успокоил Рэб Бубку. – На наши планы одна тварь со слабыми ручками никак не повлияет.

            Совсем рядом в воду плюхнулось что-то тяжелое.

            – Недолет! – обрадовался Рэб.

            Через полминуты гулкий удар о броню и последовавшее за ним клокотание и удары, добавившиеся к тем, что уже были, дали понять, что огромная тварь преуспела в метании сородичей. По классике боя, пора было уже дать хоть какой-нибудь ответ. Облепленный мутантами «бардак» через десять метких бросков мог пойти на дно.

            Рэб направил машину на противоположный руберу берег. Выскочил на земную твердь и закружил на ней восьмерками. Твари сорвались, но снова бросились на броню. На этом берегу их было много и некоторые уже переросли стадию лотерейщика. Запрыгнуть и удержаться на броне не удалось никому, а вот попасть под острый нос «бардака» и колеса многим. «Бардак» глухо встречался с препятствиями и мягко перескакивал через них колесами.

            – Всё, пора возвращаться, скоро и рубер будет здесь.

            Рэб снова заехал в воду. Рубер, поняв, что его надули, заревел. Однако рев его донесся издалека. Видимо он находился на самом краю кластера, пытаясь обогнуть полосу реки. Рэб без страха откинул люк и выбрался в него вместе с Тигром. Полоса рассвета озарила горизонт. Ее свечения хватило, чтобы разглядеть «зоопарк» на берегу. Хотя, они с Бубкой были больше похожи на животных в клетке.

            Рэб выцелил орущего лотерейщика и выстрелил ему в голову. Тварь запрокинула ее и рухнула. Реву на берегу поубавилось. Рэб взял в прицел топтуна, пытающегося быть главным до прихода рубера. Кости на голове у него разрослись достаточно, чтобы выдержать попадание пули от автомата, но не более. Топтун бегал вдоль берега, мешая прицелиться. Рэб выстрелил твари в грудь, под руку, когда она стала боком. Топтун не понял, что произошло. Закричал, замахал лапами, но все слабее, пока не повалился навзничь. Рэб, скорее всего не убил его. У тварей была прекрасная регенерация, но вывел из противостояния надолго.

            Прибежал рубер и с ходу схватил в лапы мелкого спидера. Рэб успел выстрелить в несчастного, прикончив его во время замаха. Рубер все равно бросил тварь. Она безвольно ударилась о броню машины и свалилась в воду. Пришло время заняться непосредственно рубером. Рэб навскидку выстрелил ему в живот. Тварь заревела и повернулась к Рэбу защищенной спиной.

            – Ничего, мы и в спину тебе постреляем.

            Мутант, постоянно двигаясь, не давал выцелить ему слабобронированные места. Рэб пожалел припасы для Тигра и крикнул в нутро машины.

            – Бубка, подай мне СКС!

            В салоне загремело, и вскоре Рэб ощутил в руках ствол карабина. Мальчишка, кажется, вышел из ступора.

            – Снаряжай обоймы! – Крикнул Рэб, целясь в темный силуэт рубера.

            Три выстрела подряд заставили тварь перейти на дикий рев. Он смёл ударом двух, случайно попавших под лапу лотерейщиков, схватил и швырнул их в машину. Но крупные мутанты не захотели лететь, упали у самого берега. Бессилие привело рубера в ярость. Он принялся молотить всех, кто был рядом. Напуганные твари прыснули в стороны, понимая, что им ничего, кроме оплеух здесь не светит.

            Рэб выстрелил в живот мутанту, потерявшему осторожность. Темное брюхо окрасилось черной кровью. Тварь было бросилась в воду, ослепленная яростью и больше жаждой мести, чем голода, но Рэб прицельным огнем в морду заставил ее выскочить на берег. Взвизгнув на прощание как раненая свинья, рубер рысью побежал в сторону лесного кластера.

            Рэб облегченно выдохнул.

            – Всё, кажись, отбились, – произнес он в темное нутро «бардака».

            – А я тут обоймы снарядил, – ответил Бубка слегка трясущимся голосом.

            Заря занялась, осветив окрестности красноватым светом. Мутанты, распуганные рубером, возвращаться не спешили. Рэб выкатил «бардак» на берег, чтобы собрать разбросанные фотоловушки и проверить повреждения, нанесенные рубером. Заслонка, закрывающая гребной винт на самом деле оказалась вмятой и задевала за него. Бубка сидел на броне с отцовским СКС и контролировал ситуацию.

            – Страшно было? – спросил Рэб, складывая фотоловушки в салон.

            – Я, блин, я половину не помню. Я как во сне был. У нас, когда отец пьяный буянил, мамку бил или меня, я тоже мало помнил. Мамка говорила, что у меня защитная реакция.

            Ответ мальчишки покоробил Рэба. Кажется, Валера серьезно повредил психику своему сыну.

            – Ты это, Бубка, должен понимать, что здешние мутанты это не злой отец. Отцу ты не мог дать сдачи, потому и терпел и придумал себе защитную реакцию, и мамка твоя терпела, не смея пойти против отца. В Улье терпеть не надо, бояться можно и нужно, но не терпеть. Мутанта можно и нужно убить, поэтому будь готов применить против него оружие. Пусть лучше он впадает в оцепенение при виде тебя.

            – Пссс, меня? – переспросил пацаненок. – Я же мелкий и не страшный.

            – Как сказать, не страшный. По-моему, даже очень. В смысле, опасный, с этой винтовкой. Обещай, что ты без раздумий выстрелишь в мутанта, который будет представлять для нас опасность?

            – Угу, ладно, обещаю. – Неуверенно ответил Бубка.

            – Что-то не чувствуется боевого задора.

            – Ладно, выстрелю.

            Рэб огляделся по сторонам и увидел ползущего лотерейщика, которому рубер переломал все кости. Тварь, еле живая, все равно пыталась ползти к людям.

            – Вон, видишь эту полудохлую тварь, – Рэб показал на лотерейщика, – пристрели ее.

            Мальчишка привстал.

            – А куда стрелять?

            – В голову, если не хочешь поиздеваться над ней.

            – Не, не хочу. Мне ее жалко даже.

            – Мне тоже, но когда она доползет, то захочет съесть тебя, поэтому нам придется убить ее, в смысле, тебе.

            Бубка встал на коленки, расставив их под прямым углом, уверенно упер карабин в плечо, целился несколько секунд и выстрелил. Пуля пробила череп мутанту и вышла из подбородка, подняв фонтан земли, смешанной с кровью. Лотерейщик дернулся и замер.

            – Поздравляю, ты завалил лотерейщика, не самого мелкого мутанта.

            – Спасибо.

            – Пойдем завтракать, проголодался, поди?

            – Жутко. Живец дашь?

            – Конечно, теперь у нас есть несколько черепушек, в которых завалялись спораны.

            Рэб нашел в убитом лотерейщике один споран. В другом, убитом рубером, еще два. Остальные убитые мутанты были слишком молоды для этого. Пока кипятился чайник, Рэб в своем «шейкере» взболтал раствор из споранов и поставил фильтроваться. Оставшийся на утро глоток вчерашнего живца они разделили с Бубкой пополам. Жидкость придала сил и аппетита.

            Следов ночного переживания на мальчишке не осталось совсем. Он активно стучал ложкой по миске, громко сопел и хлебал, поглощая еду с большим удовольствием. Рэб смотрел на него и верил, что Улей, даст бог, воспитает из мальчишки настоящего бойца.

            Бубка первым услышал шум и замер.

            – Что? – заметил Рэб его напряженную позу.

            – Шум, от двигателей.

            Рэб выглянул из люка. Поднял в него Тигр и приложился к прицелу. В полукилометре от них по проселку ехали пять машин, две из которых были вооружены крупнокалиберными пулеметами. На машинах имелся серьезный обвес для тарана мутантов. Мысли заметались в голове, бежать или остаться? Рэбу стало жаль, если у них отожмут «бардак». Без него они, как черепахи без панциря. Бежать тоже было поздно.

            Рэб залез внутрь машины.

            – Кто там? – спросил Бубка, пытаясь понять по выражению лица Рэба степень опасности.

            – Сиди тут и не вылезай, даже если услышишь выстрелы. Обещаешь?

            – Угу. Только ты это, не строй из себя гордого, – дал неожиданный совет Бубка.

            – Хорошо, – Рэб выбрался наружу через боковой люк, оставив оружие в машине.