Рэб знал все улочки в этом районе, поэтому вел смело, расшвыривая мешающие машины тяжелым корпусом БРДМ. Он боялся встретиться с могучим и безжалостным врагом, неизвестно что не поделившим с безобидными жителями рядового стаба. Выбирая второстепенные узкие улочки, Рэб рассчитывал на то, что в них меньше шанс напороться на засаду. У них был только один способ спастись от гибели, бежать сломя голову.

– Ложись на пол, – приказал Рэб Бубке, замершему перед окошком.

Мальчишка не ответил, перевел взгляд на Рэба и выполнил приказание без вопросов. Квазирог бросил пулемет и полулежал на запасах Рэба, бледный, как призрак. Команда у него была еще та. Большой ошибкой были те пять канистр с соляркой, находящиеся прямо в салоне. По правде говоря, Рэб собирался воевать только с мутантами, и в этом случае запас топлива внутри «бардака» выглядел разумным решением.

Стрельба затихала. Итог стычки был известен. У людей Шторма не было ничего против автоматических пушек БМП. Недолго Шторм держал звание долгожителя стаба. Зато появился реальный способ остаться при «бардаке» и сбежать, никого не обидев.

            «Бардак» выскочил в районе рынка, где сходились две важных городских улицы, проспект Победы и Терешковой и оказался на открытом пространстве. Правее, по улице Рыбаковской, был виден край стаба, голая степь, волнующаяся седым ковылем. Рэб кинулся туда, но на дорогу выехал пикап с пулеметом и стрелком в кузове. Для них встреча с БРДМ тоже оказалась неожиданной, и он поспешили спрятаться за дома.

            Рэб нырнул на Корецкую, пролетел по ней до Пролетарской, дальше дворами до Цвиллинга, на которой выбрал направление в сторону набережной. Единственное спасение он видел в том, чтобы раствориться в густом лесу. Проскочил мимо монументального дома Советов и памятника Ленину. Несколько секунд, за которые он пересекал площадь перед зданием администрации, стоили больших нервов.

            Из парка, напротив Дома Советов, выбежали два лотерейщика, но скрылись из виду, не поспевая за скоростью «бардака». Рэб выскочил на набережную по улице 9-го января, прямо в небольшой парк, за которым начинался крутой обрыв, ведущий к Уралу. Подбирать более удобный спуск времени не было. Рэб пустил машину на самой малой скорости вниз. Мотор урчал, сопротивляясь разгоняющейся трансмиссии. Деревца, попадающиеся по пути, с треском ломались под мощным корпусом машины.

            «БРДМ» успешно одолела спуск, пробила ограждение и выкатилась на широкий прогулочный бульвар. Рэб взял правее, чтобы не спрыгивать с прямого откоса к реке, иначе можно было засадить «бардак» в песок и беспомощно зависнуть. На бульвар выскочили потревоженные мутанты, отъевшиеся на скудных оренбургских харчах. Их мягкие тела глухо застучали по броне машины, измазав черной кровью потрескавшееся стекло, через которое и без того было плохо видно. Рэб включил дворники, но они сделали только хуже, равномерно размазав кровь по стеклу.

            – Бубка садись на место, дорогу показывать, мне ни черта не видно, – попросил Рэб.

            Мальчишка тут же оказался на сиденье рядом.

            – Твари, измазали весь обзор. Говори, когда будет спуск к реке.

            – Угу, – Бубка привстал, чтобы лучше видеть. – Приготовься, еще чуть-чуть, давай.

            «Бардак» мягко съехал с бульвара. Рэб выставил волноотражательный щиток и заехал в реку. Волна воды окатила машину, смыв со стекла черную кровь.

            – Удрали? – с надеждой спросил Бубка и покосился на безразличного Квазирога, прижимающего пропитанную кровью тряпку к ране.

            – Еще нет. До леса бы дотянуть, там можно и Квазирогом заняться.

            Не тут-то было. По броне, в корму и башню, звонко ударили пули. Вода вздыбилась фонтанчиками рядом с машиной. Стреляли явно не из крупного калибра, иначе БРДМу не поздоровилось бы.

            – Чёрт! – Рэб рефлекторно втягивал шею, когда пуля ударяла о броню.

            Бубка соскочил с кресла и кинулся к пулемету.

            – Ты куда, балбес, вернись! – Рэб попытался ухватить мальчишку за одежду и вернуть на место.

            Тому удалось увернуться.

            – Я знаю, как стрелять, там еще двадцать патронов осталось, я считал!

            Бубка встал коленками на сиденье стрелка, схватился за рукоятку вращения башней и припал к прицелу. Остановился, когда увидел на набережной два джипа и человек пять с автоматами. Видимо, грозного вращения башни хватило, чтобы стрелки спрятались за автомобили. Бубка опустил ствол, пока перекрестье не остановилось посередине силуэта автомобиля. Нажал кнопку электроспуска и одной длинной очередью выпустил все оставшиеся патроны. Он еще несколько раз нажимал на спуск, думая, что патроны не могли вылететь так быстро.

            – Кончились, – просипел Квазирог. – Попал?

            Бубка внимательно разглядел последствия своей стрельбы. Одна машина дымила.

            – Да, в одну попал.

            Квазирог одобрительно кивнул головой и закрыл глаза.

            «Бардак» зацепился колесами за дно и бодро выскочил на берег. Противник так и не решился открывать огонь, не ведая, что отстреливаться экипажу машины уже нечем. Несколько пуль, попавших в машины, прошили их насквозь, несмотря на установленные перед радиатором металлические щитки. Демонстрация возможностей крупнокалиберного пулемета остудила геройский пыл.

            Только под непроницаемой сенью деревьев Рэб смог облегченно выдохнуть. Углубившись метров на триста от опушки, он остановил «бардак», но глушить не стал. За три дня колея в лесу немного подсохла, позволив смело съехать с нее в гущу леса.

            Первым делом Рэб дал глоток живца ослабшему Квазирогу. Стрелок отхлебнул и блаженно откинулся на стенку броневика.

            – До свадьбы заживет, – он рассмотрел тряпицу, которой прикрывал рану. – Приеду в стаб, напьюсь. А ты, малой, шустрый, только зря все патроны выпустил. Ничего, я научу тебя стрелять по одному.

            Бубка зардел от похвалы и украдкой бросил взгляд на Рэба.

            – Молодец. Я рад, что ты вовремя сообразил, – Рэб потрепал Бубку по волосам.

            Рэб осмотрел рану Квазирога. Осколок пули или брони, пробил живот, но не вышел с обратной стороны. Рэб опасался повреждения брюшной аорты, но ее не задело. Кровь почти остановилась, а внутренние кровотечения Улей умел залечивать самостоятельно. Осколку, если он застрял в кишках, была уготована участь выйти из организма естественным путем.

Теперь можно было выбраться из душной машины и размяться. Первый осмотр показал, что БРДМ серьезно не пострадал. Отметины от пуль были, но урон для «бардака» был чисто косметическим.

            – И это только первые три дня в Улье, – Рэб коротко усмехнулся.

            – Такого дня рождения у меня еще не было, – Бубка растянул рот в довольной улыбке. – Как в тир сходил в Зауральную рощу.

            – Слушай, я готов подумать, что Улей тебе уже сделал щедрый подарок. Ты будто в свою среду попал. Я, признаться, первые дни был не в себе. Даже с трудом могу вспомнить, что я делал. Так, в каком-то беспамятном страхе несколько дней провел.

            – Не, я такой подарок не хочу. Хочу бегать быстро, – Бубка добежал до сосны. – Быстро?

            – Не хочу тебя расстраивать, у тебя же день рожденья.

            – Эх, – мальчишка вздохнул. – А мне не страшно, потому, что я не остался один. Что, если бы я был дома до сих пор? – Бубка задумался. – Батя меня уже сожрал бы.

            – Ну, не факт.

            – Эй! – из люка показался бледный Квазирог. – Не стоит задерживаться на одном месте подолгу. Погнали в стаб.

            – Погнали, так погнали. В Улье, удирать, нормальное состояние. Поверь, в нем мы будем находиться очень часто.

            – Тогда мне точно надо научиться быстро бегать.

            – Ты прав, нам всем не помешало бы научиться быстро бегать.

            Рэб остановил «бардак» на опушке, выбрался из люка и долго прислушивался к звукам.

            – Землю послушай, по ней лучше передается. – Посоветовал Квазирог.

            Рэб выбрался из машины и приложил ухо к укатанной земле. Через землю вибрация тяжелой техники передавалась намного лучше и в этот момент ее сотрясали гусеницы БМП. Рэб вскочил и запрыгнул в бардак, сгруппировавшись, как тренировался раньше.

            – Что? – спросил Квазирог.

            – Что-то слышно.

            Рэб выскочил из леса и направил машину прямо по полям, минуя дороги, на которых они могли встретиться с врагом. Кластер с рекой, на которой их гонял топтун, подернулся дымкой перезагрузки. Рэб рванул вправо.

            – Видишь? – Рэб привлек внимание Бубки к перезагрузке. – Кластер перезагружается.

            Дымка на глазах превратилась в пятно густого тумана. Произошел еле ощутимый хлопок, и туман потянуло ветром с кластера. Рассеялся он прямо на глазах. На берегу куска реки стояли два рыбака в плащах с капюшонами и разложенными на рогатины удочками. Судя по тому, как они крутились на одном месте, перенос для них не остался незамеченным. Рэб решил, что не сможет проехать мимо двух бедолаг, которые находятся в полном недоумении по поводу того, что видят вокруг себя.

            БРДМ подкатил к рыбакам. Лица, даже сквозь трещины в стекле, выражали полную растерянность и в какой-то мере страх. Рэб откинул люк, огляделся, только потом обратился к рыбакам.

            – Искренне сочувствую вашему рыбацкому везению.

            – Мужик, чего это вокруг такое? – озадаченно спросил один из них, что пониже.

            – Это Улей. Сразу не объяснишь, и времени на это  у нас нет совсем. Живее забирайтесь в «бардак», по дороге расскажу.

            Мужики заметались, кинулись к удочкам и садкам.

            – Э-э, давайте без удочек и рыбы, провоняете мне машину. Забирайтесь, как есть.

            – Да у меня дорогая удочка, я ее не брошу, – рыбак вытащил свое сокровище из воды и принялся складывать ее.

            – А куда ты хочешь отвезти нас? – спросил второй.

            – Туда, где вас не убьют и не съедят, – ответил Рэб.

            Рядом с бардаком взлетели вверх три земляных фонтана, через секунду донесся звук выстрелов.

            – Чёрт! Бросайте нахрен свои удочки, а то без вас уедем. Бубка, дай Тигра.

            Мужики заметались еще активнее. Им можно было посочувствовать, они совсем не понимали, что с ними приключилось. Вторая очередь, зацепившая бардак вскользь по борту и отрикошетившая  с диким визгом, заставила их быть сообразительнее. Рыбаки бросили свои снасти и кинулись в узкий бортовой люк.

            Рэб успел выстрелить три раза в сторону джипа. Машина откатилась назад за бугор. Рэб сел за руль и резво стартанул, раскручивая двигатель до максимума на каждой передаче.

            Рыбаки, присевшие абы как, где было место, подпрыгивали на каждой кочке. Они смотрели на отстраненного Квазирога, перепачканного в крови. На мальчишку в пассажирском кресле, не показывающего удивления или страха по поводу ситуации. На Рэба, лихо крутящего рулем и смотрящего в лобовое стекло с отметиной, явно оставленной пулей. Лица новичков выражали полное недоумение и огромное желание получить объяснение происходящему.

            Квазирог прижался к прицелу пулемета и развернул башню назад. Погони не было видно. Может быть, одинокая цель не стоила таких усилий и жертв.

            – Сзади, кажется, никого, – уведомил Рэба Квазирог.

            – Хорошо. Есть короткий путь к стабу?

            – Есть, через скотомогильник, но там всегда тварей полно, на дохлятине с сибирской язвой отжираются.

            – Нам этот путь подходит, хвосты обрезать.

            – Рэб, у нас все же не танк, там элитник может оказаться, а руберов и с десяток.

            – Я же не идиот лезть в гущу, придумаем по ходу.

            Рыбаки кидали взгляды то на Рэба, то на раненого стрелка, совершенно не понимая, о чем они ведут речь. Бубка выглянул из-за кресла и растянул губы в широкой улыбке. Выражение лиц испуганных мужиков позабавило его. Рыбакам его улыбка, совсем не к месту, показалась зловещей.

            БРДМ забрался на высокий холм по крутому склону. Рэб не случайно выбрал его. С такой высоты вся округа была, как на ладони. Можно было увидеть пыль, поднимаемую любой техникой за десяток километров. Любой маневр противника можно было увидеть и легко избежать встречи с ним. Правда, и их самих было видно точно с такого же расстояния.

            Рэб остановился. Открыл люк над головой, вытащил Тигр и осмотрел в него окрестности, огромное лоскутное одеяло кластеров, разных форм, размеров и расцветок. Оседающую пыль он увидел за березовой рощицей, выросшей у подножия двух небольших холмов. От холмов, отсвечивая рыжей глиной, метров на триста протянулся овраг, упершийся в озерцо, окаймленное зарослями рогоза.

            – Квазирог, глянь в свой прицел на ту рощу, – попросил Рэб напарника.

            Башня повернулась. Ствол пулемета дернулся и уперся в направлении рощи.

            – Как-будто шевеление есть. Далековато, не разобрать. Тааак, таак, что-то вижу. О, чёрт! Рэб гони! Гони быстрее.

            Рэб не стал уточнять, причину внезапного страха Квазирога. Упал в кресло и тронул вперед по склону. Над головой свистнуло реактивным двигателем и через мгновение раздался взрыв впереди машины.

            – Это что за хрень? – удивился Рэб.

            – Это ПТУР, – пояснил Квазирог. – Нас чуть в борт не поцеловали. Если бы я не увидел вспышку или ты помедлил, хана нам, спеклись бы тут.

            – Зато теперь мы знаем, где враги. В какой стороне скотомогильник?

            – Левее, еще десять километров, не меньше.

            – Ничего, поднажмем.

            Про новичков забыли совсем, пока один из них не произнес обеспокоенным голосом.

            – Эта, мужики, Пашке плохо стало.

            Квазирог глянул на побледневшего рыбака, покрывшегося испариной. Глаза у него закатывались под лоб, он тяжело дышал, делал непроизвольные движения руками и ногами, словно мозг у него находился под сильной гипоксией.

            – Друг твой перерождается, – безразличным голосом произнес Квазирог.

            – Как это? В кого?

            – В мутанта, – добавил Квазирог.

            Любопытный Бубка выглянул из-за кресла.

            – Шутите? – не поверил рыбак. – Может у него астма?

            – Может и астма, но в мутанта он все равно превратится. Я таких перерождений много повидал, всем хочется думать, что это припадок, но это не припадок, не астма, не эпилепсия. Дружка твоего случай записал в другую команду, играющую против нас. Ты сам-то как себя чувствуешь?

            – Я-то, нормально. Пить хочу, саднит в горле и живот прихватило. Но вы не обращайте внимания, это простуда. Утром лазил в холодную воду крючок снимать с коряги, видать простыл.

            – На, полглоточка, – Рэб вынул одной рукой «шейкер» и протянул, не оборачиваясь, рыбаку.

            – Это что?

            – Пей, – мягко произнес Квазирог. – Это то, что тебе сейчас нужно больше всего.

            Рыбак испуганно забегал глазами по лицам, не решаясь принять предложенный ему предмет. Квазирог забрал его у Рэба и настойчиво сунул в руки новичку.

            – Смотри, меня сегодня подстрелили, один глоток и я в норме, – Квазирог просунул палец в окровавленную дыру в одежде, оставленную попаданием.

            – Ну, я же, не ранен, – попытался протестовать рыбак.

            – Ты ранен, в голову, полглоточка, просто помочи губы и поймешь, о чем мы тебе говорим.

            Рыбак нерешительно взял в руки металлический сосуд, понюхал и скривился.

            – Дай я! – Бубка выбрался с кресла, выхватил из рук мужчины «шейкер» и сделал глоток           .

            Вытер губы и вернул «шейкер» изумленному новичку.

            – Пей, не ссы.

            После того, как его пристыдил ребенок, рыбак отпираться не стал. Скривился, но сделал небольшой глоток. Через минуту его глаза заблестели здоровым блеском.

            – Ого, работает. Отпустило. Может, и Пашке залить?

            – Не, Пашке не поможет. Его пора выбрасывать, иначе он кусаться начнет.

            Пашка, тем временем, затих, только дергающаяся мышца под веком показывала, что жизнь в нем не угасла.

            – Нет, его нельзя, мы с ним друганы по жизни, со школы еще. Теперь и семьями дружим. Я его не брошу.

            Квазирог хотел возразить, но тут то, что еще недавно было человеком по имени Паша, открыло глаза. Все вопросы, насчет его человеческой природы исчезли, стоило заглянуть в их ледяной тягучий омут. Рыбак испуганно оттолкнул от себя того, кого минуту минут назад считал другом по жизни. Паша загудел, заклокотал и попытался схватить друга. Квазирог коротко ударил мутанта прикладом СКС в голову. Паша отключился.

            – Выбрасывай, – Квазирог открыл боковой люк.

            Рыбак принялся неуклюже двигать бывшего товарища. Бубка смотрел на это, не выдержал и вызвался помочь. Он помог направить ноги Паши в люк. Мутанта посадили. Квазирог коротким тычком ноги в спину вытолкнул его наружу. Паша упал в пыль и закувыркался.

            – Не переживай, – успокоил новичка Рэб.

            – А что я теперь его жене скажу?

            Его вопрос вызвал дружный смех.

            – Успокойся, его жены здесь нет, – Квазирог пытался изобразить на лице сочувствие, но из него перло неконтролируемое ехидство. – Да, сходил ты на рыбалку, мужик. На всю жизнь запомнится. На всю оставшуюся жизнь, – не удержался он, чтобы не добавить удачно подвернувшуюся строчку из старой песни.

            Несчастному человеку и без того было тошно от полного непонимания того, что с ним случилось, а полунамеки и подколки Квазирога просто ввергли его в полную прострацию. Новичок зажался, обхватил руками согнутые в коленях ноги и уставился куда-то вперед, сквозь кресло, на котором сидел Бубка.

            – Да у тебя талант по адаптации новичков, – не удержался Рэб. – Бди лучше в прицел, пока нам вдогонку еще одну ракету не отправили.

            – Не отправят, что они сами их делают что ли? – Квазирог все равно уткнулся в прицел стрелка и завертел башней.

            БРДМ поднимала вокруг себя такую пыль на проселочной дороге, что будь погоня в ста метрах, ее можно было бы запросто проглядеть.

            – Ни черта не видно, – Квазирог опустился ниже.

            – Тогда садись на место Бубки и показывай дорогу, здесь какая-то паутина.

            – А чего тут думать, езжай по той, на которой нет следов. Местные никто мимо скотомогильника не ездят.

            – А я отсюда не то следов, дорогу с трудом различаю.

            Бубка поменялся с Квазирогом. Мальчишка сел на кресло стрелка, уперся в прицел и с важным видом принялся крутить рукоятку поворота башни. Рыбак кидал короткие взгляды на ребенка, силясь рациональными остатками сознания понять, что происходит. Бубка заметил его состояние, снова улыбнулся, прекрасно понимая, что творится у того в душе, откинул рогожку, прикрывающую припасы, вынул не глядя какую-то банку и протянул ее новичку.

            – Поешь, хочется, наверное?

            – Не, спасибо, не хочется.

            Бубка удивился. С момента, как он очутился в Улье, голод преследовал его постоянно. Только наработанная за короткую жизнь привычка терпеть, останавливала ребенка от постоянного поглощения пищи. Бубка боялся, что Рэб разозлится на него, если он съест все его запасы.

            Справа по курсу сквозь пыль Бубка увидел еще один пылевой столб, стремительно идущий наперерез по примыкающей дороге.

            – Рэб, там кто-то едет! – крикнул мальчишка.

            – Кто?

            – Я не вижу, все в пыли.

            Квазирог молча откинул люк, запустив в салон пыли и высунулся из него по плечи.

            – Тачанки, Рэб. Две штуки с ДШК. Прошьют насквозь, если попадут, – Квазирог спустился в салон. На его лицо уже села пыль.

            – Скоро там этот скотомогильник?

            – Километра два, но твари уже должны быть рядом. Смотри внимательнее и не слети в эту яму с дохлятиной.

            – Скажи точно, когда она будет.

            – Ладно. Я пока постреляю, ага?

            – Давай.

            Квазирог взял СКС и снова выбрался в люк. Он сделал десять выстрелов друг за другом.

            – Отстали, шуганул. Хорошо, что они с ходу с этих пушек не стреляют. А! Влево! – Квазирог упал в кресло и уперся ногами в переднюю стенку.

            Рэб крутанул руль влево, не заметив никакой опасности, но послушав более опытного товарища. И правильно сделал. Из пыли показался крупный мутант, в которого едва не воткнулся «бардак». Тварь кинулась к машине, но получила острым передком по морде. Удар ощутимо тряхнул тяжелую машину.

            – Черт! Я ничего не вижу в это стекло, хоть глаза на передок вешай, – Рэб уже сидел на самом кончике сиденья, почти упершись лицом в стекло. Если бы не горизонтальный руль, воткнувшийся в его живот, он точно бы так и сделал.

            – Левее правь, а то в самую гущу забуримся. Пусть эти на тачанках прямо гонят, чтобы думали, что едут нам наперерез. Бубка, ну-ка глянь в прицел, куда эти поехали?

            Бубка с готовностью выполнил просьбу. Он увидел в прицел и страшного мутанта, сбитого «бардаком» и две тачанки, несущиеся по другой дороге. Он поиграл прицелом, ставя и удерживая его перекрестие на машинах. Понажимал кнопку электроспуска, представляя, как попадает во врага трассирующими пулями.

            – Чего видишь? – громко спросил Рэб.

            – Едут сбоку.

            – А мутантов видишь?

            – Нет пока…, о, ого, вижу.

            – Где, сколько?

            – Блин, – Бубка передернул плечами, отлип от прицела и глянул испуганно на Рэба, а потом и на Квазирога. – Их там много.

            – Да где ты их видишь? – занервничал Квазирог.

            – Там, – Бубка показал сквозь броню, в сторону, где ехали тачанки.

            – Рэб поднажми. Если там есть элитник и он голоден, то он выберет ту жертву, которая покажется ему доступнее.

            Бубка снова припал к прицелу. Толпа мутантов, бегущих по-обезьяньи, опираясь на мощные передние лапы, отставала от них. В сторону мутантов летели огненные шары трассеров. Бубка следил за батальной сценой с замиранием сердца, как за напряженной сценой в кино. В этот момент он болел за людей, хотя они и были врагами, но мутанты вызывали у него неконтролируемое отвращение.

            Показались свежие отвалы земли скотомогильника. Тачанки неприятеля будто избавились от погони, безопасно увеличив дистанцию. Но они не знали, что приготовил им хитрый ум элитника, на чью территорию они вломились без приглашения.

            Бубка увидел движение на одном из отвалов. Тварь сливалась с землей. Когда первый пикап приблизился к земляной куче, тварь молниеносным прыжком накрыла его сверху, не останавливаясь, рванулся ко второму, попытавшемуся резко изменить траекторию. В три прыжка догнала его, несмотря на град пуль, бьющих в тело, запрыгнула сверху и закувыркалась в пыли вместе с перевернувшимся автомобилем.

            – Что там, Бубка? – спросил Рэб.

            Все действие происходило вне поля его зрения.

            – Там огромный, страшный, больше, чем тогда у речки, – Бубка замолчал.

            Он уткнулся в прицел, наблюдая, как тварь рвала мощными лапами железо автомобиля.

            – И? – не удержался Квазирог.

            – Он рвет машину, – взгляд Буки сиял адреналиновым восхищением.

            – Точно. Элитник, – решил Квазирог. – Следи, не отвлекайся. Если рванет за нами, сразу кричи.

            – Ладно, – Бубка снова уставился в прицел пулемета.

            Тварь что-то держала в лапах и откусывала, дергая от усилий головой. Страшная догадка по поводу того, что ел мутант, осенила ребенка. Ему стало нехорошо и даже тошно. Бубка навел перекрестие прицела на тварь и нажал электроспуск.

            – Ту-дух! – озвучил он воображаемую стрельбу.

            Более мелкие мутанты наконец добежали и окружили большого. Вдруг они разом, как по команде, набросились на останки автомобилей, раздирая между собой их содержимое. Бубка закрыл глаза и сел в кресло.

            – Что? – Квазирог не понял состояния ребенка.

            – Меня сейчас вырвет, – признался Бубка. – Они их всех съели.

            – Слава богу, за нами не побегут, – Квазирог облегченно выдохнул. – Да ладно тебе, они же хотели нас убить?

            – Ну, они же люди, а их сожрали, как…

            – Здесь все кого-то жрут, привыкай, – поучительно произнес Квазирог.

            – Молодец, Бубка, не растерялся, – похвалил Рэб мальчишку, чтобы немного развеять его состояние. – Чем осмотрительнее мы будем, тем больше у нас шансов не попасть на зуб или под пулю. Давай к прицелу, покрути башней.

            Бубка уже с меньшим желанием закрутил рукоятку поворота башни. В глазах стоял тот самый элитник, откусывающий человека, как он сам откусывал кусок колбасы, когда лень было ее резать. Возможно, для ребенка этот момент был первым сильным откровением Улья.

            БРДМ закатился за пригорок, позволив перевести дух. Рэб вытер ладонью пот с лица и заметил, что на ней осталась грязь.

            – Блин, пыли напустили, дышать нечем.

            Квазирог посмотрел на Рэба и заржал. Рэб в свою очередь стал показывать пальцем на лицо Квазирога и смеяться не менее задорно. Рэб был похож на крутого спецназовца, размазавшего по лицу камуфляжную, «под грязь», раскраску. А Квазирог был похож на шахтера, потому что пыль легла на него толстым ровным слоем, отчего глаза и зубы выделялись сильнее.

            – Ладно, в стабе умоемся, – Квазирог решил не трогать слой пыли, покрывающий лицо.

            – Ладно. Сколько еще осталось? – спросил Рэб.

            – Да, недалеко, сейчас промчимся через рощу, мимо озера, потом пару степных кластеров и мы дома.

            – Председатель поверит нам?

            – Не поверит, проверит своим ручным сенсом. Сам посуди, если бы ты был засланцем, вернулся бы ты в стаб, положив людей оттуда?

            – Нет, наверное.

            – Не, наверное, а точно, если у тебя с башкой все нормально.

            – Я не видел ни одного нормального в Улье, – признался Рэб и повернулся, чтобы глянуть на новичка, молчавшего всю активную стадию погони. – Эй, друг, с тобой все хорошо?

            – Я что, умер, там на реке? Говорили мне, что кардиограмма плохая, шибанул, видать, инфаркт. Осталась Ленка одна с тремя детьми, – говорил он негромко, без интонаций и веяло от его слов замогильным холодом.

            – Живой ты, дружище, – обнадежил его Квазирог. – Только не знаю, хорошо это или плохо.

            – Нет, ребята, мертвый и вы умерли. Мы все тут, покойники. Так я себе и представлял «тот свет». Жить надо было по совести, тогда и попал бы не сюда, а в Эдемский сад. А может, пожил бы еще.

            – Вскрывает дядька себя, как консервы тупым ножом, – съехидничал Квазирог. – На рыбалку надо было меньше ездить, жене и детям время уделять, тогда бы и спасся, грешник. Это тебе за рыбу, которую ты ловил из спортивного интереса, а не ради пропитания. Думал, удочка только у тебя есть? Кто-то там тоже сидит с удочкой, – Квазирог ткнул в потолок «бардака», – прикармливает наживкой из аппетитных грехов людишек, а потом таскает их одного за другим в Улей, на перевоспитание.

            – Да, – согласился новичок.

            – Балда, – вставил в рифму Квазирог.

            Рэб сделал знак Квазирогу, чтобы тот прекратил давить на новичка. Его мозг и так сейчас находился в стадии, близкой к помешательству.

            – На дорогу смотри, – мягко попросил его Рэб.

            – А чего на нее теперь смотреть. Туда вон, к роще езжай. Тут уже все наше.

            «Бардак» миновал влажную лощину, в которой росла березовая роща. Пыль здесь не поднималась. Рэб откинул люк над собой, чтобы проветрить душный салон броневика. Затем дорога вывела к озеру. Берег водоема был истоптан копытами коров и загажен  «лепешками». Рэб подумал, что если время загрузки кластера совпадет со временем водопоя, на которое приходит стадо, то кластер отберет лавры популярности у скотомогильника.

            За озером начался степной кластер с пожухлым житняком, с замершими у норок сусликами и разбегающимися, как мелкие кенгуру, тушканчиками. Снова поднялась пыль. Рэб закрыл люк. Мирный пейзаж расслабил напряженные после погони нервы. Рэб почувствовал жжение в горле и знакомые рези в животе.

            – Бубка, дай живец! – Рэб, не оборачиваясь, протянул руку назад.

            – Там совсем мало осталось, – Бубка заглянул в «шейкер».

            – Возьми мой, – Квазирог достал из рюкзака грязную пластиковую бутылку, внутри которой плескалась не менее грязная жижа. – Угощаю.

            Квазирог свинтил пробку и протянул бутылку Рэбу. Тот разглядел подозрительную жидкость, сделал глоток из горлышка, скуксился, прикрыв один глаз. Рэба передернуло.

            – Что это? – спросил он внезапно осипшим голосом.

            Квазирог довольно рассмеялся.

            – Я делаю живец только на чистом спирте, а для большей ядрености добавляю полынь горькую и дурман вонючий. Покойников поднимаю на раз-два этим эликсиром.

            – Я чуть не сдох.

            – Подожди чуть-чуть, чувствуешь?

            – Что? – лицо Рэба все еще корежило.

            – Приход. Сейчас мир заиграет яркими красками.

            – Ты, блин, шаман, нельзя, что ли обыкновенный живец сделать?

            – Обыкновенный, скучно, и нет такого эффекта.

            – Ох, дайте простой воды запить.

            Бубка протянул бутылку воды. Рэб сделал несколько жадных глотков.

            – Фух, Квазирог, предупреждать надо.

            – Эффект-то есть? – Квазирогу теперь хотелось, чтобы Рэб после перенесенных страданий, почувствовал положительный эффект его рецепта.

            – Есть, – Рэб довольно растянул губы в блаженной улыбке. – Как красиво вокруг. Может, покатаемся еще?

            – Э, нет, давай в стаб. Как тебя развезло с непривычки.

            Миновали и второй степной кластер. Когда впереди показался стаб, Квазирог занервничал.

            – Стой, стой, Рэб.

            – Что случилось?

            – Не нравится мне что-то. Давай по-тихому, не спеши.

            Рэб не замечал ничего подозрительного, пока Квазирог не указал ему на следы гусениц на дороге. На том месте, где должен был находиться секрет охраняющий дорогу, гусеницы разбили дорогу крутыми разворотами. Они же и разорвали «ежа», выставленного для прокалывания колес. На дороге валялись несколько крупных гильз от автоматических пушек.

            Рэб съехал с дороги, чтобы их не было видно из стаба. Квазирог выскочил первым, Рэб за ним. Два бойца, прятавшиеся в замаскированном «секрете» были убиты прямо там, выстрелами из пушек. Квазирог потянул торчавший из земли ствол ПКМ, вытащил его и выругался. Оружие было сильно повреждено.

            – Ладно, хоть патроны для СВД наберем.

            – Кто это сделал? – спросил Рэб у Квазирога.

            – Без понятия, кто, но думаю, что они из той же банды, что и в городе на нас напала.

            – Как думаешь, они сейчас в поселке? У вас там есть чем или кем отбиться? – Рэб поднялся повыше, чтобы разглядеть поселок в прицел Тигра.

            – Против БМП? Единственный КПВТ на твой «бардак» поставили. Один РПГ где-то у председателя под замком, на всякий случай. Он всегда нам говорил, что главное оружие на войне – слово. Словом можно убить, словом можно спасти, словом можно полки за собой повести. Слышал такое?

            – Слышал, я же советское время застал.

            – Вот и вы, словом пытались отбиться от наглеющих капиталистов.

            – Сейчас-то поздно об этом сожалеть, пока в Колхозе своем жил, надо было поднимать вопрос на собраниях.

            – Да и хрен с ним, с Колхозом, не нравился он мне.

            Рэб в прицел не видел никакого движения в поселке, ни людей, ни техники.

            – Давай, пару часов понаблюдаем, а потом спустимся, проверим? – предложил Рэб. – Вдруг, там нужна помощь?

            – Давай. Хотя, из всех, я бы только Варварке помог. Единственная нормальная баба из всех.

            – Странная она, хотя и добрая, да и замужем вроде.

            – Ты про того блаженного, Дворника?

            – Ну, да.

            – Да, не, какой он муж, так, работник. Мужа у нее нет. Люди говорят, что она трагично пережила перенос в Улей, помешалась, но кое-как пришла в себя. Только на контакт не идет все равно ни с кем, отшельничает на краю поселка.

            – Ясно, – Рэб мог понять женщину, потерявшую на глазах семью. – Слушай, Квазирог, ты, как местный, может, сгоняешь к поселку тайными тропами, проверишь, что там да как?

            – Ага, а вы деру, если меня спалят?

            – А ты не пались. Я тебе даже винтовку дам, чтобы ты в оптику видел лучше.

            – Ладно, схожу. Вон ту балку видишь? – Квазирог указал в сторону давно заросшего оврага, протянувшегося до самого поселка.

            – Ну.

            – Я пойду по нему, и вас буду видеть и Колхоз свой. Если в поселке чисто, махну, чтобы ехали ко мне, если там опасно, сделаю так, – Квазирог скрестил руки над головой.

             – Хорошо, – согласился Рэб.

            Он отдал Тигр Квазирогу. Тот набил рюкзак патронами к нему, добытыми у убитых товарищей, пригнувшись добежал до балки и двинулся по ней в сторону поселка. Рэб следил за его действиями, когда к нему подошел Бубка.

            – Не могу рядом с этим находиться, – произнес он недовольным голосом. – Он как сумасшедший бубнит и бубнит. Умер он, умер, оставил семью, Пашку убили, все умрут, всё плохо.

            – Не обращай внимания. Это ты был такой подготовленный, а в основном народ ведет себя, как этот рыбак.

            – А Квазирог куда?

            – Проверить, ушли ли фашисты из деревни, или нет.

            – Фашисты?

            – Ну, это я так, в партизанов играю.

            Квазирог шустро добежал до середины балки, осторожно подобрался к краю и залег, наблюдая в прицел за ситуацией. Не меньше десяти минут он лежал неподвижно, потом сполз назад и снова прошел метров триста вперед. До поселка от него теперь было рукой подать, даже прицел не нужен. Однако Квазирог доверял оптике. Он снова залег и долго высматривал обстановку.

            Неожиданно раздался выстрел. Рэб испугался, что напарника заметили противники, не покинувшие поселок, и теперь он вынужден отстреливаться. За первым выстрелом не последовало других. Квазирог перевернулся на спину и пригласил их подъехать ближе.

            – Если наш друг не задумал ничего плохого, то в поселке чисто. Поехали.

            Рэб сел за руль, а Бубка взял СКС и высунулся с ним из люка, держа поселок на прицеле. Новичок безучастно сидел на груде продуктов и иногда выдавал мрачные фразы. Рэб повел «бардак» по дну балки и остановился напротив позиции Квазирога.

            – Что там? – спросил Рэб, выбравшись по плечи из верхнего люка. – В кого стрелял?

            – Показалось. По-моему, спасать там некого, – Квазирог запрыгнул на броню. – Поехали.

            «Бардак» выкатился в поселок между двух палаток, чуть не наехав на трупы убитых хозяев. Здесь было побоище, с явным перевесом на стороне нападавших. Многие жилища были разбиты крупным калибром, либо гусеницами БМП. Защищавшиеся жители стаба были обречены на поражение. Их трупы со страшными ранениями лежали повсюду.

            «Бардак», лавируя между ними, выкатился к правлению. Здесь напавшие на поселок устроили казнь. Председатель и еще двое его помощников, привязанные к столбам, держали в руках свои головы, прибитые сквозь ладони гвоздями, чтобы не выпадали из рук. Рэба передернуло от такой жестокости.

            – Бубка, не смотри вперед и не вылезай из машины, – предупредил ребенка Рэб, переживая за его психику.

            Квазирог уже ходил вокруг обезглавленных товарищей. Желваки ходили под кожей.

            – Зачем это? Мы ведь никому плохого не сделали?

            Он отвязал от столба Председателя. Труп шмякнулся на бок и вытянул руки вместе с собственной головой вперед, будто предлагал забрать ее. Рэб отвязал другого человека, поймал его в падении и отволок в сторону.

            Обернулся к правлению и увидел надпись на нем, сделанную белой краской прямо на стене: «Мираж прощает всё, кроме предательства».