В каждой, даже самой благополучной семье, наступает момент, когда супруги чувствуют огромную неудовлетворенность друг другом. Невысказанные, а потому и не услышанные противоположной стороной, обиды, неоправданные ожидания, и наконец, неудовлетворенность своими жизненными успехами, приводят к тому, что семейный фундамент трещит по швам. Единственное, что его скрепляет крепче всего, это совместно нажитые дети. Вместо того, чтобы разбежаться и остаться друзьями, супруги вынуждены искать варианты для дальнейшего сожительства под одной крышей.

Семью Горбуновых, катившихся на синем универсале к подножию Уральских гор, постиг именно такой синдром. Глава семейства, Егор, предпринял последнюю попытку возродить между ним и его женой Тамарой хотя бы бледное подобие тех чувств, которые они испытали в студенческие годы, познакомившись на экскурсии в Черную пещеру. Совместное путешествие к романтическому месту, да еще и с детьми, по его мнению, должно было способствовать оздоровлению семейного климата.

Ровно пятнадцать лет назад, находясь в составе разных студенческих групп, они приехали к Черной пещере, и, несмотря на мрачное название, пещера разожгла в их сердцах самые светлые чувства. С тех пор Егор и Тамара всегда были вместе. Но, кажется, этому приходил конец и Егор очень хотел, чтобы пещера снова явила свое чудесное свойство разжигать сердца.

Сборы были тяжелыми. Тамара считала затею с путешествием бредом и настаивала на том, что выходные нужно провести с большей пользой, например, съездить посмотреть новый унитаз в туалет, взамен старого, ровесника их совместной жизни. Дети, двенадцатилетний Матвей и восьмилетняя Катя, отнеслись к путешествию, как к нудной обязаловке. Матвей хотел посидеть за компом, поиграть в онлайновые игрушки, а Катя, просто не могла взять в толк, для чего им нужно куда-то ехать, если и дома хорошо. Однако, Егор был непреклонен. Перед самим собой он поклялся, что если из этого путешествия не выйдет ничего толкового, то он уйдет из семьи. Снимет квартиру и попробует пожить по-холостяцки. Этого ему ужасно не хотелось, но и дома было просто невыносимо.

Тамара клевала носом, на каждой кочке она просыпалась и сонно смотрела по сторонам.

- Сколько еще?

Егор сверялся с навигатором и сообщал ей об оставшемся расстоянии. Он чувствовал, как в Тамаре набирается раздражение, но хотел верить, что ей хочется того же, чего и ему. Скорее всего, так и было, иначе, ее нельзя было бы уговорить отправиться в это путешествие.

Матвей всю дорогу сидел, уткнувшись в свой телефон, а Катюшка смотрела мультики на планшете, прикрепленном к подголовнику водительского сиденья.

- Пап, я писать хочу. - Произнесла тоненьким голоском дочь.

Егор присмотрел растительность у обочины пороскошней и остановился. Тамара отстегнула Катю и помогла ей выбраться из детского кресла.

- Мальчики налево, девочки направо. - Сказал вслух Егор, выбравшись из машины и разминая затекшие части тела.

Тамара с дочкой отправились на одну сторону обочины, а Матвей с отцом, перешли на противоположную сторону дороги. Мимо проносились машины. Солнце раскалило асфальт до жидкого состояния. В воздухе не чувствовалось ни ветерка.

- Тихо и душно, как перед дождем. - Предположил Егор, выцеливая жука, спасающегося бегством от его струи.

- Ничего, в пещере переждем. - Матвей ответил без эмоций.

Для него это путешествие скорее было причудой родителей, чем каким-то приключением.

- Ну, сколько там еще ехать? - Спросила Тамара, когда все снова вернулись в машину.

- Тридцать километров, триста двадцать пять метров. - Считал Егор показания с экрана навигатора. - Через полчаса будем на месте.

Из-за популярности пещеры, как экскурсионного объекта, еще в советское время к ней была пробита дорога. Узкая, в одну колею, с редкими разъездами. В последнее время популярность пещеры сильно снизилась. Поговаривали, что туристы здорово испоганили природный объект, и никто не хотел брать на себя усилия по приведению его в должный вид. Егор опасался за то, что дорога к пещере может быть перекрыта камнепадами, и тогда им придется идти пешком. Хотя, вряд ли, скорее придется поворачивать назад, полностью похоронив идею возродить отношения добрыми и прекрасными воспоминаниями.

Дорога шла все время вверх. Асфальт уже закончился, и по днищу барабанили камешки. Катюха отвлеклась от мультиков и с интересом смотрела на меняющуюся природу. Она впервые видела мир с такой высоты. Лесистые пейзажи шли от подножия гор до далекого горизонта. Она ткнула брата, не отрывающегося от телефона в бок.

- Смотри, Матвей, какая красота.

Матвей оторвался от экрана телефона, и еще некоторое время перегруженный виртуальным миром мозг ничего не видел. Наконец, он очистился и разглядел естественную природу старых уральских гор. Во взгляде его появился интерес.

- Красиво. - Согласился он с сестрой. - А чего небо такое странное? - Спросил он, смотря в заднее стекло автомобиля.

Егор посмотрел в зеркала и заметил, что на горизонте собираются какие-то странные облака.

- К дождю, наверно? Недаром такая духота. - Предположил Егор, в душе немного сожалея о том, что погода портится.

- Природа против нас. - Произнесла Тамара, умеющая видеть во всем дурные знаки.

- Природе все равно, у нее свои заботы, ей не до нас. - Егор не смог промолчать.

Тамара проглотила, но не преминула пустить в Егора один из своих взглядов, в котором были собраны все те сиюминутные чувства, которые она испытывала к мужу. Егор, в который раз почувствовал, как трещина между ним и Тамарой стала еще шире.

- У меня ушки закладывает. - Пропищала Катя.

- Сглатывай. - Посоветовал ей брат. - Поможет.

Катя вытянула шею и сделала гротескный глоток, словно проглотила яблоко целиком.

- Помогло? - Спросил Егор.

- Да.

Они проехали мимо небольшой запущенной беседки. Когда-то здесь останавливались туристы, фотографируясь на фоне живописных гор и не менее живописной долины, дно которой разрезала тонкая полоска реки. От беседки почти ничего не осталось. Кострище посередине давало понять, на что ушла большая часть досок, из которых она была сколочена.

-Уныло стало. - Произнесла Тамара.

- Да. - Согласился Егор. - Все по морям стали ездить.

Дорога сделала крутой поворот и вывела на ровную площадку, на которой могли поместиться несколько автобусов. Именно для них она и была создана. Над площадкой стояла арочная инсталляция, сделанная в советских традициях из арматуры. Облезший щит, приваренный к ней, гласил, что это место и есть Черная пещера.

Площадка не была пустой. Одна легковушка стояла перед входом в пещеру.

- Ну вот, уединиться не получится? - Тамара снова нашла минусы.

- Да ладно тебе, может в компании веселей будет.

Егор остановил машину недалеко от края площадки. Матвей вскочил из машины и бегом подбежал к краю. Вид был потрясающий.

- Здорово! - Сказал он отцу, когда тот подошел и стал рядом.

Егор хорошо помнил тот день, когда он точно так стоял на краю площадки и смотрел по сторонам. Тогда он испытал торжественное благоговение перед красотой природы, перешедшее в благоговение перед красотой Тамары.

Она тоже подошла к краю, держа за руку Катю. Егор украдкой следил за ней, пытаясь понять, что за чувства рождаются в ее душе. На мгновение ему почудилось, что в ее глазах мелькнул огонек, но Егор не был уверен, могло и показаться.

Вход в пещеру был в двадцати шагах от края площадки. Все стены перед входом были либо исписаны краской, либо испорчены выбитыми в скальной породе надписями. Смотрелись надписи отвратительно, особенно на контрасте с красотой природы.

Егор экипировал семью налобными фонарями, чтобы войти в пещеру. Неожиданно из нее раздался собачий лай. Вскоре, на белый свет явилась семья, которой принадлежал стоящий на площадке автомобиль. Упитанные муж с женой, примерно под сорок и два таких же упитанных сыночка-двойняшки, на взгляд, ровесники Матвея. Они увидели, что не одни и направились к машине Егора, подслепо щурясь на яркий солнечный свет.

- Здравствуйте! - Поприветствовал отец семейства семью Егора. - Молодость наверно, решили вспомнить, как и мы?

Егор и Тамара переглянулись.

- Типа того. - Сказал Егор, не желая распространяться об истинных причинах.

- Понятно. - Покачал головой мужчина. - Там запустенье страшное.

- Да, не пещера, а отхожее место стало! - Эмоционально вмешалась супруга мужчины.

Карликовый терьер в ее руках беспрестанно ерзал, как будто его мучили глисты. Внезапно, он истерично залаял, перейдя на вой, если только это можно было назвать воем. Скорее визг.

- Сейчас маленький, домой поедем. - Женщина попыталась успокоить собаку, но пес вырвался из ее рук, неловко упал на землю, подскочил и побежал по дороге. Семья ринулась ловить собаку.

- Им полезно побегать. - Произнес вслед Матвей.

- Пойдемте, посмотрим, что их так напугало.

Егора начинали мучить сильные сомненья. Он уже сам видел во всем дурные знаки. Священное для него и Тамары место, было загажено туристами, и выглядело совсем не священным, совсем, как их совместная жизнь, так трепетно и возвышенно начавшаяся с этого места и совершенно засранная взаимными обидами и упреками.

Егор вошел в пещеру без былого энтузиазма. В нос ударил запах нечистот. Следовало внимательнее смотреть под ноги. Начало пещеры было узким, но метров через пятнадцать она переходила в широкий грот, разветвляющийся на несколько узких тоннелей. В молодость, все ответвления были закрыты из-за потенциальной опасности камнепада, или из-за того, что кто-то мог просто заблудиться в лабиринтах ходов.

Егор нечаянно пнул бутылку. Та загремела о камни, но не разбилась.

- Смотрите внимательнее под ноги. - Еще раз предупредил он семью.

Еще несколько шагов и проход перешел в огромную пещеру. Яркие пятна фонариков резко перескочили от стен к далекому потолку. Катюшка не удержалась и охнула от неожиданности.

- Какая большая! - Восхитилась она, поворачивая голову с фонариком из стороны в сторону.

Пятно фонаря скакало по стенам грота, по сталагмитам на потолке и почти терялось на противоположной стороне пещеры.

Егор перед путешествием подробно продумал культурную программу. Вначале он хотел провести ознакомительную экскурсию по пещере, затем выйти на свежий воздух и приготовить шашлыки, потом снова вернуться в пещеру с готовыми шашлыками и бутылкой вина. Во время трапезы Егор рассчитывал вставлять в разговор воспоминания о том, как они с Тамарой познакомились, разбавляя подробностями, о которых Тамара может быть уже и забыла. А потом он собирался показать детям и Тамаре надпись, сделанную тайком от всех. Ее он сделал во время мучительных порывов заговорить с красавицей Томой, тогда, пятнадцать лет назад. Жена ничего не знала об этом, а потому должна быть удивлена тем, как ее хотел добиться пылкий юноша. Вино и атмосфера должны были сформировать у супруги позитивный заряд. Главное, чтобы все прошло так, как задумал Егор.

Егор поставил на пол большую лампу с мощными батареями и включил ее. Широкий пучок света выхватил из темноты приличную часть пещеры. Романтический настрой портил беспорядок вокруг. Бутылки, упаковки и прочий мусор устилали пол пещеры.

- Ну, это мы уберем. - Проговорил вслух Егор. - А пока, предлагаю выйти наружу и приготовить шашлыки.

Семья выбралась наружу. После прохладной пещеры на улице казалось еще жарче и душнее. Воздух не двигался, предвещая непогоду.

Семья с собачкой еще не уехала. Отец семейства что-то пихал в багажник и потом с трудом пытался его закрыть.

- Связь пропала у всех. - Крикнула, вышедшим из пещеры Горбуновым, упитанная мамаша. - Прямо посеред разговора.

Егор вынул из кармана телефон. Связи действительно не было. У жены и детей связи тоже не было. Егор догадался, что где-то в районе ближайшей вышки отрубился свет, и это, скорее всего, из-за непогоды, которая вот-вот доберется и сюда.

- Я думаю, там, за горой, гроза идет, из-за нее и света нет.

- Ах, вот почему наш Тотошка так нервничает. Он до ужаса боится грома. - Посетовал мамаша, приглаживая хвостик на голове собачки.

- Ладно, мы поехали. - Отец семейства, наконец, захлопнул крышку багажника. - Приятно было познакомиться.

Он уселся за руль. Машина качнулась под его весом. Мужчина погудел клаксоном на прощанье. Егор и Тамара помахали им вслед.

Странное что-то творилось в природе. Егор обратил внимание, что ему приходится постоянно сглатывать, чтобы убрать заложенность ушей. Жена и дети тоже жаловались на то, что у них постоянно закладывает уши. Егор списал это на более разреженный воздух в

горах.

Командир лодки, капитан первого ранга Татарчук, выбрался на свежий воздух, чтобы лично убедиться в странном прогнозе погоды, полученном от метеоспутников. От горизонта и до горизонта стояла ясная погода. Воды Атлантики мягко окатывали округлые черные бока судна. Внешне, ничто не предвещало непогоды. Командир пробубнил под нос свое мнение о работе метеорологов, вспомнив недавнее фото с игральными костями, на сторонах которых, вместо точек, были нарисованы схематичные изображения погоды: солнце, дождь, туман, ветер. Подпись под фото гласила, что это основной инструмент метеоролога. Судя по погоде, которая стояла в северной Атлантике, так и было.

Татарчук вспомнил про ветра и штормы в Северном Ледовитом океане. Как они огибали Скандинавию и слышали сигнал бедствия от рыбацкого судна. Но помочь было нельзя. Миссия корабля была совершенно секретной, и светиться было нельзя, даже с благородной целью. Впереди их ждало Северное море, в котором нужно было проверить флот Её Величества на способность обнаружить российскую АПЛ вблизи ее берегов.

Англичане дружно проморгали огромный корабль в своих водах. Выполнив первую часть миссии, лодка направилась к американским берегам. Всплывать на поверхность они не собирались, и если бы не странный прогноз, то весь маршрут они проделали бы под водой.

Три офицера стояли рядом с командиром. Они так же недоуменно смотрели по сторонам, пытаясь сопоставить то, что они видели собственными глазами, с тем, что обещал прогноз.

- Ну, разве, что тихо очень. - Заметил капитан-лейтенант Гренц.

Но подлодка не стояла на месте и ветерок, вызванный ее движением, обдувал людей. Если бы она остановились, то экипаж заметили бы сразу, что воздух не движется совсем. Водная гладь вокруг скорее напоминала поверхность озера в тихую погоду, чем океана.

- Ладно, погружаемся. - Приказал Татарчук.

Офицеры поднялись по «отливу» к люку. Последним забрался в него сам командир подводной лодки. Он бросил последний взгляд в сторону горизонта, прямо по маршруту. Ему показалось, что какая-то темная полоса протянулась вдоль всей его линии.

- А ну-ка, принесите мне бинокль. - Попросил он Гренца.

То, что можно было принять за игру воображения, вызванную движением нагретого воздуха, на самом деле оказалось чем-то более осязаемым. Темная полоса была похожа на приближающийся грозовой фронт. Прогноз не врал. Единственной странностью надвигающейся грозы, было отсутствие вспышек молний. Командира это удивило, но не напугало. В конце концов, он не метеоролог и не обязан знать, как устроены грозы в северной Атлантике.

Перед тем, как закрыть люк, он увидел, как по воде пробежала рябь от ветра. Зайдя в рубку управления, Татарчук заметил волнение на лицах дежуривших офицеров.

- Что стряслось? - Спросил он, занимая свое место.

- Товарищ капитан, там это, с других подлодок идут странные передачи...

- Какие еще передачи? - Перебил командир офицера.

- У берегов Америки начался сильный ураган. Они говорят, что корабли уносит в океан ветром.

- Понятно. Значит, прогнозы не врут, как ни странно. Что, прям так и уносит, как пиратские каравеллы? - Иронично, не по уставу, переспросил командир.

- Мы получили сообщение открытым текстом с «Корейца». Они говорят, что ураган начался внезапно. Было тихо, и вдруг, начался ветер. Перед этим в эфире была некоторая паника на американских кораблях. Но на «Корейце» посчитали, что это свойственно американцам, по любому случаю, на который нет инструкций, устраивать панику.

- А потом? - Татарчуку уже не терпелось услышать продолжение.

- Потом, начался ураган, и американский флот понесло в открытый океан.

- Ну-ка, включите мне эфир. Что там сейчас говорят? - Татарчук обернулся к другому связисту. - Что там наш штаб на это говорит?

Молодой офицер, для которого этот выход был первым, принялся рьяно исполнять приказание. Эфир подключили к громкой связи, и тесную рубку наполнил шум переговоров. Не надо было быть лингвистом, чтобы понять, что тон переговоров был испуганным, местами даже истеричным.

- Кто понимает, что они говорят? - Татарчук обвел взглядом команду.

- Ээээ... трудно разобрать, мешается всё в одну кучу. Только матерятся понятно. - Ответил старший лейтенант Ляхов, знающий английский.

- Это мне и без тебя слышно, что матерятся, конкретнее скажи.

- Говорят, что флота у них больше нет...

В этот момент в лодку врезалось что-то. Удара не было, но ее качнуло градусов на тридцать. Все, кто не держался, попадали. Через несколько секунд по обшивке загремела частая дробь, словно лодка попала под град. Татарчук кинулся к офицерам, управлявшим лодкой.

- Что? Что происходит? Что это за хрень?

Никто не знал, что ответить командиру.

- Мы меняем курс. - Ответил один из вахтенных офицеров. - Нас сносит.

- Как так, сносит? - Татарчук не мог представить, что течение может что-то противопоставить мощному двигателю судна. - Что там со штабом? - Наконец вспомнил он про свое распоряжение.

Молодой офицер передал наушники командиру.

- Всем флотам! Чрезвычайная ситуация! Ураган движется с запада с примерной скоростью триста километров в секунду. Субмаринам уйти на максимальную глубину, надводному флоту стать против ветра. О получении приказа доложить.

- Капитан первого ранга Татарчук, апл «Пересвет», приказ принял. Начинаем погружение. - Татарчук снял наушники. - Погружаемся на четыреста метров. - Отдал он приказ.

К тому моменту, когда командир оторвался от наушников, стало ясно, что корабль не управляется. Его постоянно кренило из стороны в сторону. За шумом барабанной дроби, причина которой была еще не ясна, слышались натужные скрипы корпуса лодки, испытывающего колоссальные перегрузки. Зашумели цистерны набирающие воду. С каждым метром погружения дробь по корпусу стихала, и лодка все лучше откликалась на руль.

Все офицеры в рубке молча ждали, когда судно наберет максимальную глубину. По громкой связи все еще слышался английский мат. Никто не хотел оказаться сейчас на поверхности океана. Связь начала теряться. Голоса забило шумом и вскоре они затихли совсем.

- Триста метров в секунду, это сколько, если на километры в час перевести? - Спросил Гренц.

Он не стал дожидаться, когда ему ответят, взял листок и перевел в более понятные единицы. Его глаза округлились, когда он получил результат. Офицер еще раз перепроверил себя.

- Тысяча километров в час? - Сказал он ошарашено. - Этого не может быть?

Его перепроверили. Цифры сошлись. Все офицеры, что находились в рубке управления молча уставились на командира корабля. Татарчуку пришлось скрыть внутреннюю неуверенность за командирским тоном.

- Не бздеть, товарищи. Это не Третья Мировая, как-нибудь переживем этот ураган. На такой глубине он нам совсем не страшен. К тому же, вы все слышали, американцы сказали, что у них теперь флота нет. - Татарчук снял фуражку и вытер пот с лысой головы платком и добавил. - Природа за нас.

По корпусу все же иногда раздавались удары. Они были реже, и звук удара был слабым. Пришло время обеда, но расходиться никто не собирался. Татарчук барабанил пальцами по стойке. Акустики слушали окружающее пространство, заполненное несвойственным ему шумом.

- Виктор, посчитай, пожалуйста, за сколько часов ветер дойдет до России, если не потеряет силу.

Просьба была направлена Терехину Виктору, капитану второго ранга, товарищу по жизни, и заместителю по службе. Терехин взял в руки авторучку, листок бумаги.

- На какой широте мы находимся? - Спросил он у офицера, управляющего лодкой.

- На тридцати градусах.

Терехин подошел к карте, висящей на стене, и отмерил линейкой расстояние.

- До Москвы мерить?

Татарчук утвердительно кивнул головой. Терехин вымерил расстояние и перенес числа на листок. Сделал подсчет.

- Примерно, через шесть с половиной часов. Вернее, через шесть, потому что все началось полчаса назад.

- Ерунда какая-то? - В сердцах произнес Татарчук - Не может такого быть.

Он замолчал. В наступившей тишине слышны были гулкие удары по корпусу субмарины.

- Дежурным остаться в рубке, остальные по своим местам. Донести команде о чрезвычайной ситуации, но без лишних эмоций.

Погода над Тихим океаном, в районе Гавайев, была безоблачной. Джейн зажмурилась и представила себя на белоснежном пляже. Никакой работы, только песок, нежно-теплая вода океана и отличный коктейль, чтобы расслабиться. Джейн решила для себя, что как только она пройдет все процедуры по адаптации к силе тяжести, сдаст весь научный материал, собранный за время работы на МКС, то сразу отправится на Гавайи. Она была в детстве, вместе с родителями на острове Мауи, и с тех пор, картинка с белоснежными пляжами прочно засела у нее в памяти, всякий раз напоминая о себе, когда телу требовался отдых.

Коллеги-космонавты из России находились в своем модуле, где занимались совершенно непонятными для Джейн опытами. В одиночестве она могла позволить себе побыть маленькой девочкой. Джейн уткнулась носом в иллюминатор, расплющив его о прохладное стекло. На острова легла красная полоса заката, отразившись в океане. Джейн представила, как красиво это смотрится с земли. Гонолулу обозначился ярким пятном загорающихся огней.

Внимание Джейн привлек облачный фронт, формирующийся севернее гавайских островов. Она готова была поклясться, что его не было минуту назад. Но она могла и просмотреть, увлекшись мечтами об отдыхе. Земля пропала из иллюминатора и некоторое время в нем были видны только мерцающие звезды в бесконечной тьме космоса. Снова яркий диск планеты показался в круглой амбразуре иллюминатора. Джейн уже ждала когда покажется тот самый атмосферный фронт. За время нахождения на борту станции, она сотни раз наблюдала формирование ураганов и готова была поклясться, что этот фронт не походил ни на один прежний.

Снова показался океан, окрашенный багрянцем заката. Огоньков на островах стало больше. В иллюминатор вошел край вытянутой облачности. У Джейн глаза чуть не выскочили из орбит. За минуту, что станция совершала оборот, участок облачности увеличился вдвое. Как такое могло произойти? Вытянутый облачный фронт совсем не походил на формирование урагана, закручивающегося спиралью. И уж точно он не набирал силы с такой скоростью.

- Хьюстон, это Джейн Оукленд, не подскажете, что за хрень начинается к северу от моих Гавайев? Готова поклясться, что эта штука растет на глазах. Скажите мне, что американский флот производит учения с дымами.

- Привет, Джейн. Это Чак. Мы знаем не больше твоего. Метеоспутники зафиксировали природные аномалии там, где ты сказала. Локальное увеличение атмосферного давления, больше тысячи миллиметров ртутного столба. С чем это связано мы пока сказать не можем. Не удивлюсь, если это военные балуются с климатическим оружием.

- Как не вовремя они затеялись с ним. Я только размечталась об отпуске на пляжах Мауи.

- Забудь. Наш босс считает, что ты и так в отпуске. По возвращении тебя ждет целая гора работы.

- Не напоминай мне об этом.

Пока Джейн разговаривала с ЦУПом, станция совершила три оборота. Джейн снова глянула в иллюминатор, в котором показалась Земля. Гавайи погружались в ночь, и на этом темном фоне, отражая свет заходящего за горизонт солнца, разрасталось огромное красное пятно. Джейн кольнул в сердце суеверный страх. Пятно очень напоминало расходящийся по лесу пожар.

- Чак, пятно растет! Что говорят станции метеонаблюдений?

- Подожди, сейчас проверю.

Чак выпал их эфира на долгие пять минут. Все это время девушка провела возле иллюминатора. Она готова была поклясться, что пятно растет на глазах. Джейн представила с какой скоростью двигается атмосферный фронт, если это хорошо заметно из космоса. Можно было отнести это явление к какому-нибудь оптическому феномену, что, скорее всего, так и было, но внутренний голос девушки подсказывал, что одной иллюзией здесь не обойдется.

- Джейн, Джейн! - Раздался встревоженный голос Чака.

Его встревоженное лицо появилось на мониторе. Все чувства красноречиво проявлялись на нем, поэтому Джейн сразу забыла про оптическую иллюзию.

- Что это, Чак?

- Это формирующийся ураган, но природа его формирования совсем не связана с потоками горячего и холодного воздуха. Это что-то новое. И ты знаешь, связь прекратилась со всеми, кого он уже накрыл. Я смотрел снимки со спутников, это что-то нереальное. Фронт вытянут. Я не могу взять в толк, как там формируется ветер.

- У меня те же вопросы, Чак. Я перевидала много погодных аномалий, но это самая непонятная.

- Ты сейчас видишь его?

- Нет, уже ушла. Минут через сорок буду.

- О кей, тогда через сорок минут выйдем снова на связь. А пока я подключусь к обсуждению этого явления с коллегами. Ты не представляешь, какой срач начался у них по поводу причин этого урагана.

- Да начнется срач, Чак. Удачи!

Экран потух. Джейн немного успокоилась после разговора с коллегой. Ей подумалось, что ученые смогут понять причины погодной аномалии и как-то повлиять на нее. Джейн вдруг стало скучно и она отправилась на российскую половину станции. Семен и Игорь сосредоточенно пялились в приборы и не сразу заметили бесшумно влетевшую к ним девушку.

- Привет, задроты. Как успехи?

- Привет, Джейн. Все по плану, согласно утвержденного графика. - Ответил Семен.

- Пока вы тут пялитесь непонятно куда на нашей планете происходят всякие чудеса.

- Ты о чем? - Не понял Игорь.

Он одним глазом смотрел на Джейн, а вторым пытался следить за приборами.

- В Тихом океане начинается какой-то странный ураган. Я его увидела с самого зарождения. Небо было чистым и вдруг, начал формироваться облачный фронт. Он стал расти с невероятной скоростью. За несколько минут он увеличился в разы. Ваши не выходили на связь?

- Нет, но мы можем сами их спросить.

- Спросите, очень интересно, что они знают по этому поводу.

- Ну, хорошо.

Игорь Кружалин включил связь. На экране появился дежурный ученый.

- Привет, Михаил. Не по графику. У нашей американской коллеги есть вопросы по поводу необычного формирующегося урагана в Тихом океане, ты что-нибудь слышал об этом.

- Привет, Игорь. Не то слышал. У нас уже срочное совещание по этому поводу. Всех собрали, как-будто Третья Мировая началась. Там онлайн все сидят. Не знаю насколько все серьезно, и чем может это грозить нам? Это их хлеб, пусть сидят, обсуждают, а у меня еще четыре часа до конца смены, а потом два дня выходных.

- Несознательный ты ученый, Михаил. - Пошутил Игорь.

- Зато сознательный рыбак. Давай, до связи. Будет что важное, обязательно расскажу.

- Хорошо, Михаил, до связи.

Джейн во все глаза смотрела на Кружалина. Она знала немного русский, но беглую речь воспринимать не успевала. Ей очень хотелось узнать, о чем рассказал коллега Кружалина.

- Ничего внятного мне не сказали, но проблема, по всей видимости, серьезная. Ученые со всего мира гремят котелками, пытаются понять, что за аномалии происходят. Ты не расстраивайся Джейн. - Кружалин заметил на лице девушки печальную тень. - Все будет хорошо. Мало что происходит на Земле каждый день. Глядишь, к следующему обороту все будет хорошо.

Джейн посмотрела на часы. Она ничего не ответила, просто уплыла на свою половину станции.

К следующему обороту ничего не изменилось. Наоборот, стало еще хуже. Над Гавайями уже сгустилась ночь. Пятна городов мерцали во тьме. Все было достаточно мирно, если не считать приближающегося к ним темного пятна странного урагана. В голове девушки не укладывалось, как он мог двигаться с такой скоростью.

Джейн пригляделась и отметила, что форма урагана изменилась. Если сорок минут назад он было больше похож на веретено, с утолщением в центре, с краями направленными строго в стороны полюсов, то теперь он был похож на трапецию. Причем основание ее находилось на том же месте, что и раньше, а сторона противоположная основанию, росла на восток.

Раздался стук, а потом в отсеке показалась голова Игоря.

- Можно?

- Заходи. Есть новости?

- Да, есть. Они не очень хорошие. Спутники фиксируют ветер, который двигается со скоростью триста метров в секунду.

Джейн окатило с головы до ног.

- Но этого не может быть. Откуда он взялся?

Она прильнула к иллюминатору. До нее вдруг дошло, что сторона трапеции, двигающаяся на восток, и есть тот самый ветер. Кружалин посмотрел из-за головы девушки. То, что он увидел, впечатлило его достаточно сильно. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что с подобными природными явлениями им сталкиваться еще не приходилось.

Джейн попыталась связаться со своим ЦУПом.

- Хьюстон, ответь. Что у вас происходит?

Экран горел, но дежурного у него не было. Позади рядов столов и кресел показалась беготня.

- Эй, Хьюстон, что у вас там за хрень происходит? - Голос Джейн задрожал.

Кто-то, по ту сторону экрана услышал ее крик и подбежал к переговорному устройству.

- У нас эвакуация, мисс Оукленд. Никакой организации, поэтому, боюсь, что с вами некоторое время не будут поддерживать связь. Извините, но мне надо бежать, успеть спрятать семью.

Джейн не помнила, как звали этого человека. Видела его пару раз. Он даже не стал отключать экран связи, позволив наблюдать, как панически бегают люди. Джейн вспомнила про родителей, и ей очень захотелось сообщить им об урагане, чтобы они успели спрятаться. Им позволялось иногда общаться с родителями через интернет, но для этого требовалось заблаговременное согласование с начальством. А ему, видимо, сейчас было не до того.

Игорь почувствовал, что творится на душе у Джейн.

- Кто у тебя там? - Спросил он, понимая, о чем беспокоится девушка.

- Родители, они у меня живут в пригороде Сан-Франциско.

- Хочешь, попробуем дозвониться до них через наш ЦУП?

- Спасибо, Игорь, буду признательна.

В российском ЦУПе паники было меньше, но беспокойство все же ощущалось.

- Игорь, с погодой происходит что-то необъяснимое. Атмосферное давление перед фронтом падает очень сильно. Как это происходит, непонятно, но это способствует тому, что ветер набирает огромную скорость.

- Михаил, скажи, ты можешь помочь Джейн позвонить ее родителям. Они живут у нее на западном побережье. Она очень переживает за них, а с Хьюстоном действительно проблемы.

- Минутку, сейчас до сисадмина дозвонюсь.

Михаил с кем-то пообщался, без микрофона.

- Да, можно, три минуты, набирайте адрес.

Компьютер у родителей ответил почти сразу. Мать Джейн, разбивающаяся слабой связью на квадратики, взволнованно обратилась к дочери.

- Привет, Джейн. У нас тут черти что происходит. Все куда-то едут из города. На дорогах пробки. По телевизору сказали про ураган, но мы-то с отцом знаем, когда он начинается. На небе ни облачка. Не знаю, что эти власти снова удумали?

- Мама, мам, на этот раз власти не ошиблись, ураган идет, и он будет очень сильным. Прячьтесь с отцом и ждите, пока все не закончится. Еды с собой возьмите, зарядите телефоны. Все очень серьезно, мне отсюда все хорошо видно.

- Хорошо, Джейн, мы спрячемся в подвале. Хотя я думаю, что нашему каменному дому ни один ураган не страшен. Сколько всего он пережил, и даже в восемьдесят девятом ему ничего не сталось. Отца будет трудно затащить в подвал. Он у тебя такой упертый, как осел.

- Мам, я на вас рассчитываю, вы у меня умные и сделаете, как надо. У меня мало времени, русские дали три минуты. Приятно было повидать вас, и надеюсь, что вы поступите правильно. Пока, целую тебя и папу.

- Пока Джейн, мы тоже тебя целуем. Не сиди близко от окна, а то просквозит.

Экран сменился картинкой ЦУПа.

- Прости, Джейн, время истекло. Позовите Семена, у нас для него будет кое-какая информация. Конфиденциально. - Михаил сделал упор на последнем слове.

Джейн все поняла и улетела в свой отсек. Она немного успокоилась и почувствовала, как у нее заиграл аппетит. Какой-то витаминный салат с сильным привкусом брокколи, а потом и жареная курочка из тюбика успокоили нервную систему. Джейн решила, что паниковать бессмысленно, и будет лучше, если она займется своей работой.

Егор установил мангал, насыпал в него углей, полил их жидкостью для розжига и уже собирался поднести спичку, как воскликнула Катюшка.

- Ой, а у меня кровь из носа идет? - Дочь подняла к глазам руку в крови и сморщилась, готовая заплакать.

Тамара подскочила к дочери.

- Ой, Катюшка, запрокинь голову. Егор! Принеси аптечку!

Егор стрелой кинулся к машине. В душе у него уже появилось предчувствие, что путешествие сюда было дурацкой затеей. Ничего хорошего из него не выйдет. Егор схватил аптечку и бегом вернулся к жене и дочери. Вынул из него вату и отдал жене. Сам схватил гипотермический пакет и раздавил его содержимое. Пакет стал холодеть на глазах.

- Приложи к переносице. - Попросил он Катю.

Девочка послушно взяла пакет, и пока мать вытирала ей ватой кровь, положила его на лицо.

- Как чувствовала я, что не стоило ехать сюда. Нет же, послушала тебя, и получилось как всегда. - Приговаривала Тамара.

- Я хотел, как лучше. Может быть, мы со смехом будем вспоминать наши приключения еще через пятнадцать лет? - Пытался оправдаться Егор.

- Это вряд ли. Собираемся и едем назад. - Жестко сказала жена.

- А шашлык? Мясо ведь замариновали столько?

- Ты не видишь, что Катюшке не до шашлыка, да и я что-то потеряла аппетит. Нет никакого желания продолжать это путешествие. И не стоило на него соглашаться.

- Мам, а мне здесь нравится. Может, у Катюшки больше не будет идти кровь? - Матвей, кажется, отошел от городской зависимости.

- Может, не может. Мы вдалеке от цивилизации, случись что и некому будет помочь. До ближайшей больницы почти двести километров!

- Мам, не переживай, я хорошо себя чувствую. Смотрите уже и ветерок подул.

Листья деревьев на самом деле зашелестели. Духота сразу спала. Тамара встала и задумалась. Ее лоб прорезала мощная складка, губы были поджаты. Егор часто видел такой жену, и стерпеть эту напряженную позу было тяжелее, чем согласиться с ней.

- А может, мама права? Может, домой?

- Нет! - К общему удивлению Матвей высказался против материного решения.

Он отвернулся ото всех и решительно направился на край площадки.

- Мам, я хочу посидеть в пещере со светом. - Подлила масла в огонь дочь.

На лице Тамары удивление сменилось размышлением.

- Только не жалуйтесь мне потом, что вам здесь не так комфортно, как дома.

Её ответ был сигналом к тому, что можно поджигать угли. Огонь вспыхнул и заметался под легкими порывами ветра.

- Пап! Мам! Смотрите туда! - Матвей стоял на краю площадки и указывал рукой куда-то вправо.

- Иди, глянь. - Сказал Тамаре Егор, начиная насаживать маринованные кусочки свинины на шампуры.

Катюшка осталась с отцом. Её очень интересовал процесс приготовления шашлыка.

- Пап, а можно я сама их на мангал положу? - Спросила она.

- Разумеется, Катюх. На, бери эту палочку и клади на самый краешек.

- Егооор! - Тревожно крикнула Тамара.

Егор вопросительно посмотрел на неё. Он заметил, что ветер уже не просто колышет листья, а начинает их трепать как следует.

- Кать, смотри, чтоб под палочкой огня не было, а я пойду к маме подойду.

- Аха, поняла.

Егор подошел к жене с сыном.

- Смотри, что это?

Тамара указывала на линию горизонта, правее того места, которое не загораживала гора. Примерно туда, откуда они приехали. Горизонт был черен.

- Гроза будет. - Констатировал явление Егор. - Может, мангал пока не поздно в пещеру занести.

- Занеси, а то мы и шашлыков не поедим.

- Матвей, пошли, поможешь мне.

Катюшка стояла у костра и старательно вертела единственную палочку шашлыка. Из носа у нее торчали кусочки ваты, делая ее сосредоточенный деловой вид смешным. Егор взялся за ножки мангала с одной стороны, сын с другой и пятясь спиной, они вошли в пещеру. Егор включил налобный фонарь и постоянно оборачиваясь, подсвечивал себе дорогу. До грота они добрались ни разу не споткнувшись.

- Матвей, я пойду, принесу мясо и шампуры, а ты пока разгреби мусор вокруг мангала, не дай бог загорится еще от углей.

Когда Егор подходил к выходу из пещеры он услышал протяжный вой, идущий снаружи. Он напоминал работу реактивной турбины. Егор ускорился и выбежал. На улице творилось светопреставление. Мощный ветер, подняв с земли все, что можно сорвать, нес по воздуху. Коричневый от пыли, песка, старой листвы и прочего ветер с чудовищной скоростью проносился над землей. Казалось, что его скорости хватит сорвать с земли взрослого человека.

Егор испугался за жену с Катюшкой. На площадке их не было и порыв страха, выступивший на лбу испариной, заставил его метнуться к краю площадки. Взгляд Егора скользнул по машине, и к сильному облегчению он заметил, что через стекло, приплющившись к нему носом, на него смотрит его дочь. Егор сменил траекторию и подбежал к машине. Он успел заметить, как ветер буквально отрывает его поверхности. На памяти Егора таких сильных ветров не было ни разу.

- Слава богу, вы здесь. Чёрте что творится в природе. - Облегченно сказал Егор, увидев, что и Тамара сидит на заднем сиденье. - Что? - Жена была бледная, как полотно.

- Я... я..., видела, как пронесло... машину красную, прямо по воздуху. - Сказала она, разделяя слова, словно контуженная.

- Да показалось, наверное. - Успокоил ее Егор

Он завел машину и подогнал ее вплотную ко входу в пещеру.

- Открывай дверь и сразу в пещеру. - Приказал он своим женщинам.

Тамара взяла за руку дочь и, приложив усилия, чтобы открыть дверь, выбралась наружу. Ветер поднял в машине все, что было не закреплено. Егор отметил, что с того момента, как он вышел из пещеры, ветер усилился еще. Деревья, росшие по краям площадки, стояли почти голые, без листвы.

Егор подтолкнул дверь плечом, преодолевая сильное сопротивление ветра. Порыв стихии ударил так сильно, что двинул автомобиль. Если бы Егор не ухватился за ручку двери, то был бы сбит им. Тамара с опаской смотрела на попытки мужа прихватить ведро с маринованным мясом, которое ветром прижало к самой скале.

Она что-то прокричала. Егор не расслышал, но понял, что ему предлагают плюнуть на мясо и вернуться в безопасное пространство пещеры. Егор не мог так поступить. Он слишком много вложил души в этот шашлык. Смекнув, что ветер у самой скалы немного тише, Егор обошел машину и приставными шагами направился к ведру.

Егор готов был поклясться, что ветер усиливается с каждой секундой. Если раньше ему была видна дорога, ведущая к площадке, то теперь только край площадки, а за ней одна коричневая мгла. Раздался треск и дерево, растущее на краю площадки, сломалось пополам. Верхняя половина не упала на землю, а болталась на ветру, как флаг. В этот момент Егору стало по-настоящему страшно. Он схватил ведро, и торопливо направился в пещеру.

- Вот ты дурак! - С ходу поприветствовала его Тамара.

Но вместо дальнейших оскорблений она прижалась к груди мужа.

- Мы с Катькой испугались за тебя, дался тебе этот шашлык?

- Простите, девчата, я на все могу наплевать, но только не на шашлык.

- Пап, это хулиганство. - Сказала Катюшка отцовскими же словами.

- Ладно, понял, больше не буду.

Егор посветил фонарем в ведро. Вместо шашлыка на поверхности ведра блестел мокрый мусор.

- Вот же гадство, а? - Егор зачерпнул с поверхности мусор и отбросил его в сторону. - Такое мясо испортил!

- Как думаешь, надолго этот ураган? - Спросила Тамара, глядя на беснующиеся силы природы.

- Я не специалист по ураганам, но мне кажется, что это явление скоротечное, в наших краях, по крайней мере.

- Я такого ветра никогда не видела. - Произнесла Тамара.

- Я пока шел за этим шашлыком подумал, что мы в центре смерча. Не может ветер с такой скоростью двигаться широким фронтом.

- Нам, может машину привязать к чему-нибудь, чтобы не унесло ветром? - Предложила Тамара.

Егор глянул на свой автомобиль. Порывы ветра шатали его из стороны в сторону. Не бог весть, какой это был автомобиль, разменявший второй десяток, но Егор уже сроднился с ним и считал его членом семьи.

- Подожди, я сейчас.

Егор снова выскочил наружу и прямо у входа упал, сбитый ветром. Тамара и Катюшка ахнули.

- Все нормально! - Прокричал им Егор, ухватившись за колесо.

Егор просунул пальцы в отверстия на диске колеса и подтянулся к машине. Примерно в метре от стены существовала некая мертвая зона, где ветер был слаб, но дальше ветер уже просто срывал с места. Края площадки уже не было видно, как и того поломанного дерева. Ветер выл на такой низкой ноте, что этот вой резонансом расходился по корпусу автомобиля. Егор, не вставая, открыл ключом багажник и нащупал там трос. По-быстрому вставил его в проушину и ползком вернулся в пещеру. Когда Егор почувствовал себя в безопасности, он позволил себе немного полюбопытствовать - рассмотреть природную стихию в подробностях.

На смерч это не было похоже. Огромная скала, в которой и находилась пещера, была в диаметре намного больше любого смерча. Следовательно, смерч никак не мог крутиться вокруг нее. Да и не было на его памяти никаких смерчей в этой местности. Получалось, что это был ветер, ураганный ветер невероятной силы, и на равнине он должен был быть еще сильнее, так как пещера находилась с подветренной стороны. Егору хотелось верить, что стихия имела локальный характер и случилась только в этом, относительно безлюдном месте.

- Идите к Матвею, возьмите мясо и попробуйте сделать с ним что-нибудь.

Девчонки повиновались. Есть такая у женщин черта - в сложной ситуации они становятся очень понимающими и исполнительными. Егор осмотрелся в поисках чего-нибудь к чему можно прикрутить обратный конец троса. И нашел. Старая ржавая петля от ворот, закрывавших когда-то вход в пещеру. Петля еще крепко держалась в скальной породе. Егор привязал конец троса к ней.

В пещере уже стоял запах дыма, пропитанного ароматом маринованного мяса.

- Ничего, придется немного похрустеть песком. - Сказала Тамара, надевая на шампур очередной кусок мяса. - Зато будет что вспомнить.

- Что, там правда такой ветер, как девчонки рассказывают. - Спросил Матвей, не отходивший от мангала.

- Ты чего, там ураган, дерево сломалось. - Пропищала в нос Катюшка из-за вставленных в нос ватных тампонов.

- Хотелось бы верить, что ветер только в горах, иначе на равнине он много бед наделает. Мы даже не представляем насколько он сильный, потому что скала защищает нас от его настоящей силы. А что ты говорила про красный автомобиль? - Переключился Егор на жену.

- А, я думаю, померещилось. Игра воображения. Мне почудилось, что ту красную машину пронесло по воздуху. Теперь я не уверена, что это было на самом деле. Наверное, это у меня от испуга воображение разыгралось.

Разговоры про ураган прекратились и всё семейство, изрядно проголодавшееся за долгое путешествие, ждало, когда приготовится мясо. Только Егор чувствовал, как нарастало беспокойство. Вибрации передавались по телу скалы на мангал. Он переворачивал шампуры и чувствовал мелкую дрожь исходившую от корпуса мангала. Что за сила была у ветра способного заставить дрожать скалу? Его успокаивало только то, что таких случаев не было засвидетельствовано на всем протяжении жизни людей в этих краях. Виду Егор не подавал. Даже наоборот, старался выглядеть, как можно более беззаботным.

- А с песком шашлык даже немного вкуснее, пикантнее. - Пошутил Егор, гоняя по рту горячий кусок свинины. - Можно уже снимать.

- Ура! - Прогундосила Катя.

- Тамар, вынь ей ватку из носа, а то она глотать не сможет.

Через два часа пропала связь с Хьюстоном. Напрочь. Над Америкой еще лежала ночь, и только восточное побережье начало озаряться рассветом. Над западной частью всего североамериканского континента лежала тьма. Абсолютная, жуткая. Джейн привыкла к тому, что пролетая над родиной, она угадывала по размерам огней города. Все западное побережье, от Сан-Франциско до Сан-Диего светилось ночами напролет и еще рядом с ними, переливался бриллиантом в ночи Лас-Вегас.

Но этой ночью западное побережье было погружено во тьму. Полоса, разделявшая континент на две половины, четко прослеживалась.

Что у вас там происходит? - Спросила сама себя девушка.

Сделала она это вслух, потому что ей ответили.

- Джейн. - В голосе Кружалина чувствовалась тревога. - Спутники передают, что скорость ветра даже превышает триста метров в секунду.

- Игорь, я не совсем представляю себе такую скорость. Это очень опасно?

- Да. Теоретически, ветер с такой скоростью не оставит шансов человечеству. Он все разрушит, а то, что разрушит, раздробит и измельчит и этим отполирует поверхность земли, как наждаком.

- Ужас. А что говорят ваши метеорологи, скоро этот ураган закончится. Он уже накрыл пол Америки.

- Они сами не знают. Есть еще один момент, который несет с собой этот ураган.

- Что еще?

- Он выдувает воду из океанов.

- Как это? - Джейн не смогла сразу взять в толк, о чем говорит Игорь.

- Скорость ветра высокая и ему хватает сил сдувать часть воды с поверхности океана. Наши ученые предполагают, что там, где сейчас бушует ураган, происходит самый настоящий потоп.

- Как потоп! - Джейн встрепенулась. - Не может такого быть! Этого же никогда не случалось!

- Извини, Джейн. Это всего лишь теория.

- Теория! Нахрена её выдвигать, если не уверен в ней? - Джейн свернулась клубком, прижавшись лбом к коленям. - А я ведь попросила родителей спрятаться в подвал.

- Джейн, прости. Я не подумал об этом. Уверен, с ними все будет хорошо. Как только прекратится ураган, первым делом попробуем справиться о твоих родителях.

Джейн ничего не ответила. Она снова подплыла к иллюминатору и уткнулась в него носом. Игорь поспешно удалился, почувствовав, что девушке хочется побыть одной.

Игорь знал, что увидит, когда лучи солнца осветят страшную картину конца мира. Спутники докладывали всю информацию о происходящем на земле. Атмосферный фронт урагана одной стороной уперся в Гренландию, а другой почти достиг самой Антарктиды, замерев примерно в восьмистах километрах от ее побережья. Темная однородная пелена ветра начиналась, как и прежде, на долготе Гавайских островов, а обратная сторона накрывала последние километры Северной и Южной Америки.

Игорь и его коллега Семен не могли понять, какая сила питала этот ураган. Никаких видимых предпосылок к нему не было, да и сам характер урагана был совершенно не типичен для атмосферных явлений планеты. Мог ли он закончиться так же, как и начался, было не ясно. Начальство заставило их документировать все этапы природной стихии и соотносить с показаниями метеорологических спутников. В какой-то момент Игорь решил, что его начальство очень большие оптимисты, раз считают, что после того, как ураган пройдется по планете их записи еще будут кому-то нужны.

Стихия накрывала планету словно одеялом. Фронт равномерно наступал по всей планете, закрывая от людских глаз все, что происходило под непрозрачным покрывалом. ЦУП докладывал, что связь прекращалась почти сразу, как только передний край урагана достигал передатчика. Телеканалы и радиостанции, вещаемые из обеих Америк отключились, и можно было только догадываться, какой силы стихия господствует там.

Эта мысль ввергала в ступор Джейн Оукленд. Она висела напротив иллюминатора, но со стороны казалось, что она не смотрит в него. Он был ей нужен, как гипнотизер, для того чтобы ввести девушку в транс. Джейн держала в руках салфетку, время от времени прикладывая ее к глазам, из которых непроизвольно лились слезы. Салфетка уже перебрала критическую влагоемкость и когда Джейн сжимала ее, шарики ее слез проступали между пальцами и кружились рядом.

- Здесь скоро начнется гроза. - Тихо произнес Игорь.

Он приплыл в отсек, чтобы успокоить Джейн, но когда увидел ее в таком состоянии, понял, что какое-то время лучше ее не трогать. Он вернулся к себе. Семен рассматривал на мониторе показания, которые ему отправили из ЦУПа. Там было то же самое, что и час назад, кроме координат переднего края наступающей стихии. Скорость ветра выровнялась на отметке двухсот восьмидесяти пяти метров в секунду. По меркам природного явления эта скорость была близка к скорости распространения звука в воздухе. В это нельзя было поверить, если бы Игорь не видел своими глазами.

Виктор Терехин находился в свободной смене. Он прошел в офицерский камбуз. Младшие офицеры находились там. Они вполголоса переговаривались. По обрывкам фраз капитан второго ранга догадался, что они строят свои теории насчет того, чем было вызвано внезапное погружение.

- Да град это, скорее всего, был, крупный! - Доказывал один офицер остальным.

- Да, какой нахрен град! А сейчас что барабанит по корпусу? На четырех сотнях под водой? Град-то легче воды, он плавать должен. - Тут же разбил гипотезу другой офицер.

- Ну, не знаю, тогда. Надо вон, у капитана Терехина спросить, он ведь от командира пришел?

Терехин взял обед и присел за свободный столик.

- Я, не намного больше вашего знаю. Метеослужба передала, что надвигается сильный ураган. Потом было предупреждение, чтобы подлодки ушли на глубину, а надводные суда заняли позиции строго на ветер, потому что скорость урагана невероятная, больше семисот километров в час. Вот и все, в принципе. Ну, до погружения слышно было, как янки паникуют. А что барабанит по корпусу, сказать не могу. Зацепило может быть, какой сухогруз рядом?

Офицеры внимали Терехину, и когда он замолчал, они замолчали тоже. В камбузе негромко играла музыка, мягкий свет отливал на хромированных боках столиков. Все было, как всегда, но чувство тревоги закралось в душу каждого члена экипажа подводной лодки.

Терехин пообедал и прошел в свою каюту. Остальные офицеры были на дежурстве. Виктор достал книгу, лег в шконку и попытался почитать. Мысли постоянно уползали в другую сторону. Он пытался сосредоточиться на тексте, ему удавалось минут пять вникать в него, но потом он снова замечал, что думает совсем о другом. Мысли непроизвольно перескакивали на недавние события.

Терехин отложил книгу. Это было не чтение, а мука. За бортом все так же слышался периодический стук. Что бы это могло быть? На ум не приходило ни одной достоверной догадки. До смены оставалось два часа. Офицер решил, что сон перед работой поможет очистить сознание и придать мыслям нужный порядок.

Ему удалось уснуть. Сон был тревожным. Постоянно снилось, что кто-то стучит по голове. Терехин пытался во сне избавиться от этого стука, но он не проходил. Зазвонил будильник. Виктор выбирался из сна, как из вязкой болотной топи. К его удивлению стук по корпусу лодки стал еще более частым.

Капитан второго ранга Терехин вошел в рубку управления. Татарчук сидел на своем месте. Он как будто не заметил вошедшего офицера. На его лице застыло выражение глубокой задумчивости. Акустики сосредоточенно следили за экраном локатора, остальные офицеры тоже были заняты своим делом. Без объяснений Терехин понял, что положение лодки за время его отсутствия не улучшилось.

- Мы теряем глубину. - Вдруг сказал Татарчук, не поднимая глаз.

- Как это, теряем, всплываем, что ли? - Не понял Терехин.

- Нет пока. Но глубина под нами становится меньше.

- Ничего не понимаю, товарищ капитан. Нас течением снесло на мелководье? - До Терехина не доходило к чему клонит командир.

- Нет, Виктор. Мы где были, там и стоим, но глубина уменьшается.

- Товарищ капитан, я чего-то спросонья, наверное, недопонимаю, к чему вы клоните? Океан мелеет?

- Представь себе. За два часа с небольшим, он обмелел на пятьдесят метров.

- Этого не может быть. Приборы барахлят, скорее всего?

- Не говори ерунды, Виктор. Мы по-разному мерили, а результат один.

- Как это, почему? Такое вообще возможно?

- Не хотел это говорить при подчиненных, но у меня поджилки трясутся от одной мысли, что там сейчас творится наверху. Там, Виктор, никакой не ураган, там, конец света.

- С чего вы решили? - Терехин был удивлен таким состоянием командира.

- Смотри, мы открыли торпедный аппарат, чтобы узнать, что же все-таки сыплется нам на голову. - Командир показал на груду мокрого мусора, которого Терехин вначале не заметил. - Покопайся, посмотри, что мы наловили.

Терехин подошел и потрогал мусор руками. В основном это были мелкие камни, но среди них попались куски бетона.

- Ничего не понимаю. Как они могли попасть в центр океана?

- Оттуда, с суши, ветром принесло. - Пояснил Татарчук.

- Да нет, не может быть. Здесь есть другое объяснение. - Терехин не поверил в невероятное объяснение командира.

- А как по твоему? Над нами завис корабль со строительным мусором и они сыплют его нам на голову ковшами?

Татарчук пристально посмотрел в глаза Терехину.

- Пока ты спал, Виктор, мы думали и пришли к выводу, что над нами никакой не ураган, а катастрофа, с которой человечество еще не сталкивалось. Ветер уносит воду с поверхности океана. Представляешь себе его силу?

Терехин пытался переварить услышанное. Он был еще не готов поверить в такую невероятную гипотезу.

- Мне кажется, вы немного драматизируете, товарищ капитан. Отдохните, а я пока возьму управление в свои руки.

Татарчук ответил в неуставной форме.

- Хорошо, Виктор. На самом деле голова кругом, немного сна не помешает.

Командир встал, окинул взглядом рубку, словно хотел убедиться, что никакого бардака за собой не оставляет, что каждый офицер на своем месте и занят делом.

- Виктор, если ситуация начнет меняться, в любую сторону, худшую или лучшую, сразу гонца ко мне. Понял?

- Так точно, товарищ капитан первого ранга.

- Ладно, в походе можно без этой уставщины.

Татарчук вышел, а Терехин сел на его место. Остальные офицеры, что заступили на вахту вместе с ним приняли доклады от сменяемых. Они так же заняли свои места.

- Докладывайте, что у нас по ситуации? - Обратился он к новой смене.

- Лодка движется по прежнему маршруту, но скорость снижена на пять узлов. Командир отдал этот приказ, чтобы избежать пробития корпуса камнями. - Ответил офицер, ответственный за маршрут субмарины.

- Эхолокация затруднена из-за большого засорения воды твердыми телами. Посмотрите сами, товарищ капитан. - Офицер показал на экран, на котором зелеными контурами вырисовывалось океаническое дно.

В настоящий момент, дно сливалось со сплошной мерцающей стеной.

- Держите глубину с запасом. - Посоветовал он.

- У нас тоже ничего не разобрать. Один сплошной вой. - Доложил акустик.

Он перевел звук на внешний динамик. Рубку заполнил жуткий воющий звук.

- Отключи его, к чертовой матери! - Терехин постарался перекричать вой.

Акустик выключил звук и стало тихо. Только звуки ударов камней разбегались по металлу корпуса лодки.

- Что с глубиной. Мелеет?

- На ходу сложно определить. Предыдущий замер делали стоя на одном месте.

Терехин решил не предпринимать пока никаких действий. Не могла природа поддерживать такую стихию долго. Он был уверен, что ураган стихнет в его смену. Тогда надо будет всплыть и выяснить, откуда брались камни. Виктор снова поднял к глазам кусок бетона, который выловили из торпедного аппарата. Кусочки щебня, скрепленные раствором бетона, отливали голубоватым цветом.

Его взгляд невольно задержался на полосе коричневого цвета, похожую на след от окислившегося металла. Терехин царапнул ногтем по ней. Полоса немного отшелушилась. Тогда он взял со стола ключи с металлическим брелком и попытался им потереть темную полосу. Она поддалась, из-под коричневого налета блеснул металл.

- Лейтенант Шкиряк, принесите мне какую-нибудь железку, чтобы я разбил этот камень.

Лейтенант-акустик, не задавая лишних вопросов, бросился исполнять приказание. Через минуту он вернулся с разводным ключом. Терехин положил кусок бетона на пол, предварительно подстелив под него тряпку. Буржуйский бетон нехотя крошился под ударами ключа. Наконец, капитан добрался до того места, где был заключен металл. Круглое коричневое пятно открылось под сколотым слоем.

При помощи перочинного ножа Виктор сковырнул кусочек металла, по форме напоминающего монету. Он внимательно повертел его в руках, поднес к свету. Кругляш действительно походил на монету. Терехин ножом, аккуратно соскреб окислившийся слой. Затем положил монету на кусок ткани и потер ею. Из-под темного налета проступил барельеф рисунка. Профиль мужчины, похожего на Авраама Линкольна и дата рядом с ним «1948». Капитан перевернул монету и потер другой стороной. На очистившейся поверхности монеты проступила надпись, немного съеденная, но все равно понятная - «One Cent». И еще мелким шрифтом «United States of America».

Терехин покрутил монету и положил ее на столик, давая взглянуть на нее остальным офицерам.

- Что думаете?

Он дал время, чтобы команда успела рассмотреть монету и попытаться осознать то, что со страшной силой просилось в его мозг. А именно: этот кусок бетона каким-то невероятным образом пролетел тысячи миль от Америки и плюхнулся прямо на их лодку. Ему стало суеверно страшно, когда он представил, что творится на поверхности. Какой силы должен быть ветер, чтобы сделать такое? В этот момент, что-то тяжелое зацепило лодку и со скрипом проехалось по корпусу.

- Всем проверить течи в корпусе! - Отдал он приказ.

Офицеры разнесли его по лодке, нижестоящим членам экипажа. Все стали напряженно ждать докладов, на время, забыв про монету. Доклады стали поступать один за другим. К счастью, течь не была замечена ни в одном отсеке. Офицеры в рубке управления снова вернулись к монете.

- Одноцентовая монета, американская. - Произнес старший лейтенант Горемыхин.

- Каким ветром ее сюда занесло? - С иронией спросил Терехин.

Горемыхин понял ход мыслей капитана. Он как-то недоверчиво посмотрел на Терехина.

- Нет, нет, не думаете же вы, товарищ капитан, что ее сюда принесло ветром?

- Хотелось бы не думать, но выводы напрашиваются сами собой.

- Да, бросьте. Ветер развалил здание из бетона на кусочки и понес его по ветру? Нет, товарищ капитан, это чересчур смело. Я бы даже сказал, что это гипотетически невозможно.

- Хорошо, невозможно, так невозможно. У кого-нибудь есть версия, как этот кусок дрейфующего бетона прибился к нашей лодке? И что мы зацепили несколько минут назад?

Команда не привела ни одно разумного довода, но и позицию Терехина никак не хотела принимать. На их взгляд она была чересчур фантастической. В итоге, все пришли к мысли, что всплытие, после того, как закончится ветер, все поставит на свои места. Позиция остальных немного успокоила капитана. Кто знает, что там творится на поверхности? Так можно чего угодно напридумывать и запугать себя.

Была середина смены, когда вахтенный офицер доложил, что нагрузка на энергетическую установку гораздо выше, чем положено при такой скорости.

- Почему? - Спросил Терехин.

- Течение сильное встречное, сопротивление высокое. - Ответил офицер.

- Всё не слава богу. - В сердцах сказал капитан. - Здесь же отродясь не было никаких течений? Мы правильным курсом идем?

- Так точно, товарищ капитан.

Терехин представлял маршрут. Он был записан у него в голове до мельчайших подробностей. Если течение было встречным, значит, двигалось оно на северо-восток. Гольфстрим они миновали, да и не влиял он на скорость субмарины до такой степени. Выходило, что ветер разгонял и воду, создавая течения.

К нему снова вернулась тревога. Если ветер не стих, то он уже мог подбираться к Мурманску. К его дому, где остались жена и дочь. Как ему хотелось сейчас оказаться вместе с ними. Спрятать своих женщин, укрыть их от опасности. Он бы точно придумал, где можно спастись от такой стихии.

Можно было бы уехать в деревню, и спрятаться в погребе у родителей. Там и стены были бетонными и провизии на полгода хватит. Виктор был уверен, что стихия, если и достигнет его Мурманска, то значительно потеряет силу. Но страх за семью был. Его женщины, привыкшие к тому, что он всегда все решал за них, будут до последнего сидеть дома, не предпринимая никаких действий. Раньше Виктор был уверен, что это порядок, это правильно, но сейчас ему хотелось, чтобы они плюнули на порядок и сбежали из города, куда глаза глядят.

Неожиданно Терехина словно током ударило. Он вспомнил, что дочь собиралась отправиться в поход на плато Путорана. Вика, перед тем, как отцу уйти в поход, несколько раз подходила за одобрением ее планов. Он, ведь сам, как строгий отец, запрещал ей, а теперь готов был кричать, чтобы она не меняла их.

Забыв на время о неприятностях, семья молчком жевала ароматное мясо, похрустывая песком на зубах. Удивительно, но дома мясо с песком никто есть бы не стал, а здесь даже никто не морщился. Егор почувствовал, что между всеми членами семьи появилось некое сплочение. Тамаре, по характеру, нужно было бы причитать и жаловаться на судьбу, а она вместо этого самозабвенно сдирала зубами мясо с шампура и жевала его, как голодный волк. У Матвея все признаки трудного подростка исчезли напрочь. Дома он всегда ел, глядя одним глазом в экран телефона, а тут проявил несвойственную ему заинтересованность в приготовлении шашлыка, и за все время даже не достал телефон. План Егора срабатывал, и ветер ему здорово в этом помогал.

Вино осталось в машине. Для большей романтики его очень не хватало. Егор поднялся.

- Ты куда? - Спросила его Тамара.

- Вино попробую достать из багажника.

- Не стоит, Егор, и без вина хорошо сидим.

- Если там ветер не стих, я не полезу.

- Я с тобой. - Подорвался сын.

- Я вас одних никуда не пущу. - Строго сказала Тамара.

В итоге, на выход из пещеры пошли вчетвером. Издалека стало понятно, что ветер не стих. Узкий тоннель гудел, как пионерский горн. Даже на ощупь ладони чувствовалась вибрация его стен.

Когда подошли к выходу, Матвей выглянул наружу через плечо отца.

- Ни фига себе! Вот это ураган! - Матвею пришлось перекрикивать вой ветра.

К ветру прибавился дождь. На машине дрожали несколько грязных капель . Ветер, обдувая гору с высокой силой, создавал прямо за ней зону низкого давления. Перед входом, на расстоянии пары метров от стены можно было даже немного прогуляться. Егор схватился за трос и, держась за него, подошел к машине. Ветер рвал на нем одежду, сбивал с ног. Егор вынул из багажника сумку, в которой было вино и попытался захлопнуть крышку. Вдруг, в плечо ему что-то ударило. Егор выронил сумку и схватился за плечо. Ветер тут же потащил сумку, разгоняя ее по земле, и буквально через пару метров поднял в воздух и словно выпустил ее из пращи.

Егор по тросу вернулся в пещеру. На рукаве расползлось кровавое пятно.

- Что это? Откуда? - Испуганно спросила Тамара. - Снимай рубашку, рану надо обработать.

Катюшка прикрыла рот рукой от испуга и во все глаза смотрела, как отец снимал рубашку, морщась от боли. Егор включил фонарик и посветил на руку. Из ранки что-то торчало. Набравшись терпения, он схватил это двумя пальцами и вытянул из раны.

- Что это? - Спросила Тамара.

- Камешек, кажется? - Предположил Егор.

- Не поняла, а почему он пробил тебе руку, это же не пуля?

- Знаешь, что я думаю об этом урагане? - Заинтриговал Егор супругу.

- Что?

- А то, что таких ураганов в наших краях еще не было. Чтобы разогнать этот кусочек до такой степени, чтобы он пробил мне руку, нужны скорости около ста метров в секунду. Примерно. Это триста шестьдесят километров в час, можете себе представить. Таких ветров и не бывает, тем более у нас. Скорее всего, там камнепад наверху случился, кусочек откололся и влетел мне в руку.

- Слушайте меня все! - Строго и беспрекословно сказала все мать. - На улицу до конца непогоды никто не выходит. Понятно?

Предупреждение относилось по большей части к Егору. Тамара задержала на нем свой взгляд, ожидая реакции. Егор согласно качнул головой. Словно в ответ на ее предостережение где-то наверху раздался страшный грохот. Он приближался, заставляя сотрясаться стены тоннеля, пока не закончился камнепадом где-то совсем неподалеку. Егор осторожно выглянул и быстро заскочил обратно. В его глазах был страх.

- Идемте вглубь пещеры. Рану надо обработать.

Тамара промочила ватку муравьиным спиртом, входящим в состав аптечки первой помощи и протерла рану. Егор втянул воздух через зубы.

- Что ты видел? - Тамара спросила шепотом.

- Ветер двигал камни, словно они из пенопласта, представляешь?

- Да ладно? Может они еще по инерции катились?

- Я что не могу отличить, когда по инерции, а когда их ветром катит. Я тебе серьезно говорю, с погодой что-то не так.

Тамара намотала вокруг раны бинт, раздвоила конец и завязала.

- Выбора у нас нет, будем ждать конца непогоды. Надеюсь, к утру все стихнет.

- Надеюсь. - Вздохнул Егор.

Шашлыка, как всегда, было приготовлено намного больше, чем могла съесть семья за один раз. Половина из пожаренного мяса была не съедена и в ведре еще оставалась чуть ли не половина. На сытый желудок всех потянуло спать. Всё, на чем можно было прилично поспать, находилось в машине. Палатка, надувной матрас. Если непогода продолжится до самой ночи, то Егор понимал, в машину придется лезть снова.

- Матвей! - Неожиданно громко обратился к сыну Егор. - Мне понадобится твоя физическая помощь.

- Что ты задумал? - Тревожно спросила Тамара.

- Есть одна идея. Выходить из пещеры для этого не понадобится. - Успокоил ее Егор. - Я хочу попробовать подтянуть машину за трос к самой пещере. Не будем же мы спать здесь на голом камне?

Матвей встал, готовый помочь отцу.

- А я, что, не помощница что ли совсем? - Возмутилась Тамара. - Вечно вы без меня обходитесь.

- Ну, пошли, раз сама напросилась.

Егор встал первым за трос, на ним Матвей и Тамара.

- Дергаем под счет, ясно? Я считаю.

Тамара снисходительно улыбнулась.

- Давай уже. - Произнесла она.

- Ииии, раз! - Толчок слегка двинул автомобиль. - Ииии, два! - Колеса снова сдвинулись на пару сантиметров. - Давайте еще, поднатужимся! Ииии, раз! Ииии, два!

Машина понемногу сдвигалась и вдруг, подалась гораздо легче. Порыв ветра зацепил нос автомобиля и помог развернуть автомобиль. Дальше работа пошла почти без усилий. Автомобиль встал как надо, но до пещеры оставалась еще пара метров, и поставленный на ручник, он совсем не хотел двигаться дальше. Егору показалось, что машину даже тянет немного вперед.

- Я быстро! Отойдите немного вглубь!

Не успев дождаться возмущений жены, он выскочил из пещеры, держась одной рукой за трос, второй открыл багажник. Ветер хлестал по телу, будто состоял не из воздуха, а из более плотного вещества. Пробравшись через ворох всего, что они взяли на этот пикник, Егор очутился на водительском кресле. Он вставил ключ в замок зажигания. На долю секунды бросил взгляд в грязное лобовое стекло. Сквозь мокрую грязь была видна только непроницаемая стена ветра несущего всё, что удалось сорвать с поверхности. Мотор завелся. Егор включил заднюю скорость и отпустил ручник. Машину дернуло вперед с такой силой, будто сзади кто-то ударил другим автомобилем. Машину понесло вперед. Егор надавил на газ, покрышки засвистели, но движения назад ощутимо не было заметно. Егору стало страшно. Что если его сейчас сорвет и унесет? А это было очень вероятно, опрометчивый героизм мог обернуться вполне вероятной гибелью. Егору стало страшно за семью. Не хотелось оставить их одних при таких обстоятельствах.

Егор взял себя в руки. Он отпустил газ и попробовал двигаться назад рывками, проговаривая про себя команду «ииии, раз!». Машина поняла его и понемногу стала подаваться назад. Егор остановился только когда услышал скрежет сминаемой о скалу пятой двери. Буквально через секунду, как он остановился, прямо перед носом автомобиля упал огромный камень. Брызги осколков ударили в лобовое стекло, мгновенно превратив его в непроницаемую паутину трещин.

Егор представил, что было бы, если бы он немного задержался. В машине оставаться было очень опасно. В задний проем уже заглядывали Тамара и Егор, у обеих по лицу текли слезы. Егор выбрался и хотел повиниться перед женой, но увидел ее ладони сорванные в кровь.

- Ты..., ты... придурок! - Сквозь слезы сказала Тамара и упала Егору на грудь.

- Прости, прости. - Егор целовал ее в макушку.

Рядом стоял Матвей, он утирал слезы со щек, размазывая по лицу кровь такими же сорванными ладонями.

- Мы поняли, когда ты стал дергать, что надо тянуть под счет, и у нас получилось. - Всхлипывая, проговорил сын.

- Простите меня, не рассчитал я немного.

Егор понял, что не только его техническое ухищрение, но и сообразительность жены и сына позволили ему не погибнуть.

- Давайте, вытащим все из машины, пока ее опять не унесло.

Егор внимал из машины вещи и бросал за собой. Для идеального пикника он взял четырехместную палатку, надувной матрац, под нее, одолжил у товарищей пару спальников к своим двум, пару пятилитровок с водой, пару газовых баллонов для туристической газовой плитки, многофункциональный инструмент, типа топора-пилы-лопатки, а так же немного консервов, на всякий случай. Егор вынул из машины все до чего смог дотянуться, даже запаску и резиновый коврик из багажника.

Прежде, чем тащить все это вглубь пещеры Егор перевязал раны Тамаре и сыну.

- Катюх, ты сегодня за старшую, ухаживай за нашими ранеными, хорошо? - Серьезно обратился отец к дочери.

- Аха, поняла. Пить хотите? - С места в карьер взяла дочь.

До России урагану оставалось несколько часов. Игорь сам был из Новосибирска и пока был уверен, что ураган потеряет силу, прежде чем достигнет его города. Семен же был погружен в печальные мысли. Его семья жила в Подмосковье. Он пытался соединиться с ними, чтобы предупредить, но ничего не получилось. В ЦУПЕ уже никто не занимался этим, а дежурный по секрету сказал, что до людей не будут доводить о наступающем урагане, чтобы не допустить ненужной паники. По его словам, спрятаться от ветра состоящего наполовину из камней и наполовину из морской воды, негде, поэтому смысла предупреждать о неизбежном, нет. Если ураган прекратится, то ничего и не произойдет, а паника может нанести больший вред.

Этим он еще сильнее расстроил Семена, мучавшегося невозможностью предупредить семью.

- Все равно, мне это кажется бесчеловечным. - Произнес Семен. - Так у людей был бы шанс.

- Я понимаю тебя. Семен, но подумай, куда можно спрятаться от урагана в Подмосковье. Особенно если сразу образуются пробки на всех трассах. Да и подожди ты переживать, стихнет ураган, не дойдет он до нас.

- Стихнет! - С сарказмом сказал Семен, и его подвел голос, поднявшись на гласной чересчур высоко. - Смотри, ни на метр не упала скорость, за несколько часов. С чего бы ему стихать.

- А с чего бы ему было начинаться вообще? Никто же не понял его природы. Кто знает, сколько он продлится?

- Ждать невыносимо. Это наверно, как время перед казнью. Ждешь смерти, но надеешься на помилование.

- Семен, прекрати депрессировать. Что я буду делать, когда двое космонавтов из экипажа находятся в сомнамбулическом состоянии?

- Игорь, а ты вообще понимаешь, что половины планеты уже нет? Там все погибли, понимаешь? Миллиарды людей уже на небесах, и родители Джейн, скорее всего тоже.

- Семен, всё, хватит! Не думал, что ты такой паникер. Вот тебе камера, вот цифры, совмещай и отправляй в ЦУП!

Семен нехотя принялся за работу. Игорь почувствовал, как в нем закипела кровь от негодования. Он терпеть не мог, когда в сложной ситуации люди начинали портить ее еще сильнее. Где-то психологи недосмотрели за Шапиро. Порог стрессовой устойчивости для его психики оказался низковат. Кружалин взялся за свою работу, которая могла скоро никому не понадобиться, но она отвлекала от плохого настроения и дурных мыслей.

- Товарищ капитан, смотрите. - Вахтенный офицер показывал на навигационную карту. - Мы проходим это место. Здесь малые глубины, местами до полукилометра. А теперь посмотрите на показания гидролокатора.

Офицер сделал паузу, чтобы дать начальнику самому рассмотреть значения. Они колебались в районе трехсот восьмидесяти метров.

- Ста метров над нами не хватает?

- Так точно, товарищ капитан. Мы этими путями не раз ходили, не было здесь ни разу меньше пятисот метров.

- А может быть, из-за шума локатор врет?

- Не думаю, товарищ капитан. Смотрите, дно здесь ровное, а показания постоянно бегают, вверх-вниз. Над нами сейчас гигантские волны и даже не волны, а такие валы, по нескольку сот метров в длину. Смотрите, смотрите. - Он ткнул в показания гидролокатора.

На мельтешащем экране значения глубины, задержавшиеся на отметке более четырехсот метров, снова ухнули до трехсот восьмидесяти. Терехин физически ощутил, как обрушился сорокаметровый вал воды. Он не мог понять, что это было, игра воображения, или на самом деле. Ему показалось, что лодку колыхнуло, повело в сторону. Но никто из команды не проявил беспокойства. Терехин взял себя в руки. Перед командой он должен быть само спокойствие и выдержка.

Командир Татарчук вернулся в рубку спустя четыре часа. Смена Терехина подходила к концу. Командир был взъерошен и зол. Он выслушал доклад дежурного и повернулся к Терехину.

- Глаз не сомкнул. Как в новой квартире, когда у всех ремонт вокруг. Честно говоря, я был уверен, что ураган скоро закончится. Ан, нет, продолжается, как ни в чем не бывало. И всплыть нельзя, чтобы радио послушать. - Посокрушался командир.

- Да, информация нам бы не помешала. Им-то со спутников все видно, когда он закончится. - Поддержал командира Терехин. - Смотри, командир, что мы добыли из куска бетона.

Терехин поднял монетку, подкинул ее и поймал. Затем он протянул ее командиру, следя за его реакцией. По лицу Татарчука проскользнула мина удивления, сменившаяся тревогой.

- Да как же это так? Нет, не может быть? До Америки сколько, чтобы вот так булыжники по воздуху таскать? Может быть, мы не в курсе, тут где-нибудь острова насыпают искусственные? Хотя, что я говорю, какие острова? Мы бы знали уже.

Татарчук потер ладонью голову, разгоняя кровь по подкорке, чтобы усилить мыслительный процесс.

- Выходит, наши догадки верны. Матушка Земля взбунтовалась и устроила нам большой выход с наподвыподвертом.

Командир бросил слегка отрешенный взгляд по всем, кто был в рубке. Сделал, как всем показалось, несколько бессмысленных движений по ней.

- Где мы? - Татарчук остановился и резко спросил у вахтенного.

Офицер назвал координаты. Татарчук подошел к висящей на стене карте с глубинами и ткнул в то место, где сейчас находилась подлодка, пальцем.

- Товарищ капитан второго ранга! - Обратился командир к Терехину. - Что скажете, если ветер не успокоиться и будет сдувать воду с той же силой, успеем мы соскочить с мели?

Вопрос застал помощника врасплох. Он еще не думал о том, что ветер сможет продержаться столько времени и не рассматривал настолько удаленную перспективу.

- Товарищ капитан, движение лодки слегка затруднено встречным движением. Думаю, что за два дня, как при нормальном движении, у нас не получиться достичь .

- Это если идти по намеченному маршруту. - Заметил командир.

- Но, ведь, мы не имеем права менять его.

- На случай непредвиденных обстоятельств я имею полное право его изменить. - Татарчук подошел к вахтенному офицеру. - Меняем маршрут, движемся строго на запад. Сократим путь минимум на полсуток.

Смены поменялись, как и положено было по дежурству. Чрезвычайная ситуация не внесла никаких корректив в работу экипажа субмарины. Нужды в том, чтобы Терехин остался в рубке, не было. Капитан прошелся по коридорам судна, прислушиваясь, как падающие сверху предметы проверяют на прочность корпус корабля. Матросы бросали на него любопытные взгляды. Их никто не ставил в известность, и, вероятно им не терпелось узнать, что твориться снаружи подводной лодки.

- Товарищ капитан, разрешите обратиться! - дорогу капитану перерезал старшина первой статьи Заремба.

- Разрешаю.

- Разрешите узнать причину этих звуков по корпусу нашей лодки? Мы, что, попали в метеоритный поток?

- Ха-ха, смешно, Заремба. Это твой дембель стучится, а мы ему не открываем, потому как на секретном задании.

- Ну, серьезно, товарищ капитан второго ранга. Очень напрягает неизвестность, даже страшно как-то.

- Значит так, товарищ старшина первой статьи, командованию доподлинно неизвестно, что там твориться на поверхности. С большой долей вероятности могу сказать, что там случился невероятный ураган, которому удалось унести с суши довольно крупные и тяжелые предметы. Они-то и барабанят по нашей лодке. Уяснили?

Заремба неопределенно мотнул головой. Видимо. Он прикинул ближайшее расстояние до суши.

- Вам же приказали внимательно следить за возможными протечками в корпусе?

- Так точно!

- Действуйте.

Терехин пошел дальше, желая убедиться, что в каждом отсеке есть дежурный. Он дошел до торпедного отсека, расположенного в самом носу субмарины. Здесь звук ударов слышался громче. Дежурные матросы, завидев командира, встали. Один из них попытался сделать доклад, но Терехин перебил его.

- Ладно, бдите во все глаза. У вас тут очень ответственный пост.

Терехин задержался в отсеке. Он проверил каждый закоулок в нем, чтобы лично убедиться в отсутствии опасности. Удары гулко разносились по отсеку. Можно было представить себя внутри огромного колокола, по которому стучат молоточками. К счастью, корпус лодки был рассчитан на большие нагрузки. Он достойно справлялся со всем мусором, контачившим с ним. Это немного приободрило капитана. Он вернулся в кают-компанию в более-менее хорошем настроении.

Свободные от смен проводили свой досуг в каюте за всякими разрешенными на борту вещами. Кто играл в нарды, кто читал имеющиеся на борту книги, некоторые матросы разговаривали вполголоса между собой. Капитан взял в руки первый попавшийся журнал, открыл его на середине и попробовал развлечь себя чтением. Как назло, на развороте была статья, посвященная годовщине гибели «Титаника». Терехин закрыл журнал. Внутри него сидело чувство, будто он должен что-то предпринять, но что именно, понять не получалось. Это чувство напрягало и не давало ему сосредоточиться.

Устав от бесполезного напряжения сил, он присоединился к играющим в нарды. Незаметно для себя самого азарт игры захватил его. Тянущее чувство осталось за бортом. Бодрствующая смена сменилась отдыхающей. Виктор Терехин отправился в каюту. Под мерное стук по корпусу субмарины, он уснул.

Теперь Игорь понимал, что Семен имеет право впасть в депрессию. Ураган прокатился по Москве и окрестностям в полную силу. Осознать это, понять, что твои родные погибли, пока ты преспокойно болтаешься на орбите, и ничем не можешь им помочь, было почти невозможно. Сердце надрывалось от чувства жуткой несправедливости. Семен подвывал в углу, но Игорь его не трогал.

Связь с ЦУПом пропала. Им никто не оставил инструкций напоследок о том, как действовать в автономном режиме. Да и кто бы стал это делать? Это все равно, что сказать: «Прощайте, друзья, мы все погибнем скоро, а вы там соблюдайте инструкции, которые мы вам оставим». Кому это интересно, как и куда приземлится экипаж корабля, когда а живых никого не останется..

В отсеке появилось опухшее от слез лицо Джейн. В руках у нее была бутылка калифорнийского вина из долины Напа.

- Это мне передали на день рождения, но сейчас повод более достойный. Надо помянуть человечество.

Для Игоря ее слова прозвучали немного кощунственно. Его семья была еще жива и здорова. Ураган не добрался до Урала, и ему изо всех сил хотелось верить в то, что он не доберется. Жена, двое пацанов, его родители, родители жены, братья и сестры. Все жили в самом Новосибирске и окрестностях. В голове не укладывалось, что они могут разом погибнуть. Сыновья передали ему с последним «Прогрессом» рисунки, на которых папка летает, привязанный к кораблю веревкой с бантиком. Рисунки вызывали у него слезы умиления, поэтому пить за упокой человечества он считал преждевременным.

- Джейн, у меня нет пока желания. Извини.

- Твои еще живы, да?

Игорь кивнул головой.

- А у Семена?

Семен никак не отреагировал на ее вопрос. Игорь согласно кивнул головой.

- Понятно. Рано зашла.

Джейн уплыла к себе.

Работа не клеилась. Мысли против воли перескакивали на то, что сейчас творилось на Земле. В итоге Игорь бросил ставший теперь бесполезным труд и просто уставился в иллюминатор. Когда станция проходила над теми местами, которые были затянуты сплошным покрывалом урагана, Игорь терял понимание, над каким местом они пролетают. Когда они снова оказывались над границей, требовалось время, чтобы понять, что находится внизу.

Граница урагана накрыла собой всю европейскую часть страны, приблизившись вплотную к Уральским горам. До Новосибирска оставалось два часа. Игорь поймал себя на том, что собирается просидеть у иллюминатора вплоть до тех пор, пока ураган не достигнет его родного города, либо не прекратится. Серо-коричневый поток ударился о горы. Его гомогенное состояние нарушилось завихрениями, вызванными отдачей о препятствия, и эжекционными процессами, связанными с неравномерным прохождением ветра между гор.

Игорь представил себе людей, которые в этот момент выбрались на прогулку в горы. Что же они видели с земли, и сколько времени им потребовалось, чтобы определить какой силы ураган застиг их?

Это было невероятно, но Егор отметил, что ветер и не собирался стихать, напротив, он усиливался. В голове не укладывалось, как такое вообще могло быть возможно. Все вокруг гудело, как мощный трансформатор. Егор представил, как несомые ветром, со скоростью пули, предметы ежемоментно сталкиваются, бьются и перетирают в труху все, что попадается им на пути. Егор подумал, что было бы с ним, если бы его унесло ветром в автомобиле. Наверняка, он не прожил бы больше нескольких секунд. Если они находятся в центре некоего аномального урагана, то по возвращении домой, нужно будет рассказать ученым, каких скоростей может достигать ветер в самом эпицентре. Им повезло, что они оказались в пещере, и теперь смогут все рассказать.

- Как погода? - Спросила Тамара, когда Егор свалил перед семьей остатки вещей.

- По-моему, ветер еще усилился.

- Этого не может быть, он и так дует, как бешеный.

- Хорошо, что мы в пещере, правда? Нам ветер ничего не сделает здесь. - Уверенно проговорила Катюшка, вращая линзу налобного фонаря и забавляясь с пучком света.

- Конечно, дочь, тут нам ничего не страшно. К завтрашнему утру ветер стихнет, и мы спокойно поедем домой.

Егор придал голосу максимальной уверенности, но внутри такой уверенности не было. Дабы отвлечь семью от ненужных мыслей отец семейства решил показать им то, ради чего он и задумал путешествие в пещеру. Для начала Егор решил сам найти ту надпись, которую сделал на стене пещеры, когда впервые увидел Тамару. Это заняло некоторое время. Стены за пятнадцать лет сплошь покрылись надписями страждущих оставить о себе напоминание туристов. Надпись, сделанная фломастером, немного поблекла, но все равно еще хорошо читалась.

- Идите сюда! - Позвал всех Егор. - И смотрите под ноги!

Семья не сразу сообразила, зачем отцу понадобилось их звать. Они нехотя поднялись и раскидывая ногами мусор, подошли к Егору.

- Зачем ты нас звал? - Первой спросила дочь.

Егор направил луч фонаря на надпись на стене. Там было написано имя «Тамара», и вместо каждой гласной «а» стояло сердечко. После имени стояла дата написания сего романтического шедевра.

- Это день, когда мы с мамой познакомились. - Егор провел светом фонаря по лицам семейства, чтобы увидеть их реакцию.

Детей, как и ожидалось, не очень тронула романтичность момента, Матвей даже зевнул. Но на Тамару надпись произвела правильный эффект. В ее глазах, в свете фонаря, мелькнули слезы. Она не удержалась и уткнулась в плечо Егора, шмыгая носом.

«Хоть что-то сегодня идет как надо» - мелькнуло в голове Егора.

В отсутствии вина романтический момент можно было продолжить чаем. Егор перебрал все свои запасы и нашел несколько пакетиков черного чая с фруктовым вкусом. Собрал газовую плитку и приготовил чай. Семья пила чай, шмыгала носами, и молчала. У всех одновременно появилось желание помолчать, углубившись в свои мысли. Егор подумал о работе, о своих коллегах. Не сказать, что их коллектив был настолько дружным, чтобы скучать о нем по выходным, но именно сейчас Егор хотел бы их увидеть или хотя бы созвониться. Он рефлекторно вынул телефон. Сети не было.

Тамара вспоминала хронологию своей семейной жизни, с этого места пятнадцать лет назад до сего момента. К ее удивлению, она не могла вспомнить ни одного серьезного события, из-за которого могла бы серьезно не любить мужа. Какие-то мелкие склоки и неуступки с обеих сторон возвели между ними стену взаимного неудовольствия. Сейчас обиды казались глупыми, и Тамара даже почувствовала вину перед самой собой, как будто она предала надежды молодой себя.

Матвей, скрывал от родителей свою первую юношескую влюбленность. Ему нравилась девочка на два года старше него. Её образ и так постоянно стоял у него перед глазами, а теперь ему патологически хотелось увидеть ее. Он отвернулся ото всех и уткнулся в телефон, рассматривая снимки Юли, сделанные тайком от нее.

Катюшка в этот момент думала о Барсике. Ей представилось, что бедный кот смотрит в окно, на свирепствующую стихию, и сильно переживает за семью.

В возникшей тишине было слышно, как почти на уровне инфразвука гудит пещера. Гора вибрировала, как колокол. Егор достал телефон и проверил время. Был уже вечер, а ветер и не думал затихать.

- Пойду, гляну, как там. - Поднялся Егор.

- Я с тобой. - Тамара переживала за мужа, способного к необдуманным рискованным поступкам.

- Я с вами. - Засобиралась дочь.

- А я вас здесь подожду. - Сказал Матвей, надеясь спокойно полюбоваться снимками Юли.

Ветер продолжал неистовствовать. Проход наружу не светился как обычно. На улице было темно, хотя время было еще вечернее и солнце не должно было уйти за горизонт. Снаружи тянуло влажностью. Егор прикрыл дверь багажника. Она оказалась мокрой. Рефлекторно Егор попробовал на вкус влагу. Вода оказалась соленой.

- Дождь соленый почему-то? - перекрикивая шум сообщил Егор.

- С чего бы? - Удивилась Тамара.

Она высунула руку из пещеры и провела ею по мокрой стене, после чего проверила ее на язык.

- Точно, соленая, как морская вода. Дождь, наверно, размыл какие-то минералы в скальной породе. После камнепада добрался до чего-нибудь.

- Наверно. - Согласился муж.

Разговаривать в таком месте было тяжело, да и разглядывать особо было нечего. Семья вернулась назад в пещеру.

- Как там? - Спросил Матвей.

- Так же. - Скупо ответил отец. - Давайте укладываться спать.

- Да! - Радостно поддержала его Тамара. - Утром проснемся, а на улице солнышко и ветра нет.

Егор принялся накачивать матрас. Матвей достал и развернул палатку. Решено было воспользоваться ею как одеялом. В пещере было свежо. Матвей отказался спать со всеми вместе на одном матрасе, сославшись на тесноту.

- Я в спальнике буду спать. - Отрезал он.

Егор включил режим в фонаре, когда светился всего один диод, здорово экономя аккумулятор. Катюшка легла между отцом и матерью. Егор положил руку на обеих. Несмотря на перенесенные за день неприятности сон сморил всех моментально. Разбудил Егора сын. Матвей тряс отца за плечо.

- Пап, пап, проснись. В пещеру вода идет.

Егор резко сел, туго соображая со сна.

- Пап, вода кругом. Мой мешок весь намок.

Егор встал. Под ногами зачавкала жижа. Он включил фонарь посильнее и осветил пространство вокруг. Вода подняла весь мусор и блестела в лучах фонаря почти по всему пространству пещеры.

- Так, так. - Егор вскочил.

Сообразительность спросонья работала очень медленно.

- Что делать, что делать? - Заметался Егор.

К счастью, пол пещеры был неровным, и временно, можно было перенести матрац на сухое место. Егор разбудил жену. Тамара, быстрее пришла в себя. Сказывался материнский опыт.

- Вы с Матвеем отнесите матрас вон туда. - Егор посветил на ровную сухую площадку, находившуюся выше уровня воды. - А я Катюшку пока на руках подержу.

Тамара и Матвей перенесли матрас. Егор осторожно положил, так и не проснувшуюся дочь и вернулся, чтобы собрать все вещи. Матвей помог ему. Они собрали и сложили все необходимое рядом с матрацем. Все что нужно было высушить, развесили на выступах стен. Тамара помогала своим мужчинам, но что-то злобно нашептывала себе под нос.

- Пойдем, посмотрим, что можно с этим сделать. - Сказал Егор сыну, дабы не слышать ядовитого шипения супруги.

Вода в проходе текла с шумом и напором. Она достигала колен. Егор снова попробовал ее на вкус. Она все еще была соленой. Это было совершенно непонятно. Даже если дождь размыл породу, то это могла быть только соль, причем в виде песка, чтобы успевать быстро растворяться.

Они дошли до автомобиля. Егор посвятил на свою машину и остолбенел. Поток воды был выше автомобиля. Он вогнал машину своим давлением еще глубже в проход и обтекал ее со всех сторон. Машина служила пробкой, не позволяя всей массе грязной воды ворваться в пещеру.

- Пап, а что это? Потоп? - Испуганно произнес Матвей.

- Не знаю, сын, но мне эти погодные светопреставления уже в печенках сидят. Пойдем, посмотрим, куда можно направить эту воду, чтобы не затопило пещеру.

В противоположном от входа конце пещеры находились несколько небольших проходов ведущих в тело горы. Егор очень рассчитывал, что некоторые из них ведут вниз. Горы мусора, застрявшие у одного из проходов в который уходила вода, напрямую говорили о том, что здесь вода уходит именно вниз. Отец с сыном принялись разгребать мусор, чтобы помочь воде уходить.

- Матвей, иди, поспи, а я пока подежурю, потом ты сменишь меня. - Предложил Егор сыну, когда мусор был убран.

Матвей согласился и ушел. Егор, оставшись в одиночестве, предался размышлениям. В погоде творилось что-то неладное. Откуда взялось столько соленой воды, когда до ближайшего ее источника не меньше полутора тысяч километров? Может быть, ураган разворотил какие-нибудь солевые шахты и несет их содержимое по воздуху. А ураган такой силы, откуда взялся? Егор снова вспомнил, как ветер подхватил тяжеленные валуны. Определенно, что-то не так с погодой. И хорошо бы, чтобы эта непогода не разошлась далеко от этих мест, иначе быть беде. В какой ловушке они оказались? И на улицу нельзя выбежать и здесь можно утонуть. В душе зрело возмущение. Оно не было направлено кому-то конкретно, просто на обстоятельства, а так же на собственную беспомощность совладать с силами природной стихии.

Егор сделал пометки на камне, чтобы определять, что происходит с уровнем воды. Пока он спадал, благодаря тому, что мусор больше не мешал воде уходить по тоннелям. Низкий гул, передаваемый стенами пещеры, не стихал. Следовательно, ветер, даже после того, как начался дождь, не стих. Странно, что при такой грозе совсем не слышались раскаты грома. Да разве только это странно? Странным, Егору казалось все происходящее.

Он примостился на камне поудобнее, подтянул под себя ноги и незаметно задремал. Разбудил его телефон в кармане. Спросонья ему показалось, что кто-то звонит. Егор полез в карман, судорожно пытаясь вытянуть из него телефон, но когда телефон оказался у него в руке, он увидел, что это будильник, заведенный на шесть утра.

Егор упрекнул себя, за то, что уснул и подсветил на свои метки уровня воды. Уровень держался на одном месте. Хоть что-то было стабильным. Егор решил прогуляться к выходу, чтобы разведать обстановку снаружи.

Вода, или правильнее сказать жижа, затыкала проход полностью, изолируя пещеру от шума ветра. Черные струи грязной жижи, все такие же соленые на вкус, обтекали автомобиль со всех сторон. Здесь тоже ничего не изменилось. Небесные хляби, невесть откуда исторгнувшие в мир столько воды, и не думали закрываться.

Егор притронулся к стене. Она ощутимо дрожала под рукой. Стихия не ослабевала. Егор поводил фонарем в разные стороны, для порядка. В его силах было только констатировать какие-нибудь изменения, да еще посокрушаться над уничтоженным автомобилем. Верный друг, ровесник его семейной жизни, под крышу затянуло грязью. Вряд ли он подлежал восстановлению. Егор не помнил, был ли в страховке пункт порчи автомобиля в результате стихийного бедствия. Если нет, то семье придется туго без машины.

Егор вернулся в пещеру. Тусклый свет единственного диода освещал Тамару, и скрутившуюся у нее в районе живота Катюшку. Его девчонки безмятежно спали. Матвей спал рядом, в другом спальном мешке. Заняться было нечем, и Егор решил проверить припасы, чтобы приготовить завтрак.

Мангал с углями остался в воде. Вода не достала до них, но повышенная влажность привела к тому, что угли наотрез отказались разгораться. В мангале стоял котелок, в котором лежал недоеденный шашлык. Егор вынул котелок и поставил его на разожженную газовую плитку. Спустя минуту по пещере разнесся ароматный запах. Девчонки заводили носами и заворочались.

Первой проснулась Тамара. Она сонно таращилась во тьму, в которой был виден только силуэт Егора и маленький синий цветок газового пламени. Егор помахал ей.

- Как погоды? - Спросила Тамара.

- Без изменений. Вода так и херачит в пещеру. Ветер тоже, еще не стих.

- А времени сейчас сколько?

- Почти семь утра.

- Семь утра. - Эхом произнесла Тамара. - Вот это путешествие мы себе устроили.

- Запомнится надолго. Может это неспроста нам? Чтобы мы почувствовали, что нуждаемся друг в друге? - Это был неплохой повод привязать природную стихию к собственным нуждам.

- Наверно. - Почти согласилась Тамара. - Зачем-то же совпали наше путешествие и этот ураган.

Мясо зашкворчало в котелке. Егор выключил газ.

- Иди сюда, я дам тебе самой вкусный кусочек. - Позвал жену Егор.

Тамара встала, но своими движениями разбудила дочь.

- Как вкусно у вас пахнет. - Пропищала Катюшка.

- Идем и ты, я и тебе дам самый вкусный кусочек.

Дочь, единственный, кто еще не знал, что в пещеру шла вода, и она чуть не свалилась в нее. Тамара вовремя успела ее схватить.

- Ой, а откуда здесь вода? На улице дождь?

- Там все сразу, глядишь, еще и землетрясение скоро начнется. - Зарядил оптимизмом Катю отец.

- Папа шутит. - Тамара с укоризной посмотрела в сторону Егора. - Там уже все заканчивается. Дождик вот закончится, и мы поедем домой.

- Ладно, будите Матвея, будем завтракать.

Хлеб уплыл ночью, поэтому шашлык ели с галетами из армейского сухпая. Было вкусно. Егор подсуетился и приготовил напиток из остатков чая и сухого энергетического порошка, так же входящего в состав сухпайка. После завтрака наступило время, которое нужно было чем-нибудь занять. Егор поручил Матвею справляться об уровне воды и состоянии входа в пещеру. О любых изменениях он приказал сообщать. Своим женщинам он дал поручение проверить все сохнущие вещи, разобрать всё, что можно, и определить, что им может еще пригодиться. А сам с блаженством погрузился в сон.

Игорь не мог понять, как долго находился в шоковом трансе. На станции всем заправляла Джейн, отошедшая от шока раньше всех. Свое вино она выпила в одиночку, не дожидаясь, когда мужчины составят ей компанию. Вся деятельность на МКС свелась к ведению внутреннего хозяйства. Никакой другой работы можно было не делать. Все свелось к контролю автоматических систем поддержания жизнедеятельности экипажа и работы узлов станции.

В тот момент, когда ураган накрыл Новосибирск, Игорь был на противоположной стороне земного шара. Когда, через двадцать минут он снова оказался над родным городом, стало понятно, что его уже нет. Новосибирск накрыло темным саваном урагана. Что-то щелкнуло в голове Кружалина, какой-то предохранитель, не дающий человеку сразу сойти с ума от осознания, что ты потерял все. С этого момента Игорь почти ничего не помнил, вплоть до тех пор, когда Джейн ударила его по щеке и что-то громко прокричала на английском.

Тогда сознание снова вернулось в тело. Это не принесло облегчения. Совсем наоборот. Тоска прочно закрепилась на месте доминирующего чувства. Все что ни делал Игорь, проходило через чувство тоски, как через фильтр, каждый раз заставляя сердце ныть от горькой потери. Не раз приходила мысль покончить со всем одним махом. Разгерметизировать отсек и умереть от гипоксии. Смерть была бы легкой, несравнимой с тем, что пережила его семья и родные.

Скоро стихия закрыла планету полностью. Кроме полюсов, все было закрыто от взора космонавтов серо-коричневой пеленой, меняющей свои оттенки в зависимости от положения солнца. На северном и южном полюсе на первый взгляд было спокойно. Воронки, размером в тысячу километров крутились на обоих полюсах, но внутри них, с высоты станции, заметных изменений не наблюдалось.

Джейн приглядывала за всеми. Она понимала, что ее товарищи могут отпустить какую-нибудь глупость и старалась всегда быть рядом. Ей удалось вернуть Игоря к жизни раньше Семена. Для этого ей пришлось забыть, что она космонавт и вспомнить, что она еще и женщина. Нет, она не охмурила своими чарами Кружалина, не попыталась затащить его в постель, дабы забыться на время. Она собрала тюбики с едой, которые показались ей более уместными для случая, и подплыла к Игорю. Из двоих мужчин Кружалин ей нравился больше, чем Семен.

- Игорь, я тебе принесла еды. Ты уже сутки ничего не ел, я переживаю, что ты скоро начнешь падать в голодные обмороки.

- Знаешь, Джейн, аппетита совсем нет. Я бы попозже поел. Часов через пять или шесть.

- Знаешь, как мне говорила в детстве бабушка, аппетит приходит во время еды.

Кружалин усмехнулся.

- Что? - Не поняла Джейн.

- Моя говорила то же самое.

- Выходит, если они считали так, то они правы. Держи, это очень мужская еда. - Джейн буквально заставила Игоря взять у нее тюбик. - Говядина с острым мексиканским соусом.

Кружалин без энтузиазма вставил горлышко тюбика между губами и сжал его. Джейн поступила так же. Игорь почмокал губами, смакуя вкус блюда. Во рту немного зажгло, а желудок отозвался на острое голодным урчанием.

- О, заработало! - Довольно сказала Джейн. - Это аппетит, который пришел во время еды.

- Спасибо тебе, очень вкусно. А ты сама что ешь?

Джейн посмотрела на свой тюбик.

- Фасолевое пюре с кисло-сладким бамбуковым соусом.

- Ты панда?

- Почему?

- Они любят бамбук.

Это и надо было Джейн. Юмор, первый признак излечивающейся психики.

- На второе у нас будет шоколад и сыр. В них содержится серотонин.

- А давай на второе попробуем что-нибудь из нашего.

- А что у вас есть, с серотонином?

- Сгущенка с какао.

- А борщ?

- Там же нет серотонина.

- Я всегда хотела попробовать борщ. Я слышала, что у любого народа есть фирменное блюдо, которое характеризует нацию. Вот у нас это гамбургер, потому что мы вечно спешим, и нам некогда готовить. Затолкал все подряд в булку и съел по-быстрому. А вот у вас, борщ, который надо варить несколько часов. Как он характеризует русских?

- Как, как? Я, честно говоря, никогда не думал о борще в таком ключе. Я бы отнес к русской еде пельмени и пирожки. Но, если все же борщ, то наверно это в противовес американскому. Получается у нас много времени, чтобы потратить его на готовку, и борщ не такой калорийный. Получается, что мы нация, у которой полно времени, чтобы готовить и часто перекусывать. - Игорь замолчал. - Была нация?

- Ой, ну всё. Доедай свою говядину и за серотонин. Борщ потом попробуем.

Из глубины сна Терехина выдернул настойчивый вой сирены. Когда до капитана дошло, что воет именно «тревога», он подскочил, как ужаленный. Виктор почувствовал, что с кораблем что-то не то. Пол уходил из-под ног и ощущения были, как во время сильной качки на обычном корабле. Шум, от ударов по корпусу участился и стал громче. Терехин со всех ног припустил в сторону рубки управления.

В тесных коридорах он сталкивался с остальными офицерами и матросами, поднятыми по тревоге. В рубке висела физически ощутимая атмосфера тревоги. Татарчук замер перед показаниями гидролокатора. Терехин подбежал к нему, и был поражен, увидев цифры глубины. Едва двести метров.

- Скребем по самому дну. Молись, чтобы не зацепить чего. - Командир корабля произнес это настолько упавшим голосом, что Терехин невольно проникся страхом.

- Сколько еще до нормальной глубины?

- Сутки хода, не меньше. Тридцать пять узлов идем, почти вслепую. Видишь, что на экране? Рябь одна.

Виктор понял, что если в ближайшие несколько часов они не выйдут на большую глубину, то окажутся на мели. Адреналин выплеснулся в кровь. По рукам прошелся тремор. Взгляд так и лип к экрану гидролокатора. Глубина скакала вокруг отметки в двести. Воды на этой глубине были неспокойны. Огромные водяные валы регулярно сотрясали корпус лодки. В такие моменты она теряла управление и начина ерзать, как автомобиль на лысой резине по гололеду.

Тем, кто дежурил в прочих отсеках лодки, было еще тяжелее. Им приходилось только догадываться о том, что происходит. И воображение подкидывало самые страшные варианты развития событий. Специально, чтобы разрядить обстановку и взбодрить экипаж, Татарчук сделал доклад по громкой связи. У одного из матросов сегодня был день рождения. Командир корабля горячо поздравил его и включил песню. Песня была неплохой, но искаженная колонками, не пригодными для передачи широкого диапазона звуков, вкупе с барабанной дробью по корпусу лодки, больше походила на фантасмагорическое представление с элементами скорой ужасной развязки. После песни во всех отсеках установилась тишина. Невесело было и самому имениннику.

Как не пытались избежать контакта с океаническим дном, оно все равно произошло. Над лодкой было чуть больше ста пятидесяти метров воды. Сквозь мерцание падающего на дно мусора, внезапно проступил контур дна, идущего на подъем по левому борту. Автоматическая система управления, пользующаяся датчиками, ставшими близорукими, слишком поздно повернула рули. Корпус лодки сотряс мощный удар. Терехина бросило на пол. Во время падения он ударился головой обо что-то. Из глаз брызнули искры.

Дежурные офицеры тут же стали раздавать команды подчиненным, чтобы те незамедлительно проверили отсеки на предмет повреждения оборудования и травм личного состава. Системы диагностики не выявили повреждения приборов. Удар пришелся по касательной, и возможно, кроме вмятины на корпусе, не оставил других повреждений. Но субмарина, после удара, набрала высоту. Бурлящая, как в котле вода, взяла лодку в оборот.

Субмарина перестала чувствовать рули. Экипаж и все, что было не закреплено, заметалось внутри отсеков. По корпусу молотило так, что казалось, в нем должны были появиться сквозные пробоины. Татарчук бросился за ручное управление кораблем. Он дал полную тягу двигателям, пытаясь стабилизировать корабль. Терехин ухватился покрепче, чтобы устоять на ногах. Его взгляд был направлен на показания гидролокатора, показывающего, что лодка находится почти у самой поверхности.

Несмотря на полную тягу двигателей, подлодка потеряла ход. Сильное течение у поверхности постепенно разгоняло корабль в обратном направлении. Командир приказал развернуть ее по течению и заполнить кормовой балласт водой полностью. Маневр был опасным. Лодка могла «клюнуть» носом в дно. Татарчук, как опытный командир, понимал на что шел. В этот момент он считал эту возможность единственной, чтобы уйти на большую глубину.

Лодка стабилизировалась. На экране гидролокатора обозначился рельеф дна. Автоматика выровняла корабль. Но глубина была недостаточной, чтобы чувствовать себя в безопасности. Время шло, и воды над головой становилось все меньше. Никто из экипажа лодки не представлял, что их может ждать, после того, как лодка окажется на мели. Интуиция говорила Терехину, что там гораздо хуже, чем под водой.

- Виктор! - Татарчук позвал Терехина без официоза. - Смотри какая ситуация вырисовывается. - Он ткнул в экран, на котором была интерактивная карта. - До ближайшей котловины, как было сутки хода, так и осталось. Может быть, нам повернуть по течению и через два дня мы снова окажемся на нормальной глубине?

Терехин понимал, какая ответственность лежит сейчас на плечах командира и понимал все его сомнения. Он мог позволить себе более холодный расчет.

- Товарищ капитан...

- Брось, давай по имени.

- Дим, смотри. - Терехин показал свой листок с расчетами. - Примерно каждый час океан мелеет метров на двадцать. Если этот ураган не прекратится, то на этом месте, менее чем через сутки будет голое дно. Если мы повернем назад, и ветер за это время не остановится, то мы точно сядем на мель. А я не представляю, что твориться наверху, и не горю особенно это знать.

- А если снова заденем обо что-то, о скалу, например?

- Да не было тут скал, отродясь. Не первый же раз ходим.

Они оба знали здешнее дно, и отговорки командира были попытками скрыть нерешительность.

- Хорошо, Виктор, вперед, так вперед.

Субмарина продолжила путь на запад. Копируя рельеф, используя каждую ложбинку в ней, корабль достиг котловины. Как изможденный ранами и погонями зверь, лодка залегла на глубину. В отсеках стало почти бесшумно. Экипаж расслабленно выдохнул. Виктор Терехин не позволял себе покинуть капитанский мостик, до тех пор, пока ситуация не нормализовалась.

Когда лодка зависла на предельной глубине в четыреста пятьдесят метров от поверхности, оставив под собой глубину почти четыре километра, Татарчук дружески похлопал Терехина по плечу.

- Ну, что, Виктор, кажется, пора хлопнуть валерьянки?

В каюте у Татарчука была заначка, бутылка дагестанского коньяка. Командир корабля не позволял экипажу, ни при каких условиях брать с собой на борт алкоголь, и эта бутылка оказалась у него по чистой случайности - подарок товарища, недавно уволившегося в запас. Никакой подходящей посуды для коньяка не было, поэтому разлили по кружкам. Когда Татарчук наливал коньяк, руки у него заметно тряслись. Сказывалось напряжение душевных сил, на протяжении суток.

- Короче, ну её нахрен, такую погоду. - Татарчук выпил залпом всё, что налил в кружку.

Поставил ее на стол и занюхал карамелькой. Терехин сделал так же. Крепкий напиток разошелся теплом по животу. Они пытались поговорить о ситуации, но сильно уставший организм не позволил это. Виктор понял, что если сейчас он не встанет и не уйдет в свою каюту, то уснет прямо здесь, сидя за столом. Татарчук, по виду, испытывал то же самое.

- Ладно, расходимся, поговорим после. С ног валюсь. - Командир лодки осоловело посмотрел на товарища.

Терехин поднялся, пожал руку Татарчуку и вышел из его каюты. Капитан второго ранга с трудом добрался до своей шконки. Упал в нее и тут же отключился.

Егор не понял, сколько он спал, минуту или несколько часов. Разбудил его страшный грохот. Со сна можно было подумать, что рушатся своды пещеры. Егор вскочил, схватил фонарь и добавил света. Тамара и Катя стояли рядом и тоже напряженно всматривались в темноту. Матвея не было.

- Матвей! - Крикнула Тамара и побежала в сторону выхода из пещеры.

Егор бросился за ней. Обогнал ее и чуть не столкнулся лоб в лоб с сыном.

- Нас, кажется, завалило. - Произнес сын.

- Что, как завалило? - Переспросил Егор.

- Пойдем, покажу.

Так и было. Вход в пещеру завалило сошедшим сверху камнепадом. Польза от этого была. Струи воды мгновенно опали. По грязным бокам автомобиля стекала густая жижа. Багажник машины немного задрался вверх, из-за того, что камнями придавило передок. Пещеру надежно закупорило.

Егор и Тамара переглянулись. Это был какой-то перебор. Кто-то свыше упорно создавал им испытания нон-стоп.

- Хоть воды не будет. - Беспомощно произнес Егор.

- Семейный склеп какой-то. - Не смешно пошутила Тамара.

- Типун тебе на язык. Это курорт с лечебными грязями.

- Кто станет искать нас здесь?

- Как кто? На работе все знают, куда я поехал. Сообщат, поди, когда в понедельник меня на работе не будет? Родители мои и твои знают, они уж точно забеспокоятся.

В луче фонаря Егор увидел, как у жены затряслись губы, из ее глаз покатились слезы. Тамара оперлась спиной о стену, обхватила голову руками и заскулила. Егор попытался обнять ее, но жена резко сдернула его руку. Сразу за этим последовала истеричная тирада.

- Ты! Ты..., в жизни сделал хоть что-нибудь нормальное, а?! Я всю жизнь ждала, когда ты научишься выключать у себя дурака. Думала, что это придет с возрастом, что ты поумнеешь, и мы заживем, как люди. А ты, вместо этого, решил убить свою семью. Из всех самых идиотских решений, ты выбрал самое идиотское. Ты идиот, Егор!

Егор представил, как бьет жену кулаком в лицо. Она ударяется головой о стену и затихает. Это могло бы на время подарить ему чувство глубокого удовлетворения, но потом его несдержанность станет между ними ледяной глыбой, через которую точно не протянуть друг другу руку. В конце концов, выговорившись, женщины снова становятся нормальными. На время.

- Успокоилась? - Спросил Егор супругу, ожидающую реакцию на свою несдержанность.

- Нет! - Ответила она дерзко.

- Как успокоишься, приходи наводить порядок. - Егор, молча, развернулся и пошел к детям, оставив жену в полной темноте.

Женщина должна при любых обстоятельствах оставаться женщиной. Тамара, чувствующая себя виноватой за оскорбление мужа, старалась искупить вину работой на пользу семьи. Она попросила Егора провести инвентаризацию всего, что у них было. Из продуктов у них имелось два целых пакета с сухпайком, один начатый, пять банок консервов, две рыбных и три тушенки, два пакета с крупами, десять пакетиков с лапшой быстрого приготовления, пачка подмоченного сахара-рафинада, палочка сырокопченой колбасы, тоже немного искупавшаяся в жиже и три пакета чипсов. Из несъедобного была кое-какая металлическая посуда и инструмент, который удалось спасти из машины, насос, перочинный нож, отвертка, плоскогубцы и прочий хлам, который Егор считал необходимым возить по сроку службы автомобиля. Были еще четыре спальника, матрас, палатка, рюкзак и сумка.

Всё, что подмокло, Тамара развесила по выступам и сталактитам. В пещере было влажно и рассчитывать, что это могло просохнуть, не стоило, но и завоняться не должно было. В заботах и делах тревога отступала. Время шло быстрее, и была надежда, что за ними скорее явится подмога.

Тамаре хотелось попереживать за детей, но она видела, что их эта ситуация совсем не напрягает. Катя слонялась с фонариком по тем местам, до которых не достала вода. Ее напротив, забавляло находиться в пещере. Вместе с родителями ей было совсем не страшно, и она ни разу не захотела уехать отсюда.

Матвей ходил за отцом. Они что запруживали, перенаправляли потоки грязи, одним словом всецело были погружены в свои мужские заботы. Если бы не дикость той ситуации, в которой они находились, можно было бы подумать, что им частенько приходилось заниматься подобными делами.

О еде они вспомнили, когда у всех начало сосать под «ложечкой». Егор посмотрел на часы в телефоне.

- Скоро ужинать пора, а мы еще не обедали. - Затем расстроено произнес. - Черт, батарейка садится.

Егор приготовил из половины пачки крупы и банки тушенки кашу. Семья уплетала бесхитростную еду за обе щеки. Егор обратил внимание, что глаза все лучше привыкают к темноте. Пещеру все так же освещал фонарь, поставленный на самый экономный режим, но Егор различал противоположную стену, хотя еще не давно, не видел дальше трех метров.

После обеда все решили немного прикорнуть. Егор подкачал матрас, выключил для экономии заряда фонарь и прилег, искренне рассчитывая, что его не разбудят очередные катастрофы. Обманутый отсутствием света организм проспал весь оставшийся день и всю ночь. Только когда сон уже совсем не лез, Егор вынул телефон, чтобы проверить время.

Телефон сделал попытку включиться, но моргнув экраном, отключился. Егор включил фонарь и разбудил Матвея.

- Эй, сынок, хорош уже дрыхнуть, глянь сколько там времени.

Матвей заворочался в спальнике. Через некоторое время лицо его осветилось включенным экраном.

- Почти восемь часов.

- Восемь чего? - Не понял Егор. - Утра или вечера.

- Утра, понедельника.

Егор присвистнул.

- Вот это мы поспать.

- Что с погодой? - Поинтересовался Матвей.

К монотонному низкому гулу, который производили стены пещеры, все привыкли и не обращали внимания, поэтому сразу было трудно понять, успокоился ветер снаружи или нет. Егор прислушался. Гул был, как и частая вибрация камня.

- Пока, без изменений. - Произнес Егор.

- Значит, и сегодня за нами не приедут. - Догадался Матвей.

- Ну почему, не приедут? День длинный, ветер еще может стихнуть.

- Пап, скажи честно, ты меня за дурака держишь? - Внезапно с обидой в голосе спросил Матвей.

- Нет, с чего ты взял?

- С того, что ты пытаешься сделать вид, будто этот ветер похож на обычный сильный ветер.

- Да, а разве не так?

- Не так, пап. Этот ветер похож на торнадо, как в Америке, но только торнадо движутся, а наш ветер, даже если предположить, что это торнадо, уже третий день стоит на одном месте. И ты когда-нибудь слышал про торнадо у нас?

- А может, раз в тысячу лет и по нашим степям и лесам проносится такой торнадо? - Не зная, что ответить предположил Егор.

- Пап, если бы ветер длился полчаса, я бы поверил, что это какая-то местная погодная аномалия, но ветер длится уже третий день, и ты хочешь мне сказать, что там, в нашем городе или где-то еще нет такого ветра?

- Я очень на это рассчитываю, Матвей, иначе такой ураган может натворить кучу дел.

- Кучу дел? - Переспросил с сарказмом Матвей. - Я на сто процентов уверен, что сейчас он именно этим и занимается, творит кучу дел. И не будет нам никакой помощи, потому что она потребуется больше всего тем, кто не попал в такую пещеру, как мы.

На шум проснулись Тамара и Катюшка.

- Матвей, не драматизируй и не пугай сестру. Ветер закончится, и за нами приедут. Не приедут сразу, так мы разберем завал и сами приедем. Все, что ни случается в жизни, случается к лучшему.

Матвей несогласно хмыкнул и закрылся в спальнике с головой. Егор с Тамарой переглянулись. Вечно у этих подростков любая неприятность оборачивается вселенским апокалипсисом.

За время, пока семья спала, вся более-менее способная течь жидкость, ушла. Осталась только густая грязь. По пещере можно было передвигаться гораздо свободнее, но наступать в грязь не хотелось. Егор проверил все стоки, в которые уходила вода. Их затянуло мусором и загустевшей грязью. Прошел к выходу. Там грязи было по колено. Автомобиля не было видно совсем.

- Закупорило, как сургучом. - Тихо озвучил собственную ассоциацию Егор.

Отец семейства вернулся к «лежбищу». Семья не знала чем ей заняться. Прежде чем начать готовить обед, Егор решил убрать грязь, от того места, которое они облюбовали. Он собрал свой многофункциональный прибор в положение «лопата» и принялся сгонять грязь подальше от возвышения, на котором они обосновались.

- Ты, как-будто собираешься здесь задержаться? - Спросила Тамара, глядя на то, как Егор разгоняет грязь по сторонам.

- Просто не люблю жить на помойке. Да и вы займитесь делом?

- Каким, например?

- Не знаю, сами придумайте. Дома же вы всегда находите, чем заняться.

Егор почувствовал, как какой-то предмет, зацепил лопату, и что-то вывернутое из грязи блеснуло в цвете фонаря. Можно было предположить, что это пустая бутылка или еще какой-нибудь мусор, коего в пещере находилось великое множество. Но любопытство заставило Егора засунуть руку в жижу и вынуть оттуда то, чего никак не могло оказаться в пещере. Это была задняя часть рыбы, с хвостом и плавниками. Оставшемуся от рыбы куску здорово досталось. Его словно пропустили через пресс, а потом через жернова.

- Что ты нашел? - Спросила Тамара, не понявшая в сумерках, что в руках у Егора.

- Рыба. - Без интонаций произнес Егор.

- В смысле? Что за рыба?

Егор прошлепал грязной обувью прямо к фонарю, переключил его на более яркий свет и направил на свою находку. Тело рыбы напоминало мишень. Оно все было в отверстиях, часть из которых была забита камешками. Егор ополоснул рыбу водой и поднес к носу.

- Она почти свежая. - Резюмировал Егор.

- Откуда она здесь? Как ее могло занести в горы? - Недоумевала Тамара.

- Егор присел и почесал затылок.

- Ничего не понимаю. До нас она не могла тут оказаться, слишком свежая для этого.

- А может быть там потоп? - Испугалась собственной догадки жена.

- А может ее ветром принесло? - Вставил реплику Матвей.

- Не говори ерунды. Откуда, из магазина что ли?

- Из реки, моря или океана. Если бы я разбирался в рыбах, то сказал бы точнее.

- Ну-ка, Матвей, давай расскажи нам свою гипотезу. - Заступилась за сына мать, видя, что Егор готов снова покритиковать.

- Смотрите, когда мы были на улице, то видели, что фронт непогоды наступает с западной стороны, а пещера находится на восточном склоне, однако и здесь мы ощущаем, что ветер имеет огромную силу. - Матвей посмотрел на забинтованные ладони, вспоминая, как тянул машину, пытаясь вырвать ее у ветра. - Представьте насколько сильнее ветер с противоположной стороны. Я считаю, что эту рыбину ветер подхватил вместе с миллионами тонн соленой воды и донес ее до нас. Скорее всего, откуда-нибудь из Атлантики. Поэтому и вода идет к нам соленая и рыба попадается вместе с ней.

Матвей замолчал, а вместе с ним замолчали и все. Катюшка, не понявшая практически ничего, почувствовала напряженность момента и крепко ухватилась за материну руку. Егор еще раз почесал затылок. Сын очень складно рассказывал, но теория была слишком невероятной.

- Да нет, не может быть. Если бы такой ветер начался, то ни одно здание его не выдержало бы. Сколько от нас до Атлантического океана, тысяч семь, а когда мы поняли, что к нам идет соленая вода? Часов через десять, как начался ураган, примерно. Значит, ветер должен нестись со скоростью почти в тысячу километров в час? Нет, не может быть. Этому должно быть простое объяснение. Например, люди пытались приготовить рыбу выше пещеры, а тут ветер, а потом и дождь. Вот ее и принесло с потоком. Как-то так.

- Ладно, ученые, вскрытие пещеры покажет, кто из вас прав. Давайте, запасемся терпением и будем ждать, когда нас все-таки вызволят. - Замирительно произнесла Тамара.

- А сколько вы готовы ждать? - Спросил Матвей.

- Кто знает, сын? В любом случае не больше трех дней. На большее время нам просто не хватит продуктов и воды. - Отмерил время до спасения отец.

- Оптимисты. До нас дела не будет, как минимум месяц.

- Матвей! Хватит нас пугать! - У Кати не выдержали нервы.

- Да, Матвей, не нагоняй тоску своими жуткими предположениями. Нас найдут, спасут и отправят домой, а мы будем спустя много лет вспоминать, как сидели в этой пещере, нашли в ней рыбий хвост, и построили на нём целую теорию о конце света.

Матвей, буркнул что-то под нос, отвернулся ото всех и уставился в телефон. Егор снова приступил к расчистке территории. Тамара занялась хозяйственными делами. Проверила сохнущие по стенам грота вещи. В стоячей влажной атмосфере пещеры на это не стоило рассчитывать. Катюшка ходила за матерью, как тень.

В условиях изоляции от визуального восприятия смены дня и ночи произошло нарушение распорядка дня. Чувство, что организм не прочь снова поспать преследовало всех. Катя не особо и сопротивлялась. Она постоянно прикладывалась на матрац, спала по полчаса, просыпалась и бодрствовала часа два. Егор старался придерживаться «правильного» времени. Но телефоны постепенно разряжались и был близок тот момент, когда спать и бодрствовать пришлось бы интуитивно.

После легкого ужина семья спала. Егору же не давали заснуть мысли о том, что пора начинать экономить воду и продукты. Своды пещеры, вибрируя, исторгали звук похожий на звук мощного органа, залипшего на одной ноте. От этого звука на душе становилось тревожно. Егор настойчиво отгонял дурные мысли, но они все равно пробирались в голову и начинали громко разговаривать в ней.

Что, если это глобальная катастрофа? Даже областного масштаба. Это значит, что их не кинутся искать в первую очередь, да и во вторую тоже. Посчитают пропавшими без вести, пока туристы не разберут завал и не обнаружат их полуразложившиеся трупы в недрах пещеры. Егор снова вспомнил жуткую шутку жены про склеп. Его передернуло. Хотелось жить самому, но за детей было еще страшнее. Невыносима была мысль о том, что дети умрут голодной смертью. Егор решил, что с завтрашнего дня он попытается разобрать вход. Уж лучше пусть вода идет в пещеру, чем ощущение жизни как в могиле. Принятое решение помогло ему успокоиться и заснуть.

Первой, как ни странно, проснулась Тамара и сразу принялась кошеварить. Запах еды разбудил семью. Егор прислушался, искренне желая не услышать этот навязчивый низкий звук. Но он никуда не делся. Ветер под своим напором заставлял гору дрожать.

- Я попробую разобрать вход. - Проинформировал семью Егор. Решительно зачерпнул ложкой еду из котелка, погонял ее по рту и удивленно произнес. - Это что? - Спросил он про завтрак.

- Это та самая рыбешка, которую ты откопал. Уху, вот, сделала их нее, чтобы зря не пропала.

- Молодец. - Оценил смекалку жены Егор.

- Вода же пойдет в пещеру. - Вмешался в разговор Матвей.

- А что если дождь уже закончился? - Предположил отец.

- Пап, это не дождь, это ветер гонит воду из океанов и морей. Пока дует такой ветер, будет и вода. Если только океаны не выдует до дна. Но тогда, боюсь, суша скроется под водой, или, еще вероятнее, под слоем грязи.

- Матвей, хватит фантазировать. Ясно откуда у тебя по «окружайке» постоянно плохие оценки.

- Да меня просто Варвара не любит. - Матвей имел ввиду учительницу по «окружайке». - Я с ней спорю, а она злится, вот и ставит мне оценки низкие. А вы тоже, не верите мне, хотя у самих нет никаких теорий. Вы не пытаетесь предположить что-то новое, а отталкиваетесь от своего прежнего опыта.

- Ладно, Матвей, откопаем вход, тогда и проверим твою теорию. Если киты по небу низко будут лететь, то ты прав. - Отец дружески похлопал сына по спине.

Ему нравилось, что Матвей пытается смело предполагать. Хотя Егор и считал, что сын здорово преувеличивает силу урагана, но желание анализировать и сопоставлять факты у сына получалось здорово. Кто знает, может, он и пойдет в ученые. С кого-то в их роду должна была начаться линия интеллектуалов.

Камнепад не перекрыл вход воде полностью. Грязь все равно просачивалась в нескольких местах. Тамара страховала мужа в нескольких метрах за ним. Она считала, что Егор задумал очень опасное мероприятие, как всегда, не сильно озаботившись собственной безопасностью.

Скользкие камни, сидели плотно. Егор дергал их, но они не поддавались. Руки срывались. Егор несколько раз чуть не упал в грязь, которая доходила ему до колена. Тамара, уже несколько раз пыталась отговорить его от этого бесполезного занятия. Но лучше убеждений Тамары на него подействовал камень, придавивший ему указательный палец на правой руке.

Егору удалось раскачать один камень, и когда он поддался под его настойчивыми усилиями, верхние камни, опиравшиеся на него, ухнули вниз, прищемив палец. Егор закричал и выдернул палец из каменных клещей. Тамара подбежала к мужу. В свете налобного фонаря удалось разглядеть, как с грязного пальца потекла кровь.

- Быстрее, обработать! - Закричала Тамара, и потащила Егора за руку в пещеру.

Отмытый палец, явил разорванную плоть и почти полностью сорванный ноготь. Тамара обрабатывала палец. Егор вздыхал и охал, когда Тамара небрежно обращалась с ним.

- Дурацкая затея. - Согласился Егор. - Мы же не знаем, какой высоты завал закрыл вход.

- А ты всегда так, Егор, вначале делаешь, а потом думаешь. - Не удержалась Тамара.

- Вчера мне эта идея казалась вполне умной и безопасной. Я же просто хотел глянуть, каково там, снаружи. Да и от ощущения, что мы заперты в склепе хотелось избавиться.

- Избавился? Теперь тебе еще придется избавиться от ощущения расплющенного пальца.

- Ладно, хватит, лучше попытаться, чем сидеть и ждать непонятно чего. - Не выдержал Егор. - Если нет выхода с этой стороны, можно попытаться пройти в те тоннели. Какой-нибудь из них может вести на выход. - Егор указал на узкие проходы в стене противоположной от входа.

- И даже не думай. Не зря их в свое время закрыли. Спелеологи уже все облазили и наверняка знают, что пользоваться ими не стоит. - Тамара всерьез испугалась за мужа.

- Я видел в каком-то кино, как выход проверяли пламенем свечи. Там, где был выход, пламя свечи тянуло в его сторону. Мы просто проверим, есть ли в каком-нибудь из тоннелей тяга.

Тамара глубоко вздохнула и укоризненно посмотрела на мужа. Она понимала, что если Егор решит проверить свою догадку, то его ничто не остановит. С одной стороны попытка что-то делать гораздо лучше, чем впасть в уныние и пассивно ждать помощи невесть откуда, но с другой, была большая вероятность свернуть башку в малоизученных и опасных тоннелях.

Егор резко поднялся и прошел к запасам, выставленным вдоль стеночки, словно они стояли в шкафу квартиры каменного века. Он взял пластиковую полулитровую бутылочку и отвинтил пробку. Под молчаливое наблюдение семьи он сделал несколько глотков из нее, оторвался и сморщившись, как выжатый лимон, занюхал рукавом.

- Палец болит, сильно. - Егор помахал забинтованным пальцем. - Забыл сказать, что здесь не вода. Заначка моя была, на черный день.

- И вот он наступил. - Ехидно сказал Матвей. - В один черный, черный день, в черной черной, пещере, наступил черный, черный момент. И только несколько капель волшебной жидкости делали настоящий момент очень светлым.

- Хм, подростковая вредность, знаю, проходили. - Егор помахал бутылкой, в которой еще оставалось больше половины. - Это пусть на всякий случай останется, для наружного применения.

Спустя пятнадцать минут Егор уснул. Во сне он держал поврежденную руку, как маленького ребенка.

С Семеном Шапиро этот трюк не прошел. Он никак не хотел вернуться в нормальное состояние. Через лоб его пролегла глубокая морщина, вызванная тоскливыми мыслями о судьбе родных. Кто знал, почему он убивался сильнее остальных? Игорю в этом плане было не легче, он потерял жену и детей, так же, как и Семен. Джейн потеряла родителей, но они были не молоды. Возможно, Семен расстался с семьей как-то нехорошо, и потому сильно переживал, что не успел сказать что-то важное, и теперь мучился чувством вины? Сам Шапиро не распространялся, а лезть к нему с вопросами Игорь считал неуместным.

Коллектив МКС перестал делиться на российский и американский. Игорь и Джейн большую часть времени проводили вместе. Семен старался уединиться. Видно было, что общество его тяготит. Он либо молчал, либо грубил, показывая, как ему не все опротивело. То, что случилось с ним вскоре, было закономерным развитием его депрессивного состояния.

Шапиро надел скафандр, вышел в космос и проткнул костюм. Он не стал привязываться к кораблю, выбрав могилой космическое пространство. Игорь не сразу понял, что произошло. Шапиро не лез на глаза, поэтому его отсутствие заметили спустя некоторое время, когда поняли, что не хватает одного скафандра. Игорь пробежался по всем иллюминаторам станции, но Семена увидеть не удалось. Где-то вдалеке он различил небольшое светлое пятнышко, но им могло оказаться, что угодно.

Вопреки всему, на борту МКС со смертью Шапиро стало немного веселее. Нельзя говорить о покойниках плохо, но Семен усугублял атмосферу безысходности. С исчезновением Шапиро, дышать на станции стало гораздо легче.

- И еды у нас теперь стало гораздо больше. - Подвел итог Кружалин.

- И кислорода. - Добавила Джейн.