Грешная Ирина родилась в Новокузнецке. Родители ее приехали из Кировской области, построили дом возле Форштадта, в котором и родилась Ирина в 1958 году. Чем занаменательно было то время? Тем, что в Советском Союзе возрождалось гонение на Православную Церковь. Генеральный секретарь компартии Никита Хрущев обещал советскому народу, что в СССР будет покончено с религией, и все советские люди увидят в телевизионной передаче последнего попа. Больше не будет в Советском Союзе ни церквей, ни попов…
Давно нет Никиты Хрущева. Он умер в 1977 году и теперь уже ответил за свои дела перед Господом. Нет и Советского Союза. А церкви в России стоял. И плывет колокольный звон над просторами Руси. Так будет до скончания веков.
Но тогда, в то время, испытывая гнет коммунистической идеологии, боясь наказания от властей, люди не ходили в храм Божий, не веровали в Господа. Сами не принимали крещения и детей своих не крестили. Хотя, конечно, не все. Но вот Ирине не повезло, и она жила не крещенной.
Она, взрослея, пошла по проторенной дорожке. Сначала учеба в школе. Октябренок, пионер, комсомолец. Закончены десять классов. Началась трудовая биография. Работа на алюминиевом заводе. Учеба в металлургическом институте на вечернем отделении. Вступила Ирина в коммунистическую партию. Работала в профкоме, инженером – в заводоуправлении. Вышла замуж. Родила сына и дочь. Так шла жизнь. Наверное, по меркам тех лет – нормальная, трудовая жизнь. Но, живя так, живя одной плотью, не веруя в жизнь вечную, не приняв Святого Крещения, человек не собирал сокровищ на Небесах, не искал Царствия Божия, был мертвым по духу. Что делать – что есть, то есть. И умри он тогда, то душу такого человека сразу же взяли бы демоны и погрузили бы в геенну огненную – на муки вечные.
С Ириной случилось же такое. В 1984 году, весной, она внезапно почувствовала какое-то недомогание. Неможется и неможется. Пожаловалась она своей матери. А у той была знакомая, которая, когда заболела у нее дочь, водила свое чадо к бабушке. Она жила на улице Обнорского и принимала страждущих у себя на дому. Звали ее Анна. Как же она лечила? А так. Читала заговоры, призывая нечистую силу, нашептывала на воду и давала банку с наговорной водой болящему, объяснив, как пить, когда, в какое время и какой порцией. К такой-то лекарке, узнав ее домашний адрес, и послала мать Ирину. Она и пошла к бабушке-колдунье по имени Анна…
Старуха встретила ее приветливо. Внимательно выслушала жалобы Ирины на недомогания, сверля ее пытливыми глазками, а потом сказала:
– А ты крещеная?
– Нет, – ответила Ирина, – некрещеная. Родители в детстве не окрестили. А потом не до этого было.
– Да, – притворно посочувствовала Анна, вздохнула, а после сказала по-деловому:
– Значит сделаешь так: сходи в церковь, покрестись, а потом ко мне приходи. Я тебя полечу!
Почему колдунья поступила так и отправила Ирину в церковь – покреститься? Да потому, что в во время Таинства Крещения человек рождается от воды и Духа. Грехи, которые он совершил до Крещения, прощаются ему, омываются во время Таинства, и человек выходит из крещальной купели чистый душой и телом. Я знаю случаи, когда некрещеный человек, тяжело болевший, получал исцеление, приняв Крещение. Знала об этом и старая ведьма. Поэтому-то она сама послала Ирину в церковь. После Крещения с ней легче было бы работать.
Ирина выходила от бабки призадумавшись. Она занимала ответственный пост на заводе, была кандидатом в члены партии. Она знала, что атеизм-безбожие занимает в стране ведущее место в коммунистической идеологии. Владимир Ильич Ленин/Улья– нов/ – один из основателей Советского Союза, ненавидя Христа, ненавидя Веру Православную, ругал Господа, словно бесноватый, скверными словами, которые не хочется здесь повторять.
Еще она знала, что списки людей, принявших Святое Крещение в православном храме, поступают в обком и ложатся на стол уполномоченному по делам религий. Если ее имя увидят среди тех, кто окрестился, то у нее обязательно будут большие неприятности. Вызовут на партком, станут разбирать, спрашивать: «Как же ты, работник идеологического фронта, обязанная разъяснять простым людям о вреде религии, вдруг сама показываешь дурной пример, принимая крещение, а? И что теперь с тобой делать?..»Накажут, обязательно накажут. А этого, ох, не хотелось бы!
И тут Ирина вспомнила, что в поселении с поэтическим названием Малиновка, живет священник. Бывали случаи, когда он крестил кого-то у себя на дому. Ирина хорошо его знала. Поэтому подумала: а не попробовать ли у него?..
Батюшка, еще не старый, выслушав просьбу Ирины, не стал отказываться. Облачился, приготовил все, что нужно для Таинства, закрыл поплотней двери и, немного рассказав о Крещении, начал молиться.
Ирина приехала в Малиновку не одна, а с дочерью, чтобы и она тоже окрестилась. Батюшка служил, как положено. Ирина с дочерью отрекались от сатаны, дунули, плюнули на лукавого. Священник, срезав у крещаемых прядки волос, закатал их в воск и бросил в купель со святой водой. Миропомазал. Таинство Крещения закончилось.
Ирина была довольна. Батюшка тоже. Она оставила ему сумку с продуктами. Поблагодарила. Батюшка перекрестил мать и дочь на дорожку. Вышел, провожая, за ворота… Она, уезжая из Малиновки, думала: «Вот и хорошо. Теперь можно и к бабке наведаться…»
Для меня остается непонятным одно обстоятельство: почему Ирина, будучи у священника, не рассказала ему о своих бедах и не попросила помощи? Почему она после крещения пошла к ведьме, чтобы полечиться? Почему? Не понимаю.
Придя к бабке Ане, Ирина ей тоже принесла сумку с продуктами. Бабка спросила:
– Окрестилась?
– Да, окрестилась! – ответила она.
– Тогда будем лечиться…
Прочитала она заговоры, наговорила на воду, призывая нечистую силу. Отдала банку с водой Ирине, приговаривая:
– Пей, милая, пей, быстро исцелишься…
Ирина, только что очищенная от грехов Святым Крещением, стала пить наговорную воду… Десять лет после всего этого она прожила спокойно, не болея. Но потом ей стало еще хуже. После одного случая.
Ирина тогда жила в районе Ново-Байдаевки, в трехкомнатной квартире, вместе с мужем и детьми. Однажды супруги пришли в гости. Знакомые справляли день рождения. Как полагается, поздравили юбиляра, преподнесли подарки, сели за стол, началось веселье. Пили спиртное, закусывали. Когда заиграла веселая музыка, они, отодвигая стулья, разгоряченные выпитым, вставали из-за стола, чтобы поплясать.
Ирину пригласил на танец какой-то мужчина. Она согласилась. Он, приобняв ее, повел по комнате, отдаваясь музыкальным ритмам, заполнявшим помещение. Мужчина что-то говорил ей на ухо. Она, откидывая голову назад, весело смеялась. И не видели они, что за ними ревнивым оком наблюдает жена мужчины, который танцевал с Ириной. Наконец, не выдержав, она подошла к Николаю – мужу Ирины – и грубо сказала ему, чтобы он унял свою жену, завлекающую чужих мужей.
Николаю это не понравилось. Когда закончился танец, он подошел к жене и тихо сказал:
– Пошли домой.
Она вскинула на него удивленные глаза:
– А что случилось?
Он опять сказал:
– Пошли домой.
Она покорилась. Вышли в коридор. Оделись и, попрощавшись с хозяевами, ушли…
Прошло несколько дней. Наступил обычный осенний вечер. Ирина пришла домой с работы, занялась делами. И вдруг она услышала два голоса – мужской и женский, зазвучавшие в пространстве, совсем близко, рядом. Она прислушалась и поняла, что они ссорятся, грубят друг другу. А потом один из голосов произнес:
– Ирина.
Она удивилась, замерла на месте, а голос продолжил:
– Ты должна умереть!
Что за наваждение? Ирина растерялась. Она не ожидала ничего подобного. А голоса не отставали:
– Да, ты должна умереть. Дата твоей смерти – семнадцатое сентября.
Если бы она веровала в Бога, то сразу бы поняла, что эти голоса не человеческие, а бесовские, что Господь попустил случиться такому за то, что она обращалась за помощью к бабке-колдунье, а через нее – к бесам, к демонам, к дьяволу.
Но она не веровала в Бога, хотя и носила золотой крест – крест в виде украшения, а не исповедания веры в Господа. У нее и в мыслях не было, чтобы перекреститься, помолиться, попросить помощи у Господа нашего Иисуса Христа. Нет. Она была беззащитна перед силой вражьей, силой бесовской. Только страх, ледяной страх начал заползать в сердце. Она легла спать. Но голоса настойчиво продолжали мучить ее, угрожая смертью. Они внушали ей, что она уже умерла, лежит мертвая в гробу, а гробовщик тяжелыми ударами молота вгоняет каленые гвозди в крышку гроба.
Ирина слышала эти удары молота. Методичные, тяжелые, они гулко раздавались в ночной тишине. Она смотрела на мужа. Он спокойно спал. А ей не спалось. Она забывалась на мгновение и вновь просыпалась, слыша те же голоса, грозившие смертью. А умирать-то не хотелось. А хотелось жить. Да, жить…
Утром Ирина ушла на работу. Была пятница – последний рабочий день. Отработала она спокойно. После смены пришла домой. Наступил вечер, и опять в квартире зазвучали голоса – мужской и женский. Уже знакомые и говорившие о том же: «ты умрешь! Мы тебя уничтожим!»
Стемнело. Она легла спать. Опять не спалось. Голоса не смолкали, угрожая. Внезапно Ирина посмотрела в окно и ужаснулась увиденному. За окном стоял кто-то, одетый в саван светло-голубого цвета. Лицо закрывала маска с прорезями для глаз. Этот кто– то держал в руках серп. Она зажала себе рот рукой, чтобы не закричать. Сердце сильно заколотилось. Б голове появилась мысль: «так, именно так приходит смерть!» Но она не хотела умирать.
Разбудив мужа, она сказала:
– Коля, мне плохо! Вызови, пожалуйста, скорую помощь.
Он, испуганный, побежал звонить… Б комнату вошла врач. Измерила Ирине давление. Оно было высоким.
– Ничего, – сказала доктор, – сейчас поставим укольчик и все пройдет!
Голос врача звучал бодро, успокаивающе. Она попыталась улыбнуться, но только скривилась. И тотчас услышала другой голос – злобный, недоброжелательный: Сейчас тебе поставят укол и ты умрешь, умрешь!.. Бот и все! – сказала доктор, поставив укол, – сейчас вы уснете. До свидания! – и она торопливо пошла к выходу, провожаемая Николаем.
Ирина откинулась на подушку. Глаза начали слипаться, она засыпала. И уже сквозь сон она услышала голоса, мучившие ее две ночи:
– Мы уходим!
Она улыбнулась – как хорошо! Они уходят.
Голоса же, затихая, вещали:
– Мы вернемся, мы вернемся, мы вернемся…
Ирина заснула… Утром она, вспомнив о кошмарном видении и голосах, решила поехать к бабе Ане, которую она не видела столько лет…
Баба Аня была жива. Продолжала лечить людей. Теперь ей нечего было опасаться. Колдовской бизнес в «ельцинской» России был популярен и приносил большие барыши.
Увидев Ирину, бабка Аня спросила:
– Ну, что случилось?
Она, волнуясь, начала рассказывать про голоса. Бабка сидела, сложив ручки, поджав губки, слушала. Когда Ирина, спросив, что ей теперь делать, замолчала, то бабка, встрепенувшись, сказала:
– Так, все ясно! Тебе сделано. Порча. Будем убирать…
Дала бабка глупой женщине банку с наговорной, бесовской водой, нравоучительно сказала:
– Выпьешь – все пройдет! А если надо будет, то опять придешь…
Так Ирина в тот день глубоко заглотила бесовский крючок. Воду она выпила. Три месяца прожила нормально. А потом вернулись голоса. В квартире начались стуки. Она опять потеряла душевный покой. Порой тяжело было так, что она выбегала из дома и ехала к матери. Даже один раз она, взяв молитвослов, встала на колени и помолилась Господу. Но за помощью она пошла не к Богу, не в храм Божий, а опять к бабке.
А что бабка? Дала наговорной воды. Ирина ее выпила. Опять стало получше. А потом ее так закрутило, что она почувствовала дыхание смерти. Ощущала, что сердце вот-вот остановится. Вот оно бьется все слабее и слабее. Все, смерть! Ее окатывает ужасом. Но нет. Сердце опять бьется нормально. И вновь – слабей, слабей… Мука мученическая!
Что делать? У нее теперь одна дорожка – бежать к спасительнице бабке Ане. Бабка, выслушав новые жалобы Ирины, сказала:
– Тебе, девонька, сделано на смерть. Если хочешь от этого избавиться, то сходи на кладбище. Найди крест деревянный или оградку деревянную. Вытащи гвозди и принеси мне. Я тебе водичку сделаю на гвоздях.
Ирина страдала тяжело. Но услышав о таком поручении, она решительно воспротивилась:
– Нет, на кладбище я не пойду!
Бабка на нее зло сверкнула глазами, но сдержалась и, умильно улыбнувшись, ласково сказала:
– Хорошо, я сама тебе гвоздочков найду, А ты на-ка, возьми сухариков с поминок. Откушай да скажи…
Тут она произнесла колдовской заговор. Повторять его не будем. Отдала Ирине сухари и наказала, когда ей прийти за кладбищенской водой.
Ирина, читая колдовской заговор, сухари сгрызла и пришла за водой. Бабка отдала ей банку с водой, наговореной на кладбищенских гвоздях. Она воду выпила. Но ей стало не легче, а тяжелей. Словно весь желудок забило гвоздями. Что делать? Опять к бабке наведаться.
– Вот что, милая, – сказал старая ведьма, видя, что дело у нее не идет на лад, видя испуганное лицо женщины, – тебе нужен кто-то сильней меня, мужчина…
Ирина, услышав слова Анны, сразу вспомнила: когда она работала на заводе в отделе, тогда одно время подменял начальника отдела один мужчина – пожилой, фронтовик. Однажды он сказал ей:
– Ирочка, я в два часа отлучусь. Мне надо на лечение.
Она почему-то заинтересовалась и спросила:
– А где вы лечитесь?
Он улыбнулся и как-то загадочно произнес:
– О-о, у меня необычный лекарь!
Вынул из кармана фотографию, протянул Ирине. Она взяла ее в руки. На нее взглянул с фотографии мужчина лет сорока. Звали его Николаем. Начальник-ветеран как-то внушительно сказал:
– Он колдун. Я воевал. У меня есть ранения. Медики мне ничем не могут помочь. А он помогает. Если я не могу к нему приехать, то вызываю по фотографии. Посмотри на обороте.
Она повернула фотокарточку. На обороте было написано о том, как можно вызвать Николая.
– Я прочитаю вызов. Николая не вижу, но чувствую, что ветер пролетел, значит, он здесь. Я его прошу, он помогает.
Ирина вернула фотографию старику. Он положил ее в карман и вышел из отдела, чтобы ехать на лечение…
Теперь, когда бабка расписалась в своем бессилии, она вспомнила про колдуна Николая. Как-то позвонила старику-фронтовику и попросила адрес Николая. Он продиктовал и сказал о приемных днях… Так дьявол соткал для нее новую ниточку. Только бы она не отклонялась от пути, ведущего в ад.
Николай работал с помощницей по имени Ольга. Принимали они в двухкомнатной квартире. Брал он за лечебный сеанс шестьдесят рублей. Много людей сидело на диванах, ожидая своей очереди. К ним присоединилась и Ирина. Николай принял ее. Выслушал жалобы. Задумался. Сидел, как бы к чему-то прислушиваясь, как бы слыша чей-то голос. Взглянул на нее и уверенно сказал:
– Порча. Сделала женщина лет шестидесяти. Полгода назад. Будем снимать и частично отправлять назад.
Она удивилась и почему-то вспомнила день рождения, злое лицо женщины, которая пожаловалась на нее мужу. Хотя ей и не было по всему шестидесяти, но все-таки, близко, что-то есть. Она была довольна и поверила в то, что Николай обладает магической силой и знанием, что он сможет ей помочь. И началось «лечение».
Три года она ездила к Николаю, чтобы «лечиться». Она стала у него, как своя. Он доверял ей. В моменты откровенности, когда на него находило благодушное настроение, Николай откровенничал, рассказывая о себе. Ирина сидела, слушала. Сколько было гордости, самодовольства, самохвальства в словах колдуна, предавшего свою бессмертную душу дьяволу, чтобы он помог ему в этой кратковременной жизни. Он говорил:
– Ты знаешь, что я делаю доброе дело – помогаю людям. Я лечу их от разных болезней, диагностирую, подключаю к космосу, чтобы они очистились от негативной энергии. У меня в подчинении находится много фантомов. Они мощные. Есть ростом выше пятого этажа. И все они служат мне. Исполняют мою волю. О, если бы ты знала какой я сильный колдун! Чтобы меня одолеть, нужно тринадцать таких как я! И чтобы все они работали одновременно…
Она смотрела на Николая горящими глазами, слушая его хвастовство, жалкую похвальбу… Что человеку, если он и весь мир приобретет, а душе своей повредит. Пролетят годочки, придет пора умирать. Душу колдуна заберут в ад. Будет он гореть веки вечные в геенне. И мучениям его не будет конца. Вот что страшно. А это будет, будет!
Но Ирина верила тогда Николаю, верила, что он поможет. Как же он помогал? В комнате, где он лечил людей, стояла этажерка, на ней – свеча. Висели плакаты с красочным изображением человеческих органов. На стене – шпага. Ирина садилась на диван, закрывала глаза. Ей подавали три спички. Она крепко зажимала их в кулачке. Начинала звучать музыка, уводившая человеческое сознание в какие-то космические бездны.
Проходило минут двадцать. Музыку выключали. Ирине говорили, чтобы она открыла глаза. Брали спички, которые она зажимала в кулаке, бросали в стакан с водой. Стояли, смотрели. Одна из спичек почему-то опускалась на дно. Николай, повернувшись, говорил Ирине:
– Мы снимаем порчу и частично отправляем ее к тому, кто тебе сделал. Придешь через месяц для контрольной проверки…
Она, заплатив деньги за сеанс колдовства, выходила из квартиры и отправлялась домой…
Я всегда удивляюсь и недоумеваю: как человек с высшим образованием может верить и заниматься подобным бредом? Верить в то, что такие странные люди, заставляющие других людей вытворять такую ахинею, могут чем-нибудь помочь, сделать лучше, исцелить?
Но люди верят, делают и уверяют себя, что помогает, что становится легче после таких сеансов. Не понимают они одного, что это бесы через колдунов смеются, издеваются над такими простаками, губящими свое здоровье и душу.
Но Ирина через месяц снова приехала к Николаю. Он посмотрел на нее и сказал, что еще что-то осталось, не вся порча вышла. Сказал ей, чтобы она пришла такого-то числа, принесла полотенце, двенадцать свечей и несколько свежих яиц.
Она пришла в назначенный день. Принесла все, о чем просил Николай. Он опять усадил ее на диван. Зажгли свечи. Николай снял со стены шпагу и начал символически рубить болезнь Ирины. Она сидела, слыша свист клинка, сопереживая колдуну, помогавшему ей, сражавшемуся с ее невидимыми врагами…
Николай, закончив махать шпагой, повесил ее на место. Завернул яйца в полотенце, протянул Ирине, сказал:
– Сожги!
Когда она собралась уходить, он подарил ей свою фотографию и сказал:
– Если я тебе буду нужен, то вызовешь мой фантом. Вызов написан на оборотной стороне. Если что —7 приходи снова…
Так три года приезжала Ирина к Николаю и его помощнице Ольге. А когда не могла приехать к ним, брала фотографию, читала заклинание-вызов и призывала фантом. Чувствовала, как подул ветер, и просила помощи. Три года.
Когда она входила в комнату, где практиковал Николай, колдун и его ведьма-помощница встречали ее, как добрую знакомую. Однажды Николай сказал:
– Ирина, я давно за тобой наблюдаю. Знаешь что, я предлагаю тебе работу – пойдешь ко мне ассистенткой?
Предложение прозвучало неожиданно. Николай смотрел на нее, ожидая ответа. Она помолчала и кивнула головой, соглашаясь. Как-то в квартире Ирины зазвонил телефон. Она взяла трубку. Звонил Николай. Он сказал:
– Ирина, такого-то числа начинают работать курсы. Приходи обязательно. Они будут работать там-то и там-то, ты легко найдешь. Там же проходят курсы усовершенствования врачей. Получишь знания и станешь помогать мне.
Она положила трубку. Задумалась. Почему-то возникло сомнение, нежелание идти на учебу, на эти курсы. Она вспомнила, как работал Николай, размахивая шпагой, Ольгу со спичками. Почему-то не хотелось становиться подобным Николаю и Ольге, Не хотелось. И она не пошла на колдовские курсы. Тем более, что в то время было много работы на заводе.
Через некоторое время она опять заболела. Накатил страх смерти, появилось состояние умирания, страх, что нарушила обещание, обманула Николая. Она поняла, что это месть колдуна. Она опять связалась с ним. Он сказал, чтобы она шла учиться. Она снова не пошла. Опять ей стало плохо.
Она решила встретиться с Николаем. Ирина села в машину, и муж довез ее до подъезда дома, в котором снимал квартиру Николай… Он был на месте. Ольга тоже.
Она пригласила Ирину на кухню. Присели на табуретки. Николай стоял в дверях, смотрел на Ирину. Ольга сказала:
– Завтра начинаются курсы. Пойдешь учиться?
Она потупилась и сидела, ничего не отвечая. Ольга, раздражаясь, спросила:
– Почему ты молчишь?
А она хочет что-то сказать и не может. Не может согласиться и сказать «да». Словно что-то или кто-то перехватывает горло.
Николай кивнул. Ольга встала, и они стали водить руками над, головой Ирины, делая пассы, что-то шепча. Она сидела, безвольно опустив руки…
– Ну, иди! – сказал Николай.
Она встала, пошла к дверям. Он вышел за ней следом в подъезд. Закурил и зло смотрел, как, подойдя к машине, она оглянулась и увидела, что он смотрит на нее, словно обещая: «Ты у меня запляшешь!» Села в машину, поехала домой…
А через неделю у нее начались дикие страхи. Ее стали мучить страшные сновидения. Словно она прыгает с мостика в речку, плывет. Неожиданно ощущает, что ее начинает кто-то настигать. Ей становится страшно до жути. Она хочет спастись, плывет, машет руками, бьет ногами. Тщетно. Ее настигают, топят в воде. Она погружается с головой в мутную воду, начинает задыхаться… и просыпается.
Сердце отчаянно колотится, тело покрыто липким потом. Она вздыхает. Это только сон. Закрывает глаза. Тревожно засыпает. И вновь повторяется кошмар, уже другой.
Она попробовала спать вечером, чтобы ночью не мучиться. Но и вечером ее мучили кошмары. Она поняла – Николай. Подумала: поеду к нему… Он был у себя в квартире. Сидел, вежливо беседовал с какой-то женщиной. Увидев Ирину, нахмурился. Она робко сказала:
– Николай, у меня…
У него зло сузились глаза. Он резко сказал:
– Ты же видишь – я занят! Надо будет – мы тебя найдем!
Обида кольнула в сердце. Ирина, закусив губу, повернулась и почти побежала к выходу… Но страхи не проходили. Жизнь становилась адом. Она вновь приехала к Николаю и узнала, что он выехал из этой квартиры, а куда – неизвестно. Для нее это было сильным ударом.
Что же ей оставалось делать? Она решила обратиться в больницу. Может быть, здесь ей помогут?.. Ирина вошла в кабинет. Врач спросила:
– На что жалуетесь?
Она объяснила, что беспокоят перебои в работе сердца, аритмия, остановки сердца. Доктор, взяв фонендоскоп, внимательно прослушала, как трудится сердце в грудной клетке Ирины. Посмотрела на нее и сказала, что нужно сделать кардиограмму…
Медсестра, войдя в кабинет, принесла в кабинет результат ЭКГ. Доктор, изучив полученные сведения, усмехнулась и сказала Ирине:
– Вот что, милочка, сердце у тебя работает, как часы. Я понимаю, что тебе не хочется трудиться, поэтому ты притворяешься больной, выдумываешь себе болезнь. Иди, работай!..
Она вышла из больницы, думая: что делать? Врач сказала, что она здорова. Но если она здорова, то откуда же приходит этот невыносимый страх, почему останавливается сердце? Она же все это чувствует.
Ирина вновь решила разыскать Николая. На квартире где он принимал, не знали, куда он уехал. Но сказали, что о нем могут знать в «Белом центре». Сказали, где этот центр находится. Назвали день и час, когда там собирается народ, могущий что-то знать о Николае. Ирина радостно вздохнула. Вновь появилась хоть какая– то зацепка.
В назначенный день и час она вошла в помещение, в котором находился «Белый центр». Помещение большое, больше похожее на спортзал. Маты. Много света. Стояло здесь человек тридцать.
Мужчины и женщины. Все одеты в спортивные костюмы. Бодры, жизнерадостны, подтянуты.
Ирина спросила у кого-то о том, что не знает ли он колдуна Николая, лечившего людей там-то и там-то?
Он же в ответ спросил у нее:
– А зачем он вам?
Ирина стала рассказывать, что с ней происходит и зачем ей нужен Николай. Пока она говорила, вокруг них собралась группа людей. Все они внимательно слушали Ирину. А когда она закончила, тогда все заговорили разом:
– Зачем тебе Николай? Мы сами знаем, что делать! Мы можем помочь тебе!
Она с удивлением смотрела на мужчин и женщин, стоявших вокруг. Лица у них сияли. Кто-то включил музыку. Ирине сказали, чтобы она легла на маты. Она, оглядываясь, ничего не понимая, опустилась на маты и легла, вытянув ноги. А люди стоявшие вокруг, начали танцевать, словно борясь с кем-то…
Хочется напомнить: где пляска, там и бесы! Но она этого не знала, отдавшись на волю народа, танцевавшего в зале под звуки музыки.
Вот, танцуя, Ирину подхватили на руки, положили себе на плечи, продолжая танцевать. Она полностью включилась в ритм танца, начиная ощущать какую-то радость, подобную опьянению… Потом люди разбились на пары, продолжая танцевать. Вечер заканчивался. Мужчины и женщины, выбрасывая руки вверх, радостно кричали:
– Мы победили! Мы победили!..
Она уходила из «Белого центра», слегка покачиваясь, словно пьяненькая, улыбаясь не весть чему. Она не понимала, кто кого победил. Да и не хотела понимать. Хотелось домой…
Вскоре ее скрутило сильнее прежнего… Она, потеряв след Николая, узнала, что на Запсибе лечит бабка. Звали ее тоже Анной. Ирина сказала мужу:
– Поехали на Запсиб…
Анна жила в своем доме. Принимала она людей в пристройке. На стенах висели иконы. Стояло большое Распятие Господа нашего Иисуса Христа. Скорее всего – и Распятие, и святые иконы – были поруганы. Они служили как бы декорацией, как бы подтверждали, что да, баба Аня лечит силой Божьей. А иначе – зачем ей иконы?
Ирина вошла в пристройку. Было раннее утро. Она увидела седую старуху. Бабка спросила:
– Что с тобой, касатка?
Она стала рассказывать о своих злоключениях. Бабка Аня сидела, кивая головой. А когда Ирина обо всем рассказала, то старуха пробурчала:
– Нет, дорогуша, я за тебя не возьмусь!
Она, услышав отказ, перепугалась, помертвела. Как, что? Неужели она безнадежна и у нее остается один выход – смерть. Но умирать не хотелось. Нет, не хотелось. Придя в себя, Ирина стала униженно просить:
– Пожалуйста, помогите мне!
Видя отчаяние женщины, бабка все-таки согласилась полечить ее, сказав:
– Приезжай завтра к девяти часам утра…
Стоял воскресный день. Лето. Ирина, выйдя из автомобиля, вошла в пристройку. Бабка ждала ее. Сказала:
– Разденься до пояса.
Дала рубашку.
– Надень…
Она растопила в металлической баночке воск. Взяла кружку с водой и, держа ее над головой Ирины, стала переливать воск из баночки в кружку, что-то шепча. Все вылив, отставив баночку, она стала смотреть в кружку, говоря:
– Ой, все страшное!
Ирина, переодевшись, смотрела на бабку, внутренне дрожа. Бабка поставила кружку, налила в банку наговорную воду, подала ее Ирине, сказав:
– Будешь пить, будет все выходить!
Она заплатила Анне за услуги двести рублей, вышла на улицу, села в автомобиль… Ехали они мимо Спасо-Преображенского собора. Ирина попросила мужа:
– Останови! Я хочу в храм зайти.
Муж удивленно посмотрел на нее и подрулил к храмовой ограде… В соборе шло венчание. Ирина спросила кого-то из служек:
– Можно с батюшкой поговорить?
Ей сказали:
– А вон – отец Василий…
Батюшка, выслушав Ирину, сказал ей:
– Приезжай завтра на Зыряновку – в храм Иоанна Воина. Помолишься на отчитке…
Ирина вышла из собора. Она чувствовала в душе, что для нее начинается что-то новое, светлое, подлинное.
Было еще не поздно, и она сказала мужу:
– Поедем на Зыряновку, найдем храм Иоанна Воина…
Храм находился на холме. Тогда еще не такой, как теперь. Стоял всего один куполок с Крестом. Бывшая школа только-только начинала перестраиваться под храм, который теперь красуется, стоя на вершине.
Подъехали к храму. Ирина вышла из машины. Шагая по ступенькам, подошла к двери… В храме был мужчина. Звали его Сергей. Он спросил:
– Что с вами случилось?
А что с ней случилось? Она вспомнила свой первый шаг в бездну – далекий 1984 год, бабку Аню. Лечение наговорной водой, чтобы получить здоровье, которого как раз-то и не получила. Лечение у Николая и Ольги. Лечение. А разве это лечение? Нет, это не лечение, а издевательство над человеком, над его бессмертной душой. Ей стало стыдно.
Сергей спросил:
– Что, находилась по бабкам?
Она, опустив голову, тихо сказала:
– Находилась. Больше не пойду!..
В понедельник она пришла в храм – на отчитку. Когда она шла к храму, тогда ей пришлось выдержать борьбу с внутренним противником. Кто-то упорно противился, убеждая ее: не ходи в храм! Ноги наливались тяжестью, становилось трудно дышать. Но она говорила сама себе: дойду! Противник нудил: не дойдешь! Она говорила: дойду! И дошла…
В храме она записала свое имя на молебен, купила свечу… Когда началась отчитка, то Ирина почувствовала, что у нее перехватило дыхание, захотелось плакать, и она заплакала – потекли, побежали слезы. Очищающие слезы… Так начался ее путь к спасению.
Однажды дочь Ирины шла по улице. Ее кто-то окликнул. Она оглянулась и увидела колдуна Николая. Он подходил к ней, приветливо улыбаясь, поздоровался, пошел рядом, спросил:
– А я слышал, что твоя мать в церковь пошла?
Дочка ответила:
– Да, пошла!
Он усмехнулся:
– В церковь пошла – фуфайку надела. Была бы со мной – была бы интеллигентка. На, передай ей мой новый адрес.
Он вынул из кармана свою фотокарточку – с вызовом фантома и адресом, подал девушке. Отстал…
Она принесла фотографию домой и отдала матери, сказав:
– На, тебе Николай просил передать.
Ирина взяла фотографию в руки и, взглянув на нее, тут же ощутила, что какая-то сила ударила ее в голову.
– Нет, – подумала она, – теперь ты меня не испугаешь. и
Чиркнув спичкой, она запалила фотографию и смотрела, как синеватый огонек превращает в легкий пепел ее властелина, теперь уже бывшего, на которого уповала и которому поклонялась столько лет. Все. Фотография догорела. Остался один пепел. Подуешь на него – и нет его. Развеется в пространстве…
Ночью Николай приснился Ирине – одетый в черную мантию, в колпаке. Он говорил ей:
– Не ходи в храм, пожалей меня! Я столько для тебя сделал. А если нет, то тогда прощайся с жизнью. Я тебе «сделаю» – ты ослепнешь, ты умрешь!
Но теперь Ирина знала, что она не одна. Она нашла Господа. Она пришла в храм. Ей теперь есть с кем посоветоваться и у кого попросить защиты.
Что было потом? Воцерковление. Покаяние и причастие Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа. Было трудно. Было тяжело. За прошлые грехи нужно платить. Но есть надежда на спасение. Есть молитвенная радость. Есть вера. Есть Господь Иисус Христос и Матерь Божья. Свет, который и во тьме светит!