Загробная жизнь, загробный мир – это тайна. Но бывает порой, что эта завеса приоткрывается, и человек зрит потустороннее, пребывает духовно в ином мире и возвращается обратно, крепко– накрепко запомнив все то, что ему довелось увидеть, пребывая за гранью… Один из таких людей – грешный Сергий.

Живет он городе Новосибирске, неподалеку от гидроэлектростанции, рукотворного моря Обского, волны которого шумят, пенятся, накатываются на бетонные плиты плотины, чтобы разбиться, обдавая воздух голубыми брызгами, в которых на миг радужно отразится солнце.

Однажды катаясь с близкими по морю в лодке, Сергей решил искупаться и, высоко подпрыгнув в воздух, двумя ногами вошел в теплую воду, готовясь с головой уйти в таинственную глубину, которая на несколько мгновений подарит приятную невесомость телу. Но вышло все несколько иначе. Там, куда прыгнул Сергей, была отмель. Он двумя ногами врезался в почву и содрогнулся от боли, которая прострелила его от ступней до головы. Он закричал. Его вытащили из воды, поплыли к берегу… Он получил перелом костей на обеих ногах. Долго лечился, пока переломы срослись. Пришлось даже пользоваться аппаратом доктора Елизарова – настолько все было серьезно. Но прошло время, и болезнь осталась в прошлом. Сергей вернулся к нормальной жизни, начал работать.

Пришла зима. Приближался Новый год. Вечерами повсюду зажигались витрины магазинов, за которыми, посверкивая мишурой, огоньками лампочек, стояли нарядные елочки, обещая и маня призрачным счастьем перемен. Люди, в ожидании праздника, покупали подарки, елки, были немного суетливы и радостны, выходя из магазинов с сумками, в которых лежали колбаса, водка, шампанское. Мало кто помнил, что идет Рождественский пост. Готовился встретить праздник и Сергей, но опять получилось по-другому.

Внезапно у него на левой ноге, там, где был перелом, воспалился сустав, образовалась большая, очень болезненная опухоль. На ногу стало невозможно ступить и пришлось, в который раз, обратиться к хирургам.

Друзья Сергея довезли его до больницы. Доктор в травматологическом пункте осмотрел его ногу, вскрыл опухоль, из которой вышло много зловонного гноя, сказал, что нужно сделать срочную операцию, а для этого лечь в клинику, что Сергей и выполнил.

Поместили его в отдельную палату. На следующий день за ним пришли санитары с каталкой, чтобы отвезти его в операционную. Он был спокоен – и тогда, когда его везли по длинным коридорам, и тогда, когда он самостоятельно перебрался с каталки на операционный стол. А что тревожиться? Операция не первая, может быть и не последняя, все привычно и знакомо. Медсестра, ободряюще улыбнувшись, ввела в вену острую иглу капельницы, в которой был раствор анестезии, сказала, чтобы Сергей начинал считать. Он, прикрыв глаза, зашептал:«Раз, два, три…» При счете «девять» наплыл туман, сознание ушло куда-то, и врачи начали операцию. Но что это?

Вдруг он почувствовал, что пришел в себя, что сознание вернулось к нему, и открыл глаза. Он увидел потолок операционной и в то же самое время ощутил, что его тело или что-то другое, относящееся к нему, Сергею, пришло в движение, что какая-то сила, помимо его воли, влечет его куда-то, и тут же он понял, что выходит из тела через голову, подобно бабочке, выходящей из кокона…

Сергей родился в семье неверующих людей. Родители его не веровали в Бога. Сам он был атеистом и материалистом, отрицавшим бытие Божие, вернее, не задумывающимся над этим вопросом – есть ли Бог? Он принял для себя простое положение и утверждение: Бога нет! – И жил, следуя этому. Его не окрестили в детстве. Сам он не захотел, поэтому был мертвым по духу, но здесь произошло что-то сверхъестественное, не поддающееся логике – он, вернее, его душа вышла из тела.

Он почувствовал, что висит в воздухе, осмотрелся. Врачи наклонились над чьим-то телом, что-то разрезая, зажимая, передавая друг другу иструменты, переговариваясь вполголоса. Сергей удивился, что это его тело, но его я, осознающее себя Сергеем, существовало теперь отдельно и было в данный момент главным. Он осмотрел себя – полуобнаженный, в трусах, сердце бьется, он дышит, но правда не различает запахов, ощущает невыразимый покой, радость, умиротворение. Все заботы, тревоги, переживания, улетучились куда-то, словно шелуха, а в сердце было одно чувство – все хорошо!

Но вот сила, которая извлекла его душу из тела, повлекла его дальше, ввысь. Он, поднимаясь, проходил сквозь потолки, перекрытия, оказываясь в других палатках, врачебных кабинетах, видя другую обстановку, других людей, слыша их разговоры. Пройдя сквозь больничную крышу, он оказался висящим на большой высоте, но не почувствовал ни страха, ни зимнего холода, чувство радости не проходило. Он увидел перед собой беспредельный простор, ледяное поле Обского моря, пляж, засыпанный снегом, грибки, а вверху – гряду облаков.

Сергей поднялся под облака и вдруг с невероятной скоростью помчался вперед, не чувствуя сопротивления воздуха. Он радостно смотрел по сторонам, переживая захватывающее чувство полета. Но вдруг он влетел в непроглядный, кромешный мрак, и радость, которая согревала его, внезапно исчезла, уступив место страху, потому что его крепко схватили красные пятипалые когтистые лапы, покрытые морщинистой кожей с черными прожилками. Это были бесы.

Полет прекратился. Мощные лапы держали Сергея за щеки, за уши, за руки, за ноги, за грудную клетку – и, о ужас! – начали растягивать его в стороны, словно пластилиновую игрушку. Продолжалось это мгновение, потому что как-то сгруппировавшись, он крикнул: «Нет!» – цепкие лапы разжались, освобождая его из тисков. Полет продолжился. Но чувства радости не было. Было тревожное ожидание встречи с неизвестным, возможно, что мучительным, неприятным, страшным.

Он вырвался из мрака, продолжая лететь с огромной скоростью. Теперь его путь лежал по прямой, с мгновенным чередованием света и тьмы, которые он воспринимал, как день и ночь, потому что видел то солнце, то месяц и звезды. А внизу, далеко внизу, он различал прекрасную растительность – траву, деревья, там цвело вечное лето, недоступное ему…

Но тут чередование дня и ночи закончилось. Он влетел в область серого сумрака – неприятного, давящего – и абсолютной тишины. Сергей увидел впереди огромное здание, какое-то бесформенное, с нагромождением пристроек, тоже серое. Посреди здания были растворены настежь ворота, в которые входили три людские колонны – каждая по четыре человека.

Люди, стоящие в колоннах, были одеты в какие-то серые, мышиного цвета балахоны. Шли они медленно, словно на расстрел, – мужчины, женщины, дети. Сергей увидел женщину, которая держала на руках девочку. Он встретился глазами с этой женщиной – в них отражался мучительный ужас и тоска. Он тоже почувствовал жуть, видя это бесконечное шествие – неторопливое, размеренное, происходящее в страшной, гнетущей тишине. Великое множество людей входило в адские врата, словно в пасть дракона. То, что это был ад, Сергей, не читавший Святого Писания, не распознал, не подумал даже об этом. Таковы плоды безбожного воспитания.

Непреодолимая сила повлекла Сергея, но не к воротам, в которые входили люди, а прямо к стене здания, через которую он прошел также свободно как проходил до этого потолки и крышу больницы. Пройдя сквозь стену, он оказался в туннеле, похожем на вентиляционную шахту, стены которого были сделаны из какого-то пористого покрытого дырочками материала.

Он полетел по туннелю с огромной скоростью. Мерцал свет – то белый, то желтый, то фиолетовый. Сила, во власти которой он находился, управляла его полетом. Когда нужно было, он делал резкий поворот направо или налево. Ему почему-то запомнилось, что в туннеле не было прямых углов, а только закругленные – что и не удивительно: прямые углы образуют при пересечении подобие креста, чего бесы терпеть не могут.

Но вот полет завершился. Он влетел в большую комнату, в которой тоже не было прямых углов. Горел яркий свет – высокий потолок, белые, пористые стены. Посреди комнаты стояли две подставки, похожие на нотные пюпитры, возле которых он увидел трех существ, похожих на людей.

В центре стояла высокая женщина – лет сорока пяти, приятной внешности, одетая в белый балахон, в платке, повязанном по-монашески. Рядом с ней стояло двое мужчин, тоже одетые в белые балахоны, горбоносые, носящие аккуратные бородки-эспаньолки. Увидев Сергея, остановивщегося напротив, все трое удивились, а женщина как-то несколько иронично воскликнула:

– Сергей, а ты что здесь?

Он, как бы недоумевая, ответил:

– Я не знаю. Мне сейчас операцию делают.

Мужчины, услышав слова Сергея, весело переглянулись, а женщина все так же иронично сказала:

– Время твое еще не пришло. С ногой у тебя будет все нормально. Ты сюда еще придешь, но не сейчас.

Сказав это, она замолчала. В голове у Сергея пробилась мысль: «Я что, на исповеди? » Но додумать ее и развить не пришлось, потому что, подпрыгнув, он полетел ввысь, сквозь потолок. Началось его возвращение назад, на землю. Снова он мчался с огромной скоростью, еще большей, чем прежде. Мелькали день, ночь, область мрака, в которой его теперь никто не удерживал, а вот – небо, облака, здание больницы, в которой ему делали операцию.

Сергей, пройдя сквозь потолки, оказался в операционной, увидел врачей, свое тело и, повернувшись вперед ногами, стал входить через голову в плоть. Вот он оказался внутри, дернулся, принимая привычное положение, и тут же услышал голос медсестры:

– Сергей Викторович, просыпайтесь! Операция закончилась.

Он открыл глаза, ощутил телесную тяжесть, боль, вспомнил о

том, что произошло с ним во время операции, подумал: «Неужели это был сон? Не может быть…»

Господи, избави нас от лукавого!

2005 год.