Кровью подписывать ничего не стали, хотя каюсь, желание сыграть в посланца Силы, что вечно хочет Зла и вечно совершает благо велико как никогда. Настроение после перестрелки стало дурашливым не в меру, адреналин требовал выхода.

Сдержался, ограничившись вызовом на дом девиц лёгкого поведения. Домовладелец не одобрял подобных гостей, но в моём контракте такие вещи прописаны. Зато и просыпаться посреди ночи, вылетая к дверям с револьвером и дробовиком, потому как одному из жильцов что-то помстилось, пришлось четырежды с начала аренды!

По мнению пожилого еврея и остальных его квартиросъёмщиков, я — что-то вроде наёмного телохранителя, профессионального атлета. Ну раз полицейским рукопашный бой и стрелковые ухватки преподаю… Таким, как я не полагается быть излишне правильным и интеллигентным. Подозрительно это.

Регулярно вызываемые на дом бляди мирили мистера Коэна с тем фактом, что у меня нет сломанного носа, шрамов на лице и службы в армии или отсидки в недалёком прошлом. Молодой ещё, через десяток лет шрамами обзаведусь и профессиональным алкоголизмом…

* * *

Родригес оказался специалистом широкого профиля. В Испании широко известен в узких кругах как террорист-анархист, грабитель банков (исключительно на благое дело анархии) и профсоюзный деятель. На совести нового знакомца несколько правительственных чиновников да полицейских из тех, кто проворовался вовсе уж отчаянно. Банкиров же и членов их семей Хосе, махнув пренебрежительно рукой, считать отказался. Считать их людьми тоже…

В США официальные власти пока не имеют к нему официальных претензий.

Неплохой организатор, себя считает скорее бойцом Революции и главным достоинством почитает умение быстро разобраться в изменившейся обстановке и вовремя среагировать на изменение. Ну и сопутствующие навыки, куда ж без них…

Хосе метко стреляет из всех видов оружия, включая пулемёты и лёгкие горные пушки, обращается со взрывчаткой как профессиональный сапёр, водит любую наземную технику и отменно владеет навахой.

— Языки-то хоть знаешь, кузен? — Интересуюсь у нового приятеля после ухода девиц.

— Пять, — вяло ответил сильной нетрезвый испанец, закутанный после душа в халат, — да не свисти! Помимо родного испанского — португальский, итальянский, французский, это родственные языки, тут ничего сложного. Немецкий с английским в школе ещё, не самой плохой, выучил. Я ведь из хорошей семьи!

Хосе кривовато усмехнулся, и стало ясно, что с семьёй у него не всё так просто.

— Так… — барабаню пальцами по коленке, — надеюсь, ты понял, что в Штатах тебе делать нечего? Погоди! Дай договорить, потом спорить будешь, если захочешь. Лански — это мафия, да не самый мелкий игрок.

— Я бы сказал, что один из самых крупных, — добавил слегка протрезвевшим голосом испанец.

— Тем более. Переиграть такого, да в США… нереально, а мучеником становиться глупо, не тот случай. Ладно бы правительство против тебя выступало, а тут — бандиты! Открестятся в Вашингтоне, хотя я бы заказчиками скорее их назвал.

— Я именно Лански дорогу перешёл. Как… долго и сложно, много чужих тайн зацеплю. Считай, деньги из кармана у него вытащил — грязные, игорные!

— Хм… тем более, отдохнуть тебе нужно, да за пределами США. В Латинской Америке бывал?

— Трижды, — кивает Хосе, — в общей сложности полгода.

— Так… документы я тебе сделаю, остались кое-какие знакомства. Не благодари! Работой отдашь, есть у меня дела в тех краях, да самому не с руки возвращаться.

* * *

Взяв Родригеса в долю, немного рискую, но именно немного. Если верно просчитал психотип, это человек из тех, что за друзей и Идею может взойти на костёр. На костёр его не пошлю, а вот поиск прииска по старинным картам — самое то…

Координаты помню с точностью до десятка километров, но глубина залегания и прочее осталось тайной. Места же там дикие и человек с талантами Родригеса, может оказаться очень полезным. Нефтяное месторождение всё-таки, большие деньги…

* * *

— … врал, — киваю, видя возмущённые лица Берти и Зака, — ну а как вы думали? А почему я должен был говорить вам правду? Я изначально не желал ввязываться в эту историю, считая авантюрой. Вы уговорили открыть карты, вот и открываю.

— Мы думали, ты нам доверяешь?! — Возмущённо сказал Берти.

— С чего бы?! Мы родственники, друзья детства или члены одного студенческого братства? Нет? Так почему я должен вам доверять?

Спросив это, уставился на парней, поудобней усевшись в кресле и положив ногу на ногу. Растерявшись, она начали переглядываться.

— А ведь и не должен, — растерянно подытожил Зак, на что Берти, чуть поколебавшись, кивнул, — значит, не доверяешь?

— С недавних пор — чуть-чуть, — показываю пальцами, раздвинув большой и указательный на дюйм, — вот на столечко. Сказал про документы вам, да маячки в квартире установил…

Зак вспыхнул и начал вставать с кресла, но почти тут же задумался и медленно кивнул, сев назад.

— И как?

— Прошли проверку. Нет, вас не подозревал, не настолько я… Но проверить должен был, вдруг да ошибся? Не пару долларов на скачках поставить хочу, а большую часть заработанного потом и кровью состояния.

— Чужой кровью? — Ухмыльнулся Берти.

— Чужой, — ухмыляюсь в ответ так, что Берти ощутимо поблёк, — а раз не полезли, то и молодцы. Сами честны… относительно, да и не проговорились никому. Так?

— Никому! — Закивал Берти.

— Вот теперь разговор можно затевать серьёзный. Нефть. Откуда и как попали мне в руки данные, говорить не буду, — парни закивали, ощутимо побледнев. По-видимому, под впечатлением о чужой крови, — но там целый нефтеносный район.

— Чума! — Экспрессивно воскликнул Зак, оглядываясь на друга, — ты слышал?

— Слышал, — глуховато сказал тот, кусая до крови губу, — а удержим ли? Нефть это серьёзно, по мне так лучше золотой рудник — всё безопасней. В нефтяном бизнесе сейчас нравы слишком уж непринуждённые, съедят.

— Попытаются, — мягко поправляю я, — но по чести, проглотить такой кусок не надеюсь. Ухватить… и продать солидным игрокам, вот моя цель. Понятно, что нам захотят заплатить поменьше, а лучше получить всё это в подарок. Вот тут-то и нужны ваши связи. Не настолько ваши семьи могущественные, чтобы проглотить такой кусок самостоятельно… уж не обижайтесь.

— Да что там! — Охотно откликнулся Зак, которому явно полегчало после слов о семейных связях, — до Морганов и прочих нам далеко! Состояния старые и связи разветвлённые, но никак не мультимиллионеры.

— Этих связей будет достаточно, чтобы Рокфеллеры и прочие акулы не съели нас сразу и заплатили пусть не настоящую цену… но хотя бы солидную!

— Мм… это уже реально, — кивнул более прагматичный Берти, пока Зак лупил ладонью по подлокотнику и шептал громко:

— Мы станем миллионерами!

— Готов вложить пятьдесят тысяч фунтов, — кидаю козырь. У парней состояния побольше, но столько они не смогут выложить. Часть средств вложена в предприятия, откуда их не сразу-то и выведешь, а часть просто недоступна ранее определённого возраста или определённых условий. Женитьбы, рождения наследников… не знаю, как там бабушки-дедушки наследство обговаривали.

— Весомо, — соглашается Берти, шевельнув верхней губой с короткими усиками-бабочкой, — и сколько?

— Половина, — рублю воздух ладонью, — и это не обсуждается! Если что, я лучше к мистеру Коэну обращусь — пусть у него таких финансов и нет, но связи немногим хуже ваших, да единоверцев своих подключит. В чём-то даже выгодней с ним работать, просто…

Деланная заминка и Берти понимающе кивает. Антисемитов в США много и выставив себя таковым, я вроде как даю парням небольшой козырь. На самом же деле ситуация много проще — Берти и Зак из старых семей. Их предки приплыли сюда на Мэйфлауэре и это очень круто, что-то вроде титульного дворянства в Штатах.

Родственных связей у них — до чёрта! Не только сенаторы, но и президенты, деканы колледжей, миллионеры… Станем компаньонами, автоматом войду в высший свет США, пусть и на вторых ролях. Так-то при желании можно найти и других титулованных особ, но раз подвернулись эти, перебирать не буду.

— Я… подумаю, — произносит Берти, потерев подбородок.

— Мы, — переглядывается с ним Зак, — мы подумаем.

* * *

Вершина транспортно-пассажирского самолётостроения выглядит эволюционировавшим бипланом и не внушает доверия.

— Локхид Вега , — важно сказал пилот, погладив обшивку, — лучший в своём классе!

— Это? — В голосе прорезался скепсис.

— Мистер, вы хоть раз летали? — Обиделся пилот, выпятив выскобленный подбородок со свежими бритвенными порезами. Вздыхаю вместо ответа и лезу в салон, где уже разместились компаньоны.

Зак и Берти уже приложились и выглядят оживлённо.

— Эрик! — Радостно заорал Берти, салютуя фляжкой, — будешь?! Кузен Донни привёз из Франции.

— Давай, — отпив, усаживаюсь на прикрученную к борту откидную скамью, полный самых скверных предчувствий. Прокатиться на таком рарите дома не отказался бы, но многочасовый перелёт… увольте! Болтанка обещается знатная, а салон самолёта больше всего напоминает грузовую Газель, суженную и вытянутую в длину. Дизайн чуть получше, но комфорт примерно тот же.

— Щаз полетим! — Высунулся из кабины возбуждённый пилот, не выпуская сигару изо рта, отчего речь его оказалась несколько невнятной. Почти тут же затарахтел мотор, самолёт ощутимо завибрировал и полминуты спустя мы начали выруливать на взлётную полосу.

Разбег… пару раз подпрыгнув козликом, Локхид натужно взмыл в небо. Компаньоны, вцепившись в ремни, уставились в иллюминаторы, возбуждённо перекрикиваясь.

— Видел? Зак, ты видел?! Высотища!

Ответ Зака я не услышал, мрачно пялясь на удаляющуюся землю. Почти сразу в салоне потянуло холодными сквозняками, и надетая зимняя одежда перестала казаться глупостью.

Смотреть в иллюминаторы оказалось неудобно, приходилось стоять враскорячку или вставать на скамейку коленями. К тому же меня достаточно быстро начало ощутимо поташнивать. Мутило и компаньонов, но у тех тошноту пока перебивал восторг аэронавтов-неофитов.

— Ладно, я спать, — мрачно говорю парням, накачиваясь спиртным, — что?! Мутит меня, а в окно пялиться неохота!

Завернувшись в потёртую шубу из полярного волка, сшитую на неведомого великана, устроился прямо на полу и благополучно задремал. Время от времени просыпался от болтанки, ну и для посещения туалета — ведра с крышкой.

Компаньоны мои сидели зелёненькие и понурые, их уже прополоскало несколько раз, а алкоголь делал ситуацию вовсе уж скверной.

— Сами настояли! — Говорю злорадно, глядя на унылые лица, — я предлагал морем или на поезде? Предлагал. Что вы мне говорили? Ретроградом обзывали… наслаждайтесь теперь прогрессом!

Отхлебнув из фляги, снова заворачиваюсь в шубу и засыпаю.

— Заправка! — Растолкал меня Зак, — ноги размять хочешь?

Скинув шубу и стряхнув унты, сую ноги в лёгкие ботинки и вываливаюсь из самолёта. Помятый, нетрезвый, со скверным настроением… Служащие аэродрома оббегали меня по широкой дуге, просто на всякий случай.

— Ещё каких-то шесть-семь пересадок , — возник рядом пышущий энтузиазмом пилот, — и мы на месте!

Сам не понимаю, как не прибил недоумка…