Не показывая вида, что заметил что-то странное, Аркадий Валерьевич сел в автомобиль и медленно тронулся с места, отъезжая от здания театра.

— Так, значит, — прошептал он белеющими от гнева губами, — что ж…

Лицо девушки, запрокинутое к спутнику и сияющее любовью, врезалось в память. На него она так никогда не смотрела… Нежно, с абсолютным доверием, лукавым весельем в больших глазах…

На секунду защемило сердце, и он припарковал машину у тротуара, привычно растирая грудь рукой. Лайзу он не любил, даже эффект новизны прошёл. Но хотелось почему-то быть тем, для кого девушка улыбается так.

Ради такой улыбки мужчины сворачивают горы… или по крайней мере, лезут с цветами на пятый этаж по водосточной трубе. Не ему…

Девушка, почти девочка, вчерашний домашний ребёнок, которой некуда идти… не было бы жены верней и благодарней. Или любовницы… сам не захотел эмоциональной привязанности.

Постников не хотел принимать во внимание, что он сам поставил Лайзу в положение горничной с дополнительными услугами. Откуда тут взяться любви?

Факт предательства Лайзы мужчина воспринял крайне болезненно. Его раздражала та чистая нежность в глазах, а не то, с кем она была.

Молодой мужчина, виденный им ранее краем глаза в окружении Луиджи, похож скорее на сутенёра, чем на влюблённого… Да сутенёром, скорее всего, и является.

Не факт, что напрямую с девочками работает, но специализация смазливого и излишне ухоженного мафиози видна, что называется со стороны. Тому, кто умеет смотреть и видеть.

— Ожидаемо, — пробормотал Аркадий Валерьевич, кривя в ухмылке бледные губы и бездумно глядя в окно машины на прохожих, — интересно, давно она с ним? Хотя чего это я… Для моего похищения её соучастие и не требовалось, а вот позже, для присмотра, самое то.

Сердце начало отпускать, да и не сердце это, наверное. Так, невралгическая боль.

— Молоденькая дурочка… этот сутенёр с ней хоть спит? Да вряд ли, скорее мозги ебёт редкими встречами да невнятными образами счастливого совместного будущего. Закончится дело, и почти непременно окажется вдруг, что ему вот срочно, прямо сейчас, нужны деньги. Вопрос буквально жизни и смерти! И пойдёт она на панель, добывая доллары для своего любимого. Не она первая, не она последняя.

— Выговорился и легче стало, — ядовито усмехнувшись сказал Аркадий Валерьевич сам себе, снова выруливая на дорогу, — а с Лайзой нужно что-то делать.

Самым простым и очевидным решением было бы расстаться с девушкой под каким-то предлогом…

— Слишком просто, — пробормотал мужчина, сигналя идиоту за рулём чёрного Форда, нарушившего сразу несколько правил, — а я не хочу, чтобы у неё просто было. Хочу, чтоб сложно… Поиграть, сливая информацию кураторам из мафии? Хм… можно в принципе. Главное, не слить слишком важную информацию. Или…

Попаданец осклабился пришедшей в голову идее. Сам он считал, что в такие моменты тонко улыбается… зря.

— Выставить её перед Доном редкостной тупицей, не способной запомнить элементарную информацию! Вот тогда-то ей гарантирован бордель, причём уж я постараюсь, чтоб он был самым грязным и дешёвым.

Вспомнив о мифическом Доне, которого так и не увидел в лицо, Постников помрачнел. Ситуация, в которую он попал, мужчину не слишком пугала. Подумаешь, бухгалтер мафии… хотелось бы, конечно, более респектабельных покровителей, но всё впереди.

Проблема в том, что мафиози играли не по правилам. Не в открытую, как это принято, а из тени. Попаданец до сих пор не знал, кто же его настоящие… хозяева. Дон и его приближённые скрывали лица и имена, но при этом опекали Аркадия Валерьевича почти демонстративно. Очень нехарактерное поведение.

— Либо сольют в ближайшее время, либо я работаю не на Дона, а на одного из его излишне самостоятельных подчинённых, задумавших собственную игру.

Излишне крепко вцепившись в руль, попаданец мрачно размышлял о сложившейся ситуации. В двадцать первом веке, да и во второй половине двадцатого, он без раздумий бы обратился за помощью к ФБР.

В настоящее же время грозная в будущем организация демонстрировала отсутствие профессионализма.

— Лощёный педераст Гувер набрал таких же лощёных мальчиков из колледжей, не знакомых с изнанкой жизни. Блять! Блять!

С силой ударив кулаком по рулю, Постников выдохнул сквозь стиснутые зубы и успокоился.

— Кто из политиков прославился борьбой с мафией? Сделать ставку на него? Безвестный мигрант, не ужившийся с большевиками… здесь главное в конкретику не вдаваться. Благо, яти и дореформенное правописание освоил, да и прочие реалии дореволюционной России хоть по верхам, но знаю.

— Главное, придумать грамотную легенду в несколько слоёв. Хм… жену и детей проклятые большевики убили? Сойдёт… главное, подробности покровавей, чтоб было понятно, почему о прошлом вспоминать не хочу. Нервное потрясение и всё такое… нормально. Отрепетировать не забыть.

— Здесь уже… нет, через Германию придётся…. Или не стоит? А, всё равно по-другому не выйдет, гражданство-то пока немецкое! Ага… беженец из разорённой большевиками России… намекнуть на дворянское происхождение? Хм… пожалуй и не стоит, не потяну.

Постников болезненно воспринимал деление на касты, существовавшее в Российской Империи до Революции. Нет, сама идея ему импонировала… другое дело, что российское дворянство тесно связано родственными узами, училось в определённых заведениях, встречалось в дворянских собраниях… За своего не сойти.

— За еврея себя выдать? Только что не чистого, там у них свой учёт, а смеска из выкрестов. Из еврейской среды вышел, в другую не вошёл… Отсюда и все мои странности и необычности, между культурами завис.

Некоторое время мужчина размышлял, покусывая губы. Удобно, да и знает немало… как-никак, бывал не раз в домах коллег-евреев, да и в Израиле два раза лечился. Не в России же! Нахватался достаточно, чтобы сойти за своего. По крайней мере выкреста.

Проблема в том, что евреев он не любит, несмотря на вполне удачно сотрудничество и даже дружбу — насколько это вообще возможно между чиновниками. Своим арийским профилем попаданец нешуточно гордился, пройдя в своё время (тайком разумеется) тест на истинного арийца.

— Или наоборот — немецкие предки, долго жили в России… Тоже не пойдёт, тусовка это достаточно узкая. Ладно, это на потом отложим. Главный вопрос в другом, — Аркадий Валерьевич потёр подбородок с начавшей пробиваться белесой щетиной, — с какими данными идти к политиканам? Просто защиту просить? Так пошлёт или формальностями ограничится, и прав будет. Соблазнять талантами экономиста? Не факт, что соблазнится, своих полно. Да собственно — не факт, что поверит.

— Чёрт! Я ведь даже не знаю, на кого работаю! И слежку не установишь, за самим следят. Хм… если только внаглую. Поискать биографии политиков из числа порядочных и непримиримых… не, ну должны же быть и такие?! И прямо на приёме…

Идея заворожила Постникова своей простотой. Всего-то дел, что таскать с собой (или выучить) список честных политиков, можно даже с фотографиями. В газетах их физиономии часто мелькают. Ну и короткую, но ёмкую и убедительно составленную записку с просьбой о помощи.

— Дескать, так и так — похитили и шантажом заставили работать на себя, прокручивая на бирже денежки мафии. Готов сотрудничать, прошу помощи порядочного человека и настоящего Воина, известного борца с преступностью. Другое дело, как добыть компромат и не засветиться самому… вот это вопрос…

Приняв решение, повернул машину в сторону боксёрского зала, где с недавних пор начал регулярно тренироваться. Нужно выпустить пар…

— Сэр, — приветственно кивнул околачивающийся на входе отставной чернокожий боксёр, прислуживающий в зале. Капиталов за долгую карьеру он так и не нажил, да и тренерских талантов не обнаружилось.

В зале старого соперника, с которым не раз сталкивался на ринге, чернокожий выполнял функции швейцара, а по вечерам и уборщика. При необходимости мог встать в пару к какому-нибудь не слишком шустрому бойцу, но нечасто. Не самая завидная работа, но по нынешним временам и она за счастье!

Да негр и не унывал, будучи записным оптимистом. Постников подозревал не оптимизм, а отбитые мозги… но швейцару симпатизировал.

— Хэнк, — кивнул попаданец, остановившись, копаясь в сумке, — держи.

— Сигары? — Восхитился чёрный, — целая коробка?! Ого! Спасибо, сэр!

— Не бери в голову, — отмахнулся Аркадий Валерьевич, — на улице с мгновенной лотереей привязались, вот билетик и купил. Сам не курю, вот про тебя и вспомнил.

— Дорогие, сэр, — неуверенно протянул швейцар.

— Что хочешь делай, — отмахнулся попаданец, — хоть кури, хоть продавай!

— Спасибо, сэр!

Улыбнувшись, Потников прошёл мимо, вдыхая привычный с детства запах бойцовского зала.

— Сегодня в спарринг становится не буду, — сразу предупредил он тренера, — настроение поганое, могу всерьёз начать.

— С лапами поработаешь, — согласился тот, глянув мельком в глаза, — нормально?

Угукнув, мужчина начал разминаться, не пренебрегая растяжкой. Боксёры и в двадцать первом веке часто относятся к ней спустя рукава, а уж в начале двадцатого и подавно. После лекций Аркадия Валерьевича о подвижности суставов и снабжении мышц кислородом, прониклись, подходя порой за советами.

Попаданец не отказывал, демонстрируя широкую эрудицию и знание предмета. К настоящему времени он имел репутацию бойца-ветерана (не боксёр, но всё же настоящий мужик!), с которым незазорно общаться даже жёстким парням с улиц.

— Ты нормальный мужик, русский, — сказал как-то один из бойцов в порыве откровенности, — понятный. Видно, что образован, но яйца у тебя есть, не то что у умников из колледжей.

— Да там многие… с яйцами, — усмехнулся попаданец.

— Не… они жёсткие, пока в привычном мирке крутятся. Убери у них образование, деньги да родственные связи, так что останется? Слизи лужица. Не у всех, врать не буду — в братствах более-менее… остальные так, амёбы. А ты улицы прошёл, но своё у судьбы вырвал зубами. Приходилось убивать, русский? Глядя глаза в глаза?

Постников улыбнулся криво, но отвечать ничего не стал. Молчание добавило ему очков в глазах бойца, не последнего человека в одной из ирландских группировок.

— Время! — Раздался голос тренера и боксёры остановили тренировку, отдыхая. На ринге к канатам прислонился Тревор, входящий в ирландскую группировку.

— Почему бы и нет? — Подумал Постников, — обратить к ирландцам за помощью. Не Тревор, конечно, слишком мелкая сошка. Но свести с нужными людьми может, здесь главное аккуратно сработать. Слышал я, что ирландцы всем хороши, но по части сохранения тайн не сильны. По родственному, да по свойственному… и вот уже вся округа в курсе.

— Но если продумать всё самому, то вполне реально. Ведь что мне нужно? Несколько человек, которые отследят, что же за сволочь меня за жабры держит! Будет информация, будет с чем к политиканам за помощью обращаться.

— А что? Среди ирлашек много бандитов и много копов, челюсть ставлю, что связи между ними имеются. Детективы хорошие найдутся, деньги на стимуляцию воодушевления имеются. Так что… всё не так плохо, Аркадий Валерьевич! Зажму в кулак яйца этого Луиджи… и ножичком.