Работа сблизила нас с Леером. Несмотря на внешнюю вспыльчивость, человеком он оказался крайне ответственным и надёжным, а все "всполохи" были по мелочам. Много общались — и не только по работе, нашли кучу общих интересов. Думаю… Надеюсь, что могу назвать его другом.

Хорошие отношения наладились и с другими магами, с воинской верхушкой отряда, с Нефертари. В принципе, чего-то подобного ожидал — на войне и во время длительной тяжёлой работы характер раскрывается, так что "прочитать" личность становится значительно проще.

Были и негативные моменты — некоторые знакомые маги оказались ненадёжными. Не плохими, а именно ненадёжными. Отношения с ними рвать не стал — продолжил общаться как прежде — почти, но галочку в мысленное досье поставил.

Некоторые сложности возникли с Нефертари — она оказалась соколом-оборотнем, как и вся её семья. Но соколом странным — она по прежнему оставалась человеком. В общем, что-то типа анимагии. О таких кунштюках слышал, но видеть в живую не доводилось.

Соколица явно положила на меня глаз, но… Любовниками мы вряд ли станем — нравы в высших кастах очень строгие. Жениться на ней… Ну во первых — вряд ли у нас будут общие дети — это невозможно даже теоретически. Хотя… Возможности жрецов впечатляли, так что всё может быть.

Самое же главное — иерархия в семье. Она — представитель высшей касты, входит в полусотню самых влиятельных людей и нелюдей Карфагена. Ладно, я тоже не в лопухах найден, но — за ней стоит семья и вот это очень серьёзно. Если один на один мы ещё можем померятся силами, то против могущественнейшего Клана — никак.

Соответственно — проблемы во взаимоотношениях непременно возникнут. Даже если она окажется чистым золотом, то вот за представителей Клана ручаться нельзя — кто-то что-то брякнет раз-другой — и останется осадочек. Брякнуть же в ответ — автоматически получить неприятности с Кланом. В общем — нафиг отношения с Нефертари. Да, нравится — умная, красивая, сильная, но как говорится — лучше б сиротой была…

Информацию о прекращении боевых действий принёс Рар-Медуза. "Высокие стороны" наконец-то закончили свои разборки (нашими руками) и поделили Сиаман "по братски". Достался он Новгороду, нам же полагались налоговые льготы и таможенные скидки по ряду товаров.

В принципе — неплохо. Неплохо потому, что эти самые льготы и скидки давали выгоду не нескольким сотням карфагенян, которые зарабатывали бы на торговле с Сиаманом, а как минимум десятку тысяч ремесленников.

— Когда возвращаемся? — интересуется Бату, затесавшийся в компанию к магам.

— Точно не известно — всё зависит от того, когда же подпишут окончательный договор, — лениво сообщает один из "связных" магов-воздушников.

В подвешенном состоянии вопрос остаётся почти на две недели. За это время я наконец-то выспался, отъелся и… успел заскучать. Понимаю, что звучит нелепо, но да — я трудоголик. Ну и… помимо самой войны, делать в военном лагере особо нечего, а если она заканчивается…

— Провести заблудившиеся души, — ещё раз терпеливо повторяю предложение.

— Ну я понимаю — своих, но наших-то!? — недоверчиво переспрашивает новгородец.

— Я ворон.

Вот это "Я ворон" новгородцев и успокоило — у нашей расы была своеобразная и не всегда хорошая репутация, но вот предложенное было вполне в нашем духе.

Идея вынашивалась достаточно давно — я всё-таки вижу как сами души, так и отпечатки сознания. А если вижу и могу помочь, то желательно помочь. Вдаваться в подробности не буду, но такая вот помощь — одна из главных причин того, что у воронов особые отношения со Смертью и Богами.

— Что тебе понадобится? — спрашивает Нефертари. Ну а куда же без неё — мероприятие-то получается мало того, что международным, так ещё и масштаб какой… На самом деле, "масштабом" тут и не пахнет — погибло в боях между нашими укреплениями меньше сотни человек с обеих сторон. Зато много умерших в госпиталях, привезённых к нам их других лагерей.

— Жертвы. Ничего особенного — просто животные с тёплой кровью. В идеале — что-нибудь на уровне баранов и немного быков. Если получится выловить живьём кита — тоже лишним не будет, утонувших тоже хватает.

Командующая понятливо кивает — в жертвоприношениях жрица разбирается получше меня.

— Будет. Ещё что-то?

— Вина хорошо бы. Хорошего — для богов, крепкого — для воинов и такого, чтоб почти прокисло, но не совсем — для душ.

На секунда та задумывается, затем решительно встряхивает головой:

— Будет!

— Всё, остальное — мелочи, которые сделают и сами солдаты.

— Это как, они сразу в Чертоги? — интересуется Бату. Понимаю, что приятель "делегирован" с вопросами от воинской части нашего отряда, так что не злюсь и терпеливо отвечаю.

— В Чертоги или на перерождение — это у кого какая вера, какая судьба, какие желания…

Смотрю на остекленевшие глаза (нет, он не дурак — просто для орка это звучит как "высокая" философия для среднего человека — у него очень практичный ум) и со вздохом:

— Да в Чертоги, в Чертоги.

Стоящий неподалёку Леер фыркает смешливо, но замолкает, стоит только перевести на него взгляд.

— Чем помочь надо? — продолжает Бату.

— Да не мешало бы. Погребальный костер буду устраивать символический. Хорошо было бы, если б каждый принёс что-то для костра. Ну там ствол дерева, крупную ветвь, масло для росжига.

— Типа, чтоб костёр получился от всех, — вмешивается Огненный Щит.

— Аа, эт понятно, эт верно! — сияет Бату и идёт рассказывать суть задания воякам.

Подготовка короткая — схему я набросал на листочках папируса, после чего раздал магам, желающим поучаствовать в этом — они и проследили, как воины чертят линии в каменистой земле — пара часов работы. Затем обошёл всё вокруг, поправил и начал…

Кромка открывается — это не только "театральный эффект", хотя и он важен. Просто рядом с ней Души и отпечатки сознания приобретают большую плотность, могут говорить понятней, соображать чуть больше. В качестве побочного эффекта — их видят не только маги, но и все, в ком есть хоть капелька Силы.

— Ааа…, — раздались приглушённые вздохи наблюдающих за ритуалом людей и нелюдей.

— Да начнётся пир! — командую я и вспыхивают многочисленные костры, зажжённые в строго определённых местах. Только сейчас начали резать скот — так, чтобы кровь пролилась на определённые завитки Узора.

Души подлетают и начинают пить, на глазах обретая плотность. На живых они смотрят печально, но не все, не все… Есть призраки вполне довольные — они успели ухватить, что ждёт их в дальнейшем — и остались этим очень довольны. Они подлетают к товарищам и начинают передавать какие-то просьбы и пожелания — не только свои, но и своих более "призрачных" товарищей — тех, кто не может сам общаться с живыми.

Не стоит думать, что погибшие и умершие от ран говорят сплошь о кладах или изрекают мудрые наставления друзьям и родственникам. Чаще всего это мысль, которая мелькала перед смертью.

— Пить. Передай братьям, что вода — это благо, — втолковывает один такой своему дальнему родичу. Другие рассказывают об интрижках, упущенных возможностях, детях на стороне и тому подобное.

Тем временем жарится мясо — полусырое, "с кровью". Открываются бочонки и амфоры с вином, после чего всё перемешивается. Еда и выпивка для живых — скорее символические, здесь не стоит нажираться и напиваться. Мы подчёркиваем своё родство, не более. Душам же такой ритуал очень важен — теперь в загробном мире они не будут хотеть есть или пить, будут весёлыми. Это не совсем так — всё намного сложнее. Однако доля истины в этом есть, так что переубеждать непосвящённых никто не торопится.

Через пару часов самые занудливые души донесли свою волю до живых, все выпили и поели и начались танцы и песни. Выглядит это… сюрреалистично — в круг живых танцоров влетают призрачные, начиная выкидывать коленца. К голосам живых певцов вплетаются голоса душ — уже заметно отличающиеся от человеческих.

Страшно? Нет — люди/нелюди пусть и на взводе, но мёртвых никто не боится. Ритуал проведён и проведён по всем правилам, так что даже былые враги уже перестали быть таковыми — их же Проводили! Да, несколько… нервно, но опасности — никакой. А дома-то что можно будет рассказать!

Пусть такие вот Проводы и не являются особой редкостью, но обычно они — прерогатива жрецов и магов, так что возможность поучаствовать очень сильно поднимает собственную самооценку.

Наконец, живые начали уставать, а ночь клонится на середину.

— Зажигайте костры! — командую я — и огромные, сложенные по всем правилам, они загораются очень быстро. Души устремляются к очистительному огню и взмывают в Небеса, оставляя в огне мелкие грехи.

С новгородцами прощаемся достаточно тепло. Погибшие? Ну так здесь все — либо профессионалы, либо добровольцы, желающие подзаработать, да и Сиаман ни для кого Родиной не является… Отношение же к погибшим столь простое по многим причинам — и прежде всего потому, что здесь не много говорят о "Сверхценности человеческой жизни".

Существует множество спортивных игр типа регби или лапты, но НАМНОГО более жёстких. Настолько, что смерть не является чем-то редким, даже если речь идёт о схватке уличных команд. Специально убивать не принято — боги не одобрят (а боги тут существуют, так что народ не столько верующий в богов, сколько знающий об их существовании), но когда воинскими искусствами занимаются буквально все — в большей или меньшей степени, то и смерть в обычной спортивной схватке не является чем-то из ряда вон выходящим.

Смерть — что-то очень повседневное, привычное, так что большинство воинов воспринимает противника не как врага — как соперника. Понятно, что это относится только к таким вот случаям — "войнушкам" за ресурсы, ведущимся на чужих территориях. Стоит только затронуть "исконные" земли, как война немедленно превращается в священную и тут уже не до "спортивного" азарта.

Несмотря на нежелание заниматься трофеями, памятных вещичек с войны тащу очень много. В основном — подарки бойцов и магов, участвовавших в боях. Брать приходится все, но постепенно большая их часть найдёт своих хозяев — буду дарить тем из знакомых, кому они смогут пригодиться. Исключение — какие-нибудь памятные вещички.

Всё та же каюта в "Кокетливой Каракатице", разве что обитатели немного другие — многие здесь обзавелись приятелями, так что "Великое Переселение" оказалось неизбежным. В частности, обратно мы плывём вместе с Леером в одной каюте — подружились.

— Рэй, опять задумался? — прерывает мои мысли толчок в спину.

— А?

— Да ты как залип у борта, так уже полчаса строишь, — удивляется Бату.

— Да…, задумался, а опасности вокруг нет, вот и расслабился.

— Задумался? Опять небось о чём-то таком… непонятном, — вертит пальцами орк.

Он и правда не дурак — даже более того. Другой бы просто не смог бы стать полусотником тяжёлой пехоты — подразделения достаточно элитного. Другое дело, что практичен он до безобразия. Настолько, что если б ему довелось пожить в России 90-х (в человеческом облике, понятное дело). то прозвище "Конкретный" было бы практически обеспечено. Друзья, родня, выпивка, еда, бабы, золото, хорошее оружие — это да, а непонятные "умствования" — тьфу, ерунда бестолковая!