Весело хихикая и толкаясь бёдрами, по полутёмному коридору киностудии быстро прошла смешливая компания рабынь в полупрозрачных туниках и изящных псевдо греческих сандалиях. Ошейники, призванные продемонстрировать рабское состояние, напоминали больше изящные украшения. Таковыми они по факту и были — кинокомпания «Большое Яблоко» невзначай стала законодателем моды.

Серия фильмов категории «В» на тему Древнегреческой истории оказалась золотой жилой. Декорации, сценарии, актёры… Один раз вложиться нормально, и только тасовать аккуратно, расходов минимум. Фильмы выходили каждый месяц, конвейер как есть! Но высокодоходный и отчасти даже образовательный.

Выходцы из элитной Фи Бета Каппа подошли к делу серьёзно, историческая достоверность и проработка сценариев вызвали похвалу даже у высоколобых эстетов. В копилку киностудии легло несколько премий от министерства образования и ряда общественных организаций, занимающихся просвещением. Случай не самый редкий для кинобизнеса, но уникальный для фильмов категории «В».

Собственно, греческая серия не вполне плотно укладывается в эту категорию. Бюджет скромный, да и актёрский состав из второстепенных актёров, зато никакой халтуры! Критики уже придумали свою оценку таким фильмам — «А-», и это тешит самолюбие основателей киностудии.

— … да я тебе точно говорю, свидание! — Донеслось до задумавшегося Зака, остановившегося в коридоре и черкавшего карандашом пометки на документах, — Сам Андрэ Миллер…

— Сам?! Да ты что?! Божечки, а какие у него плечи…

— Ой! Здрасте, мистер Мартин.

— Здравствуйте, — Рассеянно улыбнулся Зак, махнув рукой с зажатыми листами. Бумага разлетелась, и компания рабынь принялась собирать её. Ситуация совершенно обыденная, скорее даже положительная в глазах сотрудников. Подобная рассеянность главы киностудии говорила, что дела идут хорошо, проблем нет, а проект намечается ну очень интересный!

Вот когда мистер Мартин начинает походить на нормального руководителя, дела плохи!

— А что у нас сейчас интересного? — Выделила голосом болтушка.

— У нас? — Закари поднял голову, — А… романтическая комедия с Гретой Гарбо скоро будет.

— Ой, как здорово! — Болтушка запрыгала, хлопая в ладоши, и её внушительные прелести затряслись в такт, привлекая внимание Мартина.

— Да… здорово, — Сказал он, не отрывая взгляда от груди. В штанах стало тесно, и Одуванчик задумался — это сколько же у него не было женщины? Две недели… да нет же, почти три! — Зайдите ко мне часикам к восьми вечера, поговорим о роли.

— … ой, Саманта, какая же ты везучая… — Донеслось издали, — теперь роль точно дадут!

— … а мне мистер Мартин…

— … лапочка…

— … в следующий раз я тоже…

Разобравшись с бумагами, Закари наскоро провёл совещание по бюджету нового мюзикла.

— … вложиться, мистер Мартин! — Упитанный художник-декоратор аж приседал от волнения, прижимая пухлые ручки к груди, нещадно потея от волнения, — Поверьте, это стоит того! Эскизы…

Донелли попытался было развернуть рулоны с эскизами в кабинете и сконфузился, место определённо не хватало. Зак махнул рукой, и все высыпали в коридор, столпившись у эскизов. Образовалась пробка, но актёры не роптали — рабочий момент!

— А… чёрт с вами, Донелли! — Дал добро Зак, — Выглядит интересно, но смотрите…

— Всю душу вложу! — Итальянец убежал, смешно подпрыгивая и экспрессивно отдавая распоряжения следовавшим за ним помощникам на дикой смеси итальянского, английского и французского. Те, как ни странно, понимали.

— Чудики, — Усмехнулся Одуванчик, проводив их взглядом, и привычным жестом засунул карандаш в стоящую дыбом растрёпанную шевелюру.

— Мистер Мартин! — Налетела Симона ля Буше, гневно топая маленькой ножкой, — Да что это такое!? Что себе этот…

Разобраться с ситуацией и мирить актрис с режиссёром несложно: схема привычная — капелька лести каждому и заверения, что всё это чудовищное недоразумение.

— Нервы, дамы и господа, нервы! — Вертелся ужом Зак, — работа творческая… да ещё и завистники…

Убежал довольный, теперь героини мушкетёрской серии вкупе с режиссёром на несколько недель сплотятся, выискивая отнюдь не мифических завистников. Это уже звёздочки классом повыше… полноценные актрисы фильмов категории «А», нужно индивидуально работать!

Прекрасные ашкеназки оказались кладезем талантов и периодически снимались как в комедиях, так и в серьёзных драмах. Но зрителям полюбились Миледи и Констанция, вышло уже шесть фильмов, и нет пока пресыщения!

Зак старался не загадывать, боясь спугнуть удачу, но такие вот серии очень удобны. Киностудии, сценаристам, режиссёрам, артистам… декораторам и костюмерам, наконец. Экономия средств, времени и сил, а зрители в восторге!

Так что можно и сплясать изредка… тем более, девочки в общем-то не вредные. Ну… капризные иногда, так ведь это почти ко всем женщинам относится, даже если в них нет ни грана таланта и красоты!

— Мистер Мартин, — Возник рядом смущённый отец юного дарования, он же агент, — мне кажется, Альма немного устала в последнее время. Может, каникулы небольшие?

В голосе неловкость, агент из него вышел не самый удачный. Слишком глубоко они с дочкой нырнули на дно, и к вытащившим их из нищеты владельцам киностудии мужчина относился не без доли обожествления.

— Да?

Одуванчик встрепенулся и широкими шагами заспешил на съёмочную площадку «Волшебник страны Оз». Девочка, спасённая некогда Ларсеном, стала истинным украшением киностудии. Чудесный голос, просто чудесный! И актёрский талант в придачу… ну чудо же!

На площадке Альма пела, пританцовывая и освещая всё солнечной улыбкой. Страшила и Железный Дровосек подпевали хрипловатыми (для контраста!) голосами, и Зак аж заслушался.

— Снято!

Почти тут же улыбка погасла, и девочка устало опустилась на раскладной стул, подставленный помощником режиссёра. Контраст разительный… аж серая вся, бедняжка.

— М-да, — Только и смог сказать Зак, — Ференц!

Подбежал ассистент режиссёра, молодой многообещающий армянин из Венгрии.

— Мистер Мартин?

— Долго ещё? — Лёгкое движение подбородком на съёмочную площадку. В больших тёмно-карих глазах асситента на мгновение отразилось непонимание.

— Послезавтра заканчиваем съёмки, — Понял он наконец шефа.

— Отлично! Три дня, слышали? — Он повернулся к отцу девочки, смущённо понимая, что в очередной раз забыл его имя, — и каникулы на две недели! За мой счёт на… Гавайях, пожалуй, бледненькая она у нас.

— Витамины, — Начал было пристроившийся у левого плеча Ференц, но Мартин только нахмурился грозно, и тот замолк. Витаминами в мире кинобизнеса иносказательно называли наркосодержащие вещества, а Зак вслед за своим датским другом и компаньоном, относился к ним сугубо отрицательно. Тем более дети!

— Вы знаете, — Одуванчик резко остановился, отчего Ференц врезался ему в спину, — массажист! Да, точно! Эрик всегда говорил, что при физических нагрузках и стрессе массаж помогает очень хорошо. Как же мы упустили… так что сегодня же! Ларри! Ларри!

— Мистер Пибоди в Греческом павильоне!

— Вот вечно он, — Пробормотал Зак, — не дозовёшься, когда нужен! А ещё личный помощник!

* * *

Скинув туфли, с ногами забрался на диван, положив голову на подлокотник. Нечасто вот так вот удаётся… тихо, спокойно, только негромкие разговоры братьев, собравшихся в гостиной.

Соломинка хлюпнула, и отставив бокал в сторону, вяло машу рукой.

— Ещё коктейль, сэр Команч? — материализовался рядом новичок. Утвердительное мычанье сошло за ответ, и через минуту в руки осторожно ткнулся новый бокал.

— Чёртова Депрессия, — слышу раздражённый голос Треверса, — ещё эти Советы!

— И не говори! — Поддакнули ему, — Когда Команч стал ругаться… ну ты помнишь?

— Как же, я тогда ещё снисходительно немного… круги по воде, смешно ведь! Где мы, а где Советы? А вот они, круги! Доигрались политиканы хреновы! Я понимаю — антикоммунизм, сам их не люблю, но всему должен быть предел! Санкции, санкции, санкции… чего удивляться, что терпение у русских лопнуло, и они нас послали?

— Русских? — Нетрезво хихикает собеседник, — Да там русских-то!

— Не скажи. С недавних пор хватает! Да… кузен Фил, помнишь его?

— Хомячок такой, что на тощих кокаинисток западал?

— Он самый. Прогорел недавно, ну и застрелился. Дуло винчестера в рот… сорок пятый калибр! Прикинь, что там от башки осталось?

— Мать твою, мне теперь сниться это будет! Чего это он, неужели родные бы не помогли?

— Помочь? Весь в долгах — так, что дальше некуда! Ставку на Союз сделал, и пока отношения нормальными оставались — всё прекрасно! Нет бы ему притормозить, да вложить деньги куда ещё, для гарантии, так нет же!

— Не он один, — Философски отозвался собеседник, в котором только сейчас опознал голос Суслика, прошлогоднего новичка из техасских Мэрфи, — прибыли-то какие на торговле с Союзом были! Если связи в верхах есть, конечно.

— Да… у них товары в два-три раза дешевле среднерыночных, им — в полтора-два раза дороже. Хороший бизнес, только поворачиваться успевай! Кто ж знал, что они взбрыкнут? Сколько раз комми нотами ограничивались, а тут раз! Думали, они как обычно, ещё цены скинут, да может — политические уступки какие сделают. А комми вот как! Столько людей прогорело, слов нет. Фил вон… знаешь, сколько должен остался?

Неразборчивый шёпот…

— Иди ты! — Недоверчиво прошипел Суслик, — Да это же…

— Вот то-то и оно! С такими долгами я бы сам ему голову из винчестера прострелил!

— Понимаю, — Приоткрываю глаза и чуть поворачиваю голову, чтобы увидеть братьев. Суслик бездумно мешает соломинкой в бокале, глядя куда-то в сторону, — я вот тоже… нет, не банкрот! В фонде ещё есть, но это потом. В двадцать три основной, да после женитьбы…

— Как у всех, — Пожал плечами Треверс.

— Угу. Но это потом, я тоже в русских вложился. Точнее, не совсем русских… рядышком. А потом эти чёртовы круги по воде. Ну и… жопа! На жизнь хватает, но присмотрел давеча одну девицу в клубе, и яйца себе зажал! Не по карману уже. Квартиру ей снять, машину купить, наряды, то-сё… не потяну. Теперь либо с девицами попроще, либо в чувства играть. Букетики-конфетки…

— Не вздумай! — Заорал Треверс и тут же убавил громкость, смущенно кашлянув, — Такие вот порядочные ещё дороже обойдутся! Букетики-конфетки — это как минное поле. Шаг в сторону, и… бах! Вот ты уже перед алтарём, с пузатой невестой и тоской в глазах.

— Ну почему с тоской…

— Если тебе жениться охота — вперёд! Мне вот пока не очень. Да и… Джокер говорил, что самый правильный брак — по расчёту, если расчёт правильный.

— Так мне и папаша такое говорил.

— Вот и слушай умных людей! Страсть пройдёт, любовь… ну, это под вопросом, но и она не вечна. Расчёт, только расчёт! Связи, взаимная выгода, уважение наконец.

Подобные разговоры слышу не впервой, Депрессия тяжело ударила по США. Экономика пошла вразнос, да настолько что стали терять состояния представители старых семей. А это очень, очень серьёзно.

Экономика страны пошла вразнос, а привычная для США схема ограбления соседей дала сбой. В Мексику они влезли давно и казалось бы уверенно, но оказалось, только казалось… Надавив чуть сильней, чтобы поправить собственную экономику, получили серию нескончаемых бунтов, саботажа и разворачивающейся партизанской войны.

Ситуация такая, что как бы не в убыток работают. И не вернёшь всё назад, потому как мексиканцы, да и латиносы вообще, воспримут это как победу.

Никарагуа, Гватемала, Панама… везде полыхнуло. Ничего нового, собственно — в этих странах революционная ситуация чуть не естественное состояние.

А вот то, что разом… это уже серьёзно. Почувствовали слабость дяди Сэма, вот и решили попробовать независимость на вкус. Характерно, что в кои-то веки солидарны продажные элиты Латинской Америки и народ.

Опять-таки ничего серьёзного, военная мощь и экономика США сравнима с потенциалом всей Латинской Америки. В нормальных условиях задавят, но… уже с некоторым трудом.

Только вот будут ли они, эти нормальные условия? В самих Штатах кризис жесточайший, и просвета не видно. Рузвельт мёртв, а другого политика сравнимого калибра, способного вытянуть страну из Депрессии, не наблюдается.

Разве что Хью Лонг… но в глазах финансовых воротил это лекарство из тех, что хуже болезни. Практически социалист! Кто ж ещё будет вводить прогрессивные налоги и ограничивать власть монополий!?

— Забавно, — Лезет в голову непрошенная мысль, — Я сочувствую Филу, которого знал лично, Суслику… и в то же время делаю всё, чтобы таких случаев было как можно больше! Шизофреническое что-то, на грани раздвоения личности. Жалко… но судьбы сотен, пусть даже тысяч семей — ничто по сравнению с десятками миллионов погибших во Второй Мировой.

* * *

— Знала ведь, как работать придётся, — Утешала подруга красивую пухлую блондинку, которая сидела на застеленной кровати, поджав под себя босые ноги, — А этот хоть симпатичный и молодой.

— Да ладно, Настюха, не утешай, — Блондинка похлопала себе по щекам и взяла платок, вытирая слёзы, — нормально всё. Мужик он не самый плохой, просто…

— Не так всё, — Понимающе кивнула подруга, чуть отвернувшись, — неправильно. Ни семьи, ни детей… ни мужика по любви.

— Будут, — Прерывисто вдохнула девушка, обернувшись, — Вот веришь ли, Настюх, будут! Не знаю, как муж, а дети у меня точно будут, дай только вернуться! Нашими будут, советскими! Как представлю, что они могут вырасти американцами, да ещё и антисоветчиками… поверишь ли, жуть берёт!

— Ладно… минутка слабости прошла, товарищ старший сержант ИНО НКВД!

— Слушаюсь, товарищ младший лейтенант ИНО НКВД! — Вытянулась блондинка, улыбнувшись белозубо.

— Давай, Лен, — Кареглазая брюнетка уселась напротив, обхватив колени руками, — рассказывай подробно — что, как… Будем анализировать.

— Закария… он попросил называть его просто Зак, — Начала девушка…