— Так значит, Джассвел, — Обмахнувшись соломенной шляпой, с непонятной интонацией сказал фермер, привстав со старого плетённого кресла и переглянувшись с такой же немолодой супругой, — Вы погодите, ребятки… Зельда, негоже тебе оставаться наедине с джентльменами.

Женщина непонимающе глянула на мужа — в её возрасте на Юге нянчат внучат, и общение наедине с джентльменом уже не способно испортить репутацию. Глянула… и послушно прошла в дом, ибо патриархат.

Непоседливый Хьюго Джассвел привстал с лавочки и заглянул в мутноватое окошко, сложенное из нескольких крупных осколков.

— Что за… Ларри, драпаем… живо!

Не отличающийся спортивными талантами, Джасвелл рванул так, что секундомер зафиксировал бы очень недурной результат. Ларри, спотыкаясь и недоумевая, бежал, сильно приотстав.

— А… сбежали, сучата! — Выскочивший на крыльцо фермер вскинул дробовик и выстрелил. Ларри споткнулся было, но тут же подхватился и рванул к машине, обгоняя напарника. Несколько секунд спустя автомобиль, пробуксовывая с визгом, выехал на просёлочную дорогу.

— Удрали всё-таки, — Фермер зло сплюнул табачную жвачку на землю и вытащил плитку табака, отрывая новую порцию кривоватыми, жёлтыми, но всё ещё крепкими зубами.

— Может, не стоило, — Начала робко супруга.

— Молчи, женщина! Пристрели я отродье старого Джассвела, меня вся округа бы добром поминала! Ну, сел бы… так поверь, недурно бы сидел, особливо если в тюрьму штата попал бы. Что там, не люди? И тебя с младшенькими народ не бросил бы. Ишь… старик его, значит, фермеров с земель сгоняет, а этот с политическими программами разъезжает? Одна радость, что у старой сволочи сынок дебилом вырос. Это надо же! Поехать туда, где каждый второй пристрелить его за честь посчитает!

* * *

— Твою мать, твою мать, твою мать! — Монотонно, на одной ноте подвывал Хьюго, держась за окровавленное бедро, — Ларри, гони в больницу! Не видишь, я кровью истекаю!

— Погоди, сейчас отъедем и остановимся, я тебя перевяжу, — Бормотал тот, вцепившись в баранку побелевшими руками. Через несколько миль Ларри всё-таки остановился, рассудив, что на стареньком тихоходном тракторе фермер их вряд ли догонит, — Что там у тебя… руки убери, не видно же!

С трудом удержавшись от нервного смешка при виде поверхностного ранения (картечина только-только кожу на бедре прошила!), перевязал раненого и направил автомобиль в сторону больницы.

До Баттон-Ружа далековато, и Ларри остановил свой выбор на маленьком городке с крохотной больницей. В конце концов, нужно просто перевязать Хьюго…. так ведь?

— Я его… — Всхлипывал Хьюго, — с земли… бродяжить пойдёт…

Ларри смотрел на историю более реалистично. Как ни крути, но слово против слова… а были они на чужой земле. Деньги и связи, они конечно решают… но не в данном конкретном случае.

Вся Луизиана придёт дать свидетельские показания, что они с Хьюго меньше чем за сутки успели покуситься на честь доброй половины женщин, совершить карманные кражи и станцевать голыми перед зданием школы для девочек. Юг!

— …так значит, старый Мэтт стрелял? — Мастерски разыгрывая недоверие, опрашивал помощник шерифа Хьюго Джассвела прямо в больнице, — Вот так просто…

Помощник, мужчина чуть за тридцать, с планкой Пурпурного Сердца на форменной рубашке, недоверчиво переглядывался с доктором, умело формируя общественное мнение. Вопреки инструкциям, допрашивали в присутствии посторонних.

Впрочем… какой допрос!? Дружеская беседа по горячим следам!

Ларри, прикусив губу, несколько раз пытался остановить брызжущего слюной приятеля, обещающего «Отрезать яйца» и «Поджечь ферму вместе с обитателями», но тот, войдя в раж, не желал ничего слушать.

Помощник шерифа тем временем раскручивал пострадавшего на всё новые и новые подробности… будущей расправы.

— Хью, — пытаясь быть спокойным, тронул он напарника за руку, — ты сейчас в шоке…

Не глядя, тот сбросил руку, а присутствующий здесь второй служитель закона очень жёстко приказал Ларри «Не мешать ведению следствия».

— … благодарен должен быть, — Подзуживаемый помощником шерифа, вконец разошёлся Джассвел, — Каждый день пусть просыпается и бога благодарит, что ещё жив!

— Так значит, заслуживает смерти, — Поощрительно сказал служитель закона. Ларри застонал… напарник сейчас наговорил на срок, и не только себе! Вытащат конечно, но репутации конец.

Сев в углу, он с ненавистью покосился на Хьюго и закрыл лицо руками. Через минуту к нему подсел другой служитель закона.

— … так значит, вы только водитель? — Ласково журчала речь.

— Теоретически напарник, но по факту да, — Ларри покосился к ставшему вовсе уж неадекватным Хьюго, и с ненавистью стиснул зубы. Какой придурок, боже мой… хорошо, что они из разных братств и не нужно вытягивать его любой ценой.

— По факту да, — Ещё раз повторил он уже решительно, — я Луизиану не знаю и потому предпочитаю больше смотреть да помалкивать.

— Как хорошо вы знакомы с мистером Джассвелом?

— Не слишком хорошо, — Ларри поёрзал, пытаясь поудобней устроиться на дешёвом больничном стуле, поскрипывающим под седалищем, — за пару дней до поездки узнал.

Помощник шерифа покивал своим мыслям и сделал пометку в блокноте.

— Понимаете, — Попытался оправдаться Ларри, — мы из разных кругов. Наша семья — промышленники, давно уже… до Войны за Независимость. Джассвелы — финансисты. Дедушка его, кажется, из Европы приехал… Разные круги, понимаете? Общаемся конечно, но так… слышал, нам его навязали буквально. Уоррингтон брать не хотел, но вы же знаете — политика…

— И много таких? — Помощник шерифа сделал стойку, стараясь не показать возбуждения. Если удастся получить информацию и вбить между Золотыми Мальчикам клин, шеф будет доволен. Да что шеф! За такое и сам губернатор отметит!

* * *

— Моей карьере конец, — В голосе стоящего у окна Уоррингтона ледяное спокойствие человека, уже готового шагнуть с крыши, — как нарочно всё…

Отдаю папку и сажусь на его кресло, закинув ноги на стол. Под взглядом охреневшего Дюка снимаю туфли.

— Ох, хорошо… С пятой по седьмую страницы особенно внимательно. Читай давай! Потом претензии выскажешь, если захочешь. Отдохну пока, больше суток на ногах. Ох…

С наслаждением шевелю пальцами ног, любуясь на дырки в носках. Пахнут они, наверное… да и я сам… плевать!

Косясь на меня, брат начинает листать документы, постепенно хмурясь.

— Ты…

— Отвечаю. Насколько это вообще возможно.

— Провокация? — Глаза Дюка белеют от бешенства, — но…

Он медленно садится на стул и глубоко задумывается, подперев подбородок кулаком и опёршись локтем на стол. Несколько минут молчим.

— А если… — снова листает бумаги, — Кто составлял?

— Изначально мои люди. Рэй, Маккормик…

— Знаю таких, — настороженность потихонечку уходит.

— Я поехал сюда отчасти из любопытства, а отчасти… — Пожимаю плечами, — если уж сам предложил идею, то значит, должен хотя бы подстраховать. Отправил нескольких парней загодя — так, на всякий случай. А потом ты пожаловался, что на тебя давят.

Дюк кивнул медленно и крутанул шеей. Озлившись чему-то, рванул ворот рубахи и костяная пуговица отлетела под шкаф с бумагами.

— Насторожился тогда, — Не обращаю внимания на вспышку гнева, — Ты правила игры знаешь, и если пожаловался, что давят — значит, всё очень серьёзно и может быть какая-то провокация. А потом спихнут тебя с поста командира Молодой Гвардии, как не справившегося.

— Я тоже подстраховался, — Криво усмехнулся он, — бумагами… а здесь, выходит, грубо решили?

— Да, только местных недооценили. Южане, чего уж… за оружие сперва хватаются, а не к адвокату бегут. Ну и в целом народ подружнее. Думали, похоже, устроить провокации и показать, что ты не справляешься. Может и чего другое… не знаю, Дюк. А получилось, как получилось.

— Да уж… из тех, кого мне настойчиво впихнули, половина уже в истории вляпалась.

— Думаешь? Больше! Просто ещё не все истории дошли до тебя.

Хмыканье в ответ, но в злых глаза больше нет безнадёги. Взгляд человека, готового драться насмерть.

— Подборка от Джокера не слишком претенциозная?

— Эй! — Поднимаю руки, — Здесь могу только плечами пожать! Я, конечно, мал-мала освоился, но назвать меня знатоком политической жизни США пока ещё сложно. Тем более — кто кому роднёй в каком колене приходится и какие там взаимоотношения.

— Пожалуй… — Подозрительность уходит из глаз, — для этого нужно либо родиться в такой семье, либо прожить хотя бы лет десять, вращаясь при этом в обществе. Так значит, финансисты против промышленников… жёстко.

Снова пожимаю плечами — чувствую, сегодня этот жест станет привычным.

— Если отбросить всякое «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда», то почему и нет? Партии… сам знаешь, это больше для электората, для своих это скорее клубы джентльменов.

— Не совсем, — Обрывает он меня, — но я тебя понял. Поскольку козырем Демократическая партия выбрала Лонга, наши вечные противники просто… испугались?

— Не республиканцы, — Поправляю его, — финансисты! Гувер конечно республиканец, но в первую очередь его политика играет на руку финансистам.

— Так, — Согласился Дюк, задумавшись, — даже в самые скверные времена Гувер отказывался напрямую финансировать не только промышленность, но также и общественные работы. ФРС… вот откуда ноги. Подмять, значит… и что теперь.

— Я не опоздал? — Джокер ввалился без стука, — Эрик телеграмму дал, что у тебя проблемы, и вот я здесь. Ситуацию примерно знаю, в поезде всю ночь этот пазл собирал, но кое-каких деталек не хватает.

Глаза Уррингтона подозрительно заблестели…

— Бывших братьев не бывает, — напоминаю ему. Дюк глубоко вздохнул и кивнул, после чего на несколько секунд отвернулся к окну.

— С документами более-менее понятно, — Пару часов спустя сказал Джокер, — осталось поговорить с людьми. Добрый-злой?

Киваю ему, ситуация отработана, пусть первоначально и в шутливой форме, ещё в братстве.

— Комната в подвале есть?

— В подвале? — Удивился Дюк, — Ну… наверное. Я этот дом целиком под штаб снял, так что не знаю… может, погреб только.

— Ещё лучше, — Сказали мы с Лесли в унисон. Тряхнув кулаками, разыграли с ним камень-ножницы-бумагу, и злым выпало быть мне.

В погребе установили стол под тусклой лампочкой, свисавшей с потолка. Для антуража взрыхлили землю в углу и поставили лопату, ржавый топор и несколько мешков. Золотых мальчиков этим не проймёшь, но нервозности добавит.

… — кто первым предложил проехать на ферму…

— … почему вы предложили интим именно девицам Олсен? Слухи? Источник!

— … брат? Что именно говорил ваш брат перед поездкой в Луизиану?

— Хорошо ты злого следователя отыгрываешь, — Похвалил Лесли во время короткого перерыва, жадно куря взатяг на заднем крыльце.

— Не поверишь! Ноги просто в кровь стёр, туфли специально не переодеваю!

Смех был с нотками истерики, но помогло. Через подвал прошли все молодогвардейцы, и предварительный вывод можно было сделать уже сейчас.

— Заговор, — Повторил донельзя серьёзный Дюк, и только бисеринки моментально выступившего пота выдали волнение.

— Материалы допро… записи разговоров можешь перечитать.

— Ладно я, — Продолжил он, не слушая, — моя карьера в урну отправляется. Но это что же… всерьёз? Вот так вот… заговор? Просто? Так…

С силой потерев лицо руками, Уоррингтон встал и достал из бара бурбон. Зубами вырвав пробку, понюхал с отвращением и отпил.

— Что за дрянь!

Молча протягиваю руку и забираю бутылку, делая глоток. Так уж и дрянь… зажрался Дюк.

Бутылку отбирает Джокер и делает символический глоток. Сейчас вообще — один сплошной символизм. Даже пьянка — мужское единение пред лицом неприятностей!

— И что же делать?

— Что бы ты не решил, мы с тобой, — Перехватываю бутылку, — ты наш брат и друг.

— Опередить, — Глядя Дюку в глаза, говорит Лесли, — сделать первый ход. Решили подставить? Объяви, что есть заговор финансистов против промышленников. Телеграмму отцу… ровно так, чтобы предупредить, но чтобы не успел стоп-кран рвануть.

— С возрастом появляется осторожность, — Вставляю я, — но сейчас эта осторожность может быть опасной.

— Размежевание, — Дюк комкает рубашку на груди, — мне надо…

— Думай, только недолго, — Заканчивает Джокер, — сыграв на опережение, мы рискуем. Сделав вид, что ничего не было, мы проиграем с гарантией.

— Что!? — Вскинулся было Уоррингтон, — Ах да… если уж так всё жёстко и подло, то пожалуй… Гувер не постесняется поднять войска. Армия уже получила нехорошую привычку убивать своих граждан. Если уж так…

Он медленно встал, в глазах серьёзная решимость..

— Я в душ, парни. Да и вам не помешало бы помыться. Потом к губернатору поедем. Ночь? Ерунда! Встречаемся…

— Через полчаса, — Уточняю быстро, — мне как раз дойти до своего отеля и помыться. Только позвоню сперва.

Подняв трубку, набираю нью-йоркский номер.

— Рэй? Поднимай наших, код А.

Повесив трубку, ухмыляюсь криво. Дальше Рэй уже сам кому надо перезвонит, в том числе и моим парням в Луизиане. А ну как прослушка?

— Вот теперь у нас начинаются интересные времена!

— Да, да; нет, нет, — Всплывает в голове… и почему-то становится зябко.

Заговор… есть, но по большей части спровоцирован нами. Очень качественно спровоцирован, не подкопаешься.

В конце концов, мы просто работаем на опережение. И дерёмся не ради денег и власти, а ради будущего. Правильного будущего.