— Вопрос непростой, товарищи, — Сталин обвёл присутствующих взглядом, — я бы даже сказал — архиважный! Все мы знаем товарища Прахина, речь сегодня пойдёт именно о нём.

— Стальной Макс? — Слегка удивился Чубарь, принятый недавно в состав Политбюро ЦК, — Не рано ли?

— Действительно, — Поддержал его Куйбышев, — Прахин человек яркий, но вводить его в ЦК, пусть даже и кандидатом, считаю преждевременно.

— Погоди, Валериан, — Остановил его нахмурившийся Калинин, — Кажется мне, что Иосиф Виссарионович имел в виду что-то иное.

— Спасибо, Михаил Иванович, — Сдержанно поблагодарил формального главу Советского государства Сталин, — я бы даже сказал — совсем иное. Сергей…

Киров кашлянул и начал:

— Прахина называют «моим» человеком, что в корне неверно. Знаком я с ним…

История проникновения в квартиру впечатлила бывалых революционеров, не понаслышке знакомых с такими вещами.

— Сильно, — Выразил общее мнение Андреев, — более чем. Значит…

— А никто не знает, — Развёл руками Киров, — Появился человек из ниоткуда, но поскольку принёс уйму ценных сведений, решили закрыть глаза на некоторые несообразности его биографии.

— Не из бывших, значит, — Задумчиво подытожил Калинин, — Не из «Иванов» ли, случаем?

— Очень на то похоже, — На лице Кирова прорезалась кривая усмешка, — Он попросил не копаться в его прошлом, а сведения оказались такими важными, что решили удовлетворить просьбу, надеясь поработать с таким источником подольше.

— Постойте! — Чуть наклонился в азарте Куйбышев, — Технологический прорыв двадцать восьмого, это не он?

— Не только, но в том числе, — Кивнул Сергей Мироныч.

— Да… — Крутнул головой Куйбышев, — понимаю. Сведения действительно ценные и сверхценные, за такое можно глаза закрыть на многое. А после?

— После, — Киров оглянулся на Сталина и покривил душой. Редкий случай, когда Коба ошибся в человеке… — вроде бы проверили, но как оказалось…

— Вроде бы, — Закончил за него Андреев.

— Да. Офицер русского Генштаба, глубокая заброска и всё такое. А оказалось… — Киров снова развёл руками, принимая на себя ответственность, — что мы ничего о нём не знаем. Похоже, что все данные заботливо подброшены самим Прахиным.

— Вражина? — Калинин прихватил бородку в горсть, — Ах ж ты мать твою… красиво как! Как щенков слепых! Кинуть кость в виде ценнейших данных, потом нелепое, казалось бы, внедрение… И карьерный взлёт, сперва на ценных данных, а после на платформе ДНД! Ступеньки наверх!

— А теперь мы вынуждены проверять — сумел ли он внедрить своих людей, — Негромко добавил Киров. Ему было мучительно стыдно за такую выдумку, но… Не говорить же правду?

— Чей? — Деловито поинтересовался Петровский, сощурив серые глаза.

— Потому и проморгали, что похоже — собственный! — Мрачновато ответил Сталин, — Авантюрист, вроде…

Он проглотил слова, но все поняли, что имелся в виду покойный Тухачевский.

— Неожиданно, — Пробормотал Молотов, — Думал, авантюристы такого рода закончились к середине двадцатых, а тут надо же… да ещё и такой талантливый.

— Всплыл, — Подтвердил Киров, — Может, сидел где, может…

— Да не знаем мы, товарищи! — Вспылил он под взглядами партийцев, — В том-то и дело, что не знаем!

— А расспросить… начал было Калинин, — Ах да, Ленинград. Настолько всё серьёзно?

— Сложный вопрос, — Сморщился Киров, — подавляющее большинство в ДНД — ребята вполне благонамеренные, искренне преданные партии и Советскому государству. Но Прахин очень харизматичен, да и недавний, по сути, переворот в Ленинграде, ещё памятен. Могут и того… повторить сгоряча. Достаточно одного-двух крикунов, и народ поднимется.

— А ты? Как, не потянешь? — Остро глянул на него Андреев, — Противовесом-то?

— Потяну, как же не потянуть, — Суховато усмехнулся Киров, — но нужны ли нам в принципе беспорядке на улицах? Пусть даже теоретически.

— В городе Трёх Революций, — Калинин ослабил ворот рубахи, едва не задохнувшись от нахлынувших чувств, — нельзя! Это… это…

— Жопа, — Мрачно сказал Петровский, и никто его не одёрнул, — с армией как?

— Хреново с армией, — Снова покривил душой Киров, подталкивая Политбюро к нужному решению, — Войска Ленинградского округа в целом вполне благонадёжны, но отдельные командиры и подразделения могут «подняться» при аресте Прахина. Личность он, повторюсь, харизматичная, а командирам попроще сильно импонируют его умения стрелять и драться. Совместные пьянки, тренировки… да вы сами всё понимаете, товарищи.

Члены Политбюро помрачнели, Гражданская никак не хотело уходить в прошлое. На многих должностях, особенно в армии, сидели люди заслуженные. Часто некомпетентные, но заслуженные… Удачливые командиры и комиссары Гражданской цеплялись за остатки былой вольности, и крепко держались таких же «красных атаманов» и авторитарных лидеров.

Потихонечку таких вытесняют на периферию, но медленно, слишком медленно. Могут и «подняться», особенно если крикуны будут голосить о «провокации» или «диверсионной группе».

— На чём попался хоть, — Разбивая тишину, мрачно поинтересовался Калинин. Встав, Сталин лично достал из шкафа бумаги и раздал их присутствующим.

— Ох ты… принуждение к сожительству? — Андреев не удержался и покосился на Калинина, известного женолюба. Тот смолчал, насупившись, камешек в его огород прилетел увесистый, — Вскрыл, значит, гнилое нутро. Кокаин, фабрикация уголовных дел… сильно, сильно.

— Знаете, товарищи, — Куйбышев с силой зажмурил глаза и несколько раз надавил на них пальцами, — Мне кажется, что медлить в этом случае нельзя. Прахин человек безусловно яркий и талантливый, и я бы даже сказал — отчасти гениальный. Внедриться, войти в доверие…

Валериан покачал головой.

— Сергей Мироныч человек не самый доверчивый, да и я, чего греха таить, поддался обаянию «Стального Макса». В доверие вошёл, подлец… Боюсь, ситуация может только усугубиться, и если её срочно не исправить, вразнос может пойти весь Ленинград.

— Представим… только представим на миг, какие могут быть последствия?! — Повысил он голос, — Пугающе получается, как по мне. В случае неудачного ареста мы получаем волнения в Ленинграде. Подавить их удастся, но то-то радости будет буржуазной прессе!

— Не забывайте про раскол в рядах партии, — Сумрачно добавил Андреев, — Есть у нас такие… товарищи, которые не совсем товарищи. Ситуацию с Прахиным они непременно используют против нас.

— Согласен, — Кивнул Валериан, — Да и с арестом не всё так гладко — волкодав тот ещё, может и вырваться. Последствия ещё веселей. Кронштадтский мятеж всем памятен?

— Товарищи, — Андреев раздражённо встал, одёрнув френч, — давайте не будем ходить вокруг да около! Ясно, что мы имеем дело с врагом, проникнувшим в Колыбель Революции. Так же ясно, что арест его может вызвать массу проблем, вплоть до повторения Кронштадтского мятежа и чем чёрт не шутит — пограничных конфликтов на Балтике!

— Поэтому… — Он стукнул ладонью по столу, — трибунал! Тайный трибунал в составе Политбюро. Возможно, стоит привлечь кого-то из компетентных товарищей, того же Вышинского. И срочно!

— Согласен, — Поймав взгляд Сталина, вскочил Калинин — и как с Тухачевским! Трагедия советского народа, преждевременно оборвалась жизнь…

Присутствующие подняли руки.

— Единогласно, — Не скрывая удовлетворение, подытожил Киров.

— И чтобы таких ситуаций в будущем не повторилось, — Кавказский акцент у Сталина заметно усилился от сдерживаемого гнева, — требуется модернизировать Центральную Комиссию Контроля! Бороться с коррупцией, пьянством, шкурничеством, деградацией членов низовых партийных организаций и злоупотреблением властью на местах они способны, но как видим, недостаточно!

— Отчасти виной тому формальная, а не реальная автономия, — Сказал Андреев с места, — Поскольку их деятельность согласовывается с президиумами партийных комитетов, члены Контрольной Комиссии превратились, по сути, в штатных сотрудников партийных аппаратов.

— Есть предложения? — Тяжёлый взгляд Сталина Андреев выдержал спокойно. Сам умеет глядеть не хуже…

— Есть, — Спокойно кивнул он, — Размышлял над этим и пришёл к выводу, что помимо автономии реальной, Центральной Комиссии Контроля требуется свой оперативный состав и аналитики. Вкратце — предлагаю поделить зоны ответственности.

— К примеру, — Воодушевился он, и стало понятно, что Андреев действительно много думал об этом, — группа Аз — охрана существующего Советского строя как такового. Глаголь — слово написанное и слово изречённое, то есть контроль за печатными изданиями, радио и пропагандой вообще. Добро — контроль государственного имущества.

— Охрану высшего руководства страны наладить, — Добавил Киров, — а не заниматься самодеятельностью через голову руководства НКВД! Отдельная спецслужба нужна, и…

Палец Сергея Мироныча указал на Сталина.

— … кое-кому не мешает запомнить наконец, что его жизнь принадлежит Партии и народу! Сколько на тебя покушений было, Коба?

Сталин поморщился недовольно, но всё же нехотя кивнул. Вовсе отказываться от любимых им прогулок по Москве Вождь не собирался, но всё-таки, хотя бы на время придётся отказаться. Очень уж много покушений в последнее время. Вычистить надо эти Авгиевы конюшни с перерожденцами и агентами иностранных разведок в рядах Партии, потом уже и о прогулках задумываться можно будет.

— Жёсткое разграничение полномочий, — Замолкнувший было Андреев рубанул воздух рукой, — и карт-бланш в рамках своих задач, позволит сделать структуру достаточно устойчивой, в тоже время не давая ей превратиться со временем в бюрократическую систему с диктаторскими полномочиями.

— Предлагаешь — делай, — Прищурился Сталин.

— Готов, Иосиф Виссарионович! — Вытянулся Андреев.

— Как вы считаете, товарищи? — Поинтересовался Вождь у присутствующих.

— Согласен, — Первым отреагировал Киров, — тем более, человек в теме. Доверяю!

Столь безоглядное доверие показало Политбюро, что ситуация с Прахиным не подстроена.

— Для начала, — Высказался Куйбышев неторопливо, — предлагаю товарищу Андрееву доказать нам, что он способен справиться с формированием новой Центральной Комиссии Контроля. Дать на доследование дело Прахина, поручив разобраться в кратчайшие сроки. По результатам и посмотрим.

— Я думаю, — Подытожил Валериан Владимирович, — что отсутствие ангажированности в этом вопросе у товарища Андреева очевидно. Без обид, Сергей.

— Какие обиды? — Вздохнул тот, — С гнильцой дельце, пованивает. Единственное — предлагаю дать ему полномочий и прикрепить надёжных товарищей. Быстро надо вопрос решать, и аккуратно. Не дай…

Киров не договорил, сжав губы. Да что там говорить? Всё и так понятно… очередной цейтнот для руководителей Советского государства.

— Хорошо на московском просторе, светят звёзды Кремля в синеве, — Негромко напевал Прахин, поднимаясь по лестнице, — И как речки встречаются в море, так встречаются люди в Москве.

— Новому шедевру быть, — Сказал он и засмеялся негромко, — Эх, хорошо жить!

— А хорошо жить ещё лучше, — Добавил он, открывая дверь квартиры своим ключом. Новая любовница, юная и свежая… и такая сговорчивая!

В будущем, Макс помнил это точно, ей суждено было стать звездой, а пока… он «коллекционировал» таких. Именитых в настоящем или в будущем, со знаменитыми родителями. Приятно будет потом, под старость лет, когда кроме «кефира и клистира» не нужно будет ничего, вспоминать…

Удар в затылок бросил его вперёд, и жизнь попаданца закончилась. Тело тяжело распласталось на паркетном полу прихожей, а из разбитой головы не переставая текла кровь. Мёртвые глаза смотрели в зеркало, а на лице навечно застыла улыбка.

— Именем Союза Советских Социалистических Республик вы приговариваетесь к смерти, — Негромко сказал Лёшка Диколосов, часто моргая, — Приговор приведён в исполнение!

Несколько раз глубоко вздохнув, лучший ученик Стального Макса принялся должным образом расставлять декорации в квартире, не отвлекаясь более на переживания. Товарища Прахина убили злобные враги, заранее назначенные и даже уверенные, что…

… да, это они… не лично, но нашёптывали, вкладывали в руки оружие.

Схема сложная, но надёжная, предложенная товарищу Андрееву самим Диколосовым. Раз уж Стальной Макс оказался… тем, кем оказался, нужно извлечь из его казни как больше пользы государству.

Группа товарищей, которые не совсем товарищи, давно была на примете Центральной Комиссии Контроля. А теперь появилась возможность объединить их в одну группу с резонансным делом.

Подлые заговорщики… нет, Лёшка не жалел их, потому как знал, что они и без «убийства» Прахина давно заработали себе высшую меру социалистического наказания. Просто — резонанс. Общество нужно встряхнуть.

Как там… «Древо свободы нужно поливать время от времени кровью патриотов и тиранов». Хорошо сказано, умный всё-таки был мужик Томас Джефферсон.

Диколосов не знал ещё, что сталинская формула «… предлагаешь — делай, делаешь — отвечай» скажется на нём самым прямым образом.

Решением Политбюро отдел «Аз» получил руководителя и пока — единственного сотрудника.