Приостановка боевых действий встречена в войсках с нескрываемым облегчением, хотя в верхах и опасались обратного. Несмотря на разгром Республиканских частей в Вашингтоне, о близкой победе говорили только недалёкие оптимисты.

Удерживаемый Демократами Вашингтон и большая часть штата Нью-Йорк оказались по соседству с Республиканскими Мэном, Вермонтом, Массачусетсом и Пенсильванией, жители которых в массе своей ничего не хотели слышать о «Президенте иммигрантов, итальяшек и черномазых». Республиканские убеждения их, густо замешанные на пуританстве и расизме, опирались на относительное благополучие этих мест, отчего убеждения в «избранности» только нарастали — как выбранного пути, так и собственной.

Развивать в таких условиях наступление, да ещё и при нехватке ресурсов, опасно, и войска на северо-востоке США стали на зимние квартиры. Началось подтягивание тылов, накапливание материальных ценностей, да формирование из сырой массы добровольцев некоего подобия армии.

Республиканцы также не теряют времени, так что решение Лонга выглядит спорным. Казалось бы — ещё одно, последнее усилие…

…но Гражданская война имеет свою логику.

* * *

Получив передышку, Республиканцы спешно занялись наращиванием сил, и дела у них, на первый взгляд, начали налаживаться. Британия, не вмешиваясь официально, наладила каналы поставок через Канадскую границу в Новую Англию. Часть поставок шла морем, причём транспортные суда Республиканцев сопровождали порой британские военные корабли. Ненавязчиво так… но военные моряки США получили приказ не вмешиваться.

Техас, Нью-Мексико, Аризона, Невада, Колорадо и Юта в настоящее время заняты своими проблемами. Мормоны снова заявили о Дезерете — уже официально, как о свершившемся факте. Территориальные претензии и чистки инакомыслящих, как водится, вызвали волну недовольства, но…

… мормоны, несмотря на сравнительную немногочисленность, едины. Все мужчины и некоторая часть женщин взялась за оружие, экономика поставлена на военные рельсы, централизовано снабжение и главное — полное, безоговорочное подчинение руководству. К тому же, мормонов нельзя назвать глупцами, вербовка новых сторонников идёт полным ходом.

Другие штаты таким единством похвастаться не могут, да и иных проблем хватает. Ополчение, собранное приграничными Техасом, Аризоной и Нью-Мексикой, разрывается на части, и мормонский Дезерет — не самая большая проблема.

Участились набеги мексиканцев через границу, притом некоторые банды имеют подозрительно хорошую организацию, которой не всегда может похвастаться сама мексиканская армия. Да и официальные власти Мексики начали осторожно высказываться на тему возвращения захваченных территорий. А воинственные и откровенно неумные высказывания ряда техасских политиков о «Америке для американцев», куда включали только англосаксов, привели к тому, что местные «латиносы» стали «пятой колонной» на Западе США, который ещё недавно был «диким».

Южные штаты поддерживают Лонга, формирование воинских частей идёт полным ходом. Значимой военной помощи от них пока нет, если не считать таковой пятитысячный отряд, прибывший в Нью-Йорк к декабрю. Народ там подобрался боевитый, сплошь высокомотивированные добровольцы, но через Теннеси, Кентукки и Огайо пробиться удалось только налегке, бросив обозы и часть тяжёлого вооружения.

Штаты эти «пятнистые», настоящий «салат» из республиканцев, демократов, сторонников собственного пути и разросшихся банд. Серьёзных боёв не случилось, но южане увязли в манёврах, перестрелках и ночных атаках. Решение бросить большую часть артиллерии и боеприпасов далось тяжело, но иного выхода не нашли. Так и получилось, что Демократический Альянс усилился добровольцами, а Республиканцы разжились тяжёлым вооружением.

Радовало только, что тяжёлое вооружение только номинально оказалось у Республиканцев. Командиры ополчений, размародёрившие брошенные обозы, на окрики Гувера «брали под козырёк», но выполнять не спешили. Наличие хотя бы завалящейся пушчонки не только придавало значимости им лично, но и недурственно защищало городок от налётов расплодившихся банд.

К концу декабря Лонг по дипломатическим каналам слил Республиканцам возможность о примирении и… мина заложена. Начавшееся было формирование единого республиканского руководства сошло «на нет» почти сразу.

Республиканцев нельзя назвать глупцами, не понимающими очевидное, но отряды Родригеса начали свою работу. И похоже, не только они.

По косвенным данным можно уверенно сказать, что люди Лонга пошли по такому же пути. Порой озадаченными выглядел как Родригес, так и майор Шеллер, курирующий у Лонга аналогичные операции.

Республиканцы Новой Англии не чужды эстетики «пауков в банке», грызня за власть идёт вовсю. Ну и делёжка финансовых и промышленных активов, куда ж без этого. Придавить конкурента, свалив всё на происки «злобных партизан», оказалось очень удобно.

На огрехи по части документации в условиях военного времени смотрят сквозь пальцы. В пуританской Новой Англии вовсю проворачиваются сомнительные дела, приняв ярко выраженную религиозную окраску. Невнятные документы на право собственности становятся насквозь законными, если новый владелец делает щедрое пожертвование на нужды… допустим, формирующейся армии. Или, что чаще, жертвуя общине некую толику.

Вопреки распространяемым мифам, пуритане никогда не отличались терпимостью, что представители иных общин, в том числе и протестантских, очень быстро почувствовали на своей шкуре. Религиозных претензий им «де-юре» пока не выдвигалось, но в судах выносятся решения почти исключительно в пользу единоверцев. Даже в откровенно сомнительных случаях.

В Калифорнии вся полнота власти принадлежит армии в лице Паттона. Религиозностью генерал не отличается, зато небезуспешно пытается «оформить» хунту идеологически. Идея новой военной аристократии пользуется определённым спросом. Не все из «нового дворянства» настроены вовсе уж оптимистично, но удержать за собой Калифорнию и большую часть Восточного побережья надеются при худших раскладах.

Новоявленная аристократия поспешила воспользоваться не оформленными ещё законодательно «правами и привилегиями», и несколько перестаралось. Реквизиции, поборы и насилие по отношению к обывателям вызвали глухой ропот и затаённую ненависть.

Передел собственности идёт и здесь, только в судах опираются не на религиозную принадлежность сторон. Дела «почему-то» выигрывают всё больше военные, в основном представители старшего офицерского состава.

Паттон попытался было навести порядок в своих рядах, но встретил непонимание «военной аристократии». В итоге, формально за насилие и грабежи там наказывали, а неформально… смотря кого. Близость к штабу и авторитет в войсках давали военным что-то вроде индульгенции.

Боеспособность его войск оценить сложно. С одной стороны — неплохая материальная база и наплыв добровольцев. С другой — хоть сколько-нибудь значимой поддержкой населения он не пользуется, а боевой дух добровольцев такого рода откровенно сомнителен.

К сожалению, отряды наших диверсантов до Калифорнии не дотягиваются, а вскрытая разведсеть, сформированная наспех из социалистов, дала повод для репрессий. К худу ли…

Жаль людей, и особенно жаль непричастных, виноватых лишь в родстве или знакомстве с осуждёнными. Зато войска Лонга в Калифорнии будут встречать с цветами и слезами искренней радости.

Паттон чем дальше, тем больше напоминает мне Колчака. АдмиралЪ, имея поддержку Британии, опору на иностранные войска и колоссальный запас материальных ценностей, ухитрился в самые короткие сроки так восстановить против себя населения Сибири, что не потребовалось никаких большевиков для свержения диктатора. Масштаб зверств американского генерала поменьше, да и поддержки иностранных войск пока (?) нет, но суть та же.

* * *

На Рождественском приёме в Белом Доме президент щедро раздавал подарки. Мне досталось несколько наград, среди которых была «Почётная медаль Конгресса» за уничтожение штаба Макартура, и постоянное звание полковника. Нужно всё это, как зайцу стоп-сигнал… но подавив досаду, поблагодарил Лонга.

При всей полезности наград и звания, есть в них и отрицательная сторона. Хочу я того или нет, но отойти в сторонку, быть «над» политикой, теперь не получится. Не просто «медийная личность», а один из символов Демократической партии и обновлённого США. Среди иммигрантов из Европы, особенно Западной, я стал самым популярным из американских политиков — после Лонга.

Так-то, политик я теперь, хочу того или нет. Не отсидеться теперь в сторонке, не поймут. Настолько «не поймут», что могут заподозрить особо хитрую игру, со всеми вытекающими. А недавно ведь иронизировал над Кетнером, которому суждено пахать на благо США (и параллельно СССР) до конца жизни.

— Есть какие-то идеи, полковник? — Поинтересовался Лонг ближе к концу приёма, когда все мы изрядно подвыпили. В его словах мне почудилась некоторая опаска… да бред, точно бред!

— Как не быть, сэр, — Киваю с достоинством, подтверждая неофициальное звание «генератора идей», — Для начала — усилить работу с Северной Ирландией и франкоязычной Канадой, притом резко и жёстко.

— Вот и Лесли тоже… — Бормочет президент, дёргая плечом, — Если они лезут в нашу страну, то мы полезем к ним, так?

— Так, сэр. Нужно дать укорот. Британского десанта опасаться уже не следует, не та у них ситуация, чтобы собрать значимое количество войск. Флот опасней, но и здесь ничего страшней нескольких «инцидентов» опасаться не стоит. Нам, конечно, и «инциденты» особо не нужны, но это как со школьным хулиганом, сэр. Лучше раз-другой подраться и получить синяк под глазом, но не дать себя в обиду. В противном случае синяков может и не быть, но от щипков, издевательств и выгребания карманов не отделаться до конца учёбы.

— Ещё что? — Лонг не впечатлён.

— Штрафные части, сэр, — Выкладываю козырь, — Что-то вроде Иностранного Легиона по французскому образцу, но для сволочи нашей. Замарался кровью, но нет желания впахивать на каторге? Добро пожаловать в Легион! Минимальный срок — пять лет, максимальный… ну, пусть пятнадцать, дольше бессмысленно. И использовать их на грязных и опасных работах, ну или как карателей.

— Карателей? — Насторожился президент, в котором некстати проснулся верующий баптист.

— Мормоны, сэр.

— Н-да… — Лонг помрачнел. Понимание, что мормонов придётся «зачищать», пришло давно, я лишь озвучил общее мнение верхушки Демократической партии.

Дело даже не в потерянных территориях, просто… не те это люди, которых хочется иметь в соседях. Сектанты, которые уже второй раз пытаются захватить территории, вырезая всех иноверцев. Кто поручится, что не будет потом третьего?

— Штрафные, значит… спасибо, полковник.

Медленно кивнув, он удалился тяжёлой походкой, заметно ссутулившись под гнётом грядущего. В который раз чувствую себя сволочью… да не потому, что огорчил президента, вовсе нет. Никогда не хотел быть государственным деятелем, а теперь вот приходится. Самое же поганое, что на мне не «социалка» или образование, а такая вот людоедская гадость. Розенберг практически.

Не специально, так получается. С социалкой Лонг и сам справляется неплохо, поднаторев ещё в Луизиане, да и с экономикой он дружен. В политике хотя и разбираюсь, но не знаю многих нюансов — не местный, чего уж там. Некоторые нюансы в местной политике из тех, что впитывают буквально с молоком матери. Человеку стороннему, проживи он здесь хоть двадцать лет, не всегда понятно. Вот и остаётся всякая гадость.

Оправдываю себя тем, что меньшим злом предотвращаю большее, но получается плохо, отчего иногда ноет сердце. Решать судьбы мира не тянет, вот ни капельки. А уже…

С приёма ушёл в скверном настроении, хотя виду и не подал. Махнув рукой, подзываю охрану, офицеры от капитана и выше без неё сейчас никуда. Не только наши, но и Республиканские диверсанты работают во вражеских тылах. Да и свои… этих как бы не больше опасаться нужно.

— Домой, сэр? — Интересуется водитель для порядка.

— Домой…

«Дом» у меня сейчас в расположении дивизии. Получил под своё начало новобранцев, и гоняю. Полоса препятствий, тактическая подготовка, устав, базовая медицинская помощь и… «изменение ландшафта». Всё проверено ещё на нью-йоркском ополчении, методы вполне рабочие.

Впрочем (и это не скрывается), учебную дивизию мне дали ещё и потому, что я не конкурент армейским карьеристам. Своего желания подать в отставку сразу после войны не скрываю. Не будь у меня столь успешного бизнеса и грядущей политической карьеры, отношение было бы другим. Но что есть, то есть.

— Притормози, — Приказываю водителю, заметив дорожных рабочих, возящихся под светом прожекторов. Моргнув фарами машинам с охраной, тот останавливается — так, чтобы моментально дать по газам при необходимости.

— Сэр? — С непередаваемой вопросительно-неодобрительной интонацией интересуется охранник, открывая мне дверь. Отмалчиваюсь и выхожу, застегнув шинель.

… — да нормально, сэр, — Опознав меня и радуясь внеплановому перерыву, отвечал один из рабочих, немолодой близорукий мужчина, — Тяжело, конечно, но работы полно! Лонг молодец — война-войной, а всем работу дал — да такую, что на неё семью прокормить можно. Скудно пока, но можно. Не зря, значит, в ополчении воевал.

— Подстрелили?

— Зрение, сэр. После контузии упало.

— Не повезло.

— Да ерунда, сэр! — Улыбается тот, — Я и раньше очки носил. Да и врачи говорят, что должно восстановиться до прежнего уровня. Уже получше малость стало. Не страшно. Главное, работа теперь есть. Для всех! Видите? Даже по ночам работаем!

— Сэр, — Осторожно влезает в беседу второй, молодой парнишка лет шестнадцати, — А вы не можете приказать, чтобы меня в армию взяли? Вы не думаете чего, я на ферме вырос. Руками могу многое, стреляю хорошо.

— В армию нет — не дорос ещё, а резервистом почему бы и нет. Три недели обучения, и снова на работу выйдешь.

— А если…

— А если, — Перебиваю его, — то нам понадобятся все, способные держать оружие.

— Может и Розенберг, — Бормочу себе под нос, садясь в машину, — но по крайней мере, я выбрал правильную сторону. Чтобы в условиях военного времени и частичной блокады обеспечить всех работой и едой, не просто экономический гений нужен, а новый социальный строй. Гений — да, но и строй… концлагерей по национальному или расовому признаку здесь точно не будет.

Снова вспоминаю мормонов… привычно уже давит сердце. Отпускает, когда вспоминаю рабочих-дорожников, воюющих на нашей стороне иммигрантов со всех концов Европы и детские приюты, организованные Лонгом — для всех детей, без разбора.

— И всё-таки не Розенберг! Не ВКП(б), но и не НСДАП! Меньшее зло…