Пока агентура возилась с Сен — Жюстом, у Блюхера, который курировал это направление, родилась достаточно интересная Идея.
— Экспорт Революции…, — задумчиво повторил император, снимая фехтовальную маску — полковник 'отловил' его в манеже.
— Да, Сир, — уверенно повторил адъютант, — у них сейчас очень популярно мнение, что нужно идти свергать королей по всей Европе — дескать, тогда‑то и настанет всеобщее счастье. Ну и разумеется — свергать их надо под руководством 'правильной' французской нации — и ставить руководителями французов же.
— Оригинально, — фыркнул Владимир, но ничуть не удивился — галлы издавна демонстрировали неприкрытый национализм. — Но это не ново — перспективы‑то есть?
— Как не быть — есть, — и Гебхард протянул свои выкладки. С каждой страницей прочитанного у Рюгена всё больше глаза лезли на лоб…
— Проверено?
— Да, Сир, гордо ответил Блюхер, — сам проверял, а потом ещё фон Бо перепроверил.
— Ладно. Сумеешь такое провернуть — быть тебе генералом.
— Буду!
Выкладки были более чем интересны: Блюхер предложил направить французов прежде всего в Испанию да Италию. Свары между ними были давние, многовековые, так что франки с большой охотой пойдут 'нести свет Истины' соседям. Ну а соседи сейчас настолько 'просели', что пожалуй, даже Революционная Армия Франции способна разгромить их. А как же — в Испании гражданская война в полном разгаре, причём сторон сразу несколько. Италия традиционно разобщена, да и вояки из них…
Так что завоевать страны французы, пожалуй, смогут, пусть и не без труда. Хм, а надо, чтоб с трудом, с большими потерями. А вот потом… Завоевать смогут, а править — нет. Испанцы, как помнил попаданец — и в той Ветви Истории, устроили галлам классическое Сопротивление — немногим хуже русских, если вообще хуже. Итальянцы же… Это такие союзники и подданные, что и врагов не надо…
Единственный минус — ценности. Золота — серебра в этих странах много, особенно в храмах. Все эти бесчисленные статуи Святых и Дев из чистого серебра весом в десяток пудов, стоящие едва ли не в деревенских церквушках. Захватив их, франки получали очень неслабый бонус, потому‑то прежде от захвата Италии — Испании их и удерживали.
И вот Блюхер придумал целую серию интересных схем, позволяющих если не до конца устранить, то хотя бы нивелировать этот недостаток. Прежде всего — направить на Юг наиболее самостоятельных Игроков. Да — да, Вожди Революции, как и полагается нормальным революционерам, играли не столько за Англию, сколько за себя. Сперва получалось не слишком, но потом в революционном бардаке, многие агентурные связи были потеряны… заведены новые, уже с венедской разведкой… начались самостоятельные Игры… и так далее. Так что более — менее самостоятельные Игроки хотя бы не потащат награбленное в Англию (ибо отберут) — уже плюс…
Далее — поставки нужных вещей с помощью 'контрабандистов' из Венедии. Что именно? А всё! Пшеница, скот, оружие… Нельзя торговать оружием с врагом? Хм… Ну во первых — собственные оружейные производства есть и во Франции, пусть пока и в упадке так что… Пусть в упадке и остаются.
Тут главное — именно схема, позволяющая наладить поставку из Венедии по повышенным ценам вместо того, чтобы заказывать ружья в собственной стране. Там шантаж, здесь взятка, тут — просто дурак во властной структуре… Ну и конечно же — оружие пойдёт и в Испанию, а то золота там много, а с собственными производствами — беда.
Схема получалась очень сложной и 'кривой' — с вовлечением итальянцев/корсиканцев/сардинцев. Прибыль в итоге обещала быть сравнительно небольшой — делиться придётся налево и направо. Зато и агентурную сеть можно будет развернуть так…
А там и нормальное Сопротивление пойдёт на её основе… Ну то есть должно пойти — во Франции сейчас у власти такие люди, которых и в двадцать первом веке называли бы сатанистами. Так что будут, будут разорения храмов, массовые изнасилования и прочие 'прелести'. От тех же итальянцев вряд ли придётся ждать серьёзного Сопротивления, но недовольных будет много… А на этих самых недовольных можно будет опираться агентуре и диверсантам Венедии.
Но самым главным пунктом в плане была пшеница. В Англии, 'Мастерской Мира', если и занимались сельским хозяйством, то по большей части животноводством, зерно же обычно закупали. А теперь… Россия уже несколько лет как перестала поставлять пшеницу, Венедия — только через третьи страны, с весомой посреднической наценкой. Франция захлебнулась в революционном угаре… Остались Италия и Испания и если 'выключить' эти страны из списка поставщиков, Британии придётся нелегко. А 'выключить' их можно только созданием перманентного бардака.
План был достаточно хитрым и откровенно жестоким: сама идея Экспорта Революции выглядела… Но Рюген помнил, что ТОГДА Наполеон попёрся примерно в те же края — без подробностей помнил, но сам факт. Так что всей разницы будет — кто именно из Вождей возглавит данное направление. Так что… 'Нам надобны не умные, нам надобны верные' — вдолбить бы такую мысль Вождям — и пусть во главе войск становятся идеологически правильные фанатики… Эх, мечты!
Провокация с Сен — Жюстом удалась и в начале мая Революционная Армия выдвинулась из Парижа. Почти пятьдесят тысяч человек — цифра весьма внушительная, особенно если учесть, что вооружены они были до зубов. Разграбив особняки 'контрреволюционеров', а затем и арсеналы, восставшие получили в своё время горы разнообразного оружия — времена были такие, что у уважающего себя дворянина или буржуа в доме хранилось хотя бы полдюжины единиц огнестрельного оружия — как минимум.
В основном это были охотничьи ружья и пистолеты, но в восемнадцатом веке охотничьи ружья были куда как выше качеством, чем солдатские. Правда, перезаряжались они заметно медленней… Среднестатистический 'солдат' в этой… Орде имел обычно не только ружьё, но и пистолет, а чаще — два, три и больше. Плюс непонятная страсть к колюще — режущему.
Вообще же вооружение было крайне разнообразным: примерно половина 'солдат' вооружилась более — менее адекватно — то есть ружьё, один — два пистолета и какой‑нибудь клинок. Из оставшихся половина нагрузилась как ослики: ружьё (а иногда и несколько!), несколько пистолетов (до полудюжины, а то и больше), несколько (!) клинков и почти непременно — какая‑нибудь хрень на древке. 'Хрень' была крайне разнообразной — от обычной пики и протазана, до алебарды или насаженного на длинное древко ножа. Многие из этой публики носили ещё и кирасы…
Причём по донесениям агентов, такие вот 'Рэмбы' никаких слов увещевания слушать не желали: если во время революционного угара он носился с какой‑то пикой, то доверие к этой самой пике было почти абсолютным — вплоть до того, чтобы считать её амулетом.
Ну и последняя часть 'солдат' вооружилась предельно легко: парой пистолетов и одним — двумя клинками — как правило, довольно короткими. Тоже последствия революционного угара: если они занимались во время оного не столько боями с 'врагами Революции', сколько обысками и конфискациями, то пистолет в таких делах был и в самом деле удобней…
Понять, как именно они собираются воевать, было несложно: Сен — Жюст много говорил о 'Духе, что сильнее стали'.
Париж облегчённо вздохнул, проводив Рыцарей Революции. Ушёл прежде всего сброд: самые фанатичные, психопаты, люмпены из трущоб… Причём за несколько лет таких люмпенов стало много как во французской столице, так и в предместьях — набежали…
Поскольку с припасами дело обстояло не слишком хорошо и своих 'Рыцарей' Париж смог снабдить оружием, но не хлебом, Революционная Армия двинулась в провинцию и прежде всего — в сравнительно сытую и благополучную и 'неправильную' Вандею.
'Неправильной' она была потому, что отношение к королевской власти и дворянству здесь издревле было очень лояльным. Проистекало это из‑за изрядной патриархальности здешних мест и из‑за того, что дворяне чувствовали себя здесь единым народом со своими крестьянами — то есть прежде всего они были кельтами*, ну а потом уже — дворянами, французами… Особого гнёта 'низшего сословия' здесь никогда не было, как не было и протестантов, масонов, так что не было и революционных настроений с сопутствующими разрушениями.
Вот в это‑то 'Гнездо контрреволюции' и отправился Сен — Жюст, у которого стояла задача обеспечить хлебом не только свою армию, но и голодающий Париж. Столица Франции и правда недоедала, но виной тому были прежде всего хлебные спекулянты, многие из которых заседали в Конвенте… Понятное дело — официально в сложившейся ситуации обвиняли крестьян, не желавших 'делиться'… Окрестности Парижа Революционные Отряды уже успели избавить от 'излишков' продовольствия, а теперь вот настал черёд провинции.
К августу Англия активизировала свои действия — не объявляя войны официально. Теперь островитяне сделали ставку на 'точечные' удары в уязвимые места. А поскольку флот Британии всё был заметно сильнее флота Померанского Дома… В Балтику бритты уже не рисковали соваться, но был уязвим Ольденбург, Хорватия. Да и возможность действовать через соседние страны у англичан оставалась.
Кроме того, зашевелились и турки, подстёгиваемые английским золотом. Островные банкиры поняли, что пришло время вложиться — и вложились. В Османской Империи сменился ещё один султан, затем ещё… Но цели своей англичане добились и теперь на троне сидел фанатик, объявивший 'Джихад' неверным. Действия султана Мурада нивелировал визирь — личность весьма дельная. Вместе они ухитрились более — менее скрепить разваливающуюся Турцию и начать реформы в армии.
Не то чтобы Владимир боялся Турции… Но учитывать несколько сот тысяч человек, которых султан может погнать на него, приходилось. И пусть выучка турок была ниже всякой критики, нагадить они могли немало.
Впрочем, Грифич и сам мог сделать многое. В частности, он наконец‑то 'обкатал' Легионы. Теперь в Священной Римской Империи собственные войска в значимых количествах были только у венедов, шведов и хорватов. Норвежцы… Население в стране было весьма немногочисленным, так что те в обороне побережья предпочитали полагаться на войска Унии, а не пытаться играть мускулами.
Ну а всякие Дании и Баварии, которые стали принадлежать Померанскому Дому совсем недавно… Полагаться на них император считал занятием рискованным. Так, несколько полков церемониальной гвардии и всевозможных Пограничных Страж — и хватит. Теперь Австрию, Данию, Баварию и прочие, недавно присоединённые страны, защищали Легионы.
Формировались Легионы достаточно просто: командный состав из венедов — ветеранов — вплоть до уровня капралов, ну а рядовыми принимались все подданные Империи. Причём одна позиция шла максимально жёстко: перемешивание национальностей. Категорически не допускалось, чтобы в одном подразделении служили земляки. Учитывая великое множество немецких диалектов и тот факт, что приказы отдавались исключительно на венедском, солдатам волей — неволей приходилось учить главный язык империи.
Что характерно, недовольных начальниками — венедами было мало. Возмущённых же было легко заткнуть:
' — Они — ветераны Великой Армии, которая не проиграла ни одной серьёзной битвы. Когда ВЫ станете такими ветеранами, тогда придёт и ваш черёд занимать должности выше уровня рядовых. А пока — учитесь'.
А поскольку условия в Легионах мало чем отличались от условий службы в венедской армии, то почти все жалобщики были бывшими офицерами из бедных семей, которые решили сцепить зубы и попробовать построить карьеру заново. Рядовой же состав вдохновлялся сытной трёхразовой кормёжкой, качественным обмундированием и прочими благами, полагающимися легионеру — и не возникал. Ах да, помимо кормёжки и прочих материальных благ, легионеров обучали ещё и грамоте — естественно, кириллице. Ну а помимо умения читать — писать, воинов учили ещё и основам литературы, географии, истории… Нужно ли упоминать, что учёба была густо перемешана с пропагандой? Точнее даже — неотделима от неё…
Легионы являлись смешанными частями: около двух тысяч пехотинцев, пять сотен драгун, ну и сапёры, егеря, артиллеристы, кирасиры, гусары… Всего около трёх с половиной тысяч или чуть больше в каждом Легионе.
Мера эта скорее вынужденная, никакой опоры на исторические параллели поначалу не было. Просто несмотря на венедов в качестве командиров, рядовой состав легионов был заметно ниже качеством, чем славяне. И причиной тому оказалась элементарная психология: если венеды были уверенны не только в однополчанах, но и в любых воинах своей армии, то легионеры подсознательно видели в соседях не храбрых вояк, а людей, которые ещё не привыкли побеждать… Ну да что там говорить — почти все рядовые ещё недавно бегали от венедов и (чёртово подсознание!), многие были уверенны, что соседи непременно побегут в критической ситуации.
А вот Легион, где все части постоянно взаимодействовали между собой, таких недостатков был не то чтобы лишён… Но легионеры как‑то быстро успокоились, а сам Легион стал неким аналогом землячеств. Вариант, конечно, не идеальный — гибкости у таких соединений меньше, но что поделать… В результате получилось что‑то вроде мини — армий, годных больше для небольших самостоятельных сражений. Так что получившиеся двенадцать легионов были выдвинуты в пограничные районы и стали по факту неким гибридом между внутренними и пограничными войсками — во всяком случае, именно так определил их для себя попаданец.
И именно двенадцать Легионов приняли на себя первые удары вражеских армий.
Кельтами* — жители Вандеи и правда кельты. Вообще, Франция очень неоднородна по этническому составу. Есть кельты — причём потомки СИЛЬНО отличающихся кельтских племён. Есть потомки нормандцев и прочих германских племён — тоже СИЛЬНО отличающихся. Есть баски (Гасконь, Наварра). На юге — множество потомков крещённых евреев (там одно время были еврейские города и даже мини — государства!) и арабов. Вроде как даже есть потомки славян: последнее может показаться неожиданным, но вообще‑то славянские поселения встречались в самых неожиданных местах.