Битва за Стамбул не закончилась захватом европейской части города — на азиатском берегу тоже хватало значимых строений и крепостей. Но высаживать десант под пушками… Нет, пойти на такое Рюген не мог. И без того уже от человеколюбия не стал жечь европейскую часть города ракетами, дав туркам возможность переправиться на другой берег. Впрочем… не только из‑за человеколюбия — здесь были самые богатые дома и дворцы, так что… уговорили его сподвижники, да и солдаты прекрасно понимали — КАКАЯ их ждёт добыча.
И пусть золото — серебро османы успели перевезти на тот берег, но осталось много всего… 'вкусного' — хотя бы сами дома. Солдаты его армии всерьёз намеревались осесть в этом благодатном месте. Не все, разумеется, но… если есть возможность 'застолбить' дома для себя и своих родичей, глупо её упустить.
Как бы там не повернулась судьба, но Византий/Константинополь/Стамбул/Царьград расположен стратегически — и прежде всего для торговли. Так что затушив немногочисленные пожары, императорская армия встала на постой. Ранены были практически все, так что о немедленном продолжении операции речи не шло. Да и убитых нужно было похоронить…
Нельзя было забывать и о том, что порт по сути никто не контролировал — всё‑таки несколько сот кораблей, стоящих неподалёку от берега, сила серьёзная. Померанский мог бы вывести артиллерию или ракеты, но… не хотел спугнуть.
Немногочисленные оставшиеся в городе жители — в основном чудом выжившие греки, армяне, славяне и крещённые арабы* всячески обслуживали победителей, попутно мародёря. Ну а самые умные из них 'столбили' дома, с честным видом рассказывая, что это, дескать, их собственность. Мамой клянусь, да!
Венедский же флот во главе со Святославом только — только приближался к Царьграду. Идею напасть на флот османов одновременно с атакой города пришлось отбросить…
' — Не получается, — с сожалением сказал Святослав отцу, отложив в сторону карты и документы с расчетами. — Турок‑то я смогу разгромить, но вот не скажу, что легко. Русские корабли на Чёрном море не то чтобы плохи… Просто запущены: видимо, все силы сейчас брошены на освоение Персии.
— Сильно? — Раздражённо спросил Владимир, 'добрым' словом поминая Павла.
— Мм… да вроде бы и нет — мелочи, но мелочей этих набирается…
— Ясно…, — император мрачно замолчал, — копеечное скупердяйство бывшего ученика не в первый раз составляло проблемы. Похоже… Да, похоже — на Павла больше нельзя рассчитывать. Причём это не попытки подставить, а именно особенность психики. Ну… попаданец вспоминал, что в его Ветви Истории Павел вроде как был изрядно чудаковат… без подробностей… Так что, несмотря на совсем иное воспитание, наследственность сказалась… А чего удивляться‑то? Папенька его, несмотря на неплохой интеллект, здоровьицем был слаб, а маменька… Ну что хорошего можно сказать о женщине, которая пила и плясала весь период беременности**, ведя самый разгульный образ жизни? Да и психологических проблем от родителей и прежде всего от маменьки, он не мог не набраться…
— Ладно, твои планы?
— Предварительно, — подчеркнул голосом Святослав, — в деле против турецкого флота я надеюсь прежде всего на тебя да на панику.
— Ну‑ка…
— Смотри: сперва при штурме города неизбежно страдает порт, а соответственно — и корабли. Затем будет… Надеюсь будет (!), переправа беженцев…
— Ты тоже идеями гуманизма проникся? — Хмыкнул Рюген.
— Да не гуманизм, всё проще — тут или штурм и золото — серебро, но с охрененными потерями с нашей стороны, либо ракеты по городу — без потерь, но и без какой‑либо выгоды в обозримом будущем, либо вот так — с беженцами и без ракет, но город должен остаться относительно целым.
— Верно, — согласился довольный сыном император, — а с паникой‑то что?
— А с паникой всё просто: ну не может ТАКОЕ событие пройти гладко. Там даже если бы только турки своих соплеменников перевозили, и то эксцессы бы были неслабые. А у нас ещё и англичан в порту видимо — невидимо… Народец же это такой, что и союзников будет грабить. На битву между англами и османами я не надеюсь, но беспорядка они добавят — уж в этом я уверен.
'Морской конунг' помолчал немного, и сказал, слегка сморщившись:
— Ну и… Опасаюсь я, честно говоря. Если бы только турецкий военный флот, да в открытом море, мои ребята его бы сделали — без вариантов. В порту же… У купеческих кораблей тоже пушки есть, да тесаки с пистолями. Нас же просто мало, завязнуть можем. Если просто пожечь корабли — то да, но нам же трофеи нужны?
— Нужны, — вздохнул Владимир, — сам же знаешь, иными путями сложно флотом на Средиземном море обзавестись. Из Балтики мимо Англии особо не проведёшь, а у Павла покупать… Да сам уже столкнулся. Можно было бы и построить на его землях, но невыгодно — дорогой флот получится, да и время — лес‑то, по хорошему, сохнет не один год. А не будет у нас нормального флота, то… Смысла в контроле одного только Босфора для нас нет — это нужно прежде всего России, чтобы вражеские корабли в Чёрное море не входили. А нам Босфор без Даданелл и не нужен особо… Да ты и без меня знаешь.
Святослав сказал со вздохом:
— Да знаю… Но всё равно — как представлю, сколько добра уйдёт от нас…
— Да я тоже… Но окупится, сам знаешь'.
Венеды стояли, оправляясь от ран и ожидая свежие войска, освободившиеся после недавней победы Богуслава. Стоял на якоре и Святослав, ожидая сигнала…
Ожидание затянулось почти на две недели. За это время большая часть раненных если и не поправилась, то хотя бы уверенно выздоравливала. Похоронили павших, причём очень пышно. Убитых осман хоронили с помощью местного населения, выкопав множество длинных, глубоких рвов. Но от такого количества трупов, да на жаре… Несмотря на то, что тела из‑за опаски эпидемии пересыпали извёсткой, запашок стоял… сильный.
Но вот и долгожданные свежие полки и Легионы, которые привёл сам Богуслав.
— А некому сейчас против нас выступать, — пояснил он свою отлучку. — Англы разве что десанты мелкие смогут высадить, не более, но для их отражения я не нужен. Ну а поучаствовать в таком…
Наследник повёл широкими плечами и улыбнулся чуточку по детски…
— Не могу пропустить!
С приездом пополнения началась подготовка к штурму азиатского берега — для шпионов. На деле же император просто послал весточку Святославу и начал готовить ракетчиков. Получить нетронутым ещё и азиатскую часть Царьграда хотелось, но войск на том берегу скопилось очень уж много, так что десантироваться не было никакого желания. Мало ли, вдруг опять повторится история с наркотиками и имперские войска будет встречать озверевшая толпа?
А это, кстати, весьма вероятно: поскольку венеды не брали в плен спятивших от наркотиков осман, то… Слухи о том происшествии ходили самые дикие. Многие были уверены, что отсутствие пленных объясняется прежде всего жестокостью и отсутствием нужды у Померанского Дома в таком количестве бесплатных чернорабочих. А то, что обдолбавшиеся воины султана не понимали человеческих слов, а немногочисленные пленные умерли потом и судя по всему — от передозировки… Мог понять только тот, кто сам побывал в этом сражении. Как легко догадаться, турки поверили самым пугающим слухам, так что настрой у них был… Османы могли как дать деру при виде имперской армии, так и 'упереться'…
— Огонь! — буднично скомандовал Богуслав и со станков сорвались хвостатые кометы. Часть из них падала в порт, где у берега всё ещё стояли вражеские корабли, но в основном ракеты уверенно летели через Босфор. Много ракет!
Зная достоверно от разведчиков, что османских войск… точнее — вооружённых турок… на том берегу ещё больше, рисковать император не стал. Драгоценные металлы, дворцы… всё это хорошо, но нужно было сберечь свою армию. И уничтожить вражескую.
Суда в гавани начали загораться — всё‑таки парусина и сухое дерево являются отменным топливом. Началась паника и… корабли заметались. Ожидаемо: будь здесь военный флот серьёзной страны, они могли бы ещё уйти без особого ущерба. Но это был флот османский, который даже по сравнению со своими сухопутной армией был вторичен. Плюс — отсутствие на бортах моряков — христиан, да многочисленные торговцы — англичане, нагло занявшие самые удобные места, да английская эскадра…
Ракеты летели и летели через бухту, взрываясь время от времени над вражескими кораблями. Но огонь начал разгораться и на другом берегу — сильный огонь. Суда маневрировали, пытаясь уйти от опасности — и чаще всего эти маневры только добавляли хаоса. Начались столкновения и… пожары начали разгораться уже без участия венедов.
Занявшие более выгодное положение английские военные корабли распустили паруса и начали удаляться. Остальные же метались в панике…
Владимир тем временем нетерпеливо поглядывал на стрелки хронометра — до подхода Святослава оставалось больше часа, но ситуация складывалась таким образом, что венедский флот не помешал бы уже сейчас. Тут ему пришла в голову интересная мысль…
— Вели написать на больших полотнищах слово 'Плен' по турецки, да размести их в порту — побольше, с полсотни, чтобы с кораблей видно было, — велел о Блюхеру. Адъютант мгновенно оценил идею — потому, собственно, он и адъютант императора… Уже через пятнадцать минут в районе порта взметнулись десятки полотнищ с нужными надписями… А ещё через пять — от некоторых кораблей начали отделяться шлюпки и грести в сторону берега…
— Лихо придумано, Княже, — сказал подошедший Тимоня, кривящийся на правый бок, — одно слово — а результат‑то каков!
— Ну так зачем мне с ними воевать? Авось какие — никакие, но моряки. На судах вряд ли кого из них допущу ходить, а в порту работать да на верфях… Почему бы и нет?
— Эт да, — согласился верный денщик, — пригодятся. Да и туркам лучше уж в плену, чем вот так…
А в гавани и правда разворачивалась достаточно апокалиптическая картина: одни корабли спешили удалиться как можно дальше от падающих ракет и горящих судов, другие были уже брошены экипажами, которые дружно гребли — кто к венедам в плен, а кто и пытался переправиться на другой берег, где вовсю уже бушевали пожары.
Арендованный флот появился как‑то неожиданно даже для самого Рюгена. Вот не было — и вот есть, дым от многочисленных пожаров скрывал. Император тут же приказал прекратить ракетный обстрел азиатской части города — да всё равно они уже кончались…
Святослав неторопливо блокировал гавань — благо, английская эскадра давно уже растаяла на горизонте и никак не могла помешать. Были подняты сигналы, приказывающие сдаться, на что сгрудившиеся корабли** быстро начали поднимать белые флаги. Что характерно — первыми их подняли военные корабли осман… И в трусости обвинять моряков никто не спешил — шансов у них просто не было.
Будучи окруженными множеством гражданских судов, турки не могли выйти в открытое море… Да, это нарушало все мыслимые правила — нельзя перегораживать военным кораблям возможность для маневра! Но… это флот турецкий, да и по правде — виной тому была немыслимая наглость союзников — англичан, давно выбивших себе массу официальных и неофициальных привилегий. Бизнес прежде всего! Английский бизнес.
Так что выйти в море и дать сражение турки не могли. Абордаж? Не смешно — для этого нужно, чтобы противник подошёл вплотную… Да и когда с одной стороны стоит флот с венедскими флагами и личным штандартом Святослава, а с другой — порт и страшные ракеты в нём… Без вариантов.
Растащить корабли венеды смогли только к вечеру следующего дня. Добыча оказалась знатной: добрых две трети турецкого военного флота и больше четырёх сотен крупных гражданских судов, мелочь никто не считал. И пусть предстояло делиться с Павлом… пусть турецкие военные суда в большинстве своём совсем не поражали качеством… Но ясно было — Средиземноморский флот у Венедии есть, причём не только военный, но и торговый.
Возвращать захваченные торговые суда Грифич не собирался — даже если они принадлежали условно — нейтральным странам. Знали, что Турция воюет с Империей, но всё равно торговали? Сами виноваты…
— Даже не верится, — выдохнул Святослав, тяжело упавший на лавку рядом с отцом, расположившимся прямо в порту, — такое провернули…
— Ещё не провернули, — постучал тот по дереву, Дарданеллы пока не наши.
— Будут, — спокойно ответил 'Князь моря', — флот у нас уже есть, брандеры есть, ракеты тоже. В Мраморном море нам нет соперников, вот Средиземное — то да, предстоит ещё завоевать. Ты лучше скажи — стихи новые написал? А Тимоня аж обрыдался весь — чувствительные, говорит. А толком и не запомнил, ирод.
— Написал, по мотивам. Готлиб! Принеси шкатулку бумагами.
Шелест страниц…
Высока ковыль — трава поля Куликова -
Будто нам для вечных снов выстелен ковёр…
Покидая отчий дом, мы давали слово:
Лучше встретить смерть в бою, чем нести позор.
Скоро поле тишины станет полем брани,
Скоро ночь уйдёт домой, унося туман,
Скоро копья зазвенят в чужеземном стане,
И взовьётся в синеву знамя у славян!
Исчерпалось до конца русское**** терпенье!
Встанем, братья, в полный рост на земле родной!
Не впервой нам принимать ратное крещенье
И из пепла воскресать тоже не впервой!
Наша слабость, наша рознь в прошлом остаётся,
Путь раздоров и обид мы прошли сполна!..
Упаси нас впредь, Господь, меж собой ратится:
Коли Родина одна нам навек дана.
Пусть поможет острый меч да скакун крылатый,
Не скорбите ни о чём в этот светлый час:
С нами Бог, за нами Русь, наше дело свято!
Кто останется в живых, тот помянет нас!
Крещённые арабы* — арабы — христиане не редкость даже сейчас, а в те времена их было куда больше. Достаточно вспомнить, что распространение христианства началось с Сирии.
Пила и плясала весь период беременности** — В РИ Екатерина вела себя именно так. Вообще, матерью она была такой скверной, что в наше время её моментально лишили бы родительских прав. Для примера: с маленьким Павлом она виделась раз в несколько дней (а то и недель), причём свидания эти чаще всего бывали во время очередного бала/праздника, длились несколько минут и обычно были вызваны приступами пьяного умиления или пьяного же угрызения совести. И более того — свидания эти были обычно посреди ночи… Представили картинку?
Сгрудившиеся корабли*** — даже сейчас в большом порту при пожаре или какой‑то иной серьёзной аварии исход судов из порта займёт достаточно много времени. В эпоху же парусного флота, да тем более у осман в описываемый период, операция приняла бы просто эпический размах и сгоревших кораблей было бы просто чудовищно много.
Русское**** — для тех, кто забыл: венеды — русские, как и большая часть славян (а если копнуть глубже, то вообще все европеоиды — только они родство забыли). До конца 30–х годов 20–го века самоидентификация большинства славян выглядела примерно так: '1 — я европеоид, 2 — славянин, 3 — русский, 4 — серб/болгарин/мазур/хорват/малоросс'. Проще говоря — есть русские новгородцы, русские малороссы, русские венеды и т. д. То есть 'Русский' здесь трактуется не только как национальность, но и как одна из европейских подрас.
Вообще, само понятие 'Русский' без дальнейшего уточнения, в массовом порядке начал появляться после ПМВ, а закрепилось после ВМВ. До этого… попадались мне документы о переписи населения в 30–х, где на полном серьёзе утверждалось, что часть людей по деревням пошла ещё дальше и писали о себе не просто 'русский новгородец/ростовчанин', но зашла ещё глубже и называли себя русскими… полянами, древлянами и т. д. Насколько можно верить — не знаю.