Глава первая

Кавказская война России в 1791 году увенчалась успехом и турки были окончательно выдавлены из региона. Хотя точнее будет сказать — выдавлены последние протурецкие силы в лице некоторых племён — в основном черкесов. С этого момента началась Эпоха Великого Переселения.

Переселялись терские казаки, которым отвели землю на границах с Турцией. Переселялись крестьяне с Центральной России — массово. Переселялись дружественные России кавказские народы — так, чтобы их селения стояли вперемешку с русскими. Переселялись враждебные рода — в Турцию.

Недовольных было много — начиная с казаков. Но поскольку в этой Ветви Истории не было полноценного переселения запорожцев на Кубань, то и численность казачества в дано регионе была невелика. Ну а "разбавление" запорожцами и донцами прошло намного проще — хватило и добровольцев, авантюристов у казаков всегда было много. Смысла же держать казаков в центре теперь уже безопасного (относительно) Кавказа Павел не видел — пусть лучше границы оберегают.

Недовольны были кавказцы — пришлось пожертвовать частью родовых земель в пользу русских. Но недовольство было умеренным — в их пользу (как и в пользу русских), отчуждались земли турецких сторонников, а таковых было немало — и в общем кавказцы-переселенцы были "в плюсе".

К 1793 году наметилась достаточно странная тенденция — огромное количество смешанных семей у русских и кавказцев. Русские стремились породниться потому, что кавказцы знали местные условия — от вывертов погоды и наиболее оптимальных способов земледелия, до обычаев кровной мести, которые пока что были актуальны. Кавказцы же видели огромную Российскую Империю, которая защищала переселенцев и желали такой же защиты. Ну а для этого следовало хотя бы частично стать русскими. Породниться — наиболее простой и понятный в восемнадцатом веке способ. А учитывая, что любые повстанческие и протурецкие отряды моментально вырезались русскими егерями… Причём если те успели причинить вред переселенцам их России — то вырезались особенно жестоко…

В Закавказье ситуация была не столь идиллической — в районе Азербайджана многие правители не успели вовремя понять, что век Турецкой Империи подошёл к концу. Ожесточённое сопротивление местных армий и дружин феодалов было быстро подавленно русскими солдатами, а шедшие во втором эшелоне грузинские и армянские ополченцы отыгрались за многовековое порабощение уже на гражданских. Резня была жесточайшей… А русские войска даже не могли её предотвратить — они продолжали гнать военных, оставив ополчение далеко в собственном тылу…

Потом ужаснулись и часть виновных была повешена, но дело было сделано и в Турцию потянулись перепуганные беженцы — те, что остались в живых… Сказать, что Павел был в ярости… Это очень мягко — русский император имел на провинцию колоссальные планы, ведь регион был крайне специфическим, малярийным, и русские… да и не русские переселенцы здесь просто бы не прижились. Малярия и прочие болезни буквально "съедали" переселенцев.

Немало интересного произошло и в Венедии. В частности, Святослав провёл ряд сражений с английским флотом и ныне по праву считался лучшим адмиралом Европы. Нет, не всегда и не везде он побеждал — британский флот был просто-напросто больше и нередко "давил массой". Но альбионцы больше не рисковали высаживать десанты и обстреливать города Унии.

Сильно выручило Святослава французское "пополнение": после начала поисков виноватых во французском флоте, многие офицеры решили не дожидаться "карающего меча Революции" и эмигрировали. Так что в результате флот галлов сильно "просел", а флоты Венедии и России — "поднялись".

У славян хватало боевых офицеров, которые могли грамотно командовать в бою — здесь ситуация была как бы не лучше, чем некогда в самой Франции. Но не хватало тех, кто может провести корабль через мыс Горн, уверенно доплыть до Южной Америки или сплавать в кругосветку. Ну не было такого опыта у славянских флотов, которые изначально были фактически заперты в Балтике! Да что говорить — даже во времена "дружбы" с Англией русским кораблям было проще пройти куда-то через Чёрное море, через подконтрольный туркам Босфор — чем через "дружественную" Британию…

Понятно, что далеко не все французы выбрали славянские страны — многие осели в Италии, Голландии… даже в Турции. Последний вариант мало обрадовал славян… но и не напугал — там сейчас царил такой бардак, что для исправлении его нужны были не несколько десятков "гяуров", а чудо божественного уровня.

Венедия сильно выросла в экономическом плане, став этаким "локомотивом промышленности" как для Унии, так и для Священной Римской Империи. Ничего удивительного тут не было: колоссальные трофеи Рюгена сильно подстегнули экономику, а ведь помимо золота-серебра, его войска натащили и средства производства… Учитывая, что в ограбленных районах Германии не стало ни средств производства… ни финансов… ни мужчин трудоспособного возраста в достаточных количествах… Ах да — следует учесть ещё, что Померанский Дом контролировал Балтику и саму Империю, а это — серьёзнейшие ресурсы.

В Странах Унии дела обстояли не настолько гладко, но более-менее благополучно. Во всяком случае, люди не голодали — колоссальное достижение для восемнадцатого века. Да, не всегда ели вкусно, но — досыта.

Нельзя сказать, что Владимир был таким уж идеальным правителем, но — заметно выше среднего. Хотя бы потому, что знал примерный вектор развития цивилизации и тратил деньги прежде всего на образование всех уровней, производство и безопасность, а не на балы, фавориток и прочие "излишества".

Нужно учесть ещё, что на подконтрольной ему территории прекратились войны и пограничные конфликты, а расходы на содержание армий сильно упали — за ненадобностью последних…

Ну право — какой смысл Саксонии тужится, пытаясь содержать большую армию, если сюзерен в лице императора гарантирует защиту от соседей — проверенно.

Был и ещё один фактор, способствующий нынешней сытости — отсутствие "лишних" людей. Несколько десятков лет войн, особенно последние годы, сильно проредили население. И пусть военные не особо воевали с гражданскими, но всякое бывало. Да и… нет здесь пока даже понятия "социальной защиты" и вдова если и была способна прокормить себя, то вот детей уже не всегда… Были и эпидемии, было хроническое недоедание из-за постоянно вытаптываемых/сжигаемых/ не засаженных полей… Много чего было. И вот теперь отрицательные факторы исчезли. Зато "освободились" фермы, городские дома, труд рабочих стал оплачиваться заметно щедрее — из-за нехватки последних…

Но когда это обыватели дружили с логикой? Их выводы были очень просты: с приходом Померанского Дома к власти жить стало лучше, жить стало веселее… Грифичи поддерживали эти выводы — тем более, что они и в самом деле много делали для своих подданных.

Нехватка людей ощущалась и в других странах: во Франции из-за разгорающейся Гражданской Войны и постоянной резни несогласных люди был голод и сопутствующие эпидемии. Впрочем, это не помешало Вождям Революции попытаться экспортировать эту саму революцию на штыках в Испанию и Италию… Заодно и трофеями разжиться.

Как ни странно, но получалось — в Испании сидевшие на троне Бурбоны не устраивали многих. В народе… а точнее даже у аристократии, их считали оккупантами, некогда силой навязанными Францией. Так что испанские правительственные войска воевали против французских революционных, а в тылу у них орудовали такие же повстанцы. Некоторые провинции просто не подчинялись королевской власти.

В Италии ситуация была ещё "веселей" — там начался очередной виток "войны всех против всех". Особо кровавой её нельзя было назвать — в некоторых битвах даже не было погибших.

Европу трясло и лихорадило, началась Эпоха Революций — появилось масса философски-этических учений, объявляющих о возможности построения некоего "Царствия Небесного", перекраивались государства.

"Весело" было и в Англии — если революционное движение там в общем-то задавили — самыми жестокими методами, счёт убитых шёл на десятки тысяч. Задавили, пусть и не до конца — но на колонии в Северной Америке сил уже не хватило, солдаты и моряки полегли в боях с Унией.

Колонии в Северной Америке объявили о независимости сумели её отстоять. Но вот дальше… попаданец был в шоке — официальным языком объявили немецкий… Дальше ещё "веселей" — некоторые штаты потребовали второй официальный язык — и в большинстве своём им стал французский… В общем, если США и возникнет когда-нибудь в этом мире, то это будет совсем другое государство, напоминающее скорее Швейцарию с её кантонами, разными народами и языками.

Глава вторая

Одним из ключевых вопросов, которые Владимир лично курировал, был вопрос пропаганды. Величие и благородство Померанского Дома, славян вообще и венедов частности, "Империя — наш Дом" и так далее.

Над "славянским вопросом" работали уже почти тридцать лет: как минимум четверть пьес сперва в Венедии, а затем и в Империи, прямо рассказывали о жизни славян — исключительно с положительной точки зрения. Если славяне и бывали там нехорошими, то исключительно потому, что они являлись славянами "не настоящими" — подкидышами, прямыми агентами Врага и так далее. Ну и иногда — просто заблуждающимися, обманутыми некими коварными личностями-чужаками. В остальных пьесах славяне только упоминались — мельком, но тоже положительно.

Пошло и прямолинейно? А что делать — именно так и работает пропаганда… Впрочем, были и более тонкие методы для "искушённых" и "умудрённых"… Учёные-историки… с правильными взглядами, разумеется… готовили своеобразные "шаблоны" на исторические темы, по которым можно было писать пьесы. Но к информации в "шаблонах" Грифич относился крайне жёстко — только проверенная информация, никаких выдумок.

Нет чёткой, однозначной информации, а есть только некая теория? Если она выстроена достаточно непротиворечиво и всячески подчёркивается, что это теория, подтверждений пока нет — пожалуйста. Ведь её можно подать так, что никто не усомниться в подлинности, ведь всё дело в трактовке. Какое-то событие можно освещать абсолютно правдиво, ни капли ни привирая — главное, с какой стороны смотреть на это самое событие… Чуть-чуть сместить оттенки и полутона в нужную сторону… Этого вполне достаточно.

Постепенно мода на всё славянское… ну и готское заодно, проникала в общество не только Венедии, но и Унии — благо, у шведов, норвежцев и датчан точек пересечения с венедами было великое множество и немало исторических деятелей были "общими". К примеру, Грифичи частенько роднились со скандинавами и немцами, так что того же Эрика Померанского, бывшего несколько столетий назад главой Унии, "своим" считали не только венеды, но и немцы со скандинавами — и не без оснований… Проникла мода и в священную Римскую Империю и конечно же — Россию. Этакий славяно-готский ренессанс.

Началось с интереса к своим корням, гордостью за предков и — сейчас это стало модным. Блюда славянской кухни, поиск среди предков исторических персонажей, одежда. Последняя постепенно начала вытеснять привычные европейские камзолы, короткие панталоны, чулки и башмаки.

Владимир и без того уже давно оказывал сильное влияние на моду: в частности, он в своё время отучил сперва русских, а затем и венедов носить парики. Дальше — больше… Ну а практичность славянского стиля одежды была несомненной: не нужно тратиться на парики, а штаны с сапогами пусть и заметно дороже панталон/башмаков/чулков, зато и носятся годами без всякого ущерба для внешнего вида. Да и помимо вида — климат в балтийском регионе не слишком мягкий…

Постепенно одежда стала более практичной не только у граждан Унии, но и у остальных народов Империи, ведь помимо моды и практичности был ещё один фактор — ранее моду диктовала Франция и частично Италия. Сейчас же, после войны с ними, да после Революции и последующего хаоса у галлов и италийцев… Заимствовать что-то у врагов стало просто неприличным — тем более, что враги теперь сильно "сдулись". Некогда великая Французская Империя хоть и была ещё очень сильным государством, но позицию лидера потеряла.

— Письмо от венгров, Сир, — вошёл в кабинет прихрамывающий (возраст!) Готлиб. Владимир вскрыл его костяным кинжалом, соблюдая меры предосторожности от отравления, пробежал глазами и поморщился…

— В Империю просятся.

Камердинер хрипло засмеялся — венгры не первый год прямо и косвенно говорили о вхождении в Империю. Но… На хрена они нужны? Экономический потенциал — да, умелые вояки — да, хорошие работники — снова да. Но всё перекрывалось амбициями — венгры не забыли, что некогда именно они решали судьбу Европы.

С той поры прошло много веков, но претензии остались имперскими. При этом территориальные претензии у них были ко ВСЕМ соседям… Стать ещё одним курфюршеством в составе Священной Римской Империи… Они может быть и согласятся… После чего тут же начнут давить на соседей, пытаясь занять "полагающееся им место" — на самом верху, разумеется.

У соседей тоже были претензии к венграм: в частности, во время "раздела имущества" с Австрией они выкрикивали весьма националистические лозунги, да и действовали порой излишне решительно. Ну и на хрена такой сосед в "коммунальной квартире"? Вон, чехам такое поведение ещё долго будет "аукаться", хотя они и свои — славяне. Формально чехов из Империи никто не выгонял, но неформально — "отрезанный ломоть", что подчёркивалось множеством мелочей.

Павел от такого не был в восторге — Подебрады были "его" династией. Но помимо излишнего национализма, к Чехии были и другие претензии: ну не может быть страна одновременно состоять в Римской Империи и быть фактическим вассалом русского императора! Понятно, что Павлу хотелось иметь возможность влезать на "чужую кухню" через чешский вход… Но — на хрен. Разговор в своё время состоялся очень неприятный, на грани… К счастью, за грань он не перешёл… И теперь вот Чехия осталась в "подвешенном" состоянии.

Встав, Владимир направился к Богуславу, приехавшему вчера из Стокгольма.

— Как там наш Богоравный поживает? — Весело осведомился он у жены Богуслава, Анастасии.

— Да неплохо, — весело ответила женщина, — лукаво щуря синие глаза, — что-то опять такое изобрёл… или открыл (?), за что все академики собираются носить его на руках.

— Так изобрёл или открыл?

— Ой, — махнула та рукой вместо ответа, — там такие дебри…

Посмеиваясь, Рюген вошёл в покои сына и поздоровался.

— Что ты там такое изобрёл?

— А… Да не изобрёл, а открыл — несколько новых химических красителей. И не то чтобы сам — мои ребята в лаборатории, я просто идею подал.

— Да не отпирайся, всё равно тебе припишут, — улыбнулся отец. Богуслав лишь кисло улыбнулся: после полета на воздушном шаре внимание общественности он уже обеспечил, а после ракет, да серии иных изобретений, Наследник получил пышное прозвище "Богоравный". С точки зрения пиара — великолепно, а с точки зрения самого Богуслава — задолбали…

— Францию хочу обсудить, — без обиняков начал Владимир, — запутался я, кого поддерживать — Реббеля или Бриссо? Реббель фанатик и ненавидит всех и вся: сам еврей, но антисемит, короля ненавидит, аристократов, эмигрантов, духовенство… То есть если влезет на вершину, то начнётся новый виток гражданской. Вроде бы хорошо, но есть у него лидерские качества и он может начать раскачивать Францию для войны с другими странами, а она всё ещё сильна — не все ресурсы проели.

— А Бриссо?

— Тоже фанатик — это он выдал "Собственность есть кража". Бриссо ТОЧНО пойдёт войной в Европу — он сторонник Революции ради Революции и противник монархических режимов — в принципе. Но зато лидерские качества слабее, чем у Реббеля. То ж на то ж в общем-то и выходит.

Богуслав задумался ненадолго…

— А есть возможность посадить сперва Реббеля, а когда он сделает всё возможное для организации Гражданской войны во Франции, поменять его на Бриссо? Ослабленная Франция, агрессивно настроенная к соседям… Да тут и коалицию можно будет собрать, да пощипать…

— Теоретически-то можно, но вот на практике — хрен его знает. Сам же знаешь обстановку у галлов: сегодня он любимый Вождь, а через неделю голова летит в корзину с гильотины.

— А если Бриссо Сийесом уравновесить? Аббат Сийес же один из зачинателей революции, но сейчас он вроде как умеренным стал. Насколько я помню, он сторонник мира соседними странами, так что если посадить его вместе с Реббелем, должно получиться так, что Францию будет штормить, но за пределы страны ничего не вырвется. Реббель будет уничтожать всех несогласных ради Окончательной Победы Революции, а осторожный Сийес будет удерживать его от вмешательств в дела соседних государств.

— А пожалуй, — с удовольствием согласился Рюген с сыном, — идея здравая — осталось отработать детали. Ну и конечно — постараться воплотить сценарий в жизнь, а то у других "сценаристов" свои идеи…

С этого дня и без того активные французские резидентуры активизировались донельзя. Владимир скрипел зубами, но отпускал финансирование — проблема с Францией была слишком серьёзной, чтобы пытаться экономить. "Запас прочности" у Галлии был очень, очень велик. Если золотые запасы были по большей части "проедены", то в остальном…

Оставался флот — пусть он и лишился значительной части офицерского состава и части судов, но по прежнему был очень силён. Оставалась армия — пусть изрядно разложившаяся, но всё ещё боеспособная. Остались современные производства и люди, способные работать на этих производствах. Благодатный климат и большая численность населения. Колонии — пусть и изрядно поредевшие после захватнических английских десантов. Наконец — удобное географическое расположение.

Вообще, денег требовалось много: строительство Океанского Флота для грядущей морской войны с Англией, формирование Легионов, долгосрочные образовательные программы, строительство оборонительных сооружений в Эльзасе и Лотарингии, пропаганда и многое другое. Нельзя сказать, что деньги уходили как в песок — отдача была. К примеру, Флот хоть и требовал больших вложений, но загрузил верфи по полной программе — уже плюс. Да и образование — отдача будет не скоро, но будет непременно, ведь если бы Померанский не ввёл в своё время систему всеобщего, а затем и профессионального образования, то смог бы он так развернуть экономику? Нет, конечно…

В июле 1793 удалось немного освободиться и вместе с Ярославом побывать в России — дипломатический визит в сочетании со смотром невест.

— Ты бы какую выбрал? — С вялым интересом спросил Ярослав во время прогулки по палубе. — Если только на портреты ориентироваться.

— Вообще не советую на них ориентироваться, — решительно отмёл идею отец, — я же сам художник и ты за мной не раз наблюдал. Чуть-чуть поправить — и вот перед нами на портрете уже красавица редкостная, хотя в жизни — жаба-жабой. И ведь всё черты будут переданы точно, разве что нюансы чуть-чуть смещены.

— Да знаю, — вздохнул младшенький, — это я так… Мандражирую. Вроде как по уму да по характеру выбирать, да на предков смотреть — нет ли среди них сумасшедших каких. Но и тут не угадаешь — сам же знаешь ситуации, когда вроде оба — люди хорошие и неглупые, а не ладится.

— Ладно, — чуточку нехотя сказал император, — если что — подскажу.

Ярослав просиял и ушёл к себе в каюту — примерно этой реакции он и ждал. Хорватский король думал, что "подсказка" пойдёт со стороны резидентуры в России… Частично так оно и есть — о представителях высшего света и наиболее влиятельных купцах/промышленниках собирает сведения любая разведка, так что какие-то данные непременно будут. Но главное — экстрасенсорная "чуйка" попаданца, о которой Ярослав не знал. Бог весть почему, но прорезалась в полной мере она только у Богуслава — как бы не лучше, чем у самого Владимира. У Святослава она тоже была, но несколько однобокая: способность очень быстро думать — едва ли не со скоростью хорошего компьютера, да отменная интуиция. А вот вИденье аур, эмоции и прочее — нет. У Ярослава же она пока похоже не пробудилась… Может быть, проявится потом, а может быть и нет — у старших сыновей экстрасенсорика "проснулась" после целого ряда смертельно опасных приключений, а младшенький хоть и успел повоевать, но как-то этого не осознал — все свои военные приключения он пережил подростком и воспринял их как "Круто было!", не поняв толком пережитой опасности.

В Петербурге встреча прошла почти "по семейному". Точнее говоря, ещё четверть века тому назад попаданец поразился бы бесчисленным вывертам этикета, а сейчас ничего — нормально, для двух императоров встреча буквально "камерная". Павел по прежнему производил самое приятное впечатление — живой, очень подвижный, но властный. Достойно выглядел и Наследник российского Престола Александр — очень привлекательный в ближайшем будущем молодой человек, сегодня он состоял как будто из одних коленок и локтей — но даже так тринадцатилетний мальчик выглядел неплохо.

— Смотрины…, - протянул русский Самодержец, ностальгически глядя на Ярослава, — свои вспоминаю… Тебе какие-то девицы в качестве потенциальных невесток нравятся?

— Нравится, не нравится… Приглядеться надобно, ворчливо, имитируя старого деда, ответил Владимир и императоры засмеялись.

— Вот если б ты не приезжал изредка. Да я тебе б не наведывался, — совсем бы "забронзовел", — вздохнул бывший ученик.

— Так плохо?

Павел неопределённо пожал плечами…

— Да не то чтобы… Просто знаешь, когда оппозицию нужно давить аккуратно, работать под тирана приходится постоянно. Сделаешь послабление — и вот они, пожалуйста — фавориты самоназначенные и прочее… Александру легче придётся, всё-таки образованных людей побольше будет — выбор пошире. Да и воспитание получают уже другое… А я пока балансирую: чуть сильнее надавишь — так бунт от отчаяния будет, слабее — заговор от безнаказанности. Но последние лет десять всё же полегче стало: поняли примерно правила игры и дураков сами стараются не допускать ко мне близко.

— Мне во многом проще, — согласился Рюген, — я же по сути элиту и формирую… Ну и решаю — кто будет элитой, а кто — так… Не нужно на многовековые связи оглядываться да родственников — ни хрена нет…

Посмеялись с ноткой грусти — "полегче" в данном случае было скорее печальной шуткой, формирование элиты было делом ничуть не более лёгким.

Пообщавшись на отвлечённые темы, императоры принялись решать более важные дела — Смотр Невест…

— … Волконская?

— Да там только Мария, а она умом не блещет — нет.

— Барятинские? Елена и Ольга, хорошие девочки.

— Мм…, - замычал Грифич, — давай только Елену, Ольга уже того… не девочка.

— Ишь ты, — поразился Павел, — это с кем же она и почему ты знаешь, а я нет?

— Не важно, знаю…

— Строгановы? Но там только Евгения подходит по твоим запросам, а ей пока тринадцать.

— Тринадцать не тридцать — если подойдёт, пару лет в невестах походит, давай…

Глава третья

Выбор Грифичей был однозначен — Евгения Строганова стала невестой Ярослава. Девочка не отличалась изысканной красотой — так, правильные черты лица и общая миловидность. Но необыкновенно красивая улыбка и умный взгляд серых глаз покоряли.

Не сразу — сперва был разговор с Владимиром… с Ярославом… снова с Владимиром… Попаданец буквально просканировал потенциальную невестку и её родственников и убедился в высоком интеллекте и что ничуть не менее важно — в отменном здоровье.

— Да, отец, Евгения лучший вариант, — умиротворённо заявил младший сын, когда они вернулись в Померанский дворец после очередного приёма.

— А Елена Барятинская? — Умна, хороша…

— Не издевайся, — поморщился Ярослав, — Елена — самка. Искал бы страстную любовницу, наверняка бы её выбрал… Ну, будь она не столь родовита, конечно — так-то проблемы с роднёй не нужны. Что сестричка её слаба на передок, что эта… Аж в разговоре понятно, что свербит… Рога-то мне может быть и не обеспечила бы, но без скандалов бы дело не обошлось.

— Вырос…, - серьёзно произнёс император.

— С родственниками-то что будем делать? Формально они не слишком родовиты.

— Аа, — махнул рукой Рюген, — вот уж что не волнует. В Венедии да в Унии её точно одобрят — Строгановых там знают хорошо и степень их влияния и богатства — тоже. В Империи… Ну, попробуют только не одобрить… А кто остаётся-то? Франция? Англия? Испания? Так нам их мнение давно неинтересно — враги. Остальные же… мелочь, не стоящая внимания. Будут коли какие князьки злословить слишком громко — укоротим языки. Ну и — возведу в достоинство имперских князей — заодно и заставлю перевести часть предприятий в Империю.

После того, как Грифичи определились, пришёл черёд менее приятных вещей. К примеру — постройка Балтийского Флота. В данном случае Россия по вполне понятным причинам выступала младшим партнёром: дружба с Венедией и Унией, господствовавшими на Балтике, давала возможность не слишком беспокоиться о возможном нападении стороннего флота. Да и в случае вражды Померанского Дома и Дома Романовых… ну вдруг… Россия всегда могла "по соседски" подвести войска к владениям Померанского Дома…

В общем-то, ситуация нормальная — просто скуповатый Павел хотел поменьше вкладывать в Балтийский флот и побольше получать…

— … не дави, — скривился недовольно Владимир, — я понимаю, что для тебя сейчас главная цель — море Чёрное. Но если не разгромить Домашний Флот Англии, то они всё равно помогут туркам и все твои завоевания окажутся втуне. Не хочешь корабли строить — лес давай, пеньку, полотно…

— Ладно, — недовольно буркнул Самодержец Русский, — дам. И чего ты от моей морской пехоты отказываешься?

— Не начинай снова… Она нужна была, когда Англия могла опереться на Данию, сейчас же британский флот просто не пройдёт мимо береговых укреплений и эскадр Святослава. Да и потом — если мы намереваемся атаковать Англию, то твои гребные суда и морская пехота в открытом море… Не смешно. Это во фьордах тактика викингов хорошо работает, а в открытом море придётся драться по правилам.

— Не буду спорить, — всё ещё недовольно пробурчал Павел, — ты лучше скажи мне — зачем тратишь деньги на все эти пароходы? Я ещё понимаю — использовать их как портовые буксиры, баржи перетаскивать с места на место. Но включать их в состав эскадр?!

— Пф… Ну, в открытом море от них пока и правда толку мало: машинки пока ненадёжные и скорость медленная. Так что действительно — в ближайшие лет…. тридцать, наверное — только в портах да на коротких перегонах. А насчёт эскадр… Так во первых, они у меня приписаны только к охранным эскадрам, в открытое море ходить не будут. А вот вторых… представь себе бой флотов где-нибудь у моих берегов при безветрии. Я смогу при необходимости "подвинуть" свои парусные суда нужным образом, а противник — нет. Каково?

— Мда…, - медленно произнёс Павел, — зарекался ведь тебя транжирой считать, а всё равно обжёгся. Думал — игрушки у тебя такие… Ясно… Технологии секретные?

— Мм… И да и нет. В Европе уже делают что-то такое, но пока "криво" и учить их, как делать правильно, я не хочу. У меня вон их делают пока только в Венедии — там могу обеспечить должную секретность да нормальное обслуживание двигателей. Коли хочешь себе такие "игрушки", так присылай людей: не только умных, но и верных. Годик-другой на пароходах походят, да годик-другой погоняют их уже в России. Вот после можно будет и о производстве говорить, а пока — рано. Сделать-то их у тебя сделают, но хреново и дорого.

— Ну так паровозы-то у меня ходят на рудниках.

— Пф. У меня на порядок больше, так что не надо. Двигатели пусть там и схожие, но эксплуатация идёт в совершенно разных условиях. Но спорить не буду: хочешь, присылай людей.

Разговор с отцом будущей невестки был достаточно прост. Мужчины были ровесниками и вдовцами, желавшими счастья детям и благополучия для Рода вообще.

— Поживёт пару лет у меня в Штральзунде, язык освоит да обычаи… Да и вообще пусть учится — не помешает.

— А мамки-няньки? — чуточку напряжённо спросил Сергей Александрович Строганов.

— В меру. Так-то не жалко, я и сотню лишних ртов прокормлю. Просто сам понимаешь: она должна осознать, что скоро войдёт в другую семью, с другими обычаями.

— Резонно…

— Так что пару-тройку старушек, которых она с детства знает. Кормилицу, няньку, ещё кого… А вот гувернанток и прочих не надо — учить её будут мои люди. Сверстниц… Да тоже не надо, а то ещё замкнётся на общении с ними — пусть знакомится с венедками.

— Тяжеловато будет, — осторожно возразил Строганов, — хоть пару подружек…

— Не стоит, — отмёл возражения Грифич, — нравы у меня при Дворе строгие, но не ханжеские, так что и люди соответствующие. А если тебе надо пристроить девочек фрейлинами — без проблем, пошлю в Загреб, да пусть они там обживаются. Тогда получится, что Евгения привыкнет к моему двору, да будущие фрейлины привыкнут к Хорватии — и у всех будут подруги из местных — иначе может получится, что девочки станут дружить только с русскими из России, а этого нельзя допускать.

— Если в таком ключе… Пожалуй. То есть к Евгении приставить слуг из тех, кто постарше, чтобы чувство Дома у неё оставалось. А вот подруг — только из местных… Согласен. Не скажу, что в восторге — девочке поначалу может тяжело придтись, но зато ассимилируется, не будет чужачкой.

— Именно.

Когда Грифичи уже собрались домой, пришло известие из Европы — убили французских Бурбонов.

— Началось, — негромко сказал Владимир, бледнея на глазах. Поскольку письмо он вскрывал, будучи в кабинете один, то объяснять ничего и никому не пришлось. А так… Пусть попаданец и скверно знал историю, но понять, что после казни монарха, да ещё и с семьёй, события во Франции могут принять вовсе уж "весёлый" оборот. Даже сейчас, несмотря на отменную резидентуру и финансовые вливания, далеко не всегда удавалось хотя бы вовремя отследить происходящее в Париже.

Увы и ах, но помимо "ключевых персонажей", революционеры исповедали "принцип роя", когда каждый член организации знает общие цели и задачи, так что утеря руководства не является критической. Масоны, мать их… Они были так густо вплетены в жизнь Франции, что понять — кто же является агентом, было порой просто невозможно. Едва ли не каждый второй француз среднего и высшего класса состоял в какой-то масонской Ложе: кто-то явно, кто тайно… Одни — исключительно из-за моды, другие являлись убеждёнными масонами высоких степеней посвящения, маскируясь при этом под беззаботных вертопрахов. Были и обратные случаи — когда посредственности с большими амбициями распускали о себе слухи, как о серьёзных игроках…

Учитывая давнюю неприязнь масонов и Померанского Дома… и фактическое отсутствие "Вольных каменщиков" на территории Венедии, Унии, России и с недавних пор — Империи… Было очевидно — врагом номер один объявят его — и его семью. А значит — в самое ближайшее время можно ожидать начала боевых действий с Францией, а затем и с другими подконтрольными ей странами. Отобьётся — не в первый раз. Но будет похерена международная торговля: в огне будет большая часть Европы, какое уж тут перемещение товаров… Будут похерены производства: просто потому, что мужчины будут не стоят у станков, а жить в казармах с ружьями. В Венедии это несколько иначе… Но всё равно — экономике будет нанесён страшный удар. А "Мастерская Мира" будет заваливать Европу… да и не только её, дешёвыми товарами, перекрывая "кислород" собственным производителям.

Поставить блокаду от чужих товаров? Можно, но далеко не всегда… Убытки…

— Да мать же твою! — ругнулся Грифич, — и не таких через колено ломали!

Стало как-то полегче дышать… И в самом деле: масоны может и были сильным врагом — как и Англия. Но ведь справлялся же?! Вон, в Унии и Империи ухитрился ведь вычистить их. Остались, конечно — но все под учётом, все переписаны и все предупреждены… Даже по закону масона высокой степени посвящения полагается казнить только за то, что он масон — причём после пыток… Ну да после процессов сатанистов и прочей… черноты, в которых были густо замазаны Ложи, отношение к "Каменщикам" крайне негативное… Так что нормально восприняли такой закон… Да и Надзор над масонами меньших степеней никто не отменял, ограничение на карьеру…

Да, многие масоны в своё время уехали, но пункт о "раскаявшихся" позволил всякой мелочи выжить и благополучно существовать дальше, заложив товарищей.

Выдохнув сквозь зубы, Владимир зло оскалился: повоюем! А первым делом… беспорядки в тылу врага. Так… франкам можно подкинуть денег монархическим группировкам, да умеренным — пускай гражданскую войну раскручивают… Сразу всё равно не получится — если сейчас профинансировать, то как раз через несколько месяцев пойдут результаты. Самое оно…

Ещё… ещё можно начать убивать членов английской Палаты Лордов… Тем более, что количество попыток покушений от этих… парламентариев уже перевалило за полсотни. И как он до этого раньше не додумался? Наверное, в первые годы попадания масштаб был "немного" пониже, а потом пропитался местными условностями. И ведь что характерно — монархов… ликвидировать считал нормальным, а про аристократию… Нет, их тоже… бывало, но так — точечно. А ведь можно устроить диверсию массовую: просто для того, чтобы нарушить сложившееся в Парламенте равновесие. Пока договорятся по новой, пока распределят ресурсы — время будет упущено. Пусть не критически, а по мелочам, но и то хлеб.

Владимир сел и коротко набросал основную идею, после чего зашифровал и запечатал письмо. Кинув черновик в камин, он вызвал дежурный наряд.

— Графу фон Бо лично в руки, — коротко сказал император сержанту. Тот поклонился и вышел: система была отработана и попадания письма в чужие руки можно было в принципе не бояться.

Подойдя к витражному окну Померанский задумчиво уставился в небо, обдумывая как защиту, так и нападение в предстоящем противостоянии. К сожалению, решить проблему просто двинув войска на Францию, не получалось. Пусть армия там и разложилась, но галлов было просто-напросто больше. Добавить систему крепостей, выстраиваемую столетиями и патриотический дух — сейчас он на подъёме, пусть и "криво". Да, одолеть бы их он одолел — вне всякого сомнения. Но добавить Англию, добавить другие враждебные Венедии и Империи страны… Увы, война явно растянется на годы. Так что ничего не остаётся, как придумать стратегию, которая поможет выиграть противостояние с минимальными потерями: как человеческими, так и экономическими.

Глава четвёртая

Померанский с самого начала правления — ещё будучи всего-навсего владетелем сильно урезанной Померании-Вольгаст, поставил себя защитником христианства. Не то чтобы специально… Просто что староверы, что бюргеры-венеды, не желали конкурентов в виде еврейских общин. Тогда Владимир пошёл им навстречу — всё равно этих самых общин на его земле и не было…

Дальше — больше, еврейские общины многие считали тормозом из-за ростовщичества и контрабанды и в присоединяемых территориях постепенно вводились такие же законы: полный запрет на компактное проживание. Поскольку запрет на компактное проживание в той или иной степени касался всех конфессий, то недовольных было много — особенно среди протестантских сект, которым он "подрубил крылья", но закон считали справедливым.

Затем беженцы с Балкан протолкнули закон о мусульманах, согласно которому вводились многочисленные ограничения на проживание последних на территориях Померанского Дома. Грифич пошёл беженцам навстречу — в то время балканские славяне были важным ресурсом. Тем более, что мусульман в немецких княжествах можно было пересчитать по пальцам…

Ну а "анти масонское дело" окончательно укрепило имидж Померанского Дома как Защитника Христианства. Поначалу это было большим плюсом: Ватикан, несмотря на отсутствие значимой военной силы, имел колоссальный авторитет и очень много поспособствовал положительному имиджу Владимира. Да и протестантские конфессии были настроены к нему лояльно: гарантированное равенство всех христианских религий было серьёзной "плюшкой". И тот факт, что одна из его дочерей, выйдя замуж за старообрядца, сменила веру и не подверглась никаким репрессиям, стало лучшим тому подтверждением.

Подтверждением "христианской" направленности Померанского Дома служили и многочисленные социальные программы, сильно перекликающиеся с иезуитскими. В результате сперва в Венедию и Унию, а затем и в Империю начали стекаться люди, для которых христианские нормы не являлись пустым звуком. Заимел он и поддержку в самом Ватикане — там образовалась целая коалиция, оказывающая ему поддержку. Да что говорить — без этой самой коалиции он вряд ли стал даже королём Венедии, не говоря уже об императорском престоле! Правда, до недавней поры Рюген сильно недооценивал уровень этой поддержки, подсознательно воспринимая Церковь как житель начала двадцать первого века, а не восемнадцатого…

Теперь же ситуация подошла к "точке невозврата": во Франции начали вовсе уж откровенно заигрывать с атеизмом и сатанизмом, открывались масонские ложи самой необычной направленности, так что Церковь… в том числе и ряд протестантских ветвей, были сильно недовольны происходящим. И они предложили свою помощь…

Замечательно — и прекрасно вписывается в нынешнюю концепцию развития Империи. Вот только беда в том, что это автоматически закрывает ему нормальное сотрудничество с исламскими странами, с еврейскими общинами за пределами Империи… Не окончательно, но если после принятия помощи и Победы он потом начнёт менять законодательство на более либеральное к иным, не христианским конфессиям, многие воспримут это как "предательство идеалов" и управление Империей СИЛЬНО затруднится.

Хотя какого чёрта! С еврейскими религиозными общинами у него и без того скверные отношения… Им нужны гетто для контроля над соотечественников и видеть, что эти самые соотечественники неплохо устраиваются в землях Империи, для чего требовалось только отбросить религиозные заморочки… Тяжело — так и влияние на паству потерять можно.

Ислам? На его землях мусульман нет… Ну а Турция, её вассалы и сателлиты — враг естественный, с которым не будет мира. Да, будут проблемы на Балканах у тамошних мусульман. Насколько помнил и понимал попаданец, в его реальности эти проблемы тоже были. Другое дело — Балканы стали свободными ближе к концу девятнадцатого века, когда нравы сильно смягчились. Да и то — влияние соседней Турции осталось на Балканах и в двадцать первом веке. Здесь же… Несложно предсказать поведение христиан, когда с Турцией будет покончено: они примутся отбирать свои исконные земли у переселенцев-мусульман, будут прогонять и вырезать обращённых в ислам соседей, будут насильно крестить детей и подростков… Словом, делать тоже самое, что веками делали турки с ними.

Жалость? Была, но так… вялая. Владимир прекрасно понимал, что балканские мусульмане — это не давным-давно ассимилировавшиеся мусульмане российские. В России они уже давно встроились в русское общество, став там своими — Юсуповы, Черкасские, Кутузовы и многие, многие другие… Все они давно стали своими — независимо от вероисповедания.

Здесь же ситуация совершенно обратная — балканские мусульмане встроились в турецкое общество. Родственники-чиновники, родственники-янычары, родственники-землевладельцы — чьи земли не так давно принадлежали христианам, родственники-башибузуки — занимающиеся разбойным "промыслом" в христианских землях… В любом случае "чистить" пришлось бы очень жёстко, выселяя как минимум половину мусульманского населения как потенциально опасных.

Если бы экспансия Империи на Балканы была "ползучей", возможно, местные мусульмане сумели бы перестроиться и более-менее бескровно влиться в Империю. Но… ясно, что захват Балкан предстоит если не ему самому, то Богуславу.

В этой Ветви Истории Турции противостоят сразу две Империи — Римская и Русская. Противостоят дружно, причём Россия не особо лезет в европейские свары, сосредоточившись на южном направлении. И ведь есть результаты — да какие!

Так что у живущих на Балканах мусульман выбор будет предельно прост: принять христианство или покинуть пределы Европы. И… пожалуй, большинство спокойно поменяет веру, ибо этому самому большинству важней личное благополучие и ощущение огромной Империи, стоящей у тебя за спиной. А вера… В конце-концов, все мы Люди Книги…

Позвонил в колокольчик и в дверях возник Тимоня, вытирающий с усов что-то жирное.

— Вели, пусть Яромира вызовут.

Денщик кивнул и исчез. Через полчаса в кабинет вошёл Яромир — один из первых бастардов Владимира.

Внебрачный сын показал себя блестящим, но несколько кабинетным интеллектуалом, склонным не просто к аналитической работе, а к несколько отвлечённым философским рассуждениям. Поэтому, хорошенько подумав, Рюген приставил его в своё время к зарождающейся системе славянских тайных обществ.

Орденов всякого толка было в Европе предостаточно, так что скопировать структуру и подогнать её под свои нужды было нетрудно. Тем более, что попаданец помнил много из того, что в двадцать первом веке было банальщиной, а здесь — откровениями едва ли не уровня десяти заповедей. Помнил не так чтобы очень — обрывочно и неточно, но эти обрывки удалось свести в нечто целое — и получилось достаточно интересно.

Во всяком случае, только в Венедии было больше полусотни тайных, полу тайных и явных обществ русофильского характера… что не исключало участия в них немцев и скандинавов — "Общая история, общая кровь!". И что характерно — члены доброй половины обществ были твёрдо уверены в жутко древней истории этих самых обществ…

Такое положение вещей как минимум наполовину было заслугой Яромира. И если бы не излишняя флегматичность и полное отсутствие честолюбия в сочетании с абсолютной привязкой Роду, быть бы ему королём. Что-что, а бесхозное королевство для него бы нашлось, пусть даже небольшое… Рюген ещё несколько лет назад сказал это ему, но…

" — Неинтересно".

И ведь не врал!

— Да, отец?

— Что там у нас со славянскими обществами? Есть что-то во Франции или в Англии?

— Есть, как не быть, — охотно ответил сын, — даже информация кое-какая поступает, но мало.

Посвистев похоронный марш, Грифич уже хотел было отозвать Яромира, но тот продолжил:

— А вот в Нормандии да Бретани получше, тамошние жители себя французами не считают и в нашу сторону поглядывают достаточно благосклонно. Так что хотя Обществ как таковых почти и нет — только отдельные люди, но обстановка для их создания благоприятная. Так что если форсировать события, то в ближайшие год-два в провинциях у нас будет поддержка. Но если форсировать — риск засыпаться будет велик.

— Мда… Не будем форсировать. Ладно, спасибо за информацию, свободен.

Жалко, да что поделаешь? Все эти Общества — долговременная программа, рассчитанная на десятилетия и века. Да и заменить ими разведку в принципе не получится — только дополнить. Хотя как "агенты влияния" — очень перспективно… Да и на землях Померанского Дома поддержка уже идёт неслабая, да в Империи… Хотя жаль…

Глава пятая

Террор во Франции набирал обороты, да так, что волосы вставали дыбом даже у привычных к жестокости восемнадцатого века людей.

И дело даже не в массовых казнях… Хотя когда в одном только Париже число казнённых может доходить до нескольких сотен человек в день… А ведь казни проходили и в провинциях — и далеко не всегда дело ограничивалось гильотиной, топором палача или виселицей… Революционеры были очень изобретательны: они топили, сжигали, разрывали на части… Словом, воплощали в жизнь самые тёмные фантазии.

Убивали не только взрослых, но и подростков, детей. Убивали за "неправильное" происхождение, за высказанную спьяну мысль о излишней жестокости революционеров, за сочувствие к казнённым, за богатство, за внешность… Поводов было много — и страна заполыхала. Сопротивление.

Однако о каком-то осознанном сопротивлении с единым центром говорить было нельзя. Восставшие, которых скопом обозвали контрреволюционерами, были в большинстве своём вчерашними крестьянами и буржуа, которые просто не могли спокойно наблюдать за происходящим.

Чтобы там не говорили комиссары из Парижа, но большинство восставших дрались не за "Возвращение ненавистной монархии", а против ужаса, творившегося под знаменем Революции.

Да что говорить, разве можно нормально относиться к массовой выделке человеческой кожи… Куда ни шло — единичные случаи с переплётами книг — явление хоть и не самое однозначное, но насквозь знакомое… Но массово!? Или например — один из ярчайших лидеров Революции — Луи Антуан Се-Жюст, пользовавшийся большим успехом у дам. А когда одна из них посмела отказать — приказал казнить, после чего содрать с неё кожу и сделать из неё жилет, который и носил Пламенный Революционер…

Даже люди, считавшие подобные вещи едва ли не… романтичными, зачастую приходили в ужас. Возможно, ещё и потому, что на землях Империи такая "мода" не слишком прижилась. Да и в России Павел весьма жёстко отнёсся к таким "модникам", повелев считать это сатанизмом — с соответствующими для восемнадцатого века последствиями.

Грифич к такой моде также относился резко отрицательно, вполне закономерно привязывая её к сатанизму и масонам, так что на его землях такие случаи пусть и бывали, но не афишировались. Теперь же разгул террора с сопутствующими последствиями дал ему возможность ужесточить идеологический контроль. Масонов и любителей "Европейских Ценностей" стали давить ещё более жёстко.

И… дело тут было не только в неприятии подобных вещей — Владимир увидел в этом потрясающую возможность окончательно оторвать Унию и Империю от остальной, "неправильной" Европы. Ведь несмотря на вражду с Францией и Англией, на эти страны до сих пор оглядывались, пусть и невольно. Теперь же Рюген хотел, чтобы у его подданных при мысли об этих странах вызывало рефлекторное отвращение.

Поэтому…

— Знаешь, Андрей, — задумчиво обратился он к Траубу, когда они прогуливались по набережной после совместного ужина, — пришла мне такая мысль… Диковатая… Ну знаешь, мне иногда приходят такие…

Император неопределённо покрутил рукой и глава МИДа понятливо хмыкнул, прикрыв глаза.

— Выкладывай, Сир — я же помню, что именно подобные дикие идеи позволили тебе встать во главе Империи.

— Как тебе идея Империй Света и Империй Зла соответственно? То есть Римская и Русская Империи — Свет, а Франция и Англия — Зло.

Трауб ошарашено замолк и Померанский принялся развивать идею:

— Смотри: что мы, что Россия — весьма социальные государства. Всеобщее образование… и пусть в России это пока что дело будущего…, умеренные налоги, всяческая забота о подданных… Вон, даже расходы на содержание Дворов у нас с Павлом вместе взятых — меньше, чем у одной только Англии, причём раза этак в два. Ну а рассказывать тебе, как живётся в Англии простым крестьянами или ремесленникам… Да и во Франции сейчас творится такое, что иначе чем сатанизмом назвать нельзя.

— Знаешь, Сир…, - ошеломлённо выдавил из себя Трауб, — это ИДЕЯ. Оформить её нужно, да с русским Императором посоветоваться… Согласуем… А я думаю, он против не будет… Подготовим всё как следует — да и ударим!

Павел был "За" — и даже очень. Учитывая резко возросший авторитет РПЦ, после того, как её возглавили "нестяжатели", именно России подход с "Империями Света" и "Империями Зла" давал наибольшую выгоду.

К сожалению, возникла и проблема…

" — Не могу сказать тебе, насколько стыдно писать такое, но в грядущей войне со странами Зла, я скорее всего не смогу тебе серьёзно помочь.

Знаю, что без моих войск ты в ближайшие годы сможешь воевать только от обороны — учитывая возможности английского и французского флотов и опасности высадки десантов на твоих берегах. Но пойми, что большую армию я всё равно тебе не смог бы дать — границы России велики и чтобы прикрыть их надёжно, приходится изрядно потрудиться. Двадцать, тридцать — много шестьдесят тысяч солдат, не больше. Да и последнее — разве что при предельном напряжении сил.

Ну а сейчас возникла такая ситуация, когда я смогу раздвинуть Горизонты для России. В Средней Азии — период безвластия и Гражданских Войн, когда все дерутся против всех. Учитывая, что недавно там прокатилась целая серия эпидемий и земли те изрядно обезлюдели, время для массового переселения русских крестьян — просто идеальное.

Некому оказывать сопротивление, да и откровенно — незачем. Многие народы встречают нас с превеликой радостью, ибо после ханов с их привычкой варить в масле неугодных подданных, русские законы — прямо-таки образец справедливости и милосердия. Жители земель тамошних нас пусть и опасаются как чужаков, но не слишком.

Однако хватает и тех, кто не желает видеть нас и объявляет "Священную войну". И пусть в большинстве своём воины они никудышные, умелые только с безоружными крестьянами, но знание местности и привычка воевать в сих жарких краях даёт немалые преимущества. Так что приходится держать там войска и вооружать переселенцев. Сотня русских солдат может противостоять нескольким тысячам дикарям, но необозримые просторы Средней Азии требуют множества воинов.

И наконец — то, о чём пока знаешь только ты и немногочисленные мои сановники: есть возможность прибрать к рукам Персию. Пусть не всю, пусть там будет тлеющий многие десятилетия конфликт, требующий постоянно вмешательства войск… Но это возможно, понимаешь?!

Поскольку Кавказ уже мой, я могу не слишком опасаться ни вмешательства Турции, ни вмешательства кавказских племён. И тогда…Выход в океан Индийский!

А что это даёт, ты и сам знаешь. Прежде всего я смогу противостоять англичанам, французам и их союзникам, хозяйничающим в дано регионе. Не знаю пока, насколько это противостояние будет успешным, но если ты продержишься несколько лет, то экономика враждебных стран, опирающаяся на жесточайшее разграбление Индии и Южной Америки — рухнет — особенно пострадают англичане.

Они просто не выдержат войны в Европе и одновременно — войны в Азии. Так что тебе нужно просто продержаться несколько лет, после чего твоя Империя сможет называться Римской уже с полным основанием.

Понимаю, что эти несколько лет дадутся тебе тяжело, но надеюсь, что и ты поймёшь — иначе я поступить не могу. Шанс увеличить Россию территориально, получить выход на рынки Азии и выход в Индийский океан значит слишком много. И что немаловажно — мои действия будут идти на пользу и тебе. Пусть косвенно, опосредованно, но несомненно будут.

Более того, именно такое давление на уязвимые колонии наших врагов, я считаю самой верной стратегией.

Надеюсь, ты сможешь понять и простить меня.

Павел."

Отложив в сторонку письмо бывшего ученика, император призадумался… Информация не самая приятная… Знать, что помощь от России будет скорее символической… Зато Павел фактически отдал ему Европу — теперь про российские Балканы даже говорить будет неудобно. Не то, чтобы они были нужны Владимиру, но всё же. Просто вектор развития Российской Империи смещается в Азию.

" — Гм… Великая Тартария — версия 2.0 получается", — мысленно хмыкнул Рюген.

Как русский, он был в диком, бешеном восторге от такой возможности для России — это ШАНС! Но как король Венедии и император Священной Римской Империи не мог не понимать, что проблем у него прибавилось. Не то чтобы очень сильно… Павел явно переоценивал значимость русских войск и русской экономики для него. Конечно, тридцать-пятьдесят тысяч солдат дополнительно, лишними бы не были, но и так ничего страшного. В принципе, планы и так строились исключительно "от обороны".

"Технически" он мог разгромить Францию — не без труда, с серьёзными потерями, но смог бы. А как быть с Англией? Как быть с мелкими, но многочисленными союзниками? Они ведь не будут сидеть сложа руки… Вот и приходится продумывать военные действия так, чтобы они проходили вблизи границ Империи… Да можно даже в Империи, лишь бы не в Унии и тем более не в Венедии… А что? Пфальц, в котором правит Виттельсбах, тоже считается часть Империи…

Да и экономика… Это в "домашних" войнах, ведущихся в основном на расстоянии нескольких сот километров от его владений, он мог себе позволить стотысячные армии — на короткое время. А вот если война затягивается, то содержание такой армии становится делом неподъёмным. Так что — "играем от обороны".

Но всё равно… Нужно придумать что-то, что может дать сильный экономический эффект, ибо с армией всё в порядке, а вот её содержание…

— Стоп! — Владимир аж вскочил с кресла и заходил по кабинету, разговаривая сам с собой — а если ввести альтернативную службу?! Сколько у меня таких горячих, что жаждут послужить Родине, но для армии им не хватает здоровья или храбрости… Сделать льготы поменьше… Вообще, продумать эту систему… Да и куда их… По старому сценарию точно нельзя — санитар какой здесь считается престижной профессией, хотя по деньгам они не так чтобы много получают. Сильно меньше не урезать, жрать тогда не на что будет… Шахты и лесоповалы? А пожалуй… А для тех, кто силёнкой похвастаться не может — вредные производства на моих предприятиях. Да можно ещё ассенизаторами… Хотя нет — после введения штрафов делать им особо нечего… Хотя чего я мозг клепаю — Трудовая Армия! "Копать отсюда и до обеда" всегда найдётся где, а уж если за скромные деньги, то и подавно…

Данную идею Трауб вначале даже не понял, как и вернувшийся из Швеции Богуслав.

— Да зачем, отец? — Недоумённо пожал широкими плечами Наследник и промокнул выступивший на лбу пот — октябрь, натопили жарко, а погода внезапно стала едва ли не летней — Балтика…

— Сам посуди, — продолжил Богуслав, — народу у нас много и охотники поработать всегда найдутся.

— Верно, — кивнул император, — вот только не забывай, что в Венедии народ собирает всё больше такой… мастеровитый. А землекопов да чернорабочих то и дело приходится привлекать откуда-нибудь из Баварии, где народ победнее живёт, да производства не столь развиты.

— Так, — согласился нахмурившийся сын.

— Вот… А чем дальше, тем больше венеды будут становится специалистами. А значит, что?

— Что? — Послушно спросил Наследник.

— А то, что постепенно в Венедии, да и в Унии вообще… Словом — везде, где живут побогаче, начнут приезжать чернорабочие в поисках работы. А она то есть, то её нет… А если работы нет, а работники есть, то они начнут искать работу, сбивать цены местным, будут бездельничать и голодать. Соответственно — начнутся конфликты, грабежи… А с Трудовой Армией совсем по другому: нужна где-то неквалифицированная рабочая сила, так направили людей — организованно. Да и плата им поменьше будет, чем вольнонаёмным — льготы-то будущие надо будет отрабатывать!

— Погоди, — вмешался напряжённо слушавший Трауб, — льготы и льготники — понятно, а обычных чернорабочих куда девать? Кому льготы не нужны, а нужны деньги.

— И этот вопрос можно решить. Во первых — сперва посмотрим, сколько будет добровольцев. Мало — так будем набирать обычных работяг, без льгот. Сделать им жалование чуть больше, да организовать, чтобы шло оно напрямую в семьи.

— Неплохо звучит, — одобрительно закивал Андрей, — такое многих приманит. Пусть даже жалование будет небольшим, зато сразу семье, без риска, что украдут или сам промотаешь.

— В точку! — довольно сказал Рюген, — а ведь можно сыграть ещё и на армейской организации. Не маршировки, ясное дело, а централизованная поставка провианта, одежды для работников и так далее. Тогда можно будет ещё чуть-чуть урезать жалование вольнонаёмным — они всё равно будут в выигрыше, а то сам знаешь, какие бывают условия у мелких подрядчиков.

— Понял, — медленно сказал Богуслав, — задумчиво покачивая пустой кружкой, в которой минуту назад плескался квас, — получается сразу несколько мишеней одной пулей. Первое — предотвращение социальных проблем, второе — выигрыш в скорости работ, ну и третье — значительная экономия. Последнее я не могу прикинуть пока даже приблизительно, но пунктов, на которых можно сэкономить без ущерба для качества работ и качества жизни работников, я уже насчитал больше двух десятков. Я — за.

Глава шестая

Восстание луддитов потихонечку разгоралось в Англии, негласно поддерживаемое Римской Империй. Правда, называлось оно по другому, ну да не суть… И если в РИ восставшие пытались противостоять войскам, собираясь в отряды, то сейчас это были скорее партизанские действия в духе прославленной ИРА — и пропаганда. Операция готовилась уже несколько лет и листовки с нужными словами расклеивались и раздавались в рабочих районах Англии. Потихонечку, полегонечку… Зато когда НАЧАЛОСЬ — все работники хотя бы приблизительно знали цели и методы восстания.

Мелочь… Ан нет, получился этакий "принцип роя", когда арест и уничтожение крупных Вождей не давал ощутимого эффекта. Да собственно говоря, особых Вождей и не было — так, два десятка проповедников-идеологов. В большинстве же своём восставшие действовали небольшими группами, занимаясь по большей части поджогами фабрик. Изредка они объединялись и врывались на заводы, ломая станки.

К марту 1794 года проповедник Генри Смит из Девоншира, высказал не слишком оригинальную идею о "яблочках, которые недалеко падают от яблони" и… Неожиданно проповедь получила широкий общественный резонанс, после чего луддиты занялись поджогами не только фабрик, но и домов фабрикантов. Причём поджигать полагалось вместе с домочадцами — и внимательно следить, чтобы те не выбрались из огня…

Жестоко? Да как раз не слишком — в Британии власть имущие совершенно не церемонились с "низшими классами" и активно применяя смертную казнь за любой пустяк — с девяти лет… А во время подавления беспорядков возраст вообще не разбирался… Да и вообще — если ты вынужден отправлять детей работать лет этак с пяти, потому что иначе тебе их банально не прокормить… Жалость к детям тех, из-за кого и сложилось это положение… Как-то не получалось жалеть.

— Восставшие перешли к военным акциям — уже не боятся нападать на воинские части, — доложил прибывший из Британии агент.

— Рано, — сморщился Рюген, — их кто-то подталкивал?

— Нет, Сир, — уверенно ответил неприметный шотландец, — головы у некоторых от успехов закружились. К такой стратегии Парламент просто был не готов, так что первоначально у восставших были серьёзные успехи.

— И какое противодействие?

— Если где были опознаны восставшие, то войска целиком уничтожают рабочие кварталы, где оные проживали.

Со свистом втянув воздух, Померанский закашлялся — к ТАКОМУ он не был готов. Нет, виноватым в том, что подтолкнул низшие слои населения Британии к Сопротивлению, он себя не чувствовал — там и без него были постоянные стычки, переходящие в полноценные бои, когда против рабочих применяли артиллерию. Он так… разве что вектор придал… Но всё равно — ТАКОЙ жестокости от английского истеблишмента он не ожидал. И пусть понятие "милосердие" в восемнадцатом веке скорее абстрактно и применяется разве что по отношению к высшим слоям населения… Но даже французские революционеры такого себе не позволяли. Да, они проводили порой массовые казни, но — почти всегда выборочно, соблюдая хотя бы видимость законности. "Инциденты" случались, особенно в провинции, но парижский власти хотя бы на словах выражали неодобрение…

— Ясно, — чуточку сдавленно произнёс Грифич, прокашлявшись, — а Ирландия, Шотландия?

— В Ирландии особо некому — там после выступлений 92 года всех активистов уничтожили, да и людей сильно проредили… так что пока просто вождей нет. В Шотландии…, - шотландец замялся, но продолжил, — в Шотландии выжидают. Основные разговоры — выждать, пока Англия ослабнет и предъявить какие-то требования. О свободе речь даже не идёт — просто равные права промышленникам и торговцам Шотландии с правами английских предпринимателей, не более.

— Ладно, не мнись, ты-то здесь при чём.

— Да стыдно, Сир, — глухо сказал разведчик, — у нас есть шанс добыть себе свободу, а вместо этого…

Отпустив "Штирлица", император призадумался: вариантов развития будущего было несколько — и все имели свои плюсы и минусы. Так, каждый день без войны усиливал его экономику — но и врагам он давал возможность подготовиться получше… Так что в идеале хотелось бы выманить врагов на глупые действия, после чего разбить их по частям. А вот как это сделать…

Вариант практически единственный — Франция. Там сейчас такой бардак, что можно и чёрта сделать одним из Вождей Революции. И пусть англичане достаточно плотно контролируют их, но… Не так уж и плотно. Среди Вождей венедской агентуры нет, а вот среди приближённых — предостаточно, так что влиять на какие-то события, пусть и косвенно, он может.

Так… Кто там у нас ныне самый долбанутый фанатик? Сен-Жюст, "шкуродёр"… Можно ли его подвести к мысли, что "дух сильнее меча"? Да запросто — он и сам не раз толкал проповеди на эту тему. Дескать, главное — Боевой Революционный Дух, остальное вторично. И если внушить ему, что он сможет повести Революционную Армию на Римскую Империю… Можно. Но нужно ли? Разбить его не составит труда, особенно если Сен-Жюст возьмёт под своё командование фанатичный, но неумелый парижский сброд. Но не приведёт ли это к затуханию революционного настроя?

Затребовав в секретариате справку о нынешнем состоянии дел во Франции, Владимир с большим удовлетворением убедился, что — не затихнет. Более того, сам Сен-Жюст ныне на грани гильотины и за повод восстановить репутацию должен ухватиться. Так что остались "мелочи" — пропихнуть в командование нужных людей… то есть тех, кто склонен к избыточной жестокости и садизму… после чего составить маршрут таким образом, чтобы войско максимально широко прогулялось по Франции, прежде чем вторгнуться в Империю.

Показав свои идеи Николичу, Рюген сказал:

— Таким образом, я хочу не быстрого разгрома врага, а разгрома, после которого они будут кричать о предательстве. Это первое. Второе — желательно заставить их отступать по своим следам — то есть там, где они уже побывали и успели натворить… нехорошего. Тогда какая-то часть из этих революционеров непременно попадётся в руки обиженных. Появится повод мстить и так далее.

Алекс внимательно выслушал…

— Основную идею я понял, но тебе нужно чёткое следование плану?

— Нет-нет, — замахал руками на военного министра император, — как тебе удобней. С Юргеном посоветуйся, с Траубом. Мне нужна именно разбитая и паникующая армия врага, улепётывающая от нас по землям, где они уже "отметились". Хочу, чтобы во французской провинции стало чуть жарче — пусть своими проблемами занимаются, а не в нашу сторону глядят. Ну и коли начнётся такое безобразие ещё и в провинциях, то с экономикой у них будет заметно хуже.

— Принято, — с весёлым азартом ответил фельдмаршал, — задача интересная, многоходовочка этакая… То есть могу по своему усмотрению?

— Полностью на тебе, лишь бы в конечном счёте у галлов беспорядка добавилось.

— Спасибо, — довольно, как объевшийся сметаны кот, произнёс серб, — очень интересно.

Глава седьмая

Пока агентура возилась с Сен-Жюстом, у Блюхера, который курировал это направление, родилась достаточно интересная Идея.

— Экспорт Революции…, - задумчиво повторил император, снимая фехтовальную маску — полковник "отловил" его в манеже.

— Да, Сир, — уверенно повторил адъютант, — у них сейчас очень популярно мнение, что нужно идти свергать королей по всей Европе — дескать, тогда-то и настанет всеобщее счастье. Ну и разумеется — свергать их надо под руководством "правильной" французской нации — и ставить руководителями французов же.

— Оригинально, — фыркнул Владимир, но ничуть не удивился — галлы издавна демонстрировали неприкрытый национализм. — Но это не ново — перспективы-то есть?

— Как не быть — есть, — и Гебхард протянул свои выкладки. С каждой страницей прочитанного у Рюгена всё больше глаза лезли на лоб…

— Проверено?

— Да, Сир, гордо ответил Блюхер, — сам проверял, а потом ещё фон Бо перепроверил.

— Ладно. Сумеешь такое провернуть — быть тебе генералом.

— Буду!

Выкладки были более чем интересны: Блюхер предложил направить французов прежде всего в Испанию да Италию. Свары между ними были давние, многовековые, так что франки с большой охотой пойдут "нести свет Истины" соседям. Ну а соседи сейчас настолько "просели", что пожалуй, даже Революционная Армия Франции способна разгромить их. А как же — в Испании гражданская война в полном разгаре, причём сторон сразу несколько. Италия традиционно разобщена, да и вояки из них…

Так что завоевать страны французы, пожалуй, смогут, пусть и не без труда. Хм, а надо, чтоб с трудом, с большими потерями. А вот потом… Завоевать смогут, а править — нет. Испанцы, как помнил попаданец — и в той Ветви Истории, устроили галлам классическое Сопротивление — немногим хуже русских, если вообще хуже. Итальянцы же… Это такие союзники и подданные, что и врагов не надо…

Единственный минус — ценности. Золота-серебра в этих странах много, особенно в храмах. Все эти бесчисленные статуи Святых и Дев из чистого серебра весом в десяток пудов, стоящие едва ли не в деревенских церквушках. Захватив их, франки получали очень неслабый бонус, потому-то прежде от захвата Италии-Испании их и удерживали.

И вот Блюхер придумал целую серию интересных схем, позволяющих если не до конца устранить, то хотя бы нивелировать этот недостаток. Прежде всего — направить на Юг наиболее самостоятельных Игроков. Да-да, Вожди Революции, как и полагается нормальным революционерам, играли не столько за Англию, сколько за себя. Сперва получалось не слишком, но потом в революционном бардаке, многие агентурные связи были потеряны… заведены новые, уже с венедской разведкой… начались самостоятельные Игры… и так далее. Так что более-менее самостоятельные Игроки хотя бы не потащат награбленное в Англию (ибо отберут) — уже плюс…

Далее — поставки нужных вещей с помощью "контрабандистов" из Венедии. Что именно? А всё! Пшеница, скот, оружие… Нельзя торговать оружием с врагом? Хм… Ну во первых — собственные оружейные производства есть и во Франции, пусть пока и в упадке так что… Пусть в упадке и остаются.

Тут главное — именно схема, позволяющая наладить поставку из Венедии по повышенным ценам вместо того, чтобы заказывать ружья в собственной стране. Там шантаж, здесь взятка, тут — просто дурак во властной структуре… Ну и конечно же — оружие пойдёт и в Испанию, а то золота там много, а с собственными производствами — беда.

Схема получалась очень сложной и "кривой" — с вовлечением итальянцев/корсиканцев/сардинцев. Прибыль в итоге обещала быть сравнительно небольшой — делиться придётся налево и направо. Зато и агентурную сеть можно будет развернуть так…

А там и нормальное Сопротивление пойдёт на её основе… Ну то есть должно пойти — во Франции сейчас у власти такие люди, которых и в двадцать первом веке называли бы сатанистами. Так что будут, будут разорения храмов, массовые изнасилования и прочие "прелести". От тех же итальянцев вряд ли придётся ждать серьёзного Сопротивления, но недовольных будет много… А на этих самых недовольных можно будет опираться агентуре и диверсантам Венедии.

Но самым главным пунктом в плане была пшеница. В Англии, "Мастерской Мира", если и занимались сельским хозяйством, то по большей части животноводством, зерно же обычно закупали. А теперь… Россия уже несколько лет как перестала поставлять пшеницу, Венедия — только через третьи страны, с весомой посреднической наценкой. Франция захлебнулась в революционном угаре… Остались Италия и Испания и если "выключить" эти страны из списка поставщиков, Британии придётся нелегко. А "выключить" их можно только созданием перманентного бардака.

План был достаточно хитрым и откровенно жестоким: сама идея Экспорта Революции выглядела… Но Рюген помнил, что ТОГДА Наполеон попёрся примерно в те же края — без подробностей помнил, но сам факт. Так что всей разницы будет — кто именно из Вождей возглавит данное направление. Так что… "Нам надобны не умные, нам надобны верные" — вдолбить бы такую мысль Вождям — и пусть во главе войск становятся идеологически правильные фанатики… Эх, мечты!

Провокация с Сен-Жюстом удалась и в начале мая Революционная Армия выдвинулась из Парижа. Почти пятьдесят тысяч человек — цифра весьма внушительная, особенно если учесть, что вооружены они были до зубов. Разграбив особняки "контрреволюционеров", а затем и арсеналы, восставшие получили в своё время горы разнообразного оружия — времена были такие, что у уважающего себя дворянина или буржуа в доме хранилось хотя бы полдюжины единиц огнестрельного оружия — как минимум.

В основном это были охотничьи ружья и пистолеты, но в восемнадцатом веке охотничьи ружья были куда как выше качеством, чем солдатские. Правда, перезаряжались они заметно медленней… Среднестатистический "солдат" в этой… Орде имел обычно не только ружьё, но и пистолет, а чаще — два, три и больше. Плюс непонятная страсть к колюще-режущему.

Вообще же вооружение было крайне разнообразным: примерно половина "солдат" вооружилась более-менее адекватно — то есть ружьё, один-два пистолета и какой-нибудь клинок. Из оставшихся половина нагрузилась как ослики: ружьё (а иногда и несколько!), несколько пистолетов (до полудюжины, а то и больше), несколько (!) клинков и почти непременно — какая-нибудь хрень на древке. "Хрень" была крайне разнообразной — от обычной пики и протазана, до алебарды или насаженного на длинное древко ножа. Многие из этой публики носили ещё и кирасы…

Причём по донесениям агентов, такие вот "Рэмбы" никаких слов увещевания слушать не желали: если во время революционного угара он носился с какой-то пикой, то доверие к этой самой пике было почти абсолютным — вплоть до того, чтобы считать её амулетом.

Ну и последняя часть "солдат" вооружилась предельно легко: парой пистолетов и одним-двумя клинками — как правило, довольно короткими. Тоже последствия революционного угара: если они занимались во время оного не столько боями с "врагами Революции", сколько обысками и конфискациями, то пистолет в таких делах был и в самом деле удобней…

Понять, как именно они собираются воевать, было несложно: Сен-Жюст много говорил о "Духе, что сильнее стали".

Париж облегчённо вздохнул, проводив Рыцарей Революции. Ушёл прежде всего сброд: самые фанатичные, психопаты, люмпены из трущоб… Причём за несколько лет таких люмпенов стало много как во французской столице, так и в предместьях — набежали…

Поскольку с припасами дело обстояло не слишком хорошо и своих "Рыцарей" Париж смог снабдить оружием, но не хлебом, Революционная Армия двинулась в провинцию и прежде всего — в сравнительно сытую и благополучную и "неправильную" Вандею.

"Неправильной" она была потому, что отношение к королевской власти и дворянству здесь издревле было очень лояльным. Проистекало это из-за изрядной патриархальности здешних мест и из-за того, что дворяне чувствовали себя здесь единым народом со своими крестьянами — то есть прежде всего они были кельтами, ну а потом уже — дворянами, французами… Особого гнёта "низшего сословия" здесь никогда не было, как не было и протестантов, масонов, так что не было и революционных настроений с сопутствующими разрушениями.

Вот в это-то "Гнездо контрреволюции" и отправился Сен-Жюст, у которого стояла задача обеспечить хлебом не только свою армию, но и голодающий Париж. Столица Франции и правда недоедала, но виной тому были прежде всего хлебные спекулянты, многие из которых заседали в Конвенте… Понятное дело — официально в сложившейся ситуации обвиняли крестьян, не желавших "делиться"… Окрестности Парижа Революционные Отряды уже успели избавить от "излишков" продовольствия, а теперь вот настал черёд провинции.

К августу Англия активизировала свои действия — не объявляя войны официально. Теперь островитяне сделали ставку на "точечные" удары в уязвимые места. А поскольку флот Британии всё был заметно сильнее флота Померанского Дома… В Балтику бритты уже не рисковали соваться, но был уязвим Ольденбург, Хорватия. Да и возможность действовать через соседние страны у англичан оставалась.

Кроме того, зашевелились и турки, подстёгиваемые английским золотом. Островные банкиры поняли, что пришло время вложиться — и вложились. В Османской Империи сменился ещё один султан, затем ещё… Но цели своей англичане добились и теперь на троне сидел фанатик, объявивший "Джихад" неверным. Действия султана Мурада нивелировал визирь — личность весьма дельная. Вместе они ухитрились более-менее скрепить разваливающуюся Турцию и начать реформы в армии.

Не то чтобы Владимир боялся Турции… Но учитывать несколько сот тысяч человек, которых султан может погнать на него, приходилось. И пусть выучка турок была ниже всякой критики, нагадить они могли немало.

Впрочем, Грифич и сам мог сделать многое. В частности, он наконец-то "обкатал" Легионы. Теперь в Священной Римской Империи собственные войска в значимых количествах были только у венедов, шведов и хорватов. Норвежцы… Население в стране было весьма немногочисленным, так что те в обороне побережья предпочитали полагаться на войска Унии, а не пытаться играть мускулами.

Ну а всякие Дании и Баварии, которые стали принадлежать Померанскому Дому совсем недавно… Полагаться на них император считал занятием рискованным. Так, несколько полков церемониальной гвардии и всевозможных Пограничных Страж — и хватит. Теперь Австрию, Данию, Баварию и прочие, недавно присоединённые страны, защищали Легионы.

Формировались Легионы достаточно просто: командный состав из венедов-ветеранов — вплоть до уровня капралов, ну а рядовыми принимались все подданные Империи. Причём одна позиция шла максимально жёстко: перемешивание национальностей. Категорически не допускалось, чтобы в одном подразделении служили земляки. Учитывая великое множество немецких диалектов и тот факт, что приказы отдавались исключительно на венедском, солдатам волей-неволей приходилось учить главный язык империи.

Что характерно, недовольных начальниками-венедами было мало. Возмущённых же было легко заткнуть:

" — Они — ветераны Великой Армии, которая не проиграла ни одной серьёзной битвы. Когда ВЫ станете такими ветеранами, тогда придёт и ваш черёд занимать должности выше уровня рядовых. А пока — учитесь".

А поскольку условия в Легионах мало чем отличались от условий службы в венедской армии, то почти все жалобщики были бывшими офицерами из бедных семей, которые решили сцепить зубы и попробовать построить карьеру заново. Рядовой же состав вдохновлялся сытной трёхразовой кормёжкой, качественным обмундированием и прочими благами, полагающимися легионеру — и не возникал. Ах да, помимо кормёжки и прочих материальных благ, легионеров обучали ещё и грамоте — естественно, кириллице. Ну а помимо умения читать-писать, воинов учили ещё и основам литературы, географии, истории… Нужно ли упоминать, что учёба была густо перемешана с пропагандой? Точнее даже — неотделима от неё…

Легионы являлись смешанными частями: около двух тысяч пехотинцев, пять сотен драгун, ну и сапёры, егеря, артиллеристы, кирасиры, гусары… Всего около трёх с половиной тысяч или чуть больше в каждом Легионе.

Мера эта скорее вынужденная, никакой опоры на исторические параллели поначалу не было. Просто несмотря на венедов в качестве командиров, рядовой состав легионов был заметно ниже качеством, чем славяне. И причиной тому оказалась элементарная психология: если венеды были уверенны не только в однополчанах, но и в любых воинах своей армии, то легионеры подсознательно видели в соседях не храбрых вояк, а людей, которые ещё не привыкли побеждать… Ну да что там говорить — почти все рядовые ещё недавно бегали от венедов и (чёртово подсознание!), многие были уверенны, что соседи непременно побегут в критической ситуации.

А вот Легион, где все части постоянно взаимодействовали между собой, таких недостатков был не то чтобы лишён… Но легионеры как-то быстро успокоились, а сам Легион стал неким аналогом землячеств. Вариант, конечно, не идеальный — гибкости у таких соединений меньше, но что поделать… В результате получилось что-то вроде мини-армий, годных больше для небольших самостоятельных сражений. Так что получившиеся двенадцать легионов были выдвинуты в пограничные районы и стали по факту неким гибридом между внутренними и пограничными войсками — во всяком случае, именно так определил их для себя попаданец.

И именно двенадцать Легионов приняли на себя первые удары вражеских армий.

Глава восьмая

В союзе с италийскими княжествами и турками, англичане начали наносить удары: налёты на Хорватию, обстрелы прибрежных норвежских посёлков и так далее. Не то чтобы действенно… Но императору приходилось реагировать, иначе подданные не поймут. Собственно говоря, в этом и заключалась тактика Англии — его заставляли распылять силы, держать под ружьём слишком многочисленную армию, непосильную для экономики.

Война в итоге обещала быть затяжной, но Рюген понимал, что англосаксы задумали что-то иное…

Россия, подмявшая Персию под себя, достаточно уверенно выдавливала европейцев из региона, а именно Индия приносила Британии основной доход. Парламент и король не могли не понимать этого, а значит, у них был в запасе какой-то иной план: переворот с убийством всех членов Померанского Дома, внезапное нападение соседних стран, которые числились пока нейтральными и так далее. Вариантов было достаточно много и как доносила разведка — бритты разрабатывали сразу несколько вариантов.

Сложно? Да, но учитывая, что именно Англия стала главным домом для высокоранговых масонов и возросшую концентрацию этих самых масонов после изгнания последних из Империи… Можно было быть уверенным — они станут сопротивляться всерьёз, так что приходилось учитывать самые дикие варианты.

Но Грифич не любил работать от обороны и направил отряды "кусать" врагов. И прежде всего — Легионы. Требовалось "обкатать" воинов с небольших сражениях, ибо несмотря на "ветеранское" командование, части были ещё "зелёные".

Четыре Легиона стояли сейчас в Эльзасе и Лотарингии, отражая набеги мелких революционных отрядов, коих во Франции развелось чрезмерно много. Ещё четыре стояли на Балканах и не только отражали набеги турецких аскеров, но и сами ходили в набеги. Ну и наконец — четыре Легиона были отправлены в Грецию, "погулять".

Звучит несколько дико, но серьёзных отрядов врага там не было, турецкие власти опирались на вспомогательные отряды всевозможных албанцев и на ренегатов из местных греков, коих было предостаточно. Вообще, греческие "Борцы за Свободу" откровенно разочаровали Померанского. Нет, он и раньше не идеализировал всяческие Освободительные движения… Так, Болгария вела достаточно вялую борьбу с оккупантами, больше в стиле "кухонных разговоров". Хорватия, Сербия и Черногория — куда как более серьёзную, хотя далеко не всех "борцов" можно было назвать людьми порядочными… Но тем не менее, люди что-то делали для свободы своих народов и в общем-то — успешно.

Греки же… Начать с того, что большая часть "Борцов" была откровенными бандитами, которые не столько вели борьбу, сколько занимались грабежом своего же народа. Были и такие, что устраивались на службу к туркам этакими полицаями, но при этом в разговорах с соотечественниками важно надували щёки и намекали на некую борьбу… Заключалась эта борьба обычно в том, что "борец" тащил всё, что плохо лежит. Нет, были и настоящие патриоты, которых можно было назвать людьми порядочными, не стремящимися заработать на своём патриотизме, но немного, немного…

Легионы вошли в Грецию как раскалённый нож в масло. И пусть это избитая метафора, но она не перестала от этого быть точной! Были в Греции и сильные отряды, но сидели они в "ключевых" точках. А вот на периферии…

Шестой легион "прогулялся" аж до Теспротии (она же — Феспротия) — провинции, расположенной фактически в середине страны, разве что на побережье, а не в горах. По пути они разгромили множество провинциальных гарнизонов, попутно поднимая местных на борьбу. И неважно, кто из восставших пылал "Священной Яростью" к туркам, а кто просто хотел обогатиться под шумок.

Но Шестой Легион подвёл проводник и воины нарвались на крупный турецкий отряд, напавший прямо во время марша из засады. Выиграли бой с заметным трудом: пусть турок было "всего" в пять раз больше, но это был один из по-настоящему хорошо подготовленных отрядов, плюс — "накрутили" муллы и дервиши. В итоге янычары полезли в рукопашную буквально сходу, не перестраиваясь в боевые порядки. Ошибка….

Но не в этот раз — Легион не успел в итоге развернуть артиллерию и исход сражения решался практически исключительно на холодном оружии. Воины успели дать всего несколько залпов из ружей, да и то — больше благодаря кавалерии, ринувшейся в самоубийственную атаку и успевшей притормозить большую часть атакующих османов.

Притормозили, но и сами завязли, так что в итоге в живых остался каждый четвёртый кавалерист, не более… Но и цену с турок конница Легиона взяла страшную, всё-таки европейское умение воевать сообща, единым отрядом, "козырь" куда более сильный, чем индивидуальная подготовка турецких воинов.

Резня была ожесточённой, но легионеры пересилили. Сперва они отразили первый порыв наступавших, в штыковой перемолов несколько накативших волн наступающих солдат. Затем всё-таки ухитрились развернуть пушки и дать залп в упор. Турки дрогнули… Не то чтобы потери от залпа были серьёзные, просто венедская артиллерия в настоящее время была лучшей в мире… Легионеры же, напротив — приободрились и принялись драться с удвоенной яростью.

Легионеров в итоге погибло сравнительно немного: меньше семисот человек для такого сражения и в самом деле немного, особенно если учесть, что турок погибло больше двенадцати тысяч — и это с учётом того, что нападали те из засады, да на марше!

Но ранены были почти все, за редчайшим исключением — и многие тяжело. В итоге добрая половина легионеров слегла и не могла передвигаться привычным маршем по пятьдесят вёрст в день, так что новые турецкие отряды начали оттеснять их к морю, предполагая зажать на побережье и уничтожить.

Процесс эвакуации был продуман заранее и на такой случай были оплачены суда в нейтральной Голландии, так что с помощью голубиной почты и связных голландцам дали знать о проблеме. Но вместо голландцев пришли англичане…

Одиннадцать тысяч английских солдат — свеженьких, пусть даже несколько утомлённых путешествием в тесных трюмах… Они тут же начали теснить Легион, прибегая к помощи курсировавших вдоль берега кораблей: артиллерийская поддержка, доставка припасов, перевозка подразделений.

Вместе с турками они начали выдавливать легионеров к берегу, под обстрел корабельных пушек, так что пришлось дать решающее сражение, заманив противников в долину реки Ахерон.

Легатом Марком Гарцем, одним из самых удачных бастардов Рюгена, был составлен поразительно наглый план, призванный уничтожить большую часть преследователей. Для этого колоссальными усилиями артиллерия Легиона и часть захваченных пушек ушла вперёд, после чего сапёрами был сооружён полноценный форт на склонах ахеронского ущелья. Всего свыше сотни пушек — грозно звучит, но большая их половина — перевозимая во вьюках мелочь, отбитая у осман. Прикрывать артиллеристов должны были егеря с дальнобойными нарезными винтовками и уцелевшие кавалеристы, которым для боя предстояло спешиться — на склонах крутого ущелья от всадников будет мало толка, зато при рукопашных с врагами отчаянные рубаки достаточно надёжно защитят артиллеристов. В теории.

На практике же… Разница в силах в десять раз, если учитывать даже раненых легионеров… Так мало того, план предусматривал раздельное ведение боя — с одной стороны артиллерия с егерями и кавалеристами, с другой — основная масса легионеров, пехота и гренадёры. Сапёры? Останутся помогать артиллеристам — благо, основы этой воинской специальности они знают неплохо.

Десятого октября 1794 года преследовавшие Легион "Красные мундиры" основательно втянулись в ущелье, предвкушая битву. Но через пару миль растянувшиеся в длинную цепочку "Псы Георга" попали в классический "мешок". Легионеры не только преградили "Псам" путь дальше, но и взобрались на крутые склоны ущелья, растянувшись на сотни метров… И как только англичане подошли к условленному месту, был открыт огонь.

Идущие впереди "Красные мундиры" стали лёгкой мишенью.

— Бах! Бах! Бах! — Зазвучали выстрелы и "Псы" начали падать на землю и в мутную воду Ахерона. Попытка организовать сопротивление ни к чему ни привела: атаковать засевших на крутых склонах стрелков, да ещё под огнём… Не смешно. Бежать вперёд — путь преграждает укрепление, а взять его… Несложно, если бы "Красные мундиры" смогли сконцентрировать для атаки хоть один батальон. А вот так, растянувшись…

Меньше чем за пять минут свыше двух тысяч английских солдат было убито, около пятисот — ранено. Ненадолго — спустившись со склонов, легионеры деловито добили врагов, собрав в первую очередь порох и ружья. Пусть скверные ружья, но в обороне возможность выстрелить два раза подряд многого стоит. Ценности… Да какие там ценности у английских солдат! Вот у офицеров, там да — мало у кого не было золотых медальонов, перстней и соверенов.

"Псы" попятились назад… Принимать бой они хотели только на своих условиях, а несколько дней роли не сыграют — имперским воинам некуда было деться из этого района. Англичане пятились, легионеры вроде как наступали — неспешно, очень осторожно, постоянно сооружая примитивные укрепления на случай контратаки…

И в спины "Красным мундирам" ударили ядра замаскированной на тех же склонах артиллерии — с двух сторон! Паника была страшная, но впрочем, сержанты быстро подавили её. Часть английских солдат начала карабкаться на склоны, пытаясь подобраться к пушкам Легиона — на радость засевшим там егерям. Другая часть попыталась пройти назад, выскочив из засады под огнём пушек… Решение правильное, но в данном случае на руку имперцам играла незначительная в данном месте ширина ущелья, так что в цель попадало каждое ядро.

Попади в такую засаду венеды, они бы просто проскочили простреливаемый пушками участок поодиночке или малыми группами, ибо стрелять по столь ничтожным целям никто бы не стал, да и попасть было бы проблематично. Англичане же таких "извращений" в принципе не признавали и воевали исключительно в плотном строю.

Ну и разумеется, часть "Псов" получила приказ атаковать пехотинцев, преграждающим им путь вглубь ущелья. И снова их подвела любовь к сомкнутому строю и неумение воевать небольшими подразделениями. Ну а воевать иначе было проблематично — топкие, заросшие тростником и кустарником, узкие берега… А ещё — сама река и крутые склоны ущелья.

Но растерянность англичан длилась недолго и они, разделившись на две части, начали действовать более эффективно. Около двух тысяч солдат полезли на крутые склоны — так, чтобы не подставляться под пули егерей Легиона. Большая же часть "Псов" медленно, но неукротимо пошла на перегородившую ущелье пехоту. В первую очередь в первые ряды "пропустили" турок, подпирая их штыкам, но те быстро… закончились…

Начали терять людей уже сами "Красные мундиры", постепенно тесня пехотинцев Империи. Теряли не так много, как хотелось легату — у британцев нашлись неглупые люди и передовая часть наступавших тащила перед грудью вязанки из тут же вырубленного хвороста. Нельзя сказать, чтобы их это очень сильно спасало, ведь легионеры, уже поднаторевшие в горной войне, "оседлали" и склоны, обстреливая врага со всех сторон. Потому у англичан и не получилось пустить в ход свою артиллерию — орудийную прислугу моментально выбивали в первую очередь, а несколько раз удачные выстрелы произвели небольшие взрывы, попав в бочонки с порохом.

Однако постепенно силы легионеров таяли и прежде всего у "скалолазов". Путь по горам — не гладкая дорога и порой они просто не могли следовать дальше за Легионом. Без прикрытия товарищей жили они не долго…

Время от времени бритты напирали и тогда происходили короткие, очень жестокие рукопашные схватки. Более качественная выучка легионеров давала здесь заметное преимущество, но снова меньше, чем хотелось бы. С одной стороны — крутые склоны, с другой — топкие берега… В такой ситуации добрая половина финтов и ухваток просто бесполезна.

Силы Легиона таяли, но и "Псы" были не бесконечны, да и негласная тактика выбивать прежде всего офицеров, а затем уже сержантов, капралов и просто инициативных рядовых, дала о себе знать. Солдаты Георга постепенно остались без руководства и… начали отступать.

Быстро, ещё быстрее… И вот они уже бегут, тяжело дыша и постоянно оскальзываясь. Бежать пришлось не слишком много, около мили, но у артиллерийских фортов Легиона произошла заминка: здесь дела у британцев пошли куда более уверенно и как раз сейчас прямо на батареях шло рукопашное сражение. Беглецы было помнились и если бы у них нашёлся кто-то авторитетный… или хотя бы пара минут времени… то всё было бы иначе. А так… в спины им ударила пехота Легиона и "Псы" побежали дальше. Паника распространилась и англичане начали отступать от артиллерийских позиций, оставляя их в покое.

Выжило не менее трёх тысяч "Красных мундиров"… если не учитывать погибших позднее раненых, легионеров же в живых осталось менее пятисот — и ранены были все. Но боёв с бриттами больше не было — выжившие "Псы Георга" бежали к кораблям, ну а Легион начал путь Домой. Шли неспешно, поскольку ранены были все. Несколько раз останавливались не только в селениях, но и в мелких городках. Турецкие гарнизоны, если они были, исчезали без боя, ибо драться со столь страшными людьми провинциальные аскеры из вспомогательных войск отказывались категорически. Ну а серьёзные турецкие соединения в данной провинции были уничтожены Легионом ещё до встречи с бриттами.

Ближе к границе их встретили остальные Легионы, "гулявшие" в здешних местах, и подразделения сербских добровольцев, после чего путь имперские войска никто не тревожил.

Через полтора месяца выжившие под Ахероном легионеры прошли торжественным маршем перед императором в Штральзунде и орали текст песни, которую передал им сам Владимир…

Стоящий на балконе дворца император вытянул из ножен клинок и вытянул вперёд и вверх руку в воинском салюте.

— Слава Шестому Железному!

Глава девятая

Несмотря на военные действия, жизнь не прекращалась. Так, в Польше шли суды — Мальтийский Орден требовал возвращения Острожского Майората — колоссальных земельных владений. Некогда Майорат был поделен, с большими нарушениями в законодательстве, после чего от Ордена откупились частью прибыли с владений — весьма незначительной, нужно сказать. Ну а теперь юристы Ордена под прикрытием Павла, смогли найти новые аргументы в пользу мальтийцев. Разумеется, русский император мог просто отобрать Майорат, но зачем? Даже многие поляки считали прошедший несколько десятилетий назад суд "беззаконным", так что сейчас имелась возможность забрать земли со всеми юридическими обоснованиями.

Павла в данном случае нельзя обвинять в наивности и земли он мог забрать и раньше, в том числе через суд. Просто так сложились обстоятельства, что выгоднее было помедлить. Зато сейчас Майорат не просто отходил Ордену, а переходил под его непосредственную юрисдикцию. Именно Ордена, а не самого Павла… И плевать, что Павел был его Великим Магистром!

Грифич, узнав подробности дела, долго восхищался — столь странный на первый взгляд подход давал колоссальные возможности для дипломатии. Теперь России становилось намного проще заключать хитро закрученные договора, "играя" на дипломатическом поле.

Но и императору приходилось заниматься юридической казуистикой. Так, Чехия окончательно вошла в орбиту Русского Мира и всё бы ничего, но остальные курфюшества уже высказали своё "фи" — и закономерно. Одно дело — подконтрольные Петербургу Подебрады, дело житейское, если в меру. Но вот меры Павел не знал и весьма активно пытался вмешиваться в политику Римской Империи через фактического вассала. А заодно — навязал Чехии множество Договоров, связывающих её с Россией.

ПОКА это было нормально — Павел и Владимир дружили, их связывали самые тёплые отношения, но потом… В общем, Чехия получалась этакой "миной" во владениях Померанского Дома и в последующем это могло сказаться негативно. Да и сейчас недовольство курфюрстов было вполне закономерным — "Двойное гражданство" страны давало ей слишком большие преимущества.

Пришлось встретится и на этот раз — в Стокгольме.

— Красивый город, — оценил русский самодержец, — не Петербург, конечно, но красиво.

Рюген лишь улыбался и отмалчивался.

Гуляли они прямо по городу, формально в сопровождении небольшого числа выдрессированных охранников, ну и разумеется — добрая половина прохожих работала в соответствующих спецслужбах. Остановились на мосту и опёрлись о перила.

— Чехия выйдет из состава Римской Империи, — негромко произнёс Грифич.

— Давно пора, — неожиданно ответил Павел, — я всё ждал, когда ты об этом заговоришь.

После вопросительно приподнятой брови собеседника пояснил:

— Мне нужен какой-то… плацдарм для сообщений с твоей Империей, Чехия отлично подходит — связи с европейскими странами у них налажены, но Подебрады полностью мне подконтрольны. Будет нейтральной страной с минимальной армией. -

Хмыкнув, — продолжил с лёгкой ехидцей:

— Сам же учил — не нравится что-то, так не бездействуй, а тут столько политесов накрутил вокруг Чехии. Знаешь, сколько я на этой ситуации заработал? Даже говорить не хочу, тебя от зависти удар хватит.

— Делай, как я говорю, а не как я поступаю, — вымученно отшутился Померанский. Мда, "сделал" его бывший ученик, однозначно…

Постояли молча, затем Павел вытащил небольшую серебряную флягу.

— Будешь? Настойка персидская, зело полезная.

— Для чего полезная?

— Так, — пожал плечами Романов, — здоровья чутка прибавляет. Проверено, проверено, не сомневайся.

— Давай, — отхлебнул, — а ничего, вкусная. Ладно, что там у тебя с Персией? Намекал в письме, так давай подробней.

— С Персией у меня хорошо, без Персии плохо, — флегматично отозвался Павел. — а если честно, то проблемы имеются. И не военные — вояки там… Да и многие мне рады, Персия в последние век-два затухает, а вместе с Россией — ого! Соседи быстро присмирели… А местные князьки и чиновники — вот где беда. Когда приходит к тебе такой, в верности клянётся… И ведь верен! Только одни бакшиш продолжают брать со всех и каждого — а после удивляются, когда их вешают. Другие — приводят свои войска…

— Войска! — не удержался Рюген, — гхм, прости.

— Ну, по местным меркам — войска, — пожал плечами русский император, — так-то понятно — сброд. Но ведь тоже в верности клянутся — и продолжают держать рабов, к примеру, хотя российскими законами это настрого запрещено. И как с такими быть?

Владимир призадумался, перебирая знания по данному вопросу…

— Два варианта, — медленно сказал он. — Первый — ты приводишь всё к единому знаменателю и всех несогласных укорачиваешь на голову. Просто, понятно, но кровищи прольётся… Причём учти, что эту политику должны будут продолжить твои дети и внуки. Второй — берёшь пример с моей Империи. То есть имеется Венедия — этакий "становой хребет", имеются страны Унии вроде Швеции, Норвегии, Хорватии — то есть те, что вошли добровольно и чьи обычаи не сильно отличаются от венедских. Затем владения Померанского Дома — вроде Баварии или Дании, что вошли не совсем добровольно и есть сомнения в части их граждан. И наконец — есть остальные страны Империи, отношения с которыми зависят от массы разных причин. Страны эти тебе подчиняются, ты можешь… гм, "нагнуть" их правителей, но это НЕ ТВОИ страны. Этакий классический феодализм, когда "вассал моего вассала — не мой вассал".

— То есть поделить Персию на этакие феоды и поделить её жителей на непосредственно МОИХ подданных, на которых распространяются законы России — и подданных моих подданных? Так? — Напряжённо спросил Романов.

— В точку. Сам посуди, на хрена тебе возиться с персидскими крестьянами или потомственными чернорабочими? Как ты ему вдолбишь законы России, а тем более, как проследишь за их исполнением? Проще сделать для персов русское гражданство признаком элиты. Ну то есть не обязательно только для дворян, но и учёных, купцов некоторых, ремесленников можно — из тех, кто получше. Долгий путь, но зато смотри: таким образом персы будут ассоциировать русское гражданство с достатком и сами будут стремиться стать русскими. Хлопотно, но надёжно.

Павел задумался и нехотя сказал:

— Да пожалуй, только второй вариант и подходит, иначе такая ерунда получается…

— Пф. У тебя ещё ничего, а я вот задумал Турцию себе забрать… Ну, европейскую часть, — пояснил Рюген ошарашенному Павлу.

— А ведь можно, — сказал тот, — именно сейчас… А почему не всю?

— Не "переварю". У тебя во с Персией сколько хлопот, хотя они к России относятся в целом доброжелательно, а у меня? Во первых, турки привыкли быть Главными — уже проблема… Прибавь несколько веков "нагибания" христиан — привычка относится свысока осталась, а роли-то поменяются! Представляешь проблемы? Затем масса чиновников, янычар, всяких там "служителей дворцовых покоев" и их родственников… Неблагонадёжных, которые безусловно подлежат выселению — не меньше четверти! Мусульманские сёла — тоже проблема, потому как там отношение к ним у крестьян-христиан самое скверное.

— Да понятно, — отозвался Павел, — читал справки, там столько раз сгоняли с земель исконных хозяев-христиан…

— Вот-вот… Оставить "переваривать" я просто не могу — "несварение" будет. Чиновники в принципе отпадают — они там поголовно взяточники, да и система совсем другая. Коли оставлю, так всю Империю заразят… Да и с остальными так же. Ремесленников бы оставил да купцов… Крестьян тоже, но последних проблематично — их давить будут, земли там благодатные, а у соседей-христиан обид накопилось. А я ведь числюсь как "Защитник Веры", так что не смогу их толком наказывать…

— Охохонюшки… — выдал брутальный русский самодержец, — это получается, что со взятием Турции, пусть даже её части, появляется СТОЛЬКО проблем? Мда… И как решать будешь?

— Аа… Слухи запущу, что воевать с ними буду максимально жестоко, в традициях крестоносцев. Дескать, ракетами буду города жечь, да пленных не брать — пусть паникуют да перебираются на азиатский берег.

— А трофеи? Они же и золото начнут переправлять да прятать?

Владимир мрачновато посмотрел на собеседника и сказал:

— Пусть я и очерствел на троне, но лучше у моих солдат будет меньше трофеев, чем я допущу ТАКУЮ резню. Пусть бегут. Тем более, что Царьград я правда буду брать ракетами, у меня выхода иного нет. Сам же знаешь, насколько он велик и в уличных боях там может завязнуть вся моя армия. А пожары в таком городе… Он дотла сгорит, — севшим голосом закончил Рюген.

— Мм… Самое же скверное, что иначе нельзя, — сочувствующе сказал Павел, — сколько горя принесла Турция славянам, это же не описать… так что надо этот гнойник вскрывать, надо…

Снова выпили — молча, не глядя друг на друга.

— Проливы? — Преувеличенно спокойно спросил Павел.

— Общий контроль. Мой берег — европейский вместе с Царьградом, ну и на азиатском берегу тоже закреплюсь. Твой — азиатский, ну и Болгарию кто-нибудь из твоих младшеньких под себя возьмёт, я уже подготовку начал, да и твои агенты…

Вопрос контроля был болезненным: оба императора понимали, что это они в хороших отношениях, а дети, внуки? Так что система сдержек и противовесов разрабатывалась всерьёз…

— Добро, — отозвался Романов, — ты что хочешь?

— Не знаю пока, но в районе Индии хотелось бы закрепиться, базы надёжные иметь. Как бардак в том регионе прекратится хоть чуть-чуть, так и решим. Предварительно — на материковой части Индии хочу владения иметь и… где-нибудь в Индонезии — Ява или Бали.

— Будет часть Империи?

— Хрена, — хрипловато засмеялся Рюген, — исключительно владения Померанского Дома!

Решив самые актуальные вопросы, императоры несколько расслабились и перешли уже на менее значимые темы.

— Сколько ты бастардов наделал? — Начал Павел фривольный разговор.

— Семьдесят четыре, — не задумываясь ответил Рюген.

— Силён, — покрутил головой Романов.

— Да… Силён, не силён… Я мог бы и законными обойтись, просто давно уже психологию местных объяснили: если сделать ребёночка девице из какой-нибудь незнатной семьи, но непременно большой и патриархальной семьи, то все её родственники… А ВСЕ — это колена минимум до пятого… будут гордится тем, что породнились со мной.

— Эк… Именно с тобой или вообще с императором?

— Со мной, сам же знаешь все эти мутноватые легенды о Возрождении Славян…

— Знаю, — кривовато усмехнулся русский император, — только вот получается уже, что они никак не мутноватые — сбываются!

— Ну… Не важно. В общем, сплю не со всеми подряд, а как бы нелепо это не звучало, кандидатуры мне подбирает служба Юргена. Чтоб внешность, здоровье, жениха не было, родни много да отношение ко мне самое… правильное.

— На Руси бастардов не любят, — театрально опечалился Павел — ему хватало и жены.

— Ну так Венедия и не Русь, — резонно возразил Владимир, — да я сам откровенно не слишком понимаю этот механизм. Нет, лет двести назад бастарды любых монархов считались едва ли не благословенными… Да нет, пожалуй, пораньше. Считалось, что монарх как бы представитель Бога в этой стране — не зря же "Помазанник божий". И вот поди ж ты — меня именно таким "Помазанником" и считают. Тебя, кстати, тоже — мы с тобой "Праведные Государи" в народе.

— Слышал что-то такое, да думал — льстят, — удивился собеседник.

— Льстят… А ты вспомни, сколько монархов за последние пару веков нелицемерно заботились о народе? Да не по Руси посчитай, а даже по всей Европе с Азией… Грозный там, ещё пяток человек куда как пожиже — вроде Кеттлера… А по масштабу мы с тобой как раз после Грозного и получаемся — земли собираем, да… Сам знаешь.

— На фоне всяких там Фредериков Австрийских да Старого Фрица с его военной экономикой или французского Людовика, просравшего страну, мы и правда… "Помазанники Божьи", — серьёзно сказал Павел, — я как подумаю, что почти все они воспринимают данную им Богом страну не как Долг, а как… имущество… плохо становится. Так быть не должно.

Глава десятая

Неопределённые слухи о Большой Войне войне с Турцией, ходившие по Империи в общем-то постоянно, начали приобретать некоторую конкретику. И хотя все наставления по военному искусству говорили о внезапности удара, в данном случае Владимир решил взять пример с древнего князя Святослава с его "Иду на вы!"

Мало того, что форма "Вы" в Древней Руси подразумевала не множественное число, а… ТЬМУ — то есть он объявлял себя Борцом за Свет, так ещё психологический настрой как своих воинов (на ТЬМУ идём!), так и противников — при славе непобедимого полководца сказать врагу заранее, что ты идёшь на него войной… Многие дрогнут.

Ну и самое главное — скрыть подготовку к Большой Войне с Турцией не получилось бы при всём желании, слишком уж масштаб велик.

Война масштабом поменьше уже велась русскими в Северной Америке. Пусть поселения там были сравнительно немногочисленны, но были — и Англия не могла не учитывать этот факт, ведь оттуда в Россию шли меха, тюлений и китовый жир, другие ресурсы.

Парламент направил туда эскадру под командование командора Ли. И поскольку направление считалось откровенно второстепенным, то и корабли направили того же класса — второсортные шхуны и фрегаты с второсортными экипажами. Зря…

Русских в Америке было сравнительно немного — от силы тысяч семь, да столько же метисов и аманатов, воспитанных в русских традициях. Были они разбросаны по территории от Аляски до Калифорнии, так что привыкшие к невысокой мобильности европейцев, британцы недооценили способность профессиональных охотников и торговцев с индейцами к переходам. А между прочим, у торговцев переход в полсотни вёрст с тяжёлым тюком товаров на плечах считался делом рядовым.

Мобильные, решительные, привычные к дальним переходам, оружию и схваткам с враждебными индейскими племенами и дикими животными, русские колонисты в союзе с дружественными индейцами совершенно закошмарили англов.

Ну что могли сделать моряки короля Георга? Обстрелять посёлки из пушек? Так в избы ещё и попасть надо, а ядер на это дело уходит… Классическая же русская изба возводится за пару дней, так что — "Из пушки по воробьям". Высадится с десантом и сжечь поселение? Иногда это удавалось, но обычно потери "Красных мундиров" от меткого огня профессиональных охотников были столь велики, что десант срывался в самом начале. Нужно учесть ещё, что минимум четверть переселенцев в Русскую Америку была некогда егерями с опытом войны. Или казаками, пластунами, гренадерами…

По ночам же лаймам приходилось очень, очень тщательно охранять свои корабли, ибо в дело вступали охотники за морским зверем, способные броском гарпуна пронзить за несколько десятков метров не только моржа, но и человека. Ещё они были способны проплыть полмили даже в ледяной воде, обмазавшись жиром животных… В любом случае британцам приходилось скверно — снимали часовых, после чего следовал решительный абордаж.

Таким образом было захвачено три корабля — неимоверный позор для Флота Англии… Да собственно говоря, для любого другого тоже…

В итоге британцам пришлось отступить, удовлетворившись сожжением несколько десятков изб, захваченным одним (!) сараем с пушниной и долгой, но безрезультативной артиллерийской перестрелкой с фортом Росс. Точнее, какие-то результаты были у форта Росс, так-как через несколько дней после перестрелки один из английских фрегатов нашли брошенным и судя по косвенным данным — именно во время перестрелки он пострадал достаточно сильно, чтобы его можно было попытаться отремонтировать.

Британия поспешила объявить о победе, но даже сами британцы в это не верили… Индейцы же чрезвычайно гордились тем, что отбились от неприятных чужаков, ну а напрочь отмороженные эскимосы молили духов, чтобы чужаки пришли ещё — очень уж трофеи были взяты хорошие…

В самой России волновались кочевые и полукочевые народы — и прежде всего калмыки, большая половина которых в 1772 году ушла назад в Джунгарию. Ушли с шумом и рассказами о величии, которое они прямо сейчас завоюют. Большая их часть была крайне недовольна Павлом, который вёл очень жёсткую политику по отношению к инородцам — и не всегда справедливую. Но несмотря на несправедливости, калмыки были поголовно вооружены ружьями и пистолетами — вплоть до женщин и подростков, да и с клинковым оружием было более чем в порядке. А это прямо говорило, что Павел, несмотря на национально ориентированную политику, в материальном плане их совсем не притеснял…

С оружием у ушедших было всё хорошо, а ЧСВ ещё лучше, так что по дороге те изрядно "пошалили". В русских землях их сопровождали солдаты, а вот в районе Казахстана калмыки без особого стеснения начали грабить местных, мотивируя это:

" — Они издревле были нашими данниками, пусть целуют сапоги и вспоминают хозяйскую плеть". Благодаря вооружению и участию части Орды в европейских войнах, сопротивление немногочисленных казахов… и не только казахов… удалось легко сломить, так что в итоге многовековой порядок в Степи был нарушен и начался Большой Передел Земель. Не в последнюю очередь он стал причиной того, что впоследствии русским войскам удалось так легко захватить эти края…

Ушедшие устроились в Китае очень неплохо и теперь оставшиеся калмыки рвались к родственникам. Не все, разумеется, но голоса инакомыслящих мало кто слушал. Услышав о грядущем переселении ойратов, остальные их кочевые и полукочевые народы резко разделились. Одни отнеслись к этому чрезвычайно враждебно — учитывая грабежи, сопровождавшие переселение, удивляться не стоило… Другие надеялись присоединиться к грабежам, а главное — занять в Поднебесной более высокое положение чем сейчас.

В принципе, Павел ничуть не протестовал — подданные из них были сомнительные, разве что башкир и ряд других народов было бы жалко, вздумай они уйти. А калмыки да ногайцы… Не чтобы плохи, просто где прокормится один кочевник, может прокормиться десяток земледельцев — без претензий на родство с Чингисханом и мировое господство.

Другое дело, как обеспечить маршрут, чтобы несколько сот тысяч человек не умерли по дороге от бескормицы, но чтобы не были задеты интересы лояльных подданных, ибо у каждого кочевника по меньшей мере несколько голов скота и такая "скотская армия" способна превратить в пустыню любую местность. В общем, головная боль и траты нешуточные, но зато снимались проблемы с осёдлыми соседями кочевников, которым не нравились побочные эффекты от такого соседства, заключавшиеся в регулярно вытаптываемых полях, угоне скоты, набегах за молодыми женщинами и прочих "развлечениях".

Непросто дела обстояли и в недавно захваченной Персии. Сами персы в большинстве своём отнеслись к русским весьма дружелюбно, посчитав Старшей Роднёй. Да и законы Русского Государства были вполне адекватны и понятны. Но вот проживавших на территории Персии представителей других народов начали резать…

Как это обычно бывает при глобальном переделе власти, равновесие нарушилось и пострадали прежде всего малочисленные, но сравнительно богатые группы населения, к которым у персов были какие-то претензии. Прежде всего — крупная община евреев, контролировавших как минимум треть финансовых потоков страны. И пусть Павел относился к ним негативно, но вот резни совершенно точно не хотел — в данном случае сработал "ефрейторский зазор" и местные были твёрдо уверенны в своей безнаказанности. Ну и плюс деньги… Резню остановить удалось, но поздно — и большая часть общины была уничтожена. Поздно — потому что военным было велено "По возможности мягко обращаться с местными жителями", а сами евреи жили компактно, отдельно, так что пока узнали, пока подоспели…

Ещё хуже пришлось арабам, курдам… Не трогали или почти не трогали только армян и христиан вообще, здраво понимая, что за ТАКОЕ христианское государство точно не погладит по голове.

Но не стоит думать, что дело только в ненависти к чужакам — соплеменников персы резали как бы не более охотно. Враждующие кланы, слишком богатые/наглые/слабые/сильные соседи и так далее.

Войска получили приказ стараться не вмешиваться в происходящее:

" — Покуда резня идёт между теми, кто не имеет Гражданства Российского и не известен как человек, могущий принести несомненную пользу, старайтесь не лезть в сию грязь. Чтобы понимать, кто прав, а кто виноват и как следует поступить по местным законам справедливости, следует прожить здесь не один год. В противном случае можно наломать добрых дров и заполучить врагов Государству Российскому на самом пустячном, казалось бы, происшествии. Выглядит резня сия гадко и мерзко, но следует помнить, что это Восток, а не Россия и подходить к нему следует по другим меркам. Происшествия таковые случаются здесь постоянно и людишки местные привычны к этому.

Однако если задета честь или безопасность любого из Наших подданных или честь Государства Российского, приказываю применять Силу без всякого раздумья и крайне жестоко — так, чтобы туземцы сразу уяснили, что поднять руку на одного из российских Граждан — это значит лишиться сей руки."

Захват Персии стал этаким "принципом домино" и события в окрестных странах понеслись вскачь. Сильно активизировались индусы, занимаясь пока взаимной резнёй, но дело шло к убийствам европейцев и мусульман. Европейцев здесь было пока что не много, но если французы, испанцы или португальцы с голландцами держали себя более-менее в рамках — хотя бы потому, что было их мало, то англичане, как самые многочисленные и активные, успели оттоптать немало мозолей. Ну а после Французской Революции и последующих событий серьёзных конкурентов в регионе у них не осталось и лаймы изрядно обнаглели.

С мусульманами-завоевателями у индусов отношения всегда были напряжёнными, но ранее мусульмане могли опираться на единоверцев из той же Персии. Да и Турция не раз говорила своё веское слово, другие мусульманские страны. Ну и разумеется, индуисты осторожничали ещё и потому, что опасались за торговлю со странами ислама. Теперь же, когда Персия была завоевана, а Турция разваливалась на глазах, начала разваливаться и торговля… Точнее, торговлю Индии с Персией начали потихонечку перехватывать русские, а вот с Турцией дела обстояли совсем скверно. Так что препятствий для взаимной резни оставалось всё меньше и меньше и начали вспыхивать пока что мелкие, но очень многочисленные очаги напряжённости. И если они не затухнут, то можно быть уверенным — мусульмане станут в Индии религиозным меньшинством, причём меньшинством на грани исчезновения.

С христианами в Индии дела обстояли несколько лучше, но только с "проверенными" ветвями христианства — теми, что давным-давно укоренились в регионе. Отношение же к католикам и особенно протестантам было скверным: сильную поддержку им оказывали европейцы, пользуясь подчас достаточно грязными методами.

А так… "весело" было всем, люди жили в Эпоху Перемен.

Глава одиннадцатая

Сбор курфюрстов подтвердил выход Чехии из Империи, после чего все облегчённо вздохнули — ссориться с русским императором из-за такой мелочи никто не хотел, но и терпеть своеобразную "занозу" было не только неприятно, но и экономически невыгодно. Вскоре после Сбора, незадолго до Рождества, пришло приятное известие — умер бывший король Баварии, успевший в недавнем прошлом сильно досадить Померанскому Дому. Умер сам:

— Нет, Сир, — довольно сказал Юрген, — мы помогли, но так… морально. Там словечко, здесь… и пожалуйста — меланхолия и угас. Но сказать, чтобы наша заслуга… Нет, он и без того после проигрыша сильно сдал, мы разве что ускорили.

— А остальных Виттельсбахов ускорить можете? — Поинтересовался Рюген, — но не всех, а самых активных. Мне не нужна гибель династии, я хочу просто, чтобы они "просели" и потихонечку сдали позиции по "естественным причинам". Пусть станут очередной династией, у которой есть только счета в заграничных банках, пышные титулы и символические земельные владения. Сможете?

— Да, Сир, — уверенно отозвался старый друг и теперь уже родственник. Да собственно говоря, Владимир ещё лет пятнадцать назад разрешил называть себя по имени, но Юргену было проще выговаривать "Сир", чем "Владимир"…

— Замечательно… Но не торопитесь, это работа минимум лет на пять должна растянуться — дескать, полоса неудач у Виттельсбахов.

Фон Бо хищно оскалился и пусть смотрелось это не слишком эстетично — ибо контрразведчик был заметно старше Померанского и зубы у него были не самые лучшие… Но Грифич знал, что мозги и воля у старика стали ещё острее, чем в молодости, да и в фехтовальном манеже тот до сих пор входил в число сотни лучших шпаг Империи.

Почти в это же самое время Павел наконец выиграл тяжбу по поводу Острожского Майората и земли стали заселять рыцари Мальты. Ну а что они почти поголовно православные и русские… Так новый устав Ордена разрешает это.

В 1795 году, в начале января, Священная Римская Империя объявила войну Турции. Несмотря на то, что те давно ждали чего-то такого, паника у осман поднялась нешуточная — они до последнего надеялись, что взаимные претензии так и будут разрешаться мелкими набегами, как привыкли на Балканах. Глобальная же война… После целой серии страшных войн, в которых Османская империя потерпела сокрушительные поражения от славян, качество воинов там сильно ухудшилось.

Да и чего удивляться-то? Как обычно, в бой идёт "мясо", расчищающее дорогу элитным частям, но затем в бой всё равно вступают элитные части… А методы ведения войны "Грифоном Руянским" пленных не предусматривали, как собственно и беглецов. Так что элитные турецкие войска были попросту уничтожены и несмотря на запредельные усилия султана, до их восстановления было ещё далеко. Да собственно говоря, некому были и восстанавливать — потенциальных инструкторов и командиров просто не было — выбили…

Паникующие турки среагировали самым привычным образом — начали резать иноверцев. Метод, проверенный веками, позволяющий "сбросить пар" и перевести вектор с султанского Двора на чужаков:

" — Ату их, это они виноваты, что наш султан дурак, а все чиновники поголовно взяточники, расхищающие бюджет почти целиком. Это из-за греков/славян/армян/евреев наши доблестные янычары из элитных войск превратились в лавочников, забросивших воинские упражнения. Вперёд, давайте уничтожим их, доблестно изнасилуем их жён и дочерей, возьмём их добро и после этого благородного деяния Османы вновь станут Великими!".

Иноверцы, понятное дело, сопротивлялись, а если учесть, что в Малой Азии было больше греков, чем турок, да и на Балканах славяне доминировали хотя бы по численности, то понятно, что "Священный Гнев" обрушился прежде всего на инородцев в Стамбуле и внутренних областях страны. Ну а поскольку Турция, пусть и разваливающаяся, раскинулась куда шире, чем Турция двадцать первого века, то и мест, где преобладали "не турки", было предостаточно. И если в обычных условиях инородцы постарались бы откупиться или вяло отбиваться, не слишком увлекаясь, дабы не привлечь внимание регулярных частей, то сейчас…

Известие о войне Священной Римской Империи с Турцией вызвало у них почти религиозный экстаз и в результате возникли многочисленные очаги гражданской войны. Где-то "не турки" воевали активно, где-то только вели "кухонные" разговоры, но всем было ясно — как только война разгорится, османам будет нанесён удар в спину.

— Флот, значит…

— Да, отец, — сказал довольный Святослав, развалившись на кресле.

— И сильно?

Красноречивый жест рукой вниз — до самого отказа — вместо ответа.

— Мда…

— Да уверен я, уверен, — весело сказал "Морской конунг" Святослав, — у осман почитай весь флот на греках да на балканских славянах держался, а теперь кого уволили, а кто и сам с перепугу сбежал.

Рюген сморщился — он прекрасно знал, НАСКОЛЬКО велико количество греков на постах "технических специалистов" в Турции, да и славян хватало… Тема для него была очень неприятной и напрочь перечёркивала былые представления о "братьях-славянах" и "православных-братьев-греков". Те весьма охотно служили поработителям, порой на очень высоких постах. Сменить веру? А карьерный рост предусматривается? И вот новоиспечённый мусульманин готов… Понятно, что это несколько утрированно, но всё равно — количество ренегатов поражало. Если бы греки были на деле такими же патриотами, как на словах, Османская империя в принципе бы не состоялась. Да и балканские славяне не слишком радовали.

И вот теперь "Большая Чистка" по отношению к инородцам сыграла над турецким флотом дурную шутку — большей части технических специалистов просто не стало — в том числе и физически. А ещё — целого ряда капитанов, поскольку у осман нередко было ДВА капитана… Один — "неверный"-христианин, командующий кораблём во время плавания и второй — "правоверный", командующий кораблём в бою. Обычно "боевой" капитан более-менее разбирался в судовождении и мог привести корабль из пункта "А" в пункт "Б", но настоящий моряк мог бы его "переиграть" ещё до боя массой интереснейших способов.

Новость была так хороша, что даже не верилось.

— Жалко, что русский флот занят сейчас по большей части Каспием да Персидским заливом, — вздохнул Рюген.

— Ну, там по большей части моряки-черноморцы, пожал плечами Святослав, — корабли-то остались, просто экипажей некомплект, да офицеров — Персией заняты.

— Нам-то как это поможет, — снова вздохнул император, — кораблей-то в Чёрном море у нас нет и из Балтики да из Северного моря особо не перегоним. Точнее, можем — если весь флот двинем, но тогда Балтика без защиты останется…

— Аренда, — важно сказал сын, — водя пальцами по подлокотнику, — арендуем у России корабли.

Восторженный рёв императора переполошил весь дворец.

Переговоры об аренде велись в великой тайне, посвящённых было всего несколько человек. Ну а после сотня венедских моряков-офицеров и несколько тысяч матросов под разными предлогами выехали к Чёрному морю: обмен опытом, "на лечение" и так далее. Но и без русских офицеров обойтись не получалось — пусть Чёрное море заметно "легче" Балтики, но специфики у него хватает, так что на каждом арендованном корабле был один-два русских офицера и несколько матросов-ветеранов.

Деньги за аренду Павел не взял — зато ремонт кораблей обязались провести венеды, да и долю в трофеях русский император запросил неслабую… В общем — дружба-дружбой, а прибыль отдельно… Царапнуло.

И пусть Владимир понимал, что это вроде как правильно, но… Именно венеды будут воевать с османами, да вдобавок делиться потом завоёванными землями… И при этом ещё что-то запрашивать с союзников за аренду не самых лучших черноморских кораблей? Перебор.

Вообще, Павел всегда был скуповат, а с возрастом это постепенно перерастало в скупердяйство. А "масла в огонь" добавляла Мария, урождённая Подебрад. Воспитание у неё было классическим европейским, "жлобоватым". Ну и… она это не афишировала, но по косвенным признаком женщина обиделась на Померанского за раздел Чехии.

Пока "высокие договаривающиеся стороны" в лице дипломатов занимались флотом, Рюген методично "взламывал" Балканы. "На хозяйстве" остался Богуслав, давно уже взявший на себя функции Канцлера Империи. Оставить кого-то рангом пониже было нельзя — время от времени приходилось решать не только крайне важные, но ещё и деликатные вопросы Померанского Дома, в которых кроме старших Померанских, только Юрген фон Бо, как родич, ориентировался на таком же уровне. Какие? Ну хотя бы — династия Виттельсбахов, вопрос с ликвидацией некоторых семей банкиров — целиком, Русский Двор и так далее. Дела такого рода решались так, что исполнители знали только "кусочки", причём ради маскировки некоторые из "кусочков" были лишними — чтобы посторонние в принципе не смогли "сложить пазлы".

Поход Владимира смог состояться только потому, что франки в настоящее время увязли в Гражданской Войне и параллельно залезли в Итальянские государства. "Армия" Сен-Жюста получила трёпку в Вандее, хотя и местных крестьян сильно проредила. Отступали с воплями о "Преданной Революции" и как и ожидалось — Сен-Жюста казнили.

После этого лидеры Французской Революции собрали уже нечто более боеспособное и направили в мятежные провинции. Ну а для финансирования происходящего собрали ещё одно войско и начали тотальный грабёж Италийских княжеств. Залезли и в Испанию, но не слишком уверенно, да и получилось это только потому, что испанцы тоже вели Гражданскую Войну, причём более "весёлую", чем франки. У них одних только сторонников монархического пути развития Великой Испании начитывалось три партии — за Бурбонов и за представителей других аристократических семей. А ещё были сторонники раздела страны — баски, арагонцы и другие. У тех тоже были сторонники королевской власти и Республик.

Приятно радовало, что у французов так и не нашлось пока альтернативного Бонапарта и Лидера Нации, так что в Конвенте грызня была ещё та… И именно сейчас, пока из серьёзных противников осталась только Англия, не обладающая серьёзным сухопутным войском, Грифич мог наконец взяться всерьёз за Османскую Империю. Другого шанса может и не быть…

Турки начали воевать грязно, выжигая территории, по которым отступали. Для них это вообще-то было несвойственно — несмотря на то, что страна уверенно погружалась в религиозное мракобесие, османы были теми ещё государственниками. И если уж начали воевать с тактикой выжженных территорий, то было ясно — удержать Балканы они не надеются.

Нужно сказать, что не все турки были согласны с такой политикой — народ они, в общем-то, достаточно вменяемый. Но муллы, дервиши и всевозможные вспомогательные войска из "союзных" народов вроде албанцев накручивали ситуацию. Сербские территории, находящиеся под турками, вспыхнули моментально и оказалось, что большая часть жителей в той или иной степени владеет оружием и организованна в какие-то отряды. Не то чтобы они сильно мешали туркам… Но защитить себя и своих близких сил обычно хватало — особенно потому, что "на хвосте" у "факельщиков" висели передовые отряды венедов и имперские Легионы.

Неплохо справились и венгры, часть территории которых оставалась пока под османами — в своё время попаданец не стал воевать за чужие интересы.

А вот болгары, у которых только-только начало появляться подобие Сопротивления, а не одна "кухонная" говорильня, пострадали сильнее всего. Доходило до того, что в некоторых городах христианское население уничтожалось до последнего человека, причём в резне порой принимали участие соседи мусульмане, бежавшие затем вслед за оттоманской армией с награбленным добром.

Греция казалась островком мира и спокойствия — там демонстрировали повышенное дружелюбие к оккупантам, но всем было ясно, что как только дела у осман пойдут хуже, греки быстро возьмутся за оружие — если это будет сравнительно безопасно для них. Ясно это было и туркам, но обострять отношения раньше времени они не хотели — ещё один "очаг напряжённости" мог оказаться той самой "последней соломинкой".

В поход на громадную Османскую Империю Грифич смог поднять только тридцать тысяч венедских войск, четыре Легиона из двенадцати и "каждой твари по паре" — а проще говоря, по несколько полков от каждой страны, входящей в Империю. Увы и ах, но большая часть войск вынуждена была остаться прикрывать страны Унии. Уязвимым было побережье Норвегии, Дании, частично Швеции и немалого куска Венедии, граничащего с Северным морем, где хозяевами пока что были англы. И это если не вспоминать о Хорватии… Десанты англичан и их союзников были явлением частым, а были ещё и сомнительные нейтралы, явно склонявшиеся на сторону Британии — Голландия, Бельгия… "Мутной" оставалась Швейцария — нищие горцы в общем-то склонялись на сторону Империи, но среди верхушки было очень много масонов и представителей вовсе уж экзотических сект, которые можно было назвать христианскими с большим натягом.

В общей сложности в поход пошло чуть больше шестидесяти тысяч человек, но по мере продвижения вглубь турецких владений к ним присоединялись всё новые и новые союзники. Если та же Хорватия из-за прибрежного положения и противостояния с бриттами могла выставить для войны с османами всего несколько полков, то вот Словакия выставила почти пять тысяч солдат.

Венгрия решила было ограничиться занятием своих "исконных территорий", с которых венеды выбили турок. Но разъярённый император прямо сказал им:

" — Мы выбили, так и земля наша. А хотите вернуть её себе, так докажите, что вы волки, а не шакалы — рвите янычар!".

Вряд ли венгры были довольны, скрип зубов был слышен по всей Европе. Но в данном случае на стороне императора было и общественное мнение.

Войска союзников были в основном второсортные — много хуже, чем венедские или норвежские ополченцы. Да и в крупные битвы они особо не лезли… Впрочем, турки тоже не блистали — ещё два десятилетия назад, как помнил Грифич, турецкие аскеры были куда выше классом… Но для осады второстепенных крепостей, патрулирования и прочих дел годились и союзники.

Шли по Балканам широкой лавой — то рассыпаясь на отряды по две-три тысячи человек, то собираясь в единый кулак. Мера вынужденная — гористая местность изобиловала естественными укреплениями, да и за годы своего владычества османы понастроили массу крепостей и укреплённых пунктов, на которые опирались их войска.

"Споткнулись" христианские войска в мае 1795, у Эдирне — крупного города и мощной крепости, из которой были выселены все христиане, он был "крепким орешком". Крепким ещё и потому, что эту территорию османы считали уже не "колонией", а своими исконными землями и собирались цепляться за неё едва ли не зубами. Мощный гарнизон, хорошие припасы и намерения умереть, но не пропустить неверных вглубь Османской Империи.

Глава двенадцатая

Эдирне имела крепкие стены, валы и рвы, вынесенные за городские стены форты, огромное количество припасов, грамотно расположенные батареи и сорокатысячный гарнизон, комфортно расположившийся в домах выгнанных христиан.

— Задачка, — процедил сквозь зубы Рюген, разглядывая карту укреплений. Разведка постаралась и карта была очень подробная. К сожалению, в этот раз не было возможности опереться на диверсантов — устранение христиан из пределов города сильно осложнило задачу, вдобавок гарнизон был укомплектован по принципу землячеств, да ещё и достаточно давно. Не чтобы совсем невозможно… Но пороховые погреба были многочисленны, спрятаны глубоко под землёй и охранялись на диво хорошо. Яд не имел смысла из-за отсутствия централизованного питания, а травить несколько десятков человек… Старшие офицеры? Охранялись очень хорошо, да и один-два офицера уровня майор-полковник погоды не делали…

— Ракеты, Сир? — осторожно подсказал стоящий рядом Готлиб, который давным-давно стал на таких совещаниях своим — ну надо же кому-то вино подавать? Да и личный военный опыт камердинера плюс постоянное сопровождение Рюгена сделало его весьма дельным штабным офицером. И между прочим, камердинер императора по Табелю о Рангах имел звание полковника — в переводе на армейские чины…

— Нет смысла, — задумчиво протянул Рюген, — Ракет у нас немного, их хватит на штурм одного-двух крупных городов, не более. Дорогие, заразы… Да и припасы в Эдирне нам пригодятся.

— И не факт ещё, что город загорится, — осторожно вставил свои слава молодой майор Бонапарт, присутствовавший на совещании в качестве адъютанта Михеля Покоры. Взоры присутствующих тут же обратились на него.

— Эдирне — город изначально каменный, здесь нет или почти нет деревянных строений, а немногочисленные дощатые постройки были убраны — если верить разведке, — пояснил корсиканец с акцентом.

— Продолжай, — приказал прищурившийся фельдмаршал Покора, глядя на ученика с видом экзаменатора.

Да собственно говоря, он и был экзаменатором — немолодому сербу приглянулся молодой офицер — потому и взял адъютантом. И поскольку сыновей у Михеля не было, зато были дочери, Наполеону предстоял брак по расчету… Корсиканец, кстати, был не против — прехорошенькая, слегка легкомысленная, но умненькая Лизавета сама по себе была ценным призом, а в сочетании с миллионным приданным и огромными земельными угодьями и подавно. Так что будущего зятя фельдмаршал натаскивал очень жёстко — чтоб фамилию не позорил. Да-да, фамилию Наполеону тоже предстояло сменить — на Покору. В конце-концов, Бонапартов у его родителей ещё много, а в роду Покоры последним мужчиной оставался он сам. Так что если корсиканец хотел не только приданного, но и титул князя Покоры в будущем… А он хотел.

— Убрали деревянные строения, — чуточку нервничая повторил майор, — город не такой уж большой, да и солдат здесь больше, чем гражданского населения, так что смогли проконтролировать. Пожары, конечно же, всё равно возникнут, но критичными не станут.

— Согласен, — хмуро сказал император, — да нельзя ещё не учитывать психологический фактор — гарнизон настроен здесь очень серьёзно, так что из-за пустяков паниковать не будет. Если осада продлится несколько недель, то может и начнут. А может и нет…

— Сир, разрешите? — Наполеон, оглядываясь на Покору, положил на стол помеченную карту, — я тут набросал начерно, как можно взять город с помощью артиллерии — никаких недель, должно хватить несколько дней.

— Он сам, — с гордостью сказал фельдмаршал о будущем зяте, — дал ему задачку, да сказал, что ежели выполнит всё, то буду просить ему звание полковника.

— Если выполнит, то к званию полковника я ему и орден дам, — хмыкнул Владимир.

— Выполнит, — уверенно ответил серб, — как инженер я его на голову превосхожу, а как артиллерист — так он мне не уступает. Опыта, понятное дело, не хватает… Ну а как наберётся — ещё и получше меня будет.

Под поручительство Михеля, артиллерией венедской армии при осаде Эдирне стал командовать Бонапарт. Недовольные были, но только среди артиллеристов, да и то… Адъютант у особ столь высоких рангов почти всегда выбирался из особо талантливых, либо знатных офицеров, так что возможность продвинуть своего протеже по службе мало кто упускал. Покору же уважали и если тот считал будущего зятя отменным артиллеристом… то кто будет спорить с Самим Михелем Покорой?! Да и сам корсиканец успел проявить себя очень неплохо сперва на службе Франции, а затем и Венедии.

Осада началась по всем правилам… Почти. Нечасто бывает такое, чтобы армия, осаждающая крепость, имела численность почти в два раза меньше, чем солдат в той самой крепости… Впрочем, никто не сомневался — этого вполне достаточно.

Остальные же войска — как венеды, так и Легионы, ушли вперёд. Особо серьёзных боёв пока не планировалось — османы лихорадочно строили укрепления и в "поле" против Померанского выходить не хотели в принципе. Но и так ничего, можно было "подготовить" территорию. "Вспомогательные" же войска из союзников зачищали территорию. Оставалось ещё немало мелких укреплений и городков, где сидели небольшие турецкие гарнизоны. Здесь особо отличились сербы: на полноценные войска они пока что не тянули, но для полу партизанских действий небольшими отрядами были вне всяких похвал. Хороши были и венгры — как бы не лучше сербов.

Болгарские же добровольцы действовали неумело, но крайне ожесточённо, не жалея собственных жизней и в принципе не принимая понятие "мирное население". И… это не афишировалось, но болгар Владимир использовал там, где требовалось напугать мусульман, не относящихся к военным частям. Территория европейской Турции предполагалась исключительно христианской и большей части мусульман всё равно предстоял переезд. Остальных же — христианизация.

И хотя попаданец был равнодушен к вопросам религии, он помнил — сколько проблем даже в двадцать первом веке принесло Балканам соседство Креста и Полумесяца. Постоянные войны, стычки, конфессиональные конфликты, шпионаж и прочие "прелести", всплывающие наверх при малейшем ослаблении власти или конфликте с соседними странами или эпидемиях или… На хрен — если есть возможность решить проблему, то её нужно решить. Пусть жёстко, пусть с кровью… Но надо. Всё равно он не сможет удержать те же болгар, сербов, черногорцев (особенно!), венгров и греков от грабежей, погромов и мести ослабленным соседям. Мести за недавние грабежи, погромы и убийства…

Всеми четырьмя Легионами, воюющими в данной кампании непосредственно под рукой Владимира, командовали родичи-Головины — благо, родня была достаточно большой и толковых офицеров среди них было немало. Вот и "натаскивал" их последние пару лет.

"Натаскивал" не просто так — именно Головиным он рассчитывал передать Грецию. Фамилия "Головин" у греков давно уже вызвала благоговение — как же, потомки византийских Императоров и готских Государей…

Считать попаданца недальновидным было нельзя и выращивать конкурентов для потомков он никак не собирался. Во первых, стратегические места вроде Крита, Кипра и Родоса он намеревался оставить себе, причём ввести не в состав Империи, а непосредственно в состав Венедии. Для этого планировалось даже потихонечку выдавливать оттуда греков, заменяя их славянами и славянизированными немцами и скандинавами. Ну и по возможности славянизировать самих греков. Во вторых — саму Грецию планировалось поделить на части, отдельные царства. Вариант вполне реальный, ибо несмотря на разговоры о Единой Великой Греческой Нации, договориться о том, кто главнее, они так и не смогли. Отличий хватало: языковые, внешние, поведенческие и т. д. А главенство давало какой-то исторической области не просто повод для гордости, но и вполне понятные экономические преференции.

Вот на этом-то и сыграли спецслужбы Венедии. Начав ещё лет десять назад "накачивать" греков разговорами о Величии Предков. Причём жителям Спарты в уши лили одно, Македонии — другое… В итоге, греки теперь считали более правильным организовать отдельные государства — и уж их-то, самое "правильное", непременно добьётся успеха. Союз? А как же, но — всё равно отдельные государства.

В грядущем разделе Греции на "Исторические Государства" главную роль сыграли национальные элиты — всем хотелось "рулить" пусть в маленьком государстве, но на главных ролях. А как же, престиж… Это в масштабах всей Греции командир полка — мелочь, а где-нибудь в Этолии — одна из главных фигур государства.

План сработал лучше, чем ожидалось и делёж виртуальных "портфелей" шёл не первый год. Спецслужбы умело подогревали страсти и греки САМИ пришли к выводы пригласить на престолы Головиных. Ну не кланяться же вчерашнему соседу!? А тут — императорский род, да в родстве с другим императором…

Осчастливить предполагалось не только Головиных: в конце-концов, почему его дочерям царские венцы пойдут ничуть не хуже… В итоге появятся две "запасные" ветви Померанского Дома — Ветвь Воронов и Ветвь Бо.

А ещё у Греции было множество островов, достаточно крупных для того, чтобы обозвать их герцогствами, княжествами, маркграфствами и графствами, после чего раздать их соратникам. Трауб, Покора, Николичь и многие, многие другие. Венеды и ославяненые немцы да скандинавы, которые станут прямыми вассалами императора, а значит — формально независимыми властителями, с которыми будет незазорно родниться даже самым закоренелым снобам. Аристократия Европы очень быстро станет славянской — и только славянской…

Но ПОКА он не озвучивал эти планы в полной мере и даже ближайшие соратники знали только о разделе Греции на царства да будущих кандидатов в правители.

Осада почти целиком легла на Николича и Бонапарта, сам же Грифич с младшеньким Ярославом занимались больше политикой. Война, осада… а в главном лагере были приёмы и даже балы, хотя дам было совсем мало. Приём в честь храбрых хорватских офицеров… в честь русских союзников… мужественных болгар… благородных эллинов… бесстрашных черногорцев… истинных викингов норвежцев и так далее и тому подобное… Скажи ему кто-то четверть века назад, что он будет заниматься подобным… А вот сейчас занимается и понимает, как много упустил в своё время. Уважительное слово черногорцам, красивый жест перед болгарами, подаренная сербам песня — и вот уже перед Владимиром не просто союзники, причём частично вынужденные, а люди, искренне ему преданные, готовые дать вассальную присягу. Пока — только личную.

Глава тринадцатая

Несколько дней у Наполеона ушло на возведение артиллерийских позиций — жечь порох впустую, ради "тревожащего" обстрела скуповатый корсиканец не хотел. И как только дело было сделано, обстрел начался.

— Мастер, — довольно сказал Рюгену наблюдающий за ходом обстрела Покора. Тот угукнул, не отрываясь от подзорной трубы — зрелище было интересным. В частности, Бонапарт не только достаточно грамотно выстроил орудия, но и сам обстрел вёлся по несколько непривычным правилам. Так, орудия не просто стреляли в одну точку, но стреляли одновременно, а этого в восемнадцатом веке можно было добиться, только при идеальной, практически недостижимого уровня, работы самих артиллеристов, плюс идеально откалиброванные ядра, орудия, порох и т. д.

Собственно говоря, метод не такой уж новый и то, что при ударе двух ядер практически в одну точку, ударное воздействие усиливается в разы, было известно давно. Даже венедская пехота знала, что если для разрушения какого-то укрепления нужно сделать полсотни разрозненных выстрелов из мушкета, то их можно заменить дружным залпом из десятка стволов. В артиллерии этот принцип действовал ещё более сильно, но вот применять… Применять его в более-менее массовом порядке могли только русские и венеды — у остальных государств металлургия была похуже и качество обработки орудий пониже. Но "массово", это не значит, что все залпы были идеально синхронными — хорошо ещё, если четверть — это был показатель нешуточного мастерства артиллерийского офицера и выучки орудийной обслуги. Батареи же под командованием Наполеона приближались к половине — до него такой класс работы показывал только сам Покора, причём не в нынешнем возрасте корсиканца, постарше… Правда, орудия тогда тоже были качеством пониже.

Оценили работу будущего зятя Михеля Покоры и другие офицеры, так что разговоры об излишнем покровительстве фельдмаршала будущему родственнику начали стихать.

Через три дня обстрел принёс заметные результаты — несколько фортов, вынесенных за пределы Эдирне, были уничтожены, остальные форты турки были вынуждены оставить, поскольку единая система укреплений была разрушена. Начали подбираться и к стенам самого города, обстреливали внутренние районы.

— Бах! Гулко ухнула здоровенная осадная мортира и тут же забахали её товарки. С воздушного шара, корректирующего огонь, почти тут же сбросили записку.

— Есть попадание! — Вслух прочитал молодой подпоручик для собравшихся старших офицеров во главе с императором, — накрыли одну из казарм.

— Молодцы! — Похвалил Владимир артиллеристов, — грамотно работают.

Мортиры против крепости вообще достаточно удачное решение и единственный недостаток — сложность корректировки. Ну а когда у тебя есть артиллеристы уровня Покоры и Наполеона, да и в целом артиллерия превосходит даже русскую, ранее считавшуюся непревзойдённой, да воздушный шар для корректировки огня…

Обстрел вёлся уже почти две недели и потери осаждённых были достаточно велики. Померанский регулярно изображал начало штурма и османы не сходили со стен. Так что и потери под ядрами были у них солидные. Попытки же контрбатарейной борьбы были откровенно жалкими — слава османских артиллеристов осталась далеко в прошлом и малейшие намёки на сопротивление были погашены в первую же неделю.

Ждали вылазок турецких войск из крепости, но к огромному разочарованию Рюгена, так и не дождались. Видимо, командование сообразило, что для венедов их вылазка станет настоящим подарком судьбы.

Зато войскам Империи, ушедшим вперёд, пришлось покрутиться: султан не стал концентрировать все войска исключительно на защиту Стамбула и послал вспомогательные войска задержать венедов. Толку от них было немного, но накрученные муллами и дервишами, да ещё и под воздействием наркотиков, некоторые отряды сражались не щадя собственных животов — в том числе и буквально. Нередки были случаи, когда обдолбанный фанатик размахивал саблей, хотя у самого кишки лезли из распоротого брюха. Так что потери у христиан были…

Примерно через неделю осады у Владимира "отпросился" Ярослав.

— Отец, я тут всё равно особо не нужен, а вот местность перед Стамбулом я помогу зачистить.

— Без тебя обойдутся, — жёстко сказал отец.

— Не обойдутся, — спокойно, очень по взрослому, ответил король Хорватии и эрцгерцог Австрии, мне НАДО, понимаешь?

— Поясни.

— Я могу пойти и без спроса, как самостоятельный властитель, но НУЖНО, чтобы я сейчас там воевал, как один из членов Померанского Дома. Сказать мне… да и тебе, никто ничего не скажет, но если я там буду воевать — сейчас, моё положение в Хорватии, да и на Балканах вообще, станет заметно прочнее. Да и Дому полезно.

— Мда, здесь ты прав, сын — все теперешние события войдут в Историю, в песни и сказания… Ладно. Но я надеюсь, тебе понятно, что ты должен там ПРИСУТСТВОВАТЬ, а НЕ ВОЕВАТЬ? Клинок наголо — только в крайнем случае, когда выхода другого нет. Ясно?

Ярослав прерывисто, с каким-то поскуливанием, вздохнул — он был тем ещё "адреналинщиком", но сказал очень грустно:

— Ясно… Я и сам понимаю, что в прямом поединке мне соперники вряд ли найдутся, но в бою, да ещё и с обкурившимися фанатиками, такого не будет. А рисковать собой я ещё могу… но не так глупо. Но если будет возможность поединков, разрешаешь?!

— Разрешаю, — весело засмеялся император, — если без огнестрельного оружия противники, то хоть с тремя сразу.

К стенам Эдирне подскакал глашатай, выбранный на эту должность за знание турецкого и невероятно лужёную глотку. Надрываясь, он стал орать в жестяной рупор про плен, сытную кормёжку и работу в шахтах — за деньги! Аскеры в большинстве своём трудолюбием не отличались, так что поначалу желающих было немного. Ну а когда даже самые тупые поняли, что в плену лучше, чем в могиле, настроения переменились… После нескольких фраз в глашатая начали лететь стрелы из великолепных османских луков и глашатай ретировался. Через час он появился у стены в другом месте, а затем ещё… Таких глашатаев был добрый десяток и стоявшие на стенах аскеры дословно знали предложения Империи.

Второго июня начался штурм Эдирне. Стройные колонны под прикрытием артиллерии двинулись в сторону города, чьи стены и валы давно уже превратились в руины. Померанский наблюдал за происходящим с воздушного шара — для такого события в воздух подняли все пять, причём три из них предоставили художникам и летописцам — пусть запоминают для будущих поколений…

Впереди ходким шагом спешили гренадеры — мастера рукопашных схваток. За их спинами — "Волки" и пластуны, способные едва ли не бегать по стенам. Дайте им крошечный шанс — и под прикрытием гренадеров они мгновенно просочатся за спины туркам, после чего положение врага станет совсем скверным. Далее шли егеря, оказывающие поддержку передовым штурмовым отрядом метким огнём из нарезных ружей. Ну и затем уже пехота.

Грифич внимательно смотрел в подзорную трубу, не замечая, что её оболочка сминается из-за чрезмерно крепкой хватки.

— Дзинн! — раздался скрежет и подзорная труба рассыпалась. Присутствовавший здесь же генерал-майор Блюхер молча подал ему запасную.

Так… Гренадеры подошли к стенам и… Ворвались! Следом влетели пластуны и прочие мастера "художественной резьбы". Егеря же остановились у проломов и пропустили вперёд пехоту.

— Есть! — Не удержавшись воскликнул император, не отнимая трубы от глаза. Проломы взяты — а это самое главное. Дальше бои могут затянуться на несколько дней: если турки упрутся, придётся штурмовать каждую улицу. Но всё равно — взяв наружные стены, можно было быть уверенным, что большая часть задачи уже решена. Пусть штурмующих вдвое меньше, чем обороняющихся, но это ничего не значит.

Завязались уличные бои — порой ожесточённые, а порой аскеры выходили с белым флагом и дружно топали в плен. Пусть на шахтах и неохота работать, но всё лучше, чем умирать… Продвигались имперцы неожиданно быстро, хотя несколько десятков узлов сопротивления всё же возникло. Время от времени Рюген коротко приказывал Блюхеру и тот сбрасывал записки вниз — корректировал действия работающих в Эдирне отрядов.

— Всё, спускаемся, — устало сказал император и закрутил горелку. Шар постепенно начал опускаться и стоящие на вороте солдаты подтягивать канат, помогая приземлиться в нужной точке. Тряхнуло — и корзина встала. Владимир легко выпрыгнул из неё, подождал Блюхера и пошёл в шатёр. Смотреть на происходящее в городе просто не было сил — хотелось вмешаться, причём лично, с саблей в руках… Но если он до сих пор ходил на медведя и кабана, то вот на турок/англичан/французов пришлось прекратить — жизнь императора принадлежит Венедии и Империи и глупый риск непозволителен…

До самого вечера он не высовывался из шатра, играя с приближёнными в шахматы, тавлеи и прочие настольные игры — просто чтобы убить время.

— Тимонь, — позвал Рюген денщика, — князем хочешь стать? Или герцогом каким?

— Да кто же не хочет? — Удивился седой, но всё ещё бодрый Тимоня, — ну то исть мне энто княжество даром не сдалось, а вот деткам неплохо бы. Землица, да титул — оно надёжно будет.

Император не ответил, хмыкнув, но своё решение раздать титулы приближённым после победы над Турцией и взятия Греции укрепился.

— Гонец, Сир, — вошёл в шатёр дежурный офицер и следом за ним — запылённый, вусмерть загнанный сержант фельдегерской службы.

— Ваше Величество! — Вытянулся гонец и протянул пакет. Шелест бумаг от Богуслава…

"… — англичане в очередной раз высадились с десантом и в этот раз большую помощь оказал им Фердинанд, некогда Австрийский. Район Ольденбурга вражины разорили преизрядно, но и сами потерпели сокрушительное поражение. Вражеских войск было больше пятидесяти тысяч и ныне пятнадцать из них стали удобрением на полях наших, а десять — станут работать на шахтах и прочих тяжёлых работах. Остальным удалось уйти, но как докладывает разведка, раненых среди них великое множество, так что думается мне, что не все выживут.

Большую роль в отражении вражеского флота сыграли плавучие батареи, построенные по проекту Трофима Ворона. Родич наш отличился и в бою — сперва весьма умело командовал моряками, а после — лично возглавил отражение абордажа. Думаю я, что он заслуживает самой высокой награды, но решать тебе.

Фердинанд, дав свои войска англичанам, совершил преизрядную глупость. Если раньше Австрийские Нидерланды были этакой крепостью, к которой нельзя было подступиться без серьёзных потерь, то ныне из-за отсутствия нормальных войск они беззащитны — чем я и воспользовался.

Помнится, мы обговаривали подобное развитие ситуации, так что надеюсь, гневаться ты не будешь. Ныне владений Габсбургов у наших границ не осталось вовсе, вотчины их только в землях италийских. Понимаю, что захват Австрийских Нидерландов, да иных земель, может вызвать осложнения с Голландией и прочими странами, примыкающими к нашим новым владениям. Вот только голландцы уже не раз доказали, что на нейтралитет их полагаться не стоит, так что не считаю их недовольство существенным. Да и наши войска у их границы авось да заставят задуматься — стоит ли и дальше поддерживать англичан? Или пора стать по-настоящему нейтральными…".

Глава четырнадцатая

Бои за город продолжались почти два дня — Померанский велел:

" — Жалеть людей (своих) и не жалеть пороха", — так что "гонки" не было. Да и куда? Турецкая армия превосходила его силы раз этак в десять по численности — и это если считать его союзников, и "перемалывать" её предстояло долго… Радовало только, что вся эта толпа не сможет выйти на поле единовременно… Хотя… Без разницы — в таком случае он приказал бы применить ракеты.

А так… Ну защищает подступы к Стамбулу почти двести тысяч войск, качество-то паршивое… В самой столице Османской Империи под ружьё поставили почти шестьсот тысяч человек — цифра, от которой волосы вставали дыбом… Но при ближайшем рассмотрении — не всё так печально, большая половина защитников города являлась просто вооружёнными горожанами, а также жителями предместий и соседних городков, беженцами — вооруженными по большей части холодным оружием. Да а профессионалы-армейцы… Ну не было их сейчас у турок, выбили.

Ещё несколько сот тысяч человек стояли на азиатском берегу в нескольких лагерях. Впрочем, "стояли" здесь будет не совсем уместно — аскеры активно перемещались в поисках пропитания, женщин, ценностей и развлечений. Ну и… заполыхало. Здесь издавна жили прежде по большей части греки и потому какие-то погромы христиан были редкостью: ну кто в здравом уме будет пытаться "раскулачить" соседей, если их просто-напросто больше? Сейчас же ситуация выровнялась и… Пришёл страх.

Мобилизованные турки были по большей части крестьянами, наскоро обученными простейшим приёмам. Фанатизма им было не занимать, но и фатализма — тоже. А венеды их били ВСЕГДА, при любых обстоятельствах… В итоге старые пророчества заходили среди мусульман с такой интенсивностью, что это поразило даже Юргена и Трауба. И пусть они сами инициировали слухи, но судя по всему, почва для них уже была подготовлена.

Страх и желание урвать своё перед неминуемой (фатализм) смертью сделали своё дело и греков начали уничтожать. Если не так давно дело чаще ограничивалось погромами, то теперь — именно резня. Доходило до того, что армейские части штурмовали греческие города Малой Азии, несмотря на то, что те хранили демонстративную верность султану.

Некоторые же города были неплохо укреплены, да и греки имели какое-никакое вооружение. Так что очень быстро резня мирных граждан перестала быть таковой. Граждане озверели и с ничуть не меньшим ожесточением начали резать проживавших в греческих городах мусульман. Скорее даже — с большим… Вскоре это перекинулось и на саму Грецию, европейскую — причём самое противное, что тамошние христиане не спешили нападать на гарнизоны, зато с упоением уничтожали мирных мусульман, многие из которых также были греками по национальности и служили угнетателям ничуть не больше греков православных…

К "веселью" быстро присоединились черногорцы, сербы, венгры, македонцы… А болгары уже "веселились"… Взаимная резня вспыхнула как лесной пожар и говорить о "зверствах мусульман" стало как-то неприлично — христиане вели себя ничуть не лучше. Взаимное насилие стало массовым явлением и самые омерзительные случаи никого не удивляли…

К чести правителей Египта и Сирии ("технически" относящихся к Османской Империи), да и подавляющего большинства мусульманских стран, обстановка там царила достаточно мирная. Не только правители, но и большая часть местных жителей была в ужасе от происходящего у соседей. В мечетях и церквях люди молились о просветлении для человеческих душ, но пока не помогало…

Войска под командование Грифича стояли в Эдирне, приводя себя в порядок. В боях за город было убито довольно много имперских и союзных солдат — около пятисот подданных императора и полутора тысяч союзников. И ведь на штурм шли исключительно члены государств Унии, союзники присоединились позже, но вот поди ж ты… Разница в классе была очень велика.

Турок погибло около двадцати тысяч, остальные попали в плен и сейчас под конвоем направлялись на тяжёлые работы. Устраивать им "концлагерь" Рюген не собирался — характер не тот, да и рабочие руки нужны.

Вообще же Владимира волновали более серьёзные проблемы, чем пленные. В частности — как остановить взаимную резню Креста и Полумесяца… Началась она почти две недели назад и утихать пока не думала. Были даже мысли направить войска на защиту, но свободных полков не было. Воины Венедии, Унии и Империи сейчас воевали либо с турками, либо с англичанами… Союзники? Так союзники и режут "нехристей"… Приходилось скрипеть зубами и выпускать указы, ну и в окрестностях Эдирне мусульмане были в безопасности.

А так… В Албании и вовсе — разгорелась настоящая война с артиллерией и прочими "милыми шалостями", Христиан и мусульман там было примерно поровну, да и "пушистыми зайчиками" нельзя было назвать ни одну из сторон — дикари ещё те…. Здесь зачинщиками выступили местные христиане, надеясь выиграть в Народной Балканской Игре "зарежь соседа и получи его имущество".

— Англичане, — тускло повторил Рюген слова фон Бо, виновато стоявшего перед ним.

— Да, Сир, переиграли, — сдавленно сказал родич.

— Не винись, — махнул рукой император, — я документы посмотрел, твоя вина там есть, конечно, но не скажу, что велика — всё-таки масоны с иллюминатами и прочей нечистью всё ещё сильны и способны нагадить. Вот, собственно, и нагадили…

Владимир прервался и жадно выпил воды из графина — прямо из горлышка.

— Ммать…, - тоскливо сказал он, — инициировали резню англичане да масоны, а расхлёбывать нам. Думал, выселить где-то с половину мусульман — тех, кто ненадёжен. Янычары там всякие, чиновники дворцовые да прочий сброд. Остальных бы давил потихонечку: миссионеры христианские работать бы начали, да другое, да третье… Глядишь — и нормально ассимилировались бы… А теперь всех выселять придётся.

— Может и не всех, — неуверенно возразил Юрген, — почистить конечно придётся, но можно справиться.

— Как? После взаимной резни Креста и Полумесяца доверия к нам не будет в принципе. А ведь Стамбул я ракетами собираюсь сжечь — при нормальном штурме я половину армии точно потеряю, если не всю. При осаде — эпидемии будут и тоже людей потеряю, да ещё возможно — уходить придётся, чтобы все не померли. А так… Сперва межконфессиональная резня, затем сожжённая столица — и ты думаешь, что можно будет кого-то ассимилировать? У всех будут погибшие родственники, друзья… А даже если смирятся внешне, ты сможешь дать гарантию, что через несколько лет ему не стукнет в голову отомстить и он не сделает чего-нибудь… этакого. К примеру — бомбу на корабль пронесёт или из мушкета отравленной картечью по крестному ходу стрелять начнёт?

— Нет, — хрипло ответил бледный фон Бо и рванул воротник.

— Вот и я — нет… Хуже всего то, что они могут детей начать воспитывать, постоянно напоминая им о мести, тогда конфликт может быть многовековым… Так что — всё, ТЕПЕРЬ на землях Империи или Померанского Дома мусульман быть не должно. В принципе.

Задачу освоения Турецкой Империи англичане сильно осложнили — теперь велика вероятность того, что турки начнут драться за каждый клочок земли буквально до последней капли крови…

Вообще, англичане в нынешней компании здорово помогали туркам и прежде всего — материально. "Мастерская мира" после становления Рюгена императором потеряла большую часть рынков сбыта и шустро переориентировалась на исламские страны. Дешёвые, качественные товары в огромных количествах, с одной стороны подстегнули экономику Турции, Египта, Алжира и прочих стран, но с другой — вызывали недовольство местных ремесленников. И есть в большей части мусульманских стран торговлю англичан как-то ограничивали, то в Турции — нет.

Собственно говоря, выхода у султана и не было — многочисленные вассалы давно уже не обращали внимания на приказы из Стамбула, так что и без того убогая экономика страны рухнула вниз. Ну а англичане давали свои товары за торговые преференции, за контроль над какими-то землями и так далее. Платили же за всё пока что банкирские Дома, поставившие все свои сбережения против Священной Римской Империи в её нынешнем виде. Победят — вернут свои деньги сполна. Ну а проиграют… Все понимали, НАСКОЛЬКО Владимир и его окружение не любят масонов, банкиров и прочую публику такого же пошиба. Живых не останется.

Так что… Помощь англичан туркам была очень серьёзной. Пушки — и артиллерийские офицеры, морские офицеры, ружья, инженеры, медики, инструктора… И сейчас они строили укрепрайон, пытаясь перегородить Рюгену дорогу к Стамбулу.

Дождавшись выздоровления раненых и окончательной зачистки захваченных земель от каких-либо намёков на вражеские военные части, Померанский начал движение вперёд.

Через несколько дней имперские войска стояли перед укреплениями осман. Командовал здесь Энвер-паша, не блиставший полководческими талантами, зато блиставший решительностью. Семьи командиров и части рядовых были взяты в заложники — вполне официально, так что моральный дух был… своеобразный, но отступать большая часть войска осман и правда не думала… А вот меньшая как раз думала — спасти семьи. У кого-то были мысли "В Стамбуле неверных всё равно остановят", кто-то хотел отсидеться в родной провинции, кто-то… Вариантов было много.

Сперва в небо поднялись старшие офицеры — прикинуть обстановку, затем пришёл черёд штабных вместе с картографами и художниками. Кстати — штаб в привычном понимании ввёл именно попаданец, как и серьёзнейшее отношение к картам и картографии. Так, все его офицеры были обучены навыкам картографии, не считая нескольких десятков профессионалов, сопровождающих императорское войско. Достижение, совершенно невероятное для восемнадцатого века — здесь не офицеры других европейских стран могли хотя бы ЧИТАТЬ карту.

— Сплошной укрепрайон, — задумчиво сказал император, глядя на свеженарисованную карту турецких укреплений.

— Даже слишком, — поддержал отца Ярослав, — вроде как и смотрится неплохо на первый взгляд, но перестарались. Вот, — ткнул пальцем хорватский король, — здесь и здесь они будут мешать друг-другу.

— А и верно, — заметил Блюхер, — между ними пройти можно без опаски: стоят так близко, что стоящие на возвышениях пушки будут обстреливать не колонну наших солдат, а друг-друга. Солдат же смогут обстреливать только аскеры, если взберутся на верх валов.

— Как-то оно… странно, — удивлённо сказал Ярослав, — слишком бестолково.

— Да нет, — негромко сказал Рюген, — как раз толково — в понимании турок. Наверняка укрепления строились по чертежам англичан, ну а дальше вступило в дело местное отношение к жизни — если уж не получилось увернуться от работы, то нужно показать трудовой энтузиазм и перевыполнить план. Вот и понастроили… дополнительно. А то, что мешают друг-другу… Так это нормальный офицер понимает, а эти… Там и так с армией было не всё благополучно, ну а сейчас и вовсе командовать некому. Сельские помещики да городские чиновники… А им что? Укреплений много? До хренища! Пушек? Ещё больше! А что укрепления эти бестолковые, да от пушек пятнадцатых-шестнадцатых веков толку не будет, они просто не понимают. Да и канониров обученных там просто не может быть — в таких-то количествах. То есть либо нормальных канониров раздёргали по расчетам, либо и вовсе — ополченцев каких наскоро обучили.

— Звучит неплохо, — с явным сомнением высказался Николичь.

— Ну так это теория, — пожал император широкими плечами, — проверять надо. Так… что нас интересует прежде всего? Прежде всего — чертежи укреплений — как можно более подробные. Пусть картографы с неба не спускаются, да разведку хорошо бы наладить поближе…

— Сделаем, Сир, — уверенно сказал Богумил Яром, — один из присутствующих на совещании пластунов, — просто не будет, но сделаем.

— Надеюсь на вас. Дальше — по артиллерии уточнить… И да! Проверьте — как там порох хранится? Ежели поровну на укрепления раздали — одно, а хранится он отдельно — так другое. Информация важнейшая — без неё строить планы бессмысленно. Одно дело — стрелять может каждая пушка, но не слишком долго и другое — что некоторые пушки вообще больше двух-трёх раз выстрелить не смогут, как порох закончится… Не молчите, давайте высказывайте — что вас интересует, я могу и пропустить.

Несколько дней войска Империи строили укрепления на случай вражеских вылазок и вели разведку. Ну и разумеется — подтягивались собственные тылы и зачищались вражеские. Венедские пластуны отполировали животами вражеские позиции, потеряв не менее тридцати человек, причём пятерых — живьём — и османы долго пытали разведчиков на виду венедского войска…

Однако дело своё они сделали и выяснили всё если не до мелочей, то очень близко к тому. Порох и правда хранился неравномерно и что самое интересное — некоторые пушки могли выстрелить всего один раз — в теории. Желании заполучить самую большую артиллерию сыграло с Энвер-пашой злую шутку и стоящий на его позициях антиквариат просто некому было использовать. В итоге часть пушек зарядили заранее (!) — что вообще бред, ибо порох имеет свойство отсыревать. Но Энвер-паша приказал (!) и артиллеристы послушно выполнили…

Разведали и "вредные", мешающие друг-другу укрепления, так что через неделю, незадолго до рассвета, в шатре императора проводилось совещание…

— Итак, маршруты следования утверждены для каждого полка и каждой роты. Схемы есть не только у офицеров, но и у сержантов, а то и капралов. Так?

— Точно так, Сир, — отозвался Николичь, — по максимуму обеспечили.

— Молодцы. Далее — передовые османские укрепления защищает "мясо"… Информация точная?

— Проверено, Сир, — выступил вперёд Юрген.

— Замечательно. Феерический идиотизм, ну да не нам жаловаться.

Переждав смешки, сказал коротко:

— Ну всё, господа, с Богом. Поднимайте солдат, да прикажите артиллерии, чтобы та начала обстрел передовых позиций врага — но не сразу, пока там тревога не поднимется, будить турок не нужно. Пусть стреляют до тех пор, пока наши солдаты не подбегут вплотную. Начали!

Построение началось без привычных барабанов, флейт и свирелей — сержанты просто подняли людей и начали выводить их из лагеря. Утренний туман достаточно надежно скрывал перемещения славян, так что те успели не только выстроить в полки, но и преодолеть значительное расстояние, приблизившись в позиции осман на расстояние версты. Здесь уже шум от шагов десятков тысяч солдат скрыть было нельзя и турки подняли тревогу.

Всё… Заиграли флейты и застучали в барабаны барабанщики, передавая приказы командиров. Воины двинулись вперёд скорым шагом — благо, артиллерия тут же начала обстрел вражеских позиций. Да собственно говоря, особо обстреливать было и нечего — по "гениальному" плану Энвер-паши, венеды должны были завязнуть в передовых укреплениях, ну а в центре их ожидали уже настоящие сложности.

Аскеры передовых укреплений не стали дожидаться подхода славян, не желая принимать свою роль "мяса" — и шустро побежали вглубь собственных позиций. Венедская пехота и пехота Легионов прибавили шагу и перешла на бег…

Есть! И передовые отряды ворвались у турецкий стан, после чего пошли по заранее намеченным маршрутам. Скорость и ещё раз скорость! Вражеские отряды в тылу? Подавят бегущие следом!

Туман постепенно рассеивался и Рюген приказал подготовить воздушный шар, после чего и поднялся на нём в небо. Сжимая подзорную трубу, он внимательно смотрел на разворачивающуюся на его глазах баталию.

Не без огрехов, но в общем-то его воины справлялись. Идущие вторым эшелоном союзники… Здесь хуже, но не критично — уж на деморализованных турок хватить и неумелых болгарских воинов. А вот хорваты молодцы, молодцы… Наравне с Легионами идут, хотя венедам и уступают… Ну не зря же их тренировали по венедским образцам, да и среди офицеров — добрая половина — венеды-ветераны, перешедшие на службу Ярославу с благословения Владимира. Ага… сербы молодцы… Пусть работать большими отрядами они так до сих пор и не научились, но в составе мелких групп…

Император сидел в корзине воздушного шара до трёх пополудни, когда вражеский лагерь был захвачен окончательно и его люди преследовали беглецов или сгоняли немногочисленных пленных… Да, немногочисленных — ибо ему хоть и нужны рабочие руки для черновых работ, но не в таком же количестве…

Глава пятнадцатая

Во время перехода к Стамбулу армию императора неоднократно пытались обстреливать ракетами как английские, так и турецкие расчеты, но неудачно. Ракеты хороши, когда они летят в плотно построенное войско, да неожиданно, ну а разведка славян фактически исключала фактор внезапности. Так… несколько не слишком удачных пусков в сторону войск — и на этом всё. Потери? Были — покалечилось несколько десятков лошадей, напуганных совершенно инфернальным свистом индийских ракет во время полёта, да десяток кавалеристов, пострадавших от паники лошадей. На этом, собственно, всё…

Подойдя к Стамбулу, венеды несколькими ракетными залпами зажгли предместья, из которых уже вроде как удалились жители. И не зря — после того, как несколько сот ракет стали источниками многочисленных пожаров, из домов начали выскакивать вооружённые люди. Похоже, турки решили устроить засаду…

— Почему не предупредил? — Подозвав Юргена, сухо поинтересовался Грифич.

— Инициатива Али-Паши, — спокойно отозвался родич, — в последний момент решил славы добыть, приказав своим людям устроить засаду.

Недовольно покачав головой, Владимир ничего не ответил и удалился в шатёр. Войско тем временем разделилось на две части: одни отправились строить укрепления, другие обеспечивали охрану ракетчиков.

— Аа! — Донёсся многоголосый невнятный вой — и из ворот выплеснулись всадники, размахивая над головой кривыми саблями.

Выйдя из шатра и обменявшись недоуменными взглядами со штабными (османы даже не сделали попытки сбить строй!), Рюген махнул рукой Блюхеру:

— Командуй…

Генерал тут же отдал несколько коротких приказов, зазвучали трубы, флейты, взвились сигнальные флажки на столбах… И в турецкую кавалерию, преодолевшую примерно четверть пути до венедов, полетели ракеты. Не драгоценные изделия Богуслава, а захваченные у убитых англичан индийские "пугалочки". Сработали они как полагается, напугав вражескую кавалерию и сбив напор, после чего в дело вступила куда более точная и эффективная в полевых сражениях артиллерия.

Турки метались, но не отступали, а из Стамбула выплёскивались всё новые и новые волны аскеров, тоже не слишком организованных. Венеды, готовые к жестокой обороне, не дрогнули, приготовившись встретить врага, но… Османы не нападали, они убегали! Войска… если это можно было назвать войсками, пытались уйти по широкому коридору — между выстроившимися вояками императора и стенами Стамбула.

— Да что за бред, — пробормотал себе под нос Грифич, — они что, мятеж подняли?

Как выяснилось чуть позже, он оказался прав…

— Сир! — подскочил к нему сияющий штабной офицер, — войска османов разделились на два лагеря! Те, что убегают, не имеют родственников в Стамбуле и желают прежде всего защитить своих родных, живущих на том берегу.

— И много таких?

— Уверенно можно говорить где-то о пятидесяти тысячах, но если их бегство будет достаточно удачным, их примеру могут последовать и остальные.

— А боевые качества?

— В основном ополченцы, Сир. Они надеются переправиться на азиатский берег, захватывая лодки и корабли.

Рюген замолк, переваривая неожиданную информацию — ТАКОЕ поведение он совсем не ожидал встретить. Но чуть позже началось ещё большее "веселье" — судя по рассказам захваченных пленных, в Стамбуле начались беспорядки под лозунгом "мы тоже хотим сбежать из столицы". Услышав такое, попанданец безумными глазами уставился на принёсшего весть гонца.

— Это слишком хорошо, чтобы было правдой, — пробормотал он негромко. Но нет — правда и только правда.

В его пользу сыграло сперва Пророчество О Взятии Стамбула Славянами, затем — "ребятишки" Юргена и Трауба со своими провокациями и вбросами дезинформации и наконец — неуместные действия султана и Дивана. Да, англичане возвели на трон откровенно неумного, но жестокого и фанатичного правителя, которым легко можно было манипулировать в противостоянии с венедами. Отсутствие интеллекта нивелировалось умным визирем, который во всём (или почти во всём) слушался хозяев-англосаксов. Но как только события понеслись вскачь, султан сделал традиционный для Османской Империи ход — казнил визиря, после чего объявил все проблемы турецкой Империи происками этого самого визиря.

И… всё — англы потеряли контроль над султаном, а султан — контроль над страной. Кто был среди высших чиновников Османской Империи? Фанатики, послушные марионетки… Да кто угодно, главное — ощущался острый недостаток людей умных. А среди этих умных отыскать хотя бы относительно… порядочных — таких, кто ставил бы интересы страны выше своих… таких не нашлось. Большая часть чиновников лихо, "с огоньком" разваливали страну, попутно набивая карманы. О самой стране мало кто из них задумывался.

Приказав не преследовать беглецов, если те рвутся к порту, Рюген задумался о происходящем… Ситуация… настораживала. Нет, кампания не была гладкой — проблем хватало. И пусть венеды, Легионы и солдаты Унии подготовлены просто прекрасно… Есть проблемы, есть… Но вот Стамбул пока настораживал — ну не может такого быть, чтобы англосаксы/масоны/банкирские Дома не подгадили напоследок. Взять столицу Османской Империи они не помешают, но…

А вот что "Но"?! Что нужно им? Чтобы он потерпел поражение… Нет, чтобы его люди гибли — гибли как можно больше… А этого можно добиться и без сражений… Эпидемии! Как раз в это время англосаксы освоили… или осваивают (?) биологическое оружие. А ещё — отравленные водоёмы… Если за дело возьмутся масоны с их иерархией и связями, то ситуация становится вполне реальной. И если в Империи это маловероятно — слишком уж спецслужбы хороши, да и вся система выстроена таким образом, что сомнительные личности находятся под присмотром… То вот в хаосе войны… Запросто.

— Готлиб! — Кликнул Рюген старого камердинера, — пиши: пусть все водоёмы проверяют врачи — и только потом пить, причём воду кипятить. Далее…

Для стимуляции беспорядков Владимир приказал время от времени проводить залп по Стамбулу. Три-четыре десятка ракет раз в час погоды не сделают и вряд ли в городе возникнут значимые пожары, но панику могут навести и толпа желающих перебраться на тот берег станет намного, намного больше…

"Исход" продолжался почти три дня и время от времени между желающими уйти и преграждающими им путь вспыхивали мелки и крупные стычки. Стычки были и у турецкого флота с английской эскадрой — британцы хотели было преградить путь беглецам и начали топить всевозможные скорлупки.

Пусть это приказ и отдал сам Солнцеликий, но выполнять его турки не спешили. А вот англичанам было нужно задержать на европейском берегу как можно больше народа: как доносила разведка, они намеревались использовать беглецов как живой щит против венедской артиллерии.

Что характерно, после удаления из города части беглецов — в основном гражданских, аскеры сильно успокоились и такой паники, как было ещё несколько дней назад, уже не было. Видимо, вопли паникёров действовали на турецких воинов угнетающе и как только ушли наиболее активные "пацифисты", остальные частично воспряли духом, ну а частично просто привычно повиновались приказам командиров, которые казались им страшнее славян. Во всяком случае — пока что…

За три дня на азиатский берег переправилось великое множество народа: благо, здесь и расстояние было очень невелико — в самом широком месте меньше двух миль, а в самом узком около трети. Моряки и рыбаки озолотились… Те, кто не лишился головы. Если бы не желание отдельных турок спасти не только семью, но и всё имущество — вплоть до коз, переправиться могли бы, наверное, все — если бы пожелали.

Не пожелали… Как только большая часть гражданских перебралась на азиатский берег, среди защитников города началось нехорошее шевеление.

— Сир, я не знаю, что им дали, но это сейчас не люди, — докладывал молоденький пластун, ухитрившийся побывать в городе, — дервиши завывают, дают им "священные снадобья"… Что? Нет, так близко не видел, вроде жидкость какая-то. Потом те, кто употребил… ЭТО, присоединяются к коллективному танцу, во время которого они выкрикивают несколько куплетов про то, как они убивают неверных. Однообразные танцы и однообразные куплеты…

— Давно? — Резко перебил его император.

— Да с полчаса, — растерялся пластун.

— Строй войска, — коротко бросил Рюген Блюхеру, — скоро атака будет. А ты продолжай. — приказ он разведчику.

— Ну… танцуют, поют несколько куплетов — повторяют их постоянно. И… нехорошо там… не знаю, как сказать, но дьявольщиной попахивает.

Пластун даже перекрестился в порыве чувств, а Грифич кивнул задумчиво, отпуская его "на растерзание" штабным для более подробного доклада.

"Нехорошесть" эту он и сам не раз замечал — и не только у мусульман, с религией это вряд ли связано. А вот с наркотиками — запросто. А ещё наблюдалось такое в некоторых протестантских сектах, ныне запрещённых в Венедии, Унии и Империи.

Меньше чем через час из Стамбула начала валить озверевшая толпа. Наспех выстроившись в боевой порядок, они с яростным рёвом бросились в атаку, начав бежать буквально от стен города, хотя расстояние до венедского лагеря было больше полутора вёрст.

Забахали пушки, посылая ядра в осман, но… никакого эффекта! Толпа стала единым организмом, этаким муравейником, когда гибель одного муравья — ничто. Наступали враги на удивление быстро, выкрикивая на ходу что-то религиозное, причём самое страшное — одновременно…

Внешне невозмутимый Грифич пришёл в ужас — он прекрасно понимал, что ТАКОЕ войско в рукопашной будет представлять необыкновенную опасность.

— Ракеты, — отдал он короткий приказ и ракетчики быстро сделали поправки и дали залп. Не слишком точный, но всё равно — около половины ракет попало в наступающих врагов или перелетела через стены Стамбула — а там, можно было не сомневаться, толпа была и за ними…

Не помогло! Османы гибли, но продолжали бежать вперёд, приближаясь с каждой минутой. А между тем, им противостояла далеко не вся армия императора — часть войска он вынужден был отправить в сторону порта, поторопить беглецов… Так что против турок стояло сейчас около пятидесяти пяти тысяч человек, в основном венеды.

К счастью, предусмотрительность сделала своё дело и укрепления затормозили толпу. Рвы, валы, простенькие канавки… Все они собирали свою дань под пушечным обстрелом. Спасало и то, что ворота в городских стенах были очень узкими, а накормленные наркотиками турки стремились сразу же кинуться в бой, не пытаясь вывести предварительно всё войско, а не только его часть.

Артиллеристы работали мастерки, делая залп за залпом и всё пространство между венедским лагерем и крепостными стенами были густо усеяно телами. Чем ближе к лагерю, тем больше тел и местами они составили своеобразные валы до двух метров высотой. А ведь с начала безумной атаки прошло меньше пятнадцати минут… Позиции заволокло едким пороховым дымом, несмотря на ровный ветерок из-за близости моря, но нельзя сказать, чтобы он сильно мешал. Видимость — да, ухудшил, а в остальном… Рюген давным-давно взял "на вооружение" своим артиллеристам тряпочные повязки на лица и некое подобие водолазных очков — чтобы глаза не слезились. Не сказать, что изобретения сильно помогали… но помогали.

Стрельба шла бешеная и Померанский прекрасно понимал, что если бы не Покора с Бонапартом, дело уже дошло бы до рукопашной… Осложнялась ситуация тем, что со стен Стамбула пускали ракеты по венедскому лагерю. И пусть это были примитивные индийские версии, пусть три четверти из них попадали по самим туркам… Но и оставшихся хватало. Войска императора для отражения атаки вынуждены были встать достаточно плотно — для штыковой иначе никак. Так что даже эти убогие поделки собирали кровавую дань со славян.

— Сир, не удержим, — подошёл озабоченный Блюхер, — трупы перед пушками мешают нормально стрелять, сейчас с минуты на минуту рукопашная пойдёт. Тебе надо отойти, Сир.

— Сейчас? — Сухо усмехнулся император, которым начало овладевать боевое безумие, вроде бы давно уже забытое…, - нет… Передай всем — атака!

Зазвучали боевые трубы и флейты, застучали барабанщики и… армия начала движение вперёд. Как это принято в восемнадцатом веке — командиры впереди. И пусть Устав, написанный попаданцем, разрешал это только в крайнем случае… Но сейчас он настал.

Против них не привычная турецкая армия, воины которой могут похвастаться (даже сейчас!) очень неплохой индивидуальной подготовкой и отвратительной командной, готовые бежать, как только представится возможность… Нет, против венедов, шведов, легионеров и союзников стояли безумцы, мало что соображающие под воздействием наркотиков. Убивать — вот единственная мысль этих зверей… Да нет, звери разумней, чем наркоманы под наркотой… Безумцы, готовые убивать — и не замечать ран, драться с распоротыми животами и отрубленными конечностями… Сталкивались.

Залп из ружей — и передовые ряды осман упали. Задние тут же пробежали по их телам… Залп — и падают они. В штыки!

— Слава! — Бешено кричит император и войска отзываются:

— Слава!

Страшный штыковой удар снёс очередную волну безумцев, но потери были и у имперской армии — турки даже со штыком в животе стремились проткнуть обидчиков.

Владимир дрался в первых рядах, чувствуя уже забытое упоение боем. В левой — кавказская шашка — лучшее оружие для скоростной рубки. В правой — тяжёлая корабела, утяжелённая ближе к концу клинка. Рюген шёл, как настоящая машина смерти и со стороны казалось, что у него не две руки, а как минимум шесть. С возрастом он не потерял формы… пока не потерял… зато приобрёл колоссальный опыт. Время от времени император прорывался на десяток метров вглубь вражеских рядов, но слишком далеко не шёл, поджидая остальных.

За ним шли верные "Волки", буквально "прогрызая" дорогу гренадёрам, за которыми шла уже пехота. Получился своеобразный "клин" или остриё копья. Оно было не одиноким — вперёд пошёл Покора и Николичь, Бонапарт и Головины во главе Легионов, Ярослав…

Зря — потом Грифич будет ругать себя и своё окружение за чудовищный риск. Риск неоправданный — в бою погибнет Александр Головин, двоюродный брат погибшей Натальи. Фёдор Головин потеряет левую руку и приобретёт вечную ухмылку из-за рубца, пересекающего рот. Бонапарт получил тяжёлое ранение копьём в живот и выжил только чудом. Тяжёлое ранение в бедро получил Ярослав, после чего почти месяц передвигался исключительно на носилках, а позже — хромал до конца жизни. Да и остальные… Покора, Блюхер, Готлиб, Тимоня, сам император… Целых не осталось, ранения получили все.

Но потери самой армии для ТАКОЙ битвы оказались смешными — всего восемь тысяч убитых и столько же — тяжело раненных. И да — это действительно "всего" — против приблизительно трёхсот тысяч турок, принявших наркотики перед атакой, это немного. Османов в этой битве в плен не брали…

Как выяснилось позже, "Кредит Доверия" сперва от армии, а затем и от Империи, Померанский Дом получил колоссальный. Военные понимали, что пресловутые "острия копья" дали очень многое. Знали они, что "остриями" этими был сам император, его родичи и приближённые…

Глава шестнадцатая

Битва за Стамбул не закончилась захватом европейской части города — на азиатском берегу тоже хватало значимых строений и крепостей. Но высаживать десант под пушками… Нет, пойти на такое Рюген не мог. И без того уже от человеколюбия не стал жечь европейскую часть города ракетами, дав туркам возможность переправиться на другой берег. Впрочем… не только из-за человеколюбия — здесь были самые богатые дома и дворцы, так что… уговорили его сподвижники, да и солдаты прекрасно понимали — КАКАЯ их ждёт добыча.

И пусть золото-серебро османы успели перевезти на тот берег, но осталось много всего… "вкусного" — хотя бы сами дома. Солдаты его армии всерьёз намеревались осесть в этом благодатном месте. Не все, разумеется, но… если есть возможность "застолбить" дома для себя и своих родичей, глупо её упустить.

Как бы там не повернулась судьба, но Византий/Константинополь/Стамбул/Царьград расположен стратегически — и прежде всего для торговли. Так что затушив немногочисленные пожары, императорская армия встала на постой. Ранены были практически все, так что о немедленном продолжении операции речи не шло. Да и убитых нужно было похоронить…

Нельзя было забывать и о том, что порт по сути никто не контролировал — всё-таки несколько сот кораблей, стоящих неподалёку от берега, сила серьёзная. Померанский мог бы вывести артиллерию или ракеты, но… не хотел спугнуть.

Немногочисленные оставшиеся в городе жители — в основном чудом выжившие греки, армяне, славяне и крещённые арабы всячески обслуживали победителей, попутно мародёря. Ну а самые умные из них "столбили" дома, с честным видом рассказывая, что это, дескать, их собственность. Мамой клянусь, да!

Венедский же флот во главе со Святославом только-только приближался к Царьграду. Идею напасть на флот османов одновременно с атакой города пришлось отбросить…

" — Не получается, — с сожалением сказал Святослав отцу, отложив в сторону карты и документы с расчетами. — Турок-то я смогу разгромить, но вот не скажу, что легко. Русские корабли на Чёрном море не то чтобы плохи… Просто запущены: видимо, все силы сейчас брошены на освоение Персии.

— Сильно? — Раздражённо спросил Владимир, "добрым" словом поминая Павла.

— Мм… да вроде бы и нет — мелочи, но мелочей этих набирается…

— Ясно…, - император мрачно замолчал, — копеечное скупердяйство бывшего ученика не в первый раз составляло проблемы. Похоже… Да, похоже — на Павла больше нельзя рассчитывать. Причём это не попытки подставить, а именно особенность психики. Ну… попаданец вспоминал, что в его Ветви Истории Павел вроде как был изрядно чудаковат… без подробностей… Так что, несмотря на совсем иное воспитание, наследственность сказалась… А чего удивляться-то? Папенька его, несмотря на неплохой интеллект, здоровьицем был слаб, а маменька… Ну что хорошего можно сказать о женщине, которая пила и плясала весь период беременности, ведя самый разгульный образ жизни? Да и психологических проблем от родителей и прежде всего от маменьки, он не мог не набраться…

— Ладно, твои планы?

— Предварительно, — подчеркнул голосом Святослав, — в деле против турецкого флота я надеюсь прежде всего на тебя да на панику.

— Ну-ка…

— Смотри: сперва при штурме города неизбежно страдает порт, а соответственно — и корабли. Затем будет… Надеюсь будет (!), переправа беженцев…

— Ты тоже идеями гуманизма проникся? — Хмыкнул Рюген.

— Да не гуманизм, всё проще — тут или штурм и золото-серебро, но с охрененными потерями с нашей стороны, либо ракеты по городу — без потерь, но и без какой-либо выгоды в обозримом будущем, либо вот так — с беженцами и без ракет, но город должен остаться относительно целым.

— Верно, — согласился довольный сыном император, — а с паникой-то что?

— А с паникой всё просто: ну не может ТАКОЕ событие пройти гладко. Там даже если бы только турки своих соплеменников перевозили, и то эксцессы бы были неслабые. А у нас ещё и англичан в порту видимо-невидимо… Народец же это такой, что и союзников будет грабить. На битву между англами и османами я не надеюсь, но беспорядка они добавят — уж в этом я уверен.

"Морской конунг" помолчал немного, и сказал, слегка сморщившись:

— Ну и… Опасаюсь я, честно говоря. Если бы только турецкий военный флот, да в открытом море, мои ребята его бы сделали — без вариантов. В порту же… У купеческих кораблей тоже пушки есть, да тесаки с пистолями. Нас же просто мало, завязнуть можем. Если просто пожечь корабли — то да, но нам же трофеи нужны?

— Нужны, — вздохнул Владимир, — сам же знаешь, иными путями сложно флотом на Средиземном море обзавестись. Из Балтики мимо Англии особо не проведёшь, а у Павла покупать… Да сам уже столкнулся. Можно было бы и построить на его землях, но невыгодно — дорогой флот получится, да и время — лес-то, по хорошему, сохнет не один год. А не будет у нас нормального флота, то… Смысла в контроле одного только Босфора для нас нет — это нужно прежде всего России, чтобы вражеские корабли в Чёрное море не входили. А нам Босфор без Даданелл и не нужен особо… Да ты и без меня знаешь.

Святослав сказал со вздохом:

— Да знаю… Но всё равно — как представлю, сколько добра уйдёт от нас…

— Да я тоже… Но окупится, сам знаешь".

Венеды стояли, оправляясь от ран и ожидая свежие войска, освободившиеся после недавней победы Богуслава. Стоял на якоре и Святослав, ожидая сигнала…

Ожидание затянулось почти на две недели. За это время большая часть раненных если и не поправилась, то хотя бы уверенно выздоравливала. Похоронили павших, причём очень пышно. Убитых осман хоронили с помощью местного населения, выкопав множество длинных, глубоких рвов. Но от такого количества трупов, да на жаре… Несмотря на то, что тела из-за опаски эпидемии пересыпали извёсткой, запашок стоял… сильный.

Но вот и долгожданные свежие полки и Легионы, которые привёл сам Богуслав.

— А некому сейчас против нас выступать, — пояснил он свою отлучку. — Англы разве что десанты мелкие смогут высадить, не более, но для их отражения я не нужен. Ну а поучаствовать в таком…

Наследник повёл широкими плечами и улыбнулся чуточку по детски…

— Не могу пропустить!

С приездом пополнения началась подготовка к штурму азиатского берега — для шпионов. На деле же император просто послал весточку Святославу и начал готовить ракетчиков. Получить нетронутым ещё и азиатскую часть Царьграда хотелось, но войск на том берегу скопилось очень уж много, так что десантироваться не было никакого желания. Мало ли, вдруг опять повторится история с наркотиками и имперские войска будет встречать озверевшая толпа?

А это, кстати, весьма вероятно: поскольку венеды не брали в плен спятивших от наркотиков осман, то… Слухи о том происшествии ходили самые дикие. Многие были уверены, что отсутствие пленных объясняется прежде всего жестокостью и отсутствием нужды у Померанского Дома в таком количестве бесплатных чернорабочих. А то, что обдолбавшиеся воины султана не понимали человеческих слов, а немногочисленные пленные умерли потом и судя по всему — от передозировки… Мог понять только тот, кто сам побывал в этом сражении. Как легко догадаться, турки поверили самым пугающим слухам, так что настрой у них был… Османы могли как дать деру при виде имперской армии, так и "упереться"…

— Огонь! — буднично скомандовал Богуслав и со станков сорвались хвостатые кометы. Часть из них падала в порт, где у берега всё ещё стояли вражеские корабли, но в основном ракеты уверенно летели через Босфор. Много ракет!

Зная достоверно от разведчиков, что османских войск… точнее — вооружённых турок… на том берегу ещё больше, рисковать император не стал. Драгоценные металлы, дворцы… всё это хорошо, но нужно было сберечь свою армию. И уничтожить вражескую.

Суда в гавани начали загораться — всё-таки парусина и сухое дерево являются отменным топливом. Началась паника и… корабли заметались. Ожидаемо: будь здесь военный флот серьёзной страны, они могли бы ещё уйти без особого ущерба. Но это был флот османский, который даже по сравнению со своими сухопутной армией был вторичен. Плюс — отсутствие на бортах моряков-христиан, да многочисленные торговцы-англичане, нагло занявшие самые удобные места, да английская эскадра…

Ракеты летели и летели через бухту, взрываясь время от времени над вражескими кораблями. Но огонь начал разгораться и на другом берегу — сильный огонь. Суда маневрировали, пытаясь уйти от опасности — и чаще всего эти маневры только добавляли хаоса. Начались столкновения и… пожары начали разгораться уже без участия венедов.

Занявшие более выгодное положение английские военные корабли распустили паруса и начали удаляться. Остальные же метались в панике…

Владимир тем временем нетерпеливо поглядывал на стрелки хронометра — до подхода Святослава оставалось больше часа, но ситуация складывалась таким образом, что венедский флот не помешал бы уже сейчас. Тут ему пришла в голову интересная мысль…

— Вели написать на больших полотнищах слово "Плен" по турецки, да размести их в порту — побольше, с полсотни, чтобы с кораблей видно было, — велел о Блюхеру. Адъютант мгновенно оценил идею — потому, собственно, он и адъютант императора… Уже через пятнадцать минут в районе порта взметнулись десятки полотнищ с нужными надписями… А ещё через пять — от некоторых кораблей начали отделяться шлюпки и грести в сторону берега…

— Лихо придумано, Княже, — сказал подошедший Тимоня, кривящийся на правый бок, — одно слово — а результат-то каков!

— Ну так зачем мне с ними воевать? Авось какие-никакие, но моряки. На судах вряд ли кого из них допущу ходить, а в порту работать да на верфях… Почему бы и нет?

— Эт да, — согласился верный денщик, — пригодятся. Да и туркам лучше уж в плену, чем вот так…

А в гавани и правда разворачивалась достаточно апокалиптическая картина: одни корабли спешили удалиться как можно дальше от падающих ракет и горящих судов, другие были уже брошены экипажами, которые дружно гребли — кто к венедам в плен, а кто и пытался переправиться на другой берег, где вовсю уже бушевали пожары.

Арендованный флот появился как-то неожиданно даже для самого Рюгена. Вот не было — и вот есть, дым от многочисленных пожаров скрывал. Император тут же приказал прекратить ракетный обстрел азиатской части города — да всё равно они уже кончались…

Святослав неторопливо блокировал гавань — благо, английская эскадра давно уже растаяла на горизонте и никак не могла помешать. Были подняты сигналы, приказывающие сдаться, на что сгрудившиеся корабли быстро начали поднимать белые флаги. Что характерно — первыми их подняли военные корабли осман… И в трусости обвинять моряков никто не спешил — шансов у них просто не было.

Будучи окруженными множеством гражданских судов, турки не могли выйти в открытое море… Да, это нарушало все мыслимые правила — нельзя перегораживать военным кораблям возможность для маневра! Но… это флот турецкий, да и по правде — виной тому была немыслимая наглость союзников-англичан, давно выбивших себе массу официальных и неофициальных привилегий. Бизнес прежде всего! Английский бизнес.

Так что выйти в море и дать сражение турки не могли. Абордаж? Не смешно — для этого нужно, чтобы противник подошёл вплотную… Да и когда с одной стороны стоит флот с венедскими флагами и личным штандартом Святослава, а с другой — порт и страшные ракеты в нём… Без вариантов.

Растащить корабли венеды смогли только к вечеру следующего дня. Добыча оказалась знатной: добрых две трети турецкого военного флота и больше четырёх сотен крупных гражданских судов, мелочь никто не считал. И пусть предстояло делиться с Павлом… пусть турецкие военные суда в большинстве своём совсем не поражали качеством… Но ясно было — Средиземноморский флот у Венедии есть, причём не только военный, но и торговый.

Возвращать захваченные торговые суда Грифич не собирался — даже если они принадлежали условно-нейтральным странам. Знали, что Турция воюет с Империей, но всё равно торговали? Сами виноваты…

— Даже не верится, — выдохнул Святослав, тяжело упавший на лавку рядом с отцом, расположившимся прямо в порту, — такое провернули…

— Ещё не провернули, — постучал тот по дереву, Дарданеллы пока не наши.

— Будут, — спокойно ответил "Князь моря", — флот у нас уже есть, брандеры есть, ракеты тоже. В Мраморном море нам нет соперников, вот Средиземное — то да, предстоит ещё завоевать. Ты лучше скажи — стихи новые написал? А Тимоня аж обрыдался весь — чувствительные, говорит. А толком и не запомнил, ирод.

— Написал, по мотивам. Готлиб! Принеси шкатулку бумагами.

Шелест страниц…