В эту субботу у Ольги получился настоящий полноценный выходной, какие выпадали где-то раз в неделю или в две и полностью зависели от настроения наставника и наличия у него вдохновения. Вчера маэстро Карлос то ли так разнервничался после объяснений со стражами порядка, то ли так обрадовался, узнав об изгнании Артуро, что объявил выходной для всех. Правда, при этом не забыл напомнить актерам, что к понедельнику они должны знать свои роли назубок, а кто будет заглядывать в текст, того маэстро лично научит подобающему трудолюбию. Зато дать задание Ольге он каким-то чудом забыл.
Сама ученица вспомнила об этом, только проснувшись утром и обнаружив, что ей впервые за долгое время совершенно нечего делать. С уборкой и стиркой разобралась еще вчера, что-то готовить для себя одной не было никакого желания, да и есть тоже не хотелось. Ольга уж стала подумывать, не почитать ли что-нибудь наперед, на всякий случай, как на глаза ей попалось новое творение соседа, забытое вчера на кухонном столе и затем заботливо убранное на книжную полку.
«Вот тебе, подруга, и занятие!» — обрадовалась она, уже предвкушая несколько часов занимательного чтения. Ради такого дела она все-таки сварила кофе, удобно устроилась в любимом кресле, расставила на столике рядом кофе, пепельницу, шкатулку с сигаретами и торжественно открыла первую страницу.
Еще на списке действующих лиц стало понятно, что предстоящие несколько часов будут исполнены веселья и благотворного для здоровья смеха, даром что Юст самонадеянно заявил сие творение как драму. Первым в списке значился некий переселенец по имени Арнольд Пилипенко, бедный, но честный сотрудник полиции, геройски погибший в неравной схватке с опасным преступником.
Абзацем позже выяснилось, что обитал этот персонаж в городе Сицилии, а погиб оттого, что попер с табельной алебардой на вооруженного пистолетом бандита. Бандита, разумеется, звали Мухтар де Барс, и застигнут он был за противоправным деянием — взламывал заговоренной фомкой секретный сервер полицейского управления…
Правда, уже на второй странице место действия перенеслось в более знакомые автору места, но Ольге хватило и заговоренной фомки с табельной алебардой. Появившийся из телепорта Мафей застал ее почти в истерике.
— Ну вот, — сердито проворчал он, — и стоило меня посылать за тобой, когда тебе и так весело!
— А что случилось? — успела вставить Ольга между приступами смеха. — Ой нет, это надо обязательно Жаку показать… Он оценит!..
— Поразительное единодушие! — усмехнулся эльф. — Жак тоже хотел тебе что-то показать, чтобы развеселить. Так что, пойдем?
— К Жаку или во дворец? — спохватилась Ольга, заподозрив неладное. — Я же не одета подобающим образом…
— Кира одета не лучше, — успокоил ее Мафей. — Пошли, пока не пришел Шеллар и не испортил нам веселье, он еще со вчерашнего вечера не в настроении. Да не из-за тебя, у него там опять Флавиус в истерике со своими ритуальными ножами, весь департамент на ушах…
— А что случилось?
— Да удрал у них тот одноглазый сегодня ночью. Только я тебе этого не говорил, и нигде об этом не упоминай!
Ольга поколебалась, затем все-таки отложила гениальную пьесу о переселенцах, решив, что одному Жаку показать — это как бы консультация, а если при этом будут еще Кира, Мафей, возможно, и король тоже, уже получится публичное осмеяние.
— Пошли поглядим, что там интересного учудил Жак…
— По-моему, это учудил не Жак, а ты, — хихикнул Мафей и, прежде чем Ольга успела удивиться, очертил полукруг телепорта.
— А вот и они! — послышался радостный возглас, и в сером тумане начали проявляться покои ее величества. — Вот сейчас нам и объяснят, сколько там было злодеев и какой ориентации!
— Ты это о чем? — с подозрением поинтересовалась Ольга, в глубине души уже догадываясь.
— Да вот об этом! — Кира с ухмылкой протянула подруге развернутую газету с заголовком «Оргия в Лоскутном квартале». — Признавайся, с кем из подружек ты уже успела поделиться своей трупной помадой?
— Почему именно из подружек?
— А тут написано, что за минуту до всех безобразий у «Веселой коровы» видели двух девиц определенной ориентации, но из примет очевидцы ничего не запомнили, кроме похабнейшего цвета помады…
— Ольга хочет сказать, что это был мужчина! — радостно перебил королеву непочтительный шут, размахивая другой газетой. — А вот тут, между прочим, написано, что это были не дамы, а молодые люди, тоже определенной ориентации и с помадой…
— Ничего такого Ольга не говорила! — возмутилась королева.
Мафей скептически ухмыльнулся и пояснил:
— Скорее скажи, какого оно пола, а то они поспорили.
— Я откуда знаю? — развела руками Ольга, честно выполняя обещание никому не выдавать златокудрого эльфа, который ради нее нелегально пробрался в закрытый мир и вынужден был пообщаться с озабоченными хамами. — Меня там не было. Ну сами подумайте, что я забыла в «Веселой корове»? Вернее, я проходила мимо, но одна, и ничего выдающегося там не происходило. А кстати, что там такое случилось?
— Почитай, — еще раз ухмыльнулась королева.
— Ой не верю я этой женщине… — начал было сообразительный Жак, но Ольга пригрозила умнику зверской расправой и уткнулась в указанную статью.
Ей действительно было интересно, как реагируют на домогательства и насмешки могущественные маги вроде господина Раэла. Сама она и в самом деле ничего не увидела. Эльф что-то пропел, сделал пару пассов и нехорошо оглянулся на группу ржущих завсегдатаев, а потом быстро телепортировался вместе с Ольгой в совершенно незнакомое место.
Если только столичные газеты не врали, после их ухода у «Веселой коровы» началось нечто слабо поддающееся описанию в пристойном издании, так как заметка изобиловала туманными намеками и цветистыми эвфемизмами. Насколько Ольга смогла уловить межстрочный смысл, речь шла об огромной групповухе посреди улицы.
— А конкретнее что-то есть? — спросила она, дочитав до конца и оставшись в некоторых сомнениях.
— Есть, — с готовностью согласился Жак. — Официальный доклад департамента Порядка. Только он у короля, а король не в настроении и нам почитать не даст. Да, по-моему, и так понятно, что мужики посреди улицы сняли штаны, встали в кружок и занялись все знают чем. А потом их, ясное дело, попытались вразумить и растащить, и получился мордобой, потому как они не пожелали растаскиваться и даже начали приставать к ревнителям нравственности. Вот Мафей говорит, что о таком заклинании не слышал, но это, скорее всего, школа Чистого Разума или какая-то запрещенная, названия которой он не помнит.
— А что тут смешного?
Жак немного замешкался с ответом, так как для него любое безобразие уже являлось смешным само по себе и он не ожидал, что его попросят обосновать. Пока же он думал, случилось именно то, что и предсказывал Мафей: пришел король и все испортил.
Его величество действительно выглядел недовольным и раздраженным. Бедному Флавиусу можно было только посочувствовать.
— Прессу почитываем? — неприветливо поинтересовался король, быстро окидывая взглядом комнату. — Ага, Ольга здесь. Это хорошо, я как раз хотел послать за тобой Мафея. Что пишут о беспорядках в Лоскутном квартале?
— А разве вам не доложили? — подивился Жак.
— Если я спрашиваю, «что пишут», — сердито перебил его Шеллар, — значит, меня интересует именно освещение инцидента в прессе.
— Пресса скромничает, — честно доложил шут, а королева, двумя быстрыми движениями вырвав из рук подданных все газеты, сунула их в руки супругу.
— Вот тебе пресса, вот тебе Ольга, успокойся и не порти настроение всем подряд! Мало того, что ты заходишь ко мне раз в два дня, так еще и рычишь вместо приветствия!
— Прости, дорогая… — Шеллар спохватился и торопливо чмокнул жену в макушку. — У меня куча работы и полный воз неприятностей, сама ведь видишь, что творится… Астуриас удрал, в городе бардак, Флавиус просит отставки, Костас ругается на чем свет стоит… Сегодня вечером я обязательно приду к ужину вовремя и все тебе расскажу. А сейчас мне надо бежать. Ольга, пойдем.
— Ваше величество! — взмолилась Ольга. — Я же в домашнем!
— Ну и что? — раздраженно бросил король. — Здесь идти два шага! Кто тебя увидит, кроме стражи? Что о тебе могут сказать такого, к чему ты еще не привыкла? У меня нет времени ждать, пока ты переоденешься!
Деваться было некуда, и Ольга поплелась за его величеством, одарив напоследок укоризненным взглядом провокатора Мафея. В кабинете король бросил на стол газеты, которые успел бегло просмотреть на ходу, и кивнул Ольге на ближайшее кресло.
— Присаживайся и объясни мне, будь добра, что там произошло на самом деле.
— Да я не знаю! — Ольга удержалась от биения кулаком в грудь исключительно из опасения переиграть. Хотя, если подумать, говорила она сущую правду. — Я при этих всех безобразиях не присутствовала и ничего не видела!
— В таком случае где ты была вчера с одиннадцати до двух?
— Подыскивала судью для будущего поединка. — Прозвучало несколько уклончиво, но зато и это была правда.
— Для какого поединка?
— Мы с ребятами подумали и решили организовать для моих мистралийцев словесную дуэль…
— Ясно. И кого ты нашла?
— Но это секрет! Я обещала никому не говорить, а если я вам скажу, сразу же начнут приставать остальные…
— Так я и думал, — невесело хмыкнул король и потянулся за трубкой. — Ольга, сколько я раз тебе говорил: не умеешь врать — не берись или хотя бы потренируйся на Элмаре, прежде чем пытаться обмануть меня игрой в недомолвки. Как тебя угораздило притащить Раэла в «Веселую корову»?
— Я никого туда не тащила! — вознегодовала Ольга, ибо это была столь же чистая правда.
— Ты хочешь сказать, это была его идея? — моментально догадался Шеллар.
Ну вот, попробуй поиграй с таким в недомолвки! Он всегда все знает, и на все у него готов ответ! И что теперь делать? Признаваться и рассказывать правду или все напрочь отрицать, потому как обещала же — никому!
От мучительного выбора ее избавило неожиданно возникшее посреди кабинета облачко телепорта. Да не простое, а зеленое, отчего даже король чуть повеселел и возгласил, что он так и знал.
— Ага, кто б сомневался! — насмешливо фыркнул из тумана еще не проявившийся Толик. — Еще бы ты не ожидал меня видеть после того, что тут натворил мой драгоценный начальник. Он, кстати, просил передать тебе извинения…
— Здесь Ольга! — быстро произнес Шеллар, как будто не он сам только что допрашивал ее как главного очевидца.
— Так она же в курсе, — беззаботно отмахнулся полуэльф и, выпрыгнув из телепорта, шустро пристроил свою задницу на край королевского стола. — Нет, правда, Раэл очень извиняется, что доставил тебе беспокойство, но эти гопники у «Веселой коровы» надругались над лучшими воспоминаниями его молодости. Он мне вчера с такой обидой расписывал, какое это было место триста лет назад и что там творится сейчас. Да и подданные твои безголовые сами виноваты. Сколько надо иметь мозгов в котелке, чтобы Раэла сначала за телку принять, а потом педиком обозвать? Он это слово знаешь как не любит! А уж прикалываться над менталистом двенадцатой ступени точно могут только полные отморозки, лишенные мозгов и прекрасно об этом знающие. Пусть скажут спасибо, что меня там не было, а то бы их трахали какие-нибудь крупные млекопитающие.
— Я понимаю, на подобное обращение можно обидеться, но посреди города! — возмущенно перебил его король. — Кругом же люди! Посторонние, ни в чем не повинные люди!
— А разве кто-то пострадал?
— Но ведь мог бы!
— Ой, давай не будем вдаваться в теории! Если рассуждать таким образом, то шефа там тоже могли побить, ограбить и даже изнасиловать. Тебе бы больше понравилось, если б он что-то боевое применил? Он и так был аккуратнее некуда, точно пометил каждого, и никто из невиновных под заклинание не попал.
— Да? А случайные прохожие, к которым эти озверевшие идиоты приставали?
— И что, к кому-нибудь пристали успешно?
— Знаешь, родителям нескольких молодых дворян неинтересно, насколько успешно пристали к их отпрыскам, достаточно того, что вообще посмели. Ко мне с утра уже четверо пришли с жалобами и требованиями разобраться и покарать шутника. Что я должен им ответить? И как должна выкручиваться Ольга, которую там тоже видели?
— Странные какие-то… Если им надо кого-то покарать, пусть этих заколдованных придурков карают.
— Да с ними-то просто, все парни были при оружии, так что карать уже некого. А родителям теперь подайте голову мага-провокатора. Как Раэл мог спороть такую глупость? Ведь лавочка тоже может заинтересоваться и предъявить претензии, что тут эльфы без спросу шастают!
— Потому он меня и прислал. И как раз хорошо, что Ольгу там заметили. Пусть подтвердит, что видела, как местные гопники приставали к двум молодым эльфам. А Раэл потом отчитается, что шутников нашли, но они ни в чем не виноваты, попали случайно, с телепортацией напутали по молодости, воспитательные беседы проведены, все такое. Все равно ж никто не проверит.
— Да его по помаде опознают!
— Ерунда какая, кто сказал, что его помада уникальна? Напротив, она весьма популярна среди молодежи. Так мы и скажем. И кто проверит?
— Господа, — подала голос Ольга, — а ничего, что я вас тут слушаю? Мне объяснят, о каких лавочках речь, или еще раз память почистят?
— Обязательно, — серьезно кивнул король. — Почистят. Так что тебе совершенно незачем настаивать на объяснениях.
— А я не умею, — ухмыльнулся Толик. — Придется Раэла подождать. Сам наворотил, пусть сам за собой и прибирает.
— Он хотя бы помаду мог стереть? — уже беззлобно проворчал Шеллар. — Как маленький, честное слово!
— Ай, ты не понимаешь! Он же шел на встречу с Ольгой, а Ольге его помада безумно нравится!
Король замер с уже занесенной спичкой и уставился на него с недоумением.
— И?
— Что — и? Ну я же говорил, не понимаешь! Людям так сложно объяснять некоторые совершенно естественные поступки эльфов…
— Я не представляю, как вообще можно логически объяснить тот непостижимый факт, что руководитель дипломатическо-разведывательной службы пренебрегает элементарной маскировкой лишь для того, чтобы произвести впечатление на девушку!
— Ну, ты не понимаешь, а любой эльф поймет и в свою очередь с таким же недоумением спросит у тебя: «А что не так?»
— Слушайте, может, я пойду? — повторно напомнила о себе Ольга, борясь с желанием уточнить: она что, в самом деле настолько этому эльфу понравилась?
Видимо, невысказанный вопрос был написан у нее на лице, или же король, как обычно, видел ее насквозь. Он метнул на Ольгу быстрый пристальный взгляд и, как бы из собственного любопытства, поинтересовался:
— А что, Раэлу настолько понравилась Ольга, что он забыл обо всем на свете?
— Почему именно забыл? Он никогда ничего не забывает. А Ольга — да, понравилась. Раэлу такие и нравятся. Чтобы мальчишеская фигурка и ни одной задней мысли. Как он сам говорит, все эти игры ему на работе надоедают, а с такими, как Ольга, можно отдохнуть душой, не просчитывая каждое слово.
— Гм… — неуверенно произнес Шеллар. — Толик, а сам ты за своими словами следишь? Ведь Раэл все это потом сам стирать будет… Он на тебя не обидится?
— С чего он обидится? Я же правду сказал. Ты что, думаешь, он собирался от Ольги скрывать, что она ему нравится? Да я тебя умоляю, когда это эльфы скрывали такие вещи, ты Хоулиана вспомни! Он просто думал, она сама видит, потому и не говорил…
Король безнадежно махнул рукой:
— Ладно, зови Раэла, пусть стирает.
— Что, прямо сейчас?
— А что, подождем, пока Ольга проболтается? Ольга, твои возражения не принимаются. Я охотно верю, что ты не намерена выдавать кому-либо тайну господина Раэла, но, как ты могла только что заметить, твои намерения в таком вопросе мало что решают, ибо расколоть тебя при желании плевое дело.
— Ну да, вот сейчас прямо глава Темной Канцелярии все бросит и помчится Ольге память чистить! — фыркнул Толик. — Может, у него сейчас важные переговоры или приступ вдохновения! Ты бы видел, в какого монстра превращается мой любимый шеф, когда его насильственно отвлекают от графоманства! Ничего Ольге не сделается, завтра сотрет. Что мы такого наговорили, разве что о лавочках упомянули…
— Да ты хоть понимаешь… — попытался настаивать его величество, но беззаботный эльф послал ему воздушный поцелуй и скрылся в телепорте. Король досадливо покрутил головой: — Как с такими работать? Хуже детей малых!
— Ваше величество, — на грани нытья произнесла Ольга, — ну, может, я пойду уже?.. Я все поняла, никому ничего…
Шеллар III тяжко вздохнул:
— А ты молодец. Сообразила.
— Насчет чего?
— Припахать Раэла для разборок с твоими мистралийцами — гениальная идея. Во-первых, менталист двенадцатой ступени, во-вторых, абсолютно посторонний эльф, ни разу не видевший ни одного, ни другого.
— А Толик ему ничего не наплетет? — испугалась Ольга, вспомнив, какое трепло этот оливковый озорник.
— Он ничего не знает, — утешил ее король. — Он здесь не появлялся уже несколько лун и понятия не имеет о твоей проблеме. Я ему, разумеется, не скажу. Да Раэл и сам не позволит, чтобы ему кто-то заранее мутил чистоту впечатлений. Все будет подобающим образом. А сейчас, раз уж ты у меня, давай обговорим некоторые организационные моменты. Насколько я тебя знаю, ты даже не задумывалась над вопросами, где все это провести, кого пригласить и как обеспечить надлежащие условия поединка…
Как ни обидно было это признавать, его величество в который раз оказался беспощадно прав…
Молодой сотрудник департамента Безопасности, который сопровождал Кантора домой, явно стремился во всем подражать его величеству, найдя в оном достойный пример профессионального совершенства. Парень постоянно пытался придать лицу подобающую неподвижность, копировал интонации речи и даже подстрижен был под короля. Смотрелось это уморительно, отчасти из-за того, что внешне поклонник был полной противоположностью кумира — низкорослый, круглолицый, плотного телосложения, довольно живого темперамента, с темными глазами и волосами. Кантору было жутко любопытно, курит ли этот смешной парнишка такую же трубку для полноты соответствия, но от прямого вопроса он все же удержался.
Провожатый сорвал с двери печать, оставленную полицией после ареста Астуриаса, и приглашающе кивнул. Кантор отпер замок своим ключом и точно так же без слов пригласил войти.
Причина, по которой они здесь находились, была проста и понятна обоим. Его величество пожелал узнать, не оставил ли эмиссар по особым поручениям каких-либо ценных улик после себя. Именно поэтому Кантору и пришлось поднять с Элмарова дивана свое помятое тело и тащиться на место преступления, чтобы помочь сотруднику разобраться, которые вещи в доме были, а которые появились без участия хозяина. Видно было, что после разгрома, учиненного при задержании, героические стражи порядка сюда возвращались и предпринимали скромные попытки как-то прибрать последствия своих подвигов. Столь же ясно было видно, что на долгом пути от его величества до исполнителя приказ навести порядок в квартире с каждой ступенькой терял важность и значимость, так как назвать это помещение прибранным не мог даже Кантор при всей его лояльности к подобным вещам.
— …! — оценил он обстановку, убедившись, что гитара не пострадала, а уже потом оглядевшись по сторонам. — А насрали-то!
Сопровождающий скопировал терпеливую улыбку его величества и действительно добыл из кармана трубку. Оставалось только узнать, способен ли он курить столь часто, как и его высочайший образец.
— Стену тоже они исписали? — абсолютно серьезно поинтересовался парень. — Или это сделал задержанный?
— Да нет, стена такая и была, — проворчал Кантор, не уточняя, была ли она таковой при вселении сюда ненормального воина-барда. — Ты, наверное, садись и подожди немного, я сейчас разберу весь этот бардак и попутно пересмотрю вещи, не добавилось ли чего лишнего…
— И не пропало ли, — напомнил сотрудник.
— Тоже посмотрю. Хотя толку с того… Если что и пропало, то это стражники прихватили, а они хрен признаются, не говоря уж о возвращении.
Сотрудник отвлекся от набивания трубки и воспроизвел еще одну из фирменных королевских улыбок — злорадно-удовлетворенную.
— Куда они денутся.
Вещей у Кантора было не так уж много. Двух минут хватило, чтобы удостовериться: гость не оставил ни своих трусов в шкафу, ни своей посуды на кухне. А вот перебирать бумаги пришлось куда дольше. Черновиками был завален весь стол и половина книжной полки, а стараниями геройских правоохранителей все эти кучи оказались сначала равномерно распределены по полу, затем тщательно потоптаны, а потом небрежно собраны и свалены опять на стол. Что ж, все равно рано или поздно эту свалку пришлось бы перебрать, вот и случай подвернулся…
Кантор втайне опасался найти среди своих исчерканных нот скромную тетрадочку, в которой аккуратным каллиграфическим почерком Ниты Галл излагалось «все, что вы хотели знать о товарище Канторе, но боялись спросить». Он даже прикидывал, под каким бы предлогом скрыть эту компрометирующую информацию от посторонних глаз и потом лично, по секрету, шепнуть на ушко его величеству. Однако ничего подобного среди бумаг не нашлось. Если такой отчет и существовал, то сюда его не приносили.
Рассортировав и разложив на полках все до последнего листика, Кантор выдвинул ящик стола, где хранились лекарства и прочие полезные зелья. К счастью, папины загадочные пилюли уже кончились, а то прятать их сейчас было бы весьма хлопотно и немножко поздно. Согласно королевским инструкциям все эти пузырьки, баночки и флакончики надлежало сдать для проверки: не подсыпал ли в них коварный враг какой отравы.
Кантор выгреб склянки на стол и начал укладывать по одной в специальный ящичек, одновременно пересматривая в поисках лишних или недостающих. Вот остатки краски, ох, зря не запрятал получше, ведь Астуриас мог догадаться, если пошарил в столе… Вот остатки растворителя, эликсир от головной боли, капли для укрепления сосудов… твою мать, забыл про них, уже неделю не принимал! Еще один растворитель, пустой флакон, давно пора было выкинуть или отдать в аптеку, болеутоляющее, опять растворитель… Стоп, да сколько их здесь? Один остался после вразумления графа Гаэтано, второй забыла Ольга в тот же вечер, а третий откуда?
— Что-то пропало? — любезно поинтересовался сотрудник, дослушав до конца горестную речь Кантора, в которой печатными были только предлоги.
— Нет… — мрачно проворчал тот, отставляя в сторону лишний пузырек. — Добавилось. Но уж лучше бы пропало…
— Все так плохо? — Парень попытался даже бровь приподнять точно так же, как король, но у него это получилось совсем непохоже.
— Хуже некуда… — проворчал Кантор, едва удерживаясь от порыва грохнуть этот пузырек о ближайшую стену.
Астуриас все знает! Или он был у Ниты, или еще из каких-то источников нахватался, но вывод, который он сделал, не вызывает сомнений. Иначе зачем бы он поджидал Кантора с пузырьком растворителя наготове?
Телепортист попался упертый и прижимистый, но других знакомых магов в Даэн-Риссе у Астуриаса не было. Услугами мэтра Алехандро он пользовался давно и рассчитывал, что постоянный клиент хоть раз может попросить об услуге в кредит. Но увы! Мэтр уперся, как три осла, и ни о каком «в долг» и слышать не желал. То ли уже знал, что клиент сбежал из тюрьмы, и опасался неприятностей, то ли питал к Союзу Прогрессивных Сил такую же неприязнь, как и к Лиге Закона и Порядка, и только звонкая монета вынуждала его поступиться принципами.
Время поджимало, в любой момент проснувшиеся стражники и смышленые агенты Флавиуса могли вычислить маршрут беглеца и обыскать дома, около которых он пропал. Астуриас уже всерьез подумывал попробовать угрозы или силу и прикидывал, достаточно ли безвыходно его положение, чтобы так рисковать, но неожиданно оказалось, что благоволение неба пока не закончилось.
Спасение явилось в облике еще одного клиента, который огласил полквартала грохотом дверного молотка. Эмиссар отметил, что стук очень похож на условный — строго по три раза с небольшим перерывом. Видимо, клиент тоже постоянный и особый.
Мэтр занервничал. Охотнее всего он бы выставил неплатежеспособного нахала за дверь, но за дверью уже стоял другой клиент, который мог бы увидеть беглого преступника, да еще, не приведи небо, потом опознать…
— Ну что? — насмешливо поинтересовался Астуриас, кивая на дверь. — Отправите все-таки или в шкаф спрячете?
Алехандро нахмурился и неодобрительно поджал губы. Но не испугался, не поддался на провокацию — скорее рассердился на такую наглость. Может, не надо было?..
— Ступайте вон туда, — сухим повелительным тоном сообщил маг, указывая на одну из дверей. — Пройдете через гостиную, в конце коридора черный ход. Если по возвращении я все еще застану вас здесь, вы пожалеете о своей настойчивости.
Нарываться на открытый конфликт Астуриас не рискнул. Придав лицу выражение крайнего расстройства и глубокой обиды, он направился по указанному маршруту, нарочито громко топая и хлопая дверями. Захлопнув последнюю дверь, он бесшумно вернулся тем же путем и осторожно заглянул в замочную скважину в надежде рассмотреть таинственного клиента — вдруг информация пригодится да поможет сторговаться со старым скупердяем. Увиденное повергло отважного мистралийца в изумление. Менее всего он ожидал, что старый Алехандро, который так пострадал во времена охоты на магов и так ненавидел Лигу Закона и Порядка, ведет какие-то тайные дела с безмозглым племянничком доньи Хосефины.
Удивление было недолгим — в хитроумной голове старого вора быстро завертелись обрывки информации об этом неприятном типе и столь же быстро выстроились в правдоподобную версию, как укладываются в узор кусочки мозаики. Артуро Сан-Барреда — любовник бывшей подружки Кантора и его ненавистный соперник, а если так и не проверенные предположения Астуриаса верны, то даже больше, чем просто соперник. Если сюда же добавить историю о чудесных превращениях, а также содержание и тон разговора, который вели между собой маг и клиент, все становится понятно и даже появляется замечательная возможность выкрутиться из затруднительного положения…
— Ничего не знаю, разбирайтесь с вашими наемниками, они ничего мне не привозили! — раздраженно огрызался мэтр Алехандро на упреки клиента. — И вообще, газеты читать надо! Катафалк с двумя трупами в разделе криминальной хроники — это не то ли, о чем я думаю? Или вы хотите, чтобы я лично похищениями занимался? Не переходите границы в ваших желаниях, ведь если я на этом попадусь, то и вы с матушкой не отмажетесь, сидеть будем вместе.
— Я не за этим пришел, — с таким же раздражением перебил Артуро. — Мне надо срочно посоветоваться с мамой. Из-за всех этих накладок у меня теперь такие неприятности, что…
— Ты что, ждешь от меня сочувствия? — неприязненно поинтересовался мэтр.
— Нет, чтоб вам пусто было, телепорта!
— Вот с этого и надо было начинать, а не высказывать мне претензии за то, что ваши наемники работать не умеют. Когда тебя обратно забирать?
— Где-то через час наведайтесь. Может, нам надо будет и с вами что-то обсудить. А может, для вас еще работа найдется.
Это был шанс, за который Астуриас немедленно возблагодарил небо, бога-покровителя и воровскую удачу. Затем резко толкнул дверь, в два прыжка одолел расстояние до мага, отпихнул его и прыгнул в серое облако, где уже таял Артуро Сан-Барреда.
— Прошу простить за вторжение, — любезно сообщил Астуриас, придерживая за локоть бестолкового барда, который потерял равновесие и едва не плюхнулся носом в пол. — Мэтр Алехандро не отпускает услуги в кредит, а мне срочно требовалось исчезнуть из столицы. Мое почтение, несравненная донья Исидора! Сколько же лет мы не виделись?
— И еще столько же не видеться бы! — прошипела ведьма, испепеляя его взглядом. — Убирайся из моего дома, мерзавец!
— За что такой прием? — с насмешливым поклоном поинтересовался незваный гость. — Если отбросить политические разногласия, что лично я лично вам сделал плохого?
— А что хорошего? — все так же сердито фыркнула донья Исидора. — К тому же ничего отбрасывать я не собираюсь, и если ты рассчитывал на другой прием, то ошибся. Артуро, куда ты уставился?
— А… разве мэтр Алехандро не видел, как он вскочил в телепорт?
— И что?
— Почему же он не…
— Ну ты как маленький! — рассмеялся Астуриас — Бедный мэтр Алехандро, наверное, сейчас сидит и потихоньку молится богам в надежде, вернувшись за тобой через час, застать здесь лишь ваши трудноопознаваемые трупы. Судя по вашему с ним разговору, он многое бы отдал, чтобы от вас избавиться. Что до вашего вопроса, почтенная донья Исидора, я рассчитывал и продолжаю рассчитывать, что вы меня пригласите за стол, угостите кофе и уговорите вашего мага отправить меня в Мистралию бесплатно.
— И что же дает вам основания на это рассчитывать? — холодно поинтересовалась женщина.
— Уверенность, что я в свою очередь тоже могу быть вам полезен.
— Чем?
— Например, помогу вам как-то решить очередную проблему, в которую вляпалось ваше великовозрастное дитя. Если я верно расслышал, маэстро Артуро опять завалил все дело и сейчас явился к вам за советом…
— Что? — Гневный взор матушки переместился в направлении сына. — Опять?
— Что — опять, что — опять! — возмущенно проныл тот. — Нашла кого слушать! Кто он вообще такой?! Я-то здесь при чем? Ты же нанимала этих идиотов! Где ты их только нашла?! И куда они смотрели?!
— Слишком много вопросов, — заметил Астуриас, опускаясь на ближайший стул. Приглашения, которое, по его мнению, должно было последовать в течение минуты, он ждать не стал. — Тогда как матушка ждет от тебя объяснений.
— Он что, от них сбежал? — уже начала догадываться донья Исидора.
— Более того, — заметил Астуриас, — он их убил. Так, значит, это по вашей милости Кантор не явился домой в тот вечер, и из-за вас мне намяли бока ортанские стражники? Где вы действительно таких идиотов наняли?
— Мама, кто это? — раздраженно перебил Артуро. — Чего он все время лезет?
Ведьма вздохнула.
— Это мастер Астуриас. Прошу любить и жаловать. Возможно, нам и вправду могут пригодиться услуги мастера-вора, хотя это еще не повод готовить кофе. А теперь действительно изложи все по порядку, что произошло и каковы последствия лично для тебя.
— Это и произошло! Эти три идиота упаковали его, как договаривались, а потом двое повезли к мэтру Алехандро, а третий побежал отчитываться ко мне. Я, как и планировалось, пошел домой и разыграл потерпевшего, а этот гад каким-то образом по пути освободился, убил обоих наемников и сразу же побежал к Ольге, чтобы набить мне морду. Кого он еще мог заподозрить, как не меня!
— Ну, меня, например, — заметил Астуриас.
— Почему-то к вам он не пошел, а сразу ко мне!
— Так я же не сплю с его девушкой, — усмехнулся мастер-вор. — Да и ума у меня побольше. Так вы, значит, собирались подставить Кантора? А похищать зачем?
— Чтобы потом подумали, будто он подался в бега, — пояснила донья Исидора.
— А на самом деле мэтр Алехандро должен был превратить его в какую-нибудь животинку? Блестящий план. Если бы вы его еще и осуществить сумели… Ну и как, удалось Кантору набить тебе морду или добрая женщина заслонила тебя собственной юбкой?
— Она нас выгнала, — угрюмо сообщил Артуро. — Обоих. Но это еще не все. Сегодня утром мне принесли вот это. — Он вытащил из кармана и подал матушке конверт с королевской печатью. — Насколько я понял, Кантор получил такой же. Нас вызывают на поединок.
— Кто?
— Ольга, наверное… Не знаю.
— На чем биться будете? — насмешливо фыркнул Астуриас. — На маникюрных ножничках? Впрочем, Кантор тебя даже ими успешно нарежет на фарш.
— Там сказано, что, раз мы с таким упорством швыряемся друг в друга обвинениями, нам предоставляют возможность открыто высказать свои претензии, опровергнуть обвинения противника и вообще объясниться. Кто не явится, тому засчитывается поражение и тот, значит, получается неправ. Вот мне и нужен твой совет…
— Какой еще совет?! — разгневалась матушка. — Бросай все и сматывайся, тут никакие советы не нужны, до этого ты и сам мог бы додуматься!
Донья Исидора, как всегда, была категорична, безапелляционна и даже в какой-то мере права. Совет ее, больше похожий на приказ, возможно, подошел бы послушной примерной дочери. Но бестолковый сынуля все же хоть и плохонький, но мужчина.
— Как это — брось все и сматывайся?! — негодующе воскликнул он, выслушав эту разумную, но неприемлемую рекомендацию. — Мама, ты понимаешь, о чем говоришь? Меня вызвали на дуэль! Я мужчина! Чтобы уклониться от поединка, нужны веские основания, а у меня их нет! Знаешь ли ты, что даже заведомое неравенство условий — только формальный повод, которым обычно предпочитают не пользоваться? Я бы, конечно, не был столь щепетилен и воспользовался, но нам нарочно поставили такие условия, которые не дают никаких видимых преимуществ.
— Артуро, ты как-то несвоевременно озаботился вопросами чести, — с легким раздражением отозвалась почтенная донья Исидора. — Об этом надо было думать еще лет пятнадцать назад. Сейчас уже поздно.
— Тут уже не о чести дело, — терпеливо разъяснил непутевый сын, — а о последних остатках репутации. Пойми, если я сейчас сбегу, не явлюсь на поединок и не попытаюсь себя защитить — это все, конец. Это фактически признание всего, в чем меня обвиняют. Признание, что мне нечего возразить, нечем оправдаться и нечего ответить. Тебе надо объяснять, что за этим следует? Я стану изгоем, мне навсегда будет закрыт путь в приличное общество. На меня будут показывать пальцами и в глаза называть вором, обманщиком, мошенником и трусом. Мне останется только бежать куда-нибудь в глухую провинцию, сменить имя и навсегда забыть о карьере. Никакая волшебная способность убеждать не поможет мне изменить общественное мнение. Она еще может как-то помочь в поединке, но если я сбегу — это будет уже бесполезно.
Оказывается, этот раздолбай еще и способен иногда правильно мыслить!
— А ты сам-то понимаешь, что с тобой будет в случае проигрыша?
И матушка тоже права… Куда ни плюнь — везде яма, обложили бедного недотепу, как зайца. Впрочем, стоит ли удивляться? Если это организовал Шеллар, хана маэстро Артуро…
— Кстати, — подал голос Астуриас, — а как они будут определять, кто прав? Простым голосованием? Или его величество тряхнет стариной и вспомнит, как в сопливой юности в суде подвизался? В последнем случае советую слушаться маму и не строить из себя героя. Шеллар из тебя сделает коврик для вытирания ног, и никакой мэтр Алехандро не поможет.
— Мастер прав, — поддержала гостя донья Исидора. — Если против тебя настроен сам король, ты обречен. А похоже, так оно и есть. Раз ты говоришь, что Кантор тоже получил такое же послание, значит, несмотря на твое законное обращение в полицию, он до сих пор на свободе и никто его не преследует. Трудно понять, чья могущественная длань прикрыла его от правосудия? Или ты так и не обратился в полицию, побоялся?
— Обратился, — ядовито процедил Астуриас, припоминая произошедшее недоразумение. — Кантора даже арестовать пытались, только ошиблись, идиоты. А потом, наверное, и пытаться перестали, как только Шеллар вмешался.
— Да нет, с делом разбираются… — вздохнул Артуро. — Тут одна накладка вышла, которой мы не учли… Этот неотесанный хам, оказывается, дворянин, кто бы мог подумать! А нас-то после революции мигом дворянства лишили. При таком раскладе совсем другая мера ответственности, даже если его признают виновным — вряд ли посадят.
— Такие вещи надо узнавать заранее! — Темные глаза ведьмы грозно сузились. — Небо, ну почему ты не родился нормальным полноценным вором! За что боги наказали меня сыном-бардом! Как я устала от твоих авантюр! Как ты не можешь понять, что если ваш поединок будут судить, то лучшей кандидатурой для этого окажется верховный судья королевства? Тебе что, надо подробно объяснять, сколько у тебя останется шансов, когда судья умен, могущественен и настроен против тебя?
— Судить будет не он.
— А это уже интересно! — оживился Астуриас — А кто?
— Не знаю. И никто не знает. Ольга нашла какого-то совершенно чужого человека, который ни с кем не знаком и вообще не в курсе дела. И никому не говорит!
— А ты откуда узнал?
— Она сама сказала. Я к ней заходил, спрашивал, как это все понимать, она мне и объяснила. Дескать, она не хочет, чтобы судил король, потому что король обязательно за Кантора вступится. А хочет, чтобы все было по-честному, чтобы правду наконец узнать, а то мы ее своими нападками друг на друга до истерики уже довели. Это реальный шанс, понимаешь?! Чужой человек, который впервые видит всю нашу компанию! Его можно убедить! Он же ничего не знает! И Ольгу можно попробовать, это тоже реально, хотя и не уверен, стоит ли. Получилось так, что мы одновременно обрабатывали ее с двух сторон, и она теперь не знает, кому верить. Стоит только нажать посильнее с одной стороны…
— Тебя это не настораживает? — вставила донья Исидора.
— Что?
— Что она не знает, кому верить, тогда как должна бы безоговорочно верить тебе.
— А вот тут можно уточнить? — подал голос одноглазый вор. — Почему? Ты на нее чем-то воздействовал?
— Есть немного, — поколебавшись, признал Артуро. — Потому и на судью рассчитываю подействовать. Раз он ничего не знает, то будет слово против слова, а под воздействием должен мне поверить. Вот только боюсь, что этот гад тоже не голыми словами убеждал, потому и сбои все время случались. Если покопаться, там тоже должно найтись что-то магическое. Вы бы видели, как на него девки клюют! Слетаются, как стая мух на свежую кучку навоза! Притом что он далеко не красавец, редкостный грубиян, курит вонючие дешевые сигары, и куртка у него вечно драная. Будет смешно, если окажется, что мы пользуемся одной и той же мазью и одним и тем же заклинанием.
— Я бы тебе не советовала это выяснять, — нахмурилась матушка. — Или, по крайней мере, не пользоваться мазью некоторое время, чтобы она выветрилась. А в идеале было бы лучше вовсе туда не соваться, как я уже говорила. Ну, не получится у тебя ничего с этой девушкой, раз она уже перестала тебе верить.
— Это верно, надо уходить. Но уходить надо победителем, а не изгнанным с позором пинками под зад. Сначала я должен победить, уничтожить соперника, а уже потом гордо развернуться и уйти, не в силах простить любимой женщине столь страшные подозрения. Если я просто сбегу, мне будет очень сложно найти еще кого-то, кто мне поверит. Даже с этим хваленым заклинанием, которое на самом деле почти не работает.
— Артуро, у нас есть немного денег. Мы можем уехать в другую страну и начать все сначала.
— Куда? В патриархальное Поморье? В чопорную Лондру? Разве там можно развернуться?
— Напрасно ты так. В Лондре ты бы имел бешеный успех у женщин.
— Учитывая близкие родственные отношения королей Ортана и Лондры, — напомнил Астуриас, — дурная слава о маэстро доберется туда раньше него. А чего вы, собственно, так опасаетесь, донья Исидора? Если судить будет действительно беспристрастный посторонний человек, вопрос упирается только в одно: что такого может сказать соперник и что из сказанного он может доказать?
— О, сказать он может много чего, — помрачнел Артуро. — До сих пор не могу понять, откуда ему столько обо мне известно. Неужели специально компромат собирал? А вот с доказательствами, думаю, проблемка. До сих пор ни я, ни Ольга ни одного доказательства от него не видели. И это опять же увеличивает мои шансы на победу.
— Вот только ты о нем даже не знаешь ничего толком, не говоря уж о доказательствах, — напомнила матушка. — Я могу тебе чем-то помочь? Реально, без авантюр вроде приворотов и порчи, которые легко выявить?
— Не знаю. Подумай сама, ты же специалист и лучше знаешь, что можно сделать. Лучше всего, конечно, было бы довести до конца начатое и сделать так, чтобы он не явился на поединок, чтобы все думали, что он сбежал, опасаясь разоблачения.
— Ты в своем уме? Неужели ты еще не уяснил, что его друзья во все это не поверят, да еще после предыдущего инцидента? Они дружно решат, что его опять похитили, и примутся искать!
— У тебя на полочке они его точно не найдут. Но если организовать исчезновение нереально, можно попытаться хотя бы собрать об этом уголовнике какую-нибудь информацию. Я ведь действительно ничего о нем не знаю, кроме того, что поведал король.
— Король тебя развел, как тролля на ярмарке, — усмехнулся Астуриас — Это же он тебе подкинул дезу, будто Кантор замочил Мендосу? Не сам же Кантор похвастался? Н-да, парень, тетушку ты подставил нехило, снимаю шляпу. Это надо же было — Шеллару на слово поверить… Но если вам, дамы и господа, действительно требуется информация о товарище Канторе, это и есть тот вопрос, в котором я вам очень действенно могу помочь. Так как я несколько последних недель только тем и занимался, что такую информацию собирал, а оказалось, что использовать мне ее уже незачем.
Упоминать о том, что окончательная проверка так и не состоялась, мастер не стал. Ну подумаешь, есть небольшая вероятность ошибки, так было бы о ком переживать… Бестолковому племяннику Хосефины и так сойдет. Да и вероятность-то ничтожная, все одно к одному складывается, вплоть до изрисованной стены.
— Погодите, — вмешалась донья Исидора. — Идея разумная. Вот только наталкивает на другие, менее приятные мысли. Как ты думаешь, Артуро, что делает твой противник в то время, когда ты собираешь о нем информацию? Полагаешь, он намного глупее тебя и не додумается до того же, что только что изложил ты? Мы можем быть уверены, что он не нароет никаких доказательств, которых у него на данный момент, как ты утверждаешь, нет?
— А что он может узнать, кроме сплетен, которые и так ходят по свету? Алехандро не признается, даже если его разыщут. Оно ему надо — на старости лет связываться с правосудием? Росите тоже не резон признаваться, что ее второй брак юридически не действителен. Да и кажется мне, что она вовсе не захочет обо мне говорить и велит вышвырнуть любого, кто помянет мое имя. А кто еще?
— Тот, о ком ты больше всего хотел бы забыть. Кого очень не любишь вспоминать вслух. Кто погубил твою репутацию один раз и с удовольствием сделает это повторно. Кто до сих пор не удушил тебя во сне только потому, что жив.
— «Мертвый супруг»? — едва шевельнув губами, уточнил Артуро.
— Ты даже имя его произнести боишься. А говоришь — «мужчина»…
— Если он до сих пор не объявился, то с какой стати теперь должен?
— Если о маэстро Эль Драко действительно, как говорят, ничего не известно, то не объявится. Но если это неправда и на самом деле он просто прячется, то ради такого случая может и выползти на свет. Судя по рассказам Ольги, он калека, урод, возможно, припадочный или с придурью, но в целом разумен. Может статься, что желание отомстить тебе перевесит те причины, по которым он не показывается на глаза людям.
— Вот на этот счет я могу вас успокоить, — рассмеялся Астуриас, ибо слушать все это было действительно смешно, зная то, что знал он. — Но не раньше, чем мы все же договоримся. Информация за телепорт.
— Хорошо, — раздраженно бросила ведьма. — Мы велим старику отправить тебя в Мистралию бесплатно. Выкладывай все, что знаешь. А мы поглядим, что из этого можно будет использовать.
— Для начала, — довольно ухмыльнулся одноглазый, — должен вас заверить, что маэстро, у которого ты попятил песенку, не калека и не урод, но в качестве доказательства вам его никто не предъявит. По той простой причине, что на этом поединке он будет участником, а не свидетелем. Ты, балбес, мог бы и сам догадаться, ведь хорошо его знал.
Он полюбовался на произведенный эффект (а эффект оказался что надо, жаль, художника поблизости нет) и неторопливо продолжил излагать все, что два дня назад за хорошую сумму поведала ему красавица Нита.
— Кто бы сомневался! — с невеселым смешком произнес Жак, наблюдая за попытками Кантора продемонстрировать отменное здоровье и полную боеготовность. — Только идиот мог бы тешить себя надеждой, что ты проведешь эту неделю как подобает нормальному больному! Представь себе, мне даже поспорить было не с кем, потому что такого не нашлось! Перестань выпендриваться, мы все тебя не первый день знаем, и не надо ничего нам доказывать. Никто тебя и не заставляет лежать в постели. Король придумал кое-что получше.
— Так… — мрачно протянул Кантор. Помедлив, он все-таки вернулся в исходное положение, поправил под головой подушку и продолжил: — Это должно означать, что мне опять предстоит роль куска сыра в очередной мышеловке для каких-нибудь злодеев, которых его величество жаждет поймать. Сейчас окажется, что для пущей достоверности я должен не только лежать, а еще и прикидываться слепоглухонемым паралитиком…
— Это ты перегрузил! — хихикнул Жак уже веселее. — Нет, тут немножко не в том дело. Ты когда-нибудь слышал о городе под названием Даэн-Шерви?
— Я там даже был. Ничего интересного. Курортный городок чуть ли не в лесу. Целебные источники, несколько храмов с чудотворными артефактами, свежий воздух и всяческие красоты природы. Скука смертная. В сезон, когда много отдыхающих, там можно подзаработать на концертах, но сейчас не сезон. А на кой сдался его величеству этот городишко?
— Да все ради тебя старается! Да нет, знаю я, знаю, что ты у нас самый здоровый и могучий, и вообще у настоящих кабальеро ребра сделаны из супертитановых сплавов и выдерживают прямое попадание снаряда. Не в том дело. Заела нашего короля уязвленная профессиональная гордость, и решил он — гадом будет, если не выяснит все-таки, где и каким образом Артуро превратился в пустынного скалозуба. Взял его величество подробную карту своих владений и принялся вычислять — куда можно уехать на гастроли из пункта N, если гастролер даже на дорогу у кого-то попросил в долг. Ей-богу, если бы безутешный кредитор точно вспомнил, сколько именно, король бы вычислил это потайное местечко. А так как сумма была названа с погрешностью в пять золотых, получилось около дюжины вариантов. По всем подозрительным городам разослали агентов, а один оставили тебе. В постели ты все равно лежать не хочешь, мелькать по столице тебе нежелательно, а в этом самом Даэн-Шерви можно прекрасно совместить лечение с интересным делом. Походить, послушать, поспрашивать… Как тебе вариант?
— На первый взгляд вроде ничего, но я тоже не первый день знаю короля! В чем подвох? Чего ты недоговорил?
— Да это не подвох, он о тебе же, свинтусе, беспокоится. Есть вероятность, что твои похитители, кто бы они ни были, попытаются свой подвиг повторить, поэтому он хочет убрать тебя из города, а возможным заказчикам пустить две разные дезы по разным каналам. Хочет точно удостовериться, что это был именно Артуро, а не да Коста или кто-то третий. Ну и еще тебе полагается небольшой довесок в виде Мафея. Он почему-то так уперто настаивал, чтобы его с тобой снарядили, что король с мэтром Истраном решили — оно и к лучшему, пусть парень развеется, переменит обстановку, может, его попустит немного. А тебе не помешает на всякий случай иметь под рукой телепорт и обезболивание… Ну не дергайся ты, как припадочный! Понадобится, понадобится. Какая работа, когда ты по нечетным дням представляешь собой кубометр дров? А так — таскать Мафея за собой не надо. Пусть поболтается, отдохнет, может, с девчонкой какой познакомится. Король ему, конечно, клипсу сдернет насчет невообразимой важности миссии, будто он там супергерой и его задача тебя охранять, защищать и лечить, раз напросился, а то ты без него пропадешь. На самом же деле его спроваживают исключительно затем, чтобы отвлекся и развеялся. Так что ты ему там объяснишь, дескать, чтобы скорее прочесать город, надо разделиться. Отошлешь, и он тебе мешать не будет.
Кантор скептически хмыкнул:
— Там в сезон-то знакомиться особо не с кем. Это ж лечебный курорт, там все приезжие — почти поголовно больные. Среди дам приемлемого возраста большинство приезжают лечить нервные расстройства, истерию и женские болезни. Только редкие экземпляры сопровождают немощных родственников, да и у тех обычно мало времени на знакомства и курортные романы.
— Вот еще скажи, что ты себе в тот раз никого не нашел! — ехидно усмехнулся шут.
— Я-то нашел. Хромую воительницу на костылях и хорошенькую неврастеничку, которая после нескольких свиданий со мной чудесным образом исцелилась. Сомневаюсь, что такие варианты подойдут Мафею.
— В конце концов, ты не обязан искать для него подружку. Какая разница, познакомится он с кем или нет? Пусть хотя бы сменит обстановку да свежим воздухом подышит.
— Ладно, уговорил. — Кантор был по-прежнему мрачен, как будто его кто-то силком заставлял ехать с Мафеем на этот несчастный курорт. — Поеду. Уж сколько раз зарекался лезть в королевские игры, и опять меня несет на те же грабли…