Доктор Рельмо озадаченно оглядел гостя и после продолжительной паузы произнес:

– Э-э-э… Наверное, не стоило понимать срочность настолько буквально…

Глава Темной Канцелярии небрежно поправил обернутую вокруг бедер простыню и пожал плечами.

– Тебе важна была срочность или мой внешний вид? Я решил, что, раз ты звонишь среди ночи, тебе будет неважно, накрашен я или нет.

– Раэл, на твою раскраску мне наплевать в любых обстоятельствах, но штаны надеть можно было? У меня в доме три женщины, причем одна из них несовершеннолетняя, а другая – моя жена. А ты явился голым.

Эльф повторно пожал плечами.

– Что за человеческие предрассудки? К тому же твои домашние все равно спят.

– Тогда давай уберемся куда-нибудь, пока не проснулись.

– Как хочешь, – снисходительно усмехнулся эльф, и спустя мгновение они оказались в изысканно обставленной спальне. Эстетику помещения несколько портила развороченная постель, но обеспокоенному доктору было не до того.

– А Толик не здесь? – уточнил он на всякий случай.

– Он тебе тоже нужен? – уточнил в свою очередь Раэл. – Я к тому, что Толик и срочность существуют в разных параллельных реальностях…

– Нет, искать его не надо, просто я подумал, что если он здесь, то проще его позвать, чем потом пересказывать…

– Его здесь нет, – коротко ответил эльф. И после паузы добавил: – Мы расстались. В этом смысле. Чтобы ты не ломал себе голову над тем почему – я ведь знаю, что ты не спросишь из вежливости, но из головы эти навязчивые мысли не выкинешь, – поясню. Мы сошлись во мнении, что наши отношения начинают мешать работе и что-то одно придется прекратить. Так что ты хотел сказать? Наверняка что-то важное, раз позвонил в такое время.

– Только что ко мне заходил Диего.

– В сон, я надеюсь? – слегка обеспокоился Раэл, вспомнив, наверное, рассказ о трупах за гаражами.

– Да. Он виделся с Шелларом. Тот очень интересовался, всю ли сеть вы накрыли.

– Нет, – недовольно поджал губы глава Темной Канцелярии. – Только Ортан, Мистралию и Галлант.

– Я знаю. Я ему так и сказал. В ответ он попросил тебе передать, что тогда Шеллар дает отмашку всем прочим королям «сливать молоко». Я не знаю, что это значит, но, по его мнению, ты должен понять.

– Разумеется. – Раэл помрачнел. – Я другого не понимаю – почему нельзя было подождать день-другой и хотя бы со мной посоветоваться.

Дэн развел руками.

– Извини. Я вообще не в теме и помочь не могу. Он что-то сделал не так?

– Этот вариант мы обсуждали и разрабатывали вместе. Он мог хотя бы из вежливости посоветоваться, а не ставить меня перед фактом.

– У него есть на это лишний день?

Глава Темной Канцелярии задумался.

– Может быть, и нет, – сказал он наконец. – Все зависит от того, насколько сильно лобби «отпетых» в мировом правительстве и как быстро сможет протолкнуть контакт.

– Но он же запрещен!

– В том-то и дело, что после скандала с «Севером» и зафиксированного вооруженного вмешательства можно при желании объявить контакт уже состоявшимся. Сама корпорация из игры вышла – им сейчас не до богатств иных миров, все силы брошены на то, чтобы обрубить возможные связи с исполнителями и убедительно изобразить полную непричастность, даже неведение. Зато их конкуренты, только и ждавшие возможности потеснить их у кормушки, выдвинули и активно эксплуатируют новую концепцию контакта. Вкратце это можно изложить так: «малочисленная секретная служба не справляется со своей задачей, эльфы реальной помощи не оказывают, преступники Альфы беспрепятственно вмешиваются в дела Дельты, и только государственные структуры Альфы могут защитить несчастных аборигенов». То есть «пустите нас туда, и мы там наведем порядок». Сам представляешь, что начнется, когда они получат открытый доступ.

– Даже не «если», – печально отметил Дэн. – «Когда».

– К тому идет. Сейчас я еще могу как-то сопротивляться и тыкать им под нос договор. Но середина осени все ближе, и разговоры о его пересмотре уже начинаются. На это и был рассчитан наш последний вариант – спровоцировать контакт до того, как положение станет безвыходным, и пересмотреть договор по выгодному для Дельты сценарию. Сейчас относительно удачный момент – Шеллар считается пропавшим без вести, маги заперты на Каппе, «отпетые» постараются воспользоваться ситуацией, пока она не изменилась.

– А есть вероятность, что она вообще изменится? – еще сильнее помрачнел доктор Рельмо. – Мы ведь даже не знаем, что получилось у Макса. Он не велел его искать, пока не убедимся, что он пережил свой опасный эксперимент, и я до сих пор ничего не знаю.

– Вчера я там был, – спокойно сообщил Раэл. – Ситуация уже изменилась. Макс нашел способ игнорировать излучение. Вот поэтому я и сомневаюсь – стоило ли сливать молоко… Хотя, может быть, это и к лучшему. Кое-какие дыры в договоре давно пора заткнуть.

Он бросил взгляд на часы и поднялся, уронив простыню.

– Раз уж ты меня разбудил, наведаюсь-ка я к ним на Каппу. Тебя домой отправить или хочешь со мной?

– Домой, – качнул головой доктор. – Я никого не предупредил, беспокоиться будут. Да и к Витьке хотел зайти.

– Тогда передай ему кое-что на случай, если он все же выберется обратно в реальность.

– От тебя? – с насмешливым притворным изумлением распахнул глаза Дэн.

Раэл недовольно нахмурил тонкие брови и сурово изрек:

– Это инструкции по работе.

За один только вид сияющей физиономии Кантора Кира готова была простить ему все – и наглое нарушение субординации, и оставленный пост, и даже то вопиющее обстоятельство, что он вломился к ее величеству в неурочное время, обхамив и распихав охранников, и застал ее полуодетой. Но признавать это вслух сочла неразумным.

– Если сейчас ты не скажешь мне чего-нибудь прекрасного, – посулила она, набрасывая рубашку, – я тебя чем-нибудь огрею.

– Они живы! – счастливо выдохнул бесстыжий мистралиец, прикрыв за собой дверь. – Разве это не прекрасно?

– Это замечательно, – искренне согласилась королева, продолжая одеваться. – Но ты хотя бы мог не демонстрировать это всему дворцу? Ведь может просочиться…

– Что за дурацкие подозрения! – рассердился Диего. – Я несколько лет катался по всему миру по фальшивым документам и выдавал себя за кого угодно. Мой опыт подпольной работы в десять раз больше твоего. Неужели я бы позволил себе радоваться напоказ! Я пришел сюда с обычной мрачной рожей и поругался с охраной, как делал всегда.

Королева поспешила уйти от неприятной темы:

– А они сказали, где находятся?

– Да. Далековато, к сожалению, без телепорта не достать. Правда, Шеллар разрешил мне вызвать сюда Хрисса, и, как только он доберется, я за ними слетаю. Спасибо его величеству за нечеловеческую доброту, не мог Аррау предложить. Сам теперь и узнает, каково летать на этом кривокрылом паразите.

– А ты не пробовал с ним по-человечески обращаться? – Можно было и не заострять проблему, но чувство справедливости все же победило. – Я летала на Хриссе и ничего плохого о нем сказать не могу. Во всяком случае, когда он трезвый.

– Хрисс летает, словно под ним не воздух, а разбитая дорога в ямах и колдобинах, – мигом ощетинился Кантор. – Даже когда трезвый. А нам младенца везти.

– О, значит, тебя можно поздравить? Девочка, как и предсказывали?

– Да. – Рассерженное лицо мистралийца мгновенно просветлело.

– Как Ольга?

– Цела и здорова, только совершенно без сил. Она почти сутки рожала. Кстати, тебя вспоминала.

– Ну вот! – огорчилась Кира. – Теперь она будет думать, будто я ее обманула из желания утешить! А я, между прочим, чистую правду сказала!

– Насчет того, что всех дел-то часа на четыре и ощущения – словно сходить по большой нужде во время запора? Вот именно это она и вспоминала. Но ты не переживай, она тебе с самого начала не поверила.

– Ты так и не сказал, где они.

– В лесу, у Семерки. Представляешь, они все полгода просидели там и знать не знали, что тут творится! И выбраться не могли – Савелий ведь исправно оборачивался, а колдовать над ним было некому. А что стало с Пьером и Жюстин, вообще неизвестно.

– Почему неизвестно? – удивилась Кира. – Я их как-то видела, они добрались до Лондры, просто не ко двору явились, а скромно жили в небольшом приморском городке. И тоже, кстати, очень переживали за оставшихся. А что говорил Шеллар? Он что-нибудь передавал?

– Он велел передать, что время сливать молоко. Буду очень благодарен, если господину Флавиусу ты сообщишь об этом сама. И еще передал, что, если не успеет вернуться вовремя, вам с Тиной придется справляться самим. Он очень на вас надеется.

– А Тина-то хоть в курсе?

– Вот сама у нее и спросишь, и заодно все объяснишь, если окажется не в курсе. Меня его величество в суть дела посвящать не стал.

– А где там Флавиус?

– Потащил Виктора кого-то опознавать.

– Ты не спрашивал, у него получилось то, что он затевал?

– Нет, я их видел только издали. В лазарете все тихо, если не считать гневной речи Терезы перед санитарами, по вине которых в какой-то из палат оказался мусор и насекомые. Но Флавиус выглядит довольным, как Орландо после косяка.

– Значит, получилось. Если уж Флавиус позволил себе выглядеть довольным, это он точно провернул что-то запредельно успешное. Ты остальным королям рассказал про молоко?

– Да.

– Что они сказали?

– Да по-разному… Агнесса потребовала немедленно ее разбудить, Элвис предупредил, что, если я где-то сболтну, что ему снилось, мне не жить, Пафнутий и во сне разговаривает так же, как и в реальности… Никто не возражал, если ты об этом.

– А что снилось Элвису? – заинтересовалась Кира.

– Вот тут мы и узнали, как дешево ты ценишь мою жизнь, – фыркнул Кантор. – Нет уж, я дал слово кабальеро, и к тому же в этом вопросе я Элвиса понимаю и полностью с ним согласен. Я бы тоже убил на его месте.

– Ваше величество… – тихо раздалось из-под потолка.

Реакция была одинаково стремительной и одинаково здравой – Кира схватилась за меч, а Диего рванул из-за спины пистолет.

– Кто здесь? – так же тихо спросила королева, быстро оглядываясь в поисках спрятавшегося невидимки.

– Это я. Ваш придворный маг, если не узнали. Вы одна?

– Здесь Диего. Он докладывает мне новости. Вы здесь? Вы вернулись? Значит, этот эксперимент…

– Я в бывшем кабинете его величества. Подойдите туда. Дон Диего, прошу вас найти ее высочество принцессу Тину и господина Флавиуса и тоже привести в кабинет. Очень попрошу вас воздержаться от излишних проявлений радости, никто пока не должен знать, что я здесь.

Последнее наставление показалось Кире лишним, во всяком случае применительно к Кантору. Бедняга так надеялся отвертеться от встречи с Флавиусом, и на тебе!

Она сочувственно взглянула на его вытянувшуюся физиономию и развела руками.

– Иди зови. Да не расстраивайся, подумаешь, пару слов сообщить. Зато теперь тебе не придется летать на Хриссе, чтобы забрать Ольгу.

Флавиуса Кантор нашел в одном из дворцовых подвалов, у двери бывшего овощехранилища, наспех переоборудованного в тюремную камеру. Изнутри кто-то отчаянно бился в дверь и истошно вопил:

– Витька, скажи им! Скажи, что меня можно обменять! Что им за меня заплатят! Что я не просто так, я из другого мира! Я им столько могу рассказать! Меня нельзя вешать! Ты же меня узнал! Мы же работали вместе, мать твою, мы же товарищи! Скажи им!

Висящий на плече охранника Виктор только болезненно морщился при каждом новом крике. Флавиус с отрешенно-задумчивым видом внимал, медленно переводя взгляд с него на дверь и обратно.

– Что он имеет в виду? – поинтересовался наконец он. – Вы действительно друзья?

– Просит, чтобы я за него вступился, – хмуро пояснил рыжий. – Это было всего лишь деловое знакомство, для дружбы наши Оазисы слишком далеко, просто в такой ситуации за соломинку хватаешься… А вы что, в самом деле их казните?

Флавиус столь же задумчиво заглянул в папку.

– Я еще не решил. Остальных – непременно, причем показательно и публично, а насчет него надо посоветоваться с его величеством.

Он заметил Кантора и уделил ему выразительный взгляд, вопрошавший: «Тебе что здесь надо?»

– Вас ждут в кабинете его величества, – коротко и четко изложил Кантор.

На лицо главы департамента снизошло такое нечеловеческое удовлетворение, словно он получил долгожданный и желанный подарок.

– Сию минуту. Госпожа регент и ее величество уже уведомлены?

– Да.

– У вас есть другие поручения в данный момент?

– Пока нет, а что?

– Проводите господина Виктора обратно в лазарет. Он еще не вполне оправился и не может ходить самостоятельно.

Кантор послушно подставил плечо, радуясь, что не пришлось сопровождать самого Флавиуса.

– Вы и правда знакомы? – тихо спросил он, когда они общими усилиями доковыляли до лестницы.

– Правда, конечно, – уныло признался Виктор. – Приятелями не были, но по региону все агенты друг друга знали. Я даже подумать не мог, что кто-то из наших на подобное подпишется… А уж чтобы аж трое…

– Он здесь еще и не один?

– Здесь – один. Еще два в леднике. Они всей операцией командовали. Черт, ну неужели, потеряв работу, можно вот так сразу же потерять и совесть? Знали же, во что лезли…

– Ты лучше вот над чем подумай. Твой этот знакомый – он идиот или сволочь? Он так одурел со страху, что не подумал, как тебя подставляет своими воплями, или нарочно хотел сдать?

– Не знаю. Еще может быть – рассчитывал, что никто, кроме меня, его не поймет. А может, им и в самом деле дали инструкции в случае чего сливать правду и провоцировать контакт. Не знаю, ей-богу. Но в любом случае тошно от всего этого.

Выбравшись на первый этаж, они остановились передохнуть.

– И как тебя Флавиус сюда дотащил? – подивился Кантор, пользуясь случаем, чтобы сменить плечо. – Он же сам на одном упрямстве держится.

– Сюда я сам дошел, – печально поведал Виктор. – А потом у меня опять нога отказала. И зря ты с другой стороны забегаешь, не получится. Эта рука у меня с самого утра висит.

– И долго это у тебя будет?

– Понятия не имею. Будешь смеяться, даже производители стимулятора не знают. Дэн вчера туда дозвонился, хотел что-нибудь полезное выяснить… А откуда им знать, если они никогда не тестировали препарат на совместимость с правдоделами и гномьими грибами, причем одновременно и с передозом… Страшно хотели посмотреть своими глазами, изучить и накропать пару статей в научные журналы. Могу поспорить, еще и дружно удивились, что жив остался, только Дэн об этом тактично умолчал. Ну, пойдем дальше, что ли. На меня и без того все как-то странно смотрят…

– Еще бы, – фыркнул Кантор. – После того как ты спас Элмара и торжественно въехал сюда на его Орке, которого, кстати, потом едва поймали четыре паладина, ты здесь теперь герой. Не как с тем дурацким пророчеством вышло, а настоящий.

– Хорошо хоть поймали, – вздохнул Виктор, аккуратно обходя вопрос о своем героизме. – Я больше всего боялся, что, если свалюсь, он вразнос пойдет.

– И тебя сожрет первым? – поддел его Кантор.

– Ломать зубы о паладинский доспех, когда вокруг полно добычи помягче? – в тон ему отозвался герой.

– А, тебе уже рассказали?

– О чем?

– Как он при поимке сломал четыре зуба, пытаясь выгрызть из панциря одного из ловцов?

– Нет. Но ничего удивительного. В его жизненном опыте паладинские доспехи не присутствовали. По крайней мере, на зуб их пробовать не доводилось. Элмар как-то ни разу ему такой возможности не предоставил. Кстати, ты с ним виделся ночью? Ну, там, во снах?

– Сегодня я слишком много ходил по верхнему Лабиринту и в нижний не спускался. А что?

– Да мне показалось, к нему уже не надо спускаться так далеко.

– Сегодня проверю, – пообещал Кантор и немного замедлил шаг, чтобы пропустить санитара с двумя ведрами. – А что у вас тут сегодня случилось, если Тереза с утра полировала мозги санитарам, а они теперь все скребут и надраивают?

Виктор со скорбным сочувствием оглянулся на пробежавшего труженика и вполголоса пояснил:

– Да вроде как в нашей палате таракана нашли. Поскольку я его с Каппы завезти не мог никак, мне начинает казаться, что эти твари разумны и нарочно меня преследуют.

– Да ну, чушь… – Кантор остановился в дверях, так как дорогу им загородил еще один санитар, отчаянно натирающий пол. – У нас, можно подумать, своих тараканов нет.

– Но она сказала – гигантский, – пояснил Виктор. – А гигантские тараканы…

Санитар остановился, поднял голову и сообщил:

– Не таракан это был. Скорпион мистралийский.

– Откуда он мог здесь взяться?

– Не знаю, может, ты приволок. Но точно не таракан. Нам эту дрянь всем чуть ли не под нос ткнули, как вещественное доказательство. Я хорошо рассмотрел, хоть он и раздавленный.

– Не говори ерунды, – рассердился Кантор. – Я не из Мистралии сюда приехал. Там, где я был, скорпионы с доброго пса размером, и раздавить их… – Он вдруг споткнулся на полуслове и торопливо уточнил: – А господин Флавиус его видел?

– Видел, видел, – ответил за парня Виктор. – Ему, кстати, тоже досталось за то, что под кроватью сидел. Вот ты можешь предположить – зачем?

– Наверное, кого-то поджидал, – пожал плечами Кантор, сообразив, что раз Флавиус промолчал, то у него наверняка были причины, и, если сейчас поделиться догадками с кем не следует, он наверняка будет очень недоволен. – В засаде. Скорпиона, например.

– Не смешно, – проворчал санитар и посторонился, пропуская их. – Вот натопчете тут сейчас, а мне потом перемывай…

– Как все прошло? – сдержанно поинтересовался Элвис, поскольку понять что-то по физиономии любимой сестрицы было не проще, чем вычислить, когда блефует в карты кузен Шеллар.

– Наилучшим образом, – так же сдержанно отозвалась Элизабет. – Все как ты и рассчитывал. Я только что получила сообщение из Маунтшира. Секретарь градоначальника взят под стражу аккуратно, без шума и вне дома. Дом обыскали, комнату нашли. Сейчас задержанный и все документы по делу уже на полдороге к столице. Как ты и приказал, на месте его не допрашивали, везут к нам.

– Прекрасно, – одобрил Элвис.

– А теперь, может быть, ты объяснишь – хотя бы лично мне, что это все значит и каковы наши дальнейшие действия?

– Помнишь дело лорда Сильверстоуна? – вопросом на вопрос ответил король.

Госпожа министр едва заметно нахмурилась.

– Связь между этими делами я заметила без твоих напоминаний. Меня интересуют более конкретные вещи.

– Вот их мы и будем выяснять.

– Откуда сведения, ты мне тоже не скажешь?

– По оперативным каналам.

– Элвис, все оперативные каналы идут через меня.

– Не все. Но арестованный об этом догадываться не должен.

– Тебе не кажется, что проще ввести меня в курс дела, чем рассчитывать, что я сумею это достоверно изобразить?

– Бетти, если бы я хоть на мгновение в тебе сомневался, я бы непременно разжевал тебе все, как Ноне, в терминах начальной школы для благородных девиц. Но поверь, лучше будет, если ты поймешь все по ходу разговора. Сама увидишь.

– Если ты так говоришь, – бесстрастно согласилась принцесса Элизабет. – Теперь касательно второго твоего поручения. Я подумала, что оптимальным вариантом будет использовать Мэри Энн.

Элвис вежливо кивнул в знак согласия. Младшая кухарка с черной кухни Мэри Энн слыла при дворе бичом божьим и карой небесной: криворука, ленива, феерически глупа, и даже ее смазливая мордашка, которая, по мнению прочей прислуги, до сих пор спасала девицу от неизбежного увольнения, в последние годы начала увядать. На самом же деле причина загадочной неистребимости Мэри Энн таилась в другом. Любимым занятием младшей кухарки было собирать и разносить сплетни, что делало ее бесценным инструментом для слива информации или запуска дезинформации в случае надобности.

– Ты ее лично туда отправила?

– Если ты имеешь в виду «лично я» – то нет, распоряжение спустили по цепочке вниз, Дороти якобы внезапно уехала в провинцию к больной матери, а Мэри Энн якобы случайно подвернулась под руку, ибо, как обычно, бездельничала. Если же ты имел в виду «лично ее» – то да, ей выдали в руки корзинку и отправили по известному тебе адресу. Кстати, по дороге эта мерзавка втихомолку сожрала две булочки. Можешь не сомневаться, через несколько часов весь штат прислуги будет в курсе, что в неприметном домике на окраине столицы скромно живет затворницей молодая дама с младенцем и наша кухня исправно снабжает ее провизией. Ты знаешь Мэри Энн, она такой лакомый кусочек не упустит. Хоть мы и не вычислили еще нового агента при дворе, новость доберется до него, кем бы он ни был.

– За булочки пусть вычтут из жалованья, – отметил Элвис.

– А больше ты мне ничего не хочешь объяснить?

– Ты подозрительно настойчива. Тебе не приходило в голову, что существует уровень секретности еще выше твоего?

– Неужели?

– А ты полагаешь, твой коллега Флавиус просто так целый год не знал, кого и о чем допрашивал его король прошлым летом?

– Во-первых, король ему не брат. Во-вторых, насколько я поняла из твоих слов, уже знает. А я узнаю тоже через год?

– Нет. Частично – сегодня же, а частично – через несколько дней.

Элизабет помолчала, напряженно шевеля поджатыми губами. Затем медленно, подбирая каждое слово, спросила:

– Ответь мне на один вопрос. Шеллар знает, что ты слил известный нам адрес?

Элвис тоже помолчал, колеблясь. Затем решительно произнес:

– Я не отвечу, так как, по сути, это два вопроса.

– С каких пор ты настолько перестал мне доверять?

– Вопрос слишком важен, чтобы делать исключения для кого бы то ни было. Даже для тебя. А чем больше ты настаиваешь…

– Я поняла. Настаивать далее не буду. Но учти – подозрения и недоверие обычно взаимны. И если мои окажутся верными…

– Давай ты сперва проверишь, а потом скажешь, – прервал ее брат. – Я тебя тоже прекрасно понял. На том и остановимся.

Заседание дворянского собрания спешно созвали еще в среду, но поскольку многих его членов просто не было в городе, пришлось ждать два дня, пока они не съедутся. Откладывать дальше единодушно сочли нецелесообразным все – и организаторы, и участники, и придворный маг, который так и не показался никому на глаза. В лазарет он наведался невидимым, внимание уделил только Элмару и особо тяжелым пациентам, которые не могли его увидеть, будучи без сознания. Прямо оттуда мэтр отправился в Лондру, дабы разыскать прозябающих в беспредельной скромности Пьера и Жюстин, но к началу заседания обещал вернуться и незримо присутствовать. От этого «незримого присутствия» Кантору было несколько не по себе, хотя неприятного воздействия классической магии он не чувствовал. Да и причин нервничать у него хватало и без всяких неучтенных магов. Во-первых, перед самым началом заседания ему сообщили, что Ольгу только что переправили из ненадежного убежища Семерки в безопасное место, и будь его воля – он бы бросил все и помчался к ней, но кто бы позволил сейчас отлучиться одному из главных свидетелей? Во-вторых, именно по той же причине он сейчас сидел не на привычной снайперской точке, а на скамье за спиной выступающих, и ему было плохо видно зал, не говоря уж об отсутствии под рукой успокаивающей гладкости приклада.

Атмосфера в зале сильно напоминала похоронную, не хватало только траурных одеяний и приспущенного флага. Как пояснила регент в кратком вступительном слове, официальное объявление о кончине короля состоится не ранее, чем будет обнаружено тело. Поймите правильно, господа: несмотря на всю очевидность ситуации, ее величеству уже дважды случалось преждевременно примерять вдовье покрывало, и промахнуться аналогичным образом в третий раз ей бы не хотелось. Вместе с тем отсутствие его величества ничуть не помешает разобраться в неприятной ситуации, сложившейся вокруг его персоны, – а необходимость поставить наконец точку в этом вопросе назрела давно, и тянуть с этим дальше нельзя, так как дело дошло уже до открытого мятежа. Пригласить сюда всех придворных магов и правителей северных держав, к сожалению, все еще невозможно, но свидетелей и без того будет достаточно.

Первым выступил Флавиус, и, по мнению Кантора, одного его с лихвой хватило бы, чтобы цвет ортанского дворянства дружно обделался и хором восславил героя и мученика Шеллара III, только бы избежать пристального подозрительного взгляда главы департамента. Но Флавиус подошел к делу обстоятельно и привлек всех, до кого смог дотянуться. Даже Элмара из лазарета приволокли – к счастью, ему отшибло только слух, а память и речь не пострадали.

После того как глава столичного подполья изложил свою историю и зачитал пресловутые письма, спасенные им из тайника в кабинете, слово дали Элмару, в виде исключения позволив не вставать. Но разве стал бы истинный герой пользоваться столь унизительной привилегией? Разумеется, Элмар встал, на одном костыле допрыгал до кафедры и повис на ней, не слыша, как это деревянное сооружение отчетливо потрескивает под его весом.

Речь его была подобающе краткой, четкой и предельно ясной. В завершение принц-бастард обвел взглядом зал и сообщил:

– Господа, я вас не слышу, поэтому ответить на вопросы вряд ли смогу. Если же у кого-то есть возражения или сомнения в правдивости моих слов, вы можете прислать мне письменный вызов на поединок. Обещаю, что, как только встану на ноги, все желающие будут удовлетворены по очереди, в порядке поступления вызовов.

Кантор прикусил губу, чтобы скрыть невольную ухмылку, неуместно нарушающую общий похоронный настрой. Что-то ему подсказывало, что пихаться локтями за место в означенной очереди никто не будет.

Ожидавшие в коридоре друзья отвели Элмара обратно в лазарет, и настала очередь Кантора. Он рассчитывал отделаться так же кратко, как и принц-бастард, но оказалось, что подобные поблажки были предусмотрены только для больных и глухих. Буквально на третьей фразе сообразив, что свидетель намерен высказаться как можно короче, господин Флавиус принялся задавать дополнительные вопросы и чуть ли не щипцами вытягивать из него живописные, но никому не нужные подробности. Во всяком случае, Кантор полагал, что уважаемое собрание прекрасно обошлось бы без разъяснений о технической стороне его сновидческих способностей. И заставлять его пересказывать полностью историю Ольгиных приключений было истинным издевательством. А уж когда речь зашла о содержании чужих снов, Кантор просто внаглую отказался отвечать, сославшись на бесконечное множество честных слов, стребованных с него лично его величеством и прочими субъектами сновидений. Этот допрос настолько выбил его из равновесия, что попытайся кто-то из зала задать провокационный вопрос – и поединок состоялся бы здесь и сейчас, без всяких письменных церемоний. Но то ли Кантор был настолько убедителен, то ли кровожадные намерения слишком явственно читались на его лице, то ли Элмар распугал всех заранее… Словом, прекрасной возможностью подраться никто не воспользовался. Даже Флавиус, кажется, понял, что дальше нервировать горячего мистралийского парня выйдет себе дороже, и отпустил свидетеля с миром.

Однако напрасно Кантор надеялся, что на этом все закончится и он сможет наконец изловить за мантию кого-нибудь из «незримо присутствующих» и отправиться туда, где ждала его многострадальная жена и до сих пор еще не виденная дочь. Как же! Самое интересное только начиналось!

Точно в тот момент, когда Кантор уже возвращался на место, а Флавиус еще не приступил к подведению итогов, у дверей началось подозрительное шевеление, слишком слаженное, чтобы быть непредусмотренным. Стук в дверь, охранник быстро о чем-то шушукается со стучавшим, затем бежит к Флавиусу и шушукается с ним, глава департамента изображает на лице легкое удивление и торжественно объявляет, что приехали еще несколько свидетелей, которых никто не ждал, но все с радостью выслушают. Честное слово, качество постановки оценил бы даже Карлос.

Флавиус церемонно поднялся с места и подобающим возвышенно-официальным тоном провозгласил:

– Господа, наше скромное собрание почтил своим личным присутствием глава клана Сигмар Рутгер Шварц Восемнадцатый. Прошу всех оказать его величеству надлежащие почести.

Заскрипели стулья, зашуршали наряды, зал безропотно встал, в немом изумлении приветствуя владыку клана. Пожалуй, это был первый случай в истории, когда гномьи правители лично являются на подобные человеческие мероприятия, да еще и выступают с официальными заявлениями.

Притом что самого его появления было довольно, чтобы сразить почтенное собрание наповал, Рутгер Шварц, видимо, счел эдакую малость недостаточной и приложил все усилия, чтобы впечатлить господ до совершенной утраты дара речи. Полный церемониальный наряд подземного властителя не просто сиял – он сочетал в себе непостижимое количество разных видов и степеней сияния. Строго и тускло отсвечивал полированный парадный панцирь, ярко и нахально сверкала золотая отделка, празднично переливались драгоценные камни, а лезвие священной королевской секиры, отражая свет из окон, пускало угрожающие зайчики прямо в одуревшие глаза почтенной публики.

На фоне блистательного Рутгера Шварца скромный король Мистралии остался практически незамеченным, хотя его выход тоже объявили официально и со всем почтением. Он озарил зал своей традиционной улыбкой и, тихонько прокравшись за спиной коллеги, присел рядом с Кантором.

Кантор ответил на приветственный кивок и снова уставился на сверкающую спину владыки клана. Ему безумно хотелось встать и уйти, и, если бы не торжественность момента, он бы так и сделал. Не требовалось выдающихся умственных способностей, чтобы понять, что будет дальше. Сейчас его величество расскажет, как его наземный коллега дурил орден и наместника при переговорах с гномами, может, даже зачитает что-то из тайной переписки. Возможно, дипломатично напомнит, что многовековой союз клана Сигмар и королевства Ортан со времен Деимара I основывался большей частью на дружбе правящих домов, а кому попало продавать высокотехнологичное оружие и предоставлять льготы на торговый сбор у гномов не принято. А может быть, и не намекнет. Может, прямым текстом скажет. Топором многозначительно поблескивая.

А потом, пока господа не очухались от шока, к кафедре выйдет непревзойденный оратор и могущественный эмпат Орландо II. Он изящно облокотится о кафедру, обведет зал чистым, детски невинным взором и улыбнется. Проникновенно, ласково, чуть ли не влюбленно, словно говоря: «Ну мы же все здесь такие славные, хорошие люди и прекрасно друг друга понимаем…» Выдержит паузу. Отбросит падающую на глаза челку. Выпрямится.

И заговорит.

О долге короля. О тонкостях политики. О необходимом балансе ума и силы. О выдающихся способностях дорогого друга и его непревзойденном умении правильно их применять. О тяжком непосильном труде внедренного агента. О пути вора, о том, чего он требует, и об обратной его стороне. На обратной стороне он остановится особенно детально, выжимая слезу из слушателей трагическими подробностями несостоявшейся казни и последующей долгой борьбы со смертью… Сам Кантор за такое мог бы и морду набить, но Шеллару все равно королевское воспитание не позволит.

В его речи будет не так много фактов, как, например, у Флавиуса, зато будет море эмоций – сильных, чистых, напролом проникающих в душу. И когда он закончит, даже самые непримиримые противники обольются слезами раскаяния и будут искренне корить себя за то, что плохо думали о таком великом человеке. Может, к завтрашнему утру они опомнятся, как было в Девятом Оазисе, но возражать будет поздно, да и неуместно как-то.

А королевская семья Ортана получит желаемое. Шеллар избавится от необходимости что-то кому-то доказывать и официально восстановит право на трон. Элмар сможет спокойно жениться и не переживать о коронации, уже мелькающей в его кошмарах. Его сестра тоже с радостью сложит с себя тяготящее ее регентство и сможет подумать о личной жизни. Кира обретет полноправный статус матери наследника. И только самому наследнику вся эта суета пока неинтересна – лишь бы кормили вовремя да пеленки меняли…

Кантор тоскливо покосился на вожделенную дверь, прикидывая, сколько еще продлится это представление, и вдруг подумал, что Шеллар своего сына вообще не видел до сих пор. Полгода уже прошло, малыш уже подрос, научился сидеть, ползать, погремушками тарахтеть, чего там еще дети делают в этом возрасте… А отец его до сих пор не видел. И неизвестно когда увидит. Вот засада-то…

Узрев на пороге сгинувшего в иных мирах агента Рельмо, региональный координатор соизволила даже отложить надкусанную ватрушку и отставить огромную чашку с чаем, что следовало трактовать как высшее проявление уважения. Что до удивления, то его она не потрудилась даже изобразить.

– Макс! Моя ж ты прелесть! Я знала, что ты вернешься! Расскажи только, как именно, а то наша база из лавочки превратилась просто в игорное заведение…

– Боги, Жак и здесь принимает ставки? – слегка опешил почтенный мэтр, до сих пор не замечавший за коллегами подобных нездоровых наклонностей.

– Не знаю, они по сети ставки делают. – Матильда Соломоновна пожала плечами и указала на свободное кресло. – Садись, рассказывай.

– На текущий момент официальная версия будет такой, – недовольно ухмыльнулся Макс. – Я приехал с восточного побережья. На лошади.

– То есть потом она поменяется? – уточнила проницательная начальница.

– Пусть следят за обновлениями в сети, – мстительно ушел от ответа агент. – Я же надеюсь, ты ставок не делала?

– Несолидно в моем возрасте подобными глупостями баловаться, – кокетливо усмехнулась Матильда, и Макс понял, что от подчиненных она не отстала, несмотря на возраст и должность.

– И на что, если не секрет?

– Не на лошадь, уж будь спокоен. Тебя там Раэл искал, что-то показать хотел. Ты с местными уже виделся?

– Да, я в курсе последних событий. Можешь не рассказывать.

– А ты мне, часом, не расскажешь, чего твой каппийский босяк не выходит на связь? Кстати, мои поздравления – ты нам сосватал истинное сокровище. И недели не проработал, а уже выявил и обезвредил подпольную сеть. Которую ты, кстати, искал – сколько?

Макс опустился в кресло, устало вытянув ноги, словно и правда приехал на лошади. Впрочем, за день он набегался так, что чувствовал себя примерно соответствующе.

– Все проблемы от моей ужасающей репутации, – притворно пожаловался он. – Если бы хоть кто-то набрался смелости похитить меня, я бы тоже геройски выявил и обезвредил. Но кто виноват, что эти господа такие трусы?

– Ты можешь ему сказать, что на этот раз это не провокация, его вызываю действительно я, пусть появится наконец! Мне нужны его показания, а то эти побитые заики такой бред несут, что впору сценаристам продавать.

– Могу. Но он все равно появится не раньше, чем сможет нормально передвигаться. Если надо, я могу взять у него показания. Но вообще-то, если сегодня-завтра ему полегчает, лучше будет, если он явится сам.

– Да-да, – подтвердил возникший в кабинете клуб зеленого тумана. – У Раэла там на него кой-какие планы…

– Через дверь – никак? – сварливо заметил Макс.

– Тебе что за разница? – Проявившийся Толик по-детски показал язык и без приглашения уселся рядом. – Макс, Раэл хотел тебя видеть.

– Какие еще планы? – нахмурилась Матильда.

– Что-то связанное с молоком, но мне не объяснили.

– По-моему, молоко прекрасно слили без него, – поморщился Макс. – Лучше пусть к врачам наведается да выяснит, что там с его имплантом. Надо же его восстанавливать…

– Ну, в целом да, – согласился инспектор. – Но он бы весьма изящно все дополнил. Трудно вам, что ли, его доставить? Я могу с телепортом помочь, если он настолько уж плохо передвигается.

– Хорошо, попробуем что-нибудь сделать. На Альфе уже отреагировали?

– Еще бы! Мы тут с Раэлом наблюдали пару секретных совещаний…

– Как?

– Ради такого дела лично дядя снизошел.

– Да нет, как вас не засекли?

– Ну мы ж примерные, послушные и законов не нарушали, – принялся кривляться неисправимый Толик. – Мы на Альфе и не думали колдовать, что ты! Дядя их и с Эпсилона прекрасно достал. По счастью, Кантора в компании не было, и никто даже не заподозрил, что мы смотрим. Макс, ты бы видел, что там творилось! Будто все тридцать рыл между собой женаты и сейчас как раз разводятся, пытаясь честно поделить нажитое за полвека совместной жизни.

– С одной поправкой, – угрюмо прокомментировал Рельмо. – Имущество они делили не свое.

– Ага, знаешь, как забавно за всем этим наблюдать, зная, что оно им и не достанется!

– Не сглазь, болтун! Как быстро это все у них продвигается?

– Вчера утром в Маунтшире арестовали агента Шульца. После обеда, как только его довезли до столицы, Элвис его допросил и отпустил. В пять он явился на базу и обо всем доложил. Информация полетела наверх с такой стремительностью, что свет, пожалуй, позорно отстал бы. Ассамблея заседала до полуночи. Тридцатка – с четырех утра до девяти. Сейчас они разбежались раздавать указания своим политикам. Веселенький денек будет сегодня на Альфе…

– А… сопутствующее обстоятельство?

– Там пока тихо. Либо информация еще не доползла – там же несколько лишних звеньев по пути, оно по-любому дольше получится, – либо просто не поднималось на таком высоком уровне. Мы ведь можем поглядеть только на тех, кого дядя лично знает. Да как бы оно ни было, все равно ведь узнаем, когда сработает.

– Не заподозрят провокацию?

– Они проверят обязательно. Кстати, Раэл просил тебя в частном порядке наведаться в вашу лабораторию, помурлыкать там со знакомыми дамами и попросить, чтобы тебе просигналили, если кто-то затребует образец ДНК его величества.

– Сделаю, не вопрос. Только сигналить лучше кому-то более доступному, я почти наверняка буду в поле.

– Хорошо, пусть мне, – подала голос региональный координатор, успевшая за время их разговора прикончить оставшиеся полторы ватрушки. – Пусть пришлют коротенькое сообщение невинного содержания, о любых примесях в любом продукте.

Вот что Макса всегда в ней поражало – даже будучи обычным чистокровным человеком без магических способностей, Матильда непостижимым образом чуяла, когда можно задавать вопросы, а когда не надо. И даже более того – в ситуациях «когда не надо» обычно ухитрялась самостоятельно найти правильный ответ. Интересно, насколько близка она к истине на этот раз?

– Спасибо, – кивнул он. – Ты доложишь обо мне наверх, чтобы я сам туда не совался?

– Ой, ну что за вопрос! Я даже скажу, что лично вводила тебя в курс дела не менее часа и все это время ты был в моем кабинете. Только не забудь, как обсудите с Раэлом все, что хотели, вернуться сюда и выйти через дверь.

– Тиля, тебе цены нет! – растроганно сообщил Макс и, не удержавшись, послал начальнице воздушный поцелуй.

– Прибереги комплименты для лаборанток, старый льстец, – усмехнулась та, но в хитрых темных глазах промелькнуло ностальгическое воспоминание о давно прошедшей молодости.

Не то чтобы Витька не любил театр – все же он вырос в гуманитарной семье и к культуре родного мира приобщался с детства. Поклонником, правда, не стал, но недобрых чувств к этому виду искусства не питал. А вот чего он действительно терпеть не мог – так это ситуаций, когда в театр превращали реальность. Ту особую разновидность вранья, когда все знают правду, но честно отыгрывают свои роли в насквозь фальшивом действе. И как назло, в последнее время ему все чаще приходилось не просто впутываться в подобные постановки, но и играть в них одну из главных ролей.

Вот и сейчас его вытащили из лазарета, оторвав от увлекательного общения с глухим Элмаром, который с удовольствием рассуждал и строил планы на будущее, не оставляя собеседнику возможности донести до него ответные мысли, и приволокли на базу, дабы он там в очередной раз поиграл в их тошнотворные игры.

Если вдуматься, все и так прекрасно знали дальнейшее содержание разговора. Первая его половина, то есть объяснения по поводу похищения агента Кангрема и его последующих действий, в игру не входила – обычный отчет, с обычной долей умолчаний и традиционного превращения личных мотивов в служебный долг. Ну в самом деле, какой же уважающий себя агент признается, что ушел с точки, где ему было велено ждать, спасать друга из числа аборигенов? Это же непрофессионально. А вот предотвратить новое преступление выявленной банды – звучит уже солиднее. Опять же про зачарованную веревочку посторонним знать ни к чему. Будь они с региональным координатором наедине, он бы объяснил, но комиссия из центра «Альфа» – не те собеседники, с которыми стоит откровенничать. Про грибы, правда, сказать пришлось – дескать, угостили знакомые гномы, отказываться было невежливо, носил в кармане, когда дошло дело до драки – вспомнил и сунул в рот, но раскусить не успел, далее чистую правду. Как раз удачно получилось списать на гномье зелье свое загадочное освобождение – вдруг подействовало, и фиксаторы удалось разломать. Да-да, потому они так и выглядят. И вообще, объяснить все свои действия агент не может, так как находился в не совсем адекватном состоянии, пусть объясняют те, кто ему вколол неведомо что… И со стимуляторами переусердствовал по причине все того же состояния. Словом, показания по делу о подпольной сети были привычной правдоподобной полуправдой. А вот потом начался спектакль.

– Пару дней назад, – с честным видом излагал он, стараясь не смотреть на главу Темной Канцелярии, который тоже пришел поиграть в свои любимые игры, – я узнал, что в нападении на дворец участвовали трое моих бывших коллег из «Каппы». Те, что до работы в агентстве были военными или вроде того. Двое погибли, где и как их завербовали – я не узнал. Один – бывший наш агент в Девятом Али Насураллах – попал в плен и рассказал, что его нашли «какие-то люди», когда он после отстранения и эвакуации пытался найти работу. Он готов сотрудничать, с радостью опознает всех, если увидит, и расскажет все, что знает, лишь бы мы вмешались и не дали местным его казнить.

– Минуточку, – подал голос Раэл, тщательно изображая недоверие и готовность уличить. – При каких обстоятельствах вы с ним виделись и общались?

– Главе местных спецслужб показалось, что этот конкретный наемник – не из местных. Поскольку из других миров они имели контакт только с Каппой, он вызвал меня, чтобы проверить свои подозрения – не опознаю ли я соотечественника.

– И? – синхронно насторожились господа из «Альфы».

– Он узнал меня первым, – неохотно признался Витька. – Я еще мог бы выкрутиться, объяснить наше знакомство – ведь могли же мы встречаться на Каппе, хоть и жили в разных Оазисах. Но Али то ли настолько одурел от страха, то ли, наоборот, рассудил, что каппийское происхождение только ускорит его печальный конец… Словом, он признался, кто он на самом деле, и заодно сдал меня.

– И Флавиус поверил? – продолжал изображать сопротивление Раэл. – И вы не могли, например, сказать, что он врет, или что у него проблемы с психикой, скажем, из-за давней контузии, или еще что-нибудь убедительное? Ведь вам бы поверили охотнее, чем ему!

– Я так и собирался поступить, – огрызнулся Витька. – Но пока я изображал удивление, он, не останавливаясь, вывалил еще и адреса обеих кабин в столице. После этого уже не было смысла отпираться – Флавиус проверил бы обязательно и убедился бы, что это правда.

– И что ты сказал? – строго спросила Матильда Соломоновна.

– Примерно правду, – пожал плечами агент Кангрем. – Что такие, как я, охраняют их мир от таких, как Али. Что наш мир ничего плохого им не хочет. «Мы пришли с миром» и все такое. А что я еще мог сказать?

Раэл надменно отвернулся, источая презрение.

– И он вас просто отпустил? – уточнил один из дознавателей «Альфы».

– Не «просто». Он изъявил желание встретиться с кем-нибудь из нашего руководства. Чтобы обсудить эту некрасивую ситуацию.

– И вы не потрудились объяснить ему возможные последствия контакта? – По части угрожающего шипения Раэл вполне мог бы потягаться с тем же Флавиусом.

– Он считает, что это еще как бы не контакт, пока все происходит в режиме секретности. А обнародовать или нет – это будет решать король, когда Флавиус обсудит все с моим начальством и доложит о результатах.

– Минуточку, но разве король не…

– Флавиус утверждает, что «не». Подробностей он мне не сообщал, а расспрашивать его – сами понимаете… В том положении, в каком я оказался, оставалось только радоваться, что живым отпускают…

– Я убежден, что это сознательная, спланированная провокация! – перебил эльф. – Я ни за что не поверю, что два проваленных агента за три дня – случайное совпадение. Да еще при такой однообразной реакции местных спецслужб.

– Если это и не совпадение, – возразил один из «альфовцев», – то организовали его уж точно не наши. Как бы они могли заставить местные спецслужбы в разных странах одновременно искать контакта?

– Я уверен, что агентов слили нарочно, – не унимался Раэл. – А реакцию местных могли и просчитать. То, что агенты при этом рискуют жизнью, таких господ обычно мало волнует.

– Вряд ли… Для контакта все равно хватило бы и одного подобного случая, зачем же дублировать? Я еще понимаю, если бы первый не удался, но когда повод уже есть? Нет, не думаю. Скорей всего, действительно совпадение. Или же местные раскрыли нас давно и теперь почему-то решили действовать. Вон в прошлом году в «Дельте» было два смертельных случая при странных обстоятельствах. Кто знает, где эти агенты были перед смертью, с кем общались и что рассказали?

– Что мне сказать Флавиусу? – напомнил о себе Витька.

– Пусть свяжется с лондрийскими коллегами. Там позавчера почти то же самое случилось – явился агент и доложил, что его раскрыли и жаждут поговорить с его начальством. Лично его величество Элвис и сестра его Элизабет. Устраивать контакт отдельно для каждого королевства не совсем удобно, пусть уж все вместе соберутся и решат, где и как примут нашу делегацию.

– Понял, – кивнул Витька с надеждой, что на этом цирк закончится.

– И выясните все же, что там точно с этим бессмертным королем и будет ли он присутствовать на этой встрече.

– Обязательно. Я могу идти?

Комиссия переглянулась, и все трое дружно поднялись.

– У нас больше нет вопросов.

– У меня есть, – сказала региональный координатор. – Останься на минутку.

Когда господа из центра скрылись за дверью, она полюбовалась зачем-то на свой монитор и сообщила:

– Увидишь Макса, передай, что мне пришли результаты анализа из лаборатории. Нету в том вишневом йогурте никаких следов натуральных фруктов. А теперь давай бегом в санчасть, тебя там уже ждут.

– Ага, значит, украли уже, – отметил Макс, выслушав дурацкое сообщение насчет йогурта. Что оно кодовое, Витька понял сразу, как только услышал, но менее дурацким оно от этого не стало. Выбрали же условную фразу, хоть стой, хоть падай…

– И как вы полагаете, – с живейшим интересом подался вперед его величество, – когда нам ждать визита?

– Как только они получат результат анализа ДНК. Может, завтра, а может, позже. Вы точно уверены, что вашу гениальную затею не разоблачат?

– По этому анализу – точно нет. Подменыш был создан из моей крови. Моей и Киры. Там найдут ее и мою ДНК. Углубленный медицинский осмотр мог бы выявить кое-какие подозрительные факты, но младенец выглядит абсолютно здоровым, необходимости в таком осмотре не возникнет. Да и не фатально это, даже если разоблачат. Мы лишимся одного приятного бонуса в игре, но сам процесс уже запущен, и отыграть все назад невозможно. Контакт пошел, ни одна из сторон уже не может сделать вид, будто ничего не было. На всякий случай можно проработать оба варианта.

Макс хмуро кивнул, почему-то недовольно косясь на Жака.

Витька тоже промолчал. Суть и так понятна, а если ему захотят что-то дополнительно объяснить – вопросов ждать не станут. Вот, значит, что это было за «молоко»… Пройдохи предвидели, что в случае контакта от местных будут любыми способами добиваться согласия на полное открытие мира, и подсуетились заранее. Если кровно заинтересованные в результате соседи все равно будут искать рычаги давления, почему бы не подсунуть им один – удобный, действенный, только липовый. Пусть возрадуются и пользуются на здоровье.

– Считать что-то нужно будет? – деловито уточнил Жак. – А то у меня все в Лютеции осталось…

– Ты мне лучше вот что скажи! – неожиданно агрессивно накинулся на него Макс. – Это ты по сетке тотализатор устроил насчет моего возвращения? Ты хочешь, чтобы нас спалили на твоих детских выходках?

– Пусть найдут сначала, – ничуть не смутившись, парировал Жак.

– Ну а если найдут? Что тогда?

– Да кому я сдался – искать меня? Кого может заинтересовать мелкое развлекалово в служебной сети, когда тут судьбы миров вершатся? Зато я под это дело при тотализаторе беседку открыл и узнал уйму интересного из болтовни игроков.

– И каковы расклады? – заинтересовался король. – На что ставили?

– По этому конкретному вопросу?

– А что, ты еще и по другим ставки принимал?! – разгневался Макс.

– По этому, – невозмутимо уточнил Шеллар.

– Основная масса – на самый логичный вариант, который выбрали бы сами, оказавшись на месте Макса. Телепортом в какой-нибудь отдаленный район, где работает магия и есть ориентиры у кого-нибудь из коллег, оттуда – своим ходом до ближайшей кабины. Очень мало – на вариант «сгинул с концами». Еще меньше – на оптимистичный вариант с восстановлением магии и возвращением всей компании. Было несколько оригинальных версий, но, кроме авторов, на них никто не ставил.

– Предсказуемо… – слегка разочаровался его величество. – Даже если не уточнять, что на верный вариант поставили ты, Толик и, может быть, еще два-три человека.

– Восемь, – возразил Жак.

– Ах да, я не учел неизбежный процент умников, которые под разными именами поставили на несколько вариантов для верности. Какие еще темы ты предоставил для споров и обсуждений?

– Я вам список принесу, если хотите. Последнюю я открыл вот буквально вчера, когда в беседках начали говорить о контакте. Там получилась такая многоуровневая конструкция, похлеще, чем с вашей женитьбой…

– Можешь не воспроизводить, я примерно представляю схему. Лучше объясни, что ты собираешься делать с выигранными деньгами?

– Я найду что, – заверил Жак. – Вон хотя бы Насте подкину. Ну, мне смотаться в Лютецию или так обойдемся?

– Пока так, – решил Шеллар. – А твои материалы посмотрим потом вместе. Мне нужны кое-какие сведения с цифрами и переводчик, чтобы это прочесть. Кстати, а почему не пришел Кантор?

– Он ушел в город, – поведал Макс. – Вы же сами ему велели потолковать с местными бардами.

– Но он ушел еще утром! С ним точно ничего не случилось?

– Мафей мониторит его передвижения. С утра Диего успел побывать в доме Жака и в родном театре, сейчас он отправился обедать в одно местечко, где собираются поэты, на вечер у него запланированы две тусовки музыкантов… Если останется время, он обещал вернуться к старым приятелям, теоретически – чтобы накидать Юсту материала для новой пьесы, а на самом деле они там наверняка устроят попойку в честь встречи и прибавления в семействе.

– Кстати, о прибавлении. Как себя чувствует Ольга?

– Сами бы и спросили, – нахально влез в разговор Жак. – А то мне кажется, вы ее опять избегаете, как позапрошлой зимой. Опять что-то такое отчебучили, за что вам стыдно?

– Идиотский вопрос. Я постарался максимально ограничить круг допуска к этой информации, но уж ты-то прекрасно знаешь, что произошло! И должен бы понимать – на этот раз упомянутое тобой чувство взаимно.

– Да он представления не имеет, как происходят роды, – насмешливо заметил Макс. – Потому и не понимает.

– Нет, он просто бесстыжий, – поставил диагноз его величество. – И не видит в ситуации ничего неловкого. К примеру, Кира подобных идиотских вопросов не задает. А Ольга до сих пор при виде меня приобретает цвет созревшей вишни, и, как ни прискорбно признаваться, я тоже могу контролировать только выражение лица, но не цвет… Наверное, нам и не стоит видеться, пока травмирующий эпизод не сотрется из памяти хотя бы частично.

– Да бросьте! Врачи это делают чуть ли не каждый день, и ничего!

– Жак, ты наивно путаешь причину и следствие. Знаешь, я тоже не краснею, когда потчую оппонентов разнообразной дезинформацией, хотя и знаю, что врать нехорошо. Возможно, я воспринял бы ситуацию проще, будь это какая-нибудь незнакомая, совершенно чужая женщина. Но Ольга – это слишком. Не хватало только, чтобы Кантор опять начал ревновать.

– Нет, – мимоходом отметил Макс. – У него и мысли не возникло, с чего вы взяли? Он просто рад, что все обошлось, и в глубине души вам благодарен, хотя наверняка не пожелает признаться.

– А он знает, что кто-то без спросу читал его мысли? – не упустил случая позлорадствовать Жак.

– Я не читал его мысли. Я просто хорошо его знаю и чувствую некоторые нюансы, связанные с… – Он сделал невнятный жест, означавший, видимо, что слушатели сами прекрасно знают, что имеется в виду. Витька не знал. Правда, трудно было бы не догадаться. – Но Жак опять увел разговор куда-то в дебри, а нам еще надо проработать оба варианта. Может, позвать Раэла?

– Если он не занят и у вас есть возможность позвать его быстро, я буду рад его видеть. Если же это невозможно – лучше не терять времени. Все равно вечером то же самое будет обсуждать Международный Совет вместе с магами. И кстати, мэтр, вам не кажется, что ваши соплеменники с Беты тоже должны быть в курсе происходящего, как субъекты договора Раэла? Было бы только справедливо, если бы они присутствовали не только на конечном мероприятии, но и на стадиях подготовки.

– Раэл тоже так считает и обещал их пригласить, – заверил Макс и повернулся к Витьке. – Ты как сейчас, ходить можешь или тебя проводить?

– Проводите, – распорядился Шеллар, прежде чем агент Кангрем успел открыть рот. – Вы же знаете, что самочувствие нашего друга может меняться произвольно в любой момент. Хотя имплант ему восстановили, последствия от стимуляторов еще остались. Если вдруг на середине пути у него опять отнимется нога, лучше, чтобы рядом кто-то был.

– Да не надо, – отмахнулся Витька, поднимаясь. – Сегодня с самого утра еще ни разу ничего не случалось, наверное, прошло уже. А если вдруг что – в коридорах полно народу, кто-то да поможет. Я вам еще буду нужен сегодня?

– Пока не могу сказать точно, а что?

– Гномы обещали зайти, – пояснил Витька. – С пивом. Ребята до сих пор переживают, что так и не угостили меня, когда я был у них в гостях. Да и Элмару хоть какое-то развлечение.

– Кто бы сомневался… – с мрачной иронией заметил король. – У Элмара это развлечение входит в число любимых, даже когда он здоров. Вы там с этим пивом осторожнее, гномы в него кладут разнообразные специфические ингредиенты…

– Опять грибы? – не удержался Витька, с ужасом вспомнив последние несколько дней.

– Из грибов они его варят. Но не из тех, не бойся. А что добавляют – сам понятия не имею, но лично наблюдал несколько раз, как дядюшку выносили с официальных мероприятий и как он после них несколько дней ходил скрючившись и выслушивал от мэтра однообразные лекции о патологиях системы пищеварения.

Витька вспомнил каппийский самогон и невольно содрогнулся. Языкастый Жак немедленно уцепился за новую тему:

– А на примере ваших личных ощущений что можете сказать?

Его величество окинул своего шута снисходительным взором и пояснил:

– Ничего. Во-первых, я никогда не имел привычки злоупотреблять напитками на дипломатических встречах, а во-вторых, мой организм нормально переносит любые изыски гномьей кулинарии.

«Вот же везет некоторым…» – позавидовал было Витька, но тут же сам себя одернул. Везет не везет, а завидовать – последнее дело.