— Привет! — Жак боком протиснулся в дверь, воровато оглядываясь и придерживая под мышкой что-то похожее на широкую черную доску. Мельком оглянулся на дверь в соседнюю комнату, откуда доносился негромкий размеренный напев, и уточнил: — Кантор тоже здесь?

— А где он, по-твоему, должен быть? — удивилась Ольга, сползая с кровати, чтобы встретить гостя. Мимоходом проверила, завязаны ли тесемки, на месте ли поясок, в порядке ли волосы — словом, не выглядит ли она лахудрой в ночнушке. У этих поморских рубах грань между одеждой и исподним весьма тонка и зависит от незначительных на первый взгляд нюансов, а Ольга о таких мелочах вечно переживает, словно о чем-то страшно важном. Ладно бы еще король пришел, но тут же все свои…

Колыбельная смолкла, и через несколько мгновений появился и Кантор — непривычно безоружный, в полурасстегнутой рубахе и в тапочках. Жак уж и не помнил, когда последний раз видел его таким.

— Я думал, как обычно, на боевом посту, — пояснил он, пристраивая свою ношу на столике. — У оптического прицела, орлиным глазом следит за малейшим движением в зале… Тебе что, решили именно на сегодня дать выходной как особо семейному товарищу?

— Хрень какая… — нахмурился Кантор. — На самом деле я здесь, потому что драгоценный мой папенька велел забиться подальше и не отсвечивать своей подозрительной физиономией, компрометирующей его перед начальством.

— Да ведь все всё равно знают!

— Я тоже так думаю, но он не хотел об этом лишний раз напоминать. И подозреваю, очень не хотел, чтобы в случае, если стрелять все же придется, это оказалось связано с Семьей. Пусть даже я принадлежу к ней только формально. А ты что тут делаешь?

— Спасаю вас от скуки и мук неутоленного любопытства, — хихикнул Жак, вытаскивая экранную рамку. — Вы же хотите узнать, что там будет?

— Ой! — спохватилась Ольга, отрывая зачарованный взор от игрушки из будущего. — А деточка спит? Мы ее не разбудим?

— Спит, — пожал плечами Кантор. — Как только я ее на руки взял, так и уснула.

— Я думала, ты ее укачиваешь, — ласково рассмеялась Ольга. — А тебе просто попеть захотелось?

— Вдохновляет, — усмехнулся маэстро. — Не бойся, не проснется. От моего пения ведь не проснулась. Не думаю, что переговоры будут намного громче. Даже если и начнется крик, мы все равно дверь закрыли.

— Деревня! — с умилением произнес Жак и протянул им по небольшой полукруглой штуковине. — Держите клипсы. Рассаживайтесь, почтеннейшая публика, шоу начнется минут через пять.

— А кто-то знает, что ты подсматриваешь? — вкрадчиво поинтересовалась Ольга. — И где ты вообще взял… э-э-э… насколько я понимаю, это компьютеры у вас такие, да?

— Знает? — фыркнул Жак. — Да я тут, если хотите, не просто развлекаюсь, а документирую исторический момент, как изволил выразиться его величество. Толик в зале с камерой, я здесь на приеме.

— Как всегда, невидимый? — уточнила Ольга.

— Конечно. Официально съемка тоже ведется, но знаем мы эти государственные инфоканалы — потом для новостей нарежут на свое усмотрение…

В дверь робко постучали.

— Можно войти?

— Конечно! — отозвался Жак, недоумевая, с чего Терезе понадобилось стучать и переспрашивать. Да если бы даже Ольга в эту минуту кормила грудью, неужто Тереза каким-то образом помешала бы?

В следующий миг его недоумение сменилось пониманием. Ну конечно же, разве могла Тереза отказать несчастным больным, если они даже не попросили, а только вежливо поинтересовались, а нельзя ли и им…

Первым в дверной проем с трудом протиснулся Элмар на костылях, за ним, слегка прихрамывая, вошел Виктор, следом проскользнула Тереза и аккуратно прикрыла дверь. Остальной лазарет она, к счастью, не прихватила.

Диего уступил даме стул, а прочим приглашающим жестом указал на кровать.

— Вы тоже хотели посмотреть? — уточнил Жак, слегка растерявшись от внезапного прибавления публики. — Хоть бы предупредили, я только три клипсы взял… Тереза, возьми мою, я все равно сейчас на штекер сяду…

Диего молча протянул свою штуковину Виктору.

— Я и так услышу, — пояснил он. — А Элмару не надо, он все равно ничего не слышит.

— А смысл тогда?.. — пожал плечами Жак.

— А компания?! — возмутилась Ольга.

— Каковы ставки? — поинтересовался агент Кангрем, присаживаясь рядом с Элмаром на покрывало. — Кто-то еще, кроме посвященных, поставил на правильный вариант?

— Да предостаточно. — Жак хихикнул и принялся разматывать провод от штекера. — Есть люди, которые просто желают верить в высшую справедливость. Есть рисковые ребята, которые всегда ставят на самый маловероятный вариант в надежде, что счастливый случай принесет им крупный выигрыш. Есть такие, что задницей чуют. Есть, в конце концов, просто проницательные, вроде его величества… В общем, если все пройдет как ожидается, мы с тобой получим раза в два меньше, чем рассчитывали.

— Я не ставил, — мимоходом заметил Виктор.

— Почему? — искренне изумился Жак.

— Да ну на хрен! Не хватало еще, чтобы из-за моего невезения такая афера накрылась!

— Опять ты за свое… неужели не убедился до сих пор, что все это бред?

— Насчет всего остального — может, и так, но когда речь идет о деньгах — просто злой рок, иначе не скажешь. Я ни разу в жизни ничего не выиграл, даже когда ставил на боях без правил, где всех знал как облупленных. Нет уж, лучше не рисковать.

— Маньяк… — прокомментировал Жак и предупредил: — Я сейчас подключаюсь и после этого… как бы немного не здесь буду. Разговаривать я смогу, а вас слышать — нет. Поэтому если что-то важное надо будет сказать — вот сюда, в дырочку. А по пустякам меня не отвлекайте.

В дверь опять постучали.

— Это еще не все? — Жак замер с занесенным штекером.

— Мне можно войти?

— Мафей? — чуть ли не хором изумились все присутствующие. Кроме Элмара, который не слышал ни стука, ни голоса.

— Да входи конечно… — проворчал Жак. — Ты-то что здесь делаешь? Неужели там для тебя дела не нашлось? Хотя бы на телепорте?

— Господин Раэл предупредил, чтобы я не показывался, — пояснил Мафей, чуть ли не на цыпочках прокрадываясь в комнату. — Мое лицо однажды засветилось где не надо, и было бы неудобно и неуместно, если бы меня вдруг кто-то опознал. А мне ведь тоже интересно, что там будет.

Жак махнул рукой и слегка усилил звук, понимая, что клипс все равно на всех не хватит. Мафей протянул руку и достал из воздуха грифельную доску.

— Если бы я знал, что Элмар тоже здесь, я бы ее сразу прихватил, — словно извиняясь, пояснил он. — Позвольте, я с ним рядом сяду, чтобы ему видно было.

Жак, фантазия которого не продвинулась дальше субтитров, отвергнутых за неимением нужной раскладки местных рун, мысленно обозвал себя тупым гоблином.

— Это все или мы еще кого-то ждем? — уточнил он.

Зрители переглянулись. Затем Кантор осторожно поинтересовался:

— А ее высочество будет присутствовать на историческом мероприятии? Если нет, может быть, стоит и ее позвать?

— Не будет, — ответил Мафей, поднимаясь и откладывая доску. — Только правящие монархи. Супруги допущены, но без права голоса. Так я сбегаю за Тиной?

— Только быстро, — взмолился Жак. — Вот-вот уже начнется…

Мафей управился менее чем за минуту. Но за эту минуту Кантор успел быстро о чем-то пошушукаться и с Ольгой и с Терезой. Первая озарилась сочувствием и быстро закивала, вторая недовольно нахмурилась, но обе зачем-то нацепили ненужные уже клипсы и уставились на экран, словно там уже было на что смотреть.

Мистралиец удовлетворенно оглядел сначала их, затем парочку на кровати и почему-то остался стоять. Наверное, чтобы не вскакивать лишний раз, когда войдет дама.

Едва прибывшие проявились в сером облачке, Кантор немедленно бросился к принцессе с приветствиями и любезно предложил место на кровати. Рядом с Виктором, который немедленно обеспокоился и сделал безнадежную попытку отодвинуться. Вот только для этого ему пришлось бы подвинуть Элмара, а принц-бастард всегда славился несокрушимостью. Тина беспомощно скользнула взглядом по девушкам на стульях и убедилась, что они ее не видят и не слышат. А нахальный мистралиец уже подхватывал даму под локоток со всей своей кабальерской обходительностью, ненавязчиво подталкивал, чуть ли не усаживал…

И как только бедная принцесса все же села на предложенное место, паразит так ловко втиснул рядом свою поджарую задницу, что ее высочество оказалась практически вплотную прижата к Виктору.

Сначала оба прожгли возмущенными взглядами коварного манипулятора и наткнулись на обаятельнейшую улыбку и невиннейший взгляд.

— О, простите! — повинился Кантор и даже слегка отодвинулся. — Я вас толкнул. Нижайше прошу ваше высочество меня простить!

Извинение было произнесено безукоризненно и даже вроде бы искренне, но в голосе хитреца появились подозрительно воркующие оттенки, а во взгляде промелькнул отблеск того самого неистового пламени, что бросало к ногам несравненного Эль Драко сердца самых неприступных красавиц.

Ее высочество поколебалась мгновение и осталась на месте, хотя около Кантора еще оставалось сантиметров пять свободного пространства.

Жаку было невыносимо интересно понаблюдать эту безмолвную игру далее, но увы — времени на развлечения уже не оставалось.

Кабину для высочайшей делегации смонтировали еще с вечера прямо в дворцовом парке, в одной из беседок. Хотели даже в самом здании, но его величество воспротивился решительно. Проявив неприятную для собеседников осведомленность, он указал на прискорбный факт, что сии ненадежные телепорты почти не защищены от взлома и недобитые злоумышленники могут этим воспользоваться. Возможность вломиться во дворец изнутри будет для них слишком большим соблазном.

В доказательство искренности подозрений его величества сразу же по окончании монтажа с одной из дворцовых башен эффектно спланировал дракон и улегся вокруг беседки, напоследок продемонстрировав гостям все великолепие своей пасти.

Утром первые прибывшие контактеры выходили на свет с некоторой опаской, но к этому моменту страж беседки уже убрался со своего поста и нес почетный караул на Южной башне.

Семь представителей Союза Народов Альфы неторопливо следовали между двумя рядами конных паладинов, сияющих парадными доспехами, и со сдержанным любопытством рассматривали дворец — то ли как достопримечательность, то ли как грядущее приобретение. Неискушенному зрителю могло бы показаться, что перед ним спокойные и уверенные в себе люди, честно выполняющие свой долг перед обществом, но более проницательный наблюдатель легко мог заметить некоторую напряженность и даже настороженность, скрытую под внешней любезностью. Хотя предварительная договоренность, казалось, была достигнута и до полного успеха не хватало лишь формального объявления и нескольких подписей, долгий опыт работы в международной и межмировой политике выработал в этих людях привычку не доверять и внутреннюю готовность к любым неожиданностям, а Тенью большинство из них обладало с рождения. Обстоятельства могут в любой момент меняться, люди — внезапно пересматривать свои же решения, да и невозможно учесть все без исключения, всегда может всплыть что-то непредвиденное.

Источники непредвиденных осложнений следовали на пару шагов позади альфовской делегации и на первый взгляд выглядели мирно и безопасно, но можно ли доверять их учтивому спокойствию? Светлый Эстелиад как-то слишком уж безмятежен для политика, проигравшего дипломатическую войну, и поди пойми — то ли он умело скрывает огорчение, то ли у него и в самом деле нет причин огорчаться, то ли все дело в непостижимой эльфийской ментальности и возвышенная ностальгия, с которой он сейчас озирает места своей юности, для него и вправду важнее низменных политических игрищ. Обычно бесстрастный Раэл сегодня выглядит еще бесстрастнее, чем обычно, и его холодное точеное лицо своей неподвижностью традиционно напоминает мраморную статую. И опять же попробуй догадайся — бессильную ярость прячет он под этой маской или тайное злорадство, или же проблема вовсе не в этом, а просто косметику наложил чересчур густо и теперь боится даже мускулом шевельнуть, чтобы штукатурка не посыпалась…

Два верховных шамана шествуют с таким отрешенным видом, что поневоле возникают подозрения — точно ли это всего лишь культурная особенность или же старые ведьмаки втихомолку чужие мысли подслушивают, повода для скандала ищут? Кое-какие меры против них, конечно, приняли — например, приготовили места на самом дальнем конце стола, подальше от Шеллара, чтобы хоть до него не достали, ну, еще кое-какие мелочи, но ведь всего не предусмотришь…

Поначалу все вроде шло гладко — приветствия, представления, рассаживание прибывших на заранее оговоренные места… Казалось бы, ничего подозрительного, но четверо из семи вдруг ощутили неясное беспокойство, на первый взгляд ничем не обоснованное. Остальные трое, наделенные Тенью в меньшей степени, прочли тревогу во взглядах коллег и тоже принялись внимательно изучать обстановку, пытаясь понять, что именно из неосознанных впечатлений могло вызвать такую реакцию.

Когда окончились приветствия и все уже расселись по местам, а король Ортана поднялся, чтобы произнести заранее подготовленное обращение к дружественной цивилизации с просьбой об открытии дипломатических отношений, причина была обнаружена. Вот только облечь ее в конкретную претензию было бы затруднительно — слишком уж эфемерны такие свидетельства, как взгляды, улыбки, выражения лиц…

Слишком откровенная враждебность в глазах несдержанного короля Александра, слишком сладко-лукавая улыбочка короля Орландо, отсутствие следов тревоги о пропавшем ребенке во всем облике королевы Киры… Едва заметные мелочи, несущественные, неуловимые, каждая по отдельности вроде и не значит ничего, а в совокупности — заставляют задуматься и встревожиться.

Краткое вступление о важности происходящего в этом зале, о новом этапе в жизни нескольких миров и несказанной радости выступающего по этому поводу завершилось, и, едва речь пошла о деле, смутное предчувствие абстрактного подвоха окончательно оформилось в конкретный и недвусмысленный факт: его величество говорит совсем не то, что должен бы сейчас говорить.

— …Таким образом, исходя из общих интересов держав — участниц Международного Совета, мы обращаемся к представителям всех трех сторон договора Раэла с просьбой о присоединении мира Дельта к упомянутому договору в качестве четвертой стороны, с сохранением существующего статуса закрытого мира и внесением в договор необходимых дополнений, регулирующих…

Что же случилось? Аналитики крупно просчитались, прогнозируя поведение Шеллара? В исходные данные вкралась ошибка? Или они просто устарели — например, из-за пережитого за последние полгода в психике его величества произошли изменения, и теперь он, не дрогнув, жертвует ребенком ради блага государства? Или же изменился вовсе не он, а что-то в раскладе в последний момент?

Мысли о том, что этот расклад заранее спланирован именно в таком виде, а сами они оказались жертвами чужой провокации, казалась невероятной. Не может такого быть, анализ ДНК не может ошибаться, если только образцы подменили…

— …Пункт два. Агентство «Дельта», созданное для изучения культуры и быта мира Дельта, сохраняет свой статус секретной службы под совместным контролем государственных органов Альфы, Эпсилона и Дельты. Пункт три. Для изучения законов, быта и культуры мира Альфа организовать аналогичную структуру со стороны Дельты под совместным контролем тех же сторон…

Эльфы и шархи слушали с вежливым интересом, никоим образом не проявляя удивления или облегчения. Впрочем, это ничего не значило — семеро представителей Альфы тоже никаких признаков растерянности не проявляли, хотя ни один из них не представлял себе, что теперь делать и как реагировать на внезапное изменение в ходе переговоров. Нет, вариантов-то каждый из них мог предложить по нескольку, но ни один не давал возможности вновь свернуть к первоначальному проекту. Обидеться на обман, отказаться подписывать и демонстративно покинуть зал? Безнадежно. Оставшиеся две стороны подпишут, а перед ними потом поставят вопрос — как следует понимать их поведение? Как намерение разорвать договор и вернуться к прежней политике агрессии, захвата территорий и грабежа? А по собственной инициативе идти на конфликт, чреватый массой осложнений вплоть до войны, дураков нет. Отложить до прояснения всех недоразумений? Могут и настоять, но если настаивать не станут — вежливо напомнят, что до окончательного результата переговоров их люди не имеют права здесь находиться, поэтому не будут ли дорогие соседи любезны свернуть и эвакуировать свою культурно-познавательную сеть, подозрительно смахивающую на шпионскую… Опять конфликт, как ни поверни… И ведь придется в самом деле сворачивать — кабины еще можно тайком перевезти в другие места и установить новые точки, а заново внедрять агентов, которые уже один раз засвечены и каждого знает в лицо уйма народу…

Самое мудрое и безобидное, что можно было сейчас сделать, — это попросить о перерыве в заседании, что захваченные врасплох господа и поспешили объявить.

— А официальную съемку-то прекратили, — хихикнул Жак, комментируя что-то, не слышное для остальных. — А сейчас самая вкусняшка пойдет. Хоть бы узлы не порвались, когда народ ломанется нашу трансляцию смотреть…

— А их там не накроют? — забеспокоилась Ольга, уже вообразив себе спецназ, вышибающий двери, перепуганных хакеров в потайных подвалах и прочие традиционные прелести из виденных когда-то боевиков.

Жак ее не слышал, вместо него ответил дядя Витя:

— Если они каждые пять минут перебрасывают прием-передачу на разные узлы и при этом хорошо за собой затирают, накрыть такую массовую авантюру практически невозможно.

— Так это ж сколько народу нужно?

— Много, но Жак говорил, что поднял на уши всю свою старую тусовку, а они, в свою очередь, еще знакомых подключили, и знакомых знакомых.

Его величество на экране с выражением вежливого дружелюбия на лице выслушивал какого-то важного дяденьку в красивом и, наверное, очень дорогом костюме. Дяденька тоже был вежлив и предупредителен, но в его голосе все же чувствовались нотки недовольства.

— …И хотели бы получить объяснение столь внезапному отходу от предварительных договоренностей, — закончил он фразу, и в паузу немедленно вклинился его величество.

— Охотно, сударь. — Судя по голосу короля, он только и жаждал поскорее объяснить дражайшему гостю все, что тот желал узнать, и сейчас безмерно рад выпавшей возможности. — Как вы, наверное, знаете, вчера на предварительном обсуждении с вашими послами возникли некоторые обстоятельства, под давлением которых мне пришлось согласиться на предложенные условия, которые я считал и продолжаю считать крайне невыгодными для нашей стороны. Однако, давая свое согласие, я упомянул, что оно останется действительным лишь в случае, если эти обстоятельства не изменятся.

Его величество, как всегда, в своем репертуаре. Наверняка ведь произнес волшебные слова где-то вскользь, между делом, так, что на них и внимания никто не обратил. А если и обратили, то даже мысли не допустили, что «обстоятельства» в самом деле могут измениться.

— Я чувствую себя обязанным извиниться за недоразумение, — продолжал между тем Шеллар, словно не замечая реакции собеседника. — Если бы вокруг известной вам истории с похищением младенца было немного меньше умолчаний и недоговорок, подобного недопонимания не случилось бы. Его величеству Элвису следовало быть более откровенным со мной и не скрывать неприятностей из опасения потерять лицо, моей супруге стоило бы сначала выяснить все досконально, прежде чем делать поспешные выводы, но большая часть вины лежит все же на мне. Я должен был сразу объяснить кузену все тонкости дела, а во время вчерашней встречи — перепроверить информацию, прежде чем руководствоваться ею в столь важных решениях. Поэтому прошу принять мои извинения, а также, если вам будет угодно, извинения от его величества Элвиса и моей супруги. Также я надеюсь, что причины второго недоразумения объясните мне вы.

— Если вы будете так любезны предварительно объяснить мне, о чем идет речь… — То ли важный дяденька так умело изобразил непонимание, то ли и в самом деле был сбит с толку.

— Вчера во время беседы с послами от них поступили сведения, что длительное применение магоподавляющих излучателей произвело нарушения в общем магическом фоне мира, вследствие чего восстановить его до прежнего состояния невозможно, даже более того — ухудшение будет прогрессировать и распространяться на ранее не затронутые регионы, пока не покроет весь мир полностью. Должен отметить, я со всей серьезностью отнесся к этому заявлению и, принимая решение, исходил из необходимости дальнейшего существования без магии. Как оказалось впоследствии, заявление послов не соответствовало действительности, и было бы уместным выяснить источник этой подозрительной информации, дабы разобраться, имеем ли мы дело с ошибкой или сознательным искажением фактов.

— К сожалению, у меня нет информации по данному вопросу, — изящно ушел от ответа дяденька, — поэтому я не могу ничего объяснить прежде, чем уточню источник и достоверность. Однако что заставило вас усомниться в правдивости этой теории?

— Тот факт, что наши маги успешно ее опровергли, — жизнерадостно возгласил его величество и ловким движением фокусника достал из внутреннего кармана небольшой продолговатый кристалл. Во всяком случае, в королевской лапище он точно казался небольшим. — Нейтрализация излучения полностью снимает проблему. Занятная вещица, верно? Этот кристалл был конфискован сегодня утром на одной из нелегальных точек ваших контрабандистов. С помощью магического поиска они отслеживаются без особых сложностей. Кстати, надо будет отдельно обговорить вопрос о статусе ваших граждан, арестованных на нашей территории по различным обвинениям — от контрабанды до попыток свержения законного правительства. Да и с их соучастниками, остающимися на вашей территории, тоже надо что-то решать. Список получился изрядный, и в него попало множество персон, занимающих в вашем обществе высокое положение… — Кристалл исчез в недрах королевских карманов, и на свет был извлечен сложенный вчетверо лист бумаги — наверное, тот самый список. — Если вам угодно будет ознакомиться, можно пригласить… вот, к примеру, господина Раэла, я надеюсь, он еще помнит языки нашего мира. Сударь, вы не могли бы…

Златокудрый эльф словно специально ждал, когда его позовут, — одним плавным движением переместился от столика с напитками к уединившимся в сторонке государственным деятелям и бесстрастно, как автомат, принялся зачитывать имена и должности, Ольге совершенно незнакомые. Лицо важного дяденьки при этом приобрело такое выражение, словно он полностью отрицал окружающую действительность и намеревался публично объявить о ее иллюзорности.

— Хотелось бы решить это как-нибудь цивилизованно, не прибегая к полузабытым старинным традициям, — продолжал разглагольствовать его величество, ловко втискиваясь в каждую паузу в чтении. — Должен признаться, для современного просвещенного человека они выглядят довольно-таки варварски… Да и это не самое точное определение — ведь даже с варварами в последнее время подобные вопросы чаще решаются в рамках существующих дипломатических отношений.

— В самом деле? — заинтересовался Раэл, возвращая ему листок. — Удаленное правосудие больше не практикуется? За прошедшие триста лет его успели отменить?

— Его никто не отменял, — охотно пояснил Шеллар. — Просто с развитием международных отношений отпала необходимость прибегать к подобным способам вершения правосудия. Все державы континента связаны между собой разнообразными договорами, регламентирующими выдачу преступников или делегирующими судебные полномочия друг другу. К тому же законы за прошедшие столетия изменились в сторону смягчения, а удаленное правосудие хорошо только для свершения смертной казни, а вот доставка преступника для отбытия срока заключения уже сопряжена с некоторыми трудностями. Хотя в нашем случае… организация заговора и вооруженного мятежа, покушение на правящего монарха… Вряд ли доставка потребуется.

— За это все еще варят в масле? — живо поинтересовался глава Темной Канцелярии.

— Ну что вы, этот изуверский способ отменили еще в прошлом веке.

— Какая жалость; на мой взгляд, несколько персон из вашего списка поистине достойны именно его… — Раэл обернулся к важному дяденьке, который внимательно прислушивался к их обмену репликами и пытался из обрывков информации и полунамеков восстановить полную картину описанных «варварских обычаев». — Видите ли, так называемое «удаленное правосудие» в те времена, когда я здесь жил, применялось в случаях, когда иноземный подданный, совершив преступление в чужой стране, скрывался на родине и оказывался недоступен для правосудия обычного — например, из-за отсутствия правовой базы или если государства находились в состоянии войны. Суд происходил без участия обвиняемого, приговор выносился заочно, а в исполнение его приводили специальные охотники или просто наемные убийцы.

— Действительно варварство и дикость, — согласился дяденька. — Вы в самом деле намерены возродить это беззаконие?

— Что вы, — заверил его король, — напротив, я намерен действовать строго в рамках соглашения, которое мы с вами подпишем.

— А если не подпишем?

— Постойте, почему? Это ведь была ваша инициатива.

— Например, если какие-либо из предложенных вами пунктов договора окажутся неприемлемыми для нашей стороны.

— Что именно из предложенного может, на ваш взгляд, оказаться неприемлемым?

— Нам придется еще обсудить это с остальными членами мирового правительства. Мы семеро — лишь малая его часть и уполномочены только подтвердить уже принятое решение, но не принимать собственное по вновь возникшим вопросам.

— В таком случае не стоит ли нам вовсе прервать нашу встречу и разойтись по домам до тех пор, пока вы не определитесь с ответом на наше предложение?

— Зачем же расходиться всем? — внес предложение господин Раэл. — Делегация Альфы пусть отправляется домой, если им необходимо дополнительное обсуждение, а мы вместе с делегацией Беты останемся и заключим пока договор о сотрудничестве магических цивилизаций. У меня как раз заготовлен проект…

— Прекрасная идея! — с энтузиазмом поддержал его Шеллар. — Сейчас закончим перерыв, быстро обсудим сроки, проводим наших уважаемых гостей, пригласим представителей Конвента Архимагистров — мне кажется, представлять нас как магическую цивилизацию должны специалисты… Извините, я оставлю вас до конца перерыва — мне нужно уведомить почтенных мэтров…

Его величество шустро испарился, оставив собеседников наедине, — как поняла Ольга, исключительно затем, чтобы дать им возможность поговорить о вещах, о которых сам он ну совсем ничегошеньки не знает и даже не догадывается.

— Вы, конечно, обсуждайте… — скучающим тоном произнес Раэл, отвлеченно созерцая спину удаляющегося Шеллара. — Но учтите при этом пару моментов, ранее вам неизвестных. Для начала, тянуть время в надежде дождаться созревания кристаллов я вам настоятельно не рекомендую. Во-первых, потому, что это уже не актуально. Во-вторых, на этот период вам придется приостановить работу агентства «Дельта», а если договор так и не будет подписан — и вовсе убраться из этого мира. И в-третьих, очень скоро вам потребуется помощь специалистов, чтобы поймать и обезвредить то, что вы похитили под видом наследного принца Кендара в надежде оказать давление на его отца.

— Я не понимаю, о чем вы.

— Бросьте, все вы прекрасно понимаете, вы можете врать Шеллару, но я-то сейчас ваши мысли читаю. Только не надо становиться в позу и возглашать, что я нагло признаюсь в нарушении закона, — мы сейчас находимся на территории государства, где мои действия абсолютно законны. Я не стану предавать гласности все то, что узнал из ваших мыслей, но и вы попытайтесь понять, насколько глупо выглядит ваше демонстративное непонимание.

— Ничуть не глупо, — не теряя достоинства, возразил дяденька и зачем-то потрогал гарнитуру на ухе. Наверное, хотел намекнуть, что не настолько же он дурак — вслух признаваться в таких вещах без гарантии, что никто его не прослушивает и что его откровения не всплывут завтра где-то в записи. — Мне действительно непонятно почти все вами сказанное. И напомнить я вам хотел не о нарушении закона, а о том, что здесь ваша магия не работает.

— Должен вас огорчить — работает, — едва заметно усмехнулся эльф. — Именно поэтому я и утверждаю, что идея разместить в мире Дельта дополнительные магоподавители утратила актуальность. Они вам не помогут. Магия — такая же наука, как и все остальные, и она точно так же не стоит на месте. Возникают новые проблемы — ищутся новые решения. Вот и проблема излучателей недавно была решена. Что же касается похищения… Вы можете успешно скрывать это ровно до тех пор, пока главный объект недоразумения не проголодается. Даже если что-то случится с самими похитителями, мы не будем торопиться поднимать шум. Но когда это существо сбежит и начнет кушать законопослушных граждан, далее скрывать от населения существование столь серьезной угрозы их жизням станет недопустимо. Как только появятся известия о первых жертвах, мы будем вынуждены обнародовать все известные нам факты. Из соображений безопасности.

— Ваши рассуждения отдают излишней театральностью, — не спешил сдаваться противник. — Что вызывает обоснованные сомнения в их правдивости. Вы уверены, что все действительно настолько сложно и без специалиста мы не справимся? А если мы официально обратимся к вам, вы сможете отказать нам в помощи, зная, как это будет выглядеть?

— Мы не откажем, — мило улыбнулся Раэл. — Мы с готовностью порекомендуем вам подходящего специалиста. Человека, ибо некромантия — исключительно человеческая школа магии, среди эльфов она не нашла распространения. Слишком неэстетично, частенько неэтично, да и способностями в этой сфере мы не блещем.

— А что это вообще такое?

— Понятия не имею, надо спросить местных магов, каким оригинальным экспериментом они ознаменовали частичную отмену запрета на некромантию. Но могу с уверенностью заявить, что попытка избавиться от похищенного существа примитивными методами вроде «свернуть шею» ничем хорошим не кончится. Изолировать можно попытаться, но без шума все равно не обойдется. Учитывая безудержное воображение приверженцев конспирологии и их количество, можно ожидать рождения новой народной сказки. Если я верно помню, некоторые особо успешные вы уж двести с лишним лет опровергнуть не можете, и не потому, что они слишком правдоподобны, а потому, что людям нравится думать о властях плохо. Самое смешное, что до истины вряд ли кто-то додумается, а вот популярные в известных кругах версии о тайных экспериментах на беззащитных младенцах, о киборгах-убийцах и «конторе, которая все скрывает» расцветут пышным цветом.

— Это не первая подобная провокация с вашей стороны, — поморщился дяденька. — Чем вы намеревались меня удивить?

Раэл удивленно поднял брови.

— Провокация? Вас кто-то силой заставлял воровать младенцев у соседей?

— Этот вопрос вам стоит адресовать похитителям, а не руководству Союза Народов.

— Похитителей спросите сами, когда поймаете, — это ваши подданные…

Камера уплыла к другой группе — наверное, там зашла речь о чем-то более важном, чем традиционный обмен шпильками, но вдоволь насладиться доступом к запретному зрителям Мегасети не удалось. Перерыв окончился, все вернулись на свои места, а через каких-то четверть часа закончилось и само мероприятие. Делегация Альфы попрощалась и двинулась к выходу, торопясь до следующей условленной встречи обсудить предложенный вариант и решить — то ли соглашаться, то ли отказываться, то ли прикрывать агентство и не торопясь торговаться дальше. Оставшиеся расселись поближе, и на этом познавательная передача прекратилась. Как пояснил кому-то Жак, сейчас должны появиться придворные маги, которые, во-первых, не желают раньше времени показывать лица широкой публике, а во-вторых, мигом засекут подпольную камеру.

— И что теперь? — поинтересовался Мафей, которого на следующий этап переговоров тоже не пригласили и даже раскладов не объяснили подробно.

— Помнутся, пожмутся и согласятся, — с уверенностью предположил Жак, складывая аппаратуру. — Уйти совсем — это чересчур радикально, это поражение, можно сказать. А остаться, пусть и на невыгодных условиях, — всего лишь тактическая уступка. Взаимодействие между мирами, пусть и ограниченное, все равно оставляет возможности. Хоть и маленькая, а все ж надежда. За нее они и уцепятся.

— Самое противное, — проворчал дядя Витя, известный своим неизменным пессимизмом, — что рано или поздно они все равно до своего доковыряются. Чертовски обидно будет.

— Что жизнь нам теперь предстоит веселая — в этом и не сомневался никто, — согласился Жак. — Но вот насчет результата ты малость загнул. Ковырялки у них коротки для начала. А новый договор их еще и укоротит по самые держалки. А время не только на них будет играть, но и на нас. Тут и раньше-то не совсем уж стоячее болото было — и наука, и магия потихоньку развивались, а после таких потрясений и вовсе рванут. Контакт с технологическим миром уже случился, пусть и не особенно приятный, но сколько идей принес! Ты же сам видел, как гномы на машину отреагировали. Да и люди здесь тоже не бестолочи какие. Теперь понесется, только следить успевай. А переход магии из элитарной в массовую начался еще с тех пор, как его величество основал свой спецкорпус. Это был только эксперимент, а дальше обучение будет расширяться. И учти вот еще что: случись между мирами откровенная война, тут нам бы и вправду туго пришлось, но в войне разведок и дипломатий магия дает неплохое преимущество. Как это было на Бете в начале века, помнишь?

— Я малость моложе, — огрызнулся дядя Витя, но больше возражать не стал. Только почему-то в который раз на Диего покосился, и нехорошо так, будто тот его обидел чем.

А Диего, хоть и прекрасно все видел, только ухмылялся да шлангом прикидывался. Видать, что-то Ольга пропустила, пока все ее внимание было приковано к экрану. Хоть бы не подрались…

— Ну что, — подал вдруг голос Элмар, видя, что представление закончилось и начинаются обычные разговоры-посиделки, — может, за вином сходить?

Возражение было на удивление единодушным — пусть словами все воспользовались по-разному, но на дверь в детскую указали одинаково, а мужчины еще и по лбам себя постучали.

— Я же не предлагаю наливать и младенцу, — обиделся принц-бастард.

Мафей застрочил по доске, пытаясь покороче растолковать суть проблемы.

— Извините, мне пора идти, — произнесла принцесса, стараясь как можно непринужденнее отклеиться от соседа и подняться с должной грацией. К Ольгиной безнадежной зависти, ей это почти удалось. — Было очень приятно…

— Виктор, проводи ее высочество! — в один голос воскликнули Диего, Жак и Мафей.

— А Элмара кто проводит? — попытался увернуться тот, но Элмар, который дружного хора, разумеется, не слышал, как раз в этот момент поднял голову и попросил:

— Виктор, будь другом, проводи Тину. Я пока здесь побуду, еще кое-что выяснить хочу. А то Мафей не успевал писать, и я не все понял.

Ольга так и не поняла, отчего дядя Витя закраснелся. Наверное, как и она сама, вечно боится маху дать, а сопровождать принцесс — это ж стопудово вагон условностей и всяческих тонкостей этикета… А мужики тоже хороши — подставили беднягу, лишь бы самим задницы не поднимать! Они-то хотя бы местные, а он ведь вообще ничего не знает…

— Простите меня, ради бога… — начал Витька, едва сделав пару шагов от двери, скрывшей их от проклятого сборища гадов, сводников, манипуляторов, тупых шутников и недогадливых бестолочей.

Принцесса замедлила шаг и взглянула на него с вежливым удивлением.

— Вас-то за что?

Витька окончательно смешался и зачем-то выпалил:

— Я… я его на дуэль вызову!

Ее высочество опустила глаза.

— Не поможет, — сдержанно отметила она, царственным жестом возлагая ладошку на перила. — Кроме того… я бы не хотела, чтобы к этому происшествию привлекалось внимание. А еще больше не хотела бы, чтобы вы каким-то образом пострадали.

— Это он пострадает! — сгоряча посулил Витька, напрочь забыв обо всем, кроме вопиюще непочтительного поведения Кантора.

— Маэстро не силен в фехтовании, — сдержанно отметила Тина, — но вы знакомы с холодным оружием еще меньше. А как он стреляет, вы сами знаете.

— Тогда… тогда я просто набью ему морду! То есть… я хотел сказать, лицо…

— Это кому? — жизнерадостно донеслось снизу, и Витька увидел поднимающегося им навстречу Толика. Лопоухий Дэнов шурин был, как всегда, счастлив, доволен жизнью и полон стремления над чем-нибудь поприкалываться. Остановившись на площадке, он попытался изобразить нечто вроде поклона в сторону госпожи регента, и ей поневоле пришлось тоже остановиться, чтобы ответить на приветствие. — Вы от Ольги?

— Ага, — отозвался Витька, неловко переминаясь с ноги на ногу, потому что ее высочество и не подумала продолжить путь — то ли желая перемолвиться парой слов с эльфом, то ли по ошибке решив, будто ее провожатый хочет с ним поболтать.

— А там что, все уже разбежались? Мне Раэл велел у Жака кое-что забрать…

— Да нет, сидят…

— А ты чего такой встопорщенный весь? — не унимался болтливый эльф. — И чья морда тебе на этот раз не угодила? Неужто Жак ухитрился пошутить неудачно?

— Нет, — буркнул Витька.

— Маэстро Эль Драко действительно вел себя чересчур вольно, — сказала Тина. — Но уверяю вас, это не повод для поединка. Тем более что он извинился.

— Чего-о? — Ухмылка Толика с трудом держалась на грани откровенного хохота. — Вить, тебе свою-то морду не жалко? Кантор, конечно, зараза та еще, но, во-первых, вряд ли он со зла, а во-вторых, ты давно с Дэном не спарринговал? Забыл, как эти гаврики дерутся?

— Да плевать, получится у меня или нет! — разъярился Витька. — Но должен же ему хоть кто-то сказать в глаза, что он вел себя как свинья! Где это видано — принцессу жопой пихать!

В следующий миг он сообразил, что сказал, и запоздало заткнулся, хотя это уже никакого значения не имело.

— В твою сторону? — безжалостно уточнил эльф.

— Какая разница! — рыкнул Витька, уже не зная, на кого он больше зол — на Максова паршивца, на ушастого болтуна или на самого себя за только что сказанное.

Ее высочество чуть склонила голову, подтверждая Толикову догадку. Витька видел только ее затылок, но сдержанная улыбка представлялась так ярко, словно принцесса стояла к нему лицом.

Толик поглядел на обоих, покачал головой и наконец перестал ухмыляться.

— Вить, — произнес он со странным оттенком не то сожаления, не то сочувствия, заметно сдобренного насмешкой, — ну что за хрень ты такую несешь? Ты знаешь и Макса, и Диего, и Байли знал, и в целом представляешь себе, что они такое — мужики ветви Кирин. Ты можешь хоть на миг себе представить, что кто-то из них способен на унизительные шутки по отношению к даме?

— Я видел, — мрачно прорычал Кангрем.

— Что Кантор подпихнул даму к тебе? И ты, зная о его способностях, все же решил, что это неумная шутка?

— По отношению к даме — это еще хуже, чем просто шутка!

Толик вздохнул.

— Вить, не забывай, что дам он чует втрое лучше, чем нас. И не вари воду на пустом месте.

Он ловко обогнул Тину и легкой белкой взлетел по ступенькам.

А Витька только два пролета спустя сообразил, на что паршивец намекал. И от этого у него окончательно отнялся язык. Да они что, сговорились? Если уж так хотелось что-то донести до несообразительного товарища, неужели нельзя было это сделать наедине или хотя бы не в присутствии той самой дамы, на которую намекал ось! Она ведь тоже поняла! Как теперь с ней разговаривать вообще? Как будто ничего не было? Как будто он так и не понял намек, доступный для понимания даже Пако? Тина и без того уж, наверное, считает его умственно неполноценным и общается только из вежливости да еще из чувства благодарности за брата… Дать понять, что не поверил?.. А как? «Вы не подумайте, будто я о вас могу подумать…» А если она не заметила, внимания не обратила, а он тут начнет отношения выяснять?

У двери, ведущей в королевские покои, принцесса остановилась и наконец повернулась лицом — поблагодарить и попрощаться.

— Спасибо, дальше провожать не нужно, — произнесла она с обычной едва заметной улыбкой. Взгляд ее был настолько ясным и спокойным, что Витька даже засомневался — может, и впрямь не заметила? Или до такой степени в нем уверена, что даже не допустила мысли, будто он мог поверить в бредовые намеки Толика? — И… я, конечно, не вправе чего-то от вас требовать, но примите как совет… Не надо вызывать маэстро на поединок или затевать драку. Уверяю вас, для него не составит труда извиниться еще раз, если потребуется. К тому же пребывание в столь… тесной близости к вам можно назвать неподобающим для дамы, но ни в коем случае не неприятным для меня лично.

«Дождался, дубина стоеросовая… — ошалело думал Витька, продолжая стоять истуканом перед давно захлопнутой дверью и бессмысленно пялясь на затейливую резьбу. — Докатился. Теперь уже не только всякие эльфы и озабоченные потомки Кирин, а даже сама госпожа регент… Или это вовсе не намек был, а она просто утешить меня хотела, чтобы не чувствовал себя виноватым? Ну не может же такого быть, чтобы ей и в самом деле чем-то приглянулся бестолковый неудачник, да еще и старше ее лет на пятнадцать…»

Осень налетела внезапно, словно спохватившись — как же так, что же это, Желтая луна к концу близится, в Лондре уж давно листья падают, в Поморье не сегодня завтра и первых заморозков можно ожидать, а в Ортане все никак лето не кончится! Куда это годится!

Буквально за два дня авральной работы запоздалая осень вызолотила дворцовый парк, затянула небо серыми облаками, спрятав солнышко и выстудив воздух до подобающей температуры, щедро полила все это сверху дождиком и, довольная результатом, отправилась отдыхать.

— Завтра опять солнце будет, — предсказал Мафей, полюбовавшись напоследок закатом перед тем, как задернуть шторы.

— Хотелось бы, — ворчливо отозвался Диего, приобнимая Ольгу и прижимая к себе. — Не хватало, чтобы дети простудились!

— Что за ерунда, — отозвалась Кира. — Они тепло одеты, да и в помещении не холодно.

Его высочество наследный принц Кендар радостно взвизгнул, как бы подтверждая полнейшую комфортность своего существования, и сделал очередную попытку вскарабкаться на дядюшку Элмара. Тереза поспешно оттащила его и попыталась усадить, но малыш решительно вырвался и в очередной раз пополз по дивану за спинами сидящих. Всего несколько дней назад его наконец переправили из Такката, где он благополучно пересидел все летние катаклизмы, в дом настоящих родителей, и он все еще чувствовал себя в гостях и порывался изучать неизведанные пространства дворца.

Ольга на всякий случай заглянула в корзинку, дабы убедиться, что вертлявый червячок не выпутался из «теплых одежд» и ушко не торчит из-под сбитой набекрень шапочки. Это им, взрослым, не холодно, а двухнедельная кроха и простудиться может.

— Будет солнечно, — повторил Мафей. — Но тепло не будет. Лето и так затянулось.

— Чем такое лето, пусть уж лучше холодно… — опять проворчал Диего.

— Маэстро нынче злой, — поддел неисправимый Жак. — Не иначе опять весь день имя для дочери подбирал и опять не преуспел.

— А вот я кому-то в лоб… — начал оскорбленный мистралиец, и Ольга поспешила отвлечь его, пока не вспыхнул. На этой стадии нежное пожатие пальцев и легкий поцелуй в щечку еще действовали.

С именем для дочери действительно возникла проблема.

Куда ни кинь, чуть ли не каждое женское имя напоминало маэстро о какой-нибудь конкретной даме, с которой он имел честь быть знакомым ранее, а он категорически не желал, чтобы родная дочь напоминала ему о бывших любовницах, как бы прекрасны и замечательны они ни были.

— А кто тебе виноват? — сурово нахмурилась королева. — Бурная молодость, хорошая память и персональные капризы — это все твое, сам и справляйся. В конце концов, есть еще эльфы, гномы и разнообразные варвары, у них нераспаханных имен, как травы в степях, выбирай на здоровье.

— Я их не знаю, — проворчал Диего. — А те, которые знаю, не годятся, потому что…

— Потому что именно оттуда ты их и знаешь, — вздохнула Ольга.

— Или они непроизносимы, — согласился Диего. — Или просто неблагозвучны. И вообще, ты представляешь себе девушку вроде моей матушки с гномьим именем?

Его величество, который до сих пор сидел молча, вытянув ноги к камину и внимательно наблюдая за передвижениями наследника, устало бросил:

— Помочь?

— Давайте не сейчас. Вы устали, у меня настроение хреновое, и зрителей чересчур много.

Король молча пожал плечами. Последние несколько дней выдались утомительными. Договор, как и предполагал Жак, все-таки подписали, но хлопот от этого только прибавилось. Почти целую неделю после исторического события короли, их придворные маги и прочие допущенные к секретной информации персоны трудились как пчелки и только сегодня наконец смогли отдышаться. Бедный мэтр Вельмир, который последние три дня застрял в своем старом облике и, похоже, молодеть больше не собирался, ушел спать, а неутомимый Шеллар III рухнул в кресло и уже минут двадцать сидел там, не шевелясь и не подавая голоса.

— Ваше величество, — как бы издалека завел Жак, — а вы в самом деле настолько устали, что даже не расскажете нам ничего?

Король скользнул взглядом по собравшимся, как бы оценивая, что из его гипотетического рассказа может быть доступно и понятно этой милой компании.

— Например?

— Что теперь будет?

— А что такого будет? — удивился Мафей. — Мы же победили. Все будет хорошо.

Шеллар вздохнул и одарил кузена снисходительно-сочувственным взором.

— Вряд ли стоит называть это «победой». В нашей работе окончательных побед не бывает в принципе. Можно сказать, что мы выиграли эту битву, но она не последняя. Будем жить дальше. Работать, любить, растить детей, познавать новое… — Он перевел взгляд на сына и чуть улыбнулся. — Кстати, где кузина Тина и ее застенчивый воздыхатель?

— А тебе непременно надо, чтобы они тоже были здесь? — уточнила Кира.

— Мне просто интересно, они где-то вместе или опять попрятались друг от дружки и возвышенно страдают?

— Ну, они в этом деле не первые, — ухмыльнулся Диего, насмешливо косясь на его величество.

— И даже не вторые, — невозмутимо парировал тот.

— Ну, первые и вторые за несколько лун управились, — поспешил развить тему Жак, пока Диего не разобиделся и не заругался. — А на эту пару ставки неутешительные… Вот чего они, а? Им ведь никакие суслики не мешают…

— Сказал тоже, — фыркнул Мафей. — Там этих сусликов стаи бегают.

— Это верно, — кивнул Шеллар. — Цвет нашего дворянства не сможет спокойно спать, пока наследная принцесса не пристроена. Большинство из них, полагаю, даже позабыли напрочь, что официальный брак лишит ее права наследования. И они очень даже мешают, хотя Тина и старается их избегать.

— Почему?

— Вы, наверное, сами давно заметили, что наш друг Виктор крайне невысокого мнения о своей персоне и сама мысль о том, что принцесса может проявить к нему интерес, для него недопустима и нереальна. Даже видя обратное собственными глазами, он все равно пытается найти ее поведению другое объяснение. А наблюдая миграции сусличьих стай вокруг ее высочества, немедленно оное найдет. Конечно же его привечают лишь затем, чтобы он своим присутствием распугивал нежелательных ухажеров. Хотя на самом деле — строго между нами! — все дело в том, что он поразительно напоминает ей первого мужа.

— По-моему, не будь их, он бы все равно что-нибудь придумал, — поморщился Диего. — Сказала б уж она ему прямо, видит же, что сам он никогда не осмелится.

Шеллар с огорчением развел руками.

— Принцессе не подобает.

— Ничего, — вздохнула Ольга, — вот поправится Элмар, он ему быстро растолкует, что к чему. Как он умеет — доступно, наглядно и тактично.

Элмар с интересом прислушивался. Азиль вернулась пять дней назад, и все это время он каждую ночь старательно лечил свой пострадавший слух, наплевав на сломанную ногу и прочие последствия покушения. Теперь окружавшая его тишина уже не была столь беспросветной, но слышал он все же плохо, а просить, чтобы в ухо крикнули, стеснялся.

Тереза в очередной раз отодрала от Элмара упорного принца Кендара и пересадила в пустое кресло. Тот радостно взвизгнул, пошлепал руками по подлокотникам и вернулся к облюбованному маршруту: кресло — столик — диван — опять столик — опять кресло — и обратно.

— Интересно, сколько раз он уже так прополз? — покачала головой Ольга. — И не надоест ведь!

— Двадцать шесть, — с готовностью отозвался его величество.

— Скоро и твоя так же поползет, — предрекла Кира. — Опомниться не успеешь.

Ольга со вздохом покосилась на корзинку, в которой сладко посапывала безымянная малышка. Ей казалось, что вся эта круглосуточная канитель с кормежкой, дойкой, пеленками и вечно подтекающим молоком не кончится никогда.

— Да тут скоро массовый выполз пойдет, — хихикнул Жак. — Полгода без магии — это ж почитай вся контрацепция местная тю-тю. К зиме демографический взрыв грядет.

— Да, — согласилась Кира. — Первой нас обрадует Эльвира… А вы когда думаете?

— Я — хоть сейчас! — заверил шут. — Осталось Терезу уговорить.

— Сначала — экзамены и диплом! — непререкаемым тоном изрекла та.

— Мы, наверное, скоро, — поделилась Азиль. — Я чувствую… что-то приближается.

— Кстати, — спохватилась Ольга, — я ведь тут вчера Камиллу видела! Она что-то не в настроении была общаться и шустро смылась, но даже я разглядела, что она тоже… к зиме готовится.

— И на старуху бывает проруха, — усмехнулся Жак. — А у нее еще профессия такая… связанная с риском.

— Интересно, с кого на этот раз слупят алименты? — хмыкнул Диего.

— С покойника алиментов не стребуешь, — помрачнел король. — Но вряд ли Камилла захочет сама растить этого ребенка. Думаю, она охотно отдаст его на воспитание любому, кто пожелает принять на себя эту обязанность, лишь бы никогда больше не видеть и не вспоминать.

— Сомневаюсь, чтобы желающие выстраивались к ней в очередь, — недобро усмехнулась Кира.

— Это не имеет значения, — спокойно отозвался Шеллар. — Первым в этой очереди буду я. Думаю, мэтр не станет возражать. Мафей вырос и вскоре освободит место для нового ученика…

— А меня ты даже из вежливости не спросишь? Как всегда, поставишь перед фактом — дорогая, вот тебе еще один ребенок?

— Если бы я планировал привлекать тебя к воспитанию этого ребенка и уходу за ним, я бы непременно спросил. Но поскольку из рук кормилиц и нянь он сразу перейдет к обучению магии, я полагаю более разумным спросить мэтра.

— О, так вы даже знаете, кто отец? — Жак даже заерзал от любопытства. — А нам скажете?

— Тебе уже не терпится растрепать об этом всем знакомым?

— А что, нельзя? Камилла хочет оставить это в тайне?

— Если я правильно догадываюсь… — ахнула Ольга, сама ужасаясь смелости своих гипотез, — у нее все равно не получится. Там по одному виду опознать можно будет безошибочно.

— Правильно, — вздохнул король. — Если только не окажется трансформером, как Морриган.

Диего что-то проворчал себе под нос — кажется, ругательство. Кира помрачнела еще сильнее.

— Я понимаю, что все дети имеют право на жизнь, что отыгрываться на младенцах за преступления отцов — низко, но одного не понимаю: почему тебе вдруг потребовалось оставлять это существо при дворе и принимать в собственную семью? На память, что ли? Так у тебя, кажется, и без того сувениров осталось достаточно.

— Нет, конечно. Я просто хочу, чтобы он вырос нормальной, здоровой личностью, и намерен лично проконтролировать этот процесс. Поверьте, этот мир избежит многих проблем, если…

— Да ладно вам фиалки-то всем за уши совать, — не удержался Жак. — Ни для кого не секрет, что вы почему-то питали к этому чудовищу необъяснимую симпатию. Даже Ольга заметила, хотя так и не объяснила почему.

— Потому что ближе к концу своей жизни он почти перестал быть чудовищем, — тихо произнесла Азиль. — Вы просто не успели узнать его другим.

— Нет, не поэтому, — возразил король, уставившись на своего шута долгим неодобрительным взглядом, отчего тот даже заерзал. — Вы все хорошо меня знаете, могли бы и догадаться.

— Могли бы, — согласилась Кира. — Более того, мы могли бы придумать каждый по несколько собственных версий, вероятных и обоснованных, но чтобы отыскать среди них правильную, потребовалось бы влезть тебе в голову.

— А давайте мэтра попросим? — предложил Жак. — А то его величество, как всегда, — подразнит, ничего не скажет и предложит догадываться самостоятельно.

— Я уже привык, что задачи, требующие умственных усилий, вы предпочитаете не решать, а искать кого-нибудь знающего ответ… — Его величество по привычке полез в карман за трубкой, но вовремя спохватился. — Если вам так уж лень думать самостоятельно, попробуйте на минуту представить, что выросло бы из меня, если б меня воспитывал не мэтр Истран, а кто-то вроде Повелителя.

Ольга попробовала, но в ее воображении судьба самого Повелителя от этого не изменилась. Только при таком раскладе на момент вторжения его уже не было бы в живых, а на его месте прочно сидел бы любимый ученик, быстро превзошедший наставника в коварстве и искусстве многоходовых интриг. И бессмертие бы не помогло.

— И повернулся у тебя язык сравнивать! — вознегодовал Мафей. — Это же… ты! А то — он!

— Эта разница между нами — заслуга наших наставников, — повторил Шеллар. — И Харган все время был для меня живым напоминанием об этом. Ему уже ничем не помочь, но мы можем хотя бы позаботиться о том, чтобы его потомок не повторил судьбу отца.

— Мэтра только жалко, — вздохнул эльф. — Сколько он со мной намучился… и опять все сначала.

— Да ладно, — ухмыльнулся Диего. — Этот хотя бы эльфийской инфантильностью страдать не будет.

— Ага, только ломать носы и мебель по поводу и без.

— Не обязательно, — возразил король. — К примеру, за мэтрессой Морриган я никогда не замечал подобной привычки. И вообще, может, это будет девочка.

Ольга торопливо заглянула в корзинку — не проснулась ли ее собственная девочка. Нет, кулечек мирно сопел, позволяя надеяться, что до десяти часов проблем не возникнет.

— А вы куда теперь подадитесь? — Добившись желаемого от короля, Жак переключился на Диего. — Как там дела с вашим театром?

— Да уж получше, чем с твоим домом, — съязвил маэстро. — Здание стоит, чего ему сделается. Карлос жив, трезв и почти здоров. Труппа сбежится, только свистни. Ольге, конечно, первое время трудновато будет, но не вечно же ей грудью кормить. А потом уж можно будет или с няней оставлять, или с собой на работу брать. Там народу много, присмотреть всегда есть кому. Я ведь вырос в театре, и ничего.

Принц Кендар с фамильным упорством вернулся к незавершенному делу, от которого его то и дело пытались оторвать. Он опять вцепился в рукав Элмара и попытался подтянуться, опираясь на подгибающиеся ноги.

— Узнаю дорогого кузена, — покачал головой принц-бастард, подхватывая племянника здоровой рукой. — Ну иди сюда, ты же не отцепишься, я вашу породу знаю…

Наследник престола, поднятый на уровень лица, радостно задрыгал ножками, пошлепал ладошками по дядюшкиным манжетам и со счастливым хохотом ухватил Элмара всей горстью за нос.