всё наяву ты тоже наяву как странно что я всё ещё живу а значит постепенно умираю под скрежет ежедневного трамвая под щебетанье суетное птиц под шелест недочитанных страниц под сводки истеричных новостей под голоса (не вовремя) гостей всё наяву мы падали в траву без разницы мгновенья или годы вся жизнь как продолжение полёта с высокого моста в глухую воду в свинцовую осеннюю неву как странно но я всё ещё живу

однажды лирика уходит и остаётся ерунда поэт пером впустую водит туда сюда стучит в открытые ворота на грани бездны водку пьёт дрянная в сущности работа сизифов пот впадает в неуместный пафос в бессмысленное шутовство казалось бы корпел старался ан — ничего выходит ночью на дорогу невыносимо одинок не нужен ни себе ни богу ни так ни впрок без цели тащится устало в глухую сумрачную хмарь где ледяная рябь канала тоска фонарь

осень с шипением входит в дверь поезда на Калище. кому тождественна ты теперь? какого резона ищешь на Старо-Калужском своём шоссе в сером бетонном доме, чьё отраженье в твоём лице, что тебе снится, кроме птицы, что бьётся в твоё окно? впрочем, мне всё равно. осень. с шипением двери за- крылись, сейчас поедем. скрежет пронзительный, голоса, волосы ярче меди у девочки рядом сидящей, но в жесте, неуловимо, — ты. впрочем, мне всё равно. в воздухе горечь дыма. помнится, астры — твои цветы. только это не ты. осень. солнечный день. в окне мимо — дома, деревья. с чем мы останемся по весне, в чём нас рассудит время — мера и лекарь, палач и… чем там его называют? если совсем ничего — вообще, даже твой облик тает. если уже навсегда темно. жаль — тебе всё равно.

…формально это всё не о тебе, не про тебя. про «а» и «б» сидели на трубе, про тех ребят, что проходили мимо через сквер и дальше — прочь, про солнце, что садится, например, в глухую ночь. формально эти строки ни о чём — слова, слова. в них неглубокий смысл заключён: всё — дважды два. история про белого бычка — мура, баян про жизнь, что так глупа и коротка, как наш роман.

сначала тебя поднимут потом снесут откинут заслонку закинут поленом в печь и чади источая бурый густой мазут палёной речи

в мерном рокоте прибоя нет ни выдры ни бобра только небо голубое ровно то же что вчера да медузы всех расцветок переливами полны от рассвета до рассвета в мерном рокоте волны я гляжу на море косо изнываю от жары задаюсь одним вопросом где же выдры где бобры

…там бабушка мучила рыбу для кошек варила обед и вонь намекала на гибель того что прошло чего нет каникулы дачное лето пятнадцать минут до реки четыре часа до обеда и вечность до школы беги по небу где мячик футбольный с востока на запад летит где если споткнёшься — не больно где ты — малолетний бандит для нервных соседей и кошек где так беззаботно душе где счастье на счастье похоже и мне ещё девять уже

…мне и с другими темно и с тобой — будто совсем ослеп не получается хвост трубой в это тусклое небо видимо выработан ресурс аллес — пора на слом знаешь порой ускользает пульс и холодеет лоб что ли не достаёт чего-то выстужен что ли жар …давеча видел тут труп у входа в метро славянский бульвар

был внутри, теперь снаружи. — та же самая фигня. тот же дождик морщит лужи. так же дела до меня никому, и в этом мире, нет, и это хорошо. дважды два — опять четыре. опа, кажется, стишок. или нет. продолжим дальше. я курил, считал ворон, вопрошал: а был ли мальчик — сам себя — что вышел вон, и уже не возвратится ни во сне, ни наяву. жизнь моя мне только снится. если я вообще живу.

Начинается салют. Все восторженно кричат. Пьяные «ура» орут, Очень пьяные мычат. Я гляжу из-под руки В сумрак неба, за окно. Пусть я трезв, но я таки Вместе с ними заодно.

…тянется низкая нота, словно струна вибрирует в заунывных руках акына. это такая местность, ландшафт, страна, мутная пелена, не погода — климат. вязкий суглинок, низкое небо, дождь. с октября по апрель солнца как ни бывало. как ты там в этой слякоти, брат, живёшь? что тебя согревает — спирт, одеяло? женщина с утомлённым за жизнь лицом? пальцы её холодны, как вода в заливе. это судьба-злодейка, в конце концов, сказать по-другому — условия краевые. отсюда и мутная одурь в глазах, и сны неотличимы от монотонной яви. так щуке, к примеру, не отличить от блесны жертву свою, и это — в перечне правил. с тем и проходит в сумерках до темна большая часть будней, как песня, длинных. тянется низкая нота, звенит струна, вибрирует в заунывных руках акына.

мне с тобой хорошо так, что хочется умереть. я за тем и пришёл, и это надо отметить. ставь алкоголь на стол и закусь, да поспеши. давай дерябнем по сто за помин души. давай вздрогнем за нас, за твою печаль. я скоро, уже сейчас, отчалю.